Взметнулись гордо небоскрёбы
И небо с неба соскребли,
Кружась, летели до земли
Ошмётки небосвода чтобы
в излёте долгом претвориться
В сплошной финансовый поток.
У небоскрёба колесница
Остановилась, тут и скок
Из мереседеса человечек,
изящный как степной кузнечик.
Он изливает фимиам
На всех встречающихся дам.
Он в лифте шутками стреляет,
В животиках рождая смех,
И лифт к финансовому раю
Смеющихся возносит всех.
Но под слащавой оболочкой
Таился заурядный зверь,
Переступивший грани, точки
И рвущийся во власть теперь.
Таких финансовой племя
Рождает из себя всё время.
Ну что ещё вам про него
Сказать, тут всё не мудрено.
Уже он присягнул на верность
Какой-то группировке скверной.
Уже вступил в какой-то спрут,
Наверно он не долго тут.
Так обрастётся всякой связью,
И дальше министерским князем
Он станет. Но его просчёт
Имел в себе один просчёт.
Он не учёл одну старуху,
Не говорящую, без слуха.
Она мычала кое как
И не могла ходить ни как.
За ней в деревне очерёдно
Ходили убирать подомно.
Она лежала у окна,
Царя Давида письмена
Читала днями и ночами,
И пред незрячими очами
Вставали красками полны
Виденья горней стороны.
Священник, Павел его имя,
Ходил с дарами запасными,
Убогую он причащал.
Когда ж час смерти ей настал,
Она за род свой за живущий,
За род усопший, за грядущий
Молилась, чтобы только Спас
От ада род её упас.
Несостоявшийся подонок
Был ейный истинный потомок,
И ждал его суровый страж,
Когда он прибыл на этаж.
В защитных масках злые фэйсы
В ковёр его воткнули фэйсом,
Всё описали, вскрыли сейф,
И потянулся длинный шлейф
Посадок разных. Группировку
Решили сверху проучить,
Пошли откаты, рокировки,
пришлось кого-то просто слить.
Он видит небо сквозь решётку
От небоскрёбных злых оков
Освобожденное и кроткий
Полёт беспечных облаков.