Эта история произошла в середине 90-х. В одной из комнат нашего отдела в большом ящике росла китайская роза, комнатный гибискус. Таких громадных кустов я больше нигде не встречал. Ящик объёмом не меньше куба стоял на полу между двух окон. Ветки розы почти полностью закрывали оконные проёмы и доставали до потолка. Цвела роза почти круглогодично и очень обильно, на каждой ветке было по несколько бутонов, которые распускались по очереди, сменяя друг друга. Цветки по форме напоминали чашу диаметром до десяти сантиметров, внутри которой был большой пестик с тычинками. Пять ярко-красных лепестков цветка, постепенно раскрываясь, обнажали чёрный зев, из которого появлялся необычный пестик, представляющий собой настоящее произведение искусства. Пестик красного цвета имел форму пальмы, на вершине которой желтые тычинки создавали настоящее цветовое безумие. Роза была известной достопримечательностью нашего отдела в Центре. Возле розы мы накрывали стол, когда всем отделом отмечали государственные праздники и дни рождения сотрудников. Каждый Новый год мы наряжали её как ёлку. Розе мы посвящали свои стихи:
Летят года, опять морозы,
Цветет всё краше наша роза,
И, как всегда, на Новый год,
Под ней мы встанем в хоровод.
В то время во всех отделах Центра были обычные печатные машинки и штатные машинистки. В нашем отделе машинисткой была Надежда Петровна, пожилая, но очень интеллигентная и обаятельная дама, единственная женщина в нашем мужском коллективе. Все документы мы писали от руки, а Надежда Петровна перепечатывала их на машинке. Она досконально изучила наши почерки, и без труда разбирала наши каракули. Её рабочий стол с машинкой стоял в правом углу комнаты у окна рядом с розой. Надежда Петровна в свободное от работы время ухаживала за розой: поливала её, вырезала ненужные отростки, опрыскивала и протирала листья. И они обе цвели и радовали глаз всему коллективу отдела.
Чехарда 90-х с сокращениями коснулась и нас, с внезапной комиссией по этому вопросу наш Центр должен был посетить генерал. Все стали готовиться к встрече с ним. На Командном Пункте оборудовали зал для подведения итогов, который решили украсить нашей розой. Взамен розы начальник КП предложил нам свой старенький компьютер, вместо которого к приезду генерала ему был закуплен более современный.
Перед нашим отделом остро встал вопрос выбора – остаться с розой без компьютера или взять компьютер и простится с розой.
Наличие компьютера в отделах центра в то время это было большой редкостью. Все понимали, что это значительно упростит нашу работу, не надо будет из месяца в месяц переписывать справки и отчёты, достаточно будет открыть предыдущий документ и внести в него изменения. Собравшись всем отделом возле розы, мы открытым голосованием решили её судьбу. Большинство было за то, чтобы поменять розу на компьютер, и лишь одна Надежда Петровна была против.
Когда выносили розу, Надежда Петровна расплакалась. Конечно, чувствовали мы себя виноватыми, как-то пытались оправдаться, что-то обещали...
Появление компьютера давало возможность нам самим набирать документы, сохранять, редактировать и распечатывать их на принтере. И это плачевно сказалось на судьбе Надежды Петровны, она лишилась работы. Пожилой женщине не удалось научиться работать на компьютере. Управление им производилось командами, которые в то время надо было набирать на клавиатуре на иностранном языке, а не так, как сейчас, клацая указателем мышки по иконкам на экране. Надежда Петровна оказалась не востребована, и в скором времени попала под сокращение и была уволена.
Некоторые из нас этого даже не заметили. На компьютер загрузили игры, и в свободное время мы с ожесточением «рубились» в теннис, тетрис, бомбили иностранные корабли с самолетиков во «Флай», чуть позднее раскладывали карточные пасьянсы
Надежда Петровна, оставив работу, резко постарела, радость жизни в её глазах погасла. Она стала меньше улыбаться, сторонилась соседей. Её мягкая походка изменилась, она стала сутулиться и волочить ноги, в одежде появилась старческая небрежность.
Роза на КП тоже страдала - она перестала цвести, листья стали желтеть, сохнуть и опадать. Через полгода цветущий куст превратился в безобразный набор корявых веток. Мы забрали розу обратно, пытались реанимировать, но напрасно. Роза погибла. Мы слышали о приметах и суевериях, связанных с "цветком смерти", но не верили в них, считали предрассудками. И вот на наших глазах мистика становилась реальностью. Цветок и женщина, находясь рядом, подпитывали друг друга своей энергией, цвели, радовались жизни и делили с окружающими своё счастье, а оторванные друг от друга - чахли и погибали.
Ящик с высохшей розой мы вытащили к мусорному контейнеру. Надежде Петровне никто не сообщал, но она, каким-то образом узнав про это, пришла попрощаться с розой. Она никому из нас не сказала ни слова, словно не видела. Прижав руки к груди, сгорбившись, она стояла около розы, плакала и что-то тихо нашёптывала. Мелкий осенний дождь обострял ощущение тоскливой неизбежности разлуки. У одного сослуживца был зонт, но когда он попытался дать его Надежде Петровне, та так отстранилась, словно её пытались ударить. Размазав по щекам слёзы, смешанные с каплями дождя, Надежда Петровна тяжело вздохнула и не глядя ни на кого и не оборачиваясь пошла прочь, не обходя лужи на мокром асфальте. Мы молча смотрели Надежде Петровне вслед и понимали, что видим её в последний раз.
Прошли года, а тяжелый груз воспоминаний, связанных с таким грустным прощанием с Надеждой Петровной, давит на душу, рождая сомнение, правильный ли выбор мы сделали в те лихие 90-е годы.
***
Комментарий Елены Фин:
Казалось бы жизненный рассказ. Зарисовка из жизни. Но как ярко передана эта тогдашняя жизнь. Когда происходили перемены : то, что было привычным и где-то близким сердцу, выбрасывалось в обмен на диктующее прогрессом. Сначала с жалостью. А потом очень быстро забывалось. Заменяемое не только более лёгкой работой, но и интересными играми в компе. Как же ярко вся эта вот жизнь нарисована и предстаёт перед глазами! Как же ярко до боли передан образ бывшей сотрудницы, погибающий в одиночестве и ненужности этому новому миру!!! Как и её цветок, который лишь она по-настоящему любила. Они погибали вместе. И смерть цветка, как Крик в космос об отсутствии Любви в душах людей. Потрясающее по своей трогательности произведение! Спасибо, Александр, за него: ТАК мало таких рассказов, напоминающим нам, что мы люди, что рядом с нами люди, что кто-то нуждается в нашем тепле!