Где живет Любовь. Глава 7

 
Побледневшая Варя медленно встала, уронив с колен кухонное полотенце, ослабевшие ноги не держали ее совершенно и она упала обратно на стул, не в силах дойти до отца пару шагов. Испуганная поведением взрослых Любочка прижалась к Михаилу, растерянно поглядывая на Варькиного отца.

— Пап... пап, что случилось? Что с мамой? — нашла в себе силы спросить Варя. Вместо ответа отец спрятал лицо в ладони и начал так раскачиваться, всей своей позой изображая отчаяние. Белка подошла к мужчине и принялась лизать его руки, жалобно поскуливая.

— Наша мама пропала! — оторвав наконец руки от лица и обведя присутствующих совершенно безумным взглядом, произнес мужчина.

— Виктор Ильич, а поподробнее можно? — веселость с Михаила слетела в один момент, и сейчас весь его вид и профессиональная сосредоточенность моментально выдавали, кем она работает.

— А я и сам ничего не знаю! Совершенно ничего! — произнес отец Вари истеричным голосом и развел руки в стороны. — Ко мне сегодня на работу пришла милиция. Меня начальник прямо с объекта срочно вызвал к себе. Наша мама пропала... Пропала вместе с тремя миллионами рублей! Ее обвиняют в воровстве, Варь! Нашу-то маму! Честнейшего человека, которого я знаю!

По щекам отца вновь заструились слезы, весь его вид выражал бесконечное отчаяние. Выслушав мужчину, Михаил что-то тихо прошептал Любочке на ухо и та вышла, прихватив с собой жалобно скулящую Белочку. Растерянная Варька присела рядом с отцом, успокаивающе обняла того за плечи. Все ее существо отказывалась верить в реальность происходящего...

— С вами просто побеседовали или уже был полноценный допрос в милиции? Виктор Ильич, постарайтесь сосредоточиться, это очень важно. — Михаил пододвинул табурет поближе к убитому горем отцу Варьки. — Расскажите мне все подробно, ничего не упуская!

— А что рассказывать? Я совершенно ничего не знаю, — Виктор посмотрел на Михаила покрасневшими от слез глазами. — Допроса нет... еще пока не было. Мне вот тут повестку вручили...

Мужчина стал отчаянно и безуспешно шарить по карманам. Наконец извлек помятую бумажку, расправил на колене, протянул Михаилу. Тот внимательно осмотрел ее, прочитал написанное.

— Дело ведет Осипов Максим Данилыч. Знаю его хорошо. Порядочный и честный, настоящий мужик старой закалки, — с минуту помолчав Михаил обратился к отцу и дочери. — Вызывают к десяти утра. Виктор Ильич, я поеду с вами, поговорю со следователем, выясню подробности... Варь, тебя тоже обязательно будут опрашивать, тебе стоит поехать с нами.

— А как же бабуля? Я понимаю, что надо и я поеду! Хоть сейчас! — голос девушки звенел от невыплаканных пока еще слез. — Но бабушка больна...

— Оставим с ней мою маму, Варь, — успокоил ее Михаил. — Покажешь ей все, расскажешь. Полдня как-то управится на два дома. Отходить будет, —так Люба с бабой Дусей посидит. Не переживай, с ней все будет хорошо.

Варька молча кивнула, соглашаясь. Нереальность, буквально невозможность ситуации, никак не укладывалась в ее голове. Последний раз она видела свою мать пару дней назад. Веселая, смеющаяся... Ничто не предвещало беды. Девушка понимал, что ее мама не могла взять ничего чужого, никогда... не в ее это характере, — Ирина Павловна была честнейшей женщиной. Но, что же тогда могло случиться?

— Пап, скажи... А вы когда виделись утром все было нормально, как всегда? — нерешительно она стала расспрашивать отца. — Мама не нервничала? Ничего не говорила тебе?

— Да в том-то и дело... Все было как всегда. Позавтракали, я подбросил ее на работу, попрощались до вечера, — отец сосредоточился, стараясь изо всех сил вспомнить подробности сегодняшнего рокового утра. — А милиция сказала, что она поехала с водителем забирать в банке деньги. Водитель прождал ее у входа буквально час, но она так и не вышла. Стали проверять камеры и увидели, что она покинула банк. Ушла не одна, явно пыталась скрыться. Все. Подробностей мне говорить не стали.

— Михаил, ты поможешь нам? — с надеждой повернулась в сторону милиционера  Варька. — Я не верю, мама не могла! Ты нам веришь?

— Верю, верю, Варь, — тихо и твердо ответил Михаил. — Ирину я знаю давно и не сомневаюсь в ее честности. И тогда возникает не вопрос, почему она это сделала, а кто мог это сделать и где сейчас твоя мать... Надеюсь, что она еще цела.

Варька прижала пальцы к губам, гася крик. Отец не мигая уставился на Михаила, начиная бледнеть. Поняв, что своим предположением только еще больше напугал семью Ефимовых, Михаил встал, прошелся до плиты, поднял крышечку чайника и заглянул внутрь.

— Варь, давай постараемся сохранять спокойствие, а? — Михаил говорил тихим мягким голосом, стараясь сгладить созданную им же самим обстановку. — Ты на отца посмотри, он же явно голодный, да и чая ему горячего выпить не помешает. Соорудишь?

— Да нет уж, пусть сидит, я сама, — от входной двери прямо к печи направилась баба Фима, снимая на ходу с головы платок. Лицо ее было встревоженным, она кивнула Виктору и Варьке. — Давайте-ка все к столу. Я сейчас быстро что-нибудь на ужин сварганю, да и решим, как дальше быть.

— Мам, а ты давно приехала? — сдвигая пустые чашки поближе к краю спросил бабу Фиму Михаил.

— Да я только войти успела, а тут Любочка бежит. Беда, говорит, у Ефимовых, вот я и переодеться не успела, сюда кинулась.— женщина покачала головой, заглянув в остывшую, нетопленую печь, и принялась что-то готовить на плите, достав из ее недр большую сковороду. — Сынок, что случилось то? Ты ж меня знаешь, — дальше меня по селу ничего не пойдет. Но мне с Дусей оставаться, надо быть в курсе всего...

— Мам, да тут такое дело, — Михаил задумчиво почесал затылок, явно обдумывая, что стоит, а чего не стоит говорить матери. Решившись, продолжил. — Ирину, Дусину дочь, обвиняют в похищении большой суммы денег. Очень большой. А сама она пропала. Завтра мы все поедем в город, дело передали моему старому знакомому... Да и ты его должна помнить, старинный друг отца, Осипов...

— Максимка? Как же, помню... Сейчас наверняка старый и важный стал, как индюк... Но мужик он всегда был честный,  — баба Фима ответила не поворачиваясь и помешивая на сковороде что-то шкворчащее и издающее вкусные ароматы, от которых у присутствующих дружно забурчало в животах. — Варюш, успокаивайся, дорогая моя... Хватит реветь, ставь на стол тарелки живо. Миш, помоги девочке.

Варя передвигалась вяло, как сломавшийся робот. Она совершенно не понимала, что от нее требуется, а потому именно Михаил расставил тарелки на столе, а Любочка разложила ложки. Виктор Ильич, вообще, ни на что не реагировал, уставившись в одну точку. Поели в полном молчании. Михаил явно о чем то раздумывал, а Варька с отцом полностью ушли в свою беду, не замечая того, что ели.

Тишину нарушил тихий скрип двери. На слабых ногах, придерживаясь дрожащими руками за стены, в кухню вошла баба Дуся. Все немного растерялись и дружно уставились на женщину, никто не решался начать разговор первым. Варька вскочила, и подбежав к бабушке, поддержала ту под локоть, помогла сесть.

— А кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? В честь чего такое собрание у нас? Варь? Вить... А ты что тут делаешь? — Евдокия Матвеевна перевела удивленный взгляд с внучки на зятя. Но ей так никто и не ответил. — А где Ирочка?