На «Жигулях» за опятами.
Фото мраморного карьера у станции Мраморская.
Решился просмотреть серию старых записок о грибной охоте. Их было множество в виде обычных воспоминаний, включённых позже в туристские очерки. Ниже – один из них, ещё ни куда не включённый.
После двухнедельных нудных моросящих дождей наконец-то распогодилось. По утрам невесомый туман, днём – яркое, но плохо греющее солнце. Похоже, это уже бабье лето.
Друг предлагает прокатится с ним за опятами. Что ж, в самый раз. Заодно и встряхнусь от надоевшей возни с таможенными документами.
Ранним утром мы выезжаем на тракт, ведущий в Полевское. Здесь давно уже хороший асфальт, А я помню его ещё пылящей извилистой просёлочной дорогой. По нему мы выбирались в «бажовские места», в Зюзелку, Гумёшки и Азов-гору. Автобус ходил два раза в день, если опоздаешь на обратный, – коротай ночь на крылечке автостанции. Это было в середине шестидесятых, когда началось моё увлечение туризмом. Позже дорога превратилась в щебёночный спрямлённый тракт, но тоже пыльный и трясучий. А вот сейчас уже и асфальт. Пора бы уже – конец двадцатого века, сколько можно талдычить про дураков и дороги? Надо хотя бы от одного избавляться.
– Штурмани! – Алик бросает мне карту дорог области. На ней не только большие дороги, но и малые, просёлочные. Вот бы такую карту в те годы, когда мы прокладывали маршруты по самодельным схемам. Тогда любая карта считалась секретной.
– А куда конкретно едем? На какие вырубки?
– На Мраморскую.
Район станции мне знаком, там я бывал неоднократно. И в вояжах за грибами, и в лыжных вылазках, и просто в походах выходного дня и на соревнованиях, И карта мне не нужна, – этот район у меня в памяти.
– Но туда же нет своротки с тракта, – вспоминаю я.
– Вот и поедем через Полевской. Только бы в центр не заехать, свернуть на Косой Брод.
Замысел Альберта ясен, но мне-то каково? Я ведь по дорогам никогда не ходил, только по просёлкам и тропам, а то и напрямую. Да и ездил на Мраморскую лишь на поезде.
На первой же улице поворачиваем налево. И не ошибаемся: на следующим повороте влево указатель – «Косой Брод 4км» Здесь уже не асфальт, обычный гравийный просёлок.
Считанные минуты и мы въезжаем в этот Косой Брод, приютившийся длинной лентой в две-три улицы вдоль реки. В центре посёлка по мосту пересекаем Чусовую.
Под этим мостом я не раз останавливался, сплавляясь на байдарке от Полевского. А вот по дороге не ездил. Хотя и слыхал что мрамор с карьеров у станции Мраморская вывозили на самосвалах.
Перед переездом через ж/д сворачиваем влево на обычную полевую дорогу. Дорога знакомая: по ней мы обычно выходили от берега реки на станцию. А сколько раз мы выходили? Два или три раза мы с сыном ходили по ней именно в вояже за грибами, грибные места мы нашли у берегов реки, где она, образовав причудливые петли, накручивала километраж на сравнительно небольшом расстоянии перед пионерским лагерем. Иногда колено русла подходило к высокому пойменному берегу – заросшему сосновым бором косогору.
Но первый раз мы были здесь в походе со школьниками, когда начали работать в доме пионеров. Это было в сентябре в один из ясных дней уральского «бабьего лета». Но о том вояже со школярами надо писать отдельно. Забавный был походец.
Проезжаем мимо запруды на ручье, образующей водоём. Рядом разрушенное строение. Это бывшая заборная станция качавшая воду не водонапорную башню станции. Уже из башни вода подавалась к гидравлическим колонкам на путях, где заправлялись паровозы. Пара таких колонок ещё сохранилось у станционных путей.
Вдоль ручья выезжаем на просеку ЛЭП. На ней следы старой дороги, пробитой тракторами ещё при возведении опор.
– Куда идёт линия? – интересуется Альберт.
– На южную подстанцию.
– Вот назад по ней и поедем.
Он что, считает сваю «ласточку» вездеходом? Нет уж, я тогда лучше пешочком.
За ЛЭП пересекаем когда-то сенокосную поляну и въезжаем на вырубки. Рубили здесь не строевой лес, а берёзу и осину, видимо на дрова. Выруб шириной метров триста тянется примерно с километр. Разделяем его на условно равные части и начинаем утюжить.
Пней с опятами не густо, пока не заела мошка нарезал где-то треть корзины. Назад возвращаюсь по кромке выруба и уже на дороге обнаруживаю массу опят короной усыпавших пень. Как мы проезжали и их не заметили, – не понятно. Нарезал столько, что заполнил корзину «с горкой».
Другу так не повезло, его корзина полупустая.
Алик принимает решение ехать в другое место, – надо же и ему наполнить корзину. Пересекаем ЛЭП и поворачиваем на узкую просеку, ведущею на Ю-З. Дорога на ней не торная, но Алик решил, что проедем. Что ж, водиле виднее...
Проехали считанные метры и тарантас забуксовал. Пробуем подкладывать в колею какие-то ветки, но колёса садятся всё глубже, пока не садимся на грунт брюхом. Приехали! Вот тут и застрянем, неизвестно на сколько. Скорее всего здесь и заночуем.
Я обследую ближайшее сухое место на случай ночёвки у костра, подтаскиваю пару валежин, водила идёт на ЛЭП искать случайный трактор. А кто может оказаться на тракторе в этом безлюдье?
Помощь приходит в виде диковинного внедорожника. Шины у него вдвое шире обычных, впереди перед мотором лебёдка, вдоль и спереди приварена никелированная труба в виде дополнительного бампера,. В общем, вся машина упакована в трубчатый каркас. Надо полагать для безопасности в случае падений и переворотов.
Зацепили нас лебёдкой и вмиг выволокли на твёрдое место. В общем приключению закончилось. А вместе с ними и грибная охота. Больше пользоваться неизвестными дорогами Альберт не рискует, едем только по тем, которые уже проезжали. А ведь было у него предложение катить по ЛЭП до Южной подстанции. Вот бы где мы поимели низин, болот и ручьёв.
До Мраморской мы тогда так и не доехали, ни до станции, ни до переезда через железку. Так что помню я станцию только по поездкам на поезде Свердловск – Уфалей. Этот поезд старожилы почему-то звали «спекулянт». За что его так окрестили – не знаю. Предполагаю, что на нём в голодные военные и послевоенные годы ездили предприимчивые люди за продуктами и продавали их на рынках Свердловска по спекулятивным ценам. Отсюда и поезд – спекулянт.