Философские вариации

        Владислав Резвов


Философские вариации
в том числе
Попытка философии индивидуальности












Вариация на тему синтеза науки и религии.


На каком пути станет возможным объединение науки и религии? Современная физика кажется приходит к таким концепциям, в рамках которых осуществляется открытие материальных носителей сознания, мысли и души.
Может это и есть необходимый синтез? Мы понимаем, что эти концепции говорят нам о единстве мира. Мы также понимаем практическую невозможность ответить на вопрос, что первичнее дух или материя? (курица или яйцо?). Тонкость этого вопроса в том, что любой ответ на него будет относительным. Вы найдете ответ и будете придерживаться его, но это будет только ваш ответ. В этом вопросе заключен огромный потенциал: он составляет один из главных предметов искания человечества. И в зависимости от того или иного человек приходит к какому-то ответу на него. И жизнь свою старается строить в связи с этим ответом. В конце концов это не так уж и мало. Мы понимаем, что по ходу решения этой загадки затрагивается масса психических факторов и в конце концов, ища ответ на этот вопрос, человек ищет решения загадки своей души. Мы также понимаем, что на вопрос о духе и материи нельзя дать абсолютный ответ, как нельзя всех научить правильно жить, жить так как надо. Потому что не существует единственного для всех  правильного образа жизни. Поэтому мы давно прекратили учительствовать в этой сфере, понимая уникальность пути, мы идем своим путем. Это, конечно, не значит, что бессмысленны религии и философские мировоззрения, конечно нет.  Ведь мы так или иначе находим отношение к Богу и миру. Поэтому единственное, что хочется сказать: не останавливайтесь в поиске, “ищите и найдете, стучите и отворят вам”. Идеальным же нам представляется общество, в котором каждый индивид нашел свою истину, достиг собственного уникального мировоззрения, и выразил себя через свою жизнь в мыслях и деяниях. И я верю, что когда-нибудь мы будем достойны такого общества.
Здесь, на этих страницах, хотелось бы обозначить закат единой всеобщности, и положить начало всеобщей индивидуальности.



О роли абстрактного фактора в познании Высшей Реальности.


Разделение на абстрактное и конкретное заложило огромную потенцию в развитие человеческого познания вообще и науки в частности. Что значит дать определение или обозначить понятие? В первом случае мы конкретизируем смысл, придаем ему максимально определенную форму, доводим до ясности черты, прежде остававшиеся размытыми. Во втором случае мы абстрагируем смысл, даем максимально общую, абстрактную характеристику предмета. Мы уже не стремимся создать для предмета жесткую форму, а скорее наоборот, пытаемся избежать любой формы. Формулируя, обозначая понятие, мы как бы понимаем, что это есть максимально обобщенная форма существования предмета, настолько абстрактная, что возможно, вообще лишена так называемой объектной природы.
Таким образом, давая определение, мы раскрываем суть объектной природы; давая понятие, мы раскрываем суть субъективной природы, иными словами, потенцию предмета, заключенную в форме пустоты или в пустоте формы. Так нам становится понятно, что фактор абстрактного имеет весьма емкую содержательную базу. Потенция выражения, скрытая в абстрактном факторе, позволяет визуализировать самые витиеватые идеи нашего ума. И более того - соприкоснуться с Высшей Реальностью. “Высшая Реальность просто кажется абстрактной для относительного сознания . . . Чем выше мы поднимаемся к тому, что зовем абстракцией, тем ближе мы подходим к подлинной реальности. Отсюда следует, что если человек может пробудить в себе чувство, будто видимые абстракции нашего языка в действительности отражают подлинную реальность, то он будет готовить себя к Пробуждению”. (Ф. Мерелл-Вольф “Пути в иные измерения”).
Понятие, понимаемое нами в вышеобозначенном ключе, раскрывает суть взаимодействия человека и предмета. Глубина этого взаимодействия являет объективную потенцию человека и субъективную потенцию предмета. Даваемое таким образом понятие приближает нас к раскрытию Всеобщей Реальности, открывающей себя во внутреннем человека и выражающей себя во внешней форме через понятие.



Фантазия на тему одиночества.


Даже если бы мы были тем, кто мы есть, нам все равно чего-то не хватало, а именно того, кем мы могли бы стать. И если убеждение в призрачности бытия не дает успокоения, нам остается двигаться дальше, и никогда не оборачиваться. А когда особенно трудно, стоит вспомнить кем мы были когда-то и кем мы когда-то станем, и снова появятся силы. А может прекратить борьбу, вечную изнашивающую борьбу со всеми и против всех, которая продолжается незримо. Но странно, именно в этой борьбе мы черпаем силы для собственного успокоения. И тишина тогда будет нам наградой. Мы выжили. Мы победили. Но кому нужна наша победа, кроме нас самих? Как странно, все наивысшие, наилучшие наши достижения, наши победы с нами никто не разделит, в них мы одиноки, как одиноки и в поражениях.
Мы победили . . .
И надо все начинать с начала. А сможем ли мы опять начать с начала? Опять смеяться, опять дарить свет, опять любить. В конце концов, кому мы нужны кроме самих себя? Нет все-таки нужны кому-то, если нам дарят свет, нас любят . . . Порой я чувствую себя центром Вселенной. И знаю, что не одинок в Мироздании. О где вы, родственные души, родные мои, где вы? Я ищу вас и я с вами.



О христианстве в связи с событийной средой.


Христианство отнюдь не универсальная сила, у него есть свои сильные и слабые стороны, как и у всякого разрабатываемого людьми учения. Но сила христианства как раз и является в том, что Христос не стремился дать людям просто учение - уже после возникло оно, как реакция людей на жизнь и слова Христа. Но Христос дал миру себя, излил себя в мир. И теперь, если мы мысленно обращаемся к Нему, нас ждет ответ, нас ждет протянутая рука помощи - рука друга. И мы понимаем, что с каждой, даже самой маленькой своей нуждой, мы можем обратиться к Нему - и Он ответит, подскажет и посоветует, не оставит нас в беде. Так вот, здесь мы приходим к вопросу о реакции Божества на наши просьбы, иными словами, что просить? Мы понимаем, что Божество - Бог в сфере внутреннего и ответ тогда на нашу просьбу предстает как духовный, мы не можем просить какой-то материальной выгоды. Но Бог может влиять и на событийную среду. Есть одна христианская притча, в которой фигурирует один очень набожный человек. Маленький городок, в котором он проживает, постигает наводнение. Вода все прибывает и прибывает, затопляя здания, и к дому этого набожного человека  подплывает лодка, чтобы переправить его в безопасное место. Однако он отказывается от помощи, говоря: “Не беспокойтесь обо мне. Я верую в Бога, он меня спасет”. Вода продолжает прибывать. Человек вынужден забраться на крышу, и тут снова появляется лодка. Набожный человек опять отсылает ее прочь все с теми же словами: “Не волнуйтесь. Я верую в Бога, он меня спасет!”. Наконец, когда вода доходит уже до печной трубы и ему, чтобы не захлебнуться, приходится встать на цыпочки, в небе появляется вертолет, из которого вниз бросают канат. Однако набожный человек не желает за него хвататься. Через несколько минут он уходит под воду и тонет. Попав на небеса, он получает аудиенцию у Бога. Отвесив положенные поклоны, он вопрошает в отчаянии:  “Господи, я был твоим преданным рабом, который обращался к тебе с молитвами каждый день, любя тебя и веря в тебя, но когда случилось наводнение, ты не пожелал меня спасти. Почему Господи, почему?” Бог посмотрел на него озадаченно и сказал: “Странно. Я был уверен, что выслал за тобой две лодки и вертолет.”
Или как я: привык вечно анализировать свою жизнь и вносить в нее изменения - новые импульсы. Но делаю я это так часто, что не хватает жизни, чтобы реализовать их. Отсюда вывод - все должно быть гармонично - внутренняя жизнь и внешняя реализация. Не стоит так уж увлекаться внутренней жизнью и пренебрегать внешней. Но думать, что внутренняя жизнь нужна только для внешней - тоже опасно. В ней есть своя самоценность. Также ясно, что жизнь нужно заполнять действием, как мы заполняем ее мыслью.
Ясно, что мы можем изменять наше отношение к происходящим с нами событиям. Но кроме того, что существует по большей части независимая от наших внутренних состояний среда событий, есть такие вещи как предчувствие, предвидение, ясновидение, наконец. А раз так, можем ли мы влиять на события? - При определенных условиях. Мы как бы чувствуем поток события и плывем в нем, а потом оно происходит. Но мы чувствуем это заранее. В конце концов, кто как не мы создает события.
А дежа вю . . . Наверное, каждый может припомнить случаи дежа вю. Мы думаем, что при дежа вю соприкасаются до этого параллельные пространства, они как бы наслаиваются друг на друга, и если в одном пространстве мы живем ничего не подозревая о происходящих с нами - грядущих - событиях, то в другом все события уже произошли, здесь все события существуют одновременно, одномоментно,  время как бы не имеет длительности, т.е. пространство и время свернуты. Если бы мы поняли тайну этого пространства и этого времени, нас бы уже здесь не было. Как помните, в рассказе Льюиса Пэджетта “Все тйнали бороговы” мальчик находит коробку со странными предметами. Он начинает в них играть, постепенно у него что-то получается, но лучше в этих непонятных игрушках разбирается его младшая сестренка, которая еще не такая взрослая, а потому ей проще научиться в них играть, или ее проще научить в них играть? Но взрослые забили тревогу слишком поздно. Дети составили нужную конфигурацию и ушли из этого мира. Кончается рассказ тем, что взрослый отец семейства, понимая всю непоправимость происшедшего, садится за эти предметы, говоря: “Дети, я иду за вами”. Куда же они ушли, и как? Может когда-нибудь нам будет дано это понять. Понять и уйти вслед за ними.
А что такое чудо, как не реализация божественной возможности. Причем с нашей, людской точки зрения это невозможно, а значит - чудо! После вознесения Христос прибывает в мире возможностей. Он реализует нереализуемое и осуществляет неосуществимое. Он незримо всегда присутствует в мире людей, постоянно изыскивая новые возможности. Можно сказать, что Он видит для каждого из нас такие возможности, такие перспективы, которые нам и не снились. Обратите как-нибудь внимание, как дерутся на шпагах в фильмах, например, в фильме “Мушкетер”.  Если присмотреться внимательней, можно заметить, что возможности каждого фехтовальщика ограничены. А теперь представьте, что каждый смог бы наносить удары не одной, а двадцатью шпагами. При этом у него в руках по-прежнему одна шпага, но возможности - как будто двадцать. Такой шпажист по-своему структурирует событийное пространство - он просто реализует заложенные в нем возможности. А возможности эти огромны . . .



Попытка решения одного дзенского коана.


Что такое хлопок одной ладонью?
Его стоит услышать, не описывать, а услышать. Я слышу. Это не звук и не не звук. Это нельзя представить. Но можно в сознании достичь такого состояния, когда этот хлопок уйдет у вас из головы, но останется там. Как описать то, что одновременно и есть, и нет? Самая распространенная ошибка при ответе на этот коан - это когда пытаются себе представить хлопок одной ладонью Как? Ну как все-таки? А коан этот заключается в том, чтобы в сознании уйти от объектной природы, достичь сознания без объекта. Вот.



Попытка решить проблему антигравитации, и что из этого вышло.


В начале я набросаю некоторые разрозненные рассуждения, имеющие отношение к проблеме антигравитации, а потом мы вместе проследим к каким выводам это нас приведет.
Таким образом, чтобы получить антигравитацию, нужно просто менять направление потока (чего? - торсионного поля?) После переключения будет наблюдаться антигравитационный эффект. Если мы научимся сохранять это состояние, мы получим в некотором роде материю лишенную материальности. Этот поток осуществляет перекодировку материи из состояния “Гравитация” в состояние “Антигравитация” и имеет информационную природу. Мы приходим к важному выводу: явление антигравитации сопровождается выходом из известного нам пространства - времени, т.е. входом в гиперпространство, в котором расстояние отсутствует, а вся вселенная умещается в точке. Т. е. в потоке, кодирующем материю, можно было бы задавать пространственные координаты “прибытия” предмета. Конечно, генерировать этот поток (по сути дела явление “переключения”) и наделять его нужными свойствами еще предстоит научиться, нам важно наметить некоторые теоретические аспекты этой проблемы. Говоря о свойствах гиперпространства, уместно было бы заметить, что поскольку пространство в нем свернуто в точку, роль развернутой и одновременно энергоемкой координаты играет время.

Предположение:

Каждому физическому взаимодействию или процессу соответствует информационный поток, кодирующий взаимодействие - так называемая матрица взаимодействия. Этот поток заставляет материю определенным образом реагировать на так называемые силы природы, и в нем записана информация, характеризующая данное взаимодействие, т.е. он выступает информационным аналогом взаимодействия. В рамках этого предположения можно было бы считать, что материя подчиняется определенным программам, записанным в информационных матрицах, а сами эти взаимодействия, да и весь физический мир есть ничто, фикция, Майя. Матрицы взаимодействий существуют не на физическом уровне, а на биополевом уровне организации материи. В человеке это есть уровень психический. При этом мы четко разделяем физиологический  уровень от психического в организации человека.  А. К. Манеев в книге “Философский анализ антиномий науки” пишет: “Физиологическое - это функция структур, которые по существу исчерпываются системой физико-химических процессов, совершающихся при наличии биополя; психическое же - функция иного уровня организма, т.е. функция самого биополевого уровня, представляющая собой систему антиэнтропийных процессов отражательно - информационного, а не физико-химического, не физиологического плана”. В рамках нашего предположения это означает, что каждый человек может влиять на взаимодействия, т.е. управлять силами природы.
А может информационная матрица взаимодействия находится в сознании человека? Когда человек записывает формулу, определяющую взаимодействие, он тем самым записывает информационный аналог взаимодействия. Так мы приходим к выводу, что существует информационная форма существования взаимодействия и располагается она в сознании. Существует ли всеобщее сознание, где хранятся все так сказать оригиналы информационных матриц, оригинальная информация, а человек ее считывает? Или происходит формирование информационной матрицы в акте познания, в акте творчества человека? Так человек создает, творит, объясняет природу, и все его мысли составляют всеобщий информационный базис человечества, а до него, до акта сознания соответствующей информации, ее (этой информации) просто не было. Никто об этом не знал. И вот . . . Открытие.
Эта, вторая точка зрения, взятая более общо, включает процесс взаимодействия человека с природными феноменами. Здесь мы понимаем, что нет никакого знания до феномена, есть феномен, взятый в элементе опыта, и есть собственно то, что феномен говорит нам. Все ли включает феномен? Или есть нечто скрытое, недоступное глазу наблюдателя? Наверно, природа проявлена, актуальна и выражает себя через феномены, говорит на языке феноменов. Если нет ничего скрытого за феноменами, то разные наблюдатели должны приходить к одинаковым выводам относительно них. И более общо - видеть природу одними и теми же глазами. А это уже зависит от человека - наблюдателя, а не от природы. И если мы не сделаем шаг от природы к человеку, не возьмем в рассмотрение его субъективность, которая кроется и заложена в объективности, мы никогда не сделаем правильных выводов. (См. подробнее мои “Ненаучные  заметки . . .”).  Здесь  можно  считать,  что  субъективность  человека взаимодействует с субъективностью феномена, а объективность человека взаимодействует с объективностью феномена - одноименные характеры открывают и познают друг друга. Было бы неверным ограничивать познание феномена познанием его объективности и называть такое познание объективным. Необходима более общая точка зрения.
Общий вывод: касательно нашего предположения мы заключаем, что всем физическим процессам соответствует поток или поле, имеющее информационную (торсионную?) природу. Это поле, о котором как об М-поле, видимо говорил Роберт Монро. Всему физическому, проявленному, соответствует полевое, непроявленное.
Далее следует заметить, что познавая феномен, мы взаимодействуем с ним всеми доступными каналами. Это значит, что феномен открывается не только нашим внешним чувствам, но и нашему психическому уровню организации. Поступающие к нам при этом сигналы содержат всю информацию о феномене. Поэтому наблюдение, или более общо взаимодействие с предметом (феноменом) не исчерпывается объективным (актуальным) каналом. Так же и в общении людей всегда присутствует невыразимый виртуальный канал. И последнее: к гипотезе поля нас привело продолжение мыслей, заложенных в нашем предположении. Но существует еще одна более глубокая корреляция с нашим предположением. Ее предложил Д. Бом. Цитирую по книге Станислав Гроф “Космическая игра” : “Согласно Дэвиду Бому (David Bhom 1980), который многие годы сотрудничал с Эйнштейном, мир, как мы его знаем, представляет собой только один аспект реальности, ее “явный”, или “развернутый, порядок”. Его порождающей матрицей является “скрытый порядок”, т.е. как правило, незримая для нас сфера, в которой время и пространство свернуты”.
Таким образом, мы видим как загадочно переплетаются теории, объясняющие нашу Вселенную, и к каким неожиданным выводам они приводят. Физики высказывают самые необычные предположения об устройстве мира, и самое удивительное в этом то, что эти предположения объясняют реальность.
Можно объединить эти две точки зрения на присутствие и действие информации в мире. Если с одной стороны информация действительно кодирует мир и процессы в нем, но при этом она присутствует в непроявленной форме, то с другой стороны в акте познания человек делает открытие и информация становится (принимает) проявленную форму. Так мы понимаем, что мир складывается из двух глобальных составляющих: проявленной, явной и непроявленной, скрытой. А две точки зрения не противоречат друг другу. Становится понятной и роль человека в мировом процессе: человек делает информацию проявленной, явной. Можно сказать, что мир становится (является) благодаря человеку.



* * *


Единство проявляет себя во множественности,
множественность является нам в единстве.


* * *


Технологии будущего и развитие сознания.


В принципе, вопрос о духе и материи побуждает нас задуматься о следующем: как будет проходить дальнейшая эволюция человека? Как будет сопряжено развитие технологии и развитие сознания? Иными словами, как будут решаться уже сейчас ставшие насущными вопросы о путешествии по другим мирам, причем мирам не только нашей вселенной, но и параллельным мирам?
Многими исследователями признается, что если в развитии технологии человечество приуспело (до определенной степени), то вот загадки жизни и собственной души все еще стоят перед человеком. В то же время последние тенденции развития науки говорят о том, что ученые ищут подходы к таким вещам как сознание, душа и даже Бог. Но вот в чем беда, задаваясь этими вопросами, наука продолжает оставаться материалистически настроенной, т.е. придерживается следующих постулатов:
“1) нет ничего, что не имело бы материалистического компонента и 2) последнее слово остается за тем, в чем есть физический компонент”. (Цитируется по Кристофер Бейч “Круги жизней: реинкарнация и паутина жизни”). Возможно, человечество еще не готово к тому, чтобы отойти от этих постулатов или заменить их другими, но уже сейчас появились люди, исповедующие принцип примата сознания над материей. Нам ясно, что только такой подход помогает по-новому взглянуть на и увидеть современные научные концепции и эксперименты. Т. е. для того, чтобы понимать происходящее пусть даже в материалистической науке, необходимо в самом себе нести ростки новой научной парадигмы. Не побоюсь высказать предположение, что в своей основе эта новая научная парадигма будет близка эзотерической стороне мировых религий и мистических учений. И в то же время она будет отражать путь пройденный человечеством на путях развития науки в ее материалистической стадии.
Пока же, выдвигая ответы на интересующие нас вопросы, будем считать, что развитие технологии будет отвечать (соответствовать) уровню развития сознания. И более того, технологические аппараты будут функционально зависимы от сознания, т.е., попросту говоря, будут управляться мыслью.
Наше время, несмотря на огромный рост, развитие и успех технологии, мы считаем временем кризиса технологии, когда современным технологическим принципам приходят на смену другие принципы, принципы, отвечающие сознательному управлению и контролю. И если сейчас, чтобы привести в движение тот или иной механизм, необходим контакт с этим механизмом (упрощенно говоря, “нажать на кнопку”), то будущие аппараты будут, видимо, построены согласно принципу бесконтактного управления. Я не имею в виду энергию электромагнитного поля, а энергию сознания, энергию мысли. Естественно, к этому времени человек настолько очистит и разовьет свое мышление, что будет контролировать различные нюансы мыслей. Именно мысль станет в будущем тем творческим принципом, который изменит окружающий мир. И если в настоящем мы понимаем, что все может быть помысленно, то в будущем мы будем понимать, что посредством мысли все может быть сотворено.



От философии субъективности к философии индивидуальности.


Будем развивать далее наши мысли в следующем ключе. Подчеркнем, что под философией субъективности мы понимаем философию особого внутреннего взгляда, взгляда, раскрывающего все многообразие всего во всем. То, что подобный взгляд возможен и действителен писал, в частности, Владимир Соловьев в “Чтениях о Богочеловечестве”, чтение четвертое:
“Но вместе с этим каждая человеческая личность имеет в себе нечто совершенно особенное, совершенно неопределимое внешним образом, не поддающееся никакой формуле и несмотря на это налагающее определенный индивидуальный отпечаток на все действия и на все восприятие этой личности. Эта особенность есть не только нечто неопределимое, но вместе с тем нечто неизменное: она совершенно не зависит от внешнего направления воли и действия этого лица, она останется неизменной во всех обстоятельствах и во всех условиях, в которые может быть поставлена эта личность. Во всех этих обстоятельствах и условиях личность проявит эту неопределимую и неуловимую особенность, этот свой индивидуальный характер, наложит свой отпечаток на всякое свое действие и на всякое свое восприятие.
Таким образом, этот внутренний индивидуальный характер личности является чем-то безусловным, и он - то составляет собственную сущность, особое личное содержание или особенную личную идею данного существа, которою определяется существенное его во всем, роль, которую он играет и вечно будет играть во всемирной драме.
Качественное различие основных существ необходимо выражается в различие их отношений: если бы все основные существа были безусловно тождественны, тогда они и относились бы друг к другу безусловно одинаким образом; если же они нетождественны, если каждое из них представляет свой особенный характер или идею, то каждое из них должно занимать во всем свое особенное определенное место, и это-то отношение каждого существа ко всему есть его объективная идея, составляющая полное проявление или осуществление внутренней его особенности, или субъективной идеи.
Но как возможно вообще отношение между основными существами при их качественном различии и отдельности?  Очевидно, оно возможно лишь тогда, когда, различаясь между собою непосредственно, они в то же время сходятся или уравниваются между собою в чем-нибудь для них общем, причем для существенного отношения между идеями необходимо, чтобы это общее само было существенным, т.е. было бы особенною идеей или основным существом. Таким образом, существенное отношение между идеями подобно формально - логическому отношению между различными понятиями - и здесь и там является отношение большей или меньшей общности или широты. Если идеи нескольких существ относятся к идее одного существа так, как видовые понятия к родовому, то это последнее существо покрывает собою эти другие, содержит их в себе: различаясь между собою, они равны по отношению к нему, оно является их общим центром, одинаково восполняющим своею идеею все эти другие существа. Так является сложный организм существ; несколько таких организмов находят свой центр в другом существе с еще более общею или широкою идеей, являясь таким образом частями или органами нового организма высшего порядка, отвечающего или покрывающего собою все низшие, к нему относящиеся. Так постепенно восходя, мы доходим до самой общей и широкой идеи, которая должна внутренно покрывать собою все остальные. Это есть идея безусловного блага, или точнее - безусловной благости или любви. В сущности всякая идея есть благо, - для своего носителя - его благо и его любовь. Всякое существо есть то, что оно любит. Но если всякая особенная идея есть некоторое особенное благо и особенная любовь, то всеобщая универсальная или абсолютная идея есть безусловное благо и безусловная любовь, т.е. такая, которая одинаково содержит в себе все, отвечает всему. Безусловная любовь есть именно то идеальное все, та всецелость, которая составляет собственное содержание божественного начала. Ибо полнота идей не может быть мыслима как механическая их совокупность, а именно как их внутреннее единство, которое есть любовь”.
Этот отрывок не только оправдывает нашу философию субъективности, но и в какой-то мере объединяет принципиально отдельные разделенные сущности. И если бы мы хотели найти (проследить) внутреннюю идею для объединения человечества, нам не сделать этого лучше, чем как через внутреннее единство, которое есть любовь. Так отдельный человек не погружается и не застывает  в собственном субъективизме, хотя и имеет внутреннюю субъективную сущность, проливающую свет на все его действия и восприятия, но выходит из него во вне вполне объективным образом через взаимодействие человека с себе подобными.
Итак, преодолеть субъективизм можно только через действие направленное во вне, через взаимодействие с окружающим миром. Это есть его (человека) объективная идея. Именно она дает некоторым из нас возможность спокойно спать, не опасаясь бездны субъективизма. Но одного они не видят. Бездна субъективизма распахивается как в одну сторону, так и в другую. С одной стороны - субъективизм, лишенный всякой (объективной) опоры, а потому фикция, препятствие, которое нужно непременно преодолеть. Но с другой стороны, субъективизм - это дверь восприятия нашего Я, и хотим мы того или не хотим, через эту дверь мы воспринимаем не только наш внутренний (субъективный) мир, в котором легко заблудиться и утонуть, но и мир внешний, который благодаря нашему взгляду, направленному во вне, приобретает объективный характер. Происходит то, что я называю субъективность порождает объективность. Так в откровении внешнего мира осуществляется спасение мира внутреннего.
В приведенном выше отрывке В. Соловьева дается обрис сокровенного существа человека. Субъективность же понимается нами как свойство сокровенного внутреннего ядра человека, благодаря которому он является именно этим человеком и ни кем другим. И в то же время это ядро присутствует равным образом и в других людях, но раскрывается в них своим особым индивидуальным образом. (Собственно субъективность есть характеристика или свойство этого ядра). Таким образом, то что присутствует во мне как сокровенное внутреннее ядро и делает меня особым человеком отличным от других, но в то же время равным образом присутствует и во всех других людях, делая их особыми индивидуальными людьми есть Индивидуальность. Т. е. по своему характеру индивидуальность сочетает (содержит) субъективную и объективную идеи. Субъективная идея проявляется в том, что касается внутреннего существа человека, его отличия от других людей и является выражением собственной уникальности человека. Объективная же идея проявляется в отношении каждого существа ко всему и, в частности, является тем, что объединяет людей, т.к. индивидуальность являет собой общее начало, присущее всем(!) людям, но в каждом проявляющееся особым индивидуальным образом. Естественно, что идея индивидуальности лежит над субъективной и объективной идеями, но действует и высказывается посредством последних. Макс Гендель в своей “Космоконцепции” рассуждает о существовании высших миров. Он пишет, что как считают поверхностные люди, “если эти миры существуют, исследователи обязательно должны описывать их одинаково. Если мы рассмотрим пример из обыденной жизни, то неправомерность такого утверждения станет очевидной.
Предположим, газета посылает двадцать репортеров в какой-нибудь город с заданием досконально его “описать”. Репортеры являются или должны быть тренированными наблюдателями. Это их работа - все видеть, и они должны уметь составлять лучшее описание, какого только можно ожидать. Несомненно, однако, что из двадцати сообщений не будет и двух вполне одинаковых. Гораздо вероятнее, что все они будут совершенно разными. Хотя некоторые могут в главных чертах совпадать, описания других могут быть уникальными по качеству и количеству описываемых подробностей.
Являются ли различия в описаниях аргументом против того, что этот город существует? Конечно, нет!  Они легко объясняются тем, что каждый разглядывал город со своей конкретной точки зрения, и вместо того, чтобы считать эти различные описания смущающими и вредными, можно с уверенностью утверждать, что внимательный анализ их всех даст более полное представление о городе, чем если бы было прочтено лишь одно из них, а остальные были брошены в мусорную корзину. Каждое описание дополняет остальные.
То же верно и в отношении оценок исследователей высших миров. Каждый смотрит по своему и может описать лишь то, что ему видится со своей собственной точки зрения. Его оценка может отличаться от оценок других, но все они в равной степени правдивы, с точки зрения каждого отдельного наблюдателя”.
Итак, здесь утверждается правомочность различных точек зрения или взглядов на мир (мы исходим из более общей концепции видения, присущего каждому человеку, а не только исследователю высших миров). Таким образом, видение (если человек, конечно, сумел к нему прийти) каждого человека уникально  и характеризует его индивидуальность, так что можно сказать, индивидуальность проявляет себя в видении. И если раньше я назвал бы такое видение субъективным, то теперь я называю его индивидуальным.
Следует, наверно, еще остановиться на том, что я называю видением. Видение - это есть та уникальная, особенная, присущая только вам точка зрения на мир. По определению им обладает каждый, но не все могут к нему прийти или осознавать его. Здесь видением я называю дверь восприятия нашего Я. Есть более глубокое понимание видения - это внутреннее видение, то непосредственное знание, которое раскрывает природу вещей. И если нужны годы тренировок, чтобы прийти к этому внутреннему видению, то индивидуальное видение есть его зачаток, его предтеча, и присуще оно всем людям, но в каждом проявляется особым индивидуальным образом. Т.е. внутреннее видение является как бы продолжением индивидуального, его непосредственным углублением. Ибо внутреннее сохраняет все присущие индивидуальному черты. Таким образом, здесь мы говорим о всем человечестве, как о едином организме, и о человеке, как о части целого, наделенной присущими целому чертами, которые, однако, в каждом проявляются индивидуальным образом. Т.е. индивидуальность является проявлением в человечестве связи Одного и Многого.
Это понятие космического взаимопроникновения прекрасно отражено в следующей истории. (Цитируется по Станислав Гроф “Космическая игра”).
“Императрица У, которая никак не могла понять тонкостей философии хуаянь, как-то попросила Фацзана, одного из основоположников этой школы, привести какой-нибудь простой пример космической взаимосвязанности. Фацзан привел ее в большой зал, всю внутренность которого - стены, потолок и пол - покрывали зеркала. Он зажег свечу, подвесил ее в центре зала к потолку - и в тот же миг и он сам, и императрица У оказались в окружении несметного числа зажженных свечей разного размера, достигающих бесконечности. Вот таким образом Фацзан проиллюстрировал связь Одного и Многого”.
Таким образом, понятие индивидуальности является для человечества проявлением космической взаимосвязи Одного и Многого. Так мы видим как присущие всей вселенной как Макрокосму космические взаимосвязи отражаются в человеке как Микрокосме, - части Целого, и человечестве как целом, состоящем из  множества частей.
Есть еще одна интересная иллюстрация этой идеи (Цитируется по Станислав Гроф “Космическая игра”):
“В Аватамсака-сутре для иллюстрации взаимосвязи всех вещей, использован красивый поэтический образ - ожерелье ведического бога Индры: “Говорят, на небесах Индры есть нитка жемчужин, расположенных таким образом, что если взглянешь на одну из них, то увидишь в ней отражения всех остальных. Точно так же всякая вещь в этом мире не просто сама эта вещь, но она включает в себя всякую другую вещь и на самом деле является всем остальным”.
Так перед нами выступает как целое все человечество и как отдельные жемчужины - люди. Индивидуальность же есть связующее звено, объединяющее отдельных людей в единое человечество. Индивидуальность является тем принципом, который присутствует в каждом отдельном человеке, но в то же время во всех людях, делая человека причастным к человечеству как целому, но в то же время наделяя его индивидуальными, только ему присущими чертами. Итак, в нашем внутреннем проявлен глубочайший космический принцип, что делает нас причастными космическому порядку вселенной. И мы понимаем, что мы дети не земли только, а дети космоса.
Давайте осветим связь индивидуального и целого еще вот с какой стороны. Станислав Гроф в книге “Космическая игра” во фрагменте с подзаголовком “Индивидуальная трансформация и исцеление сознания вида” рассуждая  о целительном воздействии холотропных переживаний, спрашивает “Почему целительное воздействие, по мере расширения нашего сознания за пределы телесного эго, не может распространиться не только на отдельного человека, но и на всех людей? Неужели непонятно, что, переживая боль, которую бесчисленные поколения людей причиняли друг другу на протяжении всей человеческой истории, мы в действительности очищаем коллективное бессознательное и способствуем лучшему будущему планеты?
В духовной литературе представлено много великих примеров индивидуальных страданий во искупление вины мира. В христианской традиции таким примером является Иисус Христос, который умер на кресте за грехи человечества. Этот факт ярко отражен в мифологической теме сошествия во ад, где рассказывается, как Иисус после смерти на кресте и до Воскресения нисходит во ад и силой своего страдания и самопожертвования освобождает грешников. Индуистская традиция принимает возможность, что очень продвинутые йоги могут оказать значительное положительное влияние на ситуацию в мире и коллективные проблемы человечества, встречаясь с ними лицом к лицу в глубокой медитации, но физически не покидая своих пещер.
В буддизме махаяны есть прекрасный архетипический образ Бодхисатвы, который, достигнув просветления, отказывается уйти в нирвану и дает священный обет продолжать перевоплощаться до тех пор, пока не будут освобождены все живые существа. В своем обете Бодхисатва выражает намерение принимать страдания воплощенного существования, чтобы помочь другим:

Нет числа живым существам,
но я обещаю всех их спасти.
Заблуждения неисчерпаемы,
Но я обещаю положить им конец.
Врата Дхармы многочисленны,
Но я обещаю войти во все.
Путь будды - наивысший,
Но я обещаю свершить его”.
Здесь мы видим как важно индивидуальное самосовершенствование: “Спасешься сам, и вокруг тебя спасутся тысячи”.



Индивидуальность и реинкарнация.


Понятие индивидуальность еще не достаточно прояснено для западного сознания. Обычно под индивидуальностью разумеют единицу сознания, связанную с мозгом и телом, и ограниченную рамками одной человеческой жизни. Мы же попытаемся приподнять завесу над этим понятием и осветить его во всей космической глубине.
До сих пор в теориях реинкарнации неясным оставалось то, как связан тот единичный человек, которого мы находим в жизни между рождением и смертью, и то бесконечное целое, в которое этот человек уходит после смерти, с чем он сливается после смерти. Чтобы объяснить это различными исследователями было введено понятие Сверхдуша. “Если термин душа используется для обозначения сознания, накапливающего и интегрирующего опыты одной инкарнации, то Сверхдушой называется сознание, накапливающее и интегрирующее опыты не только моей жизни, но всех жизней, которые были до меня и будут после”. (Цитируется по Кристофер Бейч “Круги жизней: реинкарнация и паутина жизни”). Но Кристофер Бейч признает, что долго сопротивлялся признанию понятия Сверхдуши, “не хотел признавать, что она имеет отношение к моей жизни, не мог понять, неужели эта огромная жизнь не поглотит мою собственную, оставит ее целостной и ценной? И вот во время этой длительной борьбы мне приснился сон, в котором я увидел длинную змею, свившуюся в кольца. Каждое кольцо - один жизненный круг, то есть змея была мегасуществом, чей опыт складывался из индивидуальных витков в согласованное целое. Каждый атом, молекула и клетка каждого кольца одновременно принадлежали и этому кольцу и всей змее в целом. Этот простой образ вызвал во мне глубокое переживание моего включения в Сверхдушу, но не ответил на все мои вопросы.  С одной стороны, я - лишь часть этого существа, одно кольцо среди многих, с другой - всецело являюсь этим существом. Как же переварить смысл всего этого?” Здесь нам на помощь приходит уже понятая и описанная выше связь одного и многого. Термин Сверхдуша нам кажется искусственным и не выражающим суть дела. Мы на этом месте предлагаем ввести понятие индивидуальности. Мы выдвигаем альтернативную концепцию. Именно индивидуальность имеет не только земной аспект - того человека, который проживает ту единственную жизнь, которую мы зовем нашей, но принадлежит также и космосу - являет то космическое целое, в которое мы вливаемся после смерти, и которое объясняет (показывает) почему мы являемся тем существом, о котором принято говорить, что он имеет индивидуальность. Таким образом, я есть не только то, что я нахожу в своей жизни между рождением и смертью, но моя индивидуальность есть то, что включает в себя все мои прошлые жизни и будущие и открывает то, почему я являюсь мной во всех этих жизнях. Так мы видим, что во всей цепи реинкарнаций сохраняется именно индивидуальность человека.
Воссоединение с космическим целым лучше всего описал Робер Монро в книге “Далекие путешествия”:
“Я в сияющем белом тоннеле и стремительно перемещаюсь. Нет, это не тоннель, а прозрачная излучающая свет труба. Я купаюсь в сиянии, пронизывающем меня насквозь. Яркость и доброжелательное признание окутывают мое сознание, и я смеюсь от радости . . . Сияющий поток в трубе двусторонний. Поток, льющийся сзади меня, оттуда, откуда я пришел (от Земли), - мягкий, ровный, неослабевающий. Поток, навстречу которому я двигаюсь, совсем другой, он устроен сложнее. Он такой же, как и волна позади меня, но содержит в себе много маленьких волн, входящих в основную волну. Я - одновременно и основная волна, и маленькая - возвращаюсь к своему источнику. Движение постоянное  и размеренное, меня побуждает к нему стремление, которое я осознаю, но не могу выразить. Это знание заставляет меня вибрировать от радостного экстаза.
Создается ощущение, что труба становится больше: кто-то другой входит в нее, другая волна накатывает на меня, и мы становимся с ней одним. Я узнаю другого мгновенно, как и он меня, и . . . о, великое волнение воссоединения другого Я и моего настоящего Я! Мне никогда не забыть этого! Мы двигаемся вместе, радостно исследуя путь, опыт и знания друг друга. Труба снова расширяется, и еще одно Я присоединяется к нам - процесс повторяется. Наши волны замечательно тождественны, и наша структура растет, становясь обширнее, когда они совпадают по фазе. Они неоднородны, но, соединяясь с соответственными аномалиями в других, приводят к новому и очень важному изменению того целого, каковым мы являемся.
Труба снова расширяется, и я больше не касаюсь ее стен, когда следующее Я вливается в поток. Это особенно волнующий момент, так как воспринимается первым Я как возвращение из внечеловеческого временного пребывания. Наше взаимное сцепление было почти совершенным, и мы стали значительно больше. Теперь мы понимаем: так действует контролируемый сознанием хвост, напоминающий обезьяний, который применяется не только для поддержания равновесия,  но и как третья рука для захвата вещей. Он может быть эффективным средством общения, оставляющим далеко позади язык знаков и не менее красноречивым, чем слова.
Постепенно к нам присоединились другие наши Я. И с каждым наше сознание становилось все яснее, и мы больше вспоминали о целом. Сколько нас - это уже неважно. Наши знания и возможности настолько велики, что мы не задумываемся об этом. Это не имеет никакого значения. Мы - одно целое”.
После такого волнительного состояния хочется замолчать и пережить всю торжественность момента. Но мы продолжим. Таким образом, понятия индивидуальности раскрывает связь части и целого и показывает почему мы чувствуем себя как Я в других жизнях и в то же время как Я в настоящей жизни. Мы являемся одним существом! Т.е. мы нашли ту более высокую тождественность, которая есть наше Я, и в то же время все другие наши Я.
Мы видим, что перевоплощается именно индивидуальность человека. На этом пути понятия перевоплощение духа и переселение душ могут быть сведены к понятию реинкарнация индивидуальности. Потому что термин перевоплощение применим по сути дела только к индивидуальности.



Сознание и индивидуальность.


Как только вы осознали что-то, это теряет для вас смысл. Осознание запускает новый цикл рождения и смерти, - познания и знания, сопровождающийся новым осознанием. Вы как будто забываете осознанную истину, погружаете ее в небытие, даете ей умереть, - только тогда она воскреснет и будет жить для вас. Истину нельзя держать  в сознании, сознание текуче, оно меняется от мгновения к мгновению, у него есть свои приливы и отливы, свои взлеты и падения. Сознанию постоянно нужна новая пища. Оно пожирает ваши мысли и не  успев переварить, требует новых. Так совершается этот танец, танец сознания. Его горизонт ограничен, и за один взгляд восприятия, а сознание безусловно обладает восприятием, сознанию открывается конечное число истин. Мы все существуем на разных уровнях сознания, находимся на разных ступенях сознания. Но как бы мы ни пытались расширить наше сознание, сделать его безграничным, нам это не удается, мы постоянно упираемся в эго, которое заставляет нас думать, что оно - это мы. И только в минутные проблески высшего сознания, мы поднимаемся к большей тождественности, мы выходим из круга, сливаясь с Я. В дзене об этом прыжке говорят так: когда мастера спросили, из чего состоит Буддость, он ответил: “Дно кувшина пробито”, другая аналогия в “разорвать мешок” (Здесь и далее см. предисловие К. Г. Юнга к работе Д. Т. Судзуки “Основы дзэн-буддизма”).
“Мир сознания является по необходимости миром, полным ограничений и стен, блокирующих путь. Он неизбежно односторонен, так как такова сущность сознания. Любое сознание может содержать в себе одновременно лишь несколько концепций. Все остальное должно лежать в тени, вдали от света. Увеличение объема одновременного содержания сознания приводит к его немедленному затуманиванию и опутанности вплоть до полной деформации. Сознание не просто требует ограничений, но по самой своей  сути есть строгое ограничение, редукция к немногому и следовательно отличному (разливающемуся). Нашей общей ориентации мы обязаны просто и, главным образом, тому факту, что с помощью внимания мы способны вызывать сравнительно быструю последовательность образов. Внимательность, однако, - это усилие, на которое мы не всегда способны. Поэтому мы имеем дело, так сказать, с минимумом одновременных восприятий и последовательностей образов. Следовательно, широкое поле возможных восприятий постоянно лимитируется, и сознание привязано всегда к самому узкому кругу. Мы не можем себе представить, что бы произошло, если бы индивидуальное сознание оказалось способным охватить одним взглядом одновременную картину всего, что оно может вообразить. Если бы человек смог преуспеть в построении картины мира из нескольких ясных объектов, которые он был бы способен воспринять одновременно, какой божественный спектакль предстал бы перед его глазами! Этот вопрос касается лишь потенциально возможных для нас восприятий. Но если мы добавим к этому бессознательное содержание - то есть содержание, которое еще или уже не способно сознаваться, - и затем попытаемся вообразить себе полный спектакль, то это не по плечу даже самой дерзкой фантазии.
Бессознательное - это совокупность скрытых психических факторов, и само по себе оно не способно к проявлению. Это “тотальная выставка” потенциальной природы. Оно констатирует общую диспозицию, из которой сознание время от времени черпает фрагменты. Если сознание по мере возможности очищено от какого бы то ни было содержания, оно переходит в состояние бессознательности (по крайней мере, переходное состояние). Этот сдвиг происходит в дзэне благодаря тому, что энергия сознания не направлена более на содержание, а перенесена на концепцию пустоты или коан; так как последние должны быть стабильны, прекращается также течение образов и освобождается энергия, поддерживающая кинетику сознания. Эта энергия переходит в бессознательное и усиливает его естественный потенциал до некоторого максимума. Это увеличивает готовность бессознательного содержания прорваться в сознание. Очищение и закрытие сознания - далеко не простое дело. Требуется специальное обучение и неопределенно долгий период времени (Бодхидхарма, основатель дзэна в Китае, сказал: “Каждая попытка такого человека обречена на провал”) для того, чтобы достичь максимального напряжения, приводящего к конечному прорыву бессознательного содержания в сознание. (. . .) Каждое вторжение бессознательного - это ответ на определенные условия сознания, и этот ответ вытекает из совокупности присутствующих идей - возможности, то есть из полной диспозиции, которая есть одновременный образ психической экзистенции. Расщепление на отдельности, односторонности, фрагменты - суть сознания. Ответ от бессознательной диспозиции всегда имеет характер полноты, так как он соответствует природе, которая еще не раздроблена каким-либо дискриминирующим сознанием.
Отсюда этот подавляющий эффект, этот неожиданный, тотальный, всеосвещающий ответ, воспринимаемый как откровение и освобождение, ибо сознание заклинило себя в безысходности”.
Разрешившись от бремени, сознание может поставить новые задачи, но всегда перед ним стоит грандиозная задача - превзойти самое себя, превзойти собственные границы. И в этом мы надеемся стать целостными, соединиться с целым.
“Для тотального опыта нет ничего дешевле или меньше, чем целое. Психологическое значение этого может быть понято при простом рассмотрении того факта, что сознание - лишь часть духовного и потому никогда не способно на духовную полноту. Для этого требуется неопределенная экспансия бессознательного. Последнее, однако, никогда не может быть схвачено ни умелыми формулами, ни изощренными научными догмами, так как здесь есть нечто от Судьбы, да это иногда и сама Судьба, как слишком ясно показывают Фауст и Заратустра.
Достижение полноты призывает к использованию всего, меньшее ничего не сделает; следовательно, здесь не может быть легких условий, никаких подмен и компромиссов. Ввиду того, что Фауст и Заратустра, несмотря на высшую оценку, являются только пограничной линией того, что понятно европейцу, едва ли можно ожидать, что культурная публика, которая едва лишь услышала о туманном мире души, окажется способной сформулировать какую-либо концепцию духовного состояния человека, который погрузился в сложности процесса индивидуализации, - этим термином я обозначаю “становление целым”.
Чем может быть это целостное сознание, сознание целого? Какими оно обладает возможностями? Роберт Монро в книге “Далекие путешествия”, описывает более высокую тождественность, чем отдельное Я, ту коллективную личность, которой он себя ощущал:
“Через нас всех проходил поток объединенной энергии, которая и была нашим сознанием. Он проявлял целостность гораздо большую, чем сумма частей. Наши возможности и знания казались безграничными, хотя мы понимаем, что все это имеет силу только внутри энергетических систем нашего опыта. Мы можем создавать время по своему желанию или необходимости . . . Мы можем по собственной воле создавать материю из других видов энергии или изменять структуру этой материи, включая возвращение к первозданному виду. Мы можем создавать, увеличивать, изменять, модулировать или уничтожать любой объект в рамках полей энергии нашего опыта. Мы можем трансформировать любые из этих полей в другие, за исключением тех, которыми являемся сами. Однако мы не можем создать или постичь нашу первичную энергию, пока не станем совершенными.
Мы можем создать системы, подобные Солнечной, но не делаем этого. Это уже сделано до нас. Мы можем упорядочить то, что окружает планету Земля, но не делаем этого. Это не наша задача. Мы можем отслеживать, дополнять и обобщать пронизывающий пространство и время поток человеческого опыта, как и любой другой опыт похожего содержания. И постоянно делаем это на всех уровнях человеческого сознания, чтобы как следует подготовить эти “грузовые вагоны” основной (т.е. человеческой) энергии для сцепления в общность, которой мы становимся. В этом суть нашего развития. Такая помощь и подготовка ожидаются от нас по требованию одного или более уровней сознания внутри “грузового состава”. Следовательно, сцепление задействуется во многих формах коммуникаций, происходящих между нами, пока не осуществляется окончательная трансформация”.
Таким образом, расширив границы сознания, слившись воедино с нашей большей тождественностью, мы достигаем в некотором роде совершенства.  Мы достигаем идеал целостности, который был поставлен нашей индивидуальностью.
Индивидуальное сознание. Каких границ оно может достигнуть, каких пределов? Мы уже видели, что сознание личности, отдельного Я может слиться с сознанием индивидуальности, и тогда в нем пробудятся все другие наши Я. Но это очень редкое переживание. В обычных условиях, учитывающих обособленность нашего существования и нашего Я, расширение сознания идет по другому пути. Этот путь связан с перенесением сознания в астральное тело и развитием последнего. Ф. Гартман в книге “Магия” пишет:
“Духовное сознание человека - это способность постигать истину непосредственным восприятием. Развитая полностью, она дает своему обладателю возможности, непостижимые для обычного человека. Он в состоянии объединить свое сознание с сознанием любого из людей, к которому не испытывает отвращения, связаться с любым человеком в любой части света, хотя тот не осознает его присутствия, если у него самого не развита до определенной степени способность к духовному восприятию. Если мы сконцентрируем свои мысли на каком-либо человеке или месте, высшие мысли - энергии, исходящие от пятого принципа человека, действительно перенесутся туда, поскольку мысли не скованы законами тяжелой материи, касающимися пространства и времени, и мы можем в одно мгновение увидеть мысленным взором любое место - далекое или близкое. Если мы были в каких-то местах прежде или в них есть что-то для нас притягательное, нам не составит труда их отыскать. Но в обычной ситуации наше сознание остается с телом. Мы можем даже сознавать свое присутствие там, куда устремились наши мысли, но вернувшись в нормальное состояние, мы не сможем этого вспомнить, поскольку полуматериальные принципы нашей души, в которых заключена память, не были там и не сумели накопить впечатления и передать их физическому мозгу. Но если астральные элементы чисты настолько, чтобы не цепляться за тело, а последовать за мыслями, тогда наше сознание может отправиться с ними, перенесенное силой воли, и чем сильнее воля, тем легче этого достичь. Мы тогда посетим избранное место сознательно, зная, что мы делаем, и наши астральные элементы смогут принести память об этом посещении и запечатлеть ее в физическом мозге”.
В этом отрывке Франц Гартман раскрывает секрет того, как можно перенести астральное тело на расстоянии. В наше время путешествиями вне тела уже никого не удивишь. Желающим полнее разобраться в этом вопросе рекомендую книгу Роберта Монро, одного из первопроходцев в этой области.



Карма и индивидуальность.
Жизнь между жизнями.


В этой главе изложение будет основано на книге Кристофер Бэйч “Круги жизней: реинкарнация и паутина жизни”, все цитаты взяты из нее.
Кристофер Бэйч пишет: “источник, из которого я впервые узнал о карме и возрождении, подчеркивал безличность кармы. Не существует никакого следящего за нами судьи, выдающего нам в последующих жизнях награды или наказывающего нас. Карма описывалась как закон природы, действующий для восстановления гармонии, нарушенной нашими выборами.” В то же время известно, что мы сами планируем себе жизни, руководствуясь при этом советами мудрых руководителей, которые следят за нами и помогают выработать план нашей жизни - ту схему, которая будет для нас источником возможностей и поддержкой при жизни. Кристофер Бэйч пишет, что необходимо объединить обе эти концепции: “Новый подход предполагает наличие существ, которые наблюдают за реинкарнационным процессом и организуют многие его аспекты. В их обязанности входит посредничество между личностью и ее кармой. Со своей стороны карма действительно может мыслиться как обезличенный импульс, проходящий через наши жизни и даже ведущий их за собой. Хотя этот импульс неизбежен и неумолим, он одновременно достаточно гибок в проявлениях. Его воздействие может быть отложенным, временно приостановленным или, наоборот, ускоренным и эффективным. В жизни он может проявить себя как нечто физическое, эмоциональное, ментальное, как конфронтация с другими или с самим собой. Это энергия, накопленная в наших предыдущих выборах, если хотите, живая запись того, чему мы должны были научиться, но не научились. Однако карма сама по себе не пишет план следующих уроков - она скорее определяет  границы, в пределах которых этот план может строиться. Мы сами составляем план, советуясь с духовными существами, наблюдающими за ходом нашего обучения. Они помогают спланировать урок, чтобы завершить незаконченное обучение и приблизиться к новым возможностям. Даже если план урока в определенных случаях составлен в основном по их замыслу, мы все же несем полную ответственность за собственную жизнь, поскольку вправе отвергнуть то, что они предлагают, и поступить по-своему.
(. . .) Время от времени контакты с духовными руководителями описываются в отчетах о трансперсональных терапевтических сеансах. К примеру, доктор Станислав Гроф дает следующие описания различных духовных руководителей, проявившихся при применении его голономной терапии: “Встречи с руководителями, учителями и защитниками духовного мира людей принадлежат к самым ценным явлениям трансперсональной области. Субъекты воспринимают их как высших сущностей, живущих на более высоких уровнях сознания и энергии. Иногда на определенном этапе духовного развития личности они появляются самопроизвольно, иногда - во время внутренних кризисов, откликаясь на срочный зов о помощи. Во многих случаях они продолжают являться субъекту по собственному почину или же по просьбе своего протеже”. (“Путь самопознания”).
Гипнотерапия прошлых жизней дает нам еще один источник свидетельств о существовании духовных руководителей. Терапевты рассказывают, что некоторые из их клиентов, находясь в гипнотическом состоянии, смогли вспомнить о контактах со своими духовными руководителями в промежуточный период между жизнями. Так в книге “Жизнь между жизнями”, написанной Джоэль Уайттон и Джо Фишером, рассказывается о попытках терапевтов с помощью гипнотерапии исследовать, что происходит между смертью и новым рождением.
(. . .) Проходя через опыт смерти в одной из своих предыдущих жизней, пациенты Уайттона испытывали то же самое, что описывалось в литературе по околосмертным эпизодам: отделение от тела, наблюдение активности вокруг тела, тоннель, встреча с белым сияющим светом, обзор своей жизни и прочее. Но там, где те, кто чуть не умер, получали приказ возвращаться и завершить свою жизнь, его пациенты продолжали изучать то, что следует за этой фазой. Они продвигались дальше, в бардо, как называется это измерение в “Тибетской Книге мертвых”. Такое состояние сознания между земными жизнями Уайттон называет метасознанием. Это более высокий уровень сознания, не похожий на тот. что мы обычно испытываем на Земле. Он вне времени - в том смысле, в каком мы привыкли понимать время, так как линейное время действует только внутри и около физической реальности, включая период непосредственно после смерти и перед рождением. За пределами этого все происходит мгновенно. Сначала это по-настоящему ошеломляющее переживание, и Уайттону пришлось учить своих пациентов отделять личностное от окружающей их голографической панорамы. Метасознание переживается как более “реальное”, чем земное существование. Неоднократно оно воспринималось как настоящий дом. Мы принадлежим не Земле, наш истинный дом там. Пробудившись в кабинете доктора Уайттона, один субъект сказал: “Вы разбудили меня в нереальном мире. Теперь я знаю, где находится настоящая реальность”. Другой заметил: “Это так ярко, так прекрасно, так спокойно, словно ты входишь в Солнце, и оно, не обжигая, поглощает тебя. Ты обретаешь целостность всего. Я не хочу возвращаться”. Все пациенты Уайттона с трудом подбирали слова, чтобы выразить красочность, силу и насыщенность, свойственные бардо. Их описания содержат высокую символику, архетипные образы и сетования, что они не в состоянии адекватно передать пережитое.
Несмотря на то, что все мы испытываем восторг после каждой жизни, всякий раз это ощущение, видимо, застигает нас врасплох. Принимая свою жизнь на Земле, мы все забываем. В смерти наша амнезия внезапно рассеивается, и мы открываем свое место в более значительной космической пьесе, развертывающейся вокруг нас. Один из пациентов доктора Уайттона, социальный работник, прошедший через семь жизней между инкарнациями, описывает свои опыты так: “После того, как я в трансе прошел через предыдущую смерть, в моем теле произошли физические изменения. Оно увеличилось и заполнило всю комнату. Затем я ощутил прилив самых эйфорических чувств, какие только знал. Эти ощущения сопровождались осознанием того, кто я есть на самом деле, какова цель моего существования, каково мое место во Вселенной. Все обрело смысл, было совершенно и справедливо. Пришло удивительное по силе понимание, что всем управляет любовь. Возвращаясь к обычному состоянию, ты вынужден оставить эту всеобъемлющую любовь, это знание, это умиротворение. Когда я попадаю в затруднительное положение и жизнь мне не мила, я почти хочу умереть, потому что знаю: это возврат к чудесному состоянию бытия. Я привык бояться смерти. Сейчас же я совершенно не чувствую страха перед нею”.
Как указывала двенадцать веков назад “Бардо Тхедол”, то, что окружает нас в невоплощенном состоянии, в большой степени является отражением мыслеформ и ожиданий каждой личности. Иногда индивидуумы получают озарение по вопросу, который интересовал их в каждой из прожитых жизней. Однако в основе всех свидетельств - не поддающаяся описанию красота, восторженное воссоединение и восстановление целостности. “Все обретает смысл” - какое же мощное переживание должно лежать в основе такого простого замечания. Это значит окончательно понять, что есть наша жизнь и что такое сама жизнь.
В бардо души приходят к пониманию того, что истинная цель цикличного жизненного процесса - совершенствование  и очищение души, возвращение ее к Богу. Одна женщина описывала это так:
“Мы созданы по образу и подобию Божию, и главная идея в том, что мы должны стать, как Бог, и вернуться к нему. Существуют множество более высоких уровней, и чтобы вернуться к Богу, мы должны достичь уровня, на котором находится Его дух. Мы должны сбрасывать покровы со своей души до тех пор, пока она не станет по-настоящему свободной. Процесс обучения никогда не прекращается. Иногда нам разрешается взглянуть на более высокие уровни, каждый из которых светлее и ярче предыдущего”.
Другой женщине было видение ее души в образе большого отрезка света с темной массой первобытной скорби в центре. С каждой инкарнацией на отрезке словно открывалась новая створка, высвобождая часть темноты и теряя немного боли. После того как откроется много створок, отрезок будет освобожден от боли и полностью заполнен светом.
Продолжительность земного времени, которое личности проводят в бардо, разная. Самое краткое пребывание, с каким столкнулся Уайттон, составляло 10  месяцев, самое продолжительное - 800 лет. В среднем же, по его наблюдениям, этот промежуток равен примерно 40 годам, хотя за последние 300 лет время пребывания в бардо уменьшилось. Люди проводят это время по-разному. На одном полюсе находятся те, кто не стремился к духовному совершенствованию или был к нему равнодушен. Они в основном пребывают в полусне, в состоянии “заторможенного ожидания”, пока не пробуждаются для следующей инкарнации. На другом полюсе - души, глубоко ответственные за свой эволюционный процесс, усваивающие различные уроки и готовящиеся к будущей жизни.
Личность, которой каждый становится в бардо, определяется его Сверхдушой и недавним существованием. Сразу же по прибытии в бардо эта личность должна предстать перед Судейским Советом и столкнуться с конечной правдой жизни, которую только что прожила. Большинство пациентов Уайттона рассказывали, что оказывались перед группой почтенных архетипных существ, чья обязанность - помочь душам усвоить уроки из настоящей жизни и спланировать следующую инкарнацию. Эти существа иногда принимают вид фигур из религиозного наследия личности. Но в каком бы обличьи они не являлись, это всегда мудрые и любящие существа, несущие ответственность за вас. Иногда это существа, завершившие земное обучение. Некоторые личности просто осознают присутствие судей, но никого не видят.
Перед этим “трибуналом”, как уже говорилось, пациенты Уайттона вновь переживали ту жизнь, которую только что завершили. “Это все равно, что оказаться внутри фильма о собственной жизни, - рассказывал один пациент, - каждый момент прокручивается перед вами в обратном порядке. Полное, всеобъемлющее воспоминание . . .” В  этом  обзоре  жизни,  через  который  проходит  каждый,  мы  не просто вновь переживаем определенные детали - перед нами открывается смысл каждого события и значение каждой личности, обнаруживаются возможности, существовавшие в жизни, и указывается, насколько хорошо они были реализованы. Все скрытые поворотные жизненные моменты, успехи и провалы становятся явными и обозреваются в полном объеме. В одно мгновенье ты оказываешься лицом к лицу с абсолютной правдой своего существования. Здесь не срабатывает ни одна из психологических защит, которые мы обычно используем на Земле, чтобы оградить себя от правды. Если существует собственный, личный ад, утверждает Уайттон, он проявляется именно во время этой внутренней конфронтации:
“Угрызения совести и самообвинение за неудачи последней инкарнации изливаются с такой силой, что вызывают неимоверные страдания и горькие слезы, это просто  непереносимо . . . Страдание,  причиненное  другим,  ощущается  так пронзительно, словно оно было причинено нам. Но, наверное, печальнее всего осознавать, что время для изменения отношений и исправления ошибок ушло, оно теперь действительно в прошлом. Двери последней жизни захлопнуты и заперты, и нужно столкнуться с последствиями своих поступков или уклонения от них, чтобы окончательно понять, кто мы и за что мы ратуем”.
(. . .) Пациенты Уайттона рассказывают, что в момент истины мы сами, а не старейшины или Бог, являемся судьями. Мы осуждаем себя, они же даруют прощение. Одна женщина рассказывала об этом так: “Моя душа корчилась от боли, угрызений совести, скорби, вины, рыданий . . . Испытывая неимоверный стыд, я не могла даже взглянуть  на тройку. Но все вокруг меня светилось теплотой глубокого сияния, умиротворением и спокойствием, которые я была не в состоянии понять”. Каждая личность, представшая перед Советом, была уведена от своей боли к любви и прощению, разлитым вокруг нее. Судьи излучали не осуждение, а целительную энергию, растворяющую вину и открывающую дорогу к миру. Часто судьи начинают обсуждать ключевые эпизоды последней жизни, давая советы и уверяя, что даже отвратительные переживания могут способствовать личностному совершенствованию. Этими и другими способами они помогают душе осознать свои действия, и та, обозревая настоящую жизнь на фоне многих жизней, достигает прозрения своих кармических моделей и направлений и определяет, где она находится на пути духовной эволюции.
Позже душа привносит это осознание в планирование новой жизни, причем проделывает эту работу не одна, а с помощью Совета. Он знает полную кармическую историю души и, следовательно, может дать рекомендации, усиливающие личную мудрость, - факт, очевидный для участвующей в этом процессе души. Один человек описывает это так: “Мне помогали разрабатывать план моей следующей жизни так, чтобы я на жизненном пути встретился со многими проблемами. Я не захотел брать на себя ответственность, поскольку чувствовал, что у меня не хватит на  это сил. Однако я понял: нам даются трудности, чтобы мы преодолевали их и, сделав это, становились сильнее, сознательнее, совершеннее и ответственнее”.
(. . .) Уайттон пишет, что человеческие жизни становятся тяжелее, когда люди начинают делать успехи в обучении. Большие трудности, внедренные в их жизни, иногда представляют собой великие вызовы, предназначенные обеспечить внутренний рост. Иногда они складываются из кусочков и фрагментов неразрешенной кармы, собранных из многих жизней и сгруппированных в интенсивный урок, душа стремится поспешить с завершением обучения. Поскольку мы в этой жизни не можем знать, откуда берутся человеческие несчастья, лучший вариант - никогда никому не выносить никакого приговора.
Кармический сценарий, предлагаемый духовными руководителями, разрабатывается при участии других душ, которые будут его осуществлять. Большая часть планирования посвящена тому, как этим душам собраться на Земле вместе при требуемых обстоятельствах. Для выбора основных тем чьей-то жизни критичен выбор родителей. Если связь между людьми можно осуществить по дороге, то выбор места и времени рождения каждой личности крайне важен”.
Я включил в свою работу эти страницы потому что идея планирования собственной жизни при участии мудрых руководителей, а также встреча с этими руководителями очень близка мне и интересна.
В заключение хочется заметить, что термин Сверхдуша, используемый Кристофером Бейч мне кажется не вполне удачным. Дело в том, что синтез знаний и опыта осуществляется не на уровне души. Весь секрет в том, что никакого объединения душ в Сверхдушу как такового не происходит. Душа человеку дается однажды и раз и навсегда и является выражением индивидуального сознания. Но есть более высокая по уровню организации структура, которая и несет в себе весь опыт и знания от инкарнации к инкарнации. Эта структура подчеркивает (выделяет) наше отличие от других людей и являет нашу уникальность. Это есть индивидуальность человека. Именно индивидуальность ответственна за процесс реинкарнации. Инкарнирующий человек наделяется душой и духом, но что в нем присутствует истинно принадлежащее ему и выражающее суть его существа, есть индивидуальность.
Таким образом, индивидуальность с одной стороны являет нам ту более высокую целостность, которой мы являемся, а с другой стороны - нас самих, являясь выражением и воплощением всего лучшего, что мы собой представляем. Это есть наше истинное Я, то лучшее в нас, что принадлежит вечности.



Теория реинкарнации и
идея Вечного Возвращения Фридриха Ниуше.


Выздоравливающий Заратустра разговаривает со зверями своими: “Перестань говорить, - отвечали ему во второй раз звери его. - Лучше, о выздоравливающий, сделай лиру себе, новую лиру!
Ибо видишь, о Заратустра! Для твоих новых песен нужна новая лира.
Пой и шуми, о Заратустра, врачуй новыми песнями свою душу: чтобы ты мог нести свою великую судьбу, которая не была еще судьбою ни одного человека!
Ибо твои звери хорошо знают, о Заратустра, кто ты и кем должен ты стать: смотри, ты учитель вечного возвращения, - в этом теперь твое назначение!
Ты должен первым возвестить это учение, - и как же этой великой судьбе не быть также и твоей величайшей опасностью и болезнью!
Смотри, мы знаем, чему ты учишь: что все вещи вечно возвращаются и мы сами вместе с ними, и что мы уже существовали бесконечное число раз и все вещи вместе с нами.
Ты учишь, что существует великий год становления, чудовищно великий год: он должен, подобно песочным часам, вечно сызнова поворачиваться, чтобы течь сызнова и опять становиться пустым: -
- так что все эти годы похожи сами на себя, в большом и малом, - так что и мы сами, в каждый великий год, похожи сами на себя, в большом и малом.
И если бы ты захотел умереть теперь, о Заратустра: смотри, мы знаем также, что стал бы ты тогда говорить к самому себе: - но звери твои просят тебя не умирать еще.
Ты стал бы говорить бестрепетно, вздохнув несколько раз от блаженства: ибо великая тяжесть и уныние были бы сняты с тебя, о самый терпеливый! -
“Теперь я умираю и исчезаю, - сказал бы ты, - и через мгновение я буду ничем. Души так же смертны, как и тела.
Но связь причинности, в которую вплетен я, опять возвратится, - она опять создаст меня!  Я сам принадлежу к причинам вечного возвращения.
Я снова возвращаюсь с этим солнцем, с этой землею, с этим орлом, с этой змеею - не к новой жизни, не к лучшей жизни, не к жизни, похожей на прежнюю:
- я буду вечно возвращаться к той же самой жизни, в большом и малом, чтобы снова учить о вечном возвращении всех вещей, -
- чтобы повторить слово о великом полдне земли и человека, чтобы опять возвестить людям о сверхчеловеке.
Я сказал свое слово, я разбиваюсь о свое слово: так хочет моя вечная судьба, - как провозвестник, погибаю я!
Час настал, когда умирающий благословляет самого себя. Так - кончается закат Заратустры”. -
Сказав это, звери умолкли и ждали, чтобы Заратустра что-нибудь сказал им: но Заратустра не слышал, что они умолкли. Он лежал тихо, с закрытыми глазами, как спящий, хотя и не спал он: ибо он разговаривал в это время со своею душой. Змея же и орел, видя его таким молчаливым, почтили великую тишину вокруг него и удалились осторожно”.
Чтобы понять и по достоинству оценить великую идею Фридриха Ниуше о вечном возвращении, и увязать ее с теорией реинкарнации, необходимо умение мыслить Одно во Многом и Многое в Одном. Ибо куда же все-таки мы возвращаемся? Когда я познакомился с этой идеей, я отмел мысль, что мы возвращаемся к той же самой жизни. Ибо жизнь прожита, она в некотором роде фиксирована, как все, что оставляет свой след и подпадает под действие причинности. Но эта жизнь есть, она наша, и мы ее прожили. Да, мы возвращаемся к ней. Но все же куда мы возвращаемся? Ответить на этот вопрос поможет нелинейная концепция реинкарнации. Действительно, Кристофер Бэйч в книге “Круги жизней: реинкарнация и паутина жизни” пишет: “С точки зрения Сверхдуши реинкарнация больше похожа не на длинный непрерывный ряд инкарнаций, а на множественные инкарнации, происходящие одновременно. Действительно, некоторые авторы предполагают, что лучший способ понять, что же на самом деле происходит, - представить, будто все наши жизни разворачиваются одновременно и наши “предыдущие жизни” по-прежнему существуют в своих пространственно-временных зазорах, в то время как мы существуем в своих. С этой точки зрения надо создать новую концепцию кармы, не линейно причинную, а голографически интерактивную, которая охватывала бы все одновременно развивающиеся жизни”. Учтя  вышеизложенное, представим себе, что для каждой нашей прожитой жизни и настоящей, в общем для всех наших жизней существует идеальная жизнь, та, которая освобождает нас в том воплощении, о каком идет речь, от пут причинности, т.е. кармы. Она потому и идеальная, что все в ней происходит так как Я хочу, все удается, все совершается согласно желаниям нашего сердца, так как мы хотим. И эта жизнь, которая делает нас свободными, освобождает от пут кармы, где мы становимся совершенными, ибо все нам удается. Пожелайте себе жизнь, и это будет ваша идеальная жизнь. Так вот, к ней мы и возвращаемся, к ней мы устремляемся. Здесь уместно вспомнить один известный дзенский коан: Обладает ли собака природой Будды? Когда мастеру дзен задали этот вопрос, он ответил: ву. Это мгновенный ответ, чем-то напоминающий росчерк пера. Это утвердительный ответ. Так вот наша идеальная жизнь являет нам нашу природу Будды. Все наши жизни ждут и жаждут освобождения. И вечное возвращение приносит его. Значит, когда мы в череде последующих жизней достигнем природы Будды, мы принесем освобождение всем нашим Я, всем нашим инкарнациям. Тогда мы сможем объединиться в одно космическое целое, которое и описывал Роберт Монро, и которое есть наша космическая индивидуальность. Именно такими мы были до того, как началась цепь перерождений, но теперь мы обогащены опытом жизни на земле и можем творить. Собственно жизнь на Земле и породила все наши Я, и их возможность объединения - возвращения к истоку, возвращения к целому, вечного возвращения домой.
Таким образом, идеальная жизнь та, которой мы когда-нибудь будем жить, и будем жить вечно.






Христос и индивидуальность.


В чем же заключается то высшее, чего может достичь человек ? Какие горизонты открывает для человеческой индивидуальности Богосознание, сознание Я? В чем состоит цель развития человека? Обратимся к книге “Магия” Ф. Гартмана:
“Фихте пишет об этом так: “Подлинный дух, явивший себя в человеческом сознании, должен рассматриваться как безличностная пневма (мировая причина), и цель всего развития человека состоит в замене индивидуального сознания мировым”.
(. . .)
Это подлинное, неразрушимое “Я” - надличностный принцип. Гермес Трисмегист говорит: “Отец его - Солнце, мать его - звезды, а тело - поколения людей”. Это “шестой принцип” оккультистов; он не может войти в физическое тело человека, но с ним может слиться душа. Это подлинное Эго человека, и тот, чья личность поглощена им, обретает бессмертие. Это настоящий, живой Христос истинных христиан, не умерший Иисус, а живой Спаситель, который останется с верными ему до конца мира; и каждый, кто воссоединит с ним свое “Я”, вне зависимости от его убеждений и вероисповедания, поистине станет настолько Христом, насколько был им Тот, кто воплотился некогда в мире. Это Логос античности, Адам Кадмон евреев, Осирис египтян, Ишвера индусов, Путь, Свет и Истина, божественное “Я” любого человека и всеобщий Спаситель.
Тот, кто сумел слить элементы своей души с этим высшим, эфирным “Я”, в собственном сердце ощутит его силу. Этот принцип окрестит его душу огнем, и принявший огненное крещение станет первосвященником и Царем. Тот, кто чувствует его влияние, - подлинный “наместник Бога”, ибо через него действует высшая сила мира. Принцип этот наполняет познавшего его покоем, “что превосходит понимание”; сердца людей тянутся к такому человеку, и блаженство приходит ко всякому, кто оказывается рядом с ним. Этот принцип отпускает людям грехи, превращая их в тех, что не грешат, а значит, не нуждаются в отпущении; чтобы дать совет, ему не нужно выслушивать исповедь, ведь он знает сокровенные думы каждого, и его увещания слышны в сердце любого, кто научился понимать их язык. Способность воспринимать их дает человеку веру, ибо он может теперь узреть истину, в то время как раньше он полагался на чужие слова. Тот, кто учится у истины, не ошибается. Она говорит с человеком, однако не он принимает ее, а она вбирает в себя его душу. Она возвращает жизнь умирающему, ибо бессмертна; тот, кто сольется с ней, причастится ее бессмертия. Брак, заключенный в истине, нерушим, поскольку в этом источнике все человечество есть одно нерушимое целое. Попытка отпасть от нее равносильна гибели. Область, в которой обитает этот принцип, - область вечной жизни, единственная подлинная и безгрешная “церковь”, которую нельзя лишить власти. Эта церковь - воистину “католическая”, вселенская, вне ее не может существовать ничто, как ничто не может существовать вне жизни. У нее нет названия, она не требует за посвящение мзды, не ждет соблюдения ритуалов. Язычники и неверующие могут войти в нее, не меняя своих убеждений,  ибо не существует убеждений там, где душе открывается сама истина”.
Так Франц Гартман описывает принцип - Христос живущий в человеке, “готовый родится в каждом сердце, где найдется для него место”. (. . .) “Можно искать Бога внутри себя, но нельзя создать его. Нам нужно приготовиться к его пробуждению - очистить разум и душу от интеллектуальных предубеждений и чувственных привычек, и когда проснется божественный принцип, придет “благодать”. - Благодать сопровождает приход Христа. Христос есть совершенная индивидуальность. Мы, ищущие, учимся воплотить в себе Христа, раскрыть в себе божественную природу, обрести спасение.
“Идея спасения человечества восходит отнюдь не к предполагаемому времени жизни исторического Христа. Судьба Христа имеет прообраз в судьбе Кришны. Греки поведали о спасении души в аллегорическом рассказе об Амуре и Психее. Психея (душа человека) каждую ночь наслаждается объятиями своего божественного возлюбленного Амура (шестой принцип). Она чувствует его священное присутствие и слышит голос интуиции в своем сердце, но ей не дано видеть источник этого голоса. Когда бог спит (когда молчит интуиция), пробуждается любопытство, и деве хочется увидеть бога. Она зажигает светильник разума и пытается критическим взором рассмотреть источник своего счастья; но тут бог исчезает, так как тучи и призраки, порожденные низшими устремлениями ее разума, скрывают от глаз высшие духовные истины. В отчаянии скитается она в нижних пределах, куда влекут ее эмоции и чувства, но разум не помогает ей найти своего бога на материальном плане.  Уже готовая умереть, она спасается силой любви, которая связала ее с ее спасителем. Подчинившись ее тяготению, она соединяется с ним, но не бездушно, как прежде, а сознательно и с пониманием.
Современное христианство не отменило олимпийских богов, ибо они - аллегорические представления истин, а истины нельзя отменить. Законы Природы в наши дни те же, что и во времена Тибирея; христианство только поменяло символику и назвало старые вещи новыми именами.
Нынешние писатели и поэты выражают эти же древние истины по-своему. Гете, например, замечательно воплотил их в своем “Фаусте”. Доктор Фауст, прославившийся своим умом и ученостью, достиг вершин в науке, но так и не сумел постичь истину:

В том, что известно, пользы нет,
Одно неведомое нужно.

Впав в отчаяние от того, что все его умствования оказались бесполезными и бессмысленными, он заключает сделку с принципом зла, который помогает ему обрести богатство и власть, добиться любви и познать все чувственные удовольствия, какие только возможны. Но в глубине души Фауст понимает, что, услаждая себя, нельзя стать по-настоящему счастливым. Ни блеск императорского двора, ни красота Елены, которая возвращается из земли теней по его повелению, ни оргии в “Блоксберг”, где обретают полную свободу все человеческие страсти, не могут утолить его желаний. Став Властелином мира,  он замечает убогую хижину - последнее, что еще не принадлежит ему, - и присваивает ее, не ведая жалости к ее обитателям. Но всего этого ему недостаточно. И только когда благодаря его усилиям часть суши встает из океана и он видит, как радуются другие, пожиная плоды его трудов, к нему приходит покой. Так впервые в душе его поселяется устремление, не обращенное к собственному “Я”. Оно наполняет его величайшим счастьем, и в созерцании чужой радости личность его умирает, а высшее “Я” обретает славу и бессмертие.
Истина знает, что она есть, но не может осмыслить себя, не посмотрев на себя со стороны, а при этом она перестает быть собой. Глаза не увидят сами себя без зеркала; чтобы понять добро, надо столкнуться со злом, а чтобы стать мудрым, надо прежде обезуметь и вкусить запретный плод. Безличностной силе, облагающейся в форму, ведомо только собственное существование. Познать законы мира без формы нельзя, но когда они познаны, форма больше не требуется.
Желание существовать в качестве личности запирает дух человека в смертной оболочке; тот, кто во время земной жизни избавляется от этого желания, получает свободу. (. . .)
Ощущение собственной личности рассеивается силой любви, и чем явственнее человек изливает свою любовь на других, тем меньше он сознает себя как личность. Мы уважаем тех, кто ставит общее благо превыше собственных интересов, и восхищаемся людьми великодушными, самоотверженными и щедрыми, однако все эти достоинства окажутся нелепыми и бесполезными, если исходить из того, что высшая цель человеческого существования - стать самому счастливым в этом материальном мире, ибо здесь величайшее счастье заключается в обладании. На физическом плане отдать - значит потерять. Но для того, кто ищет силы безличностного, отдать свое - означает обрести, ибо чем меньше он скован своими привязанностями, тем больше расширяются горизонты его индивидуальности. Однако отдавать, ожидая чего-то взамен, с этой точки зрения бесполезно, ибо тот, кто делает так, не отдает, а совершает мену, как торговец, цепляющийся за свое добро, соглашается уступить его часть, только если ему посулят за это что- то лучшее”.
Так перед нами предстает принцип универсального дарения: ты отдаешь чтобы обрести, и ты обретаешь и покой, и счастье. Сила Христа, понимаемая как общечеловеческая сила действует в том, что живет в деятельности людей от человека к человеку. То, что вы сделали другому человеку, вы сделали и Христу, который выступает таким образом как объединительный принцип. Идея Христа вмещает в себя идею единения человечества, где отдельные части не есть уже отдельные части, но соравны целому, ибо Он в них живет. Русская идея соборности - объединения всех на благо каждого - несет в себе ярко выраженный христианский идеал. В соборное общество вливаются человеческие индивидуальности, но не теряются в нем, а находят свой расцвет, свое предназначение. Общество, служащее на благо всех и воплощающее в своем единстве силу и цельность отдельной индивидуальности, есть соборное общество.
Немецкий теолог Иоганн Адам Мелер в работе “Единство церкви, или принцип католицизма” (1825) пишет: “Католический принцип, объединяя всех верующих в единство, не устраняет при этом отдельной индивидуальности, ибо каждый индивид продолжает существовать в качестве живого члена церковной общины. Отдельная жизнь как таковая имеет свои особенности, которые не должны исчезнуть; воистину целое перестанет существовать, если пропадут особенности отдельных индивидов, из которых оно складывается. Именно благодаря множеству особенностей индивида, благодаря их свободному и непринужденному развитию, возникает организм, “цветущий и плодоносящий”.
Таким образом, единое человечество связано с идеей Христа, и только в ней находит свое завершение. Христос несет в себе общечеловеческий идеал не только индивидуального развития человека, но и человечества как целого, соборного человечества, которое призвано стать Телом Христа.
До сего времени мне было не ясно как индивидуальное сознание связано с универсальным сознанием, с мировым Я, и более того в каких словах можно было бы обозначить путь души от индивидуального разума к универсальному.
Теперь пора прояснить, как индивидуальность соотносится с универсальным космическим принципом, который включает всю проявленную Вселенную. Этот вопрос прояснил для меня Хэрольд У. Персиваль. В книге “Адепты, Мастера и Махатмы” он анализирует смысловое содержание термина Махатма. Обратимся к этому тексту:
“Ма указывает на манас, разум. Ма - индивидуальное эго или разум, махат - универсальный принцип разума. Ма, индивидуальный разум, работает внутри универсального принципа, махата. Этот универсальный принцип включает всю проявленную вселенную и ее миры. Ма - принцип индивидуального разума, отличный от универсального махат, в котором он однако содержится. Но ма должен стать полной индивидуальностью, каковой он поначалу не является. Вначале ма действует из духовного мира - дыхания в знаке Рака и там остается до тех пор, пока инволюция в процессе развития других принципов не достигнет низшей точки в знаке Весов - физического, сексуально детерминированного мира, откуда начинают свое движение иные принципы, необходимые для развития и совершенствования разума. Ма, или индивидуальный разум, действуя внутри махата, или универсального разума, проходит все его инволюционные фазы и посредством эволюции растет от плана к плану, от мира к миру, пока не достигнет по восходящей дуге той точки, которая расположена в одной плоскости с начальной точкой его движения.
Он стал опускаться в знаке Рака; низшей точкой были Весы, оттуда он начал свое восхождение и достиг Козерога, что является окончанием его путешествия, в одной плоскости с началом. Индивидуализированный разум ма, пребывавший ранее в знаке Рака, сохраняет свою сущность в конце пути, достигнув знака Козерога. Но ма прошел через махат и стал махат-ма. Иными словами, разум ма, который проходит через все фазы и стадии универсального разума махат, соединяется с последним и одновременно достигает своей полной индивидуальности, и есть Махатма”.
Мне уже встречалась идея вложенных миров, где более общий принцип включает все менее общие. Эволюция индивидуального разума есть тогда путешествие по этим мирам к своему истоку или универсальному разуму. Цель же эволюции есть соединение с последним и достижение полной индивидуальности.
В западной традиции о человеке, осознавшем универсальный космический принцип, говорят как о носителе Логоса или Христа. Такой человек, как и апостол Павел, может воскликнуть “Это не я, это Христос”. Таким образом, соединение с Христом становится смыслом и целью всей эволюции Земли.





Сентябрь 2003 г.