В последнее время водку он пил один. И только дома. Вообще-то, раньше он высмеивал «тихушников» - мужиков, принимающих на грудь в одиночку. Он не понимал, в чём тут кайф – не поговорить, не посмеяться, не покуражиться. Ему очень нравилась сцена из фильма «Осенний марафона», где артист Леонов убеждал, что после выпитого грех расходиться, нужно поговорить…
Но лет пять назад его мнение изменилось. Тогда друг-терапевт попросил помочь перевезти вещи на новую квартиру.
-Саня! Друган! Выручай! – кричал терапевт в телефонную трубку. – Я тут бригаду собрал! Будет мужиков восемь, но твоя силища нужна! Это чугунное пианино! Короче, друган, выручай! А поляну я накрою, как положено! Не в обиде будете!
И как тогда не хотелось идти на эту погрузку. Какое-то шестое чувство подсказывало: «Не ходи!» Но отказать другу-врачу он не смог, - тот всегда выручал с больничным.
И вот после погрузки они крепко выпили на новой квартире. Потом почти все разошлись. Хозяин уснул на диване в соседней комнате. А он с 19-летним родственником врача остался за столом. Кажется, говорили о музыке. Да, не говорили, а он что-то рассказывал почему-то насупившемуся парню о «Битлс». Потом, помнится, захотелось покурить, и он пошёл к балкону. Резкий укол в спину заставил его обернуться. Он увидел отскочившего от него парня с кухонным ножом в руке.
-Ты что? Очень умный? Да? – кричал ему парень.
Повалился он тогда вперёд не от боли, а от мысли, что его зарезали. Дальше было всё по житейскому порядку: больница; следователь; заявление; звонок от друга-врача, который хлопотал за своего родственника и просил забрать заявление; разговор с парнем, который пырнул ножом.
-Ты скажи, хоть за что ты меня? Может, обидел я тебя чем или слово какое нехорошее сказал? – допытывался он у парня. Но тот только пожимал плечами и на все вопросы отвечал: «Не знаю».
Дело закончилось тем, что парень расплатился приличной суммой, и заявление было отозвано. Правда, потом к другу-врачу за больничным обращаться больше не пришлось, «друган» сильно обиделся.
Вот после того случая Александр всегда пил один и дома. Не сказать, чтобы он был крепко пьющим человеком. Нет. Но раз-два в неделю он организовывал себе застолье. Вот и сегодня он получил зарплату и зашёл в супермаркет.
Дома он сварил пельмешки, «распахал» копчёную скумбрию, положил капустки с огурчиками в тарелку, нарезал сальца, которое всегда сам солил. Кусок студня, подумав, убрал в холодильник. Закуси и так было много. Александр торжественно отвинтил «белую головку» и налил себе полную 50-граммовую стопку.
-Ну, Санчес, - обратился он сам к себе, - вздрогнем!
Выпил рюмку и стал закусывать. Он знал, что через 3-4 рюмки голова его прояснится, станет тепло и легко во всём организме, и, главное, он придёт в состояние, которое ему самому нравилось, в котором он сам себе был интересен! Возникнет какая-то мудрая логика мысли, и он сам с собой… начнёт разговаривать! Разговаривать умно, логично, с доказательствами, которые в трезвом состоянии он просто бы не нашёл.
Однажды жена как-то бесшумно зашла в их квартиру. (С женой они жили порознь, в разных квартирах, не ругаясь и не расходясь. У жены года три назад умерла мать. Квартира пустовала, и потихоньку, как-то так само получилось, жена стала жить в квартире матери. И это устроило их обоих. В общем-то, они давно стали чужими друг для друга. А после того, как дочь вышла замуж за иностранца и уехала из страны, их вообще ничего не связывало).
Так вот, когда жена бесшумно зашла к нему, а он сидел за бутылкой и сам с собой разговаривал, она решила, что у него «белая горячка». Жена смотрела на него округлившимися глазами, а потом тихо сказала:
-Что? Допился?
Он встал, помолчал, потом спросил: «До чего допился!» А про себя с досадой подумал: «Дура! Припёрлась не вовремя!» Так что для приятного времяпрепровождения после двухсот граммов водки ему требовалось одиночество. И тогда он мог обсудить сам с собой тему, которую определял себе, садясь за стол.
Сегодня такой темой было: «Как прожить ему остаток своей жизни?»
Два дня в автобусе он прислушался к разговору двух мужичков приблизительно его возраста. Один говорил: «Понимаешь, Паша, я живу сейчас как будто по инерции! Ничего не радует! Потерял я все жизненные ориентиры!» И вот это словосочетание «жизненные ориентиры» запомнилось! А ведь и он, как тот мужик из автобуса, потерял все жизненные ориентиры!
-Да! Вот что мне интересно сейчас? Что радует? Что заставляет волноваться, переживать? От чего сердце может забиться быстрее?
Он выпил ещё рюмку и продолжил размышлять вслух:
-Да, ничего не радует! Ничего не волнует! Семья? Какая семья? Дочь уехала и даже не звонит! Жена ушла. Да, и что жена? Разве было интересно с ней? Всегда она чего-то боится, за что-то переживает, всегда у неё всё плохо, всегда ждёт плохого! И так тоска, так жена ещё большую тоску наведёт своим кудахтаньем. Ушла? И очень хорошо! Живёт он и без неё. И прекрасно живёт! Не опустился, не спился, работает.
Работает? Да, не работает он, а так… Дурака валяет! Устроился в школу вести… А что собственно вести? Ну, отвечает он за школьную музыкальную аппаратуру, чтобы микрофон на линейке работал, чтобы фонограммы ребятишкам подобрать, чтобы музыка в праздники в школе звучала! Ответственный за аппаратуру, которую давно на свалку выбрасывать пора! Но директриса его ценит! «Вы, Александр Николаевич, разочка 3-4 в неделю будете приходить, а я вам полторы ставочки проплачу!» Халява? Конечно, халява! А с пенсией нормально выходит! И бутылочку купить можно! Вот как сегодня, к примеру!
Да, вот и жизненные ориентиры. Чем жить-то? Жить-то, может быть, осталось, как говорит физкультурник, два понедельника. Работа утомляет. Неинтересно. Школьники бестолковые. Тыщу лет бы не видел эту школу!
Любил раньше музыку. Но теперь музыкальные композиции, которыми раньше восхищался, только раздражают. Включу, а до конца дослушать не могу, - выключаю!
Друзья. Кто умер, кто спился, кто богатым стал – на сивой кобыле не подъедешь! Лет 8 назад был на встрече институтских выпускников. Лучше бы не ездил! Помнил всех красивыми, молодыми, шустрыми! А тут собрались толстые, лицемерные тётки, которые всё про настоящую любовь говорят! Мужиков-то никого и не было. Даже выпить было не с кем!
Да. Вот и жизненные ориентиры. Один ориентир остался – рюмка с водкой! Наливай и пей! Никаких загадок в жизни! Нет, погоди! Одна загадка осталась! Это первая любовь – Наташка Патокина! Где она? Что с ней? Как сложилась её судьба? Ведь ради неё он был готов на всё! Горы мог сдвинуть! Ну, горы не горы, а обещал ей написать песню такую, которую бы вся страна слушала! Не написал, потому что развела их с Наташкой судьба.
Александр налил ещё полрюмки и выпил.
Да, Наташка, Наташка! Как я тебя любил! Познакомились на соревнованиях по лёгкой атлетике. Она бежала 1500 метров , я – 800. Оба стали вторыми. Тогда проводил я её со стадиона. Завязалась дружба. Наташка и в армию провожала, и письма два года присылала. А потом, когда вернулся из армии, и сразу побежал к любимой, случилось невероятное. Наташка вышла на крыльцо, побледнела и сказала: «Саша! Ты не приходи больше ко мне!» И ушла! Почему? Может, загуляла она с кем или более того – беременной оказалась? Знакомые парни ничего плохого про Наташку сказать не могли. Почему вдруг она поставила тогда на нём крест? Жизнь в тот год развела их – оба уехали на учёбу в разные города.
Александр подпёр щёку рукой и задумался. Вдруг неожиданно зазвонил сотовый. Незнакомый номер. Кто это?
- Да.
-Алло! Сашка – это ты? Здравствуй Ушастик мой любимый! Ты меня узнал?
Он остолбенел. До боли знакомый голос. И Ушастиком когда-то давным-давно звала его только..Наташка!
-Наташ! Это ты что ли? – пересохшим голосом спросил он.
-Узнал, негодник! Я это, конечно, я! Слушай, Сашка, я не знаю, как там у тебя жизнь сложилась, а у меня хреново! Вообщем, слушай и не перебивай! Сашка, ты меня слышишь?
-Да!
-Ты чего, как попугай заладил «да, да»! А впрочем, правильно! Слушай и не перебивай! Мы с тобой больше 40 лет не виделись?
-Да!
-Господи! Опять «да»! Ну, ладно! Я ведь тогда почему на тебя обиделась? Маме одна ваша родственница сказала, что ты в армии жил с разведённой женщиной!
-Да, я…
-Не перебивай, Саш! Я тогда поступила в университет. Ну, за мной преподаватель один приударил! Короче, он сейчас мой муж, но не муж в полном смысле этого слова. У него операция была в1992 году, и как мужчина он… Ну, ты, Саш, понимаешь, как мужчина с женщиной мы не живём уже столько лет! А я ему не разу не изменила. Ты поверишь?
-Верю! – ответил Александр растерянно, а в голове пронеслось: «Зачем мне она это всё рассказывает?»
-Саш! И почему мы с тобой друг друга не искали? Нарожала бы я тебе детей, и всё бы было о,кей!
-Да, - растеряно согласился он. – Всё бы было о,кей!
-Сашка! Дурачок! Ты что опять, как попугай! Сашка, а знаешь, как я тебя любила? Ты всегда был для меня самым хорошим, самым любимым! Я бы нарожала тебе детей, и у нас всё было бы о,кей!
Вдруг Александр с ледяным ужасом понял, что Наташка – его первая любовь- пьяна! Пьяна очень сильно!
-Наташ! Я сейчас…
-Ты что? Разговаривать со мной не хочешь? – капризно-пьяным голосом спросила Наташка. – Я с мужем уже столько лет не сплю! А тебе бы я родила и мальчика, и девочку! Саш! Ты кого больше хотел? Мальчика или девочку? – она как-то неприятно засмеялась.
Александр нажал кнопку телефона и прекратил этот странный, неприятный разговор. Потом он взял гранёный стакан, вылил туда остатки водки, залпом выпил, пошёл и лёг на диван.
-Жизненные ориентиры! Вот и последний пропал! – пробормотал он и … уснул.
Утром ,проснувшись, он первым делом набрал телефон жены.
-Марина! С добрым утром!
Его ласковый голос поразил жену, и она даже не нашла, что ответить.
-Марин! Слушай! Хватит жить порознь! Возвращайся! А квартиру вашу, может, продадим и съездим с тобой в Европу! Помнишь, как мы мечтали с тобой об этом! Ты в Париж хотела, а я в Лондон! Жить-то, может, осталось два понедельника! А?
Жена, затаившись, молчала.
-Марин! Ты меня слышишь?
-Саш! Ты это сейчас серьёзно сказал?
-Мариш! Ну, кто такими вещами шутит?
Жена молчала, потом собравшись духом, резко и зло ответила:
-А капустки тебе квашенной не надо? Квартиру ему продавай! Мне и тут хорошо! Без всякого Парижа!
-Дура! – прокричал он и бросил трубку. Потом отошёл к окну, обернулся к телефону, как к живому существу, и сердито добавил. - Гадина!