Сера дежа
Известное понятие «d;j; vu» воспринимается нами как одно из неизученных, крайне загадочных, но встречающихся сплошь и рядом выражений. «d;j; vu» испытывают на протяжении жизни буквально все. Нас радует ощущение цикличности времени. Время представляется нам не линейной прямой, со стрелочкой на конце, а массивным шаром катящимся спонтанно по замкнутой плоскости событий. Если только что случившееся, было уже когда-то и не однажды, будущее представляется уже давно известным, и от этого менее страшным. Время, как наливное яблочко, катится по блюдечку с золотой каёмочкой и позволяет опять и опять заглядывать в прошлое будущее, ненадолго задерживаясь на нынешнем моменте. И мы-то знаем, что всё уже происходило, и то, что было и то, что случится потом. Наше будущее, это память чьих-то прошлых жизней, плоскость событий замкнута, а у блюдечка всегда есть каёмочка, золотая или не очень. Поэтому выражение «sera d;j;» или «уже будет», вполне уместно в этой истории, где мы вспоминаем далёкое будущее, которое непременно придёт, если всё так пойдёт и дальше. Эта история случилась давным-давно, когда люди ещё не нашли Землю, хотя нет…она случалась тысячи и тысячи раз, когда люди жили на Земле и после того как они её покинули. В других мирах бывали похожие истории и всегда они происходят с одними и теми же героями и героинями. Имена у них разные, различны условия, в которых они обитают, внешность и одежда, но души наряженные в маскарадные костюмы тел всегда одни и те же. Колодец, со дна которого они смотрят на звёзды днём и ночью, остаётся неизменным. Только звёзды медленно меняют своё местоположение. В разные времена и в других реальностях существует этот колодец. А мы смотрим и смотрим, и удивляемся обилию и величию звёзд. Герои совершают глупости, взрослеют, исправляют старые ошибки чтобы совершить новые. У них масса времени, и не потому, что они вечны, а потому что не позволяют своим душам состариться и погрузиться в «убийственное спокойствие воскресных вечеров». И героини те же что и раньше. Не важно, как их зовут, сколько им лет, красавицы они или дурнушки. А важно, что невзирая на все обстоятельства, цинизм и нарочитое равнодушие они верят в любовь, не предают дружбу и помнят добро. Они с удовольствием ещё не раз поменяют обстоятельства, миры, внешность и возраст, но их души неизменны и стремятся друг к другу, путешествуя по дорогам маленькой вселенной.
В зале планетария было тихо и темно. Зал был пуст наполовину. Лектор вещал монотонно, сверяясь с учебником. « Ему бы в отпуск, или работать где-нибудь на экскурсионном челноке, мотаться по орбите, чтобы проснуться». – Думала черноволосая зеленоглазая девушка, сидящая на дальнем ряду. Аккуратно перевернув конспект она рисовала графическим лазером на блестящей толстой обложке. «Чёрная дыра это область в пространстве-времени» - изрёк лектор зевая. «Понять бы что это пространство-время. Если бы понять это, можно было бы путешествовать назад по времени из пункта В а пункт А» Девушка по имени Кора мечтательно закрыла глаза и уронила лазер. Он чиркнул по белой спинке стула и улетел вперед. - Гравитационное притяжение чёрных дыр настолько огромно, что покинуть их не могут даже объекты, развивающие скорость света.
«А я знаю такой объект, который живёт где-то внутри, и развивает такую скорость, что может летать туда обратно, но говорить об этом не буду. Упекут в сумасшедший дом».
- Границы чёрной дыры называются горизонтом событий. Это древнее название придумано ещё на праматери за пять шесть веков до великого хаоса, но подумайте, насколько оно точно отображает суть.
Студенты зевали, или откровенно дремали. Кора мечтательно закрыла глаза.
« А рядом с горизонтом событий находится горизонт отражений.
В горизонт отражения входят корабли высших существ, подвластных только хозяину Черной дыры, и там эскадра ждет разрешения проникнуть за грань. И вылететь сами гости не могут, не потому, что не развивают скорость большую скорости света, а потому, что их не отпускает хозяин. Правда это в отдельно взятой области. А ещё есть Тень. Он тоже может преодолевать любые преграды. О чём я думаю! Надо слушать этого старого зануду и записывать. Потом же сдавать, а я ни в зуб ногой. Когда уже мой семинар!»
«…чёрные дыры медленно, но неизбежно истаивают. В соответствии с законами квантовой механики, пары "виртуальных" частиц и античастиц постоянно бурлят в пустом пространстве. гравитационная энергия чёрных дыр может передаваться "виртуальным" частицам у самого горизонта событий. В этом случае "виртуальные" частицы становятся реальными и выходят за пределы горизонта вместе с позитивной энергией в форме излучения. Таким образом, со временем чёрная дыра испаряется». «А мои сны говорят, что живущий за горизонтом событий сам притягивает энергию, исходящую от осколков человеческой цивилизации. Особенно его привлекает некий зеленый луч, трансформирующий надежду в уверенность, а мечты в реальность. Спроси меня лектор теперь о чёрных дырах и я бы стала всеобщим посмешищем». Немодная наука, немодный факультет. Аудитория покорителей неба всегда была пыльной и тёмной. Архаичное название – «Покорители неба». Кого или что там можно покорить?
Кора была упрямой девушкой. Её руководители проекта намучались с ней, перебирая темы. Но она всё время упорно возвращалась к изучению истории планеты праматери. На третьем курсе она вдруг отчётливо поняла, что разглядела будущий взрыв моды. Культами древних планет и, непосредственно, Земли начали интересоваться поголовно все студенты академии. Они устраивали спектакли, часами просиживали над дизайнами одежды трёх тысячелетней давности. Внезапно из упрямой чудачки она превратилась в руководителя нескольких проектов. Но нельзя сказать, что она была влюблена в сам предмет. Он интересовал её скорее, как хобби, чем, как дело всей её жизни. Из любителей старины сбился плотный костяк академии. Коре уже предложили после окончания остаться на научной работе. Но ей не хотелось славы учёного. Она сама не знала, правильно ли выбрала профессию, может стоило заняться чем-то более полезным? Летать с экспедициями, стать бортовым врачом? Завоёвывать новые колонии. Эти мечты всё ещё витали где-то поблизости, но она их отгоняла и каждое утро возвращалась на кафедру, а днём шла в библиотеку.
Конечно, углублять свои знания можно было до бесконечности. Она даже пошла на сложную операцию вживления в своё сознание словаря древних языков. Он помогал ей лучше понять психологию древних.
И всё-таки в прекрасном современном мире не было места античным культам. Люди давно изучали небо, нашли напоминания об умерших цивилизациях, залетели в самые глубины космоса. Но ни бога, ни чёрта там не обнаружили. Официальные религии уснули вместе с праматерью. Расползшееся по космосу сообщество бывших землян, не забывших, к чему может привести фанатизм, болезненно воспринимало появление новых верований.
«Жалко что общество лишилось страха перед небесами. Такое уже бывало на праматери. Историки активно изучали этот феномен древнего безверия, и пришли к выводу, что земляне были не готовы услышать истину. Спонтанное поветрие под названием «век атеизма в отдельно взятой стране» было обречено. Человеку нужно было на что-то опереться, когда небо было так высоко. И мы веками сознательно избавлялись от страха перед небом, и всё равно не изжили суеверия. Они вспыхивают то тут то там как ядерные грибы и на главной планете и в отдалённых колониях. Бывали существа во вселенной и посильнее человека, а где они теперь? Вымерли, исчезли, растворились в бесчисленных катаклизмах космоса».
Кора сидела в окружении друзей: молчаливый, слегка замкнутый Питер внимательно следил за лектором и записывал каждое слово. Он мог и не конспектировать лекции, обладая феноменальной памятью. Хорошенькая Люси перебегала взглядом по лицам студентов и чему-то улыбалась. Марсель ремонтировал свой новый конспект, приучая его к тихим звукам своего голоса. Конспект разблокированный и выпотрошенный никак не хотел раскрываться при звуке громкого зевка хозяина. Когда у Марселя начало что-то получаться, в зал вбежал парень по прозвищу Аркан.
Короткие жесткие волосы опоздавшего топорщились, как у подростка, серые глаза подолгу не останавливались ни на чём. Выражение лица всегда было слегка высокомерным из-за выступающего вперед подбородка и тонкой верхней губы.
- Зачем вы здесь, коварная? – Аркан не потрудился даже понизить голос. Перепрыгивая через три ступеньки, он забрался на самый верх аудитории и картинно опустился перед Корей на колени. Они дружили уже несколько лет, компания подобралась увлекающаяся, падкая до приключений и розыгрышей. Аркан открыто проявлял свои симпатии к руководителю проекта. Кора делала вид, что не замечает его, как впрочем, и Питера, бросающего на неё горячие взгляды. Слишком свежа память о последнем романе. С этим романом ещё не все кончено, но придется объясниться. И чем скорее, тем лучше. Нечего морочить голову парню. Он в сущности не плохой. И не виноват, что у нее такой дурной характер.
Глядя на кривляния Аркана она грустно вздохнула, и деланно зевнула. При этом конспект Марселя радостно зашуршал страницами. «Родить от него лет через десять может, я и соглашусь, но постоянно видеть его перед собой, и днём и ночью? Увольте. Это будет меня раздражать»
- Аркан, в каком возрасте ты планируешь стать отцом?
Он осекся и покраснел, огляделся на друзей, никто ли не зубоскалит по его поводу.
- Умеешь ты огорошить вопросом, - проворчал он. – А что?
- Если наши планы совпадут…
- Я для тебя поменяю планы.
- Тогда дай мне дослушать лекцию. Это план номер один.
Однажды она была влюблена. Никому нельзя рассказывать о подобном увлечении. Её не только с проекта снимут, но и словарём запретят пользоваться. Слишком много в её голове крутилось несуществующих ныне терминов и символов.
«Бывали на планете праматери времена, когда женщины вершили судьбу мира. Хорошие времена. Бывали и чёрные, погруженные в пламень войны, столетия, когда распоряжались мужчины. Слава богу, и они канули в лету. О! Опять странные слова: «Слава богу, канули в лету». Кто теперь знает, что была такая река, куда уходили души умерших?»
- А вечером? – Настойчиво спрашивал Аркан, уже в который раз заглядывая ей в глаза.
- А вечером мы будем разбираться с древним культом, информацию о котором я откопала в центральной библиотеке.
- Тебе дали первый доступ? – Несколько завистливо уточнил Аркан, озвучивая давно известный всем факт.
- Ты тоже через пол годика получишь. Работать надо. Лектор сейчас уснёт, если не дождется ни одного вопроса.
- Соберемся у меня? Только мы впятером? А? А потом сходим куда-нибудь? Я слышал, ты свободна? Дала отставку своему пилоту?
- У тебя устаревшие сведения, - холодно сказала Кора. – И ты не в моём вкусе.
- Чтобы быть в твоем вкусе нужно быть древним воителем или призраком, тенью в развевающихся тёмных одеждах, повелевающим ордами диких кочевников. Так и просидишь до старости в ожидании героя?
Кора вздрогнула. Он попал в точку. Ещё до получения первого допуска она видела во сне темноволосого красавца, в живописной тунике и маске. А потом она нашла рисунок в запасниках. Изображенный на фреске мужчина как близнец был похож на властителя ее снов. Художнику удалость передать блеск холодных зеленых глаз, видных сквозь прорези маски.
Кора изучала древние культы. И главная богиня, легендам о которой было отведено несколько стеллажей в хранилище первого допуска имела отношение к изображенному на фреске человеку. Ещё в древнем Риме во времена императора Клавдия некто принялся высмеивать мать богов Кибелу. Разъяренные жрецы не раз устраивали облаву на наглого патриция, но он всякий раз уходил живым. В те времена когда почести великой матери воздавались не только в Риме, а галлы, жрецы культа обрели большую силу, чем когда-либо, этот человек провоцировал волнения среди знати и почитателей других богов. В то время как вместо мужественности стало воспеваться отречение от плотских утех, и толпы разодетых в женские одежды жрецов ходили по улицам Рима, он открыто издевался над верующими. Рассказы об оргиях совершавшихся в доме святотатца Кора нашла в сохраненных и скопированных папирусах. О необузданности и богатстве патриция тоже остались документальные свидетельства. Она узнала его и на более поздней фреске. Возраст двух изображений отличался не сильно, всего двести лет разницы. Именно из-за этого несоответствия Кора начала искать другие материалы и древние тексты. Или возраст определен неверно или кто-то просто скопировал более древнее изображение. Все подобные ценности погибли во время последнего апокалипсиса, и оставалось только гадать, как всё происходило на самом деле. От загадок древности у Коры кружилась голова. Она забывала о еде и отдыхе и могла сутками копаться в архивах. Ей попались любопытные тексты, повествующие о жизни скульпторов и художников пытавшихся изобразить патриция. Все они вносили свой вклад в изображение героя, имя которого так и осталось тайной. Но все они внезапно умирали от странной болезни. Несколько веков такой эстафеты создали легенду, что над художниками пытавшимися скопировать злополучную фреску тяготело проклятие. Но сны Кора видела ещё до того, как на глаза ей попалась копия таинственной фрески. И во снах, ещё в детстве он назвал ей свое имя. Имя было оружием, имя было ядом. Его нельзя было произнести вслух. В детстве это было интересно и немного страшно. Но теперь она взрослая самостоятельная женщина. Она студент и преподаватель. А ее детские грезы никуда не делись. Более того, они мешали жить, строить отношения с мужчинами, а о планах на потомство думать не хотелось вовсе. Были и другие имена, и другие образы из снов, но об этом не стоило задумываться днём. Во сне он назвал себя Буртре. Она никогда не слышала чтобы ещё кого-то так звали. - «Такого имени не существует, это игры подсознания». –Но при воспоминании о нем глаза у неё становились отрешенными, она переставала слышать вопросы, обращённые к ней, переставала понимать, где находится. Вот и сейчас, нельзя было оставлять колкость Аркана без возмездия, а она молчит уже слишком долго. Кора вздохнула, отгоняя от себя не прошенные фантазии.
- Я знаю, что ты готов скрасить ожидание любой женщины. Но твой неоспоримый опыт не заменит других данных, которыми ты не обладаешь.
- Злая ты, - уныло сказал Аркан, и принялся с удвоенным вниманием записывать скучные сентенции лектора.
Пятеро друзей собрались в воздушном шатре. Намерения их были самыми чистыми. Головы полны благих помыслов. Им следовало досконально изучить несколько сложных ритуалов древнего культа Земли. Редкого и малоизученного даже в те далёкие времена, когда люди верили в единого бога.
- Вы заметили, что восток отличался гораздо большей жестокостью и изобретательностью? – Спросил подающий надежды молодой учёный. Родители его были языковедами, ему ещё в детстве посчастливилось выучить несколько языков, и теперь он всё время пополнял свою память, не пользуясь встроенным словарём.
- Питер, - обратилась к нему Кора, - Ты не мог бы расшифровать?
Питер победно улыбнулся и вытащил голограмму расшифрованных знаков.
- Это же ужас! – Воскликнула юная практикантка, нежная как лепесток древней лилии, диковинного цветка, описание которого осталось в древних источниках.
- В чем ужас? – Спросила Кора, поворачиваясь к девушке.
– Они резали себя на части! Живьём! Во имя несуществующего бога.
- Почему ты так уверена Люси? Я, например, наткнулся на древние описания Аттиса. Многие видели его воочию. С развевающими светлыми волосами, пронзительными синими глазами и огромным фаллосом. – С усмешкой возразил Аркан. – Фаллос они изображали особенно подробно!
Кора поморщилась:
- Тебе стоит сбросить давление гормонов на мозг. Ты ни о чём другом и думать не можешь!
- Причем здесь гормоны? Там написано…
- А ещё там написано, что Аттис был фригийского происхождения. Есть несколько версий происхождения культа.
- Но культ строился именно на этом! – Обиженно воскликнул Аркан.
- Аттис, - поучительно сказала Кора, игнорируя нападки Аркана, - был, может и с огромным фаллосом, пока не отрубил его себе, чтобы угодить Кибеле, и естественно умер. А слухи о его воскрешении сильно преувеличены.
- А я читал, что он был сыном Кибелы, а не возлюбленным, и Кибела или Агдитис была двуполым божеством. – Изрёк Питер
- Напиши диссертацию! – Надулся Аркан.
- На диссертацию не тянет, разве что на слабенький доклад, если преподаватель одобрит.– Усмехнулась Кора. - Да, она была его матерью, но это не помешало ей влюбиться в него, и лишить его рассудка, после чего он себя кастрировал и умер.
- Кровожадная ты наша!
- Могу не рассказывать, получишь доступ, тогда и поинтересуешься.
- Кора прекрати! – Вмешалась Люси, - или ты рассказываешь только Аркану?
- Ещё есть версия, - невозмутимо продолжила Кора, - что Аттис — любимец Кибелы, ее жрец, полюбил речную нимфу. Кибела дама горячая, обиделась, убила нимфу. Аттис сошел с ума и опять же, извини Аркан, кастрировал себя.
- У тебя все версии заканчиваются одинаково. И ещё хотел добавить, что мне гормоны на мозг не давят, это твой пилот только об одном думает.
- Потому я его и бросила. А твоя осведомленность в этом вопросе почерпнута из личного с ним знакомства?
Аркан проигнорировал последнюю шпильку и обратился к остальным:
- А я подготовил целый перечень действий, которыми мы продублируем древний ритуал, чтобы прочувствовать по-настоящему. Проверим на себе.
- Ничего мы не станем проверять! Ты тоже хочешь без яиц остаться? – Завопил Питер.
- Ты меня знаешь не первый день. Если боитесь, я сделаю всё сам. – Не успокаивался Аркан. – Одно могу обещать, кастрировать я никого не собираюсь. Всего лишь надо начертить пару фигур и прочитать пару рифмованных виршей на древней тарабарщине. Но я даже аудио нашел.
- Значит это липа. Успокойся Аркан! – спокойно сказала Кора. - У нас много пунктов, которые надо изучить до завтра. А потом проверяйте на здоровье, если вам делать нечего!
- Завтра после лекции о древних травах, в четыре. Можно было бы и совсем не ходить. Кому интересны древние травы, которых уже никогда не вырастить.
- А если мы попадем на Землю?
- И кто тебя руководителем проекта назначил? Ты же наивная д..- он чуть не сказал «дурочка» но подумав все же закончил – «девушка». - Так кто придёт?
Все изъявили желание поучаствовать в эксперименте. Кора промолчала. Если бы они собирались вызвать дух её тайного кумира, она бы согласилась из любопытства. Но об этом не могло быть и речи. Он не принадлежал ни к одному из изучаемых ими культов. Проспорив несколько часов, друзья уставшие, но довольные, сели в свои челноки и отчалили от воздушного шатра.
- Я без транспорта сегодня. Отдала папе, пусть проверит. – Сообщила Люси.
- Тебя подкинуть до дому? – Кора открыла пассажирскую дверь.
Девушки медленно плыли по центральной трассе, не обгоняя и не замедляясь.
- Ты пойдёшь завтра? – Спросила Люси. – Я не хочу быть там одна с этим Арканом.
- Там кроме него ещё двое ребят, и не так страшен чёрт, как его малюют.
- Ты со своими древними поговорками…
- Уже не могу без них, - улыбаясь Кора помахала рукой соскочившей с подножки челнока подруге, и спланировав, понеслась над чёрной поверхностью вспаханного поля. Её никто не видел, и она, не опасаясь нареканий, включила максимальную скорость. Маленький челнок жалобно завыл.
«Обязательно полечу куда-нибудь далеко, вот только закончу семестр».
Лёгкий челнок кувыркался в воздушных потоках, щедро дарованных бывшим землянам молодой зеленой планетой, найденной так кстати, когда люди уже потеряли надежду на спасение. Планета, с большим количеством воды, плодородной сушей, обилием флоры и фауны, больше походила на умелую ловушку высших цивилизаций. Первооткрыватели всё время ждали подвоха, но постепенно поверили, что планета – прекрасная альтернатива потерянной Земле. Поселенцев становилось всё больше, места всё меньше и наконец, правительство главной планеты создало проект по дальнейшему покорению космического пространства. И колонисты отправились осваивать самые дальние уголки космоса.
Добравшись домой глубокой ночью, Кора выключила защитное поле и полезла в искрящийся тёмной водой бассейн.
Её жилище можно было назвать странным, если не знать о роде деятельности хозяйки. Мрачные стены, увешанные портретами высокий потолок, отображающий карту звёздного неба ночью, и голубые небеса – днём. Сделанная на заказ, деревянная мебель. Кто делает мебель из дерева, когда вокруг столько прекрасных прочных и лёгких материалов? Скрипучие тяжелые двери комнат. Огонь в каменном камине, за жаростойкой стенкой камина маленькая дверца сейфа. Кора хранила там записи своих снов. Мягкие тёмные кресла, зеркала в спальнях. Это вместо того, чтобы собрать всю утварь в комнату шкаф, и заказать стены из пористого стекла, как делают все обеспеченные люди. Друзья и любовники давно махнули рукой на её чудачества. Родители, когда прилетали в гости, не заходили во внутренние комнаты дома. Их просто пугали пристрастия дочери.
Но Коре казалось, что сны, которые она видела почти каждую ночь, приходили именно благодаря интерьеру. Древние горы и водопады, пришедшие с планеты праматери, доисторические животные, люди в одеждах, сделанных из растений. Ей снилось такое, о чём наяву она никому никогда не рассказывала, боясь, что её сочтут умалишенной. Про себя она решила, что это память прошлых жизней, каким-то образом проявилась в её голове. Но, всё же один человек знал о её снах…
Когда-то в далёком детстве родители сообщили ей радостную новость. Она поедет навестить бабушку. Бабушка была учредителем и капитаном дрейфующей колонии геологов. Её колония должна была приблизиться к Главной планете А потом, по прошествии нескольких месяцев принять большой транспортный корабль. Это была удача. Бабушку Кора никогда не видела, только слышала рассказы отца о великих открытиях, и смелых операциях, в которых неизменно упоминалось имя великого геолога, посвятившего себя космическим находкам. Там в колонии Кора познакомилась со своей сверстницей, которую звали Вита. Вита знала все ходы и выходы на огромном дрейфующем судне. Вита родилась в колонии, с ней были связаны все истории и восторги юных лет. Девочки подружились с первой встречи и не расставались до того момента, как Кора должна была пересесть на транспортный корабль. Долгие годы они переписывались, делились абсолютно всем, и до сих пор отлично друг друга понимали. Именно первой своей подруге Кора и поведала о преследующих её ночных кошмарах. Вита не смеялась, она надолго задумалась пытливо глядя зелеными глазами в такие же зеленые глаза Коры. Набрав побольше воздуха в лёгкие Вита выпалила, что видит во сне то же самое, и с этого дня любимым занятием подруг было – обмениваться просмотренными снами. Герои снов плотно застряли в памяти. Истории ширились и приобретали осмысленный сценарий. Вите снилось сказочное существо, то оно приобретало облик крылатого демона, то седобородого старца с графитовыми глазами. Он был бессмертен и неуязвим. И в своих снах Вита могла спокойно беседовать с ним. Она узнавала всё больше об его окружении, жизни, потерях. Она видела во сне и древнего патриция, поправшего культ Кибелы. Она так точно описала его внешность, что Кора прослушав очередной сон подруги, долгое время молчала. Персонажи снов переплетались затейливыми нитями. Иногда сны двух подруг были совершенно одинаковыми. Девочки выросли, они давно не виделись, но незримая нить дружбы не становилась тоньше.
Но с некоторых пор Вита не отвечала на вызовы. Может, она переехала в другую колонию, и ещё не нашла время связаться с подругой? А может, она попала в такую область туманных звёзд, куда не доходили сигналы с основной планеты? Вита была человеком практичным и сугубо материальным во всём, что не касалось её снов. Но Коре почему-то казалось что между длительным молчанием подруги и ее тревожным состоянием в последнее время, есть прямая связь.
Даже Вите Кора не рассказывала, что ведет записи своих снов. Подруга была бы категорически против, потому что истории, высвечивающиеся на экране, могут попасть в галактическую сеть, и тогда… «А что будет тогда?» - тоскливо думала Кора. – «Герои моих снов возродятся к жизни? Или разгневаются за то, что мы их рассекретили?» К своим снам Кора относилась, как к снам и не более, но ей очень хотелось верить, что многократно приходящий ей во снах призрак, существует на самом деле.
« Как мы живём? – Размышляла Кора, поднимаясь по крутым ступеням недостроенного крыла здания. - «Лишившись веры мы не получили ничего взамен. Верить в свои силы? Это замечательно, пока всё спокойно. А если нет? Во что угодно! В ожившие корабли, летающих собак или разумные молнии. Человеку необходимо сознавать, что он не один в огромном космосе, что, в критической ситуации воздев глаза к небу, он может рассчитывать на чудо, иначе он ещё слабее и меньше, чем в древности, когда у землян были боги. Иногда я тоже чувствую себя такой маленькой и беспомощной, и тогда появляются сны и спасают меня, притупляют страх. Хочется верить, что существа, обитающие в моих видениях не просто реальны, но и принимают живое участие в наших судьбах, они жестоки и коварны, питаются душами и кровью, но они всесильны, а значит, теоретически могут помочь. Иногда мне кажется, что когда-то в прошлых своих воплощениях в разные времена и эпохи я уже встречалась с ними. Чёткая уверенность, что мне они ничего плохого не сделают, позволяет мне их не бояться. Сны приходят вне зависимости от событий. Они живут сами по себе и медленно открывают тайны древних обитателей старого космоса. Только поэтому я не погрязла в мессах всевозможных запрещенных сект. У меня своя личная секта, внутренняя.
Сны говорят мне что люди погибшего мира часто сталкивались с проявлениями воли этих существ, и были так близки к разгадке их тайн, что высшие обитатели космоса отвернулись от Земли. Поэтому Праматерь и погибла.
По мнению предков Тихэ или Фортуна руководила всем миром, и наудачу миловала или карала. Судьбой повелевали звёзды. Звёздами боги. Люди знали, что жизнь или смерть определена далёкими светилами. Поэтому они и создавали себе богов, ставя их власть выше власти звёзд. Все жертвы и многочисленные верования были посвящены только одному, желанию людей жить вечно или хотя бы продлить максимально своё существование. Но разве перед концом мира, когда люди достигли огромных высот, это было не так? Разве не зависело исчезновение Праматери от такой мелочи как бортовой журнал? Хотя, кто теперь может знать наверняка. А разве что-то изменилось теперь? Просто враждебные человечеству цивилизации утратили свою божественность. Почему столько колонок оставлено в таблицах генетиков на всякий случай. Значит ли это, что люди хотят классифицировать ещё не найденных существ космоса? Наверное, они просто надеются на чудо».
Лаборатория, где друзья обычно назначали свои встречи, находилась на самом верху корпуса. Никто из преподавателей и помыслить не мог о том, чтобы забираться на такую высоту пешком. Кора быстро преодолевала этаж за этажом.
«Почему стараемся показать окружающим, что дико довольны собой, и всем, что с нами происходит? Придаём событиям некий магический смысл, пытаясь создать своё собственное, доброе только к нам, божество. Не потому ли, что грозные боги древности «вымерли», погрузились в пучину забвения?» - Ей оставалось всего пару пролетов лестницы, а она и не заметила, как вскарабкалась почти на самый верх.
«Жестокий, жаждущий жертв, бог иудеев, видящий всё, мучил своих преданных почитателей новыми и новыми испытаниями. Он растил верных солдат, готовых не думая, броситься в огонь и в воду во имя его. Все его запреты были направлены на тупое повиновение. Привычка людей к подчинению была настолько сильна, что этот культ продержался дольше других. Исполнение шестьсот заповедей требовало от верующих огромного напряжения. И только горстка избранных имела право трактовать учение. Интересно, зачем ему нужны были послушные роботы?
Последователи Христа представляются мне какими-то каннибалами, пьющими кровь своего спасителя, и едящими его мясо. Массовые убийства еретиков, талантливых людей, красивых, непокорных женщин и обладающих нестандартным виденьем прорицателей наводит на мысль, что кому-то нужно было превратить общество в однородную серую массу послушной плоти, и замедлить развитие прогресса.
Быстро изживший себя мусульманский мираж был настолько нелепым, что изувечил души и тела своих поклонников за какие-то три тысячи лет. Они так хотели вечной жизни когда-нибудь потом, что не позволили себе вкусить радости от того единственного и неповторимого мига бытия, дарованного лишь однажды. Опять же, встает вопрос – кем? Кем дарованного? Над этим можно перестать ломать голову нашим историкам, ведь след праматери окончательно утерян в глубинах холодного млечного пути. Чем они отличались от жрецов Кибелы? Только тем, что их в раю ждали семьдесят две девственницы, а галлы уходили из реального мира оскоплёнными добровольно? Шахиды калечили всех, а галлы только себя?» - Эти мысли не особо обременяли ее сейчас, просто кружились ненавязчивым ветерком. - «Наверное, это приходит в голову всем, лишенным веры, обитателям главной планеты. Раньше можно было всё свалить на бога, а теперь приходится за всё отвечать самому. А может этого всего вообще не было? И Праматери не было, а это просто назидательный миф? Может люди пришли на главную планету совсем из другого мира. Ведь и такая теория существует».
Кора поднялась на самый верхний этаж и взглянула в глубокий пролет лестниц. «Как я сюда забралась и даже не запыхалась?» Коридор этажа был огромен и совершенно пуст. Закруглённые углы лабораторий создавали иллюзию космического корабля.
Иногда в недостроенном здании включали искусственное гравитационное поле, и проводили спортивные занятия. У самой последней лаборатории её поджидал Аркан, нетерпеливо притопывая.
- Ты один? – Подозрительно спросила Кора.
- Все придут, не волнуйся. Ты, вроде, не собиралась принимать участие в эксперименте?
- Посмотрим, - уклончиво ответила она.
Вскоре остальные участники эксперимента были в сборе. Они обосновались в пустующей лаборатории. Не стоило лететь к кому-то домой, если можно было не привлекая излишнего внимания провести эксперимент прямо в институте. Аркан подготовился капитально. Он нарисовал куском антрацита какие-то знаки на полу и стенах комнаты. Кора узнала в нескольких из них рисунки финикийской эпохи, но к культу Аттиса они не имели отношения.
Аркан роздал всем заранее заготовленные карточки с теми звуками, которые они должны были произносить. После получасовых попыток достичь состояния транса, описанного во многих трактатах праматери, Коре наскучило постоянное повторение непонятных звуков и хождения из угла в угол нарисованного восьмиугольника. Она вернула карточку Аркану.
- Я посмотрю новости, а вы продолжайте упражняться. – И она вышла из лаборатории. Люси тут же последовала её примеру.
Расположившись в креслах лекционного зала, подруги включили на главном экране повторение утренних новостей. Новости были скучными. Потухающее солнце в № галактике, за столько парсеков, что никому не интересно. Новые залежи урана на третьей планете. Олимпиада в колонии мастеров.
- Ничего себе амбиции! – Сказала Люси, - так назвать колонию. Где они столько мастеров набрали, и кто полетит к ним на олимпиаду в это захолустье.
Кора лениво прислушивалась к новостям, и сочиняла в уме очередное послание своей подруге из колонии геологов.
- Ты видишь!? – Воскликнула Люси.
Кора подняла взгляд на экран. Человек парил в нескольких метрах над поверхностью воды. Удивленные зрители щёлкали камерами. У человека были полузакрытые глаза. Он раскинул руки и наслаждался полётом, не обращая внимания на толпу, стоящую на берегу. Никаких фокусов с невесомостью, корреспонденты прыгали, размахивая камерами, и кричали что-то. Человек помахал им рукой. Улыбнулся, обнажив белые ровные зубы, и исчез из кадра.
- Обычный монтаж! – Отмахнулась Кора.
- По главному каналу новостей монтаж запрещен. Если это фокус, то виноват фокусник, а не папарацци.
- Когда люди научатся подниматься в воздух без челноков и встроенных в мозг чипов, начнется экономический кризис. – Лениво потянулась Кора, и выключила видео. Из лаборатории до них донёсся грохот, тихие ругательства, потом всё стихло. В дверях появился сконфуженный Питер. Кора увидела, что Люси смотрит на него со странным выражением. Красивый парень. Тёмные глаза, широкие чёрные, слегка изогнутые брови, пухлый как у женщины рот, округлый с ямочкой подбородок. «Да, красавец и умница. Аркан внешне теряется на его фоне, но почему-то всегда привлекает к себе внимание».
- Я испортил эксперимент. – Горестно вскричал Питер. - Аркан сказал, что почувствовал ветер, шедший из центра пентаграммы, а я хотел посмотреть и наступил на линию. Линия немного стёрлась. Он сказал, что необходим настоящий антрацит для чистоты эксперимента. Я же не знал, что он стирается!
- Ты тоже чувствовал ветер? Или только Аркан? – Спросила Кора, вставая. Ей уже хотелось домой. Завтра предстоял тяжелый день в институте и на работе.
- Ветер был! – Воскликнул ещё один участник эксперимента. Редко разжимающий губы, чтобы произнести слова. Звали его Марсель, по имени одного из древних городов праматери.
- Такой сильный, что ты заговорил? – Засмеялась Кора.
- Ветер был внутри знака, а когда Питер стёр черту, ветер закружился по комнате, и даже упала карта маршрута челноков, прислоненная к стене.
- Всё фантазёры. По домам. – Кора ни на грош им не верила. Просто им стало обидно, что девушки удалились, и не перед кем стало покрасоваться.
Нельзя сказать, что экспериментаторы были огорчены результатом. Всю дорогу до центральной станции они спорили о событии.
«Им удалось убедить самих себя, что нечто или некто ответил на их посыл». – Кора подлетала к дому.
На входной панели сверкала красная сигнальная лампочка. В дом кто-то пытался войти. Кора отключила защитное поле, сбросила сандалии и босиком прошлась по деревянному полу, с удовольствием ощущая босыми ступнями дышащее, живое дерево. От арки окна отделилась тень человека. Он остановился у дверей, и молча смотрел на девушку.
- Прилетел? – Спросила Кора, открывая старинный замок. Она рассчитала верно. Любой вор, столкнувшийся с таким защитным устройством, не знал бы, как к нему подступиться. Отпечатки владельца дома, устройство, реагирующее на голос, кодовые карточки, все эти ухищрения мог обойти мало-мальски опытный вор. Но столкнувшись с механическим ключом, который нужно было носить с собой, грабители пасовали. Кора иногда жалела, что никому до сих пор не удалось проникнуть в дом, и представляла себе лицо вора-неудачника, увидевшего дверцу сейфа древней конструкции.
Но человек, поджидавший её у дверей, вором не был. Это был пилот одного из маленьких космических челноков, совершающих постоянные рейсы между планетоидами.
- Я отправлял тебе сообщение, надеялся, ты будешь меня ждать.
- По-моему Грэг, мы всё обсудили, ещё до твоего назначения. Я тебя не ждала.
- Это ты обсуждала, а я слушал. Мне казалось, я тоже имею право голоса?
- И ты пришел воспользоваться этим правом?
- Кора, я думал о нас с тобой всё время, мне тебя не хватало. Я не понимаю, чем мог так разочаровать тебя, чтобы без объяснений, без прощаний…
Кора плеснула себе коньяк из пыльной бутылки, залезла с ногами в кожаное кресло, и подхватив одной рукой толстого сонного кота, другой потянулась к пульту видео.
- Я тебя слушаю. – Сказала она, включая видео без звука и мигая каналами.
Кот с затаённой ненавистью посмотрел на пилота, потыкался носом в руку хозяйки и громко спрыгнув на пол, улегся на коврике у камина, помахивая хвостом.
- Твой кот меня не любит, - уныло подытожил Грэг.
- Ты от него тоже не в восторге. Ты пришел на кота пожаловаться?
- Мы могли бы оформить наши отношения.
- Ты имеешь в виду отсутствие отношений?
- Ты невыносима! Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю, жить вместе, завести ребенка, ходить в гости, ездить куда-нибудь в отпуск!
Кора застонала.
- Я собираюсь в отпуск. В колонию геологов. У меня там есть подруга.
Грэг слегка побледнел. Он нагнулся, чтобы погладить кота, но животное вдруг зашипело, шерсть встала дыбом, и кот одним прыжком пересек комнату, удаляясь от нежелательной ласки.
- Всё что ты предлагаешь замечательно, но я выпадаю из этого волшебного благополучия.
- Сейчас небезопасно летать так далеко. Ты разве не слышала последние новости? Новый вирус в космосе. Многие челноки вымирают полностью.
- Вот видишь, ты летаешь постоянно. Хочешь оставить меня вдовой?
- Лучше моей вдовой, чем чьей-то женой.
Кора хлопнула себя по ноге и резко встала.
- Тебе пора. А мне ещё нужно отдохнуть перед завтрашним днём.
Глаза у нее слипались от усталости, и ей не терпелось выставить незваного гостя.
Грэг поднялся.
- Я улетаю через три дня. Позвони мне. Может, мы никогда больше не увидимся. Я буду ждать твоего звонка.
- Договорились.
Грэг нахмурился.
- Ты же не позвонишь?
- Ну почему же? Пока.
Она чмокнула его в щеку и закрыв за ним двери, заперла замок поворотом ключа.
Наконец она осталась в обществе своего кота Мерлина, заварила чай и направила пульт на видео, когда внимание её привлекли глаза диктора центрального канала. Он что-то кричал. Лицо было налито кровью. Что-то его сильно напугало. Кора усилила звук.
Грэг шел пешком по шатким мостикам улиц, над дышащей паром вспаханной почвой новых посадок. С тех пор как удалось воссоздать почву, пригодную для выращиванья съедобных культур, все свободные площади были вспаханы и засажены. Но развитие главной планеты и поиски праматери продолжались. Отдельные смельчаки и целые колонии отправлялись в экспедиции длиной не в одну жизнь. Ничего подобного древние и не могли себе представить, когда полетели, спасаясь, куда глаза глядят подальше от агонизирующей праматери. «Но были ведь, и такие кто не улетел, остался и погиб. Каково быть последним человеком? Пожалуй нет ничего страшнее».
Потом мысли его незаметно перелетели на злополучный рейд, и он покрывшись испариной остановился, чтобы перевести дух. Но перед мысленным взором упорно возникало изображение мёртвого челнока. Все разговоры о космическом вирусе были строго запрещены среди пилотов. Но разве можно запретить страх? Шептались военные и гражданские, диспетчеры и персонал космопорта. «Кто они? Каких только историй я не наслушался от своих коллег и случайных пилотов. Возможно это мутанты, потомки тех отказавшихся покидать землю, одиночек».
Отогнав от себя воспоминание о последнем рейде, он взглянул в небо. «Однажды я создам такую команду, с которой не страшно будет отправиться в самые отдалённые уголки космоса. Я брал бы в свой экипаж только людей, хорошо, что меня никто не слышит. Каждого пилота и члена команды подбирал бы тщательно. Хотя… я всегда больше верю первому впечатлению». Неотъемлемой частью такой команды должна быть она. Почему она сегодня так несправедлива? Но это пройдет. Она соскучится, и позвонит»
Грэг улыбнулся, стоя посреди пешеходной тропы, и медленно побрел дальше.
«Напрасно я сказал ей эту глупую фразу. Надеялся её разжалобить. Когда-то мой дед улетал на пол года, и я маленький, страстно мечтал отправиться с ним. Он говорил о поверьях пилотов. « Никогда не говори: «А вдруг», никогда не говори: «никогда», никогда не зови беду. Я могу не вернуться – это и называется, звать беду. А в свете последних событий… Я не должен ей говорить ничего, но ведь она собирается куда-то лететь. Нет, завтра всё ей расскажу. Эти случаи не враньё, не бред сошедших с ума от перегрузок, пилотов. Я сам видел эти страшные обескровленные лица на вымерших челноках. Ещё когда о вирусе и не заикались. Сам грузил ящики с телами. Сколько проверок они заставили меня пройти, прежде чем дали сойти по трапу! А ведь, я, возможно, заражен этим страшным космическим вирусом. Ещё до того, как мы взяли этот спецзаказ, ещё до того, как я поранился там, на вымершем корабле. Я преступник. Но я не мог…не мог сказать им. Ведь иначе я не увидел бы её…»
Его зубы начали отбивать чечетку. Он прикрыл глаза и постоял, тяжело дыша. У него болели пальцы рук и дёсна чесались так, что хотелось остановиться и грызть деревянные перила моста. Это началось с того злополучного груза. Когда их бригаду, снаряженную дополнительными защитными комбинезонами, запустили на мёртвый челнок, то предупредили, что трогать можно только ящики, и то, браться за них надо там, где находится жирная красная линия. Ни в коем случае не открывать. Они и не открывали. Когда остался последних два ящика, Грэг увидел, что его молодой напарник едва стоит на ногах. Он махнул рукой, и приказал своей бригаде идти к переходу. Оставшись в чужом челноке в одиночестве, Грэг спокойно снял верхний комбинезон, выкурил сигарету, потом просунул трос под крайний ящик, и заметил неплотно сидящую крышку. Она была необыкновенно тяжелая. Даже несколько здоровых парней не смогли бы её сдвинуть. Он и не пытался. «Тащить такой опасный груз на свой челнок? Наживать неприятности на финише, подвергаться сотням проверок и дознаний?» - Он отцепил трос. – «Груз никто не станет пересчитывать, мертвых не принято опознавать. Их просто утилизируют. Документы выдадут семьям, если таковые имеются. Был приказ - уничтожить мёртвый челнок – собственность компании. И он отправится в вечное ничто вместе с двумя последними мёртвыми пассажирами. Ящики подлежат утилизации в специальной колонии, где работают только машины. Колония куда сбрасывают подобные грузы находилась на одном из отдаленных планетоидов, сажать челнок на поверхность астероида строго запрещено. Снижаться ниже определенной отметки – тоже. Груз должен перевозиться в специальной сменной части челнока. По условиям контракта фирма обеспечивала новый сменный блок. После выброса груза нужно было сбросить старый сменный блок и пройти обработку максимального уровня. Из чего ясно, что молчаливые пассажиры в сменном блоке - это команда, умершая от страшного вируса». - Прокручивая в памяти события этого рейда Грэг скрипнул зубами, но как ни крути, он сам во всём виноват.
Протискиваясь мимо злополучного гроба, он зацепился за что-то выступающее из под крышки, и почувствовал болезненный укол в ногу. Материал моментально восстановился, но нога вдруг разболелась. Грэг нагнулся к щели, чтобы проверить, обо что поцарапался, и с ужасом понял, что это что-то похоже на человеческий ноготь, который почему-то не сломался под давлением крышки. Выбравшись в переход, он прихрамывая прошел до своего корабля, по пути опустив рычаг грузовой камеры. Он рисковал, ведь кто-то из команды мог в этот момент посмотреть на вес груза и догадаться, что Грэг схалтурил, и не выполнил заказ до конца. Но никто ничего не видел. Запершись в своей каюте, Грэг осмотрел ногу, залил её немыслимым количеством обеззараживающей смеси, принял восстанавливающий препарат и успокоился.
Какой же ужас обуял его дома, когда он понял, что микроскопический укол в ногу повлёк за собой странные симптомы. Поэтому, он не прождав положенные две недели, попросился опять в рейс. Привести вирус в живом организме на главную планету, что могло быть преступнее этого? Его халатность грозила обернуться глобальной эпидемией для всех жителей планеты.
Эти мысли вызвали тягостный стон. Пилот остановился у маленького лесного фонтанчика, чтобы умыться. Ещё ему страшно хотелось пить. Прополоскав рот, он выплюнул воду и вдруг понял что у него вместе с водой изо рта вылетел зуб. Он присел на деревянную скамью. Потрогал языком образовавшуюся дырку и нащупал новый резец, пробивающийся на месте только что выпавшего. Мимо проходила стайка девушек весело обсуждая что-то, они с интересом взглянули на красивого молодого парня в форме пилота.
- У вас всё в порядке? – Участливо спросила одна из девушек, наклонившись к самому его лицу.
Он сосчитал её пульс, определил, что она девственница, что большой палец на ноге у неё искусственный, что она испытывает к нему не только участие, но и сексуальный интерес. Всё это он понял по запаху её кожи. Отшатнувшись от этого манящего запаха, он пробурчал что-то невразумительное, и быстро встав, направился вглубь леса.
Дарти.
Зеркальная поверхность черного камня отражает мое расплывающееся изображение. Только нечеткие очертания на камне. Какой бы идеальной не была поверхность, я вижу только гладко зачесанные волосы, контуры лица и красноватый отблеск из темных провалов глаз. Планета уходит в ночь. В моем доме нет зеркал. Поэтому, я увижу себя таким, каким захочу в данный отрезок времени. А может, в зеркале отразится пустота? Но камень, другое дело. Он доказывает мне, что я существую и бодрствую. Я очнулся от сна, больше похожего на смерть и вспоминаю прошлые свои воплощения.
Тонкая грань, разделяющая мою жизнь и смерть, стерлась, исчезла, истлела, так давно, что я уже и не припомню те времена, когда зыбкая паутина удерживала тепло и холод одинокой души. Ничего доброго не сулит моё пробуждение ни живым существам, расползшимся по всем уголкам вселенной, ни мне самому, играющему с вечностью в опостылевшую игру: «Помню - не помню».
Взяв со стеллажа бумажную книгу с далекой и давно погибшей Земли, я сел в глубокое кресло у открытого огня, и раскрыв наугад страницы, начал читать вслух поблекшие от времени строки.
« Не было жизни, не было смерти, не было дня, не было ночи, не было тьмы, не было света, не было конечного, не было бесконечного, не было Космоса, не было Хаоса, не было явленного, не было неявленного, не было времени, не было безвременья. Было только нечто непостижимое. Одно, Единое. Те, кто на Высшем небе, - знают ли его? Нет! Даже не знают и Они!»* (Ригведа, гл. 9, стих 1).
- Абсолютное несет в себе свою Сокровенную Тайну, ради познания которой творятся миры. – Тихо произнес я, глядя на отражение в камне.
Как пусто вокруг, безжизненно и пусто. Нет тепла и нет холода, нет радости и нет горя, нет любви и ненависти, ничего нет. Я сливаюсь с этим «ничто» и растворяюсь в нём. Пора нарушить это равновесие пустоты. Пора, Странник, а то скоро и ты исчезнешь и даже Высшие забудут о твоем существовании.
- Дик.
Сумрак дрогнул и возле камня застыла безмолвная фигура, склонившаяся в глубоком поклоне.
- С пробуждением вас, Мессир.
- Дружище, наполни мой бокал.
- Что должно быть в бокале, Мессир?
- Я еще не решил, что-то живительное.
- Кровь Высшего?
Я удивленно поднял бровь.
- Пожалуй, понадобится что-то более значительное - например земное вино. Этот напиток впитал в себя соки планеты и энергию звезд. Пусть это будет вино с погибшей планеты и боль человека последним увидевшего свою Землю. Надеюсь, и то и другое еще существует здесь у нас?
- Да Мессир.
- Прекрасно. Да, вот еще что, я решил посетить Ричарда. Ты будешь сопровождать меня.
- Да Мессир.
- Мой старший сын, король мира отдыхающих душ, все ещё обитает в своем тоскливом мире?
Мой сопровождающий позволил себе легкую улыбку.
- О чем ты пытаешься промолчать, Дик?
Он быстро опустил голову.
- Говори! Я приказываю!
- Поддавшись порыву сменить обстановку, вы выбираете Мглистые Пределы?
- Ты прав. Это не кардинальные перемены. Сменить одну пустоту на другую. Быть может потому, что мое появление в этих краях не вызовет паники у хозяина?
- Вы полагаете, что не вызовет?
- Исчезни.
Я оставил без ответа его реплику. Ему я позволяю подобные шутки. Это меня развлекает. Звук шагов отражался от массивных стен, уносясь вверх к арочным сводам высокого потолка. Передвигаешься как по дну глубокого ущелья. Насколько я помню, в конце колоннады, появятся массивные двери, ведущие в тронный зал.
«Почему так пусто кругом, ни одной живой души?» - Я улыбнулся собственной
мысли. Откуда ж ей взяться? Охраны и слуг тоже нет. Скорее всего, Дик расстарался, когда он только успел? Если он еще и Ричарда предупредил…
Хозяин Мглистых пределов стоит у камина и бросает в огонь какие-то листы, бегло просматривая витиеватые знаки. Как давно я его не видел! Пламя рвануло вверх, опалив края страниц, которые Ричард еще держал в руках. Он вздрогнул и бросил их догорать. Потом, медленно повернувшись, опустился на одно колено.
- Добрый вечер. Я, грешным делом, разволновался, вдруг ты меня не узнаешь. Ричард замер, склонив голову. Хороший прием, тянет время, пытается справиться с навалившимся счастьем.
- Встань, посмотри мне в глаза, я и не рассчитывал, что мое появление вызовет бурю восторга, но так паниковать, тоже не стоит.
- Странник? – он поднял взгляд, пытаясь скрыть растерянность.
- Если ты сейчас же не обрадуешься моему визиту, - сказал я, как можно более дружелюбным тоном, - мне, скорее всего придется покинуть твой гостеприимный дом.
- Прошу вас, отец!
- Уже лучше. Поднимись с колен. Давай сядем к камину. Чем ты его успел подкормить после того, как этот наглец подал тебе условный знак?
- Я не ожидал вашего визита…
- Моего визита можно ждать, Ричард? – Почти ласково спросил я.
Только теперь ушло напряжение первых минут, постепенно расслабились его мышцы, взгляд уже останавливается не только на моей персоне, точеная кисть расслаблено легла на подлокотник кресла.
- Что нового во вселенной? Я так давно не интересовался происходящим. Как ты живешь?
- Мессир, вы так давно ничем не интересовались, что я даже не знаю с чего начать.
- Начни со своего дома, раз уж я здесь.
- В Мглистых пределах все без изменений. В каждой, из давно позабытых религий говорилось о месте наказания, куда отправляется бессмертная душа человека, нарушившая законы установленные Высшими. Совершив виток, души возвращается в исходную точку. Расставшись с телом, переплывают реку, встречают пса и входит в двери, из которых уже не выйдут никогда. «Никогда» - понятие растяжимое. Для них «никогда» - для нас «временно». Земля прекратила существование, она потеряна для своих хозяев, но души, куда ж им деваться? Отдыхать от своей оболочки человек приходит сюда, в Мглистые пределы. Люди рассыпались по Млечному пути и даже недалеко за пределы своей Галактики, они ищут потерянный мир, как когда-то на Земле – потерянный рай, но для нас ничего не изменилось. Кстати, ваш подданный Дик, частенько бывает здесь, а он ведь оборотень, так что не врут древние легенды, жаль только, что их позабыли.
- Дик и теперь тут?
- Нет отец, он был в дальней колонии у людей, скорее всего и сейчас там. Прикажите вызвать его?
Я усмехнулся. Ричард не хочет выдавать своего осведомителя. Или Дик действительно ничего ему не сообщал? Старший сын никогда не врет мне, каких бы наказаний не сулила ему правда. В отличии от младшего сына.
- Не торопись Ричард. До рассвета я останусь у тебя, но не вздумай никому сообщать о моем присутствии. – Я помолчал. Кому он может сообщить? - Как ты думаешь, почему люди поместили ад под Землю?
- Не знаю, отец. Быть может все предельно просто и связано исключительно с ощущениями гравитации Земли. Душа, отягощенная пороком не может быть легкой и светлой, ее прижимает к земле так сильно, что она готова провалиться. Сплошная физика, по-моему.
- Ну, а как ты, твоя душа легка?
- Как всегда, Мессир, в пределах нормы.
- Как всегда в пределах нормы…. Норма, равновесие, полный ноль. Ричард, скажи, ты бываешь счастлив?
- Это понятие из человеческого лексикона, мне трудно судить.
- Глупости, все взаимосвязано и ты тоже находишься в одной цепи со вселенной. Ты сам, минуту назад, напомнил мне этот закон. Когда-то мне на глаза попались интересные строки, написанные философом с Земли. Он говорил, что даже у Бога есть свой ад: это его любовь к людям. Очень точное заявление. Верно так же и следующее: у Дьявола найдется свой рай: ненависть к человечеству. Ты нашел свой рай, сын мой?
- Мессир, вы как всегда правы. Я долго пытался разобраться в себе, не смог и бросил. В данный момент меня беспокоит только ваш визит и все, что с ним связано.
- Не стоит беспокоиться. Чем занят Король вампиров, двор, знать?
- Они всегда горды как дворовые индюки, полны тщеславия и планов на будущее, а сами не в состоянии справиться с ничтожными проблемами своего клана.
- О каких проблемах ты говоришь?
- Лучше вам услышать об этом от самого Карлоса. Иначе я окажусь ещё и сплетником в довесок ко всевозможным лестным отзывам в мой адрес.
- Приятно слышать, что во вселенной многое осталось по-прежнему. Ваша с Карлосом вражда лучшее тому доказательство.
- Мы не враги, уже давно. Но вассалам не станешь объяснять, да и занять чем-то такую армию жаждущих крови воинов просто необходимо.
- Ну-ну. Вы все ещё играете в солдатиков, мальчики? Помни, что меня тут не было, Карлос не должен знать, что я пробудился. Я ещё некоторое время хочу понаблюдать за контуром на чёрном камне.
- О каком камне вы говорите, отец?
- О камне, который дорисовывает образ, и выталкивает его наружу. В этот раз образ вышел таким размытым, что его придётся дорисовывать по ходу.
Кора увеличила звук. Перед множеством вспыхивающих камер стоял на возвышении глава научной академии. Человек, которому рукоплескала вся Главная планета. Его открытия принесли громадные прибыли и пользу. Но теперь, выступая перед журналистами, почётный и уважаемый лауреат множества планетарных премий явно был не в себе.
- Это кара! – Кричал он, выпуская воздух через плотно сжатые зубы. – Мы забыли бога и ему на смену пришли исчадья!
«Откуда интересно он знает такие слова? Ах, да. Он же учился на моем факультете», - подумала Кора.
- Это не пришельцы! Это древние монстры, они были задолго до нас и будут после! Я старый человек, мне не страшна смерть! Но я не хочу служить пищей для них! Я видел и слуг и господ! Господа ещё страшнее! Они прекрасны в своём величии и ужасны своей жестокостью! Слуги – тупые бездушные пожиратели белковых форм! Люди, послушайте!
В этот момент главный канал центрального видео вдруг дал сбой, и по настенному экрану поплыли полоски. Через несколько секунд передача возобновилась, но академика на трибуне уже не было. Веселый диктор извинился за помехи в вещании и предложил всем полюбоваться фантастическим фонтаном, созданным по проекту великого учённого, который только что был госпитализирован ввиду слабого здоровья, подорванного многомесячным перелётом. И больше ни слова о предыдущем репортаже. Кора выключила видео.
«Странные дела творятся. Все о чём-то шепчутся, а вслух никто ничего не говорит».
Утро следующего дня было холодным и пасмурным. Открытый павильон, где
обычно собиралась компания друзей, пустовал в этот час. Кора пришла первая, и уселась за крайний столик, рядом с увитой вьюном, стальной рамой. Редкие капли дождя падали с зеленых листьев, попадая ей в чашку. Она любила дождь. Тёмное, затянутое причудливыми тучами, небо, не внушало ей опасений. Напротив, ей казалось, что во время непродолжительного сезона дождей, небо открывало свои тайны – те, которые жители Главной планеты самоуверенно считали открытыми. Желающих выпить кофе, кроме неё, не нашлось. Редкие прохожие бросали на неё с улицы удивлённые взгляды.
- Ты ключи принесла? – По обыкновению, не здороваясь, подсел к столику Аркан. Ключи были только у Коры, и она понимала, что нужно не само её присутствие, а электронная карта входа. Ей вдруг не захотелось идти, и наблюдать эту церемонию вхождения в транс, несколькими последователями древнего культа.
- Я сегодня не пойду. На, держи! – Она сунула ему в руку узкую карточку. – Смотри, не попадись. Я там провожу семинары, а вам никто ключи не давал. Не подведите меня! - Он казался искренне расстроенным.
- Я хотел бы, чтобы ты участвовала, а если нет, то хотя бы присутствовала.
- Если у тебя получится, и вы вызовете какого-нибудь беса, ещё и запишете это знаменательное событие, то все лавры и первый доступ получишь ты. Ты же хотел получить первый доступ? А если там буду я, то решат, что я вами руководила. А мне хватит моих проектов, честное слово. Так что, дерзайте!
Кора вышла из открытого павильона и, шлёпая по лужам, побежала к своему корпусу. В кармане навязчиво пищал зуммер. В её доме кто-то побывал, пока она беседовала с Арканом.
Ночь он провёл в лесу. Когда над верхушками деревьев замаячила тусклая заря, Грэг добрался до своего жилища. Дом был в плачевном состоянии. Последние несколько месяцев Грэг жил у Коры, а домой являлся только взять или положить какие-то вещи. Стеклянные стены первого этажа были забрызганы грязью, Оконные ставни хлопали от порывов осеннего ветра. Последний сильный ураган вырвал с корнем несколько деревьев в саду. Закрыв глаза, пилот прислонился лбом к входной двери, и вложил руку в грубый слепок ладони, отпечатанный на панели. Дверь крякнула, но не открылась. «Что за бред! Почему дом меня не пускает?» Внутри послышалось шуршание. Маленькие колёсики уборщика отстукивали дробь по всему первому этажу. Грэг сильнее вдавил руку в замок. На металлической поверхности двери остались чёткие следы отросших за ночь ногтей.
Обойдя дом со двора, пилот подёргал ручку кухонной двери. Из-за забора на него удивлённо смотрела соседка - молодая женщина, с которой он всегда здоровался, и которая в ответ улыбалась зазывной улыбкой.
- Привет изучившим небо! – Радостно приветствовала она его словами школьной песенки.
Он криво улыбнулся.
- Представляешь, мой дом сошел с ума! Я не могу открыть.
- Вызови бригаду. Может, что-то испортилось, были страшные ливни. Видел как ураган расправился с твоим садом?
- Нет.
- Ты не заметил? – Она смотрела на него всё более удивлённо. – Заходи ко мне. Я вызову бригаду, а ты пока выкупайся. Я тебе дам переодеться. Ты почему так зарос? У вас разрешают в таком виде являться на работу?
- Зарос? Я только с рейса.
- Что ты всё время переспрашиваешь?
Он протиснулся в калитку между двумя участками. Соседка, покачивая бёдрами, повела его к себе. Мимоходом взглянув на себя в зеркало, Грэг ужаснулся. Кожа стала очень бледной. Уголки волевого красиво очерченного рта опустились вниз, новые резцы слегка давили на нижнюю губу, создавая дискомфорт. Под ними образовались две маленькие кровоточащие ранки. Новые зубы явно были больше предыдущих, и значительно белее. Он никогда не жаловался на зубную боль, но теперь, после перенесенных мучений, это
отличие явно бросалось в глаза. Волосы за ночь отросли чуть ли не до плеч. Ногти тоже выросли быстрее обычного. Они не стали безобразно длинными, но рассматривая свои руки, Грэг вспоминал рекламные плакаты маникюрных курсов. Соседка спустилась со второго этажа, неся в руках маникюрный набор, банное полотенце, длинный чёрный свитер и широкие брюки от кимоно.
- Извини, только это тебе по размеру подойдёт. Иди в душ, вещи брось на пол, робот соберет. Я вызвала бригаду. Они откроют тебе дом. Мой домашний робот забастовал, заодно пусть проверят робота.
Он благодарно кивнул и отправился в ванну. Встав под обжигающие струи массажного душа, он разглядывал себя в зеркальной стенке. Что-то неуловимо изменилось в его внешности. Он не мог понять - что. Соседка постучала в дверь ванной комнаты, и он закрыл кабинку.
- Пребывание в космосе явно пошло тебе на пользу, - говорила она загружая вещи в камеру. – От тебя глаз нельзя оторвать, такой ты стал интересный. Ты и раньше был ничего, а теперь просто гигант. Ты всё время занимаешься спортом? Даже в кресле пилота?
И тут он понял, что показалось ему странным кроме зубов, волос, и ногтей. Всё его тело было покрыто буграми каменных мышц. Именно о такой фигуре он и мечтал во время редких посещений спортивного зала. В долгих перелетах ничего хорошего со здоровьем не происходило. Спину он регулярно лечил по возвращении, кости ломило. А тут вдруг такая перемена. Вместе с этим озарением пришло следующее, он понял, что читает мысли своей соседки. Грэг покраснел и поплотнее закрыл кабинку. Соседка, наконец, перестала возиться с машинкой и вышла из ванной. Он наскоро вытерся, облачился в выданный свитер и брюки, зачесал назад волосы, которые собирались теперь в хвост на затылке, и протерев зеркало уставился на себя с изумлением. Он понял, что ему уже не хочется никуда улетать, что ему плевать на Главную планету и её обитателей. Он читал мысли из-за дверей, он знал все проблемы со здоровьем своей соседки. Он читал даже мысли рабочего, присланного фирмой, чтобы удостоверить личность хозяина дома и открыть заевший замок. И ещё он отчётливо ощущал запах, который манил и завораживал. Грэг вышел из ванной и застал свою соседку на кухне. Она досадливо посасывала порезанный палец.
- Порезалась. Хотела тебе ужин приготовить.
- Покажи. – Он дрожащими пальцами взял её руку и поднёс к своим губам. На порезе выступила маленькая капелька крови. Голова у него закружилась. Он вдруг вспомнил, что уже несколько дней ничего не ел, увидел самые потаённые желания и мечты женщины, стоявшей перед ним с закрытыми глазами. Мысли её были лихорадочны. Они сменялись с сумасшедшей скоростью. Грэг слизнул выступившую каплю крови, и почувствовал, что теряет сознание от остроты ощущений. Тогда он погрузил порезанный палец в рот, прошелся по нему языком, прижал ранку к нёбу. Женщина со стоном упала к нему на грудь.
Очнулся он от резких ударов в дверь. Соседка лежала на полу в кухне. Он на маленьком диванчике, возле кухонного стола. Его мутило. В голове проносились обрывки каких-то фраз, на непонятном ему языке. Он, пошатываясь, направился к минерализатору, и принялся пить воду. Посмотрел на часы. Всё ещё было утро. А ему казалось, что он был без сознания не меньше суток. Вода не утоляла жажды. Он пил и пил и всё никак не мог оторвать руку от стакана.
Соседка открыла глаза. Удивлённо посмотрела на дверь.
- Милый, узнай кто там ломится. – У неё было такое лицо, будто она увидела свою мечту, или её сильно огрели чем-то тяжелым по голове и у неё произошло временное помутнение рассудка.
Грэг пошел открывать. На пороге стоял взбешенный рабочий бригады, открывшей ему дверь в его дом.
- Вы думаете, что только у вас проблемы с электроникой!? – Возмущенно заорал он, но осёкся, когда Грэг положил ему руку на плечо, и улыбнулся.
- Идёмте проверим, что там такое. Я думаю, лучше перекодировать замок. Будучи в полёте, я повредил руку, был сильный ожег, может быть поэтому дом не хочет меня пускать.
Рабочий молча направился к дому. Соседка подошла, и встала у Грэга за спиной. Пока он говорил с рабочим, она запустила руки ему под свитер. Он мягко отстранил её, но она порывисто прижалась к нему.
- Даже если ты никогда больше ко мне не зайдёшь, это было лучшее утро в моей жизни, - прошептала она. – Я буду тебя ждать.
Грэг ничего не ответил.
Занятия проходили, как обычно. В этот день Кора должна была прочесть две лекции по древним культам. Студентов было немного. «Лентяи, дождя они испугались!» - Подумала Кора. – «А может, я плохо веду занятие, и им скучно? И почему нет моих лаборантов? Ни Аркана с Питером, ни Марселя с Люси? Может, у них что-то получилось? Нет, это очень сомнительно. Скорее Аркан потащил всех в какое-нибудь кафе. Перед самым концом лекции, на входе в аудиторию возникла тучная фигура административного директора, возле него маячил человек в форме муниципальной полиции. Он подождал, пока Кора договорит, и подняв руку, поприветствовал студентов. Потом предложил всем без паники проследовать на стоянку челноков, сказал, что остальные занятия отменены в связи с случившимся чрезвычайным происшествием.
- А Вы задержитесь, Кора. – Он подошел к кафедре и молча смотрел Коре в глаза, так, что ей стало неуютно под этим взглядом. Полицейский примостился на стуле в сторонке, Кора только боковым зрением видела качающуюся ногу в начищенном ботинке.
- Скажите, как могло получиться, что в закрытую лабораторию, доверенную вам, проникли посторонние? – Спросил директор. Его голос дрожал от ярости, но говорил он шепотом.
Кора побледнела.
- Я дала ключ. Мои друзья работали над древними культами, и им нужна была тихая комната, где можно было бы повторять мантры. А что они натворили?
- Натворили? Идёмте! Сами увидите! Они всё записали! Если у вас есть алиби, лучше вам сразу об этом сказать. Скорее всего это убийство.
У Коры подкосились ноги. Полицейский тихонько кашлянул.
- А кого убили!? – Прошептала она.
- Всех! – Огрызнулся директор.
Кора успокоилась. «Что за бред он несет? Кого всех?»
Взобравшись по крутым ступеням на самый верх, директор и полицейский долго восстанавливали дыхание. Кора ждала их на площадке между этажами.
Распахнув дверь в аудиторию, директор не стал заходить, а остановился на пороге. Комната была полна людей в защитных комбинезонах.
- Вот куратор этой компании. Может она сможет что-то объяснить. – Громко сказал директор, и все взгляды обратились к Коре.
- Проходите, - ласково позвал человек, державший в руках щупы, собирающие мельчайшие частицы с пола. – Что вы можете нам рассказать о ваших друзьях?
Кора подвинула себе стул и села.
- Где они? – Спросила она, глядя в глаза полицейскому.
- Хотел бы я это знать, но давайте я буду вас спрашивать, а вы попытаетесь мне честно ответить. Что вы делали начиная с восьми утра?
- Прилетела на своём челноке в институт, пошла в открытый павильон. Пила кофе.
- В открытом павильоне? Если не ошибаюсь, был дождь?
- Да, был сильный дождь. Я сидела возле окна, вернее возле рамы.
Моя чашка с кофе вылетела из автомата в восемь двадцать. – Кора порылась в своем электронном кошельке и предъявила копию чека. Потом пришел Аркан.
- Кто это Аркан?
- Один из нашей группы. Он нашел интересные заметки в библиотеке, хотел написать реферат и получить первый доступ. Очень ответственный парень. Аркану я дала ключ, - Кора кинула взгляд на директора. Ничего хорошего его лицо не обещало. – Он взял ключи. Я пошла на лекцию. Остальные участники эксперимента должны были ждать его здесь. Мы собирались тут и вчера. Он читал древние тексты, чертил специальные знаки. Мы с Люси вышли, нам просто надоело. А ребята потом сказали, что
им удалось. Почти удалось.
- А что им удалось? – С интересом спросил человек с пакетом.
- Вызвать дух древнего божества. Они почувствовали ветер или что-то в этом роде. Я понимаю, что всё это звучит абсурдно, но это то, что они нам сообщили.
- Ну, почему же абсурдно? Давайте посмотрим ещё раз запись. Умные дети всё записали. Знать бы ещё, что с ними случилось. – Он включил видео, и посреди комнаты замелькали фигуры друзей. Аркан, чертивший антрацитом знаки, Люси, сидевшая на стуле, на котором теперь сидела Кора, Питер и Марсель, читающие вслух какие-то непонятные слова. Внезапно, по аудитории прошелестел лёгкий ветерок. Это было видно по пушистым тонким волосам Люси. Ветер, будто играя, взметнул светлые
пряди девушки. Посреди пиктограммы появилось зримое облако. Оно кружилось, вначале медленно, потом быстрее. В ритм заунывным голосам парней, читающих древнюю молитву. Потом Питер не выдержал. Он оторвал взгляд от карточки с текстом и указывая куда-то в угол комнаты, закричал: «Вот он!» Облако заполнило почти весь экран. Питера закружил лёгкий раскручивающийся спиральный поток. Он громко вскрикнул, его лицо было едва видно сквозь белый туман. Потом закричала Люси. С каким-то надрывным стоном. Картина на мгновенье прояснилась, и завороженные зрители увидели девушку сползающую по стене комнаты. Из её рта тонкой струйкой стекала кровь, глаза были широко открыты. Под левой ключицей торчала ручка старинного кинжала. Чьи-то руки выхватили оружие из явно смертельной раны и подставили узкий хирургический судок, под хлынувшую кровь. Потом дико и протяжно закричал Аркан, этому крику сопутствовал тихий голос Марселя, продолжающего бубнить древнюю молитву. Потом облако исчезло и на смену ему пришел вихрь, закруживший бесчувственные тела. Поднятые под самый потолок тела исчезали по одному, просто растворялись в воздухе. На одно мгновение на экране мелькнула тонкая белая рука с длинными ногтями. На безымянном пальце Кора увидела перстень в форме восьмиугольника, с чёрным прозрачным камнем. «Морион, камень ведьм», подумала Кора, но вслух ничего не сказала. Этот камень существовал лишь в древних легендах землян. Она откинула дрожащей рукой со лба чёрные локоны и вопросительно посмотрела на полицейского.
- Значит, они убиты? Все?
- Вероятно.
- Почему, вероятно? Мы же видели!
- Вероятно, и скорей всего, но тела мы пока не нашли.
- Вы меня подозреваете? – В лоб спросила Кора, понимая весь ужас ситуации.
- Мы подозреваем абсолютно всех, но это не значит, что вы не можете никуда уходить или улетать. Напротив, я бы вам настоятельно советовал это сделать. Я проконсультировался со специалистом в области культов той эпохи. Связался с ним по галовидео, он находится в одной из далёких колоний. И он сообщил мне, что ребят могла погубить собственная глупость. Он считает, что они могли выпустить на волю некую субстанцию, состав которой не изучен, и попасть в другое измерение, так я во всяком
случае понял. Но мне подобное объяснение кажется бредом, поэтому я буду искать. Ещё профессор удивился, что их было четверо, и сказал, что эта субстанция должна была забрать пятую жертву. Вы собирались пойти с ними, а потом передумали?
- Да.
- Вот и хорошо сделали, что передумали. У нас к вам пока вопросов нет.
- А у меня есть! – Воскликнул административный директор. – На каком основании вы открыли дверь в лабораторию группе лжеучёных, занимающихся сомнительными, опасными для жизни, экспериментами!?
- Мы взяли материалы в библиотеке! В методичке приводился этот эксперимент.
- На вас будет наложено административное взыскание, вы получите письмо от института, а пока я отстраняю вас от работы! До окончания следствия!
- Всё? – Кора холодно кивнула полицейским, и не удостоив директора ответом, вышла из аудитории. Спускаясь по крутым ступеням недостроенного крыла, она всё время чувствовала чей-то взгляд. Даже несколько раз резко оборачивалась. Но никто ее не преследовал. Во рту было сухо, сердце стучало, как сумасшедшее, перед глазами всё время стояли лица погибших ребят. Подойдя к челноку, она вдруг вспомнила, что в её дом кто-то забрался, и ей стало страшно. Может она и есть та пятая жертва, разыскиваемая теперь выпущенным на волю древним злом? «Но если древнее зло существует, то и мои сны могут воплотиться в другой реальности. Я не могу поверить, что ребята мертвы». И она, тряхнув головой села в кабину. Был полдень. Дождь закончился, мягкие лучи пробивались сквозь низкие облака. Коре казалось, что прошла целая вечность, с тех
пор, как она вышла утром из дома.
«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»
Грэг смог наконец-то попасть к себе домой. Оглядевшись в своём запущенном жилище, он снова уперся взглядом в зеркало. Метаморфозы закончились. На него смотрело чужое лицо. Сходство с прежним Грэгом присутствовало, глаза, форма носа. Но он узнавал себя с трудом. Цвет лица изменился, стал более бледным. Брови густыми и тёмными, презрительно изогнутые злые губы потрескались, уголки рта кровоточили, приспосабливаясь к новой челюсти. Он вспомнил, что так и не поел. Есть не хотелось абсолютно, но его всё время мучила жажда.
Грэг ходил по дому и собирал вещи для полёта. Приготовив всё необходимое он запечатал багаж и водрузил его на плоскую крышку робота.
Набирая ванну, он медленно раздевался, разглядывая своё новое тело, потом залез в горячую воду, закрыл глаза и замер. Он не знал, хочет ли он лететь. Факт, что он ещё никого не заразил этой странной болезнью, сделавшей его сильным, красивым, и умеющим читать мысли других людей. «Я должен рассказать ей. Подожду её возле дома, и потом точно буду знать, лечу или остаюсь». Включив контрастный душ, Грэг не почувствовал холода, и только теперь понял, что его тело приспосабливается к температуре окружающей среды. Вода в ванной была очень горячей, а вода в душе – ледяной, но он ничего не заметил. Растираясь жестким полотенцем, Грэг снова взглянул в зеркало. Ранки в уголках рта зажили. Накинув халат, он опустился в кресло, и нажал на пульте кнопку «пиво». Робот услужливо покатился на кухню. Пилот не хотел устанавливать у себя дома говорящего робота, не только потакая причудам своей подруги. Говорящих машин ему хватало и на работе. Многие возвращались с рейсов полными психами. Особенно те, что работали в крошечных челноках на одного пилота. Грэг готов был говорить только с живыми людьми. Он и на главной планете избегал выражений «машина чувствует, робот знает», не давал ни челнокам, ни домашнему роботу никаких имён. Только серийный номер. Когда холодное пиво появилось на подносе, Грэг услышал, как перед входом приземлился челнок. Кто-то прошел по дорожке сада и остановился у дверей. Грэг тут же узнал, что незваный гость был диспетчером службы реабилитации пилотов. Служба работала исправно, и каждый пилот, возвращавшийся домой, проходил медицинскую проверку на дому. Время на восстановление здоровья для каждого определялось индивидуально.
Грэг собирался отдать приказ роботу, и даже мысленно уже набрал на пульте слово дверь, но робот не успел выполнить приказание, дверь распахнулась, не дожидаясь письменной команды.
«Что за наваждение?» - Подумал пилот. «Не мог же я зайти в систему без команды, только силою мысли? Где-то я читал о таких феноменах, но данные никогда не подтверждались официально».
Человек с большим металлическим саквояжем остановился посреди салона. Он внимательно смотрел на Грэга, ничего не говоря.
- Доброе утро! – Пилот лениво помахал в воздухе рукой.
- Доброе, пилот! Теперь понятно, почему вы не открывали дверь и не отвечали на звонки. У вас утро! Уже десять, а вы должны были запросить вылет в семь! Вы хотите лететь?
- Да, извините! – Грэг смутился. В семь он как раз был у соседки, и совсем забыл про запрос.
- Я должен проверить ваше состояние. Почему не хотите отдохнуть положенные семь планетарных суток? О, да вы в отличной форме! Представляю, каким вы были раньше, до того, как первый раз поднялись по трапу.
- Я был гораздо хилее. – Не удержался Грэг.
- Тогда поделитесь с нами вашей системой тренировок.
- В другой раз.
- Ну, как хотите. Вот ваш заказ на пополнение лекарств. Я захватил его с собой, ведь у вас вылет послезавтра. Здесь всё есть. Женщин в экипаже нет?
- Вы знаете, что нет.
- Да, я шучу. Были бы женщины, я не дотащил бы всю аптечку.
Диспетчер раскрыл саквояж. Проверьте и примите. Будем сканировать вас? Но я вижу, что вы и так отлично выглядите.
- А что это за пакеты? Таких раньше не выдавали.
- Если бы у вас был минимальный рисковый доступ, я перепроверил бы всё прямо на челноке, и дело с концом, а у вашей бригады – наивысшая группа.
- Опять трупы? – Грэг криво усмехнулся.
Диспетчер опасливо на него взглянул.
- Ничего я не знаю. Вы же видели, что подписывали. Не всегда высокая зарплата себя окупает. Иногда стоит отказаться от денег и от задания.
- Иногда – да. Расскажите мне, что это за новые препараты? Или предпочитаете объясняться с моим врачом, который приедет прямо к вылету?
- Я имею право сдать это вам! Не должен я приезжать к челноку. Тут всё понятно, всё расписано. Это сыворотки, тут прибор для переливания крови. Компактный. Восстанавливающий раствор. Прибор погружения в анабиоз для дальних перелётов. Химический порошок для определения метаболизма. Концентрированная кровь для всех членов экипажа.
- Кровь? – Переспросил Грэг. Он вдруг испытал странное волнение. – А как работает определитель метаболизма?
- Каплю жидкости или ткани объекта погружаете под это стёклышко, капаете катализатор, и получаете представителя одной из сорока восьми групп гуманоидов или не гуманоидов, известных науке. Таблица опасности на крышке прибора. За ней пять пустых колонок. На всякий случай. Видите? Всё для лентяев.
- Спасибо, диспетчер. Просто никогда не приходилось пользоваться.
- Надеюсь, не придётся! Ну, счастливо. Желаю удачи.
- Спасибо. – Грэг расписался в электронном журнале, закрыл саквояж, и поднялся, чтобы проводить гостя.
- Вы после рейса отпуск возьмите. – На прощанье посоветовал диспетчер. – Не нравятся мне ваши вопросы. Пилоты народ суеверный.
- Я не из таких.
- Ну, ну. – И служащий направился к своему челноку.
Грэг снова остался один. Он подошел к саквояжу и откинул крышку. Ему вспомнилось, что когда-то он притащил прибор для определения метаболизма, списанный со старого челнока. Достав громоздкую коробку, он прежде всего осмотрел крышку. Те же сорок восемь пунктов. И пять пустых. Неужели так мало форм разумной жизни во вселенной? Протерев стекло и достав из саквояжа порошок, Грэг проколол себе палец и капнул каплю крови на стекло. Насыпал катализатор, закрыл крышку. Группа людей была выделена зеленым цветом. Опасные для человека формы жизни красным, неопасные синим. Второй ряд лампочек уже более детально объяснял, чья частица попала на исследовательский стол.
Пробежав по первому ряду лампочек и остановившись на красной отметке, лампочка замерла, дальнейшее сканирование напоминала пляску наркомана на перилах моста. Потом все лампочки замигали одновременно и в нижней таблице метаболизмов появилась новая, сорок девятая колонка, сияющая зловещим багровым огнём.
- Что это за бред!? – Ошарашено прошептал Грэг и упал в кресло. – Я не только опасный для человека организм, а ещё и не существующий? Не открытый современной наукой? Нет, этот прибор давно списан, он просто вышел из строя.
Он захлопнул крышку прибора, засунул его на полку, положил катализатор в саквояж, и тут на глаза ему попались пакетики с кровью. Он нашел свой пакет, и поднёс его к лицу. Запах, такой волнующий и манящий, ударил в нос. Он в мгновенье узнал всё о человеке, давшем эту кровь.
- Как я могу почувствовать запах через герметичный пакет? Я болен и опасен. Надо улетать. Но сначала ещё раз увижу её, не буду приближаться, просто увижу. Ей я точно ничего плохого не сделаю.
Приведя в порядок содержимое саквояжа, Грэг вышел на улицу, и захлопнул дверь. Бросив поклажу на соседнее сиденье, он активировал пульт и челнок взмыл в небо.
Кора уселась на место пилота, пристегнула ремни, и поставила машину на вертикальный взлёт. Перегрузки вдавили её в сиденье. Она прикусила нижнюю губу и заплакала. «Такое просто не могло произойти. Всё это кажется идиотской шуткой! Не могли четыре человека просто исчезнуть, растаяв в воздухе, ни одна молитва не даёт такого эффекта. Что значит какое-то взыскание по сравнению с этим. А Люси? Такая маленькая, младше меня на два года. Аркан, талантливый веселый. Он был в меня влюблён, а я его всё время обижала. Почему Марсель не кричал? Наверно, он был в шоке, поэтому продолжал молиться, не смотря на то, что видел перед собой.
О Марселе я вообще ничего не знаю. Ровным счетом ничего. Он талантливый, умный, образованный, однако позволяет Аркану всегда главенствовать. Позволял. Отмалчивался, уходил от споров. А может он не кричал совсем по другой причине? Может он знал, что происходит? Нет, я и подумать не могу, что он причастен к убийству. А кто же тогда? Нет, не буду называть их исчезновение убийством, пока нет доказательств. Надо не прятать голову в песок, а попробовать самой разобраться. Сегодня же займусь этим материалом, найду тексты, те, что раскопал Аркан, и попробую перевести. Найду в муниципалитете того полицейского, что рассказывал про профессора. Свяжусь с этим профессором. Что он имел в виду, когда говорил про освобождённую неизученную субстанцию?» Кора так глубоко задумалась, что чуть не врезалась в пролетающий на крутом вираже челнок. Оттуда неслась громкая музыка и визг. Покрутив пальцем у виска, и показав кулак пилоту, она спустилась на нормальную высоту, и вовремя, потому, что чуть не пролетела свой дом. «Совсем забыла о своих проблемах. Кто-то был или есть в моём доме. А если этот кто-то ищет пятую жертву?» Осторожно обойдя вокруг дома, Кора не заметила никаких следов взлома и достав ключ, вставила его в замочную скважину, стараясь не шуметь.
Грэг остановил челнок на засыпанной гравием дорожке. Мелкие камушки полетели в разные стороны, Газон из зеленого стал серым. «Ну и попадёт же мне от неё!» - Подумал он, и вдруг понял, что теперь она ему ничего не скажет. Промолчит. Он прикусил губу, и от лёгкого нажатия новых зубов над подбородком появились две кровавых отметины. «Надо быть осторожным, можно себя случайно до смерти искусать».
Он отогнал челнок на стоянку, вылез из кабины и прошел к дому. Обосновался на своём привычном месте ожидания, возле деревянной оконной рамы, под непроницаемым плющом, дававшим в жару густую тень. Посидев так несколько минут, прислонившись спиной к тёплым доскам, он встал и подошел к двери. «Вдруг она уже дома? Или не пошла в институт?» Подёргал ручку. «Если бы дом был напичкан электроникой, я смог бы его открыть без труда. А что если попробовать влиять на металл? Это же обычный штырёк, который заходит в титановую раму». Дверь не отзывалась. Грэг просунул в широкое отверстие металлическую скобку от защитного костюма, и она легко прошла в скважину. Такие скобки некоторые пилоты носили с собой, как память о первых покорителях неба. Всего лишь гладкий на ощупь кусочек металла, но он часто оказывался в руке, когда пилот волновался, или ему предстояло трудное решение. Кора рассказывала ему, что в древности, когда первые пилоты праматери ещё не преодолевшие орбиты, искали пути в небо, они все имели с собой такую скобку, и что она нередко спасала их жизни, если приходилось выпрыгивать из челнока. Какая глупость – выпрыгивать из челнока! Устройство медленно опускающее на поверхность планет различные грузы годится только для одноразового использования. Часто оно повреждается при падении и тогда груз разбивается в щепки. Нельзя же было так рисковать живыми людьми? Но наверно, тогда уже праматерь шутила со своими детьми злые шутки. Грэгу казалось, что эти древние герои были гораздо мощнее и выносливее, умнее и практичнее.
Он почувствовал рукой вибрацию, и повернул скобку, сжившись с ней, став продолжением металла, заполнив образовавшиеся пустоты замка. Это было восхитительное чувство власти над всем. « Неживая материя тоже открывает мне свои мысли. Чем же я болен? Но мне начинает нравиться моё новое состояние. Наверно оно недолго продлится, я же ничего не могу есть. При этом, я поздоровел за эту ночь, как за месяц отдыха и тренировок. Странная метаморфоза. Он вошел в салон и пройдя по скрипучему деревянному полу, сел в любимое кресло хозяйки дома. Мерлин спрыгнул со стола и зашипел, пятясь в дальний угол. Грэг медленно поднялся с кресла, и пошел на кота, будто это был настоящий опасный враг. Кот с утробным воем попытался забиться под диван, но Грэг поймал его, схватил за мощную шею, и сжал пальцы. Кот извернулся и оттолкнувшись когтистыми задними лапами, помчался вверх по лестнице. Кровь хлынула на паркет из расцарапанного запястья. Зажав рану рукой, Грэг пошел на кухню, и опустил руку в раковину. Внезапно в голову ему пришла идея. Он вспомнил, что несколько лет назад Кора брала ускоренный курс гуманоидных метаболизмов. Он поискал глазами на полках, и нашел длинную пробирку от удобрения. Выплеснув остатки, он поставил ёмкость под стерилизатор. Прижав пробирку к ране, он смотрел, как кровь медленно наполняет ёмкость и сворачивается. Вдавив пробку, он положил пробирку на стол и вышел через кухонную дверь. Направляясь к своему челноку, он не знал, что будет там искать, но чувствовал, что решение придёт, как только нужная вещь попадётся ему на глаза. Открыв саквояж с лекарствами, он достал пакет с концентрированной кровью, нашел свою группу, и взрезал ногтем пластик. Захлёбываясь, стал пить густую жидкость, узнавая много нового о человеке, давшем свою кровь для пилотов. Чувствуя малейшие нюансы настроений и характера, проникая в самые потаённые мечты и низменные устремления, в которых сам владелец боялся себе признаться. Ощущая восторг и одновременно боль, он пил, пока не опустошил весь пакет. « Мне она точно не подойдет», - с горечью подумал он. Осознав, что чувствует себя прекрасно, он вернулся в дом. Жажда отступила, и хотя в доме был полумрак, он видел каждую мелочь, в самом тёмном углу салона. Вытерев паркет и смыв капли крови в раковину, он сел в кресло и закрыл глаза. «Кто здесь?» - Эти слова, произнесенные испуганным голосом, разбудили его.
Кора не заметила челнока, поставленного на запасную стоянку. Ей бросились в глаза следы посадки перед центральными дверями дома. Включив полив, она подкралась к двери и приоткрыла её. В голове складывалась чёткая картина взлома. Грабители каким-то образом узнали об устройстве дверей, попали в дом, перевернули там всё вверх дном и поломали. Вот и следы от посадки челнока, возле самых дверей дома. Так действуют опытные пилоты. Вытащив то, что пришлось им по вкусу прямо через главную дверь, они удрали, оставив ей убирать гравий с газона. Она заглянула в прихожую. С вешалки на неё свалилась туша возмущенного Мерлина.
- Досталось тебе? – Сочувственно поинтересовалась хозяйка. Кот жалобно мяукнул. – Сейчас посмотрим, стоит ли вызывать бригаду, или сами справимся.
Она прошла в салон и взглядом наткнулась на безжизненно висящую руку, человека сидящего в кресле. Рука была крупной, белой с длинными, ногтями. Потом взгляд упал на размытое пятно крови на паркете. Сердце сообщило, что оно присутствует в теле, и Кора прижав руку к груди, сделала ещё несколько шагов. В профиль человек имел отдалённое сходство с героями её снов. Но Коре казалось, что это лицо она видела не только во сне.
- Кто здесь, - шепотом спросила она, больше всего боясь, что в её кресле расположился труп. После утренних событий, когда ей объяснили весьма доходчиво, что она либо убийца, либо следующая жертва, нервы были на пределе.
Труп открыл глаза и виновато улыбнулся. Она с удивлением обнаружила, что это её отставной возлюбленный. Как он изменился! Неужели окончательный разрыв имел такое значение для него? И так пошел ему на пользу? «Да ведь он потрясающе красив теперь, - подумала Кора. - в глазах появились завораживающие искорки, в уголках рта застыла улыбка, которой раньше не было». Раньше Коре казалось что с пилотом не о чём говорить, а теперь его вид вызывал желание поделиться самым сокровенным. Эта перемена так её потрясла, что она забыла спросить, как он попал в дом, и где взял ключ.
- Я тебя надолго не задержу, - низким бархатным голосом сказал пилот. – Вечером у меня рейс. Ты могла бы кое-что сделать для меня?
Кора взяла себя в руки, и перестала его разглядывать.
- Говори, я слушаю. – Спокойно сказала она.
А он пытался уловить хоть одну её мысль, хоть что-нибудь, чтобы понять, есть ли у него ещё шанс. Но ничего не чувствовал, кроме страстного желания обладать этой женщиной, держать её около себя всегда, никому не позволить приблизиться к ней. Никому из своих новых сородичей, никому из людей. «Почему я так подумал? Каких моих сородичей? Что за бред?» Он глубоко вздохнул, и взял её за руку. Он не слышал её мысли, чувствовал запах её крови, но не мог определить группу. «Я должен попробовать эту кровь! О чём я? Как я мог! Никогда я этого не сделаю!» Он поднёс её руку к своим губам, и закрыв глаза принялся целовать исступлённо. Очнулся он, потому, что Кора выхватила руку.
- Хватит! Говори, о чём ты хотел меня спросить?
Вздохнув, он поправил мешавшие, непривычно длинные волосы:
- Сначала ты расскажи что у тебя? Мне кажется, есть проблемы? Может, я могу помочь?
- Вряд ли.
- И всё-таки?
- - Это долгая история.
- Кора! Если я тебе безразличен, это не значит, что ты меня не интересуешь. Рассказывай.
- В двух словах. Убиты мои друзья. Ребята из группы, которую я курировала. Они вызывали древнего бога.
- Чей это бог?
- Это тебе точно не нужно. Бог галлов и позднее римлян. Возлюбленный богини Кибелы. Бог Аттис. Очевидно, пентаграмма была неправильной. Они кого-то вызвали и исчезли.
- А при чём тут ты? Ты же их не заставляла этим заниматься.
- Я не помешала. И вообще, меня подозревают в их убийстве!
- Алиби у тебя есть. Ты всё время была со мной.
- Это лишнее. Тем более, что это неправда. Всё образуется. Так о чём ты хотел спросить?
- Ты занималась гуманоидными метаболизмами? Если не ошибаюсь, брала усиленный курс?
- Это было два года назад. А что с твоими волосами? Они выросли за ночь сантиметров на десять!
- Я не хотел тебе говорить, но я болен, и поэтому улетаю. Не хочу становиться объектом для исследований наших метаболистов. Это передаётся через кровь. А попросить я хотел вот о чём. У тебя есть кто-то на кафедре метаболов? Нужно найти опытного техника, и провести исследование неизученных ранее тканей. Это чрезвычайно опасный вид. Хищный для человека. Питается белковыми формами и стоит за границей опасных подвидов. Разумный. Паразитирующий на живых жертвах. Может менять психику объекта. Но это всё догадки. А ты возьми эту капсулу, - он протянул ей пробирку от удобрений, и сделай проверки.
- Я сама могу провести исследование. Это интересно. А ты очень изменился. Не на тебе ли паразитирует этот страшный хищник?
- Лучше обратись к метаболам, изучающим опасные подвиды. Пока я ещё могу говорить и рассуждать как человек, но скоро всё закончится.
Она, поддавшись секундному порыву, подошла к нему, и поцеловала в губы. До него вдруг донёсся отголосок её мысли, а может, сказанная про себя фраза:
«Ты похож на него, но не он».
- На кого я похож? О ком ты говоришь? – Воскликнул он, хватая её за плечи.
- Я ничего не говорила. Мне больно. У тебя ногти. Отпусти!
- Извини. Я не хотел.
Раздался звонок карманного гало и Грэг вздрогнул, отведя взгляд.
- Мне пора. Не думаю, что мы когда-то ещё встретимся. Но если… хочу, чтобы ты знала, что моё отношение к тебе не изменилось. А если тебе понадобится помощь, ты сможешь сбросить мне сообщение на мой гало.
Он бегом спустился по гравиевой дорожке к запасной стоянке. Кора задумчиво взяла в руки капсулу с кровью. «Наверняка, это его кровь. Почему же он подозревает, что опасен для людей? С ним, действительно что-то не так. Ногти, зубы, волосы, другой тембр голоса. Но со всеми этими переменами он стал таким притягательным». Она погладила кота, засунула капсулу в карман, заперла двери, и на ходу набирая номер лаборатории метаболистов, запрыгнула в кабину. «Если никого из лаборантов не будет на месте, попробую сама провести анализ. Завтра меня уже могут не пустить в учебное крыло, когда весть о моём отстранении достигнет преподавателей. Пока я буду с ним судиться, просить вмешательства учебного директора, ждать решения, пройдёт месяца три. Он и так снимет свой запрет по окончании следствия. Решено, я лечу к Вите». Она прямо на панели управления челноком послала запрос на один билет в колонию геологов. Подтверждение пришло через несколько секунд. Можно лететь хоть завтра. «Завтра, так завтра! Ещё лучше!» - И она увеличила скорость и через некоторое время посадила челнок на крышу учебного крыла. Это могли делать только старшие преподаватели, но ей было наплевать. Если её отстранили ни за что, то пусть хоть административное взыскание будет за дело. На этаже биологов было полно студентов. Все изображали страшную занятость, толпились в коридорах, спорили в аудиториях. Элита университета покорителей неба. Самые чванливые и высокомерные. Но Кору они держали за свою. Ну, ещё бы! Ускоренный двухлетний курс за четыре месяца! А ей просто хотелось утереть им нос. Лабораторные занятия неожиданно оказались очень интересными, и Кора даже подумывала, не поменять ли ей куратора. Но решила остаться на своём факультете. Закрыв метаболизатор, она задвинула его шторкой и накрыла крышку, чтобы кто-нибудь не поинтересовался, что за образец ткани крутится в центрифуге. Выйдя из лаборатории она столкнулась нос к носу с полицейским, рассказавшим ей про профессора.
- Что вы тут делаете? – Спросил он нахмурившись.
- Ищу вас.
- Откуда вы знаете, что меня надо искать здесь?
- Интуиция.
- А интуиция вам не подсказывает, что лучше вам тут вообще не появляться, пока мы не закроем дело?
- Я хотела узнать у вас адрес этого профессора, специалиста по аномалиям, и спросить, можно ли мне улететь на месяц?
- Лучше на два. А адрес, вот. – Он нажал клавишу на своих часах, и Кора с трудом разглядела индекс. Это был индекс колонии Геологов. Той самой, где жила её подруга детства.
- О! Какое совпадение!– Она быстро скопировала личный код учённого, и поблагодарив полицейского милой улыбкой, вернулась в лабораторию. Определитель метаболизма до сих пор крутил центрифугу с препаратом. На крышке сияла яркая красная лампочка. Кора поставила диск и дала команду стереть из прибора память об объекте. Диски заполнялись информацией с сумасшедшей скоростью. Прибор закончил работу и замер. Кора взяла диски и вставила их в расшифровщик. Прежде, чем информация была обработана, определитель запищал жалобно, и сгорел. Лампочки погасли. Обрабатывающий информацию расшифровщик написал, что не знаком с данным метаболизмом и заканчивает работу в связи со сбоем системы. Потом завис и потребовал перезагрузки. Кора вытащила расшифровку, и глазам своим не поверила. Робот расшифровщика благодарил смышленых шутников за сложную задачу, и сообщал, что больше всего данный состав соответствует метаболизму сказочных существ, называемых демонами, и советовал получить о них информацию в художественной литературе.
Кора ошарашено уставилась на прибор. Мистика, да и только. Вообще, всё что происходит вокруг неё ей всё меньше кажется смешным. Сначала исчезают её друзья. Потом Грэг ведет себя очень странно, а теперь неодушевлённая робототехника начинает барахлить, как только она решает ей воспользоваться.
В лабораторию вошел тот самый любезный полицейский.
- Сюда идёт административный директор. Он до сих пор считает вас ответственной за то, что произошло, и если не хотите выслушивать вопли этого придурка, уходите.
- Спасибо вам!
И Кора подхватив диски, расшифровки, и капсулу, выскочила за дверь лаборатории. Капсула всё ещё была горячая, и Кора заскочив в женский туалет, подставила её под холодную воду. Свернувшаяся кровь превратилась в коричневый порошок, и Кора на всякий случай не стала её высыпать из пробирки. Засунув диски в потайной карман, она спокойно вышла из туалета, и задрав нос пошла неторопливо по этажу. С ней здоровались, улыбались, и ей до боли не хотелось покидать это место, к которому она так привыкла, где был её дом.
Усевшись на рабочее место, Грэг просмотрел карту маршрута, и закрыв глаза, приказал центральной системе корабля готовиться к взлёту. Челнок вздрогнул. Второй пилот уставился на капитана безумными глазами.
- Ты изменил код команды?
- Нет, всё как и прежде.
- Ты вшил себе в мозги чип управления?
- Я ничего и никогда не стану вшивать себе в мозги. Хватит болтать, готовимся к старту. Придётся выбирать оптимальный маршрут. Тот, что мы получили, это путёвка на тот свет. Всё как в прошлый раз. Но кто не рискует, тот не шикует на главной планете. Стив, там саквояж с допингами, рассортируй, и запечатай. Надеюсь, мы о них забудем до посадки.
- А как же ты дал команду? Ты же не прикасался к панели!
- Выполняй приказание, пилот!
Стив обиженно на него посмотрел. Странно выглядел капитан в этой новой форме на размер больше, с длинными, гладко зачесанными волосами, и спокойным голосом. Он не произнёс дорожную присказку, которую они учили все вшестером. Это была их молитва на удачу. Не отругал его за беспорядок в рубке. Будто другой человек. Стив ещё раз покосился на Грэга, но не рискнул заговорить. Грэг сидел, прикрыв глаза и положив руки в удобные углубления.
- Три минуты, есть разрешение. Всем сесть.
Команда, посматривая друг на друга, молча заняла свои места. С капитаном что-то произошло на главной планете. Стив молча показал глазами на руки капитана. Все заметили, что он не набивает вручную команду, и даже не проговаривает вслух. А отдаёт команды мысленно! Грэг чувствовал взгляды, но не обращал на них внимания. Агрессии в мыслях его подчинённых не было, и он спокойно управлял кораблём. Переход прошел без всяких сложностей,
- До пункта следования восемь планетарных дней, заказ опять секретный, скоро мы превратимся в погребальную команду, - сказал Стив, садясь в кресло второго пилота. Грэг молча пожал плечами, это была его вахта, он блаженствовал, упиваясь новыми возможностями. – Я заметил, ты ничего не ешь. С тобой всё в порядке Грэг? Ты не разговариваешь с ребятами. Некоторые обижаются, думают, что ты загордился. Тебе не стоило брать этот заказ. Ребята измотаны, никто толком не отдохнул, за три дня.
В этот момент на экране центральной системы прошла длинная синяя полоса. Маленький челнок просил помощи. Он вынырнул внезапно, неизвестно откуда и система его не засекла.
- Смотри, Грэг! Там что-то случилось, они послали сигнал о помощи. Такая машина максимум человека на три.
- Это нас задержит.
- Но возможно, там что-то серьезное!
- Ладно, - и Грэг послал разрешение на стыковку.
В тот момент когда маленький челнок входил в их защитное поле, Грэг уловил шепот обитателей чужого экипажа. «Не напугать их. Еда. Скорей, скорей». Он со всей силы хлопнул по клавиатуре, но было поздно. Защитное поле пискнуло на экране, как гелиевый шарик, и захлопнулось, вовлекая чужой челнок в свои объятия, и подталкивая его к стыковочному шлюзу.
- Ты, что!? – Закричал Стив. – Ты их чуть не раздавил!
- Приготовить лифт. Всем собраться в рубке. Быть на чеку. Мне не нравятся эти гости. – Спокойно приказал Грэг, не отвечая на вопли второго пилота.
Через минуту весь экипаж выстроился в кают-компании.
Двое пилотов ввалились через проходной отсек и остановились, тяжело дыша, напротив его команды. Один из пилотов снял скафандр, и команда Грэга радостно зашепталась. Это была очаровательная девушка с длинными светлыми кудрями. Она обвела экипаж задумчивым взглядом голубых огромных глаз.
- Мужчины! Возьмите нас на абордаж!
Это прозвучало весьма двусмысленно, и команда Грэга воодушевилась ещё больше.
- Кто капитан? – Спросила вторая девушка, освобождаясь от скафандра.
Все посмотрели на Грэга. У девушки был низкий волнующий голос, чёрные блестящие волосы и мраморная кожа. –У нас сбой в системе радаров. Дотащите нас до станции? – Брюнетка мило улыбнулась, и Грэга пронзило предчувствие чего-то ужасного.
- Мы выполним заказ, а уж потом будем чинить ваши радары. Все свободны. Стив, расположи гостей в медицинском блоке.
- А ваш капитан всегда такой приветливый? – томно улыбнулась блондинка.
- Нет, только в последнее время. – сказал самый молодой пилот, недавно принятый в состав команды.
Девушки уселись в рубке, никто и не думал покидать нежданных гостей, Им предлагали угощение, показывали корабль, а Грэг внимательно читал их мысли, и лицо его всё больше мрачнело.
Когда он сдал вахту, то сразу же прошел в свою каюту, и вызвал к себе Стива.
- Прикажи на время сна всем запираться у себя в каютах и дам к себе ни под каким предлогом не пускать. Мы идём на станцию, а потом будем выполнять заказ.
- Что ты так волнуешься, Грэг? А если дама захочет навестить одинокого пилота в его каюте, тоже не открывать?
- Тем более. Я иду в медицинский блок, поговорю с ними. А ты проверь расстояние до ближайшей станции, проложи курс, и доложи.
- Ты сам себе противоречишь! Им ты сказал, что сначала мы выполним заказ, а уж потом потащим их на станцию! Если тебя подруга бросила, это не повод злиться на всех женщин!
Грэг молниеносным движением схватил Стива за плечо. Стив вскрикнул и рухнул на пол каюты. Ногти порвали комбинезон и оставили борозды на теле пилота. Из глубоких ран хлынула кровь. Стив моргая смотрел на быстро намокающий комбинезон, и пытался встать с пола.
- Прости, я не хотел. Я не рассчитал, Стив! Ну, извини меня. Сиди тут. Я принесу саквояж. Запрись, никого не пускай.
Стив, ничего не отвечая, молча перебрался на кресло, зажав раны.
В тот же миг в дверь каюты постучали. И Грэг услышал мысли женщины, стоящей за дверью. Он быстро обернулся к Стиву и приложил палец к губам.
- Ни звука! - Он произнёс это мысленно, но Стив понял. – Я поговорю с ней.
- Я через пять минут буду у вас в медицинском блоке. – Ответил он как можно, более бархатным голосом.
- Я жду, капитан! – И шаги стали удаляться.
Грэг подскочил к Стиву, и зашептал в самое ухо:
- Слушай меня внимательно, это то самое зло, которое распространяется неотвратимо по всем станциям. Я знаю. Если ты пустишь кого-то из них в кабину – ты труп. Порви простынь, перевяжи руку. Я, честное слово, очень сожалею, что так случилось, но чтобы ты меня лучше понял, скажу лишь одно – они пришли сейчас на кровь. Если ты не хочешь, чтобы нас грузили в закрытых тяжелых ящиках с красной линией, выполняй чётко мои команды.
Оставив Стива осмысливать услышанное, Грэг вышел из каюты, огляделся по сторонам и бегом побежал к медицинскому блоку. В дверях его ждала брюнетка с бархатным голосом.
- Капитан, вас не учили, что женщины пилоты требуют особого отношения?
Он остановился совсем близко от неё и уставился в вырез комбинезона. Она улыбнулась и поправила причёску. Потом повернулась к Грэгу спиной, задержавшись в дверях блока. Грэг подтолкнув её вперед, вошел следом и закрыл дверь. Женщина смотрела на него томными манящими глазами, и он почувствовал, что ещё немного, и он не в силах будет сопротивляться очарованию этих глаз.
Может дать ей почувствовать вкус своей крови? Только почему она его сразу не раскусила? Почему он читает её мысли, а она всё ещё думает, что он человек? Это и есть его сородичи, страшные кровопийцы, опасный сорок девятый подвид? Именно так они проникают в колонии, просят о помощи, потом зовут остальных. Не верится, что две эти фурии настолько ненасытны, что собираются сожрать шестерых мужчин. Интересно как они ускользнули от радаров, и вынырнули уже возле самого защитного поля? Этот вопрос он и задал женщине, чем несказанно её удивил.
- Как тебя зовут, пилот? Почему ты так суров? Разве эти вопросы задают одиноким девушкам, попавшим на твой корабль?
- Я предлагаю перестать играть, и поговорить начистоту. Расскажи мне, какие касты имеются у вас, и как различаются? Я ведь первый в списке на уничтожение, правда?
Она подошла и прижалась головой к его плечу. Он почувствовал горячее дыхание на своей шее.
- И как часто тебе необходима кровь? На сколько времени ты насытишься тем количеством крови, которое находиться в венах здорового, крупного мужчины?
Она замерла, и не отвечая, принялась расстёгивать на нём комбинезон. Он поднял её на руки и посадил на металлический стол, стоящий в центре медицинского блока. «А что, это даже любопытно, заняться сексом с кровопийцей, на операционном столе», - подумал Грэг, раздевая её. Молния на узком рукаве её комбинезона заела, и он провел ногтем по тонкой ткани, едва прикасаясь к коже. Она уставилась на его руки с закругленными крепкими ногтями . Ткань расползлась в стороны и на тонкой коже появилась чёрная полоска густой крови. Брюнетка отдёрнула руку, но он уже приник к полоске губами, и слизал каплю. Она испуганно вскрикнула: «Что ты делаешь?»
- А что вы собираетесь делать на моём корабле? – Сказал он, продолжая раздевать женщину. Кровь не вызвала в нём такого насыщения, как та, что он пил раньше из медицинских запасов. Но этот напиток всё равно имел для него изысканный вкус. Женщина попыталась вырваться, но он пристегнул её железной скобой по центру стола.
- Я не знала, что на корабле есть высший! Прости меня, умоляю, оставь мне жизнь! Я не поняла, что это твоя добыча! Позволь нам уйти. Ты не отдал никакого приказа, мы не узнали тебя! За что же ты караешь?
«Какой странный язык. Кого я караю, и вообще, что это за обороты? Она меня с кем-то спутала, это точно».
Она плакала и дрожала мелкой дрожью. Слёзы градом катились по её лицу.
- А что ты знаешь о высших? – Спросил Грэг, медленно подбирая слова. Он ничего не понял, но появилась надежда, что справиться с ней будет ему под силу.
- Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, что знаю я?
Мы каста «носафира», но я никогда не видела высших вампиров, только слышала о том, что они вернулись в это измерение. Мне рассказывали, что они могут очень долго обходиться без еды, что у них есть король, свои принцы, и что у них очень строгие правила. Они берегут людей, и используют в пищу крайне редко. Но нам надо что-то есть! Мы же не можем как вы, питаться чистой энергией!
- Это как? Вот так? – И Грэг положил руку ей на лоб. Она вскрикнула и задрожала, а он почувствовал, как поток настоящего блаженства вливается по его венам, заполняет каждую клетку тела силой. Он закричал, испытывая чувство сродни сильнейшему оргазму. Голова закружилась, и он вынужден был опереться о стол.
- Убей меня, я всё равно не смогу теперь жить, после того, как ты прикоснулся ко мне так. Убей меня, я умоляю, я хочу умереть теперь от твоей руки, высший!
- Где ваш основной корабль? – Спросил Грэг рассматривая свои руки, с заострившимися на какое-то время, ногтями. – Он поблизости, прямо за нашим защитным полем? Вы испортили наши радары?
- Нет, мы собирались позвать своих, если вынудили бы вас снять защитный барьер.
- Мы не будем их звать, мы пойдём к ним сами! Вы поможете мне найти высших. – Он накинул на дрожащёю женщину одеяло, и вышел из медицинского корпуса. «Почему она решила, что я высший? И кто такие носафиру? Может Кора мне объяснит. Надо ей написать и спросить. Пусть пришлёт полную выкладку. Наверно какой-то древний культ, привыкший пить кровь и поклоняющийся какой-нибудь гадости. Она действительно страшно меня испугалась эта маленькая симпатичная пиявка. И мне было так хорошо, когда я забирал её силу. Но почему же я – высший? Кто был тот труп, лежащий в приоткрытом ящике? И труп ли это был?»
От тревожных мыслей его отвлёк стон в каюте одного из пилотов по имени Маг. «Это он сказал, что я такой последнее время», - тут же вспомнил Грэг.
- Маг, открой! Мне нужно с тобой поговорить! Но каюта была заперта изнутри. Грэг поднял руку и ударил по обшивке. Удар получился такой силы, что металлическая дверь разлетелась в клочья. Маг лежал на кровати с блаженной улыбкой и широко открытыми глазами. В его лице не было ни кровинки. Ошмётки его комбинезона валялись по углам каюты. Грэг наклонился над ним, и почувствовал, что опоздал. Маг был мёртв. Но как он мог дойти, чтобы запереть дверь изнутри? Грэг прислушался и понял, что белокурая кровопийца всё ещё в комнате. В тот момент, когда он прищурившись, различил зыбкий силуэт и поднял руку, чтобы схватить её, женщина метнулась мимо него в коридор, и исчезла.
Эта их способность исчезать потрясла Грэга. «Значит, я тоже так могу? Куда же они деваются?» Он пробирался по коридору, как слепой, шаря руками, и принюхиваясь. В тот момент, когда он оказался перед поворотом к капитанской каюте, понял, что блондинка уже там.
- Стив! - простонал он. – «Она шла на кровь, мерзкая кровожадная тварь. Ей мало было одного Мага, это я виноват, ведь я его ранил!»
Он снёс дверь и влетел в свою каюту. Чтобы остановиться, ему пришлось пробежать несколько шагов по стене. Стив был жив, он сидел забившись в угол, на полу каюты и баюкал своё раненное плечо.
- Грэг, кровь не останавливается. Ты меня вывел из строя надолго.
- Я могу остановить кровь, если высший пообещает не убивать меня, - услышал Грэг голос в своём сознании.
- Где ты? Почему я тебя не вижу? – Он стал медленно поворачиваться.
- Грэг ты что? Я здесь! – Закричал Стив.
- Тихо. Молчи! Я знаю, что ты здесь! Женщина, я не убью тебя, если ты расскажешь, как ты это делаешь!
Послышался мелодичный смех.
- Ах, ты новорождённый высший? Большая честь для меня говорить с тобой. Ты просто закрой глаза, нарисуй переход и иди ко мне. Грэг так и сделал, вступил в зыбкое пространство, имеющее зернистую структуру, и заметил, что всю комнату можно поделить на такие пустоты. Шагнув в пустоту, он увидел что блондинка сидит возле Стива, и держит его за руку.
- Отойди от него! Иначе я всё же убью тебя!
- Я остановила кровь. Ты мог бы просто облизать края раны.
Будто издалека Грэг услышал жалобный голос своего второго пилота:
- Грэг ты где? Я с ума схожу, у меня галлюцинации.
И к удивлению Грэга, второй пилот начал шептать какую-то ахинею, похожую на детскую считалку.
- Ты что веришь в какого-то бога!? – Спросил он, выходя с неожиданной лёгкостью из белого тумана.
- А ты считаешь всё, что здесь происходит, совершенно нормальным, логически объяснимым?! – И Стив всхлипнув, потерял сознание.
Грэг схватил за шею женщину, принявшую нормальный облик, и потащил её прочь из каюты, к медицинскому блоку. Прикасаясь к ней, он теперь испытывал гадливое чувство, будто сжимал в руках раздавленное насекомое. Перехватив её поперек туловища, он освободил извивающуюся на операционном столе брюнетку, и сложив двойную ношу на плечо, направился к шлюзовым камерам. Бросив визжащих фурий в лифт, он задраил проход и нажал кнопку выброса.
- Ты же обещал! – Раздался жалобный крик из камеры.
- У вас будет четыре минуты, чтобы убраться восвояси на свой челнок. – Передал он им мысленное послание. Если через двадцать минут мы не останемся одни, я приду на ваш корабль.
Он развернулся и увидел глаза трёх пилотов, стоявших за его спиной. Они видели, всё что произошло, и это повергло их в шок.
- Все по местам! – Рявкнул Грэг, и пройдя мимо них, заперся в своей каюте. Стив сидел скрючившись на кресле возле монитора. Грэг молча размотал пропитанный кровью кусок ткани, и положил руки на рану. Стив открыл глаза.
- Ты ничего не хочешь объяснить мне?
- Не сейчас.
Бросив куски простыни в мусоросборник, он сел к экрану, и принялся за письмо Коре.
Кора сидела, откинувшись в удобном кресле. Ей удалось списаться с профессором по личному коду, и он любезно ответил, что с нетерпением будет ждать стыковки её челнока с колонией Геологов. На борту пассажирского огромного неповоротливого челнока публика была самая разная, и Коре любопытно было наблюдать за группой путешествующих сектантов, летящих на место захоронения своего главного бессмертного пастыря. Бессмертный пастырь почил в бозе, но последователи упрямо величали его бессмертным. Отмахнувшись от навязчивых миссионеров, Кора прошлась по кают-компании, постояла на смотровой площадке и вернулась к включённому монитору. Увидев символ письма, она удивилась. Грэг никогда не писал ей из полётов. Прочитав письмо, она задумчиво прикусила губу. Впечатление было такое, будто писал другой человек. Не тот, которого она знала последних несколько лет. Он просил разъяснить, кто такие носафиру или носфирату, и дать ссылку на известную ей информацию. Она тут же принялась строчить ответ. Это было, по меньшей мере, странно. Несколько раз подряд за последние дни ей встречалось слово «носфирату». Попутно она тут же написала профессору. Ответ не заставил себя ждать. Письмо было испещрено непонятными символами, сносками, и разъяснениями. Ссылок на разные источники было множество, и Кора погрузилась в чтение древней земной литературы на эту тему. Поняв, что все пассажиры давно разошлись по своим каютам, и она одна осталась в кают-компании, Кора потянулась, выключила расшифровщик, и направилась к себе.
Каюта на одного пассажира была верхом уюта и комфорта. Можно было находиться там совершенно автономно и не выходить в течении всего полёта. Вместительный шкаф, со встроенной стиральной и сушильной машиной, с подачей воды, и ароматических веществ, печь, из жаростойкой пластмассы. Гидро-кровать. Огромный, во всю стену экран, отражающий ту часть маршрута, где находится челнок. Связь с рубкой и кают-компанией. Кора с удовольствием завалилась на белоснежные простыни, и приготовилась к новым историям. Во сне она приближалась к далёкой планете, испещренной множеством синих трещин. Зелено-голубой цвет был превалирующим. Медленно облетая потрясающие по красоте озёра, леса, белоснежные вершины, Кора, как это бывает во сне, меняла скорость полёта, переворачивалась в струях чистого, пьянящего воздуха. Это были любимые её сны.
Приземлившись на зеленом плато, поросшем густой сочной травой, она пошла по еле заметной тропе. Небо было высоким и безоблачным, как на старинных полотнах, вывезенных с праматери. Тропа заканчивалась пещерой у подножия горной гряды. Зияющий чернотой провал уводил вглубь скалы
Кора спряталась за выступ камня, чтобы ее не заметил самый желанный персонаж ее снов. Сила и властность источаемая его взглядом могла напугать любого но не хозяйку этого сна.
Широко посаженные зеленые глаза всматривались во что-то далекое. Временами в них вспыхивали оранжево-синие искорки, как на лугу пятна цветов, мимо которых Кора проходила. Она знала и имя, тайное и известное очень немногим, из живших в космосе существ. Не могли художники, рисовавшие в древние времена это лицо, выжить под обжигающим магическим взглядом выходца из другого мира, другого измерения. Иногда глаза становились прозрачными и холодными, как вода горного озера. Если льда в этих глазах делалось больше, чем зелени, стоило держаться подальше. Эти глаза способны заморозить цветущий оазис, превратив его в мрачные таинственные льды. Если лицо было неподвижным и бесстрастным, а плотно сжатые губы не шевелились, Кора вспоминала, что происходило с ним на протяжении многих жизней. Видела его звезду, затерянную между далёких светил. Видела место, где он родился.
Теперь, во сне, глаза его светились, но лицо оставалось неподвижным, как маска, под которой он впервые появился на Земле. Звали его тогда Буртрэ, но теперь у него было другое имя - Таль. Ничем не примечательное имя на одном из древних языков праматери обозначало слово «роса». Он и хотел стать росой, остаться в своём времени, прожить назначенное смертному время, и уйти вместе со своим миром в забвение. Но возвращение в исчезнувшее измерение не освободило от вакуума времени. Он ожил вновь, он оживал снова и снова пока не осознал тщетность своих попыток исчезнуть, раствориться, умереть.
- Тебе нравится здесь? – Спросил Таль кого-то стоящего в темноте пещеры.
- Почему эту планету до сих пор не нашли!? – Ответил ему очень знакомый, гулко звучащий голос.
- Потому, что ещё не научились помнить урок дольше, чем одна жизнь. Сюда людям путь заказан, слишком долго они предавались свинству. Пусть покочуют, и научатся ценить красоту.
- Это та самая планета?
- Та самая. Но привести её в порядок оказалось не так просто, как представлялось вначале.
«Да это же голос Грэга! Еще не хватало, чтобы он мне снился!»
Над головой послышались взмахи огромных крыльев, Кора подняла глаза и увидела сказочное животное. «Это конь, судя по древним книгам, но насколько я помню, у коней нет крыльев». Грациозная шея, крылья, размахом метров десять, пена падающая с морды, и огромные грустные глаза. Иссиня-чёрная грива развевалась на ветру. Гладкая блестящая кожа животного подрагивала, ходила волнами мускулов.
Понимая, что это только сон, Кора не стала прятаться, она с удовольствием рассматривала прекрасное животное, и скрытого крыльями, всадника. Конь подлетел к пещере, и остановился в метре от входа. Таль и бровью не повел. Он потрепал животное по гладкой шее, и кивнул наезднику. Сидевший на спине животного мужчина был обладателем глаз, не менее страшных чем у кумира Коры. Глаза всадника - чёрные глубокие, иногда с красноватым отсветом, как камень Гематит, Взгляд этих глаз мог без труда врачевать раны, смирять гнев не только живых существ, но и стихий. Мог разбудить вулканы, и погасить их. Эти глаза могли притягивать к себе миры, как чёрная дыра, а могли остановить и умертвить звёзды. Ничего нельзя было прочесть по этим глазам, древним, как космос.
«Эти двое – жуткие и таинственные, как сам космос, странны дела твои, мироздание, почему я вижу их и даже слышу?!» Недоумевала Кора во сне.
- Рискнём, Дарти? – Спросил Таль всадника, продолжая оглаживать коня.
Всадник пожал плечами.
- Иван! – Позвал наездник, и прямо из воздуха возник новый персонаж. «Этот точно человек. А остальные относятся к пустым клеткам для неизвестных подвидов на крышке метаболизатора».
- Иван, позаботься вот о чём, - всадник сделал паузу и посмотрел на своего слугу. Слуга при этом так обрадовался, словно его наградили поездкой по историческим местам переселенцев. – Чтобы высшие вампиры забыли о существовании этой планеты, а если кому-нибудь из них придёт в голову посетить это место, чтобы помнили закон водопоя.
Иван улыбнулся и кивнул.
- И чтобы никаких мутантов и носфирату не попадало в это измерение. Я специально велел Карлосу исключить этот участок трасс из всех карт.
Коре очень хотелось уточнить, кто такие носфирату, ведь из огромного количества бредовых предположений она выделила очень немного информации. Спросить хотелось, но она побоялась, что если обратит на себя внимание этой троицы, её сон превратится в кошмар.
Проснувшись, она немедленно потянулась к каютному пульту монитора, чтобы записать хотя бы отголосок сна.
«Это как болезнь, люди учатся общаться мысленно, но не смеют заглянуть друг другу в глаза. Мне никогда так не удавалось поговорить с друзьями визави, как я легко делаю это в письмах. Только с Витой мы могли разговаривать, впиваясь, друг в друга взглядом. Интересно, осталось ли это умение, или ушло вместе с детством? Как она там в своей колонии геологов? Она теперь единственное, что у меня осталось… И неизвестно, осталось ли, ведь прошло столько времени. Плавая в сети, как рыба в древнем океане, я нахожусь в сетях и в прямом и в переносном смысле. Сковывая себя рамками приличий, я никогда не называюсь чужими именами, не меняю пол, возраст и метаболизм, не пытаюсь создать из себя новую личность. А когда сталкиваюсь с обманом, всегда удаляю из списка ненужного адресата. Осталось их совсем немного и ни с кем не хочется общаться после того, что произошло с Арканом, Леей, Питером и Марселем. Какие теперь могут быть сетевые дружбы, когда четверо моих друзей мертвы. Может, поискать кого-то нового, пообщаться, не называя имени возраста, ничего не рассказывая о себе? И кинуть письмо в почтовый ящик космоса. Напишем, например, так…»
Её пальцы взлетели над цветными фонариками условных кнопок. Стихи рождались и умирали в ней, она избавлялась от них, как от нежеланных эмбрионов избавлялись женщины необжитых колоний. Перед её мысленным взором появлялось и исчезало лицо существа из сна, живущего, она даже боялась про себя озвучить свои догадки, живущего на Земле - праматери колонистов, переселенцев, покорителей неба.
С удивлением взглянув на экран, Кора увидела, что стихи всё же выползли на свет, сколько она не душила их внутри.
« Если мы так умны, почему одиноки? Если так хороши, отчего ни души?
Как изменчивы, ветрены наши дороги, вскачь торопится время, и ты поспеши.
Закрываю глаза наблюдаю воочию, как ты там вдалеке закрываешь глаза
Как шуршит календарь, осыпаются ночи, и смирившись, стихает над морем гроза.
Отправляюсь в полёт по следам наваждений. И бросаю на скалы еловую ветвь.
Аксиомам не верю, моих уравнений без тебя мне решить до земли не успеть.
Посылаются в космос ненужные вздохи. Обстоятельства душат, уже не свернуть.
Если всё же любимы, зачем одиноки? Может снова неправильный выбрали путь?»
Со злостью нажав клавишу сброса, она промазала, и отправила послание. В никуда, или всем, или выборочно…
Компьютерная система сама выбирает адреса. Туда же, в космос отправляли письма праматери, письма пропавшим пилотам, письма в детство. Неопределенность адреса позволяла надеяться.
«Надо разобраться, и понять наконец, отчего меня так ломает? Знаю, ситуация тяжелая, но я лечу к подруге детства, меняю свою жизнь, ставлю точку в отношениях с прошлым. Похоже, мне вообще, везет. Могла бы исчезнуть вместе с ребятами, и даже тела моего бы не нашли. Лучше быть подозреваемым, чем очевидной жертвой. Этим и утешимся».
Зеркальная стена каюты отразила бледное лицо, огромные зеленые глаза, под длинными ресницами. Крупный капризный рот, тут же скривившийся в презрительную улыбку.
Проделав упражнение на «улыбание», Кора надменно вздёрнув подбородок и показав зеркалу язык, отправилась в душ. К завтраку она появилась в кают-компании, облаченная в воздушный газовый наряд. Чёрные вьющиеся волосы были сознательно небрежно заколоты с одной стороны, тонкие нервные кисти украсились браслетами, слегка подведенные ресницы, почти касались бровей.
Остолбеневший пилот, проходя мимо её столика, снёс стул, так некстати оставленный кем-то на его пути. Кора повернула голову, посмотрела на молодого человека с интересом, но, увидев знакомую форму, досадливо поморщилась и отвернулась.
«Смена имиджа удалась и из канцелярской крысы я превратилась в одночасье в салонную диву. Но и крыс и див обхаживают всё те же бравые ребята в форме пилотов. Хрен редьки не слаще. Так, спокойно. Я весела, довольна, полна планов и восторгов».
На этой мажорной ноте заработал сигнал личного кода. Грэг прислал изображение страшного монстра, утверждая в комментариях, что это чудесный тропический цветок, и когда он увидел его, то сразу вспомнил о предмете своей несчастной любви. Сравнение было до того нелепым, что Кора расхохоталась и послала ему улыбку, с дорисованными страшными клыками. Он шутки не понял, впрочем, как обычно, и ничего не ответил.
- Вита, вы меня слушаете?
Профессор внимательно разглядывал макушку своей новой сотрудницы. Он не питал особых иллюзий относительно знаний и усидчивости этой подчинённой. Какая она была по счёту? Тринадцатая. Профессор усмехнулся в рыжие усы и закурил длинную ароматную самокрутку.
Табак в колонии геологов начали выращивать относительно недавно, каких-то сто лет назад. Но в юности Фридрих уже знал, что скупит все возможные плантации, и будет богатым, и его имя и профиль узнают во всей галактике. Тогда он ещё не представлял, что выращивание табака превратится в одно из многочисленных хобби, а его имя будет красоваться не только на пачках с табаком, но и на воротах знаменитого института покорителей неба.
Профессор был личностью увлекающейся. Открытия сыпались на него одно за другим, а он выдвигал гипотезы одна безумнее другой. Все его «а если» превращались в теории, потом подтверждались и закреплялись неоспоримыми доказательствами. Теория крайних звёзд изучалась уже в средней школе колонии, а недавно выдвинув дикое предположение, что вселенная конечна, он ожидавший бури коллег, вдруг нашел почитателей. Целый отдел его института занялся расчётами. Взгляд выцветших, но по-прежнему пытливых глаз опять задержался на светлой макушке.
«Странно, что такая хорошенькая, худенькая девочка прислала свои данные именно в мой отдел. Если она думает найти тут себе мужа, то здорово просчитается. В отделе четверо практикантов, но и все они люди фанатично преданные делу, и совсем не имеют личной жизни. Всё их юное горение посвящено звёздам».
- Вита, сделайте перерыв, пройдитесь по парку, почитайте отвлеченную литературу. Я не такой тиран, как вам, несомненно, рассказывали. И есть иногда надо. Без пищи человек может продержаться строго ограниченное время.
- Я не голодна. А перерыв у меня будет, когда я закончу эту статью.
- Вы знаете, что древние жители праматери относились подозрительно к числу «тринадцать»? – Не удержался профессор. Виктория подняла на него холодный взгляд светло зеленых глаз и кивнула, задумчиво постукивая себя карандашом по тонкому, слегка вздёрнутому носику.
- Я знаю. Меня уже посвятили в тонкости местной кухни. Объяснили, что выжить тут сложно. Но я не любитель новомодных течений и сект и не верю в приметы. А вы думаете, мы не сработаемся?
- Это не зависит от порядкового номера вашего личного дела, скорее от тех чисел, которые я увижу в вашей статье. Ваше имя складывается в очень интересные числа. Девушка с таким именем обязана всегда побеждать. А я верю в гематрию.
Виктория опять кивнула, и положив карандаш уставилась на экран. Ей не хотелось ничего доказывать шефу и новым сотрудникам. Она знала, что находится на своём месте. И если бы не сны, которые шли вразрез с её жизненными установками, она была бы абсолютно счастлива.
Теория крайних звёзд увлекла её ещё в школе, а теперь перечитав новую гипотезу профессора, она просто влюбилась в свою работу.
При приёме в отдел она отвечала на множество лишних вопросов о себе. Не собирается ли замуж, не записалась ли в экспедицию, как относится к естественному вынашиванию плода. Некоторые вопросы вгоняли её в такой столбняк, что заполнение анкеты заняло несколько часов. Профессор терпеливо ознакомился с творческими потугами новой сотрудницы, сделал в своём блокноте несколько заметок и попросил секретаря показать Виктории рабочий стол и выдать галокод отдела. Перед приходом в институт перед Витой стояла дилемма: выйти замуж и улететь из колонии на рабочие астероиды вслед за мужем, или порвать отношения с женихом и попытать счастья в институте покорителей неба. Она выбрала второе. Рекомендации у неё были самые подходящие. Отец жениха, который не желал такой невестки, мог похлопотать. К нему-то Вита и обратилась. План был претворен в жизнь. Обе стороны остались почти довольны друг другом. Жених рыдал и стоял на коленях, потом хлопнул дверью и с разбитым сердцем отправился покорять рабочие территории переселенцев. Но не приняв до конца уже свершившийся факт, он забрасывал Виту письмами и звонками, изводил ревнивыми вопросами, и уже через два дня Вита готова была расцеловать своего несостоявшегося свекра за помощь.
Отдел был окружен большим стеклянным колпаком, под которым располагалось двухэтажное, на столбах, здание, стоянки челноков и дикий, заросший парк, насчитывающий несколько тысяч видов экзотических растений. Мелкий ручей извивался под пластмассовыми мостиками, заглядывая в самые потаённые уголки сада. Этим парком, Фридрих гордился не меньше, чем теорией крайних звёзд. Ещё одно хобби. «Как коротка жизнь, сколько всего хочется успеть, и как бездарно я тратил время. Я думаю как старик, но иногда забываю, что все имеет цену. Я не хотел бы снова стать двадцатилетним, но хотел бы, чтобы окружающие видели меня не вздорным дедом, а…а, даже не знаю…Мои бедные жены. Как они мучились со мной. Я всех их любил. Теперь понимаю, что любил. Но никого – так сильно, как мать моей девочки. Моей бедной Милочки. Что-то меня потянуло на воспоминания, надо слетать, посмотреть на табачок». – Стоя у огромного окна в холле, Фридрих краем глаза наблюдал за своей новой сотрудницей, проводящей перерыв под тенистым скрипучим деревом. Фридрих и сам посидел бы там, но не хотел нарушать уединения девушки. Она вооружилась карманным гало, обдумывая продолжение своей статьи. «Странно, в графе вероисповедание, она поставила жирный и решительный прочерк, это не свойственно детям её возраста. Детям». Профессор усмехнулся в усы. Сам он в её годы уже имел отдел и получил признание в колонии и за её пределами. Но сейчас взрослеют позже, и очень модно посещать всякие собрания. Вселенная - натянутая пружина, и в настоящее время она начинает стремительно сокращаться.
Последняя гипотеза белых дыр упала на него как метеорит, прибив и вогнав в огромную воронку безумия. Никто из подчиненных и коллег не знает, какого труда стоило ему скрыть свои страхи, он видел галактику, как свою белую тогу, видел вещество, поглощаемое в центре гигантскими чёрными дырами. Дыры сливались в одну, и представали в виде огромного ядовитого паука, влезшего за воротник. Кто-то большой сорвал с себя одежду, и паук остался в вывернутом куске материи. Чёрный и опасный сгусток ненависти, антивещества. А ещё убивает несоответствие в формуле. Он знал что уравнение решаемо, он чувствовал это всем сердцем, натянутыми нервами. Но несоответствие убивало. Он испытывал свою гипотезу на всех вновь прибывших сотрудниках. Лишь двое нашли просчёт, и тоже стали безумны, как он. Оказывается безумие математиков и физиков заразно. Это не раздвоение личности, и не галлюцинации… Фридрих поёжился. А ещё письма - они выводили его из себя. Письма со всех концов галактики, падали в его галокод тысячами. Надо взять человека, чтобы отвечать на всю эту муть. Институт должен поддерживать своё имя. Только некоторые письма были интересными, но чтобы их отобрать сколько времени нужно было копаться в куче мусора, такого же, которым я забросал сегодня Викторию». Профессор потер замерзшие руки. «Но она выкрутилась, плутовка. Надо дать ей формулу. По отношении к женщине это не так жестоко. Ничего она не поймёт. Не может. В силу особенностей женской психики. Точно знает, что я смотрю на неё. Так увлеченно пишет цифры на своём гало».
- Вита! – Позвал он, приоткрыв раму. - Поднимайтесь.
Она свернула картинку, и молча кивнув, пошла по дорожке сада. «Даже не возразила, что перерыв ещё не кончился, изображает рвение».
Вита остановилась на пороге, и посмотрела в глаза шефу.
- Мой перерыв оговорен отдельно в условиях договора. Вы меня сбили с мысли, я писала письмо подруге.
- Цифрами?
- Мы обсуждали кое-что. А что это запрещено?
- Простите старика, - профессор похихикал и достал гало. – Ну-ка докажите мне это уравненьице. Если докажете, подниму оклад и не просто, а на порядок. Идёт? Стоит такое пари вашего перерыва?
Вита вытащила уравнение, зашифровала, и направилась назад в сад. На скамейке сидел один из самых старых сотрудников отдела. Было ему лет тридцать на вид, говорили, что у профессора жуткий характер, и никто не выдерживает напряжения. Этот сотрудник работал в отделе уже седьмой год. Этот старожил Вите нравился. Серые блестящие глаза смотрели весело и независимо, крупный с горбинкой нос, тонкие презрительные губы и поросшее двухдневной щетиной лицо. Вите он мог бы понравиться ещё больше, если бы не щетина.
- Будем дружить? – Улыбаясь, спросил непрошенный собеседник.
- Будем, но не сейчас. Я занята. А вы уселись на моё место.
- Фи, Вита. Вас же так зовут? Я хотел вам помочь, а вы так себя ведете.
- Так помогайте, и валите.
- Когда у вас закипят мозги и захочется плакать от бессилия, придёте ко мне, и я дам вам фору в доказательстве. – Он улыбнулся. – За очень символическую плату, - И не прощаясь, пошел вглубь сада. - Меня зовут Дик, - донеслось издалека.
«Странные люди тут работают. Но мне нравится. Всё больше».
«Грэг, милый! Почему ты оставил меня, я так соскучилась по тебе…
Грэг вскочил с кушетки и больно ударился головой о лампу на длинной подставке. Такие сны всегда заканчивались одинаково. Или она превращалась в страшное чудовище, с кровавыми глазами и демоническим смехом, или он в порыве страсти убивал её и просыпался, тяжело дыша, в холодном поту. Он давно уже не летал главным пилотом планетного челнока. Как всё это произошло, он даже себе боялся напоминать. Все пять человек его команды мертвы в человеческом понимании. Троих он вернул себе в качестве трофея. Остальные отправились в открытый космос. Ещё троих Грэг подхватил на одном из навороченных современных судов, которые вооружались с учётом любых неожиданностей. Любых, только не тех, что несли с собой Грэг и его команда. Оставшиеся в живых члены экипажа никогда не задавали лишних вопросов, а он помнил вкус крови каждого из них и мог ими управлять мысленно. « Почему же она мне снится, эта женщина? Я другой, я практически всесилен, не хочу о ней помнить, не хочу о ней думать! Не желаю видеть её во сне. Сколько вопросов и некому их задать. Я не смог читать её мысли, не смог напиться её крови. Если она попадётся высшим, из неё выкачают энергию, и она умрёт тихо во сне, а если носфирату, то её разорвут в клочья. Она прислала мне странную картинку, значит ли это, что она все поняла? Я должен забрать её с собой. Я не работаю на планетарный флот и колонии меня не нанимали. Я сам по себе, почему бы не полететь к ней? На главной планете ее нет, но найти ее не составит труда».
И он сел писать письмо.
В дверь каюты громко забарабанили.
- Входи Стив. Что ещё случилось?
- Случилось. Нас держит на прицеле неизвестного луча неизвестный корабль. Без тебя не справиться. И кто нас взял на абордаж – неведомо. Я послал запрос, но как ты понимаешь, в этих координатах мало соблюдаются правила планетарного флота. Нас тянет, и не только нас. Мы передвигаемся вместе с окрестностями. Грэг, мне ещё страшнее, чем в момент моего обращения.
- Успокойся Стив и успокой команду. Мы могли быть уже давно мертвы.
- Думаешь, это их успокоит?
Грэг открыл обзор и увидел неизвестный луч, обвивший челнок, как клубком ниток. «Только бы это были гуманоиды! Хотя… что есть во вселенной страшнее нас?»
На экране появилась надпись без расшифровщика. Обитатели корабля-пирата говорили на том же языке. «Отключите системы защиты и проследуйте к шлюзовым камерам. Вас ждут на борту». Грэг сглотнул слюну, опустил окошечко письма и встал. Все шесть членов экипажа выстроились в центральном отсеке челнока. Их отрешенные взгляды сказали Грэгу больше, чем возможные крики и проклятия.
Он не открывал переход, не разрешал стыковку, но понял, что на маленьком челноке кто-то уже побывал. Этот кто-то спокойно прошел через километры смертоносного защитного поля, через стену шлюза. Да, именно через стену потому, что ворота камеры были закрыты, но в приёмнике скапливалось нечто. Какая-то субстанция.
«У каждого свой порог восприятия этого неизвестного излучения. Мой экипаж замер и превратился в камень, а на меня воздействуют другими лучами, поэтому я вижу фантом, прошедший через обшивку корабля».
В это время смутная фигура расположилась уже за спиной Грэга, и уселась в его кресло. Но вместо страха Грэг испытал тёплое чувство, будто обрёл давно утраченного друга.
Грэгу послышалось лёгкое покашливание, и он впился взглядом в тёмные прорези, оставленные для глаз в одеянии пришельца. Потом охваченный эйфорией, рухнул на пол, при этом оставаясь в сознании.
- Ну-ну, не радуйся так, ещё не известно, что прикажет мой хозяин. Может, он сочтет, что и так подарил тебе слишком много лишнего времени. А может, захочет поговорить с тобой.
- Я отвечу на твои вопросы, - услышал он шелестящий голос прямо у себя в голове. – Но их накопилось так много, что ты уж и забыл, с чего начинать.
- Почему я не умер в том корабле, когда заразился болезнью вампиризма?
Прямо у себя в голове Грег услышал смешок.
- Это поправимо. Ты всё ещё можешь умереть. Твоё состояние до сих пор кажется тебе болезнью? Как по-твоему, что тебя отличает от других вампиров, носфирату?
- Я не носфирату, я высший! Я не пью человеческую кровь! Мне нужна энергия. Ей я питаюсь. Энергия страха, от которого трепещет жертва, или энергия восторга, так даже лучше, жертва не умирает, у неё есть шанс восстановиться. Но почему я не умер, а стал высшим?
- Ты уже перестал переживать по этому поводу, правда? - пробормотал голос у него в голове.
– Я забираю его, сир? – Спросила тень, и замолчала в ожидании ответа. – И что делать с его экипажем, в каждом из них есть капля вашей крови? Он их всех перевоплотил. Тень очевидно получила какой-то ответ, потому, что Грэг почувствовал, как его ноги оторвались от поверхности пола, и голова стала совершенно прозрачной под прожигающим взглядом неподвижных глаз в прорезях маски, Его несли по широкому стыковому отсеку чужого корабля, даже не несли, а передвигали силою мысли. Тень шла рядом с его плывущим телом. Именно шла. Её плащ развивался и Грэг краем глаза видел вполне человеческие пальцы руки, красивой формы закруглённые розовые ногти, без какого-то намёка на остроту.
Его опустили в мягкое глубокое кресло, развёрнутое к иллюминатору. Он попробовал подвигать ногами, никто ему не мешал, попытался встать, но в висках заломило, и он снова упал в кресло. Его корабль был виден во всей красе. Сквозь ставший почему-то прозрачным шлюзовой отсек он видел свой экипаж, стоящий в нелепых позах посреди прохода.
- Попрощайся с челноком, мы уходим в гипер-переход. – Сказала тень, и Грэг почувствовал ледяную руку на своём плече.
- Они погибнут без меня! Они не знают, что делать.
- Они уже погибли, и тебе это известно не хуже меня.
Вдруг изображение звёздного неба покачнулось, и Грэг увидел совсем другую карту, незнакомые созвездия засверкали перед ним. Он удивлённо посмотрел на тень стоящую у него за левым плечом.
- Кто вы такие?
- Ты уверен, что хочешь получить ответ на этот вопрос?
Несколько дней подряд Вита всё свободное время посвящала доказательству. «Не такой уж я фанат математики, чтобы посвятить этому жизнь», - думала она по вечерам, унылым мысленным взором возвращаясь к знакомым знакам. Фридрих хотел другого доказательства, не идти по пути по которому шел он сам. В этом был какой-то подвох. Вита чувствовала, но никак не могла дойти до сути. На пятый день, когда она шатаясь опустилась на ставшую уже родной скамью, мимо прошел Дик. Он опять направлялся насвистывая вглубь парка.
Посмотрев на новую сотрудницу, он участливо присвистнул.
- Да вы, я смотрю к делу серьёзно подошли. Но не стоит это доказательство юной жизни. А знаете почему?
Вита молча смотрела на него, ожидая продолжения.
- Я понял, что просить вы не любите, и скорее умрёте от нервного истощения, чем посмотрите своими милыми глазками мне в лицо и скажете: «Дик, для тебя всё! Только дай намёк, только помоги и я твоя!
- Так вы же сами сказали, что не стоит это доказательство юной жизни!
- Жизнь мне ваша абсолютно ни к чему, а намёк я вам и так подкину, из сочувствия. Помню как сам мучился. Вы попробуйте доказательство Фридриха внимательно разобрать. Без ложного почтения к его имени и славе. А когда поймёте, я вам следующую наводку дам. А может и не нужно будет…
И Дик помахав рукой, исчез в густых зарослях.
Вита бегом направилась за свой рабочий стол и открыла доказательство профессора. Вот оно! Вокруг чего было столько разговоров и рекламы, чему рукоплескали лучшие умы галактики? Вита закрылась на ключ и заплакала над бездарно проведенным временем и своим потерянным доверием. Потом умылась причесала волосы и ринулась в сад, хотя перерыв уже давно закончился, она подозревала, что не найдёт Дика на его рабочем месте.
- Дик! Я знаю, что вы здесь! Дик!
- Ну, знаешь, вот и молодец! А чего орать?
- Зачем он это сделал? Зачем дал мне доказывать заведомо ложную формулу?
- А ты знаешь, что все в отделе через это прошли? Он хочет, чтобы на его сотрудников не давил ложный авторитет светила. Чтобы они были уверены в собстве6нных силах и могли усомниться в ком угодно. Те, кто понял это – остались. Но женщинам сложнее. Поэтому, ты тринадцатая претендентка на это место.
- Поэтому он обещал мне на порядок увеличить зарплату, если я докажу? Знал, что не рискует! – И Вита побежала по тропинке к корпусу. Её трясло от злости.
Она уселась в крутящееся кресло и зажгла карту крайних звёзд. «Нужно успокоиться прежде чем разговаривать с профессором. Привести себя в порядок. Может и эта теорема не верна?» – Вита сняла со стены прямоугольное зеркало без рамы, и прислонив его к монитору принялась себя изучать. Дверь в кабинет хлопнула, Вита вздрогнула от неожиданности, а зеркало предательски съехало по монитору и стукнувшись о клавиши, замерло на столе. В нём отразилась карта звёздного неба.
- Просто издевательство какое-то! – Пробормотала Вита. – И тут я должна на это смотреть! Что-то во всём этом есть знакомое. – И тут её осенило. Она встала и подошла к карте крайних звёзд. Ряд крайних звёзд с карты соответствовал краю экрана. Отражающиеся в зеркале, звезды были точной копией части карты.
Вита схватила карту и быстро отпечатав копию сложила её примерно пополам. Взяв тонкое стило, она начала протыкать точки примыкающих к крайним звёздам, светил. На обратной стороне листа она постоянно попадала в такую же точку. Взглянув на формулу Фридриха она плотоядно улыбнулась и заменила одну переменную на константу. Пройдясь по доказательству, она победно вычленила ошибку и определила неизвестные. - Если это не сумасшествие, и у меня не мания величия, то знание, которое пришло ко мне из зеркала, может оказаться губительным для всех нас. Не хочу думать! Пусть Фридрих ломает свою учённую голову. – И она, скрутив в тубус карту и распечатку доказательства, направилась к шефу.
Фридрих пребывал в благодушном расположении духа, и когда увидел новую сотрудницу понял – идёт сдаваться. «Не может женщина с таким гордым видом победительницы идти и сообщать о том, что проиграла. Значит, наплетет какую-то чушь». - Фридрих заложил ногу за ногу и приготовился внимать. – «Жаль, конечно. Я бы её оставил. Но от правил отступать нельзя».
Виктория положила перед ним карту и распечатку и молча выпрямилась.
- Что это? – Спросил шеф.
- Доказательство. Только пришлось исправить вашу ошибку, и заменить кое-что. Одну переменную на постоянную.
- Не понял? – Проблеял Фридрих увидев совсем не знакомые формулы.
- Можно, я объясню без математики? Так мне проще.
Профессор молча кивнул, разглядывая проколотую карту.
- Когда мужчина летит куда-то на челноке, он запоминает трассу, направление, воздушные ямы. А женщина? Она летает ниже, видит, какое дерево своей макушкой тянется вверх, смотрит на рекламы, Ну, не совсем удачный пример. Но если пешком идти, он вполне подходит, правильно?
Профессор кивнул.
- Когда вы выдвигали гипотезу белых дыр, то пользовались мужской логикой. Раз в центре галактики существует очень сильное притяжение хаотично передвигающихся предметов, и все скопления чёрных дыр находятся в центре, то по краям должно что-то уравновешивать. Так? Почему бы не белым дырам? А ещё узнав, что крупные челноки долетавшие по ошибке до крайних звёзд отталкивались с огромной силой, так, что замедлялись попав почти в зону действия обратных сил, узнав такое почему бы не выдвинуть гипотезу белых дыр. А ведь эти дыры, это наша клетка, профессор. Взгляните на карту. Мы окружены зеркальной клеткой, которая отражает сама себя. И отталкивает от края любопытных.
Профессор ловил ртом воздух и смотрел на проткнутую карту,
- Профессор, я понятно изложила?
Он неподвижным взглядом уставился на новую сотрудницу.
- Мы в клетке, - мечтательно повторил он. – Я и не предполагал!
- Как быть с окладом? Вы обещали поднять на порядок. Так как?
- Гениально.
- Я про деньги! На порядок это в десять раз больше!
- Я согласен. Убили старика. Идите, не мешайте мне думать сейчас. Потом я всем сообщу, что вы чертов гений.
Кора понуро решала кроссворд сидя в кают-компании. Как её встретит колония геологов? Что её там ждёт? Изменилась ли подруга детства? Может, стала чёрствой и расчётливой? «Без сомнения» - ехидно поддакнул внутренний голос. – «А ты разве другая? Только по отношению к ней остались тёплые чувства, да к снам, которые не предавали все эти годы. Ни во что не верить и всё-таки надеяться на чудо. Она оторвала взгляд от туманных лучей холодных звёзд и встала, выбралась из глубокого кресла.
“Хватит тупо сидеть на одном месте. Хватит причитать над разбитой судьбой. Ты её сама построила и сама разбила. Ребята погибли по твоей глупости? По твоей. Грэг пострадал из-за твоего тщеславия? Не было любви? Не было. Так что ты себя жалеешь, поделом! Кора увидела у стойки штурмана и томно прикрыв ресницами тяжелый взгляд зелёных глаз, направилась к бару. «Будь томной и наивной, ты в отпуске, вокруг ни волков ни врагов», - твердила она себе чуть ли не вслух. Эффект этого аутотренинга не замедлил сказаться. К концу второй недели полёта за этой пассажиркой ходили гуськом несколько пассажиров и пилотов.
Крейсер пристыковался к колонии на рассвете. Под прозрачным куполом ожидали туристов блестящие челноки. Кора заворожено смотрела на стальное, будто нарисованное небо, из которого не прекращая лил дождь. Челноки сновали от крейсера на поле и обратно. Вдруг Кора вздрогнула. В одном из топтавшихся на поле пассажиров было что-то до боли знакомое. Но вдалеке уже маячила маленькая фигурка со светлыми волосами в сером плаще и Кора побежала вниз, по стальным ступеням навстречу своему детству.
Подруги взявшись за руки помчались к маленькому челноку, брошенному на стоянке за зданием космопорта. Они шли под огромным зонтом, шлепали по лужам и будто продолжали начатую беседу, начатую давным-давно. Только однажды Кора обернулась и ей снова показалось, что она узнала Марселя. Вита моментально почувствовала перемену настроения подруги и дернула её за локоть. Будто и не было долгих лет разлуки.
- Ну, колись!
- Ой, сколько всего нужно тебе рассказать! – И они взобравшись в маленький институтский челнок, исчезли, взмыв под самый купол колонии. Они говорили и не могли наговориться. Но следующий день обещал обеим много интересного. Кора хотела осмотреть достопримечательности, а Вита была приглашена на личную встречу с профессором.
Вита оставила свой новый транспорт на небольшой стоянке перед входом в парк, который окружал дом её шефа. С интересом разглядывая экзотические растения, которые профессор свозил со всех уголков вселенной, она побрела по тропинке. Необычное покрытие, с едва заметным бирюзовым оттенком, шуршало под ногами. Профессор не зря обрёл славу чудака и оригинала. О человеке много может сказать его дом, а в доме профессора довелось побывать немногим сотрудникам института. Все счастливчики, удостоенные такой чести рассказывали шепотом об удивительных моделях, созданных из природных материалов далёких миров, о таинственных слугах профессора. Вита впервые приглашена в святая святых – главное поместье шефа. Впору загордиться. Она улыбнулась, предвкушая интересную беседу и обсуждение такой важной, животрепещущей темы, главной для всех посвещенных.
Особняк утопал в зелени, парк раскинулся вокруг дома и занимал приличную площадь. Вита подумала, что не стоило оставлять челнок так далеко. Идти придется еще как минимум минут пятнадцать. За её спиной послышался шорох, обернувшись она увидела огромную птицу, на длинных розовых ногах с серым оперением и массивным темно-красным клювом. Птица вышла из зарослей на тропинку, и с интересом следила за гостьей, наклонив голову и приподняв крылья. «Какой все же чудак мой начальник. Любопытно, кто еще живет в парке?» Вита прибавила шаг.
Наконец, за поворотом показался главный вход в дом. Возле ступенек стояло два дюжих молодца, гуманоиды, выходцы из созвездия Пса. «Совсем малочисленная раса, вступившая в ОСПН (объединенный союз покорителей неба) относительно недавно, каких-то пару сотен лет назад. Это прирожденные бойцы, их предки никогда ничем не занимались кроме войны, но на данном поприще преуспели в высшей степени. Если бы их цивилизация была хоть немного больше, неизвестно еще кто к кому примыкал в конечном итоге. Профессор как всегда оригинален. Окружить себя такой охраной может только очень смелый человек».
Проведя идентификацию, охранники пропустили Виту в дом, дав сопровождающего, чтобы не заблудиться по пути в гостиную. Ее довели до широких дверей и оставили в одиночестве. Она вошла и огляделась. Гостиная была выдержана в современном стиле, ни одного острого угла, все в стеклопластике умопомрачительных оттенков. Разместившись на низкой конструкции, которая моментально принимала форму отдыхающего, Вита щелкнула пультом, и по экрану, занимающему всю стену напротив, поплыли изображения, наполняя комнату звуками и запахами неведомых миров.
Легкий стук женских каблучков нарушил мечтания гостьи. На пороге возникло видение в сиреневом балахоне. Из-под шляпы с огромными полями струились темно-рыжие локоны. Кисти рук, обтянутые черными перчатками, нервно теребили край длинного черного шарфа. Каблуки были такой высоты, что девушка с трудом могла передвигаться. «Очень экстравагантный вид», - отметила Вита, наблюдая за вошедшей сквозь полу-прикрытые веки. Она собиралась подняться навстречу незнакомке, но девушка гордо вскинула подбородок, и молча уселась напротив гости, пристально ее разглядывая. И Виктория решила выдержать паузу, не поддавшись первому порыву, она осталась сидеть едва повернув голову. Весь облик женщины в балахоне был создан именно для того, чтобы произвести неизгладимое впечатление. Упрямства новой сотруднице лаборатории было не занимать, и первой пришлось заговорить даме в балахоне.
- Мила, - представилась девушка. – Я хозяйка этого дома, с кем имею честь?
- Виктория, - медленно и внятно произнесла гостья, почти физически сама себя удерживая на месте.
- Я кое-что о вас слышала, - неприязненно изрекла Мила, пройдя на середину комнаты и частично закрыв собой экран.
- А вот я о Вас, к сожалению, не слышала ничего. Мне говорили, что профессор вдовец.
- Правильно говорили – я его дочь.
- Поздравляю. – Пора было остановиться, но Вита уже достаточно прождала своего босса, и насмотрелась на его странную дочь.
А Мила снова устроилась в кресле напротив гостьи и, достав костяной мундштук манерно закурила. Вита тоже достала из резного футляра длинные сигареты, и щёлкнула зажигалкой.
- Вы позволите? – вопрос был скорее риторическим, так как гостья его задала уже после того, как легкий дымок с привкусом мяты, от прикуренной сигареты, наполнил комнату.
Повисла напряженная тишина. Дочь профессора не ответила. Докурив первую сигарету Мила принялась за вторую. Вита последовала ее примеру, стараясь не обращать внимание на угнетающее молчание. Постепенно удалось абстрагироваться от маячившей перед носом фигуры дочери шефа. Вита вспоминала события происшедшие за последнюю неделю в институте. Её руководитель пропадал в своем кабинете и примыкающей к нему лаборатории. Он был потерян для окружающих, оставалось только надеяться, что не навсегда. Слухи о его странном поведении уже просочились за пределы института. Поговаривали, что в управлении колонией беспокоятся и ждут новостей или официальных заявлений. В колонии пахло сенсацией. Злопыхатели посмеивались, намекая, что старик просто тронулся рассудком. Только ближайшим сотрудникам было известно, над чем он работает. Попытки прорваться в лабораторию терпели фиаско. Однажды, задержав Виту на пороге своего кабинета, при попытке очередного штурма, профессор объяснил причину следующим образом. «Дорогая, избавьте меня от вашего присутствия. Я не успеваю переработать то, что вы подкинули на прошлой неделе. Боюсь, что мне хватит мучений до конца жизни, и не только мне одному. Поэтому, если у вас еще куда-нибудь упало зеркало или губная помада, заниматься новой гипотезой будет некому. Подождите, пока я сам попрошу вашей помощи». После данного монолога дверь закрылась, автоматически обрубив приготовленные Викторией аргументы в пользу дополнительного участия в разработках.
- Вы так все время собираетесь молчать? - голос извне прервал ход воспоминаний. Мила сняла шляпу. На Виту смотрели прозрачные глаза из-под длинных темных ресниц. Матовая, бледная кожа, слегка вздернутый нос, припухшие, чувственные губы, высокий лоб, длинная шея. В целом девушка претендовала называться красавицей. Одно только сочетание темных волос и светло зеленых глаз завораживало, не давая отвести взгляд. Только у Вики создавалось впечатление, что вся красавица собрана из отдельных изысканных частей, которые в целом никак не соединятся в законченный образ. «Интересно, матушка природа наградила Милу таким телом и лицом или это плоды работы конструкторов косметологов и ее собственного представления о совершенстве?» - Подумала Вита.
- Вас, профессор просил меня развлечь, пока он занят? Или это я должна вас занять светской беседой?
- Обычно, развлекают меня.
- Уж не знаю, что вам рассказывали обо мне, только «обычно» ко мне не применимо.
; - Вы, Виктория, как я посмотрю, о себе очень высокого мнения.
; - Может высокого, а может низкого, только не обычного, это точно.
; - Понятно.
; - А раз понятно, то угостите меня чашечкой кофе. Надеюсь, кофе у вас есть?
Мила задумалась на минуту, прикидывая, очевидно, послать ли нахалку подальше или все-таки притвориться гостеприимной хозяйкой.
- Может, выпьем вина? Я бы с удовольствием выпила бокал белого со льдом.
-Тогда мне что-нибудь покрепче. Виски подойдет.
Мила заулыбалась и набрав на панели заказ отправила его в память домашней системы обслуживания. Прошло совсем немного времени и легкий аперитив перешел в приличный ужин. Мясо, моллюски, овощи и фрукты заполнили стол, а спиртные напитки разрядили обстановку. Мила говорила без умолку, рассказывала салонные сплетни, смеялась своим шуткам, приглашая посмеяться и гостью. Вита разглядывала дочь профессора и внимала, не пытаясь прервать монолог. «Ей, видимо, никогда не в чем не отказывали, потакали любым ее капризам. И окончательно лишили радости преодоления препятствий и достижения цели своими силами. Ей смертельно скучно. Дочка профессора понимает, что рядом протекает жизнь, куда более интересная чем ее собственная. А она такая красивая и талантливая незаслуженно прозябает на обочине достижений и успехов других».
- Жаль что у меня не может быть друзей. - С претензией на отверженную героиню, сказала Мила, докуривая очередную сигарету.
- Что так?
- А вы не понимаете? - почти оскорбилась дочь светила. - Они мне завидуют, хотя, по сути завидовать не чему.
- Тут я с тобой полностью согласна, действительно, чему тут завидовать?
Мила возмущенно хмыкнула, ломая тонкую сигарету в пепельнице и прикуривая следующую.
- А вы знаете, что мой отец останется сегодня ночевать в институте? – Ее ресницы невинно захлопали, а губы сложились бантиком.
- Вряд ли. Он пригласил меня на ужин, собирался поделиться некоторыми мыслями. Так, что может быть скоро он уже и пожалует.
- Нет, он предупредил, и просил принести извинения, он не сможет прервать эксперимент. Мне жаль. - Мила ехидно улыбалась, глядя прямо в глаза гостьи.
; - И как давно? - Виту просто затрясло от осознания происшедшего, - «А я еще пожалела эту дрянь!»
; - Что?
; - Как давно, мой руководитель, ваш папочка, сообщил вам о том, что не приедет домой?
; - Давненько, перед самым твоим приходом.
Вита бросила салфетку на стол. Ноздри тонкого носа слегка побелели, Глаза сузились и стали почти желтыми. Ее совсем перестало беспокоить собственное будущее и карьерный рост.
; - Ах ты засранка, - дальше пошел поток совершенно ненормативной лексики вкрадчивым тоном, с самой обворожительной улыбкой на которую Вита только была способна.
Мила застыла, растерянно оглядываясь по сторонам. Таких эпитетов в свой адрес она никогда не слышала, и тем более не ожидала подобного от сотрудника престижного института к тому же подчиненной ее папочки. Высказавшись, Вита почувствовала себя немного лучше. На прощанье послав красотку вместе с ее отцом очень далеко и посоветовав ей лично больше не попадаться ей на глаза, гостья вышла, поблагодарив за приятный вечер и вкусный ужин.
Ресторан расположился на пути из делового центра колонии к региону поместий богатых поселенцев. Мила обожала это клубное местечко, которое посещали избранные. Тут всегда можно встретить знакомого из своего круга. Послушать эксклюзивные новости, распустить скандальный слушок, продемонстрировать новый наряд или нового спутника, и в конце концов, вкусно перекусить. Именно здесь Мила впервые услышала о Виктории, которую ждала в данный момент. Давнишний приятель ее папы, важный человек в правительстве колонии, доверительно поведал, что наконец-то пристроил в институт нежелательную невесту своего сыночка. Намекнув на то, что этой Виктории, охотнице за обеспеченными женихами, теперь придется очаровывать научную публику. Прошло совсем немного времени и имя наглой хищницы прозвучало вновь. Среди приглашенных в дом профессора коллег. Его помощник, без всяких намеков, говорил о том, что шеф много времени уделяет смазливой лаборантке. Мила имела в данном кругу репутацию бедной деточки, но отлично понимала, с какой целью ей в уши вкладывали подобную информацию. Новая сотрудница ее папы внушала тревогу. Мила никогда не передавала папе новости в том виде в котором получала. Она умела подать новую сплетню с выгодой для себя, правильно расставив акценты, а если сие было невозможно, то и не стоило папиного внимания. Но когда до нее дошли слухи о том, что еще одного сотрудника отдела частенько стали замечать в обществе новой сотрудницы, Мила задрожала от ярости. Этот мужчина не смеет, не должен, не может прогуливаться по парку в обществе наглой суки!
И вот удача. Мила приехала к отцу, а домашний распорядитель моментально, что называется, с порога, выложил, что профессор просит дочь принять гостью или извиниться за его профессора, рассеянность. И у Милы созрел план. И ей бы удалось поставить на должное место эту наглую девку, удалось бы, если бы… если бы не наглость этой самой девки! Мила с удивлением поняла, что очень хочет понравиться этой девице, практически заискивает перед ней! Все хотели дружить с бедной девочкой, чтобы хоть так приблизиться к недоступному гению, а эта наглая пигалица не только не лебезила, она ещё и обхамила профессорскую дочь! Отругала, да ещё в каких выражениях! Хоть бери и записывай.
Грэг открыл глаза. Тёмное пространства, где он находился нельзя было назвать каютой. Помещение, больше похожее на залу правительственного особняка, или древнего дворца, описанного в книгах праматери. Никаких ремней безопасности, поручней гравитации. Ничего, что напомнило бы ему про космос. Стены светятся вогнутыми экранами.
Как только Грэг переступил порог каюты, сопровождаемый тенью, как его со всех сторон обступили горы, покрытые шапками слепящего снега. Иллюзия была настолько полной, что Грэг ослеп на мгновение, глядя на этот снег. Картины на экране сменялись время от времени, будто Грэг летел на челноке, параллельно поверхности неизвестной планеты. Зеленые загадочные массивы лесов, бушующие водопады, животные, провожающие настороженным взглядом полёт воображаемого челнока. Двери за его спиной мягко защелкнулись. И время для узника остановилось. Вопросы задавать было некому. Еда и питье появлялись в небольшой каменной нише у изголовья широкой кровати, застеленной белыми шкурами неизвестного животного. На экранах протекала жизнь загадочного мира, и ночные звуки леса перестали тревожить его по ночам.
Проснувшись однажды в неурочный час, он почувствовал дикий голод. Желание было таким острым, что он застонал. В тот же миг в нише появился высокий кубок с дымящейся черной жидкостью. Но Грэг не стал пить. Ощутив едкий солоноватый запах, он стал считывать информацию о существе, которому принадлежала кровь. Узнав о том, что этот человек всегда мечтал стать пищей для высших, с самого детства, Грэг попытался выяснять, где жил человек, кровь которого была в кубке, но жертве это не было известно. Уткнувшись носом в кубок, Грэг заметил, что оттуда выходит тонкое облачко пара, при этом кровь светлела и тускнела. Поставив на стол кубок с почти прозрачной жидкостью, Грэг понял, что насытился. «Сколько они будут держать меня в этой тюрьме? Когда я смогу вырваться?»
В этот момент на экране проносились густые леса. Но вот, изображение почти остановилось и невидимый оператор направил камеру внутрь леса. Но зеленом лугу внимание одинокого зрителя привлекли две шевелящиеся кучи. Луг всё приближался и Грэг смог рассмотреть два термитника разделенные между собой неширокой рекой. Луг стал ближе. Термиты увеличились в размерах. Цвет в ближайшем термитнике преобладал красный, второй был чёрным. Огромные, размером с кошку твари нападали друг на друга. Кто побеждал было непонятно. У этих тварей были человеческие глаза. Грэг заворожено наблюдал за поединком. Красные – щёлкали окровавленными жвалами, но чёрных это не особо волновало. В какой-то момент из чёрной крепости пошел легкий дымок, и множество красных солдат полегло на месте. Грэг отпрянул от экрана и отвернулся. «Что они делают? Зачем мне всё это показывают? Ему не давали покоя человеческие глаза тварей. Повернувшись снова к экрану, он увидел чёрного термита, который медленно полз почти у самого экрана. Ощущение было такое, будто он ищет щель в каюту. Когда-то мать рассказывала ему о войне. Он всегда просил ее придумывать истории. Грэг вздохнул, и отвернулся. Ему захотелось напиться, как и всегда, когда он вспоминал мать. «Кто-то из ее друзей постарался, ведь все знали, что мне не подняться выше главного пилота маленького челнока. А почему на мне пятно, не знал никто. Об этом он рассказал только Коре. Она тогда пожала плечами, ей это не мешало. Его мать находилась на одном из закрытых астероидов возле планеты Врат. На этот астероид можно было получить билет только в один конец, и всем, у кого были проблемы с близкими, приходили одинаковые письма. Грэгу намекнули, что его мать представляет угрозу для общества и лучше вычеркнуть её из памяти. Но он помнил все. Он помнил, как она впервые заговорила с ним об отце. Грэг, как и все дети, задавался вопросом, как он появился на свет. Ему объясняли, что мать взяла его в инкубаторе, но он и сам понимал, что это не может быть правдой. Уж слишком они были похожи. Когда он начал что-то понимать, мать вдруг заявила ему, что родила его на отдалённой планете, выносив в естественных условиях. Тогда это казалось бредом, это теперь можно стало выбирать. Мать рассказала, что его отец не был человеком, никогда не раньше не позже она не видела никого, похожего на него, ни в одной колонии. «Отец мог делать странные вещи, но я не успела его узнать хорошо», - говорила мать тихим пугливым голосом. - «Я готова была умереть от счастья, находясь рядом с ним. Он улетел, и больше я его не видела. Он мог убить человека взглядом, мог двигать и даже создавать предметы». Грэг слушал и гордился, пока она не начала рассказывать об этом и другим. Грэга даже проверяли на метаболизм. Но он был стопроцентным человеком. Мать всё больше заговаривалась. Её госпитализировали сначала на главной планете, а потом известили Грэга, что мать тяжело больна и её надо изолировать, потому, что она стала агрессивной. В то время он как раз учился в школе пилотов. От него ничего не зависело. Никаких подписей или договоров. Вердикт был суров. «Навсегда». В жизни Грэга ничего не изменилось, кроме того, что он переехал на другую квартиру. Отвлекшись от воспоминаний, Грэг увидел красно-чёрного термита. От него все разбегались в разные стороны. Когда термит повернул страшную, состоящую из челюстей и глаз морду, Грэг вздрогнул. Глаза термита были так похожи на его собственные.
Вита пыталась сосредоточиться. Записывать свои сны, поглядывать на коллег, чтобы никто не заметил явного нарушения правил, создавать видимость архиважного рабочего процесса – это сложно. Но кто боится сложностей в этом талантливом коллективе? Электронная система могла практически все, и участия человека не требовала, за исключением постановки задачи. Четкой постановки, без всяких эмоций и вмешательства женской интуиции.
- Как дела Виктория? – услышала она за спиной мягкий голос Дика. «И как он так тихо подкрался?»
- Нормально.
- Трудимся? – Он крутанул ее кресло, и присел напротив нее на корточки, при этом их глаза оказались почти напротив.
- Дик, я работаю, а ты меня отрываешь!
- Разве? А я думал, ты поглощена личными делами.
- А разве я на тебя работаю? Какова истинная причина визита?
- Пришел выразить вам свое восхищение. Браво. Вот уж не ожидал от такой интересной женщины таких смелых гипотез.
Она почувствовала смущение от взгляда его темно-серых внимательных глаз. Любого другого она давно бы отодвинула в сторону или вообще попросила убраться из кабинета. Но Дик…
- Выражайте побыстрей ваше восхищение и дайте мне возможность….
- Завершить письмо, которое вы пишите своей подруге. – закончил он.
- Правильно. Для меня это очень важно. Вы пришли по какому-то более важному делу? Не стоит тянуть кота за хвост. И да, я хотела сказать «спасибо»
- За?
- За подсказку. С формулой.
- Спасибо это много.
- И чего же вы хотите?
Дик встал,
- Я хочу пригласить вас сегодня вечером на прогулку.
- Я занята.
- Вы совершенно свободны.
- Значит, просто не хочу, - она поджала губы. - И если вы сейчас скажите, что я на самом деле хочу, это будет наш с вами последний разговор, обещаю.
- Что ж, не хотите, но пойдете. Во-первых, потому, что я приглашаю вас совсем не на свидание, а просто подышать свежим воздухом. Скажите, какой здравомыслящий человек откажется от свежего воздуха? Во-вторых, я обещаю поделиться с вами кое-какими соображениями, касательно новых гипотез профессора. Я, надеюсь, вы любопытны? И, наконец, вы сможете задать любые вопросы о нашем гениальном руководителе. Мне почему-то кажется, что вам есть о чем спрашивать.
- Очень примитивно, Дик. Вы бьете только по одному человеческому пороку, кстати, не только женскому, - любопытству. Я считала вас более изобретательным.
Он рассмеялся.
- Вы вызываете мой интерес. Я жду вас вечером. Точные координаты пространственные и временные сброшу на ваш код. Покорно прошу освободить для меня время, надеюсь, что о следующей встрече вы попросите сами.
«Что ж, все может быть» - подумала Вита глядя в спину удаляющемуся коллеге.
Для прогулки Дик выбрал самый удаленный участок парка. Никто из отдыхающих не забирался в такие дебри. Все развлечения и аттракционы сконцентрированы в центре. Они молча брели по узкой аллее, над головой смыкались кроны деревьев. Вечер наполнял воздух прохладой, легким ароматом скошенных трав. Ветер слегка трепал верхушки деревьев, и они шумели и поскрипывали, напоминая заговорщиков. Виктория загрустила. Ей вспомнились строчки из письма, которое она писала утром Коре. Все эти запахи и звуки являлись только иллюзией, умелым дизайном талантливых архитекторов. Колония представляла собой искусственное плато, окруженное несколькими пластами защиты, удерживающей атмосферу и не позволяющей метеоритам бомбить поверхность.
- Вы слышите музыку, Виктория? – Спросил Дик, и Вита прислушалась и услышала только шелест ветра.
- Если и слышу, то она отличается от вашей музыки, Дик.
- Вы никого не пускаете в свое королевство?
- Как и вы, Дик.
- Это гордыня? Или страх проявить слабость?
- Возвращаю вам тот же вопрос.
Дальше они шли молча.
Вдруг, знакомой мелодией отозвался аппарат связи. Вита зашуршала материей, потом, чертыхнувшись, извлекла пластину из внутреннего кармана. Экран показывал пустоту не в силах опознать абонента. Она заблокировала вызов и бессильно опустила руки. Дик не остановился, он продолжал идти вперед, не оборачиваясь, только немного замедлил шаг. Вызов повторился. Дик обернулся, усмехаясь.
- Вам придётся ответить или отключить аппарат полностью. Может забросить его в кусты, а на обратном пути подобрать?
- Да. – раздраженно сказала Вита, включив прием. На экране мелькнули огни и поплыли нечеткие изображения танцующих людей. Аппарат определил место, откуда с ней пытались связаться. Развлекательный центр в квартале досуга колонии. Тут же появилась программа мероприятий на текущую ночь, а заодно и на следующую.
- Виктория, это я - Мила.
- Почему вы заблокировали систему идентификации? Боитесь, что находитесь в моем списке нежелательных абонентов?
- Нет, у меня была совсем другая причина. Мне очень трудно с вами разговаривать.
- Может, нет смысла с собой бороться?
Дик медленно развернулся и пошел к ней, сбивая носком ботинка травинки пробивавшиеся на тропе.
- Виктория, мне хотелось вам позвонить, мне просто необходимо поговорить.
- Мила, даже не представляю, как я могу вам втолковать, что не все и не всегда происходит так, как вы придумали. Есть еще желания и планы кого-то другого, мои, например. Последняя и единственная наша встреча, оставила неприятный осадок, я не хочу усугублять положение. Может, вы считаете, что мне надо быть признательной за то, что не лишилась работы? Так вот, я уверена в том, что вы проинформировали вашего отца о моем недостойном поведении, а он не отреагировал должным образом. Скорее всего, совсем не из-за хорошего ко мне отношения, просто профессору некогда.
- Я должна, я очень прошу.
Вита тяжело вздохнула.
- Что у вас случилось?
- Мне нужно вас увидеть.
- Когда?
- Сейчас.
- Исключено.
- Я умоляю.
- Не стоит.
- Тогда завтра.
- Мила, зачем я вам? Прекратите капризы, что вам от меня нужно?
- Завтра, после работы я за вами заеду, или, хотите, договорюсь, и вам дадут отгул.
- Хорошо, после работы.
- А, может, все-таки сегодня?
- Нет.
- Почему?
- У меня свидание.
- С кем?
- Пошла в … - Вита выключила связь.
Дик ушел уже очень далеко, его силуэт темнел в глубине аллеи. Пришлось догонять. Услышав приближающиеся шаги, он остановился, повернулся и широко раскинул руки, намереваясь заключить Виту в объятия. Поймав её руку он сильно сжал ладони и заглянул в глаза.
- Как романтично, просто сцена из второсортной мелодрамы. Пустынная аллея, вечер, прохлада, издалека чуть слышно доносится музыка. – Вита усмехнулась.
- Но почему-то тяжело дышать, пересохло во рту и бешено колотится сердце. – Подхватил Дик.
- Вы явно завышенного мнения о своих талантах сердцееда.
- Вы пытаетесь выглядеть такой циничной для того чтобы защититься? Но я не нападаю на вас. – И он, развернувшись, снова зашагал по аллее, излагая интересные научные предположения, не подкрепленные никакими доказательствами, кроме древних культовых текстов. Вита шла и думала что окружающие декорации не имеют значения, не важно где, важно с кем. Легкое, случайное прикосновение пальцев этого молодого человека, пронизало бы током, даже в шумном баре или посреди многолюдной улицы.
- Вита, о чем вы думаете? – Дик уже какое-то время молча смотрел на неё и не отводил взгляд.
- Какой ответ вы хотите услышать?
- Хотелось бы услышать, что обо мне.
- Не хочу обманывать, действительно о вас.
- Ого! У меня даже ноги подкосились, – он рассмеялся.
- Еще один эгоист. Вы не знакомы с дочерью моего руководителя? Вам, наверняка, будет интересно померится с ней силами. Почему ж, вы, оба, свалились на мою голову. А еще, мне кажется, вы пытаетесь воздействовать на мои чувства, я терпеть не могу таких фокусов. Давайте вернемся, мне надоели циники и эгоисты, развлекайтесь за счет кого-то другого.
Она вырвала руку и зашагала в обратную сторону. Дик догнал и примирительно обнял за плечи.
- Не обижайтесь, Вита. Давайте хоть в свободное время не говорить о профессоре и его семье.
- Почему же? Профессор и его изыскания – самая горячая тема колонии.
- Все знают что он готовит сенсацию. И вы только подстегнули его к этому. Институт секретный, а защиты информации никакой. Каждая собака знает, над чем работают в самом секретном отделе.
- Откуда все знают тайны, мне не известно. Я ни с кем не подружилась здесь пока.
- А со мной? Разве наши отношения не выходят за рамки рабочих?
- Не обижайся, Дик. – Заговорила она медленно подбирая слова - Мне кажется, что я на десять шагов вперед знаю все, что должно случится. Приглашение на прогулку, безлюдное место, тишина, душевный разговор, приглашение продолжить начатую беседу за бокалом вина, поцелуй, постель, скомканное пробуждение, звонки по гало связи с враньём шефу, взгляды, украдкой в коридорах института, потом кто-то из нас начнет теряться, хорошо если обойдется без выяснения отношений…
- А если все на этот раз будет по-другому? – сказал Дик.
- Роковая встреча, светлая любовь и смерть в один день после долгой и счастливой жизни?
- Откуда такой цинизм, Виктория? И редко роковая встреча сочетается со светлой любовью.
- Спросите у знакомых женщин, чего они хотят, светлой любви или надежного статуса? Стабильной работы или принца на белом коне?
- Вечный вопрос: чего хочет женщина?
- Не забудьте классифицировать нас на виды и классы, и занесите в таблицы - особенности каждой из подгрупп.
- Зачем повторять чужие ошибки? Тем более, что меня интересует не женщина в принципе, а вы, и именно сейчас я хотел бы знать, чего вам хочется?
Вита остановилась и вынырнула из-под его руки.
- Вам правда интересно?
- Правда. И я наповал сражен вашей идеей, которую вы преподнесли профессору. Хотелось бы знать, как вы до этого додумались.
- У меня есть личное восприятие этого мира, и нашей колонии в частности. И я не стараюсь транслировать это свое восприятие. Уж слишком оно может быть воспринято в штыки эмоциональными людьми.
- Я не слишком эмоционален, Вита. Сделайте одолжение, поделитесь вашей теорией.
- Мне кажется, что мир вокруг не настоящий, все искусственное, одна большая иллюзия. Мы в большом огороженном вольере. Нас защищают от нас самих, и от окружающих нас более хищных обитателей космоса. Вот что я думаю. - Она подошла к кустарнику, который рос возле огромного, гранитного камня, и сорвав лист потерла его в ладонях. Пошел резкий, едкий запах, руки окрасились в зеленовато-бордовый цвет. Показав ладони спутнику, она спросила:
- Это настоящее? – Она резко замолчала, глядя на изорванный лист в своей руке. Перед её глазами пронеслась сцена которую она не видела ни в одном из роликов. – Мне иногда кажется что кто-то очень большой поднял меня над глубоким колодцем и держа на вытянутых руках разглядывает, говоря что-то на незнакомом языке. У него черные глаза с красными зрачками. - Она крепко зажмурилась. Её глаза наполнили слезы. - Дик, я хочу домой.
- Хорошо, я сейчас отвезу тебя, – Он заговорил мягко и из его голоса исчезли насмешливые нотки.
- Извини. Сама не знаю, чего это я разоткровенничалась.
- Ты ведь родилась здесь в колонии? – Задумчиво спросил он.
- Да. Но это не мой дом. Я чувствую барьер, куда не пойдешь, куда не полетишь. Большая клетка.
- А снаружи так много тайн…
- Нет, снаружи меня разглядывают, как насекомое.
- Ну ты даешь! Стоит взять отпуск, Вита.
У термита были глаза так похожие на его собственные... Грэг отвернулся от экрана и задумался.
«Красно-чёрный термит это они меня так представляют? Кто они? Куда меня везут? Сколько вопросов и ни одного ответа. Я хочу выйти!» - Вслух произнёс он, и двери распахнулись с лёгким шелестом. – «Неужели всё так просто? Мне стоило только озвучить своё желание?»
Он медленно поднялся и уходя обернулся к экрану. Впервые за всё его пребывание на чужом корабле на экране не было фальшивых кадров диковинной планеты. На него смотрели чужие холодные звёзды. Картинка стала настоящей. Он не знал где находится, не узнавал созвездий. Он вышел из каюты и направился по широкому проходу корабля к еле заметному красноватому отблеску, маячившему на расстоянии нескольких десятков метров. Проход был почти не освещен, только тусклые красные светильники поблескивали над самым полом. Переступив невысокий порог Грэг оказался в помещении, похожем на гостиничный номер хорошей гостиницы для пилотов. Обстановка была выдержана в буро-красных тонах. У Грэга заломило в висках от этой цветовой гаммы. Он опустился в кресло и примерил свои ладони к панели управления. Под пальцами чутко забегали незнакомые коды и знаки. Ощутив чье-то присутствие, Грэг развернулся вместе с креслом и встретился глазами с вошедшим. Судя по презрительно изогнутой нижней губе и белоснежным слегка выступающим клыкам, прибывший был вампир.
- Что желаете? - склонился в лёгком поклоне мужчина.
- Мой челнок с командой, и моей любимой женщиной на борту в том районе, который я укажу. – Не раздумывая, ответил Грэг.
- Это невозможно по причине того, что мы уже покинули закрытые миры, - серьезно ответил мужчина.
- А вы кто?
- Мне приказано угождать вам и исполнять ваши желания. Иными словами, я ваш слуга.
- Слуга!? Вот это новость! А если бы мы были в закрытых мирах, вы бы выполнили моё желание?
- Да. Обязательно.
- А кто ещё есть на этом корабле?
- Господин сейчас отсутствует, но скоро прибудет и сможет ответить на ваши вопросы, если таковые имеются.
- Как зовут вашего господина?
Мужчина замялся, и подумав, медленно ответил.
- В нашем мире не принято произносить имена великих вслух. Но если вы хотите знать, как к нему обращаться, можете называть его «господин».
Грэг нахмурился, при этом заметив, как сжался вампир под его взглядом.
- Я ни к кому в услужение не нанимался, почему же я должен обращаться к нему так? Не важно. Я вижу, что не только просьбы но и элементарные вопросы вызывают у вас затруднение.
- Сожалею, если расстроил вас, господин.
- Расстроили? Да я вне себя! Ну, допустим, мы в этом не виноваты. Тогда скажите, кто я такой?
- Слугам принято говорить «ты».
- В вашем мире? А я буду говорить, так как привык! Меня воспитывали по-другому. Или вы не будете отвечать, при обращении на «вы»?
- Простите, но скоро мы прибудем на нашу планету, а там этикет играет немаловажную роль. Я приставлен к вам, так же, чтобы ввести вас в курс дела. Вы спросили - кто вы. Я не знаю, но на этом корабле прислуживают только высшие. А значит, вы особа королевских кровей. Правда я не могу понять «дэм» вы или «вампир». Но вы это знаете и сами.
- Если бы, - пробормотал Грэг. – Что? Демон? В каком смысле?
- Это условное название. В нашем мире сотни планет, заселенных высшими разных мастей.
- Чёрные и красные? – Предположил Грэг.
- Можно и так сказать. Они редко пересекаются, но такое бывает.
- А ваш господин, он кто?
- Он друг и наперсник самого страшного создания, хозяина Мглистых пределов Ричарда. Условно эта планета называется последним пристанищем космоса. Туда попадают сгустки энергии, оставшейся после разрушения физической оболочки любого живого существа, гуманоида, разумеется.
- Это что-то типа ада и рая? – Грэг вспомнил рассказы Коры.
- Что-то типа, - мужчина склонил голову, ожидая дальнейших вопросов.
- Значит, моя подруга не напрасно ищет следы древних божеств?
- Если ваша подруга человек, они ничего не найдёт, так как обитает в закрытых мирах.
Грэг саркастически хмыкнул на это замечание.
- Мы оградили себя от проникновения людей за пределы крайних звёзд. Для них космос имеет весьма точные размеры. После гибели земли и проникновения людей в глубокий космос, нам приходится регулировать размеры их популяции.
- Как о животных говорите, честное слово!
Вампир улыбнулся.
- Через несколько минут господин вернется на корабль, и вы сможете задавать ему вопросы. Я должен удалиться, чтобы встретить господина.
И вампир, поклонившись, вышел из красной комнаты.
Вита шла по освещенной ночной аллее институтского парка. Вечер получился приятным, несмотря на звонок дочери профессора. Манерная истеричка, уверенная, что вся колония призвана служить её капризам, не смогла нарушить очарование случайного рандеву. Дик проводил Виту до центра парка и вдруг сказал, что ему нужно идти. «Неожиданное приглашение, неожиданно вкусный ужин, и такое же неожиданное прощание. Как он сказал? Что это не будет свиданием? Такой человек как Дик мог бы и поувереннее вести себя с женщинами. Какие у него глаза! А голос мягкий хрипловатый. «Как доверчивое ворчание большого обученного пса». А сколько занимательных историй об институте! И шутит он не плоско и не пошло».
Вику немного удивил его ставший вдруг сухим, тон и внезапный уход.
В густых зарослях ухала ночная птица, слышался шорох сухих листьев. И что это ее потянуло на откровения? Кроме Коры она никому не озвучивала свое ощущение окружавшей ее реальности. Вот и он сразу распрощался. Вспоминались детские сказки о королевстве пещерных гномов, заманивающих одиноких пилотов, планета двойников, стихи древнейшего поэта, утонувшего в бесплодной попытке обнять луну, отражающуюся в реке. У Земли была всего одна луна, но судя по описаниям, настолько прекрасная и магическая, что не видя её невозможно себе вообразить единственный спутник праматери.
В кустах рядом с тропинкой послышался шелест и Вите почудилась тень большого животного, крадущегося по её следам. Она резко обернулась, сжала кулаки до боли, выдохнула, но не побежала, оглядываясь, напролом, а так же неспешно пошла в сторону корпусов. Украдкой, скосив взгляд, она различила силуэт огромной чёрной собаки. А может, не черной, а серой. Дойдя до стоянки челноков, она взглянула на окна лаборатории. В кабинете профессора по-прежнему горел свет. Бедный дед, да …устроила она ему встряску на старости лет.
Но пора было возвращаться домой, да и Кора наверно заждалась.
Её подруга отдыхала на полную катушку, и виделись они только по вечерам. Обо всём всё равно не переговоришь. Кора привезла свой дневник и уговорила Виту дополнить его своими снами. Получалось любопытное произведение, не обремененное знаками препинания и грамотно построенными предложениями. Вита внесла туда свои последние формулы и оставила их подруге на осмысление. Кора удивлённо на неё взглянула, полезла в свои записи, испещренные магическими пиктограммами, и извлекла на свет тонкий, полуистлевший лист настоящей древесной бумаги.
- Это что, настоящее!? – Восхитилась Вика, боясь прикоснуться к столь древнему артефакту.
- Представляешь, сколько ему лет? Тут была специальная пропитка, но она стёрлась и исчезновение этого документа лишь вопрос нескольких лет. Я его, конечно, пересняла. Но оригинал никому не был нужен, валялся просто, и я его тоже умыкнула. Тут было написано, что Земля зажата в тиски страшного нашествия, но погибнет и без его вмешательства. Что тварям с острыми клыками, и красными зрачками достанутся только обугленные головешки мёртвого мира. Что звёзды отражают сами себя, ( и приблизительные координаты начала туманности крайних звёзд), а центральная гигантская чёрная дыра притягивает к себе всё новые и новые небесные тела и скоро поглотит не только Землю, но и все десять планет. Тут так же говориться о приближении кометы, которая должна пройти так близко от Земли, что если не будет прямого столкновения, то ось всё равно сдвинется и наступит ледниковый период, который уже был однажды, судя по ещё более древним священным тогда текстам. А перед ледниковым периодом произойдёт такое потепление, что те, кто выживут, будут завидовать умершим. Судя по описанию кометы, тексту этому не меньше трёх с половиной тысяч лет. Так что ты молодец, такое открытие, ещё и подтвержденное древними манускриптами, не может быть ошибкой.
- А о каких тварях с красными зрачками тут говорится? – Задумчиво спросила Вита.
Подруги молча уставились друг на друга, и долго молчали.
Вита вернулась домой, когда была уже глубокая ночь, даже по меркам свободных одиноких молодых людей. Кора со зверским лицом расхаживала по террасе.
- Я тебе тоже такое устрою! Будешь бегать искать!
- Кора, мне уже не пять лет, и даже не пятнадцать. Или я во время свидания должна была связаться с тобой по галосвязи?
- Я тебе поэтому и не звонила! Ой, смотри, что там?
Кора указала куда-то в кусты и перегнулась через перила террасы. Вита взглянула в указанном направлении, и ей опять почудился силуэт собаки, смотревшей на них из зарослей.
Рабочий день тянулся бесконечно долго. Вита прислушивалась, оглядывалась на едва различимый звук автоматически открывающихся дверей. Дик не появлялся. Ей даже начал мерещиться его голос в коридоре. Но она решила ни за что не звонить ему сама, и перестать придумывать повод, чтобы заглянуть в отдел, где находится его кабинет, и не шататься по коридорам. В голове звучала фраза этого наглеца: «О следующей встрече вы попросите сами».
- Виктория, очнитесь, вас вызывает шеф.
- Да, сейчас иду, - она посмотрела на часы, двадцать минут до окончания работы. Впрочем, у профессора свой график, ему наплевать.
Приемная, робот администратор, никого не осталось из живых существ в отделе. Двери противно квакнули и поползли в разные стороны. Вакуумная система контроля защищала от всякого вторжения лучше любой секретарши. Рабочий стол пустовал, профессор был в комнате отдыха. «Странно, видимо хочет поговорить в неформальной обстановке». – Вита бесшумно ступая прошла дальше.
- Вита, это уже вы? - донеслось откуда-то из глубины кабинета.
«Нелепое уточнение, он прекрасно понимает, что никого другого его компьютер просто не пропустит».
- Не стесняйтесь, проходите.
«Почему меня все так раздражает?» - посетовала она мысленно.
После долгих блужданий вокруг да около, что совершенно не свойственно было её руководителю, наконец проявилось главное.
- Вчера вечером ко мне приезжала Мила, - сказал шеф и пристально посмотрел в глаза, выдержав паузу. Ни один мускул не дрогнул на её лице. «Прямо как у инопланетного резидента в старых фильмах, который к концу экранизации оказывался роботом».
- Она очень неординарная девочка, - кривая улыбка сотрудницы заставила профессора запнуться. - Да не ординарная, и она почему- то очень к вам тянется.
- Очевидно потому, что я ее постоянно посылаю подальше. Об этих недоразумениях Мила вам не рассказывала?
- Нет. Хотя, да, конечно, да. Но причина в другом.
- И в чем же причина? - Шеф был напряжен, но старался сохранить нарочитую веселость. Дочь – его слабое место, не нужно быть тонким психологом, чтобы понять это.
- Она говорит, что вы искренни в неприязни к ней, возможно, останетесь такой же, если ей удастся заполучить вашу дружбу.
Вита поморщилась.
- Ну, хотя бы расположение.
- А если мне не хочется? Мне не интересно, у меня другие приоритеты, в конце концов. И мы в любом случае, должны разобраться сами, мы уже взрослые девочки.
- Вита, я тебя прошу. - Шеф залился краской и потянулся к сигарете. - Постарайся понять старого отца, у которого комплекс вины за потраченное впустую время. Я страшно виноват перед Милой, когда-нибудь я расскажу тебе.
- Не тяните, профессор, хватит, она должна заехать за мной после работы, то есть сейчас. Вы хотели сообщить что-то важное перед ее появлением.
Шеф курил, сигарета подрагивала в руке, и пепел падал на светлую поверхность коврового покрытия.
- Она лечилась, долгое время, лечила душу, понимаете?
- Нет.
- Моя девочка получила серьезное потрясение. Она не совсем адекватно воспринимает действительность. Вы, как человек в высшей степени рациональный, при этом живой, открытый и честный - можете помочь Миле, если, конечно, захотите. Я не могу настаивать, я не нахожу слов чтобы убедить, я не могу объяснить причины ее душевного расстройства, пока не могу. Поймите, это ведь не совсем моя тайна. Об одном только умоляю, при любом решении, которое вы примете, обещайте, что не станете болтать в кулуарах колонии о моей просьбе.
- Обещаю, и вы понимаете, что сдержу свое слово. – У Виты защемило в груди. «Мы очерствели, отгородились друг от друга должностными инструкциями, формальными отношениями, вакуумными отсеками и миллионами световых лет».
Она вышла из института, настраивая на ходу челнок, подготавливая своё недавнее приобретение к движению. Вместе с ним, автоматически запускалась система домашнего комфорта, намекая на необходимость появится в родной берлоге. И тут она заметила Милу, которая стояла в стороне, курила, как обычно, и разглядывала свою пластину связи. Она тупо впялила глаза в экран, а палец держала над кнопкой «запуск». «Сколько же она тут торчит?»
- Мила, - окликнула Вита.
Мила так сильно вздрогнула, что чуть не выронила аппарат.
Вита махнула рукой, приветствуя дочь профессора, и пошла в направлении своего челнока.
- Виктория, вы куда? – девушка почти бежала следом. Вита засмеялась, на душе было легко, так всегда бывает, если решение принятое тобой правильно.
- Мила, возвращайся в свой челнок. Терпеть не могу эти неудобства с двумя машинами. Так что ты на своем, а я на своем. Полетели.
- Куда? – Мила остановилась в нерешительности.
- Как куда? К тебе, разумеется. Я хочу посмотреть, как живет наследница великого и ужасного ученого.
- Может лучше…
- Не лучше, все остальное потом. Сегодня к тебе. Ну, что застыла, или ты занята? Может ты, вообще не меня ждешь?
- Тебя, естественно, тебя. – Мила подпрыгнула на месте как выпускница, после последнего экзамена и поспешила к своему челноку.
- Я, должна увидеться с твоим шефом, я кое-что привезла ему, и это что-то не манускрипт, который я тебе показывала. – Вспомнила Кора, роясь в своём чемодане.
- Он никого не хочет видеть. Сказал пренебречь новыми открытиями и перестать ронять зеркала на клавиши.
- Смотри, в этой пробирке кровь той самой твари, что описана в древнем документе. Метаболизатор в нашей учебной лаборатории сломался, когда я приказала роботу проработать этот материал. Он захихикал, как школьница и предложил мне почитать что-то о вампирах в художественной литературе.
- Кто захихикал?
- Робот!
- Ах, робот захихикал!? Интересно…А откуда у студентки такие образцы? Тоже спёрла?
Кора замялась.
- Мне дал их один друг, и мне кажется, что это его кровь. Он очень изменился после того, как мы расстались.
- Так может в этом причина?
- Я не склонна шутить с этим. Он говорил мне, что опасен для людей, что очень болен и не хочет принести вирус на главную планету, поэтому уедет. Словом, мне необходимо попросить профессора проверить эти образцы.
- Я к нему не пойду. Он и так, возможно, зол на меня, потому, что я не понравилась его дочери. Могу проводить тебя до нашего этажа, а дальше сама.
- Я ему писала, и он сказал, что я могу приехать.
- Хочешь включиться в работу? Набегалась уже по барам со всякими типами?
- При чём тут это!
- Ладно, это я шучу так. Завтра попробуем провести тебя в святая святых.
Грэг расхаживал по каюте, освещенной красным , режущим глаза светом. Он ожидал увидеть что угодно. Ведь существо, управляющее этим кораблём, должно было внушать ужас не только людям, но и высшим вампирам, коим являлся его мрачный слуга. В проходе послышались лёгкие быстрые шаги, слегка заглушаемые равномерным гулом стыковки, и Грэг застыл, повернувшись всем телом ко входу.
В каюту вошел, вернее вбежал человек лет тридцати с улыбающимся открытым лицом. «Человек?» - Одёрнул себя Грэг, - «Как такое возможно? Может это еда хозяина судна, а улыбается он, потому, что ещё не знает, что он - еда. Или как тот несчастный, кровь которого подали Грэгу в кубке, он радуется своей участи?»
Человек подошел и протянул руку для рукопожатия. Грэг помнил, что это было в обычае у древних переселенцев. Обычай изжил себя в самом начале покорения неба, ведь представители некоторых миров могли воспринять это действие как угрозу или не дай космос, как домогательство. Грэг нерешительно протянул руку и незнакомец энергично её встряхнул, улыбаясь.
- Иван, - представился он и жестом пригласил Грэга сесть. Они расположились всё в тех же креслах и Иван притянув к себе приборную доску принялся по-хозяйски менять какие-то показатели. Грэг в это время пристально его разглядывал. Мысли человека были скрыты, запах крови отсутствовал, но всё же это, несомненно, был человек.
- Перестаньте гадать. Спрашивайте. Я отвечу, если смогу. Вы уже поняли, что попали в такой переплет, из которого можно выйти обновленным, или не выйти вообще.
- Кто вы такой?
- Я уже представился, но если вас интересует, что я делаю на длинных тропах за гранями крайних звёзд, то я выполняю приказы того господина, чьей секундной прихоти подчинена вся вселенная.
- Вы говорите о боге? – нерешительно спросил Грэг, пробуя на вкус непривычное слово.
Иван расхохотался, так заразительно, что Грэгу тоже захотелось присоединиться к этому смеху.
- Давай не будем говорить о том, чего оба не понимаем. Поговорим лучше о тебе. Несомненно, у тебя имеется в запасе вопросик - другой относительно твоего будущего. Скажу сразу, что всей правды ты сегодня не узнаешь. Слишком ты ещё юн и неискушен, чтобы правильно воспринять свалившуюся на тебя тяжесть. Иногда информации так много, то лучше выдавать её по крупицам, чтобы было легче переварить. Ну, спрашивай!
- Слуга на вашем корабле сказал мне, что вы наперсник и друг Ричарда. Он имел ввиду вашего хозяина? Это по его приказу вы нашли меня?
- Это любопытство? Или упрямство? Нет, Ричард, не мой господин. Но это фигура едва ли не самая значимая на нашей шахматной доске.
- Где? На какой доске?
- Это метафора. Ты знаешь, что параллельные миры это не сказка, и кроме твоего реального времени существует ещё несколько, в которых ты совершаешь действия, иногда противоположные тем, что производишь здесь? Но вернемся к Ричарду. Это не он попросил меня найти тебя, а тот вампир, с которым ты встретился так неожиданно. Этот вампир мой друг. Но Ричард в курсе, и в данный момент наш корабль приближается к Мглистым пределам, потому мне так или иначе придётся ввести тебя в курс дела. У Ричарда есть младший брат, Филипп. Он для тебя намного важнее
- Он тоже правит какими-нибудь островами?
- Он меценатствует, прожигает жизнь, времени у него много. Его острова называются «Острова отдохновения». Но он частенько покидает свою обитель в отличие от старшего брата и путешествует. Однажды он залетел в закрытые миры, было это около тридцати лет назад. Спрятав пурпурные крылья, он слился с обществом главной планеты. Ему было скучно, как обычно, вечный сплин одолевал его, поступки высших иногда не поддаются человеческой логике, но в этот раз всё было до обидного банально. На главной планете он встретил милую юную девушку. Филипп не способен любить кого-то кроме себя, но в этот раз ему показалось, что он влюбился всерьёз. Потом он улетел восвояси и забыл о своей любви, впрочем, как бывало уже не раз. Девушка родила младенца на одной из малонаселенных колоний закрытых миров. Юная мать смертельно боялась, что в ее крошке сыне проявятся некоторые странности его отца. Но ребенок был абсолютно нормален с точки зрения людей. Загадочным образом гены верховного дэма спали до некоторых пор. Мальчик рос, а его мать не покидала надежда когда-нибудь увидеть своего возлюбленного. Однажды она проговорилась. Это было роковое признание. Ее сочли безумной и опасной для малыша. Мальчик стал мужчиной, выбрал опасную профессию, забыл о своей матери, сошедшей с ума. Она испила горькую чашу до дна, ибо общение с высшими ни для кого не проходит бесследно.
- Я не забыл. – Пробормотал Грэг. – Зачем вы рассказываете мне мою историю?
- Не забыл? Что же, тем лучше. Выросший сын Филиппа всегда преуспевал в своих начинаниях, хотя не предавал этому значения. Не смотря на подпорченную биографию, он получал самые лучшие заказы, самые выгодные контракты.
Не однажды во время выполнения секретных заданий он перевозил опасные грузы. Дело в том, что последнее время на проверенных трассах закрытых миров поселился страшный вирус, косящий без разбора опытных пилотов и путешествующих новичков. Этот вирус – «носфирату» - низшие вампиры. Они нападают на корабли переселенцев и колонистов, уничтожая всех. Ты видел , как они действуют, не так ли?
Грэг кивнул, вспоминая бой на своём корабле.
Мы как можем, пытаемся остановить их, уничтожая сотнями, но процесс идёт, до обидного, медленно. Высший вампир, с которым ты случайно столкнулся, был направлен с одной из таких миссий. Почуяв соплеменника, он не разобрался, что это не носфирату, и собирался убить тварь. Такая путаница в твоей крови сбила с толку даже опытного ловца. Но, пометив свою жертву, высший вдруг понял, что ошибся. Понимаешь, Грэг, всё, что я тебе так легко рассказываю, это информация, которой не обладает большинство высших. Самые чистокровные члены королевской фамилии редко слышали те имена, которые фигурируют в этой истории. Тот вампир, что переезжал в ящиках с останками пилотов, был как раз из избранных посвященных. Когда он пометил очередную жертву, выставил свой острый ноготь, что-то произошло, и он ощутил удар огромной силы, и не смог не то что насладиться добычей, не смог сам выбраться из ящика. Придя в себя через какое-то время, он смекнул, что зацепил кого-то очень высокородного, и рассказал о происшествии мне. С момента перерождения и до завершения твоих поисков прошло немало времени. Небольшая царапина, полученная на борту челнока, открыла новую веху в истории высокородных. Понимаешь, о чём я?
- Не совсем. Вы столько наговорили… Вернее, совсем не понимаю. При чем здесь термиты? Красные, черные и двухцветные?
- Ах, это? Метафора. Ты поймешь позже. Есть два мира – дэмы и вампиры. Они воюют.
- А люди?
- Люди это… к сожалению маленькие пушистые зверьки, на которых приходят полюбоваться посетители зоопарка.
- Разве вы не человек, Иван?
- Был когда-то. Но у меня свой водоворот. А тебе надо осмыслить услышанное. В Мглистых пределах я представлю тебя твоему дяде. А потом ты полетишь со мной на Землю.
- Моему дяде!? На Землю? – Грэг, кажется, впервые соотнёс с собой услышанную историю.
- Конечно, конечно! - Иван, улыбаясь встал. – Располагайтесь, принц, где вам будет удобно!
Грэга передёрнуло от этого обращения. Он встав и побрёл в направлении своей недавней камеры.
Таль.
- Господин Буртре, я могу попросить вас об аудиенции?
- Что? Я же просил вас, Князь! В этой реальности мне разонравилось мое старое имя. Я рассказывал вам, как получил его?
- Ваше имя? Нет, господин. Вы не рассказывали.
- Когда я осознал себя живым существом, то был окружен только роботами. И они выбрали мне имя состоящее из начальных букв своих моделей Би У Ре, а вторая часть имени – это первое слово, которое я сказал, очевидно имитируя треск машин, меня окружавших. Поэтому получилось Бур-трэ. Так что будьте любезны, Алон. Не забывайте о моем новом имени, которое я выбрал себе сам.
- Слушаюсь, господин Таль.
- А по поводу аудиенции... Князь, бросьте вы свои дворцовые штучки! Вы находитесь рядом со мной так давно, что мне кажется, что это было всегда.
- Тогда… я рискну спросить… запрет для высших распространяется и на меня? Ведь вы живете на Земле. А я нахожусь при вас неотступно, и не вижу для себя иного будущего…
- Не утяжеляйте свою речь такими расплывчатыми вступлениями, иначе мой ответ будет так же туманен.
- Если дэмы не могут находиться на Земле, а я – дэм, то не направлен ли этот указ лично против вас?
- Против меня? Алон! Вам так не хватает дворцовых интриг! Запрещать вам или разрешать что-либо могу только я. А вы думаете по-другому, князь?
- Я думаю…
- Что морочить мне голову самое время?
- Простите, господин.
- Вы все время бурчали о том, что если бы у меня был двор, свита, фрейлины, и всякая такая муть, вам было бы за меня спокойно.
- Именно так, господин!
- Я подумываю удовлетворить ваше страстное желание быть главным дэмом на этой планете.
- Но ведь другим сюда доступ закрыт!
- Без моего разрешения – естественно! Как и вампирам. Но не для всех! И не требуйте от меня большего! Перед тем, как здесь, на Земле появятся люди, неплохо бы, чтобы кто-нибудь здесь уже жил. И мой друг с этим согласен. Аудиенция окончена. А теперь садись и выпей со мной. И прекрати строить из себя главного мажордома. Ты тут только один!
- Слушаюсь, господин! Простите, Таль.
Мой несносный слуга и нянька разлил по бокалам напиток, и наконец-то, успокоился. Хотя, зная его характер, думаю, это не надолго.
- Вы изменились Таль.
- Вот как?
- Когда последний раз вы серьезно о ком-то беспокоились? Когда негодовали, совершали необдуманные поступки?
- Может это происходит со мной в других реальностях?
- Вы никогда не были так увлечены чем-то или кем-то, что забывали о себе. Во множестве миров, параллельных и не очень, далёких и закрытых, мёртвых и живых, вы всегда были одинаковы.
- А сейчас тебе кажется, что-то изменилось?
- После того, как вы со своим антиподом Дарти замкнули круги и уничтожили свои воплощения в главных реальностях, вы стали походить на людей.
- Ты ошибаешься, Алон. Но правда в том, что в той плоскости, где я теперь пребываю, многие вопросы остаются без ответа. Я завидую тем своим воплощения, в которых я мог ненавидеть, любить, сопереживать… Надеюсь они существуют.
- Я помню, вы рассказывали, что пытались избавиться от бессмертия.
- Я не стёр память того рокового дня, когда мы решили замкнуть круг, вернуться в начало.
- И умереть?
- Перестать существовать. Но возродившись, я понял, что смерть сыграла со мной одну из своих злых шуток, но вместе с охватившим меня ужасом пришла и надежда. Ведь Дарти не собирался воевать со мной. И я перестал наблюдать издалека за существом, равным мне по силе. Я больше не видел в нем врага.
- Но он должен был возненавидеть вас!
- Наши реальности разлетелись, разбились на множество осколков. Но вместо упрека и ненависти я получил поддержку и полное понимание. Разве не стоило ослабить свои силы ради такого приобретения?
- Тогда почему бы вам не попробовать наполнить свой дом звуками живых голосов, как сделал это ваш друг? Создать этакое жилище земного средневекового феодала, тем более, что вы ближе к Земле, чем когда-либо.
- Дарти предложил мне подыскать несколько преданных вассалов.
- И вы согласились?
- Вы конечно, будете мрачнее смерча, друг мой?
- Всегда можно будет избавиться от лишних соглядатаев.
- Да, у вас просто мания преследования, Алон! Вы так давно не находитесь в среде своих соплеменником, так давно владеете главными тайнами космоса, и до сих пор подозреваете, что кто-то может вам навредить?
- Нет, Таль. Я только забочусь о вашем комфорте.
- Жаль, что обустройство Земли подошло к концу, придётся искать себе новую нишу.
- Но зачем вам покидать эту планету, Таль?!
- Земля цветет в ожидании новых орд разрушителей, замерла в предвкушении новых ран.
- А может, принести бутылку белого вина?
- Вот так всегда мои поэтические порывы заканчиваются банальным эпикурейством.
Кора шла по запутанному коридору секретного отдела. Пройти через барьер оказалось легче легкого. Робот приветливо поздоровался с Витой и проигнорировал Кору, которая держала подругу под руку. Проведя Кору через барьер, Виктория развернулась к дверям. «Профессор очень рискует, ведь кто угодно может захватить в заложники сотрудника отдела и пройти таким же способом, прижимая к боку жертвы парализатор» В коридоре не было ни одной живой души, только за дверью профессора жужжал какой-то прибор. Кора вдохнула побольше воздуха и постучалась.
- Виктория! Я никого не хочу видеть, а вас в первую очередь! – Услышала она возмущенный скрипучий голос.
- Профессор, простите! Я не Виктория, но мне очень нужно с вами поговорить! Я прилетела с главной планеты, я вам писала! – Повисло молчание, потом дверь распахнулась. На пороге возник всклокоченный человек с измождённым желтым лицом, и уставился на непрошенную посетительницу.
- Как вы вошли!? – Гневно возопил он. – Это секретное учреждение!
- Мой вопрос тоже очень секретный, я не отниму у вас много времени. Вот тот материал, который заставил меня сорваться с места.
Профессор нахмурился и нажал на кнопку в своих огромных часах.
- У вас пять минут, излагайте!
Кора принялась сбивчиво рассказывать, как сломала метаболизатор в своём институте, как робот принял её заданные за шутку, как изменился человек, которого она когда-то знала. Профессор всё больше мрачнел. Лицо его разгладилось, только когда за спиной девушки замаячила фигура одного из сотрудников института. Кора резко развернулась и наткнулась на внимательный взгляд серых пронзительных глаз. Молодой мужчина примечательной наружности, рассматривал её несколько минут, будто пытаясь вытащить из неё душу своим взглядом. Потом он повернулся к профессору, так ничего ей и не сказав. Только губы его сложились в узкую полоску. Коре стало неуютно, будто, она уже видела где-то это красивое лицо, запомнила этот колючий взгляд серых глаз.
- Вызывали, босс? – Спросил сотрудник, сделав шаг вперед и разглядывая пробирку, которую профессор без интереса вертел в пальцах.
- Дик, проверьте это на метаболизм. Девушка рассказывает страсти о неведомых существах, поедающих нам подобных, об опасных хищниках космоса. Проверите, и доложите.
- Немедленно займусь этим!
- И проводите нашу гостью на стоянку, как бы её не задержала наша охрана.
- Я хочу дождаться результатов проверки! – Выпалила Кора.
- Вы узнаете о них из газет, милая дама! – И профессор захлопнул дверь у неё перед носом.
В Коре боролись два желания, выхватить пробирку с материалом из рук этого наглого Дика, или попробовать проникнуть сюда ещё раз. Она решила успокоиться и попробовать второй вариант.
Неприятный тип кажется сжалился над ней и выдавив из себя любезную улыбку, предложил ей руку.
- Я обещаю всё рассказать Виктории, когда проверю этот материал, если вы пообещаете не пытаться вломиться сюда опять. Мы договоримся?
- Я хочу увидеть результат! – Упрямо сказала Кора.
- Вы и сами догадываетесь, что результат вас не обрадует. Но я не смогу вынести секретные документы отсюда.
- Секретные документы принесла сюда я!
- Я дорожу своей работой. Могу только на словах передать всё Виктории.
Кора промолчала.
- Она ждёт вас в челноке?
Кора опять не ответила.
- На главной планете такие невежливые барышни?
Слово «барышни» прозвучало как гром среди ясного неба. Слово использовалось относительно маленький период времени. Откуда он может его знать? Если человек не занимается вплотную историей праматери - это очень странно.
- Почему вы на меня так смотрите? – Спросил Дик, наморщив лоб.
- Какие джентльмены, такие и барышни! Выставлять даму за дверь в духе вашего института?
Кажется, он понял, что сказал что-то не то.
- Вы увлекаетесь древнейшей историей?
- А вы?
Он потряс в воздухе пробиркой с засохшей кровью.
- Скажи мне, кто твой друг…Привет вашей подруге. Мы скоро увидимся!
Кора прошла мимо биоробота и заскочила в лифт.
Виктория, сидя на пассажирском месте в открытом челноке, нервно постукивала длинными ногтями по панели управления.
- Я думала, что тебя задержали.
- Разговаривала с твоим ухажером, Дик, кажется? Очень подозрительный тип!
- Ты же знаешь, меня всегда тянет к подозрительным типам!
Дарти
Я смотрю на надвигающийся, красный закат и вспоминаю. Свойство памяти - выбрасывать страшные и тяжелые моменты жизни присуще и мне. Почему-то приходят в голову стихи. «Тот избранный, кем путь познанья начат,
Кто в небе на Бураке мысли скачет,
Главой поник, познавши суть свою,
Как небо, - и в растерянности плачет».
Наверное, я ближе к прекрасной погибшей цивилизации людей земли, чем к какой-нибудь другой. Дождь начинает накрапывать, и лёгкие, почти невесомые его капли сползают по стёклам, и листьям папоротника. Начинается светлая, грустная музыка, самая лучшая на этой обновленной планете. Залпом выпиваю содержимое кубка. Какие виноградники были возле горы Мегиддо! За здоровье Земли. Пусть эта попытка не будет такой провальной, как предыдущая. Прижимаюсь лбом к толстому оконному стеклу. Дом выглядит как самое обыкновенное ранчо, перед концом света. А стёкла должны быть потолще, ведь грозы ещё так сильны и приходят они внезапно, как на заре этого мира, когда не было на теле Геры ещё стольких ран. Древние пирамиды и дворцы мне не хотелось восстанавливать в этот раз, я скучаю по тем временам, когда появлялся здесь, как гром среди ясного неба, пугая высших своим появлением, пугая людей, смутно чувствующих, что что-то тут не так. «Люди, люди! Что же вы наделали!?» В ответ на мой невысказанный вопрос наверху вспыхивает зеленое марево, и молния рассекает низкое небо напополам. И разражается гроза. Такая, как в те времена, когда люди ещё не вышли из пещер. Гроза, как воспоминание юности - моей и этого мира. «Какой юности?» - Одёргиваю я себя. Ты и тогда тосковал, и тогда уже не был юн, но и теперь ты не намного старше. Просто Земля это символ власти высших. Символ страсти и нарушения запретов.
Я выхожу из дома и сорвавшись с места взмываю вертикально вверх сложив чёрные крылья. Замечаю вдалеке одинокую скалу. Взбешенные волны всё никак не могут дотянуться до вершины. Шторм. Вдохнув глубоко чистый разреженный воздух, я расправляю крылья и застываю на краю чёрного утёса, омываемого тёмно-зелеными водами океана. Глядя сквозь тёмную воду я вижу зеленые лучи, дробящиеся в волнах на множество осколков. Я перелетаю на крышу приземистого ранчо и стучу ногой по трубе.
- Таль! – Зову я, что есть сил. – Ты меня слышишь?
Недовольный голос, еле различимый в раскатах грома, раздается в метре от меня.
- Не ори! Я тут. Не ты один любишь грозу.
И Таль развернувшись, взлетел и растаял в свете молний. Ему тоже было о чём тосковать…
Грэг вышел из распахнувшейся двери и огляделся по сторонам. Местечко не из радостных. Кто добровольно поселится тут? Только душевнобольной. Горы серые, поросшие холодным влажным мхом, слабый ветер шевелит унылые бесцветные кусты. Время замерло. Никаких ярких красок и законченных линий. Туман обволакивает корабль и вот его уже почти не видно.
- Иван, ты где? – Поежившись, громко воскликнул Грэг, чтобы как-то развеять гулкую, вязкую тишину.
- Ну как? Пронимает до костей, а? А я когда-то жил тут. Видишь, там кусок скалы? А за ним развалины замка? Веселое было время… - Он издал тяжелый вздох, и с его лица на миг сползла жизнерадостная улыбка.
- Чей это был замок? – Спросил Грэг, разглядывая развалины.
- Это старая сказка.
- Я люблю старые сказки. Расскажи.
- Давным-давно…. Нет, лучше не так. Жила была девочка. Она была страшная стерва. – Он мечтательно закрыл глаза и продолжил: - Глаза у неё были зеленые, как молнии, с желтыми искрами. Она приехала сюда, и всколыхнула это болото. Замок изначально был построен для другой женщины, но она совсем не подходит для сказки. А эта девочка заставила весь космос говорить на своём языке.
- Как её звали?
- Какая разница. Кое-кто сказал мне, что имя не возрождается вместе с душой. А душу её не спутаешь ни с одним светлячком из тех что перемещается свободно в окрестностях этих островов.
- И что же произошло с этой девочкой?
- Она не просто мечтала о свободе, она и была свободной и ни одна, даже самая могучая сила не могла её заставить сделать что-то против её воли. Когда она узнала, что обрела бессмертие, то уничтожила жемчужину жизни и исчезла. Такого не делал никто из высших. Это повергло в шок всех. И тех, кто её любил, и тех, кто ненавидел, и таких было не мало. Нет, она не умерла, она возродится снова. Но когда это будет? Хочется дожить до этого момента. Она не вспомнит ничего, что с ней было, и уж подавно не вспомнит меня. В книге судеб есть строка о каждом из нас. И о тебе Грэг, обязательно! А о ней ничего! И никогда не было.
- Я знаю одну такую, с зелеными глазами и страшную стерву, - Грэг понимающе кивнул.
- Не знаю, помнит ли о ней кто-то кроме меня, но она не выбрала бы меня никогда.
- Та же фигня!
- Нет, дорогой, та же, да не та. Это была женщина рожденная из ребра самого великого существа во вселенной. Имя его табу. Поэтому говорить с тобой о нём мы не будем. Но ты познакомишься с его сыновьями. Один из них уже ждёт нас. Ричард, хозяин мглистых пределов, и блуждающих душ. Видишь зыбкий свет над болотами? Это светлячки, в каждом из которых сгусток энергии, оставшейся от чьей-нибудь жизни. Все души когда либо уходят сюда, чтобы возродиться вновь. И только душа той женщины с зелеными глазами сюда не приходила. Господин сказал мне, что тот, кто получил свою жемчужину жизни не может запросто от неё отказаться по своему желанию. Тебя уже ждут, а заставлять ждать Ричарда не смеет никто из высших, даже его племянник. Пробудем мы здесь не долго, потом продолжим наш путь.
- И куда мы полетим?
- На Землю. Там тебя ждёт гораздо более страшная аудиенция.
- Мы полетим к праматери? И вы знаете, где она находится!?
- Земля не меняла своего местонахождения, но жить там было невозможно по причине безобразного отношения к ней её обитателей. Землю очистили от скверны, но пока рано возвращать её людям. Слишком было бы опрометчиво.
- А вы бывали там уже? – Подозрительно спросил Грэг, не веря в услышанное.
- Я там родился и прожил отмеренный мне земной срок, а потом попал… неважно, куда я попал, но теперь я тут с тобой беседую, а это не место и не время. Я лишь должен был найти отпрыска великого рода и я нашел. Никто не станет интересоваться тобой, если ты никак себя не проявишь в космосе.
- А если Ричард не захочет? Он же так велик?
- Ирония не уместна, мой мальчик. Ричард знает, куда мы направляемся, и не станет нас задерживать больше чем нужно. Ты начнешь новую карьеру. В вашем клане всё решают старшие, и трепыхаться не стоит. Кое-кто, чьего имени я тебе не назову готов взять ученика. Но о нём позже. А теперь иди по дороге, обогнёшь утес и выйдешь к пещерам. Я с тобой не пойду. Это только твоё испытание.
И Иван, помахав рукой, растаял в густом тумане.
Профессор оттолкнул от себя стол и отъехал в удобном кресле к окну. За окном был дождь. Мелкий нудный, затяжной. «Когда закончатся эти дожди. Они так плохо влияют на девочку. У неё всегда портится настроение, и она становится просто невозможной. Правда с тех пор, как появилась новая лаборантка, всё стало гораздо лучше. Она уже не изводит меня бесконечными звонками, не рыдает в трубку. Кстати, надо бы выполнить своё обещание и поднять зарплату Виктории. Мало того, что она выдвинула новую тему и не просто тему, а космический взрыв, и совсем не претендует на лавры первооткрывателя. Так она ещё и пришлась по душе Миле. Что интересно там Дик делает во дворе во время рабочего дня? Перерыв уже давно кончился. А вот и моя лаборантка. Ах, молодо-зелено». – И профессор отъехав от окна, уткнулся в монитор. Потом что-то вспомнив, снова подъехал к окну, включил внешний микрофон.
- Дик, я тебя видел! Зайди ко мне!
Позади него раздалось лёгкое покашливание.
- Интересно, профессор, где у вас расположен третий глаз, если вы меня видите? – Уважительно спросил Дик, входя в кабинет.
- Ты же только что был во дворе! Разговаривал с Витой! Ты что по воздуху перелетел? Я только успел на стуле проехаться по кабинету, а ты уже здесь!
- Наверно нужно смазать колёсики у вашего стула. Так о чём вы хотели поговорить?
- Да, ничего серьезного. Захотелось услышать живой голос. В голове каша, - пожаловался профессор. – А что там с этой кровью, или тканями? Ты сделал тестирование?
Дик удивлённо воззрился на профессора.
- Шеф, у вас что работы мало? Кофе заказать? Или что-нибудь погорячей?
- Давай по кофейку. А-то если выпью погорячей, тут же усну. Так что там с анализом?
- Ничего интересного, как я и предполагал.
- А, ну ладно. Жаль. Ты передал результат девушке?
- Я передам Виктории. Это её подруга, и живет она у неё. Да, не беспокойтесь вы, Фридрих! У вас и так дел невпроворот, а ваши поклонницы что с главной планеты, что с окрестных колоний могут ещё не такой способ изобрести, чтобы на вас посмотреть!
- Скажешь, тоже!
Они молча допили горький кофе, и Дик мельком взглянув на галовидео, поднялся, чтобы уходить.
- Я сегодня пораньше уйду, профессор. Можно?
- А что так? Устал?
- У меня встреча назначена, боюсь не успею к куполу пробиться. Столько челноков, все из отпусков повозвращались.
- Знаю я, какие у тебя встречи! Иди уж, гуляка.
Кора собирала вещи. Время отпуска подошло к концу. Надо было улетать. Вита понуро курила, бесцельно слоняясь по всему дому и заглядывая на полки шкафов. Расставаться не хотелось.
- Может, ты перестанешь травить свой организм с такой скоростью? Если бы ты жила на главной планете, уже упекли бы на общественные работы за загрязнение воздуха.
- Может перенесешь дату вылета?
- Я уже проверила все полки, ничего не забыла. Дату вылета? Когда-то же всё равно придётся улетать. А у меня в институте столько нерешенных вопросов, и на работу возвращаться пора. Мне сказали месяц, а прошло даже больше времени. И про ребят хочется узнать. Вдруг что-то обнаружили.
- Да, я понимаю. Это я так… Я обязательно к тебе приеду, только закреплюсь тут получше и приеду. Отпуск у меня по контракту два месяца, и я могу разбить дни.
- Отвезешь меня?
- Пешком пойдёшь. – Проворчала Вита и вошла в систему, чтобы проверить вылет. – Знаешь, ты рано собралась уезжать. Ура! Ваш вылет перенесен на завтра. А сегодня возле дворца президента должен быть замечательный концерт малых колоний. К этому готовилась вся ассоциация дальних колоний года три. Парад, угощения, весь высший свет, а ты - нате вам! Упёрлась. Давай сходим на парад, и потом сразу простимся, а?
- Ладно, если вылет отодвинули, почему бы не пойти. .
Подруги вырулили на стоянку возле площади и бросив челнок зашагали с пёстрой толпой туда, где бурлило основное веселье. При входе на площадь им выдали маски, закрывающие нижнюю часть лица, парики и цветастые платки. Участники карнавала были разодеты в блестящие балахоны. Живая музыка лилась из-под всех навесов на площади, и лёгкий накрапывающий дождик только подбадривал музыкантов. Навстречу им, врезаясь в толпу, продвигался человек обвешенный гало аппаратами с головы до ног. Идя прямо на них, он вдруг выглянул из-за камеры и улыбнувшись, начал снимать их.
- Это не для главного канала! – Прокричал он, сквозь гвалт, снимая маску. – Это для передачи молодёжное гало!
- А зачем ты нас снимаешь? – Прокричала Вита в ответ.
- Меня попросили снять жизнь колонии геологов, просто ищу приятные лица. Счастливо девочки. Смотрите себя в новостях!
- И тебе…
И человек, обойдя подруг, стал продвигаться дальше.
Когда они охрипшие и довольные выбрались, наконец, на менее оживлённую улицу, было уже совсем темно.
- Ты молодец! Обидно было бы пропустить такое. На главной планете мне некогда на такие парады ходить, да и добираться далековато.
- Поехали спать. Через шесть часов надо быть на стартовой.
- Ты же сказала завтра!? – Возмутилась Кора.
- А это и будет завтра!
Дарти
- Где ты, Дик? Чёрт бы тебя подрал! Свяжись со мной немедленно! Я собираюсь прогуляться, Ивана я отослал к Талю, Князь путешествует, и ты непонятно где бродишь!
Ответный посыл долетел в считанные секунды.
- Я скоро буду, господин. Я в колонии геологов. Тут любопытные вещи происходят. Кое-кто из поселенцев вдруг понял, что крайние звёзды всего лишь граница допустимого передвижения. Вы хотите, чтобы я бросил всё это и прибыл немедленно?
После непродолжительного молчания в эфире, пришел ответ.
- Нет. Не хочу. Оставайся там. Я скоро с тобой свяжусь. Перешли мне что-нибудь занимательное. Я давно не видел людей. Мне скучно.
- Посылаю. Это праздник малых колоний. Парад. Сейчас проходит по всем гало. Даже в негуманоидных мирах.
Послав сигнал «принято», я уставился на объемное изображение, возникшее прямо посреди мрачного зала, где я ужинал в одиночестве. Зелёные листья деревьев в огромных кадках, вымытые дождём стёкла. Разноцветные оперения челноков. Люди в ярких карнавальных костюмах. Мне стало грустно при виде этого праздника.
- Я скоро к тебе присоединюсь. – Послал я сообщение.
- Буду ждать вас с нетерпением, господин.
Я продолжал разглядывать людей, передвигающихся с радостными воплями прямо по центру мрачного зала, в окружении отшлифованных ониксов, облицевавших стены пещеры. Вдруг что-то привлекло моё внимание в толпе. Какой-то свет. Чьи-то глаза. Гало стёрлось, я даже не успел остановить его. Какие-то доли секунды, но я вдруг почувствовал покалывание в ладонях, и стук в висках.
- Ещё раз тот же отрывок и сохрани его! – Отправил я очередное послание.
Приказ был выполнен немедленно.
Я не ошибся - зеленые глаза женщины, замотанной с головы до ног в карнавальный костюм встретились с моими на миг. Меня бросило в жар. Смешно. Слишком давно я не видел людей. Я даже не знаю, красива ли она. Стара или молода, умна или не очень. Что же произошло? Смутное воспоминание потери, страшного, обрушившегося на меня удара, всколыхнулось во мне. Я не верю уже в реинкарнацию, не верю, в то, что говорил когда-то, в то, что когда-то чувствовал. В висках заломило. Это всё одиночество. Нельзя думать о том, чего нет.
Я потёр глаза, и встал с кресла. Корабль колыхался на орбите чёрной птицей. Полететь что ли на нём? Так и сделаю. Терпеть не могу все эти колонии с безумными обитателями, воображающими, что их жалкое корыто и есть главный и единственно правильный мир. Однако этот зеленый луч. Я обязан проверить. И я торопливо направился к кораблю.
- Иван, - позвал я своего младшего посыльного. – Ты где?
- Я у Ричарда. Таль просил подобрать ему кого-то для работы.
- Ну, наконец-то!
- Ваше поручение я давно выполнил, и скоро буду на Земле.
- Не торопись, я лечу на окраину. Развеяться.
Лука – капитан корабля. (описанные события отстают от основного повествования приблизительно на десять лет колониального цикла.)
Белый лайнер величественно плыл в межзвездном пространстве где-то в глубинах Млечного пути. Капитан мечтательно разглядывал карты звездных трасс. Он очень гордился своим кораблем, новеньким, суперсовременным туристическим лайнером, спроектированным на базе военного крейсера последнего поколения, предназначенного для экстремальных вылетов. На борту размещались апартаменты только ВИП класса, для соответствующих персон. Технические возможности лайнера были практически неограниченными. Наивысшая скорость перехода в гиперпространство и обратно, доступная, до недавнего времени, только военным, все возможные уровни защиты, включая обшивку, рассеивающую, в том числе и тота- излучение. Это покрытие как раз и придавало корпусу жемчужно-белый цвет. На корабле были установлены орудия, позволяющие имитировать военное сражение, эта самая имитация выглядела настолько правдоподобно, что некоторые старые вояки, не знакомые с современными возможностями иллюзии, попадались на крючок, как ученики начальных курсов. Разработчики попали в точку, соединив всю мощь современных военных технологий и комфорт отелей высшего класса. В центральном зале, три стены занимало панно, на котором постоянно меняя друг друга, проносились пейзажи различных планет, от безжизненных до давно заселенных, начиная с золотисто багряных лесов с озерами и водопадами, заканчивая выжженными черными пустынями. Изысканные блюда, со всех обитаемых планет и удаленных колоний, могли удовлетворить самого привередливого гурмана. При приготовлении использовались только натуральные продукты, запасы которых тщательно хранились в камерах глубокой заморозки. Получить работу на корабле мечтали многие, но суровый конкурс помог выбрать самых достойных. Туристический лайнер носил гордое имя «Галактика». Он совершал свой третий полет с пассажирами на борту.
Весь экипаж и основной состав обслуживающего персонала уже были выведены из состояния сна. В настоящий момент команда проверяла программы и устройства, настраивала системы для проведения очередного представления. Оно носило поэтическое название – «Звездный дождь». Цветовое шоу объединяло и выстраивало в калейдоскоп космические вихри и танцы протуберанцев, метеоритный рой и тоннели гипперпереходов, взрывы сверх новых звезд, которые только формировали свои системы, и поглощение выдуманного, не существовавшего в реальности созвездия, черной дырой. Самая зрелищная часть шоу, поглощение, завершало программу. Она ужасала, завораживала, сводила с ума и одновременно приводила в восторг. Темный эллипс приближался к созвездию едва заметно пульсируя, перестраивал планеты в новый порядок и медленно вращаясь, создав тонкую нить текучего анти-вещества, как кокон огромного насекомого, поглощал все созвездие. Время замирало, а непостижимое, страшное веретено тянуло материю, трансформируя пространство, превращая в пустоту вещество, разрывая и поедая энергию, сохранившую в равновесии межпланетную систему. Финал программы, вот уже который раз, заставлял капитана оставить своего помощника на вахте, а самого присоединиться к путешественникам и пережить, вместе с созвездием ужасающую смерть.
Но в этот раз, кроме странной, присущей почти всем людям, тяге к созерцанию картин разрушения, присоединиться к туристам Лука заставляла другая причина. Она находилась на борту среди пассажиров. Эрна. Это имя капитан был готов повторять вечно, она была его мечтой, его богиней. Когда она появлялась – в его жизни появлялся особый смысл, суровый покоритель космоса превращался в застенчивого юношу и больше всего на свете боялся покраснеть, тем самым, выставить на показ свои эмоции.
Эрна была замужем, имела двенадцатилетнюю дочь. Она привыкла брать от жизни все, что только пожелает. Лука являлся далеко не единственным поклонником этой пассажирки. Она происходила из древнего, всегда богатого и всегда могущественного рода. Про ее мужа Лука почти ничего не знал, и знать не хотел. Единственное, что всегда подчеркивала его дама сердца, что муж – ученый, в ближайшем будущем - самый знаменитый ученый. Дочь Эрны, тоже находилась на борту, она с восхищением смотрела на мать и стремилась во всем ее копировать.
«Вечер, почти ночь. Я бесцельно блуждаю по центральным залам корабля. Шоу закончено, пассажиры заняли свои места и заснули. Их сон не глубок и не долог. Завтра они проснуться и разместятся за пультами воображаемых кораблей, составляющих императорскую эскадру. Иллюзорную, естественно. Начнется бой за независимость и свободу. Исход поединка предрешен и настроен на традиционный счастливый конец. Все спят, только я как призрак слоняюсь по дрейфующему звездолету. И вдруг замечаю ее. Эрна сидит в глубоком, кресле. Точеная кисть расслаблено покоится на подлокотнике. Сердце глухо ударяет в горло. Я замираю. Секунды, минуты. Время теряет определенность и почти останавливается в вязком пространстве комнаты отдыха перед плывущими навстречу звездами. Вечная дорога – Млечный путь, влечет в свои глубины, завораживает, поглощает. Звездный туман окутывает голубоватым свечением далеких планет, он наполнен призраками и пронизан тайной.
Наконец Эрна замечает мое присутствие. Она грациозно встает и подходит. Её глаза полны слез. Чувства переполняют женщину. Эрна кладет руки на мои плечи, а затем прижимается к груди и плачет. Я глажу мягкие волосы, обнимаю ее и совершенно не представляю, как полагается вести себя в подобной ситуации. Вскоре Эрна успокаивается, поднимает на меня свои огромные глаза, которые кажутся еще больше от слез и произносит длинную, сбивчивую речь, общий смысл которой сводится к тому, что она не понимает, зачем живет. Все, что окружает ее фальшиво и бессмысленно. Она вынуждена общаться и жить с нелюбимым человеком, она не имеет возможности заниматься интересной работой, просто потому, что ничего не в силах изменить, она притворяется каждую минуту, каждую секунду, и уже забыла, какая она на самом деле. Эрна говорила и говорила, а я слушал и не понимал. Она кричала, молила, подталкивала к какому-то шагу, ждала моего решения, надеялась и требовала.
- Эрна. – она замолчала, немного отстранилась и замерла в ожидании. – Любимая, ты готова изменить жизнь?
Она твердо кивнула, смахнув слезинку застывшую на реснице.
- Я давно тебя люблю, ты прекрасно знаешь, - продолжал я, крепко взяв ее за плечи. – Я готов увезти тебя, забрать с собой, но только прямо сейчас. Ты уже не вернешься в свой привычный мир, никогда.
Она еще раз кивнула.
- Черт, ты должна еще раз хорошенько подумать. Ты совершенно четко представляешь себе только то, чего можешь лишиться, но, что ждет нас впереди? Я не могу поверить в происходящее. Может это просто розыгрыш, ты издеваешься или испытываешь меня? Сейчас должно включиться полное освещение и твои приятели с шариками и свистками выскочат из-за углов?
- В этой комнате нет углов. - Эрна была серьезна как никогда.
- Не понимаю. – я опустил руки.
- Ты испугался? Ты передумал? – ее подбородок дрогнул как у ребенка. Вот вам и светская львица.
- Твоя дочь, она летит с нами?
- Нет. – Эрна была тверда.
- Объясни, почему?
- Я не в праве решать за нее. Пусть сделает свой выбор в привычной обстановке, дома. Я надеюсь, ты не будешь против, если Мила присоединится к нам позже?
Затем мы направились в отсек, где спали пассажиры. Пользуясь правом капитана, я погрузил ребенка Эрны в глубокий сон. Переместил на челнок, активировал программу возврата на базовую планету и выставил таймер времени. Через двенадцать часов челнок отделится от «Галактики» и вернет девочку в привычный мир избавив от муки выбора, от сомнений и слез, обвинений и обид.
Я наблюдал за Эрной. Она не проронила больше ни одной слезинки. Легенько коснувшись губами высокого лба и поправив волосы, она попрощалась с ребенком.
На вахте, небольшой экипаж «Галактики», вел наблюдение за маневрами фантомных кораблей условного противника. Пассажиры, включившие в свой план пребывания на борту, космический бой, давно заняли места внутри тренажеров. Каждый из них вел свой собственный бой и уже погрузился в иллюзию. Системы запущены, корабли приведены в боевую готовность, часы отбивают последние секунды перед пуском. Начали. Пошли пробные запуски зондов. Сражение набирает силу.
Вдруг, под потолком, нарушая негромкие переговоры экипажа, взвыла сирена. Немой вопрос появился во взглядах пилотов. Они смотрели на меня.
- Боюсь, что придется сделать не совсем приятный вывод, - сказал я, оторвавшись от приборов.
Разошлась стена, подчиняясь моей команде, открывая доступ к боевым костюмам.
Тревога включилась автоматически и могла быть запущена только при одном условии. Подлинная угроза извне. Под идентификацию угрозы мог попасть любой корабль, реально существующий в зоне непосредственно примыкающей к квадрату условного сражения. Я пытался засечь координаты гостя. Компьютер сбивался и возвращался в исходную точку поиска. «Координаты не установлены» - информировал терминал.
- Всем пассажирам и членам экипажа – прозвучал в динамиках речевой синтезатор бортового компьютера. – Тревога. Вводится боевое расписание. Интервал безопасности не установлен.
Реакция пассажиров нулевая. Я вытер выступивший на лбу пот. Туристы воспринимают команды бортового компьютера как часть программы развлечений.
- В зоне условного боя обнаружен боевой корабль. Принадлежность не установлена. Контакт не установлен. Боевой потенциал установить не удается. – продолжал вещать компьютер. – Крейсер вышел из маскировочного поля или из гиперперехода.
Дверь в кабину управления открылась. На пороге толкутся пилоты, свободные от вахты. Все растеряны, даже напуганы. Связь с пассажирами, по-прежнему, установить не удавалось.
- Всем занять свои места. Приготовиться к бою. – почти автоматически скомандовал я . – Главная рубка, ход максимальный. Попробуем оторваться.
- Капитан, - прозвучал голос первого пилота. – Может, попробуем атаковать? Корабль вышел из перехода. Его орбита еще не стабилизирована. Он почти беззащитен.
- Мы ничего о нем не знаем. Я очень сомневаюсь в его случайном появлении и беззащитности. Наши гости знают чего хотят.
Первые минуты бегства показали полную несостоятельность попытки. Наши возможности были просто не сопоставимы с возможностями противника, который начал преследование.
- Второй пилот и инженер, верните, наконец, наших игроков в реальность.
- Остановка программы запущена. Время безопасного вывода – десять минут. – сухо доложил инженер.
- Целая вечность в условиях реального космического боя. – Шепотом произнес я. – Боевой разворот. Первый пилот предоставьте расчет уязвимости крейсера. Отправьте по всем известным каналам требование стыковки и досмотра.
На мониторе, под изображением неопознанного корабля, замелькали цифры. Наш корабль, словно куда-то упал. Тошнота подкатила к горлу. Мы сближались, выходя на дистанцию прямого удара. Одновременно с нами крейсер увеличивал ускорение, стремясь обрести стабильную орбиту.
- Сближение проводится. Корабль на сигналы не отвечает. Компьютер рекомендует нанести упреждающий удар по антеннам и корпусу, – докладывал первый пилот.
- Мы не знаем кто они. Мы не знаем, из чего сделан этот проклятый корпус. – прозвучал голос инженера.
Корабли шли на сближение. На мгновение наступила гробовая тишина. Как-то сразу все стало ясно. Ни для кого на моем корабле не было секретом, что сейчас произойдет. Все ждали. Пройдет еще пол минуты и начнется космический бой. Вполне реальный космический бой. Все ждут приказа. Я готовлюсь отдать приказ, мы должны атаковать первыми.
- Экипаж, мы начинаем, – прошептал я в микрофон.
Тишина. Приближающийся корабль занимает почти весь экран. Сердце бешено стучит. Я понимаю, знаю исход сражения.
Крейсер принял бой.
На одном из десятков экранов, в каком-то специальном, боевом, диапазоне, название которого, вылетело из головы, я отчетливо видел, как корпус неопознанного корабля окутало фиолетовое сияние. Это отражались, смещенные в безопасные части корпуса, заряды наших орудий. Большая часть энергии бесследно исчезала в космосе. Этот бой проигран. Шансов никаких. «Галактику» даже не удостоили ответным ударом. Все кончено. Перед глазами, закрывая собой изображение неопознанного крейсера, возникли лица Эрны и ее девочки. Эрна улыбалась, обнимая дочь, убирала сбившуюся прядь со лба ребенка. Я вспомнил вчерашний вечер. Я был счастлив, пусть не долго, но в полной мере. Все, что я сейчас смогу сделать для близкого мне человека – спасти хотя бы ее дочь. У Милы свой путь, он еще может продолжиться. Такой шанс есть только у нее. Я положил ладонь на дисплей, который считал линии жизни и смерти, дав команду отстыковать челнок.
- Второй пилот, - обратился я к застывшему в неестественной позе члену команды. – Немедленно передавайте на маяк и дальше на все станции координаты места боя. Шифруйте информацию. Передавайте сигналы бедствия.
Дарти.
Пройдясь по огромному лайнеру, я выбрал себе самую дальнюю каюту. Когда-то я летал не таким тривиальным способом. Ещё до того, как мы с моим другом Талем надумали провальный эксперимент. В сущности ничего не изменилось, только видеть каждый раз себя раздробленным на множество маленьких «я», это не очень приятная перспектива. Тогда моего друга звали Буртре. Но он упорствует в смене имени. Чудак. Это не изменило его сущности. Наконец-то я понял, что мне некуда торопиться. У меня впереди вечность. И у него. Вакуум времени такая неприятная штука, которую нельзя изменить, повторить или вычеркнуть.
Маленькая каюта. Пустой стол чёрного дерева. Два строгих стула с высокими спинками. Почему два? Винный фонтан бьющий из скривившихся губ статуи древнего Египетского божества. Неприятное у него лицо у этого винного бога. Будто собравшее в себя все людские пороки. Непримечательная кушетка, застеленная мягким пледом. Висящая на цепи лампа желтого света - орудие собственной пытки. Часы с маятником, мечущимся шаром на конце цепи. Почему кругом цепи? Кто этот безумец, вообразивший себе такой интерьер? Я и есть – архитектор этого сумасшествия и его носитель.
Нацедив себе вина в высокий бокал, я сел на кушетку и закрыл глаза. В памяти замаячили картины далекого прошлого. Остров танов. Прекрасный зеленый холм полный птичьего гомона, и перекликания маленьких рожков, на которых так мастерски играли жители острова. Младенец в колыбели с пронзительным взглядом черных глаз - мой сын. Безумная и прекрасная жрица ночи - моя жена. Ничего не осталось, только боль. Долго я спал, не помню, сколько сотен лет. А Земля наливалась соком, взрослела, грубела. Потом опять была она, жаль я понял это слишком поздно. Зеленые глаза совсем юного создания смотрят на меня с абсолютным пониманием и страхом. Эх, друг мой, лучше жалеть о сделанном, чем об утраченных возможностях. Так кажется, говорят люди. Говорили. Перед тем, как утратили свои возможности. Мы никуда с тобой не пришли Буртрэ или Таль. Мы не справились с нашим бессмертием и не вернулись назад. Нет, вернулись, конечно, только очень неправильно всё получилось. Мы просто ошиблись в расчётах. Там возможно мы были счастливы одну короткую человеческую жизнь. В одной из бесконечного множества наших реальностей существует тот древний мир, из которого мы с тобой пришли в космос. Только нам его уже не найти. Нарушив прямую времени, мы нарушили законы космоса. Космос отомстил жестоко. Или просто всё расставил на свои места. Мы не смогли умереть, но научились забывать. И кто виноват, что я помню женщину с светлыми зелеными глазами, смотрящими на меня с восторгом и страхом. Помню большой город, где впервые увидел её. Помню прикосновение тонких дрожащих пальцев к моей ладони. Тогда её звали по-другому, и я опять не узнал её и не удержал. Это было наверно сразу после первого пробуждения. Или во время вечного сна. Она меня пробудила, вытащила из моего логова, заставила кинуться на другой край галактики, зацепившись за тонкий зеленый луч её взгляда. Когда-то давно одна колдунья сказала мне, что у меня могут родиться только сыновья. Она видела это в своей книге судеб. Но когда я понял, что уже в третий раз встречаю одну и ту же душу в разных оболочках, я не имел права навязывать ей бессмертие против её воли. Она оставила мне дочь, которая вслед за матерью отвергла вечность. У меня была дочь вопреки предсказаниям, вопреки книге. Сколько я бесцельно блуждал по космосу. Сколько искал, но космос не позволил нам встретиться. Когда она снова исчезла, я исчез тоже. Меня обожгло ужасом мига первого перерождения, когда понял, что я единственное живое в космосе существо. Земля закончила очередной виток спирали. Горечь потери не покидала меня три с половиной тысячи лет. Время безвременья. Удивительно, но Таль переживает то же самое. Я знаю, почему он сменил имя. Как ребенок, честное слово. Он наказывает себя за гибель земли, за уход своей возлюбленной, которая так же отказалась призвать в свидетели вечность. Он когда-то сказал, что не узнал её под другим именем, и был за это наказан. Кем наказан? Космос не наказывает, он только расставляет всё по своим местам. Если задаться целью, можно выявить все свои воплощения вплоть до того мига, когда мы вернулись впервые после замыкания круга времени. Я ни о чём не жалею. Земля получит свой шанс, и далеко не второй, она снова обрастет городами, ракетными базами, космодромами. И возможно снова доведет себя до самоуничтожения. Но найду ли я там её снова? Вера в то, что она просто встретится мне на пути, иссякает. Блуждать по отдалённым колониям в поисках знакомых глаз не имеет смысла, а я всё равно лечу. Когда я увидел людей, спешащих на карнавал в колонии геологов, меня потянуло туда. Подумаешь, перевернуть какую-то маленькую колонию под прозрачным куполом. Сколько там человек? Десять миллионов? Мысль о том, что мы можем находиться на одной планете уже приятна. А вдруг, мне не показалось? Всё это напрасные мечты.
Я поднялся с кушетки и залпом допил содержимое кубка. Несколько чёрных капель стекли назад и застыли на дне пожухлым цветком. Приглушив желтый колющий свет, я вышел из каюты, прошел в рубку, поставил режим скорости лайнера на максимум. То, чего мне всегда не хватало, это терпения.
- Ричард! – Позвал я, усаживаясь в кресло. – Сын мой, я лечу к людям. А пока они ещё не ведают о надвигающейся катастрофе, я хочу видеть тебя на своём корабле.
Грэг медленно спускался по крутым ступеням в темноту. Это было то направление, которое указал ему Иван. Ощущение животного, давно забытого страха, не давало оглянуться. Чувствуя на себе чей-то взгляд, Грэг глубоко вдохнул, выпрямился, и не взирая на сильное давление, сел на ступеньку и закурил. Сколько он боролся с этой ужасной привычкой, будучи человеком. Он почти победил её, но после перемен, произошедших с ним так стремительно, стоило ли стараться? Раны заживают на нём моментально, вирусы обходят стороной. Единственный дискомфорт – постоянный голод. Не есть и не пить он мог неделями. А тот голод, что он испытывал, совсем другого рода. Это не было урчанием в животе или наркотической тягой к крови. Голод подкрадывался в виде маленьких цветных снежинок, начинающих свой хоровод вокруг его головы всегда неожиданно. Он не задумывался, что происходило с теми жертвами, которые оказывались на его пути. Они не всегда умирали, но чаще он отталкивал от себя только оболочку, в которой ещё совсем недавно бушевали страсти. Он гнал от себя жалость и сожаление, и щедро делился своей радостью, наполнял их веселящим газом, и оставлял угасать. Связей с женщинами он начал избегать, сложнее было остаться равнодушным, узнавая тайны, хранившиеся в тайниках женских душ.
Теперь снежинки кружились уже не вихрем, а настоящим непроглядным бураном. И все из-за безотчетного страха, гнавшего его в темноту, вниз по лестнице. Он вспомнил все свои поражения и неудачи, вспомнил свою мать и её взгляд, когда ее увозили от него. Сколько лет он себе врал, уговаривал себя, что по другому было нельзя. Он позволил им это! Тишина стала гулкой, тяжелой. Давление страха невыносимым. Грэг зажмурился и вдобавок закрыл руками голову. Когда то Кора спросила его, как он ощущает страх. У людей бывают такие моменты, - сказала она, - когда внезапная дрожь напоминает им о присутствии смерти, о постоянном её присутствии. Сзади, за правым плечом, стоит только руку протянуть. И иногда она дует легонько в затылок. Дескать, а не забыл ли ты обо мне, дружок? Это мгновение вспоминается потом, портит настроение, заставляет размышлять.
Именно это ощущение появилось и осталось, никуда не уходя. «Может, я просто умер?» - Он пошевелил пальцами, поднеся их к лицу. Потёр глаза, и заставил себя подняться. Сигарета тлела, брошенная на ступенях, запахло горелой пылью.
Грэг, тяжело ступая, продолжил спуск, и заставил себя оглянуться. Туманный свет выхода был уже далеко. «Я выйду, когда захочу, а тоска это ещё не смерть. Это как соло одинокой трубы дождливым утром». Впереди вспыхнул свет, проход расширился. От сердца отлегло, снежинки перестали плясать перед глазами. Грэг оказался в полутёмном зале. Факелы тускло очерчивали размеры помещения. Зал был пуст, если не считать хаотично расставленных кресел. Дойдя примерно до середины, Грэг уловил дуновение. Слабое, едва ощутимое, но от этого ветерка ему стало так холодно, что зубы поневоле начали выстукивать дробь. «Мне надоело до чертиков!» - Подумал он со злостью. - «Я больше терпеть не намерен!»
- Ричард! – Громко воскликнул он, и эхо многократно подхватило его крик разными голосами. Дойдя до стен зала, эхо превратилось в противный смешок, раздающийся отовсюду. – Ричард! Вы хотели меня видеть! Я пришел!
- Я вижу, что пришел. – Раздался глухой низкий голос совсем недалеко, и в одном из кресел Грэг разглядел серую тень. Границы тени были размыты, но глаза светились раскалёнными углями. – Возьми кресло и садись. Поговорим, - тихо сказала тень. Но голос разнёсся по всему залу, и наверно далеко за его пределами. Грэг подвинул тяжелое кресло и сел в некотором отдалении, стараясь не смотреть на серую массу, расположившуюся в кресле напротив.
- Знаешь, кто я такой?
- В общих чертах.
Тень хохотнула, и у Грэга мурашки побежали по коже от этого смеха.
- В общих чертах? Смешно. Но не достаточно. Тебе пора возвращаться в семью, мальчик. Не знаю, обрадуется ли тебе твой отец, но я лично рад. А ему надо будет сообщить о тебе осторожно, когда у тебя будет достаточно сил, чтобы защититься.
- От моего отца?
- Не принято так прямо задавать вопросы, но ты научишься. Ты молодец. Дошел ко мне на своих двоих. Я тебя не жалел. Первый раунд считай, продержался. Теперь о деле. Я не знаю, буду ли сообщать о тебе Дарти сейчас или попозже, ты очень хорошая карта в моей игре. Но, думаю, Иван тоже всё просчитал, так что Дарти скоро и так узнает. А вот Филиппу никто не скажет.
- Филипп это мой отец?
- Да.
- И ваш брат.
- Совершенно верно, как это не печально.
- А моя мать, она жива?
- О твоей матери я ничего не знаю. Но когда ты подрастёшь и поучишься уму- разуму сможешь сам полететь туда и всё узнать. Иван знает, куда тебя направить, чтобы спрятать и в то же время не дать прозябать в невежестве. Так он мне сказал. А я ему верю. Полетишь с ним. Будешь связываться со мной при помощи зова. Этому я тебя научу. Прямо сейчас. - Тень начала медленно подниматься над креслом. Грэг похолодел. К нему протянулась белая крупная рука. На среднем пальце сверкал перстень с небольшим, очень ярким камнем. Камень переливался бордово-синими сполохами. Рука мягко легла на голову Грэга, и его почти приподняло над полом. Грэг почувствовал, что лазерной пилой ему отрезали пол черепа и вливают под образовавшуюся крышку раскалённое олово. Олово потекло по горлу и, остывая, распространилось по всему телу. Боль отпустила, но Грэг не мог говорить, только мычать.
- Извини, малыш. Многовато для первого раза. Но скоро всё пройдёт. О том, что ты теперь умеешь, Иван расскажет во время полёта. Попроси его спуститься сюда.
Кора вытащила вместительный чемодан и взвалила его на кровать, вернее на койку, снабженную гидро подушкой, и старинными ремнями безопасности, потрогала тёмные, сделанные под старину цепи поясов. «Стильная каюта. Если ремни безопасности в каюте первого класса челнока можно отнести к старинным вещам, то к чему отнести то, чем я занимаюсь? Все эти мифы и культы». Она достала из чемодана стопку выглаженной роботом одежды. «Надо как-нибудь отвлечься от печальных мыслей. Прощаться никогда не умела. Правда, скоро опять встретимся, месяца через четыре, но всё-таки. Может пуститься в приключения на этом корабле? Времени целых две недели». Кора улыбнулась своему отражению в зеркальной стене каюты. Как хорошо, что один из пилотов её запомнил и поменял класс каюты. Зар, кажется, его зовут. И, кстати, он ничего. Вторая палуба, места для элитных отдыхающих. Никто не бегает по отсеку с воплями, не открывает двери каюты, при этом включая громкую музыку. Кора установила монитор и открыла гало. Приятный мужской голос сообщил о получении письма и объемные буквы поплыли прямо по зеркальной стене. Кора заворожено смотрела на ярко красную надпись на зеркале, не вдаваясь в смысл написанного. «Какой интересный эффект. Как в сказке о духе пещеры. Но кто о мне вспомнил?»
«Где ты?» - Писал Грэг. – «Я прошу, пришли мне только свои координаты. Я скоро буду на главной планете и хотел бы встретиться. Ты нужна мне».
«Опять двадцать пять», - Кора открыла дверцу шкафа и, переодеваясь, снова увидела буквы послания. Надпись странно искрилась, повторенная в двух зеркалах. Стало неуютно от этого повтора. Буквы задрожали, и Кора вдруг увидела другую надпись, проступившую в зеркале шкафа. Она зажмурилась и снова открыла глаза. За красными буквами текста проступали другие буквы.
«Я должен знать, что ты жива. Что никто не выпил твою кровь или твою душу».
«Мистика какая-то!» - Подумала Кора и закрыла дверцу. Всё опять стало на свои места. В дверь каюты постучали. «Ну вот, и здесь тоже самое»
- Войдите! – Крикнула она, завязывая тесемки на белом сарафане. Голова симпатичного пилота просунулась в каюту.
- А не выпить ли нам? – Нахально застенчивым голосом предложил он. – На вашей палубе прекрасный паб. Элитная публика. И выпивка, которую смешивает лучший бармен галактики.
- Если все так великолепно, тогда ты мне зачем? – Расчёсывая длинные чёрные волосы спросила Кора, и увидев как вытянулось его лицо, рассмеялась. – Да шучу я! Выпьем, конечно.
Зар расплылся в улыбке.
- Тогда я жду тебя в пабе в восемь по бортовому.
- Иди, иди. Где этот паб находится?
- Поднимись по служебной лестнице на третью палубу. От лифта сразу налево и в первую дверь. По коридору до поворота и там по музыке найдёшь.
- Договорились.
Пилот, радостно кивнув, закрыл дверь.
- Если конечно я по этому коридору не выйду в открытый космос, зная как я ориентируюсь, только идиот мне мог назначить свидание в том месте, где я не была никогда. Но он-то не знает. Может, и не идиот. - Она заколола волосы белым цветком, одела босоножки на высоком тонком каблуке, попрыгала, скорчила рожицу, как только женщины передвигаются на этом орудии пыток, прикоснулась к губам прозрачным блеском и мотнув головой, брызнула на волосы духами. Оглядев себя в двух зеркалах, осталась довольна увиденным и набрав код на дверях, вышла в слабо освещенный коридор. Мягкий ковёр заглушал любые шумы. Распахнув узкую дверь на служебную лестницу, она заглянула в пролёт. Лестница тянулась нескончаемой спиралью куда-то вверх. Вздохнув, Кора подобрала длинный сарафан и сняв босоножки стала подниматься. «Ну и палубы у них тут. Можно бродить до посадки, и ничего не найти. Остановившись на узкой площадке, она разглядела маленькую служебную дверь. «Интересно, что это за помещение между палубами? Для вентиляции наверно». Она положила руку на панель, и дверь распахнулась внезапно с резким щелчком. За дверью был тот самый лифт в конце коридора, а она чуть было не пропустила пролёт. Повернув налево за лифтом, она упёрлась в дверь, забранную мелкой решеткой. Решетка была приоткрыта. «Странно, про решетку он ничего не говорил, и музыки что-то не слышно». За дверью была кромешная темнота. Кора сунулась был назад, но вдруг разглядела на полу пятно слабого света. Она прошла, держась за стену, и обнаружила, что свет льется из отверстия в полу. Третья палуба осталась внизу. Люди сидящие в пабе смотрелись комично, танцуя без музыки, двигаясь от стола к столу, разглядывая друг друга и певицу, выступающую на сцене. «Может это и не певица, а конферансье, не слышно же». Просмотрев немое кино, Кора увидела своего поклонника, который сидя у стойки не сводил взгляд со входа. «Дурак, заставил меня карабкаться черти куда». Кора отвернулась от стеклянного пола и стала пробираться к двери, но вдруг остановилась и замерла. Что-то было не правильно. А что, она не могла понять. Она кого-то увидела, мельком, на один миг, но не разобрала, что в этом человеке не так. Она вернулась к прозрачному полу и ещё раз осмотрела всех гостей. Её как током ударило. За крайним столиком сидела девушка. При таком ракурсе тяжело было разглядеть лицо, но что-то в этой девушке Кору насторожило. Как раз в этот момент девушка встала, будто почувствовала, и повернувшись, устремила взгляд прямо к смотровому люку. Кора отпрянула от люка и села на пол. Конечно, её никто не мог увидеть, она же была в темноте. Но она увидела лицо девушки. Такого просто не могло быть! Это была Люси, или её точная копия. Кора выскочила из комнаты, пробежала по коридору, скатилась с лестницы и принялась обувать босоножки, которые никак не хотели застёгиваться. Заскочив наконец в паб, она промчалась мимо растерянного пилота и кинулась к крайнему столику. Так сидели двое пожилых пассажиров и чинно беседовали. Люси нигде не было.
«Померещилось. Конечно, померещилось». – Кора, состроив улыбку, обернулась к своему поклоннику.
- Попроси его спуститься сюда.
Грэг, шатаясь выбрался на поверхность. Теперь тусклый свет казался ему чуть ли не радостным.
- Иван! – Закричал он, оглядываясь. Потом несколько раз вздохнул, успокаиваясь.
Закрыв глаза, он вытянул руки и представив себе лицо Ивана, позвал его мысленно.
- Больше так не делай, - раздался за его спиной тихий голос. – Чего ты хотел?
- Ричард просил вас спуститься к нему.
- Идём, я доведу тебя до корабля.
Оставив Грэга возле люка, Иван медленно пошел назад по тропинке, задумчиво сбрасывая в серые кусты встречавшиеся на дороге камушки. Подойдя к пещере, он огляделся и за его спиной захлопали мощные крылья. Взлетев на выступ ближайшей скалы, он нашел низкую дверь и толкнул её. Дверь распахнулась с таким жутким скрипом, что летучие мыши шарахнулись в разные стороны. Иван спикировал вглубь башни и приземлился на круглую площадку.
- Ричард, я явился по вашему приказу.
- Оставь, Иван, я не приказывал, а просил.
- Долгие века службы Дарти научили меня соблюдать формальности.
- У меня к тебе неформальная просьба.
- Я весь во внимании.
- Кто кроме меня и Людвига знает о появлении этого мальчика?
- Никто.
- Неплохо бы его спрятать от всех. Ты меня понимаешь? Не стоит его сразу бить по голове всей информацией. Если о нем узнает отец и Филипп, ему придётся сразу соблюдать кучу формальностей. А мы с тобой знаем, какие требования выдвигаются к обладателям хоть капли высшей крови.
- Я не говорил господину. И Филипп ничего не узнает, пока Грэг не обретет достаточно знаний и силы. Но если господин спросит, я не умолчу.
- Лучше, чем ничего, - пробормотал Ричард. – Ты всегда был понятливым. А где ты собираешься его обучать?
- У меня очень простой план. Единственное место, где он может быть в безопасности, это дом друга вашего отца. Я ничего о нем не знаю, но стоит попробовать.
У меня поручение от господина на Землю, и я впервые увижу это существо. Может это огромный моллюск, или дракон?
Ричард расхохотался.
- Тебе кажется, что именно такое созданные подходит в друзья моему отцу? Я его видел, этого дракона, ты можешь не волноваться. Внешне он совсем не страшен, если ты, конечно, не попадаешь в список неугодных. Тогда я не знаю, каким он может стать. Отец говорил, что Буртрэ недавно сетовал на отсутствие сообразительных слуг. Он совершенно не может подобрать себе посыльного, и князь разрывается между двух господ. Это смешно слышать, ведь каждый из высших был бы счастлив им служить. Но Буртрэ никому не доверяет, как и мой отец.
- Я не понимаю, как мне удалось в своё время завоевать доверие господина, а князю попасть в услужение к Талю. А почему вы называете его Буртрэ?
- Это тёмная история, но отец так его иногда зовет. А вообще-то он Таль.
Дик сидел в кафе института и смотрел в окно. Свиданье откладывалось. Вита под благовидными предлогами избегала остаться с ним наедине. Он и сам удивлялся, как быстро привычка видеть её каждый день вне рабочей обстановки укоренилась в нем. «Обычный человек. Никаких примесей космических кровей, но что-то в ней есть таинственное. И я не могу услышать ни одной мысли. Это так непривычно, что всё время хочется держать её возле себя. А вдруг уловлю хоть что-нибудь. А ещё Дарти собирается меня навестить. Меня! Собственной персоной! Другой бы нос задрал, но я-то понимаю, что от этого визита ничего кроме ужасных хлопот ждать не стоит. Хорошо, если колония останется цела. Он в любой момент может разъяриться и взорвать всё к чертям собачьим. Где же она ходит, мы же договорились! А ещё этот Фридрих! Что он прицепился ко мне, этот старик? Только и слышу - Дик, Дик. Даже стихами заговорил. Надо было имя подлиннее назвать. Как быть с его открытием, ума не приложу. Может, просто заблокировать его. Стереть память. Но Дарти ни за что не разрешит. Он считает, что потомки человечества должны сами найти выход и путь назад, на Землю. А как было хорошо, когда мы летали туда последний раз».
Дик встал и набрал себе в стакан льда, потом плеснул на три пальца виски.
«Ну, хоть напитки они не разучились делать, честь им и хвала. Даже улучшили своё умение». Он достал из кармана металлическую емкость и плеснул в свой бокал несколько капель чёрной жидкости из неё.
- И что мы такое пьем?» - Раздался за спиной вкрадчивый голос дочки профессора.
«Тьфу ты! Принесла нелёгкая!» - Он обернулся и растянув в улыбке рот, взял протянутую тонкую ручку в чёрной перчатке.
- Вы замёрзли? – Спросил он её заботливо. Она нервно стянула с руки перчатку.
- Нисколько. А вы кого-то ждёте?
- Нет. Но рад, что вы решили скрасить моё одиночество.
В этот момент за спиной Дика появилась Виктория. Он почувствовал её присутствие и кривую улыбку. Она обвила его руками за шею, и чмокнула в щёку. Явно услышала последнюю фразу.
- Извини, что опоздала. У меня были дела.
Мила застыла. Дик закашлялся. А Вита, мило улыбаясь, протянула руку к его бокалу.
- Что заказал?
Он выхватил из её руки бокал довольно резко.
- Я не знаю, что ты пьешь. Скажи, что тебе намешать, я закажу.
- Закажи мне результат того теста, который ты выбросил в утилизатор. Можешь? Сделай мне приятное. Я бы хотела посмотреть распечатку метаболизатора.
- Она не сохранилась. Там был полный бред, на который не стоит тратить время.
- Поэтому моя подруга прилетела их прекрасного далёка, чтобы показать этот бред профессору. – Вита опять потянулась к его бокалу.
- Я закажу вам выпить. Оставь в покое моё лекарство. У тебя от него может случиться несварение желудка.
- Мой желудок не твоя забота, а вот предоставить мне результаты – как раз твоя.
Дик вздохнул и развернулся к Миле. Иногда эта Вита бывает до противного настырной. Что они могли понять из беглого анализа, тем более, что на этот метаболизм нет градации. Надо этот материал показать господину. Вот он удивиться. Там явно есть его кровь. Странные дела творятся в космосе. Откуда у обычной студентки образец такой крови? И почему её мысли тоже были под замком? И куда она так быстро исчезла? А он даже не поинтересовался её постоянным местом жительства. Может, не стоит показывать Дарти ничего? Он обязательно поинтересуется кто источник информации. А он что скажет? Что источник улетел куда-то, неизвестно куда?
- Мила, вы сегодня обворожительны. Нет, что я говорю. Вы всегда прекрасны, просто я вас давно не видел. Восхитительная причёска. И перчатки вам очень шли. Напрасно вы их сняли.
Мила испуганно взглянула на Виту.
- Я наверно пойду, не буду вам мешать. – Прошептала она. В глазах её появился подозрительный блеск.
- А ты нам и не мешаешь. Вернее, обычно ты всегда не вовремя, но как раз сегодня – другой случай. И никуда ты не пойдёшь! – Вита развернулась вместе с крутящимся креслом к большому экрану на стене. Кто-то из посетителей добавил звук и диктор центрального гало заговорил на всё кафе. Дик скривился.
- Может пойдём отсюда? – Спросил он, пытаясь развернуть Виту к себе вместе с креслом.
Вита зацепилась ногой за ножку стола и невозмутимо смотрела на экран.
- Ещё одна удивительная находка. Запоздавший подарок космоса. На главную магистраль грузового астероида пристыковался огромный лайнер «Галактика», пропавший одиннадцать лет назад. На борту этого туристического челнока путешествовали самые знаменитые и богатые пассажиры того времени, собранные с главной планеты и колоний. Это был грандиозный проект, с треском провалившийся в одночасье. Нам до сих пор ничего не известно об истинных причинах гибели судна. Сверхновое вооружение, лучшая блокада излучений, огромный комплекс услуг – чего только не было на этом корабле. Сигналы о помощи были приняты слишком поздно. Челнок ушел в гиперпереход и определить его координаты было невозможно. Лишь одному пассажиру, вернее пассажирке удалось спастись. Это была маленькая девочка, чьё имя мы не будем называть, чтобы не травмировать её и, оставшихся в живых близких девочки. Чёрный ящик корабля девственно пуст, хотя оператором были записаны последние слова капитана, и уж они-то должны были сохраниться на корабле. « Корабль атакован. Игра проиграна, так и не начавшись. Я ни о чём не жалею. Отправляйте аварийный челнок, пусть хоть у неё будет шанс на счастье. Это что-то огромное… Мы съезжаем…»
Вита подалась вперед и горящими глазами смотрела на экран.
- Вы видели карту, что передал капитан? Это где-то у крайних звёзд! Там другой космос и линия крайних звёзд видна! Ещё одно подтверждение! И чёрный ящик пуст!
Сбоку послышался какой-то странный звук, то ли хрип, то ли всхлип. Вита повернулась и увидела, что Мила побелев, сползает под стол, а испуганный Дик брызгает ей в лицо бренди из своего бокала.
- Скорее Вита, у неё остановка дыхания. Нужен врач!
Он начал хлестать Милу по щекам. Вита подскочила, перевернув кресло, и стала растирать пострадавшей грудную клетку.
- Отойди, я перенесу её на диван.
- Сделай ей искусственное дыхание. – Вита поправила Милин жакет и отошла в сторону.
Дик перенес Милу на диван убрал мягкие валики и прижался губами к побелевшим губам лежавшей без сознания, девушки. В тот же момент Милу приподняло над диваном. Она открыла глаза и с изумлением уставилась на Дика.
- Что вы делаете? – Прошептала она, и закрыла лицо руками.
- Вам стало плохо, - терпеливо объяснил Дик, убирая упавшие на лоб волосы.
- Это всё из-за «Галактики».
- У неё очевидно, бред. Какая галактика Мила? О какой галактике ты говоришь?
- Челнок, о котором все говорили. Этот лайнер назывался «Галактика».
Вита и Дик переглянулись. Тут двери кафе распахнулись и туда вбежал белый как мел профессор.
- Мила, девочка моя! – Кинулся он к дочери. С тобой всё в порядке?
- Да, всё хорошо. – Сухо ответила Мила, украдкой поглядывая на Виту.
- У неё была остановка дыхания. Пришлось делать искусственное дыхание. – Глаза Дика сузились, он внимательно смотрел на профессора. – Но это сразу помогло. А вы ничего не хотите нам сказать Фридрих?
- Нет, ничего. Я знаю, что Мила была в институте и что она очень ранимая девочка. Вот и пошел её поискать. Эти новости по центральному гало и взрослого человека доведут до обморока. А она ещё ребенок.
- В двадцать четыре года? Ребенок?
- Да, представьте себе! – Запальчиво воскликнул профессор.
- Папа иди работай спокойно. Со мной уже всё в порядке. Я посижу и поеду домой.
Профессор понуро повернулся к двери.
- А ты знал, что «Галактика» нашлась?
- Мне вчера сообщили.
- Ты был на борту?
- Был. Ничего. Вообще ничего. Вымерший корабль.
Веселье было в самом разгаре. Музыка делалась всё громче, лица расплывались. На огромных водных часах, которые всплывали в аквариуме всякий раз, когда выключалось гало было два часа ночи по бортовому. В руках некоторых прожигателей жизни появились тонкие пластиночки. Это был один из новейших, самых сильных запрещенных препаратов. Позволить себе такое развлечение могли только очень богатые. Препарат не вызывал зависимости, но и единственный его приём такое делал с мозгами, что привычка не играла никакой роли. Людей свалившихся на пол с блаженными улыбками оттаскивали в комнату отдыха двое рабочих. У Зара сработал код связи и он коротко извинившись, вышел из паба. Потом вернулся, и попросил разрешения зайти к Коре завтра.
- Не оставайся тут одна. Не все употребляли «райский нектар», некоторые просто набрались. И не возвращайся через служебный ход. Там скорей всего закрыто.
Кора кивнула. Ей было жалко времени, проведенного так бездарно, в обществе неинтересных людей, под звуки громкой музыки. Она совсем было собралась уходить, когда включилось беззвучно центральное гало. По аквариуму потекли крупные буквы. Но из присутствующих уже никто не мог ничего прочитать. Только несколько рабочих паба сидя в сторонке, уставились на экран.
«Всему дежурному персоналу собраться в служебном зале на втором переходе. Срочно».
Кора увидела, что несколько человек незаметно шмыгнули в тот проход, из которого она пришла. Она подождала несколько минут и тихонько переступив через последнего упавшего под стол, прожигателя жизни, двинулась следом за персоналом. Прихватив по дороге халат уборщицы, висевший на вешалке за стойкой. Оказавшись снова на служебной лестнице, Кора прислушалась. Шаги рабочих раздавались откуда-то сверху.
«Странно. Второй переход должен быть на второй палубе. Или это кодовое название? Но раз люди пошли наверх, я тоже туда пойду. Кора накинула халат на белый сарафан и сняв злополучные босоножки, стала подниматься по холодным железным ступеням. На какой-то короткий миг сердце у неё замерло, дыхание перехватило и она почему-то оказалась на пол пролёта ниже, чем была. Будто её вместе со временем отбросило назад. Тряхнув головой, она глубоко вдохнула, и опять стала подниматься. Добравшись до решетки, она увидела на двери большую цифру «2». Комната за дверью была ярко освещена, и оттуда слышались возбуждённые голоса.
- Мы не можем сообщить двум тысячам пассажиров о подобном изменении графика. – Говорил кто-то властным голосом перекрывая рокот недовольных голосов. – Я не смогу уговаривать каждого из несогласных. Или мы потом должны будем применять силу. А так они тихо погрузятся в анабиоз, а потом получат всё по своей страховке. Мы соберем их партиями в актовом зале, активируем первую приёмную, и адью. А кому не хватит места, должны будут выполнять какую-то работу на корабле, иначе нам не продержаться. Три месяца, это не две недели. Где я возьму столько воды и пищи на такую толпу? Это ситуация не просто экстремальная, она катастрофическая. Не факт, что это решение поможет всем выжить, но попробовать мы обязаны. А победителей не судят.
Кора слушала затаив дыхание. Вот так переплёт. Значит, что-то произошло и прыжок во времени назад ей не померещился. Нужно не дать усыпить себя на целых три месяца. А с едой нужно что-то придумать. Чем она сможет быть полезна на этом корабле? Да ничем! Кому нужен специалист по древним мифам и культам. Да и биолог ничем не может помочь. Видимо, когда она прочитала послание персоналу, они уже знали, что маршрут будет нарушен, а потом лайнер прыгнул через гипер переход и теперь лететь до главной планеты придётся три месяца.
За дверью между тем обстановка всё накалялась. Примут они решение погрузить пассажиров в анабиоз или нет, это не важно. Пока есть время, нужно позаботиться о пропитании. Кора вспомнила, что проходила подсобку, где в идеальном порядке стояли ящики с галетами и энергетическим порошком. Гадость редкая, но продержаться можно и места эта дрянь совсем не занимает. Кора прокралась мимо подсобки и прихватив две коробки, направилась к себе в каюту. Теперь полёт не казался ей таким нудным. Руки дрожали, когда она запирала дверь каюты. Засунув коробки в шкаф, она сделала ещё один рейд за выпивкой и лекарствами. Посмотрев на часы, она удивилась. Было четыре часа ночи по бортовому. Завалившись на свой гидро матрас, она моментально заснула. Но в шесть утра в дверь постучали.
- Кто там? – Хриплым голосом спросила Кора.
- Это Зар. Мне нужно с тобой поговорить!
Она отперла дверь, и впустив его, моментально установила код.
- Что ты хочешь?
Но он пристально на неё смотрел и ничего не говорил.
- Ты меня разбудил в шесть утра, чтобы полюбоваться? Если да, то давай встретимся после обеда. Я ещё сплю.
- Я знаю, что ты подслушивала возле второго перехода. Я видел, как ты вышла из паба на служебную лестницу.
- И что теперь? Убьешь меня как нежелательного свидетеля?
- Нет, - медленно сказал он. – Но ты не всё услышала. Этот корабль под угрозой. Кроме рывка через гипер переход, есть ещё плохие новости.
- А почему ты решил мне выложить все плохие новости?
- Я следил за тобой и понял, что ты спать не собираешься. Не в том смысле, что вообще не собираешь, я имею ввиду, в анабиозе. Но из каюты лучше не выходить с сегодняшнего дня.
- Это почему? Я смогу чем-то помочь.
- Потому, что сегодня ночью умерли трое из гостей. Без видимых причин насильственной смерти. В бортовом журнале написано, что они умерли от передозировки наркотиков, но не один из них не был под кайфом. Те, что вчера перекочевали в комнату отдыха все живы и их уже погрузили. А те трое были серьезными людьми и глупостями не занимались. Последнего видели буквально за десять минут до того, как нашли мёртвым. Он мило беседовал с красивой женщиной из бизнес класса. Её не нашли в бортовом списке, а его нашли мёртвым с открытыми глазами и выражением неописуемого восторга на лице.
- Мне кажется, я знаю, кто эта женщина. И могу назвать причину его смерти. Но мне надо осмотреть тело.
- Ты что врач?
- Нет, но я занимаюсь … не важно. Покажи мне труп.
Зар пожал плечами.
- Ну, идём. Только надень вот это. – Он вытащил халат, похожий на тот в который Кора наряжалась накануне. – И маску на лицо.
- А кто-то из экипажа ходит в масках?
- Ты меня совсем за идиота считаешь? Если бы не ходили, а я нацепил бы на тебя маску, это привлекло бы к тебе внимание даже больше, чем если бы ты прошлась по палубе голой.
- Видишь ли, я рассчитываю обычно только на себя.
- Тогда понятно, почему ты одна.
Она хмыкнула, но ничего не сказав, нацепила на лицо маску и накинула халат. Они вышли из каюты и зайдя в лифт поехали вниз. Зар вставил карточку доступа, и лифт приехал на этаж, которого не было на табло.
Выйдя в тёмный коридор, они прошли несколько метров и повернули в узкий туннель. Кора крепко держала Зара за руку. Войдя в холодильник Зар вытащил из кармана декодер и поднёс к стене. Набрав на табло цифры он поводил прибором по полкам. С внезапным скрежетом открылся один из шкафов. Кора вздрогнула и вцепилась в плечо Зара.
- Смотри! – Прошептал он попятившись. Труп был накрыт тонкой белой тканью. На белом полотне было отчётливо видно мокрое пятно в районе рта.
- Может, он не умер, а впал в кому? Может, наш врач ошибся?
Кора уже успокоилась и подойдя к телу, откинула полотно.
- Если он и был жив, когда вы его сюда поместили, то теперь точно умер от переохлаждения.
Она взглянула в лицо мертвеца и поёжилась. На щеках трупа проступала щетина. Рот был приоткрыт и в тусклом свете отчетливо блестели прекрасные ровные зубы. Кора осмотрела шею. На шее не было никаких следов. Она обрадовалась тому, что её предположение не подтве6рдилось и только собиралась сказать об этом Зару, когда заметила чуть повыше локтя странное пятно.
- Посвети! – Попросила она пилота.
Он направил на тело луч карманного фонаря и над локтевым сгибом стал отчётливо виден символ Аттиса. Кора сразу вспомнила пиктограмму, которую чертил на полу её друг Аркан.
- Атис! – Прошептала она, ей показалось, что тело зашевелилось.
Она отскочила, но вдруг Зар схватил её за руку. - Сюда кто-то идёт! Пошли быстрее. Лифт едет на этот этаж. Мы не успеем уйти. Придётся переждать. Тут есть одна ниша за холодильником. Бежим! Меня уволят, если нас поймают.
- Или сожрут, - пробормотала Кора и первая рванула к выходу.
Стоя в узкой нише, рядом с тяжело дышавшим Заром, Кора пыталась услышать хоть что-нибудь. Только шелестящие шаги нескольких человек, и больше ни звука. Люди прошли в морг и через несколько минут вышли. Кору так и подмывало высунуться и посмотреть, кто же ходит по этому этажу рано утром. Но Зар, похоже, уловил её намерение и крепче сжал руку. Когда кабина лифта загудела, они перевели дух и вышли из туннеля.
- Я скажу тебе, что надо делать, чтобы не заснуть. А ты постарайся не выходить. У тебя всё есть в каюте на ближайшее время.
Кора молча кивала, пытаясь связать воедино два факта. Рисунок пиктограммы Атиса и сходство девушки сидевшей в пабе с её пропавшей подругой Люси.
Зазвучала музыка. Она пробивалась сквозь расстояния, едва уловимыми звуками. Неотвратимо нарастая, заполняя собой сознание, проникая в каждую клетку. Вместе с ней рос страх. Точнее страх возникал за несколько секунд, до появления первых нот. Его ничем невозможно было успокоить или перебить. Он и она, страх и музыка, были единым и неотвратимым в жизни Милы. Заполнив собой все существо, они пробуждали изображение Танцующего человека. Он появлялся в сумраке. Неестественно высокий с длинными тонкими пальцами. Пальцы, в сорок – пятьдесят сантиметров, длинной почти с предплечье, являли собой ножи, нет не ножи – иглы. Человек, в такт музыке, перемещаясь резкими, ломанными движениями, то раскрывал острые иглы веером, то смыкал в единый клин, страшное орудие, венчавшее кисти рук. Танцующий был мужчиной без лица. Опять не точность, лицо было, белая ничего не выражающая маска с тонкими черными губами. Нижнюю губу слегка прижимали едва заметные клыки. Жемчужные треугольники на черной полосе. У мужчины отсутствовали глаза. Все пространство, которое у нормального человека отводилось под органы зрения, заполняла та же белая маска. Ни бровей, ни ресниц, даже контур глаза отсутствовал. Темп музыки рос, движения танцующего ускорялись. Вот он раскрывал ладони невидимым зрителям. На внутренней стороне которых, вспыхивали нарисованные, глаза. Сердце Милы сжимало ледяными оковами. Хотелось кричать и бежать не разбирая дороги, подальше от этих ужасных глаз. Однако, танец продолжался, крик замирал в горле, а руки и ноги немели и не позволяли пошевелиться. Глухие удары сердца, повторяли неуловимый ритм музыки и танца. Теперь казалось, что собственная тень адского танцора не поспевает за его движениями, повторяя каждый поворот или выпад на долю секунды позже. В тот момент, когда музыка готова была взорваться безумием, мужчина замирал, откинув назад голову, и вонзал страшные пальцы – иглы в напряженную шею. Моментально обрушивалась кромешная тишина и белую маску заливали потоки крови. Сон прекращался. Мила открывала глаза, пыталась справиться с учащенным дыханием и сердцебиением. Холодный, липкий пот выступал по всему телу. После такого сна, наступали тяжелые дни без еды и отдыха.
Танцующий человек преследовал дочь профессора с тех самых пор, как челнок с проснувшимся, перепуганным ребенком, вышел на орбиту главной планеты. Она не могла вспомнить ничего, кроме музыки, тогда только музыки. Огромный, суперсовременный туристический лайнер пропал бесследно, прихватив с собой всех пассажиров и членов экипажа. Ровно через год, по общепринятому временному стандарту галактики, днем, задремав в зимнем саду, Мила вновь услышала знакомую мелодия. Еще через год, впервые мелькнула тень танцора. Проснулся животный страх, который парализовал сознание подростка. Мила впервые попала в клинику. С ней работали лучшие специалисты. Казалось, все позади. Через пару месяцев, полностью здоровый, веселый ребенок, вернулся в привычную обстановку домашнего уюта, тепла и заботы. Ее поседевший, к тому времени, отец, с волнением ждал, когда минет очередной год. До роковой даты, в жизни его семьи, разделившей судьбу на до и после, оставалось еще три с половиной месяца. Он не ожидал неприятностей раньше положенного срока. Профессор верил, что его ребенок вернулся навсегда. Но, среди бела дня, его вызвал тревожный сигнал домашнего компьютера. Он сообщал, что Мила в состоянии агонии, заблокирована в апартаментах для приема гостей и в настоящий момент челнок специальной медицинской бригады подлетает к стартовой площадке имения. Только спустя неделю, убитый горем отец, был допущен в клинику и увидел Милу. Он ничего не мог понять. Его разум, привычный к цифрам, не мог принять расплывчатых объяснений медицинских светил. «В кризисный период, состояние пациента не совместимо с жизнью.» Как это – не совместимо? А с чем совместимо? Моя дочь умерла? «Нет, она жива, не волнуйтесь». Как не волноваться? А в чем причина? «Причина болезни, безусловно, кроется в трагедии, происшедшей на борту пропавшего корабля». Но что там произошло? «Диагнозов несколько». Почему? Значит ли это, что диагноз не установлен? «Диагноз, не самое главное», Самое главное – как ей помочь?
Под действием убойных препаратов, девочка, на время, забывала о, преследующем ее кошмаре. Но в ее душе навсегда поселился страх. Страх неизбежности повторения страха.
- А что, твоя подруга уже вернулась домой? – Небрежно спросил Дик, склонившись над плечом Виктории.
Она закрыла график и развернулась к нему вместе со стулом, зацепив его лицо волосами. Он блаженно закрыл глаза и издал стон, больше похожий на рык.
- Что? Я не слышала, что ты спросил?
- О твоей подруге.
- С каких пор тебя стала инт6ресовать моя подруга?
- С тех пор, как она уехала. Я хотел ей послать результаты анализа метаболизма, а заодно и спросить, откуда у неё образцы тканей.
- А… Не знаю, могу ли я тебе об этом рассказать. Когда она свяжется со мной, я у неё спрошу, можно ли посвятить тебя в эту тайну.
- А ты знаешь?
- Информация для служебного пользования, - ответила Вита и развернулась к графикам.
Дик убрал с лица обворожительную улыбку и скрипнул зубами.
- Ты знаешь, я волнуюсь. Она уже должна была подать мне сигнал.
- Как ты думаешь, почему Мила так отреагировала на это сообщение о вернувшемся челноке? – Спросил Дик, набирая какие-то символы на своём экране.
- Когда лайнер исчез, оператор послал сигнал бедствия, от корабля отделился челнок с одним пассажиром на борту. Этим пассажиром была девочка тринадцати лет, дочка одной из погибших. Было это одиннадцать лет назад. Девочке должно быть двадцать четыре года, как Миле.
- В детстве у неё были серьёзные проблемы со здоровьем. Профессор тебе говорил?
- Допустим. Дик, я работаю, и частная жизнь сотрудников меня не интересует.
Иван сощурившись смотрел на свой корабль. Грэг не торчал возле люка, а сумел попасть внутрь. Уже хорошо. А почему люк закрыт? Вот это уже хуже.
- Грэг, - позвал он мысленно. Отзовись!
- Ты сказал мне больше так не делать.
- Открой.
- Посмотри, там никого нет возле корабля?
- Никого. А тебя кто-то напугал?
Люк медленно отворился. Иван затворил его за собой и огляделся. Грэг сидел с бесстрастным лицом и смотрел на бортовой гало.
- Кого ты видел? – Спросил Иван, смешивая себе горячительный напиток. Ему всегда после посещения мглистых пределов хотелось напиться. Прикинув, что Грэг тоже пока не утратил человеческие навыки, Иван смешал сорокаградусное пойло и для него.
- Что это? Почему такой жуткий запах?
- Когда-то пилоты пили гораздо более вонючие смеси.
- А сколько тебе лет? – Спросил Грэг, поглядывая украдкой в сторону люка.
- Три с половиной тысячи. Примерно. А кого ты видел?
- Женщину. Очень красивую.
- А… - протянул Иван, и больше вопросов не задавал.
- А ты её знаешь?
- Доводилось. Держись от неё подальше. Разжуёт и выплюнет. Кстати, она твоя двоюродная сестра.
- Ух, ты! Здорово! Всегда мечтал иметь сестрёнку.
Иван вдруг молниеносным движением схватил Грэга за воротник, и приподнял над креслом.
- Слушай, я не шутил. Твоя сестрёнка сама кого хочешь, отымет и я не посмотрю, что ты такой знатный, если до тебя слова не дойдут, перейду к действиям. Я собираюсь доставить тебя не Землю в целом виде. Изволь мне не мешать!
- Да, не нужна она мне! Просто красивая женщина, что посмотреть нельзя? Расскажи мне о ней, и вообще обо всех. О моем отце, например.
- Лучше уж о ней. Она дочь Ричарда. Не знаю, уж от кого у него дочь. Но когда-то она нагоняла ужас на древних римлян под имени матери богини. Ей приносили человеческие жертвы и она их с удовольствием принимала. Ради неё жрецы добровольно отсекали себе выступающие части, это приняло настолько повальный характер, что высшим пришлось вмешаться, иначе вымерла бы добрая часть генофонда землян. По легенде у неё был возлюбленный, который так поразил её своей красотой, что она вернула ему мужественность. Звали его Аттис.
- Я слышал об этом. А богиню звали Кибела?
- Это очень древний культ. Откуда ты о нём знаешь?
- Моя подруга занималась древними культами. Её друзья вызвали этого самого Аттиса и он их сожрал.
- Что!?
- Перед отъездом с главной планеты я говорил со своей подругой и она мне рассказала, что ребята из её института внезапно исчезли.
- С этим придётся разобраться. Никуда они не могли исчезнуть с помощью Аттиса. Только с помощью кого-то из друзей Белль. – Иван развернулся к гало. – Ричард, у меня личная просьба. Я хотел бы связаться с Белль. Она может установить со мной связь?
- Как только ты меня позовешь котик, - раздался хрипловатый чувственный женский голос без видеосвязи. Потом появилось изображение нахмуренного Ричарда.
- Иван, что случилось?
- У меня частный вопрос к вашей дочери.
- Частный?! Какая деликатная наглость!
Тем временем челнок уже был далеко за рубежами мглистых пределов.
- Говори, я так рада слышать твой голос. Отец ушел. – Услышал Иван.
- Расскажи мне о Кибеле, о её возлюбленном и о том, какое ты к этому имеешь отношение.
- А, - Разочарованно протянула она. – Я полагала, что ты решил нарушить бойкот и попросить у меня прощения за все те неприятности, которые я из-за тебя пережила.
- Из-за меня!? Стоп. Белль! Я задал вопрос, ты ответишь?
- Ладно. Была в древние времена такая богиня. Я её заменяла, когда папа отпускал меня на землю. Это было забавно.
- То есть, ты не отрицаешь? А кто был твоим возлюбленным в то время?
- Скажешь тоже! Ты хочешь, чтобы я помнила!?
- Кому было забавно быть Аттисом? – Спросил Иван. И Грэг услышал в его голосе такие нотки, что ему захотелось выйти и пройтись по кораблю.
- Я, честно, не помню. А что?
- А в последнее время никто не молился богине Кибеле?
- Кибеле нет, а Аттису – да. Несправедливо, правда? Мы как раз проводили время вместе с Людвигом. Он решил отозваться. Нашел способ удрать от меня.
- И что он сделал с молящимися?
- Понятия не имею! Но, ты же знаешь Людвига!
- Спасибо, Белль! – Задумчиво сказал Иван. – Ты мне очень помогла.
- А когда ты меня отблагодаришь? – Донеслось из гало, но Иван, не ответив, отключился. – Ты всё понял? – Обернулся он к Грэгу.
- Не совсем. Это тот же самый вампир, что наткнулся на меня?
- Сын короля космических вампиров. Страшный и жестокий баловень космоса.
Буртрэ.
Истерзанное тело заживало медленно. Прорехи латать было так тяжело, что иногда нам казалось, что эту почти мёртвую планету стоит оставить в покое, и не мешать исчезновению последних форм жизни. Космос атаковал жестоко истерзанную плоть Земли, но шанс оставался, и в память о нашем исчезнувшем мире мы не прекращали попыток. И вот она возродилась. Прекрасная величественная, вожделенная для всех космических монстров, для высших и низших, для носфирату и дэмов. Все они бросали завистливые взгляды в сторону голубого шарика, но я и мой друг постановили, что достанется она только истинным хозяевам. А пока я чувствовал себя единовластным правителем пустынного мира.
Струи воды стекали за воротник рубашки, прилипшей к телу. Волосы давно намокли под теплым и ласковым ливнем. Я мчался, подгоняя ни в чём не повинное животное, поднимаясь всё выше и выше по скользкой тропинке, ведущей в горы. Конечно, я не удержался и устроив небольшое подводное землетрясение, выпустил на волю остров. Остров моей древней мечты и боли. Теперь в моём распоряжении вся планета, а я, несовершенное созданные, хочу нарушить эту первозданную тишину. Планета готова принять своих многочисленных, нерадивых хозяев. Но готовы ли хозяева?
Я замер на краю утёса, подставив лицо брызгам особо настырных волн. Тучи убегали, уносимые весенним ветром, солнце лениво осветило девственно пустынные холмы острова. Конь радостно заржал, предвкушая полёт. Я тронул чуткие бока, едва прикоснулся с гриве, и мы плавно взмыли с утёса, и понеслись, увеличивая скорость, на восток. Туда где когда-то разразилась последняя решающая гроза. Мы долго спорили, оставить ли неприкосновенным небольшой зеленый холм, рассеченный надвое мелким ручьем. Холм, известный всему древнему миру, как место последней битвы, или изменить это место, выровнять плато и никогда не давать людям возможности вновь сражаться за этот клочок земли, не имеющий никакой материальной ценности. Мой друг убедил меня, и мы оставили всё, как есть.
Приземлившись в небольшой оливковой роще, я спрыгнул с коня и повел его в поводу, разглядывая мирный пейзаж, бывшей когда-то святой, земли. Здесь неподалёку должен был приземлится корабль посыльного. Посмотрим на это юное дарование, которое подобрал Иван мне в ученики. Мне все равно, кто это будет. Вампир, дэм или человек, горизонты которого можно слегка расширить. Князь воспринял эту идею в штыки, как и любое начинание. Он страдает большим количеством маний, и во всём видит угрозу своего единоличного мне служения. Но когда я посылаю его по поручениям, он так переживает, что я боюсь за его душевное состояние. О наличии души говорить не приходится, душа у него безусловно есть.
В тени скалы я увидел что-то бесформенное, то ли груду тряпок, лежащих на земле, то ли чью-то тушу. Приблизившись, я понял, что это шалаш, построенный наспех из покосившихся веток. Это мог быть только князь. Я позвал его мысленно, но он не отозвался. Отогнув край тёмной материи, я заглянул внутрь. Смотрящий на меня во все глаза, был человек. Я от неожиданности попятился. Что делать человеку на Земле?
- Кто ты? – Послал я мысленный сигнал.
- Я привёз вам ученика. Князь сказал мне, чтобы я ждал здесь, только ваш ученик ушел с утра на рыбалку и ещё не возвращался. – Он выбрался из палатки и попытался поклониться. При этом, зацепившись за вход, он едва устоял на ногах. Это было настолько комично, что я рассмеялся, испугав своего коня. Конь шарахнулся в сторону и едва не наступил копытом на крайнюю стойку шалаша.
- Ты Иван. Но я никогда не думал, что ты настолько человек!
- Господин вдохнул в меня жизненную энергию, когда я был при смерти, и эта сила до сих пор теплится во мне. В остальном - я человек.
- Думаю, будет теплиться ещё долго. Я всё время только и слышу «Иван, Иван». Без Ивана и шагу не ступаем. Иван отвезет, Иван узнал, Иван предложил.
Он расплылся в радостной, очень обаятельной улыбке.
- Ищи свою посылку, и полетим ко мне. Место вы выбрали для приземления, прямо скажем, символическое. Гора Мегиддо. Знаешь, что это такое?
Он кивнул.
- Я родился лет за пятьсот до конца. А я вас совсем иначе представлял, - сказал Иван, улыбаясь, - думал, что вы дракон иди огромная голова в шлеме, или гигантский моллюск.
- Ну, если надо…
- Нет, нет, - торопливо отказался он. – Лучше я поищу Грэга.
- А ты его как собираешься искать? Бегать по горам и звать? Он что мысленный призыв не чувствует?
- А вот и он! – Обрадовался Иван. – Чувствует, но не всегда обращает внимание.
Молодой человек спускался по тропинке с горного хребта. Увидев меня, он застыл в некотором отдалении. На вершине холма земля была покрыта толстым слоем вулканического пепла, но ботинки пилота блестели, как начищенное зеркало. В том, что он бывший пилот, можно было не сомневаться. Военная выправка, походка…Лицо было открытым и спокойным, мысли читались даже на таком расстоянии. Одним словом, он мне понравился.
«Может этот человек отведет меня к моллюску? Тут вроде, никто не живёт, так мне сказал Иван».
Я огляделся, в поисках человека, который отведет его к моллюску и понял, что это он меня имеет ввиду. Мысли прятать не научился, высшего определить не может. Надо же, вообразил, что перед ним человек! Иван молчал, не делая попытки объяснить ситуацию. Он тоже представлял нечто более значительное.
- Где князь? – Спросил я Ивана, пока пилот спускался со склона холма.
- Он полетел с последним поручением хозяина в созвездие псов, хозяин прислал послание с извинениями. Потом князь сразу вернется к Талю. К вам, - поправился он.
И этот не верит, что я это я. Интересно, как Дарти меня изобразил? Или он там так лютует, что в друзьях у него могут быть только какие-нибудь чудовища?
- Вечно Дарти со своим этикетом. Я просто так спросил, не вздумай ему передавать.
- Слушаюсь.
- Идём, отведу вас к моллюску. - И я направился к своему коню. – Летите за мной. Я постараюсь двигаться медленно. Направление западное.
- Ты, юноша, - обратился я к пилоту, отстань на десять метров, мы с твоим сопровождающим кое-что обсудим.
Он молча кивнул, получив пристальный взгляд Ивана.
- Расскажи мне о нем. Дарти уверен, что он мне подходит?
- Никто его не видел, кроме Ричарда и меня. Дарти тоже не видел и не знает о том, кого я к вам привёз. Он только родился для мира высших. Совсем недавно. Произошла интересная история. Прожив лет тридцать в человеческой шкуре, он даже не подозревал о своём происхождении. Люди проверяли его метаболизм, его тестировали, он же первый пилот, но ничего не нашли. Потом совершенно случайно его пометил высший вампир и он переродился. Сам без подсказки наставника и чьей-либо помощи он нашел способ выжить. Но вампиром не стал.
- И кем же он стал? Судя по беглому осмотру – наполовину высший дэм.
- Он не просто высший дэм, мессир, - сказал Иван, помолчав. В нём заблудилась кровь самых высших.
- Насколько много? – Мне совсем не понравилось, что слуга моего друга пытается скрыть от меня свои мысли. «Четверть» - Вытащил я из его сознания. Он напрягся и прижал ладони к вискам.
- Четверть!? Ого! И Дарти ничего о нем не знает?
- Ни Дарти о нем, ни он о Дарти.
- Вот как? Если не ошибаюсь, ты видишь меня впервые?
Он кивнул.
- Почему ты решил, что я соглашусь в этом участвовать?
Он молчал. Я обдумывал варианты. Если Дарти ничего не знает об этом мальчике, почему Иван не спешит его уведомить?
- И когда ты собираешься ему сообщить?
- Он захочет немедленно разобраться с отцом парня, и это может здорово навредить Грэгу. Если бы вы взяли на себя труд немного поучить его и заодно использовать как посыльного…
- И ты думаешь, что вправе принимать такое решение?
Иван опустил голову и молчал. Я начал выходить из себя, потом взглянул на стоящего в отдалении Грэга, нервно жующего травинку.
- Чей он сын? – Резко спросил я.
- Филиппа.
- А-а…Ладно, мы к этому ещё вернемся. Полетели.
Пока мы неспешно летели на мой остров, я всё время размышлял об этом мальчике, не понимающем, в какую мясорубку он попал. Иван молодец. Он всё правильно рассчитал и преподнёс. Дарти я пока ничего сообщать не буду. Пусть будет сюрприз. Я усмехнулся, представляя лицо моего друга в момент знакомства со своим новоиспеченным внуком.
Мы приземлились прямо перед воротами, и я широким жестом обвел окрестности. - - Располагайтесь, чувствуйте себя как дома, тем более, что это и есть ваш дом.
Из конюшни вышел князь и угрюмым взглядом обвел нашу компанию.
- Алон! Ты так быстро вернулся?! – Я приветливо улыбнулся, увидев всполохи в глазах своего слуги.
- Позвольте заняться вашим конём мессир, - обратился он ко мне, кланяясь. Ну, что за пафосная манера, чёрт возьми! Я увидел, как у Грэга округлились глаза от изумления. Он скорее был готов поверить, что князь это я, пока мой управляющий не открыл рот.
- Вы!? – Воскликнул Грэг, и больше ничего не смог произнести.
- Таль. Очень рад. Идёмте в дом, поедим моллюсков или что там водится в этом океане.
- А вы едите? – Задал первый дурацкий вопрос мой новоявленный ученик.
- Ем. Пью. И иногда напиваюсь. Так что, поосторожней с вопросами. – Иван! Ты повезешь письмо от меня и пару старинных манускриптов, которые я откопал.
- Слушаюсь.
- Князь! Вы перестанете играть желваками и пойдёте в мой кабинет. Я хочу прослушать, что вы успели за столь длительное отсутствие.
- Грэг! Ты осмотришься, и ступай в обеденный зал. Мы скоро к тебе присоединимся.
Ночь прошла тревожно. Романтичный пилот не появлялся с тех пор, как Кора закрылась изнутри на кодовый замок. Утро не началось как обычно с тихой музыки по центральной связи. Корабль окутала мёртвая тишина. Потом вдруг музыка включилась не надолго, но какая-то другая: томящая и непривычная. Кора мерила шагами каюту, потом открыла гало. Несколько часов она пыталась подключиться к бортовой системе, но тщетно. Было такое впечатление, что огромный лайнер дрейфовал в космосе совершенно неуправляемо. Лёгкий гул, который сопровождал движение корабля, прекратился. Двигатели молчали. Выйдя в канал всеобщей связи, Кора наудачу отправила сообщение Грэгу. Описав ситуацию, она откинулась на спинку кресла и задумалась. Это было слабое утешение. Координат лайнера она не знала, а узнать их можно было, только подключившись к бортовой системе.
Картины одна страшнее другой рисовались в ее воображении. «Все пассажиры и часть экипажа погружены в длительный сон на время прохождения непредвиденной временной петли. Если корабль неисправен, а судя по молчанию эфира и двигателей, он неисправен, все кто находятся в состоянии анабиоза могут тихо умереть, не получая жизненной подпитки от техников. Они просто умрут от нехватки кислорода или от голода, ведь минимальное питание они должны получать. В эту часть корабля никто не заходит, по их мнению, тут нет бодрствующих пассажиров. Они могут просто отключить подачу воздуха, и тогда она умрёт страшной и мучительной смертью. Ещё она может умереть от голода, когда закончатся припасы. Не менее медленно и мучительно. Хотя… Неизвестно какая смерть хуже. На корабле не просто поломка. Это чей-то злой умысел». Девушка, похожая на Люси, не давала Коре покоя.
Она монотонно проверяла коды бортовой системы, когда услышала, что двигатели заработали в пол силы. «Значит, живые на корабле есть!» - Обрадовалась она. В этот момент в дверь каюты послышались тихие удары. Кора на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Ни звука. Она стояла, не шевелясь, и не подавала признаков жизни. Удары повторились более настойчиво.
- Кора! Это я! Открой!
Она приоткрыла дверь, и Зар вбежал в каюту, закрыл за собой дверь и прислонился к стене, тяжело дыша.
- На корабле убийцы! – Выпалил он. – Люди, погруженные в анабиоз – обречены! Я такое видел! - Руки его дрожали, голос срывался на высокие ноты. Кора молча протянула ему флягу. Одним глотком опустошив флягу наполовину, Зар сполз по стене и разрыдался. – Они берут партиями и выкачивают лимфу и кровь, заполняют какие-то ёмкости и сносят в холодильник. Когда мы там были, это они спускались на служебный этаж! Мы все погибнем!
- Надо попросить помощи. Ты можешь подключиться к бортовой системе?
- Тебе не надо это видеть! Если я подключусь, ты сможешь наблюдать, что они делают со спящими людьми.
- Но мне надо увидеть схему и карту корабля. Я не хочу выйти и столкнуться с кем-то возле двери.
Пальцы пилота запрыгали по клавишам. Через минуту на экране появилась центральная камера кают-компании. Никаких признаков жизни. Камера медленно выхватывала из тени фрагменты главной палубе. Никакого движения. Будто огромный корабль покинут в спешке пассажирами и экипажем.
- Как можно вытащить координаты? - Спросила Кора, увеличивая изображение на весь экран.
Зар вывел какие-то символы.
- Я не знаю, в каком мы квадрате. Движемся мы не хаотически. Есть маршрут.
Кора скопировала координаты и отправила Грэгу ещё один призыв о помощи.
- Что ты делаешь!? Они увидят, что ты отправляешь сообщение! Начнут искать! Не вздумай больше этого делать!
Он тяжело встал.
- Нас осталось восемнадцать человек. Из пятидесяти. Никто не ходит по кораблю в одиночку. Все в панике. Капитан лежит без сознания. У него, похоже, инсульт. Я попробую прорваться назад. Если мы ещё увидимся, что тебе нужно?
- Аккумулятор для гало. Если отключат электричество, связи не будет вообще.
- У тебя в столе есть батареи.
Кора тем временем двигала глазом камеры по палубам корабля и никого не видела.
- Слушай, а кроме тех, что исчезли, были такие, что умерли от укусов?
- Не говори об этом! – И Зар выбежал за двери. Кора навесила код и снова уставилась в экран.
«Днём корабль будто мёртвый, а ночью работают эти убийцы. Правда день и ночь весьма условны, но цикл корабля они изменить не могут, им приходится считаться с заложенными в центральное гало программами».
Жилище Дика не отображало ни вкусов ни пристрастий хозяина. Обычная квартира холостого мужчины. На входе Вита принюхалась, ожидая встретиться с тем букетом нежелательных запахов, который не так просто скрыть, как грязную посуду или нестиранное бельё. Но запах был совсем другого рода. Впечатление складывалось, что ваза для благовоний, стоявшая у дверей пользовалась особым расположением хозяина. Сандал вперемешку с сушенными листьями сливы или вишни. Вита с удовольствием втянула носом воздух, Дик искоса взглянул на неё и улыбнулся.
- Располагайся, я сейчас приготовлю что-нибудь выпить.
- Я не располагаю временем, я тебе уже сказала. Мне было интересно, как ты живешь, чем увлекаешься.
- Ну и какой вывод ты сделала?
- Что ты разведчик в секретном институте. По твоей квартире нельзя сделать никакие выводы. Просто человек без лица.
- Интересно. Я облегчу твою задачу. Я увлекаюсь своей работой. Очень. Еще мне нравятся волки, я их изучаю. Но, ты же не ждешь, что я соберу здесь изображения волков древних, вывезенных с праматери и современных, мутировавших на разных планетах. А в кабинете у меня несколько изображений этих прекрасных существ.
Он сходил на кухню и принёс два красиво приготовленных коктейля с соломинками и свежими фруктами.
- Как ты успел? Дал задание домашнему роботу?
- У меня нет робота. Слушай, я хотел бы уточнить адрес твоей подруги на главной планете. Она уже должна бы вернуться. Не подумай, что она меня лично интересует, просто неудобно получилось. Я хотел ей отправить результаты анализа. Метаболизм, действительно, странный.
- Она не выходит на связь. Я отправила ей сообщение по коду, но пришел ответ, что связь утеряна, расстояние не охватывается блоком гало.
- Куда-то она ещё залетела? Она не собиралась ещё попутешествовать?
- Она собиралась прямиком домой.
Они молча пили коктейли, и Вита всё больше ощущала напряжение в этом затянувшемся молчании. Дик о чём то усиленно думал, и почти не обращал на неё внимания.
- Я не могу дать тебе её личный номер, это не этично, но могу передать ей результаты, как только она выйдет на связь.
- А я не могу дать тебе результаты. Это тоже будет не этично. И тем более, не стоит их передавать по гало. Лучше просто сказать о них. Как назывался челнок, на котором она улетела? Это не секретная информация?
- Это не челнок, а лайнер, и назывался он Лава.
- Подходящее название. Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт, - пробормотал Дик. – А что у нас по центральному гало? Какие новости с главной планеты?
- Ты меня не пугай. Я вчера поздно вернулась, и новости не слушала. Я их вообще не слушаю, только когда по работе нужно.
Он молча допил коктейль, включил гало и вызвал канал новостей. Изображение было настолько реальным, что Вита отпрянула от диктора, возникшего посреди салона в кресле.
- Как ты это смонтировал?
- Просто новая модель. Давай минуту послушаем. Сейчас настроим на новости космической службы.
Диктор начал с катастроф, скучным голосом сообщив, что в созвездии пса зафиксированы сверхмощные вспышки непонятного происхождения, потом перешел на неприятности поменьше. Ни слова о потерпевших аварию кораблях. Выключив гало, Дик взялся за личный код. Он набрал код космопорта главной планеты. Связь возникла моментально.
- Дежурный космопорта.
- Скажите, а лайнер Лава уже приземлился?
- Лайнер Лава должен приземлиться послезавтра в первой половине планетарного дня.
- Моя жена не выходит на связь, личный код не соединяет, я очень волнуюсь! – Заныл Дик чужим высоким голосом. Даже его лицо изменилось. Вита с удивлением смотрела на эту метаморфозу.
- Они проходят зону, где оказываются вне доступа гало и личных кодов. – Терпеливо объяснил дежурный. – Не волнуйтесь. Вы можете связаться с нами в любое время планетарных суток.
- Спасибо вам! Я ещё позвоню.
Дик отключился и задумался.
- Дик, мне пора. Завтра тяжелый день.
- Теперь ты знаешь, где я живу, так что милости прошу!
- Обязательно.
- Нет там никаких зон вне доступа, - пробормотал Дик, открывая дверь квартиры.
- Ты уверен?
- Что? А, да. Конечно. Не просто уверен, а знаю совершенно точно. Что-то тут не чисто. Но, подождем до послезавтра.
Вита вывела челнок со стоянки. «Космопорт» - Сказала она бортовой системе. Челнок взмыл под купол и пошел в верхних слоях, плавно вычерчивая дугу.
Пройдя по зеркальному полу, прямо к кабине диспетчера, Вита с милой улыбкой предъявила удостоверение сотрудника секретного отдела своего института. Диспетчер встал со стула, потом сел. Ему было не известно, как он должен воспринимать милую девушку с любезной улыбкой: как проверяющего или как папарацци, добывшего удостоверение.
- Чем могу быть полезен? – Спросил он, глядя вдогонку исчезнувшему документу.
- Мне нужна информация по лайнеру Лава. Когда он в последний раз выходил на связь с диспетчерской? Нет ли сигналов оттуда?
- Лайнер Лава теперь курируется космопортом главной планеты. У нас связи нет. Единственное, что я знаю, что есть проблемы. Лайнер попал в гиперпереход, и основная часть пассажиров и экипажа усыплены для сохранения баланса запасов. Он движется экстремальным курсом и связь будет восстановлена не раньше, чем через месяц. В том районе, куда закинут лайнер нет ни малейшего охвата сети.
- Каким образом маршрут был нарушен?
- Это не наша служба прокладывает маршрут. Обращайтесь в отдел навигации. Но мне кажется, - диспетчер понизил голос, - что там никакого гиперперехода быть не должно. Мы веками летаем этим маршрутом.
- Спасибо. Вы подпишетесь под тем, что вам кажется, если мы вас вызовем?
Он выпрямился и лицо его застыло.
- Рад был вам помочь. – Он козырнул и уставился в экран.
Вита отошла от кабинки диспетчера, когда к ней подскочил вихлявый парень в цветастом наряде.
- Удалось что-то вытащить сестричка? Не поделишься информацией? Так как ты говоришь, Лава? А что там? Вампиры, демоны, или просто старая развалина рассыпалась при взлёте?
Вита замерла от такого обращения, и даже не прогнала наглого журналиста.
- Постой, а что ты знаешь о вампирах и демонах? – Шепотом спросила она.
- Ну, ты даешь! Мы каждый день такую ахинею печатаем. Поэтому я с колонии ни ногой. Ты из штатных?
Вита сунула и ему под нос корочку, и парень мгновенно испарился.
Забравшись в челнок, Вита набрала прямо на панели личный код Дика. Прошло несколько томительных минут, прежде, чем он ответил. Голос его был напряженный и усталый.
- Дик, нужно сказать тебе два слова. Можешь выйти из дома? Я не хочу по коду.
- У меня гости. Но если два слова…
- Я буду у тебя через пятнадцать минут. – И Вита отключилась.
- Иван! – Послышался голос по громкой связи, и человек спавший в кресле главного полота открыл глаза и потянулся.
- Вы почему так кричите, принц? Какая непредвиденная случайность вывела вас из равновесия на сей раз?
Принцем он величал не Грэга. С экрана галосвязи на него смотрело бледное породистое лицо белокурого вампира с тонкими губами и пронзительно синими глазами. Блондин сжимал в тонких пальцах ножку литого серебряного кубка, и сдвинув красивые брови, крутил регулятор связи.
- Ты обещал держать меня в курсе, а сам спишь на вахте. Это как называется?
- Использование служебного положения в личных целях. Но поскольку я тут один, а ты меня не видел, и практически со мной не знаком, то я могу спать сколько хочу.
- Так ты и дальше собираешься кормить меня баснями?
- Тоже мне, соловей, - хмыкнул Иван. – А какие новости вас конкретно интересуют, принц?
- Об этом парне, которого я слегка зацепил.
- А… - Иван поудобней устроился в кресле и слегка ухудшил изображение гало.
- Иван! Чёрт тебя побери! Прекрати свои штучки! Или ты собрался водить меня за нос? В чём дело? Лука, настрой ты этот дурацкий ящик.
Высокий вампир с красивым благородным лицом приблизился к экрану и бесстрастно взглянул на показатели, отвернулся.
- Тут нечего настраивать, это не у вас. На том конце сети, кто-то обнулил счётчик, и помехи чисто механические. Если ваш собеседник вернет ручку настройки в исходное положение, связь будет великолепная.
Иван улыбнулся и вернул изображение.
- Где вы берете таких умных вампиров, принц Людвиг? Просто противно становится. Ладно, убери этого парня из каюты, и всех вообще.
- Говори, Иван, я уже один.
- Всё в порядке с этим пилотом. Я отвёз его на одну старинную заброшенную планету, где никто не встретится на его пути кроме теней.
- Вот как. А он действительно заслуживал такой заботы?
- Ещё бы.
- А странник?
- Мне пока не удалось доложить ему о твоей находке.
- А теней там много, на этой древней планете?
- Принц, оставьте ненужное любопытство. Главная тень была благосклонна к гостю.
- А ты его видел?
- Кого? Тень? Людвиг, это лишняя информация, поверьте мне.
- Значит видел.
- У вас большая команда принц?
- Четверо. Ни одного лишнего.
- Хорошо, что вы так в этом уверены. По космосу ходят слухи, что вы расправляетесь с вирусом настолько успешно, что другим за вами просто не поспеть. Правда, количество носфирату растёт непропорционально быстро их потерям. Вам это не кажется подозрительным?
- Нет. Вернее, кажется, конечно, кажется.
- Я подозреваю, что им помогает кто-то из очень высокопоставленных высших.
- Бред! Кому нужно им помогать?
- Вот и я думаю, кому и зачем?
- Иван, я хочу встретиться, я скину тебе свои координаты. Мы останемся в корабле только с Лукой. Он у меня относительно недавно, это обращённый вампир, но у меня было на это разрешение от отца, я подбирал его долго. Он мне предан, и будет молчать. А остальных я отошлю куда-нибудь. Очень хочется с тобой поговорить без галосвязи.
- Скидывайте координаты. – Я заканчиваю одно дело, и потом буду в вашем распоряжении, принц.
Дарти
Я летел в колонию геологов на своём корабле, в гости к моему мажордому и старому другу. Дик ждал меня, но мягко намекнул, что колония ничем предо мной не провинилась, и если я посажу свой корабль прямо в местном космопорте, это повлечет за собой необратимые последствия. Рациональное зерно было в его сообщении. Поэтому моё путешествие заняло гораздо больше времени, чем я поначалу планировал. Оставив корабль на необитаемой платформе, неподалёку от заброшенных шахт, я подал сигнал бедствия, изобразил кратер от взорвавшегося корабля и принялся ждать. Люди отреагировали с завидным проворством. Спасательный батискаф опустился на платформу, ещё до того, как в аварийном баллоне мог закончиться кислород. С почестями меня водрузили в стерилизующую камеру, и не дожидаясь окончательного вывода машины, вытащили и принялись лечить. Убедившись, что я не только спокоен, но прибываю в полном здравии, меня подкинули до рабочего поселка и сообщили что ближайший челнок в колонию будет утром. Документы первого пилота грузового одноместного челнока сгорели, и им пришлось поверить мне на слово. Записав с моих слов, что произошло с челноком и отправив донесение на базу, а вернее в открытое космическое пространство, меня поместили на маленьком пассажирском челноке. Лёту было часов десять, но мне уже изрядно надоела эта игра. Мысленно потянувшись к бортовой системе, я отправил Дику сигнал и приказал встречать меня в грузовом отделении космопорта геологов. Представляя его физиономию в момент получения моего послания, я тихо улыбался.
Челнок сел поздним вечером, под проливным дождем, имитирующим настоящий тропический ливень Земли. Бедные поселенцы. Как они, должно быть, проклинали устроителей колонии, которые ещё помнили, как всё было на самом деле. Надо будет посчитать количество людей на первых мирах и колониях более точно. Иван проводил эти подсчёты, и принёс утешительную новость, что если собрать всех, то расселить их можно будет на одном материке.
Под стеной дождя пилоты и рабочие пробирались в здание космопорта. Попрощавшись с первым пилотом, который допекал меня разговорами весь полёт, как собрата по профессии, я выставил гидрозащиту, и зашагал к грузовым отсекам. Возле входа я заметил одинокую фигуру Дика. Он почувствовал моё присутствие и обозревал окрестности в поисках золотой кареты с гербами. Я прислонился с другой стороны колонны и свистнул. Недоуменная физиономия вылезла из-за колонны.
- Мессир, Вы!?
- Нет. Не я. А ты кого ждал?
Он попытался поклониться, но я успел его удержать.
- Не хватало, чтобы в диспетчерской заметили эти судороги. Пойдём. Ночь на дворе. Покажешь мне своё человеческое жилище. Мы подошли к челноку, и Дик уселся на место пилота.
- Мессир, как вы долетели?
- Лучше не спрашивай. Медленно, очень медленно. Из-за твоих предосторожностей я чертовски устал.
Вдруг в свете прожекторов я заметил тонкую фигурку девушки, пересекающую стоянку. Она спрятала волосы под капюшон тонкой курточки, и шагала по лужам, не обращая внимание на их глубину. Она скользнула по нашему челноку равнодушным взглядом и пошла в другую сторону. Что-то в её глазах. Что-то давно забытое и очень хорошо знакомое.
- Дик, ты долго собираешься возиться?
- Через несколько минут будем у меня. – Дик проследил направление моего взгляда, но никого не заметил, девушка скрылась в кабине челнока. Когда мы заходили на посадку, у него в кабине зазвонил оглушительно зуммер.
- Я могу ответить? – Спросил он нерешительно.
- Ты можешь вести такую жизнь, как вёл до сих пор. Я совершенно не намерен тебя стеснять во время отдыха. Когда я захочу твоей помощи, я уведомлю тебя заранее.
- Благодарю. – Он поднёс к глазам маленький прибор, который поселенцы для удобства называли гало. У них все предметы электроники, видеотехники, радио были «гало» с разными добавками. Удобно, коротко, незамысловато. Языки различных искусственных планет всё больше оскудевают. Скоро они начнут изъясняться знаками для упрощения. Дик тем временем договаривался о встрече с какой-то дамой, и открывал передо мной дверь в своё жилище.
- Решил немедленно воспользоваться моим разрешением?
Он умоляюще на меня посмотрел, и я махнул рукой.
- Это всего на пару минут! – Сказал он, сбегая по ступеням.
- Давай, давай, развлекайся, мой мальчик. - ответил я мысленно, и приступил к осмотру дома.
Кора со страхом ждала ночи. Двигатели корабля заработали в полную силу. Вечер по бортовому времени наступил совсем недавно. Подключившись к бортовой системе, она методично прослеживала движение на всех палубах. Территория, где прятались оставшиеся члены экипажа, была отключена от бортового гало. Кора уже могла с закрытыми глазами воспроизвести карту трёх палуб огромного лайнера. Глаз камеры наткнулся на невидимую преграду, и Кора поняла, что кто-то просто накинул тёмную ткань на выводное окно. Сверив карту корабля и номера залов, она обнаружила, что окно было перекрыто как раз в зале, где хранились погруженные в сон пассажиры. Набрав вручную номер служебного помещения, где находились холодильники, она увидела всю ту же чёрную поверхность. Собираясь переключиться, она заметила, что край заслона исчез, и стала видна небольшая часть помещения морга. В поле зрения попали чьи-то руки. Крупные мужские кисти с длинными пальцами разматывали какие-то мотки проводов. Ногти на руках были удлинённые, аккуратно подстриженные, вдруг по пальцам потекла красная густая жидкость и Кора, сдерживая приступ тошноты, забегала по каюте, судорожно вдыхая носом воздух. Едва успокоившись, она перевела глаз камеры на капитанский мостик. В пролетающем мимо лайнера, космосе царило спокойное величие. Защитное поле корабля сверкало такими красками и лучами, что Кора невольно залюбовалась, несмотря на ужас своего положения. Потом взгляд её упал на приборную доску. Корабль шел на максимальной скорости. Интересно, куда эти людоеды так торопятся? Она оставила канал открытым, чтоб можно было не ища, выйти сразу в рубку, и продолжила скитание по вымершему кораблю Вдруг по коридору послышались бегущие шаги. Потом звук падения и сдавленный крик. Кора прижалась носом к двери. Ничего. Наступила гробовая тишина. Тогда она кинулась к гало и нашла номер своего коридора. На полу, в луже крови лежал пилот. Воротник форменной рубашки был разорван в клочья. Кровь продолжала вытекать из раны на шее. Рядом никого не было. В самом конце коридора появился крупный мужчина. Он шел не торопясь, и нёс в руках какой-то прибор. Теперь видимость была абсолютной, а к ней прибавились ещё и звуки, слышные из-за двери.
- Это ж надо, какое расточительство! – Весело сказал мужчина, и наклонившись над погибшим, стал производить манипуляции с прибором. Потом он повернулся в сторону выводного окна, и Кора смогла рассмотреть его в подробностях. Лицо его было очень красивым, тёмные глаза, широкие чёрные, слегка изогнутые брови, пухлый как у женщины рот, волевой с ямочкой подбородок, длинные чёрные вьющиеся волосы. Что-то знакомое было в этом бесстрастном лице. «Да он как две капли воды похож на Питера! Нашего полиглота. Так. Сначала Люси, теперь Питер. Неужели это они? Нет, это у меня галлюцинации от страха. А если, правда? Но что с ними случилось в этой комнате? Кто сделал их такими?»
Питер выпрямился и уставился на глаз камеры. Зрачки его стали вертикальными, как у кошки, радужная оболочка приобрела красноватый отблеск. Кора отпрянула от экрана.
По коридору послышались удаляющиеся шаги. Кора закрыла окно, и вдруг на экран упало письмо связи личного кода. Это был ответ Грэга.
«Сохраняй присутствие духа. Постарайся вывести в сеть общекосмический сигнал о помощи. Это поможет мне быстрее обнаружить судно. Держись».
«Грэг такой, как всегда. Самоуверенный сухарь. Он, конечно, не успеет. Как он на своём челноке сможет долететь в этот квадрат!? Но, по крайней мере, будет знать, где меня съели. Слабое утешение». А послания от него продолжали поступать. «Не душись духами, не пользуйся шампунем, но принимай душ каждые два часа. Одень что-то на волосы и лицо, и перчатки на руки. Не оставляй открытым ни миллиметра тела. Чтобы удобно было смотреть, надень респиратор, соединённый с очками защиты. На волосы либо глубокую шляпу, либо шлем защиты. Такие защитные комплекты есть на любом челноке, я не говорю уже о лайнерах. В каютах они находятся обычно под койкой в ящике слева. И помни, я не шучу. Ты должна выжить! Поэтому на этот раз, пожалуйста, не пререкайся со мной, а выполняй точно все мои указания».
Кора зашипела от злости, ей очень хотелось ответить ему пару ласковых, но пошла искать комплект защиты, который оказался именно под койкой, с левой стороны. Об этом, кстати, было написано на двери каюты. Нацепив на себя всю эту амуницию, и стараясь не смотреть в зеркало, Кора села к экрану, и принялась включать выводящие окна. Перчатки поначалу мешали нажимать на клавиши, но очень быстро она привыкла. Выйдя глазом камеры в рубку, она увидела, что кто-то стоит возле телескопа и разглядывает космос. Этот кто-то совсем не походил на плотного, седовласого капитана лайнера. У него были абсолютно прямые, пшеничные волосы, которые он всё время закидывал назад. «Где я видела этот жест?»
Потом он отвернулся от телескопа, и Кора задохнулась от удивления. Подвижное, такое знакомое лицо Аркана. Это был он, вне всякого сомнения. Только глаза стали ещё более колючими, да возле подвижного рта залегла презрительная морщина.
Кора поплотнее замоталась во все слои одежды, и поёжилась. Он и раньше не внушал ей доверия. Ей казалось, он был способен на изрядную подлость, чтобы добиться цели. А теперь и подавно. Она понимала, что он не видит её в выводное окно, но от его взгляда становилось неуютно даже у экрана гало. Он указал кому-то, сидящему в кресле пилота на объект, движущийся на приличном расстоянии. А потом на другой объект, идущий наперерез первому.
«Не хватало только космического сражения!» Корабли были странной формы. Это точно не были челноки разведки, иди грузовые суда. Один из кораблей выпустил красивый переливающийся шар защитного поля и развернулся на месте. Две ослепительные вспышки вылетели из бокового отверстия второго корабля, напоминающего перекошенный восьмиугольник. Тот корабль, что был поменьше, исчез совсем и возник в совершенно другом месте, прямо возле защитного поля восьмиугольного корабля. Из носовой части маленького корабля вылетел тонкий, еле заметный луч и начал пробираться вглубь защитного поля, дробя его и рассеивая. На капитанском мостике появилось ещё несколько пилотов. Они увлеченно следили за ходом сражения. Когда луч достиг корпуса восьмиугольного судна, по кораблю прошла еле заметная вибрация, и он прямо на глазах рассыпался на мелкие кристаллы. В рубке радостно зааплодировали.
«Куда я попала? Время космических сражений миновало две тысячи лет назад. Кто мог предположить такое?
В дверь каюты тихонько поскреблись. Кора подошла на цыпочках и шепотом спросила «кто там?» «Это я». Донесся приглушенный голос Зара из-за двери.
- Я рад, что ты ещё жива, - сказал он вваливаясь в каюту. Лицо его было изцарапанным, от него воняло потом и виски. Кора отшатнулась.
- Что не нравится? Нас осталось так мало, что просто нет смысла красоваться. Мы все обречены, и корабль и мы.
- Пойди, прими душ. Нельзя привлекать их запахом. У них, как и у других хищников очень тонкое обоняние. Дам тебе переодеться, во что-нибудь из своих вещей. Найди защитный комплект и перчатки. Они находят вас по запаху.
- С чего ты взяла?
- Прочла.
Зар без особых возражений отправился в душ, и Кора собралась закрыть гало, когда снова услышала какие-то звуки за дверью. Она направила камеру на свой коридор и обмерла. Возле её двери стояли трое мужчин в масках, закрывающих лицо.
Дарти.
Я только принялся изучать жилище Дика, когда услышал, что он возвращается. Я не ждал его так скоро, и уж подавно, не рассчитывал, что он явится в таком состоянии. Войдя в коридор, он с ходу опустился на колени и опустил голову.
- И в чём же ты провинился на этот раз? - Спросил я, усаживаясь в кресло последи салона.
- Мессир, моя неосмотрительность повлекла за собой нежелательные последствия.
- Иди, налей мне выпить, и рассказывай. Я готов слушать.
Дик принёс мне вина, и принялся в обычной своей манере повествовать всё с самого начала. Как он устроился в секретный отдел института. Как сумасшедший профессор понял, что за конечными звёздами находится другая карта космоса, как зеркальце, упавшее у взбалмошной лаборантки перевернуло картину мира… Я слушал, и радовался за людей. Придётся Талю впустить их назад на Землю ещё до того, как он планировал. Люди по прежнему способны нас удивлять. Потом Дик замолчал, видимо обдумывая, что говорить дальше.
- Ну, что ты как Шахрезада? Всё это очень увлекательно. Но мы ни на йоту не приблизились к тому, о чём ты хотел поведать. К твоей неосмотрительности, повлекшей нежелательные последствия.
- Ко мне в руки попали ткани очень странного объекта. - Промолвил Дик, и опять замолчал.
- Я должен по слову из тебя вытягивать!? - Возмутился я.
- Вот этот метаболизм. Взгляните. Только мы смогли бы его определить.
- И что?
- Тут присутствует и ваша кровь, мессир.
- Что? И откуда у тебя этот интересный образец.
- В том-то и дело, что особа, давшая мне его на обработку, бесследно исчезла. Она улетела на главную планету и похоже, по дороге с её кораблём что-то произошло. Сейчас мне сообщили, что лайнер, на котором она летела, попал в гипер переход, которого по определению, не может быть в данном квадрате. Я предполагаю, что он захвачен носфирату, и нет никакой возможности узнать, откуда она добыла образец крови.
Я встал и заходил по комнате. Дик, согнувшись сидел и боялся поднять на меня взгляд.
- И ты до сих пор здесь!? Ты не выяснил у неё происхождение образца. Ты позволил ей спокойно улететь и попасть в лапы к носфирату! А теперь ты мне повествуешь эту занятную историю! Отправляйся немедленно!
- Слушаюсь. - Голос его стал хриплым, руки нервно сжимали подлокотники кресла.
Я, возможно, перегнул палку.
- Я побуду тут вместо тебя. - И я протянув руки, прикоснулся к его мыслям и бережно скопировал события последних нескольких месяцев. Он захрипел и рухнул под стол. Приведя его в чувство, я молча указал ему на дверь.
- Я могу воспользоваться вашим кораблём? - Спросил он понуро.
- Бери. Я вложил в его голову координаты места посадки чёрной ладьи и местонахождения необитаемого астероида. В конце концов, почему меня должно интересовать, как он будет исправлять свои промахи!
Развалившись на низкой кушетке со множеством подушек, я прокрутил в памяти только что полученные картинки жизни Дика. Вот он в кабинете профессора, вот он на званном ужине. Вот он в гостях у своего Фридриха, рядом с его юной дочерью. Какое лицо у этой дочери! Тёмные роскошные волосы, светлые, почти прозрачные, зеленые глаза. Тоскливые и томные, как у умирающей лани. И взгляд этих глаз частенько останавливается на моём мажордоме. Хм. А он смотрит куда-то вдаль. Всё ищет свою древнюю волчицу. Ну-ну. Надо мне начать полноценно отдыхать в этой замечательной колонии. Наберем ка мы код этой милой девушки и узнаем, что она собирается делать нынче ночью.
Трубку личного кода снял профессор. Голос был такой, будто кто-то в этот момент придавил ему ноги стокилограммовой гирей.
- Кто это? Что вам надо? - Спросил он на редкость вежливо.
- Это Дик. Я могу поговорить с Милой?
- Ей нездоровится. Сегодня утром я отвёз её в клинику.
- О! Вам нужна помощь профессор? - Спросил я, вытягивая из него адрес клиники. По коду это было не так просто сделать, но оказалось, Дик уже бывал там. В моём сознании моментально всплыли ворота в три человеческих роста.
- Если я вам понадоблюсь, звоните мне даже ночью.
- Спасибо Дик, - сказал он сдавленно и отключился.
Ах, Дик, Дик. Девушка в клинике для душевнобольных, а он даже пальцем не пошевелит.
Я стоял перед воротами, закрытыми на множество кодовых замков. Раньше приходилось применять гораздо больше силы, а теперь коды, везде коды, и снимать их одно удовольствие.
Пройдя внутрь полукруглого здания. Украшенного тропическими растениями с разных планет, я наткнулся на спящего охранника. Буквально, чуть не споткнулся о него. Понятно почему он спит. Клиника принимает настолько богатых пациентов, что если они и убегут, то родственники сразу вернут их на место. А уж выкрасть кого-то отсюда может прийти в голову только настоящему сумасшедшему. Закрыв глаза, я сел в столовой, шикарно убранном зале с видом на лес. Лес был создан четырёхмерным гало, но пациенты этого не знали, и могли любоваться из окон столовой чудесным пейзажем. Закрыв глаза и откинувшись на мягкую спинку стула, я принялся звать Милу. Мне не хотелось обходить клинику, ведь среди этих несчастных мог быть кто-нибудь действительно, лишенный рассудка. Она пришла ко мне с закрытыми глазами и вытянутыми вперед руками. Одета она была в длинную ночную рубашку. Но лицу её текли слёзы. Дыхание было затруднённым. Я велел ей поднять руки, внимательно осмотрел линии на ладонях. Судьба этой девочке была уготована тяжелая. Все её несчастья крутились вокруг кармической гибели её матери. Мать этой девочки не только была виновата перед дочерью. На ней лежало тяжелое проклятие. Я мог себе позволить очистить судьбу Милы от тех кошмаров, которые были ей уготованы. Но вместо этого я избавил её от судьбы. Так гораздо проще. Теперь вся её последующая жизнь будет зависеть только от неё самой.
А в чём же причина нашего безумия? Девочка мучительно застонала, когда я вывел из её подсознания самый страшный из её снов – танцующего человека без лица. Подумав несколько секунд, я усмехнулся пришедшей мне в голову идее и постепенно нарисовал лицо, стирая страшную белую маску. Глаза на ладонях танцующего человека заплакали и исчезли. Лицо обрело совершенно реальные черты. Вот так. Теперь её испуг перейдёт в неутоленную страсть и мания преследования превратится в любовную. А потом посмотрим, что с ней делать дальше. Дик хоть и падок до тех, у кого нет судьбы, но приближаться к девочке не станет, заметив мои художества и манипуляции с ее будущим.
Кора застыла возле гало, наблюдая как трое мужчин в масках стоят возле её каюты. Никогда она так отчётливо не чувствовала присутствие смерти. Она села и подвинула к себе клавиатуру. Вспомнила давно отправленные в открытую сеть строчки:
« Если мы так умны, почему одиноки? Если так хороши, отчего ни души?
Как изменчивы, ветрены наши дороги, как торопится время, так ты поспеши.
Закрываю глаза и увижу воочию, как ты там вдалеке закрываешь глаза
Как шуршит календарь, осыпаются ночи, и смирившись, листки омывает слеза.
Отправляюсь в полёт по следам наваждений. Может, встретимся, или пройдём стороной.
Аксиомам не верю, моих уравнений мне решить не удастся без буквы одной.
Посылаются в космос ненужные вздохи. Обстоятельства душат, уже не свернуть.
Если всё же любимы, зачем одиноки? Может снова неправильный выбрали путь?» и дописала:
«В этой жизни нам опять не встретиться.
Шанс настолько мал, что не заметен.
Слышу я шаги твои на лестнице
Ветер дует, раздувает пепел»
После такого стихотворения ей стало себя очень жалко, и она заплакала, тихо прижимая ладони к губам, чтобы её не услышали.
Из душевой вышел повеселевший Зар. Увидев, что Кора плачет, он попытался её обнять.
- Я был слегка подавлен, не принимай так тяжело мои слова. Не всё ещё потеряно.
- А я и не принимаю. Просто возле моей двери стоят три амбала, которые собираются нас сожрать.
Зар подошел к гало, нашел номер коридора и проявил картинку. Коридор был пуст.
- Ну, вот видишь? Всё чисто. Мне надо идти.
Он улыбнулся и, распахнув дверь, выскочил в коридор. Дверь захлопнулась.
Кора взглянула на экран и крик застрял у неё в горле. Бесчувственное тело Зара волокли по коридору мужчины в масках.
«Сколько же осталось живых?» Они всё знают, и сколько нас и где мы».
В этот момент на экране возник символ письма. Кора открыла.
«Одиночество – это почти что заслуга,
В вашем мире кипящем от ложных надежд
Не грусти, мы увидимся. В поисках друга
Иногда убегаешь от сотен невежд.
Ты не спишь, ты боишься, мои сновиденья
тоже радости мне не приносят отнюдь.
Хочешь верь, хочешь – нет, но что почти каждый день я
Вспоминаю тебя, и ищу к тебе путь».
«Что это? Я отправляла письмо со стихами с главной планеты когда-то давно. Как будто в прошлой жизни. И это ответ. Но как он нашел меня? Ведь я отправила во всегалактическую сеть, наугад. Хотя, теперь это не важно».
В этот момент дверь тихонько зашипела. Кора вскочила и расширенными глазами наблюдала, как красный луч врезается в код замка. Миллион вариантов. Сколько же у неё времени до того момента, когда они войдут?
- Стойте! Оставьте дверь! Давайте поговорим! Сделала Кора последнюю попытку. - Шипение прекратилось.
- Говори. – Раздался приглушенный голос из-за двери.
- Зачем вам убивать меня сейчас? Вы же можете оставить мне жизнь до прибытия. У вас достаточно замороженной крови в холодильнике.
- А мы и не собираемся тебя убивать. Может быть спасти. – Голос был знакомый. Кора вздрогнула.
- Марсель, ты так редко разговаривал, что я не могла не запомнить твой голос. А где Люси?
За дверью молчали.
- Забудьте меня тут, а когда вы приземлитесь, мне всё равно придётся выходить.
- Ломайте дверь! – Послышался нетерпеливый голос Марселя.
Когда замок был вскрыт, Кора лежала без сознания на полу под экраном. На экране висело письмо: «Я вижу вас. Через два корабельных часа мы встретимся. Грэг».
- Ну, что там у вас? – Нетерпеливо спросил мужчина со светлыми волосами, стоящий на капитанском мостике. – Всех собрали? Чтобы больше никаких работающих камер, и шляющейся по коридорам бесхозной еды!
- Аркан, возникла проблема, - сказал Марсель, входя в рубку. – Одна из жертв, наша знакомая в прошлой жизни.
- Когда ты, наконец, перестанешь называть еду жертвами!?
- Это Кора, куратор нашей группы.
Лицо Аркана изменилось, он отвернулся от телескопа и нерешительно взглянул на троих своих друзей.
- Вы ничего не путаете? Она не могла тут оказаться. Её с главной планеты не выманить, она же книжный червь, зубрилка.
- Я не думала, что человеческие амбиции так сильны в тебе Аркан, не можешь простить ей отказа? Так теперь она в твоих руках, делай с ней, что хочешь, а я в этом не участвую. Она была моей подругой, и мы отлично ладили. – Люси подняла руки, показывая, что выходит из игры. – Вспомни, как после появления белокурого бога мы мечтали, что встретим её, заберем с собой. Так вот он подарок, посланий Кибелой.
- Я тоже в этом не участвую, не хочу пить её кровь. Ты Аркан всегда был инициатором чёрных замыслов, тебе водить. – И Питер вышел из рубки.
Аркан взглянул на Марселя, молча разглядывающего космос.
- Ты, как всегда, молчишь? Ты тоже не считаешь возможным пить её кровь?
- Я рассматриваю объект, который движется к нам, похоже, корабль. Движется он стремительно, давайте ка посчитаем его скорость. Не нравится мне это. Это не человеческий корабль, судя по скорости, и носфирату не могут выдержать таких темпов. Или его что-то тянет, тогда мы через короткое время тоже попадём в зону этого притяжения, хотя я ума не приложу, что это может быть. Форма корабля самая человеческая, но что ему делать в этом квадрате?
Марсель принялся рассчитывать на гало траекторию движения корабля. Окинув всех взглядом, он изрёк:
- Это очень упорный объект. И думаю, он летит наперерез лайнеру.
- Заприте Кору пока в её каюте. Потом я с ней разберусь, и давайте думать, что делать с этим незваным гостем.
- Я пока приведу её в чувство, - отозвался Питер. И подняв бесчувственное тело на руки, понёс Кору в её каюту.
- Нам нужны твои мозги! – Прокричал ему вслед Аркан.
- Получишь по завещанию, - отозвался Питер.
- Может, пошлём приветствие и заверение в добрых намерениях? – Робко спросила Люси.
- А вдруг, это высший, который гоняется за носфирату? Такой же страшный, как белокурый бог? Вспомни, что говорила Кибела, когда возвращала нам наши жизни? Никогда не попадайтесь на глаза высшим, они вас убьют.
- Она сделала это назло белокурому богу. Она разозлилась на него, за то, что он пришел на наш зов и бросил её одну.
- Оставьте эти теологические домыслы! – Рявкнул Аркан. – Или мы уходим в ещё один переход и тогда до нашего корабля можем не долететь, потому что все умрем с голоду, или идём на риск, посылаем ему заверения в нашем истинном почтении, пытаемся выяснить, что ему надо и, на худой конец, принимаем бой.
Все молчали. Аркан развернулся к Люси.
- Посылай ему приветствие. Если он высший, то мы скоро это узнаем. Чтобы нас распознать, им придётся не просто приблизиться, но и войти сюда.
.Проводив спящую девушку до её комнаты, я вернулся тем же путём к воротам. Охранник продолжал мирно посапывать на уютной кушетке у входа. А может, он по уставу сумасшедшего дома и не должен был бодрствовать? Выйдя за ворота клиники, я поразился полной имитации земного рассвета. Первые слабые проблески зари проступили над дремучим искусственным лесом колонии геологов. Купол розовел, повторяя земной восход. Я тоскую по Земле, наполненной шумом и гомоном вычурных желаний и пороков её коренных обитателей. Ещё каких-то четыреста пятьсот лет. Но иногда ждать становится трудно и мгновенье. Таль никогда не скучал по людям. Даже когда-то, задолго до краха он умудрился создать необитаемый остров, на перенаселенной, не знающей покоя, планете.
Остановившись у черного сонного водоёма, я присел, на засыпанную листьями скамейку. Почувствовав, что уже не нахожусь в одиночестве, я закрыл глаза и уловил импульсы двух юных созданий. Из их сумбурных мыслей удалось выявить, что пасли они одинокого придурка, сидящего ночью в лесопарке, очевидно меня. Ведь больше тут никого не было. Одно из созданный направилось ко мне из кустов, виляя бёдрами. Надеюсь, что пол я определил правильно.
- Привет, Дик! Медитируешь?
Порывшись в скопированном у Дика, сгустке памяти, я не выудил ничего похожего на это созданные.
- Мы знакомы? – Оказывается Дика, древнего священного пса кто-то пасёт, как барана.
- Мы ещё не знакомы, но я бы не возражала познакомиться. Я Таис.
- Зачем?
- Что, зачем? Познакомится? – Она задумалась над сложным вопросом.
Я и так уже видел, зачем ей знакомится с сотрудником секретного отдела института, занимающегося теорией крайних звёзд. Юных проныр: эту рыжую диву, и её спутника, сидящего в кустах интересовала новая гипотеза профессора. О содержании проекта знали три человека. Три? Ах, да. Ещё взбалмошная лаборантка, уронившая зеркальце. Кстати, почему взбалмошная? Она сделала неплохие выводы, и преподнесла их профессору, а он уж разрабатывает материал.
Девушка по имени Таис была готова на всё, или почти на всё, чтобы получить информацию первой. Это ей сейчас так казалось. А потом… Потом у них просто не будет времени передумать.
Я почувствовал, как внутри поднимается вечная, неутоленная жажда.
- Пойдём. – Я обнял её за плечи. – Только одно условие. Твой друг вылезет из кустов и отправится с нами. В этом лесу водятся оборотни.
Она хмыкнула, соображая, откуда придурок мог знать, что в кустах кто-то прячется.
- Оборотни самые настоящие, и привидения. Я не шучу. Когда-то был неудачный проект в нашем институте и несколько подопытных сбежали.
В парке, повинуясь моему шутливому настроению, пронзительно закричала птица.
Девушка плотнее прижалась к моему плечу. В её сердце задрожала тонкая ниточка несоответствий ощущений и реальности. Она не была уже уверена, что случайная встреча с Диком, такая удача, как казалось в первый момент.
- Ты что Таис, слушаешь этого дурака, нет тут никаких привидений!
Давно я не делал ничего такого, за что корил бы себя потом. Тонкая, вибрирующая энергия юной, неискушенной жизни, мнящей, что ей подвластны все миры, задрожала стремясь покинуть хрупкую оболочку. Девушка тяжело задышала. Юноша, бредущий попятам, приблизился к нам вплотную. Он был совсем не так чист, как Таис. Его рука с зажатым в ней оружием поднялась за моей спиной. Насколько я знаю, провоз в колонии любого вида огнестрельного оружия категорически запрещен и карается смертью. Это грамотное решение было принято в самом начале мира поселенцев, когда горячие головы палили из тяжелый орудий направо и налево, когда целые поселения гибли из-за дурацкого выстрела психованного юнца, случайно направившего оружие вверх. Сейчас купол не так просто повредить, он уплотнен, укреплен и практически непробиваем. Но запрет по-прежнему в силе.
Юноша поднёс своё оружие прямо к моему левому боку.
- Отойди от него Таис. Ты поедешь с нами. И поговорим.
Я улыбнулся, представляя, что будет, если я позволю им себя убить, а потом восстану из мёртвых. Но выстрела допускать не хочется. Купол, хоть и укреплен, а впрочем…
- Стреляй, если тебе так хочется.
Он опустил оружие немного вниз и отстал на шаг.
- Рассказывайте, зачем вам понадобилась гипотеза профессора? – Я ускорил шаги, потом ещё. Они едва поспевали за мной, но я не давал им замедлить шаг.
- Иди медленней, - скомандовал юнец, не очень уверенно. – Иначе я прострелю тебе ногу!
Я остановился, вынул из его вспотевшей руки оружие, и выстрелил себе в ладонь. Потом поднёс к его носу плавившееся месиво, на его глазах зарастающее свежей плотью. Он сглотнул, продолжая двигаться за мной. Его душу я возьму первой. А может отпустить их? Этих слабых никчемных маленьких уродцев - выброс агонизирующей цивилизации.
В природе должно быть равновесие, даже в искусственной природе. Посмотрим, как распорядится фортуна их жизнями, что-то мне подсказывает, что вмешиваться не стоит.
- Сядем тут, - я указал на ствол поваленного дерева, соструганный под скамью, - и вы мне поведаете, зачем вам понадобилась теория крайних звёзд.
Схватив его за руку, я пустил слабый ток через пальцы и улыбнулся излюбленной улыбкой космических вампиров. Юнец истерически заверещал и обмяк, свалившись за дерево. Девушка оказалась совсем не такой слабой. Она, правда здорово струхнула, но сознание не потеряла.
- Нас попросили. Сказали, это нужно для газеты. Обещали хорошо заплатить. Сказали, что все средства хороши.
- Кто попросил?
- Он приезжий. Мы его не знаем.
- Как он выглядит? – Они промолчали, но я отчетливо увидел в их головах изображение маски с выступающей из под ткани челюстью.
- И когда вы обещали предоставить ему информацию?
- У меня есть его личный код.
- Звони, - распорядился я, - наблюдая боковым зрением, как парень за деревом начал шевелиться.
- Таис, - прохрипел он, - не звони, он нас убьет.
- Можешь послушать своего друга, и тогда я вас убью. Вы даже не представляете, во что ввязались.
Таис начала судорожно тыкать кнопки кода.
- Не могли бы вы приехать!? - Сдавленно выпалила она.
- Где ты? - раздался скрипучий голос.
Девушка сбивчиво объяснила, как добраться в эту часть лесопарка. На том конце отключились.
- Ты говоришь, он носит маску? Но ты видела его зубы?
- Он мне сказал, что мне лучше не видеть его лица.
- Он сказал? И ты поверила на слово. Вы посидите тут на лавочке, а я пока отойду. Когда вы будете с ним говорить, скажете, что спрятали меня в надежном месте.
Когда послышалось хлопанье крыльев, я растворился в ночном лесу. Быстро он добрался. Впечатляет. Из-за дерева вышел человек, в куртке с большим капюшоном, закрывающим лицо. Просканировав его ауру, я слегка удивился. Обычная человеческая энергетическая оболочка. Никаких неожиданностей. А я-то полагал, что это заблудившийся в человеческих дебрях, носфирату.
- Я слушаю. – Скрипуче проговорил он, нацелив подведенные красной тушью глаза на Таис. Девушка задрожала. Мне уже расхотелось её убивать. Энергия, струившаяся от вновь прибывшего била настолько сильным потоком, что вызывала неосознанный ужас у людей, и лёгкое радостное опьянение у меня.
- Мы привели его в надёжное место, - залопотала девушка, - вы можете сами у него всё выпытать.
Парень за стволом поваленного дерева зашевелился и сел, нелепо тараща глаза. Ах, какие истории происходят в ночных парках, вдалеке от привычных мест обитания! Двое юнцов, вооруженных, но напуганных и один талантливый безоружный актёр, желающий сыграть искушенного вампира. Ему хотелось улететь, этому парню, затерянному в колонии геологов. Он верил во все сказки и подсказки прочитанные где-то. Ему хотелось быть вампиром, он отметал в сторону все отрицательные стороны подобного существования. Ему хотелось летать на крыльях огромной летучей мыши, пить кровь людей, что он, похоже, уже проделывал, убивать безнаказанно и бездумно. Родись он за крайними звездами, его возможно, пожурили бы, и слегка напугали, но в мире людей такое создание возникло по ошибке. А кому же здесь исправлять ошибки?
- Веди меня к нему! – заскрипел человек.
- Вы обещали заплатить! – Прошептал юнец из-за дерева, пытаясь нащупать потерянное оружие. Человек резко повернулся, из под складок куртки показалась тонкая спица. О, да тут назревает убийство!
- Дай мне руку, - приказал человек Таис, и она покорно протянула ему руку. Звякнул металл, он приковал её к стволу дерева. – Так что ты говоришь? Заплатить? Я всегда плачу по счетам!
Я, стоя за деревом, хмыкнул. Он даже не представляет, насколько он прав. Заплатить ему придется.
Потом он подошел к сидящему юнцу и приставил к его глазу спицу, повернулся к Таис.
- Так где вы его спрятали? Неужели ты любишь деньги больше, чем его глаза?
- Господин! – Тоненько вскрикнула девушка, очевидно обращаясь ко мне. Я не торопился.
- Знаете, как меня зовут, детки? - Заскрипел человек, приближая спицу к глазу юноши. – Меня зовут Рок, и я всегда плачу по счетам! Где этот сукин сын?
Парень дрожащей рукой поднял найденное оружие. Интересно, чья возьмет? Рок или глупый юнец? Я ставлю на Рока. Скрипящий заметив движение руки юноши, молниеносным движением вогнал спицу. Парень дико закричал, хватаясь за окровавленное лицо. Мои ноздри затрепетали, я вдыхал чёрный вихрь, носившийся в воздухе ночного леса. Девушка беззвучно открывала рот. Она даже не пыталась освободиться. Я поставил на Рок, и выиграл. Обидно. Выйдя из-за дерева, я беззвучно сел на ствол, поваленного дерева. Вой умирающего, заглушал треск веток под моими ногами. Человек, называющий себя Рок, повернулся к поседевшей девушке, по имени Таис. Она не могла ничего ему рассказать. Ниточка лопнула. Девушка улыбалась, ей больше не было страшно.
- Я улечу с этой мерзкой колонии к крайним звёздам и дальше, туда, где правят сильные и безжалостные правители. – Заявил он, приближаясь танцующей походкой к дереву, с прикованной жертвой. Жертва никак не отреагировала на это смелое заявление.
Я тихонько свистнул, и он развернулся всем корпусом ко мне. Края куртки театрально взлетели вверх. Мне захотелось вернуться в квартиру Дика, и я зевнув, поманил его к себе. Говорить с ним мне не хотелось. Я молча снял маску и взглянул ему в глаза. Измученная душа затрепетала и вырвалась на свободу. Я едва успел остановить её на пути в Мглистые пределы. Это была моя жертва за потраченное время. Потом я взял за руку совершенно безучастную Таис, и отстегнув наручник, повел её к выходу из парка. В одном сознании исчез танцующий человек, в другом появился. Таль был бы доволен, что я не стал вмешиваться в судьбы. На ночной поляне под перекошенными искусственными лунами остались две печальных тени, которым уже никогда никуда не попасть. А говорят, что тут нет приведений. Теперь есть. Я довел девушку до ворот клиники, и позвонил в звонок. Во всём должно быть равновесие, и оно есть, в этом я сегодня ночью лишний раз убедился.
«Позвольте выразить вам своё доброе отношение. Привет изучающим небо! Прошу временной стыковки». - Таково было ответное послание с неопознанного корабля. Четверо добытчиков переглянулись.
- Я бы не делал поспешных выводов. Что делает в этом квадрате пилот института покорителей неба? – Аркан внимательно смотрел в телескоп. – И модель корабля очень подозрительная. Я таких не знаю. С главной планеты такие на стартуют.
- Ладно, вы тут мудрите, а я проверю, как там наш куратор, - сказал Питер и вышел из рубки.
- Не старайся ей понравиться, - насмешливо напутствовал его Аркан. Всё равно, она пойдёт туда же, куда и все. На переработку.
Питер не остановился, разве только чуть замедлил шаг и нахмурился.
Кора давно пришла в себя, но лежала неподвижно, боясь открыть глаза и удостовериться, что она уже умерла. Потом она всё же села, и убедившись, что находится в своей каюте, перечитала письмо Грэга. Никогда она ещё так страстно не радовалась его письмам. Потом она села к гало и написала ответ. Бояться, что её засекут, было уже бессмысленно.
«Ты можешь опоздать. Тут носфирату - мои старые знакомые. Их командир меня ненавидит. Что мне делать?»
«Заставь его полюбить тебя. И больше не пиши мне, я с ними на связи.»
Полюбить? Это говорит Грэг? Тот пилот, что никогда не признавал обходных путей, тот, что считает обман врага предательством самого себя. Вот так штука. Космос перевернулся. Но его совет не лишен здравого смысла.
Кора открыла шкаф. Никогда она ещё так тщательно не выбирала туалеты и косметику. Страх смерти трансформировался в азарт сражения. Оглядев себя в зеркальной стене каюты, Кора не узнала женщину, стоящую напротив зеркала. «Ну, вот, а ты боялась выглядеть смешной. Теперь не страшно?» Отражение с пониманием усмехнулось и покачало головой. Дверь распахнулась и на пороге возник Питер. Кора помнила его другим, и не могла привыкнуть к капризно сжатым крупным губам малинового цвета.
«Зубы мешают. А с таким карминовым цветом уст он ещё больше смахивает на женщину». Питер закрыл дверь и молча сел напротив, разглядывая новую, преобразившуюся пленницу.
- Питер! – Кора попыталась предать голосу как можно больше чувственности. – Я так рада, что вы живы! – Ее голос и раньше ей самой нравился. Но теперь она превзошла себя. Мягкие обволакивающие интонации действовали на мужчин как смертельное оружие. А теперь это оружие должно было спасти ей жизнь. - Ты себе не представляешь, что я пережила! Меня считают вашей убийцей. Мне пришлось уехать. Я скиталась в галактике в поисках, и вот вы летите со мной на одном корабле! Какая удача! - Её голос дрогнул, а глаза наполнились слезами. Питер продолжал молча на неё смотреть. Потом притянул к себе впился в накрашенные губы поцелуем. Кора осторожно провела языком по зубам. «Зубы как зубы. Чуть больше обычных. Но не осмотрительно было сразу вызывать в нем жгучую страсть». Она легко отстранилась от него и села прямо, как скромная школьница. – Расскажи мне всё. Всё, что с вами произошло после того как вы закрыли дверь лаборатории.
Таль
Ещё в талмуде, древней земной книге были описаны четыре вида учеников.
Те, что легко усваивают и так же легко забывают. Те что тяжело усваивают, но надолго. Те что легко усваивают, но не забывают, и те, что плохо усваивают, но легко забывают. Мне повезло. Мальчик, так нечаянно оказавшийся внуком моего друга - из третьей категории. Но иногда мне кажется, что он так торопится овладеть знанием, чтобы быстрее покинуть Землю. Иван остался тут ненадолго, на несколько дней, чтобы Грэг освоился и понял, что его сила, данная свыше, это не дар, а тяжкое бремя. Что пользоваться этой силой можно только с себе подобными и стараться не показывать её людям, носфирату, высшим вампирам. Всем тем, кто слабее. В присутствии Ивана Грэг только сильнее замыкался в себе. Мне казалось, что его он боялся сильнее, чем меня. Вот и славно. Пока он не переходил границы дозволенного, показывать ему каким наказаниям он может подвергнуться, не входило в мои планы. И наказывать внука моего единственного друга как-то не очень … даже для такого доисторического монстра, как я. На что был наложен строжайший запрет, так это на ввоз на планету людей, вампиров и демов. Только по моему прямому приказу, или в будущем по приказу Дарти, Если конечно, Дарти в порыве родственных чувств не разорвёт его на части при первом знакомстве. Об этом тоже стоило позаботиться заранее.
Грэг сидел в библиотеке. Узнав, что книги бывают не только гало, что их писали люди, а не роботы, запрограммированные на определенную тему, он несказанно удивился и неожиданно полюбил читать. Увидев очередной древний том, выкопанный мной откуда-нибудь из глубины веков, он брал его в руки с блаженной улыбкой вдыхал запах. Книги, впитавшие дух столетий приводили его в немой восторг. Он мог часами гладить тяжелые древние фолианты, разглядывая микроскопические отметины времени, закрыв глаза, представлять, какая судьба постигла их читателей. Перед отправкой книг Дарти я давал их Грэгу, и если книга нравилась ему, её можно было спокойно отправлять в великую библиотеку.
Ночь была безлунная. Низкие облака заслоняли туманный свет звёзд и я зажег желтый электрический свет. Ветер всхлипывал, раскачивая ленивые волны. Проходя по дому, я заметил, что в библиотеке света нет, а еле теплится зыбкий контур свечи. Тихо отворив тяжелую дверь, я увидел Грэга, сидящего на низкой скамеечке возле журнального столика. Вокруг него, как обычно высились стопки книг. Но он был увлечен своим гало. Сновал он по сети в основном ночью, так как видел, что я не одобряю это занятие. Я велел ему тренировать свои способности и заходить во всекосмическую сеть, не пользуясь человеческими достижениями. Он мог прекрасно подключиться к любому коду силой мысли, но ленился и постоянно пользовался гало.
Услышав скрип двери, он задумчиво взглянул на меня, но не прекратил своего занятия.
- Таль, а высший дем способен любить? – Спросил он неожиданно. Всего второй дурацкий вопрос, не так и много для новорожденного дэма.
- Высший дем, это только название. Есть ещё имя собственное у каждого из нас. Каждый выбирает для себя. Тот, кто мыслит и чувствует может любить. Будь он дем или носфирату. Только определение этого чувства как было, так и осталось туманным, как эта ночь.
- А вы любили?
Я задумался, послать его подальше, рассердиться или ответить. Кто он мне, чтобы задавать столь личные вопросы? Но посылать не хотелось и проявлять ложный гнев, тем более.
Я кивнул.
- И она была обычной женщиной?
Не отстанет. Третий дурацкий вопрос за вечер. Решил наверстать упущенное.
- Чтобы рассказать тебе о моей любви я должен посвятить тебя в обстоятельства гибели моего мира. Рассказать о моей жизни, о том, как познакомился с Дарти. О том как… Неважно. Это слишком долго. Я тогда попытался вернуть нас с Дарти назад в прошлое, избавиться от вечной жизни, и поиграть в игры со временем. Это было на одной чаше весов. На другой была моя земная любовь.
- И что вы выбрали?
- Пустоту. – Я усмехнулся. Мне хотелось продолжать говорить, но в сердце, или там, где оно когда-то у меня было, появилось слабое жжение. Так может болеть замёрзшая рука, когда её погружают в горячую воду. – Мы умерли тогда. Разбили наше существование на миллионы мелких реальностей. Постепенно они сползлись вместе, но так и не восстановились до конца. Мы долго были мертвы. По времени, в котором обитаешь ты, не прошло и тысячи лет, но в нашем прошлом, гораздо больше. Она встречалась со мной во многих из миров, но я всегда проходил мимо. Даже, когда чувствовал, что это она. Иногда я ошибался. Но когда мы решили повернуть космос вспять я знал наверняка. Я и сейчас знаю, что она живёт где-то в человеческих мирах. Но это не важно.
- Вы боитесь!? – Грэг удивлённо меня рассматривал. – Вы читали её мысли?
- Это было бы не красиво. И скучно.
- Но вы могли их читать?
Я молчал. Откуда этот вопрос, как он мог догадаться?
- Ответе, мне очень важно это знать.
- Ты влюблён в обычную женщину?
- Вы не хотите отвечать. Я был влюблён. И когда мог прочитать мысли всех людей, всё равно не видел, что творится у неё в голове. Но теперь я не уверен, что люблю её. Мне важно это понять, я никогда не был циником, как большинство пилотов. Но теперь я чувствую ответственность перед ней, хочу помочь ей. Но сердце перестало переворачиваться, когда я думаю о ней.
- Ты романтик, Грэг. Тут я тебе не советчик. Мне ближе холодные вычислительные машины, астрономические формулы, но не чувства. Свои я сжёг вместе с временной кривой, забросившей меня в несуществующий мир. Ну, а помочь… Помоги.
- Я пройдусь? – Спросил он нерешительно. – Пойду к океану. Такая красивая ночь.
- Иди. Я посижу тут, в библиотеке. Скажи князю, пусть подаст сюда выпивку.
- Но теперь только три часа. Князь наверное отдыхает? Я вам принесу.
- Пусть князь. Я хочу, чтобы ты его позвал.
Грэг кивнул, и вышел, прикрыв двери.
Я сел на его место и развернул к себе гало.
Иногда, я выхожу во всегалактическую сеть, которой пользуются и люди и вампиры, и блуждаю там фантомом, ловя призывы попавших в беду пилотов, мучающихся от бессонницы поэтов, которым некому поведать о снедающей их тоске. Люди деловые никогда не посылают свои послания в никуда. Иногда попадаются любопытные афоризмы и стихи. Когда я в последний раз предавался этому никчемному занятию, мне показалось, что я получил послание от неё. Детские, не совершенные стихи были посланы в космос без надежды на ответ и без обратного адреса. Но в них был мой заряд, такой сильный и пламенный, что я обжегся. Нет, я не бросился искать адресата, чтобы убедиться в своей ошибке. Могут ли высшие демы любить? Я древний дурак и скептик, но точно знаю, что могут. Я не стану говорить об этом ни с мальчиком с главной планеты переселенцев, ни со своим единственным другом, ни со своим верным князем. Я думать себе об этом запрещаю, не то что говорить с кем-то. Мой мир исчез вместе с ней, унесенной с земли, вместе со мной, счастливым, и смертным. Наверно там я был счастлив с ней. Мне этого никогда не узнать. Я вечно виноват перед тобой Дарти, что затеял этот переход. Но ты простил и понял. Ты ничего не забыл и снова нашел свою мечту, и снова потерял. Мы разные. Мне хватило одного взорвавшегося мира. Ту реальность я помню. Как буднично я уходил. Зачем этот мальчик влез в мою душу со своими дурацкими вопросами? А вот и князь.
Князь появился, как всегда с хмурым лицом. Неся на вытянутой руке поднос, он ловко поклонился и составил на стол узкий бокал и пузатую бутыль чёрного стекла.
- Неси кубок.
Он нерешительно взялся за бокал, намереваясь заменить его на более вместительную ёмкость..
- Нет. Оставь. Выпьешь со мной.
- Я скоро сопьюсь. – Проворчал он. – С Дарти и с вами.
- Тебе это не грозит. И кубок, это для меня, тебе бокал.
Он вернулся с кубком. Пока он разливал выпивку, я повинуясь своему лирическому настроению вышел в сеть, теперь уже через гало. И снова меня обожгло предчувствие, что первое послание будет от неё. Когда на нити разложенные мной в сети упало письмо, я содрогнулся, и залпом опорожнил кубок. Опять. «В этой жизни нам опять не встретиться….» Это она. И она всё знает, и ничего не забыла. Чёрт. Я вытащил из памяти то первое письмо и написал ответ. В этот раз я знал, куда посылать письмо, Хотя адресата по-прежнему не было указано. Подстроившись под её слог, я написал: ««Одиночество – это почти что заслуга в вашем мире наполненном ложных надежд.
Не грусти, мы увидимся. В поисках друга иногда убегаешь от сотен невежд.
Ты не спишь, ты боишься, мои сновиденья тоже радости мне не приносят отнюдь.
Можешь верить иль нет. Но почти каждый день я вспоминаю тебя, и ищу к тебе путь».
Зачем я это написал? Что за детские выходки!? Это всё Грэг со своими глупыми вопросами. Разбередил воспоминания.
- Людвиг, вы звали меня? – Спросил Лука, склонившись в ритуальном поклоне перед высшим. Но в его глазах не было привычного страха, не было униженной покорности носфирату. Он больше походил на человека, из тех, кому Людвиг оставлял жизнь ещё в древности, на Земле.
- Садись, ты слышал разговор?
- Да, милорд. Он думает, что вы причина, но он не знает наверняка.
- Но он узнает. Нам придётся вести себя осмотрительно.
Лука пожал плечами.
- Вам, милорд. Вам придётся вести себя осмотрительно.
- Свяжись с Бэль, и расскажи ей об этом разговоре.
- Мессир… позвольте предупредить вас против этого опрометчивого шага. Ваша возлюбленная не применят вас оклеветать, чтобы отвести от себя подозрение.
- Даже, если и так, это не будет клеветой, Лука. Ты довезешь меня к отцу, и после моей встречи с Иваном отправишься в одну из колоний. Моя метка убережет тебя от преследований высших, а с людьми ты уж как-нибудь справишься сам.
- Слушаюсь, мессир.
Вампир поклонился и вышел из рубки.
«Если он собирается сам засунуть голову в петлю, я не буду ему мешать». – Набрав позывные кода, данного ему Людвигом, он отправил краткое послание Бель и просьбу связаться с его хозяином. – «Он сказал - в одну из колоний. Он хочет, чтобы я летел к людям. После того, что я десять лет вижу образы своих пилотов и пассажиров, разорванных на части его друзьями, вижу лицо Эрны, когда я… когда она умирала. Я не мог допустить, чтобы с ней произошло то же, что и со всеми, кого он выбрал. Он прикоснулся пальцами к золотой раме картины, висевшей над его рабочим столом в операторской. На картине была изображена фигурка обнаженной женщины, держащей в руках светящийся шар с надписью «галактика». Картину он снял со стены в своей каюте, десять лет назад, когда всё было кончено и он уже знал причину нападения на свой великолепный лайнер. Людвигу удалось выжечь, вытравить из него частицу ненависти, которую Лука питал ко всем кровососущим. Носфирату не могут ненавидеть своего создателя, Но всех остальных поражали вспышки внезапной ярости бывшего капитана. Людвиг возвысил его необычайно над остальными соплеменниками. В окружении принца не было носфирату, и он испросил высочайшего разрешения короля на специальный знак для своего любимца. Карлос милостиво согласился и Лука получил личную метку короля.
«В какую колонию мне направиться? Не хочу приближаться к людям, Мне нет места ни среди вампиров, не среди людей». Любой из вампиров позавидовал бы положению любимчика принца Людвига даже высшие. Но сам Лука не видел ничего хорошего в своей теперешней жизни.
- Ты уже выбрал, где спрячешься? – Прервал его грустные размышления Людвиг.
- Я не стану прятаться, мне некуда лететь.
- Если тебя спросит отец, тебе придётся рассказать.
- Ваш отец и так всё будет знать от госпожи Белль.
- Я приказываю тебе улететь. Придётся найти тебе занятие
- Как вам будет угодно, милорд.
Грэг сидел на отвесной скале, на берегу океана, волны дремали после вечернего шторма, в полусне выворачивая на берег тайные знаки прошлого. Подошедшая прямо к скале стая светящихся рыб играла, оставляя за собой маленькие отблески скрывшейся луны. Грэг отковыривал мелкие ракушки с края скалы, нависающей над водой, и бросал их в чёрную воду.
«Она просила меня о помощи, а я сижу здесь, и рассуждаю. Я уже обещал ей, что помогу. Она никогда прежде ни о чём меня не просила». Он поднялся и быстро зашагал к бунгало.
На пути ему попался князь, несущий в сторону библиотеки поднос, на котором дымился полный кроваво-огненной жидкости, кувшин. Из кувшина вырывались языки пламени, и князь морщась, передвигал руки по краю подноса.
- Это для чего? – Озадаченно спросил Грэг, особо не рассчитывая на ответ.
- Это для питья. - Снизошел князь. – У господина лирическое настроение. Самое время попросить о чём-то сокровенном.
Грэг тихо вошел вслед за князем в библиотеку.
- Погулял? – Спросил Таль, не поворачивая головы, как только Грэг переступил порог.
- Погулял. Вы говорили, что я могу перемещаться в космосе без помощи корабля. Как это делать?
- Рановато пока. Ты и от гало не можешь отказаться, чтобы гулять по сети. Куда тебе в космос! А что, полетать захотелось?
Грэг кивнул, отчаянно пытаясь спрятать свои мысли. Таль взглянул на него внимательно, потянулся к клокочущему кувшину и стал пить бурлящую тягучую жидкость. Опорожнив кувшин на половину, он протянул его князю. Князь с ужасом смотрел на него и не спешил принять угощение.
- Хочешь выпить? – Спросил Таль Грэга.
Грэг осторожно взял кувшин двумя руками. Стекло было страшно холодным. Пальцы онемели, но Грэг содрогнувшись всё же поднес кувшин к губам.
- Не бойся, умереть так быстро тебе не удастся. – Таль с интересом смотрел на своего ученика.
Закрыв глаза, Грэг сделал большой глоток, и ничего не почувствовал вначале. Будто проглотил пустоту. Потом холодная обжигающая волна прокатилась по телу. Ему показалось, что его отрывает от пола и кружит под высоким потолком библиотеки. Издалека послышался тихий голос Таля. Он что-то объяснял, но Грэг не мог открыть глаза и посмотреть вниз. Когда холод отступил, он обнаружил себя сидящим на верхней ступеньке стремянки, приставленной к стеллажам. Осторожно спустившись на дрожащих ногах, он сел в кресло напротив Таля.
- Действие этого напитка напоминает левитацию в открытом космосе. Твои атомы рассыпаются, и каждый в отдельности достигают желанной точки. Ты даёшь им приказ собраться вместе. Поскольку путешествие не лишено риска для здоровья даже для демов, ты создаёшь свою точную копию, которая и замещает тебя где-то. А сам ты ощущаешь всё то, что испытывает твоя копия. Очень просто, но надо тренироваться. А пока, если хочешь полетать, возьми мой корабль. Только не наследи. Тебя не существует, ты мираж, тебя никто не должен видеть из высших. Грэг, помни, никого сюда не привози. Князь, покажи ему, как пользоваться кораблём.
- А если мне нужна будет еда? Такое уже было…
- Еда это не кто-то, а что-то. Ну, иди, пока я не передумал.
И Таль расслабленно потянулся к остаткам адского пойла.
Вита сидела на самом верхнем ряду и рассматривала головы приглашенных. Фридрих давал открытое интервью. Народу в зал набилось столько, что сотрудникам отдела едва хватало места на самой галёрке. Перед началом Вите удалось перехватить профессора и предупредить, что её скромной персоне будет вполне достаточно истории с зеркальцем, и не нужно её вызывать на сцену, она не выйдет. Фридрих слегка удивился, отметив, что скромность хороша до определенного предела. А ей не давала покоя встреча с газетчиком в космопорте. Если о ней все узнают, какой она тогда сотрудник секретного отдела? Вот и Дик отпросился. Пусть шеф отдувается, а остальным участникам проекта лучше остаться в тени. Сидя в мало освещенном углу, Вита рассматривала макушки приглашенных, и наконец, заметила Дика, который тоже старался никому не попадаться на глаза. Он сидел рядом с Милой. Точённый профиль дочери профессора выделялся на общем фоне непримечательных серых образов. Вита заметила Милу ещё до начала шоу, а Дик, появился в зале позднее.
На лице Милы сияла спокойная улыбка. На этом лице замирали взгляды многих мужчин. И Дик, наклонившись к ней, что-то шептал ей в ухо. Вите стало до того любопытно, что заметив освободившийся стул, она пересела на верхний ряд позади Дика. Прогулок по парку будет не доставать. Она вздохнула и тряхнула головой. Голос Дика немного изменился, но Вита уже убеждалась, что он может его менять в зависимости от ситуации.
- Ты не поверишь, какого труда Фридриху стоило не впустить сюда желтую прессу. Только научные издательства. – Дик держал Милу за руку.
- Я не вижу вашу подругу Викторию. Она тоже прячется от прессы?
- Мою подругу?
Вита напряглась. Он так это сказал, будто действительно не помнил, о ком идёт речь. Миле это тоже не понравилось.
- Вы поссорились?
- Нет, - медленно ответил он, нахмурившись. – Мы просто давно не виделись.
- Вы не были в институте вчера?
- Юным девушкам не пристало выпытывать подробности частной жизни сопровождающих их взрослых мужчин. Когда ты будешь иметь право спрашивать меня, где я был, я с должным почтением буду перед тобой отчитываться.
Он произнёс это очень мягко, но на глазах Милы появились слёзы, а Вите захотелось испариться из зала, или уронить на голову впереди сидящего какую-нибудь тяжелую книгу. «Это не ревность, я не страдаю этим ужасным пороком. Он мне никогда и не нравился». Она встала и начала пробираться к выходу. Уже у самых дверей Мила вдруг увидела её и отчаянно замахала ей рукой. Вита слабо кивнула и выскочила за дверь. Из двери туалета клубился густой табачный дым. Фридрих подсадил на свой замечательный табак почти всех сотрудников. Лишь приезжие, мало знакомые с профессором люди, курили тонкие пластины, привезенной с главной планеты - разновидность лёгкого наркотика, от которого веки делались тяжелыми, а улыбки - глуповатыми.
В туалете шла оживлённая беседа между главными институтскими сплетницами и их приезжими конкурентками. Вита уже вложила руку в отпечаток на двери, когда поняла, что разговор идёт о ней.
- Она не могла отказаться из скромности. Наверно профессор решил не выставлять её на сцену, чтобы не портить впечатление от интервью.
- Не скажите, дорогая! У неё вполне сценическая внешность. Только шарма маловато.
- Это та стройная лаборанточка, что так интимно шушукалась с Фридрихом? – Спросила заезжая дама, её голоса Вита не знала.
- А может она действительно пытается охмурить старика? – Поддержала дама из отдела картографии, жгучая брюнетка с огромным бюстом, вечно прибывающая в творческом поиске. – А что? Дед богат, знаменит. Дочка взрослая, растить не надо!
Вита заскрипела зубами от негодования.
- Куда уж ей! Посмотрите, как она одета! Кто видел в её нарядах насыщенные цвета, что так любят молоденькие девушки? Да, она одевается, как канцелярская крыса! Бежевенькое, серенькое, блеклинькое. Чтобы в глаза не бросалось.
- Это чтобы все ахнули и упали от её ослепительной духовной красоты.
Дамы желчно засмеялись.
- А туфли? Вы видели её обувь? Теперь все, кто может стоять на ногах не позволит себе выйти на улицу без приличной шпильки, а она на совершенно гладкой подошве, как ученица средней школы.
- На главной планете сейчас даже вводят штрафы за чрезмерную высоту каблуков! – Вклинилась приезжая дама. – Это мешает управлять челноками. – Говорят, ее пристроил папа одного золотого мальчика, чтобы откупиться от нее.
- А эти волосы! – Не унималась творческая дама из отдела картографии. – Кто-то может мне точно назвать их цвет? Ну если от природы ты не яркая, так постарайся придать себе яркость. Средства-то самые разные. Так, нет! Она ходит не крашенная, как серая мышь. А макияж? Кто на неё посмотрит, если она сама себя в зеркале не различает!
«Неужели я и в самом деле такая?» - С тоской подумала Вита. – «Нашли себе объект. Курицы».
- Кого-то молодого ей всё равно не подцепить. Помнишь, вначале на неё засматривался техник? Уже остыл. Потом она прогуливалась по отделу химиков. Медленно так гуляла, проникновенно. Но никто и головы не повернул. Только этот, как его? Бывший охранник, который экстерном получил третью степень. Про него ещё говорили, что это он от удара так поумнел. – Дама хихикнула. Вита прислонилась к стене и, нашарив сигарету, зажала её зубами.
- Такие не приспособлены для семейной жизни. У них кроме цифр ничего перед глазами не мелькает. Никуда не ходят, друзей нет, интересов тоже.
- Нет, приезжала к ней какая-то подруга, она даже отпуск брала. Я слышала. Профессор Дику жаловался.
- Это она пыль в глаза пускала, хотела нагнать таинственности. Никто к ней не приезжал!
- А потом она этого красавчика Дика обхаживала. И гулять его водила, и под дождем перед ним прыгала в мокром платье. Только он сегодня с кем был? Не видели? С нашей красоточкой Милой. А что, он холостой, подающий надежды. И правая рука профессора. Это раньше было модно пожить понемногу и разбежаться. А теперь общество возвращается к институту брака. Мила – другое дело. Тут и шарм и обаяние. Эта замуж выскочит и ещё составит наилучшую партию. И без помощи папочки справится. У неё чутьё. Настоящая женщина.
- Вот на главной планете, - вклинилась приезжая дама, - ещё в прошлом году по статистике больше тридцати процентов молодых гетеросексуальных пар вступили в полноценный ортодоксальный брак.
- Уж нашей выскочке это не светит. Я слышала, её сюда спихнул один большой политик, чтобы она его сыночка на себе не женила. Профессор его просто выручил. Она сообщила, что беременна или, наоборот, что родить не может, ну в общем вы знаете, как это прокручивают барышни вроде неё.
- Да, я готова спорить на что угодно, что она останется со своим зеркальцем, которое так воспевал профессор, и со своей показной скромностью. - Вита распахнула ногой двери туалета, и дамы замерли с раскрытыми ртами, теряясь в догадках, слышала ли она что-нибудь. – Готова спорить! – Повторила говорившая ранее, скорее по инерции, гневно поджав губы.
Вита развернулась к ней.
- На что спорить? – Спросила она, глядя поочередно на институтских сплетниц.
Они все быстро затушили сигареты и заторопились.
«Жалко Коры тут нет. Ой, как жалко. Ну, я им покажу!» Ей было себя очень жалко. Ну, за что они её так, в самом деле!?
Усевшись в кабине челнока она набрала на панели код космопорта главной планеты.. Ответили почти сразу.
- Я по поводу лайнера Лава. – Сказала Вита, втайне надеясь на то, что лайнер преспокойно сел в космопорте главной планеты и все путешественники разбрелись по домам.
- Информация засекречена, - ответил робот.
- Дайте поговорить с диспетчером! – Повысила голос Вита, еле сдерживаясь.
- Невозможно. Звоните в справочную. Время прибытия будет сообщено дополнительно. Спасибо за доверие.
- Какое доверие! – Заорала она, и стукнула кулаком по панели. Челнок загудел и резко вертикально пошел на взлёт. – Чёрт, чёрт! – Она смотрела сухими глазами в обзорную раму, и сжав зубы твердила про себя только ей одной понятные молитвы.
Интервью кончилось. Длительные овации вставших в едином порыве слушателей абсолютно не трогали профессора. Он махнул рукой тысячной аудитории и углубился в свои бумаги. Я взял девушку за руку и мы начали пробираться к выходу. Ладонь у неё была горячая и сухая. Она волновалась от моих прикосновений. Странно, я совсем не своё лицо нарисовал на маске танцующего человека.
- Подойдём к отцу? – Спросила она, заглядывая мне в глаза.
- Ему теперь не до нас. Пусть помучается, - злорадно ответил я. «Что же теперь делать с его открытием? Ещё год пройдёт, пока ему поверят и поймут, что он прав. Ещё год на обсуждение. А потом они начнут биться лбами в зеркальные поля, и не дай бог, откроют врата сужения времени. А Таль говорит, они не скоро прозреют».
- Дик! Ты меня не слушаешь! – Мила, очевидно, уже не в первый раз пыталась обратить на себя моё внимание. – А ты Виту видел? Она только ушла.
- Нет. Пойдём ка лучше выпьем. Я тебя приглашаю зайти ко мне в гости.
Она молча смотрела на меня широко открытыми глазами. Очень эффектный взгляд. Жаль, что он пропал всуе. Она подчёркивала этим взглядом, что доверяет мне себя и надеется, что я её не обижу, но совсем не возражает, если я попробую её немного расположить к себе.
- Я тебя не обижу. А если ты решишь остаться у меня, скажешь мне об этом сама.
Мила потупилась. На щеках проступил яркий румянец. Красивая девушка, чёрт побери. Только почему Дик спрятал от меня своё отношение к этой Виктории? Описал он её всего двумя словами: «взбалмошная лаборантка». Что-то тут не так.
Пока я считывал код с двери квартиры, Мила стояла в стороне, задумчиво прислонившись к перилам. Дверь распахнулась, и я вошел в прихожую, по пути меняя интерьер сообразно вкусам новой гостьи. Остановившись в проходе, я прикрыл глаза. Мила замешкалась в дверях, и вошла, когда дополнения к дизайну были завершены.
Зачем я здесь? Зачем стараюсь поразить воображение этой посторонней, не нужной мне, девочки. У неё другие глаза. Зеленые, необыкновенно красивые, но другие. В отрывке новостей, который переслал мне Дик, под карнавальной маской была не она. Мне снова показалось, и я принял желаемое за действительное?
Мила разглядывала прихожую, приоткрыв рот. Я учёл её вкусы, и наиболее благоприятную цветовую гамму. В салоне расположился небольшой камин, примыкающий углом к джакузи. Стены, были выложены блестящими от слюды и серебра камнями. Края джакузи, присоединенного к центральной части стены гостиной соединялись с неровными стенами. Из-под самого потолка по выступающим, грубо тесаным камням стекал небольшой водопад. Оставалось только включить воду. Мила замерла, разглядывая детище моей больной фантазии. За её спиной вырос деревянный книжный шкаф, который я поначалу стёр.
- Хочешь принять ванну? – Спросил я, чтобы немного её расшевелить.
Она перепугано замотала головой.
- Нет? Жаль. Тогда я сооружу что-то выпить. Или ты хочешь есть?
В этот момент звонок по коду прозвучал набатом. Мила вздрогнула. Раздался голос Дика.
- Мессир, я догоняю его! Но я не один, за ними гонится какой-то корабль.
Мила удивлённо прислушалась.
- Извини, я должен поговорить, - сказал я, прикрыв мобильный гало, и вышел в прихожую. – Что ты орёшь, как на пожаре? – Зашипел я.
- Он обогнал меня. Они разрешили ему стыковку.
- Атаковать ты не можешь. Если помнишь, у тебя цель не убрать свидетеля, а спасти. Узнай, чей корабль пристыковался к ним и действуй по обстоятельствам. В конце концов, тебе нужен только один человек с этого корабля. Попроси у них помощи, вклинься в систему управления их гало. Мне что учить тебя?
Мила вышла в коридор, и я отключил код.
- Если бы я не видела тебя здесь, я бы решила, что это ты звонил себе по коду.
Голос так похож на твой! А почему этот человек называл тебя мессир?
- Это студенческое прозвище.
- А какой корабль он преследовал?
- Это игра, мы иногда развлекаемся так в сети.
Не стирать же ей память! С такими слабыми мозгами она себе опять навоображает людей без лиц. Пусть Дик потом сам расхлёбывает.
Когда Мила уходила от меня мне почудилось присутствие носфирату и слабого высшего где-то рядом. Я послал ей вслед небольшую временную оболочку защиты и помахав на прощанье с балкона, вернулся в комнату.
Это был всё тот же человек что и десять лет назад. Лука не мог оторвать взгляд от его лица. Он постарел, обрюзг и голос у него изменился. Правда, он никогда не виделся с ним, но несколько раз звонил Эрне по коду и аппарат отвечал голосом её ненавистного мужа. «Зачем я пришел сюда? Увидев на щите её фамилию, я уже не мог не прийти. Кто-то ещё жив, кто помнит её. Узнать бы, смог ли я спасти Милу или она погибла без кислорода, одна в холодном космосе» В этот момент грохнули заключительные аплодисменты. Лука встал с места думая о том, что Фридрих, действительно оправдал ожидания своей жены и стал крупнейшим учёным. Вдруг в глазах его потемнело и он схватился за бархатную спинку переднего кресла.
- Вам плохо? – Услышал он участливый голос.
- Спасибо. Просто голова закружилась. – В метре от него прошла она, Эрна. Его мечта, его любовь, вечная его мука, его первая жертва, на борту «Галактики». Она скользнула по нему равнодушным взглядом, обдала тонким ароматом духов и исчезла. Прежде чем Лука понял, что делает, он перепрыгнул через несколько ступеней и помчался за ней, держащей под руку молодого человека лет тридцати, с чёрными волосами и модной щетиной на щеках. Но внезапно непроницаемая стена выросла перед затуманенным взглядом носфирату. Всего лишь на миг Лука почувствовал опасность, а потом снова увидел обычного молодого парня ведущего по руку Эрлу.
- Мы начали читать текст, который нам роздал Аркан. Текст был распечатан из какого-то тайного общества. Они уверяли Аркана, что им удалось вызвать дух Аттиса. Я с самого начала не верил во все эти бредни, но очень хотелось посмотреть на Аркана и на то, как он будет выкручиваться.
- Я вам говорила, что история возникновения Аттиса искажена. Помнишь?
- Да. Но я не предполагал, что эти мантры к чему-то подобному приведут. Мы с Марселем читали и читали, пока не поняли, что освещение в комнате изменилось. Аркан чертил углём на полу одну пентаграмму за другой. Он, казалось впал в транс. Я начал опасаться за его психику. Но вдруг всё изменилось. Я почувствовал, что тело стало лёгким и комната повернулась под углом и наслоилась на какое-то другое место. Другой кусок реальность возник посреди пентаграммы. Я замолчал, но Аркан прошептал, чтобы мы не прекращали пения. Потом я увидел нечто. Какой-то мужчина с божественно красивыми чертами перешагнул через чёрную линию знаков и с усмешкой уставился на нас. Глаза у него были до того страшные, что я не выдержал. Мне казалось, только я его вижу. Он уставился на меня и спросил очень тихо… - Питер запнулся, потом продолжил, - Он спросил: «Что никогда не видел высших вампиров, дружок? Я вас не просил меня звать». «Мы не звали» - Ответил я. Потом он подошел к Люси, наклонился над ней и поцеловал в шею. Она так закричала, что у меня до сих пор в ушах стоит этот крик. Он укусил её в шею, выпил кровь, но не до конца и стал подходить ко мне. «Кто хочет выжить?» - Спросил он ласково. К нему подскочил Аркан. « Я знал, что смогу вызвать Аттиса!» - Закричал он восторженно. Он не хотел понимать, что в образе ангела к нам явился страшный монстр. «Аттис? А это из истории Ганнибала? Бель!» - Позвал он куда-то вглубь облака. И оттуда выступила сама Кибела. Ослепительно чёрные волосы струились до самого пола. Огромные манящие глаза оглядывали нас одного за другим. Марсель повернулся к ней и принялся в полный голос твердить мантры. «Хотел сбежать от меня, Людвиг?» Обратилась она гневно к белокурому богу. «Я просто выполняю твою работу» - Усмехнулся он. «Ты, если хочешь выжить, убей её!» - Обратился он к Аркану и, указав на Люси, протянул ему старинный кинжал. Аркан не задумываясь воткнул ей нож прямо в сердце. Людвиг усмехнулся и выдернул нож. А потом подставил под хлынувшую кровь какую-то посудину, которую взял со стола в лаборатории. Когда посуда наполнилась, он передал её женщине, пришедшей с ним м она отпила крови Люси. Потом Аттис- Людвиг подошел к Аркану и перерезал ему горло. А потом я потерял сознание. Очнулся я уже в другом месте. Не знаю, что это было за помещение. Похоже было, что я нахожусь в каком то древнем видеофильме. Надо мной сидела совершенно живая Люси и нежно улыбалась. Я решил, что мы умерли. – Питер усмехнулся, - и не ошибся. Потом я услышал зов, противиться которому не мог. Люси тоже его слышала. Мы вскочили и кинулись куда-то через кромешную тьму. Нас ждала та женщина. Она сказала, что подарила нам бессмертие, но есть несколько условий. Мы теперь должны всегда пить кровь, мы не можем попадаться на глаза Людвигу, иначе он нас убьет, и мы никому не должны рассказывать о ней. Иначе нас ждёт страшная смерть. Страшней той, которую мы уже пережили. Потом она привела нас к кораблю и задала координаты. Мы прибыли в свой новый дом – планетоид носфирату. Мне вначале всё страшно нравилось, пока я не начал читать о том, что я теперь такое. Я не властен над своим голодом и как бы я к тебе не относился, результат будет один, когда я проголодаюсь. Я бы этого не хотел, поэтому я унёс тебя из рубки. Аркан, так уж сложилось, командует нашим кораблём. Он решает, что делать с пленными и ему никто не перечит. У него больше силы. Теперь главный вопрос. Ты с нами?
- В каком смысле? – Кора прокашлялась, но всё равно голос её не слушался.
- Ты прекрасно поняла, в каком. Мы летим на землю вампиров и единственный способ сохранить жизнь – это умереть.
- Я могу подумать? Вы же пока не собираетесь разрывать меня на части?
- Нам, чтобы совершить ритуал обращения нужно твоё на то полное согласие. Подумать ты можешь. Я зайду попозже.
И Питер поднялся и вышел из каюты, плотно прикрыв за собой дверь.
Кора забралась на кровать и накрылась с головой. Сколько она не пыталась взять себя в руки, её охватила тихая истерика. Зубы стучали так, что ей был не слышен равномерный гул включившегося двигателя.
«Привет изучающим небо! Прошу помощи. Временные неполадки. Надо прошить корпус. Нарушение охлаждения вспомогательного блока».
Аркан нахмурившись разглядывал корабль в телескоп.
- Как ты считаешь, Люси, там сколько человек экипажа?
- Я пытаюсь идентифицировать класс корабля. Но это какой-то заблудившийся торгаш. Спроси его, сколько человек на борту и сколько роботов.
Аркан набрал вопрос.
- Один человек и система коррекции. Не передвижная.
- Это значит, что корабль автоматический, а он пассажир. Интересно, как его сюда затащило? Никогда нельзя полностью доверять роботам, тем более встроенным.
- Ладно, оружие наготове. Позови Питера и Марселя. Если он один, мы его и накормим и напоим и спать уложим вместе со всеми. Если это ловушка, то закроем передний люк и отстыкуем его вместе со ступенью. Пусть поплавает. Всё равно заставим пройти обработку и, подключив сенсоры считаем, что он за птица.
- Аркан, у нас достаточно еды. Откажи ему и всё. – Сказал Марсель.
- А если придётся лететь ещё месяц? Я сказал – принять!
- Мы готовы оказать посильную помощь. Приготовиться к стыковке. – Ровным голосом сказал Марсель, злобно глядя на Аркана. Маленький двухступенчатый корабль присосался к лайнеру, удерживаемый полями защиты. Лицо человека, вплывшего в камеру стерилизации было испуганным и благодарным. Увидев его, Аркан усмехнулся и победно посмотрел на Марселя.
Питер появился в рубке тихо, в тот момент, когда временно спасённый пересек вторую степень защиты жилого пространства лайнера.
- Мне кажется, я его знаю. – Медленно сказал Питер, поджав губы. Он прилетал в институт. Это бой-френд нашего куратора. Бывший. Я закрываю последний блок. Мне не нравится это стечение обстоятельств.
- Не все пилоты главной планеты становятся бессмертными, как мы. – Посмеиваясь, сказал Аркан, открывая створки шлюза. - А даже если он равен по силе каждому из нас, его сила в четверо меньше нашей. Если он был другом нашей неприступной кураторши, может, они и теперь подружатся?
Грэг вытер голову, остатки стерилизующего раствора застыли в волосах серебряными нитями. Понимая, что за ним наблюдают, он помахал рукой в глаз камеры и изобразил вопрошающий жест. Ему было прекрасно известно, где находится рубка и собравшиеся в ней носфирату. Он был готов к бою. В голове стучало от азарта битвы. Он прошел. Но ощущение тревоги не покидало.
- Идите по главному коридору до конца. Капитан ожидает вас в рубке. – Раздался мягкий женский голос в динамиках. Мы рады вам.
«Посмотрим, как вы обрадуетесь». Его подмывало пронестись по коридору невидимым вихрем, но он сдержался и быстрым шагом пошел по указывающим направление красным стрелкам коридора.
Кора направила камеру на капитанский мостик и увидела сгрудившихся возле телескопа бывших друзей. Лица у них были испуганные и злые. У милашки Люси обнажились выдвинувшиеся из-под верхней губы острые зубы. Питер презрительно улыбался, глядя на Аркана. А Аркан крутил ручку телескопа, изрыгая проклятия. В обзорном окне появился ещё один объект. Это был потрясающе красивый чёрный корабль, сделанный по образу и подобию древних морских кораблей. Внешний вид напоминал каравеллу с чёрными развевающимися парусами. Судно стремительно приближалось. Потом Кора перевела взгляд на капитанский мостик и увидела на нём Грэга. Она протёрла глаза. Видение не исчезло. Грэг огляделся по сторонам, потом улыбнулся в камеру и вдруг исчез. Внимание четырёх вампиров было целиком приковано к магическому кораблю. Корабль шел прямо на них без позывных и пароля.
Кора остервенело вращала изображение, силясь увидеть ещё что-то. Позади неё послышался лёгкий шорох. Она подскочила и зажала себе рот, чтобы не закричать. Грэг был внутри каюты. Вопреки всем кодам, наружным и внутренним. Он прижал палец к губам и накрыв её своей чёрной курткой, исчез из каюты.
До пересечения барьера защитного поля оставалось несколько сот километров. Дик ещё увеличил скорость. Он видел в тени корпуса огромного лайнера маленький кораблик, который дрожал, готовясь к отстыковке. Дик задумался. Шанс, что свидетельница окажется на этом кораблике настолько мал, что не стоит перестраиваться и совершать манёвр. Сначала надо разобраться с пассажирами лайнера. Кто из высших вампиров может летать на таком судёнышке? Все они любят роскошь и славу. Он потом развернет чёрную ладью и разберется с этим клопом. Но чтобы не потерять его из виду, надо обойти лайнер и для начала бросить на него метку. В этот момент кораблик отделился от корпуса лайнера и моментально исчез. Дик открыв рот от изумления, шарил по окрестностям, ближним и дальним. Насколько хватало поля ладьи. «Если бы он не был таким маленьким, я бы запеленговал его. Дарти меня убьёт!» Он оставил попытки и направил всю свою злобу на лайнер Лава, ломая защитное поле, втягивая дрожащего гиганта огромными паучьими щупальцами присосками.
Защита была окончательно выведена из строя. Система слежения заблокирована. Пассажиры, за исключением некоторых, спали спокойно, находясь в анабиозе. Семнадцать выживших членов экипажа тоже были усыплены. Четверо носфирату полными ужаса глазами следили за глянцевым чёрным бортом прекрасной каравеллы. Приняв свой настоящий облик Стража, Дик дрожа от злости, вступил на борт замершего лайнера.
Виктории приснился сон. Тот самый. Она называла эти сны памятью прошлых жизней. Она встала с кровати и шатаясь побрела к гало, чтобы побыстрее записать увиденное, ничего не забыв, и отправить Коре. Остановившись посреди комнаты, она вспомнила, что адресат пока недоступен. Прикусив губу, она всё равно придвину к себе клавиатуру и принялась записывать.
- Я чувствую и знаю, что ты жива. Мы обязательно встретимся с тобой, неважно, когда. И тогда я расскажу тебе о том, что мне приснилось. Я жила на праматери. Это точно, я даже с закрытыми глазами могу нарисовать, то что меня окружало там. Большие прямые стволы деревьев с мягкими иглами, как на планетоиде Вихрь. Их верхушки качаются от лёгкого ветра. Наступает вечер. Я еду на лошади отпустив поводья и разглядывая окрестности. Вдалеке слышится ржание. За деревьями я вижу глаза волка. Как тогда, помнишь? Мы видели его с балкона. Серые пронзительные глаза, следящие за мной. Но моя лошадь не чувствует опасность. Зверь не собирается нападать. Он охраняет меня. Я улыбаюсь ему, и мне кажется что в глазах волка сквозит удивление. Он прячется.
На тропинку выезжает всадник. На чёрном коне переростке. Лица мне не видно, но я точно знаю, кто это. Он указывает мне на разрушенный покосившийся храм. Мы едем по лесной тропинке. Начинается гроза и моя лошадь танцуя, поднимается в галоп следом за его конем. Галопом мы перескакиваем покосившуюся ограду храма.– Вита оторвалась от экрана и задумалась. Множество мелких деталей всплывало в памяти, но она не понимала, додумала она их или тоже видела во сне. Раздалась назойливая мелодия мобильного гало. Эта музыка была выставлена на рабочие звонки. Мила.
- Вита, почему ты мне не звонишь? – Начала она с упрёков.
- Я спала. Ты меня разбудила.
- Извини. Но мне срочно нужно с тобой встретиться. Это важно.
- Приезжай. – Устало сказала Вита и отключилась. К её удивлению, дверной звонок заработал через несколько минут. Мила ворвалась сияющим облаком и с порога принялась тараторить.
- Ты почувствовала, что с Диком что-то не то!? Ты представляешь, он тебя не помнит. Он признался, что у него была травма и теперь бывают выпадения памяти.
Вита понимающе усмехнулась. Очень удобное объяснение.
- Он спрашивал о тебе, просил, чтобы я ему напомнила как давно ты работаешь в институте. Какие у тебя с ним отношения, как ты попала в отдел. Ничего не помнит, представляешь? Бедный парень. А ещё я собираюсь уезжать на главную планету. Хочу учиться там. Отец не согласен. Поговоришь с ним?
- А что, в колонии мало мест, где можно учиться?
- Это Дик мне подсказал. У него там есть большие связи, он договорится.
- Да твой отец может купить всю колонию, какие ещё тебе связи нужны!?
- В том-то и дело, я хочу быть там, где никто обо мне не знает и принимать меня будут не как дочь Фридриха а как меня саму.
- Столько новостей за столь короткий срок. - Вита отвернулась от гостьи и включила блок новостей. - Я голодная, если ты хочешь присоединиться, робот подаст еду в салон.
« Новости с планетарной орбиты. Лайнер Лава, не выходивший на связь несколько недель, и попавший в спонтанный гипер переход, появился наконец, в поле зрения наших навигаторов. В настоящее время он заходит на орбиту, и завтра в это же время совершит посадку на гражданском космопорте главной планеты».
Вита уронила пульт, села на диван и заплакала, до смерти перепугав Милу.
- Вита, ты что!? Ты же такая красивая, умная, яркая!
- Я!? – Вита засмеялась сквозь слёзы. Это уже напоминало форменную истерику. Ей вспомнился давешний разговор институтских женщин. Она смешала себе ядерный напиток и выпила его залпом. Перед глазами заплясали разноцветные пятна.
- А ты знаешь, что институтские барышни считают, что я серая мышь? Замуж не выйду, кроме цифр ничего не вижу, одеваться не умею и вообще!
Мила подняла бровь.
- А что они ещё говорят?
- Про тебя только хорошее. – Вита потянула к губам второй бокал. – Что ты составишь наилучшую партию, что ты обворожительная.
- Ты видишь, что мне надо уехать!
- Не вижу связи!
- Да хотя бы, чтобы заткнуть им рты! На твоём месте я бы утёрла им нос, выскочив за самого красивого и перспективного парня. Так, на время, чтобы издохли от зависти.
- Я никогда не думала всерьез об этом. Мне кажется, что самостоятельность заслуживает куда большего уважения, чем скоропостижное замужество.
- Не думала, а подумай. Ведь они кое в чём правы. Ты себя начни любить, и все будут тобой восхищаться.
- Если бы я хотела, то уже через месяц была бы замужем!
- Ой, ли? А за кем? Найти какого-то придурка не сложно. Ты выбери из лучших!
- Естественно. А кто на твой взгляд лучшие?
- Раз два и обчёлся. Мой отец. – Мила отхлебнула из высокого бокала.
- Он старый, - парировала Вита, разделываясь со вторым коктейлем.
- Допустим. Считаем только до тридцати пяти, устроенных, не женатых. Идёт?
- Валяй. – Снова наполнив свой бокал, Вита осторожно села, держась за ручку кресла.
- Знаешь главного конструктора?
- Естественно. Но он гомосексуалист.
- А его второй зам? Красивый парень.
- Я ему на прошлой неделе подписывала отпуск по личным обстоятельствам.
- Какие обстоятельства?
- Женитьба.
- Директор экспериментального отдела? Он по всем стандартам подходит?
- Допустим. Один есть.
- Есть ещё бывший папин телохранитель. Тот, что недавно защитился.
- Он мне не нравится.
- Ты с ним знакома?
- Да. Ничего, кроме мнения о себе.
- Хорошо, оставим, как запасной вариант. И кого бы третьим в эту компанию истинно достойных? А, Дик? Вот идеальный муж. Без вредных привычек, правда с провалами памяти, но это даже не плохо. – Мила засмеялась. На неё коктейль тоже подействовал. Вита же просто качалась, сидя в кресле и видела перед собой две гостьи и четыре бокала с выпивкой.
- И что мне делать с этими тремя? – Вита с трудом выговаривала слова.
- Через два месяца я уеду. За это время ты должна кого-то из них на себе женить. Я думаю, тебе это не удастся. Пропадая в институте до ночи, не имея возможности пройтись по магазинам, сходить на party, посетить ночной клуб, никого ты не найдёшь. А эти трое – вообще шансов нет.
- Ладно. Я выйду замуж! – Сказала Вита, выронив из руки пустой бокал.
- Я у тебя побуду.
Услышала она сквозь сон.
- Мне на челнок не забраться. Я посплю?
- Спокойной ночи. – И Вита отключилась.
- Мне плохо! – Первое, что она услышала, когда попыталась приоткрыть глаза. Глаза не открывались. Пошевелив языком, она поняла что язык всё ещё находится во рту. Осторожно свесив ноги с кровати, она не открывая глаз, побрела в ванну, натыкаясь на углы и стулья. Органы тела отказывались выполнять приказы, отдаваемые мозгом, да и приказы были невнятными, еле слышными. Найдя в кухне энергетический коктейль, Вита выпила его залпом и засеменила в салон. Мила уже сидела, но глаза всё ещё не открыла. Вита сунула ей в руку банку с энергетическим напитком, и снова упала на кровать.
- Сейчас станет легче, - пообещала она хриплым чужим голосом.
- Тебя папа просил сегодня на работу заехать. Когда ты заснула, он звонил.
Вита попыталась резко сесть и поняла, что больше никогда не сделает подобной попытки.
- Я забыла, что мне на работу. – Голос начал восстанавливаться. Вита с отвращением плеснула себе вчерашний коктейль, выпила залпом.
- Что ты делаешь!? – Ужаснулась Мила.
- Лечу подобное подобным. Древняя мудрость. Попробуй.
Мила передёрнула плечами и отвернулась от протянутого бокала.
- Главное чтобы от лечения у тебя память не отбило. Ты помнишь, о чём мы договорились вчера?
Вита попробовала засмеяться, но потом передумала и только растянула в улыбке губы.
- Это ж надо было так набраться. Кажется, мы собрались выдать меня замуж?
- Тебе не кажется. Я надеюсь, наш договор в силе? Если хочешь, можем подкрепить его материальным призом. Например, если ты выходишь замуж – забираешь мой челнок, а если у тебя не выйдет – покупаешь его у меня.
- Нет, это лишнее. Я не продаюсь за деньги. Вернее если уж продаваться, то не за такие мелочи, как челнок экстра класса. Играем на интерес.
- Начни со смены причёски. Сделай что-то с головой, постригись, купи наряды. Я вчера, когда ещё могла двигаться, специально посмотрела. У тебя ни в спальне, ни в ванной - никакой косметики.
- Я выбросила косметичку, когда замуж раздумала выходить. Хотела разонравиться жениху.
- А такое впечатление, что ты разонравилась себе.
Вита смотрела на Милу и не понимала, откуда у этой избалованной истерички из высшего общества появилось вдруг столько уверенности и спокойствия.
- Извини. Мне пора собираться на работу, - проворчала Вита. Подойдя к зеркалу в ванной, она уставилась на своё отражение и погрозила ему пальцем. «В одном она права. Хватит. На работу я поеду к обеду. А теперь займемся превращением из гусеницы в бабочку». «Ты и так умница и красавица! А от красоты столько хлопот!» - Возмутился внутренний голос. Но Вита отметя все возражения, отправилась в центр колонии на своём челноке. Мила распрощалась и уходя, нарисовала помадой на стекле дату. Ровно через два месяца. Вита хмыкнув, не стала делать её замечание.
Лука уже знал, где она бывает, с кем общается с кем дружит. Знал он так же и её имя. Это имя так ей шло! Она такая милая. Нет, она красавица, она единственная, на ком отдыхает его утомленный взгляд. Знать, что дочь его возлюбленной выжила было сладостно и одновременно горько. Сходство между ними было почти идеальным. Только через несколько дней наблюдения Лука отметил некоторые различия. Миле не хватало той необъяснимой притягательной силы, что была у Эрны. Но это его не смущало. Он видел, что несмотря на свой не юный возраст девушка совершенно неискушенна в любви. Он прекрасно помнил, сколько страданий доставлял его идеал окружающим её поклонникам. А пока он разрабатывал план, как завести разговор и привлечь к себе девушку. У него даже почти получилось заговорить с ней, но вдруг он почувствовал острую боль в висках, и вынужден был скрыться.
Выбравшись, наконец из своего убежища Лука шатаясь брёл по улицам колонии вглядываясь в редких ночных прохожих. Ему было всё равно, кто станет его жертвой. Раньше ему это в голову не приходило, своих слуг высшие не баловали живой кровью. Но теперь он был в отпуске, фактически в отставке и не знал, где достать концентрированную кровь. Он вспомнил слова Людвига, которые показались ему полным бредом. «Когда подступает голод бывшие люди охотнее уничтожают себе подобных, чем высшие вампиры - приготовленные заранее жертвы». Королевская метка сделала его изгоем среди своих соплеменников, но дала ему силу, сравниться с которой мог мало кто из старых вампиров. Он не страдал от солнечного света, как носфирату, не поддавался голодному безумию, но теперь после нескольких суток вынужденного поста Лука искал еду. Войдя в первый попавшийся молодежный бар он огляделся и выбрал тёмный угол у стены. Посетителей было мало, но оказалось, что заведение только открылось и бармен предложил ему перебраться на второй этаж, где были отдельные комнаты для посетителей. «Народу к полуночи будет не протолкнуться». – Сказал бармен с довольной улыбкой. «А для людей постарше у меня есть и подружки и друзья, если желаете, и много всякого»… «Ну вот, я уже человек постарше. Знал бы он сколько мне лет».
Отказавшись от любезного предложения, Лука заказал выпивку и сел на своё место.
«Так не пойдёт, я могу и заснуть тут от голода, а во сне они обнаружат, кто я такой на самом деле». Он не выпуская из руки стакан с мерзким пойлом отправился в туалет. Несколько пьяных юнцов выясняли отношения прямо в коридоре. Лука прислонился к стене и молча наблюдал, как будут развиваться события.
- Иди отсюда, что смотришь? Или хочешь поучаствовать? – спросил его один из дерущихся, выбираясь из кучи копошащихся тел.
- Хочу, - ответил вампир с улыбкой.
Поймав в воздухе несущийся на него кулак он отправил руку нападавшего дальше и кулак врезался в стену за спиной вампира. Юнец заверещал, рассматривая сбитую в кровь руку. Лука втянул носом пьянящий запах крови и кинулся в толпу. Через некоторое время несколько тел лежали на полу, а остальные продолжали месить друг друга с остервенением. Лука выбрался из толпы облизываясь, и подобрав свой стакан, медленно двинулся к запасному выходу из бара. Выйдя в тёмную подворотню он услышал сдавленный крик «Убили», донесшийся из коридора, и прибавил шаги. В окнах Милы горел свет, она стоя у окна и облокотившись о подоконник весело говорила с кем-то по гало. Мельком взглянув на мужчину, стоящего под окном задрав голову, она выпрямилась и закрыла окно.
Кора огляделась по сторонам. В корабле, на котором она оказалась, всё было не так, как должно было быть на торговом или грузовом челноке. Она бывала на судне Грэга несколько лет назад. Это был совершенно другой корабль.
Грэг усадил её в маленькой рубке, накрыл мягким, пушистым пледом и направился на мостик. Картина видимая в смотровом окне завораживала. Чёрная ладья опутала щупальцами огромный лайнер и подмяла его под днище. Это изображение занимало всё смотровое окно лишь одно мгновенье. Потом Кора почувствовала, что какая-то сила мягко оторвала её от кресла и продержав недолго в воздухе, опустила назад. Космос в проекторе изменился. Они совершили гипер переход. Это Кора поняла, только не ясно было, как такое маленькое суденышко способно на подобный рывок. Грэг спокойно отошел от телескопа, нажал какие-то кнопки на панели управления и сел напротив Коры, разглядывая её, будто увидел впервые. Кора отметила про себя, что он не кинулся с жаркими приветствиями, а остался спокойным и сдержанным. Это ей необычайно понравилось и в то же время слегка укололо её самолюбие. «Посмотрим по обстановке», - решила она. – «Если я захочу вернуть его, смогу это сделать. Как не стыдно!» - Укорила она себя. – «Ты же бросила его больше года назад. И когда, наконец, он излечился от любви, ты как собака на сене собираешься его опять заполучить себе. Хватит того, что он тебя спас».
- Спасибо! – Произнесла она тихо.
Грэг посмотрел на неё и пожал плечами.
- Это ты мне?
- Спасибо, что спас меня.
- На здоровье. Только я не уверен, что ты в ближайшее время вернешься на главную планету. Я должен срочно уходить. – Он указал на ряд красных кнопок на панели. – Это не мой корабль. И меня просили доставить его на базу в кратчайшие сроки.
- Но ты ведь в три перехода сможешь забросить меня на главную планету!
- А кто мне разрешит посадку? Это судно совершенно другой системы и работает на энергии, не производимой путём сжигания горючего. Мне не подзарядиться в окрестностях главной планеты. А шесть переходов корабль не сделает. Тем более, мы должны уйти от прекрасной чёрной лодки, что так вовремя появилась в этом квадрате. Вот только куда я тебя дену? – Задумчиво процедил он.
Кора обиделась.
- А что, человека спасенного от зубов носфирату уже и деть некуда в нашем большом космосе?
- Ты не обижайся. Мы летим на одну древнюю планету, где спрятать тебя конечно можно, но если тебя найдут, мне не поздоровится. Выхода у меня нет. Лететь в огражденные созвездия я сейчас не могу.
- А что такое «ограждённые созвездия?»
- Это все трассы, по которым люди могут передвигаться в космосе и все космические тела, которые люди могут видеть.
- Это та материя, что находится между линией крайних звёзд и центральной чёрной дырой?
- Очень приблизительно, но в принципе верно.
- А ты бывал за гранью?
- Там теперь мой дом.
- Грэг, - Кора вдруг вспомнила, что ей ответил робот в лаборатории после теста метаболизма, взятого у Грэга. – А что с твоей болезнью? Ты как себя чувствуешь?
Грэг усмехнулся и прижал палец к губам.
- Чувствую хорошо. Болезнь прогрессирует. Шучу. Я совершенно здоров. Пожалуй, я займусь маршрутом, а ты поспи. Тебе надо окрепнуть после пережитого ужаса.
Кора кивнула, и свернувшись калачиком на круглом кресле, закрыла глаза. Сон пришел моментально. Город в котором она оказалась, был пустынным и необитаемым. У высотных зданий и офисов стояли припаркованные бескрылые челноки странных конструкций. Тишина нарушалась только редким хлопаньем крыльев огромных чёрных птиц. Увидев зеленую, застроенную одноэтажными домами улицу, Кора свернула.
«Это похоже на Землю, в том идеальном виде, в каком она представлена в легендах переселенцев. Но что-то тут не так. Если отсутствие людей это последствие водородной бомбы, то откуда птицы, растения, даже коты». – Большой чёрный кот с рыжими подпалинами прошел важно мимо ее ног и остановившись, утробно мяукнул. Кора толкнула чугунную калитку высокой ограды дома, у которого стояла. Из сада слышались равномерные удары. Она обошла двухэтажный дом по выложенной крупной галькой, тропинке. На заднем дворе обнаженный по пояс мужчина с собранными в хвост волосами, рубил дрова. Кора залюбовалась игрой мышц на бронзовой от загара спине. Мужчина перехватил топор в левую руку и отбросил пряди со лба. Чёрный кот с рыжими подпалинами на морде прошел, осторожно обходя гальку и подойдя к хозяину, потерся об его ноги. Мужчина отложил топор, присел и погладил кота. Кора увидела его лицо и спряталась за угол дома. Сердце её бешено забилось, и она проснулась. «Таль» - Прошептала она, открывая глаза.
- Что ты сказала? – Над ней склонилось взволнованное лицо Грэга. – Что тебе приснилось?
- Я не помню. – Соврала Кора.
Грэг опустился на пол возле кресла и взял Кору за руку.
- Я должен тебе объяснить три вещи: во-первых, я не совсем человек. Но я не носфирату, не бойся. Не пью человеческой крови и не испытываю такого желания. Но я и сам не знаю, что может выкинуть то новое существо, которое живет внутри меня. Будь осторожна. Будем считать, что ты меня совсем не знаешь.
- Я это поняла. Ещё на главной планете.
- Во-вторых: если тебя найдут на Земле, то я могу поплатиться за это головой. Ну, и ты, разумеется. Тебя никто не должен видеть.
- Мы летим на Землю!?
- Там теперь мой дом, временный. И в третьих: почему я не вижу твоих мыслей? Это не даёт мне покоя! Ты обычный человек и нас давно не связывают те отношения, которые раньше ослепляли меня. Но мысли других людей открыты для меня, как заставка гало…
- А ты хочешь узнать мои мысли? Раньше ты думал, что все глупее тебя…
- Перестань. Я не шучу. Пожалуй, ты права. Я не хочу знать, о чём ты думаешь, в частности обо мне. Но если мой учитель вдруг узнает, что я привёз тебя на Землю, я вынужден буду тебя ликвидировать.
- Что!?
- Другими словами, я могу привозить только то, что собираюсь употребить в пищу. Иногда существа нашего вида питаются энергией, которую вырабатывает человеческий мозг, или душами, если говорить образно.
Кора закуталась в плед и молча смотрела испуганными глазами в такое знакомое лицо бывшего возлюбленного. В лицо существа, природа которого находилась за красной чертой известных людям метаболизмов, за гранью опасных для человека видов разумной жизни обитающей в космосе.
Дик принял человеческий облик, когда четверо носфирату валялись бесформенной грудой посреди рубки. Он оглядел их всех по очереди, и выхватив из кучи тело Аркана, встряхнул его и отшвырнул в угол.
- Ты идёшь будить экипаж, или то, что от него осталось. - Дик повернулся к длинной панели кнопок и выключил все двигатели, оставив только системы жизнеобеспечения. Потом сгреб в охапку троих дрожащих вампиров, он вернулся на свой корабль.
- Вы должны найти мне женщину, которая летела на этом лайнере. Вот её данные. – Он вытащил из гало изображение Коры. Номер её каюты и личный код. – Если с ней что-то случилось, я буду рвать вас на части медленно и с удовольствием. Я заставлю ваши души вечно расплачиваться за это приключение. Я сделаю вас снова людьми. - Он притянул к себе Люси и положил руку ей га голову. Люси истерически закричала и забилась в конвульсиях. Глаза её закатились, клыки выросли, впиваясь в нижнюю губу.
- Она заперта в своей каюте, - еле слышно сказал Марсель. – Даже не находится в состоянии анабиоза.
- Почему? – Резко обернулся к нему Дик.
- Ей вначале удалось спрятаться, а когда мы её нашли, решили не усыплять. Мы были знакомы когда-то. Я отведу вас. Идёмте.
В этот момент лайнер затрясся, проходя гипер переход, потом ещё один. И сразу карты маршрута к главной планете проступили на приборном гало. И позывные космических служб заполнили рубку непрерывным звоном.
Дик включил связь с космопортом и металлическим голосом биоробота обратился в диспетчерскую с уточнением координат и времени.
Подняв за воротники рубашек Питера и Марселя, он повел их к выходу из рубки. Обернувшись в дверях, он долгим взглядом посмотрел на Люси, и она осталась сидеть глядя в пространство перед собой.
Подходя к запертой каюте, он всё больше хмурился, и когда распахнув дверь не обнаружил там никого, покрепче перехватил за шеи своих сопровождающих.
- Чей корабль пристыковался к лайнеру незадолго до меня?
- Мы не знаем. Там был один пилот. Он терпел бедствие. А потом он как-то незаметно отошел. Но он был человек. Мы проверили.
- Проверили, - пробормотал Дик. – Значит, это была не приезжая подруга, а что-то другое. Люди не делают таких гиперпереходов на таких крошечных кораблях. Кто же это? Придётся выкручиваться.
Он в сердцах тряхнул двух вампиров, посиневших от его объятий, и направился на свой корабль.
Через несколько минут появился Аркан. Он двигался медленно, как робот. На лице его не было никаких эмоций.
- Я всё выполнил. – Сказал он обращаясь к приборной доске.
- Свяжи своих друзей. – Дик кинул ему магнитные кольца, и Аркан методично и крепко привязал сначала неподвижную Люси, потом Питера и Марселя.
- Идём со мной. – Дик подтолкнул его к шлюзу своего корабля. – Ты хочешь снова стать человеком?
Аркан испуганно посмотрел на него и ничего не ответил.
- Тебе нравится кровь?
- Да.
- Я напою тебя до отвала! – Дик сцепил зубы. Он должен был выплеснуть куда-то злость, кипевшую в нем. Он не знал, что говорить Дарти. Как выбраться из этой скверной ситуации. Он не открыл свою память полностью. Он не отнёсся с должным вниманием к образцу крови. Он упустил свидетельницу. Он не выполнил приказ. Только за один из этих пунктов Дарти мог разгневаться так, как ещё никогда. А всё вместе тянуло на увольнение. Дик усмехнулся. Если господин отошлёт его от себя ему незачем жить. Вот к чему привёл лёгкий флирт с лаборанткой профессора.
Разморозив банк крови, хранившейся в холодильниках, он ужаснулся количеству убитых вампирами людей. Кровь медленно наполняла небольшой бассейн на служебной палубе. Дик бросил в бассейн шланг и стал накачивать кровью маленькую спасательную капсулу.
Капсул на борту было всего десять. Большие лайнеры уже давно не использовали эти аппараты и возили их только для успокоения пассажиров. Кислорода в такой камере хватало на шесть часов и защита была настолько слабой, что лёгкий метеоритный поток превращал её в ничто за несколько мгновений. Дик взглядом показал Аркану, чего он хочет и вампир покорно влез в камеру. Задраив люк, Дик пустил шланг внутрь. Он смотрел, как камера медленно выкачивает кровь из бассейна. Потом подняв огромную кабину вместе с пленником, он поставил её на рельсы. Подождав, пока голова пленника скроется под густой кровью, он нажал кнопку выброса, и камера поехала по рельсам к шлюзу, ведущему к выводному отверстию. Дик вытер окровавленные руки и пошел к выходу из корабля. Крови в бассейне осталось ещё очень много, и Дик поставил программу очистки. Заработали воздушные фильтры. Пройдя мимо полусонного пилота, попавшегося ему в проходе, он хорошенько тряхнул его.
- Просыпайся, приятель. Пора собирать команду. Вам потребуется новый капитан. И Дик вернулся в рубку чёрной ладьи. Трое вампиров сидели на полу, опустив головы и закрыв глаза. Дик настроил гало на боковой вид Лавы.
- Смотреть в экран! – Рявкнул он и вампиры синхронно подняли головы. Из выводного люка вывалилась капсула, наполненная кровью, и поплыла вначале рядом с лайнером. Дик размотал щупальца, и слегка толкнул огромный корабль. Защитное поле восстанавливалось быстро. Лайнер лёг на заданный курс. Трое пленников не сводили глаз с барахтающейся камеры. Капсула проплыла совсем близко от ладьи и стали видны полные безумного ужаса, застывшие глаза Аркана, пьющего бурую жидкость, в которой он тонул.
- Кто из вас хочет вернуть себе человеческую природу? – Повернулся Дик к троим онемевшим пленникам.
Вита вышла из салона и вдохнула холодный, наполненный недавним дождём воздух. Оглядев себя в витрине шикарного обувного бутика, она улыбнулась своему отражению. Как приятно, оказывается, тратить деньги. Она и забыла, что у неё теперь такая внушительная зарплата, удвоенный отпуск, и что она занимает солидное положение в своём институте. Волосы струились по плечам каштановыми блестящими волнами. Она не стала их красить. Зачем быть как все? Современные биотехнологии позволяли структуру собственных волос улучшить до идеала, а вместе с самими волосами менялся и цвет. Тяжело теперь стало собирать их кабинетной резинкой. Пышная копна не хотела закручиваться в «мышиный хвостик». Мало кто из женщин подвергал себя этой процедуре, ведь это навсегда. Но если вдруг захочется изменить свой собственный чудесный каштановый цвет, в чём Вита сильно сомневалась, всегда можно будет это сделать однодневной лёгкой краской. Проштудировав пару пособий по макияжу, Вита ввела своё изображение в гало и выбрала идеальный тон. Пару посещений соляриума, и её кожа приобрела золотисто-коричневый цвет. С каблуками было сложнее. Подобрать удобные элегантные туфли, в которых можно управлять челноком заняло больше времени, чем перемена всего облика.
Лучшим комплиментом было не узнавание институтскими курицами, которые постоянно попадались на её пути в последние дни.
Одно только омрачало настроение новорожденной примы. Подруга детства не выходила на связь. Ни по домашнему гало, ни в институте, ни по мобильной системе. До Виты доходили слухи, что с лайнером Лава не всё так гладко, как передали в новостях. Но выяснить ничего конкретного не удавалось. Дик взял отпуск, и ей не хотелось звонить ему, как ни в чём не бывало. Про себя она решила, что со стороны Милы не очень по-дружески втягивать её в такой спор. Но если выбирать из трёх кандидатов в мужья, то для неё самым оптимальным является Дик. Он хотя бы понимает шутки.
Ещё через пару дней, Дик позвонил сам. В голосе его сквозила неуверенность, свойственная человеку, страдающему провалами памяти.
Он ничего не помнил. Это Вита поняла сразу. Он обращался к ней на «Вы» и называл её полным именем.
- Вы не могли бы подготовить к следующей неделе мой проект? Я вернусь из отпуска и хотел бы сразу отправить его на согласование.
- Дик, разве ты не в отпуске? Вот и отдыхай. Когда выйдешь, я сразу вручу тебе готовые документы.
- Мы не могли бы встретиться, поговорить?
- О проекте?
- Нет. Обо мне.
- Раньше ты предпочитал слушать, а теперь тебе пришла охота поговорить? Ладно, подлетай на своём челноке к большому каньону. Заберешь меня отсюда, сядем где-нибудь перекусить.
- Через сорок минут я буду. – Сказал Дик, и отключился.
Вита выбрала вызывающую бордовую сумку из мягкого природного материала. Не глядя на цену, сунула продавцу кредитку, и получив в спину масляный взгляд, направилась в магазин оптики. Очки она присматривала давно, заходила в оптику часто. Её там знали и уже привыкли к тому, что она ничего не могла себе выбрать. Хозяин секции, которого Вита знала, и с которым даже пару раз обедала, подскочил из-за широкого стола и радостно приветствовал клиентку. Только после нескольких предложений она поняла, что он её не узнал. Она решила не открывать инкогнито, выбрала крупные, очень тёмные очки в тонкой оправе и нацепив их, повернулась к зеркалу. Да это определенно был её стиль, ещё до того как ей захотелось послать все к чертовой матери. А теперь она возвращается к себе прежней. Держитесь институтские курицы и подпевалы. Бросив своему знакомому галокод, она оторвала ценник, и увидев несколько нулей после цифры, на мгновенье замерла.
- Вы покупаете? – Заискивающе спросил её продавец.
- А зачем я даю вам код?
Она вышла из магазина, улыбаясь. Скоро лето, тёмные очки составят последний штрих к завершенному портрету уверенной в себе, самостоятельной и свободной женщины, работающей в секретном отделе лучшего института колонии геологов.
Дарти
Я предавался сонному безделью в тёмном углу пустого зала кафе. Сюда меня привели утренние новости, по центральному каналу. Ночью в кафе состоялась драка и четверо из двенадцати оказались мертвы к концу поединка. Здесь и раньше дрались. Дети всегда дерутся, но никогда раньше не умирали в таком количестве. Причина смертей так и не была обнаружена людьми. Ещё бы! Ночью кафе посетил сильно голодный вампир. Я пытался выловить его образ из сознания бармена, когда услышал вызов по коду. Голос Дика был таким безнадежным, что о своих успехах он мог и не сообщать. Небось надумал себе уже чёрт знает что. Что он смерти достоин за свою неудачу, что он может не возвращаться. Это было знакомо, и я ухмыльнулся, представляя, что с ним будет, если я хоть раз оправдал бы его мрачные ожидания.
- Мессир, я не справился. Её не оказалось на корабле.
- А почему ты стёр частично свою память? – Перебил я его. – У тебя появились от меня секреты, дружок? – Он терпеть не мог, когда я обращался к нему так, поэтому обиженно замолчал.
- Тебе нравится ставить меня в дурацкое положение, в твоём облике? Тебе самому придётся разбираться с тем, что я тут наворочу от твоего имени, из-за недостатка информации.
Ему было нечего ответить, и это было дурным знаком.
- Мессир…это женщина, я не разобрался…
- Избавь меня от этого лепета! – Я начал раздражаться. - Она тебе нравится, и ты не хотел, чтобы я с ней знакомился?
- Нет. – Твердо ответил он. – Дело не в этом.
- Ты хочешь говорить об этом по коду? Или оправдываться будешь, глядя мне в глаза?
- Мне легче сейчас… Видите ли, я не видел, о чём она думает. Ни она, ни её подруга. И…мессир, у меня дежавю. Будто я уже видел её когда-то на Земле. Я не хотел, чтобы Вы… чтобы… - Он замолчал, но я понял, о каком дежавю он говорит.
- И как сильно ты с ней сблизился? Выходит, что ты игнорируешь знакомую женщину, то есть, я. Это может вызвать подозрения. Уже вызвало. – Поправился я, вспоминая удивлённые глаза Милы, спрашивающей, где моя подруга.
- Мы обедали вместе, общались, ходили гулять. Дружили, в человеческом понимании.
Если они дружили, почему она мне ни разу не позвонила? Значит, кроме дружбы её привлекало к Дику ещё что-то? Она ждала от него каких-то шагов.
- Я понял. Лучше поздно, чем никогда. Что с лайнером? Я слышал, ты отправил его на главную планету? Потери большие?
- Да. Но эта женщина исчезла не в мясорубке носфирату. Её выкрал с корабля маленький челнок без опознавательных знаков, с одним пилотом на борту, и сразу совершив гиперпереход, исчез из данного квадрата. Я его не нашел.
- Всё интересней, Дик! Ты не находишь?
- Это я виноват.
- Я побуду вместо тебя тут ещё какое-то время. Не возражаешь?
- Мессир…
- Да, Дик?
- Вы позволите мне продолжать служить вам после такой неудачи? -
Опять началось нытьё.
- Я загоняю тебя по мелким поручениям до смерти! Растопчу и проглочу! Не будь идиотом! Всё. Когда успокоишься, свяжись со мной.
Я отключился и набрал номер Виктории.
- Виктория, Вы не могли бы подготовить мой проект на следующей неделе?
Куда это мой ученик запропастился? Пора бы ему вернуться. Я послал ему мысленный сигнал, когда увидел в голубом небе след от своего корабля. Странно, почему он решил приземлиться не на острове? Прошло ещё несколько часов, прежде, чем я ощутил слабый импульс его вызова. Он всё ещё не умеет это делать, как следует. Обладая такой наследственностью, он должен по наитию учиться! На детях гениев природа отдыхает… Что эта Белль, теперь Грэг. Правда, его отец не так уж и гениален. Это ж надо, так странно сложиться генам, что человеческая кровь столько лет пересиливала. Как впрочем и Белль. Возможности слабые, а самомнение огромное. Сигнал Грэга стал гораздо точнее. Я услышал послание. Таль, я вам нужен? Я могу погулять ещё? Тут такие леса, я хотел бы рассмотреть вблизи.
- Завтра я тебя жду. – Ответил я, улыбаясь. Все же я к нему не справедлив.
Леса. Знал бы он, какие тут раньше были леса. Но скоро всё вернется. Идея Дарти возродить города и оставить их безлюдными, пока хозяева не вернутся домой, понравилась мне необычайно. Всё, что мы помнили, всё, что вытащили из книг, было уже готово. Эти доработки давали мне шанс оттягивать ключевые слова: «мы закончили. Больше делать нечего». Выйдя к океану я увидел князя, сидящего на утёсе и рассматривающего мелкие барашки приближающегося шторма.
- Алон, вы вызываете бурю? – Окликнул я князя.
- Просто смотрю на воду. – Князь вознамерился встать, чтобы поклониться, и это на краю утёса.
- Хотите полетать? Я беру пример со своего ученика. Он прохлаждается где-то в северных лесах и мне захотелось.
Князь молча кивнул. Мы полетели над прибрежной полосой, неторопливо набирая скорость.
- Вы летите туда? – Спросил князь.
Я отвернулся, мне не хотелось отвечать. Я не часто позволял себе такие прогулки, но когда я пролетал над дремучими лесами бывшей Прибалтики, то уже не мог не побывать там. Там, где воспоминания вспыхивали с новой силой. Закрыв глаза я отдался на волю ветра и, поднявшись выше облаков плотнее закутался в плащ. Пара чёрных орлов рассматривала нас, и решив, что мы не годимся в пищу, некоторое время сопровождала наш полёт почётным караулом. Я протянул руку к птице, она рванулась с возмущенным клёкотом и в этот момент я ощутил импульс такой силы, что чуть не сорвался вниз, на высокие макушки деревьев. Это она! Наверно, я схожу с ума.
- Князь, - тихо позвал я, но он услышал. – Мне показалось, что она здесь. Где-то под нами. Что она снова живёт на этой земле, что она ждёт меня.
- Полетели домой, Таль. – Мягко сказал князь. Вам лучше не улетать далеко от острова.
Ничего подобного. Это просто воображение. Я развернулся и быстро полетел назад. Подлетая к дому, я видел мой корабль, заходивший на просадку у песчаных дюн. Грэг вошел в мой кабинет, расплёскивая улыбки.
- Я готов постигать сложные науки, учитель! – Воскликнул он громогласно.
- Чего ты орёшь? Сил набрался? Корабль не угробил?
- С кораблём всё в порядке. – Ответил он значительно тише.
Грэг взрослел на глазах. Менялся он даже внешне, всё больше напоминая мне своего красавца-отца. Не могу сказать, что это сходство меня радовало, но от природы не убежишь. Мысли прятать и передавать он научился отменно. Мы медленно подходили к переносу вещества. Если так пойдёт и дальше, через пару месяцев он научится пересекать космические пространства, не пользуясь достижениями технологий.
Дик ждал Виту возле выхода из каньона. Она подошла, и остановилась упиваясь произведенным эффектом. Он медленно оглядел её с ног до головы.
- Почему я вас раньше не видел в институте?
- Дик, я уже поняла, что ты не в себе. Позволь тебе напомнить, что мы были на «ты».
- Я постараюсь. – Смутился Дик. – А что-нибудь ещё вы не хотите мне напомнить?
- Нет.
- Жаль.
Он предложил ей руку и они пешком направились к светящимся дверям элитного кафе.
- Ты ведешь меня в шумное кафе, где плохо готовят и громко играет музыка?
Но он не отвечая, обошел огороженный вход и углубился вглубь служебных коридоров каньона.
- Что-то мне подсказывает, что мы выйдем на тихую улицу, где не будет столько посетителей, как в этом аляповатом каньоне, и где мы сможем спокойно посидеть.
Переулок, где они оказались, действительно утопал в зелени. Уставленные цветами маленькие балконы смотрели друг на друга. Проход был настолько узким, что соседи из противоположных домов могли пожать друг другу руки. Маленькое тихое кафе притаилось почти посередине тупикового переулка. Толкнув тяжелую дверь, Дик потянул спутницу за собой. В тихом дворике не было ни души, а из полутёмного кафе звучала тихая музыка. На каждом из шести столов горели свечи различной высоты. Пламя пляшущего в камине огня создавало таинственный круг, за которым уже ничего нельзя было разглядеть. Возле деревянного бара на полукруглой площадке танцевала одинокая пара.
Вита в себя не могла прийти от изумления.
- Как ты нашел такое чудное место!? Почему я никогда здесь не была?
- Я его создал, - усмехнулся Дик.
Вита внимательно на него посмотрела, но в полумраке не смогла разглядеть выражение лица.
- Интересно, как удалось хозяину добыть разрешение на такой интерьер? Настоящий камин, значит где-то есть вытяжка, и всё уходит вверх, под купол. И свечи. Как он смог договориться с пожарной частью?
- Какая Вам разница? Ни с кем он не договаривался. Ну, и что? Не станете тут ужинать?
- Ещё как стану! Если еда такая же вкусная, как дизайн красивый, то я тут жить останусь! Ты тут часто бываешь?
- В первый раз. Давайте представим, что это кафе создалось из ничего специально для нас, и завтра возможно, мы найдём тут глухую стену.
- Дик, - мягко заметила Вита, - мы были на «ты». Или мне перейти на «Вы»?
- Давай лучше закажем ужин. Не какую-нибудь резину, как подают в лучших ресторанах, а что-нибудь эдакое. – Он позвонил в маленький колокольчик и из задрапированной двери появился официант. Одет он был во всё чёрное, и чёрная же широкополая шляпа прикрывала пол лица. То, что он появился Вита обнаружила по плывущей в воздухе белоснежной салфетке, которую официант держал на согнутой руке.
- Я не разгляжу меню при свете свечей. – Сказала она, увидев скользнувшую на стол папку.
- Доверься старому гурману. – Дик молча ткнул пальцем в какую-то строчку и официант так же молча исчез. Прошло несколько минут, и салфетка вновь поплыла к их столику. На плоском блюде горела в высоком бокале тонкая свеча, вокруг бокала были разложены экзотические плоды с разных миров. О некоторых Вита только слышала. От блюда шел потрясающий аромат. Вита сняла тёмные очки, непременный атрибут своего нового стиля.
- Спасибо за доверие, - тут же отреагировал Дик.
- Не поняла?
- Я хотел бы разглядеть твоё лицо, а под очками это сложно сделать. Я думал, ты нарочно не снимаешь тёмные очки, чтобы я не видел твоих глаз. Я и сейчас так думаю, ведь ты соизволила сдвинуть занавес только при таком освещении.
Вита молча придвинула к себе блюдо.
Дику принесли что-то дымящееся под высокой крышкой, и когда официант сдвинул крышку, по кафе поплыл умопомрачительный запах. Два высоких бокала приплыли вместе с белой салфеткой. Вита уже почти перестала удивляться бесшумности и незаметности официантов этого странного кафе. Пригубив напиток, она попыталась определить что это за коктейль, но так и не смогла. Дик смотрел на неё, положив подбородок на сцепленные пальцы рук.
- Почему Вы на меня так смотрите, - спросила Вита, и тут же поправилась – «ты» так смотришь. Знаешь, ты очень изменился, после своей амнезии.
Он удивлённо вздёрнул бровь.
- Лицо твоё, а вот тон, манеры, даже голос…
- Я веду себя странно?
- Нет, просто ты не Дик.
Он выпрямился. Лица по-прежнему видно не было, но Вита почувствовала, что он напрягся.
- Не обижайся. Я не то хотела сказать. Но сейчас мне кажется, что у тебя должно быть другое лицо. И что я тебя знаю. Такого. - Вита поставила бокал и вызывающе посмотрела на Дика. – Тут танцуют?
- Ты же видела. – Он поднялся и протянул ей руку.
Дик был прав. Я не могу проникнуть в её мысли. Равномерная зелёная гладь её глаз не даёт приблизиться. Не может быть. Просто, я принимаю желаемое за действительное.
Сотворив ту музыку, которой я не слышал очень давно, я встал и подал ей руку. Мы вышли на средину танцплощадки. Пламя в камине замерло и утихло. Света стало ещё меньше. Вложив невесомые пальцы в мою ладонь, она легко вздохнула, откинув со лба волосы. Я вдохнул их запах и прижал партнёршу к себе. Это она. Мне захотелось сразу снять маску, перестать быть Диком, и кем бы то ни было, заставить её узнать меня немедленно. Но я сдержался. Если это она, мне некуда торопиться. Танец длился одно мгновенье. Мне не хотелось отпускать её от себя, и я всё кружил её, подняв на руки и прижав к себе. Отблески свечей отражались в её зеленых, и наконец-то, таких близких глазах. Я не увижу, о чём она думает, ведь так было всегда. Я смогу доверять только её словам, ничем не отличаясь от других, нашедших свою половину. Люди ищут свою землю, свой потерянный рай. А я ищу её. Всегда, во всех воплощениях и реальностях. Ищу её, чтобы вновь потерять. Но я больше не стану повторять ошибок прошлых встреч. Не стану награждать тебя вечностью без твоего желания. Не стану решать за тебя, где тебе находиться. Не стоит торопить события. Я хочу, чтобы ты сама пришла ко мне. Сама узнала и вспомнила.
Стерев чужое лицо, к которому я почти привык, и найдя в темноте её губы, я вдыхал её дыхание, пропитанное ароматом фруктов, доставленных с Земли на наш столик. Кафе, где время течёт по другому, где я воссоздал то, что люблю и помню из других реальностей. Лёгкая воздушная классическая музыка, о которой она не имеет представления, расслабляющий меня и запрещенный в этом мире открытый огонь, настоящая еда и спиртное. Она всё приняла без вопросов. Вот и хорошо.
- О чём ты думаешь? – Спросила она, поворачивая голову.
- Ни о чём. Я просто танцую с тобой. Была такая старинная песня, вот она. – И заиграла другая музыка, та что я помнил из последнего своего посещения Земли.
- На каком это языке? – Спросила она.
- На Земном английском. Это было очень давно, но этот голос беженцы увезли с собой на первых кораблях и поэтому он сохранился.
- Какая прелесть!
- Мне тоже нравится. Он просит свою женщину танцевать для него всегда. – Начал переводить я. – Станцуй для меня жизнь, станцуй детей, любовь, ссоры и примирения. Станцуй виноградную ветвь, танцуй так, как танцевала для меня раньше в древнем Вавилоне, я ничего не забыл. Только не останавливайся.
Мы находились тут всего одно мгновение, но я видел, что она слабеет. Ей нужно было возвращаться. Я убрал огонь и движущиеся тени, изображавшие людей.
- Пойдём? – Спросил я, хотя мне не хотелось отпускать её. Сейчас мы вернёмся в её мир, и я загляну в эти глаза и пойму, что сходство было только в моём воображении.
- Да. Уже поздно наверное. Который час?
- Можешь исполнить мою просьбу? Не вспоминай о времени, пока мы не попадём домой.
- Ты всегда разный, Дик. Я никогда не понимаю, шутишь ты или говоришь серьёзно.
Выходные закончились. Утром подойдя к зеркалу Вита вспомнила, что до заключения срока пари осталось три недели. Она чувствовала что между ней и Диком происходит нечто, что нельзя было сравнивать с предыдущими увлечениями. В то же время спор с Милой не давал ей покоя. «Какая это была несусветная глупость, поддаться на эту провокацию. Но теперь признать своё поражение я не могу. Она расскажет ему. Это ужасно. Она поймёт, как сильно меня это задело, и сможет меня шантажировать.
Он не поверит, что я просто так с ним общаюсь, не из-за спора. И будет, в общем-то, прав. Я бы не поверила на его месте. Милочка нарочно это затеяла, ей нужно убрать соперницу, вот она и предложила такую авантюру. А я повелась, как последняя идиотка».
Воображая, как Мила со смехом рассказывает Дику о их споре, Вита вскакивала и начинала бегать по кабинету. Работа не клеилась. Она собрала сумку, и посмотрев на часы, отправилась на стоянку. Челнока Дика не было. Она вообще не видела его последнее время в институте. И Фридрих ничего о нем не спрашивал. Пролетев над центром, она бросила челнок возле каньона, и решила пройтись пешком. Взгляд её упал на яркую витрину элитного кафе, которое они обошли накануне.
Она попыталась сделать то же самое, но наткнулась на запертый лифт. Никакого коридора, ведущего к чёрному ходу не было. Подойдя к галофону, она набрала название площади, на которой стояла и повела стрелку в направлении тупиковой улочки. Нигде никакого прохода, никакого переулка с балконами. Она увеличила изображение до максимума. Ничего.
«Интересно. А ещё она украдкой посмотрела на часы, когда они выходили на улицу. Они были в кафе всего пол часа. А успели и поесть и поговорить и потанцевать. Спрошу у него при случае, как называется улица, где находится кафе». Хотя, он не скажет.
Пройдя пешком через площадь и свернув в менее шумные улицы, она вдруг поняла, что идёт мимо дома Дика. Он жил близко к центру. На стоянке возле его дома не было ни одного челнока. Шторы на его окнах были закрыты, и свет сквозь них не пробивался.
- Интересно, где его носит? Звонить не буду.
- Ты бы позвонила, я бы тебя подвёз. – Он стоял в нескольких шагах и внимательно смотрел на неё.
- Ты тоже гуляешь пешком?
- Нет. Я летаю с крыльями.
В этот момент ей показалось, что за её спиной заходит на посадку челнок. Она оглянулась и увидела его транспортное средство, преспокойно припаркованное на своём месте. Из кабины вылез человек и походкой и причёской похожий на Дика и пошел в сторону, противоположную от дома.
- Эй, ты это видел? Это же твой челнок! Кто из него вышел?
- Я. И чему ты так удивилась? Ты ко мне шла?
- Нет, мимо. – Буркнула Вита, приходя в себя.
- Жаль, я как раз хотел тебя пригласить выпить.
- В другой раз.
- Я уезжаю через пару часов. Срочная командировка.
- Мне иногда кажется, ты агент вражеских спецслужб.
- Дружеских.
- А Фридрих знает?
- Фридрих поставлен в известность. Это не надолго. Недели на две, не больше. Мне нужно обязательно лететь.
- Две недели!? – Вита обмерла.
- Я сразу с тобой свяжусь, как только прилечу.
И он притянув её к себе, легко коснулся губами её щеки. Вита вздрогнула. Ей вдруг показалось, что у него другие глаза, другое лицо. Что этот человек, которого она почти любила, не имеет ничего общего с Диком, которого она знала раньше. До того, как он вторично с ней познакомился после своей амнезии.
Он развернулся, и быстро пошел к мигавшему на стоянке челноку.
Вита побрела вдоль улицы, прикидывая, когда лучше сообщить Миле о своём проигрыше.
- У меня останется шесть дней. Я не успею.
И тут Мила позвонила сама. Она говорила каким-то странным голосом. И ни словом не обмолвилась о пари.
- Ты знаешь, я хотела тебе рассказать об одном человеке. Мне кажется я влюбилась.
- Вот и отлично. Давно пора.
- Это человек из моего сна. Он пришел и сказал что давно знает меня и мы говорили, говорили. Мне было так хорошо, и всё время в голове играла чудесная музыка. И я пригласила его к себе.
- О, всё интересней, - насмешливо сказала Вита.
- Но он вдруг ушел. Даже убежал, ничего мне не объяснив. Как ты думаешь, я его чем-то обидела?
- Скорей всего. Ты это умеешь.
Мила всхлипнула в трубку.
- Я к тебе за поддержкой, а ты! – И отключилась.
Как прошли первые дни, вспомнить было смешно. Как она пугалась каждого шороха. Как боялась включить воду в блестящем новом кране, как думала, что ванная наполняется неким смертельным для человека раствором. Вода была такая голубая и прозрачная, что Кора не могла поверить в её реальность. Все предметы, которые её окружали вызывали недоумение и восторг. Она быстро понимала их суть и назначение, а ночью ей снились потрясающие сны. Она вспоминала, что бескрылые челноки, стоящие у домов, ездят по дорогам. Работали они по тому же принципу, что и транспорт на главной планете. Люди научились ценить воздух, когда его не стало. Ничего не сжигалось и не выбрасывалось в атмосферу. Вспоминала название фруктов и овощей, которых никогда раньше не видела. Найдя в одном из домов блестящую тонкую ветку с лёской и загнутой острой проволокой, она сразу догадалась, что делали с этим приспособлением древние, и отправилась на рыбалку. Теперь на ее столе кроме овощей и фруктов появилась ещё и рыба. Из чего производят сублимированное мясо Кора не знала, а настоящего никогда не пробовала. С момента поимки первой рыбы кошек в округе значительно прибавилось. Она собрала вокруг себя целую толпу бывших диких домашних животных. Направившись на поиски дома из сна, она набрела на витую ограду, которая показалась ей до боли знакомой. Войдя во двор, она остановилась, и представила как всё будет внутри. Снаружи дом был немного похож на её жилище на главной планете. Внутри было всё, как она вообразила Дом, который она выбрала смотрел окнами на тихую узкую речку с прозрачной водой. Прогуливаясь по улицам пустого города, Кора находила всё больше полезных вещей и стаскивала их в своё жилище. Её уже перестало удивлять, что она помнила улицы и дома. Итак начало было положено. Но ночью по-прежнему было очень страшно. Она ложилась спать в салоне, закрываясь на все замки и щеколды. Потом перебралась в спальню и расположилась там. Каково же было её удивление, когда она распахнула впервые дверь кабинета, куда прежде боялась заглянуть.
Гало стоял открытым на столе. Этого она никак не ожидала. Со страхом потрогав клавиши она нажала на вход в общекосмическую сеть. И вход нашелся. Земля была в районе охвата. Но координаты её местонахождения, менялись с каждой попыткой. Она могла общаться в открытой сети с незнакомыми адресатами. Но только пока была возле гало. Как только она отходила, связь терялась. Ощущение «дежавю» не покидало её постоянно. Время текло с сумасшедшей скоростью. Она бегала на речку, купалась загорала, ловила рыбу, вскапывала грядки в саду. Решение сообщить о себе любым способом зрело в ней с каждым днём. Она надеялась, что рано или поздно, Грэг прилетит за ней, но не была уверена, что хочет навсегда покинуть эту прекрасную планету. Если бы кто-то поселился рядом, кто-то живой! Пусть не гуманоид, но разумный и не опасный.
«Наверно я умерла, и это мой персональный рай. А может меня испытывают сверхразумные существа, чтобы убедиться, что Земля снова пригодна для жизни? В таком случае, я могу умереть очень скоро от облучения или бактерии. Это не могло быть оставлено людьми, ведь прошло больше трёх тысяч лет. И никакого напоминания о происшедшей здесь трагедии. Кто-то приготовился к нашему появлению и всё предусмотрел. Единобожие ушло в небытие вместе с координатами этой планеты. Может богу надоело идолопоклонничество и он или она решил вернуть людям потерянный рай? Иначе зачем такая прекрасная богатая планета крутится в космосе, пряча от нас свои координаты? Крутится, напичканная человеческими достижениями, очищенная от скверны, с чудесным воздухом и природными богатствами. А люди прозябают в колониях и на планетоидах. Укрепляют защиту, поля, и купола. Едят пластмассу и резину.
Если люди вернутся, они опять забудут о своих скитаниях и загадят здесь всё. Я, как человек изучающий культы, должна это понимать.
Время приближалось к полуночи, и огромные часы на башне, видной из окна, простонали двенадцать раз. Кора открыла экран, и вознамерилась найти собеседника хотя бы на одну ночь.
- Отзовись. Я тут. – Написала она. – Я получила твои стихи. Я вижу тебя. Я знаю, какой ты. Если бы мы не жили так далеко друг от друга! Хотя бы на одной планете. Вчера я видела, как ты складывал поленницу во дворе. Я стояла за углом дома и смотрела на тебя. В моём доме тоже есть камин, но я не умею рубить дрова. А ещё мне снилось, как ты летел в окружении чёрных птиц, говорил с ними, и они отвечали тебе. Ты не любишь одиночество, но ты привык к нему и не можешь представить другую жизнь. Помнишь, ты говорил, что я меряю всё своими стереотипами? Я и сейчас не изменилась. Ты писал, что одиночество, это заслуга. Неправда, это наказание. Нельзя идти против природы, мыслящему, обладающему речевыми функциями существу обязательно нужен собеседник. И тебе.
Твой друг приезжал и вы охотились на акул. Это нечестно, ведь они ничего вам не могут сделать. В космосе столько развилось носфирату, а вы убиваете рыб. Сейчас я пойду спать оставлю свечу на столе. И во сне найду тебя с этой свечей. В твоём доме свет свечей заменяет электричество, ты любишь оставаться в тени. Любишь быть незаметным, как вечерняя роса. Я угадала? Ты прячешься от себя, и от меня… - Она перечитала и отправила послание. От сердца отлегло, будто она поговорила с кем-то близким, хорошо знакомым.
Она зажгла свечу возле кровати, и накрыв её стеклянным колпаком, улеглась спать. Проснулась она, когда за окном было ещё темно, а свеча продолжала гореть. Экран гало, спроецированный на поверхность стенного зеркала, слабо светился, а по зеркальной поверхности стекали объёмные буквы письма. Они появлялись медленно, будто письмо доставлялось по частям.
- Я ждал письма. Почему ты так долго не выходила в сеть? Я могу найти тебя в сети, но не знаю, где ты живешь. Может, скажешь? Не оставляй свечу возле кровати. Она может неожиданно вспыхнуть и придётся спросонья тушить пожар. Я тоже вижу тебя. Но не могу похвастаться тем, что знаю, какая ты. Никогда не знал. Рассказывай мне, что ты видишь, хорошо? Я всегда отыщу твои послания. Я писал, что одиночество это заслуга в вашем мире, питающемся ложными надеждами и иллюзиями. Там где живу я, всё иначе.
Кора протёрла глаза и села к экрану. Ей не хотелось задавать себе вопрос как он её нашел.
- Я буду рассказывать тебе сны. То, что я вижу наяву, тебе лучше не знать.
Я расскажу тебе о маленьком острове, затерянном посреди океана. На острове настоящие джунгли. И в глубине, в самой чаще стоит твой дом. Когда-то маленький самолёт потерпел аварию прямо над островом. Помнишь? Прямо за домом в саду, диком, как и окружающий лес, тропинка ведущая к морю. А на противоположной стороне острова подземелье, где ты заточил чудовище. Во сне я спускалась туда.
Ты никогда не слушал своего сердца, всегда только холодной логики. Я не буду рассказывать дальше этот сон. Лучше вспомню что-нибудь ещё. Ты ещё здесь?
Письмо стекло на зеркало моментально.
- Говори, говори ещё. Я буду тут сколько захочешь. Как твоё имя? Не пора ли нам познакомиться? Я и теперь на острове, правда он не такой дикий, но и вкусы со временем меняются. Теперь тут больше скал, и синего неба. А как выглядит твой мир?
- Я помню твоё имя. А ты моё забыл? – Коре так понравилась эта игра, что захотелось помучить своего сетевого поклонника. Она не сомневалась, что это кто-то другой. Просто этот «кто-то» имеет доступ к адресатам открытой сети. Она не знала, как это возможно, но была почти в этом уверена.
- Кора? - пришел ответ, и экран погас. Связь прервалась. Кора ошарашено смотрела в зеркало и видела только своё отражение.
«Наверно, мне всё это приснилось», - подумала она, переводя взгляд на догоревшую свечу и рассвет за окном.
Дарти
Я приземлился возле самого дома, но Таль не только не ответил на моё послание, он даже не вышел мне навстречу. Хмурый князь Алон появился только через несколько минут после того, как я успел расположиться в кабинете, подбросил дров в камин, и налил себе вина.
- Вовремя вы пожаловали, господин.
- Что случилось князь? Где ваше радушное гостеприимство? Или я упустил новое веянье встречать гостей хмурым лицом и недовольно поджатыми губами?
- Прошу прощения. – Князь поклонился и застыл, не говоря больше ни слова.
- Проводите меня к вашему хозяину. Где он?
- Летает. Со вчерашнего дня.
- Вот как? А вы почему его не сопровождаете?
- Мне велено катиться ко всем чертям и не напоминать о себе, пока не буду вызван личным приказом.
- Куда он полетел, вы видели? Опять на север?
- Мне было приказано спуститься в подвал и не выходить до вечера.
- Вас поставили в угол, князь?
- Вот именно!
Я поднялся в воздух и полетел в сторону северных лесов. Посылая мысленный сигнал Талю, не рассчитывал на скорый ответ. Сплин случается не только у меня. Его тоска не грозила окружающему ландшафту разрушениями. Уж слишком хорошо он умеет держать себя в руках. Но отсылать князя в подвал? Не похоже на него.
Пролетая над тёмными громадами спящего пустынного города, я заметил дым, клубящийся в лунном свете. Неужели день был таким жарким? Нужно будет спуститься и потушить пожар. Но это потом. Вначале найду Таля. Мой друг летел мне навстречу на бешенной скорости. Светлая шелковая рубашка, которую он носил с таким изяществом прогорела и дымилась.
Он резко затормозил в воздухе и выдавив улыбку, полетел медленно рядом со мной.
- Ты мне не рад?
- Напротив.
- Зачем князя отослал? Он же мог умереть от переживаний.
- Надоел со своими нравоучениями. Я его предупреждал. Летим ко мне, я тебя кое с кем познакомлю.
- Я тебе посылал сигнал, что-то случилось?
Таль не ответил. Мы опустились возле бунгало, и князь церемонно поклонившись, застыл у входа. Таль прошел мимо, даже не посмотрев в его сторону. Я сделал Алону знак следовать за нами. Мы спустились в подвал по винтовой скрипучей лестнице, и пройдя мимо бочек, наполненных вином, новое увлечение Таля, отперли тяжелую деревянную дверь. Я обратил внимание, что в подвале, где мы оказались стояли весьма весомые зеркальные экраны защиты. Пройдя под всем домом мы упёрлись в крайнюю каморку, где было совсем мало воздуха, даже свеча не хотела гореть. Проходя по длинным коридорам подвала, Таль распахивал все двери, давая воздуху наполнить сумрачные подземные помещения.
- Выходи, - скомандовал Таль, распахнув последнюю дверь и посторонившись. В узкой каморке стоял человек, так мне показалось вначале. Потом он повернулся и я решил, что он вампир или совсем юный дэм. – Знакомься. Это Грэг. Мой ученик.
- Поэтому он первый кандидат в покойники, когда у тебя плохое настроение?
- Он не может быть кандидатом в покойники, потому, что он высший дэм. И умеет он слишком много, для того, чтобы вот так просто его убить. Быстро учится, и быстро наглеет. Идёмте наверх.
Тем же путём мы направились в кабинет. Парень был бледен и слегка прихрамывал.
- Ты что его пытаешь, своего ученика? – Спросил я, разглядывая широкую спину Грэга. Сразу было заметно, что он из последних сил пытается спрятать мысли. Я и не собирался рыться у него в голове. Поднявшись в кабинет, Таль махнул рукой своему ученику и того как ветром сдуло.
- Только попробуй приблизиться к кораблю, гадёныш!
Грэг уныло кивнул.
- Ты говоришь с ним так, будто он только научился ходить, а ведь для человека он вполне зрелый мужчина.
- Человек – да. Дэм – младенец. Ничего, скоро я спихну на тебя эту тяжелую ношу, будешь с ним сам панькаться.
- На меня!? Это тебе Иван подбирал слугу. Почему он вдруг зовётся учеником?
- А как дела при дворе демов? Чем занят твой младший сын?
- Филипп? А почему тебя интересует именно он? Таль, что происходит? Оставь свои загадки!
- Лучше давай пройдёмся по острову. Теперь тут всё так, как я и планировал. За исключением одной детали.
- Мне не нравятся твои настроения Таль. Не хочешь подумать о том, чтобы поселиться вдалеке от Земли и поближе ко мне и к нашим проблемам? Очисти какую-нибудь планету поблизости от моего карлика, и создай мир совершенно новый, не опираясь на печальный опыт прошлых реальностей. Заведи себе штат слуг, наложниц, в конце концов, Освободи князя от мелкой волокиты, займи его чем то серьёзным.
- Я иногда представляю, - задумчиво сказал Таль, - что было бы, если бы мы не попали с тобой в эту временную петлю? Не стали поддерживать это зыбкое космическое равновесие? Как бы сложилась жизнь тогда? Нужны ли мы вселенной с нашими жалкими потугами уберечь людей от исчезновения?
- Таль, я не должен тебе говорить очевидные истины. Вспомни, что произошло, после того как мы решили не бороться с законами космоса! Что стало с нами? Нужны ли мы космосу? Несколько последних примеров я тебе приведу. Если бы Ричард не вовремя не пролетал мимо сферы Сатурн А-три? Погибли бы все микроорганизмы в созвездии. А планета Океан? Карлос вовремя заметил намечающийся взрыв газовых облаков. А наше с тобой последнее путешествие?
Таль грустно засмеялся.
- Я заметил, что ты всё время пребывает мыслями ещё где-то. Держишь какой то процесс под контролем?
- М-м-м?
- Таль!
- Кстати, надо бы слетать к чёртовым сферам. Ты говорил, что выплески газа возле А-6 прекратились? И планета и спутники вздулись, как большая опухоль. Кажется, ты Ивана туда посылал? - Таль явно оживился.
- А зачем нам слетать? Если тебе тут наскучило, лети ты. И ученика возьми с собой для компании. Ему полезно будет посмотреть. – Я следил за его реакцией.
- Даже наших с тобой усилий не хватит и для четверти замедления процесса. А мой ученик ещё человек наполовину. Нужно рассмотреть объект вблизи и подумать откуда можно аккумулировать огромное количество энергии.
- Отправим Ивана, я его вызову и пусть князь с ним отправится, может подобреет. Понаблюдают, произведут пару направленных взрывов с орбиты, и снимут замеры.
- Дарти, Иван не дэм. Ему нельзя приближаться. А почему ты не хочешь лететь? У тебя срочные дела в колонии?
- Не дела, но я хотел бы ещё там побыть. Лети ты. Остров без тебя под воду не уйдёт.
- Я смогу только через пару недель, а лететь надо сейчас.
- А почему такие сроки? Что-то ты не договариваешь.
Таль отвернулся, не желая встречаться со мной взглядом. В этот момент лицо его дрогнуло, он поймал чей-то сигнал. Что-то, что искал на протяжении всей лениво длящейся беседы.
- Что ты там нашел? – Поинтересовался я, но он лишь покачал головой и указал глазами на экран открытого гало.
- Тебе удобней пользоваться человеческими достижениями? – В этот момент я увидел буквы, стекающие с экрана: «Люди вернутся, и всё станет на привычные рельсы. До нового краха. Дать им всё, и забрать у них всё, это в сущности одно и то же. Полное изобилие ускорит повторную катастрофу. И отсутствие страха поставит жирную точку в существовании праматери. Живущим в космосе достаточно суеверий, они слишком близки к богу, чтобы верить в его всесилие. Тем же, кто поселится на Земле, потребуется единая вера. А потом возникнут разногласия, и всё начнется опять…»
- Что это? Новые пророки в открытой сети?
- Память будущих жизней.
- Почему ты в этом так уверен?
- Потому, что память прошлых жизней не подводит автора письма.
- Ты вычислил адресата в общекосмической сети? Это может быть робот, просчитавший варианты событий.
- Не вычислил, а почувствовал. И это не первое письмо.
- И кому он пишет? В никуда?
- Она. Она пишет мне.
- В открытую сеть?
- Я специально сохранил некоторые письма. Смотри.
Он вывел на экран несколько предложений.
«Память – это не то, что можно воспроизвести при помощи биомассы. Погрузившись в ванну с раствором розовой жидкости, необыкновенно холодной, я оставила там часть себя. Но сон не был кошмаром, я знала, что это уже никогда не повторится, и знала, что эта потеря восполнится в следующем круге».
- Это та роковая ошибка от которой мы не смогли удержаться?
- Думаю, да.
- И ты не ринулся на поиски автора? Не бросил свой остров, и вообще всё!?
- Я не хочу опять наступать на те же грабли.
- Знаешь, есть у людей другая пословица: «Человек, обходящий разложенные грабли теряет драгоценный опыт».
- Смешно. А почему ты не хочешь лететь? Я уже спрашивал, но ты хитро перевел стрелки. Это всего две-три недели по внутреннему времени.
- Я обещал вернуться через две недели в колонию геологов. И собираюсь сдержать обещание.
- Есть кто-то, кто нуждается в твоём присутствии больше, чем чёртовы сферы?
Пришла моя очередь отводить глаза.
- Я сам хочу вернуться.
В этот момент в зал вошел ученик-слуга и остановился в отдалении, ожидая, пока Таль обратит на него внимание.
- Иди, садись, Грэг. Расскажи, как ты дошел до жизни такой? – Таль кивком указал на диван. Ученик исполнил приказание, но на вопрос не ответил, очевидно, потому, что вопрос был риторическим. – Дарти, он тебе никого не напоминает?
Я понимал, что моего друга гложет какая-то тайна, и ему не терпится со мной поделиться. Но сколько я не всматривался в лицо Грэга, ничего в голову не приходило.
- Выйди, Грэг.
То сядь, то выйди. Странно он себя ведет на этом острове. Нужно придумать, как его выманить.
- В нем течет кровь высших демов.
- Я понял.
- Твоя кровь.
- Ну, так или иначе в них всех течет моя кровь.
- Он сын Филиппа.
- Все они чьи-то сыновья. Что!?
- Он твой внук.
Эта новость повергла меня в секундный шок. Непонятно, почему я так разнервничался. Филипп за много тысяч лет своего существования мог наделать массу подобных сюрпризов.
- А почему я ничего об этом не знаю? – Задал я первый вопрос.
- Не только ты. Филипп о нем тоже не имеет понятия. Это случайность, что он родился и выжил среди людей. Его организм сумел адаптироваться к нужным условиям и не выдать своего владельца в неподходящий момент. При знакомстве с вампиром он вместо того, чтобы умереть, сначала от страха, потом от потери крови вдруг очнулся и вернул себе несправедливо отнятые права.
- Я с этим разберусь. А за что ты так зверски наказывал моего внука?
- За то, что этот гадёныш без спроса взял мой корабль. Стоило один раз разрешить, и он возомнил, что больше можно не спрашивать. Так что, дорогой, забирай и воспитывай его сам.
- Нет, Таль. Мы так не договаривались. Ты взял его в ученики? Лучшего учителя я и пожелать не мог! А мне нужно в колонию. Пусть пока поживёт у тебя. Ты сам сказал, что он ещё наполовину человек.
- Я так и знал! – Горестно завопил мой друг.
- Я обещаю оказать тебе ответную услугу, могу даже поклясться.
- Не дождёшься!
Дика не было ни дома ни на работе. Узнать, когда он возвращается Вита попыталась у Фридриха, но профессор промямлил что-то в ответ, глядя на неё остекленевшими глазами.
«Что-то тут не так. Как только речь заходит о Дике, профессор сразу начинает напоминать старого маразматика. Они что-то скрывают от меня. Осталось четыре с половиной дня. Он должен был прилететь позавчера».
В момент подобных мыслей в дверь кабинета постучали. Из-за двери появился пёстрый кусок материи, или пасть огромной змеи. «Спокойно!» - Приказала себе Вита. В этот момент змея предстала целиком, висящая на руке Дика. Он улыбался и молча смотрел на Виту.
- Мне пришлось задержаться. Ты волновалась?
- А должна была?
- Я рассчитывал на это.
- Твои расчёты не оправдались.
Дик помрачнел. Он обошел стол, заглянул в Витину работу.
- Всё ещё тот же проект? Зеркальце больше не падало?
- А ты всё ещё здесь работаешь?
- Вита, я не специально! У меня были срочные дела.
- Семейные?
- Можно и так сказать. Держи, это тебе. Повесишь её над дверью, чтобы приходящие знали, что их ждёт. Шутка.
Вита серьёзно кивнула. В голове созрел план, который нужно было осуществлять немедленно, иначе потом не хватит смелости.
- Отличная шутка. Дик, ты женат?
Он удивлённо на неё уставился. Потом мотнул головой, ожидая продолжения.
- Видишь ли… я хочу выйти за тебя замуж. Не надолго, не пугайся. Мне не хотелось бы тебя обманывать, и я расскажу тебе всю интригу, если ты согласишься.
Взгляд его изменился, он прошелся по кабинету и сел напротив стола.
- Я слушаю, - голос его изменился, у Виты мороз пробежал по коже, но она продолжила.
- Я поспорила, что выйду замуж до пятнадцатого числа. Из всех достойных кандидатов мой выбор пал на тебя. – Теперь была её очередь пройтись по кабинету, закрыть дверь и вернуться за свой стол. - Но если ты боишься, и думаешь, что эта женитьба возложит на тебя какие-то обязательства, тогда вопрос снят.
- И на сколько времени ты хочешь арендовать меня в мужья? – Теперь его голосом можно было замораживать кратеры вулканов в новых колониях.
- Дик, ну зачем ты так!? Это просто шутка, ты же понимаешь шутки. Я не собиралась тебя обижать!
- Видишь ли, я отношусь к институту брака несколько иначе. Это очень ответственный шаг в моём понимании.
- Значит, ты отказываешься?
- Нет, не отказываюсь. Но мне нужно больше подробностей, чтобы принять решение. То, что ты считаешь брак фарсом, для меня неожиданная новость. И ещё большая неожиданность, что ты говоришь об этом со мной. Я постараюсь относиться к этому так же, как и ты.
- Постарайся меня понять. Я не создана для семейных отношений, я совершенная индивидуалистка. Думаю, в этом мы похожи. Но в моих способностях посмели усомниться, и меня это задело. Теперь надо как-то выкручиваться. Неужели, ты мне не поможешь? Как другу?
- И никаких обязательств с моей стороны?
- Никаких. Только видимость семьи.
- И тебя это устроит?
- Я буду тебе очень признательна. Долгое время в нашей колонии институт моногамного брака вообще не существовал. Да, что я тебе рассказываю, ты сам знаешь!
- Продолжай пожалуйста. Представь, что я турист и ничего не знаю о колонии геологов.
- В конституции колонии нет ничего о правах и обязанностях супругов. Потом веянья других планет стали доходить и сюда, и мои родители состояли в сезонном браке. Это тот вид отношений, который кажется мне абсолютно нормальным. Партнёры совершенно равны, и вольны прервать отношения в любой момент. А теперь поговаривают о долгосрочных брачных контрактах. Это не для меня. Но заткнуть рты злопыхателям я очень хочу. На меня перестанут смотреть как на хищницу, охотящуюся за женихами, не будут обсуждать мою внешность, а если будут, я всегда смогу сослаться на мужа, ради которого стараюсь. А потом мы тихо разъедемся.
- Тебе нужна пышная свадьба, много гостей, почётный караул и белое платье. Иначе все твои усилия пропадут всуе, - задумчиво сказал Дик. – Свадьба для главных новостей.
- Так ты согласен?
- Да. Нужна передача по центральному гало в вечерние часы. Приглашай гостей. Звони своему нотариусу, и подключи профессора.
Вита радостно вскочила и чмокнула Дика в щёку. Он пристально на неё посмотрел и встал.
- Пойду, поработаю. Когда всё будет готово, позовёшь. Я имею ввиду, списки гостей. Зал и пресса – мое дело. Обратись в салон, они знают с чего начинать. Обязательно что-то забудешь.
- Дик, я тебя ужасно люблю! – Воскликнула Вита, и прихватив сумочку направилась к выходу.
- Я не Дик, - тихо ответил я, когда за ней закрылась дверь.
Вот значит, как обстоят дела. Я предмет дурацкого спора взбалмошной девчонки с другими не более умными представительницами слабого пола. Не повезло Дику. Ему не понравится эта игра, когда я сообщу ему, что он теперь женат.
Признайся себе, что Дик тут совершенно не при чём. Это твоя забота и твои фантазии. Пора становиться собой. Надо постепенно открывать ей своё лицо. Каждую неделю стирать одну из черт. Вот к чему приводит самомнение. То, что я не вижу её мыслей, совсем не означает, что это она. Просто я замечтался, старый романтик. Теперь спустись с небес на землю, или на ту шаткую плоскость, которая заменяет им землю и проваливай из этой колонии. Но сначала выполним обещание.
Начнем. Это кратковременное супружество не обременит обе стороны. Сначала свадьба. Такая, чтобы об этом помнила вся колония.
Организация торжества не заняла у меня много времени. Огромный шатёр вырос посреди главной площади в считанные мгновения. Мне самому захотелось обставить этот спектакль как можно более пышно. Выяснив, что здесь считается наибольшим шиком и признаком роскоши, я приготовил в шатре место для оркестра, вложив в приглашенных оркестрантов души лучших музыкантов прошлого. Это только на один вечер, мой старший сын, хозяин Мглистых пределов, меня простит. Целая эскадрилья белоснежных челноков должны были сопровождать свадебный эскорт. Фейерверк в колонии запрещен, но я позаботился о поздравлении по новостям гало с главной планеты. Банкет на пятьсот персон показался мне слишком скромным, и я велел расставить столы на площади. Невеста хочет шумного торжества, она его получит! Половина колонии будет боготворить её за то, что попали на это торжество, а половина – ненавидеть, за то, что не оказались в числе приглашенных. Получив вечером списки гостей, я усмехнулся и утроил их. Гости невесты… гости жениха…. Мирно сидя в кабинете Дика, я дёргал за ниточки, и всё складывалось само собой. Свадьба через два дня. Вечером часов в восемь в мой кабинет сунулось бледное личико Милы.
- Дик! Вы всё-таки женитесь! – Из этой тирады я заключил, что она в курсе спора.
Скорчив счастливую физиономию, я кивнул. Она мрачно хлопнула дверью перед своим собственным носом.
Догнав её в коридоре я схватил её за руку, и сделал участливое лицо.
- Мила что произошло? Тебя огорчила моя предстоящая свадьба?
- Из-за тебя я проспорила! – Выкрикнула она, и снова собралась ретироваться.
Вот она женская дружба во всей красе. Если бы я не знал, что затеяла моя будущая жена, меня бы это признание довело бы до белого каленья.
- Расскажи подробней, что ты проспорила? И почему? – Но она уже прикусила язык и казалось пожалела о недавней вспышке. Напрасно я её пожалел, эту красивую куклу. Сняв с неё защиту я тут же обнаружил лёгкий след носфирату в её ауре. Вот это номер.
- Мила, ты познакомилась с кем-то? – Спросил я задумчиво. Она гневно хмыкнула, дескать, не стану я ничего говорить, но в её мыслях возникло лицо человека, которого я уже где-то видел. Ах, да! В мыслях бармена промелькнул его образ как раз после ночи, когда погибли четверо пьяных подростков. Ну и чёрт с ней. И так слишком много для одного человека. Нет судьбы. Я даже не буду наказывать этого ловкого вампира. В коридор выпорхнула стайка местных светских львиц. Они окинули меня взглядами полными жидкого азота.
Оказывается, на меня имела виды не только Виктория. Вот так штука, а я и не заметил.
Когда я уже закрывал двери кабинета Дика, мне на гало позвонила моя невеста.
- Дик, ты заедешь посмотреть платье? Я выбрала несколько фасонов, но не могу решить.
- Давайте перенесем это мероприятие на завтра. Вы заедете за мной в обеденный перерыв, и я с удовольствием посоветую вам, что выбрать.
Я услышал недоуменное сопение. Потом странный вздох.
- Дик, ты опять перешел на «Вы»?
- Да. Мне так удобней соблюдать пункты нашего договора.
- Так во сколько за Вами заехать? – Голос стал металлическим.
Я решил не обращать на это внимание.
- В два.
Платье я привёз с собой. Не стараясь особенно поразить невесту, выбрал не из запасов колонии, а то, что запомнилось мне по другим временам. Но невеста всё равно потеряла дар речи. И вообще, чем ближе был завтрашний день, тем больше она мрачнела. Я стёр ту часть лица Дика, которая мне хуже всего удавалась, и смотрел на мир колонии уже пол дня своими глазами. Никто ничего не заметил, как я и предполагал. Люди всегда видят то, что хотят видеть или то, что привыкли. Только Виктория взглянула на меня чересчур пристально. Но это скоро пройдёт, когда она увидит, какое действо я приготовил на площади.
Утро началось с белоснежного челнока, доставленного под окна её квартиры. С челнока на балкон перекинулась золотая дорожка. Она, по моим подсчётам должна была только проснуться. Но она выглянула в окно, как только челнок завис у балкона. Лицо её было бледным и встревоженным. Неужели не спала? Глупости, это только спектакль, и не нужно принимать его всерьёз. Я встречал её у центральной площади. Совет старейшин колонии почти в полном составе собрался, чтобы освятить священный брак внучки самой почитаемой женщины колонии. Несколько слов о великой прародительнице, потом лицо невесты крупным планом. Кажется я перестарался. Вита побледнела и готова была потерять сознание. Но она сама хотела пышных торжеств. Наконец, прозвучал гонг, означающий окончание официальной части церемонии и мы на минуту остались вдвоём перед выходом к гостям. К Виктории подскочил визажист от которого она досадливо отмахнулась.
- Дик, мне плохо, я не то имела ввиду, когда говорила о пышной свадьбе. Прародительница, не моя бабушка, а моей подруги! Это подтасовка фактов! Это больше похоже на бракосочетание коронованных особ. Нас снимали для центральных новостей! Это ужасно.
- Я Вам об этом сообщил, и вы не возражали. Теперь будет банкет, и во время первого танца вы расскажете мне, что именно вам не понравилось и какую бы свадьбу вы хотели для себя, если бы выходили замуж за любимого человека, а не за подставную куклу.
- Ты всё время пытаешься меня уколоть. Но я не вышла замуж за подставную куклу. Что с твоими глазами? Они изменились.
- Вы просто не давали себе труда взглянуть мне прямо в глаза.
Занавес поднялся и нас вынесло в центр шатра. Из толпы приглашенных послышались восторженные возгласы. Я ещё немного подогрел их, и они завопили от счастья, многие зарыдали от умиления. Позже они будут поражаться своим чувствам и вспоминать, что именно их повергло в такой экстаз. Но сейчас они считали, что это лучшие мгновения в их жизни. Я обнял свою жену за талию, и мы немного оторвались от пола, выложенного скользкими плитами.
- Расскажите мне, что же вас так ужаснуло. Чем вас не устроило торжество? Разве всё не так, как вы представляли в своих фантазиях?
Вика вздохнула, и положила голову мне на плечо.
- Не знаю, стоит ли рассказывать вам о своих фантазиях. Мне кажется теперь, что вы не поймёте.
- Я постараюсь, - мягко сказал я, вдыхая тонкий аромат её волос. Мне было не жаль потраченного времени, но в груди щемило от рухнувших надежд. Я заигрался в этой колонии, так похожей на деревню, затерянной где-то в уголке старой Земли. Люди всё ещё остаются людьми, и ни какие катаклизмы и тяготы не изменят их душу. Надо было лететь к чёртовым сферам, а не предаваться ложным иллюзиям. Там бы я был на своём месте, а тут напоминаю себе лицедея, развлекающего толпу. Толпу не видящую моего лица, не видящую кривизны моей улыбки. Их смешит дурацкий колпак шута, и они не понимают, почему смеются.
Мне захотелось мановением руки прервать этот поток восторгов, я почти готов был уже сделать это, когда услышал её шепот, шепот женщины прижавшейся щекой к моему плечу.
- Мне снился мрачный лес, - говорила она тихо, и я увидел, что на её реснице застыла капелька влаги, так и не решившая стать слезой. – Тёмные верхушки деревьев раскачивались под осенним холодным ветром. Маленькая ветхая церковь скрипела ставнями. Гостей было очень мало, и все мои друзья, проверенные, старые. Они опасались этой свадьбы и не испытывали никакой эйфории по поводу персоны жениха.
Под крышей копошились потревоженные нежданными визитёрами птицы. Унылый испуганный священник торопливо говорил слова, не поднимая глаз от большой ветхой книги. Потом мой жених, его звали … - Виктория замолчала на миг. Я затаив дыхание ждал продолжения истории. – Впрочем, не важно, как его звали. Его имя тоже начиналось с большого латинского «D». Он надел мне на палец кольцо, а я так волновалась, что никак не могла взять его за руку, и уронила кольцо. Это плохая примета. Но потом мы полетели, как летают только во сне. Я знала, что это не надолго. Но всё равно была согласна. А потом был бал – чопорный и холодный. Там уже не было моих друзей, а только его семья. Он не способен был открыть душу, не знал, что такое нежность, но я была уверена, это моя судьба. И какой бы не была свадьба, как бы он не пугал моих друзей, это был он. – Вита замолчала. Я перевел дыхание и заставил её посмотреть мне в глаза. Это тот самый зелёный луч, который привел меня сюда, за тысячи парсеков от моего дома, за тысячи лет от первой встречи. Только теперь она меня не узнавала, и рассказывала мне, как совершенно постороннему слушателю, мою историю. Я стёр с лица маску, но она даже не вздрогнула. Она не видела моего лица, а только свои сны.
- Чем же Вам не нравится сегодняшнее веселье? Никто не пугает ваших друзей, нет никакой семьи жениха, унылого леса, грозовых облаков. Все радостны, веселы, посмотрите!
Я опустился на плиты пола и повёл её к трону, расположенному напротив входа в шатёр. Мы сели на застеленный белым пушистым покрывалом диван с прямой спинкой, очень напоминающий трон. Восторженные члены совета подходили к моей жене, пожимали ей руку, выражали восхищение. Мимо меня они проходили, не замечая, опустив головы, а я разглядывал этих космических людей, думающих, что они достигли апогея развития своей цивилизации.
Вита вдруг дёрнула меня за руку, и зашептала:
- Почему они все поздравляют только меня? А ты как невидимка? Что ты с ними сделал?
- Это твоя свадьба. А я просто подтверждение твоей победы над завистниками.
Она дёрнула плечом, и отвернулась, разглядывая брачное свидетельство. Ей бы стоило почитать контракт до того, как она его подписала, но она не сочла нужным это сделать. Глаза её сощурились и она опять придвинулась ко мне.
- Я не разгляжу, какая тут подпись? Явно не Дик.
- Я написал другое свое имя, которое использовал раньше, до нашего знакомства. Ну, и что? Для всех я Дик, и Вы можете звать меня, как Вам удобней.
- Вы на всё отзываетесь? – Язвительно спросила она.
Мне надоело это веселье, я и так слишком долго был паинькой, и я взорвал одну из опор огромного шатра. Люди с воплями бросились на улицу. Иногда жители колонии вспоминают, что их дом, это всего лишь огромная платформа, накрытая куполом с закаченным внутрь воздухом. Но никто не пострадал, и это послужило новым поводом для восторгов. Свадьба была закончена, и те кто находились далеко от рухнувшей опоры, стали чинно расходиться. Те, что чуть не лишились жизни, говорили громко, обмахивались приглашениями, хохотали, радуясь подаренной жизни. Виту благодарили все, члены совета старейшин, музыканты, гости и левые примазавшиеся к ним прохожие. Меня по-прежнему никто не видел.
Наконец, веселье кончилось, я посадил новобрачную в белоснежный челнок и задвинул кабину, потом вернулся и смёл остатки пиршества в никуда. Площадь замерла. Безлюдная и вычищенная. Поднявшись в челнок, я сел в кресло пилота и повернулся к ней.
- Ну, что? Вы довольны, Виктория?
- Да! Всё прошло великолепно! – Сказала она с вызовом.
- Вот и отлично. Куда вас отвести?
- Нам придётся некоторое время пожить вместе, я же предупреждала. Хотя бы год.
- Тогда едем ко мне, у меня есть ещё одна квартира. Она не в центре, зато места там хватит для двоих.
Она вяло кивнула.
Я привёз её в двухэтажный дом на самой окраине. Внутреннее убранство я дорисовывал уже на подлёте. Дом был как раз возле того санатория, где недавно лечилась Мила. Я приглядел его ещё той ночью, когда произошла встреча с Роком в лесу. Дом был мрачноватый с нарисованным очагом, и настоящими деревянными воротами. Внезапно разорившийся хозяин был счастлив продать этот кладезь мебели и несчастий. Сад был выдержан в красноватых тонах. Я не успел что-либо с ним сделать и перед Витой он предстал во всём своём уродстве. Белые каменные скамьи и бурая, зловещая листва. Вокруг пруда стелились хищного вида, вьющиеся растения, Они тихо подкрадывались по тропинке к резным дверям и обвивали вход. Вита ошеломленно разглядывала их, потом осторожно переступила, и с опаской вошла в дом.
Буртре - Таль
Спустилась ночь. Я удобно расположился в своем излюбленном месте и предался воспоминаниям. Нет, не специально копаясь в сознании, извлекая из потаенных уголков, давно забытые события. Они поднимались сами из глубины, из мрака и холода, крутились вихрем, сменяя одно другим. Планеты, галактики, взрывы сверхновых, катастрофы и рождения, сколько всего пронеслось перед глазами. Но самым тяжелым было видеть детали: седину на висках друга, восторженный смех какого-то мальчишки, вспомнить бы еще, кто он, капли дождя на стекле, запах скошенной травы и горячего хлеба - как много потеряло человечество, как много забылось. Но глаза женщины, ее голос ее смех – я помню, хотя и боюсь вспоминать.
За окном потемнело от набежавших тревожных облаков, и мои воспоминания, уносимые ветром, выискивали голоса далёких времен. Видения мелькали перед глазами, как сияющие лучи корабля, исчезавшего в сумраке ночи. В безмолвии, куда я погрузился, образы из разных реальностей сливались воедино и распадались цветными стёклами детского калейдоскопа.
В осколках разноцветной мозаики я видел витраж своей жизни - любовь и одиночество, радость и печаль, случайность и удача, судьба и свет, и смерть, и неясное счастье. Только бы не забывать все это. Будущее скрывалось во мраке, в котором вспыхивали холодные огни, как уличные фонари в пустых городах, возрожденной Земли.
Я встал, расправил плечи. Сильный ветер бил в лицо, трепал волосы. Стряхнув воспоминания, я рванул в черное плачущее небо. Взмах крыльев, еще, еще, вперед к звездам, далеким, бездушным. Высокие горы остались позади, подо мной черным покрывалом легла степь. Полет продолжался и я стал различать первые признаки рассвета. Я летел на Восток. Сначала граница между Землей и небом нечетко обозначилась в кромешной тьме. А затем эта линия стала шелково красной, но не освещала землю, а разрывала темное небо пополам. Она была такой пронзительной, что я, мчавшийся на сумасшедшей скорости в темноту, ощутил радостное безумие художника, нашедшего нужный тон. Через несколько минут от линии горизонта, красневшей все сильнее, темные облака на востоке, осветились снизу и по краям. Косой стеной наперерез движению полёта пошел дождь. Ветер принес запах прибитой дождем пыли и озона. В этот волшебный момент равновесия между тьмой и светом, в моей душе измотанного путника, зазвучала музыка, и нарастая грянула вместе с литаврами грома. Земля готова принять глупых своих жителей.
А готов ли я передать Землю ее убийцам? Что я о них знаю? Может, прав мой друг. Пора посетить мир людей, познакомиться поближе с осколками человечества. Ничего особенно я не жду от этой встречи. Но стоит проверить, а не делать выводы заранее. Дом готов, пора заселить в него жильцов.
«Что я тут делаю, и как мне отсюда выбраться? Грэг не появляется, и не отвечает на сообщения. Может я уже умерла, и нахожусь в своём персональном аду. Каждого преследует свой страх, мой страх – одиночество. Мне нужен кто-то говорящий, иначе я свихнусь. Мой злой - добрый дух в открытой сети не посылает мне сообщения вот уже неделю. С его письмами было не так страшно.
Для чего вся эта прекрасная планета, для кого она? Неужели на всем огромном голубом шаре нет никого, с кем можно просто поговорить! Мне чудятся шаги, даже днём. Иногда это шаги тысяч ног, будто целая толпа проходит мимо. Я выскакиваю на улицу, но там по-прежнему безбрежное спокойствие, безлюдное бесконечное пространство, и тишина. Иногда тени огромных птиц зависают в небе. Люди, где вы!» - Кора откинулась на спинку кресла, и закурила. Какая удача, что она нашла курево.
В тёмном небе, задёрнутом тучами, послышался равномерный шум, похожий на гул мотора. Кора зажала уши, и зажмурилась. Камин тихонько потрескивал, пожирая сухие ветки, собранные в округе. Рубить дрова пока не получалось, но разжигать огонь и поддерживать его при помощи хвороста Кора научилась быстро. Найдя в одном из дальних домов заботливо сложенную поленницу, Кора постепенно перетащила дрова под навес своего дома, и теперь камин трещал чуть ли не все ночи. Не то, чтобы это служило защитой от холода, просто создавало уют в небольшой гостиной, обставленной тонкой деревянной мебелью, с витиеватым узором. Чёрная тоска накатывала не часто, но когда это случалось, Кора, облачившись в лёгкие шорты и майку, и босая, бегала по улицам, борясь со страхом. Услышав гул мотора, она решила, что один из таких чёрных моментов настал и рванула переодеваться. Перескочив пять ступеней крыльца, и испугав мирно спящую кошку, она помчалась по улице, сознательно не глядя туда, откуда слышался нарастающий шум. Устав бороться с гонящейся за ней галлюцинацией, она обернулась и застыла посреди дороги. Челнок приземлился в десяти метрах от неё, из него вылез Грэг с очень взволнованным лицом.
- Зачем ты убегала? Я же не каскадёр летать между домами! Я пилот, и не привык выслеживать цели в пересеченной местности!
- Я думала, ты никогда уже не явишься!
- Я не мог! Правда. Мне не на чём было прилететь. Теперь, когда у меня есть челнок, я смогу прилетать, когда моего учителя тут не будет.
- Вы живёте на земле!? Значит, тут есть живые существа, кроме меня!?
- Хочешь, полетаем? Я покажу тебе ещё города здесь? Ты совсем одичала, похожа на мальчишку – подростка.
- Одичаешь тут. Слушай, а ты дрова колоть умеешь?
- Никогда не пробовал, - улыбаясь ответил он. – Идём, покажешь мне, где дрова.
Они вернулись к дому и Кора похвасталась высокой горой беспорядочно наваленных поленьев.
- Ты зайди в дом, я тут поколдую. Не надо тебе на это смотреть. Лучше поесть сооруди.
Грэг вернулся в дом, когда на столе уже стояла еда.
- У тебя мясо есть?
- Мясо? Ты что издеваешься? Ты думаешь, я буду гоняться за коровами и отрезать от них по куску? Или ставить силки на зайцев? Даже если бы и умела, не стала бы! Они у меня сидели бы в силках до старость, а зарезать я бы их не смогла.
- Какой я идиот! Надо было обеспечить тебя мясом. Понятно, почему ты так похудела. А что ты ешь?
- Молоко, творог, ягоды, фрукты, рыбу, когда клюёт.
- Я наловлю тебе зайцев. Вернее, я просто загружу готовое мясо в морозильную камеру в подвале. А ты уж постарайся не захлопнуть дверь, когда пойдёшь вынимать запасы. Вытаскивать тебя будет некому. Неплохой домик, - изрёк он, обходя строение по периметру. – Даже озеро!
Он собрал в хвост длинные волосы, скинул с себя одежду, и оставшись в узких плавках, бросился в ледяную воду.
- Знаешь, сказал он выныривая, я никуда не хочу улетать отсюда. Иди поплаваем!
- Вода холодная. – Она развернулась и пошла к дому, сдёрнула с вешалки махровый халат и вернулась к воде. Грэг сидел на берегу, внимательно разглядывая какой-то предмет. Кора накинула ему на плечи халат, он удивлённо оглянулся.
- Смотри, это старинный сундук. Неси топор. Собьем замок. – Обдирая корни и ил прилипшие к крышке, Грэг с усилием поднял находку и поставил на мраморную скамью, ведущую к озеру.
Открыв тяжелую кованную крышку, они склонились над сундуком. На дне, завернутая в водонепроницаемую плёнку, лежала книга.
- Подожди, - отодвинул Грэг руку девушки. – Это может быть опасно для человека.
- Ничего опасного. Это культовая книга. Смотри написано: «Заговоры и привороты». А ещё какое-то кольцо.
- Только не надевай его на палец, а то вдруг влюбишься в какого-то нелюдя. Что я тогда буду делать? Камень красивый, я таких никогда не видел.
- Ну, забирай. – Сказала Кора равнодушно, протягивая ему украшение, На книгу она смотрела с интересом, разглядывая толстый кожаный переплёт книги. – Надеюсь она не рассыплется на воздухе.
Грэг поднялся взял сундук и столкнул его в воду.
- Что ты делаешь? А если кто-то нырнёт и голову разобьет?
- Кто? – Спросил он озадаченно.
- И правда, кто? – Её губы задрожали. Она тихо вздохнула.
- Знаешь, я всё-таки возьму корабль и отвезу тебя на главную планету. Нечего тебе тут быть одной. – Он прижал её к себе, ища губами губы.
- Грэг, перестань. Ты очень красивый, умный, ты заботишься обо мне, но я не хочу возврата к прошлому.
- Я прилечу за тобой на днях. Лучше мне не оставаться в твоём доме на ночь. Угрюмо сказал он, и натянув брюки и рубашку, направился к челноку.
Кора зажарила в печке курицу, обильно приправила её чёрным перцем и черносливом. Нарезала свежих овощей и потом долго ходила кругами вокруг стола, не решаясь съесть.
Утром она прихватив старинную книгу заговоров, забралась на плоскую крышу сарая. День обещал быть солнечным и Кора прихватив одеяло, термос с горячим кофе и сигареты, улеглась на крыше и принялась любовно изучать свою находку. Грэг сказал, что женщина, любая нормальная женщина первым делом обратила бы внимание на кольцо, но он ничуть не удивлён поведением своей давней подруги. Он оставил книгу ей для изучения. Бумажные страницы Коре приходилось видеть в институте. Но эта книга была написана на плотном материале, похожем на кору дерева.. Листы были украшены золотыми буквами. Каждая строчка начиналась с заглавной буквы, выписанной витиеватыми завитками. Последние несколько страниц книги пустовали. Автор не успел их заполнить. Последний раз Кора писала вручную на первом курсе. Разглядывая буквы, она удивлялась терпению и мастерству, с каким они были выписаны. Первый стих ничего не объяснял, и никого не заговаривал и не приговаривал. Это была просто угрожающая песенка озлобленной одинокой женщины, живущей в суровом лесном краю болот, среди диких зверей.
«Как я», - подумала Кора, и принялась нараспев читать вирши.
Ах, молодец славный, ждала я не зря. Входи на крыльцо, пожалей хоть коня,
По этой дороге ни конный, ни пеший, и ангел и леший, боятся меня,
Был лес молодым, только годы идут, сад с лесом сроднился, с болотами пруд,
Чу! Слышишь? И время, как сонное тут. Ступай осторожно, подъём больно крут Спешишь ты, аль нет, приготовлю обед, Трясина вздыхает, мерещится свет.
Так кто же ты милый, и как ты сюда? Сиди, закипает для супа вода.
когда же ты въехал в обманчивый лес? Не конь ли понёс? Ах, так, сокол исчез?!
Не стой на пороге, в светлицу входи. Что тёмно? Так свечку возьми на пути.
Садись в это кресло, мешай угольки. Куда же ты на ночь? Не видно ни зги!
И мельница спит, и муки не собрать. Иди почивать уж, готова кровать.
Не вздрагивай милый, то ворон, не волк - приносит мне травки, он знает в них толк.
Ступай, не молиться ж теперь до утра. К утру прогорит, вот и будет зола.
Ты слышал, в лесах этих ведьма живёт? Людей поджидает, и кровушку пьёт.
Подумай, болезный, ну как ей тут жить? Прохожих-то нету, кого сторожить?
Так сказывал люд, что стара и страшна. Конечно, ты понял, что я не она!
Держи мою руку, пусть смежатся очи. До будущей жизни…Наука для прочих…
«Правильный подход у дамы, древняя феминистка». Дальше шли странные четверостишия, непонятные, но мелодичные. Кора закрыла книгу, только когда кофе в термосе совсем остыл, и приближающаяся гроза разразилась где-то совсем близко.
Она слезла по стремянке таща за собой одеяло, книгу и термос. На последней ступеньке нога у неё подвернулась и она, запутавшись в одеяле, упала, больно ударившись о железные скобы, торчащие из стены. Корчась от боли в щиколотке, она бросила одеяло и термос и прихватив только книгу, захромала к дому. Бросив книгу перед собой на стол, она с трудом устроилась в кресле. Нога посинела, и начала резво увеличиваться в размерах.
«Вывих и не слабый. Как бы не перелом. Вот чёрт! Это Грэг накаркал! Что теперь делать?»
В этот момент ветер налетевший вместе с дождём растворил окно, и перевернул страницы открытой книги, лежащей на столе. Взгляд упал на страницу. «Заговор от ломоты и ушибов» - прочла Кора.
«Ну, разве что это осталось!» - Подумала она с горечью. Заговор был короткий, слова смешные. Кора прочитала: «Мету заметаю, о боли забываю. Ни подвоха ни сполоха, чтоб не было плохо. Чтобы тело белело, хорошело. Спорилось дело. Чтобы кости не ломило. Ярило всходило». Дальше был перечень трав, которые нужно приложить к ушибленному месту, и рисунки. Кора вспомнила, что одно из перечисленных растений она точно видела на улице. Прочитав строчки несколько раз, она осторожно опустила ногу и захромала на второй этаж за аптечкой. Через два часа опухоль спала, а к вечеру синева стала рассасываться. Кора удивлённо разглядывала ногу. Потом, забравшись с ногами в кресло, принялась читать книгу. Заговоры, привороты,, всё училось легко и прочно запоминалось. Ей казалось, что эта книга не случайно попала ей в руки. За два дня она выучила почти все присказки. А те, что не удерживались в памяти, почему-то не произносились в слух, и вызывали чувство неясной тревоги. Ночью Кора спала прекрасно, видела цветные сны, и проснулась с чётким ощущением, что в книге не хватает текстов. Она открыла последние пустые страницы, взяла в руки перо, стоявшее в чернильнице и без всякого черновика принялась заполнять листы. Буквы получались аккуратные, ровные, будто напечатанные. Им не хватало художественности и завитушек, но в целом текст получался красивый.
«Чтобы были города, двух волхвов собрать сюда. Чтоб судили и рядили и решали всё всегда. Только несколько миров отделяют от волхвов. Но волхвы поразбежались, не достроив городов». - Да, стиль не очень сохранён. Но не стирать же теперь. Кора до вечера писала, не поднимая головы. Рифмуя свои сны, она вносила их в книгу. Получались точные указания как в различных жизненных ситуациях себя вести и какой заговор читать. Особенно смешно выглядел отворот против вампиров. Коре, которой вспомнить было страшно последние свои дни на лайнере Лава, вдруг показалось, что можно было решить проблему при помощи стишка. «Чёрный воин тьмы достоин, он под солнцем жить не волен. Позовет и меркнет свет, и на всё один ответ. Ты не вспоминай о нём, лучше жги его огнём. Не топи его в воде, выживает он везде. Слово молвить попроси, разрешит, тогда спроси, о таинственных горах, что ему внушают страх. Имя молвить поспеши, долетит до дна души Королева Изабель, то кровавая капель, Людвиг – высших он кровей, сторонись его когтей, Сын сварливого царя имя тайное не зря. И над нечистью король – главный для тебя герой. Ричард, чёрный круг замкнёт душу в пекло унесет.
Заполнив все кроме последней страницы, она задумалась над пустым листом и в сознании стали появляться строчки былины.
«Едет молодец по густым лесам, был опричником, стал в опале сам. На руке везет бела сокола, едет по тропе, а не около. На краю болот да на стыке дорог пышный град стоит белокаменный. Нет у стен его вольной конницы, на воротах нет ни охранника. Ни охранника и не странника только вороны по зубцам сидят. Столько лет бродил по дорогам шел, меж муравами да дубравами. Не видал ни старцев, ни лихих людей, так замучился без живой души. Ходят лошади, ходит дикий скот, только не живёт человечий род. – Отзовитеся, люди славные! В этом городе кто за главного? – А как понял он, что опять один, запорошило очи мукою, как схватил он меч, меч проверенный, меч наточенный, что за лукою. И давай рубить, и давай колоть, до палат дошел белокаменных. Видит вдруг в окне ясну девицу, говорит она тихим голосом: - Ты бы шёл отсель добрый молодец. Нету жизни тут, нету радости. Да на всей земле, земле матушке нету ни души, ни душоночки. Увели волхвы в края дальние весь честной народ и лихих людей. Всё хотели рай сотворить земной. Да очистить землю от нечисти. Только я живу, горемычная. Думу думали, просчиталися. Получился ад, тишь кромешная». Перечитав былину, она и сама не поняла, против каких болезней и неприятностей этот заговор, а потом обмакнув перо, надписала сверху: «Заговор против одиночества и тоски». И такая болезнь бывает, только нельзя ей поддаваться.
Дожди всё шли и шли. Солнце выглядывало из-за туч всё реже. Ночь падала на город после непродолжительных сумерек сразу после обеда, и по вечерам стало очень холодно. А потом на улице вместо дождя посыпалась мягкая белая крупа, ледяная и колючая. На главной планете было два времени года, сезон дождей сменялся мягким летом. В колониях и на планетоидах этот климат поддерживался искусственно. Надев на голову балахон, и замотавшись в него до пят, Кора вышла на охоту. Её целью были книги,, любые. Она облазила все окрестные дома, но ничего не нашла. Поняв, что ей придётся довольствоваться единственной книгой, выловленной со дна озера, она стала прокручивать в памяти тексты, но ничего подходящего тоже не вспомнила. «Что же это такое?» - Спрашивала она себя, растирая пальцами белые звёздочки. Выходить на улицу уже не хотелось, с каждым днём становилось всё холоднее. Камин приходилось топить круглые сутки, Кора с ужасом ждала, что дрова закончатся и она замёрзнет в этом суровом краю. Есть почти не хотелось, но отсутствие ягод и фруктов ощущалось всё острее. Рыбу ловить было негде. Река покрылась толстым слоем белого стекла. Туманным промозглыми утром она подняла голову от подушки и поняла, что не может встать. Ей было жарко, перед глазами всё плыло, во рту пересохло. «А, пропади оно всё пропадом!» - И она забылась тяжелым сном. Иногда к ней приходили видения. Ей казалось, она видит своих друзей, которых потом поглощала непроглядная мгла. Иногда ей казалось, что у её кровати сидит Грэг. Он что-то говорил, но она не разбирала слова. Однажды ей почудилось, что она уже не спит, а Грэг действительно сидит рядом и смотрит на неё, но иллюзии прошли, когда она увидела строгое лицо героя снов своей подруги, зашедшего в комнату вслед за Грэгом. Она иногда тоже видела его во сне, но только в связи с Викторией, а теперь он был один. И она снова провалилась в беспамятство.
Вита вышла из института, крутя в руках индивидуальное средство связи. Паршивое настроение угнетало страшно, не помогли никакие ухищрения. Прическа казалось не актуальной, в торговом центре продавали исключительное барахло, коллеги отпускали глупые шути в самый не подходящий момент, хотелось сменить духи или удавиться вовсе. «Дурочка, чего я злюсь? Разве я не в праве позвонить собственному мужу? Куда подевалась безграничная уверенность и авантюрная жила? Куда, куда. Завела свою легкомысленную хозяйку в тупик и бросила». Общее раздражение прекрасно дополняло чувство голода. Вита собралась с духом и набрала код. «И за что мне такие муки? Пора. Ух, страшно».
- Дик. Привет.
- Да, – кольнул ледяной голос. Изображение отсутствовало.
Вита глубоко вдохнула прохладный воздух, пытаясь справиться с окатившей растерянностью и бессилием.
- Дик, я с тобой поздоровалась.
- Слышу, и тебе того же.
- Ты сейчас чем занимаешься?
- Работаю.
- Может быть поужинаем где-нибудь вместе?
- Спасибо, я не голоден.
- А я очень голодна.
- Приезжай домой. Только, пожалуйста, свяжись самостоятельно с нашим пищевым блоком, а то я совсем не знаю твоих вкусов, боюсь поставить не ту программу.
- Не переживай, свяжусь и обязательно сама. Только вот домой я сегодня доберусь поздно.
Молчание.
- Я хочу привести в порядок руки. А за одно и голову. – Уже в сторону добавила она.
- Спасибо что предупредила.
- На здоровье.
Вита была готова разбить аппарат, растереть в порошок. «Мерзавец! Что он о себе возомнил?!»
Открыв челнок, Вита забросила блестящий треугольник на заднее сидение и запустила двигатель. Корабль дернулся и замер на месте. «Что еще стряслось? Проклятая техника, только ремонтов не хватало». Тут она заметила, что из-под носа челнока показался перепуганный сотрудник службы охраны. Ну, правильно, так и должна была отреагировать новомодная, сверх безопасная посудина на биологический объект. Кстати, вот еще один прекрасный способ отличить робота от живого человека. Теперь стоит только попробовать наехать на кого-нибудь, и процесс идентификации завершен.
- Тебе что, жить надоело? Что ты забыл под моим челноком? Придурок.
Придурок стоял как вкопанный и, видимо, мысленно благодарил конструкторов корабля, которые не позволили ему так бесславно погибнуть.
- Может, ты все-таки уберешься с дороги, или мне отключить защиту?
Охранник попятился назад, не проронив не слова, а Вита взмыла вверх почти вертикально.
«Куда бы податься?» - Размышляла она. – « Домой, нет, домой я не поеду. Да, и с каких это пор весьма странный коттедж , стал для мня домом. Может с тех самых, когда там появился он? И теперь мой дом там, где поселится этот странный человек, с недавних пор именуемый моим мужем? Шутка, которая явно затянулась».
Первое время, дня два, она думала, только бы он не пытался заигрывать, не приставал. Он и не пытался. В первый вечер заглянул в спальню, предварительно постучав, и поинтересовался, все ли устраивает её персону. Убедившись, что все в порядке, пожелал «спокойной ночи» и удалился. Её сердце чуть не выскочило из груди, а он даже не переступил порог. Она ждала его на следующий вечер, прислушивалась, дрожала как лист на ветру, и на следующий, но тщетно. Так продолжалось дней десять. Страх неизвестности постепенно проходил, но ему на смену пришли волнения другого порядка. Вита решила сделать шаг навстречу. Ожидая ответной реакции, надеясь осчастливить. И тут наткнулась на ледяную стену отчужденности. Её обдало таким холодом, какой может быть только в пустоте, где нет ничего, как в полёте ко дну пропасти, тёмной и бездонной. Падать всегда страшно, особенно в одиночку.
Вечера, заполненные тишиной, приводили в ужас. Ей не под силу разбудить этого человека. Временами казалось, что он давно умер. Они могли не проронить не слова, находясь весь вечер в одной гостиной. Победа в споре, дурацком споре с Милой, привела к личному, полному поражению. «В ком же из нас дело, во мне или в нем? Что происходит? Почему у меня не получается просто забыть о присутствии Дика, и Дик ли это вообще? Не обращать на него внимания, просто вычеркнуть из жизни на год, или навсегда. В конце концов, можно плюнуть на условия пари и расторгнуть брак. Пусть говорят все, что вздумается». Но она не могла, не могла потому, что в ней самой что-то изменилось. Ей было трудно дышать, когда рядом был её муж, и практически не возможно, когда она оставалась в одиночестве.
Днем, на работе, она строила планы, что скажет или сделает дома. Настроения менялись от полного отчуждения и бойкота, правда её больше чем на три дня не хватало, до решения обнять мужа за ужином и утащить в спальню. Последнее было еще трудней чем молчать. И сейчас, она носилась под куполом колонии, как сумасшедшая и вспоминаю мельчайшие детали прожитых вместе дней, часов, минут. У неё не получалось приблизиться ,она не могла оторваться. Не в её силах было разорвать этот заколдованный круг.
«Ну, что, Виктория, ты готова сдаться? Конечно нет, ни за что, никогда. Я лучше умру. Разве я перестала быть женщиной? Умри, Вита, умри». Откликался внутренний голос. Она вступила в новый спор с самой собой. «Мы еще повоюем». – Прошептала она растерянно и резко развернув челнок, задала координаты порта и направилась к зданию службы спасения.
Ворвавшись к кабинет ответственного дежурного, Вита без приглашения уселась в кресло напротив онемевшего мужчины в элегантной черной форме. Он оторвался от монитора и тупо уставился на расстегнутый ворот её рубашки. Проследив взгляд дежурного спасателя, она обнаружила, что кнопки разошлись почти до пояса.
«Ничего не стану менять, пусть этот болван пялится сколько угодно, белье красивое, и вообще, есть на что посмотреть.» - подумала она.
- Долго Вы собираетесь молчать, я не мираж и не собираюсь исчезать, – вкрадчивым, мягким голоском промурлыкала она, глядя в голубые глаза дежурного.
Он очнулся, сменил позу и насупил брови. Готов к обороне.
- Мне просто необходимо найти одного человека, вы мне поможете?
- Разумеется, мадам.
- Очень буду признательна.
- Пожалуйста, сообщите данные, я внесу их в поисковую систему.
- Ваша система, полное дерьмо, не утруждайте себя, пожалуйста. Мне лично надоело общаться с электронным собеседником, поэтому я нашла Вас.
- Но ведь я должен от чего-то оттолкнуться, – мужчина мило улыбался.
- Оттолкнитесь о того, что этот человек, моя подруга, очень интересная во всех отношениях, молодая женщина, отправилась в путешествие с Вашего космодрома, на корабле Вашей компании и до сих пор никуда не приземлилась в отличии от лайнера. Вам не кажется довольно странным сей факт? А еще меня удивляет, что эту историю все потихоньку забывают, словно ничего и не произошло.
Дежурный выпрямил спину, он явно напрягся.
- Любезный друг, - продолжила Виктория, доброжелательно оскалившись, - если мне в течении трех дней не предоставят информацию, которая бы меня удовлетворила, я разорю вашу распрекрасную компанию, клянусь.
Медленно поднявшись, она направилась к двери.
- Данные о пассажирке, которую я разыскиваю, у вас в системе. Запрос номер 579/23. И согласитесь, я дала Вам слишком много времени, три дня – целая вечность. Через три дня начнется сущий ад, я не шучу.
Выйдя в тёмную аллею сада, я свернул через боковые ворота и пошел медленно по направлению к больнице, вглядываясь в синий купол над головой. Редкие пролетающие челноки освещали разноцветными огнями верхушки деревьев. Я видел всех ночных водителей, мог охватить их мысли, или переплести их между собой. Эти верные каждый своим идеалам или их отсутствию, люди, были целиком и полностью в моей власти Но меня давно не интересовали их мысли. А вот мысли моей жены… Запретный плод сладок и для меня. Не очень я отличаюсь от обычных смертных.
Я думал о ней и о себе. Женщина, назначенная мне судьбой – пожалуй, слишком высокопарно. Ей невдомёк, что мы уже не однажды встречались, что я понимаю её лучше, чем себя, хотя и не читаю её мысли. Как только мне попадалась подобная метаморфоза, я готов был поверить, что это она. Но в этом круге времени я не уверен ни в чём. Она не видит меня, не чувствует. Она неосознанно или вполне осознанно делает мне больно. Тоже мне, кисейная барышня! Больно ему. Мне по определению не может быть больно. Я бессмертен и у меня масса времени на осознание и исправление. Мне некуда торопиться. Если я потеряю её теперь, то обрету в следующем круге. Неужели, я так думаю? Нет, я чувствую тупую боль и всё. Ни о чём не в состоянии думать. Эта боль напоминает мне изредка, что я живое существо, имеющее внутри нечто не материальное, не физическое, скажем, душу. А раньше я был уверен, что у меня нет души. Что это вдруг протянуло на философию? Может сказывается соседство сумасшедшего дома?
Эта женщина мечется между пониманием своей бессмысленной выходки и нежелание признать собственную черствость. Мне её жаль. Не смотря ни на что, я не получаю удовольствие от её душевных терзаний. Мне хорошо знакомо чувство безысходности, когда понимаешь, что ничего не в силах изменить. Изменить других ещё можно попытаться. Изменить обстоятельства, тоже, а вот менять себя, сражаться с внутренним, самым жестоким, самым беспощадным врагом, это самое сложное. Я в таких играх всегда проигрываю. Не, знаю, кем представляет себя Таль. Может, он не мучится подобными мыслями? Память позволяет мне стирать столетия, проведенные вдали от людей, забывать годы затворничества на своём черном карлике. Но самые страшные, непоправимые действия и события всегда удерживаются в памяти. Чувство полной безнаказанности вначале окрыляло, потом утомляло, а теперь я в нем не уверен. Каждый раз после несчётных попыток расстаться с холодным жестоким космосом, сотворившим меня, я впадал в спячку. Долгое затворничество вдали от живых существ, всегда шло мне на пользу. С каждым новым периодом я взрослел. Что должно случиться теперь, чтобы я захотел улететь и уснуть. А впрочем, немудрено, ведь это было не так давно.
Понять своё истинное предназначение хочет каждый. Не каждый был бы рад, узнав, для чего он совершает очередной круг своего бытия. Некоторые приходят бесчисленное количество раз в разных мирах и временах, но так и не совершают того главного шага, ради которого явились. Другие помнят прошлые свои жизни, как я. Но все обманывают себя, забивая голову ложными иллюзиями. Пожалуй, пилот последнего челнока, который пролетел на моей головой, мог бы направить свою машину вниз, узнай он, что рождён и живёт в этой колонии лишь для того, чтобы в один ужасный момент уронить из кабины ведро на голову известному астроному. У него жена, дети, старые родители, за которыми он ухаживает, и он полон гордости, не догадываясь, что в эту жизнь он пришел слепым орудием планиды. Что будет, если я отведу его в сторону от предназначения? Будет ужасно. Лучше не заглядывать за грань. Он орудие, которое при любых раскладах выстрелит. Лучше уж пусть погибнет астроном, чем огромная платформа с нефтью натолкнётся на колонию по его вине. Астроном обречен. Чем меньше открытий, тем спокойней.
Я взмахнул чёрными крыльями, и напугав кучку основательно накурившихся подростков, взмыл в сине-чёрную даль. Купол застыл прямо над моей головой. Гениальное сооружение древней инженерии. Защитные кольца проникали сквозь купол слабыми бликами. Найдя свободную строительную платформу, летящую в верхние слои защиты, я примостился с краю и сложил крылья. Одинокий бортинженер смотрел на меня сквозь метры стекла, и разевал рот в безмолвном крике. Ну, понятное дело, призраки на транспорте. Я покрутил пальцем у виска, потом помахал ему рукой, и он исчез, очевидно, упал в обморок. Но платформа исправно двигалась вверх. Выйдя из колониальной оболочки, я устремился в космос, От моего вида можно упасть в обморок. Интересно, кем или чем я кажусь людям, спрятанным в панцири своих кораблей? Серой тенью, мутной рябью, космическим вирусом. Человеческие очертания остаются, поэтому редкие зрители не выдерживают накала сцены, глаза тоже, возможно выглядят вполне по земному. Куда же я собрался? Мне нужен отпуск от этой тупой боли. Мой годовой контракт не предусматривает объяснений и ссор. Если я полечу к Ричарду, он будет снова метаться и стараться скрыть свои многочисленные грехи, если полечу к Филиппу, нет к нему у меня слишком большой счёт, пусть подождет, иначе я за себя не ручаюсь. Остаётся лететь на Землю. Почему меня тянет именно туда? Таль не ждёт меня. Он сидит там сейчас в одиночестве у камина, ворошит золу. Угли вспыхивают, как воспоминания, и гаснут. Ему очень плохо, и даже такой сюрприз, как Грэг не вернул ему расположения духа.
Подлетая к Земле, я уже чувствовал, что моего друга там нет. Куда он направился? Но всё равно, пройдусь по берегу, перекинусь несколькими словами с Князем. Интересно, что поделывает Грэг? Я просканировал жилище моего друга. Грэг был в доме. Войдя в боковую дверь, ведущую к конюшням, я столкнулся с Грэгом, выходящим в ту же дверь. Он был не готов к моему визиту, и его мысли были абсолютно не защищены.
«Что же делать? Она ждёт меня, у неё еды нет, как сделать, чтобы ей не нужна была еда? Она думает, что я её обманул. Как обвести князя? Плевал я на эти наказания! Пусть потом беснуется. Я не мальчик на побегушках» - И он едва поздоровавшись, прошел мимо. Схватив его за руку, повыше локтя, я сделал страшное лицо и послал немного воспитательных импульсов ему в мозги. Чтоб не зарывался. Он вырвался и ударился головой об стену. Потом тряхнул головой и нагло уставился мне прямо в глаза. Так спокойно. Надо не забывать, что он мой внук. И он ничего не знает о нашем этикете. Хотя Таль мог бы уже объяснить ему.
- Ты знаешь, кто я такой?
- Друг моего учителя. Ну и что? Я поздоровался.
- Я видел, - медленно сказал я, и поманив его за собой, прошел в гостиную на первом этаже. Будучи уверен, что он идёт за мной, я оглянулся только на пороге. Он по-прежнему стоял возле дверей. Так. Это своеволие надо пресекать. Подняв руку, я послал достаточно сильный разряд прямо в его мозг и он рухнул, как подкошенный. Вернувшись к дверям, я поднял его за воротник и потащил бесчувственное тело в гостиную. Приложив руку к его лбу, я немного привел его в чувство. Но когда он открыл глаза в них светилось дикое упрямство и полное отсутствие страха. Тяжелый случай. Наконец-то я могу отвлечься от своих тяжелых мыслей.
- Ты знаешь, кто я такой? Кроме того, что я друг Таля.
Он помотал головой, облизывая пересохшие губы.
- Я твой родной дед. – Непривычное слово плохо выговаривалось. Надо же! Дед! Конечно, ничего удивительного. Я могу быть и дедом в сотой степени. Но я себя таковым не чувствую. Вечным – да. Старым – нет. Я знаю, что Бель моя внучка, но ей и голову не пришло бы так ко мне обратиться. – Меня зовут Дарти, и я по мере желания распоряжаюсь такими как ты.
- Внуками? – Спросил он угрюмо.
- Нет, высшими дэмами. Я их создал. Ты поедешь со мной. Если ты так не доволен своим учителем, поживешь в чёрной дыре, поучишься. Экзамен буду принимать лично.
- Я не могу летать без транспорта, у меня не получается.
- А ты не пытайся сохранять оболочку. Просто держи все виртуальные частицы рядом, а соберешь их потом.
- А если я не соберу? У меня может не получиться, я наполовину человек.
- Есть у меня старший сын, Ричард… - начал я.
- Я знаю, - перебил меня Грэг и тут же закусил губу.
- Позволь я продолжу, - мягко сказал я, - он тоже человек наполовину. А мой младший сын – твой отец, он не человек. У Ричарда возможностей было меньше, чем у тебя. Просто забудь о своих страхах во время полета. А кто та девушка, о которой ты так беспокоишься? Она земная женщина?
- С главной планеты, - неохотно ответил он, как только я вскинул руку. Хорошо. Он понял, что упрямиться со мной не стоит. – Дарти, я не могу лететь с вами, - вдруг горячо воскликнул он. Мне нужно остаться на Земле.
- Она находится где-то поблизости?
- Это долго рассказывать. Можно я пойду?
- Ничего, у меня есть время. А пойдёшь, когда я тебе скажу. – Я опять собирался поучить его вежливости, но он поставил экран, довольно сильный. Мне стало любопытно, насколько его хватит. Молодец, мальчик. А говорит, в космосе не может. Против меня экран держит почти минуту.
Увидев, что он побледнел, я прекратил давление.
- Успокойся, Грэг. Я тебе не враг, но ты должен научиться соблюдать порядок, заведенный в семье, к которой отныне принадлежишь. Мы возьмём корабль Таля, раз ты ещё не умеешь летать. Таль отправился на своей лодочке?
Грэг кивнул.
- А мы возьмем его корабль. Через десять минут жду тебя в ангаре.
Он опустил голову на руки, и сидел не шелохнувшись.
- Ну, что ещё? Ты не понял, что брыкаться не стоит?
- Можно мы по дороге залетим в одно место? Мне очень нужно. Я обещал.
- Далеко? – Спросил я небрежно, хотя уже прочитал ответ в его голове.
- Она на Земле. Таль меня предупреждал никого не привозить. Но она человек. Она просила меня о помощи. Она летела на лайнере на главную планету. На них напали вампиры. Я уговорил Таля отпустить меня полетать, но ничего ему не объяснял. Я поднялся на борт и собирался очистить лайнер от гадов, но вдруг на ним погналась гигантская чёрная каравелла. Я не мог задерживаться. И Таль уже посылал позывные. Поэтому я сбросил её в одном из пустынных городов на севере. Когда я был у неё в последний раз, она очень скучала. Человек не может быть один, понимаете Дарти!?
Да, это я понимал. А так же я понимал теперь, почему Дик не смог предоставить мне свидетельницу, летевшую на лайнере Лава, у которой он получил образец крови Грэга. Вот она пропавшая подруга моей жены. Очень хорошо.
- Так и быть. Заедем к ней по дороге.
Таль
Я вышел из ворот космопорта Главной планеты и остановился, поставив на землю чемодан. Поклажу пришлось создавать прямо в порту. Чтобы не возбуждать излишнее любопытство. Стереотипы. Всё по-старому. Я бросил чемодан в контейнер для отходов и накинув капюшон плаща направился к ближайшему гало кафе. Люди совсем не изменились за эти три с половиной тысячи лет. Не то, что я их не видел всё это время, но в таком количестве, они мне давно не встречались. Запретив себе доступ к их мыслям, я наконец, вздохнул с облегчением и сел за свободный столик. Ко мне подошел улыбающийся официант с грустными глазами. Кафе обслуживали люди, и это наверно по местным меркам было писком моды. Он учтиво и ненавязчиво предложил лучшие блюда и напитки, и когда я заказал самый крепкий коктейль, он кивнул, скользнув по мне взглядом. Человек, прилично одетый, заказывает с утра гремучую смесь наркотика и алкоголя, значит ему надо, чему тут удивляться? Столица империи, так гордо величали свой дом жители главной планеты. Столица, со всеми вытекающими… Бездушная, быстрая, карающая. Официант принёс заказ, и оглядываясь, поставил бокал на стол.
- Что у вас случилось? – Спросил я полушепотом, удержав его за рукав форменного кителя. Он удивленно взглянул мне в глаза впервые обнаружив, что перед ним одушевленный предмет.
- А у вас? – Спросил он криво улыбаясь.
Молодец парень. Если я позволяю себе бестактный вопрос, почему бы не ответить тем же.
- У меня хандра. Я вспоминаю молодость. Но я первый спросил.
- Вы не старик, и молодость ваша продолжается. Сколько вам? Тридцать два? Тридцать? А может и того меньше. А я вспоминаю человека, которого больше нет. Он растворился в этом ненавистном космосе. Погряз в нем и исчез. Я был раньше инструктором силового оружия. А он был лучший мой ученик. Сегодня у него был бы день рожденья, но он пропал несколько лет назад. Улетел искать землю, и не вернулся. И знаете что? Я веду статистику исчезновений. Только с главной планеты пропадает больше десяти тысяч человек в год и этим никто не занимается.
- А почему не задать эти данные в главную поисковую систему? Может эти люди просто поменяли место жительства?
- Так все себя утешают. Все мои знакомые. Но от истины можно заслониться только ложью. Так-то. Ну как вам напиток?
Я уже давно допил из своего бокала, и должен был бы лежать под столом.
- Я не восприимчив к алкоголю и наркотикам. Такая мутация. Не обращайте внимание. Напиток, что надо. А можно мне посмотреть ваш каталог? Удивительно, что вот так разговорились случайно.
- Идёмте, это не секрет, я раньше всем предлагал, а потом понял, что никто не хочет видеть в этом проблемы.
- У вас кто-то пропал, кроме ученика?
- Да. Родители. Брат. Школьная учительница.
- Тогда понятно, почему вы так близко к сердцу принимаете эти исчезновения. В космосе полно вирусов, хищных организмов, пожирающих людей, непредвиденных гиперпереходов. Люди думают, что уже изучили космос и познали все его тайны, а он мстит им всё новыми и новыми сюрпризами.
- Им? – Официант поднял на меня грустные глаза, настраивая гало.
- Нам, я хотел сказать нам. Просто у меня никто не пропадал. А у вас не будет неприятностей? Вы тут возитесь со мной, а у вас там посетители.
- Не будет. Это моё кафе. – Он установил программу и придвинул мне вертящийся стул. – Садитесь. Тут всё понятно. О каждом понемногу. А если я ничего не знаю, только имя и даты, то ставлю чёрный вопросик – видите? Символы тоже все вынесены, и расшифрованы.
- Спасибо. Я почитаю. – И я принялся раскручивать клубки судеб, как старый паук, подтягивает к себе сонную муху, я брал каждое имя и вытаскивал на поверхность времени. Все эти люди думали, что у них впереди вечность. Все строили великие планы. Каждый считал себя победителем, потом несправедливо обиженным, потом избранным, или никчемной пылинкой времени. Не все они были мертвы. Вокруг некоторых имён я видел слабое свечение, другие мерцали поярче. Некоторые вообще были живы и прибывали в другом месте. Да, картотека не упорядочена. Я расставлял их в надлежащем порядке, пока не наткнулся на имя Грэга. Он числился пропавшим без вести. Вокруг его имени светилась равномерная ярко зеленая полоса. Я вычеркнул его из списка. Просто убрал его имя и всё. Надо избавить людей от воспоминаний о нем. В этот момент вошел хозяин заведения.
- Что вы делаете!? – Воскликнул он.
Я усадил его на стул и положив руки ему на голову, внёс исправления в неправильное понимание ситуации. Пусть занимается теми, кто действительно предан забвению, о ком уже забыли безвозвратно. И стёр из его памяти пилота грузовой службы Грэга. Потом встал, оставив блаженно улыбающегося хозяина кафе сидеть с закрытыми глазами. Очнувшись, он будет думать, что озарение снизошло на него само. Меня помнить не обязательно. Надо связаться с Грэгом. Разрешу ему взять челнок, пусть полетает над Землей. Слишком строго я с ним… Он ведь не понимает пока во что вляпался по воле судьбы, рождён в демократичном обществе, воспитан на уважении к поступкам, а не высокому сану. Что он может знать о наших поступках, и иерархии высших. Когда вернусь, надо будет заняться с ним этикетом. Как бы он не попал впросак, когда познакомится поближе с Дарти. Я попытался связаться с ним мысленно, но он не отвечал. А через секунду меня нашел вызов Дарти.
- Я забрал Грэга к себе. Удивительно непуганый юноша. Взял твой корабль. Верну при случае.
Что же случилось с моим другом? Почему он рванул ко мне без корабля, через парсеки и время? Да ещё увёз Грэга. Ох, и достанется же парню. Я передал ответ.
- Помягче с ним. Слово «этикет» он слышал только в школе, на уроках истории. Пусть лучше другие его просветят. Например Карлос, или Ричард.
- Уже решил сделать именно так. Спасибо, сам бы не догадался.
Так и представил себе недовольную физиономию своего друга. Усмехнувшись, я вышел на улицу и завернул в безлюдный переулок. Став невидимым, полетел по адресу, который был указан последним в картотеке, как жилище моего ученика. Какое совпадение. Вот зачем я явился на главную планету, и почему мне захотелось посидеть в тишине этого кафе. Никаких поисковых систем и служб спасения. Дом спал. Закрытые ставни, выключенная робототехника. Окна и стены первого этажа покрыты слоем пыли и грязи, видно, что дом давно пустует. Деревья вокруг дома свалены, может их поломал ураган, но это случилось давно. Стволы поваленных деревьев высохли, листья осыпались. На входной двери видны следы многочисленных попыток взлома. Но что действительно привлекло моё внимание, это отпечаток ногтей, оставленный на бронированной поверхности. Приглядевшись к отпечатку, я представил, какие мучения переживал Грэг, бродя по родной планете в период перерождения, не узнавая родных и знакомых, чувствуя себя бесконечно усталым, умирающим.
Неслышно я прошел в дом и принял свой нормальный вид. В коридоре уже приветливо шуршал застоявшийся робот. Дом как дом. Жилище холостяка. Спартанская обстановка, блестящее вычищенное снаряжение пилота, не потускневшее даже под слоем пыли. Спальня, салон, тренажерный зал. Никакой библиотеки. Ну, что ж. Грэг человек был таким. Я попытался представить, каким бы был я сам, не будь эксперимента и вакуума времени. У меня тогда не было выхода. Робот, стуча колёсиками ездил кругами вокруг меня всасывая пыль. Его лампочки радостно поблескивали. Внутри что-то щёлкнуло и он запел металлическим голосом. Старая модель, никакого био, только техника. В спальне висели тяжелые жалюзи, не пропускающие свет. Я открыл окна. И пылинки заплясали в лучах солнца, проникшего в это сонное жилище. Робот не отставая ни на шаг, раздвинул кресла, приветливо пожелал мне доброго утра и предложил кофе или что-нибудь покрепче. Я заказал кофе и сел к настольному гало, прикоснулся к клавишам. Экран включился, динамики заиграли Грига. Эта гениальная музыка была мало известна поселенцам. Все достижения землян трансформировались или просто исчезли, оставшись на Земле. Очень немногие произведения, иногда далеко не самые талантливые покинули с поселенцами пределы млечного пути. Игра случая.
Не думал, что Грэг мог увлекаться классикой. Я бросил взгляд на экран. Заставка потрясла меня ещё больше. Я просто перестал дышать. С экрана на меня смотрели зелёные глаза, снятые крупным планом. Лица видно не было. Только тяжелый пытливый взгляд, под густыми длинными ресницами. Каждая ресница была видна отдельно, изображение было сильно увеличено. Тёмно зеленая радужная оболочка, слегка расширенные зрачки. Я принялся листать закладки, чувствуя себя вором. Вот опять она в шлеме пилота, значит это не просто изображение, взятое им где-то в дебрях сети. Оказывается мы соперники с моим учеником. О чём это я? Какие соперники? Я не стану её искать, я обещал себе, что и пальцем не пошевелю. А вот и её лицо. Так оказывается, она выглядит в этом круге времени. Может, она живет где-то неподалёку и все её послания и стихи адресованы ему, а я, старый осёл, погружаю себя снова в пучину ненужных образов, ищу её в сети? И опять делаю то же самое. Я раскинул тонкую паутину поиска, но гробовое молчание встретило меня. С последнего обмена информацией прошло пять земных дней. Почему она молчит!? Нет ничего проще, надо просто узнать у Грэга.
Найдя множество альбомов с видео, я не отрываясь, разглядывал её, смотрел на редко улыбающиеся губы, на строгую черту меж бровей. Они давно знакомы, лет пять или шесть. У них общие знакомые. Почему он ничего не говорил о ней? А разве должен? Не слишком он ко мне дружески относится, чтобы распространяться о личном. Робот приветливо помигав фонариками сообщил, что кофе готов. В этот момент в дверь постучали. Я спешно принял внешний вид своего ученика и пошел открывать. На пороге стояла миловидная женщина с подносом, прикрытым салфеткой. Юбка, едва выглядывала из под тонкого обтягивающего свитера. От неё пахло цветочными духами.
- Я говорила, что дождусь тебя, наконец-то! Поговаривали, что ты пропал без вести. Но я знала, что ты жив. – И она, поставив поднос на тумбу у входа, повисла у меня на шее и впилась жадным поцелуем мне в губы. Я стоял опустив руки, пока она пыталась протолкнуть свой язык между моими зубами.
- Я не Грэг! – Выдохнул я, пытаясь мягко оторвать её пальцы от своего воротника.
- А это мы сейчас проверим. – И она втолкнув меня в дом, захлопнула ногой дверь. Маленький робот, крутившийся у нас под ногами только свистнул.
Она начала раздевать меня прямо в прихожей, издавая призывные стоны. Надеюсь у Грэга не много соседок. Я заглянул в её мысли, мыслей было немного и все они крутились вокруг удовольствий, всевозможных, общедоступных и запретных. Много сексуальной энергии, просто фонтан. Она замужем. Около года. Много занимается любовью с разными партнёрами. Начала использовать последние достижения химической инженерии. Недолго ей осталось, если так. Очень рада, действительно рада Грэгу. Ну что ж. Её никто не заставлял. При таком напоре могут возникнуть некоторые сложности. Она просто бешенная, можно расслабиться, а если ее энергии окажется меньше чем на первый взгляд, я просто переправлю её тело в дом по соседству.
- Ты уверена, что ты этого хочешь? – Спросил я, глядя на неё сверху вниз. Она смотрела на меня, всё крепче прижимая к себе. – Даже если учесть что я не Грэг? – Я стёр маску, глаза её удивлённо раскрылись, но она не сделал и слабой попытки отстраниться. В глазах появился сумасшедший азарт.
- Да! – Только и сказала эта самка восторженно.
Я приложил левую ладонь к её животу, а правую - на лоб. Найдя её энергетический центр я пустил слабый поток своей силы,, выдавливая из жертвы её душу.
Несколько минут она бессвязно кричала, потом глаза её закатились, и она потеряла сознание. Энергия жизни кружась вытекала из неё тонким дымком. Я вдыхал этот дым, как курильщик, наслаждающийся последней сигарой в забытой когда-то коробке. Последнее колечко дыма я остановил и вернул бывшей владелице. Потом, отпустив бесчувственную куклу, велел ей подняться, привести себя в порядок и идти домой. Её судьба была решена. Ей нечего было посылать в Мглистые пределы. Зомби с пустыми глазами и исправно работающей системой жизнеобеспечения. Гуманнее было бы её убить, но я не проверял её судьбу, не моё это дело. Впитав её жизненную силу, я почувствовал, что ещё голоден. Она разбудила мой аппетит. Я давно не позволял себе подобных выходок. Люди это не наша пища, они похожи на нас, у них должна быть свобода выбора. Посмотрев на себя в зеркало, висящее у входа, я отпрянул. С такими глазами нельзя находиться среди людей. Найдя тёмные очки, я спрятал глаза, вытер обкусанные до крови губы и вышел из дома, притворив за собой дверь. «Кофе!» - Пискнул мне во след робот.
Вита вошла в дом, осторожно, чтобы не нарушить царившую тишину. Тишина, привычная тишина, а она бы предпочла услышать голоса друзей, споры и смех. Дик сидел в своем кабисклый свет пробивался из приоткрытой двери. Неслышно подойдя, она заглянула в комнату. Он читал книгу. Тонкий профиль, матовая бледная кожа, упавшая на высокий лоб, прядь откинутых назад волос. Он весь сосредоточен на тексте и не замечает её присутствия.
Она стояла в дверном проеме и разглядывала собственного мужа, словно видела его впервые. Он был красив, необыкновенной, не человеческой красотой, высокие скулы, жесткая линия губ. Но учитывая последние достижения биотехнологий, позволявшие изменять внешность в рамках собственного представления о красоте, ей приходилось видеть красивых и очень красивых мужчин.
Этот мужчина не пользовался достижением биотехнологий. Он как магнит, как черная дыра, приковывает взгляд, поглощая волю. Рядом с ним тяжело находиться. Он вызывает волну животного страха и восторга одновременно. Только бы он не обернулся. Знакомое чувство, пришедшее из снов. «Почему у него черные глаза? У Дика не было черных глаз. Какие угодно, я не могу вспомнить, но только не черные».
Она повернулась, собираясь уйти к себе.
- Доброй ночи, - произнес Дик, не отрывая взгляда от раскрытой страницы.
- Спасибо. – Вита замерла на секунду, стараясь сохранить спокойствие и заставив себя не повернуться к нему лицом. Смешно наверно выглядела встреча молодых супругов, со стороны. Жаль, что роботы лишены чувства юмора.
Он опять молчал, продолжая чтение, только медленно крутил в правой руке блестящую панель управления. Такие отношения между супругами постепенно развивают боковое зрении и способность фиксировать незначительные детали. «Просто не дом, а зона боевых действий».
- Ты хочешь мне что-то сказать?
- Нет.
- Почему?
- Что почему?
- Почему, ты так мало со мной разговариваешь? Тебе, что не интересно, что со мной происходит, что беспокоит, где я бываю и о чем думаю? А может, ты все знаешь?
- Нет, я не все знаю, – он оторвался от книги, Вита всё же повернулась. Вся перепалка происходила через порог открытой двери, и никто не сдавал своих позиций. Никто не сдвинулся с места и не пересек границу, нейтральная полоса разделяла независимые государства прозрачной, непробиваемой стеной. Теперь пришла очередь Виты выдерживать паузу.
- Я, например, не знаю куда ты сейчас направляешься. – безучастно сказал Дик, делая вид, что собирается снова заняться чтением.
- Очень интересно, куда же я могу пойти, ночью, дома. Хоть вопроса и не прозвучало, поясняю: иду к себе в спальню!
Она резко развернулась и сделала несколько шагов, потом, почувствовав, спиной, пристальный взгляд Дика, оглянулась. Он смотрел на неё, и его красивые губы кривила улыбка.
- Дорогой, ты еще кое о чем забыл меня спросить. Что я буду делать всю ночь в своей спальне? «Этот подлец, надсмехается, глядя в глаза. Осталось только достойно удалиться, хотя бы внешне сохранив спокойствие».
Довольно долго проворочавшись в полной темноте, на огромной постели, она поняла, что все попытки уснуть – тщетны. Подвинула подушки под стену, притащила клавиатуру, включила гало и открыла свою страницу. Мягкий свет струился от висевшей в воздухе панели. «Куда же подевалась Кора? Мне надо срочно заняться поисками. Хватит сидеть сложа руки. Пора отправиться на Главную планету и подключить все имеющиеся связи». Написав несколько писем, и сделав запросы, немного успокоилась. Все, что смогла сделать на данный момент – сделала. Теперь работа. Ей не давали покоя свойства зеркал, их возможность хранить информацию передаваемую светом. «Дожились, теперь и я по ночам работаю. Черт с ним, с мужем, жила я без него, и не плохо. Опять мысленно возвращаюсь к нему, вернемся к зеркалам. Свет передает информацию. Ее можно сохранять, с ней, вполне вероятно, можно работать. Представим себе прибор – подобие камеры, сохраняющей изображение предметов. Сотни зеркал, маленьких или больших, не важно, прикрепленных друг напротив друга, создающих лабиринт отражений. На зеркала падает свет, поток информации, лабиринт закрывается и луч вынужден вращаться до бесконечности, отражаясь от зеркал. Информация поймана. Теперь можно, заглянув внутрь, увидеть сохраненное во времени изображение». Мысль крутилась вокруг чего-то, как ей казалось, гениального. Она застыла перед следующим шагом. «Что дает это плененное изображение? Чем оно отличается от зафиксированных съемок. Отличается, тем, что оно живое. Теперь дальше, следующий вывод».
За полупрозрачной панелью появился силуэт. Она вскрикнула, уткнувшись в подушки. Теперь в дверях стоял Дик.
- Ты только и можешь, что по ночам пугать женщин. – съязвила Вита.
- Прости, но меня удивил свет из спальни, посреди ночи. Что ты делаешь?
- Работаю.
Он иронично-удивленно приподнял бровь.
- Ну, если ничего серьезного не произошло, я, пожалуй, пойду спать.
- Спокойной ночи, дорогой. Но, на последок, хоть это тебе совершенно безразлично, хочу сообщить. На завтра я забронировала место на корабле, который летит на Главную планету. У меня там образовалась срочное дело. Не стану вдаваться в подробности, какое. В первой половине дня, я улажу все дела в институте и уеду. Провожать меня не стоит. И, последнее, я пожалуй подам на развод, а как причину расторжения брака, укажу следующее: я изменяю своему мужу с биороботами. Надеюсь, такая формулировка не слишком заденет твое, с позволения сказать, мужское достоинство?
Он смотрел на Виту молча. В глазах мелькнул недобрый огонек. «Дурочка, лучше б я ему направила сообщение подобного содержания. Так, что б расстояние до меня было приличное, пару сотен световых лет, по крайней мере, а не десяток шагов по прямой». - В нос ударил запах электричества, и эту же секунду панель гало разлетелась на мелкие кусочки, потрескивая и осыпаясь на одеяло игольчатыми кристаллами. Вита взвизгнула, отпрянув назад, и очень больно ударилась затылком об угол полочки, висевшей над кроватью. После чего, сверху посыпались какие-то вазочки, статуэтки, мелкие сувениры. Она медленно сползала на подушки. Воздуха не хватало, перед глазами танцевали неоновые звездочки, во рту мгновенно пересохло, противоположная стена качнулась и потекла ей навстречу. Дик, который совсем было собрался удалиться, поспешил к постели. Это последнее, что запечатлело её поврежденное сознание.
Город, с довольно низкими зданиями, множество людей, спешащих в разных направлениях, странные машины, ползущие по узкой улице. Деревья, едва тронутые золотом первых осенних красок, солнце, теплое и высокое в насыщенно синем небе. Много странных, не знакомых звуков, яркие красные и белые цветы на городской клумбе перед бьющим фонтаном и голуби, нежно переговаривающиеся в процессе птичьего танца. Вита стоит рядом с каким-то памятником и напряженно всматривается в толпу. Она высматривает чье-то лицо, пытаясь не пропустить ни одного человека. Она не знает, кого ищет, но понимает, что вспомнит, как только заметит знакомое лицо. Время, оно безжалостно ускользает, исчезает, превращаясь в прошлое. Его не вернешь, его становиться меньше и меньше. Она не может уйти, так как встреча должна произойти на этой маленькой городской площади. И вот появляется легкая, чуть заметная пелена. Она сгущается, наползая туманом, проглатывая машины, голубей, прохожих. Сон уходит. На самой границе между сном и явью Вита видит в толпе чёрные страшные глаза, и понимает, что разминется с ним.
Для такого громадного корабля найти место посадки было непросто. Зачем мы настроили столько домов в этой пустынной степи? Если бы люди внезапно попали на Землю, они не знали бы что сделать со всем этим величием. Многочисленные экраны, которые наставил мой друг, чтобы поддерживать подобие жизни, требуют немало сил. Найдя запорошенное глубоким снегом поле, мы плюхнулись прямо в середину. Грэг вёл корабль не при помощи своих новых сил. Он шел по приборам. Посадив корабль он радостно и гордо посмотрел на меня. Я кивнул. Похвалить его за то, что он пренебрегает своими возможностями я не мог, правда и ругать было не за что. Сели-то мы очень плавно.
- До города километров двадцать. – Сообщил он, вглядываясь в мутную даль.
Снег валил не переставая. Грэг озабоченно огляделся, и потёр руки.
- Почему так холодно? – Спросил он, накидывая куртку.
- Зима. Ты никогда не видел снега?
- На острове было гораздо теплее!
- Это в другом полушарии. А что тебя смущает?
Он закусил губу. И быстрым шагом пошел вперед, насколько это было возможно, увязая по пояс в снегу.
- Стоять, - тихо приказал я, и он замер, уходя всё глубже в снег.
Я подошел к нему, и выдернул его из снежного плена, высоко подбросив над землей. Он скривился и молча стоял, массирую вывихнутую руку.
- Я не сказал тебе идти вперед. Ты уже не капитан корабля, пора бы понять, что решаешь не ты.
- Дарти, там человек умрёт, если ещё не умер. Без еды, в холоде, не имея никакого представления, что такое этот снег! Пожалуйста, нам надо торопиться!
- Да, поселенцы забыли о снеге. Этого мы не учли. – Я взял его за руку и взмыл в воздух. Через несколько минут мы были над городом. От скорости вокруг нас образовалось густое облако. Тающие хлопья снега превращались на лету в круглые льдинки, и наш путь был отмечен глубокой льдистой бороздой на равномерной снежной равнине.
- Где ты оставил свою подругу?
Он уже летел самостоятельно раскинув руки. Мы приземлились на улице, застроенной частными добротными домами, Это был территориально тот город, где я жил нередко, посещая землю в её золотые времена. Я помнил улицу и дом, где впервые увидел её.
- Постой, это здесь? – Я показал на дом, окруженный синими высокими елями.
- Нет, напротив.
Грэг толкнул тяжелую калитку. Никаких признаков жизни, ни дыма из трубы, ни следов на глубоком снегу. Грэг с перекошенным лицом рванул дверь. В доме царила непроглядная тьма, окна были завешены тёмными шторами, холод затаился в углах. Я положил руку ему на плечо, ожидая увидеть печальные последствия нашей забывчивость. Но обитательница дома была ещё жива. Тяжелое хриплое дыхание доносилось из-под одеяла. Бледное лицо, разметавшиеся чёрные волосы, потрескавшиеся губы. Бессвязный шепот больной нарушил тишину этого жилища. Возле кровати лежала сползшая на пол книга, обложкой вверх. Грэг опустился на колени возле кровати и припал губами к горячему лбу. Потом положил руки поверх одеяла и я увидел тонкий слабый вибрирующий луч, который возвращал женщину к жизни. Половина силы луча расплескивалась, руки Грэга дрожали, он не мог сосредоточиться. Я мягко отстранил его и лёгким движением собрал растекшуюся энергию, и добавив ещё каплю своей силы. Тело содрогнулось, женщина открыла глаза, увидела Грэга, улыбнулась, перевела затуманенный взгляд на меня и улыбка сползла с её губ.
- Дарти, вы здесь. Наверно я опять брежу.
Грэг непонимающе на меня посмотрел, в это время больная вновь впала в забытьё.
- Откуда она знает ваше имя? – Он ждал ответа, смотрел на меня не опуская глаз, и ждал.
- Я ничего не могу тебе объяснить. Может, когда-нибудь.
Я знал её. Её звали Кора, и то, что она была подругой моей жены, которая потерялась из летящего среди открытого космоса, лайнера. Ещё я знал теперь наверняка, Виктория была не случайной встречей, не приключением, она была тем самым зеленым лучом, который всегда звал и вёл меня на поиски. А эта, случайно попавшая на Землю женщина, была необходима моему другу. В этом круге времени они опять были подругами и знали о нашем существовании. Знали, и верили, что это не бред. Значит ли это, что и Виктория знает что я существую? Больше вопросов, чем ответов. Что же мне делать с этой девочкой, которая зовёт меня по имени как само собой разумеется? Но я не мог взять на себя эту миссию, и отвести её к нему. Он не хотел искать её, он бежал от себя, от своих воспоминаний, а я не хотел мешать ему. Единственное, что я должен был сделать, это не дать ей закончить нынешний круг так быстро, так и не дав ему шанса на встречу. Подняв её на руки я кивнул Грэгу, и он обернул её одеялом, и мы двинулись к выходу из этого мрачного дома. Выходя из дома, Грэг обернулся и подобрал книгу, лежащую на полу.
- Что это? Откуда тут книга? – Спросил я, толкая ногой скрипучую дверь.
- Это я нашел в пруду, в сундуке. Что-то древнее, как нам показалось.
- Возьми с собой. Я собираю древние книги с разных планет.
Долетев до корабля, я передал свою ношу Грэгу, и поднялся в рубку, отобрав у него книгу. Листая толстые страницы, я удивлялся количеству энергии и магической силы, присутствующей в текстах. Прочитав несколько предложений, написанных старым языком, я отложил находку, и занялся кораблём.
Грэг появился через некоторое время с озабоченным лицом и молча сел в соседнее кресло.
- Что вы собираетесь делать? – Спросил он через некоторое время.
- Отвезем её на главную планету, туда, где люди. И всё. А по дороге подчистим ей память. Нельзя, чтобы люди узнали о Земле. И ты никогда больше её не потревожишь, если тебя не попрошу я, - я помолчал, - или твой учитель. Но это вряд ли. Создай ей в каюте видимость дома, в котором она была последнее время.
Грэг кивнул.
- Я уже это сделал.
Одобрительно на него посмотрев, я похлопал его по плечу, сел на капитанском мостике и
поставил классическую музыку далёкой планеты Дэмы, где когда-то я рассчитывал удержать малочисленный народ, так зависящий от моей воли. Глядя в мерцающие огни далёких звёзд, я вспоминал времена, когда дэмы не вылетали за пределы великой тьмы. Теперь планета практически пуста. Несколько отшельников, несколько безумцев. В проёме двери появилась бледная фигура.
- Можно я посижу с вами? – Спросила она тихо. – Мне так не хочется быть одной!
Грэг подскочил к ней, усадил в кресло, принёс ей бокал вина. Опять он забыл спросить моего согласия, стервец. Но мне было лень воспитывать его немедленно, успею потом,
когда мы освободимся от нашего груза. Я повезу его знакомится с его отцом, и заодно вправлю мозги Филиппу. Мне всё больше нравился мой новоявленный внук. Но мои планы прервал звонок на гало, когда мы только увидели тусклое желтоватое свечение главной планеты. Громкая связь разорвала тишину рубки диким скрежетом. Кора вздрогнула, и расплескала вино. Грэг кинулся снова за ней ухаживать. Бедный мальчик, он зря теряет время, и хотя я не вижу её мысли, но вижу, что глаза её смотрят на него с жалостью, а это не то чувство, которое он бы хотел в ней вызвать. Тем более теперь, после своего перерождения. Громкая связь доставила сигнал и голос моей жены зазвучал на всю рубку.
- Дик, это Виктория. Ты куда пропал?
- У меня дела.
- Ты мог бы меня предупредить, твой гало молчит, Фридрих ничего не знает. Неужели так сложно послать сообщение?
- Ты же собиралась улетать на главную планету?
Она отключилась. Кора делала вид, что спит, но это ей не поможет. Я удалю эти воспоминания, и не только эти.
Кора переступила порог своего дома. Грэг зашел следом, не закрыв за собой дверь, притянул Кору к себе, и замер. Дарти попрощался с ними ещё на корабле, но Кора прекрасно понимала, что это элемент спектакля. Он был тут в этой комнате, в её доме, она чувствовала его присутствие, видела зыбкую тень на стене, видела как сама закрылась входная дверь и задрожали занавеси.
- Спасибо тебе, пилот! – Сказала она с улыбкой, обнимая Грэга.
- Я уже давно не пилот, - ответил Грэг. Он мучился тем, что предстояло ему сделать. Дарти велел очистить память от воспоминаний о Земле, и о высших демах, всех, с кем пришлось столкнуться ей в своей жизни, а заодно и вампирах, которые так напугали её на лайнере. Грэг понимал, что так будет лучше для всех, но долго сопротивлялся этому приказу. Дарти мягко объяснял ему необходимость забвения, не давил не наказывал, и от этого было ещё тяжелее.
- Поцелуй меня, - тихо сказала Кора, обняв Грэга и не отрывая взгляда от его глаз.
- Мне кажется, ты говоришь это из благодарности, ты же знаешь, я не приму жалости, и никогда не готов был так строить отношения.
Кора прикоснулась губами к его щеке и замерла. Он стоял опустив руки и не шевелясь тогда она посмотрела в угол комнаты, где по её ощущениям кто-то был.
- Дарти, вы позволите нам проститься? Наедине.
Дверь слегка приоткрылась и захлопнулась снова. Грэг принялся неистово целовать Кору, губы лицо шею. Она стояла не двигаясь, глядя в пространство и гладила его по волосам.
- Мы никогда больше не встретимся, - проговорил он, заглядывая ей в глаза.
- Я знала это, неужели ты мог думать, что ты мне не нравишься? Просто я чувствовала, как это должно закончиться и приучила себя к мысли, что мы не можем быть вместе.
- Я не знаю, радоваться мне или грустить оттого, что со мной приключилось. Одно я знаю точно, что я отдал бы всё, чтобы вернуться на пять лет назад, когда всё только начиналось у нас с тобой.
- Даже если бы знал, как всё кончится? – Лукаво спросила Кора.
- Да.
- Но это, насколько я понимаю, ты пока не в силах сделать. Так что давай прощаться. Забудь и прости.
- Это тебе придётся всё забыть! – С надрывом сказал он. – Обо мне, о Земле и главное о Дарти.
- Я забуду. Слушай, а когда ты меня спасал, ты случайно книгу не захватил из дома? Ту, что оставил мне на память.
Грэг торопливо снял с пальца кольцо.
- Книга у Дарти, а вот это вторая наша находка пусть останется у тебя. Даже если ты ничего не будешь помнить, камень красивый. Я буду знать, что ты носишь это кольцо, и вспоминать за двоих. А теперь я должен… Прости…
Он надел ей на палец кольцо и положил свои руки ей на виски. Всё закрутилось перед её глазами и она схватилась за Грэга, чтобы не упасть. Он посылал импульсы в её мозг, как его научил Дарти, но она только жалобно ойкала и не закрывала глаза. Дверь снова открылась.
- Ты сделал то, что я сказал? – Услышал Грэг голос в своей голове.
- У меня ничего не вышло! Я только напрасно причинил ей боль!
- Ты просто не хотел этого! – Дарти взбешенный принял свой видимый облик и оттолкнув Грэга, прикоснулся ко лбу женщины. Она закричала и потеряла сознание.
- Теперь она ничего не будет помнить! Пошли. Я должен в этом убедиться, поэтому вернусь сюда через некоторое время.
Грэг был бледен, губы его дёргались, он с трудом спускался по ступеням.
- Ты всё ещё любишь её? – Спросил Дарти тихо, глядя на него в упор.
- Не знаю. Я думал, что уже нет. Она человек, мы давно расстались, она меня унизила, бросила, после разрыва с ней мне никого не хотелось, я жил один. Но мы виделись время от времени. И каждый раз я обещал себе, что больше её не потревожу. Она видит странные сны…
- Я знаю.
- Эти сны иногда сбываются, она никогда этому не удивлялась, будто знала заранее, что сбудется, а что нет. Это страшно, особенно теперь, когда я вижу всех людей, как открытую книгу, а она по-прежнему загадка для меня.
- Есть люди, которые никогда не станут для тебя открытой книгой. Их немного, но они есть. Я тоже не читаю её мыслей, и я знаю ещё одну девушку, мысли которой скрыты от меня. Иногда, это даже хорошо. Иначе плоды ошибок были бы ещё горше. Теперь создадим ей нормальные условия существования на этой планете, и в путь.
- Что значит, нормальные условия?
- У неё возникнут проблемы поначалу с провалами в памяти, с внезапным возвращением, с работой. Ты знаешь, где она работала?
- Она училась и работала в институте покорителей неба.
- Вот и направляйся туда, внуши им, что её пора пригласить на работу, что с ней всё в порядке, небольшая амнезия или что-то в этом роде.
- Мессир, а почему вы с ней так возитесь? И откуда она знала ваше имя?
- Есть вещи, которые нужно постараться принять, как данность и не стараться найти им логическое объяснение. Можешь пока не обращаться ко мне так. Для тебя я Дарти. Вот когда на одном из больших балов на планете Дэма, или в резиденции короля космоса я представлю тебя всем, тогда будешь называть меня «мессир». Наверно я так и сделаю, - Дарти тихо засмеялся, - а до этого момента твоему непутёвому папаше не обязательно знать о тебе. Потом мы займёмся твоим стилем. Слишком старым ты выглядишь для своего статуса.
Грэг покорно кивнул и растаял в воздухе.
Дарти тоже исчез, но направился снова к дому. Войдя и убедившись в том, что Кора жива и сидит возле гало, он тихо вылетел в распахнутое окно.
Кора прикасалась к клавишам, не нажимая их. Как только она пришла в себя, на глаза ей попалось кольцо, подаренное Грэгом, и она всё вспомнила. Она решила побыстрее записать заговоры из утерянной книги, чтобы не забыть и использовать их при случае.
На экране гало было пятьдесят четыре символа письма. Кора вздохнула, и принялась упорядочивать корреспонденцию. Письма были из прокуратуры, о том, что ей надлежит явиться, потом повестка. Потом копия ордера на обыск. Письмо с места работы с предложением забрать причитающиеся отпускные. От Виты было шестнадцать писем. Лайнер вернулся пол года назад, и значит надежды больше нет. Последнее письмо было датировано вчерашним днём. Это был запрос из колонии геологов, робот поисковой системы всё ещё сомневался в её полном исчезновении, и просил связаться с диспетчерской по прибытии.
Кора кинула им ответ, что она дома. Пусть порадуются. Потом написала разгромное письмо в страховую компанию, с угрозами и логическими выкладками, сколько ей причитается за моральный и материальный ущерб, потом в прокуратуру, что она готова явиться, если ещё есть необходимость, и села писать длинное письмо Виктории. Нет никакого сомнения, что Дарти говорил по телефону именно с ней, Кора узнала голос подруги. Но почему она называет его Дик? Память её нисколько не пострадала, даже наоборот, обострилась, это факт, а вот как описать подруге детства, что с ней произошло, это вопрос посложнее. Надо лететь к ней, или выманить в гости её. Естественно такую информацию передавать в письме она не может, а вдруг это прочтет Дарти, или Грэг? Тогда они не память ей почистят, а заменят мозги на электронные и всё. Она выбирала слова медленно, боясь проговориться.
«Ты не поверишь, если я расскажу тебе свой новый сон, который я видела весь полёт. Я в полном порядке, но мне необходимо тебя увидеть. Моя память несколько пострадала от перелёта, так же как память моей бабушки, когда она вернулась с планетоида. Помнишь?»
Вита поймет намек, ведь бабушка, попав под разряд рейш-лучей, обрела супер возможности, и запоминала десятизначные числа при беглом взгляде.
«Не передавай по коду или в гало никакие вопросы. Всё при встрече».
Кора понимала, что получив такое письмо, Вита сорвётся с места и прилетит на главную планету. Закончив с бухгалтерией, Кора собралась выйти купить продукты, когда в дверь дома тихо постучали.
- Крёстный ход, какой-то! – Проворчала Кора и пошла открывать. На пороге стояла Люси, в белом платье, с плетенной сумочкой через плечо. Кора попыталась захлопнуть дверь, но Люси успела просунуть сумочку, внутри которой что-то хрустнуло при нажатии двери.
- Кора! Это я! Ну пожалуйста! Я ничего тебе не сделаю.
- Уходи! – И Кора начала бормотать заговор против вампиров собственного сочинения.
- Я человек! Кора, подожди, я закрою дверь, запрись, и подсунь под дверь что-нибудь. Я дам тебе волосы, или что-то, сделаешь анализ. У тебя есть прибор. Успокойся! Я не буду врываться.
Кора задышала ровнее, потом вытолкнув сумку, закрыла дверь на все замки и прислонилась к ней спиной.
- Ладно, уговорила, - сказала она хрипло, и пошла искать емкость для тканей.
Пока она просовывала коробочку в ящик для писем, Люси рассказывала, что работает в институте секретарем, что часто видится с Марселем что Питер улетел на далёкие разработки, про Аркана она не говорила ни слова. Кора слушала молча, изредка поглядывая в глазок. Люси выглядела вполне по человечески. Никаких следов демонической красоты, которые Кора наблюдала на корабле всё как раньше, тонкие светлые волосики, невинные глаза. Протолкнув наконец ёмкость, Кора, злобно прошипела:
- А теперь заткнись, накапай мне побольше крови, я её попробую на вкус!
Люси расстроено всплеснула руками, и забрав коробочку, удалилась на несколько шагов. Потом вытащив из походной аптечки шприц, взяла у себя пробу крови, чтобы Кора видела весь процесс и вернувшись к дому, передала результат.
- Жди! – Приказала Кора и пошла на второй этаж, проверять кровь.
Прошло десять минут. Люси терпеливо топталась возле двери, Кора ещё раз взглянула в глазок и распахнула дверь.
- Входи, но учти, никаких резких движений! Откуда ты знаешь, что я дома?
- Приходил твой пилот, долго говорил с шефом, потом заметил меня, погладил по щеке заглянул в глаза и я чуть не умерла. Слушай, ты с ним ещё встречаешься?
- Это тебя привело ко мне?
- Ну, как ты можешь! Я так рада, что с тобой всё обошлось. Грэг сказал мне, что ты дома, а потом в секретариате я увидела твоё письмо.
- Ты же его раньше не видела? Или я ошибаюсь? – Кора нахмурилась, пристально разглядывая Люси.
- Так это он мне сказал, что вы с ним раньше встречались, и сказал, что ты можешь выходить на работу. Они с шефом долго торговались, и шеф всё подписал. Велел мне отпечатать и послать тебе. А я решила сама прийти, и тебя порадовать. – Она протянула пластиковую карту. Кора приложила её к коду и глаза её округлились.
- Тут опечатка, пару лишних нулей.
- Нет, это правильные цифры. Твоя компенсация за моральный ущерб. Можешь благодарить своего пилота, это он так раструсил нашего скупердяя.
- Лучше расскажи о себе.
- Мы обе знаем, что лучше о прошлом не говорить. Пусть это останется дурным сном. Я уже в норме, и Марсель. Мы живём вместе, нас теперь связывает тайна. Заговор крови. А Питер улетел на далёкие разработки, он никак в норму не придёт. Когда ты исчезла, я до сих пор не поняла, как тебе удалось, на корабль напал один из страшных существ потустороннего мира. Его звали Дик. Он появился в облике огромного волка и мы ничего не могли уже сделать. Даже пошевелиться было страшно. Он был страшно зол. И он искал тебя.
- Меня!? Искал меня? А как он выглядел, этот Дик?
- Я же говорю, страшный огромный волк, выше человеческого роста в холке. Желтые глаза, вертикальные зрачки, как у тигра, а потом он говорил с нами. Тихо, медленно. Я не хочу вспоминать.
- Волк говорил?
- Нет, тогда уже он был больше похож на человека. Но как он выглядел, я не знаю. Помню только голос. – Люси судорожно всхлипнула.
- Ладно, не надо рассказывать.
- Я уже в порядке. Правда когда мы все согласились снова стать людьми, мне было очень плохо. Будто я возвращалась с того света. У меня появился безобразный шрам на животе, я лежала в клинике два месяца. Мой организм отказывался принимать человеческую пищу.
- А Аркан?
Люси опустила голову.
- Аркана он утопил. И отправил в капсуле. Выбросил с мусором. Я помню всё очень смутно, но сны…От снов никуда не деться. Это ужасно.
- Сны я тоже вижу. Думаю, они несколько страшнее, ведь меня должны были переработать в утиль.
- А куда ты тогда исчезла из корабля? Этот Дик показывал нам твоё изображение, и страшно бесновался.
- Это уже другая история. Хорошо, что вы живы. Завтра я появлюсь в институте. А пока мне нужно ещё кучу дел переделать. Ладно, Лю. Не будем вспоминать старое, и Марселю скажи, что с этого момента – новый отсчёт времени.
Когда Люси, плача от счастья, направилась к своему челноку, Кора растроганно помахала ей рукой, и заперев дверь, стала подниматься на второй этаж. Как только она достигла второго пролёта лестницы, в дверь снова постучали.
Таль
Я медленно брёл по берегу озера. Озеро, настоящее чудо природы. Таких озёр было всего несколько на главной планете. Если бы люди не научились в своё время преодолевать огромные расстояния, что весьма усложнило мою жизнь, они и до сих пор сидели бы на главной планете, и уничтожали бы всё живое, включая себя. Они продолжали бы начатый на Земле марафон. Причина войны абсолютно не существенна. На их счастье колонии появились почти сразу после переселения.
Я углубился в высокие заросли кустарника, вышел на поляну. И замер. Посреди круглого выжженного плато шёл молебен. Группа молодых людей сидела вокруг костра. Взявшись за руки и закрыв глаза, они нараспев повторяли бессвязные слова своего пастыря. Кому они тут поклоняются? Я отступил на несколько шагов. Повышенная религиозность землян проистекала из особенностей электромагнитных полей Земли. А что толкало этих рождённых в других условиях, людей, на жертвенные костры и молитвы? Вначале религия была запрещена в новом доме уцелевшей горстки людей. Запрет держался, пока они помнили, что религия послужила последним рычагом уничтожения жизни на земле. Люди видели агонию, знали о ней. Но каждый, надеясь на своего бога, верил, что сия чаша его минует. Даже в последние сто лет, когда мы не интересовались судьбой человечества, даже в эти сто лет они могли остановить смертельную болезнь изъеденного ранами тела своей планеты. Вместо этого они начали последнюю войну. Не нужно было называть её мировой, достаточно было двух вспышек новейшей чумы, чтобы зыбкое равновесие нарушилось безвозвратно. Десятой части землян необыкновенно повезло, что один из богачей, исповедующий редкую религию, пожертвовал последние деньги на строительство двигателя, близкого по конструкции к двигателям современных судов. Прекрасная была религия, только очень богатые люди проходили посвящение. Они могли попутно исповедовать что угодно, это не возбранялось. Конечно, он спасал сначала своих, после того как двигатель был установлен. «Своими» были богатые и очень богатые люди, могущие заплатить за билет в один конец неизвестности, и готовые на это. Так богатые авантюристы стали первым звеном поселенцев. А что не хватает этим детям?
Пока я предавался воспоминаниям, на поляне рос накал. Встав на ноги, молящиеся выкрикивали призывы своему божеству. Верховодил ими человек постарше, лет тридцати. Ему явно нравилась роль жреца. Он гордо вглядывался в лица своих питомцем, он выбирал жертву. Потом он указал на одну из девушек, выкрикивающих молитвы. Она даже не заметила, что участь её решена. Её вытолкнули в круг и темп и звучание изменились. Стали угрожающе радостными. Мне так и слышалась в их воплях одна единственная фраза: «Не меня!». Именно это кодовое проклятие погубило Землю. Я проверил их судьбы. Многие из них были обречены, кто должен был послать свою душу в мглистые пределы, перепутав кайф и смерть. Кто слишком слепо преклонялся перед учителем. Единственный, кто не был отмечен возможностью скорой смерти был их шаман, или учитель. Жаль. Его я бы с большим удовольствием отправил на тот свет первым. Но ниточка его судьбы была тонко переплетена с судьбами сильных мира сего. Он даже должен был сыграть не последнюю роль в истории главной планеты. Я перевел взгляд на девушку, которую привязывали к дереву, стоящему у самой воды. Интересно, какую смерть ей уготовил этот живой идол? Я сделал шаг вперед и сразу был замечен.
- Это лучшая жертва! – Закричал один из парней, очевидно питавший личную симпатию к осуждённой. Он бросился ко мне, и остановился, не добежав несколько метров. Жрец вытянул вперед разящий перст, и юноша, развернувшись на мягких ногах, упал. Из его спины торчала полукруглая ручка метательного орудия.
- Мы не должны привлекать никого со стороны. Это не понравиться высшим силам! – Зычно закричал колдун. Тут он, кстати, прав. - Если вновь прибывший захочет принять участие в наших сборищах и перст судьбы укажет на него, тогда другое дело! – Почему-то ему очень сильно мешала девушка, привязанная к дереву. Я подошел к ней вплотную, и положил руки ей на голову. Она прозрела и испугалась слишком поздно. Ещё и сообщила об этом лидеру. Дурочка.
- Что ты делаешь, не прикасайся к нашей сестре! – Проникновенно сказал жрец, заходя ко мне сбоку. Неужели придётся вмешиваться? Я не должен им мешать, но внутри у меня снова поднималась холодная волна злобы. Первобытная и дикая, как их культ. Я опустил руку на заботливо приготовленные, пропитание зажигательной смесью ветки. Огонь вспыхнул даже раньше, чем я об этом подумал. Тут столько ничейных, готовых вырваться на свободу душ. Мне даже не приходилось их подталкивать. Я пожинал плоды. Моя тень росла и множилась. Жрец бегал по краю огненной реки и пытался спасти свою паству. Я щёлкнул пальцами, и он застыл, глядя на меня широко открытыми глазами. Я поманил его пальцем.
- Ты виноват во всём этом! Ты так долго звал меня, что пришлось бросить дела, чтобы исполнить твоё желание. – Сказал я шепотом, глядя ему в глаза. В его взгляде зарождалось безумие, но я погасил этот очаг, ведь его судьба не подлежала изменению. Не раз я уже сталкивался с необратимыми последствиями наших экспериментов. Не стоит тревожить планиду. Если нет на то веских причин. – Я заберу свои жертвы, если ты ещё раз посмеешь позвать меня, я заберу и тебя.
Он рухнул на горячую землю. Полное неверие сменилось в нём фанатическим поклонением. Напрасно я…
- Что ты сделал!? Посмотри вокруг!
Он обвёл поляну обезумевшим взглядом.
- Я страдал! Я молился, я отказался от продолжения рода!
Оглядевшись, я увидел всё ещё живую девушку, одну из немногих оставшихся, ту, что должна была стать первой жертвой.
- Пощадите его! Я не верила, а он страдал для вас! – Прошептала она.
- А с каких пор страдание, это заслуга? Если бы он оставил какой-то след в истории, был учёным, открывал миры, изобретал что-то… Вместо этого он страдал. Во имя чего?
- Во имя веры в тебя!
Хорошенькое божество из меня получилось. Божество, заставляющее страдать, избегать радости секса, повторять тупые, ничего не значащие фразы. Почему я должен чувствовать к нему сострадание, если его идеи мне чужды? Страдать впустую, ради идеи ещё большая глупость, чем покончить с собой от одиночества.
Я потянулся к девушке и припал к её губам долгим, последним в её жизни поцелуем. Не будем играть в игры с судьбой. Пусть всё будет, как и должно было случиться. Неужели я отпущу жреца? Позволю ему сколотить вокруг себя новую паству и убивать себе подобных? Развернувшись к нему, я проник в его мысли, крутанул их, разматывая, как клубок, и зашвырнул на самую середину неподвижной глади озера. Он стоял, улыбаясь, и радостно смотрел вслед своему «Я», погружавшемуся в спокойную воду.
Оглядев пылающую поляну, я расправил чёрные крылья и взмыл в воздух. Мне на короткое время почудился далекий, зовущий меня голос. Голос моей умершей мечты. И я содрогнулся от этого бремени. Наверно я схожу с ума, как этот жрец, ведь ещё утром мне было хорошо на этой планете. Нужно улетать. Я всё время бегу от себя, а голос настигает меня и зовёт всё громче. Возможно, мне не кажется, ведь это её дом. Грэг мог бы мне рассказать о зеленых глазах девушки со своего гало, но я не стану спрашивать у него.
Вернувшись в центр города, я увидел на улице гало автомат. Сел напротив него на скамейку и проник в сеть. Ничего. Гробовое молчание.
Грэг вышел из института покорителей неба, и в тот же момент услышал мысленный зов Дарти. Он посмотрел по сторонам и взмыл в воздух. Лететь в ночном небе было приятно. Никаких забот управления челноком, никаких воздушных трасс, подниматься выше которых не следует. Поймав чёткую нить зова он взглянул вниз, на верхушки чернеющих деревьев. Зов шел от лесного озера.
Дарти стоял посреди широкой поляны с обгоревшими по краям деревьями и выжженной травой. Лицо его, скрытое густой тенью листвы, отражало зыбкий бледный свет искусственных лун. Глаза смотрели куда-то в центр озера.
- Кто-то из высших дэмов был тут, или сумасшедший, или дико разозлённый. Жуткое побоище происходило здесь утром. Закрой глаза. – Потребовал он, не оборачиваясь. Грэг послушно исполнил приказ, и увидел слабые вспышки, рассеянные по всей поляне. Ощущение голода накатило огромной волной.
- Нет, Грэг. Этим нельзя восполнить недостающую энергию, только разрушить себя. Водоворот чёрной энергии такой силы доступен только самым высшим. Их всего шестеро. Такая энергетическая дыра, которая возникла здесь может нарушить равновесие всей этой планеты. И перемена главных линий множества жизней. Кто же это был? Таль бы этого так не оставил, и наказание не замедлило бы последовать. – Дарти замер, посылая открытый сигнал своему другу. Лицо его стало отрешенным.
- Мы должны встретиться с ним. Как можно скорее. Он только что покинул главную планету.
- Дарти, - тихо позвал Грэг.
- Что ещё? – Дарти с трудом оторвал взгляд от середины озера.
- Мне кажется….
- Что ты хотел сказать?
- Это был он, Таль.
Дарти прикрыл глаза, и из глубины озера поднялся кроваво красный пульсирующий луч. Тут где-то должен бродить человек, которому не мешало бы вложить эту гадость в голову. Хоть что-то вернуть. Ты пока не видишь жизненных линий людей. Но потом ты поймёшь, это постепенно придёт, как музыка, которую забываешь, и остаётся лишь отдельные отголоски. Найди человека, и приведи сюда. – Кровавый клубок спутанных нитей поплыл над озером. Дарти протянул открытую ладонь и поймал сгусток.
- Этот человек будет виновен в гибели колонии. Жители колонии будут вынуждены бежать, и первое поселение, которое они образуют, будет на Земле. Этого Таль не захотел увидеть, а может наоборот, увидел и решил предотвратить. Что с ним происходит?
Кора подошла к двери и заглянула в глазок. Двое полицейских в форме муниципальной полиции топтались у дверей.
- Чего надо? – Хриплым голосом осведомилась Кора.
- Откройте пожалуйста. – В глазке замаячило электронное удостоверение, которое дверной робот мог бы считывать, если бы вообще существовал в этом жилище.
Кора выдохнула, и открыла дверь. Двое молодых полицейских переминаясь с ноги на ногу ждали разрешения войти.
- Ну!? – Кора была само гостеприимство. Она посторонилась и ни слова не сказав, пошла в салон. Стражи порядка переглянулись и вошли в квартиру.
- У нас официальное письмо на ваше имя. – Наконец после взаимного обмена взглядами, проговорил старший.
Кора протянула руку.
- Вначале я должен удостовериться, что это вы.
Кора протянула указательный палец и полицейский быстро подсунул ей электронное табло. Паспортные данные сошлись с отпечатками, и полицейский протянул Коре толстый пластиковый конверт с оттиском герба.
- Я должна расписаться? Прочитать при вас?
- Нет. Просто наш босс велел нам принести извинения и в устной форме.
- А вы не знаете, как это сделать?
- Я от имени нашего отдела… заговорил нараспев старший.
- Всё. Извинения приняты. Я могу выезжать, вылетать и быть принятой на работу. Так?
Полицейский кивнул. Кора всё время смотрела на главного, пока младший по чину не закашлялся. Она перевела взгляд на него.
- Вы хотите что-то добавить?
- Нет спросить.
Кора напряглась. Она так и не придумала связного ответа на вопрос, как она попала на главную планету на пол года позже лайнера Лава.
- Что спросить? – Ей удалось скрыть дрожь в голосе.
- Что вы делаете сегодня вечером?
Она замерла на секунду. Жалкая заготовка об амнезии уже была готова сорваться с её губ.
Вечером я еду в институт восстанавливаться на работу, и потом каждый последующий вечер собираюсь заниматься научной деятельностью, если мне не пришьют новое обвинение.
- Извините. – Потупился парень. Они бодро щёлкнули каблуками и удалились.
Кора снова поднялась на второй этаж и села писать письма.
Больше всех казённых обращений, её взбесил штраф от садовой фирмы. Садовник приходил раз в пол года, и явившись в очередной раз, не обнаружил никого дома. Он повесил табличку, что придёт через неделю. Таких сообщений накопилось на дверях шесть штук, а потом обеспокоенная фирма прислала уведомление о том, что Кора заплатила за их услуги на год вперед, и они не намерены возвращать ничего, даже если им отказано. Таких писем тоже было несколько. От льстиво-волнительных до грозно-рассудительных. В последнем письме фирма прислала уведомление о своих затратах на дисковые сообщение, о наплевательском к ним отношении, и выставила счёт. Символический, но обидный. Написав им письмо с требованием посетить её сад шесть раз, в течении недели, и отработать причитающиеся деньги, Кора задумалась. Что она скажет Вите? Её рассказ, как не крути, будет слышаться полным бредом. Лучше написать себе небольшие тезисы.
«Сказка для моей подруги. Относиться можно по-разному, главное с юмором». Она замерла, вспоминая свои последние приключения.
«…Люси говорила мне, что страшный монстр, который настиг их на огромной чёрной каравелле, звался Дик. Тебя не удивляет такое совпадение? И он искал меня. Не тот ли это Дик, что так нагло присвоил себе пробирку с кровью Грэга, и сказал что метаболизм самый обычный? Он явно не тот, за кого себя выдаёт. Я помню его холодные серые глаза, и звериный оскал. То, что произошло впоследствии, весь этот бред на лайнере, вампиры, появление Грэга, та лёгкость, с которой он выкрал меня и перенес на свою лодку необыкновенной конструкции, всё это подтверждает, что с Грэгом случилась разительная перемена. Он не человек. Он дэм. Можешь думать, что я сошла с ума, и такого подвида нет, но он дэм, хоть режь меня. Как он им стал, не представляю. Ведь он был самым обычным парнем, не особо умным, потакающим своим комплексам. Его очень волновало пятно на его репутации, мать была сослана на далёкий астероид, она была больна психически. Об отце он вообще никогда не слышал. Его заставили подписать отказ от родственных связей ещё в колледже. Его это всю жизнь мучило. Ладно, бог с ним, с Грэгом. Самое страшное во всей этой истории, что я видела Дарти. Видела не во сне. На протяжении нескольких дней он почти постоянно находился в рубке огромного корабля, на котором мы летели. Когда я умирала на Земле, уже ни на что не надеясь, во время тяжелого бреда Грэг вдруг появился. И с ним пришел Дарти. Он был именно такой, как ты говорила. Лицо могло меняться, я ведь видела его не один миг, а разглядывала на протяжении полёта. Глаза его нельзя перепутать ни с чьими. Чёрные глубокие, с красным огнём внутри. Всей моей силы духа едва хватало, чтобы оставаться в каюте, когда он входил. При нём Грэг терял голос. Он тоже смертельно его боялся, хотя я не помню, чтобы Грэг когда-то чего-то испугался. Когда Дарти появился, я была уверена, что сплю. Но он напоил меня каким-то варевом и я пришла в себя совершенно здоровой. Корабль был огромен, но поскольку нас было всего трое, то ближайшие к рубке помещения, и были нашими каютами. Единственный светлый момент по возвращении домой – это моя память. Дарти прикоснулся к моей голове, и я должна была всё забыть. Но я помню. Помню так отчётливо, будто он стёр всё ненужное, а оставил только те моменты, которые я должна передать тебе. Ещё одно! Когда мы уже подлетали к главной планете, вдруг у него зазвонил личный код. Как у простого смертного. Он поставил громкую связь. И клянусь, чтоб мне лопнуть, это был твой голос! И называла ты его Дик. А он отвечал тебе очень спокойно и ласково. Я чуть не хлопнулась в обморок. Ты сказала, что он мог бы позвонить, а он ответил, что у него дела. Потом посмотрел на меня, и покачал головой. Опять какой-то Дик. Больше вопросов чем ответов. Или ты уже всё знаешь? Все эти тайны не дают мне дышать. А осознание того, что наши сны становятся реальностью, толкает меня в сумасшедший дом. Люси описывает Дика, как страшного огромного пса. Вспомни свой сон, который ты мне рассказывала лет десять назад. У сына Дарти был воспитатель. Обычный уличный пес, который, несмотря на жуткий характер своего воспитанника, был ему хорошей няней. Этого пса Дарти сделал бессмертным, а потом дал ему человеческий облик. Не твой ли это знакомый Дик?
Попытаюсь описать тебе Дарти. Таким, как я его увидела. У него светлые вьющиеся волосы. Нельзя сказать, что причесанные. Они падают ему на глаза и он забрасывает их назад. Высокий лоб. Не широкие брови, ровный нос, тонкие злые губы. Когда он смотрит внимательно на что-то, то непроизвольно прикасается тонкими длинными пальцами к своему лицу. Привычка, если это может к нему относиться. Не понимаю, как Грэг попал к нему в зависимость? И откуда он вообще его знает? Не представляю, зачем Дику нужно было меня искать? Может хотел отдать настоящие результаты анализа крови Грэга? Тот ли это Дик или это Дарти? Я совсем запуталась в этой истории. Будь осторожна со своим сотрудником. Он тёмная лошадка, и вообще, больше похож на хищного хамелеона из детских книжек про созвездие Короны питона. Я ещё не знаю, когда мы встретимся, но знаю, что ты должна об этом узнать как можно скорее. У меня есть кольцо с красивым большим камнем. Его нашел Грэг в старинном сундуке, утопленном на дне земного безымянного пруда. Он оставил мне его на память. Я чувствую, что это не простое кольцо. Но что в нём особенного, я пока не разобралась.
Дарти
Возвращаться или нет? Снова играть чью-то роль? А что ты собственно хотел? Зачем ты вмешиваешься в жизнь людей, которым не видно ничего дальше собственного носа. А сам ты что видишь, философ?
Повернув корабль к колонии геологов, я вспомнил, что перед расставаньем моя жена грозилась подать на развод. Меня развеселила такая перспектива. Она хочет увидеть во мне Отелло? Ничего нет проще. Что там прозвучало? Био-роботы, с которыми она собралась мне изменять? Отлично, будет заниматься домом сама, без помощи техники. Нельзя было ей показывать, что я слушаю то, что она говорит. Нельзя было выходить из себя. Теперь придётся играть по её партитуре. А ты уверен, что знаешь точно её планы? Ни в чём я не уверен. Но больное самолюбие взорвётся фейерверком сюрпризов, если я усомнюсь в её ведьминских способностях. Возьмем, к примеру, этот секретный отдел. Ребята там работают очень толковые, включая гениального безумца Фридриха. Хотя справедливости ради надо признать что додумалась до отражения линии крайних звёзд именно моя супруга. Надо её изолировать от института и секретного отдела. Или закрыть сам институт? Временно. Научную деятельность ей подавай? Пожалуйста, на уровне кипения воды в кастрюле. Не сомневаюсь, что она брачный договор не только прочла но и вызубрила от корки до корки. Вот мы и займёмся соблюдением этого договора. Она полностью зависит от своего мужа, которого, кстати, она совсем не успела узнать. Может он маньяк убийца, или брачный аферист, что в её случае, ещё обидней. А она при несоблюдении некоторых пунктов договора лишиться не только права подписи, но и возможности покидать пределы дома без разрешения. Биороботов можно заменить на обычные машины, а программу которую я поставлю, ей не вскрыть и не переделать. А что это я так себя подогреваю? Может, просто боюсь встретиться с ней? Она умело пользуется женскими хитростями, и нужно быть полным ослом, чтобы всего этого не замечать, что я с успехом и исполняю. Узкие ступни из-под длинного шелкового халата. Линия бедра, обнаженного якобы случайно почти до талии. Чуткие пальцы на моей щеке. Можно ещё поиграть, и побыть кем угодно ради подобных срывов. Или она не срывалась в отличии от меня? Когда это произошло, в какие древние времена? Почему я решил, что это именно та душа, которая должна разделить со мной вечность? Но кто мне сказал, что так всё и будет, если я не могу увидеть ни моей, ни её судьбы, не в силах заставить её остаться со мной дольше, чем длится обычная человеческая любовь. Это миг, краткий миг, иногда переходящий в навязчивую идею. Я подумал о любви? О любви к взбалмошной эгоистической особе, использующей первого встречного в своих корыстных целях? Чтобы получить чёткое представление о моём отношении к ней надо качнуть маятник, а кого он рассечет надвое в этом круге времен, её или меня ? Что такое человеческая жизнь? Даже тысяча лет в сравнении с ожиданием вечности – крупинка. Проходя свои уровни, её душа возвращается вновь и вновь, чтобы добраться до самой верхушки пирамиды, или стать одним из её оснований.
Корабль послушно перешел в режим торможения, я почти занёс руку над навигатором, чтобы развернуть огромное судно. А что она видит во мне? Какого-то случайного попутчика на год, который стал неинтересен сразу, как только выполнил назначенную функцию. Выгляжу я полным идиотом, меня нагло использовала какая-то девчонка, а я чуть ли не лепестки у ромашки срываю.
Когда-то в начале эволюции земли, когда в многовековой жиже копошились крохотные комочки новой жизни, я искал её в своих воспоминаниях. Тогда образ был чёткий, без изъянов. Чем больше я представлял себе свою несбывшуюся жизнь, тем скучнее мне становилось. Потом расплывчатый путь эволюции привёл землю к таким существам, которые совсем не соответствовали сложившейся мечте. Среди народа Танов, древних островитян было много прекрасных девушек, но я увидел самую дикую и необузданную. Не могу вспомнить, выдел ли я тогда какие-то признаки, которые хотел бы повторить в будущем. Моя мечта оживала всякий раз, когда я перерождался. И каждый раз она менялась. Может быть, таких влекущих меня лучей несколько и надо просто их поискать? Или разобраться в природе самого луча. Нет. Я не буду этого делать. А вдруг окажется, что никакого луча нет, и я жертва собственного воображения? Что я жду от этой встречи? Ах, великий и бессмертный, вы уже не раз задавали себе этот вопрос и не разу на него не ответили. Страшно? Вы ждёте любви, мессир? А можете ли вы себе позволить такую роскошь? Провидение всякий раз доказывает вам, что для вас ещё не придуман уравновешивающий знак. Глупец. Хочешь смертной любви, живи, будто завтра умрёшь. Тогда хоть запомнится эта встреча на несколько сот лет. Когда ты так обезумел, что не спрашивая, подарил своей любви вечность, разве не достаточен был тот урок? Что ты сделал, чтобы настоять на своём? Ничего. Дал право выбора. Реши сейчас, ты позволяешь ей быть самостоятельной, или ты делаешь всё по своему, и тогда не спрашивай её о любви. Ты никогда не поймешь её. Но тебе до дрожи хочется знать, о чём она думает. И что она думает о тебе? Почему злится рядом со мной так, что у неё белеет кончик носа.
Я послал мысленный сигнал своему слуге.
- Иван? Ты где?
- Мессир, вы сами послали меня проводить серию взрывов у планетоида А- шесть… Чёртовы сферы…
- Помню, помню. А когда ты вернешься?
- Если буду лететь на корабле этого класса, через семьсот сорок лет по летоисчислению вашего карлика.
- А что с кораблём?
- Всё в порядке, просто это не демовский корабль. А раскладываться на атомы я пока не научился.
- Вышлю за тобой транспорт. Сейчас свяжусь с Ричардом.
- Спасибо, мессир.
- Постой, скажи мне, как вы люди, заставляете своих женщин говорить вам то, что они действительно о вас думают?
Он молчал. Никаких позывных.
- Иван? Ты меня слышал?
- Вопрос в том, что бы мы хотели услышать, какую правду. Природа настолько зло пошутила над человечеством, соединив совершенно два разных биологических вида и заставив нас скрещиваться, что с точки зрения мужчины, женщину нельзя понять, даже читая её мысли. Она может думать одно, а хотеть другое. Её можно попробовать купить, проиграть всё, но ничего не получить взамен. Чем большую цену дать, тем выше её мнение о вас. Не о вас, мессир, простите, я не так выразился, а гипотетически…
- Иван ты растёшь, держать такой долгий сигнал! Но, продолжай, если ещё не выдохся окончательно.
- Можно разозлить женщину, тогда вы узнаете о части её надежд, которые не сбылись. Но задним числом пытаясь ей угодить, вы только усугубите своё положение.
- Иван, ты всё ещё встречаешься с Бель!?
- Простите?
- Несмотря на запрет Ричарда и мои настоятельные рекомендации?
- Мессир, я не могу держать сигнал, я свяжусь с вами позже.
Ах, гадёныш! Пусть только появится! Хотя разозлить – мысль дельная, можно попробовать.
- Ричард, - это уже моему сыну.
Голос его в моей голове звучал как шипение огромного питона. Удивительный тембр.
- Да, Мессир. Рас слышать ваш голос.
- Пошли корабль к Ивану. Он у чёртовых сфер. И поторопись, ему там не сладко.
- Сию минуту, отец.
- Я отошлю Грэга к тебе. Следи, чтобы он был в безопасности.
- Вы уже знаете о нем?
- Похоже, все о нем знали, кроме меня! Не вздумай сообщить Филиппу!
И я прервал связь.
Войдя в каюту Грэга я застал его за чтением книги, которую мы увезли с Земли.
Приглядевшись, я увидел слабое свечение магического экрана.
- О чем книга? – Поинтересовался я. Он пренебрегая этикетом, не встал при моём появлении, и на лице я не заметил того панического выражения, которое всегда появлялось на лицах моих подданных. Я потрепал его по щеке, и он задумчиво улыбнулся.
- Дарти, я тут нашел любопытные записи. Похоже, моя подруга испортила книгу!
Прочитав первые несколько слов про двоих волхвов, я понял, что эту книгу должен увидеть Таль. Хорошо, что я обезопасил его даму сердца, лишив её памяти. Таль будто почувствовал мои мысли и вышел на связь.
- Послушай, я отправлю тебе несколько строчек. – Голос его был на удивление веселый и какой-то напряженный.
Я сообщил, что готов принять послание. И те несколько фраз, что я только что прочитал в книге, всплыли в моей голове. Я медленно развернулся, вынул книгу из рук Грэга и ещё раз перечитал былину.
- Таль, откуда это у тебя?
- Получил в письме! – Сообщил он, просто лопаясь от хорошего настроения.
- Тебе весело после посещения главной планеты? – Осведомился я холодно.
Он долго не отвечал.
- Друг мой, я вышел из се6я. Я вернусь, и попробую всё исправить.
- Не трудись, я был там сразу после твоего посещения.
Его хорошее настроение несколько погасло, и я сразу пожалел, что так на него набросился.
- Таль, она это давно отправила? – Во мне всё ещё теплилась надежда, что письмо затерялось где-то в дебрях открытой сети.
- Я принял письмо в самом начале канала. Отправила около часа назад.
Как ему сказать? Я держал в руках книгу, и понимал, что моя попытка стереть память у обычной смертной потерпела полное фиаско. А это значит, что заставить что-то забыть свою жену можно даже не пытаться.
- Грэг, ты поведешь корабль к Талю. Оттуда тебя заберет Ричард. Мы скоро встретимся при дворе. Я протянул ему руку для поцелуя, но он посмотрел удивлённо на меня и пожал протянутую руку.
- Древний обычай, да? – Спросил он, не отводя глаз.
Какого чёрта! Я не должен учить его этикету, пусть этим займётся кто-то из вампирской знати. А мне он нравится такой, какой есть. Я ответил на рукопожатие, и исчез из корабля.
Кора возвращалась из института ошарашенная и выжатая, как лимон. Такого приёма она не ожидала.
«Оказывается, меня тут любили. Все так радовались моему возвращению, и даже тот странный полицейский, что посоветовал мне уехать. Две новых темы, это здорово! Останется меньше времени на ненужные воспоминания. И ещё два бесплатных курса. Это помимо компенсации. Если бы я не вспоминала наяву страшные дни проведенные на лайнере, вообще можно было бы взять этот способ обогащения на заметку. Я могу просто открыть свой архив и заниматься исследованиями корней. Это нынче модно и прибыльно. Только из института уходить не хочется. Пройду эти даровые курсы, тогда посмотрим, как жить дальше. Марсель и Люси прекрасная пара, я им даже немного завидую. И пусть она говорит, что они просто компаньоны по квартире, я то вижу, как он на неё смотрит, как бережно держит за руку, приносит напитки и заглядывает в глаза. А вот Питеру не повезло. Люси говорила, что он так и не оправился. И у Люси и у Марселя остались неуловимые черты изменения метаболизмов. Они не до конца люди, я уверена. У них мало друзей, они оба молчаливые и таинственные». Кора посадила новый блестящий челнок, на который до отъезда и смотреть было боязно, и небрежно бросив его последи дороги, полезла за ключами. На пороге дома угадывался какой-то предмет, завёрнутый в подарочный пластик. Кора подошла ближе и уставилась на посылку. Что это такое и кто это принёс. Пересилив накативший страх, она взялась за пластиковую обёртку и рванула её на себя. На пороге стоял высокий кувшин, раскрашенный причудливым орнаментом, в кувшине красовался восхитительной красоты букет. Кора сразу успокоилась, хоть руки ещё несколько дрожали.
«Я слышал, ты вернулась. Я тоже на главной планете, но у меня не хватает смелости посмотреть тебе в глаза. Могу ли я прийти и попросить прощения за те несчастья, которые тебе пришлось пережить из-за меня?»
«Кто бы это мог быть?» - Кора огляделась по сторонам. – «Неужели Грэг? Нет, неувязочка. Какие несчастья, напротив, я ему обязана жизнью. Тогда может Аркан?» - Кора невольно попятилась от двери, в коленях появилась противная дрожь. – «Он же погиб, они сами видели. Тогда Питер? Но он не больше других виноват в том, что произошло».
- Можешь прийти! – Крикнула Кора в никуда и открыла дверь дома. Питер сидел в гостиной, и ждал её. Выглядел он превосходно. Длинные чёрные волосы лежали на плечах чёрными волнами. Стильная широкополая шляпа почти закрывала карие глаза, яркие пухлые, будто обветренные губы кривились вечной усмешкой. Ямочку на подбородке, которая так нравилась девушкам курса, закрывала густая щетина.
«Да он совсем не изменился!» - С ужасом подумала Кора. – «Остался вампиром! О, нет!»
Она с вымученной улыбкой направилась к нему, протягивая руки. «Сейчас он меня сожрет!» Питер улыбнулся, обнажая ровные белоснежные зубы, никакого намёка на увеличенные клыки. Поднялся с дивана, и притянул Кору к себе.
- Ты дрожишь. – Сказал он низким бархатным голосом. – Я не хотел тебя пугать. Всё в прошлом. Поверь, я не причиню тебе вреда. Я всегда чувствовал, знал, что ты вернешься, и как только Марс мне написал, я прилетел. Я бы хотел…чаще видеться. Кора, ты только пойми меня правильно. Я трудно поддаюсь разного рода воздействию. Если бы я тогда вышел из лаборатории, или не стёр злополучную черту, ничего бы не произошло, и Аркан был бы жив, и ты не перенесла бы всего того ужаса, а с другой стороны, если бы Аркан был жив, я не начал бы этого разговора. – Он замолчал и уставился в холодный, вычищенный камин. После жизни на Земле, Коре не хотелось пользоваться очагом.
- Ты говоришь, что плохо поддаёшься переменам. – Тихо напомнила она.
- Да. И я не был настоящим вампиром. Мне приятно было смотреть на кровь, не спорю, но я не испытывал того восторга, о котором говорили мои друзья. А потом, когда появился этот страшный Дик, я тоже не почувствовал особой перемены. Нет, я больше не пил крови, спокойно перешел к нормальной пище, дневному образу жизни, но некоторые атавизмы, так сказать, присутствуют. Например, я прекрасно вижу в темноте. Очень остро различаю запахи, слух тоже обострён, я проходил проверки. Поэтому я улетел. Чтобы не смущать старых друзей. Как видишь, внешность тоже не совсем, как раньше.
- Ты не испытывал восторга, - медленно повторила Кора. Перед её глазами встала сцена, которую она видела в коридоре, когда Питер гнался за обезумевшим пилотом, а она наблюдала за ними по корабельному каналу связи.
- Я не о том хотел сказать. – Он взял её за обе руки. – При Аркане я бы никогда не решился… Ты… Я хотел бы… Чёрт!
Кора с удивлением смотрела на своего гостя. Неужели, он испытывал к ней что-то кроме дружеских чувств. А ей это и в голову не приходило! Аркан! Тоже мне, соперник! Ей Аркан никогда не нравился! А вот Питер…
Она погладила его по руке.
- Не нужно пока ничего говорить. Мы только увиделись после долгого перерыва. Оба изменились. Давай будем чаще видеться, я не возражаю. Если ты не обидишься, я бы хотела получить результаты синтеза твоего метаболизма.
Он усмехнулся.
- Ты мне не веришь? Думаешь я мог бы остаться вампиром после того, что сделал с нами этот космический пёс?
- Скажи, Питер, какие у него были особые приметы? Может быть, ты запомнил что-то?
- Бездонные глаза, как осколки льда на далёких планетах. А ещё… Когда он уже перестал пугать нас собачьим своим оскалом и стал больше похож на человека, он схватил меня за воротник куртки, и у него поднялся рукав. Его рука была прямо напротив моего носа и я успел в подробностях разглядеть у него на внутренней стороне локтя клеймо. Выжженная буква. Большое латинское «Д». А почему тебе интересно, как он выглядел? Кстати, он искал тебя. Из всего огромного лайнера, только твоя персона волновала этого монстра. Ты знаешь, кто он?
- Ни малейшего представления. – Кора попыталась забрать у Питера свои руки, но он только крепче сжал её запястья и потянул к себе.
- Ты обещаешь мне, что не станешь меня избегать? Заранее, хочу кое-что тебе предложить.
Он вытащил из внутреннего кармана пластиковый конверт и протянул его Коре.
- Что это?
- Я предлагаю тебе быть моей женой. Не краткосрочный брачный контракт, а длительный. Не отказывайся сразу. И не отказывайся вообще. Лучше ничего не говори. Я всегда хотел это сделать. Ещё на курсе.
Кора ни слова не говоря, положила конверт на стол. Питер поднялся, притянул её к себе и поцеловал. Губы у него были мягкие и нежные. Кора закрыла глаза, и впервые подумала о том, что не стоит больше жить только снами и воспоминаниями. Она ответила на поцелуй, но мимолётно, и сразу отстранилась, почувствовав, как глухо стукнуло его сердце и заторопилось в бешеном ритме. Она мягко пыталась отстранить его от себя, но он всё не разжимал рук и стоял, закрыв глаза.
- Питер, тебе пора. Давай встретимся завтра.
- А твой пилот, который пришел на лайнер, он кто? Вампир?
- Нет. Тебе лучше забыть о нем.
- Только если ты о нем забудешь.
- Он мой друг, и я обязана ему жизнью. Иди Питер, мне нужно побыть одной. – И она вытолкнула своего нового поклонника за двери.
В комнате полумрак. Окна закрыты. По ощущениям, сейчас ранее утро. Вита хорошо помнит свой сон и события вчерашнего вечера. Странно, но воспоминания заставляют улыбнуться. Ей удалось вывести Дика из образа уравновешенного созерцателя жизни.
Она потянулась и нырнула с головой под одеяло. Самочувствие – превосходное, голова не болит, улыбка не сходит с губ. «Что ж, мой муж ко мне не равнодушен, уже радует. Страшно тянет усугубить ситуацию, и почти не важно, в какую сторону. Кстати, как ему удалось разнести экран? Хорошо еще, что он ограничился одним гало». Она высунула нос из-под одеяла, в доме царила полная тишина. Который час? Половина восьмого, пора вставать, у неё очень большая программа на сегодня. Ноги окунулись в мягкий ворс пушистого ковра, она накинула длинный, шелковый халат темно-зеленого цвета с широким кружевом и сразу направилась на кухню. Вскоре приятный запах кофе заполнил комнату. Она почти никогда его не пила, только включала программу утреннего рациона и наслаждалась запахом древнего напитка, слушала равномерное шуршание робота-официанта и просыпалась. Когда, после освежающего, почти холодного душа, она появилась в гостиной, на низком кресле сидел Дик с чашкой в руке.
- Доброе утро, дорогой. – приветствие как-то особенно легко слетело с языка.
- Может быть, может быть, – недобрый огонек, в угольно черных глазах, не погас. Но это её даже радовало.
Она присела напротив, закинув ногу за ногу. Легкий шелк скользнул по бедру, линия разреза халата, отыграла свое предназначение полностью.
- Вита, ты не передумала улетать? – спросил Дик, сделав небольшой глоток.
- Нет, как ты мог подумать? Я очень редко меняю свои планы.
- Хорошо, но в следующий раз, тебе придется согласовывать их со мной заранее.
- В каком смысле?
- В самом прямом.
- С какой стати? – она начинала нервничать, ей уже очень хотелось поправить халат или вообще уйти к себе.
- Ты еще помнишь, что ты моя жена?
- Еще помню, но уже смутно. Боюсь, скоро совсем забуду.
Он поставил чашку, она встала.
- Я буду тебе периодически напоминать. У тебя, дорогая, имеются некоторые обязательства.
- Какие?
- Почитай договор.
- Только у меня?
Он подошел, обнял за талию и легонько притянул к себе. От Дика пахло кофе. Он наклонился к самому уху, коснувшись губами волос.
- Почитай договор, самое время, дорогая.
Она уперлась руками в его плечи, пытаясь отстраниться.
- Я отпускаю тебя последний раз, не надолго. Мне самому предстоит небольшое путешествие. Пожелай мне удачи, Виктория.
- Удачи, – она поцеловала мужа в щеку, скользнув пальцами по шее, освободилась и не поворачиваясь вышла из комнаты.
Подлетев к сектору космопорта, обозначенному в посадочных документах, Виктория бросила челнок на попечение служащего, прибавив несколько дополнительных баллов за услуги. В грандиозном зале, который был полностью содран с космопорта Главной планеты, царила привычная суета. Регистрацию на рейс объявили уже давно, она близилась к завершению. Пристроив небольшой багаж, она поспешила к стойке. Как не планировала она свой день, приехать заранее не удавалось никогда. Сегодня она летела одна, это было хорошо, не придется ловить укоризненные взгляды попутчиков, которые нервничали из-за опоздания. Просунув летную карточку в ячейку, Вита нервно постукивала пальцами по стойке не сводя глаз с главного электронного табло. «Регистрация на рейс «Галактика» - заканчивается через десять минут. Дополнительное время – не предусмотрено. Просим не задерживаться.»
«Очень хорошо, просят они. Я, кстати еще планировала заскочить в зону свободной торговли, и купить какой-нибудь сувенир Коре. А почему ты уверена, что он пригодится? Не выдумывай, ты знаешь, что вы встретитесь!» - Одёрнула она себя.
Регистрационный аппарат звякнул и выплюнул посадочный талон. Она схватила карточку, и уже пробежав шагов десять, обратила внимание на отсутствие отметки.
«Что за ерунда такая, и почему именно тогда, когда времени в обрез!» Пришлось возвращаться. Может сломался робот или затерся штрих-код? Нет, вроде все в полном порядке. Вторая попытка. На табло – пять минут. Опять звоночек, снова выскочил талон, и снова без отметки. «Вот, дрянь такая!» На экране появилась бестолковая надпись – «пожалуйста, введите код».
«Какой еще код, мать вашу?»
Она нажала клавишу «справка». Экран мигнул.
«Администрация порта будет Вам очень признательна, если Вы введете в систему код, который откроет разрешение на вылет……» Далее, полная галиматья по поводу безопасности и интересов самого пассажира, пользующегося опекунством.
На регистрационном табло, светились три минуты до вылета, обозначенные для пущей наглядности, оранжевым цветом. Вита старалась успокоится, но как-то не получалось. «Сволочи!» Кто эти сволочи, перекрывшие ей доступ в зону вылета?
Подойдя к соседней регистрационной стойке, она, окунув пальцы в специальный гелиевый раствор, для скрытия отпечатков, отправила сообщение в сеть космопорта. «Остановите рейс «Галактики», в системе управления заложено устройство выводящие из работы системы навигации и безопасности».
Вернулась к своему регистратору. Сняла пленку, которая маскировала отпечатки пальцев и легонько пнула робота каблуком. Он возмутился, столь варварским обращением и включил сирену.
К ней, через весь зал, спешил работник порта. Он постоянно натыкался на зазевавшихся пассажиров, извинялся и опять кого-то толкал. Сразу видно, ответственный господин. Придав себе вид легкомысленной дамы, путешествующей без всякой цели, она приготовилась еще раз приложиться каблуком к роботу.
- Что Вы делаете? – служащий был молод, высок, красив и растерян.
- Пытаюсь улететь. – ответила Вита, несколько раз невинно взмахнув ресницами.
- Предъявите Ваши документы.
Она протянула карточку и обреченно вздохнула.
– Боюсь, что я уже опоздала, но, поверьте, моей вины тут нет. Я только немного задержалась в косметическом салоне, никак не могла подобрать цвет радужной оболочки глаз. Как Вы считаете, зеленый – не слишком традиционный? Мне подходит зеленый цвет?
Оказывается, изображать дурочку – очень не просто.
Молодой человек, невольно, оторвался от талона и уставился в её глаза. Он искренне не понимал, что за чушь несет эта симпатичная девушка с большими зелеными глазами и милой улыбкой.
- При чем тут линзы, объясните, зачем пинать… - он запнулся, подбирая выражения. – Зачем Вы механически воздействуете на аппарат?
- Потому, что он не работает.
- Даже если так, Вы что, надеетесь таким образом все поправить?
- Попробуйте сами, иногда помогает.
Он повернулся и проделал всю процедуру лично, за исключением, естественно, как он выразился, механического воздействия. Повертев талон, работник космопорта убедился в отсутствии отметки.
- Ну, что я говорила?
В это время сработала главная шутка. Общее табло сообщало, что рейс «Галактики» откладывается на неопределенный срок. Можно продолжать препираться.
- Простите, как вас зовут? – заискивающе-сладким тоном спросила Вита, давно прочитав имя на форменном кителе.
- Ален.
- Попробуйте сами, – она указала глазами на нижнюю часть робота, - приложите его каблуком.
Парень посмотрел на неё, как на безумную и осторожно освободил руку.
- Я попробую, только по-другому, если вы не возражаете.
Обиженно надув губки, она отвернулась и стала внимательно наблюдать за усиливавшейся суетой среди работников порта. И еще, ей не давало покоя название корабля. Что-то не хорошее было связано с ним, только она никак не могла припомнить, что.
- Продиктуйте пароль. – голос молодого человека вернул Виту к реальности.
- Какой еще пароль?
- Пароль открепления.
- Но я не понимаю, что вы от меня требуете, где я его возьму? О чем вы говорите.
Она начинала серьезно злиться. Теперь, когда необходимость изображать дурочку, пропала, её глаза сузились лицо стало холодным и служащий заметив эту перемену вытянулся и собрался.
- Мадам, ваши передвижения ограничены.
- Да что вы такое говорите, бред! Допуск моего института соответствует высшему уровню и позволяет передвигаться без специальной регистрации.
Молодой человек округлил глаза, не понимая видимо, по какому критерию принимают на работу в этот институт. Название Ален успел прочитать, и оно его впечатлило.
В этот момент, его рация подала признаки жизни. Он протянул карточку. Улыбнулся, какой-то загадочной улыбкой, и сказал.
- Я рекомендую связаться с вашим мужем, и если все получиться, ввести несколько знаков в окошко. Для ускорения процесса, я вам его уже открыл. А сейчас, прошу меня простить. Удачи.
Она смотрела в спину удаляющемуся работнику порта и почти ничего не понимала. Как такое может быть? Кто из них сошел с ума? Этот симпатичный молодой человек, Дик или она? Её рука непроизвольно нащупала гало и уже вытянула его из сумочки.
- Здравствуй любимая.
Она молчала, у нее просто не было слов.
- Виктория, ты меня слышишь?
- Да.
- У тебя что-то случилось?
- Назови код.
- Какой? – он, кажется, был действительно удивлен.
- Код, снимающий ограничения в перелетах.
В динамике раздался искренний смех, он просто заливался весельем.
- Прости пожалуйста, я совершенно забыл….
- Как ты мог, Дик, по какому праву?!
- А ты еще не прочитала договор? – он продолжал посмеиваться.
- Но почему, за что, что ты делаешь?
- Я просто пытаюсь быть человеком, – голос стал серьезным. – Это обыкновенная забота, я должен знать где тебя искать если что-то пойдет не так.
- Что не так, Дик, что? Жила же я без тебя, и ничего не происходило.
- А теперь многое изменилось, дорогая. Я несу за тебя полную ответственность, по тому же договору. Ты опоздала? Прости, про пароль я действительно забыл.
- Не дождешься.
Он продиктовал код, компьютер, наконец-то, зарегистрировал талон. Дик, все это время не отключался.
- Дик, это что, теперь каждый раз будет подобное представление?
- Я тебя люблю!
Вита снова чувствовала его улыбку, слегка надменную и снисходительную, увидела черные леденящие глаза и тень от пряди волос на высоком лбу.
- Я тебя - тоже, дорогой. Но я скоро приеду и разорву тебя на маленькие кусочки, вместе с договором.
В колонии царила непроглядная тьма. Что-то было не так. Я поднял глаза к куполу. По спокойному серому небу плыли ночные челноки. Ветер раскачивал верхушки деревьев. Звезды, проглядывая через защиту, двоились, увеличивались в размерах и разбрасывали разноцветные лучи на спящие равнины искусственного космического тела. Мне было душно на этом полном спокойствия, закупоренном, как цинковый гроб, планетоиде. Взглянув сверху на тёмную громаду дома, я пролетел дальше. Домой лететь смысла не было. И с каких пор я стал называть человеческий дом в одичавшем, безвкусно оформленном парке своим? Я снова пронесся под куполом, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Мне хотелось избавиться от постоянного одиночества. Но никого, с кем бы можно было поговорить, в этой колонии не было. Сколько раз я убеждался, что вмешиваясь в судьбы людей, я менял что-то в собственной жизни. Вот и теперь. Где интересно, Виктория? Прочла ли она брачный договор, а вернее, приговор, который сама себе подписала.
Облетев окрестности, я вернулся к воротам парка. Окна были абсолютно тёмными, при моём приближении зажглась система опознавания дома, и по парку забегали разноцветные огоньки, выписывая на световом языке челноков такие приветствия, что если бы древние пираты понимали язык световых команд, им было бы неловко.
Отключив защиту, я сел на скамейку возле входа. Ночная тишина давила по-прежнему. Вдруг раздался звонок по личному коду. Музыка, тревожная и грустная распорола тишину ночного парка, как дождливое небо вспарывают языки пламени, сопровождаемые литаврами близких раскатов грома.
- Доброй ночи, дорогая. Не спится?
Вызов был отменен моментально, и сразу же зазвучал вновь.
- Как ты мог подсунуть мне на подпись подобную низость!? – Прошипела моя жена, она прикрывала гало рукой, и поэтому голос звучал ещё глуше. Сдерживаемая ярость разливалась по каналу сети. Было удивительно, почему всеобщая сеть до сих пор существует. От подобных эмоций она должна была взорваться, свернуться в тонкую спираль и никогда больше не соединять каналы.
- Низость? О чём ты любимая? Разве у тебя не было времени ознакомиться с документом? Или тебя кто-то вынудил поставить свою подпись? Факт твоего радостного согласия на всё вышеизложенное был запечатлён даже по центральным новостям. А вот если ты позволишь себе ещё раз повысить на меня голос, я приведу в исполнение все отступные пункты договора. Кстати, ты обратила внимание, что ты не имеешь права расторгнуть его исключительно по одностороннему желанию? Так вот, я не даю своего разрешения на развод. А что касается биороботов, то вернувшись, ты предоставишь мне объяснение этой вспышке гнева. Не вызвана ли она физиологическими процессами твоего организма, и если да, то каких действий ты ждала от меня, высказав всё это?
Она молчала, а я представлял себе, как она кусает губы и сжимает судорожно диск гало.
Мне хотелось дотянуться до неё и заглянуть в зеленые, как омут глаза. Прикоснуться к гневно сжатым губам. Я тряхнул головой, отгоняя видение.
- Как поживает твоя подруга? У неё всё в порядке? Вы встретились?
- Я не говорила тебе, что она нашлась. И не говорила, что лечу к ней. Откуда ты знаешь? – Голос её слегка дрожал, будто она собиралась заплакать.
- Успокойся, - сказал я примирительно. – Я не такой страшный зверь, каким должен быть по определению твой муж.
- Дик, а какое второе имя ты написал в брачном договоре? Мне не удаётся прочитать.
- Я написал…приедешь, я тебе расшифрую свою подпись. Который теперь час на главной планете?
- Скоро утро. Дик, ещё один вопрос. У тебя есть особые приметы?
- Что? Зачем тебе это?
- Просто ответь. Шрамы, ожоги, родинки…
- Нет. На мне всё заживает, как на собаке.
- Как на собаке. – Повторила она. – Значит, если тебе оторвёт голову, случайно, я даже не смогу опознать твой труп!
И она отключилась. Вот мерзавка. А я решил, что она заполняет какую-нибудь дурацкую анкету. Интересно, какие приметы у Дика? Вроде, никаких. Но мне уже изрядно надоело ходить в обличии моего верного пса. Позаботившись о том, чтобы моего изображения не было в записях свадьбы, я мог бы и изменить свой облик в сознании всех людей, видевших меня в колонии геологов. Всех, кроме своей жены.
Я связался с Диком. Он был далеко, мысленный сигнал искал его около минуты.
- Слушаю, господин. – Отозвался он спокойным уверенным голосом. Значит, дела у чёртовых сфер шли неплохо.
- Когда вы закончите? – Спросил я, немного жалея, что я не там.
- Ещё два три корабельных цикла. Я нужен вам?
- Скажи мне, ты собирался возвращаться в колонию?
- Как вам будет угодно. – Сдержанно ответил он.
- У меня будут к тебе ещё поручения. Мне кажется, тебе больше нечего делать в этой колонии.
- Слушаюсь. – Он не был разочарован или обижен. Всё в порядке.
- Дик у тебя есть на теле особые приметы?
Последовало продолжительное молчание.
- Господин, кроме вашей метки ни у кого из ваших слуг нет никаких знаков на теле, более того, даже если они и были когда-то, то после появления вашего знака – исчезли.
- А где моя метка?
- На левой руке выше запястья.
- Виктория могла её видеть?
- Исключено.
- Я свяжусь с вами. Пусть Иван летит потом к Ричарду, и присмотрит за Грэгом.
Я прервал связь, и задумался. Нет, метку я себе ставить не буду, чтобы соответствовать образу Дика. Ей придётся привыкать к моему настоящему виду. Не обратила же она внимания на глаза. Ах, нет. Обратила. Но эта перемена не сильно её смутила. Да что это со мной? Какое мне дело, в конце концов, до её смущения?
И я стёр последние штрихи маски.
Вита стояла посреди космопорта главной планеты, а людская колышущаяся масса обтекала её как маленький островок.
«Почему я решила что вот так сразу всё будет гладко? Я прилечу, и жизнь наладится. Одно хорошо - Кора жива, она вернулась. Эта новость сама по себе больше смахивает на чудо. Она молчит, и обещает рассказать всё при встрече». Вита получила письмо от подруги, когда уже три дня находилась в дороге. Она не очень удивилась своей интуиции, просто поставила ещё один маленький плюсик к тем многим плюсам, которые отвечали за необъяснимые приятные случайности в её жизни. Но случайности бывали всякие…В этом Вита тоже успела убедиться в дороге. У неё было достаточно времени, чтобы изучить брачный договор, и не только прочесть, а выучить на память. Это приключение можно было бы назвать смешным, если бы Вита сама не убедилась при вылете, что пункты договора неукоснительно выполняются службами порядка. Кроме ограничения передвижения был ещё один пункт договора, который поверг Виту в шок. Пользование банковским кодом требовало взаимного одобрения. Единственное, что порадовало Виту в этом бредовом брачном договоре, было то, что пункты взаимного контроля были действительно взаимными. Она чуть не застонала сладостно, представляя, что её мужу придётся звонить ей и тоже спрашивать код на вылет. Он, кажется, собирался отправиться по делам? Что ж отлично, пусть доложит – куда, и по каким именно. Она подумает! Месть будет сладка и приятна. Она не будет столь забывчивой, и отплатит за унижение. Кстати, пока он в колонии, нужно спросить код доступа к счёту, а потом уже наслаждаться справедливым возмездием. «Денег у неё на счету не так уж и много, но всё же сумма вполне достаточная, чтобы пожалеть о ней, если какой-то мало знакомый человек захочет распорядиться деньгами по своему. Надо обезопасить себя хотя бы в этом, если раньше была такой доверчивой идиоткой. А что, если он новый брачный аферист, и обрабатывает наивных дурочек, а Мила на него работает? Уйми своё воображение! Если Мила работает на него, то Фридрих на Милу, вместе со всем секретным отделом, получается как раз нужная тебе картинка. Все помогают злодею Дику, а ты бедная жертва. На этом остановимся, успокоимся, тем более, что он не стал чинить препятствий к вылету, и попробуем узнать код счёта банка, куда перекочевали деньги». Она откинулась в удобном кресле-кабине, и набрала его в гало, но доступ был закрыт. Она напечатала три слова с тремя восклицательными знаками и бросила ему в почту. «Мне нужны деньги!!!» Через час пришел краткий ответ. Четыре цифры и снятие ограничения суммы. Вита набрала код, рассчитывая увидеть номер своего счёта, но вместо этого вошла в систему крупных вкладов. Ни номера этого счета, ни отделения банка, где была произведена операция, Вита не знала. Постепенно до неё дошло, что она получила доступ к деньгам своего мужа. Набрав номер своего счёта, она без всяких кодов вошла в систему. Её счёт Дик, очевидно, посчитал не стоящим внимания, чтобы присоединить к своему. Ну, естественно, с такими числами можно не обращать внимание на мелочи! Вита скрипнула зубами, и перевела на всякий случай координаты своего счёта на программу анонимных вкладчиков. «Я куплю челнок, и запишу его на своё имя, или лучше дом. Интересно, что он запоёт, когда на его счету поубавится несколько порядков?» Но, обнаружив количество нолей за цифрами, она решила, что такими мелкими уколами, как покупка дома на главной планете, её мужа не смутить. Интересно, откуда у него такие деньги?» Она заказала сопровождение биоробота на всё время пребывания на планете, и расплатилась за месяц вперед. Такая услуга стоила баснословных денег. Дешевле было арендовать водителя с челноком, уборщицу, кухарку и экскурсовода, и чтобы все они были людьми. Улыбаясь своим мыслям, Виктория велела своему сопровождающему вызвать частный челнок и отправилась по адресу, который был записан у неё в гало. Когда она поставила подпись под договором на аренду, её осенило, что замужество действительно бывает выгодным. Она усмехнулась, не признаваясь себе самой, почему усмешка такая кривая. Он не обращал на неё внимания, не видел в ней женщину, хотя раньше, до её предложения, он смотрел на нее чуть ли не с вожделением. Изменился он так резко именно после свадьбы. А может, это просто другой человек? Или не человек? Ведь способен же он взглядом не только двигать вещи но и разбивать их вдребезги. Правда есть биороботы, работа которых построена исключительно на телекинезе, они работают плохо, часто выходят из-под контроля, что чревато необратимыми последствиями, и серийный выпуск до сих пор не налажен. А может, он робот!? Не дай бог! Роботы не обладают чувством юмора.
Прошло несколько безумных дней после возвращения Коры. Постоянные хождения гостей – званых и не званых не прекращались. Кора обреченно закрыла дверь за представителями страховой фирмы, пришедшими засвидетельствовать ей свои благие намерения, и пытающимися оттянуть время выплаты причитающейся ей компенсации. Мило отправив их к чёрту, Кора собиралась прикрыть дверь, когда увидела шикарный челнок, закладывающий ослепительный вираж на подлёте к её дому. Она невольно залюбовалась зрелищем, и глазам не поверила, когда челнок встал прямо напротив дверей и с места пилота соскочил писаный красавец и, открыв пассажирскую дверь, подал руку шикарной даме, затянутой в великолепный наряд из самой новой коллекции знаменитого дизайнера. Кора приоткрыла рот, наблюдая как гостья непринужденно движется к дверям дома и узнала Виту только когда та остановилась напротив неё, радостно улыбаясь.
- Я только недавно написала тебе, что вернулась. Не могла понять, почему ты молчишь. Как ты успела? – Спросила она, помогая подруге разложить вещи.
- Я получила твоё письмо уже в полёте. Просто почувствовала. Ты так загадочно что-то пыталась мне сказать о своей амнезии, что я сгораю от любопытства.
Подруги закрылись в доме, завесили плотными шторами окна, зажгли свечи, и уселись возле камина, который Кора на отрез отказалась включать. Вместо этого она создала иллюзию зимнего ветра и ливня, бьющего по окнам. В доме сразу стало прохладно и свежо.
После обстоятельного рассказа о своих приключениях Кора задумчиво закурила длинную сигарету и вопросительно посмотрела на Виту, ожидая реакции.
- Мы никогда не бредили поисками потерянного рая, даже в детстве не собирались искать Землю. А выходит, она не просто существует, но ещё и готова принять нас в свои объятия.
- Меня гораздо больше волнует то, что наши сны оказались реальностью, вернее твои сны.
- А твои? – Перебила Вита.
- Я переписываюсь в открытой сети с кем-то, очень похожим по моим представлениям, на Таля, но скорей всего, это просто мои фантазии. Он находит мои письма, брошенные в открытую сеть и отвечает на них, а я получаю ответы на свой адрес. Это конечно, мистика, но убедить себя я способна в чём угодно.
- Но ты не веришь…
- Я верю в то, что видела своими глазами. Дарти я видела. Давай попробуем разложить имеющуюся информацию и сделать выводы. Он существует. Это неоспоримый факт.
- Существует, во всяком случае в твоём воображении.
- Давай попробуем не дразнить друг друга. Появление в твоей жизни Дика, и твоё скоропалительное замужество кажется мне большим вымыслом, чем существование Дарти.
- Ты послушай себя! Бред да и только! Но я постараюсь сдерживаться, продолжай.
- Дик так быстро согласился на этот брак, что напрашивается вывод, будто он ему самому был выгоден. Отметем в сторону эмоции, и не будем брать в расчёт его возможную любовь к тебе.
Вита хмыкнула, и зажала рот ладонью, опасливо покосившись на подругу. Кора сдвинула брови, но ровным голосом продолжила.
- Исходя из договора, который ты опрометчиво подписала, ты фактически попала в рабство к своему мужу. Однако он не воспользовался твоей, прямо скажем, глупостью, и великодушно отпустил тебя на все пять сторон. И даже открыл доступ в святая святых, к личному счёту. Аферисты так не поступают. Теперь - глаза. Когда я была у тебя в гостях, то внимательно рассмотрела твоего будущего мужа. У него не было чёрных глаз! Это абсолютно точно. Жаль, что ты не привезла запись гало со своей свадьбы. Хотя… если её показывали по центральным новостям…
Кора схватила диск гало и набрала номер. При этом её лицо из нахмуренно сосредоточенного превратилось в мечтательно томное.
- Питер? – Выдохнула она, прижав диск к губам. – Нет, не соскучилась, хотя нет, соскучилась, конечно. Ты говорил, у тебя какой-то друг работает в центральном канале, ты можешь узнать, записывают ли новости из далёких колоний, или их сразу удаляют.
Мне это нужно для работы. – Потом она прижала диск ладонью, долго молчала, выслушивая ответную тираду. Наконец, вздохнула и отключилась.
- Он мне позвонит, как только узнает.
- Я не жалею, что вышла за него замуж, и даже не жалею, что это не годовой контракт. Я никогда ещё так долго не думала об одном и том же мужчине.
- Он ничего, если посмотреть с этой точки зрения, - сказала Кора скептически.
- Ничего!? Да он всегда разный, и спроси меня, как он выглядит, я не знаю.
Кора хихикнула.
- Смотри не ошибись в нужный момент.
- Его это не беспокоит.
- А вот это уже заблуждение, и я могу спорить на что угодно! Просто он не показывает тебе свое беспокойство. Если он традиционной ориентации, его это не может не беспокоить! Ладно, это всё лирика.
В это время раздался звонок.
- Да, Питер. – Кора прикрыла глаза. – Я тебя очень люблю! Спасибо. Мы едем. Он сможет нас встретить у студии? Уже ждёт? Хорошо, увидимся.
Она отшвырнула от себя диск и встала.
- Поехали на студию. Очень хочется взглянуть на супруга моей подруги, хотя бы в записи.
Студия находилась за несколько кварталов от дома Коры. Через пять минут они ставили челнок на частную стоянку работников мегаканала, передающего новости в параллельном режиме со всех уголков вселенной. У входа их ждал рыжий высокий парень.
- Девушки быстрее. Я очень рискую, - заговорил он шепотом, нервно оглядываясь. – Питер сказал, что это нужно для его невесты. А я его должник. Кора слегка покраснела, а Вита удивлённо на неё уставилась. Пройдя в святая святых, парень несколько успокоился, и принялся исподтишка разглядывать подруг. Лицо его расплылось в улыбке и на щеках выступили веснушки.
- Кого можно пригласить выпить? Кто из вас не невеста Питера?
- Мы обе его невесты, мило улыбнулась Вита. – Слышали, теперь в моде полигамные контракты. Вот собираемся попробовать пожить втроём!
Он грустно покивал.
- Да, всё возвращается, развитие движется по спирали. Скоро вернемся к племенному правлению. Какой день вам нужен?
Вита назвала день своей свадьбы, и время трансляции.
Парень быстро нашел диск, лежавший в отдельной папке.
- Повезло вам. Завтра бы затёрли. Времени много прошло. Вы смотрите, я в соседней комнате, если кто войдёт, скажете что вы из внешнего отдела, и ждёте пропуск.
Он вышел и закрыл дверь, Кора сразу вставила диск в гало. С большого экрана полилась симфоническая музыка. Замелькали лица, и пошел голос диктора, повествующего о знаменательном событии, свадьбе внучки великой прародительницы колонии геологов. Кора удивлённо подняла бровь.
- По-моему имеется в виду моя бабушка?
- Да. Но они решили, будто это моя бабушка! Я не виновата.
- Чёрт с ним, смотри, вот он!
Но лицо жениха всё время показывали мельком, или в пол оборота, или его кто-то закрывал. А когда в момент слушанья речи мэра показали наконец, крупным планом, то на диске обнаружился какой-то дефект. Подруги молча переглянулись.
- Пошли отсюда. Я подозревала, с самого начала, что случится нечто подобное.
Вернувшись домой, Кора молча достала запылённую бутыль и два стакана.
- Тут не вышло, попробуем по-другому, не унывай Витка.
- Мы не должны ждать, найдём его сами! – Вита налила по стаканам коньяк, и пригубила.
- Ты не забыла, кто он такой? Как и где ты собираешься его искать? После моего знакомства с другими типами метаболизмов, враждебными человеческому я с главной планеты ни ногой! Будь ты хоть какая умница и красавица, но если дёргаешь судьбу за хвост, будь готова увидеть и почувствовать её зубы.
- Вернемся к этому разговору позже.
- Знаешь, что ещё важного рассказал мне Питер? Он говорил, что каждое мгновение пребывания на лайнере монстра по имени Дик врезалось в его память. Когда Дик потащил их с Марселем за шиворот, его рука с задравшимся рукавом оказалась напротив лица Питера. На руке было клеймо, или что-то вроде клейма. Выжженная на коже чуть выше запястья латинская буква «Д» У твоего мужа есть на руке такая метка.
- Я не видела, нет. Думаю, что нет. Точно нет!
- На левой руке, - уточнила Кора.
- Нет, он был с короткими рукавами, я бы заметила.
- Из этого можно сделать вывод, что твой муж и Дик, который был на корабле, не одно и то же лицо. Представляю, какой это должен был быть монстр, если вампиры его испугались. Мне иногда снится, что я подхожу к двери каюты, и вижу в глазок, как Питер и Марсель вгрызаются окровавленными зубами в горло бедного Зара. Был такой пилот на этом лайнере. Но они его убили. Потом, будучи уже на земле, я придумала стишок против вампиров, и повторяла его постоянно, как сумасшедшая. Грэг достал со дна озера книгу заговоров. Старинную, даже древнюю. И я дописывала стишки на пустых страницах. Первый стишок был против вампиров, а потом был ещё от одиночества. Заговоры приходили ко мне во сне и наяву. Но если нам встретятся эти ужасные носфирату я смогу связно произнести только одно слово «мама».
- Я попробую. – Уверенно пообещала Вита. Научишь меня своим заговорам. Страх нужно преодолевать, иначе он не пройдёт. Питера же ты не боишься?
- Как сказать, дорогая. Он очень заботливый и влюблённый, когда он смотрит на меня, мне хочется послать всё к чертям и заняться с ним любовью, но иногда мне кажется, он не перестал быть вампиром. Всё время носит на брелке от гало ножницы для ногтей. Он берет мою руку и целует, пока я руку не забираю, но мне иногда кажется, когда он приближается губами к локтевой складке, что у него увеличиваются клыки. Что если я ему нужна для прикрытия? И держать меня рядом, если я что заподозрю? Последнее время участились случаи смертей среди молодых здоровых людей на главной планете. Без видимых признаков насильственной смерти.
- А не видимые признаки?
- Те, что и должны быть. Полное обескровливание организма.
- Ты брала у него кровь на анализ?
- Он обещал дать, но всё никак не получается. А анализ волос показал, что он человек на сто процентов..
- Так сделай это случайно! – Сказала Вита, допивая второй стакан коньяка.
- Как, случайно!?
- Ну урони ему на голову бутылку, - Вита показала на тяжелую бутыль.
Кора расхохоталась.
- Бахнуть по голове бутылкой, извиниться, взять немного крови из растекшейся лужи мозгов, определить, что погибший был человеком!
- Тогда переспи с ним. Тебе надоело быть одной, и крыша едет от твоих снов.
- Возможно. Он мне нравится. Хотя…какой смысл менять Грэга на бывшего вампира?
- Кого мимолётное приключение обязывало к серьёзным отношениям?
- Просто я хочу другого мужчину. И моя беда в том, что точно знаю кого, и совершенно уверена в том, что он не существует на главной планете, и более того, специально убегает от меня.
- Кора, я могу снять сколько угодно денег с этого счёта! Давай купим челнок, или даже корабль и улетим! Поищем обоих. Неужели ты отпустишь меня одну?
- Этот разговор продолжим на трезвую голову. Сейчас я тебе что угодно могу наобещать. Хоть замуж выйти, хоть кораблём управлять.
- Тогда на пьяную голову я позвоню своему мужу, узнаю, не устал ли он в космопорте дожидаться моего разрешения на вылет. – Она включила гало, и включив громкую связь, набрала код.
- Дик, ты где?
- Доброго времени суток, дорогая! Разве я не говорил тебе, что собираюсь улететь по делам?
- И улетел?
- Ну, конечно!
- И ничего тебе не помешало? Никто не затребовал код доступа для открепления от места нахождения?
- Нет, я прекрасно путешествую, дорогая. Признателен тебе за беспокойство.
- Сволочь! – Прошипела Вита тихо, и громко добавила, - Значит, разрешение на вылет касается только меня.
- Ты женщина, и тебе требуется моя опека и забота.
- Лучше материально посодействуй, - сорвалась Вита.
- А разве тебе не хватило денег на счету, который ты открыла утром? Сумма недостаточная?
- На первое время. - Вита язвительно улыбнулась и отключила диск.
Две подруги сидели за широким столом в гостиной дома Коры и сверлили друг друга взглядом.
- Он не вспомнил про букву «Д»? – Спрашивала Кора, в который раз переставляя пластиковые карточки на столе. Она перенесла маленький квадрат пластика из одной группы карточек в другую. – Он не назвал тебе имя, потому, что подозревает, что оно тебе известно. – Ещё одна карточка направилась в другую кучку. Кора потёрла покрасневшие глаза и закрыла лицо руками. – Да, подруга, так мы ничего не узнаем. Как ты могла повестись на такой спор!? Я бы твоей Миле поправила бы личико! Сука.
- Да, прекрати ты! Я взрослая девочка, и если бы не хотела, не спорила бы. Это мне самой так захотелось, и лишившись головы по волосам не плачут. Так?
- Выучилась. – Буркнула Кора. – Кроме древних пословиц есть элементарная логика.
- Только у нас с тобой случай не элементарный. Кора иди спать, тебе в институт через четыре часа, завтра глаза будут, как у кролика.
- Сегодня. - Кора отодвинула кресло и, допив залпом содержимое бокала, стоящего на столе, пошла на второй этаж. - Ты тоже не сиди долго. Утро вечера мудренее.
Вита сгребла в кучу все карточки, разложенные с таким трудом по категориям, и засунула их в ящик стола.
«Ничего не хочу угадывать. Если даже это Дик, его слуга, это всё равно полный бред. Но я чувствую, что сегодня ночью я говорила с ним. И глаза. У него вдруг стали чёрные глаза, с чего бы это. Конечно, можно вставить линзы, и вообще закапать что-нибудь. Но он не станет этого делать. Откуда я могу знать, что он станет делать, а что нет? Я просто не могу о нем не думать постоянно». Вита встала из-за стола и пошла в спальню. «Он мне присниться, и я буду знать всё наверняка».
Таль.
Я не знал, что мне хочется в настоящее время: убить кого-нибудь, или послушать симфоническую музыку… Оставив свой дом на острове, я носился над Землей, любуясь закатными красками и страдая от невозможности разделить с кем либо эту красоту. Моя корреспондентка появилась в открытой всекосмической сети, и я упивался этим фактом, будто осуждённый, которому заменили смертную казнь пожизненным заключением. Мой ученик улетел по поручению своего сумасшедшего родственника, а я уже почти привык к его глупым вопросам и нежеланию подчиняться нормам этикета высших. Пролетая над одним из воссозданных городов, я заметил остаточную энергетическую нить, пульсирующую в самом центре пустынного мегаполиса. Спикировав вниз, и приземлившись на заснеженную улицу, я пошел, разглядывая окна домов за аккуратными ажурными решетками заборов. Остановившись возле живой изгороди, я увидел, что ветка ели на высоте человеческого роста сломана. Что за наваждение? Уж не завелись ли здесь обезьяны? Правда, они бы вымерли на таком холоде. Заглянув в дом, напротив живой изгороди из голубых елей, я остолбенел. Во дворе под навесом валялись разбросанные дрова. Этого не могло быть. Конечно, можно предположить, что какое-то животное их раскидало. Но топор, торчащий из колоды, и припорошенные снегом стружки наводили на мысль о разумных обитателях. Я толкнул дверь и попал в тёмную прихожую. У стены стояли удочки, садок, валялся рядом на полу. Это ещё более интересно. Значит, кто-то живёт тут и ещё с лета. Никаких снастей подлёдного лова видно не было. Сажа в камине была самая настоящая. Не топили несколько дней, может неделю, а значит, хозяин куда-то съехал. Я медленно прошел по дому, наблюдая всё новые и новые приметы исчезнувших обитателей. Хозяина, или хозяйки. Скомканный плед на расстеленной кровати, шаль, висящая на дверце шкафа. Гитара, прислонённая к стене, Спустившись в подвал, я увидел, что в нем можно было пережить и последний катаклизм, который выгнал отсюда жителей.
Впав в сомнамбулическое состояние, я сел в спальне в кресло и принялся высчитывать варианты. Как я мог быть так слеп, что не увидел приземлившийся корабль, оставивший здесь пассажира, или пассажирку, что более вероятно. Струна гитары издала протяжный стон и лопнула, будто желая сообщить нечто очень важное перед смертью, но так и не успела. Куда же исчезла моя таинственная гостья, с которой мы так и не успели познакомиться?
Потрогав экран, я поймал волну и вошел в сеть. От сетевого фантома по имени Кора, не было ни строчки. Мне стало чего-то недоставать без этих туманных писем, написанных как древние акварели тонкими штрихами полунамёков. Последнее письмо-былина вернуло меня в нормальное состояние. Но, прежде она писала часто, иногда, по несколько раз на дню.
Включив экран случайным прикосновением, я не смотрел на него, пока не лопнула вторая струна. Неужели гитара так реагирует на моё присутствие в этом доме? На экране колыхались буквы неотправленного, незаконченного послания. Меня кольнуло недоброе предчувствие.
«Когда я умру здесь в одиночестве, некому будет меня похоронить с гитарой. И речной песок, о котором поётся в древней песне, не скроет мои останки, потому, что покрыт толщей непробиваемого льда. Ты никогда не получишь моё письмо, я хочу, чтобы я оставалась фантомом сети и ты иногда вспоминал бы обо мне…»
Кровь бросилась мне в голову, буквы заплясали перед глазами. Она не могла тут умереть! Я бы почувствовал сразу. Здесь никто не умирал со времен новой эры. Я принялся читать дальше.
«В древних книгах герои улетали к звёздам и умирая по одному на своих кораблях оставляли в одиночестве самого выносливого и мудрого, чтобы он вернувшись лет через пятьсот, рассказал их потомкам о тяготах космической жизни и главное, о страхе одиночества. Потом герой должен был пустить себе пулю в лоб из древнего оружия, разуверившись в потомках и не найдя родственную душу. Мне тяжело будет это сделать, во первых я промажу, потому, что даже самонаводящийся лазерный диск в моих руках не опасней птичьего пуха, а во вторых - я ужасно люблю жизнь. Но когда это всё же случится по естественным причинам, таким как отсутствие инструментов для подлёдного лова, и свежих овощей, дров для растопки и живого общения, то ты об этом не узнаешь. Я буду видеть сны, те к которым так привыкла, и во сне мне будешь сниться ты с улыбающимися зелёными глазами, в которых прыгают черти. Может ты просто придёшь в облике моей смерти, тогда ладно…Мне жалко мою кошку, она привыкла есть свежую рыбу, но ей придётся учиться охотиться самой. Если бы кошка научилась говорить, было бы веселее, но она только умно кивает, и молчит. Когда-нибудь новые жители земли отправят тебе мой привет, а ты будешь всё так же молод и одинок, у тебя много времени, тебе некуда торопиться». Экран погас. Я молча разглядывал пылинки, осевшие на зеркальной поверхности. Потом выключил гало, и отправился в кухню. На полу у стола стояло пустое блюдечко и миска для воды, тоже без капли влаги.
- Кис-кис, - раздельно проговорил я, и перекрытия вернули мне мой голос искаженным и изломанным. Никакой кошки и в помине не было. Я вернулся в салон и лег на разобранную кровать, сразу же почувствовав тонкий, еле уловимый запах духов, исходящий от подушки. Накрывшись подушкой я вдохнул, как можно глубже, стараясь запечатлеть в памяти, хоть что-то, оставшееся от неё. Моя рука наткнулась на тонкую бутылочку. Это были те самые духи. Теперь я мог бы найти её, даже не видя глаз, не говоря с ней, но почему-то лежал и рассматривал потолок. Её нет, она исчезла, повторял я и всё никак не мог отделаться от слов послания: «когда я умру здесь в одиночестве…». Наконец, я встал, обошел весь дом по периметру дважды и остановился под навесом дров. Сбросив рубашку, я вытащил из колоды топор и принялся бездумно колоть дрова. Только действие, никаких мыслей. За этим делом меня и застал мой друг. Я почувствовал его взгляд и, бросив это бесполезное занятие, надел рубашку.
Дарти.
Я стоял и смотрел. Обнаружить своё присутствие мне было как-то неловко. Никогда мне не доводилось видеть спокойного, уравновешенного Таля в таком состоянии. Сколько сотен лет мы знакомы? Сорок? Тридцать пять? И никогда, он не проявлял признаки буйного помешательства. А за последнее время я вижу уже второй раз его в невминяемом состоянии. Когда он убедил меня в необходимости вступить в схватку с вакуумом времени, схватку, позорно нами проигранную, и тогда он не нервничал, не срывался. Был сдержан и собран. Перед глазами встала картина выжженной поляны у озера. Отогнав прочь видение, я сцепил зубы и шагнул к нему. Не должно быть недомолвок между нами. Он не просто мой друг. Единственное существо во вселенной, способное меня понять. Он не виноват, что роботы воспитатели не проявляли эмоций.
Он бросил топор, и повернул ко мне застывшее, побелевшее лицо. Уголки губ нервно подрагивали, зеленые глаза, ставшие в этот момент почти желтыми смотрели застывшим взглядом.
Топорище, соприкоснувшись с холодной землей, резко зашипело. Деревянная ручка отскочила в сторону и потрескалась. Нарубленные в мелкую щепку дрова рассыпались по всему двору.
Он посмотрел мне в глаза, глубоко вздохнул, накинул на плечи тонкую батистовую рубашку, и без улыбки кивнул мне, приглашая в дом.
Мы молча вошли в темную прихожую.
- Буртрэ, нам нужно поговорить.
Он молчал, бесшумно двигаясь по комнате. Ставя по местам стулья, разжигая камин, застилая постель, развешивал на кресле шаль. Потом повернулся ко мне и знаком предложил сесть. Я присел к столу и достал книгу, которую забрал у Грэга.
- Её нет. В этом круге я опять оказался слаб. Я испугался боли, и не стал искать. – Он вскочил и с силой ударил кулаком по каминной полке. По мрамору пошли мелкие трещины. Мне казалось, он выплеснул злость, там, на главной планете, но, увидев его я понял, что надо было вмешаться раньше.
- Послушай, Буртрэ.
- Таль.
- Извини. Можешь объяснить мне, что происходит?
Он сел к столу, и устало потёр руками лицо.
- Она была здесь, Дарти. Она была здесь физически! Так близко от меня. Не знаю, как она сюда попала, но я, идиот, не почувствовал, не стал искать её, и теперь её здесь нет. Она пропала с Земли. А может, я всё вообразил, выдумал, и нить порвалась давно, сразу после нашего исчезновения. Теперь я чувствую себя примерно так же, как в древние времена, когда я наблюдал за тобой, не желая приблизиться.
- Она не исчезла, Таль. Я привез тебе кое-что. Я не мог вмешиваться, пойми, это только твоё решение. Но я видел её, говорил с ней, и она существует на этом этапе времени примерно в том же виде, как и тогда. Ты сразу узнаешь её, если захочешь найти. Почитай эту книгу. И ты поймёшь, почему я так уверен. Потом, если захочешь, я объясню тебе, как она сюда попала. Но это и не важно. Теперь важно, чтобы ты успокоился и принял какое-то решение.
Он бережно взял из моих рук книгу, раскрыл на первой странице.
- Дарти, как она к тебе попала, я не помню этой книги.
- Ты читай с середины, а я пойду, поброжу. Я тоже урывками помню эти места. Когда-то я тут бывал. – И я тихо прикрыл за собой дверь дома.
Кора битый час выслушивала нотации декана о том, что она слишком близко сходится со студентами. Что если ей выпала такая привилегия, как два бесплатных курса, ещё не значит, что вести свою группу она может, встречаясь с ними в баре института и в парке. Она посматривала на часы, понимая, что Витка дома бесится, и будет потом дуться, что она опять так поздно вернулась с семинара. А вместо семинара она теряет время с этим старым козлом, который и вызвал её затем, чтобы внимательно рассмотреть.
- Я всё поняла. Если вы хотите, чтобы я не вела группу, можете мне об этом сказать прямо. Тогда я тоже, прямо сейчас отправлюсь к ним в аудиторию, и предложу им выбрать другого куратора по древним культам, и знаете, что?
- Что?
- Я отказываюсь вести группы, как куратор по культам! И только если вы меня попросите при всех моих студентах, и лично принесете мне извинения сначала за ваши подозрения, потом за отстранение от темы, а потом, за нелепые наветы, тогда я подумаю. А пока…- она наклонилась к уху ректора, причём его взгляд уполз за расстёгнутую кнопку на рубашке, - идите в задницу! – Она выпрямилась и покачивая бёдрами, вышла из кабинета. На лестнице между этажами ждали новые энтузиасты древних культов. Теперь их было гораздо больше.
- Ребята, мне очень неловко, но сегодня группы не будет, и завтра, возможно тоже. Мне не разрешают вести тему. Все вопросы и демонстрации в кабинете ректора.
Ребята возмущенно заговорили. Кора помахала им рукой, и весьма довольная собой и видом вытянувшейся физиономии ректора, двинулась к челноку.
На панели высветилась надпись «дом». Кора взяв максимальную скорость, нажала на громкую связь.
- Ты знаешь, что я тебя не жду! – Сообщила Вита. – Через две минуты я сяду в челнок и поеду в самый отстойный бар, сниму там какого-нибудь придурка, и притащу его к тебе. А потом мы напьемся, и будем буянить, и знаешь почему?
- Я уже вылетела. Выходи. Вместе полетим в бар, только не самый отстойный, и снимать никого не придётся.
- Ты правда уже летишь домой? – Спросила Вита другим голосом. – Я через десять минут буду готова!
Кора улыбнулась и снизила скорость. Гостья не очень-то и сердится.
Вита соскочила со ступенек и, не закрывая двери дома, как бабочка, впорхнула в челнок.
- Могли бы полететь на моём. Там робот заржавеет.
- Неохота уже возвращаться. Летим туда, где было совершено последнее убийство? Расспросим тусовочную публику. Там несколько моих знакомых бывают из института.
- Кора, ты же сказала, что боишься? Так зачем напрашиваться на неприятности?
- В этом баре собирается золотая молодежь. Мы там будем самыми старыми. Если среди них гуляет вампир, он на нас не позарится, найдёт повкуснее.
- Попрошу не обобщать! Меня я не разрешаю записывать в старушки!
В баре, возле которого они приземлились, окна были тёмные.
- Не везёт, кажется, у них выходной. Что будем делать?
В эту минуту, на панели челнока замигала лампочка скрытого вызова.
- Это Питер, он всегда закрывает свой код.
- И ты не можешь ему позвонить сама?
- Могу. Но он не любит, когда на экране высвечивается его номер.
Она приняла вызов.
- Да, Питер.
- Ты не позвонила после студии. Мой друг смог вам помочь?
- Да, конечно. Я просто забыла.
- А я ждал звонка. Думал о тебе. Ты свободна сегодня вечером?
- Мы с Витой собирались где-нибудь выпить, но бар оказался закрыт.
- Тогда приезжайте ко мне. Я приготовил ужин. Я хочу тебя видеть. Прилетите? Кора, я очень скучаю.
- Мы виделись недавно. – Кора нерешительно посмотрела на Виту. Получив одобрительный кивок, она развернула челнок. – Мы вылетаем, Питер, уже вылетели.
- Как тебе? – Спросила она Виту, задумчиво перебирающую пальцами панель управления.
- Скажи ка мне свой заговор от носфирату на всякий случай. - И всю оставшуюся дорогу они дуэтом напевали слова нехитрого стишка.
Питер жил в частном доме, выходивший окнами на заброшенный сад камней. За садом уже много лет никто не ухаживал и, если не знать, что это высокое древнее искусство, было такое впечатление, что взбесившийся великан прошел по гористой местности, прокладывая себе дорогу, ударами мощных ног. За садом чернели брошенные постройки первых поселенцев. Туда водили экскурсии детей, и археологи копались в развалинах, выискивая древности.
Витая ограда, из блестящего в темноте сплава извивалась причудливым узором вдоль стен, из тёмного стекла. На плоской крыше мигали разноцветные фонарики. Тропинка, ведущая к дому, тоже была подсвечена утопленными в земле фонарями.
- Неплохой особнячок, - резюмировала Вита, показав язык роботу, стоящему на дверях прозрачной колонной.
- Что-то мне тут не нравится, - нервно прошептала Кора.
- Тебе же всё не нравится из стекла и металла. Пошли. – Вита взялась за ручку двери, собранную из того же сплава, что и ограда дома. Ручка, изображавшая свитую в кольца змею, подозрительно зашипела, и Вита отдёрнула руку.
- Это шутка, он мне про это рассказывал. Есть ещё такие «хохотушки» на туалетах. Человек только расслабится, тут дверь начинает дико ржать. Если не знать заранее, можно испугаться.
- Здоровое чувство юмора у твоего жениха.
Кора не успела ответить, они вошли в гостиную, больше похожую на банкетный зал.
Мебели не было, только в стенах светились встроенные панели, выкрашенные оранжевой светящейся краской. Это создавало иллюзию собирающегося разгореться пожара.
Стеклянный стол со всевозможными кушаньями находился в центре, две тяжелых лампы с фитилями красноватого огня горели в середине. Вокруг стола были расставлены стулья с высокими спинками. Питер встретил их, выходя из задрапированной панелью двери. Он застёгивал кнопку на белоснежной рубашке старинного покроя. Такой белой, что её белизна, отражаясь от оранжевого пламени стен, резала глаза. Чёрные вьющиеся волосы, падали на плечи. Зауженные брюки в сочетании с мягкими короткими сапогами делали его похожим на нарисованного пирата первых космических вольных братств.
- Здравствуйте, дамы. Много наслышан, - добавил он склоняясь к руке Виктории.
- Да, неужели? Интересно, когда? – Буркнула Вита, пристально разглядывая держащие её руку пальцы, с закруглёнными ногтями.
- Кто готовил? – Спросила Кора, заглядывая под крышки на блюдах.
- Мой домашний робот, он с этим справляется прекрасно. Давайте выпьем, вы Вита, очевидно, настроены против меня? Не самые приятные рассказы вам пришлось выслушать?
Он смотрел на Кору, при этом его яркие губы улыбались, а глаза оставались внимательными и холодными. Вита заставила себя улыбнуться и взглянуть на хозяина с симпатией.
- Рассказы? Да вас держат в секрете, как новую разработку ядерных батарей! А я так себя всегда веду с незнакомыми людьми, это от смущения. В столице чувствую себя не всегда в своей тарелке.
Кора постаралась заглушить прорвавшийся смешок. От этого он прорвался ещё резче.
Питер сделал вид, что не заметил. Они продолжали мило беседовать, пока Кора не заметила, что Вита сидит на стуле как-то слишком прямо и смотрит сосредоточенно в одну точку. Она заглянула в глаза подруги, но не получив ответного взгляда, тихонько взяла Виту за руку. Ей послышалось тихое бормотание: «…Ты пали его огнём….» - Она поняла, что Вита повторяет про себя заговор, выученный по дороге. Она оставила Виту, и повернулась к Питеру, который преспокойно уминал редкий деликатес, привезенный откуда-то издалека.
- Ты так и будешь целый вечер набивать живот? – Осведомилась она скептически.
Он положил вилку и с трудом проглотил.
- Извини. Я должен был догадаться сам. Потанцуем?
- Сделай одолжение.
- А твоя подруга не обидится, если мы оставим её в одиночестве?
- Думаю, она поймёт.
В тот момент, когда сильные руки обняли её за талию, Кора поняла, что так приковало Витино внимание. Даже сквозь жакет, состоящий из кожаных и металлических пластин, она почувствовала острые ногти, царапнувшие кожу. Когда они прилетели, ногтей у Питера не было, а теперь они царапают сквозь одежду.
Танцуя, он всё сильнее прижимал её к себе, шепча о безумной любви, которая сжигает его с первой встречи. Слушать его было приятно, голос завораживал, убаюкивал. Кора улыбаясь, положила голову ему на плечо, и слушала, слушала… Пока острый укол под ключицу не вывел её из оцепенения. Она обнаружила себя лежащей на широкой кровати, со связанными руками. Над ней склонился улыбающийся Питер. На его малиновых губах была кровь.
- Зачем ты меня связал? – Спросила Кора, претворяясь сонной, хотя каждая мышца её тела напряглась от страха.
- Только успокойся. Я не собираюсь тебя убивать. Я действительно люблю тебя. Всё что я говорил тебе – правда. Я только иногда не могу справиться с жаждой. В дневное время я самый обычный человек. Я хочу, чтобы ты знала. Мы подпишем долгосрочный контракт, я буду исполнять все твои прихоти, всё, что ты захочешь. Я даже буду предугадывать их, ведь у нас есть дар предвиденья. Только иногда мне нужна кровь. Немного. И она будет ещё лучше от этого, ещё вкуснее… Но никаких друзей и подруг на стороне. Мы не должны посвящать в эту тайну ещё кого-то. Твоя подруга нам будет мешать. Поэтому я усыпил её пока. А позже мы решим, как мы от неё избавимся.
Кора не могла сказать ни слова. От страха у неё пересохло в горле. Она молча смотрела на претендента в мужья, и не видела вариантов спасения.
- Ты любишь меня? Я только это хочу услышать, и я сделаю тебя самой счастливой женщиной во вселенной.
Кора молча прикрыла глаза. Пусть думает, что это положительный ответ. Надо решить, как спасать Витку.
- Развяжи меня, - мягко сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
- Ты не ответила на мой вопрос. Я хочу знать, любишь ли ты меня?
- Мы поговорим об этом позже. Ты обещал выполнять мои прихоти. Мне неудобно. У меня затекли руки.
Он сел возле неё на кровать пристально глядя в глаза. Провел дрожащими пальцами по плечу, там где жгло и болело место укуса. Чувство страха отступило, вместо него появилась гадливость с накатившим приступом тошноты.
- Питер! Мне нужно в туалет! Если ты сию минуту не развяжешь меня…
- Хорошо, хорошо. Надеюсь, ты не попытаешься бежать. В твоём положении это очень глупо.
- Если бы ты действительно меня любил, - сказала она, потирая руки и возвращая им кровообращение, - ты бы не сомневался. Где у тебя туалет?
- Я тебя провожу.
- Ты будешь стеречь меня? Посадишь на цепь? Подстриги лучше ногти. Они заметно отросли за вечер! И разогрей жаркое, я проголодалась. – Она потёрла ключицу, и болезненно скривилась, натолкнувшись пальцами на ровные края раны. Выйдя из спальни, она огляделась по сторонам и скользнув в ванную, сползла по стене на пол. Потом беззвучно рыдая поднялась, открыла стеллаж с лекарствами. Ничего, чем можно было бы защититься от здорового сильного мужчины, не говоря уже о носфирату, обладающих огромной физической силой. Нужно что-то маленькое, если он заметит при ней оружие, или что-то что можно использовать для самообороны, тогда всё. Нужно узнать, куда он дел Витку.
- Питер, - позвала она через запертую дверь. Он почти сразу отозвался. «Караулит, сволочь», - подумала она. – Я не хочу пить кровь! Ты сделал меня вампиром? – «Как можно капризней, кокетливей. Жаль, что он меня хорошо знает».
- Дорогая, я не бог. Если бы я только мог сделать тебя такой, как я! Но это не в моей власти.
- Я тебя боюсь. Отойди от двери. Ты мне врал! Ты знаешь, как я этого не люблю.
- У меня не было выхода. Я не знал, как ты к этому отнесешься после лайнера.
- Лучше не напоминай мне об этом! – Она открыла дверь. Питер стоял, прислонившись к противоположной стене коридора и внимательно оглядывал её с головы до ног.
- Нашла, чем защититься? – Спросил он усмехаясь.
- Конечно, я же женщина. – Она подошла к нему, обвила его шею руками и медленно поцеловала в губы, глядя в его глаза широко раскрытыми глазами. Поцелуй длился долго, пока Кора не увидела, что смотрящие на неё почти вертикальные зрачки постепенно расширились, и Питер закрыл глаза. Его объятия стали более нежными. Он поверил.
- Мы так и будем стоять в коридоре? Я уже говорила тебе, что хочу есть. Или ты собираешься морить меня голодом?
- Идём, продолжим ужин. Я так рад. Я счастлив! Ты не поверишь, я думал, что уже никогда не почувствую ничего подобного. Любимая…
Проходя по длинному коридору, Кора увидела приоткрытую кладовку и с ужасом увидела маленький блестящий диск гало, валявшийся на полу. Она взглянула на Питера.
- Ты усыпил её каким-то препаратом?
- Ну, что ты. Это ужасно действует на кровь! Я загипнотизировал её.
- Да!? Какой ты молодец! – Кора прекрасно помнила как в далёком детстве её подругу пытался загипнотизировать маститый экстрасенс, и ничего у него не вышло. Знала. Но может, это исключение из правил? – Я возьму её гало. Это мой подарок. И хочу убедиться, что она жива.
- Ты не веришь мне?
- Питер, когда меня обманывают один раз, я становлюсь очень недоверчивой.
Она вошла в подсобку и закрыла за собой дверь. Говорить было нельзя. У носфирату очень чуткий слух. Питер сам рассказывал ей об этом. Она присела над спящей Витой, подобрав с пола диск гало, вложила ей в руку. Закусив до крови губу, она пыталась найти выход, но в голову ничего не приходило. Вдруг средний палец спящей поднялся вертикально вверх в неприличном жесте. Кора вздрогнула и чуть не закричала от радости.
В коридоре послышалось лёгкое покашливание.
- Кора, я жду тебя в зале.
- Иду, Питер! Уже иду.
Вита открыла глаза и показала взглядом на дверь. Кора покачала головой. Вита посмотрела на диск гало. Ответ снова отрицательный. Из рукава своего блестящего костюма Вита вытащила длинный тонкий заточенный с двух сторон нож. Он вышел из специального паза в шве. Кора задумчиво покрутила пальцем у виска. У неё созрел другой план. Она постарается увести Питера из дома, а Вита тем временем сбежит. Но Вита наотрез отказалась понимать знаки, и отвернулась к стене кладовки. – Кора расстегнула ремень, которым была связана Вита, и встав с колен, пошла к двери.
- Попробуй свой заговор на нём, - прошептала Вита. – Если поверишь, обязательно сработает.
Питер сидел за столом в напряженной позе и смотрел на Кору, когда она вошла в зал.
- Ты пыталась её разбудить?
- Да.
- Зачем?
- Питер, зачем убивать моих друзей, если ты меня любишь? Неужели ты думаешь, что держа в страхе можно завоевать любовь?
- Я не хотел её убивать. Может быть после. Но я хочу, чтобы между нами никого не было. Ни друзей детства, ни работы, которая забирает все твои мысли, ничего.
Ты всегда была в окружении друзей. Аркан вился вокруг тебя постоянно, твой пилот, эти ваши скабрезные шуточки, Люси, которую ты всё время отвозила. Твои письма друзьям. К тебе было не подступиться. Ты всегда окружена людьми и я мечтал, как убью Аркана, сожгу твой челнок, запру тебя в своём доме, и ты будешь только моя.
«Что же делать», - думала Кора, закусив губу. – «Это Витка всегда что-то придумывает и находит выход из сложных ситуаций. Это она никогда не лезет за словом в карман, а я сперва молчу, а потом думаю, как и что надо было сказать в той или иной ситуации. Представим себе, что я лежу теперь в кладовке, а Витка тут вместо меня слушает признания этого душки вампира с острыми когтями, который ждёт от меня любви до гроба».
Кора обошла стол и села к Питеру на колени. Проведя тонкими пальцами по его лицу, она прижалась к ярким губам и закрыла глаза. Питер замолчал. Он перебирал её волосы, гладил руки.
- Питер, помнишь, я рассказывала о древнем инструменте, с которым ходили по улицам, он немного похож на современную гитару? Правда всего шесть струн, но я научилась на нём играть. Придумала несколько стихов, и аккомпанировала себе сама.
- Спой. – Требовательно сказал он. Кора сделала вид, что сомневается,
- Тебе?
- Естественно, только мне. Я очень тебя прошу.
- Что-то не припомню, чтобы тебе нравилось моё пение.
- Я хочу знать о тебе всё. Слышишь? Спой.
- Я тебе расскажу, у меня нет гитары. Вот например такой стишок…
Чёрный воин тьмы достоин, он под солнцем жить не волен. Позовет и меркнет свет, и на всё один ответ. Ты не вспоминай о нём, лучше жги его огнём. Не топи его в воде, выживает он везде. Слово молвить попроси, разрешит, тогда спроси, о таинственных горах, что ему внушают страх. Имя молвить поспеши, долетит до дна души Королева Изабель, то кровавая капель, Людвиг – высших он кровей, сторонись его когтей, Сын сварливого царя, встретишь, пропадешь зазря. И над ними есть король – призовешь узнаешь боль. Ричард, чёрный круг замкнёт, душу в пекло унесет.
- Последняя строчка была не в рифму, - сказал Питер заплетающимся языком.
- Нет, всё правильно, вот слушай. – Кора повторила имена.
- Ты прости, я хочу немного полежать, меня убаюкала твоя песня. Посиди со мной, мне нездоровится, хотя это очень странно, я недавно пил самую лучшую кровь… - Он потянул её за собой и прилёг на маленький диванчик, стоящий у огненной панели.
Кора склонилась над побледневшим Питером и задумчиво убрала ему волосы с лица.
«Неужели, это от моего стихотворения, спетого с таким чувством? Может добавить слегка вазой по голове? Нет, это его только разбудит». Она на цыпочках вышла из зала, и бегом кинулась в кладовку.
Дарти
- Когда-то я тут бывал. – И я тихо прикрыл за собой дверь дома. На улице поднялся ветер, как только я, запахнув плащ, взлетел в низкое небо. Надо дать ему время. Он не хочет видеть очевидного. Холодный ветер дул с Балтики, зверел, завывал и пытался сбросить вниз. Плащ мешал мне, замедлял движения. Я стряхнул его вниз, и он остался на заснеженном поле распластанной тенью. Ещё один артефакт. Сколько их уже хранит Земля. Она стала для нас ближе, чем маленькие планеты, которые мы подбирали себе любовно и долго, тысячи лет. Подбирали для долгого сна, как крепости, для длительной осады. Вот она Балтика. Я пронёсся над вздымающимися волнами, в бессильной ярости обрушивающими свои чёрные волны на пустынный берег, и полетел к лесу. Опять меня влекло туда. Как точно моя жена описала те древние события, которые произошли тут, совсем рядом, и о которых я помнил несмотря ни на что. Годы сна, больше похожего на смерть не стёрли эти воспоминания. Многие реальности, в которых я прибывал одновременно после проигранной схватки с вакуумом времени. Ничего не заставило меня забыть мгновения щемящего счастья. Я спустился к развалинам замка, тут всё осталось, как было. Я не позволил времени убить это последнее напоминание о ней. Последнюю ниточку связывающую меня с прошлыми воплощениями. Волк одиночка бросился мне под ноги, но с испугом кувыркнулся и растаял в белой мгле. Такой же странник, как я…
Пора возвращаться в дом моего друга. От него никаких вызовов. Ничего. Сколько прошло времени?
Назад лететь было легче. Ветер гнал в спину, пытался перевернуть, завиваясь тугими струями. Проведя немало часов в воздухе, я замёрз в вязких плотных облаках, осыпающих землю хлопьями колючего снега. Сколько же я летал?
Вернувшись в дом, я поднялся на второй этаж, туда, где оставил своего друга. За это время дом преобразился. Таль неосознанно переделал его по своему вкусу. Лабиринт небольших запутанных комнат, узкие своды коридоров, тёплые шершавые стены, тёмная деревянная тяжелая мебель. Больше похоже на средневековую крепость, чем на дом. Такой он всегда. Загородиться стеной, и упиваться гордым одиночеством в окружении мечущихся теней прошлого. Так. Неужели книга не помогла? Приоткрыв дверь кабинета, я застал его за работой…
Войдя в кладовку, Кора обнаружила Виту, готовую к нападению, с узким стилетом в руках, и плотно сжатыми решительными губами. Она отпрянула, потом схватив подругу за руку, выскочила за двери ни слова не говоря, и они помчались по враждебному, чужому дому, состоящему из разноцветного стекла и витых металлических чудовищ.
- Только тихо. Он задремал, Может в любой момент проснуться и поинтересоваться, куда это я делась.
Они выскочили на садовую дорожку и стеклянная колонна у входа медленно развернулась в их сторону и засверкала огромным кристаллическим глазом.
- Где твой штырь? Надо его как-то отключить. Рук вроде нет. Неизвестно, на какую программу эта дрянь настроена. Может она током бьется, или излучает что-нибудь.
Вита оттолкнула Кору от себя и оказалась за панелью стеклянной колонны. Увидев, что устройство робота вполне традиционное и даже устаревшее, она ткнула пальцем в верхнюю часть панели. Искрящийся глаз погас, но из динамика послышался пронзительный вой. Вита молниеносно открыла панель и её пальцы забегали по внутренним клавишам.
- Оставь его! Дорвалась до техники! Починишь его потом, а теперь – мотаем отсюда.
И они как в детстве взявшись за руки, припустили к челноку, стоящему на стоянке.
Забыв пристегнуться, Кора послала машину вертикально вверх и они обе чуть не выпали из кабины.
- Спокойней, лети на юг.
- Почему? Что есть на юге, кроме ангаров старой техники и внутренних служб космодрома?
- Вот именно. Или ты собралась завтра выходить на работу? Может, выйдешь замуж за этого упыря, будешь бесплатным донором, а по утрам он будет слушать твои песенки и говорить о любви?
- Не время и не место для колкостей. Твои предложения?
- Покупаем корабль, или челнок для астероидных перелётов, посмотрим, на что хватит денег, и валим отсюда.
- Как? Тебе нужно разрешение от твоего любимого. Забыла.
- Нет. Помню. У меня было достаточно времени, чтобы подумать в тишине. Кладовка располагает к раздумьям. Летим в главный каньон. Берем самый большой чемодан с вакуумной прослойкой. Ты проносишь меня буквально двадцать метров. Только через контроль. Не думаю, что роботы настроены на улавливание людей. А потом если корабль будет наш, никто не будет стоять на трапе с улавливателем, а ты рискуешь штрафом за левого пассажира.
- Всё отлично. А кто поведет корабль? Я ни в навигации, ни в астрофизике ничего не понимаю.
- Значит, возьмём ещё одного робота. Один у нас есть. Один должен быть в корабле, на случай автопилотирования, и ещё одного докупим. А когда взлетим, подумаем, что делать. Сейчас надо думать не куда бежать, а откуда.
Он был так увлечен, что я не сразу решился прервать творческий процесс. Мне самому нравились подобные ребусы. Выхватываешь событие, которое становиться точкой отсчета – нулевой отметкой. От нее, в разные стороны расползается паутина предшествующих и последующих событий. Событие, в центре паутины, выбирается как заданное, это результат, ожидаемый и запрограммированный. А дальше выстраивается причинно-следственная связь. Смешно выглядит подобная матрица в пространственной модуляции. Подобная эскапада сейчас висела над столом Таля и отдаленно напоминала древние песочные часы. В одну и в другую стороны уже разбежались тысячи песчинок, связанные между собой невидимыми нитями. Среди песчинок не было человеческих судеб, только параллельный космос. Едва заметным движением руки, Таль развернул матрицу в пространстве и приблизив фрагмент, задумался.
Я крутанул изображение в противоположную сторону, по песчинкам пробежала волна из мелких искр. Мой друг обернулся, на лице читалась легкая досада.
- Приветствую, мессир, - церемонно сказал он. – Таким беспардонным можешь быть только ты.
- Привет, прости что помешал.
- Да ладно, ерунда.
Таль щелкнул пальцами и довольно масштабная конструкция рассыпалась блеснув на последок бирюзовым светом. Мне, вдруг, стало интересно, что же лежало в основе задачи и чьи судьбы вертелись вокруг центра. Но спросить было как-то неловко.
- Что, друг мой, интересно, над чем колдую?
- С каких это порт тебе стали доступны мои мысли?
- Мы слишком давно друг друга знаем.
- Это правда. Может, гостеприимный хозяин этого дома, угостит странника ужином?
- Попробуй только этого странника не угостить, и без дома можно остаться.
Таль улыбнулся и жестом пригласил следовать за ним.
В камине догорали поленья, на столе красовалось свежее мясо, приготовленное для жарки. Несколько бутылок вина, овощи, еще не нарезанные, сыр и маслины. Мы обсудили некоторые проблемы, возникшие в колониях, сознательно не касаясь его последней вспышки.
Таль взялся за мясо. Разместив тонкие, сочные куски на решетке, он, наконец-то уселся в кресло напротив. Я сорвал сургуч с горлышка бутылки и придвинул бокалы.
В этот момент звякнул человеческий аппарат. Мой друг удивленно огляделся по сторонам, ища источник звука.
Я нажал кнопку приема, и извинившись за прерванную беседу, отвернулся. Жест сам по себе странный, не свойственный моей обычной манере, еще больше озадачил друга.
- Здравствуй, дорогая… Что ты имеешь в виду? Чтоб я провалился? Этого я, пожалуй, обещать не могу. Спасибо. Я тебя тоже люблю.
Повернулся я с той же отрешенной улыбкой, которая застыла на лице во время разговора по гало.
Таль не мигая смотрел мне в глаза.
- Извини, я разговаривал с женой. – как можно более непринужденно ответил я на немой вопрос.
- Что? Не понял? – вопрос из немого перешел в следующую категорию.
- Мне позвонила жена, я с ней поговорил, что же тут не понятного? – мои глаза светились, то ли от впечатления, которое произвели на друга мои слова, то ли от чего-то еще.
Таль потерял дар речи, жаль, что я не вижу его мысли. Он молча взял со стола открытую бутылку, наполнил бокал и залпом выпил содержимое. Потом вспомнил обо мне. Глядя в глаза, продолжая хранить молчание, налил вино в оба бокала, взял свой и откинувшись в кресле, уставился на мерцающие угли, на которые капал сок подгорающего мяса.
- Ты женат? Это, что, шутка?
- Пока не знаю. Не знаю, шутка или нет, но то, что женат, это точно.
Таль сделал небольшой глоток.
- Кто она?
- Женщина.
- Хорошо, просто от сердца отлегло.
- По моему, самая обыкновенная, симпатичная, но немного чокнутая. Она меня на себе женила.
- Точно чокнутая. – Таль сделал еще один глоток и поежился.
- Дружище, ты долго будешь рассматривать мясо? Пора переворачивать, а то мы останемся без ужина.
- Да ну тебя к черту.
- Спасибо. – Я сам взял щипцы и занялся спасением не в чем не повинного мяса.
- Дарти, если ты решишь повергнуть в шок родственников, просто попроси свою жену связаться с тобой во время какого-нибудь светского раута у Карлоса.
- Обязательно последую твоему совету, хорошая идея.
- А я, ради этого зрелища, пожалуй, осчастливлю публику своим присутствием. Очень хочется посмотреть на их физиономии.
- Это, пожалуй, перебор. Они вымрут только от нашего совместного визита.
- Ничего, новость того стоит. И все-таки, Дарти, ты мне так ничего о ней не сказал. Можно подробнее? Как ее угораздило? Кто она?
- Нечего рассказывать…. Хочешь, я вас познакомлю?
- Буду весьма польщен. Раз уж не удостоил пригласить на свадьбу
Предлог, который родился совершенно спонтанно, пришелся как нельзя кстати. Очень давно, я взял себе за правило, оставить благие намерения и исключить помощь любой живой душе, ибо подобные действие всегда приводили к прямо противоположному результату. У людей, на этот счет была когда-то поговорка, гласящая о той скользкой дорожке, на которую толкают подобные действия. Надо признать, что придуманное мной правило, мной же не раз нарушалось. Я всегда поступал так, как считал нужным, без всяких оговорок и сантиментов. С Талем дело обстояло по-другому. Я не мог влезть в его мозги и настроить там нужные программы. Я не всегда понимал значение его поступков и мотивы. Я знал его тысячи лет, но не смог бы предсказать ни один его шаг. Таль был мифом, страшной тайной, вымышленным персонажем для моей родни. Когда-то появилась довольно нелепая версия о том, что он это – я. Дика в этом уверял один из приближенных Карлоса. По-моему почти убедил. Некоторая путаница с именами все-таки присутствовала. Таль и Буртре являлись, одним и тем же лицом. Лицом загадочным, непредсказуемым, всесильным.
Итак, едва закончив ужин, мы отправились в путь. аю Самое главное – я останусь в стороне. Это его решение. Аминь.
Мы обосновались в кают-компании, где всей компанией были только Таль и я. Перемещение на личном корабле моего друга доставляло массу удовольствия. Все вокруг было сплошной иллюзией. Размеры, форма, внутреннее содержание трансформировалось в заданный образ и подчинялось исключительно капитану. Мы непринужденно беседовали, оставив без внимания застывшие на игровой доске фигуры.
- Дарти, я слышал о возможном пересмотре зон влияния на колонии гуманоидов. Старший сын Карлоса выдвинул новую программу разработок в секторе Х.12. Это почти на границе лабиринта, казалось бы ерунда, но…. Там находятся несколько колоний землян и десяток развивающихся планет. Мальчик вырос – хочет управлять. Кое-кто отнесся не достаточно внимательно к его программе.
- Как ты успеваешь всё узнавать, сидя в своей норе и строя пирамиды иллюзий?
- Пирамиды… Ладно, как-нибудь потом…
- Дружище, я сейчас вспомнил одну историю, очень старую. Мне она понравилась. Произошла она на старушке Земле в период развития последней цивилизации. Один человек решил удивить свою неграмотную прародительницу, уклад жизни её племени не менялся почти пятьсот лет. Их племя черпало воду из реки, зерно толкли в ступе, одежду клепали из местных растений, слегка их обрабатывая. Молодой человек, взял, да и привез ей в подарок приемник. А из приемника – передача на редком наречии их племени. Включил он, значит, свою подарочную штуковину, и ждет эффекта. Старушка послушала, послушала, и говорит отпрыску – «скажи ему, чтоб замолчал». Внук выключил приемник и поинтересовался, почти с обидой. Дескать, что ж, совершенно не удивительно, что человеческий голос, говорит на родном языке из маленького ящика? Бабушка посмотрела на неразумное чадо и ответила: «Дорогой мой, не все ли равно, каким именно способом говорят глупости?» Чудесная история, никто очень долгое время ничего умнее этого не сказал.
Таль одобрительно улыбнулся.
- Как много мы тащим из прошлого. Мы сами не отдаем себе отчет, насколько глубоко проникла в наше сознание человеческая природа.
В этот момент раздался запрашивающий зуммер человеческого аппарата.
- Жена звонит, - язвительно прокомментировал Таль и тактично отошел на несколько шагов. Он открыл экран и нам на встречу ринулся яркий свет метеоритного потока.
У меня не хорошо кольнуло внутри. Я включи кнопку приема, и, успев только поздороваться, был накрыт потоком самой настоящей женской истерики.
- Что-то случилось? – на лице моего друга отражалось то же беспокойство, что и на моем собственном.
- По всей вероятности, да.
- Прекрати говорить загадками, что она сказала?
- Замысловатую фразу, в которой ловко увязала репродуктивные органы собаки, защитный купол Главной планеты, медный таз и еще чье-то анальное отверстие.
Таль невесело хмыкнул.
- Я ничего не понял. Нам надо спешить, хватит любоваться звездами. Ныряем в переход, голос я ее слышал – значит жива. Но координаты не точные – район Главной планеты, надеюсь, что мы их найдем.
Мой друг инициировал панель управления, переведя ее в голосовой режим, и отдал необходимые распоряжения. Воздух качнулся и пропал, корабль поменял материю.
- Мне никогда не приходилось видеть, как ты волнуешься. – услышал я мысленный сигнал. – Давай по порядку. Она человек?
- Да.
- У нее есть твоя защита?
- Нет.
- Как это нет? Не понимаю. Дарти, она тебе нужна?
- Таль, не задавай идиотских вопросов.
- Но я не понимаю, как ты мог? Отправь к ней Дика.
- Не имеет смысла, мы сможем добраться быстрее. Тем более вариант с Диком не подходит по другим причинам.
- Ты сказал «их найдем», с кем она сейчас?
- Таль, отстань. Тебе этого лучше не знать.
Он отстал.
Самоуверенный болван, почему я не поставил ей защиту? Ну, ничего, мы их найдем, хорошо бы не у Ричарда. Навигатор поймал импульс Главной, через пять минут выйдем из поля, и все встанет на свои места. Что ж я так разнервничался?
Они подлетали к заброшенным шахтам со старыми кораблями. Эти ангары никто не охранял. Только маленький вездеход ездил медленно по периметру зоны, перепаханной прошлыми баталиями.
Выскочив из челнока, Вита активировала свой гало, и позвонила на свой, спящий у дома Коры челнок. Панель включилась, и медленно просыпающийся робот, заговорил, растягивая слова. Вита велела ему положить руку на панель, и ввела раскодирующие символы. Приказав ему лететь на старые склады, она отключилась.
Кора мельком увидев, что пишет её подруга, засмеялась.
- Твоему мужу может это не понравиться. Ещё поинтересуется, кто такой Дарти.
- Сомневаюсь. Он вообще не интересуется моей личной жизнью.
- Я заметила. Тут тебя хоть сожри, а он деньги дал, выезд перекрыл, и спокоен.
- Кора, не заводи меня, я и так на взводе.
Выскочив из челнока, они подошли к покосившимся воротам, которые стояли посреди перепаханного гусеницами старых челноков, поля и прямо от них вели ступеньки к шахтовым лифтам.
- Тут нечего искать. Даже если мы что-то и купим здесь, не факт, что оно взлетит.
- А вот вы и ошибаетесь! – Раздался скрипучий голос позади их. Обе подруги вздрогнули, и отскочили, как по команде.
Позади, опираясь на перекошенный посох, стоял бомж. Старый, сморщенный как печённое яблоко с согнутой спиной и седыми развевающимися волосами, он больше походил на героя детской сказки, чем на сторожа.
- Вы хотите сказать, что здесь есть летательные аппараты, которые можно поднять с планеты? – Спросила Кора, приходя в себя.
- И не только поднять, девочки, а летать не зная бед, куда угодно, и даже полагаться на них, как на родителей, что выкормили и вырастили вас с пеленок.
- Кора, нам некогда слушать истории. Это очень интересно, но если Питер очнется, нам уже никуда не улететь.
- Не торопись, красотка. Даже если за вами гонится космическое чудовище, старый Бар покажет вам, то, что вы искали всю свою короткую непутёвую жизнь. Я летал с этим кораблём, когда ваших родителей ещё не было и в проекте, и ваши бабушки скромно хихикали, когда я затаскивал их в рубку.
- Кора, пошли отсюда. Давай спустимся в шахту. Нечего терять время, он ещё и озабоченный.
Дед похромал за ними по сбитым, неровным ступеням. И пока они рассматривали старинные корабли под запыленными колпаками, он ковылял позади них, бормоча что-то и посмеиваясь. Обойдя по длинному проходу, огороженному с двух сторон прорванной сеткой заграждений, они совсем приуныли. Древние челноки содержались в ужасном беспорядке, и явно не могли взлететь.
- Стойте! – Вдруг возопил дед, хватая Виту за рукав блестящей куртки. – Неужели вы пройдёте мимо прекраснейшего на всей этой вонючей планете корабля! Я в двух словах расскажу вам его историю.
- Дедушка, - мягко высвободила Вита свою одежду. – Нам не просто некогда. Если нас тут обнаружат, мы уже никуда и никогда не улетим.
- Никто сюда не войдёт и не выйдет! Если я не открою дверь лифта! – Дед грозно взмахнул посохом, перевернул его вверх остриём и показал незаметную скобу на одном из заграждений. Потянув скобу, он тихонько засмеялся, и над шахтой стоящего внизу лифта засветилось желтое облако защитного экрана.
- Ого! Это что? Неужели тут есть и современная техника?
- Всё новое - хорошо забытое старое. Ещё не придумали кораблей лучше тех, что вывезли последних ослов с Земли. Нужно было только добавить к ним кое-что, и кое-что убрать, а не разрабатывать нечто принципиально новое. Что мешало древним кораблям быть совершенными? Что!? Не знаете? Разница во времени. Но это они не смогли преодолеть. Построили нечто совсем другое. А чёрный карлик это вообще третья категория кораблей. Не знаю, кто его строил и где. Но точно не люди. Он пришел к нам сам, пришел со всеми подсказками, но мои продвинутые пилоты не захотели перейти на него и разобраться. Мы просто отбуксировали его на главную планету. Он может думать. Это не напичканная электроникой машина, замыкающая всякий раз под метеоритным дождём или ловящая локаторами враждебную нам платформу. Это корабль с мозгами! Не смотрите, что двигатели такие маленькие. Он развивает такие скорости, что человека расплющит внутри, как катком, он увернется от любой вспышки и не приблизится к горизонту событий. Он спас меня, этот корабль, когда я уже умирал, и выволок в зону наших судов, когда навигация не была ещё на высоте, когда пилоты не били себя в грудь и не кричали, что изучили небо. У него нет ни одной программы. Он говорит, если научиться распознавать его знаки. Он вам такие секс-игрушки подберет, если заскучаете в полёте!
- Опять его сносит, - пробормотала Вита, которая заинтересованно слушала старика.
- Не сносит меня, это правда, только надо поверить!
- А как же мы его заведем, если в нем ни одной программы, и он разговаривает.
- Хотя бы зайдите, осмотритесь! Я тут знаете почему сижу? Думаете платят старому Бару за охрану? Нет, у меня такая пенсия за выслугу и за два рейда, о которых никогда по новостям не передавали, что я могу на курорте всю оставшуюся жизнь загорать. Я из-за этого корабля тут сижу. Люблю я его. Больше чем женщину, больше чем космос, больше чем свою покалеченную ногу. Войдите, сами увидите. А если возьмете меня с собой, то я…то хоть топите мной, вместо горючего. – Старик заплакал вдруг неожиданно. По сморщенному лицу потекли огромные мутные слёзы.
Подруги переглянулись.
- В последний раз увидеть чёрную муть в телескоп, пройтись по гудящему шлюзу, и всё. А нет, так забирайте его. Я уж тут… мне домой пора.
- На Землю? – Спросила Кора, поглядывая на Виту.
- Хотите, скажу что-то? Вы меня и так сумасшедшим считаете и с собой не возьмёте. Так что, всё равно. Я там был! И вернулся назад и никому ничего не сказал. Это корабль меня привёз! Он знал путь! И координаты были заложены! Только нечего там одному делать. Один человек и на земле не дома.
Кора решительно открыв сетку заграждения к кораблю. Вита внимательно взглянула на старика, и поманила его за собой. Они приблизились к узкой лесенке, покрытой слоем многолетней белой пыли. На овальном люке просматривались затёртые символы. Контур впечатанной в крышку люка руки, был совершенно идентичен человеческой. Вложив руку в очертания, Вита почувствовала мягкую вибрацию. Она не отдёрнула руку, напротив ей было на удивление приятно. Без малейшего скрипа люк открылся, и подруги оказались в круглом отсеке, где идеально чистые лампы зажглись мягким светом, как только нога Виктории коснулась пола корабля. Кора спрыгнула следом и корабль встретил её мягким покачиванием. Старик, любовно поглаживая светящиеся стены, вошел следом, тяжело переступив через борт.
- Вы хотите сказать, что он может взлететь?
- Не только взлететь, он может бесконечно долго быть в космосе и может много такого, что не укладывается в человеческих мозгах.
- Не понимаю, на каком топливе он работает? – Вита обошла маленькую рубку с единственным креслом.
- И где хранятся запасы воды и продовольствия, - добавила Кора, вспомнив, как на лайнере боялась умереть от голода.
- Нам всё равно не дадут его регистрировать. Ни один здравомыслящий контролер не выпустит с планеты такой агрегат. Он не гуманоидного типа.
- Не гуманоидного? – Дед подскочил и заковылял к дальней стенке рубки. Прижав руки к стене, он отодвинул панель, и подруги увидели широкую кровать, застеленную мягким мехом.
Кора прикоснулась к тёплой поверхности и изумлённо уставилась на Виту. – Это нутрия, или норка. Настоящая. Такая, как водятся на Земле.
Старик сдвинул брови и сделал два шага вперед. Кора прикусила язык, но он уже вцепился скрюченными артритными пальцами в металлические кольца куртки.
- А я ещё подумал, почему вы не смеялись надо мной, когда я заговорил о земле!? Ты там была? Да, я знаю, была. И тоже молчишь!
- Дедушка, как вас там, Бар, успокойтесь. Нигде я не была. Я читала. А пока нам необходимо улететь. Мы теряем время! В другой раз я обязательно осмотрю весь корабль, но нам угрожает опасность, и вам тоже, если вас увидят с нами. Откройте шлюз, мы полетим в центральный ангар и попробуем снять что-то человеческое. Не знаю, как вы посадили эту машину, только ни один контролёр не поднимет её с главной планеты.
- Мне не нужен контролер! Я могу приказать ему быть невидимым!
- В другой раз, - сказала Вита жалостно. – Её рука провела по мягкому меху одеяла, и наткнулась на металлическую пряжку. Она поднесла пряжку к глазам и схватив Кору за воротник, развернула её рывком к себе.
- Чокнутая! Ты что!? – Моментально отреагировала подруга.
- Смотри! – На пряжке проступила латинская литера «Д». Вита молча опустилась на кровать.
Старик заинтересованно взял у неё из рук пряжку.
- Эта штуковина была на столе. Я стол продал, давно, лет десять назад. Ещё бы какой-то порошок, бумага, древесная, не пластиковая, вазочка и перо птицы.
- Чернильница и вензель, прошептала Кора. А порошок присыпать сургуч.
- Он был похож на золотой, и я его тоже продал. Тут и так места мало. – Отозвался Бар.
Вита опустилась на кровать, поглаживая мягкий мех. Кора, покусывая воротник куртки, ходила кругами по рубке.
- Надо улетать. Нечего долго прикидывать! Это его корабль. Может он его забыл, или выбросил, или специально послал к людям, надеясь на их изобретательность, а Бар просто утаил его в этой старой шахте.
- И это ты говоришь!? А еда? Вода? Топливо?
Старик, почувствовав, что произошло что-то значительное, забегал вокруг Коры, царапая посохом пол рубки.
- Еда, это не важно, вот я вам расскажу. Только возьмите меня с собой! – Он положил ладони в отпечатки на панели и в образовавшемся отверстии появилась бутылка отвратительного дешевого пойла.
- Если мы это будем пить, то еда нам точно не понадобится! – Скептически заметила Кора, укладывая руки в пазы. Из отверстия появилась изящная ваза с виноградом. – Ущипните меня, - прошептала Кора. В этот момент у неё зазвонил гало. Код вызова был скрыт. – Это Питер, - прошептала она бледнея.
- Ответь! – жестко сказала Вита. – Он не может понять где мы, если он не ставил на твой гало уловитель.
Кора нажала на ответ.
- Да Питер?
- Это не Питер! Это ваш работодатель! Вы всё ещё заинтересованы в работе? Тогда я вас жду! Мы не будем возвращаться к предыдущему разговору. Мы оба погорячились. В два у меня.
- Я вам уже сказала, куда идти! Пока вы не выполните мои условия! – Почти истерически закричала Кора.
В ту же секунду, как она отключилась, гало зазвонил опять.
- Что не понятно!? – Схватила она диск.
- Кажется, всё понятно. – Ответил мягкий голос Питера. Я лечу к тебе. Жди меня возле старых ангаров. Это подходящее место для разговора. Надеюсь, ты понимаешь, что бежать не стоит. Я могу рассердиться.
Кора беспомощно посмотрела на подругу. На глазах у неё появились слёзы, она опустилась в единственное кресло пилота и зарыдала.
Вита развернулась к сторожу.
- Ну ка дед! Заводи свой божественный агрегат. Старт через пять секунд, потому, что если мы не стартуем, нас просто сожрут!
Старик положил руки на панель управления, и восторженно прикрыв глаза, зашептал:
- Ну ка крошка, полетели, моя хорошая. Нам нужно в космос, он заждался старого Бара. – Корабль дрогнул и не двинулся с места. – Пожалуйста, детка. Я прошу тебя, полетели!
Вита, глядя на него почти спокойно, вдруг вытащила диск гало, и набрала код.
- Кому ты звонишь!? – Воскликнула Кора.
Вита приложила палец к губам и включила громкую связь.
- Дик? Как дела дорогой? Ты путешествуешь?
- Да, я путешествую. Спасибо, что побеспокоилась. – Раздался в динамике приятный низкий голос. – Что-то случилось, или ты соскучилась?
- Иди к чёрту! – Ответила Вита почти весело.
- И я тебя люблю, дорогая. Приятного отдыха.
Вита отключила гало, и корабль вдруг ожил. Освещение зажглось в полную силу, невидимый двигатель мягко заурчал, пол под ногами качнулся.
- Нас сейчас расплющит об эту шахту, закричала Кора, бросаясь на пол. Но корабль будто даже не заметил пластов купола шахты. Пройдя как нож сквозь масло, сквозь многоступенчатый потолок, он плавно, едва качнувшись, оказался на поверхности. На твёрдой, вспаханной гусеницами почве главной планеты. Подруги прилипли к иллюминатору, а старик всё стаял у панели управления, поглаживая загоревшиеся приборы стартующего корабля. Сквозь толстую прозрачную поверхность стены Вита увидела спускающийся на поле челнок, из которого на них смотрели округлившиеся от изумления глаза Питера. Через секунду их заволокла чёрная мгла, свет померк, и корабль замер покачиваясь на орбите главной планеты. Кора поднялась с пола, потирая ушибленное колено.
- Ну, дорогая. Теперь давай думать, куда же мы полетим на этом корабле призраке, без еды, воды и топлива. Со старым бомжем на борту, и приборами, реагирующими на голос твоего мужа по гало.
- Сначала я ему позвоню, и выскажу всё, что я думаю о нем, о нашем брачном контракте, а потом подумаем.
- Как ты догадалась позвонить ему в нужный момент?
- Не знаю. Память будущих жизней.
Бар на дрожащих ногах подошел к панели.
- Теперь я вам покажу, что может эта машина, и как я жил все эти годы, отказавшись от их жалкой пенсии.
- Помнится, вы говорили, что пенсия, не такая уж и жалкая?
- Но я отказался, когда они отказались выделить деньги под изучение моего корабля, не дали нам нормальный ангар и уволили мою команду. Смотрите детки. -
Он наклонился к панели и закрыл глаза. Из воздуха на пол опустилась старая ржавая раскладушка, с рваным одеялом. – Это будет моя койка, и не занимать! Теперь еда. Девочки любят конфеты, а я выпью. – На подносе появились слипшиеся комочки чего-то старого и грязного, пахнущего шоколадом, и бутылка уже известного подругам, дешевого пойла.
- Так не пойдёт! Как ты это делаешь? – Спросила Виктория.
- Просто захоти, и всё. Представь, что тебе нужно, и он даст!
- Просто, и со вкусом. Представляешь, как подобная вседозволенность портит характер? – Кора приложила руки к панели и в тот же миг маленькая рубка начала преображаться. Бар не мигая, смотрел на это кощунство. Стены обросли деревянными панелями, на иллюминаторе появились занавеси, стульев стало три. Аккуратный маленький деревянный столик прилип к иллюминатору. Кроватей стало две, обе застеленные мягким мехом норки. Раскладушка с рваным одеялом превратилась у уютное кожаное раскладное кресло, с широкими подлокотниками.
- Э, ты что! – Закричал Бар. Я сказал, моё не трогать!
- А ты сядь, дедушка. Не понравится, вернем, как было.
- Ты пожрать хотела, извращенка. Зачем превращать удобный оборудованный корабль в деревенский домик!?
- Молчи, а то камин поставлю. – На столе появилось блюдо с фруктами и деревянная хлебница. Три узких бокала, наполненных тёмно-коричневой жидкостью. – Бар, попробуй этот напиток. Если не нравится, верну твоё пойло. И вообще, распределим вахты и постановим, на вахте никакого спиртного. А теперь давайте думать, куда полетим.
- Бар, расскажи нам, как ты нашел этот корабль.
- И расскажу. Что это за гадость в бокале, деточка? Если так дальше пойдёт, я и закусывать начну.
- Вылей, если не нравится.
- Я тебе вылью! Лучше слушайте, как всё вышло.
Рассказ Бара.
Было это лет тридцать назад, мы получили разведывательный рейд в область крайних звёзд. Туда и теперь не очень любят летать, а тогда отбирали добровольцев без семей и родственников. Я набирал сам. Карт не было по навигации, не то что теперь. Тут метеоритный дождь, там повышенной плотности газовое облако. Мы вышли из туманности в одном квадрате, не стану вас утомлять, и тут же напоролись на огромный метеорит, который будто что-то отбросило. Он повредил нам капсулы и правый К-блок. Поломка не смертельная, но крайне неприятная. И мы начали искать место посадки. До ближайшей колонии было не дотянуть. Нас оказалось гораздо больше на один квадратный метр пространства, чем должно быть по уставу. Начались ссоры. Сажать смутьянов было некуда. Истерика, недостаток воздуха. Пришлось перекрыть шлюзовой отсек и ближайшие к капсулам коридоры. Я просчитывал варианты. Причём все шишки, как не крути – на меня.
- Ты конечно был капитаном? – Ввернула Кора.
- Почему конечно, внучка? Нет. Я-то и был навигатором. Приборы-то другие были. Я фиксировал вспышки, туманности, незнакомые объекты, наносил всё на карту. Вахта четырнадцать часов. Потом шесть часов холостой записи. Потом опять вахта. И так два года. Вот и не доглядел. Нас несло прямо к области крайних звёзд и я уже вспоминал молитвы, когда увидел, что нас не отталкивает, как я предполагал, а будто всасывает. Я тогда был уверен, что это чёрная дыра нас поймала, и все давно трупы. Скорость увеличивалась, и шли мы не по своей охотке. Когда я сменился после бурной вахты, и пошел в каюту, нас вдруг сильно тряхнуло, давление упало страшно и приборы отказали. Потом нас выплюнуло с такой скоростью, которую и представить страшно. Очнулся я не скоро. Воздушная система работала, а вот охлаждение было на грани. И вдруг я увидел совсем близко сдвоенную зеленую планету. Меня как потянуло туда. Огляделся, а нас из пятидесяти мужчин и женщин осталось четверо. Собрал я ребят, и говорю, идём прямым курсом на эту звезду, и если что, не поминайте лихом. Принимаю командование на себя. Сели мы с грехом пополам. Я видел, что при таких тяжелых условиях, не склеим мы нашу лодочку. Вчетвером точно не сможем. Стали мерить, и обалдели. Получалось по приборам, что место идеальное. Стал я скафандр надевать. Слышу, лодка раскачивается, да так, будто её перевернуть пытаются. Отрыл нижний иллюминатор. Ничего не видно, всё песком заволокло. Ну, выходить-то надо. Принял я грамм пятьсот и выпал из бокового шлюза. А сели мы, надо сказать в эпицентр песочной бури. В какой-то пустыне сели. Я хотел корабль обойти, как меня вместе со скафандром и всем оборудованием подняло, от земли оторвало и зашвырнуло этим смерчем, будто выплюнуло. Пока очнулся, в глазах темно, грудь давит. Смотрю, а кислорода на шесть минут осталось. Ничего не видно. Далеко, видать бросило. Я вспомнил всех своих погибших, мысленно поздоровался и развинтил скафандр. Вначале конечно упал. Просто готовился к смерти, но потом чувствую – дышу. И не просто дышу, а полной грудью. И знаете меня после двух лет моих вахт и нехватки кислорода такое веселье взяло, лучше любой выпивки. И побрёл я своих искать. А заодно, думаю, проверю, как мой организм будет на здешний климат реагировать. Я уже тогда подумал, а не Землю ли мы нашли. И пустыня подходит, и воздух для жизни. Долго шел. Вода у меня в баллоне осталась. Пока не увидел море. Думаю, пойду к морю. Если мерещится, тут и останусь. Два земных дня шел. Нет моего корабля. Пришел к морю. А тут и еда подоспела. Рыбу штормом на берег вышвырнуло. Ничего вкусней той сырой рыбы я никогда не ел. Пошел дальше. Пришел к бухте. А там пресный ручей, и оазис. Пробыл я там несколько дней. А сам всё считал. Ребята-то небось в корабле сидят. Кислород экономят. Решил подняться повыше, авось увижу корабль. Углядел горное плато, недалеко и стал карабкаться. Ещё две ночи прошло. А как дошел, забрался на середину, вижу, стоит моя крошка. Будто спит. Я долго кругами ходил, корпус трогал. Ничего не понимал. Потом открыть не мог. Не знала она меня, моя карлица. Не признавала. В какой-то момент прислонился я к борту и прошу громко вслух. «Отвори мне дверь, радость моя. Дай внутрь заглянуть!» И она открыла. Я прямо с баллоном, весь грязный внутрь ввалился. Это был чудо, что за корабль. Весь мягкий внутри, стены в подсветке, ковры везде. Люстры, не верите? Люстры были! Я их продал потом. Она меня простила, моя карлица. Очень нужны были деньги. Сидел я внутри и любовался. Думаю, помереть не жалко от такой красоты. Но, помыться бы перед смертью. И тут мне на голову прямо вода полилась. Так я нашел родник желания. Вымылся, разделся и давай скакать по рубке. Выйти боялся, думал, это моя последняя галлюцинация. А потом так проголодался, что стал искать, что отодрать от стен и пожевать. Думал кожа искусственная, и то подойдёт. У меня тогда мысли были жуткие. Хотел себе палец отрезать и съесть.
- Это вы тогда ногу покалечили? – Спросила Вита, уставившись на диск своего гало.
- Нет, хватило мозгов остановиться. Потом я молиться начал. Не помню, сколько дней прошло. Положил руки на панель и заплакал. Бог, говорю, дай мне напоследок поесть и больше ничего. Тут на меня еда как посыпалась! Пока я поверил, что не сошел с ума, ещё время прошло. Это же чудо, и никакой логике не поддаётся. Поел я, поспал, и начал искать панель управления. Ничего не нашел, все стены обследовал, потолок, пол. Только чувствовал, будто дышит корабль, угодить старается. Отчаялся я. Думал, погибла команда, а я на веки вечные в этой пещере волшебной останусь, тут и помру. Как-то погладил я панель, и говорю:
- Полетели, радость моя, людей поищем. – Мне в голову не пришло мебель всякую менять, и командами бросаться. Но она услышала, птичка моя, и спорхнула с этого плато, легко будто и не садилась. Потом выпустила длинные щупы, подняла меня метров на восемь над землей и мы пошли, как гигантский паук. А потом и свой корабль увидел. Стоит в пустыне, где я его и оставил. Песком занесло, по иллюминаторы. Я выскочил, начал песок отгребать. А они там внутри. Стучи не стучи. Тогда я снова в этот корабль поднялся. Тарань говорю шлюзовое отверстие, он стоит не двигается. Тогда я вообразил себе пушку лазерную, маленькую, с узким дулом, чтоб прицельней била. Навёл на отключенный отсек и срезал его. Защиты-то никакой никто не выставлял. Потом уже проще пошло. Добрался я до них. Все живые, только уже еле дышат. Страшной смертью умирать собрались. Как воздух пошел, очухались. Только шальные все были. Мы перетащили весь наш скарб. Много не брали, только карты, замеры и личные вещи. Разобрали наш корабль по винтикам, чтобы вреда он никому не принёс, и зарыли в песок. Потом моя птичка нам экскурсию по моей просьбе устроила по всем окрестностям. Тогда мы и поняли, что это Земля вожделенная. Дома стоят, реки, моря. Всё есть. Только людей нет. Тогда координаты записали, а после, как взлетели с орбиты, смотрю, всё исчезло из бортового диска. Ничего, будто приснилось. Но я в карту занёс. До сих пор помню. Никому это на главной планете не пригодилось. Как выбрались в область крайних звёзд, сразу стали посылать сигналы. Глухо, похоронили нас с почестями дома. Потом ещё странность такая была. Повёл я кораблик прямиком на нашу колонну. К ангарам, где мы сесть должны были. А он всё другую траекторию выбирает, хоть ты тресни. Посадил его тут, тогда тут ещё полигон был, и пилоты тренировались. Пошел в генштаб. Рассказываю, как дело было. Пришли осмотрели, ощупали, и велели подписаться в неразглашении. Я потом ходил, спрашивал… Все глазами хлопают. Никто ни сном ни духом. Я его долго искал, лазил по засекреченным шахтам. Они все рапорты уничтожили, будто мы в капсуле садились, а не на корабле. Так он мне и достался. Ни у кого на него видов не было. Вояки, видно, увидеть увидели, а сами себе не поверили. Тогда ещё положение было серьезное. Всё колонии поделить не могли. А тот генерал, на рапорт к которому меня возили, преставился скоро. И его главный подпевала. Может, это они птичку мою делили. Да кто ж теперь помнит. Вот так я и стал единственным владельцем моей крошки.
- Всё это замечательно, Бар. А как нам карту ему задать? Он что по щучьему велению полетит? – Спросила Кора, поглаживая деревянные стены, и задёргивая занавеси на широком изогнутом карнизе.
- Мы куда летим? – Осведомился Бар.
- Например, в колонию геологов. Я координат не знаю. Вита, а ты что молчишь?
- Я думаю.
- О чём?
- О том что эта сволочь, мой муж, не позаботился о том, чтобы меня не сожрали в отпуске, он даже не удосужился поинтересоваться, жива ли я! Он вместо того, чтобы дать мне какое-то оружие, наоборот, запер меня на главной планете, и если бы не чудо, меня бы уже сожрал твой жених. Мой дорогой муж, дрянь такая, решил, что сунув мне номер своего счёта, он откупился от меня и может теперь мной не интересоваться.
Вита произнесла эту тираду спокойно, и даже нежно, но Кора чуть отодвинулась в сторону, пока Вита набирала на диске гало код. Потом последовала длинная фраза, пестрящая такими замысловатыми эпитетами, что видавший виды пенсионер навигатор Бар, отодвинул свой излюбленный коктейль и внимательно слушал, изредка качая головой. Глаза его округлились. Он с восхищением взглянул на Виту, и хотел что-то спросить, но передумал, и только пожевав губами, повторил про себя особо понравившейся ему оборот. Вита выключила связь гало и улеглась на застеленную мехом норки, кровать.
Я не помню свое имя но когда-то я был человеком. Но теперь я не человек и мне тяжело находится здесь, на этой планете. Мне нечем дышать. Не в смысле, что тут отсутствует воздух, пригодный для дыхания. Нет, в этом как раз недостатка нет. Но серые облака, медленно ползущие по небу, серые деревья, уныло двигающие свою листву, как в замедленной съемке. Я знаю, что моё зрение изменилось с тех пор как я повстречал… Не важно. Нет, очень важно, но, стараясь не думать о той роковой встрече, я всё время ловлю себя на мысли о ней. Днём я всё вижу. Тусклое солнце, не трогает моих израненных глаз. Произошедшая со мной метаморфоза надёжно защищает меня от болезней и боли. Только одна боль преследует меня непрерывно. Она гложет меня, впиваясь острыми зубами в каждую клеточку моего мозга. Она говорит со мной, как опытный психотерапевт со своим старым пациентом. Теперь я вижу этих жалких людишек насквозь. Все их тихие радости смешны для меня вместе с их ничтожными бедами. Внутри меня клокочет ненависть. Я научился не бояться себя во время приступов. Но я отдал бы всё своё умение за избавление от боли. Не помню, как меня звали раньше, была ли у меня какая-то цель, были ли дети, семья. Наверно… теперь это ничего не значит. Теперь у меня есть цель. И она совсем близко. Моё новое знание позволяет мне очаровывать всех и каждого, любого человека я использую для достижения цели. Время остановилось для меня там у озера и теперь катится в обратную сторону. Я чувствую, что мои члены наливаются новой силой, но мозг стареет с каждой победой. Они дали мне всё, но забрали меня самого.
Брожения в верхних эшелонах власти убеждают меня в правильности выбранного пути. Я буду повелевать этой никчемной планетой, а потом и всем космосом. Как легко, оказывается, двигаться по прямой, когда видишь перед собой ленту финиша.
- Нам ещё далеко? - спрашивала Вита, то и дело заглядывая через плечо подруги.
- Я тебе не навигатор программы. Садись и сама считай! Мы идём правильно, но как скоро будем в колонии, я не вижу. Ты придумала, как проходить купол? Нас никто не пустит в космопорт с таким кораблём. Решат, что это нашествие.
- Мы пройдём сквозь купол невидимыми, - отозвался Бар. – Эта лодочка поумнее нас. Всё будет отлично.
- Мы не можем так рисковать! – Вита, резко обернулась. – Если корабль пробьет защиту, знаете, что может случиться?
- Но если твой муж улетел из колонии, не спрашивая разрешения у диспетчеров, значит есть способ?
- Кора, мы не он. И это только догадки. Может, он никуда и не улетал.
- Тогда позвони ему, и спроси, как ему удалось покинуть колонию без твоего разрешения.
- Так и сделаю.
- А вы слышите, что передают по центральному гало? Переворот в правительстве. Новый президент, новая конституция. Война. Беженцы. – Бар щёлкал каналами в случайном порядке, и из динамиков слышались взбудораженные голоса дикторов.
- Нам навстречу движется замечательный, надраенный до блеска военный корабль.
- Это орбитальный лайнер. Что-то действительно происходит в большой политике.
Бар безучастно разглядывал наклейку на бутылке самого дорогого алкогольного напитка, существующего на главной планете с незапамятных времен. Недовольно покрутив в руках высокий бокал, он отодвинул от себя гало и обернулся к подругам.
- А где те круглые рюмки, которые мы заказали вчера? Невозможно из этого пить! Это винные бокалы!
Вита саркастически хмыкнула.
- К тому времени, как мы ступим на твёрдую землю, дедуля превратиться в лорда.
- Что б ты знала, девочка, в моей с6емье были великие пилоты и я знаю свою родословную чуть ли не с начала первых колонистов! А что касается лайнера, и всей этой шумихи в большой политике, то старый Бар давно этого ждал. Люди должны с кем-то воевать. Без этого нет прогресса. Последняя заварушка была задолго до вашего рождения, и тогда все надеялись, что она последняя, включая меня. Потом умные люди стали искать внешнего врага, но тогда его было не разглядеть в дыму недавних битв. А сегодня, когда внешних врагов полно, люди опять взялись за старое. Слушайте криминальную хронику через двадцать минут. Попомните моё слово, будет много случайных смертей. И ни слова не скажут об отрядах добровольцев. И знаете, что это будет означать?
- Что!? – В один голос спросили подруги.
- Что переворот прошел без сучка, без задоринки и у власти диктатор, с железными яйцами, мягкими мозгами и каменным сердцем.
Подруги переглянулись, и Вита выставила вокруг корабля экран. Теперь лучи поисковых локаторов проходили сквозь пустое пространство и никакая сверхмощная поисковая программа не смогла бы их обнаружить.
Всё произошло как и предсказывал Бар. Диктор с бесстрастным лицом начал программу новостей в прямом эфире. Экстренные выборы президента, единогласное согласие парламента, полные трибуны. Потом под звуки приятной музыки замелькали картинки мирной жизни обитателей главной планеты, и всё закончилось новостями культуры.
- Облажался, предсказатель? – Спросила Кора, выключая центральный канал.
- Ты подожди. Переключи на каких-нибудь сизых или червей.
- Не гуманоидов, что ли?
- Ну, да. Поставь перевод, и послушаем, что они говорят.
- Не нужно, у меня вживлённый словарь. Сейчас послушаем. А что они могут сказать?
- Если не говорят вообще о криминальной хронике, это совсем плохо. Значит, трупов больше, чем это вообще возможно.
Бар тянул благородный напиток из полюбившегося круглого стакана, а Кора тихо переводила неутешительный новости от мирных соседей. Страшные кадры переворота замелькали на экране.
- Вовремя мы улетели, - задумчиво сказала Вита. Теперь они сюда пожалуют. Видела, какой у этого президента взгляд? Как у дохлой рыбы.
- Прежний был не лучше. Но этот просто маньяк, сразу видно. Видела, как он всё время трёт переносицу? У него болит голова.
Вита набрала номер на гало. Ответ пришел почти сразу.
- Оказывается, он меня вызывал, а я и не слышала. А может, мы были вне зоны досягаемости.
- Спроси его, можно ли пробить челноком защиту, и на каком классе кораблей можно это сделать.
- И он сразу догадается, где мы. Нет уж. Дудки!
- Ну, как знаешь. Тогда нам нельзя подлетать к колонии. Состыковаться с одним из рабочих астероидов ещё куда не шло, а подвергать риску всю колонию.
- Дамочки, не парьтесь. – Бар поднял голову от стола. – Предложите нашей лодочке принять вид маленького челнока, и докуменьтики можно какие угодно изобразить. Дайте запрос и проведите всё по закону. А если они нас не заметили на орбите, то это их прокол, а не наш злой умысел. Такие случаи бывают сплошь и рядом.
Подруги переглянулись и Вита включила всегалактический канал, а Кора принялась снова переделывать корабль.
- Бар, - обернулась она к старому пилоту. – Набросай, как должны выглядеть документы на владение кораблём и прикинь быстренько, где мы могли приобрести это чудо.
- Так я об этом давно позаботился! – Бар пошатываясь пошел к своему кожаному креслу, с ворохом шерстяных пледов. Достав пожелтевшие пластиковые карты, он выразительно разложил их на столе. – Чтобы вы без меня делали!? Кто бы вас уму разуму учил!?
- Бар, ты свою норму на сегодня уже выполнил. А будешь занудствовать, завтра перейдёшь на привычную выпивку.
- Но-но! Я вам не пропойца, чтобы меня выпивкой шантажировать. Я вообще не пить могу, просто не хочу. Моя сила воли вас всех переживёт!
- Точно. И тебя в том числе.
Они беспрепятственно посадили корабль на запасную площадку для малых судов. Документы предоставленные Баром вызвали гораздо меньше подозрения чем он сам, от него ощутимо несло перегаром, и гражданский диспетчер даже поинтересовался, кто капитан этого челнока и кем являются этому пропойце две молодые женщины. Получив исчерпывающий и выразительный ответ, диспетчер козырнул, и пожав плечами, отдал документы Бару. Кора немедленно забрала пластиковые карты из дрожащих рук старика. Оставлять корабль на стоянке космопорта было опасно. Было решено переделать чудесный корабль в колониальный челнок и лететь прямо на нём.
- Нельзя оставлять нашу птичку на этом диком пустыре! – Горячился Бар, любовно поглаживая корпус корабля.
- Вспомни, в какой дикой заброшенной шахте он простаивал! Но оставлять мы его не будем. Тут ты прав. – Кора догнала Виту, идущую впереди. – Слушай, надо куда-то пристроить старика. Не будет же он везде с нами ходить. И нам лучше жить в твоём новом доме, если ты не возражаешь. Я боюсь. Если Питер покопается в моём гало, или каким-то другим способом узнает, где ты живешь, он прилетит сюда. Мне и так сняться кошмары.
- Кора, я же не сказала ни слова против! Если тебе спокойней в огромном особняке, стоящем в гуще одичавшего парка, там и поселимся. А Бара можно поместить в домике лесника. Там для одинокого пропойцы все условия. Рядом с ним оставим его драгоценный корабль. Пусть будет при деле.
- Дело за малым. Договориться с Баром.
Дед был в отличном расположении духа. Ему предоставили бесплатный уютный домик, никто не посягал на его чудесную лодочку и выпивку никто не отнимал. Подруги очень быстро поняли что Дика в доме нет давно, и расположившись с комфортом, отдыхали целых два дня. Бездельничали, плавали в роскошном бассейне, бродили по окрестному лесу, прихватив с собой Бара. Вопреки их ожиданиям, старик не запил, едва спустившись на твёрдую почву, а напротив, принялся разгребать дорожки парка и выравнивать ограды. Из жалкого бомжа он превращался в благообразного лешего, с богатым прошлым и философским взглядом на жизнь.
Таль.
Главная планета – спокойная и демократичная, с подавленными враждебными импульсами, магнитными аномалиями, с мягким климатом и дремлющими обитателями превратилась в одночасье в бурлящий котел. «Неужели я устроил это кровавое месиво? Откуда взялись дикие орды на площадях? Безумные прорицатели и холодные исполнители? Моя песочная пирамида рухнула, и лучшие представители человеческой расы. погребли себя под обломками недоразвитой цивилизации.
Временное затишье. На нашем пути не встречается ни одной живой души. Только беспризорные духи носятся над городом. Дарти уверенно скользит над верхушками замерших деревьев. Ни одного челнока нет в онемевшем небе.
- Ты знаешь, где искать? – Я разглядываю уродливые строения, претендующие на оригинальность, цветные стёкла и металлические конструкции. Мне здесь неуютно.
- Мне что-то не по себе. – Говорит мой друг. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
- Моя пирамида - несовершенное строение, но и так было ясно, что цепь непреложных событий нарушена одним неловким пинком дилетанта. Мне не стоило здесь появляться и вообще, встречаться ни с кем из людей. А далёкие тусклые звёзды пострадают ещё сильнее. Дирижерская палочка оказалась самострелом, а дирижёр маньяком.
- Знаешь, Таль, мне кажется, тут нет той, кого мы ищем. Но если я уже здесь, то искать буду в строго определенном месте. И не бери все лавры себе. После твоего нервного припадка, будем называть вещи своими именами, я наворотил тут не меньше зла. Я попытался исправить ситуацию, но тщетно. А ещё надо признать, что наше присутствие в оплоте человеческой цивилизации никогда не сулило людям ничего хорошего. Судя по последним событиям, скоро тебе придётся потесниться на старушке Земле.
Мы опустились на тропинку возле первого нормального строения в этом безумном мире. Если дом и не был деревянным, то по крайней мере казался. Поднявшись по ступенькам, я не обнаружил новомодной ладони на двери, а всего лишь древний механический замок. Дверь была закрыта, но в доме определенно кто-то был, или что-то.
«Это не человек», - послал Дарти мысленный сигнал. - «Носфирату». Этого только не хватало. Но в одном я уверен точно. С одной из «носфирату» мой друг не стал бы связывать себя узами брака. Войдя в тёмную прихожую, я определил, что люди в доме были совсем недавно. Остановившись, я закрыл глаза и просмотрел все помещения этого дома. Это жилище мне определенно нравилось. Пусть это была умелая подделка, или скажем, имитация настоящего в моём понимании человеческого дома. Уютные небольшие комнаты. Никаких роботов, больше механики, чем электронных игрушек, полумрак гостиной, мягкая мрачная мебель, и главное - камин, в котором можно было разжечь огонь. Хозяин дома точно знал, каким хочет видеть своё жилище. И при полном отсутствии материалов почти достиг результата. В спальне кто-то был, и я собрался подняться наверх, когда Дарти придержал меня за плечо. Он обернулся и надавил на дверной колокольчик, разнесший по дому первые звуки моей любимой части четырёх времен года Вивальди. Лето. Я улыбаясь слушал и ждал продолжения.
- Входите, - раздался приятный мужской голос. Мы поднялись по ступеням и вошли в святая святых – девичью спальню. Пока мой друг вежливо здоровался и знакомился, я огляделся по сторонам. Никакого кокетства не было в убранстве комнаты. Никаких розовых штор и вышитых салфеток. Строгие линии, мягкие краски. Очень уютно. Правда, у каждого своё представление об уюте. Рассматривая обстановку я повернулся к кровати и замер. На стене в овальной раме висела картина. Портрет девушки написанный красками. И хотя сходство было весьма относительное, это была она, моя сетевая собеседница. Её изображение я видел на гало у Грэга. Дарти тоже взглянул на портрет. Не вникая в журчащую беседу я повернулся к носфирату, встретившему нас в доме. По моим глазам Дарти понял, что я не хочу продолжать этот фарс и намерен немедленно узнать, где она. «Не забудь, что я тоже кое-кого ищу» - передал он мне. Я взглянул в глаза несчастному, осмелившемуся быть здесь вместо неё. Он до сих пор ничего не понимал. Мы, мило беседуя, спустились в гостиную. Нам было предложено по стакану отличного вина, в котором было больше снотворного, чем алкоголя.
- Вы не знаете, куда могла бы направиться Кора? Мы приехали повидаться с ней и с её подругой. А вы Викторию тоже знаете? Расскажите нам, пожалуйста, подробней о том, что с ними произошло. - Мягко попросил Дарти.
Я разглядывал молодого человека с длинными чёрными волосами. Он был картинно красив, такой красотой которую можно было бы считать идеальной, если бы не чересчур яркие пухлые капризные губы. Но они-то и были главной деталью этого прекрасного лица. Веки слегка подрагивали, тонкие ноздри вдыхали воздух, стремясь унюхать кровь, было видно, что носфирату голоден. Он пробовал послать нам сигналы, от которых обыкновенный человек погрузился бы в глубокий и приятный сон. Совсем юный вампир. И даже не совсем ещё вампир. В его жизни произошло слишком много приключений. Ему пытались вернуть человеческое начало, но вернули только оболочку. Кто же это так лениво или невнимательно работал? Встав чуть сбоку от кресла, в котором сидел нынешний хозяин дома, я сосредоточился и стал копаться у него в мозгах. Он вздрогнул и осёкся на полуслове. Дарти вёл себя более деликатно. Он распутывал слипшуюся паутину событий в памяти юноши медленно и нежно, будто золотую цепочку, с запутавшимся в ней бриллиантовым кулоном. Хозяин, по имени Питер испуганно замолчал, переводя взгляд с Дарти на меня.
- Послушайте Питер, возможно, вы ни в чём и не виноваты, но нам хотелось бы услышать ту истину, какой она видится вам. Всю. Без прикрас. А мы уж решим, что хорошо, а что плохо в этой истории. Не хотелось бы лишиться единственного свидетеля, - эти слова моего друга были уже обращены ко мне.
Я подошел к Питеру и положил руку ему на лоб. Он дёрнулся, как от электрического удара и сразу его сущность человека пересилила серые импульсы существа носфирату. Такие души никуда не попадают. Они мечутся в вечном сером тумане, где нет ни одного луча света. Забытые тени в дальних кладовых вечности.
Бесцветные нити потекли в мои ладони. Дарти скривился и укоризненно посмотрел на меня. Глядя на нас мутными от боли глазами, бывший человек начал своё повествование. Он был неплохим парнем, до того как соперник и друг Аркан не уговорил его сыграть в смертельную игру. Повторяя заклятия, в которых они ничего не понимали, друзья хотели потревожить покой древней богини. Вместо богини пришел её возлюбленный. Вытащив мысленную картинку, я засмеялся. Маленькие шалости незаконнорожденного принца Людвига, одного из сыновей короля высших вампиров, Карлоса. Всё тайное становится явным. Высшие вампиры гоняют по вселенной в поисках источника заразы, уничтожая не в меру расшалившихся носфирату по приказу короля вампиров, Карлоса, а его сын развлекается, создавая новую армию носфирату. Ох, и достанется же ему от Дарти. Итак, создатель был выявлен. Потом картинки принесли нам горы трупов, развлечения новоявленных юных упырей нельзя было назвать безобидными. Потом история стала ещё более запутанной. Молодой вампир передал нам изображение Дика во всей красе, в своём древнем облике. Он был благороден. Он предложил Питеру выбор. И Питер выбрал жизнь. Оказывается, Дик искал Кору. Я удивлённо взглянул на Дарти, он вздёрнув брови, внимал глуховатому голосу Питера.
- Расскажи мне о Коре, - приказал я, слегка встряхнув замолчавшего вампира.
- Дай ему немного времени. Он не расскажет главного, если ты будешь выворачивать его наизнанку. – Дарти закрыл канал, пульсирующий красными тонкими нитями, и Питер молча рухнул на пушистый ковёр гостиной.
- А что это за история с Диком, который ворвался в захваченный вурдалаками лайнер?
- А что это за история с твоим учеником, который оказался моим внуком, и о котором ты удосужился сообщить мне только когда я сам о нем узнал?
Мы оба улыбнулись. Вопросы, вопросы. Но главного я так и не выяснил. На мгновенье я представил, что будет, если очнувшись, Питер расскажет мне о сетевом фантоме, о женщине которую я всё ещё надеюсь увидеть живой. Что если в этом воплощении я опять разминулся с той, кого должен был кинуться искать, едва приняв первый сигнал открытой сети. Не сомневаться в реальности происходящего, а броситься на поиски. А что если он просто убил её? Ведь, если я правильно понял, он в её доме, и явно, последний, кто видел её живой. Я послал в его мозг сигнал такой силы, что бесчувственное тело оторвалось от пола, и ударилось о высокий потолок гостиной. Дарти не успел меня остановить. Он только цыкнул укоризненно и не дал телу вампира упасть с трёхметровой высоты, а заботливо опустил тело на стул.
Приведя в сознание ошалевшего Питера, он прижал ладони к налитым кровью глазам жертвы и вампир снова заговорил. Медленно находя слова:
- Я любил её. Я не собирался причинить ей зло. И она знала о моей любви. Кем я был для неё? Студентом с младшего курса, на которого не стоило и обращать внимание. Рядом с ней был какой-то пилот. Идеал мужественности и благородства. И ещё рядом с ней всегда был Аркан. Он постоянно приковывал к себе её взгляд. Остроумный, деятельный. Он всегда поражал окружающих идеями и находками. И он всегда стоял на моём пути. Потом этот страшный пёс уничтожил его, но не сломал. Аркан - единственный выбрал смерть из нас четверых. Кора исчезла из лайнера самым таинственным образом и я мечтал о том, как встречу её где-то в дебрях далёкого космоса. Потом я узнал, что она вернулась сюда, в свой дом и полетел на главную планету. Тогда мне показалось, что она впервые увидела меня, разглядела только испугавшись. И тогда я понял, что с помощью страха смогу привязать её к себе, даже если она меня не полюбит. Я не собирался пить её кровь. Я мечтал о том, что мы будем вместе. А потом появилась эта подруга, она мешала мне, я возненавидел ее так сильно, как раньше ненавидел Аркана. Кора рассказывала мне о своей подруге из колонии, и я ревновал. Я видел, как она улыбалась, вспоминая детство. И вот настал день, которого я так долго ждал. Я тщательно всё спланировал, они прилетели ко мне, и я упивался победой. – Питер шептал всё тише и тише и я наклонился ниже, ловя каждое слово. – Какая у неё кровь. Я никогда раньше не пил такой крови, но мне нужна была её душа, и я был уверен, что получил её. Но потом она обошла меня. Она знала какие-то слова, которые повергли меня в состояние транса, и им удалось бежать. Я направился по следу. Я нашел их. Но снова опоздал. Они улетели на маленьком челноке неизвестной конструкции, который поднялся со дна заброшенной шахты. Больше я ничего не знаю. Я только ждал её, всё время ждал, чтобы она вернулась ко мне.
Из закатившихся глаз вампира капала густая тёмная кровь, и Дарти убрав руки от головы жертвы, налил вина в пустой бокал и обмакнул пальцы. Выдернув белую матерчатую салфетку, он брезгливо вытер руки, и на белой ткани остались бардовые следы. Питер ещё дышал, хрипло и прерывисто, я приложил указательный палец к его переносице и последние судороги исказили красивое когда-то лицо. «Спасибо», - прошептал он одними губами и откинулся на подушку кресла. Глаза широко открылись, искривлённое гримасой боли лицо разгладилось. Питер был мёртв. А мы по-прежнему оставались в полном неведении.
- Во всяком случае, они живы, - задумчиво проговорил мой друг, вставая с кресла. - У меня возникло несколько вопросов к моему любимчику Людвигу. Если не возражаешь, переночуем в этом доме, а потом продолжим поиски.
- Дарти, оставь в покое Людвига. Будешь раздавить тумаки, когда найдешь свою жену. У неё до сих пор нет твоей защиты.
- Ты прав, мой друг. – Дарти накрыл своим плащом тело вампира, и оно исчезло из этого уютного дома, только на потолке осталось несколько кровавых капель. Мы вышли в тихую мрачную ночь, полную сладковатого запаха смерти. Пора убираться из этой искусственной пристани выжившего человечества. Наше присутствие принесет им гораздо больше вреда, чем тиран, возникший по моему случайному капризу.
Долетев до заброшенных шахт, мы опустились на перепаханную множеством гусениц, колёс, и штативов, желтоватую почву. Просканировав планету чуть ли не до ядра, мы обнаружили любопытные факты. Корабль, взлетевший не так давно из заброшенной шахты, оставил после себя желтоватый след Ки-силы. Мой друг бросил на меня встревоженный взгляд. Его жена улетела на корабле, созданном дэмами. Искать такой корабль нельзя было человеческими методами.
- Я переверну весь космос, но найду её! – Сказал он, играя желваками. – Её не увезли, не похитили. Она покинула планету без моего разрешения!
- А не проще ли попробовать связаться с ней по коду? Она же звонила тебе?
Он уставился на меня, и несколько секунд сверлил меня взглядом. Я уж было, подумал, что сказал что-то ужасно не тактичное, может даже обидное. Потом он кинулся к ближайшему уличному аппарату гало. Диск был раскурочен, платы торчали во все стороны как всклокоченные волосы спящего старика. Пахло палёной проводкой и свежей кровью. Дарти взялся руками за гало и закрыв глаза, вошел в сеть. Похоже, он этого прежде не делал. Я украдкой усмехнулся. Представить себе Дарти, блуждающего в открытой сети было сложно. Люди всегда интересовали его, он сострадал им, защищал их, но пользоваться их изобретениями? Через несколько секунд из разбитого аппарата послышались гудки. Он подобрал канал. Веселый хрипловатый голос, вызывающие интонации, и лёгкая дрожь. Она боится его! В это можно не сомневаться. Но она ждала звонка.
- Как отдыхаешь, дорогая? – Он говорит тихо и вкрадчиво. Ничего нельзя понять по его мягкому спокойному тону. Но я вижу, как напряженно он сжимает в руках ни в чём не повинный мёртвый гало, как сощурены его чёрные глаза. Вокруг него красноватая аура готового развернуться в своей убийственной красоте, проснувшегося вулкана. Мне лучше отвернуться. Слишком многое можно разглядеть в этом холодном всегда беспристрастном лице. У меня создаётся впечатление, что я подглядываю за ним, и я обхожу кабинку и становлюсь к ней спиной. Но слова всё равно слышны.
- Ты решил вспомнить о том, что у тебя есть жена? Как мило, Дик, такая чуткая забота с твоей стороны! Слышал, что происходит на главной планете?
- Я слышал, что вы мило путешествуете, и у вас всё нормально. Кстати, где вы в настоящий момент? Я хотел познакомить тебя с другом.
- Я же не могу покинуть главную планету без твоего разрешения? – Это после непродолжительной паузы. – Или я ошибаюсь?
- Ты преспокойно улетела с главной планеты. Или я ошибаюсь?
Молчание. Она явно с кем-то советуется. Дарти расслабился. Он услышал её голос и страшное напряжение покинуло его. Он выглядывает из-за кабинки гало, и улыбается мне.
- Я точно не знаю координат того места, где нахожусь, - неуверенно говорит она. – А где ты?
- На главной планете. Милая, ты не устала отдыхать?
- Напротив. Я только вошла во вкус. Вокруг столько красивых молодых людей, и они смотрят на нас пожирающим взглядом.
- На вас? Я рад, что твоя подруга с тобой. Надеюсь, мы скоро увидимся.
Он разжал пальцы, и из диска посыпались последние обгорающие детали.
- Они в безопасности. Я должен знать чей корабль взлетел недавно с этой планеты. Надо связаться с Ричардом. Пусть выяснит это для меня.
- А почему ты просто не спросишь, где она?
- Ты же слышал. Я спросил. Она не сказала. Просто из вредности.
- Мне кажется, что всё это происходит не с нами. Будто смотришь со стоны.
- Сколько в общей сложности колоний есть у главной планеты? – Задумчиво поинтересовался мой друг.
- Ты решил облететь все!?
- Если потребуется, да. Но вначале мы направимся к отправной точке её путешествия. Ты же составишь мне компанию?
- Мне любопытно, чем всё это кончится.
- Ах, тебе любопытно? .
Он вызвал Грэга, который казалось, вырос за то короткое время, что я его не видел. Но в его поведении было по-прежнему что-то особенное. Присмотревшись внимательней я понял, что. В его взгляде не было болезненного страха. Он смотрел Дарти в глаза, и отводил взгляд, только когда требовалось переключить внимание на что-то другое. Выпроводив из корабля нанятую Грэгом команду во главе с самим капитанов, Дарти отдал им приказание найти планету в созвездии Короны питона и сообщить о находке. Когда мы остались в корабле вдвоём, я развернул на экране карту созвездия.
- Корона питона? Поближе к Филиппу хочешь его поселить?
- Филипп давно не появлялся на горизонте. У него нюх на неприятности.
- Некоторым представителям известных фамилий стоит опасаться катаклизмов?
- Вначале я найду свою жену. А от этого и будут зависеть климатические условия в Короне питона.
Я расхохотался.
Дарти.
«Где она»? Этот вопрос я бросаю в холодную бездну космоса постоянно. «Где, где, где…» эхо в моей голове не дает сосредоточиться. Часть моей души, когда-то утерянная и наконец-то обретенная вновь, случайная встречная на микроскопическом отрезке вечности? И почему мне так хочется знать, кем представляет меня она? Может потому, что я не могу проникнуть в её мысли, даже проделав с ней недавнюю экзекуцию, убившую случайно рождённого вампира. Прямой вопрос Таля всё поставил на свои места. Я должен был, должен дать ей защиту, хотя бы временную.
Совсем недавно, после продолжительного сна в вечности я заглянул в чёрное каменное зеркало, и едва увидел в нем свое отражение. . А теперь я веду себя почти, как человек, которому есть, что терять. Чем длиннее жизнь, тем больше потерь. Память угодливо заслоняет от меня ранние потери. Я почти не помню, как выглядел мой мир, который я потерял первым. Потом одиночество вакуума времени научило меня радоваться пылинке медленно ползущей по тонкому лучу света. Потери обрели знакомый ожидаемый вкус горечи и перестали проникать в сердце. Когда это произошло? Я силюсь вспомнить, и понимаю, что стирая столетии, память выдаёт мне только короткие периоды моей жизни. Я запоминал только те потери, которые относились к людям. Так или иначе.
Терял ли я друзей? Кажется, нет. После гибели моего мира и до появления Буртрэ я был абсолютно одинок и мне некого было терять. Верные вассалы бросались по моему приказу в гиену огненную, и погибали там без следа. Я научился принимать эти вести спокойно. Я терял любимых женщин, детей. Терял миры, созданные с любовью и надеждой. И всякий раз зная, что потери неизбежны, я принимался обустраивать новые. То состояние, в котором я пребываю последние несколько сот лет, нельзя назвать спокойствием. Я боюсь потерь. Но идя каждый раз напролом я не позволяю состариться своему сердцу. В этом мы с Буртрэ очень разные. Он взял себе имя Таль, чтобы подчеркнуть, что все временно. «Таль» - роса на древнем языке Земли. Как основа жизни и нечто совершенно отстранённое, возникающее спонтанно и исчезающее под жарким солнцем. Следствие явлений природы. Нечто ни плохое ни хорошее. Это просто роса. Но меня до скрежета зубовного бесит это показное спокойствие. Внутри ревет пламя, на бесстрастном лице каменная улыбка, холодные прозрачные глаза, когда он опускает ресницы, кажутся черными. Он не тот, каким пытается предстать перед самим собой. Похоже, придётся и мне взять на себя часть вины за перемену в его жизни.
- Ты полагаешь, мы найдем их в колонии геологов? – Буртрэ пристально следил за моими манипуляциями над картой.
- Там я оставил свою жену, и надеюсь – встречу снова.
- Дарти, я устал от бесцельных перелётов и общения со смертными. Мне пора домой, меня ждут мои исследования. Мой спокойный огонь, мои книги.
- Ты снова хочешь сбежать? Бросишь меня, и закупоришься в капсулу своего одиночества, чтобы потом всласть жалеть об упущенных возможностях?
- Что ты хочешь этим сказать? – Мой друг нахмурился. В зелёных глазах появились желтые искорки. Да, он на грани, еле сдерживается. Его кажущееся спокойствие вот-вот лопнет. И не хотелось бы мне наблюдать это.
- Я хочу сказать, что ты боишься. Боишься чувствовать и страдать. Остановиться в шаге от цели и повернуть назад, не страшно? Тебе даже не о чём будет сожалеть! Твои эксперименты стали слишком осторожны, К какой работе ты хочешь вернуться? Для кого ты стараешься? Для холодного бездушного космоса? Для чистоты самого эксперимента? Буртрэ! Лучше найти не то что искал, чем не найти ничего!
Впервые за долгие годы он не поправил меня. Не напомнил, что теперь его зовут Таль.
- Ты прав. Но не ты разрушил великое равновесие, не ты раскрошил наши сущности на миллиарды реальностей. Этого воспоминания мне хватит навсегда. Я больше не хочу ошибаться!
- Тогда рискни ради меня. Я никогда не винил тебя в том, что случилось. Ты сам взвалил на свои плечи всю тяжесть вины. Ты думал, что жертва была напрасной, что та единственная счастливая реальность безнадежно утеряна? Но для меня это не так. Мы проиграли космосу, вакууму времени. Однако, чувствовать что тебе есть с кем сразиться, разве это не великое открытие? Тогда я проклинал себя, нашу неосмотрительность, но позже я был благодарен тебе за пережитую встряску. Мы никогда не говорили об этом, и моё молчание ты принимал за затаённую обиду. Это заблуждение. Я пытаюсь вспомнить всё до мельчайших подробностей. Взгляд, поворот головы. И при этих воспоминаниях меня пронзает радостная дрожь.
- Ты псих. – Устало подытожил Буртрэ.
- Возможно. Но теперь я прошу пойти со мной, а не вернуться с полпути. И даже если ты проиграешь битву с самим собой, ты простишь себе ту ошибку, ответственность за которую ты взвалил на себя. Ошибку, которую мы совершили вместе.
Он молча смотрел в огонь.
- Буртрэ!
- Я слышу тебя, Дарти. Я совсем не такой фаталист, каким ты меня нарисовал. Кое в чём ты прав, и я продолжу этот затянувшийся уикенд, только чтобы сделать тебе приятное. И я, чёрт возьми, мечтаю познакомиться с женой моего единственного друга!
Кстати, если мы хотим оставить в целости колонию геологов, то пора скрыть наш визит от диспетчера космопорта.
Поставив корабль на прикол, мы переместились в небольшую посудину, и беззаботно направили ее к планетоиду. Удивлению моему не было предела, когда лодку взяли в кольцо катера орбитальной охраны. Пустив на борт вооруженных до зубов пограничников, я предоставил документы на имя Дика, проживающего по такому-то адресу в колонии геологов.
«Зачем все эти церемонии?» - Пришел мысленный вопрос Таля.
«Я получаю удовольствие от общения с ними, вот и всё. Я играю. Иначе наша жизнь была бы чертовски скучна».
Таль кивнул мне, соглашаясь.
Пограничники смягчившись, потребовали документы у моего друга и нам всё же пришлось выкручиваться. Создав паспортную карту на имя Таля Буртрэ, я мысленно веселился, представляя лицо моего друга, увидевшего свой первый в жизни паспорт.
- Какова была цель вашего вылета? – Прервал мои размышления таможенник.
- Отдохнуть от семейной жизни. Я недавно женился, и забыл провести мальчишник. Вот и пришлось отлучиться, чтобы задним числом, так сказать, расслабиться.
Он понимающе улыбнулся, и отдал мне бесполезные пластмассовые карточки.
Прямо из космопорта мы направились в уединённый дом, стоящий на окраине густого искусственного леса. Окна частной больницы мирно светились, когда я спускался над деревьями, выбирая стоянку. Бросив челнок на хорошо утрамбованной площадке, я открыл калитку сада и слегка растерялся. Сад выглядел совсем по-другому. Присыпанные гравием дорожки подсвечивались красноватыми фонарями. Разноцветной искусственной листвы не было и в помине. Стриженные зеленые газоны и клумбы огороженные ровными камнями, вычищенный пруд с прозрачной водой и плавающими на поверхности настоящими лилиями. Вылизанные до блеска плиты наружного бассейна. Я даже засомневался, что это мой дом. Буртрэ одобрительно оглядывался, а когда мы вошли в дом, просто присвистнул. Деревянные полы в гостиной блестели свежим лаком, стены тоже были выложены деревом более светлой расцветки. Инструмент, напоминающий фортепьяно и настоящий земной глобус были главными украшениями салона. Откуда здесь фортепьяно? А глобус?! На журнальном столике - толстая ароматическая свеча, источала тонкий аромат, нагло попирая запрет на живой огонь в колонии. Если бы только свеча! В камине весело потрескивали горящие дрова. Диваны, обитые натуральной кожей, сливались по цвету со стенами.
- Откуда все эти изыски прошлого? – Спросил Буртрэ, раскручивая глобус на цепях. - Все континенты и моря нанесены правильно.
- Не имею понятия. Ты представляешь, чего стоит только одна эта игрушка? Кожа, запрещенный открытый огонь, дерево – всё настоящее!
- Мне всё больше хочется познакомиться с твоей женой. Может, она не та, за кого себя выдаёт?
- А она не выдаёт.
- Слишком много загадок, и силы за этим интерьером. Ты уверен, что она человек?
- Я уже сомневаюсь.
- Ты должен был почувствовать. – Наставительно сказал Буртрэ.
- Каким образом, если я не читаю её мысли? – Огрызнулся я.
- Как, каким образом? В постели, разумеется.
Я промолчал и Буртрэ уставился на меня во все глаза.
- Ты с ней не…чёрт! Я же говорил, что ты ненормальный! Вот почему она ввернула про молодых людей, которые за ней ухаживают! Ты же оставил в своём доме разозлённую фурию! Ты сам оттолкнул её, не дал ей своей защиты, одел маску не только на свою внешность, но и на свою личность! Зачем, Дарти?! Что ты пытался доказать самому себе? О ней я уже не говорю! Ты-то сам ответил на свои вопросы?
- Всё будет так, как я захочу и когда я захочу. Я не готов представиться своим настоящим именем, она подождёт. Ничего с ней не случится, тем более, что она корыстная, прожжённая и в обиду себя не даст!
- Ах, вы обиделись? Просто интересно, мессир, почему вы не соизволили выполнить свой супружеский долг?
- Таль, очень прошу тебя, заткнись! То из тебя слова не вытянешь, то фонтан красноречия готов затопить всё живое вокруг. Я с ней не спал, потому что она зная о моём существовании не узнала меня, не почувствовала, кто перед ней! Может это и не та женщина, которая мне необходима, понятно?
- Не совсем. Совсем не. И ты после этого рассказывал мне о моей нерешительности, о полумерах, которые якобы, не дают мне быть счастливым!
- Таль, поговорим об этом позже. У нас гость.
На пороге стоял опираясь на посох старик с длинными седыми волосами и рассматривал нас близоруко щурясь.
- Чем обязан, господа? – Он прошел на середину гостиной, поправил глобус, подвинул кресло и подойдя к камину, подвинул решетку. – Я Бар, смотритель. А барышни улетели. Вы к ним пожаловали?
- Я муж хозяйки этого дома, - представился я.
- Какой из двоих?
- Что? У меня пока одна жена.
- Значит, вы Дик. Наслышан. Тогда я пойду к себе, а вы отдыхайте. Если чего не найдёте, звоните в звонок. Приду, помогу. Я тут небольшую перестановочку сделал, надеюсь вы не в обиде? Всё по вкусу и пристрастиям девочек. Но мне и самому нравится.
- А откуда все эти предметы интерьера? – Спросил Буртрэ.
- Так это Кора со своей любовью к древними культам. Они сами всё подбирают и привозят.
- А дерево? Кожа?
- Вы уж у них спросите. Я только за домом присматриваю.
Буртрэ нетерпеливо вытянул вперед руку и старик принялся сбивчиво и быстро объяснять, что всё дело в чудесной лодочке. Что девочки чётко формулировали заказ, а потом он сам клал пол и обивал деревянными плитами стены, обтягивал кожей кресла, вешал глобус. Что свечи тоже оттуда, а камин он только чуточку модифицировал, и теперь с улицы дыма не видно. Мы переглянулись. Старика мирно усыпили на диване. И подсели к камину.
- Судя по описанию, это одна из твоих автономных шлюпок. Но почему она оторвалась от корабля, а ты и не заметил?
- Или это твой корабль. Помнишь, как ты развлекался, подсовывая колонистам множество вариантов решения одной задачи, а они упорно искали свой? Чем больше будет подсказок, тем более сложный выход они найдут. Может, это очередная шутка тени? Скатерть самобранка с дэмовским двигателем?
- Дарти я не давал им корабль! Ума не приложу, откуда он у них?! И с задачей для колонистов я не развлекался, а работал. Спроси у старика, откуда они взяли корабль.
- Не это главное! Главное, чтобы они не надумали на нём совершать дальние перелёты, иначе мы их ещё лет сто будем ловить.
- Что для странника какое-то столетие? Пушинка на весах вечности!
- Всё, Буртрэ! Хватит меня дразнить. Лучше посмотри в гало, куда они направились. Наверняка остались какие-то зацепки.
- А почему не ты сам?
- Я пока вызову сюда Людвига. Он должен держать ответ за свои грязные игры. Это уже не шутки.
- Отправь к нему Дика с чёрной меткой. А я пока погуляю по сети.
Я махнул рукой, и принялся посылать сигнал Дику. Идея наказать Людвига ожиданием страха показалась мне заманчивой. Дик не отзывался.
- Только Ричарда сюда не зови. Эту колонию и так ожидают большие неприятности, а если ещё мастер мглистых пределов пожалует…
Он ушел наверх, а я, некоторое время сидел, разглядывая синеватое пламя в камине. Огонь ласково лизал мне ладони, потрескивал, пытаясь приблизиться. На дальнем диване по домашнему храпел старик. Он организовал мне прекрасный приём. То, что он сотворил с домом даже при помощи вспомогательных средств внушало уважение. Протянув руку в направлении дивана, с которого слышались рокочущие звуки, я проник в его подсознание и собрался лишить его желания пить. Но погуляв несколько минут по лабиринтам разжиженного алкоголем мозга, я понял, что нельзя лишать его этого ни в коем случае. Это будет не награда а страшное наказание. Вместо этого я убрал похмельный синдром, которым старик мучился почти каждое утро. Почистил печень и почки. Пусть пьёт на здоровье. Что-то Таль молчит. Неужели ничего не нашел? Я поднялся на второй этаж. Буртрэ гулял по сети. Глаза его были наполовину закрыты. Он читал письмо своего фантома.
- Я тут нашел призывы очередной секты, заманивающей новых братьев и сестер. Методом пряника с маком.
- Без кнута?
- А зачем кнут, если есть мак? Сейчас, дай мне пять минут. - Он со вздохом закрыл выход в сеть и выключил гало. – Я знаю, где их искать. Колония так близко, что мы можем ограничиться шлюпкой. До твоего поставленного на прикол корабля чуть меньше лёту чем до нового искусственного рая.
Я ещё раз вызвал Дика. На этот раз мой сигнал нашел его быстро, но он не реагировал на призыв. Странно. Войдя в сознание моего слуги и пройдя по лучу до конца цепи, я увидел то, что происходило всего несколько минут назад и моё сознание померкло на мгновение.
Пока Кора наслаждалась красотами и удобствами, которые появились благодаря внедрениям последних технологий в области ванностроения или, если быть точнее, бассейноведения, Вита впервые, тщательно обследовала дом. Она не собиралась останавливаться в доме своего мужа, но Кора по каким-то одной ей ведомым причинам настояла что там им будет безопасней. Сейчас она, уже больше часа бороздила просторы бассейна находясь в абсолютной нирване. А Вита, тем временем, рыскала по кабинету Дика, вынюхивая в каждом уголке признаки чуждой людям цивилизации. По её мнению, самое ценное находилось, естественно, в личных файлах компьютерной сети. Приготовившись штурмовать крепости компьютерных заслонов, она вошла в систему и почувствовала, что её обманули, бессовестно и цинично, как в детстве с обещанием провести следующий отпуск только там, где захочется ребенку, в надежде на его забывчивость Не пришлось взламывать никаких кодов, болтаться по сети, расшифровывать тексты, раскрывать сжатую информацию. Система – полностью пустая, не имела в своем арсенале жизненно необходимых программ. «Как он вообще обходиться без них?» - Задавала она себе в который раз один и тот же вопрос. - «Ни одного обращения к центральному терминалу, никаких запросов к базам данных, ничего, вообще ничего». Дик, по крайней мере, должен был составлять маршрут или бронировать места для поездки в которой прибывал в настоящий момент. «Это невозможно!» Вита так рассчитывала, что зацепившись за какую-нибудь ниточку, получит ответы на интересующие её вопросы, а получила только дополнительные вопросы. Вспомнив свои обращения в поисковую систему — поняла, они многое могут сказать о человеке, их делавшем. Даже без логического мышления и бурной фантазии — образ получался вполне чёткий. А Дик не оставил никаких следов не только в гало, но и в доме. Вита заметила, что у него очень мало личных вещей, памятных безделушек вообще не было, и одежда висела в шкафу только самая необходимая. Если он появлялся в новых вещах Вита конечно замечала это, но никогда не задавалась вопросом куда эти вещи потом деваются. Обреченно отключив персоналку, она, на всякий случай, проверила ящики письменного стола. Ничего. «Гад, это ж надо?! Похоже, он скрывал следы!»
В бассейне царил полумрак. Мозаика отражала водные блики, Кора скользила вдоль разноцветного панно, бесшумно и легко. Вита села на бортик, окунув ноги в прохладную воду.
; Ну, как результаты обыска?
; Полный ноль.
; Что совсем ничего?
; Абсолютно.
; Витка, а ты точно выходила замуж?
; Иногда я и сама в этом не уверена. Только когда читаю брачный договор - вспоминаю. Не понимаю, что на меня нашло, и как я могла подписать этот полный бред? Ещё и не типовой, а составленный от начала и до конца хитрым крючкотвором!
Кора оттолкнулась от края и нырнула. Выплыла и уставилась на подругу.
; Витка, ты что, заснула? У тебя где-то играет твой код.
Вита вздрогнула, встала и пошла искать источник звука. Экран отображал обеспокоенное лицо Милы. Пришлось включить прием.
; Кора, не хочешь завтра развлечься? – Обратилась Вита к фыркающей блаженной физиономии подруги.
Кора неопределенно пожала плечами.
- Имей ввиду, что моя гостья устала от шума и ночных сборищ, и если ты хочешь посидеть где-то пообщаться, то мы – за, а если расслабиться – то это к деткам помладше.
Мила была согласна со всеми условиями, и Вита внесла напоминание в гало, бросила диск на полотенце и спокойно нырнула в бассейн, заставив себя забыть на время о Дике, его странностях и сжимавшей её сердце тревоге.
Место, в котором Мила назначила подругам встречу, не было знакомо Виктории. Бегло оглядевшись, она поняла, что хочет немедленно убраться восвояси. Кора не проявила никаких эмоций. Заплатив фиксированную сумму, девушки прошли в просторный зал, битком набитый людьми. Порции были не ограничены, впрочем, как и время пребывания в заведении. Но здравый смысл почти всегда побеждает жадность, поэтому клуб процветал. Осмотрев столы, Вита взяла стакан сока и немного сыра. Сок оказался порошковым. Кора углядела в дальнем закутке освободившейся столик и направилась к нему, по дороге прихватив со стойки бутылку воды. Вскоре появилась Мила. Несмотря на долгую разлуку, огромное количество новостей, Вита не могла забыть свой спор с дочерью профессора, и последствия этого спора. Тарелка, которую дочь профессора взгромоздила на стол, являла собой довольно внушительную гору еды.
- Пищу на каждый день дает нам Господь, и хлеб насущный посылает нам. – сообщила она радостно, села за стол, зажмурилась и замолчала.
Кора закашлялась, пытаясь проглотить минералку. Вита закрыла рот, и попыталась выдавить улыбку, дав команду лицевым мышцам работать, но улыбка сложилась в гримасу. Милу ничего не могло смутить, она безмолвно склонилась над горой еды.
Вита ненавидела схемы типа «пастырь – стадо» и слабо поддавалась разного рода внушениям. А Кора так обожглась на использовании древних культов, что от современных тоже не ждала ничего хорошего.
Мила прекратила изучать свою тарелку, и с интересом посмотрела на скудный ужин подруг – овощи, сыр, вода и напиток сомнительного происхождения.
- Вы на диете? – сочувственно спросила она.
- Вроде того, - согласилась Вита. – В этом заведении так точно!
Далее последовала очередная цитата из давно забытого трактата о боге и его деяниях, которую, Мила произнесла, возведя глаза к небу и наморщив лоб. Что-то об устах, чреве, сердце и пороке.
Вита отодвинула тарелку с салатом в сторону, аппетит пропал окончательно. Кора потихоньку приходила в себя, слова последней заповеди были ей хорошо знакомы. Она с интересом и, одновременно, с испугом посматривала на Милу. В глазах читался немой вопрос: «Неужели опять повторяется старый кошмар?
Справившись с половиной тарелки в полном молчании, Мила, сделав вынужденный перерыв в еде, обратилась к Вите;
- А ты сама-то, что-нибудь, знаешь о вере? - Глаза ее горели хитрым миссионерским огнем.
- Это такая объемная тема… - попыталась ответить Виктория, но Мила вовсе не собиралась слушать ответ. Она сама была полна ответами, ее просто разрывало от желания поделиться своими открытиями в области духа.
- Это огромная тема. Но вера одна для всех и на все времена! И главное искреннее обратиться с молитвой…
- И все вопросы решатся при помощи «Господи помилуй» - с усмешкой перебила Кора.
Вздохнув полной грудью, проповедница продолжила.
- А вот написано: «Зачем мятутся народы и племена замышляют тщетное? Восстают цари земли и князья замышляют вместе против Господа. Расторгнем узы их и свергнем оковы их. Живущий на небесах посмеется».
Подруги переглянулись.
- Слушай, Мила, у тебя феноменальная память. Ты столько всего выучила за время, что бы не виделись. Это же древнейший текст.
- Опять двадцать пять, - уныло пробормотала Кора, безнадёжно оглядывая зал: народы метались вокруг продуктов и замышляли, чем бы поживиться… - Мила. – вклинилась откашлявшись, Кора. – Это начало второго псалма, а дальше, что сказано? Итак вразумитесь цари, научитесь судьи земли. – Кора хлебнула воды. – А они не вразумились. И вот мы здесь сидим. Полемизируем, мать его!
Мила смотрела на Кору так, как будто перед ней был куст горящий. Вита наклонилась к своей подруге и пнув её под столом ногой прошептала:
- Ты что издеваешься? Мало того что наелись какой-то гадости, так я ещё и слушать это должна?
- Дорогая, не волнуйся ты о князьях и царях. – Кора повернулась к Миле, и будто не заметила тычков под столом, продолжила: - Божье слово крепкое, раз обещал, даст.
- Сестра, ты не простой человек, - восторженно сказала Мила.
На всякий случай Кора отказалась:
- Довольно простой… Позвали в клуб отдохнуть. А я просто взяла и согласилась.
Вита постаралась сменить тему и задала провокационный вопрос относительно недавно созданной колонии, основной задачей которой было обеспечить приличный отдых тем слоям переселенцев, которые могли себе позволить некоторую роскошь. Руководитель секретного института уже позаботился о своей дочери, и отправил Милу отдыхать среди первых, в любовно подготовленный правительством рай. Уж не там ли она подцепила эту заразу и пропиталась духовным учением? После некоторых усилий Мила окунулась в свежие воспоминания и описанные курорта. После чего, потупившись, она сообщила, что встретила на этом курорте старого знакомого, вернее не старого, но одного очень интересного молодого человека, с которым успела познакомиться в колонии. Потом смешалась и снова стала расхваливать сервис, море, пляжи, солнце. Все такое новенькое, почти как настоящее. Подруги переглянулись и по многозначительным взглядам друг друга поняли, что обязательно посетят этот блаженный край. «Если так пойдет и дальше, мы скоро вовсе перестанем разговаривать». – Подумала Кора, улыбаясь. – «Ограничимся пинками и взглядами».
Мила трещала без умолку.
- Обычно, ранним утром я плавала в море. Заплывала далеко-далеко. И мне был голос – плыви, плыви и не возвращайся. И такое счастье было, и я все плыла, а голос шел прямо сюда, - Мила указала на свой затылок, - у меня там, как будто что-то открылось, и я все время слышу голос. Я знала что могу утонуть, но все плыла и плыла… Голос велел, и так было хорошо… А спасатели меня возвращали, при этом безбожно ругаясь. «Во как завернула, словечки-то какие проскакивают», – отметила Вита про себя. - Вот ты образованная в этом смысле, - обратилась она к Коре, которая беспокойно поглядывала в Витину сторону, - если голос мне говорит плыви, зачем он посылает спасателей?
- Ох, сдается мне, дорогая, что голос ты слышишь какой-то враждебный…
- Как это? Ведь голос! Ведь написано: слушай голоса моего, – испугалась Мила.
- Ты книгу эту читаешь не так давно, хоть и тщательно, а я с ней знакома не один год, я ее изучала и даже пыталась научить еще кого-то…. – Кора посмотрела по сторонам, словно боясь встретить среди пестрой толпы, своих недавних учеников. – Знаешь, в ней непонятного очень много, и переводы плохие, и путаница. Да и читаем мы плохо, каждый в меру своего слабого понимания. Но, я думаю, тебе было бы не плохо сходить к врачу. Это такая большая нагрузка для головы – священные тексты.
Мила пригорюнилась.
- Не хочу я идти к врачам, залечат. А мне голос слышать надо. Вот и знакомый мой заладил, что я должна поговорить об этом с врачом.
- Разумный парень. – Буркнула Вита. – А что за знакомый? Познакомишь?
Мила поджала губы и смерив Виту недобрым взглядом, сменила тему.
После бестолкового ужина, подруги отвезли девушку домой. Профессор вышел на встречу, пригласил в дом, но Вита уверенно отказалась за двоих. Профессор вытребовал у подруг обещание посетить его на следующий день в институте. Его тоже беспокоил дух, а точнее душевное состояние его единственного ребенка.
На следующий день, оказавшись в знакомом кабинете руководителя, Вита поняла, что весь вчерашний вечер, в мельчайших подробностях и с незначительными деталями, донесен до профессора. По этому поводу, его интерес к Витиной персоне несколько охладел, а как следствие закона сохранения, перенесся, в полном объеме, на Кору.
Фридрих проделал большую предварительную работу. Во-первых, вспомнил о обстоятельствах своего первого знакомства с Корой. Воспоминания подкинули дополнительное топливо в работу его возбужденного мозга. И мозг Фридриха включился выдавая максимальный КПД, пытался выделить зыбкую причинно-следственную связь. Во-вторых, профессор связался с руководством Коры на Главной планете, получив оттуда, совсем не утешительную, информацию, свидетельствующую о том, что их сотрудница, натворив предварительно массу неприятностей, которые по счастливой случайности, закончились с минимальными потерями, послала всех подальше и скрылась в неизвестном направлении. Руководство выражало большие сомнения, не лишенные оснований, в том, что с ней будет легко договориться о помощи в частном порядке. Рычагов воздействия на данную сотрудницу у чиновников с Главной планеты просто не было. Ему в частном порядке было сообщено, о роковых случайностях, предшествующих уходу Коры. Поэтому профессор выискивал аргументы и уговоры, рассчитывал использовать Викторию как посредника в предварительных переговорах, уповая на человеческое сострадание и гуманность. Вита подумав, согласилась посредничать и ей выделили средства для финансирования собственной темы, касательно теории зеркал. Средства предполагали создание самостоятельного управления проектом, со свободным формированием штатного состава и режима работы. Вита смекнув, что теперь подруги смогут работать, или бездельничать, вместе, на средства, предусмотренные правительством колонии, и не сильно напрягалась, уговаривая Кору. Условия выложил на блюдечко сам профессор, они были неправдоподобно привлекательными. Новое положение напоминало положение лаврового листа в супе – «вариться предстояло вместе со всеми, без риска быть съеденными». Викторию несколько смущали подобные незаслуженные пока блага и она постоянно задавалась вопросом: «что задумал шеф?» Набравшись наглости, она выторговала месячный отдых в райских кущах, про которые поведала Мила. Может, там обнаружатся следы размножения религиозного дурмана, источник заразы, транслятор голоса.
О причинах и следствиях, которые могли последовать за распространением учения, было страшно задумываться. Не только подруги но и профессор понимал – оно упадет на благодатную почву, отдохнувшую и жаждущую принять в себя семена нового верования. Кора внутренне содрогалась от новой аферы и взятых на себя обязательств. Меньше всего ей хотелось снова дискутировать на религиозные темы. Фридрих придумывал массу поводов, чтобы заставить Кору снова работать по специальности. Он подсунул ей несколько книг, по которым хотел получить разъяснения, и когда Кора отказалась, в силу своей недостаточной компетентности, он предложил ей, как новому штатному сотруднику добиться разъяснений на кафедре института покорителей неба. Там были специалисты по данным темам. Для этого нужно было куда-то лететь с кем-то встречаться и договариваться. Кора числилась на своей кафедре и никто её официально не увольнял. Более того, получив от Фридриха несколько устрашающих телефонных звонков, нужные люди в институте главной планеты, вспомнили, что Кора является куратором темы и получает зарплату. Что ей положен длительный отпуск по реабилитации, и что она ничем не провинилась перед своим руководством. После таких действий профессора по отношению к себе, Коре было просто неудобно отказываться от его личных просьб, и приходилось вставлять Миле голову на место, общаться с профессором в неурочные часы по гало и выслушивать Милины излияния об её замечательном новом знакомом. Билеты в благословенный край развлечений лежали на столе, когда профессор связался и попросил о большом одолжении.
Книги, замкнутые в специальный контейнер следовало передать курьеру, для дальнейшей посылки на главную планету. Почти законченный доклад профессора тоже отправлялся туда же. Отправить этот груз с обычным почтовым лайнером было опасно. Книги могли пострадать, а доклад не должен был попасть в чужие руки. Подругам было предложено сделать небольшой крюк по пути к местам развлечений и передать контейнер. Встреча с курьером была назначена на одной из первых баз колонии.
Самая большая сложность возникала в стыковке маршрутов следования. И как не крути, пересечься в порту не удавалось. Туристический борт прибывал в колонию днем, а следующий — отправлялся только через сутки, утром. У работника института покорителей неба, снаряженного курьером, разница между прилетом и вылетом составляла только пять часов. Причем, все события происходили глубокой ночью. Лайнер с Главной планеты прибывал на базу где-то в половину первого ночи, а следующий в колонию Геологов стартовал в районе пяти утра. В принципе, передача из рук в руки какой бы-то ни было информации отпала в давние времена и теперь казалась страшным недоразумением из которого хотелось найти выход любыми путями. Но выход не находился. Книги, для транспортировки, помещались в специальные контейнеры, надежно защищенные от влаги, холода, жары, радиации и прочих воздействий. О возможности сканировать, фотографировать или создать голограммы — не стоило и заикаться. Кора — злилась, Вита — нервничала, и обе понимали безвыходность положения.
- И где, по их мнению, мы должны торчать больше суток в ожидании следующего корабля? В порту, что ли? - возмущенно пробурчала Вита.
- Ты кому сейчас задала вопрос? – язвительно поинтересовалась Кора. - Это твои знакомые с ума сошли.
- А твои, хочешь сказать, в полном порядке? - парировала подруга.
- Классно мы беседуем, одни вопросы. Я не хочу торчать в порту сутки, и ждать какого-то челнока! Устала, не хочу. Придумай хоть что-нибудь.
- Кора, не психуй, кажется есть идея. У моих очень дальних родственников, почти забытых, в той колонии была квартира. Если они ее не продали, квартира наверняка пустует.
- Твои забытые родственники тебя-то вспомнят?
- Думаю, да.
- И квартиру доверят?
- Почему — нет?
Кора неопределенно пожала плечами. – Что-то я сомневаюсь, что они такие легкомысленные люди. Я бы не доверила.
- Сорвать злость на близком человеке это первое, что приходит в голову в критические моменты, и даже не в голову, а всплывает откуда-то из подсознания, эдакая чёрная хихикающая кикимора и начинает подзуживать человека довести ситуацию до ещё более безвыходной.
- Это у меня в подсознании хихикающая кикимора?
- Но разве ты срываешь злость на мне? - Вита вздохнула и продолжила: - Квартира в старом доме давно заброшенная, но, когда-то, очень даже престижная. Мы могли бы спокойно там передохнуть. Или может быть полетим на нашем кораблике? Тогда многие проблемы отпадут сами собой.
- Тогда, сами собой образуются другие проблемы. – Проворчала Кора примирительно, - Давай не будем возвращаться, мы же договорились, пока его не светить.
- Тогда не выпендпивайся, открой, пожалуйста поисковик, попытаюсь найти координаты родственничков. Если повезет — мы с жильем, и не придется торчать в приюте космопорта.
- Витка, а как мы повезем контейнер с книгами ночью в порт.
- Зачем?
- Как зачем, передать научному деятелю, у него пересадка ночью.
- Эти научные деятели сами заинтересованы получить книги, поэтому мы их поставим перед фактом. Не торчать же им пять часов в космопорте. Если они хотят получить доклад профессора, пусть поднимут задницу и приедут за ним сами, а нам останется только назвать адрес. Корона не свалится, в конце концов, Кора, кому это больше надо?
- Даже не знаю. Надо кому угодно, только не мне. Домой его приглашать не будем, я спущусь и передам. - закончила Кора.
Перелет был утомительный. Подруги устали. Получить сверх ценный груз в багажном отделении колонии, носившей гордое название - «база 0001», оказалось не просто. Оформление заняло больше двух часов. Закончив, наконец, утомительные процедуры и добравшись до заветного пристанища в старом, тихом центре, они завалились спать.
Прошло три часа и будильник заверещал, оглашая безлюдные кварталы криками доисторического животного, Кора вскочила, в темноте, налетев на какой-то угол. Вита ничего не слышала, упав в сон, как в пропасть. Кора на цыпочках прошла мимо приоткрытой двери в спальню, и включила свет в прихожей. Вита открыла глаза, уставившись в темноту царившую за окном, встала с постели, накинула куртку от домашнего костюма и выползла к источнику света. Кора причесанная, с поджатыми губами, примерялась к довольно увесистому контейнеру с книгами.
- Тяжелый гад. – Она не оглядываясь, снова попыталась поднять ценный груз.
- Что-то мы делаем не так в этой жизни. – сказала Вита оттолкнувшись от дверного косяка, к которому прислонялась, пытаясь прогнать остатки сна..
- Витка, не нагнетай, сейчас я отдам этот груз бывшему коллеге и мы, наконец, со спокойной совестью, поедем отдыхать.
Вита зевнула.
- Почему бывшему? Ты окончательно решила не возвращаться в институт?
- Да. Будем считать, что ты меня завербовала. Я принимаю заманчивое предложение и с удовольствием займусь отражающими экранами. Помоги мне.
Кора воевала с замком двери. Ужасно не удобная конструкция. Код, наконец, удалось ввести, и дверь открылась. Архитектура строения предусматривала, помимо шахты лифта, еще и аварийную лестницу. С этой самой лестницы доносились приглушенные голоса. Кора испуганно попятилась в квартиру. Заняв безопасное положение почти в помещении, она прислушалась.
- Ну что там? –Вите ничего не было видно, а все слова сливались в равномерный гул, прерываемый легкими смешками.
- По моему какие-то ребята, парень с девушкой. Пьяные, что ли?
- Почему сразу пьяные, может просто нанюхались какой-то дури.
- Успокоила называется. – Кора обреченно прислонилась к двери. – Что они, вообще тут делают, ночью, между этажами?
- Ну не у всех же есть такие родственники как у меня.
- Что делать будем? – спросила Кора, снова высовываясь в подъезд.
- Пойдем вместе, подожди, я только штаны найду. – Вита уныло посмотрела на часы и скрылась в комнате.
Через минуту, впрыгивая на ходу в одну штанину, она показалась в прихожей.
- Пойдем. Мы такое переживали, что нам не помеха дети на лестнице. Мы их не боимся! А если и боимся, то справимся!
- Очень смешно! – Кора нажала кнопку лифта, старая шахта загудела и кабина задрожав медленно поползла вверх.
Ночь встретила их прохладой. Воздух был влажный и свежий, на тёмной улице не было ни души, многие соседние дома были заброшены.
Приятное местечко, - Вита автоматически полезла за сигаретами. Рядом с темнеющим силуэтом какого-то памятника, стояло двое мужчин. Один из них кивнул и направился к Коре. Второй остался на месте, демонстрируя свою непричастность к делу.
«Неужели им тоже страшно?» - Подумала Вита. Что-то нехорошее зашевелилось под ложечкой. Ноги стали ватными, голова закружилась, сигаретный дым сделал свое дело.
Пока Кора что-то объясняла бывшему коллеге, Вита украдкой изучала его спутника, докуривая уже третью сигарету. Он, видимо, устал ждать и выбросив догорающий окурок прямо на постамент памятника, направился к курьеру.
- Эй, друг любезный, нам стоит поторапливаться. Здравствуйте дамы.
Это был Дик. Вита усмехнулась. Как можно так долго опознавать собственного мужа? Ей стало плохо, страшно, неуютно. Она не могла решить, уйти ли немедленно домой, закрыться и сделать вид, что она не она, или броситься на шею, демонстрируя радость неожиданной встречи.
- Виктория! Вот уж не ожидал. – теперь уходить было уже поздно.
- Да, дорогой, признаться я сама удивлена, что ты тут делаешь?
Кора чуть не уронила контейнер, она тоже, наконец, обратила внимание на подошедшего мужчину. Напряженная тишина повисла в воздухе. Ее нарушил ничего не понимающий курьер.
- Вы знакомы?
- В некотором роде, - скорее прошипела, чем прошептала Виктория. – Как приятно встретить своего мужа, особенно ночью, особенно так далеко от дома, особенно когда его совсем не ждешь.
Дик расправил плечи и очень странно качнул головой. Научный деятель присвистнул, явно радуясь подобному повороту событий.
- Девочки, может вы нас теперь пригласите в дом?
Никто не пошевелился.
- Что происходит, друзья? – не унимался курьер. – У вас, что, настолько не удачный брак?
- Почему же, очень даже удачный. – Дик кашлянул, подошел к Виктории, обнял, и она тут же утонула в мягком свитере, окунувшись в запах горьковатого одеколона. – По этому поводу ты полетишь в колонию Геологов один, а мы с девочками поедем отдыхать.
«Откуда он знает про отдых? Может читает мысли, тогда надо постараться не о чем не думать, а то быть беде». – Вита постаралась сосредоточиться на какой-то одной мысли, не относящейся к её мужу. И как всегда бывает в подобных случаях, фейерверк хорошо скрытых и полузабытых тайн всплыл в голове против её воли.
- Ты сменил одеколон? – Спросила она чтобы что-нибудь сказать.
- Я уже не помню, когда пользовался другим.
Дик осторожно открыл контейнер, подготовленный для бесценных экземпляров книг, собранных профессором. Он надеялся, что в посылке может обнаружиться хотя бы одна книга, стоящая внимания господина. Именно поэтому он навязался в попутчики к посыльному. Они ждали уже больше десяти минут. Посыльный притопывал, без перерыва потчуя Дика историями своего любвеобильного прошлого. Дик тем временем оглядывал окрестности, но никого, отдалённо напоминающего курьера по близости не было.
Из тёмного проезда старого ветхого дома послышались торопливые шаги.
«Только этих двоих я и мог не почувствовать. Не слышу мысли обеих. Но как я мог не догадаться, что именно их отправит старый Фридрих? Надо же, какая встреча. Воистину, космос конечен.
- Откройте контейнер, - сухо сказала вторая девушка. Странно, книги были у неё. Да это же Кора. Сумасшедшая подруга с главной планеты, привезшая профессору образцы крови, из-за которых возникло столько проблем.
Дик быстро сканировал книги. Напрасные усилия. Ничего из этого контейнера не могло заинтересовать Дарти. Вита не сводила с него взгляда. В этом взгляде был какой-то магнетизм, напомнивший ему, что он древнее существо, сильнее которого нет в известных ему мирах и во всей вселенной. Если не брать в расчёт Дарти, и его невидимого друга. Дик скинул капюшон и уставился в зелёные глаза своей мнимой жены. Ого, какой взгляд, какое электричество! Нужно немедленно взять себя в руки, иначе личина незаметного охранника будет безнадёжно утеряна, и его истинное лицо, может разрушить самое устойчивое равновесие.
- Знакомы ли мы? – Слегка хрипло прозвучал голос Виты. Не очень. Как могут быть знакомы муж и жена? Разве можно говорить о ком-то, что ты его знаешь?
- По этому случаю может пригласите нас к себе, дамы? – Снова встрял посыльный, поглядывая на Кору.
- По этому случаю ты отправишься на корабль, а мы с дамами отправимся на отдых, - ответил Дик ровным голосом, без интонаций, но так, что посыльный молча застегнул контейнер и быстро попрощавшись исчез в проходе безлюдной улицы. «Муж и жена?» О чём это она. Но раз женщина хочет, можно и подыграть. Возможно, она наплела что-то своей подруге и теперь рассчитывает на его деликатность.
- Как поживаете? – сказал Дик, и сам не узнал свой голос. «И что это я так разволновался, будто действительно встретил любимую женщину?»
- И ты так спокойно спрашиваешь, как я поживаю?! – Зашипела Вита. – После того, как ты бросил меня подыхать на главной планете, после того, как даже не поинтересовался, что делает твоя жена? Думал откупиться от меня своими паршивыми деньгами?!
- Жена?! Деньгами?!
- Опять прикинься контуженным! Расскажи мне о своей амнезии! Это у тебя хорошо получается! Но я тебе напомню, что ты женился на мне и заключил со мной контракт, и условия были тебе известны гораздо лучше чем мне!
- Он у тебя с собой?! – Ошалело спросил Дик.
- Да! Представь себе! Я, по твоему совету, выучила его от корки до корки! И моего разрешения на вылет с этой базы ты не получишь! Я поеду с тобой в космопорт и лично посмотрю, как ты улетишь отсюда! Выбирай, или ты летишь с нами отдыхать, или остаёшься на этой базе без права на вылет!
- Мне нужно подумать.
- Подумай.
- Вита, - потянула её за рукав подруга. – Давай выйдем на свет. – Они переглянулись. Им было легче читать мысли друг друга, чем ему просто приблизиться к экрану. – Глаза, - проговорила Кора одними губами.
- Потом, - отмахнулась Вита, повернулась к Дику, и закинув руки ему за шею, поцеловала его в губы долгим поцелуем. – Ты решил, куда мы направимся? Ты ночуешь тут, или мы летим с тобой?
- Я лечу с вами. Только не плохо было бы знать - куда? - ответил Дик, охрипнув после поцелуя.
- Тогда идём наверх, я возьму наши вещи, и мы готовы. Мы даже не успели разложить чемоданы.
Поднявшись наверх, Дик первым делом попросил показать ему брачный договор. Увидев первую подпись, копирующую его собственную, а затем вензель Дарти, он опустился на ближайший ветхий стул.
«Что мессир хотел этим сказать? Неужели решил женить меня на ней в наказание за то, что я умолчал о её существовании и скрыл это от него? Вполне в его духе. Зачем же тогда он велел мне не приближаться к колонии геологов? Ничего не понимаю».
Пока Кора складывала вещи, которые успела вытащить из чемодана, Вита села к Дику на колени, и обняв его одной рукой, другой забрала из его руки договор.
- Полюбовался? А скажи мне дорогой, твоя ориентация и вероисповедание о которых мне ничего не известно позволяют тебе прикасаться к женщине? Или я тебя не интересую и у тебя другие пристрастия?
- Как женщина? – Словно эхо откликнулся Дик. «Значит господин приготовил её для меня. Конечно, она меня интересует, ещё как интересует. Наглая умная, с глазами полными необъяснимого света, с мыслями, которые не в состоянии прочитать ни один высший. Чёрт! Она конечно очень хороша, но если я ошибаюсь? Не спросишь же у Дарти напрямик. А что, если он сам женился на ней, и моё имя использовал только как прикрытие? Зачем ему прикрытие? Он бы просто увёз её с собой, и не позволил бы шататься по космосу в одиночку. И тот факт, что он не прикасался к ней, говорит в пользу первой версии. У неё нет ни метки господина, ни какой-нибудь другой защиты».
- Ты не скучал по мне? Не интересовался мной, не думал обо мне? – Прошептала Вита ему в самое ухо, и от её шелестящего голоса у Дика закружилась голова. Он вспомнил их беседы в колонии геологов, их прогулки в лесу, взгляды, брошенные украдкой, разряды проходящие между ними, при случайном прикосновении рук. Он закрыл глаза и зарылся лицом в мягкие пушистые волосы, пахнущие тропическими цветами.
- Я собираюсь исправиться, - прошептал он.
В этот момент в комнату с чемоданов в руке вошла Кора. Губы её были крепко сжаты, она сверлила подругу взглядом.
- Если не ошибаюсь, у вас рейс через три часа. А нам нужно ещё взять билеты, - холодно сообщила она.
- Для Виты найдётся диван в моей каюте.
- Может мне остаться? – Кора была сама вежливость. Вита взглянула на подругу пристальней.
- Кора, не дури. Мы летим, куда собирались.
Кора, не отвечая вышла из квартиры.
Билеты они взяли сразу, именно на нужный рейс. Отправив багаж и посетив достопримечательности одного из первых колониальных космопортов, они уселись у ворот терминала, не зная, чем себя занять.
- Пойду ка я, поднимусь на борт, в свою каюту, - сказала Кора, чувствуя неловкость от нависшего молчания. Дик, беспорядочно дыша и закрыв глаза, ничего не ответил, рука Виктории гуляла по его пояснице под рубашкой. Вита только прикрыла глаза в знак согласия. Помучив его так ещё пол часа, Вита зевнула, посмотрев на огромные часы висевшие над входом в терминал. Дик медленно поднялся и увлёк её к переходу на корабль.
- Ночь перелёта. Вдвоём с этой женщиной. Которая не скрывает своего желания. С женщиной, на которой меня женил господин не спрашивая моего согласия и даже не сообщив мне об этом. Нет, я должен с ним связаться. – Оставив Виту в каюте, Дик вышел в пассажирский зал и спрятавшись в тёмном углу возле игровых автоматов, стал сосредотачиваться, чтобы послать сигнал Дарти. Когда канал был почти открыт, к автоматам подошла группа подростков. Юные беззаботные прожигатели жизни были возбуждены от предстоящих приключений. Они принялись выстукивать на поверхности автомата новый музыкальный хит, и канал был потерян. Дик вздохнул, направился к служебным помещениям. Но найти безлюдное помещение в кипящем жизнью корабле было нелегко. Единственный способ уединиться, это забаррикадироваться в комнате с гало. Усевшись в кресло напротив экрана, Дик закрыл глаза и сразу нашел канал. Как вдруг позади раздался голос:
- Приятель, ты что сюда спать пришел? Мне нужно срочно посмотреть сводки, так что освободи место.
Дик рассвирепел, ему хотелось вцепиться в горло не в чём не повинного пассажира и порвать его на части.
- Я должен позвонить, - ответил он как можно более вежливо и принялся вспоминать код своего старого гало. Вдруг господин ещё носит его при себе? Связи не было.
- Ты что не знаешь, что пока не выйдем в открытый космос, связи не будет? Первый раз вылетаешь с колонии? - Дик обернулся. Нетерпеливый пассажир отошел на несколько шагов и был занят рекламой на огромном экране.
Дик ждал ответа, но гало издал тонкий писк и сгорел. «Значит спрашивать не стоит. Да и что спрашивать? Можно мне консумировать брак с женщиной, на которой вы меня женили? Да он меня испепелит за такой вопрос. Выглядеть это будет так, будто я не принял его приказ. Ведь он ясно дал понять…»
- Пускают всяких дилетантов к приборам! – Заорал покрасневший турист, услышав писк умершего гало. Дик мягко ему улыбнулся. Турист попятился и выскочил из зала, что-то бормоча.
Дик подошел к своей каюте и прислушался. Изнутри не доносилось ни звука. Он осторожно провёл картой по двери, чтобы не шуметь. Дверь бесшумно отъехала в сторону.
В каюте никого не было. Дик с любопытством оглядел наряды, которые не были удостоены высочайшей милости и переживали своё поражение небрежно брошенные на кровать. Тонкое бельё высилось аккуратной стопкой в шкафу. Шампуни и кремы заняли всю стеклянную полку возле джакузи. В каюте витал горьковатый запах духов. А где же она сама? Он-то был уверен, что она спит. Выйдя из каюты, он обратился к пробегавшему с подносом стюарду.
- Я ищу даму из этой каюты, свою жену, - и с удивлением повторил. – Жену.
Стюард неопределенно пожал плечами.
- Все в зале. Сначала была лекция о боге, а теперь конкурсы и танцы.
Дик вошел в зал и сразу ее увидел. Она танцевала с одним из представителей золотой молодежи, разодетым в пух и прах. Дик остановился молча, глядя пристально в спину танцору. Юноша пошатнулся и оторвав от себя Виту, завертелся на месте волчком. Из глаз его полились слёзы, он стремглав выскочил из зала с протяжным стоном. Модный бежевый френч дымился на спине. Дик с бесстрастным лицом обнял Виту и впервые за время их знакомства прижал к себе.
- Решила сбежать, - шепнул он, шаря взглядом по её шее и груди. Она попыталась его оттолкнуть, но легче было бы оттолкнуть скалу.
- Ты делаешь мне больно, - сказала она со слезами в голосе.
- Ты сама делаешь себе больно, а заодно и мне. – Поддерживая ее под локоть, он направился к выходу из зала. – Нам нужно побыть вдвоём. – Почувствовав чей-то взгляд, он резко обернулся и встретился глазами с Корой. – Твоя подруга меня за что-то ненавидит? – Спросил он, выйдя в длинный коридор.
- Она считает, что ты не тот, кем должен быть. Но это её мнение.
- Не тот, за кого себя выдаю?
- Нет, я этого не говорила. Именно не тот, кем должен быть.
- Давай потом поупражняемся в теологии, а сейчас я хочу остаться с тобой вдвоём и не видеть никаких подруг, друзей, и даже роботов.
Он пропустил её вперед и запер дверь каюты. Взял её руки в свои и поцеловал ладони, внимательно их разглядывая.
«Всё сходится. Нет судьбы. У неё нет линии судьбы ни на одной из рук. Она моя. Если она исчезнет из этого мира, зыбкое равновесие не будет нарушено. Спасибо за такой подарок!» Он развязал зубами шнурок, стягивающий платье на груди, и тонкая материя соскользнула на пол. Подняв на руки почти бесчувственную девушку, он прижал её к себе и повалил на кровать. Она смотрела в его глаза и молчала. Жертвы никогда так не смотрят. Она искала его взгляда, она хотела этого не меньше, чем он. От её первого стона в него прорвался свет. Он понял, что никогда не захочет лишить её жизни, принять, как обычную жертву, подаренную странником. Эта женщина отличалась от всех прочих. Чем, он не мог сказать, но перед глазами возникли образы их древнего прошлого. Все счастливые моменты его долгого существования пронеслись перед ним в одно мгновение. Время замерло, и скрутилось в тугую спираль.
Дик очнулся, когда в каюте зажегся искусственный свет. Это означало, что корабль уже на орбите колонии. Они прибывали в пункт назначения.
- Я что уснул? – Спросил он изумлённо.
Она с улыбкой покачала головой.
- Нет, ты на минуту потерял сознание.
Ему хотелось клясться в любви, рассказывать о себе, спрашивать о ней, но он молчал. Все слова казались тусклыми на любом языке. Когда в поле его зрения попал горящий диск колонии, он снова почувствовал себя оборотнем, древним чудовищем, попирающим законы всех цивилизаций, где он появлялся. И из его груди вырвался рык. Победный рык самца, завоевавшего свою самку.
Люк корабля распахнулся и пассажиры, неторопливым ручьем начали вытекать под яркими лучами искусственного солнца.
Кора проводив взглядом Дика, несущего чемоданы, повернулась к подруге.
- Кора, ничего не говори. Я сделала так, как считала нужным.
- А я и не говорю. Если ты счастлива, значит всё правильно.
- Мне кажется этот тот самый мужчина, который мне нравился ещё в лаборатории у Фридриха. Сколько можно жить фантазиями и снами?
- Фантазиями? Ты что же, считаешь меня сумасшедшей? Я видела Дарти, говорила с ним! Он существует! И он тебе звонил, а не твой теперешний любовник!
- Муж, - мягко напомнила Вита. – Я не считаю тебя сумасшедшей, и даже допускаю, что ты права, но во-первых – тише. Нас могут услышать. А во-вторых, если бы это был Дарти, даже на короткое время, тогда зачем он это сделал? Он отдал меня другому. Использовал! И знаешь, - она помолчала, на глазах появились слёзы. – Я довольна его выбором! Спасибо ему. Мне хорошо с этим мужчиной, которому он меня просто подарил! Будем называть вещи своими именами. Как вещь! Как манускрипт, который сам не смог прочитать!
- Всё, Витка. На нас смотрят, и мы приехали отдыхать. Извини меня. Я постараюсь проявлять дружелюбие, насколько смогу.
Они подошли к гостинице, которая называлась высокопарно «В поисках радости», и поднялись на свой этаж Номера были напротив. Кора заперлась в номере, открыла карманный гало и вышла во всеобщую сеть.
« Можно бросить к ногам женщины все богатства этого мира, и потерять её, можно не замечать её и тоже потерять. Можно позволить фортуне всё решать самой, но фортуна тоже женщина, она не потерпит такого попустительства, и отвернётся. Судьбой не бросаются». Ответ пришел так быстро, что Кора даже не успела закрыть сеть.
«Эти рецепты потерь не стоит учить наизусть. Открой секрет, как сохранить, и остаться при этом собой. Чем можно было бы удержать тебя?»
«Никаких переходов на личности, Таль. Только сказки. Мы же договорились».
Она закрыла глаза и откинулась в кресле. «Мне нужна сила, власть, любовь, понимание, поклонение, и всего этого будет недостаточно чтобы удержать меня, если я захочу уйти. Заигралась ты, дорогая. Ничего этого нет и быть не может. Выбери себе незатейливый культ, стряхни с него белую пыль времен, адаптируй к настоящему моменту и собирай паству. Хоть какое-то развлечение». Она перебралась на диван и накрылась пледом. Над головой включилась синего света лампа возвещающая о чрезвычайном событии в колонии. Кора встала, завернулась в плед и поплелась к экрану. В космосе произошла катастрофа.
Дарти
Войдя в сознание моего слуги, и пройдя по лучу до конца цепи, я увидел то, что происходило всего несколько минут назад, и мой разум померк. Нашел я себя летящим в корабле вместе с Талем. Он тревожно вглядывался в мое лицо и уже не в первый раз спрашивал меня о чём-то. Я постарался сосредоточиться, окружающие звуки возвращались медленно, перед глазами плавали раскаленные близкие звезды.
- Дарти, что с тобой?
Я попробовал улыбнуться, но мышцы лица не реагировали на приказы мозга.
- Оставь меня Таль, уйди.
- Нет. Что произошло? Что-то с ней случилось?
Я закрыл глаза, яркие пятна отступили, и на смену им пришла тьма.
- Случилось, Таль. Случилось. Великий Дарти заигрался в свои огненные игры, и последняя игра выжгла игрока в этой реальности. Дотла.
- Да, объясни ты толком, или сними экраны, которых ты понаставил столько, что по кораблю тяжело ходить!
Я махнул рукой и снял экраны. Буртрэ мягко прикоснулся к моему сознанию, этого хватило чтобы, отшатнувшись, он выскочил из каюты. Тогда я запер дверь, добавил ещё пару экранов и создал движущуюся модель вселенной. Прозрачная конструкция кружилась в воздухе, сияя миллионами огней. Приближая по очереди мерцающие звёздочки колоний, я разглядывал движущиеся точки. Сколько искусственных миров во вселенной? Дик знает точное число. Дик. Послать ему сигнал и спросить? Мне хотелось разбить голову о стены каюты, но они были мягкие, мне хотелось остаться без мыслей и движения среди холодного космоса, но корабль строго выполнял данные ему инструкции. Желание исчезнуть крепло во мне и затопило целиком. Я видел Дика. Вполне счастливого. Нет, не вполне. Максимально счастливого. Таким я его ещё не видел. Он весь искрился от счастья, он не помнил обо мне. Впервые в его голове не было места преданности. Он думал о ней, о них, о своей любви. И я видел её глаза, с пляшущими внутри зелеными лучиками. Видел её улыбку, видел её страх. Страх потерять его. Это невыносимо! Они оба предали меня. Как я мог быть так беспечен? Да нет же! Это я сам всё подготовил заботливо и любовно. Я сам! Ты заигрался, мальчик-бог, и сжёг своих любимых кукол. Сам разрушил всё. Единственная моя возлюбленная, как ты могла не понять, не почувствовать? Как ты могла не дождаться? То мгновение, что мы были рядом, я сомневался в своей любви к тебе. Но сейчас в мыслях моего верного слуги я увидел тебя. Увидел такой счастливой, покорной и страстной, какой ты должна была быть только со мной. Твои глаза, полные манящего света смотрят не на меня. Я потерял тебя. Нет, не потерял. Я тебя отдал сам, подарил!
Увеличенная модель дышала наподобие глубинной медузы. Вот она, главная планета, со снующими по ней чёрными мишенями. Улыбнувшись, я щёлкнул ногтем по поверхности. Лёгкая искра отскочила в сторону. Обезумевшие лица, истошные вопли зазвучали во мне. Маленькая непредвиденная авария. Число жертв выясняется. Я включил центральный гало, помехи в вещании. Планета ещё ничего не знает. Что это было? Тайфун? Наводнение?
Понимание накрыло меня чёрным отчаяньем. Вместе с его приходом включились окружающие звуки. Гул двигателей, голос Буртрэ за экранами. Он всё ещё пытался прорваться ко мне. Нет, друг мой, я тебе не открою. А ты не станешь врываться. Да ты и не сможешь, я сейчас опасен, даже для тебя. Разрушать легче. В этом я уже убедился.
В иллюминаторе были холодные звёзды и вихри моей злости. Они носились вокруг корабля, энергия разрушения искала выхода. Движущаяся вселенная парила над столом, переливалась мягким светом. Ненавижу. Я ненавижу всё это великолепие с его равнодушными законами. А заодно и законы клана демов, созданные мной. Я сам всё превратил в руины. Уничтожил. Нет, ещё не всё!
Взяв со стола пресс-папье, я привязал его к цепи, свисающей с подсвечника. Оторвал цепь от основания, и раскрутив над головой ударил по модели вселенной. Раздался низкий гул. Несколько огней погасли. Корабль тряхнуло, и где-то вдалеке зажглась яркая звезда взрыва. Судно сбилось с курса, его потащило к эпицентру. Но Буртрэ наверное выровнял направление, потому, что через несколько мгновений мы опять развернулись и увеличили скорость. А я бы не возражал подлететь вплотную к сцене. Пусть всё исчезнет. Пусть разрушаться все миры, все цивилизации. Наплевать. Экраны исчезли, Буртрэ влетел в каюту.
- Ты сошел с ума?! – Заорал он, подлетая ко мне. – Зачем ты это сделал? Ты взорвал колонию геологов! Всю, со всеми обитателями!
- И не только её одну. Много, много колоний. Буртрэ уйди! – Прохрипел я. Глаза закрыла белая пелена. – Уйди, дай мне побыть одному.
- Ты понимаешь, что там были миллионы людей?! Многих из них ты даже пытался сделать счастливыми! Они не виноваты в том, что произошло! У них была всего одна жизнь! И ты забрал у них единственный шанс! Ты изменил карту вселенной! Размахнувшись, я ударил снова. Груз просвистел на конце цепи и глухо стукнулся в светящуюся поверхность. Запахло палёным. Буртрэ пригнувшись, добрался до двери и включил очистку корабля. Потом повернулся ко мне с перекошенным лицом, но взял себя в руки, и развернувшись молча вышел из каюты, хлопнув дверью.
Сколько колоний я уничтожил? Сколько жизней, труда, историй, времени? Какая разница? Я уничтожил себя, так и не узнав в этой реальности, кто же я на самом деле. Через моё тело проходят тысячи крошечных электрических разрядов. Но мне кажется, что все эти смерти заземлены на меня. На меня сквозь зеркальную поверхность потолка смотрело запрокинутое вверх лицо безумца, одинокого странника пустого космоса. Маятник часов раскачивается перед моими глазами. Не шевелясь, я гашу остатки взрывов на догорающей, развороченной модели. Отрывистые голоса в моей голове стихают. Их заглушает грохот пространственных часов. Моё время растворяется и меркнет, мне нельзя было приходить в этот мир. Я пришел слишком рано. Очень скоро я перестану отражаться в зеркалах, мозг затянет липкая паутина забвенья. Возможно, шанса на встречу больше не будет. Продолжаю отсчитывать глухие удары, сбиваясь на каждой сотне. Часы никак не угомонятся. Пружина сжимается, разграничивая прошлое и будущее. Настоящее не существует. Я его не ощущаю. Время давно утратило для меня свою линейность, витком больше витком меньше. С левой стороны груди зияет огромная выжженная прореха. Маятник долетает до дымящейся плоти, исчезает там, внутри и показывается снова, часы бьют беспрерывно, вбивая в воспалённый мозг холодные гвозди вины. Я сам этого хотел! Нет, не работает. Не хотел, не хотел! Не хочу. А что же ты хочешь? Не хочу уходить, не хочу забывать. Не знаю. Я ещё не переродился для вечности. Сбрасываю с себя состояние камня и оглядываю каюту. Просыпаюсь для боли. Ничего кроме боли я не могу просить у вечности. Это моё. Ты не ответил, Дарти. Чего же ты хочешь? И вдруг перед моими глазами проплывает воспоминание. Безумный человек на берегу озера. И я пытаюсь вернуть ему остатки эмоций. А он бездумно смотрит на кровавые вихри, разносимые над поверхностью воды. И я вижу очевидное сходство между собой и этим безумцем. Нет. Я так не хочу. Ты не хочешь уходить, уже что-то. А теперь решись ещё на что-нибудь. Хочу, чтобы не было всего этого кошмара. Ты хочешь вернуться вспять Дарти? Ты уже однажды пробовал. Можешь ещё раз проделать этот фокус. Только сам. Хватит их мучить. Они не заслужили этого. Теперь я буду думать о них вместе, не по отдельности. Нет. Не хочу. Но каждый раз вызывая Дика, буду читать в его мыслях воспоминание о ней. О твоей персональной потухшей звезде, рядом с гибелью которой гибель колоний и планет меркнет. Она во всех воплощениях оставалась собой. Это ты изменил себе. Не сцены любви повергли тебя в ад. А их глаза. Они любят друг друга. Это вы, господин, подарили верному вассалу новую жертву - щедрый жест сюзерена. Он мог растерзать её тело и испепелить душу. Вы отдали её волку-оборотню добровольно, ещё и подготовили ему все условия. Что Дик сделает, когда вся нелепость моей правды дойдёт до него? Его можно сразу вычеркнуть из списка живых. Он просто разложится на атомы. Дик, который из-за всякой мелочи готов совершить харакири. Я слышу свой хохот в опустевшем корабле. Хорошо, что Таля тут нет. Он не позволит человечеству исчезнуть, погрузиться в хаос. Он исправит ситуацию, насколько это возможно. Надеюсь, что он не слышит.
Я посмотрел в сгустившуюся в каюте темноту. После взрывов стало тихо, но я всё равно слышу внутри себя маятник. Вы всё ещё не решили, мессир? Хотели лишний раз убедиться в том, что вся вселенная покорна любому вашему жесту? И проиграли, поставив на карту свою мечту, свою любовь… Любовь? Я даже не был уверен, что это она! Зато теперь уверен, идиот. Благодари судьбу, что она жива, что Дик принял твой дар не так, как всегда. Ты же не хочешь её смерти? Конечно, нет!. Она ни в чём не виновата перед тобой. Разве она должна была понять, где ты и где он? Она ничего не знала о тебе настоящем, даже лицо было не твоё. А если знала, чувствовала? Что она должна была думать? Она ждала хоть какого-то знака от тебя. А ты не дал ей ничего, даже своей временной защиты. Ты подарил её.
От стона, возникшего во мне, падает последний уцелевший в каюте предмет. Звенья расшатавшейся цепи не выдерживают. Хрустальная люстра валится на меня с диким скрежетом, и я просыпаюсь окончательно. Где я? Куда летит корабль, где Буртрэ? А впрочем, какая разница. Великий космос, зачем ты создал меня таким? Каким? Никто кроме меня самого не сможет найти ответ. Не для того ли ты разрушил столько колоний, растоптал преданность, убил любовь, прогнал единственного друга? Чего же ты ещё хочешь? Не играть больше ничью роль, стать наконец, самим собой. Не убегать от себя. Ты сам погрузил своё сознание в этот адский водоворот, никто кроме тебя не виноват, хоть это ты понимаешь? Но я не хочу уходить, не взглянув ещё раз в её глаза, полные зеленого света, не пролетев лёгким ветром над её волосами. Я не хочу исчезнуть, видя рядом с ней Дика, ловить его непонимающий взгляд, чувствовать его страдание. Дик, Дик, ты должен был связаться со мной. Нет, не должен был. Всё правильно. Спрашивай только с себя, Дарти. Ты определился, странник? Отойди в сторону, попытайся заняться делами, их теперь будет много.
Я сбросил экраны и вышел из каюты. Сколько лет по человеческим меркам я проторчал с плавучем гробу? Буртрэ! Где ты? Я отравил зов своему другу, надеюсь он ещё не лишил меня этого статуса. В этот зов я вложил почти всю свою силу. Судно завертелось на месте. Разбитая вдребезги каюта мелко задрожала. Но ответ пришел сразу. «Я иду». Отозвался он.
Подушка была мокрой. Вита села в кровати и вытерла глаза. Так отчаянно плакать можно только во сне. Горло сдавливал раскаленный железный обруч, ей хотелось крикнуть, но звуки вязли в черной дыре величиной с космос. Только слезы, слезы одиночества, какой-то чудовищной невосполнимой потери. Мир рухнул, вместо него пришла пустота.
Вита облизнула пересохшие губы и уткнулась лицом в подушку, чтобы не завыть как смертельно раненый зверь. Она чувствовала, что что-то потеряла, и никогда не сможет вернуть утраченное, а без него дышать, жить – не имело смысла. Она растворялась в своём отчаянии, и больше никогда не будет снов, которых она ждала. Ничего не будет. Такое горе окатывает в детстве, когда ребенок начинает понимать значение слова – смерть. Когда в сознании рождается и выстраивается длинная цепь времен с миллионной армией ушедших поколений, с их личными судьбами, радостью, любовью, рождением и забвением. Они прошли свой путь без тебя и будущие поколения, скорее всего о тебе ничего не узнают. Твой миг вспыхнул сейчас, и погаснет – завтра. И с этим ты ничего поделать не сможешь.
Пережить осознать и принять подобную информацию очень страшно. Но в детстве, когда вся жизнь еще впереди, новый день дарит новые заботы и открытия, раскручивая ниточку судьбы, полное осмысление просто откладываешь на потом, еще будет время во всем разобраться. Откуда в душе появился пучок пустоты, именно теперь, когда жизнь наконец-то стала налаживаться? А её собственная судьба вдруг видится тонкой струной между жизнью и смертью, между прошлым и будущем.
Из груди вырвался горестный вздох и она ощутила осторожное прикосновение к волосам. Дик бережно погладил её по голове. Он наверняка чувствовал, как вздрагивают плечи, и не понимал, что происходит. Она повернулась к нему ища защиты от своих снов и уткнулась мокрым носом в широкую грудь. Он прижал её к себе, осторожно коснулся губами лба и сон сделал тяжелыми веки, унося в свое царство. Дик ослабил объятия, едва дотронулся пальцами до плеча, убрал с шеи прядь волос, потом поцеловал её глаза, щеки, шею…
- Дарти – уже во сне прошептала Вита.
Таль.
Зал ресторана был на треть заполнен народом. Играла легкая музыка, вечер только начинался. Через три часа помещение наводнят отдыхающие и веселье начнется полным ходом. Пир во время чумы. Дети галактики, как мало они знают о той угрозе, которая нависла над их бестолковыми головами. Ничего не знают – их счастье. Их счастье – мой груз.
Столик с интересующими меня персонами находился в центре и веселая компания бросалась в глаза сразу. Я успел, это самое главное. Что-то глухо стукнуло в груди - сердце быть может. Женщина с большими зелеными глазами сидела в глубоком кресле, ее руки спокойно лежали на подлокотниках. Чёрные, вьющиеся крупными кольцами волосы она убирала с высокого лба нетерпеливым жестом. Я закрыл лицо ладонями и смотрел на неё сквозь раздвинутые пальцы. Это была она. Она! А я придумывал всевозможные поводы, чтобы не сопровождать моего друга, пока он ещё был в своём уме. Я не понимал многочисленных намёков, просто не хотел их слышать. Девочка моя, какой же я дурак, ведь ты тоже лишена всякой защиты и стоишь лицом к лицу с интригами судьбы. Это очень не просто понимать, чувствовать мир, балансирующий на острой грани жизни и разрушения, покоя и хаоса. Чем я, в сущности, отличаюсь от своего друга? Только тем, что успел? Оказывается, и мне бывает страшно. Страшно за маленький комочек живой энергии, который так легко потерять. Страшно за единственную женщину, которая растерянно смотрит на дрожащий язычок горящей свечи.
Я подозвал к себе официанта, протянул ему визитную карточку и отправил к Дику, с просьбой пересесть, на время за мой столик в глубине зала. Взяв пластиковую карту кафе я изобразил на ней чёрное пятно наползающее на вполне узнаваемый земной шар. Молнию, изображенную в виде буквы «Т» я сделал светящейся и рассекающей чёрную тень. Он подошел сразу, я едва успел взять в руки меню. Весь его вид был каким-то несуразным, потерянным, не решительным. Я жестом пригласил Дика за стол. Он сел молча.
- Вы внимательно изучили визитку и понимаете, кто перед вами?
Дик утвердительно кивнул.
- Хорошо.
Ему подали раскрытый прейскурант, он тут же отложил его в сторону.
- Не стесняйтесь, если хотите перекусить, я угощаю, - предложил я, продолжая изучать горячие закуски.
- Спасибо, что-то не хочется.
- Тогда сразу к делу. – я обернулся к официанту, - Будьте любезны, принесите воду, лед и лимон.
Дик терпеливо ждал, не поднимая взгляд.
- Я должен сообщить вам неприятнейшее известие.
Дик открыл рот, но так ничего и не сказал, остановленный моим взглядом.
- Вы попали в очень не хорошую историю, - я подбирал слова. – Последствия скоро почувствуют многие, хотя непосредственных участников всего пятеро и вы один из них. Я не стану сейчас ничего объяснять, придет время, вы вспомните нашу беседу и сами все поймете. А сейчас вы просто будете делать то, что я говорю. Это правило для вас написано кровью, поэтому не советую им пренебрегать. Начну с самого сложного: не пытайтесь связаться с вашим хозяином, не при каких обстоятельствах. Вы не должны обращаться к нему самостоятельно, что бы не происходило вокруг, кто бы о чем не просил, ты ответишь только на его вызов. Понятно? – почему я перешел на «ты»? - очевидно представил возможное развитие событий. - Дик, ты меня внимательно слушаешь? Это для тебя инструкция по выживанию, и не только для тебя.
Далее: я поставлю свою защиту на тебя и двух твоих спутниц – Дик вздрогнул, похоже до него дошло, насколько все серьезно, - Если ее попытаются разрушить, я сразу об этом узнаю и вернусь к вам. В любом случае я вернусь через несколько дней и заберу Кору. И последнее: твоя персональная, самая главная миссия сейчас – беречь Викторию.
Я привстал, схватил Дика за ворот свитера, как за холку и притянул к себе.
- Не смей приближаться к ней, не смей даже дотрагиваться до одежды. Особенно после того, как вы останетесь вдвоем.
Дик, медленно нажал на углубление ключа и заглянул в гостиничный номер. Ему всё реже хотелось оставаться с Витой наедине, а после встречи с этим существом, и подавно. Он и раньше знал, что ослушаться тени можно только однажды. После встречи в ресторане Вита пару раз спросила, что происходит, и не получив ответа, замкнулась в себе и спрашивать перестала. Почему, почему он не должен связываться с господином? Какая страшная тайна скрыта за этим приказом? Он так привык к заботливому взгляду Дарти, что забыл, какой панический страх мессир внушает всем остальным. И почему разговор с тенью вызвал недоброе шевеление внутри? Конечно, господин всегда заступится за него и даже придёт на помощь лично, но станет ли он ссориться со своим единственным другом ради слуги? Надо гнать такие мысли. Он ничего не сделал против воли Господина.
Сев на край кровати, он услышал ровное дыхание. Она оказывается уже в номере, и даже успела заснуть. Дик протянул руку и погладил обнаженное плечо, вздрогнувшее под его рукой. Вита повернулась на бок, обняв подушку, и задышала ровным дыханием, крепко спящего человека. Дик посидел, разглядывая линии тела, красиво очерченные под тонкой простыней. Желание бушевало в нём огненной волной, но если он прикоснётся к этой женщине, то будет уже не в силах справиться с собой.
«Почему он ни единым посылом не намекнул мне о том, что принял такое решение? Но если бы я попытался заговорить с ним о своих подозрениях, что внутри этой женщины обитает перерождённая душа вечной спутницы Господина – тайной причины его страданий и скитаний по холодным путям вселенной». - Он скрипнул зубами, и встал. Осторожно ступая, пошел к двери. Вита сладко вздохнув во сне, повернулась на другой бок и с её губ, как шелест ветерка слетело имя. Дик вздрогнул всем телом и вытер холодный пот, выступивший на лбу. «Дарти» - прошептала Виктория.
Подруги сидели на высокой террасе кафе и молча смотрели на море. Кафе находилась у самого берега и нужно было изрядно пройтись по мокрому гравию, перелезать прибрежные, поросшие скользким мхом, скалы. Только человек жаждущий уединения или домашнего пива мог добраться сюда. На челноке было не долететь, остроконечные вершины не позволили бы этого сделать и очень опытному пилоту. Дик уходил в море на маленьком катере, и пропадал там часами.
Море катило мягкие зеленые волны, и ласково шевелило гальку на пологом берегу. Люди бродили по берегу, собирая крупные разноцветные раковины. Глухая лагуна, вдалеке от фешенебельных пляжей и новомодных гостиниц не зря привлекла внимание ищущих уединения, подруг.
- Будем молчать? – Спросила Кора, закуривая.
Вита скривилась, хлебнув горького пива, и пожала плечами:
- А что ты хочешь услышать?
- Вопрос не в том, что я хочу услышать. Что ты хочешь сказать?
- Например, что здесь восхитительный пейзаж, потрясающие красоты горы, отвесные утёсы, поражают воображение, дикие птицы самых разных цветов и размеров…искусственный рай. Таким идеальным линиям и формам я не доверяю. Так и кажется, что где-то в середине идеала скрыто червивое зерно, готовое проявиться в момент расслабления и восторга. Мне хочется принять облик птицы или ветра, и улететь далеко-далеко.
- Эта планета притягивает, заземляет, можно сказать, давит своей красотой и указывает на ничтожность своих обитателей. Почему люди так рвутся сюда? Но не об этом ли ты хотела поговорить, когда мы взбирались на эти чёртовы кручи?
Кора решительно придавила окурок и встала. Прыгнув с невысокого карниза в море, она с удивлением заметила, что разноцветные рыбы, которые всегда в изобилии кружились у скал, куда-то исчезли. Над морем нависла мрачная прозрачная тишина. Вита тоже привстала с шезлонга.
- Что-то мне не нравится это гробовое спокойствие, - встревожено произнесла она. – Майк, у тебя гало тут есть? – Позвала она бармена. Но он не отозвался.
Кора вылезла на террасу и подруги направились в тень кафе. Майк в дальнем углу настраивал гало.
- А вы знаете, что со вчера нет всекосмической сети? Ни черта не понимаю! Как такое может быть?! - Сквозь хрип динамиков до них долетели отдалённые голоса дикторов разных станций. Сеть была нарушена. Кора повернулась к Виктории и с тревогой посмотрела в глаза подруги.
- Ты всё ещё ничего не хочешь сказать? Можешь потом не успеть!
- Похоже на глобальную катастрофу.
- Может, стоит выбираться отсюда поближе к цивилизации?
В этот момент молчавшее прежде гало захрипело, и подруги услышали истерические вопли, потом появилось и изображение. Снимали ролик с корабля береговой охраны. Над каждым фильмом возникали надписи. Никто ничего не комментировал.
Наконец страшные кадры прекратились, и дрожащий голос диктора возник снова.
- Люди и гуманоиды, все кто меня слышит и понимает! От имени объеденного правительства галактики призываю вас вернуться на главную планету, Родину выжившего человечества. Мы должны выжить! Те, кто меня слышат, кто находятся в отдалённых колониях, вернитесь! Мы не знаем, что послужило причиной катастрофы, но она может повториться. Сколько времени осталось у выживших колоний? Сколько осталось у нас у всех? Тридцать шесть миров, исчезли, взорваны. Что происходило там в последние мгновения их жизни, человеческий ум не в силах вообразить. Огромная разрушительная сила уничтожила их один за другим за считанные мгновения. Почему наша планета избежала этой участи, мы не знаем. Оставшиеся в живых ученые уже выдвигают гипотезы, но правда никогда не станет очевидна полностью. В южных широтах главной планеты случился страшный взрыв, унесший жизни сорока тысяч гуманоидов и людей. Это послужило неким сигналом к вселенской катастрофе. Мы принимаем беженцев. Всех тех, кто находится ниже опасной черты метаболизатора. Люди и другие. Мы должны сплотиться перед лицом враждебного нам ныне космоса. Глобальная экспедиция на больших платформах в поисках земли принимает всех патриотов человечества вне зависимости от возраста и профессии.
В кафе нависла мертвая тишина.
- Что он сказал? – Спросила звенящим шепотом Вита.
- Повторить? – Пискнул бармен.
- Не утруждайся, - тихо сказала Кора. Из глаз её градом катились слёзы. Вита сжала руку подруги, заглянула в глаза. – Никого, никого нет в живых! Ни Бара, ни Фридриха. Ни Милы! А она совсем ещё молодая. Они все, все! Все кого мы встречали каждый день на улице, в институте! А главная планета? Сколько трупов! Пойдём в гостиницу. Надо сказать Дику.
- Я думаю, он знает. – Медленно подбирая слова, ответила Вита.
- Что?! Откуда он может знать? Не думаешь же ты…
- Кора, ты сама мне что рассказывала? Или ты всё забыла? Лайнер Лава, твоё возвращение на главную планету, Питер… Амнезия.
Кора не отвечая, покрутила на пальце кольцо, привезенное с Земли, бросила на стол кредитку, и встала.
- Заведение угощает. – Сказал бармен. – Надо думать, потратить наши сбережения мы можем не успеть.
Чья-то большая тень закрыла вход в кафе. На пороге появился широкоплечий мужчина. Белоснежная рубашка была заправлена в лёгкие джинсы. Короткая накидка свисала с плеча как атрибут древнего воина. В накидке зияло прожженное отверстие.
Зеленые глаза вошедшего из-под густых бровей, смотрели пристально изучающе. Заметив взгляды девушек, устремленные на его наряд, он сбросил накидку. Неподвижное лицо на миг озарила мальчишеская улыбка. Он переступил порог и направился к Коре.
- Можно вас на два слова?
- Меня? Говорите.
- Мы можем выйти наружу?
- Вита, я сейчас.
Она вышла из кафе, с любопытством разглядывая незнакомца. Вита видела их силуэты на выходе. Они говорили не больше минуты, потом незнакомец подхватил Кору на руки, прижал к себе и прыгнул с обрыва в море. Вита с криком выбежала на скалу. Море было спокойным и неподвижным. Нигде никого. Вода была такой прозрачной, что два тела, погруженные в неё были бы отчётливо видны. Таинственный незнакомец исчез бесследно унеся с собой Кору. Вита прижала ладони к губам, заглушая стремившийся вырваться крик и опустилась на пол кафе. Майк поднял её и усадив в нагретый солнцем шезлонг. Он протянул ей блестящий диск гало.
- Тебе звонит твой муж.
Вита с недоумением на него посмотрела.
- Я не слышала звонка.
Майк ткнул пальцем в экран центрального гало.
- Позвони ему, он это сказал с экрана! Просто ты была в отключке.
Вита набрала код. Голос возник в кафе, минуя сигнал сети. Сеть была по-прежнему мертва.
- Где ты? Я иду за тобой. Нужно улетать.
- Кору похитили, - перебила его Вита.
- С ней всё будет в порядке, а тебя нужно спрятать для твоего блага. Зайди за скалу и жди меня на верхнем утёсе. Поднимись на вершину, но не маячь на самом виду. Я тебя найду.
- Объясни мне, что происходит?!
- Потом.
- Дик, я никуда не пойду!
- Как хочешь, - равнодушно сказал он. – Я буду ждать тебя на утёсе десять минут. Потом улечу. – Гало в её руке оставался выключенным. Голоса больше не было. Кричать в выключенный гало было глупо. Выбежав из кафе она огляделась. До утёса было не близко, минут пятнадцать по камням, и ещё дольше по берегу. Вита застегнула карманы, в одном из них лежал злополучный договор о браке, и повязав куртку на талию, стала карабкаться на первый камень.
«Шею я не сломаю, но и за десять минут не успею. Посмотрим, как ты бросишь меня здесь. А море-то отходит. Это уже не отлив. А что-то гораздо более неприятное. Так далеко вода ещё не уходила. Даже дальние камни видны. Мы возле них ныряли вчера».
С лёгкой тошнотой она добралась до утёса, и стала карабкаться на самый верх. Ни намёка на челнок, или другое средство передвижения. Дойдя почти до вершины, она услышала тонкий свист. Дик стоял в вертикальной выемке камня. Лицо его было очень бледным, какого-то мёртвого, землистого цвета. Серые глаза походили на два кусочка стёртого пластика.
- Дик! Что с тобой произошло? – Она схватила его за руку. Рука была холодной, как лёд. – Мне страшно, посмотри на меня!
Он безучастно взглянул ей в глаза.
- В настоящее время страшно всем, и мне тоже. Вам нужно встретиться с одним человеком. Это необходимо. Я отвезу вас к нему. Ничему не удивляйтесь.
- Дик, что с тобой, у тебя снова амнезия?
- Так надо.
Он взял её за обе руки, очень осторожно, не приближаясь. И Вита почувствовала, как её ноги оторвались от скалы.
Кора проснулась. Проснулась и сразу всё вспомнила. Колония отдыха, отель «в поисках радости», грустные глаза Виты, влекущий взгляд незнакомца. Взгляд, который она не могла не узнать, который снились ей ночами с самого детства. Она ничего не спрашивала во время стремительного полёта. Вокруг них кружились какие-то вихри, обломки воспоминаний, картины прошлого. Он тоже молчал, только прижимал её к себе и улыбался. Она чувствовала удары его сердца. Он был живым, настоящим, к нему можно было прикоснуться, он существовал не в воображении, а наяву. Она прижалась щекой к мягкому шелку его рубашки, и закрыла глаза. Потом он осторожно уложил её на прохладную простынь, пахнущую её любимыми духами, и провёл рукой по лбу. Проснулась она в комнате, завешенной тёмными шторами, угли в камине весело потрескивали, пахло травным настоем и чёрным кофе. Она поняла, что это запах настоящего кофе, а не такого, который она пила на главной планете. В углу у стены стояла гитара, которую ей всегда хотелось, о которой она читала в старинных книгах, дверца деревянного шкафа была приоткрыта, и Кора с удивлением обнаружила в нем свои платья. «Я на земле». Она представила это отчётливо по свисту ветра за окном, и шуму дождя, который нельзя было спутать с искусственными струями воды, которые заменяли в колонии явления природы. На главной планете дождь тоже был настоящий, но всё равно другой. «Я на земле, а где же Вита?» Она вскочила с кровати, отдёрнув прозрачный полог, на цыпочках пробежала к окну по деревянному полу и открыла шторы. Дождь атаковал карниз, и большие косые капли сбивали цветы с живой изгороди. «Слава богу, не зима. Где же Витка? Нельзя оставлять её там. Нужно её спрятать! Боже! Я никогда не представляла, что тот Дарти, который так терпеливо разговаривал с Грэгом и со мной может быть таким чудовищем». - Она распахнула окно и высунулась под дождь. «Земля. Такой запах озона и свежих трав может быть только здесь». Дверь комнаты тихонько заскрипела, только теперь Кора заметила, что на ней надета прозрачная ночная рубашка и бросилась в ванную комнату. Там она остановилась и замерла. До неё начало доходить, что это тот же дом, в котором она провела столько времени. Накинув шелковый халат, она приоткрыла дверь ванной. Незнакомец стоял к ней спиной и закрывал окно. «Надо срочно выработать линию поведения». Не могу же я кинуться к нему на шею, и сообщить, что всю жизнь его ждала. Судя по взгляду он, конечно, не оттолкнёт меня, не скажет, что я обозналась, но что потом? Нет, надо взять себя в руки и предоставить ему первый шаг. Никогда ещё мужчина не нравился мне вот так сразу, чтобы ноги подкосились при его появлении». Она нарочно громко закрыла дверь. Он не обернулся. Он стоял, прижавшись лицом к стеклу, и смотрел на улицу.
- Таль? – Прошептала Кора одними губами. – Это ты?
- А ты ждала кого-то другого?
Она впервые услышала его голос, низкий бархатный обволакивающий. У неё перехватило дыхание, и она поняла, что ещё мгновенье и она рухнет в обморок, чего с ней отродясь не случалось. Она вцепилась в спинку кресла, стоящего у камина, обошла кресло и упала в него, зацепившись за край ковра. «Великолепное начало! Неповоротливая курица! Теперь он поймёт, что я чувствую! Ну и пусть!» Глаза её наполнились слезами, она закусила губу и уставилась в камин. Он постоял ещё немного у окна, пересек комнату и опустился в соседнее кресло. Потом протянул руку и провел длинными, чуть дрожащими пальцами по её руке, безвольно лежащей на мягком подлокотнике.
- Кора, мы можем поговорить позже, когда ты придёшь в себя, успокоишься. Я отвечу на твои вопросы, а пока скажу только одно: тебе не стоит меня бояться. Мы немало знаем друг о друге. Но мы никогда не разговаривали, глядя друг другу в глаза.
- Почему ты решил, что я тебя боюсь?
- Вас, - мягко поправил он.
Она подняла голову и усмехнулась, глядя ему в лицо.
- Вас? Хорошо, как хочешь. Как хотите. Извините, мне и правда нужно сначала освоиться на земле. Воспоминания о ней не вызывают во мне бурю восторга.
- Ты привыкнешь, тебе понравится.
- Вам, - Кора скопировала его интонации. Не так она представляла себе их первое свидание, но отказать себе в колкости было выше её сил.
- Ты намного младше меня, я мало общался с людьми и иногда не в состоянии понять их.
- Вы хотите напомнить мне, что ваш возраст измеряется тысячами лет, а мой десятками? Может вы сами боитесь? Ты боишься! – С удовольствием добавила она.
Он нахмурился, потом улыбнулся.
- Хорошо, давайте отбросим условности. Мне сложно это сделать, но я постараюсь. Одно дело в сети, и совсем другое при личном общении.
- Не утруждайтесь. Я могу обращаться к вам как угодно. Таль, Буртрэ, сударь, могу вообще никак не называть.
Головокружение прошло, появился боевой задор и привычная злость. А она-то думала, что он её не оттолкнёт! Хорошо, что не кинулась к нему в объятия.
- Не взирая на ваше состояние, я сделаю одну вещь, которую должен был сделать в первый момент встречи. - Он медленно поднялся с кресла, и потянул её за руку. Она встала, глядя на него с удивлением. Притянув её к себе, он откинул длинные волосы с её шеи и проведя рукой по пульсирующей жилке под ухом, прижался к ней губами. Кору пронзила резкая боль, она вскрикнула, вспомнив Питера. Из глаз полились слёзы, она упёрлась кулаками в его грудь, но он не отпускал её, пока боль не прошла. Потом отстранился, всё ещё крепко сжимая её в объятиях.
- Это необходимо. Ты должна быть защищена. С моей меткой никто не посмеет прикоснуться к тебе. Но ты должна быть возле меня, пока кое-кто не успокоится. И ты будешь со мной. – Он вытер слёзы, бежавшие по её лицу. – Со мной или возле меня. Так мне будет спокойней. Если ты захочешь уйти потом, когда всё это безумие прекратится, я не стану тебя удерживать.
- Ты укусил меня! Мне было больно! Отпусти меня немедленно!
Он удивлённо взглянул на неё.
- Укусил? Девочка моя, я не вампир. Кстати, ты не очень расстроишься, если я скажу тебе, что убил Питера?
- Питера? Откуда вы знаете о Питере?
- Ты реши, как всё-таки будешь ко мне обращаться. На «ты» или на «вы»?
Я искал тебя, и нашел Питера. – просто сказал он. – Закрой глаза, пожалуйста.
Она медленно опустила ресницы, и почувствовала, что он лёгкими поцелуями стирает слёзы с её лица.
- Вы так и будете держать меня в борцовском захвате?
Он опустил руки, и Кора, оттолкнув его, снова заперлась в ванной.
«Он сейчас уйдёт. Это точно. Ведь он ясно сказал, что ему всё равно, с ним я или возле него. Это своего рода широкий жест – спасти меня от природных катаклизмов. А мне нужно заставить его позаботиться не только обо мне. Для этого нужно общаться с ним как можно больше». Она подошла к зеркалу и посмотрела на свою шею. Никакого следа, только маленькая блёстка, будто сорвавшаяся с вечернего наряда. Кора провела ногтем по прицепившейся мишуре, гадая, откуда это непрошенное украшение. На ощупь кожа была гладкой и бархатистой. Но блёстка никуда не исчезла.
«Ладно, главное следа от укуса нет». Кора умылась и вышла в спальню. Таль никуда не ушел. Он сидел на краю кровати и задумчиво перебирал струны гитары. Она забралась под плед и молча рассматривала его профиль.
Коре показалось, что он настойчиво пытается проникнуть в её сознание, и она прикрыла глаза, слушая тихие мягкие звуки древнего инструмента. Ощущение стало таким явным, что она не выдержала.
- Если вы хотите знать о чём я думаю, то спросите.
Он посмотрел пристально ей в лицо.
- Мы не будем говорить о тысячах потерянных возможностей в разных реальностях. Так же не будем касаться событий последних дней. А в остальном, мы такие, какими и были в сети. Я думаю тебе так будет проще ко мне привыкнуть. – Он протянул руку к камину, и пламя исчезло. Его будто накрыло чёрной волной. Кора по-прежнему чувствовала запах смолы на поленьях, и слышала потрескиванье, но в спальне наступила полная темнота.
- Если вы имеете ввиду Дарти, то говорить ничего и не надо. Надо что-то предпринять. А вы сидите и ждёте, что всё само рассосётся. А возможности в ваших реальностях не имеют ко мне никакого отношения. Я свои – воплощала в жизнь. Мне не о чём сожалеть.
- Почему ты пытаешься нападать? Тебе страшно?
- Я в отличии от некоторых интересуюсь судьбой своих друзей. А вы горды уже тем, что спасли меня, или вам кажется, что спасли. Если с Витой и Диком что-то случится – со мной всё тоже будет очень плохо.
- Это как раз относится к событиям последних дней.
- Буртрэ, если вы не вмешаетесь, случится что-то более ужасное, чем уже случилось. И не только с ними, но и с нами. Давайте поставим вопрос по-другому. Вы желаете мне счастья?
- Не знаю.
- Да или нет?!
- Я не знаю, что это такое. Как я могу желать тебе того о чём не имею представления. Для каждого отдельного человека - своё понимание счастья. И я могу его прочитать и исполнить. Но в твоём случае – это не так. Я не могу увидеть, а догадываться я не умею.
- А вы попытайтесь. Вы же обладаете интуицией.
- Такие понятия обычно сочетаются с естественным отбором, борьбой за выживание. Ко мне это неприменимо.
- А если я скажу, без чего я точно не буду счастлива, вы поверите?
- Ты можешь сама этого не знать.
- Вы увиливаете. Но я всё равно скажу: мне нужно знать, что мои друзья в безопасности. Это же для вас сущий пустяк.
- Я не могу помогать Дику, это противоречит моим представлениям о дистанции, которую близкие люди должны сохранять в своих отношениях. Это вторжение на личную территорию. И потом, ему уже не помочь. Он сам себе судья и палач.
- Помогите Вите, ей хуже всего! Представляете, как она должна себя чувствовать?
- Мы о чём вообще говорим? Причём тут твои друзья? Я увёз тебя не от них, а от возможных природных явлений, которые могут тебя у меня отнять.
- Вы опять хитрите. Тогда увезите и их.
- Тебе пора отдохнуть. У тебя был тяжелый день. Что у тебя за кольцо на пальце, которое ты всё время крутишь?
- Это мне подарил один мужчина, как средство от забывчивости. Спокойной ночи.
- Дик, может, расскажешь мне, что всё это означает?
- Мне кажется, вы догадываетесь и знаете намного больше, чем хотите показать.
- Какая разница, о чём я догадываюсь! Начни с объяснения, с помощью какого устройства мы сейчас летели, и куда ты меня привёз?
- Это место святое, тут с вами ничего не случится.
- Святое? Дик, ты ли это говоришь? Неужели ты можешь верить в такие вещи, как святость? Может это жертвенный алтарь нового бога, которому ты поклоняешься?
- Вы меня не так поняли. Это место ограждено мощными силами. Они защитят его и вас в любом случае. А ещё я должен сказать, что я не тот Дик, которого вы ждали.
- Я знаю.
- Знаете?! Тогда почему вы…? Чёрт… Если вы знали, что почему это произошло?
- Что? Конкретнее, дорогой! – Вита язвительно улыбалась.
- Почему мы стали близки… не фиктивно, на самом деле… если вы ждали не меня?
- Если я буду выражаться так же иносказательно, ты ни черта не поймёшь, или поймёшь так, как тебе будет удобно. Для начала ответь мне на пару вопросов, откровенность за откровенность. Ты был на лайнере Лава?
Дик молчал. Местность, где они оказались, напоминала по своим очертаниям древний цирк или гладиаторскую арену. Ступени из белого мрамора вели к круглой сцене. Деревья, похожи на оливковые вокруг цирка были посажены ровными рядами, но Вита не была в этом уверена. Маслин не было в колонии геологов, их выращивали на главной планете, и не экспортировали ни в какие колонии. Ступени вели от арены к развалинам древнего храма. Несколько тонких колонн каким-то чудом устоявших, поддерживали каменный свод. Воздух над ареной сгустился и гудел, отдаваясь в ушах навязчивым звоном.
- Какое это имеет значение? - наконец сказал Дик после продолжительного молчания.
- Не хочешь отвечать? Боишься? Хорошо, я отвечу, почему переспала с тобой.
При этих словах он вздрогнул, будто она дала ему пощёчину. – Тебе не нравятся чёткие определения? Но нам было хорошо вместе, а ждать другого Дика меня никто не просил. И даже напротив. Мы поженились, потом ты уехал, потом мы случайно встретились, и нам было хорошо вместе. Разве нет?
- Я не могу об этом так рассуждать.
- Физическое влечение никогда не означало для меня ничего кроме его сути. Люди так устроены, и кому, как не тебе это знать. Раствориться в мыслях другого человека, в его чувствах это нечто совсем другое, это и есть настоящая близость, а физическая -лишь малая часть этого сложного процесса. Но понять меня может лишь тот, кто испытывает нечто большее, чем своё превосходство над этим миром. Знаешь что, дорогой, мне кажется, наш контракт утратил свой первоначальный смысл. Поэтому, ты напиши мне отступной, и мы расстанемся друзьями. Меня нельзя дарить, менять и переносить с места на место, как фарфоровую куклу. Это то, что я хотела сказать тебе и твоему трусливому хозяину. А с остальными сложностями вы разберетесь без моего участия.
- Трусливому хозяину?! Да как ты смеешь?! – Его лицо исказилось. Глаза налились кровью, над нижней губой появились тонкие полоски клыков. Вита хотела зажмуриться, и не могла отвести глаз от этой жуткой метаморфозы. Дик стал выше ростом, волосы скрутились в жесткие кольца.
- Очень прошу тебя, не надо превращаться в чудовище. Этим ты ничего не исправишь, только ещё больше усугубишь!
- И я прошу тебя о том же, - раздался тихий голос с верхних ступеней лестницы. И Вита и Дик одновременно подняли головы. Наверху маячила человеческая фигура в бесформенном плаще. Плащ закрывал не только тело целиком, но и лица не было видно под чёрным капюшоном. – Дик, ты сейчас уйдёшь. Можешь направиться к Ивану. Он на Аляске, ему как раз не помешает твоя рвущаяся наружу разрушительная энергия. Потом я прилечу к тебе, и мы сможем поговорить. Я запрещаю тебе предпринимать какие-либо шаги без моего указания. Ничего! Ты всё понял?
Дик стоял сцепив зубы и сверлил взглядом фигуру в плаще.
- Я подчиняюсь только своему господину.
- Я не хочу тебе зла, попытайся понять, что пока тебе придётся подчиняться тени. У тебя будет время для самобичевания потом, когда тебе прикажет твой господин. Тебе ясно?
Дик не отвечал, и тогда фигура в плаще сделал несколько шагов вперед и из-под полы плаща вытянулась рука, затянутая в чёрную перчатку.
- Видимо, ты ждёшь доказательств? – Рука совершила неуловимое движение, и Дик как подкошенный рухнул на песок арены. – Может, стоило раньше представить тебе убедительные доказательства моей правоты? Тогда бы ты перестал мучиться фантазиями и стал мыслить логически. – Из горла Дика вырвался сдавленный хрип. Он покатился по песку, вокруг него появилось огненное марево. Вита, не мигая, смотрела на это показательное наказание. В горле у нее саднило, перед глазами плясали огненные пятна, но она всё же стряхнула с себя морок и кинулась к Дику.
- Оставь его! – Еле слышно прошептала она, не глядя на страшную тень – Он ни в чём не виноват!
Тень заскользила к последнему пролёту мраморных ступеней и Вита с ужасом следила за её приближением. Фигура в плаще приблизилась ещё на шаг.
- Встань, страж. Не моё это дело, тебя воспитывать. Встань, и выполняй, то, что я приказал.
Дик поднялся на дрожащих ногах и схватился за голову. Страшных клыков не было и в помине. Это был опять тот Дик, с которым Вита познакомилась в колонии. Он повернулся к тени, и упал на колени. Тень спустилась на последнюю ступень. Чёрная перчатка лишь на мгновение снова появилась из-под плаща, и коснулась волос Дика. Он встал и склонился в глубоком поклоне. Ещё один лёгкий взмах руки и Дик исчез, просто растаял в воздухе.
Тень повернулась к Виктории. Два горящих зеленым огнём глаза смотрели из-под капюшона. Вита попятилась. Тень знаком указала на каменные скамьи амфитеатра.
- Поговорим? – раздался голос из-под капюшона.
- Не приближайтесь ко мне! - прошептала Вита.
- Не хочешь? Тогда иди за мной, я покажу тебе, где будет твоё убежище.
Вита постояла немного в центре арены и пошла за скользящим по песку чёрным призраком. На расстоянии они прошли оливковую рощу и вступили в эвкалиптовый лес. Ветви деревьев сплетались у Виты над головой, ни птиц, ни движения ветерка слышно не было. Только где-то далеко пели цикады, да шуршащие шаги по опавшим листьям отдавались в голове зловещим эхом. Листья под ногами стали влажными. Где-то рядом бил родник. Пройдя в молчании ещё несколько поворотов тропы, тень остановилась перед входом в каменную пещеру. Эвкалипты подступали вплотную ко входу и если не знать о существовании пещеры можно было и не заметить её в листве.
- Здесь, - молвила тень. – Ты никуда не уйдёшь. Всё необходимое для жизни у тебя есть. И для раздумий. Холодов тут не бывает. Вода, огонь, еда, одежда.
- Я тут буду совсем одна? – Чуть не плача спросила Вита, понимая, что спорить с этой ирреальной субстанцией немыслимо, если уж с Диком такое произошло.
- С тобой будут твои воспоминания.
- Вы тоже считаете, что я в чём-то виновата?
- Мне это безразлично, - прошелестела тень, и исчезла.
Вита отодвинув листву вошла под мрачные своды пещеры и заплакала, сначала тихо всхлипывая, потом громче, а потом у неё началась форменная истерика.
«Даже если я в чём-то сильно виновата, это жестоко оставлять меня здесь совсем одну. Кто эта тень? Если он с Диком был так безжалостен, и Дик выполнил его приказ и не заступился за меня, то это может быть Дарти … Тут она вспомнила сверкающие из-под капюшона зеленые глаза и содрогнулась. Это не Дарти…»
Она на ощупь продвигалась по скользкому полу пещеры, пока не споткнулась обо что-то мягкое. Рука её попала на гладкую стену, где обнаружился выключатель. Нажимать на него было страшно. А вдруг это только часть пытки, оставить её здесь без надежды на спасение? И потом последует ещё более страшное продолжение. Что если вход в пещеру автоматически закроется и она будет заживо погребена тут в темноте? Страх уступил место злости, она скрипнула зубами. «Ну и чёрт с вами». – И она нажала выключатель. Вспыхнули лампы дневного света, и Вита обнаружила, что находится в уютной прихожей современного, даже ультрасовременного дома. Выглянув из пещеры, и осмотрев окрестности, она вернулась в прихожую, и принялась осматриваться в своей тюрьме. Иначе как тюрьму она не могла воспринимать своё новое жилище. Уйти, улететь, пригласить кого-то в гости было невозможно. Но нужно было признать, что тюрьма была необычайно комфортабельная и уютная. Пещера состояла из четырёх небольших залов. Родник бил из скалы и состоял из маленьких ручьёв, смешение горячих и холодных источников давало восхитительный эффект и вода в природном бассейне была на редкость приятной. Рядом с бассейном была оборудована душевая кабина. Света в этом зале не предусматривалось, но арсенала свечей расставленных в нишах хватило бы на несколько лет. Мыльных принадлежностей было такое изобилие, что Вита с горечью подумала о том, что её заточили в тюрьму до конца дней. Следующий зал являлся спальней, совмещенной с кабинетом. Высокие стеллажи книг, заменяли обивку стен. В спальне стены были теплыми, а узкая кровать - удобной и не слишком мягкой. Именно такой матрас Вита искала для своего дома в колонии.
На столе поблескивал экраном новенький гало. Вита кинулась его включать, но сеть была абсолютно мёртвой. Каталог библиотеки выводился на экран при включении, и Вита пробежав взглядом по заглавиям книг, поняла, что не зачахнет от одиночества. Самый большой зал являлся гостиной. Разбросанные по мягкому ковру, подушки, журнальный стол, настенный экран, и перечень фильмов, намного более внушительный, чем список книг. Оставалось только ввести название и смотреть. Были и такие названия, которые она не слышала никогда. Отдельную полку занимали научные работы о теориях крайних звёзд. Заставив себя отойти от гало, она направилась в последний зал. В этом помещении вся полукруглая стена являла собой шкафы со множеством больших и маленьких дверей. Холодильные камеры для хранения продуктов были подписаны светящимися символами. Деревянный стол с двумя стульями примыкал к противоположной стене. Виту больно кольнула, что стульев – два. Но она продолжила осмотр своих владений и за плотной дверью обнаружила печь. Устройство очага её не заинтересовало, будет время разобраться, но то, что печь можно было использовать и как очаг для приготовления пищи и как обогревательный прибор с открытым огнём ее удивило. Вернувшись в спальню, она распахнула дверцы шкафа, и вывалила всё содержимое на пол. Повернувшись к небольшому аквариуму с декоративными рыбами, она хищно улыбнулась и попыталась его перевернуть, но задняя стенка аквариума плотно примыкала к скале. Найдя в глубине шкафа спортивный тренажер, она выкатила его в зал с бассейном и отправила в воду. Большая раскрашенная ваза была втиснута в микроволновую печь, и взорвана. Свечи были загружены в стиральную машину и выстираны. Оглядев плоды своих многочасовых трудов, Вита поняла, что страшно проголодалась и направилась поискать что-то съестное.
« Что мне делать, как выбраться отсюда? Надо подумать спокойно и решение появится. Я умру в этих пещерах, пусть и очень красиво обставленных. Пока я была среди людей, можно было хоть на время забыться, принять свои сны как игру, не верить им, не обращать на них внимания. А что теперь? Дик был такой милый, мне даже казалось, что я его люблю. Мои ночные слёзы никоим образом не относились к нему. Если бы не эта жуткая тень, я возможно, прожила бы с ним всю жизнь счастливо, забыла бы о всех нестыковках, о его нечеловеческих глазах, ничего, я привыкла бы со временем, да мне и не надо было бы привыкать, захотела бы – ушла. Но всё оказалось явью. Как мне страшно, я сойду с ума! Страшно просидеть здесь в одиночестве всю свою жизнь, так и не узнав, почему со мной произошло такое несчастье». - Она села у бассейна, потом вздохнув, полезла доставать из воды тренажер. Закатить машинку на колёсиках было гораздо проще, чем поднять её из воды. Вымокнув до нитки, Вита решила, что теперь самое время поплавать метров пятьсот, но сделав несколько кругов, она совершенно выбилась из сил и возобновила попытки что-то поесть. Сгрузив в мусор осколки вазы, она разморозила какие-то продукты, и зажгла печь. Стало ещё тоскливей. Возле камина хотелось посидеть не в одиночестве, а с кем-то близким и родным. «Такого уже не будет», но плакать она себе не позволила. Вместо этого, завернувшись в тёплый плед, она села к гало и принялась составлять таблицу вероятностей. Через час, прекратив это бесполезное занятие, она принялась шарить по полкам с книгами. Найдя на полке коробку с длинными тёмными сигаретами она впервые подумала об устроителе этого жилища с благодарностью. Втянув едкий дым, пополам с горечью недавних слёз она задумалась. «Самостоятельно выбраться я не смогу. Я человек энергичный и не раз попадала в истории, но всегда находила не стандартный выход. Теперь никакое решение не приходит в голову. Никто меня не запирал, не охранял, но планета необитаема, и от этого можно задохнуться. Единственной надеждой остается Кора. Если её похитил человек из сна, то она сделает всё, чтобы меня спасти. Он-то наверняка сам меня сюда и засадил. Но ждать это самое тяжелое, самое страшное испытание». - Вита снова закурила. - «Только бы выбраться, а там я уж придумаю, как найти того, кто всё это устроил. Я его найду и заставлю ответить за содеянное. Как говорится или пан или пропал. Если у него масса времени на раздумья, моя жизнь подчинена чёткому графику старения. А пока надо записать все выкладки теории крайних звёзд, которые ещё держатся в голове. Все исследования профессора погибли вместе с колонией. Я единственный свидетель его открытия. Может поэтому меня изолировали? Нет. Сколько я себя не убеждай, всё равно знаю, что дело тут не в науке».
Кора отложила в сторону гитару и выглянула в окно. Дождь кончился, и на яркой листве серебрились большие капли.
«Хватит сидеть! Я чувствую себя Алисой перед посещением страны чудес. Почитай, поиграй на гитаре. Вчера целый день читала, играть тоже не хочу. Если он будет держать меня взаперти - я свихнусь. А где он сам – неизвестно. Меня такой расклад совершенно не устраивает». Она открыла дверь кладовой и решительно переступила порог. Увидев удочки, она вздрогнула, но потом облегчённо выдохнула. «Нечего бояться. Если что, дрова будет кому нарубить. А вот занятие не вредное для глаз и созерцательное» Она вытащила с верхней полки маленькую лопатку и замерла, вспоминая, как нашла её в одном из далёких рейдов по пустому городу. «Червей должно быть много, после такого дождя и рыба клюёт отменно». Выставив из кладовой удочку, подсак и сетку, Кора выглянув в коридор, потащила все эти сокровища в свою комнату. Исследовав снасти и оставшись удовлетворённой их состоянием, она распахнула окно, осторожно опустила их на влажную землю и перемахнув через подоконник поставила ногу на выступ стены. «Зачем я это делаю? Как будто кто-то будет меня искать». В этот момент в дверь комнаты постучали. Кора радостно хмыкнула и ухватилась руками за мокрую от дождя трубу.
Добравшись до пруда с полной коробкой червей, она устроилась под знакомым выступающим из земли большим валуном, и втянув пряный чистый воздух, предалась блаженному безделью рыбака, знающего, что у него впереди масса свободного времени. Улов был небогатым. В сетке на мелководье трепыхались два средних карпа и несколько мелких рыбёшек для ухи. «Не нужны мне твои подачки. То сидел, как пень у меня в комнате, теперь носа не кажет». Забравшись в заросли, Кора поискала ориентир и вытащила из куста брезентовую сумку, где когда-то прятала резиновый плащ и примус. Сумка была мокрая и пахла плесенью, но содержимое сохранилось. Газовый примус был поистине чудом в этом безлюдном мире. В прошлый раз Кора очень экономно использовала газ, не зная, как и где заправить этот чудесный прибор. Если бы не древние книги, она вообще не поняла бы, что это такое. Включать его было страшно, но только в первый раз. Щёлкнув зажигалкой, она замерев ждала, загорится ли огонь, мало ли, может газ закончился или испортился, пролежав столько времени в воде. Но сомнения оказались напрасными. Выпотрошив рыбу, и завернув её в большие листья, растущего неподалёку куста, Кора установила плоский металлический лист и кинула на него рыбу. Солнце перекатилось на другую сторону неба. Птицы замолчали, от пруда поднимался лёгкий пар. Кора высушила куртку, умылась, и развернув свою добычу с удовольствием принялась за еду.
- Есть старинная восточная пословица, - раздался голос из зарослей. Кора вздрогнула и едва не подавилась костью.
- А где у нас восток?
- Там, - Он ткнул небрежно в сторону, где небо начало темнеть.
- И что за пословица? - сказала она, разворачивая вторую рыбу. Есть уже не хотелось, но что-то делать было необходимо, чтобы не проявлять излишнего внимания.
- Пословица гласит: «кто ест в одиночестве, умирает в одиночестве».
- Очень тонкое замечание. А кто ест на публике, умирает на публике. Я предпочитаю первое. Но если вам нравится слабо зажаренная, плохо выпотрошенная рыба – угощайтесь. - Она подвинула ему развёрнутый лист. И он с аппетитом принялся за карпа.
- А почему вы мне не сказали, куда идёте?
- Не сочла нужным, а почему вы мне ничего не сказали? Вас не было два дня.
- Я поступил некрасиво. – Он склонил голову, глядя на неё снизу вверх. – А вы волновались?
- Нет, конечно! Вам много лет, и единственное, что могло меня волновать, не разбил ли вас паралич где-то посреди вашей долгой дороги! Не разыгралась ли подагра!
- Нет, у меня было срочное дело на востоке. Я не успел вам сказать, так как улетал ночью. Рыба очень вкусная.
- На здоровье. Таль, - она выдержала паузу. - Мне страшно, что с Витой что-то случится. Поговорите со мной.
- С вами тяжело говорить, вы всё время хамите.
- Я постараюсь сдерживаться, хотя вы всё время посягаете на мою свободу личности.
- А вы личность?
- А этот вопрос был для чего? Заставить меня огрызнуться и отказаться от разговора? Если я полный ноль, зачем было меня вытаскивать с колонии, вести на Землю? Таль, вы же не хотите, чтобы я валялась в постели с нервным расстройством? Люди такие ломкие существа.
- Что-то я не заметил…
- Вам абсолютно безразлично, что я чувствую в этой большой тюрьме! – Кора постаралась разрыдаться, не получилось.
- Тюрьме?! Тебе не стыдно?
- А тебе? Тебе не стыдно оставаться в стороне, когда происходят такие ужасные катастрофы?
- Нет. Не стыдно. Идём домой, собирай удочки и пойдём.
- Мой дом исчез, взорвался, распался на атомы.
- Не преувеличивай. Твой дом на главной планете цел и невредим. Но Земля, как тебе известно – колыбель человечества. Так что твой дом теперь здесь. Я готов с тобой поговорить с условием, что ты тоже постараешься меня понять, а не начнешь рыдать и брызгаться ядом.
- Да, хорошенькое у вас обо мне мнение.
Они подошли к дому, когда сумерки плавно перешли в темноту, и холодный ветер задул с новой силой.
Кора молча открыла дверь кухни и поставив в раковину металлическую корзинку принялась ее чистить от чешуи. Буртрэ следил за этим сложным занятием с интересом, потом вдруг нетерпеливым жестом прекратил этот порыв опрятности. Сетка вырвалась у неё из рук и улетела в коридор. Кора пожала плечами и села к столу. Всё это время она думала, как заставить его действовать. «Может рассказать ему, как она нашла себе подругу, когда ей было пять лет, как они видели одни и те же сны. И какой человек ее подруга, тогда ему станет её жалко? Или поговорить о великом Дарти, который заслуживает хорошего апперкота». Она улыбнулась, представив себе подобный спектакль. «Но, вслух этого не скажешь».
- Чему вы улыбаетесь? О чём молчите?
- О чём хочу, о том молчу.
- Да?! А о чём вы хотите?
- Прекратите!
- Что я должен прекратить?
- Разговаривать со мной, как с маленьким ребенком! Неужели вас не волнует ваше бессилие перед ситуацией?
- На самом деле всё не так. Я контролирую те явления, которые касаются лично меня.
- Какой же вы друг после этого? Помогите ему! Он сам будет потом обвинять вас в бездействии.
- Не будет. Моего друга оставим в покое. Вы хотели говорить о вашей подруге. Она выбрала свою судьбу сама, чем я могу ей помочь?
- Ничего она не выбирала. Если бы некоторые обстоятельства мне не помешали, я вышла бы замуж за милейшего вампира, и возможно, не подозревала бы о его кулинарных пристрастиях. А потом, возможно, чисто теоретически, явился бы мой придуманный герой, которого я считала игрой больного воображения, и заявил бы, что я ему изменила. Предала его и не почувствовала его приближения. Как вам такой расклад? Могло такое быть?
- А придуманный герой, это кто?
- Да, какая разница! Важно лишь то, что давая что-то другому человеку, будь то нежность, любовь или материальные блага, требовать в ответ ничего нельзя! А когда не даёшь ничего, смотришь на событие со стороны, как можно надеяться что тебя узнают, полюбят, и кинуться к тебе в объятия? Он просто подлец!
- Если этот образ был ей так дорог, как она могла не почувствовать, что перед ней другой?
- Она почувствовала, но такую обиду может нанести только самое дорогое существо. А как она могла отомстить за унижение? За превращение чувства в фарс?
- Никто не превращал чувства в фарс! – Таль встал и подошел к окну. – Он просто не успел, она слишком быстро сделала свой выбор!
- Не успел? Вечности не хватило? А теперь беснуется, думая, что потерял собственность.
- Я не могу расписываться за него, но насколько я его знаю, он не считает ее своей собственностью. И он сейчас в аду. Осознает свою потерю.
- Потерю? Он что кинулся исправлять то, что сам наворотил? Нет, он сорвал свою злость на всём, что попалось ему под руку! Сколько миров? Тридцать шесть? Со всеми обитателями! Во имя чего?
- Откуда вы знаете, что это он? Может это естественные процессы?
- Таль, перестаньте! Ему нет оправдания, поэтому вы выгораживаете его! И лжете мне! Если хотите хоть что-то поправить - спасите её!
Он встал и, взяв её за плечи, резко повернул к себе.
- А кто вам сказал, что ему нужно оправдываться? Вы забыли, о ком мы с вами ведем риторический спор?
Она отбросила его руки и заплакала.
- Вам будет стыдно, но у вас впереди вечность, чтобы забыть и начать сначала. А она сидит в этом «потерянном раю» как на вулкане, и её время течет в одном направлении.
Таль снова сел напротив Коры.
- Это его дело - решить как поступить со своей женщиной.
- Если бы кто-то посмел обо мне такое сказать…
- Хм, смотря как сказать.
- Она никогда его не простит.
Таль ударил кулаком по столу.
- Да это он, он может не простить! Она предала его!
Этой фразы Кора дожидалась:
- Предала? Так они не были знакомы! Значит ли это, что я предавала идеальный образ, когда жила с другими мужчинами?
- Тут дело не в вас, - неохотно откликнулся Буртрэ. – Вы просто жили своей жизнью.
- Она видела его только во сне, так откуда появилось заблуждение, что она принадлежит ему? Отвезите меня к ней. Я смогу её немного подбодрить.
- Это опасное для вас соседство.
- Тогда привезите её сюда.
- Кора, я никого не хочу пускать в этот дом. Нам с вами надо узнать друг друга. Я хочу побыть с вами вдвоем.
- Тут столько домов, в них никто не живёт! А я бы ходила к ней в гости. Пожалуйста, Таль! – Она осторожно провела ладонью по его щеке. Он не отодвинулся, не убрал её руку.
- Я подумаю над вашей просьбой.
- Пока вы будете думать…
- Ничего с ней не случится, несносная вы, зануда!
- Я должна в этом убедиться лично!
Он вскочил и вышел из кухни. Кора улыбнулась и направилась набирать ванну.
- Дик, что в конце концов, такое? Чем тебя накрыло? Да лучшего занятия я и вообразить не мог. Буртрэ тоже где-то здесь, если что поправит. Он связался со мной и приказал не беспокоить хозяина. Если что не ясно, то велел напрямую с ним связываться. Даже рассказал, как это сделать. Да, очнись ты!
- Мне тут не место, Иван. Ты справишься сам.
- Но кто лучше тебя поставит экраны для дэмов, кто распознает высших и не даст им затаиться на Земле? Я знаю, что готовится возвращение людей на Землю.
- А чему ты так радуешься? Сконцентрируют всех на одной планете и полный привет. Им давно поперек горла стоят земляне со своими теориями крайних звёзд и повышенным самомнением.
- Ты не с той ноги встал, Дик? Забыл, что я тоже отсюда родом?
- Ты давно уже высший дэм, нечего примазываться. А мне самое время исчезнуть.
Дик повернулся к высокому зеркалу, сложенному из кристаллов на стене бункера. Иван отодвинулся, ему не нравились эти превращения в монстров, да и Дик последнее время вел себя странно.
Дик потянулся всем телом, утробно зарычав, и из зеркала на Ивана глянули злые холодные глаза зверя.
- Ты подумай, всё же. – Сказал он хмуро, отводя взгляд.
- Я думал, прощай Иван. – Донесся до него тихий шелест отдалённо напоминающий человеческий голос.
«Что делать? Без дополнительной энергии, мне не справиться, но связываться с Буртрэ не хочется. Уж очень это будет похоже на донос. Надо послать сигнал Грэгу, может он сможет заменить Дика. Ждать пока зверь образумится можно и несколько сот лет.
Наш баловень судьбы поистине заслуживает место любимчика при чопорном дворе хозяина. Да и двором это мрачное царство можно назвать с натяжкой. Золотой мальчик скорей похож на видавшего виды капитана и даже обучение у страшной тени не пошло ему во вред. Когда я вспоминаю этого парня, кажется, будто я вновь вернулся во времена своей юности и обрёл настоящего друга, которого не нашлось тогда. Странно, что он не отвечает на мои вызовы. Не хватало вдобавок к моим волнениям на этой станции добавить ещё беспокойство за Грэга». Он обернулся к экрану, на котором были обозначены маршруты к уже уничтоженным базам. Скрыть труды человеческой деятельности в этом регионе поначалу казалось простой задачей. «Вот уж не думал, что люди перед концом света начинили эту землю смертоносным материалом, как моя бабушка говяжий язык чесноком. С тех пор, как я здесь, мне всё время вспоминается земля, какой она была раньше. Какой я был дурак тогда, отнимая бездумно человеческие жизни я так мало знал о них. Правда, если бы я знал больше и продолжал убивать людей, было бы намного хуже. Почему я ищу себе оправдания через столько сотен лет? Меня давно нет в живых. Даже костей моих не нашли бы самые внимательные палеонтологи. Хватит воспоминаний. Пора вызывать подмогу. Иван послал сигнал Грэгу и стал терпеливо ждать ответа. Через долгое время ответ все же пришел. Только короткая фраза: «Я у странника».
- Хорошо, что не у Филиппа, - проворчал Иван.
Через несколько дней полного одиночества и физического и эфирного от Грэга пришло послание.
- Я могу к тебе прилететь на несколько дней, если это необходимо. Пошли мне координаты.
«Единственный, кого странник готов принимать в любое время, это Грэг. Но меня это почему-то не удивляет. Мне отказано, Дику – тоже - вот что странно. Что-то произошло. Что-то связанное с глобальной катастрофой». - Иван послал координаты, и запечатав своё временное убежище надёжным экраном, отметил на карте следующий маршрут. «Сделаю, что успею, а с Грэгом дела пойдут быстрее».
Грэг посадил корабль посреди снежной пустыни. Красота этого края упала на него, как тяжелая бетонная плита на рабочего в каске. Голова вроде цела – а в остальном умер. Он стоял не шевелясь, замерев несколько минут и не отвечал на сигналы Ивана.
Это был сосем не тот пилот, который улетал с главной планеты несколько лет назад и не тот новорожденный дэм, который осознал себя на этой прекрасной планете. События последних лет проходили перед его глазами красочными картинками. Ничего больше не могло смутить юного высшего. Он побывал при дворе Карлоса, посетил своего дядю, познакомился поближе со своей двоюродной сестрой - настоящим чудовищем. Единственный, к кому запрещено было приближаться Грэгу, был его отец.
Филипп – младший сын Дарти, сохраняющий вечный нейтралитет во время ссор и войн высших, Филипп не запомнился дэмовскому двору ничем, кроме своей красоты и кажущейся мягкотелости. Поговаривали, правда об его особых сольных выступлениях в давние времена, именно поэтому Дарти вспоминал о нём сквозь зубы, а чаще, вообще отказывался что либо рассказать Грэгу. Но пилот не терял надежды на скорое знакомство с самым близким родственником. По его стороннему мнению из всех высших монстров космоса Дарти был самым безобидным, добрым и благородным, при этом приятным собеседником. А когда Дарти улыбался, глядя на своего внука, Грэгу начинало казаться, что его просто не существовало до знакомства со странником. Лишь единожды странник сдвинул брови, когда Грэг пытался настоять на встрече с отцом. Но и сурового Дарти Грэг любил, а не боялся. Хотя сцена происходила в присутствии нескольких вассалов двора и все они, услышав нечто страшное для себя в голосе Дарти, сочли за лучшее исчезнуть, Грэг настаивал на своём до последнего. Пока ему не показалось, что дед обиделся. Тогда он вдруг понял, как ему стало дорого общение с Дарти. Гораздо дороже чем знакомство с неким мифическим отцом, который ничего так и не знал о своём сыне, а если и знал, то не торопился раскрыть родительские объятия. И Грэг отступил, сказав, что готов ждать долгое время, если странник обещает ему встречу с родителем. Дарти долго пристально его разглядывал, пытаясь прочесть страх в мыслях Грэга, но поняв, что послужило причиной согласия, расхохотался, хлопнул Грэга по плечу, и разрешил являться в любое время без объявления своей персоны. Рассказав об этом учителю, Грэг услышал, что такой привилегии нет ни у кого из высших. Последний визит к страннику вверг его в прострацию. Он не думал застать Дарти в таком состоянии. Вспоминая посещение чёрного карлика, Грэг задним числом радовался, что полетел и настоял на визите. Он вспомнил, как посадил корабль, чудом не повредив его, на вымершее тело карлика. В эфире была полная пустота. То, что с сетью что-то произошло и то, что многие миры исчезли с карты вселенной – об этом Грэга уведомили дэмовские сетевые роботы. Но что могло произойти с главной сетью? Почему никто не курировал его посадку на карлик? Выйдя из корабля Грэг не увидел ничего примечательного, кроме того, что все корабли Дарти были убраны с площадки. Пройдя по бесконечному базальтовому полю, Грэг ожидал, что его остановят, как это бывало раньше, и спросят о цели визита. У края поля он уже почти бежал, предчувствуя перемены, которые могли произойти в замке. Ничего хорошего от этих перемен Грэг не ждал. Оказавшись на широкой знакомой лестнице, ведущей вглубь пещер он снова не увидел ни одного слуги. В залах гуляли ветры, и ему пришло в голову, а не позвать ли кого-то из челяди. Уж слишком невероятным казалось ему отсутствие двора. Оказавшись во внутренних покоях, он наконец увидел живое существо. Это был худой обыкновенный камышовый кот. Хищно оскалившись, кот встал на четыре лапы и зарычал. Грэг убрал его как экран, проведя рукой по вздыбленной шерсти. Кот не отставал и всё никак не давал ему пройти. Экраны, на первый взгляд казавшиеся простыми, не исчезали. Кот кидался под ноги, рычал, прыгал на ручку двери и не давал приблизиться к личным апартаментам странника. Устав бороться с иллюзией, Грэг наподдал его ногой, и животное с воем вцепилось в штанину. Так волоча за собой кота, Грэг рванул ручку двери. Ворвавшись в тёмную прихожую, он сбросил наконец, кота и оставляя за собой кровавые следы, направился дальше. Дарти он нашел в малом приёмном зале. Странник восседал на своём троне, подперев голову рукой и расстреливал из длинного дуэльного пистолета маленькие шахматные фигурки, расставленные в ряд на краю большого аквариума с живыми жемчужинами. Фигурки разлетались в разные стороны, и ни одна не падала в аквариум. Когда Грэг вошел, дуло упёрлось ему в лоб и он с ужасом обнаружил, что на него направлено оружие убийства дэмов. Такой пистолет мог быть самым обычным, древним земным, или современным лучевым, но всё решала маленькая печать с монограммой владельца. Буртрэ рассказывал ему об этом церемониальном оружии.
- Почему вы один? – Спросил Грэг, делая шаг вперед и широко улыбаясь. Он заметил и искусанные губы и нездоровый блеск глаз Дарти, но решил, что с этим можно разобраться и позже, когда у него будет хоть какая-то информация.
- Потому, что я один. Уходи.
- Дарти, я еле посадил корабль, никто меня не встретил, ваш милый кот прорвал мне ногу, и я прилетел на последнем топливе. А вы меня вышвыриваете. Я соскучился, и хотел повидать вас.
- Повидал? Можешь лететь к своему отцу, я тебе разрешаю. А меня оставь в покое. Заправить корабль ты сможешь и сам, и вообще, давно пора научиться передвигаться без корабля.
Грэг подошел к трону, поклонился коснувшись волосами дула, потом взял горячую сухую руку и вынул из сжатых пальцев пистолет. Поцеловал руку, и сжав её что есть силы сел на ступени трона.
- Дарти, я никуда не полечу, а если полечу, то только с вами. Я вижу, что тут случилось нечто ужасное. И я останусь, пока не увижу, что вы больше не хотите меня видеть.
- Не хочу.
- Нет, не не хотите, а не можете. У вас можно попросить что-то заживляющее? У меня нога онемела. Не знаю, что было на когтях вашего милого котика, но идти через всё поле к кораблю я просто не в силах. Можете лупить из своего пистолета. – И Грэг склонил голову. Дарти сжал его руку и тяжело поднялся с трона. Дойдя до бара, он достал бутыль из чёрного стекла и вытащив зубами пробку кивнул на соседнюю комнату. Грэг принёс два стакана и налил дымящуюся жидкость в бокалы. Они молча выпили.
- Где ты был? Что нового в обновлённом мире?
- Люди плачут. Ждут нового апокалипсиса, выбирают богов, строят им храмы. Когда перестаёшь надеяться на себя, начинаешь верить в кого-то, и иногда это спасает.
- Да? Интересная мысль.
- Иван просил меня прибыть к нему, когда я спасался от вашей киски. Он на земле.
- Хорошо. Лети.
- Он подождёт. Я могу призвать сюда кого-то из ваших слуг, чтобы тут навели порядок, хотя бы на поле?
- Валяй. Только выбирай самых никчемных. Если я кого убью, чтобы потом не сожалеть.
- Может вы полетите со мной?
- Не теперь. В следующий раз, мой мальчик. Хорошо, что ты здесь. Сейчас не могу долго разговаривать, но к вечеру я буду более адекватен.
- К вечеру? Но когда наступит этот вечер? У вас тут сплошная ночь!
Дарти указал на часы с маятником и ногтем провел длинную царапину по стеклу. - Наверно, вот так. А теперь, покажи свою ногу. Ты просто не слышал об этом страже. Он всегда крутится здесь, когда Дика нет на месте. – Он вдруг замолчал и снова взялся за пистолет. Грэг сморщился ожидая грохота, но Дарти отбросил от себя смертоносную игрушку, и потёр лицо двумя руками, как человек, которого не вовремя разбудили.
- Покажи-ка свою ногу. Да, тебе повезло. Он обычно вгрызается медленно, постепенно добираясь до кости. Сжимая кость зубами, он впивается глубже и глубже, пока не смыкает зубы. Его любимое лакомство, костный мозг дэмов. Когда я его выпускаю, эти покои пустеют вмиг. – Говоря это, Дарти водил горячей ладонью над ранами, которые оказались очень болезненными. Когда стрелка на часах достигла отметки, и наступил вечер, Дарти уже вовсю расхаживал по своим внутренним комнатам, таская в кармане халата чёрную бутыль. На Грэга сыпались всевозможные поручения одно нелепее другого. Следующим этапом стало возвращение челяди. Бледные лица дэмов замелькали в коридорах замка, а кот был водворён на своё тайное место в подземелье и погружен в спячку. На вопрос Грэга, не вызвать ли кого-то из приближенных, Ивана или Дика, Дарти отмахнулся. Глаза его на миг стали стеклянными, но потом он просто объяснил, что ещё не готов срывать зло на самых достойных. Когда Грэгу было приказано убираться к Ивану, он был этому только рад, так как от усталости не мог разговаривать. Вспоминая все события последнего своего визита к страннику, он задавал себе вопросы и не находил ни одного ответа. Из задумчивости его вывел Иван, возвращавшийся с очередного маршрута.
- Ты почему тут стоишь? Не заходишь? Экраны мешают?
- Думаю. А тут удобно, ни на чём взгляд не фокусируется.
За то время, что они подошли к бункеру, погода резко изменилась. Пронзительный ветер завыл, всколыхнул белую пустыню. И она захохотала диким смехом застонала, переворачивая белую холодную пыль в воздухе, поднимая стремительные вихри, рисующие замысловатые фигуры духов и привидений. Ивану пришлось подтолкнуть Грэга ко входу.
- Не спи, замёрзнешь. Красиво, конечно, но жить здесь человеку будет ещё тоскливее чем в древние времена.
- А ты думаешь, учитель вернет сюда людей?
- Хозяин с Буртрэ вычистили эту планету от скверны, восстановили видимость того, что было раньше на всех континентах, подправили сушу и море. Для чего? Не для себя же!
- Может и для себя. Учитель тут неплохо устроился, а я не припомню, чтобы он чем-то делился.
- То есть ты хочешь сказать, что он находится на Земле постоянно? Когда я привёз тебя к нему, то думал, это временное убежище. - Иван с удовольствием зажег огонь и занялся приготовлением ужина.
Грэг устроился в кресле качалке, и потягивал грог из глиняной чаши.
- Ты заметил, что мы говорим о времени? – Спросил Иван, улыбаясь. Присутствие Грэга внушало надежду, что работа теперь пойдет быстрее. - Никак не отвыкнем. Может, и наше время уже просчитано? Те немногие, кто существуют вместе со временем, такие существа как Тень, или Господин, какое у них представление о времени?
- Проживем столько же – узнаем. – философски ответил Грэг.
- Вначале мне казалось, что жизнь вот-вот посчитается со мной за обман. Потом я стал понимать, что некоторые периоды стёрлись из моей памяти. Мне уже так много лет, что я перестал отсчитывать сотни.
- А день рожденье ты не отмечаешь? – Грэг с любопытством ждал ответа.
- Только день смерти. Раз в сто лет.
- Я смертельно устал в гостях у странника, и ещё мне нужно встретиться с учителем, а потом я вернусь, и мы в два счёта выкинем отсюда последний мусор.
- Давай-давай, принц. Обещание принца дэмов дорого уж тем, что он обратил на тебя своё внимание.
- Это что за бред? – Грэг нахмурился. Ему совсем не понравился сарказм, прозвучавший в голосе Ивана.
- Это из свода дворцовых правил дэмовского двора.
- Засунь себе в ж… свои правила. – И Грэг в сердцах перевернув кресло на котором сидел, исчез из бункера. Иван, посмеиваясь, поставил кресло на место и принялся отмечать следующий маршрут на карте.
Таль.
Эта женщина преследовала меня в прошлых реальностях. Она переворачивала с ног на голову мои истины, и возвращала мне меня самого. Только благодаря ей, живущей рядом на Земле я возрождаюсь, как птица Феникс. Пытаюсь отрешиться от всех прошлых реальностей, которые помню. Я живу здесь и сейчас и не желаю думать, что будет через тысячу лет, или на тысячу лет вбок от этой реальности. Меня возрождает ее присутствие - её волосы, к которым я могу прикоснуться, впрочем не всегда с согласия хозяйки, её глаза, в которые можно заглянуть и увидеть там себя лучшего, гораздо более спокойного рассудительного и значимого, чем я есть на самом деле, её презрительно сжатые губы, когда она спорит со мной. А спорит она всегда. Я хочу увидеть её лицо расслабленным, умиротворённым, искаженным страстью, в конце концов. Что мне до всех её подруг и друзей? Что мне до её амбиций, если она часть меня?. Она выжидает, проверяет, или мне только так кажется? К ней невозможно приблизиться, она обжигает взглядом, но при этом незаметно прокрадывается в мои мысли, и обволакивает, притупляет другие чувства, кроме желания. Вот мы сидим возле догорающего камина и смотрим на тлеющие угли. Я закрываю глаза, и моё воображение начинает играть со мной в игру. Я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не напугать её, не дать ей понять, какой зверь живет у меня внутри. Сердце колотится глухо, и я останавливаю его на время, боясь, что по его ударам она что-то поймёт. То, что она их слышит не вызывает сомнения. Она украдкой смотрит на меня. Мы молчим. Я устраиваю для неё пляску огненных саламандр в камине. Она улыбается уголками губ. Она видит меня насквозь. Подобное ощущение не привычно и не комфортно. Должно быть всё наоборот! Это я должен читать её мысли, я должен знать её желания. Но этого не происходит вот уже который день. Вспоминаю, как я возрождался из абсолютной пустоты тысячи лет назад, когда понял, кто я в совершенно новой реальности, в одном из параллельных миров.
Начало было страшным. Я снова был маленьким, вокруг меня были люди, они были сильнее, злее, умнее. Но я уже знал, кто я, и кем я стану снова. Я прошел весь путь, и снова стал собой. Там я видел её такой как теперь. Но у меня был выбор - остаться там и быть с ней, или вернуться к себе настоящему. С тех пор я сторонился любого напоминания. Любого мимолётного жеста или похожего голоса. И вот космос снова дал мне шанс, и я принял вызов. Мне ничем не нужно поступиться, ничего пока не требуется терять. Но если это произойдёт и на карту будет поставлено моя природа, я не стану колебаться. Я не люблю себя за все эти мысли. Я хотел бы избавиться от них, но она постоянно напоминает мне о моем отступничестве. Она сама не понимает, что делает мне больно. Но я заслужил эту буль.
- Чего бы вам хотелось? – Спрашиваю неожиданно для себя.
- Вы знаете.
«Чёрт, да не знаю, я! Если бы знал, не спрашивал бы! Я только знаю, что я хотел бы услышать!»
- Вы снова про свою подругу?
- Да.
- Мы вернемся к этому чуть позже.
- Когда?
- Через несколько дней. Дайте мне руку.
- Зачем?
Беру холодную ладонь и прижимаю к своему лбу. Она отнимает руку, встаёт и уходит наверх. Молча, без единого взгляда или жеста. Мне хочется разгромить этот дом до основания, схватить её, не разжимать рук, не слушать стонов, только целовать эти презрительные губы, заставить её умолять меня любить её, рыдая, цепляться за мои руки. Я закрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла. Огонь разгорается ярче, я не могу удержать свои эмоции внутри, претворяясь холодным и спокойным. Окно в зале разлетается вдребезги. Гроза берет своё начало здесь, в этом доме. Женщина появляется в пролёте второго этажа.
- Что случилось? – Спрашивает она, глядя вниз.
- Гроза, - хрипло отвечаю я, незаметно затаптывая огненную дорожку, оставленную молнией на ковре.
- Это что? – Глаза её расширяются. Она замечает горящий ковёр. – Вы целы?
«Цел ли я? Она все время забывает, что со мной ничего не может случится». Начинаю подниматься на второй этаж, всё ещё пытаясь справиться с собой.
- Побудьте со мной, пока я не засну. Ладно?
- Да.
Она вешает на зеркало шаль. Тонкий шёлк струится по её телу чёрными волнами. Я откидываю одеяло, выдавливаю улыбку. Она сворачивается в клубочек под моим пристальным взглядом и ждёт, что я накрою её одеялом. Гроза за окном, набрав силу, поднимается вверх.
- Я побуду с тобой, - сажусь на кровать. Она прижимается ко мне, и слегка надавливает на плечи. Ложусь рядом. Её холодные ладони забираются ко мне под рубашку.
- Вам холодно?
Молча прижимается ко мне, вздрагивающие пальцы, гладят меня по груди, расстёгивают рубашку. Закрываю глаза, не подаю виду, что творится со мной от её ласк. Я боюсь разбить это хрупкое равновесие, которое установилось между нами. Девочка моя, это не то взаимное растворение друг в друге, что я могу принять. Будь ты душой, разрушаемой дэмами для восполнения жизненной энергии, а я рядовым пожирателем душ, всё было бы проще. Я бы с радостью принял подобную жертву. Но мы с тобой идём рядом с самого начала. Ещё из моего погибшего мира тянется эта дрожащая нить, что каждый раз толкает нас друг к другу. И поэтому, я не могу позволить себе забыться, стереть маску и наброситься на тебя, такую желанную и уязвимую. Вся моя длинная жизнь неразрывно связана с твоими появлениями в разных реальностях. А жизнь моего друга зациклена на поиске его зеленого луча, в котором он видит свою половину. Почему у вас одинаковые глаза, почему мы одинаково не видим ваших мыслей? Разгадка где-то рядом, но уловить её не удаётся. Когда-то мне в голову пришла абсурдная мысль, что я являюсь после каждого нового перевоплощения только благодаря твоим вещим снам, Я материализовавшийся плод твоего воображения. Как четыре угла одной пирамиды зависят друг от друга, так четыре жизни крутятся в постоянных вздохах вселенной в строгом математическом порядке. Мы возникаем там, где есть вы, причём в одном времени. Или всё наоборот и я вызываю тебя из тонкой паутины душ, ждущих своего часа для воплощения в определенном теле.
Её руки, блуждающие по моему телу, говорят лучше всяких слов, а я пытаюсь охладить голову размышлениями о вечности. Она прижимается ко мне и шепчет в самое ухо:
- Если ты думаешь, что сделаешь меня счастливой, оставаясь в маске, то это заблуждение. Если думаешь, что сведешь меня с ума оставаясь холодным как мрамор – это глупость. Я хочу видеть тебя настоящего, без масок и условностей, или не видеть вовсе. Не спрашивай, чего мне хочется, ты почувствуешь это, когда сам перестанешь претворяться. Не нужно читать мысли, а только будь собой и тогда ты поймёшь. Её губы дрожат, взгляд направлен вглубь меня. Меня переворачивает наизнанку от этого взгляда. Я перестаю понимать, кто я, где нахожусь. Для меня существуют только её расширенные зрачки в обрамлении зеленой радужной оболочки. Желтые искры притупляют моё сознание. Пусть всё будет, как она хочет, я буду собой короткое время, чтобы потом вспоминать об этом с ненавистью и болью, когда её уже не будет. Но я вовремя прихожу в себя, выхожу из своей физической оболочки и смотрю на прекрасную картину со стороны. Если с ней что-то случится, я смогу вовремя вернуть её назад и не дать ей исчезнуть.
- Нет, - говорит она, и я вижу, как слёзы текут из её закрытых глаз по бледному лицу. – Ты обманываешь меня, ты притворяешься, а твоя душа гуляет где-то.
Как она узнала?
- Я не человек, девочка, я боюсь потерять тебя, если утрачу контроль над собой. Физиология тут нее при чём.
- Ты должен стать собой, - упрямо повторяет она.
- Если я буду собой, ты можешь улететь в такие просторы эфира
из которых я не смогу тебя вернуть. Твоя душа исчезнет, и я навсегда тебя потеряю.
- Я знаю. Может дать тебе пощёчину, чтобы вывести тебя из этого рассудительно-мёртвого состояния.
Кладу руку ей на живот и посылаю лёгкий импульс. Энергия перетекает свободно из моей руки и распространяется по её телу горячими волнами. Закушенные до крови губы, ногти впившиеся в мою руку, говорят о том, что ей не до меня. Улыбаюсь, видя, как расслабляются мышцы, падают на одеяло руки. Но вдруг рукой ощущаю возвратную энергию такой силы, что отдёргиваю руку. Это длится одно мгновенье, но кажется в этом слабом потоке вытекла вся её душа. Она замирает, и слабая тень поднимается над распростёртым телом. Что я натворил, идиот. Хватаю её на руки и лечу вслед за тенью. Проходит томительная вечность, прежде чем мне удаётся вернуть душу на место.
- Ты трус! – Шепчет она. – Я предупреждала, что буду с тобой только с настоящим.
- Да, я трус. Я боюсь потерять тебя снова, но ты не поймёшь моего страха.
Снимаю маску и остаюсь. Наши души впервые разглядывают друг друга в упор.
Бывают такие сны, когда мы точно знаем, что нам снится сон. И все-таки проживаем его как реальную жизнь. «Солнце садилось. Автобус медленно карабкался в горы по узкому серпантину. Машин на дороге практически не было, но в тех редких случаях, когда на встречу попадался безумец, которого неотложное дело толкало в путь, приходилось прижиматься к вертикальной стене и останавливаться. В салоне почти никто не спал. Страх не давал сомкнуть глаз. Люди, едущие отдыхать на высокогорную базу, проходили серьезное испытание дорогой. Все устали и поглядывали на часы. Близился конец путешествия. Автобус съехал в карман, остановился и водитель открыл двери. Пассажиры не спеша покидали салон, последняя остановка. Можно подышать свежим горным воздухом, размять затекшие мышцы, сбросить напряжение.
Кора вышла последняя. Туристы не отходили далеко. Автобус доехал до первых высокогорных плато, преодолев самый сложный участок. Впереди красовалась гряда пиков, вонзающихся в темно-синее небо белыми макушками. Уже можно рассмотреть отель - конечную цель пути. Он повторял очертания гор, то поднимаясь шпилями готической архитектуры к звездам, то проваливаясь в чащу, окружающего леса. К карману примыкала высокая насыпь камней, за которой упирался в небо кронами черный лес. Кора пошла в сторону деревьев. Пепельного оттенка туман лежал на высокой траве. Она отошла подальше от группы и закурила. Тишина давила, лес стоял как заколдованный, не шелохнувшись.
Вдруг легкий ветерок, неизвестно откуда появившись, тронул туман и погнал его в сторону дороги, закрывая автобус и пассажиров. Кора наблюдала, как тонут в наползающей синеве придорожные столбики, туристы, автобус. Докурив, и, на прощанье, повернув голову к лесу, она обмерла. На поляне появился тигр, он бесшумно двигался вдоль деревьев легкой рысью, слегка наклонив голову к земле, прижав уши, животное описывало дугу, повторяя контур поляны. Хищник разглядывал людей, скорее всего на встречу с ними и вышел из своих владений. Огромный зверь был будто нарисован на зеленой траве, скопирован с картины талантливого художника. Жесткая длинная шерсть, массивные узловатые лапы, крупная голова, завораживающая грация движения, зеленые глаза. Зверь остановился, втянул носом воздух, закинул вверх голову и издал рык. Кровь остановилась в жилах и через секунду ударила в виски ледяной волной. Тигр внимательно посмотрел на окаменевший силуэт девушки, повернулся на месте и скрылся в чаще». – Сон был настолько реальным, что когда Кора открыла глаза, перед ней всё ещё стоял образ страшного хищника. Она встала, прошлась по комнате, подошла к окну и распахнула жалюзи. В ушах стояло рычание тигра. Вдохнул поток ночного воздуха, Кора выпила стакан ледяной воды и снова забралась под одеяло. И как только она стала засыпать – сон вернулся.
«В номерах разместились уже поздней ночью. Балкон объединял несколько комнат и примыкал к горному склону, сливаясь с залитой лунным светом, лужайкой. Не одна дверь, ведущая на террасу, не закрывалась. Зато, к своему ужасу, Кора очень скоро обнаружила, что ни каким способом не может открыть внутренние двери, ведущие в коридоры гостиницы. Подняв трубку телефона, постоялица обнаружила, что связь с администратором тоже отсутствует. Вообще, любой телефонный номер, указанный в довольно обширном справочнике, отвечал короткими гудками, определенно давая понять – сеть занята.
Выход из отеля только один – в горы. Кора металась по номеру, стучала в запертые двери, периодически набирала телефонные номера, даже, кричала. Все бесполезно. Почему-то она подозревала что-то подобное, справиться с паникой не удавалось. В ближайшее время она должна была встретиться с Викторией. Все рушилось, буквально, все. Как же Витка, что же делать? Ее надо предупредить о страшной ловушке, но как?
Кора сделала над собой усилие, открыла дверь на балкон и вышла в ночь. Черное небо, пронзенное яркими звездами, лежало на горных вершинах. Оно было так близко, оно принимала в свои объятья, в свое царство, в свое тайное общество. Кора шагнула навстречу вселенной. Мягкий ковер укрывал балкон, темный, с высоким ворсом, он делал бесшумными шаги.
Подойдя к краю веранды, где балконный ковер переходил в ковер высокой травы, Кора остановилась, сняла обувь и попробовала ногой прохладный газон. За спиной раздался шорох. Девушка медленно повернулась. Старый знакомый преграждал путь домой. Зверь казался еще больше чем в лесу. Он спокойно наблюдал за пленницей, слегка наклонив голову. Бежать было бесполезно, Кора не шевелилась, почти не дышала. Тигр сделал шаг на встречу, еще шаг. Расстояние, разделявшее их, не превышало десяти метров. Еще несколько шагов и прыжок, резкий, стремительный. Кора заметила только чёрную тень, летящую на нее. Секунда, и мягкий удар сбил ее с ног. Огромный зверь накрыл собой девушку и подмял под себя. Повернувшись, Кора оказалась на спине, ее плотно прижимало к траве тело огромной хищной кошки. Горячая пасть находилась в нескольких сантиметрах от горла. От хищника пахло мокрой травой и мятой, ещё примешивался запах горькой полыни и почему-то костра. Кора сделала попытку пошевелиться, но тут же поняла полную бесполезность своих усилий. Зверь дышал немного чаще чем человек, его живот плотно прилегал к оголившейся коже девушки, он обжигал теплом и заставлял учащенно двигаться в такт своему дыханию. Кора обреченно повернула голову, подставляя хищнику шею. Тигр лизнул скулу и поймав мочку уха жертвы слегка ее прикусил. Кора повернула голову и открыв, наконец, глаза утонула в болотной зелени глаз зверя.
Громко вскрикнув, она рванулась вперед и села. Сумрак рассеивался. Тонкий зеленый луч, пронзающий пространство острой иглой встретил ее в новом измерении. Их взгляды снова пересеклись.
- Что случилось? – Таль сидел на краю кровати. Кора ловила воздух, пытаясь наполнить легкие, и не могла понять, где она.
- Девочка моя, успокойся, тебе что-то приснилось, - он осторожно провел горячей ладонью по ее спине. Кора вцепилась в его плечи, прижалась к груди и разрыдалась. Таль гладил мягкие волосы, целовал лоб и мокрые ресницы, щеки, шею. В конце концов их губы встретились и грандиозный, неистовый, безумный вихрь освободил души для огненного танца страсти. Теряя земное притяжение, она, то взмывала вверх, то срывалась в бездну, не страшась разбиться об острые камни. Вихрь эмоций проносился с головокружительной скоростью, меняя крайний плюс на ледяной минус. Она чувствовала себя, то неопытной школьницей, трепещущей от невинного прикосновения мужской руки, то распущенной проституткой, принимавшей в портовом притоне, изголодавшегося по женскому телу, моряка. То в роли верховной жрицы, милостиво снисходила к жертве древнего культа, то сама превращалась в жертву, распятую на ритуальном камне. Мир крутил ее душу в водовороте, и менялся сам, потакая ее настроению. Она впервые позволила себе быть абсолютно свободной. Ради этой свободы стоило умереть в любую минуту, и уж тем более, стоило жить вечно.
Таль поправил мягкий плед и осторожно обняв, прижал девушку к себе. Дождь барабанил по стеклу, в камине трещали дрова. Сколько же прошло времени? Разве это важно? Час, ночь, вечность… Тело не слушалось, оно было ватным и чужим. «Сколько подарено человеку таким мгновений? Но ради них стоит искать свою половину среди звёзд, чужих миров или антимиров. Можно потом жалеть о находке, но если верить, что найдешь, всё остальное – не существенно». От этой мысли, загадочная улыбка тронула краешки ее губ.
Дарти
Меня нет, я не прибываю нигде. Это ни сон, ни бодрствование, ни смерть. Разглядывая своё лицо, я жду, когда оно начнёт расплываться в зеркалах. Замок опустел, я сам отправил всех, кто мог попасть мне на глаза и быть убитым. Кот принюхивается в коридоре, я слышу его хриплое дыхание. Почему я его выпустил, может потому, что он извечный антипод собаке? Нет, я запретил себе думать так. Дик не появлялся и не связывался со мной уже долгое время. Что с ним – не хочу выяснять. Смотреть в его преданные измученные глаза – выше моих сил. Пусть он останется где-то далеко, и я буду знать, что он существует. Он жертва - камень брошенный в омут и не оставивший кругов на воде, такой же, как его собственные жертвы – без судьбы и будущего. Пусть будет где-нибудь на дне, только не здесь.
Буртрэ своим визитом только всё запутал. Улетел он взбешенный, я видел, что на следующий зов он может не прийти. У него всё очень просто – «ты ещё ничего не потерял, но можешь, если будешь сидеть тут и зарастать мхом». Так и сказал. Я внимательно осмотрел свои руки – мха пока нет.
Мой друг улетел в расстроенных чувствах. Но я вижу, что в нем произошли перемены. Я рад за него, он не всегда был так спокоен и деятелен. И я знаю, что это значит. Прохаживаясь по залу, и разнося множественное эхо по пустым комнатам он напоминал мне прежнего Буртрэ, такого каким был до нашего первого совместного эксперимента. Кот издаёт какие-то непривычные звуки, неужели поймал дичь? Нет, это посетитель. Кому-то надоело жить.
Я прицелился и собирался остановить назойливого визитёра выстрелом ещё до вступления его в мои покои. Но вовремя просканировал ауру пришедшего. Ему повезло. Он даже не понимает, насколько близок был сейчас к смерти.
Мне тоже. Как я не догадался, что единственный, кто не боится вламываться сюда - это Грэг. Тёплая волна подступила к горлу. Он улыбался, видел меня прежним, не хотел замечать перемен во мне, и от этого его виденья я собрался. Он начал говорить, и у меня не хватило злости, его выгнать.
- Он обволакивает землю защитой от вторжения высших, тех кто не несет в себе частицу человеческой крови. Это выводит из себя Карлоса, который видит в этом очередное ущемление прав вампиров.
- Но высшим вампирам и прежде вход на землю был заказан, почему же теперь Карлос рассчитывает на другой расклад?
- Он считает, что вампиры доказали свою лояльность в космосе, имея доступ к базе крови, они вели себя корректно все четыре последних тысячелетия. Им нечего вменить в вину.
- Ах, вот как? – Я вызвал дрожащего дэма из внутренней охраны. Он упал на колени и не поднимал голову, пока я не топнул ногой. – Пусть ко мне вызовут Людвига. Я совсем забыл, что собирался спросить его об одном маленьком кораблике, на котором вдруг оказалось слишком много носфирату. А заодно попроси послать вызов королю вампиров. Пусть он явится следом за своим внуком. Сначала Людвиг, потом король., запомнил? – Дэм часто-часто заморгал и моя рука уже дёрнулась, нащупывая рукоятку древнего пистолета. Но Грэг встал и прошелся перед моим носом туда сюда, загородив собой мишень.
- Учитель создал модель лабиринта галактики и отправил эту загадку людям. Но они пока ещё далеки от разгадки. И ещё долго будут искать Землю Им нужно время, много времени.
- Ты говоришь как человек. Объясни мне сколько это – много?
- Я попробую. Но если вы попадёте в их среду, сразу забудете про тысячелетия и будете жить сегодняшним днём. Например, для меня первые колонисты жили в древности. Я пока даже по человеческим меркам не стар. Вот когда мне исполнится хотя бы триста лет, может я и забуду сколько это много или мало. Со времени катастрофы прошел год. Почти год. И первые платформы уже несколько раз попадали в зону досягаемости земной сети. Главная планета стала похожа на военную базу. Не взирая на миллиарды потерь, люди продолжают убивать друг друга.
- Прошел год? Так долго?
- Вот видите? Что такое для вас год? Мгновенье.
- Иногда мгновенья растягиваются на тысячи лет, а столетия пролетают моментально.
- Помогите им настроить связь, и они найдут землю в течении нескольких месяцев.
- А что Таль? Почему он не восстановит для них всекосмический гало?
- Он занят каким-то важным проектом, даже не пустил меня в дом. Мы с ним летали по окрестностям. Потом он меня отправил.
Я засмеялся. Таль занят важным проектом? Я догадываюсь – каким. Не пустил в дом своего ученика. Ну-ну. Грэг заметил, что я улыбаюсь, и понял это по-своему.
- Вы думаете, что он уже занялся восстановлением сети, просто боится мне поручить?
- Нет, мой мальчик, ты прекрасно справишься. Ты сказал, прошёл год по человеческому времени? «Что с ней, жива ли она? Не погибла ли в жутком месиве катастрофы?»
Грэг провёл в замке несколько земных дней и когда он улетал, это было уже не логово раненного хищника, а пещера древнего вождя. Слуги ещё боялись приближаться к внутренним покоям, но стали стекаться в замок со всех сторон. Неужели это Грэг так подействовал на меня, заряжая всё вокруг жизненной энергией? После его отъезда я занялся восстановлением всекосмической сети. С Талем я пока не связывался.
Такую жизнь нельзя полюбить, к ней нельзя привыкнуть. Каждое утро давит своей обреченностью. Туманные видения преследуют вечером, перекликаясь с голосами пустыни, а ночью накрываешься с головой подушкой, чтобы не слышать вязкой тишины одиночества. Пустыня наступает на эвкалиптовую рощу, высушивает родник, и медленно шаг за шагом вносит своё мрачное великолепие, великолепие смерти. Тень сказала, что тут не бывает холодов. Ложь. Такого страшного холода Вита не испытывала никогда раньше. Холода настали внезапно, они принесли с собой воющий пронизывающий ветер, который пробирал до костей только своим звуком. Нечего было и думать о том, чтобы высунуть нос из пещеры. Ветер прорывался в верхние своды пещеры, хохотал там, тихо всхлипывал, жаловался. Вита зажимала уши, надевала наушники, включала музыку, фильмы, но ветер пробивался сквозь все преграды и мучил её разными голосами. От его многоголосия хотелось кричать, но Вита сцепляла зубы, и делал громче механические звуки далёкой цивилизации. Потом к ветру стал примешиваться звенящий гул снаружи. Вита попробовала открыть дверь и сразу поняла, что это такое. Песчаные бури. Ну почему бы им не быть? Раз есть пустыня, почему не быть бурям? Они бушевали несколько недель на поверженной и выжженной земле, где совсем недавно высились гордые эвкалипты. Родник у пещеры почти иссох, но вода в бассейне ещё была, хотя принимать контрастные ванны стало невозможно. В душе из крана вода текла тонкой струйкой и Вита с ужасом смотрела на эту готовую иссякнуть жизненную силу. Исчезновение воды стало навязчивым страхом узницы. Ничего страшнее смерти от жажды нельзя себе было представить в те мгновения, когда Вита становилась под замирающую струйку. А потом вода вдруг начала прибывать, наступил сезон дождей, проливных, с крупными градинами, барабанящими по двери. Нескончаемые потоки воды атаковали пещеру день за днём. На пороге лежала мокрая тряпка, которая впитывала подступающую воду и не давала ей залить пол пещеры. Уровень воды в бассейне поднялся до критической отметки. Теперь воду приходилось вычерпывать. По несколько десятков ведер воды в день. Вода была везде. На полу, на пороге, в отсыревших вещах, в сигаретах, в книгах. Дожди кончились так же внезапно, как и начались. Тишина казалась такой непривычной, что Вита долгое время держала дверь открытой, чтобы не упустить конца тишины. Но посмотрев страшный фильм про нашествие на планету огромных цикад размером с ворон, она заперла дверь и несколько дней не выходила вовсе. И когда, казалось, природа, наконец, оставила её в покое, она вдруг заболела. Стоя на пороге и щурясь от яркого весеннего солнца, она почувствовала себя почти счастливой, понимая, что справилось с немалыми тяготами судьбы. Её напряжение немного прошло, и тут же организм измученный постоянным стрессом выдал свою месть в виде жестокого гриппа с кашлем и высокой температурой. Три недели, с трудом переползая от душа до кровати и обратно, она находилась в невменяемом состоянии. Как только температура по утрам стала немного падать, она заставляла себя встать и волокла себя в чудом выжившую, оливковую рощу, где рвала листья чтобы потом заварить себе горький пахучий чай. «Запасов еды хватит ещё месяца на четыре, а что потом?» - с горечью думала Вита. – «Потом и будешь думать», - отвечал ехидно внутренний голос. Несмотря на ветры, бури, дожди и болезнь она каждый вечер вела записи. Она так привыкла к этому занятию, что уже с утра начинала продумывать очередную главу. Записывала свои сны, сны своей подруги, выкладки докладов погибшего Фридриха, которые вдруг всплывали в памяти. Однажды глубокой ночью сидя напротив экрана гало, она почти привычно потянулась к бутылке с любимой выпивкой, и обнаружила, что бутылка последняя. Вита отняла руку и задумалась. «Так же точно подойдут к концу и запасы еды. Тот, кто поместил меня сюда, не хотел моей смерти. Он, возможно, даже не хотел моих мучений, просто не соизволил подумать о том, как я тут буду выживать. Но он же тоже должен понимать, что у меня закончится еда. В этих местах ничего кроме зеленых горьких маслин не растёт. А из живности, только цикады, которые может и можно употребить в пищу, но я лучше умру с голоду. Этот кто-то должен получить сигнал о том, что еда у пленницы закончилась. Мне придётся проделать небольшой эксперимент. А если он не получится – я буду знать, что рассчитывать не на что». Настроившись идти до конца, она стала аккуратно выкладывать всё содержимое из холодильных камер и заглядывать вглубь. Вита перетащила их в маленькую кладовку и легла спать с чувством выполненного долга. Глубокой ночью она вдруг проснулась от ощущения, что на неё кто-то смотрит. Разглядывая спальню из-под дрожащих ресниц, она наконец-то увидела человеческий силуэт. Эта была та самая тень. Только теперь она не казалась страшной. Руки не были затянуты перчатками. Это были нормальные мужские руки, с аккуратными закруглёнными ногтями. Даже не руки вампира. Вита мысленно улыбнулась и приготовилась к спектаклю. Она сама была удивлена тем, что больше не боится. Напротив, она обрадовалась гостю. Самым плохим исходом затеи ей виделось продолжение пребывания в пещере, остальное – не важно. Усевшись на кровати, она вставила ноги в мягкие комнатные туфли и уставилась на призрака. Потом потянувшись встала и пошла прямо на него. Натолкнувшись на явную физическую преграду, она сердито, обошла вокруг гостя по кругу.
- Ходят тут всякие! Никак дорогу не забудут. – Сварливо проворчала она. – Что тебе? Не надоело ходить?
Тень замерла, как вкопанная.
- Я с тобой разговариваю, твой друг всегда вежливый такой, и расскажет и на танцы проводит, а ты всегда как сыч, молчишь. Фонари уже включили на улице, или так и топчетесь всей толпой без света? Пойдём потанцуем, а? С ним я уже сколько раз ходила, а ты только выпивку любишь. Кстати выпить хочешь? Нет? А я выпью! – Она набрала полный рот виски и подошла почти вплотную к гостю. Потом сделав вид что вспомнила что-то очень смешное, зажала рот рукой, и выплюнула фонтан брызг прямо в капюшон. Тень не издала не звука. Вита, расхохотавшись, вернулось к кровати. Тень стояла неподвижно. Вита призвала на помощь всё своё актёрское мастерство, пытаясь не думать о том, что ей должно быть очень страшно. Она снова подошла к тени и принялась расстёгивать застёжки плаща, пока тень не схватила её за руку. Тогда она невинным жестом ухватилась за капюшон плаща и сорвала его с головы гостя.
- Хватит, - тихо сказал мужчина низким приятным голосом. Этого мужчину Вита видела лишь однажды, во время последней встречи с Корой в маленьком прибрежном кафе миллион лет назад. Взгляд незнакомца прожигал насквозь, рука поднялась на уровень головы узницы, но Вита ничего не почувствовала, кроме легкого покалывания в висках. Остановить так долго сдерживаемые эмоции пленницы не смог бы ни один призрак. Она достигла того состояния безумной удали, когда кидаются с камнями на лазерные прицелы и выживают, не смотря ни на что.
- Хватит, - повторил призрак, опуская руку.
- А мне плевать, хватит тебе или нет! Мне плевать, что вы там ещё задумали! Я умру, когда сама пожелаю, а вот тебе это не сделать! Сколько не пытайся, ты дым, туман, как и твой друг.
Таль встал и положил руку Вите на голову, но она не заснула, не взлетела под потолок и не умерла. Она схватила его за протянутую руку.
- Мы всё же идём танцевать? Я хочу танцевать хоть с тобой, хоть с твоим дружком, мне всё равно!
- Да, да мы идём танцевать, - мягко сказал незнакомец, и обняв Виту за талию, плавно взлетел вверх. – Я отвезу тебя в большую бальную залу, где будет музыка, много красивых пар, и ты там будешь блистать, девочка. – Они уже летели на бешенной скорости над горами. Она положила голову ему на плечо, но не забывая о своей роли тихо напевала себе под нос. Он легко подул ей в висок.
- Ты поспи, я тебя разбужу, когда мы будем на месте.
Дарти.
Главная планета. Место начала трагедии. Выжженная огромная яма. Вырванные с корнем деревья - по краям котлована, комья оплавленной земли разбросаны на несколько километров. Чёрные облака клубятся над бездонной пропастью, из которой спустя год всё ещё вырываются, время от времени языки пламени. Паря над центром котлована, впитываю часть страха и боли, которыми дышит всё вокруг. Делаю последний круг. Пора навестить людей. Получив подобную встряску, они вместо того, чтобы забыть распри и обиды, стараются нагрешить впрок. Анархия царит в городах. Вооруженные люди ходят по тихим улицам, распевая новые гимны. Единственный безоружный прохожий в этом притихшем городе - я сам. Космопорт почти пуст. Несколько челноков сиротливо ожидают осмелившихся пробраться сюда хозяев. Редкие служители космопорта шарахаются в сторону, едва заметив меня. Тут можно не задерживаться. Ее здесь нет, это я знаю, чувства остры, как освобожденные из ножен ритуальные клинки. Я что опять ищу её? Да. Маска жжет лицо и я сбрасываю её заранее, чтобы не передумать. Знакомое озеро, тут Таль создал нового диктатора, или я, это уже не важно. Вряд ли он жив этот маленький пастырь, не защитивший своих птенцов.
Озеро по-прежнему прекрасно. Неподвижное холодное зеркало воды отражает в себе красные вспышки утраченных душ, изгнанники поселились в озере и теперь эти места приобрели дурную славу. Озеро воспоминаний о вмешательстве высших сил.
Оказывается, я не один любуюсь тёмной гладью воды, замершей вместе со временем. На камне у береге сидит человек, сложив молитвенно руки и закрыв глаза. В кустах притаились вооруженные люди. Скорчившаяся маленькая фигурка приковала к себе взгляды более двадцати вооруженных великанов. Человек сиротливо пристроился у края воды. Он отнимает руки от мокрого лица и жадным взглядом ловит красноватые блики над неподвижной водой. Его губы шевелятся в беззвучной молитве. Выхожу на берег. Материализовавшись, произвожу лёгкий шок среди охраны. На меня направлены стволы и злоба дрессированных фанатов. Подхожу к несчастному больному человеку и сажусь рядом с ним на камень у воды. Он безучастно скользит по мне взглядом и снова смотрит на воду.
- О чём ты просишь своего злобного идола? – Мой голос множится и разливается в его мыслях. Он вздрагивает и поворачивает ко мне заплаканное лицо.
- Если это ты, умоляю, верни всё назад, сделай так, чтобы я не забывал ошибок, но чтобы другие о них забыли, ведь исправить нельзя только смерть, В остальных случаях надежда ещё жива. А я виноват в стольких смертях! Меня мучают призраки, они со мною всегда, они обсуждают мои промахи и смеются над удачами, хотя какие теперь удачи. Помоги всё вернуть. Чтобы они любили меня и не вспоминали обо мне прежнем.
А разве я не того же желаю? Только в отличие от этого несчастного у меня есть возможность всё вернуть. Правда, я не могу заставить её забыть, но пока она жива, я могу попробовать всё исправить. Остаётся только найти её в этой маленькой вселенной, которую я перевернул вверх дном. Спасибо тебе маленький диктатор. Я не стану помогать этой умирающей планете, но я прогоню твоих призраков. Они станут твоими союзниками.
Резко встаю с камня. Охрана дружно делает шаг вперед, ломая кусты. Заставляю его поднять на меня взгляд, и чищу его сознание, вернее, ту малую часть, что осталась.
- Он больше не придёт, твой страшный несправедливый бог. Ему теперь не до тебя, он слишком счастлив. Я сотру воспоминание о нём из твоих снов, и жертвы, преследующие тебя, успокоятся. Но не забудь, о чём ты просил. Не забывай о них, и они забудут тебя. Живи. Такого не случалось ни с одним из смертных, тебе просто не повезло. А теперь, возможно, полоса неудач закончится.
Он облегченно кивает.
Взлетев над чёрным зеркалом таинственной воды, собираю красные блики и вызываю хозяина мглистых пределов. Ещё не испита главной планетой вся чаша до дна. Теперь блуждающие души будут покорно дожидаться своего нового хозяина, собранные в маленьком хранилище человеческого черепа.
Задумчиво бреду по городу. Пир во время чумы. Но люди всё ещё остались на главной планете. Нерешительные, запуганные свалившимися на них бедами. А есть и такие, кто не желает ничего замечать. Они притворяются веселыми и занятыми, пытаются вести прежнюю жизнь, не видя патрулей на ночных улицах, не слыша криков в подворотнях. Мне на встречу движется расплывчатая тень мужчины. Он пошатываясь выходит в круг дрожащего света от уличного фонаря. О! Да это вампир. Совсем тонкая слабая нить связывает его с этим миром. Он очень голоден, глаза его полны неизъяснимой муки, но он не ищет кровь, он просто бесцельно бродит по городу. Останавливаюсь и смотрю на него. Он не может определить, кто перед ним. Смутно вспоминаю этого вампира. Ну, конечно! Колония геологов, яркий образ в сознании бармена, и девочки, которая мучилась от видений танцующего призрака.
Этот вампир силен, он уже не носфирату. Замечаю на нём метку Карлоса. Беспрецедентный случай. Чтобы король высших ставил своё клеймо на носфирату? Делаю шаг вперед, он падает. Больше от усталости, чем от страха.
- Чей ты слуга?
Он молча лежит на влажной земле, закрыв глаза. Зов, я слышу, что его постоянно призывает к себе кто-то из высших.
- Почему ты не отзываешься, раб?
Он вздрагивает, и пытается что-то ответить.
Мне становится любопытно и я даю ему каплю силы, совсем чуть-чуть, чтобы он смог говорить.
- Я не раб, и никогда им не становился. Лучше я умру, чем буду продолжать пить кровь.
- Ну, ладно, не раб, хотя это смелое утверждение. Твой хозяин, отпустил тебя? Или ты проявил инициативу?
- Отпустил. Но я не вернусь. Моя женщина, она ничего не знает, она беременна, и я всё время боюсь причинить ей вред.
- Очень занимательная история. – Кладу руку ему на голову. – И чего же ты хочешь? Я могу сделать тебя высшим. Если тебе хватает силы не подчиняться зову твоего создателя, значит ты готов к следующей ступени.
- Я не хочу. Сделайте меня человеком. Если вы можете это сделать. Или убейте. Я хочу жить и умереть как человек. Кто-то годится для вашего мира высших, кто-то скатывается на дно самой глубокой пропасти, а мне с вами не по дороге.
- Неужели?
- Да. Мне не нужна та приманка, на которую вы ловите своих слуг. Я не желаю бессмертия.
Я хмыкнул. Наивный чудак! Мы вот тоже пытались избавиться от этой тяжкой ноши, да вот только спрашивать о наших желаниях некому. Вакуум времени не спрашивает. Он вгрызается в живую плоть и медленно незаметно меняет её структуру. Жизнь замирает, агонизирует и удивлённо возвращается в мёртвое тело ничего не подозревающего глупца. И никуда не деться от неё, от этой постылой плоскости времени на которой катаются наши жизни как на бильярдном столе.
- Ты решил переиграть, Лука, но карты уже упали на стол. Ведь ты был согласен, когда тебе предлагали ритуальный выбор?
- У меня не было выбора. Мой корабль был захвачен исключительно с целью получить меня. Людвиг знал, кого он хочет видеть в своих приближенных, и следил за мной. Несколько тысяч ни в чём не повинных людей погибли из-за меня. Мне было тридцать лет, я не видел дальнейшего смысла в своей жизни кроме одного. Мне было необходимо отомстить за смерть любимого человека. Поэтому я согласился.
- А теперь? Почему ты просишь меня избавить тебя от вампиризма? У тебя есть любимый человек, тебе есть что терять.
- Я устал. Пусть в мире людей останется она и мой ребенок. Больше всего я боюсь, что она узнает о том, кто я на самом деле. – Он встал, держась за стену дома и снова посмотрел мне в глаза.
- Ты готов умереть? Ты не просишь вернуть тебе молодость? Ведь убери я твой вампиризм, и ты превратишься в очень пожилого человека, и скорей всего, мертвого.
- Пусть.
Не бывает случайности, все они закономерны, я должен был побывать на главной планете, чтобы закончить не мной начатые дела. Этот человек заслуживает долгой жизни. Я взял его под руку и повел к дверям открытого ночного заведения. Ему понадобится еда, он будет страшно голоден и не сможет вести себя адекватно. В тот момент, когда мы входили в низкую арку кафе, я услышал нетерпеливый сигнал Людвига. Лука сжался, его рука дрогнула, но он ничего не ответил. Я ответил вместо него. Представляю, какая будет физиономия у принца, когда он получит моё послание. А если чуть-чуть видоизменить посыл, и дать понять принцу, что в теле Лука долгое время находился я сам. Что он сделает, интересно? Наверняка, прилетит каяться. Думаю, грехов за их светлостью огромное количество. Я снова отправил Людвигу сигнал. Чтобы он почувствовал лёгкий намёк, никаких утверждений. Пусть поломает голову.
Вампир молча прошел и сел за дальний столик, понуро уставившись в стену. Он ждал смерти, хоть и не был уверен, что я выполню его просьбу. Я не позволял ему увидеть и десятой доли своей силы.
- Итак, выпьем для начала вина. Потом я уйду и всё свершится согласно твоему желанию.
Он совсем потерял надежду и собрался встать, но не смог подняться и продолжал сидеть закусив губу и уперев взгляд в стену. Я заказал вина, и сделав пару глотков, протянул ему стакан. Он отшатнулся, тогда я схватил его за ворот расстёгнутой куртки и влил ему в рот почти весь стакан. Он судорожно глотнул, и захрипел, когда измененная мной сила потекла по его пищеводу. Заказав какой-то сомнительной еды, я подвинул к нему тарелку и встал.
- Сейчас я уйду, а ты поешь. Тебе будет хотеться есть постоянно первое время, но не переусердствуй, ведь все людские болезни начнут цепляться к ослабленному организму. Тебе снова тридцать лет, У тебя впереди вся жизнь, не очень долгая по моим представлениям, но все же… Если Людвиг найдёт тебя, а такое может произойти, скажи ему только одну фразу до того, как он вонзит в твоё горло свои клыки. Скажи ему: «Странник видит тебя». Он поймёт. И последнее – не называй свою дочь «Эрна». Это будет плохое имя для твоего ребенка.
- Кто ты? – Спросил он тихо. Напиток начал действовать на него, и он не мог сфокусировать взгляд.
- Я странник, и теперь мне пора продолжать свой путь. – Я вышел из душного бара и расправил крылья. Мне нечего больше делать на главной планете. Для меня она не главная.
Меня зовёт Земля. Умершая, уснувшая летаргическим сном, и вновь возрожденная. Она зовёт меня и я пренебрегая законами космоса, переношусь к своей любимой планете, чтобы вспомнить всё, и дать забыть другим. Пока я спал в своём разгромленном корабле, произошло значительное для меня событие, которого я ждал так долго. Огромная платформа и несколько подвижных планетоитов отправились в путь на поиски покинутого рая, и нашли его. Ещё с воздуха я вижу маленькие точки снующие по поверхности. Люди. Теперь понятно, почему главная планета выглядит безжизненной. Первые поселенцы уже разбили свои уродливые шатры на бескрайних свободных просторах Земли. Первые челноки скользят по синим волнам очищенных морей. Городов они пока бояться. Видят в этом мрачном великолепии очередную ловушку.
Интересно, найду ли я здесь своего друга? Как он встретит меня? Скорее всего его уже нет на Земле. Не станет же он продолжать жить здесь рядом с людьми. Но я не посылаю ему сигнала. Он должен быть ужасно зол на меня. Возможно, даже перестал считать своим другом. Я помню его взгляд, когда он улетал. Из-за меня нарушен его покой на Земле.
Подлетев к знакомому дому, неслышно опускаюсь на гравиевую дорожку и иду к чугунным воротам. Дом обитаем, это сразу видно по аккуратным поленницам уложенным вдоль забора, пруду, в котором плавает одинокий надувной лебедь и дыму, идущему из трубы. Моя рука замирает на медной ручке двери Слышу голоса, доносящиеся из гостиной, и смех Таля. Не припомню, чтобы он смеялся так заразительно. Обычно смех его звучал язвительно или горько, а чаще он просто улыбался одними губами, глаза же при этом оставались холодными и безучастными. Мне наверно не стоит прерывать его. Поворачиваюсь, чтобы незаметно уйти, но он уже почувствовал моё присутствие. Смех оборвался, послышался стук дверей. Выскочив в коридор, он рванул вниз ручку, и предстал предо мной в длинном махровом халате, распахнутом на груди, с мокрыми волосами и трёхдневной щетиной на щеках.
Глядя мне в глаза пристально несколько секунд он молчит, потом делает шаг вперед и закрывает дверь позади себя. Не стоило приходить сюда. Теперь ситуация ещё более обострилась. Я тоже молчу, его мысли закрыты плотным экраном и я могу только догадываться какими эпитетами он меня награждает.
- Наконец-то, - говорит он тихо, - мы только вернулись из гостей. Ты мог и не застать меня. Почему не послал сигнал?
Я тоже прячу свои мысли и неопределенно пожимаю плечами. Он ждёт некоторое время, потом сходит по ступеням крыльца.
- Мы только что от неё.
- От кого?
- Были в гостях у твоей жены, идём. – Видя, что я не двигаюсь с места, он берет меня под руку и мы идём к задней калитке дома, скрытой среди густых ветвей кустарника. – Смотри. – Он кивает на слабо освещенные окна соседнего дома.
- Она там?! – Прижимаюсь лбом к холодным прутьям и смотрю на эти окна, в которых сквозь газовые шторы виден зеленый шар лампы, висящей над деревянным столом. Ваза с фруктами, и какая-то книга, шуршащая страницами под лёгким ветром. Но я не чувствую её присутствие в этом доме.
- А где бы ты хотел, чтобы она жила? – Обычная язвительность возвращается в интонации моего друга. – В колонии геологов? Или в любой другой колонии, одной из тех, что остались в истории человечества ярким пятном новейшей истории? На доме защита. Временная. Уж извини, что не спросил твоего мнения на этот счёт.
Хлопаю его по плечу и он замолкает, только смотрит на меня пристально и какое-то беспокойство читается в его взгляде. Мысли он прячет, но слабые волны эмоций всё же доходят до меня.
- Она живёт там одна? – Мне с трудом даётся этот вопрос, но Таля он повергает в столбняк.
- Нет. У неё лошади, и прочий домашний скот типа кошек и собак. Конечно одна, если это можно так назвать! Мне уже изрядно надоело это беспокойное соседство, так что иди, выручай друга. А не то я скоро буду жить один, а эти две сумасшедшие стервы будут моими соседками.
Я порываюсь пройти сквозь решетку, но он хватает меня за руку.
- Не пугай её. Войди через центральный вход, постучи в двери, неужели ты не понимаешь, что она человек? Она достаточно напугана и чрезмерно наказана. Хватит с неё ужасов.
- Спасибо, Буртрэ
- Я делал это не для тебя. Мне и в голову не пришло бы вмешиваться в твою личную жизнь, но меня фактически изнасиловали и заставили. – При этих словах он широко улыбается. Я не видел, чтобы он так улыбался. Но привыкнуть к такому новому Буртрэ будет не сложно. Делаю шаг к маленькому домику, с газовыми шторами и слабым светом из приоткрытых окон.
Вита сидела в кресле качалке у входа в дом и смотрела на яркие звёзды. Ковш большой медведицы дрожал в чёрном небе, проглядывал сквозь редкие облака. На горизонте чернел лес. Сонная громада шевелила голыми ветвями, и создавалось впечатление, что огромное войско движется неслышно, наступая на спящий город. В кухне ещё оставался запах кофе и коньяка, веселые голоса гостей звучали отголоском прошедшего вечера. Но теперь одиночество прокралось в дом и Вита, не желая поддаться ему, в спешке выскочила в промозглую тьму, и побрела по улицам. Никого. Так ещё хуже. Её не покидало ощущение, что за ней кто-то следит. Таль сказал не отходить никуда от дома, но плохо же он её знает, если думает, что она последует его указаниям. Каждый вечер она удалялась всё дальше, но сегодня было особенно одиноко, и она, не пройдя и двух кварталов, вернулась домой. Давящее чувство какой-то невосполнимой потери не покидало её уже долгое время, а в такие минуты одиночество особенно усердно давало о себе знать. Решительно схватив плед и бутылку коньяка, Вита забралась с ногами в кресло, стоящее на веранде. Плед приятно прикасался к коже, прогоняя дрожь, коньяк грел изнутри, внезапная хандра сменилась лёгкой грустью и лёгким опьянением.
Множество людей появилось на земле. Не так много, как в древние времена, не так мало, как было в её снах, но достаточно, чтобы не сойти с ума от тоски. Нужно только взять себя в руки и заняться серьезным делом. Теория крайних звёзд вряд ли заинтересует поселенцев. Им пока не до науки, они обустраиваются в новом раю. Надо найти свою нишу. Тысячи людей живут в большей изоляции, чем она. Многим за всю жизнь так и не удаётся найти себя. А у неё есть замечательные друзья, уютный дом, и вся жизнь впереди. В момент этих раздумий нижняя ступенька крыльца скрипнула под чьими-то шагами. Вита вгляделась в темноту и ей померещился силуэт человека в длинном плаще.
- Кто здесь? – Спросила она.
Силуэт обозначился резче. Человек медленно поднялся по ступеням террасы и остановился напротив хозяйки, вжавшейся в кресло.
- Кто вам нужен? Почему вы молчите? Вы очевидно ошиблись адресом?
Человек молча прошел мимо, Вита вскочила с кресла. Но незнакомец не пошел в дом, он щёлкнул выключателем у двери, и терраса осветилась мягким светом садовых фонарей.
Повернувшись к хозяйке, незнакомец поманил её в дом.
- Что вам от меня нужно? Я никуда с вами не собираюсь идти! – Но она онемела, когда он подошел и взял её за руку.
- Мы давно не виделись, дорогая. Настолько давно, что вы не узнаёте собственного мужа.
- Вы…да как вы смеете?! Я вас впервые вижу!
- Вы присмотритесь внимательней. Наверно у меня слишком типичное лицо. – Незнакомец, явно шутил, но Вите было не до смеха. У неё дрожали ноги, и мужчина почти силком затащил её в дом.
- Вы не мой муж, отпустите меня! Пожалуйста, - добавила она шепотом.
Он усадил её на софу в гостиной и придвинул со скрипом журнальный стол на железных ножках. Стол упёрся в её колени и она не могла теперь просто встать и уйти. С одной стороны путь ей преграждал высокий угол софы, с другой стороны незваный гость. Незнакомец повернулся к холодному камину и провел рукой над решеткой. Сразу же яркое пламя вспыхнуло на остывших углях и осветило салон. Потом из кармана чёрного плаща гостя появилась тонкая папка, и он извлёк оттуда листы гербовой бумаги, придвинул кресло вплотную к софе и сел, закинув ногу на ногу.
- Вот брачное свидетельство, дорогая, а вот и моя подпись, подтверждающая, что вы принадлежите мне, и обязаны мне подчиняться. Кажется, вы спрашивали меня по гало, каково моё имя? Вы не разобрали второй подписи. Теперь вы знаете, что здесь написано?
- Нет. Мне не нужна вторая подпись. Хватило и первой.
- Виктория, у нас накопилось множество тем, которые хочется обойти в разговоре. Но есть и такие, которые нам необходимо обсудить.
- Вам. Вам необходимо. А я ничего не собираюсь обсуждать. У вас было множество важных дел. Настолько важных, что физически не хватило времени поинтересоваться моей персоной. Вы откупились от моего общества солидным банковским счётом, и больше обо мне не вспоминали. Что со мной, с кем я – вам было безразлично. Сколько времени прошло? Я уже и не помню. Год? Два? А теперь вы приходите и случайно застав меня в живых, предъявляете какие-то права? Я не была уверена в том, что вы существуете! Фантом, мираж, однажды мелькнувший и случайно замеченный! Я отпускаю вас. Вы ничего мне не должны. Это была глупая шутка, просто розыгрыш, и я вам это объяснила ещё до свадьбы.
- Для вас это действительно было шуткой. Но вы ошибаетесь, думая, что можете расторгнуть этот брак. Очевидно, вы не достаточно хорошо разбираетесь в юридической стороне дела. Вы моя жена, пока я не решу иначе. – Он пристально взглянул ей в глаза и она, отшатнувшись, схватила со стола брачное свидетельство и швырнула в огонь камина.
- Вот и всё. До свиданья. А вернее прощайте.
Он упорно искал её взгляд, не делая попытки встать, уйти или вытащить из огня бумаги. Пламя весело подхватило листы и с аппетитом сожрало.
- Сейчас не имеет значения, что вы сделаете, что скажете, и вы это прекрасно понимаете. Решение принимать мне. Вы позволите сесть рядом с вами? Вас не станет плохо?
- Почему это мне должно стать плохо? – Спросила Вита запальчиво. – Мне очень хорошо, и будет гораздо лучше, когда вы оставите меня в покое. Ваше лицо мне не знакомо. Я прекрасно помню, как выглядит мой настоящий муж!
- Я же попросил вас обходить некоторые темы в нашем разговоре, - мягко напомнил он, двигая край стола и пересаживаясь рядом с ней на софу. Положив руку позади её на мягкие подушки, он поправил её волосы и мягко повернул её к себе.
- Итак, как меня зовут?
Она заплакала и попыталась отвернуться.
- Я не хочу этого знать.
- Не хотите, но знаете.
- Я не обязана сохранять верность своим снам, и вообще, это были кошмары.
- Вы оправдываетесь?
- Вы мерзкий негодяй. Вы испортили мне жизнь. Единственную мою жизнь, между прочим! Что на вас за лицо? Какую из масок вы выбрали для этого визита? Оставьте меня в покое, убирайтесь!
- Это моё настоящее лицо. А своей тирадой вы подтверждаете, что всё чувствовали и знали с самого начала. – Он привлёк её к себе и мягко прикоснулся губами к её шее. – И вы всегда меня узнавали, с любым лицом. Разве нет? Не стоит напоминать мне о том, как легко и цинично вы относитесь к другим людям. Особенно, когда уверены в том, что перед вами человек. А теперь не шевелитесь, поскольку вы уничтожили наш письменный договор, мне придётся оставить свою роспись там, где вы не сможете её стереть. – Он прижался губами к её шее. Она вскрикнула но не смогла увернуться. Он обнял её за плечи, не давая пошевелиться, пока она не обмякла в его объятиях. За ухом почти под волосами у неё появилась черная татуировка - впечатанная в кожу буква «Д».
– Теперь вы всегда будете меня узнавать. Будете чувствовать моё приближение. Так, как меня зовут?
Она, не отвечая вздрагивала и слёзы катились из под опущенных век.
- Я не слышу. Когда я спрашиваю о чём-то мне нужно отвечать. Это понятно? -
Голос опять стал мягким, вкрадчивым, но она зарыдала ещё сильнее, и сжавшись в комочек отползла на самый край софы.
– Ну, хорошо. Вы хотите высказаться, я готов выслушать ваши претензии, но заранее скажу, что вам всё видится в несколько ложном свете. Вы будете говорить?
Она прижала руку к шее и смотрела в огонь полными слёз глазами.
- Тогда я начну. Вы сами знаете, что всё произошло несколько иначе. Вы встретили молодого человека и совершенно не испытывая к нему никаких чувств, не обращали на него никакого внимания. Потом вы познакомились со мной, и прекрасно зная, кто перед вами, предложили мне сделку. Мне было неприятно слышать от вас такое предложение. И вы знали, не могли не знать, что я отношусь к вам не так, чтобы заключить годовой брачный контракт. Предложив мне подобный фарс, вы дали понять, что для вас ничего не значат ровные дружеские отношения, и такие слова как любовь, брак. Не стану перечислять… Вы не хуже меня знаете, как вы циничны. Вы просто воспользовались мной, как удобной ширмой. Мной! Вам было интересно, какова будет реакция? Она не заставила себя ждать. Я не читаю ваши мысли и это вам хорошо известно, не так ли? И я решил не коим образом не нарушать наш контракт, хотя для вас он был фиктивным. А потом почему-то вы решили, что неплохо было бы иметь мужа, который бы забывал дышать в вашем присутствии, желал бы вас постоянно, боготворил и выполнял ваши прихоти. И всё это на год. Чтобы утереть нос подруге. Так?
- Нет, всё не так!
- Именно так всё и было, дорогая. А я, к вашему глубокому сожалению не приспособлен быть марионеткой. У меня несколько другой характер. И чтобы не пробуждать ещё большей злобы неудовлетворённого тщеславия я просто уехал. При этом дав вам всё, что вы в тот момент желали, а именно много денег. А теперь вы заявляете, что я растоптал вашу жизнь? По-моему вы преувеличиваете.
- Откуда вы могли знать, чего именно я желаю, ведь вы не читаете мои мысли? Почему вы решили, что вправе распоряжаться моими чувствами? Вы забыли, что будучи моим мужем воспользовались чужим лицом, а потом просто отдали меня другому мужчине?! Вы бросили меня во время всех этих катастроф, которые произошли, надо думать не без вашего участия!
- Я просто не мог предусмотреть, что вы встретитесь!
- Я вас не перебивала, а теперь вы слушайте! Вы отдали меня как куклу, обманули меня и Дика, который в отличии от меня ради вас готов на всё, обрекли его на верную смерть, убили моих друзей, Фридриха, Милу, вы разрушили и уничтожили мою родную колонию. Год я находилась совершенно одна в мрачной пещере, где чуть не сошла с ума, а теперь вы являетесь в мой дом. Зачем? Я не хочу больше этих снов, пару рюмок коньяка и мне ничего не снится.
- Вы любите меня, и вы не сможете избавиться от этого.
- Да кто вам сказал, что я вас люблю? Вы мне абсолютно безразличны, я вас ненавижу и призираю. Вы трус, лжец и способны любить только себя! Не вам рассуждать о любви. А теперь вы являетесь в мой дом чтобы и дальше портить мне жизнь. Да плевать я хотела на ваши запреты и метки! Я буду делать то, что я хочу и спать с тем, с кем мне нравится!
- Вы высказались?
- Нет! Я целый год ни с кем не разговаривала. Я ни в чём перед вами не виновата и ничего вам не обещала!
- Вы себе противоречите. Если я вам безразличен, то вы не можете меня ненавидеть. Выберете что-то одно.
- Ненавижу!
- Это лучшее из зол. – Теперь вы примите ванну и мы пойдём спать. У вас в доме есть ванна?
- Не буду я с вами спать. Никогда!
- Вы согласны подписаться под этим заявлением?
- Вы уродливое пыльное созданные, хлам времен.
- Так изысканно меня ещё никто не оскорблял. И знаете – пробирает! Особенно «пыльное созданные». – Он рывком поднял её на руки и понёс в ванну. Ванна уже была полна душистой пены и горячей воды, свет был выключен. Прикрыв ногой дверь, он бережно поставив свою ношу на мягкий коврик, и взялся за пояс её халата.
- Не смейте меня трогать!
- Хорошо. Я только помогаю вам, а купаться вы будете сами. Вам необходимо успокоиться, а завтра вы проснетесь, и мы продолжим взаимные обвинения.
Халат мягко упал на кафельный пол и горячие, обжигающие руки заскользили по её обнаженному телу. Он поднял её и плавно опустил в душистую пену ванной. Она замерла и закрыла глаза, понимая, что только ей мешает полная темнота, а он прекрасно видит и разглядывает её. Он сел на край ванной и зачёрпывая пену, стал гладить её шею, там, где саднило и болело пятно недавнего ожога. Потом убрал руки и просто сидел молча, разглядывая её в темноте. В молчании прошло минут десять. Виктория включила душ и подставила под бьющие струи заплаканное лицо. Он ждал, держа на вытянутых руках мягкое полотенце. Закутав её как ребенка, он снова поднял её на руки и понёс на второй этаж.
- Отпустите, я сама пойду!
- Помолчите, а то я вас брошу. – остановившись возле кровати, он преодолевая сопротивление, размотал на ней полотенце и сорвав с кровати покрывало, силой уложил Викторию на прохладные простыни. - Вы отдохните, а я посижу здесь рядом. Вы спите в ночной рубашке или просто накрыть вас одеялом? – Не добившись ответа, он укрыл её тёплым мягким одеялом и сел возле кровати на стул, сдвинув вещи. Прошло некоторое время. Виктория задышала ровнее. Обняв подушку, повернулась на бок. Он сидел на стуле и смотрел в стену, широко открытыми глазами.
- Дарти, - позвала она тихо, впервые назвав его по имени.
- Я думал, вы уже спите. Мы поговорим завтра, а пока привыкайте к моему присутствию в вашей спальне.
- Мне кажется - вы мне снитесь.
- Странно…
- Что странно?
- Что нам кажется одно и то же.
- Мне холодно.
- Вы уверены?
- В чём? В том, что я замёрзла?
- В том, что хотите, чтобы я лёг рядом и грел вас своим телом?
- Вы самовлюбленный наглец.
Он встал и принялся снимать через голову рубашку. Вита зажмурилась, почувствовав рядом тяжелое тело. Его дыхание обожгло ей щеку, и горячие ладони медленно провели по обнаженной спине.
- Так теплее?
- Разве я согласилась?
- Естественно, ведь вы не сказали «нет». А теперь вы будете спать и видеть во сне то, чего бы вам, в самом деле, хотелось.
Вита улыбнулась и закрыла глаза, потом выждав некоторое время, закинула ему на бедро ногу и обмерла, почувствовав, что он снял не только рубашку. Ее бросило в жар, потом в холод, но она провела рукой по его груди, чувствуя глухие тяжелые удары его сердца. Она повернулась на бок, и едва касаясь губами его щеки, задышала в ухо. Вытянувшись, она прижалась к нему всем телом, ощутив при этом горячую волну желания исходящего от него. Он сжал челюсти, и Вита услышала, как скрипнули зубы.
- Интересно, что ты собираешься доказать мне своей сдержанностью? Что не хочешь меня? Но я знаю, что это не так.
- Не тебе, милая, себе. Я просто даю тебе время привыкнуть ко мне. Перестать бояться.
- Поэтому ты предлагаешь обходить в разговорах некоторые темы, которые всё равно останутся? Это всё равно не изменит выражения твоих глаз. – Она закинула ему за спину руки и прижала его к себе. Он со стоном нашел её губы.
- Любимая, это ты…
При этих словах она откинула голову из горла вырывался сдавленный стон. Ее тело безвольно откинулось на простыни и вместе с этим, её оторвала от кровати и закрутила огромная радужная воронка. Сотни лиц, имён, костюмов и времен пронеслись перед закрытыми глазами.
- Принося друг другу свою любовь, мы даём и страшную взаимною боль, которая закончится вместе с нами. Я не хочу потерять тебя, но это возможно, случится. Пока ты со мной, я хочу чтобы ты забыла о перенесенном страдании и испытывала только наслаждение.
Она ослабевшими дрожащими пальцами погладила его по спине.
- Ты столько врал мне и себе, что теперь у нас просто не осталось времени на ложь. Будь собой и тогда я смогу понять тебя и возможно позволю понять меня.
- Девочка моя, если бы ты знала, сколько раз я слышал от тебя эту фразу, и чтобы после этого не происходило, у меня было время пожалеть о последствиях. Сожми мою руку, не закрывай глаза. - Он держал её на самой грани возбуждения, на пороге крика, и его глаза загорелись красноватым огнем только что рождённой молнии. Стон наслаждения, и обретения великого дара сорвался с их губ одновременно. Он зашептал что-то на непонятном языке, голос звучал как шум океана, или шелест травы, как лёгкий стук долгожданного после засухи дождя. Он укутывал её волнами разлившегося по телу блаженства.
- Я ждала тебя всегда. Почему, почему Дарти? Я никогда не хотела никого так сильно, как тебя и не понимала так хорошо как тебя. Теперь эти утраченные миры, мои любовники, годы одиночества будут всегда стоять между нами.
- Нет, девочка, моя. Не бывает утраченных миров, бывают затерянные. Твои любовники? Нет в твоей жизни других мужчин с самого рождения наших душ. И что могут значить твои романы, когда мы существуем друг для друга. Только безумцы осмеливаются замахнуться на вечность, и пусть я один из них, но я всегда твой, навечно. И во всех смыслах, - он усмехнулся. – Не говори мне о других, они могут меняться, забываться, появляться вновь. Но я всегда с тобой, ты чувствуешь?
- Я знаю.
- И что стоят годы пережитых страданий, если не терять свой луч надежды на встречу с тобой.
- Инстинкт самца заставил тебя разрушить пол галактики. Погибли люди, во имя любви не должны гибнуть люди.
В его глазах на короткий миг вспыхнула ярость, и Вита сжалась под его взглядом.
- Не говори мне об инстинкте самца, иначе я растерзаю тебя. Завтра уже не будет.
- Почему? – Её дыхание стало прерывистым, слова снова перешли в стоны под его ласками.
- Может быть, будет послезавтра. А теперь закрой глаза и забудь о морали и правах, о том кто кого ждал, кто искал, кто нашел. Помни о том, что мы это ты. И перестань видеть ту грань, что разделяет нас. Наши души это одна душа собранная из осколков после долгого перерыва. Наши тела, это одно тело. Нам дано великое благо и великое несчастье - любить. Чаще любовь разрушает чем созидает, но сейчас это один из редких моментов, когда плюс и минус способны создать временное равновесие счастья, так что не думай ни о чём другом.
Молнии вспыхивают в небе над городом и озаряют всё небо яркими вспышками, и так продолжается всю ночь. Когда утро робко пробивается сквозь завесу свинцовых туч, над городом разражается беспросветный ливень.
В одном из соседним домов зажигается свет.
- Что происходит с погодой, Таль? Посмотри какая жуткая гроза!
- Такое обилие выплескиваемой силы в отдельно взятом городе создает определенную магнитную аномалию. Мы с Дарти не учли такую возможность. Но у меня есть идея, как уравновесить это буйство стихий.
2012