Сонет XVII
О доблестях твоих каким поведать словом
Читателям моим грядущих лет?
Но видит Бог, что погребеньем новым,
Немой могилой может стать сонет.
Когда б все милости твои, взяв за основу,
В стихах далось создать мне твой портрет,
То будущее проворчит сурово:
«Да это просто лжец, а не поэт!"
Считая ложью список доблести и чести,
Почтеньем не проникнется народ,
Подумав, что, мол, видимо из мести,
Так сладко стихотворец пули льёт.
Случись потомок твой при всём при том,
Ты жил бы и в моих стихах, и в нём.
Who will believe my verse in time to come
If it were filled with your most high deserts?
Though yet, heaven knows, it is but as a tomb
Which hides your life, and shows not half your parts.
If I could write the beauty of your eyes,
And in fresh numbers number all your graces,
The age to come would say, 'This poet lies;
Such heavenly touches ne'er touched earthly faces.'
So should my papers (yellowed with their age)
Be scorned, like old men of less truth than tongue,
And your true rights be termed a poet's rage
And stretched metre of an antique song:
But were some child of yours alive that time,
You should live twice, in it and in my rhyme.