Эти глаза напротив. Лагерные хроники

               

                Посвящается Ольге Ильиничне Дятченко
               
                (Из записей Марка Неснова)

В каждом лагере есть своя маленькая тюрьма, которая в те далёкие времена называлась БУР (барак усиленного режима).

И хотя мне осталось на новой зоне досидеть в нём всего три месяца, из-за вредности местного кума, по всем раскладам, получалось, что провести эти три месяца мне придётся в одиночестве, что особо не радовало..

Но деваться было некуда и я, передав приветы местным уркам от общих знакомых, начал потихоньку осваиваться и обустраиваться в большой и тёплой камере, потому что камеры-одиночки были уже заняты подследственными и особо отличившимися.

Шнырь, которого контролировали блатные, передал мне кипу журналов, сахар, пару буханок хлеба, а  в приносимой им каше было столько мяса из свиных голов, что для самой каши места уже почти не оставалось.

Всё складывалось вполне терпимо.

Я и раньше не был склонен к унынию, а потому и теперь настроился много читать и слушать музыку, которую крутили из местного радиоузла.

Песен было совсем немного и за день они повторялись бесконечное множество раз, что, в конце концов, превратило удовольствие, которое я испытывал вначале,  в настоящую пытку через несколько дней.

До сих пор песня «Как хорошо быть генералом» приводит меня в тихую ярость, а совсем неплохие песни ансамбля «Песняры» нагоняют тяжёлую тоску.

Была только одна песня, которая мне  не надоедала никогда.

И слова и музыка завораживали и вызывали самые волнительные и неведомые дотоле чувства и ассоциации.

«Эти глаза напротив калейдоскоп огней.
Эти глаза напротив ярче и всё теплей.
Эти глаза напротив чайного цвета.
Эти глаза напротив что это, что это?»

Не верилось, что песню сочинили профессионалы.

Казалось, что и слова и музыку неизвестный мне тогда певец достаёт из самых потаённых глубин своей души.

Какой должна быть женщина, чтобы могла вызвать такие чувства и слова?
В рамках моих фантазий  её образ не умещался.

Нужно долго находиться в одиночке и иметь впереди бесконечный срок, чтобы представить себе, куда могла унести меня моя фантазия, когда я слушал  проникновенный и прозрачный голос, неизвестного мне тогда, Валерия Ободзинского.

Все последующие годы, и в лагере и потом на свободе, песня жила во мне, не теряя своего обаяния и продолжая волновать так же, как волновала, когда заполняла всё пространство моего существования.

Совсем не думая о чём-то конкретном, я постоянно искал  ЭТИ глаза, надеясь, что когда – нибудь они, всё-таки, мне встретятся.

Проходило время, но никто из встреченных мною женщин не обладал такими глазами, которым хотелось бы сказать:
«Только не отводи глаз».

Постепенно я вынужден был убедить себя в том, что автор песни их просто придумал талантом своего воображения.
А я умножил эту фантазию на обострённые чувства человека, имеющего единственную привилегию, которую у человека нельзя отнять.

Привилегию мечтать.

…Уже и не помню, сколько прошло лет.

Я сидел на лавочке в небольшом парке, ожидая, когда откроется дверь жилищной конторы.

В песочнице игрались дети.

Чуть поодаль сидели две старушки.

А метрах в пяти напротив меня сидела элегантно одетая молодая женщина и внимательно рассматривала свой маникюр.

Ни на детей, ни на меня она не обращала никакого внимания.
Всё её внимание было сосредоточено на ярком маникюре.

Мне же до неё не было никакого дела, потому что я внимательно следил за очередью, боясь потерять целый день в конторе..

Неожиданно я почувствовал, что у меня остановилось дыхание, а потом я услышал стук собственного сердца.
Сначала я не сообразил, что со мной произошло.

И только спустя несколько мгновений, я понял, в чём дело.

На меня внимательно смотрели ЭТИ ГЛАЗА.

Глаза, которые я уже отчаялся встретить.

Женщина не отводила взгляда, и он проникал в самые отдалённые уголки моего тела и сознания.

Никто и никогда так внимательно и бесцеремонно на меня не смотрел.

Я же, стараясь не показать своего смущения и растерянности, тоже
 уставился на женщину, глаза и лицо которой были именно такими, какими они были в моём воображении.

Мой встречный взгляд её нисколько не смутил, и она продолжала внимательно на меня смотреть, как посетитель музея смотрит на понравившуюся ему картину.

Это, конечно же, была ОНА.
Женщина из песни.
И это были те глаза.
Глаза, которые НАПРОТИВ.

Решив, что я вызываю у неё определённый интерес, я  направился к её лавочке и, усевшись рядом, понёс всякую околесицу, которая обычно нравится ожидающим мужского внимания женщинам.

Уж чего-чего, а говорить за свою жизнь я научился.

Женщина слушала меня внимательно и доброжелательно.

Чувствовалось, что ей интересно и приятно со мной.
Она часто улыбалась и поддерживала разговор.
Говорила она тихим и мягким голосом.
Именно такой голос должны были иметь эти глаза.
Глаза, которые НАПРОТИВ.

Господи! Чего я только ни наговорил там, чтобы ей понравиться.

Когда же я немного остановился, она сказала:
-Спасибо Вам.
                У меня с утра было такое неважное настроение.

Я уже знал, что зовут её Светлана Николаевна и, осмелев, попытался назначить ей свидание.

Она немного задумалась:
-Скажите Марк, я могла бы Вас попросить об одолжении?
-Господи! Да, что угодно. Заранее обещаю сделать всё, о чём только попросите!
-Тогда не пытайтесь со мной никогда встречаться.
-Но почему?
-Потому что Вы пообещали.

И она примирительно дотронулась до меня своей рукой.

-А я-то надеялся, что понравился Вам.
Вы же так на меня смотрели...

Она невесело рассмеялась:
-Я не смотрела на Вас.
Я пыталась Вас разглядеть.
Я ведь почти ничего не вижу. Только свет и немного очертания.
Как Вы  этого не заметили?
Я одна даже ходить по улицам не могу.


Ну, балбес! Ну, чучело!
Как же я мог этого не заметить?!
Это же так очевидно!


-Всё равно я хочу снова встретиться с Вами!

-Нет! – неожиданно твёрдо сказала женщина.
-Этого не будет!
Никогда!
И не пытайтесь!
Помните, что Вы мне пообещали.
Прощайте! Ещё раз спасибо!

И она отвернула голову в сторону, ясно показывая, что продолжать разговор она не намерена.

Уже из очереди я видел, как к ней подошла немолодая женщина, и они вместе не торопясь направились к выходу из парка.

Больше я никогда её не встречал.

А  разыскивать её у меня не хватило решимости, о чём до сих пор сожалею.
И немного стыжусь.