(Монолог старой учительницы)
Последний звонок. Он раздается для тех, кто перешагнет школьный порог и выйдет в большую жизнь. Перешагнет его и Мария Сергеевна Коротаева, кавалер ордена Ленина, заслуженный учитель Российской федерации. Таких звонков было много в её жизни – они звенели каждый год, и она в очередной раз провожала своих учеников. А теперь он в последний раз прозвенит и для неё.
ххх
Я работаю в школе с 1939 года.
Как в школу попала? Может и по ошибке, но никогда в этом не раскаивалась. Шёл 1935 год. В девятом классе нам предложили пойти на курсы подготовки в пединститут. Закончила их на «отлично», и мне предложили поступить в институт. Но мне же мало лет! Я сказала, что лучше вернусь в 10-й класс, закончу и тогда – в институт.
Это было время репрессий: ректора института арестовали, а за него остался заместитель. Я пришла к нему, а он и говорит: «Если декан под свою ответственность без аттестата вас возьмет, тогда я вам разрешу учиться». Я прихожу к декану, а там оказалась его жена, которая вела у нас на курсах математику. Она попросила: «Вася, возьми эту девочку, она очень хорошая». Вот так я попала на физико-математический факультет.
Когда закончила три курса, началась финская война, многих мужчин из школ взяли, тогда комсомольцев после третьего курса отправили на практику – работать взамен ушедших. Я в то время не была комсомолкой, меня могли и не послать. Но декан вызвал и сказал: «Если не наберется необходимых 15 человек, то я вас пошлю».
С четвертого курса в сентябре я приехала в Серов. В неполной средней школе № 25 дали мне физику во всех классах и математику в седьмых классах и в пятом. Я работала в две смены. Все однокурсники, что тоже приехали в район, собрались ко мне на урок – послушать. Потом смеялись: «Все хорошо. А откуда у тебя взялся учительский тон? И никакого смущения…». Тогда небольшой казус у меня в чертеже получился – но это же первые уроки! С тех пор и пошло. Еще в вечернюю школу в декабре пригласили. И так я первый год работала с нагрузкой 54 часа в неделю. Мне было 20 лет…
На следующий год перевели в школу, где учились дети репрессированных. Мне так их было жалко, такие умные ребята были! Меня еще завучем туда поставили. Я сначала отказывалась: слишком молода. Но учителя опытные помогали.
Началась война, и я как раз в июне уволилась оттуда и приехала домой в Свердловск. 26 августа 1941 года я начала работать в Орджоникидзевском районе и до сих пор работаю. Вернее, работала. Проработала учителем 64 года.
Где силы беру? Видите ли, ребята пошли немножко другие. В 1962 году в школе № 68 я организовала математический класс. Эти классы были утверждены министерством. Они до сих пор существуют – теперь уже считается школа с математическим уклоном. Ребята к нам из всех школ поступали. Почему с этих классов ушла? Вовсе не потому, что у меня голова не работает. Пока, как говорится, слава Богу! Я решаю свободно все задачи, которые пишутся на доске. Но ведь другие учителя тоже должны расти, им тоже хочется работать на математических классах. И я три года назад сказала, что больше матклассы не беру. Вырастила последователей: моя ученица из такого класса уже заслуженная учительница республики. Другая работает у нас в математических классах, второй выпуск у неё в этом году будет.
Я работаю в простых 10 – 11-х классах. Сказать, что нравится? Нет, конечно. Я привыкла, чтобы ученики выучивали все формулировки, какие положено. Чтобы применяли их при решении задач, и тогда легко справятся с ними. Так развивается логическое мышление – именно в этом я видела свою задачу. Однажды бывший выпускник сказал мне: «Вы к каждой запятой придирались! Я сначала обижался: зачем к русскому языку придираться? А потом понял: отсюда развивалось умение работать чётко».
С 45-го по 57-й год я учительствовала в мужской школе № 80. Там парни меня безукоризненно слушались. И именно так, как я хотела, учили материал. Один класс через 50 лет после окончания школы выпустил книгу «О времени и о себе» – отчет, что каждый сделал за эти годы. Мне книгу подарили с подписями. Здесь известные люди – например, Шеврин, профессор, доктор математических наук. Только из этого класса вышло пять профессоров, но по разным предметам.
Почему не ушла на пенсию, когда время пришло? А что мне было делать дома? Нечего! Я одна. Пока голова соображает, пока я могу что-то дать людям, почему не дать? Каждый человек должен работать, но так, чтобы полностью отдать людям то, что у него есть. Свой талант. Я считаю, что у меня есть учительский талант.
Нет, у меня никогда не было такого, чтобы мне не хотелось идти на работу. Может, только в последнее время… Я же работала в матклассах, там же построже было. Но я уже давно спустилась в простые классы, и они считают, что я отношусь к ним так же, как к математическим. Родители приходят и так ставят вопрос: «Вы почему придираетесь к чертежу по геометрии? Это ведь не черчение!». А если неправильный чертеж, так и задачу нельзя решить – все нарушается!
Что мне сейчас не нравится? Вводят какие-то новинки, а зачем? Если раньше задачи давались, то решения-то не было, ученики сами должны были найти его. А сейчас в 11-м классе дали готовый текст и плюс к нему – решебник полностью. Это разве дело? Когда объявляют, какие варианты будут заданы, ученики вырывают из книги листы с решениями этих задач. И переписывают! Существует три решебника этих задач! Их авторы так деньги зарабатывают. Причем все решения есть еще и в Интернете. Это меня больше всего волнует, потому я и решила, что надо уходить!
Проводили тестирование. Что в нем хорошего? Если кто-то сумел поймать в Интернете эти решения – они написали работу. А те, кто слабенькие, им достаточно этого сборника. Зачем это тестирование вводится? Это меня тоже возмущает. Чему ребята научатся? Ничему.
Насколько молодежь изменилась? Она считает, что всё дозволено. У молодых нет никакого уважения к людям, которые с ними работают. Я сначала думала, что это ко мне такое отношение. Оказалось, нет. У нас появилось поколение невоспитанных и не любящих друг друга людей. Это самое страшное. Мы воспитали такое поколение, которое не дает результатов. Они ведь и родителей не уважают – а значит, не уважают старших. К тому же они не любят, чтобы им делали замечания.
Но это началось не в последние годы, не с перестройки. Помню, в 60-х годах я пошла на колонку за водой. Вижу трех парней – что ни слово, то мат. Я к ним повернулась, говорю: «Молодые люди, вы так прилично одеты, что же вы свою речь бисером пересыпаете?». Они захохотали: « Гражданочка, вы устарели!». Конечно, для таких слов я устарела. Когда говоришь с учениками об этом, они отвечают: «Вы бы послушали наших родителей!». Мальчик маленький входит в транспорт и сразу спрашивает, где ему сесть. Значит, семья так воспитывает. Вот это «всё для них» привело к тому, что у нас сейчас поколение эгоистов, нет доброго, хорошего отношения к другим.
Дружба, говорите? Между учителем и учениками? У меня есть! Я выпустила в 2000 году класс, в нем было 28 человек. Класс был сложный. Вначале они меня не принимали. Но когда я выпускала их – отношения были нормальные. Как я этого достигла? Я никогда их не защищала, но старалась привить им правила хорошего обращения. 26 человек из них продолжают образование в вузах. Надо научить учеников помогать родителям, а не жить на их иждивении. Кто-то учится, кто-то работает. Надо, чтобы ученики выбирали профессию по своим силам. Главное, чтобы отношения с людьми были хорошими.
Мы говорили о литературе, о музыке. О фильмах. А сегодня – стоят в трамвае парень с девочкой. Он рассказывает: был там-то, столько-то выпил, но пьяный не был… Она – то же самое: а я там была… Слушайте, им больше не о чем поговорить!
Вы знаете, таких не большинство, но очень много! Когда человек рождается, в нём заложено 50 процентов плохого и столько же хорошего. Что победит? Наши девушки не понимают одного: алкоголь, никотин, грубое поведение – это всё отразится на их ребенке. Каким будет следующее поколение?
ххх
На этом наш разговор прервался. Папа привел к Марии Сергеевне дочку – у неё нелады с математикой.
В долгом ожидании трамвая случайно услышала в диалоге женщин, по возрасту годящихся в матери старшеклассникам, фамилию Кончаловского. Обрадоваться не успела: женщины обсуждали не его фильмы, а его жён.
Май 2003.
На фото Владимира Казакова: слева с букетом и орденом Ленина Мария Сергеевна Коротаева