Уважаемый читатель!
Тебе предлагаются 3 названия нижеизложенного повествования. Какое из них Тебе ближе?
ХРИСТОС ВОСКРЕС
АНГЕЛ
РОМКА АЛКОГОЛИК
Разведгруппа Н. Чукчина возвращалась с задания. Было раннее утро одного из страшных дней штурма Грозного в первую чеченскую компанию. Впереди и слева вычертилось израненное здание местного Государственного Университета – с разбитыми стёклами и закопчёнными стенами, похожее на морского краба с обгорелыми клешнями. Чукчин поднял руку. «Стоп, ко мне». Когда сослуживцы, крадучись, приблизились, он знаками дал понять, что группе необходимо попасть в здание краба-университета. На вопросительный взгляд одного из разведчиков «зачем?» пояснил: там российские военнослужащие, в окружении. Принимаю решение: по возможности, им надо помочь. Парни общались между собой как глухонемые: ни одного слова не вылетало из их уст, но они прекрасно понимали друг друга.
В здании университета группа Чукчина заметила двух часовых, солдат срочной службы. Один из них сидел на полу, привалившись спиной к стене. Голова его была задрана вверх, рот открыт; солдат спал. Автомат лежал рядом. Другой боец сидел на корточках за наскоро сооруженным укрытием. Своё личное оружие держал он в руках, но глаза у него были, как будто стеклянные, и если сказать, что он спал и не спал одновременно, то это будет недалеко от истины. Разведчик Ершов подкрался к тому, что сидел на корточках, быстро обезоружил его, взял за плечо и негромко, почти шёпотом, сказал:
- Свои, разведка. Тихо!
Солдатик посмотрел на Ершова ничего не выражающими глазами.
- Сколько вас? – спросил разведчик.
- Взвод…
- Остальные где?
Часовой кивнул головой в сторону коридора – там.
Ершов вернул воину автомат, пнул ногой спящего у стены, и отрядик растворился в темноте коридора…
- Гвардии лейтенант Тимохин, - предстал перед Чукчиным командовавший взводом автоматчиков офицер. – Мы здесь уже третьи сутки. Бойцы с ног валятся. Мальчишки… Продовольствие на исходе. Без сна… Холодно. «Чехи» под носом. Как бы ни подкрались, да не забросали гранатами. Самое неприятное – боеприпасов нет. В рожках по одному-два патрона. Да и то не у всех, - сетовал гвардии лейтенант.
- Какие предложения, разведка? – спросил Чукчин подчиненных.
- Надо поделиться боезапасом… - вымолвил Ершов.
- … которого у нас и так не жирно, - продолжил командир.
- А что делать?
Боезапасом поделились. У бойцов в рожках оказались патроны, не более пяти штук на человека. Но хоть что-то! Перед Николаем Чукчиным солдатики срочной службы – мальчишки – предстали жалкими, растрёпанными и даже в чём-то безпомощными, похожими на птенцов, несчастными, голодными,с воспаленными от безсонницы глазами. И защемило сердце у офицера. «Господи, сделай так, чтобы увидели мамки сыновей живыми и здоровыми, да обошла бы их дальней стороной страшная и непоправимая беда, - пронзила молнией мысль. – Сделай, Господи. Прошу. А я храм Тебе построю. Обещаю».
Рассвело. Город проснулся, зашевелился. Снаружи доносился непонятный шум. Иногда слышались выкрики: «Аллах Акбар!». Противник знал, что небольшое подразделение российских воинов зажато в смертельные клещи, и жестокая расправа с «гяурами» - вопрос времени.
- «Крокодил»! «Крокодил», я «Черепаха». Я – «Черепаха». Как слышно? Приём! – кричал тем временем в радиомикрофон разведчик-связист. – Обнаружил восемнадцать «карандашей…» Квадрат … БК (боекомплект) на исходе. Необходима помощь. Необходима помощь! Выручайте! Приём!
А в это время - не очень далеко, метрах в четырёхстах - на другом гребне радиоволны, два старших офицера в штабе обсуждали сложившуюся ситуацию.
- Надо выручать Чукчина, - молвил один.
- Как? – вторил другой.
- Послать группу поддержки на бронетраспортёре.
- На улицах завалы, баррикады. БТР сожгут.
- Тогда ударить вдруг. Мы отсюда, они – из своего укрытия.
- У них боезапас исчерпан. И чтобы ударить в нашем случае, люди нужны – и не мало. Где их взять? Враг не будет сидеть, руки сложа. Это ж целая войсковая операция!
- Даа… Как быть?
- Чукчин с группой пусть возвращаются. Они ребята ловкие, проскочат. Нам их разведданные срочно нужны. Остальные – ночью. Другого выхода не вижу, - так и порешили.
Волею судеб разговор этот от начала и до конца услышал боец по имени Роман. При штабе он служил, на побегушках. Выполнял всякую работу: убирался, искал кого-то по поручению старших командиров, нередко приносил последним еду из офицерской столовой. Был он тихим и исполнительным, но имел страшный, для войны особливо, недостаток. Разило от него спиртным, и денно и нощно. Бражку ли он ставил впотай, выменивал ли у местных что-либо из казенного имущества на самогон или водку? Неизвестно. Но только от господ офицеров в силу постоянно исходящих от него, как от змея Горыныча, спиртовых паров недостаток этот скрыть не удалось. Его и на гауптвахту сажали. Но… война. Людей и так не хватает. Надо какое-то поручение, может, и не важное, но срочное, выполнить. Где Ромка? А Ромки-то и нет. На гауптвахте он, наказан. Идут за ним, забирают бедолагу, возвращают в родное подразделение. Погрозят пальцем, смотри, мол. Но Ромка упрямый. Верен страсти своей. Наверное, глубоко она в нём сидела. И махнули господа офицера на Романа рукой. Что тут поделаешь? Солдат-то исполнительный, не дебошир.
И вот услышал Роман диалог вышеизложенный между старшими офицерами, так как поблизости он находился, выполнял очередной нехитрый приказ.
- Ё, да как же так? Ребята наши – и без БК. Ни патронов у них, ни гранат. И помочь им некому. Что же делать? Надо что-то придумать, предпринять!
А коридор в штабе был буквой «Т». И в том месте, где у буквы этой соприкасаются горизонтальная и вертикальная палочки, в коридоре сложены были штабелем, чуть ли не в человеческий рост, ящики с боеприпасами. Война ведь!
Сунул Ромка шапчонку свою за пазуху, взял один ящик, попробовал – тяжёлый ли? Не очень. Взял два ящика – терпимо, вышел из штаба и побрёл в сторону университета…
...По прибытии на место услышал он приятные для слуха возгласы однополчан:
- Ба, Ромка!
- С подарками…
- Откуда?! – те готовы были подбрасывать его на радостях до потолка.
- Да вот, принёс… боеприпасы… Ухх…, - произнёс Роман, поставил ящики на пол, и кепкой стал вытирать пот с лица. Доложив всё, как есть, офицеру Тимохину, с видом человека честно выполнившего свою работу, дабы никому не мешать, отвалил он в сторону. Товарищи его вскрыли один ящик – там патроны. Сразу же стали наполнять ими магазины. Вскрыли другой ящик, а там гранаты с запалами. Здорово! Настроение у осаждённых заметно улучшилось. Молодец, Ромка! А тот, решив не тратить времени даром, пустился на обследование здания, его подвальных этажей. Вскоре обнаружил он небольшую комнату чулан. Открыл нехитрый замок, проник вовнутрь.
- Эй! Сюда! – услышали бойцы Ромкин голос, и один или двое из них с разрешения командира отправились к новоявленному следопыту. Каково же было удивление бойцов, когда Роман встретил их с трёхлитровой банкой компота в руках.
- Берите, пейте… Здесь этого добра…, - и герой наш провёл большим пальцем правой руки себе по горлу. Действительно, нашёл он кладовую, где стеллажи заставлены были банками с компотом, и было тех банок предостаточно. Хватило на всех. Воины и компотика попили вдоволь, и ягод наелись. Настроение стало просто превосходным! А Ромка… Не будь он Ромкой, если бы среди множества ёмкостей со сладостями не обнаружил самую заветную, прекрасную и единственную… банку с виноградным вином. Определил он её безошибочно. Вскрыл, сделал несколько глотков, от удовольствия крякнул и из рук больше не выпускал, так и ходил, крепко держа подмышкой и периодически к ней прикладываясь…
А бойцы тем временем заняли у окон позиции, внимательно наблюдали и слушали, что происходит снаружи. Роман превратился вдруг в праздношатающегося. На душе у него было хорошо, и хотелось ему поговорить. В одном из помещений увидел он Чукчина. Тот со снайперской винтовкой кого-то выцеливал через окно.
- Во. Снайпер. Привет! Как дела? Много врагов уничтожил?..
Лейтенант молчал. Казалось, он никого не замечает вокруг себя. «Чук» или «Чукча» – называли так свои, «Чукча снайпер» звали посторонние – вдруг посмотрел на Романа уничижительным взглядом, и тот осёкся на полуслове.
- Ну, не хочешь говорить… Не надо…, - и Роман обиженный из комнаты вышел, не забыв при этом опрокинуть трёхлитровую банку дном кверху и отхлебнуть из неё очередную порцию дурманящей влаги. В это время снаружи донеслось очередное недружественное «Аллах акбар!».
- А чего они кричат «Аллах акбар! Аллах акбар!»? – искренне удивился наш герой.
- Ром, крикни и ты что-нибудь в ответ, - подзадорил его кто-то из бойцов.
- А что крикнуть-то?
- «Ура!», например.
Роман задумался.
- Нет, «ура!» не подойдёт.
Медленно тянулись минуты напряжённого ожидания, пугающей неизвестности. За окнами опять раздалось «Аллах акбар!»
Ну!.. Надоели. Придумал!
- Христос Воскрес! – заорал Ромка во всё своё неслабое горло. И так неожиданно, что некоторые из бойцов вздрогнули.
- Аллах акбар!
- Христос Воскрес!!
Сейчас уже никто не вспомнит, как и почему Роман оказался на подоконнике, и по какой причине исчез он оттуда. Причудилось что? Пьян ли был? Но только вскрикнули почти одновременно несколько человек:
- Ромка внизу!
- Ромка свалился!
И тут же прозвучала команда Тимохина:
- Из окон! Вперёд, в прорыв!
Как горох сыпанули наши бойцы из полуразрушенного здания. А внизу под самыми окнами группа из шести-семи боевиков готовилась уже к штурму, приготовляла для важной цели гранаты. Вспыхнула короткая рукопашная схватка. Численное преимущество было на нашей стороне, и поэтому минуты вражеской пехоты были сочтены. Как водится в подобных случаях, кто-то во время драки сквернословил. Но в другой стороне вдруг громко прозвучало:
- Христос Воскрес!
- Христос Воскрес! – подхватил чей-то голос.
- Христос Воскрес!..
- Христос Воскрес!
И отряд дружно, бросая на ходу гранаты, стреляя из автоматов, с криками «Христос Воскрес!» бросился пробивать себе коридор жизни в городе смерти. Как рассказывал потом офицер разведчик Николай Чукчин: «Кого-то цепанула вражеская пуля, но живы остались все, и раны получили не тяжёлые».
- А Ромка?
- Что, Ромка?
- Наградили, хотя бы? Как фамилия его? Откуда он призывался? Жив ли?
- Не знаю. На войне, как на хорошей работе, совсем нету времени. Так и служил он при штабе. А потом не стало его. Уволился, наверное.
Офицер разведки Николай Чукчин* выполнил обещание, данное среди искореженных стен и закопченных перекрытий Государственного Университета. По окончании первой чеченской компании поступил он в духовную семинарию, стал батюшкой, родил пятерых деток. Не ведаю, строил ли он какой либо значимый храм? Или принимал активное участие в строительстве оного? Но храм в своей душе он построил. Однозначно. А герой нашего повествования Роман… Очень хочется, чтобы жив он был и здоров, и Господь избавил его от пагубной страсти винопития. И чтобы кто-то из читателей обязательно с ним встретился и передал низкий поклон.
Мир вам!
* - настоящее имя Николай Николаевич Кравченко (отец Николай).
Окончено в пятую седмицу Великого поста
в год 2021 от Рождества Христова. Аминь.
Предлагаемые читателем названия:
Пожидаев Д. - "Ромка алкоголик",
Лазарев Е. А., участник боевых действий в Афганистане - "Ангел "Ромка",
Архангельский Вл., участник боевых действий в Афганистане - "И на войне есть место чудесам!!!",
Ефимова В. Н. - "Христос Воскрес",
Евгения Белокопытова - "Ангел Ромка",
Артамонова В. М. - Хорошо изложил! Единогласно с ВА (с Владимиром Александровичем) за "ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ". Я бы ещё могла назвать "Пьяный ангел по имени Ромка".