На снимках – Мариамна Алониевна Степанова (Мейстрик),
её сын Борис (слева) и внук Борис (справа).
ДОЛГАЯ ДОРОГА К БОГУ
ГЛАВА 5 ДЕТИ АЛОИСА И ПРАСКОВЬИ
ЧАСТЬ 8-6 ПРОЩАЙ БАБУСЯ
Это последняя Часть, посвящённая воспоминанием о моей бабусе.
Меня не покидает ощущение, что я что-то пропустила.
Действительно, забыла объяснить – как мы получили свою первую комнату в коммуналке, мои родители – однокомнатную квартиру на четверых в том же доме.
Восполняю упущенное…
КОММУНАЛКА
У нас на предприятии погибали люди, не так часто, но погибали. И была традиция что ли, я даже не знаю, как это назвать – семьям погибшего выделяли без очереди жильё.
Виктор был в командировке, когда этот вопрос коснулся и нашей семьи… Поэтому мне пришлось непосредственно принять участие в решении данного вопроса.
(ДОБАВЛЯЕТ ВИКТОР: - Несколько лет спустя, я понял, что нас одурачили с выделением квартиры. Борис погиб из-за грубейшего нарушения техники безопасности в подразделении Ваваева, которого могли привлечь к ответственности, если бы мы «раздули этот случай», т.е. пожаловались хотя бы в министерство, да и руководству не поздоровилось бы.
И, чтобы откупиться, в таких случаях, руководство родственникам предлагало квартиры или ещё что-либо. Поэтому Жуков был обязан встретиться с родственниками, и, чтобы замять дело, должен был заткнуть им рот. Его сочувствие было фальшивым, а все действия были обязательными).
Из Саратова вернулось письмо, в связи с истечением срока хранения.
АВИО. САРАТОВ. ДОВОСТРЕБОВАНИЯ ДУДКО В.А.
2.07. 60 г. ВИТЮЛЯ, ЗДРАВСТВУЙ!
Вот какие у нас новости. Вчера ты уехал, а сегодня утром вызывает меня Жуков. Я вхожу. Он поздоровался со мной за руку, и посадил на стул. Он рассказал, что вчера же сам собрал комиссию по распределению жилья, и решали наш вопрос.
Нам предложили после всех перебранных там вариантов - две комнаты в доме на Клубной – один из крайних домов в сторону Гремячево. Пятый этаж. В квартире три комнаты. Две предлагают нам, а в третьей живёт кто-то.
Все удобства. Комнаты, которые предлагают нам – 42 кв. м.. Одна – 24 кв. м., другая – 18 кв. м. В них живут двое пожилых. Их дети все поженились и разъехались. Их переведут в красный дом в общую квартиру, в одну комнату, а нам отдают эти две комнаты.
Жуковым были сказаны несколько фраз, которые я приведу дословно:
«С жильём, вы знаете, сейчас очень трудно. Другой возможности предоставить вам две комнаты у нас не будет. Я советую вам не отказываться».
Последние слова в течение всего разговора он повторил раза четыре. Потом ещё: - «Меня интересует согласие вашего мужа, чтобы не вышло так, что по приезде - он выскажет своё недовольство».
Я говорю – «Я ему позвоню, если сумею». Он спросил тогда: - «А как вы с ним живёте, дружно?» Я говорю – «Мы живём очень дружно». – «Тогда можете смело решать без него, так как я всё-таки советую вам переехать».
Ну вот, спросил Жуков и про Милу, и про бабусю и про всех – всех. Всем передал привет.
Дома собрали совет, и решили соглашаться. Да, Жуков сказал: - «Ещё это всё удобно в том отношении, что списки утверждать нигде не надо, мы выдаём ордер на одного человека, а там – ваше дело».
Исходя из всего этого, логически рассуждая, отказываться нельзя, т.к. две комнаты на отдельную однокомнатную ты всегда поменяешь даже в своей лаборатории, т.к. я сказала Жукову, что хочу, чтобы ордер выписали на тебя.
Во-вторых, папа не теряет обещанную квартиру в Люберцах.
В - третьих, бабуся сказала, что ей тяжело было бы расстаться со мной и, что она и Мила хотят жить с нами, даже, если папа с мамой переедут жить в Люберцы. Ну, и, вообще, раз Жуков сам сказал, что больше они ничего не предложат, решили соглашаться. Переезжать можно сразу же, после твоего приезда.
Мама поехала за папой. Сейчас они приедут и пойдут смотреть квартиру. Поэтому письмо допишу позже.
Рядом с Борей вчера похоронили женщину – 35 лет – неудачная операция печени. Ей уже поставили оградку. Нашу оградку делают 2,5 Х 2,5. Говорят, квадратная – некрасиво, но мы решили – пусть. Посадим цветы, лавочку сделаем. Проект памятника я сделала. Сегодня закажем. Мила приехала. Соглашается куда-нибудь уехать. Может быть, достанем путёвку.
P.S. Продолжаю в 3 часа дня. Приехал папа. Пообедали. Устинова не застали.
Нам дали адрес квартиры 6 дом кв. 25. Это по Валиному ряду домов – крайний к Гремячеву. Окна на Москву – реку.
Нам позвали женщину, которая жила в этой квартире. Она рассказала, что в этой квартире не три комнаты, а четыре и живут там сейчас три семьи. Нам дадут две комнаты Ильюшиных. Комнаты проходные – обе = 35 кв. метров.
Вообще-то проходные хорошо тем, что если папа выедет, у нас не заберут вторую. Соседей двое. Один мужчина – в маленькой комнате. Он работает в Москве, и дома почти не бывает. Вторые соседи – муж, жена и мальчик 14-и лет – Голубевы. Очень чистоплотные. Ванная хорошая, кухня большая, балкона нет, квартира очень сухая, стены – простая побелка.
Кто-то сказал, что Ильюшины не особенно захотят уезжать, так что вечером узнаем. Они сейчас на работе. Мы пойдём к ним в пять вечера. Я не знаю, Виктор, отказаться, конечно, наше право. Но ждать, когда ещё чего-то предложат, по репликам Жукова, - не стоит.
Витя, у нас в деревне по соседству несчастье. Помнишь, в доме на углу жило две семьи? Один нам помогал мебель таскать – Вася. Так вот, муж Васиной сестры, зять Васин, они за стеной у них жили – Иваном звали, так вот он сегодня повесился.
Только сейчас жену привезли. Она на первом заводе работала. Она в положении и двое ребятишек ещё. Оба молодые. Такая трагедия, Витя… Очень тяжело. Я уже не боюсь криков. Знаешь, я, как - будто, ждала этих причитаний, мне всё казалось, что кто-то где-то кричит. Сегодня сидим, я, как услышала и выскочила на дорогу. А вот теперь там плачут, кричат, а я уже не боюсь.
Спать одна боюсь. Сегодня со мной бабуся спала. А теперь Мила со мной будет спать.
С больничным листом ничего не вышло. Наша табельщица Тамара ходила, там, в отделе кадров посмотрели, и написали, что ещё не хватает одного месяца и девяти дней. Но я столько работать не могу. Я, знаешь, пройду немножко и задыхаюсь, а бегать совсем уже не могу. Я немножко пробежала сегодня, так у меня такие боли были. Значит, с 1-го числа я дома.
Талончики на обеды я продала. На эти деньги я иногда дома прикупаю продукты.
Папе 1200 не дали и молчат. Он уже работает. Ну, кажется, всё… Если у тебя какие-нибудь соображения есть, вызови на разговор, но я думаю, не стоит, всё и так ясно. Дарёному коню в зубы не смотрят и можно ли рассчитывать ещё на лучшее, не знаю.
Целуем все. Береги себя. Скучаю.
ИРА.
P.S. ИРА.
P.S. Исписала зря столько бумаги. Пришла мама и сказала, что Илюшкины отказались переезжать. Дом новый сегодня комиссия не приняла, и перенесла сдачу на 15–ое июля. Значит, пока ничего не известно. Маме сказали – не беспокойтесь, что-нибудь, даже, если и не в новом, дадим. Ну, теперь уже всё при тебе будет решаться.
С Милой по путёвке едет один из нашей лаборатории, пожилой, с палочкой, седой, ты его в лицо знаешь. Едут в субботу. Ты давай мне телеграмму, я встречу, ведь, я с 1-го буду отдыхать.
Целуем все – все.
Твоя ИРА.
В предыдущем письме упоминается о том, что отец ездил за деньгами, и ему вместо обещанных 1200 рублей дали всего 400.
Где-то в июне его сшиб мотоциклист. Отца уговорили не подавать заявление в суд, и обещали оплатить лечение в размере 1200 рублей. Естественно, никакими документами это оформлено не было. В результате, его, как сейчас говорят, кинули. Так учили и учат простофиль или просто доверчивых людей.
Надо сказать, что с Жуковым Борисом Петровичем я общалась единожды, и то по поводу квартирного вопроса, а не по работе. И, естественно в этот миг меня совершенно не волновало то, что он - учёный с большой буквы.
В отличие от меня, Виктору приходилось с Борисом Петровичем общаться довольно часто. А позже, по его просьбе, Виктор помогал в работе над дипломами его детям – дочери Татьяне и сыну Виктору.
Но в ту мою встречу с ним, - он решал наш квартирный вопрос, и по мнению моего Вити, решение это было не совсем справедливым.
В результате всех квартирных переговоров и предложений наша семья переехала в дом около предприятия. Этот дом в основном предназначался в своё время для семей руководства института. (В этом же доме получил квартиру начальник отдела, в котором работает Виктор - учёный с большой буквы - Р.Е. Соркин). Дом кирпичный, пятиэтажный. Потолки высокие, с лепниной. Все квартиры с балконами. Правда, воды горячей не было, установлены были колонки. Строили этот дом заключённые, среди которых, говорят, был известный футболист – Стрельцов.
Так вот, в этом доме нам дали жильё. Маме, папе, бабусе и Милочке предоставили однокомнатную квартиру на четвёртом этаже, а нам с Витей – в соседнем подъезде, на третьем этаже – комнату в трёхкомнатной квартире, окно которой выходило на здание, где на первом этаже находилась машина «Урал – 1». Балкон, к сожалению – не у нас, а в комнате у соседки.
Соседями по лестничной площадке у мамы – Русины и Фоменко.
С ними мы и дружили многие годы. Ниже этажом жила семья Норд – близкие друзья моих родителей. А у нас же в подъезде жили Ваваевы и Полуяновы. Но почему-то мы в их компанию не входили.
Несколько лет, каждый день, из этого дома, и мимо этого дома, одной и той же дорогой все спешили к проходной предприятия. С этим домом и институтом меня связывали самые счастливые мои молодые годы.
Я могу без лишнего пафоса сказать, что посёлок Дзержинский, а позже – город, стал моей второй Родиной, а институт – вторым родным домом.
Были у нас двое соседей. В небольшой комнате с балконом жила вахтёрша – Полина со взрослой дочерью Розой. Роза где-то работала и дома почти не жила, а Полина, хоть и была пожилой женщиной, часто водила к себе любовников. Ночами, во время секса, она так стонала, и взвизгивала, что, когда я первый раз это услышала, страшно испугалась. Витя был в командировке. А я по неопытности ещё не знала, что оргии могут сопровождаться такими воплями…
Полина нас невзлюбила, и у нас с ней были иногда «разборки».
Я и ругаться -то ещё тогда не умела. Но, однажды испытала чувство «удовлетворения».
На общей кухне, на плите варился у неё суп в открытой кастрюле. А я рядом кипятила воду, чтобы простерилизовать Элкину клизмочку.
И, когда я стала опускать клизмочку в воду, она у меня выскользнула, и попала в Полинин суп. Я с наслаждением дала ей повариться, а потом выловила оттуда, и прокипятила в своей кастрюлечке. Вот какая я плохая!…
Вторая семья была очень мирная. Папа Вася, мама Шура и двое ребятишек – сын и дочка. С ними мы жили мирно. К сожалению, Шура тяжело заболела раком, и вскоре умерла. Вася женился на Шуриной сестре. И, как ни странно, позже, когда мы получили двухкомнатную квартиру, в нашем же подъезде получила квартиру и эта семья.
Вот так мы из частного дома переехали в первую в нашей совместной жизни комнату в коммуналке. Цена этой комнаты и квартиры родителей – жизнь Бориса.
Так, что ещё я пропустила или не дописала?
Вспомнила. Это из области мистики
Иногда можно услышать вопрос - могут ли умершие потянуть за собой других?
Мне в жизни приходилось не раз и не два – слышать о том, что умерший забирает с собой любимых или дорогих. Наверное, это реально может быть…
И опять вернемся к историям моей семьи.
О смерти моего Брата Бориса я уже рассказала.
До этого вся наша семья жила в частном доме, который снимали в близлежащей деревне – Гремячего.
После гибели Бориса от предприятия нам было предоставлено жильё в четырёхэтажном доме. Маме, папе, бабусе и Милочке дали однокомнатную квартиру на 4-м этаже, а мне и Виктору предоставили комнату в трёхкомнатной квартире в этом же доме, только – в соседнем подъезде, на 2-м этаже.
Всё, что было у нас своего, мы перевезли в свое новое жильё. Заодно не могли оставить и кошку с собакой, которых Борис очень любил и заботился о них сам.
После смерти Бориса, остался его любимый кот Миша. Это красивый чёрный кот. Он жил, в основном, у родителей. Поскольку каждый раз спускаться и подниматься на 4-ый этаж без лифта всё-таки тяжело, Мишку выпускали на улицу, провожая его вниз и открывая ему входную дверь в подъезд. А возвращался он сам, выжидая момент, когда кто-нибудь откроет входную дверь. Кому-то из жильцов это не понравилось, и однажды он пропал. Его мама с папой долго искали, Через несколько дней его нашли убитым…
Кроме Мишки, мама с папой забрали с собой Борину овчарку, с которой он очень дружил. В доме, на четвёртом этаже её, естественно, держать было нельзя. И поэтому они пристроили её к Фене, у которой мы раньше жили - в той же деревне. Тётя Феня работала на стройке сторожем. Чтобы ночью не бояться выходить из будки сторожа, она привязывала собаку в строящемся доме к перилам. А утром однажды нашла её жестоко убитой, с размозженной головой.
Днём, какие-то рабочие припасли краску, чтобы ночью её вынести. Они не ожидали увидеть собаку… Придя ночью, рабочие вошли в дом, но Джек не пропускал их на нужный им этаж. Они жестоко избивали, практически – методично убивали собаку, помешавшую им забрать украденное. А привязанный Джек никак не мог себя защитить.
Все эти происшествия явно были мистическими. Как будто Борис забирал с собой всё, что ему было дорого здесь, на земле.
Бориса очень любила девочка – Мамонова Люся. У неё было больное сердце. К моменту смерти Боречки, она уже так плохо себя чувствовала, что могла дома только лежать. Родители носили её на руках. Наконец, подошла её очередь на операцию, которую она не перенесла…
Был у Боречки закадычный друг, тоже Борис - Волков. Вскоре, после ухода от нас Боречки, Волкова скинули с электрички. Он чудом остался жив, но частично потерял рассудок…
Получается, что после ухода нашего Бориса в мир иной, следом за ним последовали: любимый кот Мишка, собака Джек, подружка – Люся Мамонова. И только Борису Волкову – чудом посчастливилось выжить.
Все перечисленные случаи были связаны с жестокостью. Как-будто, чтобы встретиться в потустороннем мире с мои братом, каждый из них, и животные и люди, должны были пройти через трагическую кончину, также, как и наш Боричка…
ДОБАВЛЯЕТ ВИКТОР...
Я поверил в это, убедившись на собственном опыте.
Когда умер Батя, (Витин отец), то спустя некоторое время, как я предполагаю, он решил позвать к себе и меня.
Мы с Ираидой и соседкой возвращались с дачи домой.
При подъезде к Загорску я решил не ехать через город, а по объездной дороге выехать на основное шоссе Ярославль-Москва, чтобы не объясняться с гаишниками, пост которых в то время был на въезде.
Я повернул направо. Дорога была почти пустынной. И, вдруг, нас догоняет газик с военными номерами и хочет обогнать нашу Волгу.
Я прибавил газу. И он тоже, и стал меня обгонять. Я не стал ему препятствовать, а он, обгоняя, резко повернул влево на меня. Я тоже повернул влево на довольно широкую обочину, а он продолжал двигаться, выжимая меня и с обочины. Я уже тормозил. А за обочиной была канава более метра глубиной (наверное, для стока весенне-осенней воды).
Как мне удалось передними колёсами перескочить через неё – я не знаю. Наша машина повисла над канавой: передние колёса на той стороне, а задние – на этой.
Встречный автобус остановился и из него вышли возмущенные пассажиры и водитель. Они всё видели и теперь возмущались поведением водителя газика.
Водитель автобуса с помощью троса, прицепленного к автобусу, помог вытащить нашу машину на обочину. Спасибо ему – мы самостоятельно не смогли бы вернуться на дорогу. Да и вылезти из машины, зависнув над канавой, я не мог.
Наши женщины довольно долго возмущались, хотя я, анализируя потом этот случай, думаю, что сам спровоцировал этот эпизод. Того водителя заело, что вначале я сделал попытку «соревноваться» с ним в скорости. Может быть, он был не трезвым?
Но, то, что он был беспредельщик – это точно. Он же видел канаву, и выжимая нас туда, понимал, что мы, по меньшей мере, туда упадем, или перевернемся… Я запомнил номера обогнавшего нас автомобиля и хотел на ближайшем посту ГАИ сообщить, но поразмыслив, не стал этого делать.
Мы все благодарили ангела-хранителя.
А мы с Ираидой, предположили, - Батя звал меня к себе…
Вскоре был и второй случай.
За Загорском немцы ремонтировали ими же построенную трассу. Весь поток машин завернули с четырёх полос на двух полосную для объезда.
Перед поворотом я стал притормаживать, а педаль тормоза легко провалилась. Повернул на скорости и увидел, что впереди меня машины двигались еле-еле. Практически стояли. А я несусь со скоростью более 60 км – теперь мне придётся бить крайнюю машину в зад.
По встречной полосе движутся машины. Ручной тормоз тоже слаб и не тормозит. Я направил машину на обочину и выключил двигатель. Машина стала замедлять ход. И в какой-то момент остановилась.
Мы с Ираидой точно предположили, что Батя упорно зовёт меня к себе…
Когда Бате не удалось забрать меня к себе, он «позвал» к себе своего младшего любимого сына.
И действительно, вскоре разбился на смерть на машине - мой сводный брат Женя…
О чём ещё я забыла здесь написать?
Поняла. Я не все письма, написанные бабусей поместила в предыдущей опубликованной Части.
Это тоже легко восполнить.
Письма, помещённые в предыдущей части повторять здесь не буду, а остальные – помещу.
Почему-то пропущенно самое первое письмо…
СТАРЫЕ ПИСЬМА РОДИТЕЛЕЙ
Эти письма мне прислала Светлана Фирсова, моя тётка, которая моложе меня на два года. Моя бабуся, которая была на 20 лет старше своей младшей сестры – Фаины, писала ей эти письма.
А Светлана, сохранившая их, переслала их мне спустя 50 лет.
Кроме писем бабуси, сохранилось несколько писем моего отца.
Когда я открыла маленькую бандероль с письмами, на меня пахнуло запахом старины. Запахом, которым пропитаны старики. Никогда не думала, что старые письма могут пахнуть, как люди.
А, когда я начала их перечитывать, за каждой фразой вставали в памяти кадры давно прошедших событий, а за каждым письмом крупным планом проявлялось лицо бабуси или папы.
Спасибо Светлане. Эти письма я вставлю в разделы «Событий…» соответствующих лет, и в «Родословную…» Так пополняется постепенно наше повествование о прожитых годах.
Первое, пропущенное мной письмо…
29.12.59 г.
МИЛАЯ СВЕТА!
Если бы ты знала, как я давно собиралась ответить на твои милые письма и поблагодарить тебя за них!
И, вот, наконец…
Чувствую вот себя очень плохо: 2 – 3 дня здорова, помогаю в хозяйстве, рукодельничаю, а потом, вдруг опять развалина.
Поздравляю тебя с отличной сдачей экзаменов: иначе и быть не могло! А вот, если ты навестишь нас, ты мне подробно расскажешь о том, как ты провела практику и делала уроки.
Как мне было понятно твоё состояние, когда ты входила в класс, чтобы дать первый урок истории! Вспомнила я и себя, своё состояние, когда всё у меня на первом уроке вылетело из головы, и я очутилась в роли актёра, забывшего, что ему нужно говорить. Не справилась, и получила почетные 12 балов. Что же теперь осталось – утомительная работа? И всё?
Ну, желаю тебе от всей души заканчивать институт и дать счастье маме, которое она так заслужила… Да, вот ещё что, Светочка! Зачем вы с Мишей не остановили маму, когда она снова (хотя бы и временно), приняла работу? Вы молодые, конечно, не поймёте, что значит, когда говорят – «памяти нет!». Тут всё можно натворить при высочайшей осторожности.
Я ей об этом написала: сама страдаю тем же, и так понятно это состояние.
Кстати, о книгах. Какое совпадение. Ты пишешь об интересных романах «Ис. б», и «Гр. П». Читая твоё письмо, я только что закрыла последнюю страницу первого романа, а на очереди лежал второй. Все мы читаем, видимо, «модные романы, если их находим. И мама твоя пишет о тех же. Ведь, иногда не знаешь, что спросишь в библиотеке?
Боря понемногу работает, но служба не удовлетворяет, главным образом потому, что зарабатывает средне, так как места техника ещё нет. Аккуратно посещает кружок марксизма, сдал на первом семинаре. Главное, нет учебника по философии в библиотеке, а купить – слишком дорого. Писать тебе ему, и хотелось бы, но говорит, что не умеет, (и он прав), а лучше поговорит с тобой обо всём, когда приедешь к нам. А когда ты собираешься приехать в Москву? Обязательно напиши! Мы с нетерпением будем ждать тебя. Как жаль, что и мама с тобой не может приехать. Боря у нас всё такой же рассеянный. Ну, уж сам пусть тебе обо всём расскажет. Он, если в настроении, о своих эпизодах может рассказывать так, что «животики надорвёшь».
Шатурскую свою квартиру сдали в ЖАКТ. Лишились последнего своего собственного угла, а получить снова – «ох, как трудно!».
Вернусь к Боречке. Всё свободное время посвящает своему аккордеону.
Но приходится учиться по самоучителю, так как, с учителями ничего не вышло. Жизнь у него, и у Милушки не из весёлых: работа и работа. Выйти некуда. Мила начала последнее время хоть на танцы выходить, да драмкружок посещает. А Боря – никуда ни шагу. У обоих нет ни подруг, ни товарищей, А что может быть хуже для вас, девушек и юношей!
Ида со своим Виктором тоже никуда не ходят, ну, этим, хоть так полагается. Ида, всегда такая легкомысленная, на удивление всем, оказалась теперь домохозяйкой, и чересчур заботливой женой. А он чувствует себя каким - то сибаритом. Вот ты, Света, завербуешь какого-нибудь Юрочку, но не вздумай баловать: зазнается! Вот у неё Виктор не страдает отсутствием аппетита, страшный сластёна. Вот она, как прибегает со службы вечером, сейчас за готовку.
Как у вас с погодой? Какая у нас зима! Какой чудный пейзаж! Приедешь – увидишь. И как жутко от этого «пейзажа»! Беда! Ну, до свидания!
Крепко и горячо все тебя целуем.
Тётя Моря.
Далее – несколько писем, помещённых в предыдущей Части.
А остальные – помещаю здесь.
13. 02. 62 г.
МИЛАЯ ФАНЯ!
В последнем письме ты так обстоятельно освятила всю обстановку своей маленькой семьи и семьи Миши, что не осталось ни одного кусочка, который был бы для меня не ясен. Это прямо прекрасно! Но всё-таки так бы хотелось поговорить, именно «поговорить», а не писать? Всё это будет не то…
Работа педагогом (словесника в особенности) всегда служила петлёй, а теперь, видимо, ещё стало хуже. А такие педагоги, как Света и её помощник – художник, конечно, «устраивает всех»: за счёт их, двоих, и школа, может, станется «передовой». Мне думается, что Света (да и Миша тоже) пошли в нас, Мейстриков. Не такими ли были и мы? Я (теперь и я могу объективно подойти к себе), ты, Витя, Коля…
Ну, дай Бог, им всего, всего наилучшего. А что такая работа вознаградится, в этом нельзя сомневаться: окрепнут, почувствуют прочную почву под ногами, и уже в отчётах своих так будут уверены, что никакая «собака» не решиться облаять.
Я вот только не поняла, почему вся тяжесть выпуска стенгазеты падает на историка и оформителя? А где же редколлегия? Неужели осталось всё по прежнему в этой общественной работе. И прежде редколлегия существовала только на бумаге, а редактор «отдувался».
За Милушку я прямо болею: справится ли она? Преподаватель по анатомии прямо сказал, что их будут «душить», а приказ есть, чтобы экзамены проводить как можно строже.
Стоматологический институт помещается в сквернейшем здании. Занятия в несколько смен: здание занято непрерывно с 8 -11 вечера. Учебников не хватает. По 60 страниц задаётся за один раз. Латинский – по несколько страниц. На первом курсе они работают, как санитарки (вся группа ребят). На 2-ом – фельдшерами, на 3-ем – врачами. Только на 4-ом и 5-ом специальные дисциплины.
Вы учились в тяжелые года, и ничего подобного не было, и я никогда не слыхала от вас (вообще и в прессе об этом ничего не говорится) о загруженности студентов вследствие перегруженности программ.
Ида на вечернем отделении химии Менделеевского института. Виктор – аспирант московского института, тут же держал и аспирантуру. Я прошлый раз перепутала: он – начальник лаборатории, (как-то у них называется по номерам), а был начальником группы.
Воля работает прорабом в Вишняках (2 часа на поездку). Работать тяжело, как и везде. Взаимоотношения терпимы.
Нина в том же институте, в какой-то лаборатории завхозом. Выбрана – цехкомом (кажется так?). Она одна из всей семьи на службе чувствует себя, как рыба в воде; работа «не бей лежачего», как говорил когда-то мой В.И.
Читаю я много, но достать книги, которые хочется прочитать, всегда кем-то взяты: настолько, значит, они популярны. (По радио – о Пушкине…)
У меня было воспаление глазной оболочки. Пришлось обратиться к врачу. Помогло. Теперь опять к ней надо идти, чтобы проверить глаза и прописать очки. Я, ведь, иногда не выхожу никуда, и для меня это целое событие. Меня надо всегда «сопровождать». Конечно, в этом, видимо, сказывается и моя мнительность, и излишняя нерешительность, но преодолеть эти «милые» качества не могу. Понимаю, конечно, какой вред себе приношу…
Больше всего утешение приносит мне наша проказница: что за милый ребёнок!
Жаль, жаль, что у Мишы так тяжело всё получилось! Но она так ещё молода: будут, если захотят, как и у его бабушки – целая дюжина!
Мне кажется, тебе писала Мила о студенте Борисе Волкове. “ Это был друг нашего Боречки. Оба, и с ними наша Мила составляли такое чудное трио. Он всё ещё в больнице, но начал уже говорить. Врачи говорят, что поправится окончательно. Все говорят, что он обязан своим выздоровлением лишь потому, что попал в Люберецкую больницу, какую-то привилегированную, где отличные врачи, а, если бы в нашу, то был бы уже у праотцов. Мы все переживаем, как за своего родного. Он – студент, где и Ида. Но теперь, конечно, у него уже год пропал. Интересно, что выяснит следователь. Говорят, что уже нашли того парня, который нанёс ему раны в вагоне железнодорожной электрички, и потом выбросил его на рельсы… У Бори уже невеста. Он сам служит (тоже в институте), по-моему, очень интересный, и очень, очень славный юноша. На днях почти такой же случай на катке. Подобрали. Говорят, будет жив… Ещё: на площадке вагона ограбили вчистую (деньги, документы) одного мужчину при… полном людей в вагоне. Ну, что это делается? А все мои, ведь, ездят, даже ночью, на той же электричке.
Всех горячо целуем. Всего, всего лучшего и здоровья!
МОРЯ.
12.03.62 г.
МИЛАЯ ФАНЯ!
Очень благодарна тебе за поздравление меня со днём моих именин, и за сердечные пожелания. К сожалению ни мой организм, ни душевное состояние не откликается на от души сделанное… Ну, да ладно! Возраст берёт своё. А за эти полтора года я схожу, видно, на нет. Воле так хотелось отпраздновать мой «день» по-домашнему, но торжественно, а я подвела: целый день пролежала: итак никуда не гожусь, а тут ещё грипп привязался. Вся семья в гриппе. Сильнее всех я и Эллочка, у которой вдобавок краснуха; дня два побудет в яслях, что-нибудь прихватит, и снова дома (больше у нас). Завтра разрешили как будто в ясли, но надолго ли? Врач говорит: чуть не эпидемия кори, ну и снова здорово! Ребёнок замучился: все болезни пережила!
А у Иды почти нет заработка. Я, ведь, боюсь оставаться с Эллочкой. Если кто-нибудь дома, то я занимаюсь с ней, как когда-то бывало со своими.
А оставаться одной – конечно, у меня и всегда-то сильно была развита мнительность, а теперь особенно. Виктор очень недоволен, что заработок Иды равен почти нулю (?!). Работает техником, поучает 800 рублей в месяц. Вспомнишь, какие же были хорошие мужья Коля, Витя, мой В.И….
Нина нянчится. Эллочка её любит. Но не такое отношение, как было у меня, какое, вероятно, у тебя с детьми, или, если тебе придётся нянчить внучат: всё в первую очередь им… Не знаю, правы ли были мы?
Взаимоотношения В. И Н. терпимы, даже, пожалуй, больше. Воля прекрасно, как и всегда относится к детям.
Я, типичная интеллигентка, до сих пор не могу привыкнуть к мещанству, вульгарности,… т.е. к тому, что другие, дожив до старости, никак не могут взять в толк. Стараюсь быть терпимой. Хозяйства, после своего Бореньки не отдала. Что в силах, делаю. Преимущественно работу «горничной» выполняю:; от кухни отказалась на отрез. Газа ещё нет. Я уже писала тебе, что Воля зорко следит за моим здоровьем, и за отношением ко мне других. Внучки у меня заботливые, но они молоды,… а мы что, лучше были? Только сейчас охватываешь «былое», и за многое так горько, так стыдно…
Виктор не химик. У него мудрая какая-то специальность: никак не запомню: он, ведь, кроме авиационного института, ещё закончил 2-ух летние курсы по другой специальности (тоже с отличием), по которой работает и сейчас (на счётной машине «УРАЛ»). И тема для диссертации взята та же. Он не преподаватель, но, как специалист, приглашается читать лекции в Москве. Сейчас вернулся из командировки в Ленинград. Книгу, которую он издал, крайне необходима для тех, кто работает по этой специальности – учебник.
Да, у Светы тяжелые обязанности. Но она ещё так молода, что можно всё поправить. Я подумала, не устроит ли её переквалификация на журналистику? У неё как будто есть все данные для этой профессии. Нужна ещё фантазия.
Недавно Ида познакомилась с одним солидным журналистом. Он со «всей откровенностью», по его словам, изложил «страдный» путь человека, пожелавшего стать работником этой профессии. Ида сделала вывод, да и он акцентировал её внимание на главном: на талантливости, если нет, «затрут», вот хорошо, если есть протекция!
А какая зависть даже среди заслуженных, которым, кажется, некого бояться. Он очень много с ней говорил, касаясь всех сторон этой среды, работы и т.д. Моя внучка и нос повесила. Про речь и говорить нечего – самое главное. Ида и раньше беседовала с журналистами, когда была совсем ещё юной: говорили всё то же.
У нас трагические случаи не прекращаются: задавили, или сбросили коллегу у Воли, прораба. Завтра похороны. Кому-то «чиркнули» ножом по носу. И всё – электричка! Позавидуешь моей тишине.
Крепко все целуем вас, и семью Миши.
МОРЯ.
25. 04. 62 г.
МИЛАЯ ФАНЯ!
Поздравляю вас с праздником, и желаем здоровья, и всего, всего наилучшего, чего может дать жизнь. У вас, вероятно, уже настоящая весна, а у нас не разберёшь что: не то весна, не то – зима. Чтобы выйти на балкон, надевай шубу: внизу не такой гуляет ветер, как у нас на просторе. НО, всё-таки деревья начинают понемногу развёртываться, и показалась зелёная травка.
Какие у нас тяжелые условия жизни! Ужас! Я вполне понимаю, что захочется, хоть к чёрту на рога! Но как-то надо действовать – я бы всем посоветовала (Воля всё время твердит и об этом, и даже сердится) обязательно приехать к нам.
Милочка изменилась до неузнаваемости (как и мы с тобой): столько интересного и, главное, полезного найдётся для Светы, как учительницы. Позондируем почву: авось и найдётся что-либо приемлемое, чтобы развязаться с вашим захолустьем. Рискните! А о том, как все были бы рады, и говорить нечего. Хорошо бы только в такое время, когда наша молодежь не разъехалась (отпуска). Есть и громадный плюс в вашей жизни: это свой дом, своя земля, свой сторож… А посмотри, что Иде приходиться переживать со своей соседкой, этой типичной мещанкой, хамкой; для того, чтобы не нарываться на скандал, надо молчать, и только молчать, иначе ничем не возьмёшь. Мы живём отдельно, но… ребёнок стукает в пол, снизу спешат – мол «сыплется»: выйдешь на площадку, вытряхнуть хоть салфетку, высовывается «лик» из-за двери: нельзя пылить! А у тебя – сама себе госпожа! Но, конечно, это слишком маленькие плюсы, да они и не ценятся, пока не познаешь горшее.
Я тебе прошлый раз напутала, хотя это и совсем не важно: Виктор книгу свою не издал, а она была у него на рецензии, и её возвратили, чтобы он доработал.
Ида вчера ездила в Москву за продуктами. Не думай, что это так легко. Стоять приходится часами. Сегодня Нина отпросилась, поехала. Воле как-то по знакомству удалось достать сотню яиц по 90 коп. за десяток, а Ида – по 1р.30 коп. Всё это с бою берётся. Здесь у нас этого нет. Там же достанет сырковой массы. Но куличей не будет. «Майские кексы» (куличи) так дороги, что не укупишь. Пока у нас нет, а мы привыкли встречать праздник по старинке, как наши деды и прадеды встречали, пасхальный стол напомнит далёкое, далёкое детство, но для молодых, конечно, лишь бы было вкусно.
Здоровье не важное: встаёшь и не знаешь, буду ли лежать целый день, или «топтаться».
В институте у Милочки профессора решили как можно строже проводить зачёты: никаких поблажек. А у неё и сейчас только одни глаза да нос остались, а платья сидят, как на вешалке.
Ну, до свидания? Ида карточку Светы прилепила куда-то на видное место: визитёры спрашивают – кто такая интересная девушка?
Крепко и горячо вас обнимаем, целуем. Всех успехов обоим.
МОРЯ.
Это последнее письмо, написанное бабусей.
Когда её не стало, с тётей Фаней переписку продолжил вести мой отец. Но это уже – для другой темы.
В письмах бабуси бегло затронуты многие события жизни нашей семьи за последние три года после трагической гибели Бориса.
Поэтому я перейду к воспоминания последнего 1964 года жизни Мариамны.
БАБУСИ НЕ СТАЛО...
Умерла бабуся. Папа и Витя послали телеграмму Бате в Брест.
ТЕЛЕГРАММА в Брест из Москвы. 17.03.64 г.
УМЕРЛА МАМА СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙ
ВЛАДИМИР ВИКТОР
ПРОСТИ, ПРОЩАЙ, СПАСИБО ГОВОРЮ
ЗА ВСЁ, ЧТО БЫЛО, ЗА ЛЮБОВЬ ТВОЮ…
Болела бабуся тяжело – инсульт. Она лежала парализованная почти два года. Всё это время мама с папой ухаживали за ней, как могли, и в то же время помогали нам с Витей – возились со своей любимой внучкой.
Боли были у бабуси невыносимые. Потом появились пролежни. Она настолько была терпеливой и чуткой, что в присутствии дома родных, старалась даже не стонать. А когда все уходили на работу, она уже не могла сдерживаться, и кричала. Соседи рассказывали, что её стоны были слышны на лестничной клетке, и даже на улице.
Она умерла только тогда, когда сердце выработало все свои ресурсы…
На рассвете к нам прибежала мама и сказала, что бабуси больше нет. Я сразу же побежала к ним домой, благо они жили в соседнем подъезде.
Я вбежала и остановилась в проёме дверей, ведущих в комнату, и тихо заплакала, почему-то боясь подойти ближе…
Мама с папой потом утверждали, что, когда бабуся умерла, у неё на лице застыла мучительное выражение. А когда я прибежала, лицо расслабилось, стало спокойным, и сжатые до этого губы расправились, напоминая лёгкую улыбку…
Мама сама омыла её тело. От долгого лежания у бабуси ноги не разгибались в коленках. Когда мама с силой попробовала их распрямить, послышался хруст. Наверное, разорвались связки. И ноги распрямились.
Пришла доктор, выписала справку. Потом заказали гроб. Пригласили двух бабулек, которые по очереди читали все три дня молитвенник.
Похоронили её рядом с Боречкой.
Незадолго до того, как бабусю парализовало, она попросила, чтобы я её проводила на кладбище.
Мы сидели на лавочке, которой сегодня уже давно нет. И она обратилась ко мне с просьбой – не ставить ей тяжёлого каменного памятника.
– «Пусть будет простой деревянный крест».
Наверное, она чувствовала, что больше не будет выходить из дома. Вскоре её парализовало. Причём, не сразу. Она пошла в туалет, (у них был туалет, совмещённый с ванной), и когда она стала вставать, её мотануло. Она позвала папу. Он довёл её до постели в кухне, где она спала.
А окончательно её парализовало только на следующий день. Она попробовала встать, как обычно, сделала несколько шагов, и упала…
Больше она не вставала, пролежав два года в постели. Её перевели лежать в большую комнату, у правой стены от входа. На этом же месте потом пролежал парализованым долгие семь лет мой отец.
Когда бабуся уже лежала больной, помню, я приходила к родителям с маленьким Олежкой. Садилась рядом с ней. Одна рука у неё двигалась, и она брала Олежку высохшими пальцами за пяточку, гладила его ножку и улыбалась.
Так встречалась уходящая старость с народившейся молодостью…
Конечно, я передала папе пожелание бабуси – поставить деревянный крест. Но он сказал – «Я, что не в состоянии поставить своей матери дорогой настоящий памятник?». И поставили бабусе памятник из красивого серого мрамора.
А несколько лет назад, уже после 2000–го года, мне снился очень явный, как говорят, сон, связанный с этим памятником.
Кажется, я об этом уже писала в разделе – «МИСТИКА И СНЫ»…
Мне приснилась бабуся. Она была какая-то вся встревоженная, и что-то пыталась мне объяснить. Но я её не понимала. Через пару дней звоню Милочке, и узнаю следующее. Милочка в те же дни почувствовала какое-то беспокойство, её что-то потянуло (позвало) съездить на кладбище. Она уговорила Серёжу поехать с ней. Приехали и увидели, что бабусин памятник снят с постамента. Мародёры сначала откололи сзади кусок мрамора, чтобы проверить – настоящий ли камень.
А потом, сняв его с фундамента, прислонили к ограде, внутри её. То есть, им осталось только вывезти его.
Милочка сразу же заявила заведующему кладбищем. Тот «удивился», и обещал разобраться, а памятник установить обратно.
Прошло какое-то время, и, хотя всё было оплачено, памятник никак не устанавливали на цементный раствор. Пришлось Стэлле брать с собой Андрея – (брат близкой подруги). Он высокий, респектабельный на вид. При сём, притом умеет говорить «внушительно». Именно так он поговорил с работниками кладбища, и памятник был восстановлен в тот же день.
Но как назвать тот вещий сон, в котором бабуся просила помощи?
И каким образом Милочку потянуло приехать туда? И как вовремя они с Серёжей там появились… Ведь, бабуся позвала сначала меня, а когда я не поняла её, обратилась к Милочке за помощью… Вот и не верь, в сны и приметы…
Позже я поняла, что между мной и ушедшими близким в мир иной, установлена постоянная связь, позволяющая нам общаться через сны. Не раз они предупреждали меня - о предстоящем. Я не сразу научилась правильно расшифровывать сны, и понимать поступающие от них сигналы. Но потом я в тревожных ситуациях не раз спрашивала их о чём-то, и получала ответы, позволяющие принимать правильные решения…
В этом году уже прошло 57 лет, как нашей бабуси не стало.
И все эти годы я чувствую, что она рядом. И не только потому, что стоит мне, сидя за компьютером, повернуть голову, и я вижу на полке этажерки с книгами её фотографию рядом с двумя Борисами – сыном и внуком. – ту, которую я поместила вверху. Ещё и потому, что каждый раз в зависимости от моего настроения – меняется её взгляд на этом снимке.
Может быть, мне это только кажется, или я внушаю себе это… Но она смотрит на меня всегда по разному…
А ещё я верю, что она всю мою жизнь является моим ангелом - хранителем..
А ещё я верю, что она где-то рядом, потому что мы с ней общаемся, и иногда она меня предупреждает о чём-либо. Жаль, что не всегда мне удается понять – что именно она мне хочет передать из того далёкого мира, где она находится.
А, может быть, она действительно всё это время находится где-то рядом…
А ещё – я чувствую на протяжении всей моей жизни перед ней свою вину за многие грехи мои – не ценила я её любовь ко мне и заботу, которой она одаривала нас – внучат.
При жизни её - я не успела оправдать надежд её, связанных с моим будущим.
Может быть, поэтому, я часто мысленно оправдывалась перед ней, если поступала не так, как она учила нас при жизни.
Или я с гордостью старалась донести до неё – о своих успехах, зная, что это её обрадует.
Почему при жизни мы не задумываемся о том, - как мало нужно сделать для того, чтобы рядом родной человек был бы немножечко счастливее от твоего внимания или хотя бы – мимолётной ласки…
Почему мы понимаем это лишь с годами, когда сами находимся в подобной ситуации?
Почему иногда мы бываем жестокими, не осознавая этого и не задумываясь об этом?
Теперь уже не вернёшь, и не исправишь того, что начинаешь понимать лишь с годами…
Не «перепишешь» жизнь заново…
ПРОСТИ МЕНЯ, МОЯ ЛЮБИМАЯ… Я ЗНАЮ - ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ…