Калека

    

 

-Тише, тише, чего расшумелся, не видишь, ребёнок спит, только уложила Кольку, а ты орешь.

-Да, как же не орать то, Варь, там вон что делается. Там это, Васька твой – басил перепуганный Иван - Ваську твоего…

-Ну, не мычи, паразит, что с Василием?

У Вари екнуло сердце.

-Что с ним? Отвечай!!!

-Бревном ему ноги отшибло – выдохнул Иван, - вот оно что.

-Да каким бревном, дурень? Где он?

-У Смирновых на стройке стены ставили, вот бревно на него и свалилось – попытался объяснить парень.

Но от Вари уже и след простыл. Бежала она через весь посёлок, не разбирая дороги, бежала без оглядки, без памяти к Смирновым на стройку.

-Васенька, Васенька, родной, как же так, как же так – стучало в висках – только бы живой!

Рядом с домом толпился народ. Все стояли вокруг Васи. Варя подбежала поближе.

-Пустите, пропустите меня! – крикнула она, расталкивая людей.

-Варя, Варя – пронеслось средь толпы. Люди расступились и она увидела Васю. Он лежал на фуфайке с расстегнутой на груди рубахой и глаза его были закрыты. Он стиснул зубы так, что по шеи ходили желваки, на висках проступили капельки пота. Варя бросила взгляд на ноги и сердце её зашлось от боли, физическая резкая боль пробежалась у неё от лопаток до поясницы.

На ногах одеты кирзовые сапоги, но ступни вывернуты и сами ноги лежат, словно отрубленные, в неестественной позе.

-Скорую! Скорую вызвали!? – огляделась Варя вокруг.

-Да, Серега побежал к Семёнычу, сейчас вызовут – ответил дрожащий голос.

-Несите доски, сбивайте щит – скомандовала женщина. – Ну, чего стоите? Пока скорая доедет, сколько времени пройдет, да ещё и поедут в окружную, через Поповку. Напрямки, через лес короче, на «ЗИЛу» повезём.

-Парни, за дело – очнулся дед Андрей - Поживее, поживее!

Мужики кинулись за досками, и через пятнадцать минут был готов щит, его подвесили на ремни прямо в кузов, чтобы не сильно трясло на ухабах, и положили на него Васю. Варя с Иваном сели рядом, а в кабину агроном Смирнов, тот самый, которому строили дом.

-Гони, родной – осипшим голосом велел агроном водителю. И грузовик свернув на просёлочную дорогу покатил прямо к лесу.

-Через час будем на месте. Всё будет хорошо – мысленно уговаривала себя Варя. А сама молча не сводила глаз с мужа, который сжимал кулаки, чтобы не закричать. Варя молчала ради него, он терпит из последних сил и она, его жена, не проронит и слезинки, выдержит и не заплачет.

Вдруг Вася взглянул на неё и процедил сквозь зубы:

-Ты с кем Кольку оставила?

-С Нюркой Петровой, не волнуйся – и снова молчание.

Четыре часа шла операция. Лучший хирург города сражался за Васины перебитые ноги, собирал по кусочкам. Варя ждала у самой двери операционной и всё время молилась.

Антон Павлович вышел, Варя к нему.

-Оснований для беспокойства нет. Мы сделали всё, что в наших силах.

-Спасибо, спасибо вам – Варя покачнулась, схватилась за стену и слёзы ручьем хлынули из глаз.

Только теперь она позволила себе расслабиться и эмоции захлестнули её. Она так разрыдалась, что медсестре пришлось дать ей успокоительное.

-Приезжайте завтра, он будет спать до утра и к тому же, в реанимацию всё равно не пускают.

Варя вышла из автобуса сама не своя, односельчане, увидев её, подходили и спрашивали:

-Как он там, как Вася?

-Всё хорошо. Операцию сделали, нужно ждать, теперь ничего от нас не зависит.

Два  месяца Вася был в гипсе. Поначалу Варя взяла отпуск и проводила с мужем почти всё время. Потом ездила, как только появлялась возможность. За Коленькой в её отсутствие присматривала Васина мама. Частенько мать и сама навещала сына. Варя строго-настрого наказала не плакать при нём.

-Он должен чувствовать поддержку, но не в коем случае не начать жалеть себя – наставляла она свекровь, - тогда быстрей поправиться и вернется домой.

Когда кто-то из женщин возвращался от Васи, они обнявшись часто  давали волю слезам.

Прошло два месяца.

-Ну, как там, доктор? – Варя вопрошающе взглянула на Антона Павловича, когда тот вышел из процедурной

- Ситуация следующая, Варенька. Гипс сняли. Одна нога  вполне здорова, она пострадала меньше. А вот вторая – покачал он головой, - которую я собирал по кусочкам,  оставляет желать лучшего. Но будем надеяться, что ходить будет, да что там, ходить, бегать. Хромота, скорее всего, останется, но извольте, сделал всё, что в моих силах, не в балет же ему идти. Ведь так? Улыбнитесь, душенька, улыбнитесь, всё позади.

Варя обняла врача и тихо сказала сквозь слёзы:

-Спасибо вам, большое спасибо. А что же дальше, домой?

-Нет. Была серьёзная операция, теперь ноги нужно разрабатывать. Ваш муж проведёт у нас ещё месяц, на реабилитации. Массаж, лечебная физкультура, физ. процедуры.

-Доктор, а к нему можно?

-Да, конечно, бегите, бегите, голубушка – улыбнулся доктор.

Варя влетела в палату, как на крыльях.

-Вася! – бросилась она к кровати – доктор дал отличный прогноз. Ты будешь ходить и даже бегать.

-А домой когда? – заулыбался супруг.

-Ещё месяц на реабилитацию, ноги нужно разрабатывать.

-Я домой хочу, по Кольке соскучился.

-Ничего, я тебе его привезу. Он такой озорной стал без тебя, ты не представляешь! – радостно щебетала Варя.

В воскресенье привезла сына. Коля подбежал к отцу и, крепко вцепившись в него, разрыдался.

-Ну не горюй, сынок. Всё хорошо, чего ты? – довольный Вася взял мальчика на руки.

-Папочка, я так за тебя волновался – словно взрослый, вытерев слёзы, начал мальчик. – Ты скоро домой вернёшься?

Вася рассмеялся:

-А ты и впрямь уже взрослый, тяжёлый то какой стал. Потерпи, скоро приеду, сразу на рыбалку пойдём.

-Ура! Папочка вернётся и вы с бабушкой перестанете плакать – обернулся Коля на мать.

Варя смущенно опустила глаза и украдкой взглянула на мужа. Тот поднял брови, но ничего не сказал.

Каждый раз приезжая в больницу Варя замечала перемены в Васе. Первую неделю он ходил на костылях, потом с двумя палочками, потом с одной и последнюю самостоятельно. Сначала муж был весел и бодр. Он вдохновенно рассказывал о своих успехах. И действительно, был большой прогресс. Но на четвертой неделе Вася совсем приуныл. Его очень беспокоила хромота на одну ногу. 

Однажды, ближе к выписке, жена, приехав к нему и зайдя в палату, увидела, как он лежит на кровати и отчаянно бьет кулаком по стене. Варя испугалась. Она поняла, как ему тяжело и страшно, как серьезно гложет его то положение, в котором он оказался.

-Васенька, - окликнула она мужа – не надо.

-Чего тебе? – буркнул он через плечо и уткнулся лицом в подушку.

-Да что ты, балда. Всё же хорошо. Ты на своих ногах, жив, здоров. Ну, не переживай, родной – она трясла его за плечи, но он не нашёл в себе силы даже взглянуть на неё.

Когда Васю выписали и он вернулся домой, сразу написал заявление на отпуск и велел жене отнести председателю на подпись.

-Сходи сам, сынок – уговаривала его мать – заодно и погутаришь с ним. Давно не виделись. Он к нам частенько заглядывал, пока тебя не было, всё расспрашивал, как ты, да что, волновался. И мужики наши тоже проходу не давали. Выйду за водой, а они шумят: «Как там Василий, баб Шур?». Сходил бы ты сам, порадовал людей.

-Не пойду, не учи меня, мать, сам учёный – отмахнулся Вася, пусть Варька идёт.

-Почему сам не пришёл? – первым делом спросил Владимир Иванович – Почему тебя прислал?

-Не знаю, что и сказать – потупила Варя взгляд.

-Говори как есть – он внимательно посмотрел на женщину – ничего не таи. Василий для меня не просто работник, он хороший товарищ. Сколько лет вместе бок о бок отпахали, не один пуд соли съели.

-Да хандрит он, вот что. Хромота у него осталась и не пройдет никогда. Вот и вбил себе в голову, что инвалид, мол. То и дело одно и то же повторяет. Прям ума не приложу, что с ним делать?

-Я заеду к вам вечером, а сейчас ступай – махнул рукой председатель.

Вечером, как и обещал, явился.

-Ну, привет, друг, привет, дорогой – пожали руки и обнялись сослуживцы.- Ну, смотрю, как огурчик, жив, здоров, мордаху себе отъел на казённых харчах.

Он достал сигареты и кивнул.

-Пойдём на порог покурим и погутарим о своём. Серьёзный разговор есть.

Как только вышли, закурили он спросил:

-Как ты себя чувствуешь? Ноги болят?

-Нет, боли нет, но сам видишь, одна нога хромая.

-Да понятно, только и ты меня пойми, Вась, мне сейчас рабочих рук ух, как не хватает. Уборочная на носу, а у меня два трактора в мастерской стоят, «ЗИЛ» барахлит, а механика три месяца нет. Перебиваемся кое - как. Я всё тебя ждал Вася, мне твои золотые руки и твоя светлая голова позарез нужны. Ты механик от Бога.

- Не могу я, ты пойми, председатель – надрывно начал было Вася.

-Да что с тобой? Ты здоров? Здоров. Тогда в чём дело-то? Выходи и работай, не цепляйся за прошлое, друг, его не вернуть, живи настоящим и думай о будущем. Тебе семью кормить, сына поднимать, ещё детей рожать. Я вот что тебе скажу – одну неделю даю на размышление. Подумай, с сыном время проведи, с женой – он лукаво подмигнул – а потом на работу. Всё, разговор окончен.

Мужчина развернулся и пошёл прочь. Василий докурил и зашёл в дом.

-С Колькой завтра с утра на рыбалку пойдём – сурово сообщил он жене – На неделю отпустил. Больше, говорит, не могу.

Всю неделю Вася был раздражён, нелюдим и резок. Он даже напился в четверг. Далеко не пошёл, прямо у себя в огороде, на задах. Заглянул к нему местный пьянчужка Потап, притащил бутылку самогона, вот Вася с ним и нализался.

В понедельник всё же вышел на работу. Варя с мамой обрадовались:

-Слава Богу, на работе некогда себя жалеть, самоедством заниматься и виноватых искать.

Но не тут то было. Варя забежала домой на обед, а там мама встречает в слезах. Ох, да ах.

-Ну что, что опять то?- испугалась Варя.

-Да вон, гляди, на кровати валяется. Шторки в спальне завесил и лежит.

-Вася, чего это ты тут разлёгся – спокойно, без истерик начала Варя.

-Выйди – с надрывом прорычал муж.

-Да ты что, родной, плачешь?

Вася снова уткнулся в подушку и молчал, только  трясущиеся плечи выдавали его слёзы.

-Не могу я, все на меня косятся, усмехаются. Потап прозвище уже сочинил – Васька-хромой. Не могу, пойми ты меня.

-Да как же мне тебя не понять. Понимаю. Ты всю жизнь здоровым мужиком был, без изъян. Вот тебя гордыня и гложет. Да, дорогой ты и сейчас таким же остался. Всё при тебе – голова, руки, ноги. Только эгоист в тебе живёт, Вася, и большой самолюбец. Может ты раньше инвалидов презирал, хуже себя считал, а? поэтому тебе так туго? Сдается мне, не ногу тебе бревном повредило, а голову.

Наверное, что то в словах жены зацепило мужчину, он дал волю чувствам и зарыдал в голос. Но на работу так и не вышел, ни на следующий день, ни потом.

Вечером в пятницу Варя достала из шкафа длинную юбку, блузку с рукавами и начала собираться.

-А ты куда собралась? – язвительно спросил муж.

-В город завтра поеду, с первым.

-Зачем?

Она продолжала гладить блузку и молчала.

-отвечай, я сказал – прикрикнул он.

-Мы с мамой твоей поговорили сегодня, она посоветовала в церковь сходить, помолиться за тебя, последний шанс тебе дать в себя прийти – не оборачиваясь, тихо сказала Варя.

-В церковь, значит, собралась, к Богу? Просить за меня. А где твой Бог был, когда на меня бревно летело. Не сам бы, так  хоть, старушку какую прислал, чтоб она меня заранее предупредила – мол, не ходи туда, сынок, беда случится. Или архангела , чтоб тот бревно поймал, да от меня отвел, или хотя бы маленького ангелочка, чтоб не случилось чего плохого. Да не было его рядом твоего Бога тогда, не было и не будет!

-Замолчи!- разозлилась Варя. – Не смей! Не гневи Его, а то будет тебе и старушка, и архангел, и ангел. Ничегошеньки с тобой, Вася, страшного не стряслось. Услышь меня! Последний раз прошу!

-А не то что? Бросишь меня, заберешь Кольку, и к здоровому уйдешь? Да катись! Катись на все четыре стороны, мне плевать, от меня теперь всё равно никакого проку. На паперти с протянутой рукой стоять, вот мой удел!

-Ах, так! – вскипела Варя – Давай! Давай, паразит, поедем завтра со мной в город. Я в церковь пойду, а ты, безбожник, на паперть. Или слабо тебе? – не унималась она.

-Да и поеду, поеду, там моё место – рассвирепел муж.

Они вышли из автобуса и разошлись в разные стороны. Варя пошла на троллейбусную остановку, а Вася искать лавку, на которой намеревался исполнит задуманное.

 Сколько он просидел вот так, опустив голову и закрыв глаза, он не помнил. В голове всё снова и снова пролетала череда последних событий. Его сердце щемило, а чувство безысходности комком застрявшее в горле, не давало свободно дышать.

-Как же так? Почему я?

Вдруг кто-то тронул его за плечо. Какая-то грязная, убогая старушка в черном платочке стояла перед ним. Она протянула дрожащую руку и тихо сказала:

-Сынок, подай на хлебушек.

Вася вздрогнул . Он нервно зашарил рукой по карману, достал монетку и положил в просящую руку. Ему стало жутко, не по себе.

-Тьфу, ты – ругнулся он, встал и пошёл вдоль улицы, сам не зная куда, только подальше отсюда.

Немного пройдя, он увидел кафе. Зашёл. Кафе было совсем небольшим – несколько столиков и все были заняты. Он огляделся. Семейная пара с двумя пухлыми мальчишками, уплетающими за обе щеки мороженое. Две девушки, пьющие чай, оживленно беседовали и непрерывно хихикали. Три молодых человека, то и дело поглядывающих на девчонок. В углу у окна сидел здоровенный парень, лет тридцати пяти. Вася подошел к стойке, заказал две кружки пива и камсы, и со всем этим добром подсел к нему. Парень с широченной улыбкой во всё лицо и светящимися глазами, тут же протянул свою огромную ручищу и  сказал:

-Здравствуйте!

-Ну, здорово, пить будешь? – буркнул Василий.

-Нет, сегодня, к сожалению, не могу, важное событие. Едем с женой смотреть квартиру. Скоро в семье пополнение намечается, решили снять своё жилье, в прежней квартире будет тесновато. Мы с мамой моей до этого жили в двухкомнатной.

- Да, с родителями жить туго. Всё время учат.

- Да что вы, напротив. Вы знаете, какая у меня мама - золотая. Мы с ней душа в душу всю жизнь прожили. Она меня одна поднимала, всю свою жизнь мне посвятила, а когда я женился – жену мою как родную дочь приняла. Мы ей так благодарны. Она просто чудо.

- А где она то?

- Кто?

- Да жена?

-Так она пошла позвонить, на счет квартиры, тут неподалёку телефонная будка. А вы знаете, я самый счастливый человек на свете. Мы с Леной познакомились в санатории. Я там отдыхал, а она медсестрой работала. Разговорились как-то, и стали общаться. Нашлись в общем родственные души. Я из санатория домой вернулся, так мы с ней целый год переписывались. А потом она ко мне приехала. Мы поженились, и у нас скоро родится малыш. Не правда ли, здорово? Надеюсь, что пацан, да и дочке буду безмерно рад. Жена без слов меня понимает, поддерживает во всём.

- А работаешь кем? – все так же мрачно спросил Василий.

- О, работа – это  отдельная история. Я работаю в часовой мастерской, часы ремонтирую.

- Да что же здесь особенного. Нудная, бестолковая работа.

- Ну не скажите, вы знаете, какие ко мне люди заходят замечательные, как много я узнаю нового, болтая с ними, да вы, наверное, заметили, что я люблю поболтать. А часы? Часы какие приносят. Одна старушка принесла прекрасный экземпляр. Вы не поверите, часы восемнадцатого века с боем. Они не ходили сотню лет. А я их починил - таки. Два месяца мучился, литературы по этому вопросу прочел целую  кучу. Шестеренки в Москве заказывал и добился же. Починил. А как старушка то была рада. Она обняла меня, заплакала и говорит: «Ты парень, к предкам моим большое уважение проявил. Эти часы их время отсчитывали, а теперь и моё будут. Ты мне время вернул, потерянное время». Я расхохотался и говорю: «Ну что вы, Роза Родионовна. Я не волшебник, я только учусь!». А она мне: «Нет, Михаил, ты не волшебник, ты мой ангел-хранитель».

Ну, скажите, как после этого свою работу не любить, не гордится ею. Горжусь, очень горжусь. Все работы хороши. Главное приносить людям пользу и  добро. Вы согласны?

-Да уж, и, правда, ты счастливчик. Всё у тебя как по маслу, и беды в жизни не знал, не коснулась она тебя своей костлявой рукой.

-Правду говорите, не встречал. Счастье мне путь всю жизнь освещало. С детства  мамины заботливые руки поддерживали, потом учёба, друзей настоящих, верных приобрел. Вот теперь семья: жена, ребенок. Грех на жизнь жаловаться, грех вопросы задавать бессмысленные. Живи себе и радуйся каждому дню, каждому мгновению.

Миша замолчал и внимательно посмотрел в глаза собеседника, словно пытался разглядеть в них что-то  или, напротив, поделиться с ним счастьем, которым светилось его лицо.

- Что это я всё про себя и про себя. Вот и жена меня всё время ругает, говорит «Болтаешь без умолку». Вы, то хоть о себе расскажите, что случилось у вас, почему печаль такая в глазах?

- Да не спрашивай, парень, тебе не понять.

- А вы попытайтесь. Хуже не будет.

- Калека я, инвалид. Да ты и сам видел, нога у меня хромая. Отшибло мне её бревном. Ну, что приумолк. Не знал, поди, что такие убогие, вроде меня бывают.

- Сочувствую всем сердцем вашей беде. Если знаете, как вам помочь, скажите. Всем помогу. Чем смогу, всех знакомых подключу, всех друзей…

Он осекся не договорив. В кафе вошла миловидная девушка в легком ситцевом платьице в горошек. Одну руку она держала на большом животе, как бы оберегая его от возможной опасности. Она улыбнулась и помахала Мише рукой.

- Вот ты где, а я испугалась, сразу не увидела тебя за колонной, подумала, сбежал от меня мой любимый  – она весело похлопала его по плечу, нагнулась и чмокнула в щечку.

-Договорилась я насчет квартиры, через час встреча с хозяевами – продолжила Лена – Давай собираться, а то не успеем.

Она зашла за колонну и выкатила оттуда инвалидную коляску. Миша ловко перебрался со стула в неё, у него не было обеих ног! Штаны аккуратно заправлены под культяпки.

Вася был шокирован, он сидел за столом, открыв рот, держа в руке так и не тронутую кружку пива.

-Как тебя зовут, друг? – как ни в чём небывало спросил Миша.

-Вася. Василий – не приходя в себя, ответил мужчина.

-Лена, запиши на салфетке номер маминого телефона, пока своим не обзавелись, ему помочь нужно.

-Не надо!!! – почти во весь голос крикнул Вася.- Всё хорошо у меня. Мне ничего не нужно. – стыдливо опустил он голову.

-Ну, как знаешь, друг. Держись.

Лена вывезла коляску из кафе и пара скрылась из виду. Вася заглянул в полную кружку пива, в своей руке.

-Тьфу ты – снова выругался он, поставил кружку и пошёл прочь из кафе. 

Куда он шёл? Он шёл на вокзал. Купил билет на свой автобус, сел на лавочку и достал сигареты. Напротив него стояла девочка лет семи, её светлые курчавые волосы были заплетены в две смешные косички, а на глазах  круглые очки в  пластмассовой оправе с толстыми линзами, так что её голубые глаза казались неестественно огромными. Она смотрела на него и улыбалась.

Вася достал сигарету, и сунув в рот, полез за спичками.

Тут девчушка вытащила из карманчика платья конфету, подошла и молча положила ему прямо в руку.

-Тебя как зовут? – смущенно спросила она.

-Дядя Вася.

-А меня Варя, но папочка зовет меня Ангелом, если хочешь и ты можешь так меня называть.

Девчушка резко повернулась, намереваясь уйти. Луч света отразился от очков и солнечным зайчиком пробежал по глазам Васи.

-Тьфу, ты. – в третий раз повторил он и выбросил сигареты в стоящую рядом урну.

-Ну и дела – подумал Вася – кому расскажи, не поверят. Ох и достанется же тебе, Варька, когда домой приеду. Отправила меня, за волшебным пенделем – рассмеялся мужчина.