Я помню только эту оглушающую пустоту заспанной спальни, маленькой тахты которая когда то казалось мне огромной, моё временное прибежище и пристанище. Тёти не стало и стало пусто. Это непозволительно - поверить однажды в кого то кому ты не безразличен, а потом потерять его. Мы виделись редко и всё же это было единственным за что можно было держаться. И как - то так, в 17 лет, потеряв единственного близкого человека, едва накопив на дорогу, я со своим чемоданом, будто кубарем через все эти года, которые словно сны, оказалась в не любимом и прекрасном Петербурге. Где то там на Петроградской стороне, со стаканом кофе и в висок стучится жаркий солнечный луч, обжигает, будто я всегда была тут и грозное тяжёлое небо нависает, обещая обрушится дождём. Но все же позже. А пока солнце, жара и самый дешёвый хостел. Еда раз в день. Почему я снова вернулась сюда? Здесь я была рождена. Город не любил меня, а я не любила его, хотя он был прекрасен, ввразителен и невероятен. Возможно мне нужно было доказать этому ненавистному городу что все же я выжила, все же я есть и я буду здесь, Пока сама не решу уехать. Странно быть бродягой в месте своего рождения. В этом и горечь, но в этом и свобода. Когда ни в чем и нигде нет дома. И ты не скучаешь по нему. Хотя моей единственной мечтой и было иметь дом и семью. Семью из нормальных родителей. Что ни делай, нельзя это заполучить за заслуги. Это либо дано, либо нет. Как ум, как красота. В этом вся несправедливость- нет ничего равного в этом мире, никто никому не равен. И кто то рождается запорожцем, а кто то кодиллаком... Есть небольшое но: в мире где дороги разбиты и трудно ездить, кадиллак менее уместен, чем запорожец. А люди не машины, но вот беда-никому не даётся того чего он больше всего бы хотел. А может мы желаем только то чего у нас нет?
Мне 17, я не люблю людей и не люблю быть одна. Работаю без выходных и пожалуй так будет всегда. Я одна в городе который безразличен ко всем и ко мне, он истерически горд и позволяет просто быть. За его красивыми фасадами плотоядноя бедность и разруха. Что то замещено декорциями, что бы желалось быть кадиллаком, которому попросту нет возможности где либо проехать. Но декорации такие, будто за ними ничего нет, будто никакой тайны или обмана, а просто-ничего. Только тихий смех. Петроградская набережная. Стаканчик с кофе в руке. Солнечный луч в висок. Поцелуй в висок. И отрезвляющей грохот трамвая вдалеке.