Глава пятнадцатая
Юрка меня сразу приметил, едва я появилась в том клубе, и решил за мной приударить. Мне он тоже понравился, мне льстило его внимание, но я в него не влюбилась безоглядно, слишком живы были недавние воспоминания. В тот период я вообще очень странно себя чувствовала – то ли это я, то ли не я, а какой-то другой человек. Юрка привык к поклонению, девицы за ним стаями ходили. Видимо, его и зацепило мое сдержанное отношение. На самом деле, я стеснялась проявлять свои чувства и чего-то боялась. Он в такие тонкости не вдавался, просто окутал своим вниманием и все-таки сумел меня очаровать. Через месяц после знакомства мы поженились. Он все организовал в один день, благо желающих оказать ему услугу имелось в избытке. Я даже маму с Лешкой не пригласила на свадьбу, что с моей стороны было настоящим свинством. Его семья тоже отсутствовала. Зато клуб, где проходил праздничный ужин, был забит под завязку друзьями-музыкантами и всевозможными прихлебателями.
Через пару дней я опомнилась, и мы, загрузившись шампанским и всякими угощениями, отправились ко мне домой. Мама поздравила нас весьма сдержанно, хотя я рассыпалась в извинениях за то, что мы не пригласили их на свадьбу. А вот четырнадцатилетний Лешка просто сиял, так как был фанатом «Дебоширов», а теперь с одним из них породнился. На следующий день мы нанесли визит Юркиным родителям. Там реакция на нашу женитьбу была еще более сдержанной. Юрка происходил из обеспеченной семьи, так что на свое совершеннолетие получил в подарок квартиру на Васильевском острове. Зная, какой образ жизни ведет их сын и какое у него окружение, эту квартиру отец оформил на себя, так что Юрке не грозило оказаться бездомным.
Через неделю после свадьбы я вместе с «Дебоширами» отправилась на гастроли по городам и весям. Музыканты выкладывались на полную катушку, а потом так же, на полную катушку, расслаблялись. И я вместе с ними. Атмосфера постоянного праздника засасывала, делала меня ее пленницей. Я не сразу поняла, что мой муж наркоман, слишком наивной и неопытной была. Его приподнятое настроение и блестящие глаза я принимала за артистический темперамент. Только спустя месяц после свадьбы до меня дошло, как обстоят дела - случайно увидела, как он трясущимися руками запихивает в рот таблетку. Моя реакция была очень бурной, и он пообещал завязать с проклятым зельем, какое-то время и впрямь держался. И меня охранял от этой напасти, как лев. Как-то во время вечеринки я почувствовала себя неважно и, сев в сторонке, загрустила. Ко мне подошел Олег, гитарист «Дебоширов», и протянул таблетку.
- Ксюша, выпей, сразу силы появятся.
Вроде никого рядом не было, но тут, будто ниоткуда, налетел Юрка и набросился на Олега. Он не ограничился одним ударом, а стал его избивать. Юрку еле оттащили. С тех пор никто не предлагал мне наркотики, а сама я к ним не тянулась. Тем временем мой муж все глубже погружался в наркотическую зависимость, перейдя на более сильные средства. С большим трудом мне удалось уговорить его пройти курс лечения в клинике. Он провел там месяц, вернулся посвежевшим и поздоровевшим, но еще через месяц опять сорвался, и выводить его из штопора пришлось с помощью нарколога. Я поняла, что он никогда не избавится от своей зависимости, если не сменит привычное окружение. Нужно уехать из Питера, может, не навсегда, а на какое-то время, и заняться чем-то другим. Тогда я была готова поехать куда угодно, лишь бы его спасти. Но «Дебоширы» были на пике популярности, да и без музыки Юрка свою жизнь не представлял, так что от моего предложения наотрез отказался, продолжая предаваться своей пагубной страсти. Обращение к наркологу стало привычным. Вот так мы и жили. Летели дни, месяцы, годы, и мы скатывались все ниже.
Потом случилась судьбоносная вечеринка. Не помню, как мы оказались в том загородном поместье. Дом был огромным и шикарным, но наибольшее впечатление на меня произвела роскошная оранжерея. Смутно помню буйное застолье, а дальше – черная дыра, провал. Очнулась я в той самой оранжерее, не понимая, как там оказалась. Удушливый запах тропических цветов и обволакивающая влажность убаюкивали, погружая в какой-то волшебный сон. Я открыла глаза и сквозь промежутки в пышной растительности увидела завораживающую картину.
Прямо на полу, будто на зеленом ковре, спал прекрасный белокурый юноша, похожий на Ангела. А рядом с ним, присев на корточки, притулилась изящная фигура в черном одеянии – длинные ноги, длинные руки. Наверное, я пошевелилась, и человек в черном повернулся в мою сторону. Он был прекрасен: узкое лицо, обрамленное черными волосами, кольцами спускавшимися на плечи, глубоко посаженные темные глаза, нос с небольшой горбинкой и причудливо очерченные чувственные губы. Его взгляд был таким пронзительным, что мне стало не по себе, и я окрестила его Демоном. Побоявшись, что наши взгляды встретятся, я прикрыла глаза, а, когда вновь их открыла, Демон уже склонился к Ангелу. Тот увидел его и улыбнулся, будто давнему знакомому. Тут произошло что-то непонятное – резкое движение, и Демон что-то сунул в рот улыбающемуся Ангелу, тот затрепыхался, но Демон накрыл его рот поцелуем, и Ангел затих. Этот эпизод произвел на меня сильное впечатление, я в очередной раз прикрыла глаза и, видимо, погрузилась в сон. Когда окончательно проснулась и посмотрела сквозь тропическую листву, то никого не увидела и решила, что это мне пригрезилось.
Вскоре мне стало не до Ангелов и Демонов и прочих фантазий. Я поняла, что совершенно не помню не только, как оказалась в оранжерее, но и того, с кем сюда пришла. Самая важная часть одежды на мне отсутствовала, внутри все саднило, были и другие признаки того, что эту ночь я провела с мужчиной. Самое главное, я была абсолютно уверена, что этот мужчина не был моим мужем. Помню, от ужаса меня чуть не стошнило. Я поняла, что упала так низко, что дальше просто некуда. Несмотря на разгульную жизнь, я Юрке не изменяла, он мне тоже, во всяком случае, в здравом уме. В тот день я не была в здравом уме. Прежде никогда так не напивалась, никаких провалов в памяти не случалось. У меня внутри был какой-то ступор, который срабатывал в нужный момент, и я просто не могла пить дальше. Тогда я пришла к выводу, что кто-то подсыпал наркотик в мой бокал. Наши друзья этого сделать не могли. Значит, это сделал хозяин дома. В самом начале вечера он ко мне подкатывал, а я его отшила.
Окончательно осознав, что произошло, я решила спасаться, причем, в одиночку. Юрку я не стала искать. Быстро оделась и, прихватив сумочку, выскочила из оранжереи, а потом и из самого поместья. Было раннее утро, и я оказалась на пустынной улице фешенебельного загородного поселка. Я не представляла, где нахожусь, а мне был нужен адрес, чтобы вызвать такси. Наконец, я заметила женщину, идущую навстречу. Когда я задала ей свой вопрос, она окинула меня пренебрежительным взглядом, но адрес все же назвала. Такси приехало довольно быстро. Сначала мы направились на Васильевский остров, где я собрала кое-какие вещи, а оттуда на Фонтанку. Это был будний день, так что мама была на работе, а Лешка в школе. Я вошла в нашу комнату и, облегченно вздохнув, села на диван.
Мое возвращение домой было воспринято не так восторженно, как я ожидала.
- Значит, пока все было хорошо, ты купалась в роскоши и в ус не дула, - осуждающе говорила мама, - а, когда он оступился, ты сразу в кусты. - Кто же ему поможет, если не ты?
Лешка и вовсе расстроился. Ему нравился Юрка, ведь он видел его только в светлые моменты. А Юрка и впрямь очень хороший человек. Если бы не наркотики… Сколько раз я произносила про себя эту фразу, да и не только про себя. Мой муж объявился только через два дня – изможденный и несчастный.
- Ксюша, возвращайся, - просил он. - Обещаю, я брошу эту дрянь.
- Сначала брось, - отвечала я.
Мама обвиняла меня в бесчувственности, но она многого не понимала, а я боялась ее пугать своими объяснениями. Как утверждают всевозможные инструкции, прежде чем кого-то спасать, нужно сначала спасти себя. Вот я и спасала себя. Уже на третий день пребывания дома я заскучала, да не просто заскучала, а затосковала. Мне не хватало вечеринок, атмосферы постоянного праздника, веселого застолья, легкого флирта, необходимости сменять один роскошный наряд на другой, не хватало общения, а среди той пестрой компании встречались очень интересные собеседники. Такая зависимость сродни наркотической, от нее тоже трудно избавиться. В какой-то мере я поняла постоянных тусовщиков, которые, не имея отношения ни к музыке, ни к музыкантам, повсюду следовали за любимыми артистами. Через неделю я уже едва на стену не лезла, еле удерживалась, чтобы не огрызаться на своих домашних. Но все-таки я держалась, понимая, что, если сейчас не выдержу, то уже никогда не вернусь на путь истинный. Я с утра до вечера занималась уборкой, как маньячка.
- Ксюша, угомонись, - смеялась мама, - скоро ты тут все до дыр протрешь.
Но мне было просто необходимо чем-то себя занять. На Васильевском острове я почти не занималась домашними делами и слишком изнежилась. К нам регулярно приходила домработница, которая не только убирала, но и что-то готовила. Пора было положить конец праздной жизни. На улицу я не выходила, опасаясь, что не выдержу и куплю сигареты, а ведь именно тогда я решила бросить курить. И ведь бросила!
Как условно-досрочно освобожденный ежедневно отмечается в полиции, так и Юрка приходил ко мне каждое утро. Днем у него были репетиции или запись в студии, а по вечерам выступления в клубе. Я поила его чаем, и мы подолгу разговаривали обо всем, будто заново узнавая друг друга. До этого у нас была слишком суетная жизнь, чтобы рассуждать о чем-то отвлеченном. Своих проблем с зависимостями я не касалась, а упирала на его проблемы. С момента нашего расставания он не пил и не принимал наркотики, и я видела, как ему тяжело, хотя самая острая фаза уже осталась позади.
- Ксюша, возвращайся домой, - продолжал настаивать Юрка. - Я очень плохо сплю, хочу заняться с тобой любовью.
Я вдруг представила, как какая-нибудь смазливая девица цепляется к нему в клубе, а он под воздействием гормонов не может ей отказать, и решила этому воспрепятствовать. Я взяла его за руку и со словами «Зачем для этого ехать домой?» повела его в свой отсек. Это было что-то волшебное, фейерверк! Когда все закончилось, Юрка, глядя на меня счастливыми глазами, сказал:
- Теперь пора домой.
- Нет.
Счастливое выражение сразу исчезло с его лица.
- Почему?
- Мы должны справиться со своими зависимостями поодиночке, а уж потом соединиться.
Он побледнел.
- Ты тоже стала наркоманкой?!
- У меня зависимость другого рода, но тоже очень сильная.
Я все ему рассказала. Он меня обнял и сказал, что готов еще немного потерпеть, если наши встречи будут напоминать сегодняшнюю. Наша странная семейная жизнь продолжилась в новом ключе. Во время одного из чаепитий мы вспомнили ту вечеринку, с которой началась наша новая жизнь. Я исчезла из поместья рано утром, еще шести не было, а часов в одиннадцать нагрянула полиция. Оказывается, в ту ночь в доме двое умерли от передозировки.
- Кто-то из наших знакомых? – с замиранием сердца спросила я, а у самой перед глазами появилась сцена с участием Ангела и Демона. Неужели я была свидетелем убийства?
- Нет, это гости хозяина. Парень и девушка, совсем молодые.
Юрка не помнил, как в ту ночь отрубился. Грубое пробуждение после обильных возлияний добавило плохого самочувствия, а их потом еще несколько часов допрашивали, пытаясь воссоздать картину той вечеринки и выяснить полный состав ее участников. Кто-то упомянул обо мне, но у Юрки хватило ума сказать, что я покинула вечеринку в самом ее начале. На самом деле, он понятия не имел, где я, а вскоре и вовсе уже ни о чем не думал. Кто-то из его друзей подсунул ему стакан с каким-то пойлом, чтобы опохмелиться. Очнулся он на второй день в незнакомой квартире, быстро вызвал такси и, заехав на Васильевский остров, чтобы привести себя в порядок, поехал на Фонтанку.
Только через два месяца я почувствовала, что можно возвращаться к нормальной семейной жизни. Юрка стал говорить, что нам пора обзавестись потомством, он с самого начала этого хотел. Я же сказала, что не хочу рожать от наркомана, вдруг это скажется на ребенке. Он где-то узнал, что организму нужно три месяца, чтобы очиститься. Два месяца уже прошли, оставалось подождать еще месяц. Для нас началось самое счастливое время. Мы не могли наглядеться друг на друга. Сразу после выступления Юрка спешил домой, не оставаясь ни на какие вечеринки. Я в клуб не ходила, не то, что боялась чего-то, просто не хотела. В тот период Юрка написал две песни, посвященные мне. Они совсем не вписывались в репертуар «Дебоширов», были очень нежными и даже пронзительными. Я настаивала, чтобы он все же исполнил их на публике, пообещав прийти на премьеру.
- Нет, - улыбнулся он. – Эти песни только твои. Я не хочу, чтобы кто-то еще их слышал. Для публики я напишу другие песни.
При воспоминании об этом у меня на глазах выступили слезы. Почему мы не сохранили свое счастье? Почему раскисли от первого же удара Судьбы?
В тот счастливый период Юрка неутомимо работал, то сидя за роялем, то с гитарой в руках. Большинство песен их группы были написаны именно им. Наконец, наступил тот день, когда мы смогли приступить к «делу», и у нас сразу все получилось. Мы оба были настолько счастливы, что постоянно смеялись без всякой причины. Мама с Лешкой восприняли известие о скором пополнении семейства восторженно. Свекровь ко мне враз подобрела, появлялась чуть ли не каждый день с фруктами и другими полезными продуктами, потом и детские вещи стала покупать. Я пыталась ее остановить.
- Елена Витальевна, покупать заранее приданое для ребенка – плохая примета.
Она отмахивалась.
- Не будь такой суеверной. Я своим внучкам стала готовить приданое с первого дня, как узнала, что они должны появиться на свет. А теперь посмотри, какие красавицы растут!
У Юркиных родителей были две внучки от старшего сына, а я ждала мальчика, что добавляло им воодушевления. Будущий дедушка светился от счастья, ожидая продолжателя своей фамилии. Мне тогда было двадцать три года, Юрке – двадцать шесть. Мы были молоды, влюблены и ждали ребенка, которого заранее успели полюбить. Что еще нужно для счастья? Но Судьба уже готовила нам испытание.
Была суббота в начале июня. В этот вечер «Дебоширы» давали в клубе прощальный концерт перед двухмесячными гастролями. На этом концерте должна была состояться презентация двух новых Юркиных песен. Они мне очень нравились, были веселыми и зажигательными, что соответствовало его тогдашнему настроению. Он уговаривал меня посетить это мероприятие.
- Ты же нормально себя чувствуешь и уже давно избавилась от своей зависимости. Я весь вечер буду играть только для тебя. После концерта посидим немного, выпьем по стакану сока и отправимся домой. Никто не станет меня удерживать, зная, что мне нужно сопроводить домой беременную жену.
- Значит, ты уже всем разболтал?!
- Не разболтал, а поделился радостью с друзьями, - поправил он.
Концерт прошел очень успешно, новые песни были приняты на «ура». Я, сидя за столиком возле сцены в компании очередной девушки вокалиста, весь вечер потягивала сок из стакана. Ко мне то и дело кто-то подходил, поздравляя с грядущим пополнением. Я злилась на Юрку. Если бы не его болтливость, то никто бы ничего не заметил. Я почти не прибавила в весе, да и токсикоза у меня не было. Врач говорил, что и то, и другое не так уж и хорошо, но ребенок вроде развивается нормально, так что просто нужно лучше питаться и больше гулять, что я и делала. После окончания концерта и нескончаемых аплодисментов Юрка в компании остальных «Дебоширов» подошел к нашему столику. Мы с девушкой, уже не помню, как ее звали, их тепло поздравили, после чего выпили по бокалу за победу. У нас с Юркой в бокалах был сок. Друзья подтрунивали над ним.
- Белозерский, ты что ли, тоже беременный?
Юрка обнял меня за плечи и гордо заявил:
- Да, мы беременные!
Когда мы вернулись домой, Юрка светился от счастья, а я чувствовала себя подавленной. У меня ничего не болело, но ощущалась какая-то слабость и апатия. Юрка взял меня за плечи и заглянул в глаза.
- Ксюша, разве ты за меня не рада?
Я его обняла.
- Очень рада и горжусь, что у меня такой талантливый муж. Просто неважно себя чувствую. Мне нужно лечь.
Он сразу уложил меня в постель и сам лег рядом.
- Спокойной ночи, милая. Сегодня я к тебе приставать не буду.
Мы обнялись и вскоре оба заснули. Через несколько часов я проснулась от острой боли в животе. Включив над головой бра, я откинула одеяло и, обнаружив под собой липкую лужу, закричала. Юрка проснулся и непонимающим взглядом уставился на огромное кровавое пятно, которое увеличивалось прямо на глазах.
- Ксюша…, - с ужасом прошептал он.
- Вызывай скорую, - еле выдавила я, чувствуя, что слабею.
Он заметался по комнате в поисках телефона, хотя тот лежал на тумбочке возле кровати. Скорая приехала очень быстро, меня отвезли в ближайшую больницу и сразу уложили на операционный стол, но спасти ребенка не удалось. Я потеряла сознание еще по дороге в больницу, так что обошлось без наркоза.
Когда я пришла в себя и осознала, что потеряла ребенка, то ополчилась на весь мир, пытаясь найти виноватого. Первой мишенью стал Юрка. Зачем он затащил меня в этот проклятый клуб? Вдруг мне там что-то подмешали в бокал? Зачем он трепался направо и налево о моей беременности? Затем досталось свекрови. Зачем она покупала приданое, когда младенец еще не появился на свет? Хорошо, что у меня хватило ума и сдержанности не озвучивать свои претензии.
Юрка целыми днями сидел возле моей койки, держал за руку и говорил всякие успокоительные слова, но я почти не разговаривала, перебирая в уме виновников моего несчастья. Его я не прогоняла, но больше никого видеть не хотела.
- Ксюша, нельзя же так, - увещевал меня несчастный муж. - Не только мы с тобой горюем о потере. Пожалей свою мать, да и моих родителей тоже.
Наконец, я немного оттаяла и позволила себя навещать. Мама, как обычно, всплакнула, так что мне пришлось ее успокаивать, что было совсем неплохо и немного привело меня в чувства. Лешка держался молодцом.
- Не дрейфь, сеструха, все наладится. Я еще слишком молод, чтобы становиться дядей. Вот через годик-другой – милости просим.
Как ни странно, окончательно вернул меня к жизни разговор со свекром. Он с самого начала, в отличие от свекрови, очень хорошо ко мне относился.
- Ксюша, да не убивайся ты так. Такое случается сплошь и рядом. Главное, твои органы, ну, как там они называются, - он замялся, - в общем, твои функции не пострадали.
Я невольно улыбнулась. Обычно свекр говорил очень толково и грамотно, а тут в трех словах запутался от волнения.
- Как изящно вы выразились, Алексей Сергеевич, - продолжала я улыбаться, - просто Цицерон!
Он рассмеялся и сказал, что не силен в обсуждении столь деликатных вопросов, а свою речь закончил оптимистичным предположением.
- Вы с Юриком так молоды, что еще успеете нарожать целую футбольную команду.
Свекровь тоже отметилась. Похоже, с потерей внука, ее расположение ко мне не исчезло. Смахнув слезы, она расцеловала меня в обе щеки и выложила на тумбочку домашнюю выпечку.
- Ксюша, я днем и ночью корю себя за то, что стала покупать всякие детские штучки. В следующий раз даже погремушки не куплю, пока ребенок не родится. Потом все наверстаю.
- Не нужно из-за этого так переживать, - успокаивала я Елену Витальевну. - На самом деле, я не такая уж суеверная, тогда просто к слову пришлось.
Она вдруг стала меня просить, чтобы я ни в коем случае не бросала Юрика, так как он меня очень любит и без меня совсем пропадет. Углубляться в эту тему мы не стали. Даже Виктор, старший брат Юрки, пришел меня навестить, что было просто немыслимым. Он был не только немногословным, но и нелюдимым, вытащить его из дома было проблемой. Хорошо, что работал программистом, там особые навыки в общении не нужны. Он подарил мне роскошный букет, сел рядом и, взяв за руку, задал вопрос:
- Как ты?
- Потихоньку выкарабкиваюсь. Как Тамара, как дочки?
- Нормально.
На этом наш разговор завершился. Он поцеловал мне руку, приведя меня в изумление, и ушел. Юрка, стоя у окна, наблюдал за нашей встречей и улыбался.
- Как тебе мой братец? Хорош?
- Да, мне он очень нравится.
Я уже много лет не вспоминала этих людей. Почему сегодня воспоминания просто нахлынули на меня? Может, неделя семейной идиллии настроила меня на такой лад? Ведь в тот период, лежа на больничной койке, я впервые за три с половиной года брака по-настоящему ощутила себя частью семьи Белозерских. Развод разорвал многие связи. Я тяжело вздохнула и вспомнила Журавлева. Как он смог пережить четыре развода? Мне и от одного никак до конца не оправиться.
Я еще лежала в больнице, когда Юрка уехал на гастроли. Мои мольбы ничего не изменили. А я действительно умоляла его не уезжать, предчувствуя, что добром эта поездка не кончится. Но гастроли были запланированы заранее, все расписано по дням и даже часам. Им предстояло посетить двадцать пять населенных пунктов и в каждом дать от одного до трех концертов. В их программе было несколько крупных городов, и там концерты должны проходить в больших залах. Все билеты были давно проданы. Понятно, что при таком раскладе отмена гастролей стала бы катастрофой. Заменить Юрку они не могли. Конечно, можно найти приличного ударника, но не Юркиного уровня, к тому же, большинство фанатов шли на концерты «Дебоширов», чтобы, в первую очередь, увидеть и услышать именно Белозерского.
- Любимая, не обижайся, - говорил он, целуя меня на прощанье. - Больше всего на свете я хотел бы остаться с тобой. Но я не могу подвести ребят.
- Пожалуйста, и меня не подведи. Будь умницей. Обещаешь?
- Обещаю.
Юрка свое обещание не сдержал. Первую неделю он звонил мне по несколько раз в день, а потом звонки прекратились, на мои звонки он не отзывался. Я связалась с Олегом. Несмотря на то, что в свое время Юрка сильно его избил, они оставались лучшими друзьями. Олег тоже был не без греха, но чувства реальности не терял. На мой вопрос, почему Юрка не выходит на связь, тот ответил что-то невнятное. Конечно, я все поняла и предупредила: если мой муж завтра мне не позвонит, то я приеду. Это было очень смелое обещание. Чувствовала я себя плохо, была очень сильная слабость, гемоглобин не хотел восстанавливаться, а постоянные переживания препятствовали выздоровлению. На следующий день Юрка мне позвонил и с того дня звонил регулярно, но я знала, что он вернулся к своей пагубной привычке.
Наверное, нужно было поехать к нему, помочь преодолеть очередную слабость, но у меня на это не было сил, а потом и желание исчезло. Нельзя взрослого человека всю жизнь водить за ручку, полностью в нем растворяясь. Я была не готова поставить крест на своей жизни. Да и не факт, что мое самопожертвование его спасло бы. А вот я вполне могла оказаться в той же яме.
После его возвращения с гастролей у нас состоялся серьезный разговор. Я сказала, что уйду, если он не возьмется за ум. На какое-то время этой угрозы хватило. Он стал писать новые песни, я вернулась в университет, а потом и на работу устроилась. Однако наркомания – это пожизненный диагноз. Наша семейная жизнь напоминала американские горки: вверх – вниз. Периоды просветления сменялись черными провалами. Иногда Юрка исчезал на несколько дней. Первое время я его разыскивала по всяким притонам, привлекая к этому Лешку, ставшего к тому времени взрослым. Потом перестала это делать. Он сам возвращался, изможденный и поникший, пылко извинялся и говорил, что без меня пропадет.
С годами периоды просветления становились все короче, а черные провалы продолжительнее и глубже. Если бы не работа, я сошла бы с ума. Это была очень странная жизнь. Жить с ним было очень тяжело, а подчас и невозможно, но я его не бросала. За эти годы он стал для меня очень близким человеком, родным, и я чувствовала ответственность за него. У меня вообще есть склонность к самоедству, так что я часто корила себя за то, что не смогла ему помочь, недостаточно сил приложила для этого. С каждым днем Юрка менялся не в лучшую сторону. Он стал агрессивным, и вспышки ярости случались с ним даже в периоды «просветления». Пока его агрессия не была направлена на меня, но я уже не исключала возможности, что рано или поздно она обратится и в мою сторону. Он мог, ни с того, ни с сего, запустить чашкой в стену или переломить об колено ручку швабры. Лечение в клинике помогало лишь ненадолго.
Однажды после двухдневного отсутствия он ворвался в квартиру и стал все крушить.
- Потом сам все убирать будешь, - спокойно сказала я и, закрывшись в спальне, стала готовиться к зачету.
Через несколько часов он появился, полный раскаяния, и сказал, что все убрал. Затем в очередной раз стал посыпать голову пеплом и объясняться в любви, но его слова значили для меня все меньше. Наутро, загружая грязное белье в стиральную машину, на рубашке, в которой он где-то скитался, я обнаружила следы губной помады. Наверное, такое случалось и раньше во время его отлучек, но явных следов не было, и я особо об этом не задумывалась, а тогда меня, будто прорвало.
- Кто это так постарался?! – набросилась я на него, сунув рубашку прямо ему в нос.
- Не помню, - виновато пробормотал он.
В это можно было поверить, я сама однажды оказалась в такой ситуации. Но это ничего не меняло. Я ощутила такую брезгливость, что меня чуть не стошнило. Его объяснения и извинения я слушать не стала, а, когда он ушел на репетицию, собрала вещи и переехала к маме. Бежать! Бежать! Неужели помимо его пагубного пристрастия к наркотикам я должна терпеть еще и его измены? Такое было мне не под силу. Потом лишь однажды я возвращалась в квартиру на Васильевском острове, да и то только для того, чтобы забрать все остальное. Началась двухмесячная осада дома на Фонтанке. Но я уже ничему не верила и почти ничего не чувствовала. Потом он сорвался и исчез на некоторое время. Исчезновения и возвращения чередовались, и с каждым его возвращением я отмечала, что от прежнего Юрки оставалось все меньше. Я бы с ним развелась значительно раньше, если бы не мама. Она не просто хорошо относилась к зятю, а полюбила его, как сына.
- Ксюша, не отталкивай его - умоляла она, - больше никто не будет тебя так любить. - В этом она оказалась права. - Он – хороший человек, просто оступился.
Она не понимала, что значит жить с наркоманом, так как видела его только в «светлые» моменты. Лешка ей не рассказывал, из каких грязных притонов нам приходилось его выволакивать. Юрка тоже очень хорошо относился к моей маме, более того, помогал ей материально. Началось это, когда я впервые от него ушла и на два месяца поселилась у мамы.
- Екатерина Ивановна, Ксюша – моя жена, и это я должен о ней заботиться, - убеждал он, - а не вы.
Мама взяла деньги, потом это стало происходить регулярно. Как впоследствии выяснилось, она эти деньги не тратила, а копила – для меня. В общем, Юрка все больше деградировал, и его визиты, которые мама приветствовала, меня угнетали. Я решила купить квартиру. Кое-какие деньги у меня имелись, к тому же, у меня было много драгоценностей. В первые годы брака Юрка меня ими просто осыпал, многие из них были очень ценными. Я оставила себе только самые любимые, а остальные продала. Когда я рассказала маме о своих планах, она сообщила мне о накопленных деньгах и настояла на том, чтобы я их взяла. Я никогда не собиралась тратить их на себя, сказала она. Так у меня появилась квартира. На недостающую сумму я оформила кредит.
У меня впервые появилось собственное жилье, и я с удовольствием обосновывалась на новом месте, предвкушая новую счастливую жизнь. Конечно, я понимала, что никакой новой жизни не будет, если не избавлюсь от старого багажа, и с ужасом поняла, что некогда любимый и любящий мужчина превратился для меня в ненужный багаж. Пора было подавать на развод, но я почему-то медлила, никак не могла решиться, хотя мы с Юркой уже давно не жили вместе. Мама сообщила ему мой новый адрес, и он стал донимать меня своим вниманием. Во время одного из его визитов между нами случилась вспышка страсти, в результате которой я поняла, что больше его не люблю, а он, наоборот, воодушевился. О разводе и слышать не хотел, устроил настоящее преследование. Тогда Василий Семенович отправил меня в длительную командировку на Дальний Восток. После моего возвращения развод, наконец, состоялся.
Я тем временем из криминального репортера превращалась в ведущую журналистку солидного издания, в этакую акулу пера, которая рыщет в тихих питерских водах, выискивая добычу. И свою добычу я не щадила, появилась во мне какая-то беспощадность. Тогда я относилась к этому иначе, считая, что острый репортаж и должен быть острым, а всякие реверансы и оговорки ни к чему.
Вскоре после развода Юрка женился на одной из своих фанаток. К собственному неудовольствию, я ощутила укол ревности, и сама ввязалась в интрижку. Руслан Байков работал в издательстве, и мы регулярно пересекались на разных мероприятиях. Я решила откликнуться на его очередное заигрывание. Он был хорош собой, при деньгах, так что считал себя подарком для женщин и ждал от них поклонения. От меня он этого не дождался, у нас постоянно случались стычки и, в конце концов, наша интрижка бесславно закончилась. Я решила, что больше не буду ни с кем связываться, пока хоть что-то не почувствую к этому человеку. Юрка развелся и опять стал появляться на моем горизонте, что меня угнетало еще больше, чем прежде. Каждый его визит был для меня стрессом, грозящим погрузить в депрессию. До сих пор всеми силами избегаю встреч с ним.
В этот период я сблизилась с Виталием Кочетковым, сначала чисто по-дружески, а потом дружба переросла в нечто другое. Он был тележурналистом и работал на один из московских каналов, снимая репортажи из Питера. Мне его репортажи, в целом, нравились, но и замечания имелись. Когда я их высказывала, он ужасно психовал, вообще никакой критики не принимал. Я перестала смотреть его репортажи, чтобы случайно не высказаться. Мы встречались около полутора лет, все воспринимали нас как пару, даже всюду приглашали вместе. Наши свидания происходили то в его квартире, то в моей. Однажды, находясь в моей квартире, он завел серьезный разговор. Мол, пора нам съехаться. А там, глядишь, можно будет и о браке задуматься, и о детях. В одной квартире будем жить, вторую сдавать. Он продолжал развивать подробные планы на нашу совместную жизнь, а у меня внутри все сжималось. Все было правильно и обоснованно. Мы оба были в разводе, детей не имели, да и возраст подходящий – мне тридцать три, ему тридцать семь, так что самое время строить семью. Я слушала его очень внимательно, но не находила в его речах главного. Где слова любви? Где уверения в том, что без меня ему жизни нет? Я представила нашу совместную жизнь, где не было ярких чувств, и мне чуть скулы не свело от скуки. Я сказала, что пока не готова съезжаться, мол, нам и так хорошо. Я даже не ожидала, что мой отказ так сильно его обидит.
- Меня это больше не устраивает! – выкрикнул он и выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью.
Ладно, никуда он не денется, самонадеянно подумала я, ведь какие-то чувства нас все-таки связывают. Через несколько дней опубликовали мою судьбоносную статью. Он не позвонил мне, чтобы поздравить с успехом. Когда на меня начались гонения, он тоже не позвонил, чтобы поддержать. Лишь через месяц прислал смс-ку, в которой сообщил, что забрал свои вещи из моей квартиры, а ключи оставил в почтовом ящике. Трус и подлец! Я ничуть не сожалела о такой потере.
После суда, который продолжался в течение полугода, был год «отсидки». Я почти не выходила из дома. Мало того, что мое имя трепали в прессе, меня еще и по телевизору показывали. Наверное, я преувеличивала свою популярность, но у страха глаза велики. Подчас мне хотелось сменить имя, сделать пластическую операцию и, вообще, сделать так, чтобы от меня ничего не осталось. Но ничего из этого я не сделала, даже не изменила цвет волос, оставляя мостик между прошлым и настоящим.
Мы тогда жили втроем – мама и двое ее взрослых неустроенных детей. Только благодаря Лешке наша жизнь была сносной. Он сам не унывал и нам не позволял унывать. Я, затаившись в своем закутке, писала роман, с трудом выдавливая из себя каждую фразу, а ведь раньше мое «перо» было очень легким. Мысли неслись быстрее, чем я успевала их напечатать. Роман провалился, но хотя бы принес мне какие-то деньги. Тут очень вовремя подвернулось наследство. Я занялась оформлением документов, переездом, и это поспособствовало моему выходу из сумрака. А затем – перелом ноги! Я прочно засела дома и, чтобы как-то скоротать время, стала писать рассказы, хотя уже давно этим не занималась. За основу брала какой-нибудь эпизод из своей жизни, что-то убирала, что-то добавляла в него в соответствии со своим замыслом, затем оборачивала все словесными кружевами, в результате чего и получался рассказ.
Картина, то ли подсмотренная мной в оранжерее, то ли являвшаяся наркотическим бредом, в течение многих лет время от времени всплывала в моей памяти. Было в ней что-то притягательное и, в то же время отталкивающее. Видимо, такая смесь и произвела на меня сильное впечатление. И вот, сидя за компьютером, потирая зудящую под гипсом ногу, я решила превратить давнее впечатление в рассказ. Такими поделками грешили даже великие писатели и поэты, но только в ранней юности. Как умудрилась я в тридцатипятилетнем возрасте написать эту чушь, состоящую из смеси мистики и романтики? Впрочем, внешность главных героев я описала довольно реалистично, потом добавила историю любви и ненависти двух противоположностей, а затем и трагическую развязку, когда наутро бессмертного Ангела нашли неотвратимо мертвым. Я даже хотела назвать рассказ «Поцелуй Смерти», но потом передумала.
Я уже давно не заглядывала на свою страничку, за это время добавилось несколько комментариев. Только один, состоящий из двух слов, можно было назвать позитивным: «Как романтично!». В остальных был сплошной негатив. Один товарищ вообще умудрился обвинить меня в пропаганде гомосексуализма. Он ничего не понял. В рассказе не было ни слова о плотской любви двух мужчин. Ангел и Демон были бесполыми и олицетворяли противоположные силы, между этими силами и велась борьба. Я не сумела донести свой замысел до читателей. Мне тут же захотелось удалить этот глупый рассказ, еле удержалась. Судя по всему, Демон вышел на меня, прочитав эту чушь, значит, наверняка следит за комментариями. Неизвестно, как он отреагирует, если я удалю свое творение. Может, догадается, что я его вычислила, и занервничает?
Наступило раннее утро, а я так и сидела за кухонным столом перед раскрытым ноутбуком, погрузившись в тягостные воспоминания. Но, в целом, минувший день прошел не зря – я вычислила своего врага, осталось только найти его и обезвредить. И всего-то.
Глава шестнадцатая
На следующий день я проснулась только к обеду, чувствуя себя разбитой и несчастной. Да, я вычислила преступника, но что делать дальше? Как объяснить следователю, каким образом я оказалась в оранжерее и почему сразу не заявила о своих подозрениях? Я с ужасом представила, как сначала следователю, а потом и многим другим становится известно, какой образ жизни я вела. А это обязательно станет известно, ведь если дело дойдет до суда, то именно этот эпизод будет основой обвинения. А какой шум поднимется вокруг такой пикантной ситуации! Самое страшное заключалось в другом. Вдруг мне не поверят? Это будет мое голословное обвинение, а, учитывая, что в тот момент я была пьяна, а, возможно, и под кайфом, да еще столько лет прошло с тех пор, любой адвокат разобьет такое обвинение в пух и прах. Зато я в очередной раз прославлюсь. Но, скорее всего, никто на таких основаниях не станет предъявлять обвинение. А слухи все равно расползутся.
Я еще раз все хорошенько обдумала и решила, что лучше погибну от рук убийцы, чем в очередной раз навлеку на себя позор. Об этом эпизоде я никому не рассказывала, даже Юрке, и не представляла, у кого могла бы спросить совета в такой щекотливой ситуации. Подруги отпадают, мама тем более. Лешка виновником моих неприятностей считает Журавлева. На роль советчика мог бы подойти Денис. Однако, учитывая, сколько лет он работал в полиции, нетрудно представить ход его мыслей и действий. Он скажет, что нужно обо всем рассказать следователю, а дальше правоохранительные органы сами во всем разберутся. И будет прав. Полиция может поднять дело о смерти двух человек от передозировки в загородном поселке, примерную дату я помню. В деле наверняка имеется список всех присутствовавших в тот день. Среди них нетрудно будет найти человека со столь приметной внешностью. Допустим, они его найдут. Что дальше? Этот человек посмотрит на меня и заявит, что я, видимо, в тот день сама наркотиками накачалась, вот мне и привиделись Ангелы и Демоны. Конечно, есть еще фотографии моего преследователя. Если сопоставить их с внешностью реального человека, наверняка обнаружится сходство. Но при таком камуфляже разве можно будет доказать, что это одно и то же лицо?
Я очень устала от этих размышлений. Не знала, какое решение принять – обратиться к следователю, тем самым спасая свою жизнь, но при этом в очередной раз отдавая себя в руки собратьям по ремеслу, или пустить все на самотек. Ни один вариант меня не устраивал. Я придумала третий. Постараюсь сама узнать, кто именно умер в ту страшную ночь, был ли это тот самый белокурый юноша? Кстати, куда делся его труп? Когда я очнулась, его уже не было. И причем здесь погибшая девушка? Может, я вообще все придумала? Я ведь с самого начала не исключала возможности того, что то странное видение было наркотическим бредом. В конце концов, решила пока ничего не предпринимать.
Приближался день презентации Лешкиного сериала. Я ждала его с нетерпением. Хотелось отвлечься от неприятных мыслей и увидеть, на что способен любимый брат. Подходящий наряд, потратив немало сил, я все-таки нашла, теперь предстояло испытать его в деле. В день мероприятия я несколько часов провела в салоне красоты, чтобы выглядеть подобающим образом. Само мероприятие должно было проходить в помещении новой гостиницы «Северная Пальмира». Она была небольшой, но комфортабельной и располагалась на юге города, от моего дома до нее всего минут пятнадцать езды. Начало было назначено на девятнадцать часов.
В половине седьмого раздался звонок домофона.
- Ксения, это Виктор Королев. Буду ждать вас возле подъезда.
Странный тип, подумала я, даже в квартиру не зашел. Чего он боится? Неужели того, что я стану его обольщать? Я надела элегантный утепленный плащ, купленный специально по этому поводу, и спустилась вниз. Я была не права, назвав Королева смазливым. Он просто излучал мужскую красоту. Высокий, стройный, с густыми темными волосами, такими же темными глазами, опушенными густыми ресницами, прямой нос, чувственный губы, да и подбородок не подкачал. В общем, высший класс. Увидев меня, он улыбнулся, обнаружив ровные белые зубы. Это уж слишком.
- Вы Ксения?
- Да. А вы, как я понимаю, Виктор Королев.
- Правильно понимаете. Леша меня не предупредил, что у него такая привлекательная сестра. Кстати, вы старшая или младшая?
Я рассмеялась.
- А вы быстро вошли в роль. Разумеется, старшая. Мне тридцать пять лет. Кстати, а вам сколько?
- Тридцать восемь.
- Годится.
Он тоже рассмеялся и предложил пройти к его автомобилю, который располагался чуть в стороне. Это был черный BMW, он очень подходил владельцу.
- Подождите, - остановила я его, - сначала мне нужно задать вам вопрос. Скажите, Лешка говорил вам, что у меня пятно на репутации, и вы можете себя скомпрометировать, появившись со мной в публичном месте?
- Надеюсь, сейчас вы сами все мне расскажете. Так, кто вы – убийца или мошенница?
- Всего понемногу, - усмехнулась я. – На самом деле, я была журналисткой и написала разоблачительную статью об одном бизнесмене, в результате чего он лишился выгодного заказа. Впоследствии оказалось, что документы, на которые я опиралась, были фальшивками. Потерпевший подал на меня в суд. В итоге я лишилась не только своего доброго имени, но и имущества. И главное – у меня запрет на профессию на три года! Полтора года из этого срока я уже отбыла, осталось еще столько же. – После небольшой паузы я добавила: - еще не поздно отказаться от совместного вечера, я доберусь на такси, время есть.
Королев усмехнулся.
- Пожалуй, рискну. Никто меня не осудит, что я заинтересовался такой привлекательной женщиной. Только ответьте, почему вы не проверили информацию?
Опять этот вопрос!
- Информатор был надежный, а времени на проверку не оставалось, - пробубнила я. - Нужно было либо немедленно печатать, либо отказаться от публикации. Я выбрала первое, за что и поплатилась.
- Значит, вы та самая Ксения Новикова, - резюмировал он. – Помню, пару лет назад была большая шумиха вокруг вашей истории.
- Неужели вас подобные истории интересуют? – вырвалось у меня.
Он нахмурился.
- А неужели вы считаете, что артисты читают только гламурные журналы и рецензии на свои спектакли?
Да, именно так я и считала. Лешка, например, совершенно не интересуется международной политикой, да и внутренней тоже.
Я неловко рассмеялась.
- Никто из нас не свободен от стереотипов. Очень приятно, что вы в них не вписываетесь.
Он взял меня за руку и опять потянул в сторону своего автомобиля, предложив обращаться друг к другу на ты.
- Это ничего, если я буду называть тебя Ксюшей?
- Да пожалуйста, Витя, - хихикнула я.
По дороге он знакомил меня с программой сегодняшнего вечера. Только тогда я узнала, что Лешка будет там петь песню из фильма, аккомпанируя себе на гитаре. В свое время Юрка подарил ему гитару и дал несколько уроков, потом Лешка сам совершенствовался. Виртуозом он не стал, но играл прилично, и голос у него был приятным, что совсем не лишнее для драматического актера. Как быстро все в жизни меняется! Много лет я заботилась о младшем брате, а теперь он меня опекает. Принимать его заботу было приятно, никаких феминистских заскоков у меня не было.
Гостиница выглядела компактной, добротной и безликой. Я решила, что это все же лучше чрезмерной помпезности. А вот внутри мне понравилось. Холл в два этажа выглядел впечатляюще. Из него двери вели в ресторан и киноконцертный зал, имелись и другие двери, выходы на лестницы и проходы к лифтам. Холл напоминал центр управления, связанный разными нитями со всей структурой гостиницы. Народу в холле было мало, мы прошли в гардероб. Сбросив плащ на руки своему кавалеру, я остановилась перед большим зеркалом, чтобы причесаться, и увидела отражение застывшего за моей спиной ошеломленного Виктора. На мне было черное платье длиной чуть за колено, с короткими рукавами и воротом-щелью. Фасон был очень простым, но такая простота дорогого стоила – и в прямом, и в переносном смысле. Оно плотно облегало фигуру таким образом, что ни одной складочки на теле или какого-то другого изъяна видно не было. В таком платье любая фигура выглядит идеальной. Талию, похвально тонкую в данный момент, обхватывал широкий кожаный пояс в тон моим волосам, только чуть светлее и ярче. Главной изюминкой наряда являлись тонкие лайковые перчатки такого же цвета. Завершали мой роскошный облик черные туфли на непомерно высоких шпильках и сережки с бриллиантами – единственное, что уцелело после всех моих перипетий, первый Юркин подарок, не считая обручального кольца. Оно тоже сохранилось. Я не могла его продать, не могла вернуть Юрке и не могла носить. Оно тяжелым грузом лежало в пустой шкатулке и на моем сердце, напоминая о моей вине перед бывшим мужем. Я уже давно признала, что далеко не все сделала, чтобы его спасти.
Причесавшись, я обернулась к своему спутнику, а он продолжал ошеломленно на меня таращиться.
- Ксюша, ты просто потрясающе выглядишь! – выдохнул он. – Мне все мужики будут завидовать.
- Вот и отлично, - благодушно сказала я, отбрасывая грустные воспоминания. – Так и было задумано.
Я взяла Виктора под руку, и мы направились в ресторан. Середина просторного зала была пустой. Столы расставили вдоль стен по всему периметру помещения, и они ломились от всевозможных закусок. А вот напитков на них не было, видимо, работники ресторана неплохо знали творческую братию и были о ней не лучшего мнения. Мы прошли в бар и, устроившись на высоких сиденьях, заказали по чашечке кофе. Взглянув на часы, Виктор предположил, что раньше половины восьмого не начнут, и попросил меня что-нибудь рассказать о себе.
- Нет уж, - отказалась я, - лучше устроим творческий вечер Виктора Королева.
Расскажи, в каких фильмах ты играл, какие роли тебе нравятся, а какие нет, какого режиссера уважаешь, а кого на дух не переносишь.
Он рассмеялся.
- Сразу видно, что ты журналистка, в один миг вопросами забросала.
Мы мило переговаривались, а бар тем временем заполнялся. Чтобы нас не выгнали с насиженных мест, мы заказали мороженое, после чего приятное общение продолжилось. Только после второго звонка мы направились в зал. На приглашении, которое мне дал Лешка, были указаны места в пятом ряду. Как выяснилось, у Виктора были более козырные места – во втором ряду, так что мы воспользовались его билетами. Как раз перед нами оказались Лешка с Натальей. Брат, услышав мой голос, повернулся.
- Привет, сестрица! Привет, Витя! Как настроение – коленки не дрожат?
Наталья на секунду тоже к нам повернулась и, удостоив нас небрежного кивка, отвернулась.
- Мы с Ксюшей так весело проводили время, что я забыл, где у меня коленки, а где все остальное, - галантно отозвался мой кавалер. - А у самого-то как?
- Весь трясусь, Наталья тоже трясется, так что нам не до веселья.
- Зря трясешься, - уверенно заявила я, - все будет хорошо. Лучше настраивайся на исполнение песни.
- Ах ты, болтун! – возмутился Лешка, бросая испепеляющие взгляды на приятеля. – Я хотел сестричке сюрприз сделать, а ты все испортил.
- Предупреждать надо, - проворчал Виктор.
Раздавшийся третий звонок всех примирил. На самом деле, Лешка ничуть не обижался на приятеля, о чем я и шепнула Виктору, но тот, похоже, уже успел неплохо узнать моего брата, так что понимающе улыбнулся.
На сцене появился генеральный продюсер сериала. Он долго разглагольствовал о трудностях, которые пришлось преодолеть, чтобы запустить сериал, а также о не меньших трудностях, с которыми пришлось столкнуться, чтобы сериал продолжал жить. Теперь почти полностью отснят третий сезон, и именно он явится поворотным. Несмотря на то, что сериал и до этого пользовался большим зрительским интересом, решили произвести кардинальные изменения, некоторые тупиковые линии были безжалостно ликвидированы, зато появились новые, которые выведут сериал на небывалую высоту.
Поскольку генеральный продюсер явно перебрал со временем, режиссер был очень краток. Он поблагодарил весь коллектив, принимавший участие в съемках, за профессиональную и самоотверженную работу, никого не выделяя особо. Сказал, что каждый на своем месте сделал все от него зависящее, чтобы получился высококачественный фильм. Потом добавил, что содержание раскрывать не будут ни в сегодняшнем показе, ни в трейлерах, для просмотра специально подобрали не связанные друг с другом сцены. Больше выступающих не было.
Наконец, на экране появился первый эпизод. Сильный красивый мужчина, немного грубоватый, напряженно смотрел на дверь, кого-то ожидая. Его играл Виктор. Не отдавая себе отчета, я пожала его руку, но он, кажется не заметил. И вот, дверь открылась и вошел второй мужчина – стильный, интеллигентный и утонченный и, хотя я никогда в таком ключе не думала о брате, безумно сексуальный. На нем был элегантный костюм, волосы прилизаны, что ему удивительно шло, на носу очки в тонкой оправе. Неужели это Лешка?! Мне его внешность всегда казалось простоватой, и я считала, что ему только деревенских парней играть, именно такого он и играл в прошлом сезоне. Как же его герой и он вместе с ним превратился в утонченного красавчика? Пока я ответа на этот вопрос не получила, хотя потом пытала и Лешку, и Виктора.
И вот, эта парочка начала свой диалог. Это было противостояние двух соперников, соперничающих не только из-за женщины, которую играла Наталья, но и вообще по жизни. Природная мужская сила против изощренного ума. Кто победит? Это было очень сильно. Я первая не выдержала и захлопала.
Второй эпизод произвел неменьшее впечатление. Любовная сцена между героями Лешки и Натальи. Мощные искры так и летали между ними, хоть зажмуривайся. Неужели это можно сыграть? А, если у них и в жизни так, то им можно только позавидовать.
На третий эпизод меня не хватило, к тому же, Лешка не принимал в нем участия. Но этот эпизод наверняка тоже был хорош, так как я слышала восторженные перешептывания. Когда экран погас, раздались оглушительные овации. Хорошо бы такие же овации раздавались и после просмотра всего фильма.
Когда аплодисменты отзвучали, на сцене опять появился режиссер и сообщил, что сейчас Алексей Новиков, исполнитель одной из главных ролей, исполнит песню из фильма. Лешка из первого ряда легко вспорхнул на сцену. На нем был элегантный костюм, но это был привычный Лешка, веселый, добродушный и немного легкомысленный, просто в костюме. Каким же талантом нужно обладать, чтобы так убедительно перевоплотиться в утонченного интеллектуала? Лешке тем временем подали гитару – ту самую, которую подарил ему Юрка, и, сев на стул, он сначала проверил настройку, а потом заиграл. Я замерла с первых же тактов. А потом он запел о городах, которые порабощают человека, делают его марионеткой, высасывают соки и душу, и человек ищет спасения на природе, но городские пороки проникают и туда. И ему остается только обратиться к своей душе, в себе самом найти все то, чего ему так недостает. Это была очень сильная песня, а Лешка исполнил ее так проникновенно, что у меня слезы выступили на глазах. Песня закончилась, Лешка продолжал сидеть, опустив голову и не шевелясь. Зал тоже молчал, а потом взорвался овациями. Это был триумф!
На сцене появилось несколько девиц с цветами. Лешка уже пришел в себя и с шутками и прибаутками принимал их поклонение. Я вдруг испугалась. Как бы успех не сломил брата! Может, хорошо, что он пришел к нему не сразу, а почти в тридцатилетнем возрасте. Юрка выступал на сцене с семнадцати лет, и «Дебоширы» почти сразу стали популярны. Чем это закончилось, известно. Я очень надеялась, что мой брат окажется сильнее.
Потом началось настоящее столпотворение, все друг друга поздравляли и обнимали. Я еле протиснулась к Лешке и повисла у него на шее. Моего воодушевления хватило и на Виктора, и даже на Наталью, ее я тоже поздравляла и обнимала. Потом меня оттеснили от главных виновников торжества и, стоя в сторонке, я с удовольствием наблюдала за своим братом. Он вел себя непринужденно, будто давно привык принимать такие восторженные знаки внимания. Может, пронесет? Может, звездная болезнь его минует? Вокруг сновали репортеры, парочка из них была мне знакома. Один из них мне кивнул и отвернулся. Но сегодня такие мелочи не могли меня ни смутить, ни расстроить.
Вскоре подошел Виктор.
- Куда это ты скрылась?
- Да я на самом виду стою. Меня вытолкали из вашего сообщества, так что со стороны любуюсь. Вы все такие молодцы! Отличная работа! А от Лешки я не ожидала, что он может так перевоплотиться, просто не узнать.
- Все в шоке.
Вскоре мы переместились в ресторан и, разбившись на группы, лакомились угощениями. Официанты с большими подносами в руках, увертываясь от репортеров, заполонивших ресторан, разносили напитки. Виктор пил сок, а остальные подняли бокалы с шампанским. Рядом с нами стояли Лешка с Натальей и еще несколько человек из съемочной группы, с которыми меня познакомили, но которых я не запомнила. Я высказала сожаление, что мама не видела его триумфа.
- Ничего, фильм она по телевизору посмотрит, - рассудительно произнес брат, - а песню я ей дома исполню. Можно целый концерт устроить. Может, Юрку пригласить? – Я бросила на него испепеляющий взгляд. – Но ведь именно он подарил мне гитару и научил играть.
Я не успела ответить, когда кто-то опять подошел, чтобы поздравить исполнителей и выразить свое восхищение. Генеральный продюсер тоже отметился. Я разговаривала с Виктором, когда стоящий рядом актер вполголоса произнес:
- Всем встать по стойке смирно и нацепить на лица приветливые улыбки! В нашу сторону направляется московский продюсер.
Я обернулась и увидела респектабельного блондина, уже подошедшего к нам. Было в его облике что-то знакомое. Он поприветствовал всю группу, потом перевел взгляд на меня.
- Я, когда в зал вошел, сразу заметил, что этот уголок как-то по-особому светится. Скажи, куколка, когда состоится наше первое свидание?
И тут я его узнала! Генка Васильев!
- Когда рак на горе свистнет, - весело ответила я и рассмеялась.
- Ну вот, все точно так же, как и пятнадцать лет назад, - с преувеличенным разочарованием произнес Генка и, увидев ошеломленные лица артистов, рассмеялся. – Не подумайте, что я какой-то маньяк, просто мы с Ксюшей когда-то вместе учились. А я – Геннадий Андреевич Васильев – продюсер (он сообщил название своего канала). Поздравляю вас с прекрасной работой! Я слышал о вашем сериале, кое-что видел, и потому сегодня здесь. Думаю, в ближайшем будущем с некоторыми из вас мы вместе поработаем.
Я представила ему Лешку, он тепло пожал ему руку и сказал, что рад, что у меня такой талантливый брат. Затем представила Виктора с Натальей, остальные сами представились. Покончив со знакомствами, он отвесил артистам еще несколько комплиментов, после чего сказал, что украдет меня ненадолго, чтобы посекретничать.
- Гена, подожди, - остановила я его. - Наверное, ты не слышал…
- Не только слышал, но и видел, иначе не узнал бы тебя без косы до пояса. Я ни на минуту не поверил, что тебя подкупили. Думаю, ты просто знатно лоханулась.
Я благодарно улыбнулась.
- Именно так.
Вскоре мы сидели на обитом бархатом диванчике в холле.
- Чем ты сейчас занимаешься? – с места в карьер начал он.
- Пока ничем, но скоро собираюсь выйти на работу. В библиотеку.
Он в изумлении уставился на меня.
- Что за чушь! Это нерациональное использование трудовых резервов. Быстро собирай вещи и дуй в Москву! Я устрою тебя на свой канал.
- Но у меня же запрет…
- Сколько еще осталось?
- Больше года.
- Пока поработаешь в редакции, а там и в профессию можно будет вернуться. Ты будешь отлично смотреться на экране.
Предложение было очень соблазнительным, но что-то меня удерживало. Или кто-то меня удерживал. В конце, концов, мы с Генкой договорились, что я обращусь к нему, если Питер меня окончательно отторгнет, или, если я решу отторгнуть его. Коснулись и личной жизни. Пару лет назад он развелся, в том браке у него родилась дочь, а теперь он планирует совершить очередную прогулку до ЗАГСа. Я ничуть не удивилась такой формулировке, это было в его духе.
Обменявшись номерами телефонов, мы вернулись в ресторан. Меня встретили любопытные взгляды.
- А я и не знал, что у моей сестрички такие связи, - хмыкнул Лешка. – Нужно будет воспользоваться ими в корыстных целях.
- Тебе связи не нужны, - уверенно заявила я, - ты и сам пробьешься.
Тут Наталья заинтересовалась, насколько серьезными были Генкины ухаживания.
- Да не было никаких ухаживаний, - рассмеялась я, - прикалывался просто. Я его всерьез не воспринимала. Он был главным гулякой и бабником на курсе.
Мы немного посплетничали о Генке и начальстве вообще, потом Лешка взял меня под руку. – Пойдем-ка, сестрица, мне нужно тебя допросить.
Мы отошли в сторону, вскоре к нам присоединились Наталья с Виктором.
- Ну-с, милая барышня, выкладывай, о чем вы секретничали с этим прожженным типом. Наверняка таких, как ты, он дюжинами ест на завтрак.
В последнее время Лешка вел себя, как старший брат, а не младший. Мне стало смешно – яйца курицу учат, но я не стала ронять его авторитет отповедью, а, усмехнувшись, рассказала о предложении работы на московском канале. Последовали вопросы, и наиболее заинтересованной казалась Наталья. Она убеждала меня, что за такое предложение нужно хвататься руками и ногами, долго не раздумывая. Я поняла это так, что ей хочется, чтобы мы с Лешкой оказались подальше друг от друга. Наталья была паталогически ревнива, и даже крепкая родственная связь вызывала в ней ревность. Бедняжка. Каково ей теперь придется, когда у Лешки появятся поклонницы, а я предчувствовала, что их будет в избытке. Наверняка у Натальи тоже есть поклонники, но сегодня особого ажиотажа вокруг нее я не увидела, мне уделяли гораздо больше внимания.
Мы прогуливались по залу, задерживаясь у каких-то групп, с другими просто раскланивались, третьи миновали без задержек. Похоже, сегодня был не только Лешкин триумф, но и мой, давно я не ощущала столь явного интереса со стороны противоположного пола. Взгляды, предложения познакомиться, один тип сунул мне записку с номером своего телефона и каким-то образом у меня в руках оказались две визитные карточки. Я убрала их в сумочку.
- Собираешься ими воспользоваться? – угрюмо поинтересовался Виктор.
- Упаси боже! Мне просто некуда их деть. Как только вернусь домой, они сразу окажутся в помойном ведре.
Двойной успех брата и сестры Новиковых кружил мне голову. Я чувствовала небывалое воодушевление. Так продолжалось вплоть до того момента пока мы не столкнулись с Журавлевым. В результате долгих перемещений мы оказались у входа в ресторан. В это время в зал вошла пара, очень живописная пара. Журавлев сопровождал губастую и грудастую девицу. Она выглядела так вульгарно, хоть зажмуривайся – прическа, одежда и макияж просто кричали о дурном вкусе. Я смерила пренебрежительным взглядом сначала ее, потом его.
- Здравствуйте, Ксения, - произнес Журавлев нейтральным тоном.
- Здравствуйте, Андрей Николаевич, - равнодушно откликнулась я.
В это время мои спутники и эта девица вели себя более раскованно.
- Лешик, ты просто чудо! – щебетала девица. – Так бы и съела.
- Подавишься, - одернула ее Наталья.
- Ну, не такой уж он и костлявый, - хихикнула девица.
Лешка повернулся ко мне.
- Ксюша, знакомься, это наша Любаша, она тоже снимается в сериале. А это, – он взял меня за руку, - моя сестра Ксения.
Итак, знакомство с любовницей Журавлева состоялось, и я из вредности приветливо ей улыбнулась и проворковала: «Очень приятно». Та крепко меня обняла.
- Вы такая милая. Сегодня все мужики на вас пялились, даже Андрей.
Журавлев взял ее за руку и процедил, что им пора, их уже ждут. Он потянул ее в глубь ресторана, а она, обернувшись, помахала рукой.
- Пока, мальчики и девочки!
Я была вынуждена признать, что, несмотря на грубое вмешательство пластического хирурга, она очень привлекательна и сексапильна, да еще позитивная. Жизнь из нее била ключом.
- Кого она играет в вашем сериале? – обратилась я к Виктору.
- Проститутку.
- То есть, саму себя, - вставила Наталья. – Я слышала, что у нее богатый покровитель, сегодня она впервые предъявила его публично.
- Ксюша, а ты откуда знаешь ее папика? – опомнился брат.
- Это Журавлев, - хмуро сказала я.
Увидев мою хмурую физиономию, Лешка возбудился.
- Хочешь, я ему морду набью?
- За что? За то, что я ему карьеру испортила?
Наталья заинтересовалась, и Лешка все ей объяснил. Виктор сам обо всем догадался. Настроение у меня окончательно испортилось. Так вот, какая женщина играет в его жизни главную роль! Никогда бы не подумала, хотя его трудно осуждать за такой выбор. Любаша просто источала позитивную энергию. Наталья предложила покинуть это унылое место и поехать в клуб, чтобы потанцевать. Лешка ее поддержал и посмотрел на меня.
- Я пас, - сразу сказала я. – Мои старые косточки хотят покоя. – Я повернулась к Виктору. – Витя, ты тоже поезжай, я на такси доберусь.
- Мои косточки ничуть не моложе, а даже старше, - старческим голосом прохрипел мой кавалер, - они тоже нуждаются в отдыхе. Лучше уж я доставлю тебя до дома, а потом на покой.
Обнимая меня на прощанье, Лешка шепнул:
- Ты справилась с моим заданием на «отлично». Сегодня ты была самой яркой пташкой в этом вертепе. Мне удалось тобой похвастаться!
Хорошо, что Наталья не слышала его дифирамбов, а то бы надулась. Брат с подругой пошли собирать команду для клуба, а мы отправились в гардероб. По дороге к дому мы обсуждали сегодняшний вечер, я вспоминала увиденные отрывки из фильма, стараясь казаться бодрой и оживленной. Виктор меня перебил.
- Почему у тебя испортилось настроение после встречи с Журавлевым? Не притворяйся довольной, я сразу это заметил.
Он весь вечер добросовестно исполнял роль моего эскорта, так что заслуживал хоть какого-то объяснения. Всей правды я сказать не могла, но ее официальную часть я изложила довольно подробно.
- Теперь понимаешь? Когда я его вижу или хотя бы слышу о нем, то чувствую себя убийцей. Он еще нестарый мужчина, умный и предприимчивый, а я лишила его всех перспектив.
- Ты с ним была знакома до той публикации?
- Нет. Уже после публикации он через моего редактора назначил мне встречу, хотел посмотреть в глаза своему врагу. Давай, больше не будем о нем.
- Только один вопрос, - быстро сказал он. – После этого ты с ним встречалась?
- Почему ты спрашиваешь?
- Любаша правильно заметила, он весь вечер на тебя пялился.
Кровь бросилась мне в голову.
- Я думала, они только что пришли, когда мы с ними столкнулись. Да, пересекались пару раз, пытались выяснить отношения, но ничего хорошего из этого не получилось.
Виктор собирался еще о чем-то спросить, но тут мы подъехали к моему дому, и я стала отстегивать ремень безопасности. Было уже темно, моросил дождь, и на душе у меня было так же муторно и тоскливо. По счастью, Виктор переключился на другую тему.
- Ксюша, можно я тебе как-нибудь позвоню? Леша дал мне номер твоего телефона.
- Звони, - натужно улыбаясь, согласилась я.
- А у тебя есть мой номер? – Я отрицательно покачала головой. – Значит, сейчас будет. – И он сразу мне позвонил.
Мой добросовестный кавалер проводил меня до двери в квартиру и, пока я искала ключи, не отрывал от меня взгляда.
- Я кофе на ночь не пью, - усмехнулась я, глядя ему в глаза.
Он с недоумением посмотрел на меня, а потом расхохотался.
- Я тоже не кофеман. Спокойной ночи, Ксюша. Спасибо за прекрасный вечер.
- Это тебе спасибо, - наконец, сообразила я его поблагодарить.
- Мы еще увидимся, - многообещающе произнес он, целуя меня в щеку. – Жизнь не такая уж мрачная штука.
Я вошла в квартиру и, закрыв за собой дверь, привалилась к ней спиной. Жизнь, может и не такая уж мрачная, но несправедливая. Мной заинтересовался молодой красивый мужчина, популярный артист, а все мои мысли заняты немолодым мужчиной, совсем не красавцем, который, к тому же, поступил со мной не слишком благородно. Конечно, он здорово мне помог, обнаружив преследователя, об этом я не забыла, но он унизил меня как женщину, а такое тоже не забывается. Однако я не хотела заканчивать день на мрачной ноте. Сегодня был вечер двойного триумфа, и я собиралась сполна насладиться этими воспоминаниями.
Продолжение следует...