Атаман Федор Семенников
Быть или не быть Яицкому войску.
По решению Круга атаман Федор Семенников ответил Ишкову отказом так:
- Выслать нам из тех заводчиков, что в грамоте прописаны, некого. Трое от ран после набега померли, а двое ушли неведомо куды. До указа от великого государя и до грамоты, да и до твоего приезда заводчики пропали безвестно, а где они ныне живут, того мы не ведаем. А башкирские женщины и дети в том же бою бились с нами, и были побиты.
Такой ответ отправил подъячий в Москву, а затем и сам уехал из Яицкого городка. Москва отправила Войску грамоту с самарским дворянином Яковом Баулиным. В грамоте наказывалось строго исполнить приказ под страхом смертной казни, и всему войску была объявлена от великого государя гнев и опала.
Казаки собрались в Круг. Выслушали цареву грамоту, и что делалось на этом Круге, трудно представить себе. … Казаки уступать не хотели, как это повелось исстари. У себя на Кругу они не знали господина над собой и все решения принимали вольными голосами. Своим войсковым Кругом они были вольны казнить или миловать. И никого не выдавали. Прошло около десяти лет, когда они впервые выдали по просьбе донцов двух беглых попов, и с тех пор Москва насела на войско со своими требованиями. И с той поры казаки стали задумываться, а что будет далее? Что будет с их казачьей вольницей? А права круга, а что будет со сформировавшейся традицией в войске?
Казаки понимали, что у них постепенно отбирают вольные права, и все же они отстаивали их решением Круга. Но они не знали твердость царя Петра. Гнев и опала шли следом за грамотой, и все его предупреждения исполнялись в виде смертных казней. Яицкие казаки все же еще раз решили отстоять решения Круга и свои вольности.
Выбранный атаман Федор Семенников сказал посланным людям государя такие слова:
- Все, что учинили над башкирцами, то деялось всем войском, а не кто-то один. И не можем мы отдать вам заводчиков. Дело в том, что ладили погром всем войском, и в той вине войско повинно. И в нашей вине великий государь волен исполнить свой гнев над нами!
Казаки так и не выполнили требование государевой грамоты. Войско стало дожидаться опалы и гнева государя. …
После такого ответа Москва незамедлительно отправила грамоты воеводам Уфы, Симбирска и Самары, где описывалась вина Яицкого войска. Также еще говорилось в грамоте о гневе и опале великого государя и приказывалось всем воеводам этих городов выставить ратных людей, и всему казанскому разряду, включая калмыков и башкир. А еще быть во всей готовности в поход на Яик и ожидать указа вскорь. А еще если казаки с Яика появятся в ближайших городах, то их сажать в тюрьмы и до Москвы их не допускать, и на Яик никакие продуктовые запасы не пропускать, пока они свои вины не признают и воров заводчиков не отдадут.
И вот над Яицким войском появилась опасность разорения. Стрельцы указанных городов, башкиры и калмыки были в боевом состоянии и дожидались только указа в поход на Яик.
Напряжение возрастало все сильнее и сильнее. Яик обволакивал туман неизвестности, а далеко в Москве решался вопрос – быть или не быть Яицкому войску. Быть независимыми и вольными на своей реке и во внутренних традициях от Москвы или не быть. Видать, пришло время делать все, как укажет государь.
Но, как и чем все это закончилось на Яике, история умолчала, и до нас не дошло ни одного упоминания об этом событии. Туманная мгла скрыла от нас навсегда подробности этого противостояния с Москвой.
Так что, можно сказать, что с 1697 года Яик, как и Дон, перестал быть вольным, в войске стала распоряжаться Москва. Куда теперь деваться бездомовным казакам? Находиться им в войске стало опасно, да и беглецов, по указанию государя, запрещалось более принимать. …
http://proza.ru/2021/04/17/1839