Чужой поиск

«Я часто задаюсь вопросом: что такое власть над себе подобными и зачем она нужна? Что движет человеком, когда он стремится к ней?

И не нахожу ответа…

Большинство людей — это существа, которым сколько ни дай, все равно мало.

И когда я успела повзрослеть, чтобы об этом думать?

Уже два года я хожу по стране, ночью прячусь в разрушенных домах, а днем стараюсь не попадаться на глаза людям.

За меня назначена награда. Смешно сказать — десять ящиков тушенки и три мешка крупы!

Знали бы те, кто назначил, что искать меня бесполезно!

Я часто бываю там, где прошлое закончилось, а будущее только начинается…

Там, где на пересечении МКАД с Каширским шоссе автомобили сбавляют ход и сигналят. Не протяжно, а коротко. Будто стонут.

Обочина трассы стелется изумрудным ровным газоном. На краю травяного ковра стоит танк, блестя выжженным железом в свете заходящего солнца. Дуло пушки опущено к земле. Отброшенный башенный люк ловит солнечные блики и свет множества свечей. Красные гвоздики и тюльпаны, скрывающие лепестками прозрачные коробочки со свечами, букетами рассыпаны вокруг боевой машины. Нет, теперь это памятник…

А цилиндры, которые когда-то были закреплены по бокам танкового орудия, заботливо сняты… Аркадий оказался прав: батарейки потеряли свои свойства. Но этому не поверят те, кто меня ищет»

Сумерки сгущались, а очередь, выстроившаяся у пункта выдачи пайка, редела. Военные в сером пятнистом камуфляже, сжимая короткие автоматы, устало проверяли разрешение на пайку у тех, кто припозднился с работы. Эти разрешения стали выдавать недавно, когда поняли, что запасы еды уменьшаются, и только тем, кто работал, получив регистрацию.

Кристина не могла получить ни разрешения на работу, ни регистрацию. Ее искали. Не активно, поскольку средств на длительные и тщательные поиски не хватало, но «сети» расставили капитально, перекрыв доступ к еде. Но сейчас Кристину вряд ли кто-то мог остановить.

Она усмехнулась, достав из кармана спецжилета небольшой черный диск с серебристой точкой посередине, бережно погладила ладонью и приложила к виску. Воздух подернулся рябью, по позвоночнику растеклось знакомое тепло, стремительными ручейками проникая во все клетки тела. Время остановилось.

Зашуршали камни, будто кто-то подкрадывался. Кристина резко обернулась и вжалась спиной в насыпь мусора, за которой пряталась.

В проеме секции подвала разрушенного дома стоял человек. Среднего роста, худощавый, в длинном черном плаще. Лицо скрывали капюшон и надвинутая на лоб бейсболка. Под полами плаща виднелись чуть расставленные ноги, обутые в армейские ботинки.

Кристина едва не зарылась в мусор, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать. Хрустя подошвами по каменной крошке, человек медленно подошел к девушке и быстрым движением скинул капюшон.

Слегка вытянутое лицо, крупный нос, аккуратная бородка. Глаза усталые и добрые, проницательные и умные. Темные волосы спускаются к плечам, закручиваясь внизу локонами.

— Не может быть! — прошептала Кристина. — Анатолий Сергеевич?!

Мужчина кивнул, всматриваясь через узкое окно подвала в очередь за пайком.

— Но как?!

— Наверное, ты очень хотела, чтобы я оказался рядом, — улыбнулся Анатолий, кивая на диск у виска девушки. — А может быть, сейчас слишком голодна.

Он помолчал и, задумавшись, снял бейсболку.

— Я подскажу тебе. Помнишь то место, где вы с Верой и дедом Мишей строили шалаш?

Кристина энергично кивнула.

— А помнишь, той первой ночью Паша с дедом ходили в поселок? Хотя нет, не помнишь, вы спали. Недалеко от шалаша растет одинокая сосна. Под ней бойцы закопали мешок с консервами. Там и котелок есть, и ложки, даже чай с сахаром в пакете. Найди, откопай и топай к моему поселку. Думаю, Дима говорил тебе о первом бое с роботом.

Кристина отвернулась, с застенчивостью вспомнив короткие свидания в темноте полигона.

— Не смущайся, — хмыкнул капитан. — Найдешь поселок. С краю возле поля — овраг, на краю оврага — гаражи. На склоне у гаражей отыщешь лаз, прикрытый щитом. Это — вход в подпол моего гаража. Там и провизия осталась, и одежда, да и спрячешься.

— А что дальше? — нетерпеливо спросила девушка.

— Все когда-нибудь закончится.

— Но я одна! И все против меня.

— Даже если ты одна против всех, это не значит, что ты не права. Время покажет.

Кристина опустила голову.

— Ну, девочка, не унывай, — Анатолий присел и всмотрелся в её лицо. — А ты повзрослела… Сильно… Заметно…

Он встал и сделал шаг назад. Его фигура стала расплываться в полумраке, очертания подернулись дымкой.

— Капитан, не уходите! — жалобно вскрикнула Кристина, но не услышала своего голоса.



Двумя годами ранее.



— Толя, что опять с телевизором?

От громкого крика жены он вздрогнул и выронил сигарету. Белый цилиндрик с тлеющим кончиком плавно полетел вниз с пятого этажа. Анатолий с сожалением проводил его взглядом. Черт, и затянулся-то всего пару раз!

— Инна, не знаю! — ответил он с раздражением. Не то чтобы Анатолий злился. Просто не любил глупых вопросов. Откуда он знает, стоя на балконе, что там с телевизором! Не работает ящик, да и хрен с ним. Не посмотрит очередную серию "Клона". И чего кричать на всю вселенную? И так сериал наизусть знает. Его повторяют из года в год на разных каналах.

Утренний ветерок качнул бельевые веревки. Анатолий посмотрел вниз через перила и, убедившись, что сигарета упала на землю, а не залетела на балкон соседей снизу, шагнул в комнату.

Согнувшись перед стареньким «Самсунгом», Инна тыкала кнопки на панели. Безрезультатно. Ни звука, ни изображения. Только белая рябь.

— Толь, ну сделай что-нибудь, — попросила она.

Он подошел и пошевелил провод от антенны. Никакого результата. Та же рябь на экране.

Полгода назад такое уже случалось. Они просидели пару дней с неработающим теликом. Тогда, как им объяснили в офисе оператора, какие-то пройдохи срезали кусок кабеля — вероятно, чтобы сдать на лом.

— Позвони в кабельное, — посоветовал он жене. — Может, у них опять полкилометра провода стырили.

Инна взяла мобильник.

— Да что такое! Связи нет!

— Хрень какая-то, — сказал Анатолий, глядя на экран своего мобильного телефона, потом кинул мобильник на диван, взял новую сигарету и вышел на балкон.

Прикурив, он глубоко вдохнул дым и осмотрелся. Поселок будто умер. Не чирикали воробьи и не было слышно вечного гомона азербайджанцев из общежития напротив. Стояла странная тишина. Да еще и сотовая связь не работала. Что-то было не так. Или ему показалось?

Анатолий Воинов, получивший в армии прозвище «Грек», в недалеком прошлом был командиром особого подразделения армейской разведки. Прозвище получил за свой острый нос и вьющиеся длинные волосы. Еще в училище его так окрестил руководитель курса. Выйдя в запас, Воинов женился, переехал к жене в старую "однушку" с такой же старой мебелью и древним холодильником "Север". Помаявшись в поисках работы, устроился сторожем на склад: неразговорчивого и резкого отставного капитана "несуны" побаивались.

Армейское прошлое с походами в Афганистане и Чечне тяжело расставалось с Воиновым. Привыкший к долгим переходам по горным тропам в постоянном ожидании боя, он с трудом принимал реалии обычной жизни. Втихаря от жены, в гараже, где простаивали полуразвалившиеся «Жигули» шестой модели, Анатолий вырыл погреб, откуда прокопал ход в густо заросший кустами дикой малины овраг и замаскировал лаз, прикрыв тяжелым деревянным щитом. А в самом же погребе устроил мастерскую, где проводил много времени, конструируя из старого охотничьего ружья переносную малокалиберную пушку и собирая часть походного снаряжения разведчика: консервы — всегда пригодятся; камуфлированный костюм — можно на рыбалку сходить или по грибы... С бронежилетом оказалось сложнее: пришлось изрядно поездить по барахолкам, пока Анатолий не нашел нужное. Все это он делал в силу привычки. Да, и какой же мужик без оружия? Мало ли, вдруг пригодится? Пусть будет, чем потом, когда понадобится, где-то искать. Наркоманов и всяких странных личностей, бродивших около рынка, хватало, да и по телику все время показывают, что в мире неспокойно: то стреляют, то бомбят, то некоторые неадекватные политики за рубежом грозят парадом около Кремля.

К запаху сигаретного дыма прибавился еще один. Со стороны областного центра ветер принес запах гари. Легкий дымок рваными облачками неспешно поднимался над трассой, ведущей к железнодорожному мосту. Пожар? С чего бы? И все же тревога не покидала, настойчиво сверлила мозг ощущением опасности. Неработающая связь, погасшая картинка на всех телеканалах... И тишина.

"Это жжж... неспроста" — подумал Анатолий, вспомнив фразу из мультика про Винни-Пуха.

Гарь, дым, неработающая сотовая, рябь на телевизоре... И все тихо, будто вымерло. А с чего бы в глубинке Подмосковья, в поселке, окруженном болотами и карьерами, с единственной дорогой, петляющей к мосту, будет что-то слышно? Даже если что-то случится, здесь вряд ли узнают первыми.

Экран телевизора погас, щелкнул на кухне отключившийся холодильник.

"Упс... Вот и электричество пропало. Что-то все в кучу"

Тренькнул допотопный дисковый телефонный аппарат, стоящий в углу серванта. Этого салатового монстра Анатолий давно хотел выкинуть: все равно они им не пользовались. Но аппарат был исправен и подключен к телефонному кабелю.

"А что противник прежде всего выводит из строя при наступлении? Правильно. Системы связи и энергообеспечения"

— Инна! Позвони в регистратуру поликлиники с городского телефона.

— Зачем? — не поняла Инна.

— Просто набери номер, — настойчиво попросил Анатолий, всматриваясь в облака поднимающегося дыма. — Пожалуйста.

Не хотелось объяснять жене, что полиция, пожарники и МЧС будут выяснять причину звонка, если связь работает. А в регистратуре могут послать куда подальше, да и ладно.

Жена подняла трубку, прислонила к уху и недоуменно посмотрела на телефонный аппарат.

— Что за день сегодня? Ничего не работает!

Анатолий щелчком отправил сигарету с балкона.

— Инна, бери паспорта, деньги... И немедленно одевайся!

— Да что случилось-то?! — вскрикнула она, хватаясь за пояс короткого халатика.

Он уже заскочил в комнату и натягивал на себя спортивный костюм, одновременно заталкивая в рюкзак разную хозяйскую мелочь.

— Не знаю! Но случилось. Инна, живей!

Так бывает, когда чутье подсказывает о приближающейся опасности. Когда вслед за тишиной небо пронзает молния и раскат противного грома бьет по нервам.

Она послушалась, положив в сумку документы и деньги. Потом стала одеваться.

— Белье спортивное надевай, — сказал Анатолий, стоя у двери балкона и увидев, что жена перебирает кружевные лифчики. — Вдруг побегать придется. Натрешь себе все нахрен.

Инна фыркнула, но спорить не стала. Наконец оделась, взяла расческу.

— Все, — Анатолий подхватил ее за руку. — Некогда марафет наводить. Потом.

Они сбежали по лестнице и выскочили из подъезда. У дороги кучковались люди , что-то обсуждали и тыкали пальцами в сторону города; показывали друг другу свои мобильники, ругали сотовую связь, президента и еще непонятно кого. Около автобусной остановки маршрутные «Газели» встали в ряд. Водители, вскочив на подножки кабин, смотрели вдаль.

Анатолий на секунду остановился, посмотрел вдоль дороги. Она пронизала весь поселок сплошной чертой и поворачивала к мосту у фетровой фабрики. Между нею и станцией, расположенной около моста, приютилась старенькая заправка. Анатолий проезжал мимо неё два раза в день, когда ехал на работу и с работы домой. Хозяева отделали ее по-новому и оснастили современными аппаратами, но резервуары под топливо торчали над землей древними люками, еще с колесиками герметизации. Солнце взошло высоко и светило по-летнему ласково, ярко, но у моста его лучи словно упираясь в невидимую преграду, искажались и преломлялись. Непонятные блики колыхались на ветру.

Он дернул жену за руку и быстро пошел к гаражам, затем интуитивно перешел на бег. Инна не отстала. Подбежав, Анатолий быстро отпер дверь пристанища для автомобиля, толкнул жену внутрь и посмотрел в сторону фетровой фабрики. В том месте, где была заправка, поднимался черно-бурый гриб дыма. По воздуху прошелестел далекий раскат взрыва.

Инна вздрогнула и испуганно посмотрела на мужа. Он запер дверь гаража, и, подсвечивая себе фонариком, поднял металлическую плиту, скрывающую вход в погреб.

— Спускайся.

Подождав, пока жена скроется в погребе, Анатолий спустился сам и подвесил фонарик на крючок в потолке. Тусклый свет выхватил из темноты стеллажи с обмундированием и экипировкой. В углу заблестел ствол ружья.

— Толя? — пролепетала жена.

— Не сейчас, — сказал он, переодеваясь в камуфляжную форму. — Ты тоже облачайся. Комплект твоего размера справа.

Она выронила сумочку. Та негромко стукнулась о бетонный пол. Послышались всхлипывания. Анатолий бережно обнял жену и зашептал ей на ухо:

— Инночка, милая моя, не раскисай. Не надо. Ты же у меня сильная девочка. Я сейчас отлучусь ненадолго, а ты спокойно одевайся. И собери в рюкзачок самое необходимое.

— Толечка, не уходи. Я боюсь.

— Инна, не бойся. Тебя здесь никто не увидит. Соберись и притаись, как мышка. Я выгляну, осмотрюсь — и тут же к тебе. Хорошо?.. Никто, кроме меня, не знает про этот погреб и вход в него. Так что не бойся. Фонарик оставляю, но не жги его напрасно. Если что, подключи к аккумулятору. Он там стоит, в углу. Рядом — провод для фонарика. А лучше всего свет выключи, сядь вот на стульчик и жди меня. И наберись терпения.

— Толя, не уходи, — зашептала она в ответ. — Я очень, очень боюсь. Вдруг ты не вернешься?

— Что ты говоришь? Как я могу не вернуться?.. Прошу тебя, потерпи. Я только осмотрюсь быстренько. Хорошо?

Он нежно поцеловал ее в мокрую от слез щеку. Инна кивнула. Анатолий прихватил бинокль, ружье и отодвинул деревянную заслонку в стене.

— Буду возвращаться — стукну три раза, — сказал он, втискиваясь в лаз.







Он вылез на склон овражка, вжался в землю и прислушался выжидая. А что, если ему померещилось и нет никакой опасности? Анатолий с усмешкой представил, как он нелепо выглядит в своем камуфляже и с самодельным оружием в руках. Что, если происходящее — просто череда случайностей? Но опыт подсказывал, что связь полностью не вырубается просто так, и вместе с ее отключением не взрываются резервуары с бензином.

Послышался хлопок, будто далекий выстрел из малокалиберной пушки, затем — свист и редкие очереди из автоматов. Черт, все-таки он не ошибался! Но почему так неожиданно? Ведь и столица недалеко. Военные проспали, что ли? Да и напал-то кто?!

Он прикрыл вход в лаз маскировочным щитом, не спеша провел по лицу специальным карандашом, рисуя темные полосы, затем прокрался вдоль оврага к концу линии гаражей, поднялся к краю; стараясь не ломать кусты, лег на живот и направил бинокль на свою пятиэтажку.

Даже несмотря на то, что она была короткой, всего на четыре подъезда, Анатолий видел немногое: фасад, левый торец, кусок неширокого поля, куда выходили окна их с Инной квартиры, начинавшийся за ним ельник, который километров через десять выходил на песчаные карьеры… Сейчас оттуда одна за одной выныривали боевые машины десанта. С них соскакивали солдаты и разбегались по сторонам, падая на землю и наводя автоматы вверх. Туда же разворачивались пушки на башнях машин, будто выцеливая верхний торец дома.

Анатолий повел биноклем в ту сторону и едва не уронил его, не веря своим глазам, затем провел ладонью по лбу, отгоняя наваждение, и вновь поднес бинокль к глазам.

Рядом с домом, частично скрытое правой стороной фасада, возвышалось нечто. Сверкая на солнце серебром массивный овал парил над землей, поддерживаемый снизу двумя связками мелких шаров, крутившимися по часовой стрелке, как колеса, упавшие плашмя. Сверху над овалом висел шар с прорезью, откуда лился серо-голубой свет. По бокам верхнего шара дрожали цилиндры, похожие на камеры слежения.

Анатолий увеличил резкость и заметил, что шары и цилиндры хоть и держатся вокруг овала, но не имеют видимых связей между собой. Конструкция висела над землей, каким-то чудом не рассыпаясь.

Рявкнули пушки БМД. Верхний шар увернулся от снарядов, но несколько попаданий пришлось в центральный овал. Он конвульсивно дернулся. Срикошетив с противным звоном, снаряды улетели вверх. Прорезь на верхнем шаре расширилась и засветилась ярче, а из цилиндров с ужасающей частотой начали вылетать короткие и ветвистые сгустки грязно-серого цвета. Через секунду боевые машины превратились в оранжевые снопы разлетающихся осколков. Затрещали автоматы десантников. Пули, как горох, сыпались на овал, не причиняя тому вреда. Нижние шары закрутились интенсивней, и конструкция медленно двинулась на солдат, постепенно скрывшись за пятиэтажкой.

Анатолий вскочил и рванул к своему подъезду. Он не задохнулся на бегу, организм заработал четко — руки, ноги не делали лишних и неловких движений, а в глубине сознания просыпались рефлексы профессионального военного.

На бегу он прицепил к оружию обойму с пятью зарядами. Они были особыми, сделанными вручную. Каждая пуля в заряде имела сердечник из вольфрамового сплава, и теперь «бронебойные» заряды, сделанные скорее из любви к таким "игрушкам", могли пригодиться.

Анатолий увидел перевернутые и покореженные маршрутки, обугленные тела людей, еще недавно стоявших на остановке. Он не задавал себе вопросов. "Что это? Как это? Почему так случилось?"

К чему вопросы, если уже все случилось, и неизвестный враг корежит танки, убивает солдат и мирных жителей. Теперь все действия подчинены только одной цели — уничтожить этого врага. Или попытаться уничтожить. И пусть опыт подобных действий был давно, но он был.

Анатолий забежал в подъезд и, перескакивая через несколько ступенек, бросился наверх по покрытой гарью лестнице. На площадках то и дело встречались дыры в стене — с рваными краями от пушечных снарядов и с ровными оплавленными краями, видимо, от сгустков выпущенных зарядов шаровой конструкции. Возможно, робота. И как эта хреновина из шаров работает? Что за технологии такие? И чьи? Японские? Американские? Да нет! Не может быть!

А что, если это пришельцы? С других планет и из других миров... Анатолий остановился, испугавшись собственных мыслей, и тут же погнал себя дальше. Ну и ладно. Кто бы это ни был, теперь — враг.

Он выскочил на площадку пятого этажа с надеждой, что лестница на крышу не пострадала. Так оно и было: чуть искривлена, но целая. Анатолий передохнул секунду, и выбравшись на крышу, осмотрелся.

Шаровой серебристый робот методично и шустро отстреливал десантников из своих цилиндров. Солдаты метались по полю, будто не зная, что им делать.

— Вояки, мать вашу! — прошептал бывший капитан, подползая к краю крыши. Он знал, что любое автоматическое оружие имеет слабые стороны. Похоже, этот робот имел мертвую зону обзора именно сверху. Верхний шар крутился, наклоняя светящуюся прорезь под разными углами, но сейчас он был занят солдатами на земле, а прорезь, очевидно, служила для наблюдения и поиска целей. Первым делом оружие надо лишить возможности наблюдать и прицеливаться. Значит, поразить верхний шар.

Некоторые десантники, выстрелив, быстро меняли свою позицию, и серые сгустки уже не попадали в солдат, а взметали землю рядом. Солдаты падали, но вскоре вставали и снова пытались из автоматов пробить броню серебристого монстра. Пули щелкали по нему, как горох по деревяшке. Некоторые рикошетом попадали на крышу, взбивая гудрон в опасной близости от Анатолия.

Вертящийся шар с прорезью был в десятке метров и чуть ниже пятого этажа. Анатолий мягко послал патрон в ствол, стараясь бесшумно двигать затвор самодельной пушки, прицелился в шар, твердо прижав приклад к плечу, выдохнул и нажал спусковой крючок.

Грохнул выстрел. Пуля взметнула сноп искр на поверхности шара. Анатолий двинул затвором. Выстрел. Вновь перезарядка, еще выстрел. Перезарядка, выстрел.

— Твою мать! — прошипел Анатолий. Пули бились о серебристую поверхность, лишь высекая искры.

Верхний шар закрутился быстрее, и весь робот остановился. Кто-то из десантников ударил из гранатомета. Граната попала точно в прорезь на шаре и оглушительно взорвалась. Противно засвистели осколки, один ткнулся Анатолию в бронежилет. Подбитый шар истошно засвистел, вращаясь все быстрее. Анатолий тщательно прицелился, стараясь метить в то место, куда уже попадали его заряды. Выстрел.

Сноп искр струей метнулся вверх, поверхность на шаре покрылась трещинами. Анатолий спешно поменял обойму, перезарядил ружье. Выстрел. Выстрел. Выстрел.

Загудели внутри овала механизмы, один из цилиндров повернул тупое рыло к крыше.

— О, епт! — бывший капитан кувыркнулся в сторону. Припав на колено, прицелился. Выстрелил.

Пуля пробила верхний шар. Он оглушительно треснул, но не разлетелся. Из него посыпались ошметки, что-то полилось на овал, оставляя грязные разводы на серебристой поверхности. Робот замер. Прорезь в верхнем шаре погасла и исчезла. Из пробоины с шипеньем вырвались беспорядочные голубые всплески огня и струя оранжевого пара.

Шары снизу овала остановились. Первыми на землю упали цилиндры, затем овал медленно накренился и стремительно рухнул, а сверху свалился пробитый шар.

Все стихло, только издалека доносился негромкий рокот. Где-то еще шел бой. Анатолий глянул вниз. К поверженному роботу, лежащему грудой серебристого хлама, подходили оставшиеся в живых солдаты, посматривая на крышу дома. Анатолий торопливо спустился по лестнице, вышел из подъезда. Трясущимися пальцами достал сигарету, долго щелкал зажигалкой. Прикурил и, сощурившись, посмотрел вверх.

По светлому голубому небу проплывали рваные облака черного дыма. Ни души вокруг, только треск догорающих деревьев и запах паленого человеческого тела. Он сплюнул, успокоившись, и побрел за угол дома, туда, где лежал робот, еще не так давно щедро даривший смерть.

Десантники вскинули автоматы, когда Анатолий вышел из-за угла.

— Опустите стволы, парни! — крикнул солдатам бывший капитан. — И отойдите от этой штуковины.

Подчиняясь властному голосу, они отошли, продолжая крепко сжимать оружие и недоверчиво посматривая.

— Кто у вас за старшего? — спросил Анатолий, глядя на сбившихся в кучу парней.

Бойцы переглянулись.

— Был взводный. Летёха. Накрыло его, — сказал кто-то.

— Я не спрашиваю, кто был. Я спрашиваю, кто сейчас командует.

После недолгого молчания послышался раздраженный ответ:

— А сейчас вы тут командуете... Вроде.

Анатолий поискал взглядом ответившего за всех солдата. Невысокий крепыш с окровавленными светлыми волосами дерзко ухмылялся, склонив голову на бок..

— Фамилия, боец.

— Смирнов, — глухо ответил крепыш.

— Вот и будешь старшим, Смирнов. И что расслабились-то? Или думаете, что такие роботы поодиночке бродят? Не слышите? — он показал рукой в сторону, где раздавалась канонада. — Бой идет. Так что, парни, мы на войне. Смирнов, командуйте.

— А что командовать-то?

— Вы солдаты или где?! — грозно выкрикнул Анатолий. — Отрядите боевое охранение. Соберите боеприпасы. Подберите оружие.

— Мы всего месяц как призваны, — ответил Смирнов, посматривая на своих товарищей. — Только присягу приняли. Не обучены еще.

— Так учитесь, черт возьми!

— Мы не подписывались на такую хрень, — угрюмо сказал высокий парень с лицом уверенного интеллигента.

Анатолий подошел к нему.

— А ты что хотел? — зашептал громко в интеллигентное лицо. — Чтобы тебе подгузники меняли? Или сопли с задницей вытирали? Ты на них посмотри! — Анатолий перешел на крик, показывая на исковерканные БМД и сгоревшие тела десантников. — А они подписывались на это?! Еще вчера они знали, что будут лежать здесь?! А ты не думал, что мог оказаться на их месте?

Анатолий плюнул ему под ноги.

— Разнылся, как баба!

Интеллигент вскинул автомат, но, Анатолий, перехватив оружие, с силой толкнул парня в грудь. Не устояв, тот упал.

— Кто еще не подписывался?!

Солдаты стояли молча — кто понурив голову, кто отвернувшись. Это было неплохо: раз молчат, значит не хотят поддаваться испугу.

Анатолий подал руку интеллигенту.

— Тебя как звать?

— Дмитрий, — ответил тот, хватаясь за протянутую ладонь.

— Вот что, Дима, — Анатолий рывком поднял парня на ноги. — Ты можешь бояться, ты можешь писать в штаны и дрожать… но при этом должен стрелять во врага. Даже закрыв глаза от страха. Это наша с тобой обязанность, понял? Защищать людей от заразы, которая выползла неизвестно откуда. Потому что те, кто может это делать, лежат обугленными трупами. Ты хочешь быть трупом?!

— Нет, — тихо ответил Дмитрий.

— Я не слышу тебя, солдат!

— Нет!

— Вот и ладно, — улыбнулся Анатолий и, прищурившись, прислушался. Гудевшая вдали канонада стихла.

— Смирнов, командуйте, — повторил он, пересчитывая солдат. Вместе с ним осталось четырнадцать. Они начали приходить в себя, понимая, что надо что-то делать, а не стоять толпой в чистом поле.

— Там, за домом — гаражи. За ними — овраг. Пока посидим в нем, покумекаем, как дальше жить будем, — предложил бывший капитан.

Пока десантники подбирали оружие и боеприпасы, Анатолий присел рядом с одним из цилиндров, из которых робот выплевывал сгустки. Серебристая трубка была метра два длиной и приблизительно полметра в диаметре. Он прикинул на глаз толщину стенок, осматривая с некоторого расстояния раструб этого цилиндра, затем встал, взял лежавший на земле автомат, подошел к трубе ближе и потрогал ее прикладом оружия, потом слегка толкнул.

Цилиндр легко поддался на прикосновение, откатившись по земле. Не взорвался, не стрелял: откатился, как легкая трубка.

Стоявший рядом Смирнов удивленно наблюдал за действиями Анатолия.

— Хотелось бы узнать, чем в нас пуляют эти странные роботы, — задумчиво произнес бывший капитан. — Оружие врага надо знать досконально.

Он осторожно потрогал цилиндр ладонью.

— Странно, холодный... Слышь, Смирнов, а кто из наших шарит нормально по физике?

Десантник задумался.

— Арцыбашев должен. Он — с четвертого курса какого-то технического универа.

— Зови, — сказал Анатолий, приседая на корточки у трубы.

Подошел солдат с интеллигентным лицом.

— Как думаешь, Дмитрий, почему эта труба чертовски холодная, хотя десять минут назад извергала энергию? Да и лето на дворе. Вон, солнце вовсю палит.

Арцыбашев присел рядом и внимательно посмотрел на оружие.

— Не знаю, — тихо сказал он. — Наверное, труба с охлаждением. Я не очень шарю. Но страшно, блин! Будто плазмой плюется.

— Понятно, — сказал Анатолий. — И чему вас только учат в этих университетах? Пиво пить да девок щупать...

Арцыбашев вскочил:

— Знаете что? А не пошли бы вы...

— Нет, Дим... Не пойду, — возразил Анатолий. — Да пойми ты, дурилка, ружье-то у меня всего одно, и зарядов к нему немного. Автоматы ваши — что пукалки против слона. А без оружия мы как тараканы под тапком. Ну-ка, давай приподнимем эту штуковину.

Они встали по разные концы цилиндра, подхватили его снизу и легко подняли.

— Все, кладем обратно, — скомандовал Анатолий и снова присел, разглядывая необычное оружие.

— Что-то легкий, а, Дим?

Арцыбашев присел рядом.

— Простите, а как вас зовут?

— Анатолий Сергеевич. Можно просто Анатолий.

— Вы военный?

— Бывший. Капитан в отставке. Командовал разведвзводом. Давно.

Арцыбашев кивнул, поглаживая цилиндр.

— Анатолий, а вы заметили, что части робота не соединены чем-либо, а как бы висели в воздухе? И все же механизм работал.

— И что?

— А то, — Дмитрий усмехнулся. — Возможно, источник энергии внутри овала. И подавалась энергия на цилиндры не по проводам, а по воздуху.

— Беспроводная передача энергии? Хорошая версия. Многое объясняет. Но это вряд ли.

— Почему?

— Это оружие, друг мой. Передавать каждый заряд по воздуху нетехнологично: слишком сложное и дорогостоящее техническое решение. Внутри цилиндра должен быть накопитель энергии, а когда он разряжается, то энергия пополняется уже из овала, — спокойно ответил Анатолий. — И, скорее всего, автоматически. Мне неясно одно: как эти пушки держались возле "туловища"? Да, и "голова" робота и "ноги" его тоже не имели видимых связей с "телом". И черт возьми, из чего сделано это чудовище, что снаряды БМД его даже не поцарапали? А ведь стреляли почти в упор.

Оба посмотрели на лежащий серебристый овал. Тот выглядел внушительно, возвышаясь над землей до третьего этажа дома.

— Черт, не утащить нам весь этот хлам! Ладно, мы еще вернемся, — Анатолий повернулся к Смирнову. — Давай, по паре бойцов на каждый цилиндр. Пусть несут в овраг. И сворачиваемся со сборами: и так время потеряли. Не ровен час еще один робот пришлепает сюда, а нам и отбиться нечем. Шустрее, парни! За мной!

Они двинулись к гаражам, затем осторожно, стараясь не ломать кусты, спустились в овраг, где замаскировали цилиндры ветками и устало расселись вокруг них, побросав каски и бронежилеты...

— Вот что, парни, — сказал Анатолий после недолгой передышки. — Вся эта кутерьма непонятна. Расскажите мне, желательно в деталях, что делали ваши отцы-командиры с самого утра. Какие приказы отдавали и вообще...

Бойцы задумались. Их еще мучили страх и беспомощность, но неожиданное появление мужика с ружьем, его властный голос, и, главное, то, как он сумел снести роботу "черепушку", вселило уверенность в том, что еще не все так безнадежно.

— Кстати, обращайтесь ко мне либо по имени, а зовут меня Анатолий Сергеевич, либо по званию. Пусть я и в отставке, но капитан. Пока не встретим кадровую часть, командовать нашим подразделением буду я.

Солдаты покивали. Хочет мужик, так пусть командует, раз умеет.

— Рядовой Смирнов будет моим заместителем. Теперь докладывайте по очереди, кто чего видел и слышал. И познакомимся заодно. Смирнов, начинай!

— Подняли нас по тревоге, где-то в половине шестого утра, — начал он. — Выстроили на плацу. Наш комвзвода припозднился на построение, я помню, он бежал, на ходу застегивая портупею. Командиры тусовались вокруг комбата, и о чем-то базарили. Потом приказали надеть броники и взять боекомплект. Мы еще у «замка» спросили, типа, что случилось. А он так нервно тряс головой и ответил, что сам пока ничего не знает. Мы тусовались на плацу пару часов, пока нашему взводу не приказали грузиться на БМД и выдвигаться. Летёха наш все крутил головой, они перед посадкой о чем— то с «замком» кумекали, летёха все в карту тыкал пальцем. Ну, расселись на броне и двинули. Даже паек не выдали. Сержант, вроде, говорил, что на позиции выдвигаемся. У взводного рация была, он все на ходу с кем-то разговаривал. Останавливались часто. Ждали чего-то подолгу. Потом шустро так в направлении вашего городка поехали. Летёха по рации орал как бешеный. Мы с шоссе свернули, проехали немного, а позади нас по воздуху какие-то две штуковины пролетели. Они еще засвистели противно в воздухе, и я обернулся...

— Как выглядели?

— Не успел их разглядеть. Что-то серебристое такое, продолговатое. Мы еще зашумели тогда, никто же не видел отчетливо. Так вот, едем. Комзвода все в рацию орет, да ему, похоже, не отвечал никто. Потом к карьерам выскочили и за лесом увидели этого монстра. Взводный скомандовал атаку. А потом... вы все видели.

— В какой БМД ваш взводный сидел? Может карта осталась?.. В планшете или что там у него было.

— Я осматривал ту машину, — подал голос еще один боец, сгорбившийся от усталости.

— Представьтесь.

— Рядовой Васин. Евгений меня зовут.

— Говори.

— Выгорела внутри. Дотла, — Евгений дергал губами от напряжения, словно готов был разрыдаться. — Я копаться не стал. Труха там вилась да железо оплавилось. Боезапас, наверное, грохнул. Бумаг там точно не было...

— Товарищ капитан, как думаете, кто на нас напал? — спросил парнишка с вихрастым чубом и круглым веснушчатым лицом, измазанным копотью и грязью. — Простите. Рядовой Павел Климов.

— Не знаю, Паша, — вздохнул Анатолий. — Пытаюсь разобраться.

— Сдается мне, джентльмены, что это инопланетяне, — криво усмехаясь, произнес еще один боец, коренастый, широкоплечий, стриженый наголо. — Виктор я. Обухов.

— Очень похоже, что ты, Витя, недалек от истины, — Анатолий потер подбородок. — Только вот с какой целью они нас убивают?

— Да какая цель! — мотнул головой Обухов. — Всех перебить и Землю себе оттяпать.

— Их технологии, — возразил бывший капитан, — позволяют перебить нас с воздуха, но они атакуют с земли. Если бы они хотели уничтожить, то сначала бы провели массированный удар по крупным городам, а потом зачистили бы с помощью роботов. И эти роботы должны были идти шеренгой, чтоб как гребешком пройтись по планете. Но мы пока видим какие-то точечные атаки, будто интерес какой имеется. Здесь один механизм. Там был еще шум боя, да пара штуковин пролетела. Не похоже на истребление.

— Тогда что? — вскинулся Смирнов.

— Не знаю, Денис. Не знаю. Пытаюсь узнать, но информации мало.

— Рядовой Платон Дробышев, — поднял вверх руку боец, сидевший чуть поодаль. — Пацаны, это инопланетяне. Зуб даю. Нет у нас технологий, когда части висели бы отдельно, но действовали как одно целое. Анатолий прав. Им не нужна Земля. У них какая-то конкретная цель. Возьмут что им надо и смоются. А вот придут ли еще раз? И как долго они собрались здесь ковыряться?

Анатолий кивнул, одобряя ход суждений бойца. Тот продолжил:

— Может, решили базу создать, типа колонию. Выбрали место, приземлились. Теперь спокойно расчищают себе территорию. Потом обнесут забором — и все. И будут раз в год вылезать, людей пострелять. Развлекаться.

Конечно, сказанное Платоном было фантазией, но после его слов все долго молчали.

— И что? — сказал Васин. — Подумаешь, забор! А мы их ядерной ракетой шлепнем.

— Ага, ракетой, — ухмыльнулся Дробышев. — Что-то и не видно этих ракет. Сейчас два часа дня. Прошло восемь часов, как нас подняли по тревоге. За это время можно все разузнать и рассчитать. Я так понимаю, что инопланетяне не идиоты. Прежде чем атаковать, они провели разведку. И наверняка выяснили, чем мы обладаем. Снесли спутники, разрушили связь...

Он почесал макушку:

— А робота зачем-то послали, это факт. И если мозгами раскинуть, то на кой хрен сюда засылать робота? Что ценного в этой территории? Лес да карьеры...

Бойцы вопросительно посмотрели на Анатолия.

— А хороший вопрос! — задумался он. — Фетровая фабрика вряд ли нужна им. Комбинат по производству минеральных удобрений... химзавод...

— А что выпускают на заводе? — оживился Дробышев.

— Вроде кислоту. Не знаю, серную или соляную. Кто силен в химии?

— Я интересовался химией, — сказал Васин. — В школе.

— Эх, интернета нет! — воскликнул Смирнов. — Сейчас бы «погуглили».

— Ты, Жень, мозги напряги, — Анатолий сунул травинку в зубы и пожевал. — Нам важно понять. Про кислоты всякие.

— Я, товарищ капитан, точно не могу сказать, но вроде серная кислота применяется при обработке металлов... Или соляная...

— А что ему напрягать-то? — подал голос Арцыбашев. — Если напрягать нечего.

— Дим, а не помолчать ли тебе? — предложил Смирнов грозно.

— А ну угомонитесь, пацаны! — пресек Анатолий. — Не до выяснения сейчас, у кого мозгов больше. А вам, Дмитрий, если есть что сказать, так говорите, а не обвиняйте своего товарища в глупости.

Арцыбашев поджал губы:

— Серную кислоту можно применять в аккумуляторах, как электролит. И ею обрабатывают руду при добыче редких элементов. Например, урана.

— А вот это уже интересно. — задумался Анатолий. — И как добывают эту кислоту?

— Сжигают серу или пирит, а потом сернистый газ взаимодействует с водой, — ответил Арцыбашев. — И получают концентрированную кислоту. Кстати! Ведь из шара пролилось что-то маслянистое, когда вы его пробили. Очень похоже...

Анатолий встал, посмотрел в сторону недавнего сражения и потер лоб ладонью.

— Ну, допустим... допустим... допустим.., — забормотал он. — Допустим, что в «головах» этих роботов есть что-то похожее на аккумулятор. И он питает «мозги» механизмов. В инопланетной армии не хватает железных бойцов, чтобы покрыть всю планету. И они решили собрать их больше. Но для источников питания им необходима жидкость, по свойствам схожая с кислотой. Тогда объясним и интерес к этому месту, и малочисленность железной армии.

— А то на земле химзаводов мало, — усмехнулся Васин.

— Представь себе, Женя, не так много, — сказал Анатолий, оборачиваясь к ребятам. — И пошли они к заводу, который расположен поблизости от места приземления. Значит…

— Инопланетяне близко, — закончил за него Смирнов. — И надо захватить одного из них и расспросить, на кой черт они приперлись на Землю.

— Суворов, блин, — процедил сквозь зубы Арцыбашев.

А бывший капитан думал, что же можно сделать? Каким образом попробовать повернуть оружие роботов против них же? С обычным "Калашниковым" не много навоюешь, как выяснилось. Даже тридцатимиллиметровые снаряды БМД роботу и то, что слону дробина. Конечно, можно поискать танк или гаубицу, но где это все найти? И будет ли тот же танк эффективен? Пока он развернется, встанет на позицию, прицелится... А этот робот очень шустро БМД выбил, как белка орехи пощелкала.

Он вспомнил, что когда недавно искал себе работу (что-то мало стали платить денег сторожам, или инфляция такая, что денег стало не хватать), то наткнулся в интернете на вакансии специалистов для испытания вооружений. Причем где-то здесь недалеко. Он тогда еще поинтересовался у мужиков на складе, что за работодатель такой, и ему ответили, что где-то в районе поселка Городище. Может, рискнуть пойти туда с этими цилиндрами? Не спеша, лесочком. Тихо дойти да поискать испытательный полигон. Он-то с ребятами не сможет изучить оружие, а специалисты, глядишь, справятся. И Городище — рукой подать, полдня пути, это если пешком. В любом случае надо попытаться.

— Значит так, парни, — подытожил Анатолий. — Здесь, километрах в двадцати, есть воинская часть. Не совсем боевое подразделение, скорее исследовательское. Я знаю, что там испытывают новые образцы вооружения. Мы отнесем туда цилиндры, — он кивнул на инопланетное оружие. — Возможно, сможем разобраться в устройстве с помощью специалистов. И возьмем себе на вооружение. Тогда и на захват идти можно... И еще. Нам надо разделиться. Одна группа пойдет со мной. Другая вернется в часть и расскажет воякам, что тут происходит, укажет, где лежит поверженный робот. Кто со мной?

Желание идти с Анатолием высказали Васин, Смирнов, Дробышев, Климов, Обухов и, после некоторого раздумья, Арцыбашев.

— Вот что, Дима, — сказал Анатолий. — Возьми трех бойцов, и идите по оврагу вон туда, — он показал на лаз в погреб. — Найдете деревянный щит, прикрытый травой. Постучишь в него три раза, понял? Три раза.. Там погреб, в нем сидит женщина. Это моя жена, Инна. Позовешь ее по имени, скажешь, что мы здесь. В погребе найдете рюкзаки, консервы, воду и медикаменты. Насчет них Инна подскажет: она — фельдшер. А сверху справа от лаза на стеллаже прихватишь еще три обоймы для моего ружья. Воду наберете во фляжки. В каждый рюкзак положите по три банки тушенки и галеты. Фонарик захватите. Запомнил?.. Действуй.

— Есть! — подскочил Арцыбашев.

Анатолий тем временем повернулся к десантникам, которые отправлялись обратно в часть.

— На открытое пространство не вылезать, прячьтесь. За двое суток дойдете. Города и деревни обходите, если придется зайти, то ничего не трогайте. С гражданскими не разговаривайте. Ваша задача — найти военных, желательно организованных, а не таких, как мы. Но люди разные. Неизвестно, чем встреча закончится. Вернетесь в боевую часть — расскажете командиру все, что тут было. Если никого не найдете, то возвращайтесь к погребу и отдыхайте. Через пять суток, ровно в двенадцать дня, я подойду сюда. Если не приду, поступайте так, как сочтете нужным.

Ближние кусты зашумели, раздвигаясь, и не успели бойцы поднять автоматы, как на шее Анатолия повисла его жена. Следом из кустов вышли бойцы, тащившие рюкзаки, и Арцыбашев с перевязанной головой.

— Толя, родной мой, почему так долго? — зашептала Инна жарко, обнимая мужа.

Десантники смущенно отвернулись.

— Инна, почему боец забинтованный? — Анатолий чуть отстранил жену.

— У него кровь была на виске, — ответила она, поглядывая на Арцыбашева. — Я осмотрела, обработала рану. Сильная такая царапина, глубокая. А что происходит, Толь?

— Похоже, что воюем с инопланетянами.

— Шутишь?!

— Не до шуток. Впрочем, сама все увидишь. Мы идем в Городище, — Анатолий отошел, чтобы проводить группу бойцов. — Парни, вы все поняли?

— Не волнуйтесь, товарищ капитан, — ответил один из них.

— Хорошо, сверим часы, — Анатолий посмотрел на свои механические «Командирские». — Три часа двенадцать минут пополудни.

Боец качнул головой и ткнул в кнопку электронного хронометра на своей руке.

И вдруг в голове Анатолия промелькнула мысль: а каким образом работает система наведения на цель у робота? Как она распознает врага? Может, по излучению электромагнитного поля?

— Стоп! — скомандовал он. — А ну-ка, бойцы, кто из вас часто попадал под обстрел робота?

Десантники в недоумении переглянулись.

— Хорошо, кто-нибудь заметил, в кого из вас цилиндры не целились?

— По всем палили, — сказал Смирнов. — Разве только Димка в яме отсиделся.

— Дима, подойди, — приказал Анатолий.

Арцыбашев подошел, с вызовом глядя в глаза капитану.

— Руки покажи.

— Что, простите?

— У тебя есть на руке часы? Покажи.

Дмитрий медленно потянул манжет камуфляжа. На его запястье механические «Сейко» равномерно отсчитывали секунды тонкой стрелкой.

— Так! Всем снять электронные хронометры, быстро!

"Механика" нашлась только у троих: помимо него и Арцыбашева еще Инна носила им подаренные часики.

— Дима, отдай свои бойцам, которые уходят в часть. Это приказ. И всем выкинуть мобильные телефоны, плееры и всякую фигню, что имеет батарейку.

— А фонарик?

— Тоже. Заверните все в пакет и заройте здесь. Откопаем после победы.




За десять часов до нападения инопланетян.

 

Голова кружилась, и Кристина с трудом передвигала ноги. После пива маленькая рюмка текилы была явно лишней.

Теплая ночь и алкоголь теперь не казались ей столь нужными для романтического приключения. Легкий приятный холодок внизу живота, что будоражил в начале похода в ночной клуб, сменился нудным жжением в промежности — тугие стринги не подошли для танцев и натерли, а потная длань молодого человека, что сопровождал девушку, противно раздражала кожу на талии. И Кристине хотелось только одного — быстрей добраться до дома, сбросить одежду и упасть в прохладную воду, набрав ванну до краев.

На лавочке возле входа в подъезд Кристине встретилась группа парней, среди которых мутный взор девушки выловил парочку одноклассников. Кристина сбросила с талии ладонь провожатого и попыталась гордой и трезвой походкой пройти мимо замолчавшей компании. Не получилось. Ноги на высоких каблуках предательски задрожали и подкосились, аккурат напротив лавочки.

— И где ты так нализалась, Кристи?!

Ехидные усмешки, раздавшиеся после, разозлили девушку. Она грозно взмахнула рукой и, показав парням средний палец, пьяно выкрикнула:

— Пошли на хер, уроды!

Смешки утихли, но с лавочки поднялся незнакомый паренёк, шагнул к девушке и быстро схватил оттопыренный палец.

— Ты чего лепишь, мочалка? — тихо сказал он, слегка выворачивая ей ладонь.

Кристина охнула от неожиданной боли. Боль потянула её вниз, не давая проронить ни слова и вышибая алкоголь из головы. Паренёк будто почувствовал это и палец отпустил. Девушка, потеряв равновесие, упала на асфальт, глупо раздвинув ноги.

С громким скрипом распахнулась дверь парадного, выпуская на улицу отца Кристины. Следом за ним, прячась за широкой спиной, выбежала её мать, стараясь не показывать накинутый в спешке на голое тело розовый короткий халат. Увидев раздвинутые ноги дочери и её нелепую пьяную позу, мужчина побагровел так, что это было видно даже при свете фонаря, сиротливо светившего над входом в подъезд.

— Это к чему ты приготовилась, дочура?

Парни у скамейки злорадно захихикали, но тут же притихли, придавленные суровым взглядом отца.

— А ну, бандиты, марш по домам! — на удивление беззлобно проговорил он. — Детское время закончилось.

Перечить ему никто не решился. Многие из парней знали, что отец Кристины когда-то был крутым опером в каком-то там отделе по борьбе с организованной преступностью, да и вид этого широкого и сильного мужчины внушал некоторый страх. Парни нехотя расходились, но тот, который хватал палец Кристины, уходя, буркнул:

— Смотрел бы лучше за чадом своим, папаша.

— Ты сначала своих заимей, а потом советуй, — ответил отец, присаживаясь перед Кристиной. — Ну что, дочка, домой пойдем?





Кристина лежала в ванной и через приоткрытую дверь слушала разговор отца с матерью.

— Игорь, наша дочь уже взрослая. Тебе уже пора понять это!

— Если взрослая, то пусть идёт зарабатывать себе на шмотки и на походы в клуб. А накормить я её смогу.

— Я не поняла… Ты это к чему? Она же учится!

— Учится?! Чему?! Где?! Выпускной прошёл, а я ещё ни разу не слышал разговоров о продолжении учёбы. Конструктивных разговоров. Всё сводится к тому, что я предлагаю, а она говорит либо «не хочу», либо «не моё».

— Выбрать непросто, Игорь.

— Да ладно тебе, Оля! Она просто не хочет выбирать… Я что, слепой и ничего не вижу?

— И что ты видишь?

Отец ответил не сразу.

— Я вижу, что две женщины, которые живут со мной, используют меня, чисто, как свой кошелёк… И им это очень удобно.

Мать ахнула.

— По-твоему, я должна работать?!

— Я этого не сказал…

— Но ты это подумал!

— Ты научилась читать мои мысли?! — со злостью спросил отец. — И когда ты этому научилась? Не в тот ли месяц, когда я лежал с ранением, и ты просила меня бросить работу в милиции? Не в тот ли день, когда я устроился начальником охраны в банк? А может быть, в тот день, когда ты нарастила себе сиськи и сказала, что детей больше не хочешь?!

— Игорь, тише! Кристина услышит.

— Пусть слышит! Ладно, если бы я был только ходячим кошельком. Но уже не первый раз меня используют в качестве бетонной стены, за которую можно спрятаться, нашкодив…

— Но она же девочка!

— И что, Оля?! Ей теперь можно всё?! А кто за это всё отвечать будет?! Она же ничем не занимается. Утром спит до полудня, потом до вечера торчит в своем телефоне, переписываясь в соцсетях, а потом идет в клуб… тусоваться, епрст! И это называется выбором для продолжения учёбы?

Мать громко вздохнула.

— Она советуется с друзьями, размышляет, общается…

Это была неуклюжая попытка хоть как-то оправдаться.

— Всё, хватит, Оля, — голос отца звучал еле слышно. — Я увидел, как она советуется, сидя на асфальте и раздвинув ноги. От неё за версту спиртным тянет.

— Но…

— Хватит, я сказал! — вскрикнул отец. — Завтра я блокирую ваши карты, а дочура поедет на дачу к Ивану. Пусть в обществе тёти и сестры подумает до августа — где будет дальше учиться. Не придумает — пойдет в банк уборщицей…

Кристина с головой погрузилась в воду. Черт, только не на дачу! Копаться в огороде, кормить комаров и слушать нравоучения двоюродной сестры — это просто пытка! Лучше утопиться!

Но инстинкт взял своё — она вынырнула, тихо отплевываясь. Мать всхлипывала под частые шаги отца. Вот актриса, подумала Кристина, усмехаясь и вытирая ладонью лицо.






Они шли по лесу медленно, стараясь не шуметь. Впереди — Анатолий, напряженно осматриваясь по сторонам, за ним несшие цилиндр Арцыбашев и Климов, затем Инна с большим рюкзаком и Васин и Дробышев со вторым цилиндром. Замыкающим шел Обухов, а Денис Смирнов, вооруженный биноклем, шел на некотором удалении от отряда, и время от времени докладывал Анатолию обстановку, дожидаясь подхода "каравана".

Они шли безостановочно почти пять часов, минуя безжизненные дачные поселки, что разбросаны в Подмосковье чуть ли не на каждом километре. Выжженные участки земли, развалившиеся дома и садовые домики, покосившиеся столбы электропередач, валявшиеся на земле скрюченные вышки сотовой связи. Под заходящим солнцем ветер играл пеплом, обрывками бумаги и клочками ткани. Ажурные арки крепления проводов над железнодорожным полотном, разломанные чужой силой, оплавленными краями утыкались в тускнеющее небо. На дорогах, которые пересекал отряд, застыли автомобили с открытыми дверцами салонов и багажников. На брошенных фурах хлопал брезент.

В густом ельнике недалеко от железной дороги группа остановилась на короткий привал. Все присели в круг... захрустели галетами, запивая мелкими глотками из фляжек.

— Черт, а где люди? — спросил Смирнов.

— Странно все, — отозвался Анатолий. — Никого не видно. А ведь мы прошли километров пятнадцать.

Арцыбашев глотнул воды и основательно закрутил крышку фляги:

— А далеко еще топать?

— Нет, Дима, километров пять, — поднялся капитан. — Долго идем, а движения вокруг никакого.

— Очень похоже, что люди разбежались, — сказал Обухов. — Или мы чего-то не знаем.

— Вот именно, что не знаем, — согласился Анатолий. — Ладно, привал закончен, двигаем дальше.

Бойцы нехотя поднялись. Усталые, измотанные видом безжизненной земли и запахом горелой плоти, пролетающим вместе с пеплом.

Анатолий посмотрел на Инну. Жена держалась молодцом. Не скулила, не истерила, молча несла тяжелый рюкзак с лекарствами и едой. Но он чувствовал, что она на грани срыва — щеки бледные, майка мокрая от пота. Анатолий подошел к ней, обнял за плечи и нежно прикоснулся губами к щеке. Инна вымученно улыбнулась и прошептала:

— Толь, не волнуйся за меня.

Он кивнул и показал Смирнову двумя пальцами от глаз вперед. Тот скрылся между деревьями. Бойцы подхватили цилиндры и отряд тронулся в путь.

Они не прошли и полкилометра, как Анатолий увидел присевшего у толстого дерева разведчика. Денис оглянулся и медленно опустил ладонь сверху вниз. Капитан повторил жест идущей за ним группе, а сам подполз к нему.

— Там впереди какое-то движение, — прошептал Смирнов, протягивая бинокль. — Не могу разглядеть, будто тень маячит.

В сгущающихся сумерках видимость ухудшилась. Анатолий долго всматривался, но так и не смог разобрать, что двигалось. Капитан подтянул ружье и медленно отстегнул обойму. В ней оставался один патрон, еще заряд был в стволе. Он ощупал в карманах запасные обоймы, сердце заколотилось быстрее.

— Сиди здесь, — прошептал капитан Смирнову. — Услышишь выстрелы — уводи всех назад.

— Есть, — услышал в ответ и, стараясь не шуршать упавшими сухими ветками, пополз вперед.

Метров через двести Анатолий остановился, переводя дыхание, всмотрелся в мелькающие тени и выдохнул облегченно.

Люди. Трое. Они что-то носили в руках, выстраивая приземистое сооружение. Говорили тихо, слов было не разобрать. Анатолий подполз ближе и спрятался за раскидистым кустом. Неожиданно, в его сторону двинулась одна из теней. Капитан затаился и ощупал ружье. Тень приблизилась, и он разглядел… девушку в темно-синих обтягивающих джинсах и клетчатой ковбойке. Изредка оглядываясь, она шла к кустам. Анатолий быстро встал и, стараясь попасть в звук ее шагов, подкрался к ней сбоку. Девушка остановилась спиной к нему и принялась расстегивать джинсы. Когда она взялась за пояс, Анатолий выскочил и одной рукой обхватил ее за талию, а ладонью второй зажал рот.

Девушка дернулась и попыталась вырваться.

— Не бойтесь, — быстро прошептал ей на уха капитан, — я свой. Я не сделаю вам ничего плохого, успокойтесь.

Девушка дернулась еще пару раз, потом смирилась и, немного повернув голову, испуганно посмотрела на капитана.

— Простите, что так поступаю, — зашептал Анатолий. — Повторяю, я не сделаю вам плохо, успокойтесь. Я отниму ладонь, и мы спокойно поговорим. Вы верите мне?

Она помотала головой.

— Мне что, ударить вас?

Снова — мотание головой, на сей раз более интенсивное, затем — жалобное мычание.

— Ладно, ладно, — прошептал он. — Бить не буду, насиловать — тоже. Меня зовут Анатолий, и моя жена ждет меня в полукилометре отсюда. Очень волнуется и боится. Со мной — еще шесть десантников, молодые ребята, недавно призванные в армию. Мы вели бой с роботом и сумели вывести его из строя. Теперь вы можете спокойно поговорить со мной?

Чуть подумав, она кивнула.

— Вы не будете кричать?

Она медленно помотала головой.

Анатолий убрал ладонь. Её губы подрагивали от волнения, большие глаза смотрели пристально, но страха в них уже не было.

— Как вас зовут?

— Вера, — прошептала она.

— Кто еще с вами?

— Кристина — моя двоюродная сестра, и дед Миша.

Капитан развернул Веру к себе:

— Кто такой дед Миша?

— Из местных. Он нашел нас на дороге.

— А что вы там делаете?

— Шалаш, — после секундного раздумья ответила Вера.

Анатолий убрал руки и отступил:

— Джинсы застегните, Вера.

Она отвернулась и застегнула молнию.

— А теперь проводите меня до шалаша. Только спокойно, договорились?

— Да. А вы меня не убьете?

— Я похож на убийцу?

Вера недоверчиво осмотрела капитана.

— Что-то такое есть.

— Это маскировка. Вы не смотрели боевиков по телику?

Они неспешно пошли в сторону шалаша. Кристиной оказалась девушкой лет шестнадцати, одетая в короткое легкое платье и мешковатые штаны явно не её размера. При виде незнакомца в камуфляже она охнула, но увидев с ним сестру, только сказала негромко:

— Деда Миша, к нам гости.

Из низкого сооружения, выстроенного из переплетенных веток, и покрытого еловым лапником, показалась седая голова. Маленькие глаза около широкого носа, поросшее белой щетиной сморщенное лицо.

— И кого привела, дочка? — спросил дед Веру.

— Анатолий. Говорит, с ним жена и еще шесть десантников.

Дед Миша вылез из шалаша, кряхтя встал на ноги.

— Бог в помощь, — сказал Анатолий.

— Что надо, мил человек? — дед отряхнул штаны от прилипших еловых иголок.

— Поговорить, — пожал плечами капитан и сел на землю, отложив ружье в сторону.

— Ну, говори.

Анатолий быстро осмотрелся. Кроме девушек и старика, вокруг никого не было.

— Ты головой не крути, говори, зачем пришел, — дед Миша сверлил капитана глазами.

— В Городище иду с бойцами. Жена еще со мной. Мне нужно найти здешний полигон. Может, там есть кто, не знаешь?

— А ты как на нас вышел? — дедушка осмотрелся вслед за капитаном. — Что-то не вижу я твоих бойцов и жены.

— Они в полукилометре отсюда ждут меня. Боец из охранения разглядел вас издали, вот я и решил узнать, кто здесь.

— Мудро, — покивал дед Миша. — Значится, ты из разведчиков будешь?

— Было дело. Давно.

— И где?

— Афган, Чечня.

— А звание какое?

— Капитан. Был в отставке, теперь в деле.

Дед опять покивал, затем произнес:

— Вера, Кристина, а ночь никто не отменял. Нечего уши греть, идите лапник набирайте, сами спать будете в шалаше. Только тихо ходите: под вечер звуки далеко разносятся. И далеко не отходите, чтоб видел я вас.

Девчонки недовольно отошли.

— Ты вот что, капитан, — дед пожевал губами. — Давай веди своих сюда. Разговоры потом будем разговаривать, ночь скоро. Надо ее пережить.

Анатолий кивнул, встал и, заметив невдалеке прислонившуюся к дереву фигуру, призывно махнул рукой. Из сумерек вышел Смирнов.

— Плохо маскируетесь, боец, — высказал ему капитан. — Возвращайтесь и приведите отряд сюда. Только не шумите.

— Есть, — уныло ответил Смирнов и крадучись ушел в лес.

Дед Миша ухмыльнулся:

— Мальчишки это, капитан, не бойцы.

— Других у меня нет, дедушка, — резко ответил Анатолий.

— Ты не серчай, парень, — беззлобно сказал дед. — На нервах я. Ты хоть знаешь, что творится?

— Только догадываюсь. А что здесь было?

Дед Миша в отчаянии махнул рукой.

— Супостат неизвестный на нас войной пошел. Днем пролетели какие-то аппараты, я отродясь таких не видел, даже по телевизору. Накидали шаров серебряных. Они, сволочи, шары эти размером с арбуз, из земли выскакивают вверх и пуляют по людям молниями. Только прах по ветру разлетается. По домам шмаляли, по машинам. Жуть!

Дед всхлипнул и торопливо смахнул слезу.

— А ты-то как не попал под раздачу? — спросил Анатолий.

— В мой дом попала молния, — зло ответил дед. — Бабку мою накрыло потолком, а меня за печку швырнуло. Потом загорелся дом-то. Пламя такое едкое, голубое. Я очухался и выскочил быстро в одном исподнем. А бабка моя сгорела. Я потом на пепелище бродил, в погребе шматье кое-какое себе нашел, да вот Кристине шкарята мои пригодились — у девки-то совсем платье короткое. В легковушке я их нашел, девчонок-то. Перед таратайки грузовиком раздавило, а они на заднем сидении оглушенные лежали. В общем, ужас творился. Висел этот шарик да людей истреблял. Быстро так. Побежит кто, он фить… швырнет молнией — и нет человека. Только лоскуточки по земле перекатываются.

— Вас-то почему молнией не задело?

— Не знаю я, Анатолий, — отмахнулся дед. — Может, не понравились чем супостату. Я Кристину выволок из машины, тащу ее в лесок, смотрю, шарик энтот крутится, гудит противно, а вокруг уже нет никого, только Вера еще выползает через заднюю дверь. Кричит, плачет, в крови вся. На месте водителя мать ее сидела. Так когда придавило их, кровища на Верку и полилась от матери-то. Она лезет, а рюкзачок за спиной зацепился. Девка бьется, а шарик как фить молнией, аккурат по машине. Веру вместе с дверкой на обочину и вынесло. Повезло ей. Шарик потом пожужжал да в землю спрятался. Вот я сюда их и приволок. Отмыл Веру, за водой ходил раза три, колодец за домом моим, слава богу, не пострадал.

— Вот так и ходил? — удивился Анатолий.

— Аккуратно ходил, лесочком. Потом шмыг через дорогу. Наберу водицы и на цыпочках, медленно, обратно. Девчонки часа три в истерике бились, еле успокоил. Вера переоделась потом, а Кристине шкарята пришлось искать.

— Ты, дед Миша, прямо герой, — улыбнулся Анатолий. — Тебе годов сколько будет?

— Да почитай восемьдесят третий пошел.

Капитан удивленно присвистнул: а дедок весьма бойкий для своих лет.

К шалашу, таща охапки еловых веток, вернулись Вера с Кристиной и, посмотрев обиженно, начали заталкивать лапник внутрь.

Подошли и бойцы Анатолия. В спустившейся темноте серебром сверкали цилиндры.

— Это, дед Миша, отряд мой, — показал рукой на солдат Анатолий. — И жена моя, Инна. Фельдшер она.

Все быстро перезнакомились друг с другом. Инна с девушками скрылась в шалаше, а солдаты, укрыв цилиндры ветками, уселись вокруг Анатолия и разложили нехитрый ужин: открыли тушенку, достали галеты.

— Ночь холодная будет, — сказал дед, тихо пережевывая вареное мясо. — Одеял бы набрать, а то замерзнем.

— Дома-то целые остались в деревне? — спросил Анатолий, поддевая ножом кусок тушенки.

— На окраине вроде остались. Я к колодцу ходил, видел. Крыши не тронутые.

— А далеко до деревни?

— Да версты полторы будет.

— А называется как?

— Так Городище и называется.

Анатолий прищурился:

— Может, ты знаешь, где и полигон?

— Да знаю. На той стороне от железки. За платформой в километре «колючка» начинается.

— А шарик где торчит супостатный?

Старик задумался.

— Чтоб не соврать, перед платформой затаился. Этак метров двести от нее, около дороги в траве.

Анатолий вытер нож о брючину и сунул его в ножны на поясе.

— Я бойца тебе дам, дед. Сходите в Городище. Он поможет одеяла тащить.

— Лады, капитан.

— Климов, — позвал Анатолий.

— Я, — отозвался десантник.

— Пойдешь с дедом Мишей в деревню. Говорят, на окраине целые дома остались. Одеяла, пледы поищете, одежду теплую. Смотри внимательно. Если заметишь еду или лекарства, запомни в каком доме: сейчас утеплиться важнее. И самое главное — это очень важно, заруби на своем носу! — к электроприборам не подходи, и ни в коем случае их не трогай. Это смерть. Ни мобильников, ни радиоприемников — ничего не трогать, понял? Даже наушник от плеера обходи, если он на дороге валяется. Под ноги смотрите.

— Ты что-то знаешь, капитан? — встрепенулся дед Миша.

— Догадываюсь.

— Так поделись догадками своими.

Анатолий вздохнул.

— Каждое сложное оружие имеет свою систему наведения. Я так понял, инопланетяне рассыпали по территории автономные средства поражения. Их наведение реагирует на электромагнитное излучение, тем более если оно двигается. Значит, представляет опасность. Выцеливают они именно источник излучения, ведь в каждом приборе есть батарейка или еще какая фигня, я не силен в физике. Только так я могу объяснить то, что мы еще живы.

— А как же цилиндры? — спросил Смирнов.

— Это, Денис, их оружие. Не будут же они стрелять в своих.

Старик слушал рассуждения капитана с открытым ртом.

— Анатолий, ты сказал, инопланетяне? — дед Миша, казалось, рухнет в обморок.

— А ты думал кто? Американцы? — усмехнулся капитан. — Нет, отец, на земле еще не придумали таких технологий. Сдается мне, что и в Америке сейчас ходят одиночки где-нибудь в дебрях Аляски.

— Вот не думал, что на старости лет буду воевать с пришельцами, — буркнул дед Миша, поднимаясь. — Пошли, солдатик, а то скоро совсем темно станет. Не увидим ничего.

Климов со стариком медленно скрылись в лесу. Анатолий взглянул на циферблат. Стрелки показывали половину одиннадцатого ночи. Было тихо. Даже ночная жизнь замерла. Не стрекотали в траве сверчки, не летали птицы. Только деревья потрескивали ветками на ветру. Анатолий встал, нашел небольшой пригорок и взобрался на него, подняв к глазам бинокль.

В той стороне, где была столица мерцало зарево, еле видное даже в ночи. Он глянул туда, где располагался аэропорт Домодедово, и некоторое время всматривался через оптику. Вдруг голубой всполох прорезал темноту вдали. Капитан опустил бинокль. Значит, они не одни. Кто-то еще пытается продвигаться. Только куда и зачем? Он опять поднял бинокль и, посмотрев в сторону востока от столицы, долго ждал какого-нибудь огня или движения по воздуху. Ничего. Анатолий устало присел на пригорок. Ну как же так?! Миллионы людей, куча техники — и все это в один день уничтожено?! В это трудно поверить. Хотя… Если эти шарики разбросаны по всей земле, то все возможно. Но почему никто не сбил хотя бы один? Неужели никто не попытался? Ведь есть самолеты, вертолеты. Техники много разной. Что же за молнии такие мечут эти шары?

Зашуршали листья. Анатолий резко обернулся. К нему подходила Инна, выглядевшая несколько смешно в камуфляже, который был ей великоват. Она подошла, присела рядом, ткнулась лицом в его плечо и уже через мгновение сотрясалась от беззвучных рыданий. Усталость и бессилие выливались слезами. Он неловко обнял ее, прижавшись подбородком к макушке, провел ладонью по напряженной спине, поцеловал в пропахшие хвоей волосы и нежно спросил:

— Что такое, девочка моя? Ну, успокойся.

Инна была моложе Анатолия на пятнадцать лет. Тогда, в девяносто пятом, вернувшись с чеченской войны он встретил ее в подмосковном городке, приехав навестить товарища — своего бывшего солдата по афганской войне. Тот сидел дома в инвалидной коляске без обеих ног и с одной левой рукой, а молоденькая девчонка в белом халате делала ему укол.

— Вот, Инна мне помогает, — улыбнулся друг, с нежностью поглядывая на щуплого фельдшера с огромными серыми глазами под веером пушистых ресниц. — Еду готовит, убирает мою халупу иногда.

Инна засмущалась, щеки покрылись румянцем. Губы, слегка тронутые темной помадой, приоткрылись в улыбке, обнажив ровные широкие белые зубы.

— Ну что вы, Сергей, не заставляйте меня неловко себя чувствовать.

— Инночка, вы мое солнце, разгоняющее темные тучи одиночества, — с некоторой тоской сказал друг. — Я без вас как никому не нужный пес, отживший свой век.

— Не говорите так! — строго сказала она. — Вот и товарищ к вам приехал.

— Это командир мой! — воскликнул Сергей. — Кстати, одинокий мужчина в полном рассвете сил.

— Одиноких мужчин хватает, — сказала Инна, закрывая свою сумку. — Сергей, вам нельзя так волноваться. И я приду к вам только через неделю.

— Буду ждать с нетерпением, — улыбнулся тот.

Она пошла к выходу из квартиры.

— Я провожу, — кинулся за ней Анатолий.

В прихожей он помог ей снять халат. Она смотрела на него снизу вверх, теребя пояс простенького платья.

— Как он, доктор? — тихо спросил Анатолий.

— Я не доктор, — ответила она. — Работаю фельдшером на «Скорой». Врачи не ходят к нему. Сергей никому не нужен. А у него часто давление скачет. Он курит, как паровоз. А ему нельзя. Вы надолго к нему?

— Как получится, я уволился из армии, вернее, меня уволили. Так что могу пожить у него немного. Надо ведь как-то на работу устраиваться.

— Побудьте с ним недельку, ладно? — Инна дотронулась до руки Анатолия.

— Конечно, без проблем.

Она улыбнулась, и вышла. Анатолий еще постоял в прихожей, поглаживая руку чуть выше запястья, стараясь сохранить тепло, оставленное девичьей ладошкой.

Он прожил у Сергея два месяца. Друг умер неожиданно и тихо: однажды ночью выкатил свою коляску на балкон и остался сидеть неподвижно в лучах восходящего солнца.

На похоронах народу было мало. Местный военком что-то талдычил про интернациональный долг и еще о чем-то пафосном. Вокруг стояли неизвестно откуда появившиеся "ветераны" локальных конфликтов с холеными лицами и пивными животами. Скрестив ладони, они внимали словам военкома, опустив головы. А неподалеку за их спинами стояли два мужика в потрепанной и застиранной солдатской форме, гордо подняв головы. У одного на груди висела тусклая медаль «За боевые заслуги», второй имел только две нашивки за ранения. В их глазах блестели слезы.

Анатолий переживал потерю друга мучительно. Одно дело на войне — там все под смертью ходят. Совсем другое — в мирной жизни, когда кругом столько радости: девчонки в коротких юбках, кофе с мороженым в стаканчике, солнце, не затянутое дымом от разрывов, вареная картошка с лучком и селедкой, а не плесневелый сухарь, когда наслаждаешься каждым мгновением, а не ждешь выстрела снайпера или взрыва мины под ногами.

После похорон Анатолий собрался уезжать в столицу, к матери, но Инна попросила его остаться — с ней. И он остался.

Конечно, за два месяца, пока Анатолий гостил у Сергея, они часто виделись, даже несколько раз прогулялись по парку в тени раскидистых кленов. Говорили о многом. Инна была для него взрослым ребенком, смотревшим на него широко открытыми глазами. Однажды она пришла к Сергею в жаркий летний полдень после своего дежурства. После укола другу надо было поспать, и Анатолий вызвался проводить Инну до ее дома. Нежный шаловливый ветерок трепал тонкую ткань ее платья, а мягкий солнечный свет будто снимал с нее одежду. И он увидел в ней женщину — маленькую, трепетную, юную.

В тот день вечером, сидя на балконе, Сергей будто почувствовал перемену в нем. Улыбнулся, пару раз затянулся сигаретой и вдруг выбросил ее.

— Курить бросаю, командир, — сказал он, потом заговорщицки наклонился и шепнул. — Толь, ты все правильно делаешь. Береги ее, насколько сможешь. Таких девчонок, как она, почти не осталось.

Затем выпрямился, и добавил:

— И вообще, женись на ней. Блин, я хоть на свадьбе погуляю!

И теперь Анатолий вспоминал то время, поглаживая напряженную спину жены. Своего маленького «совенка».

— Толя, что теперь будет?

— Все будет хорошо, моя маленькая, — успокоил он, сам с трудом веря в то, что говорил. — Пойдем к шалашу, надо еще пацанам указания раздать. А девчонки как там?

Она вытерла щеки ладонями.

— Трясет их от страха. И Веру слегка контузило, голова у нее болит. Я укол ей сделала.

Они подошли к лагерю. Десантники сидели в темноте около шалаша, настороженно вглядываясь в ночной лес. Капитан тоже осмотрелся. Пожалуй, роботы в лес не полезут, делать им здесь нечего, а вот всякие непрошеные гости вполне могут на огонек заглянуть. Народ-то всякий может повылезать, так что посты охраны лишними не будут.





Кристина поначалу испугалась, когда из темного леса вышли люди с оружием. Потом страх сменился любопытством и уверенностью, что эти молодые парни, пропахшие потом и порохом, смогут огородить её от всех бед, свалившихся с небес. Особенно тот высокий с повязкой на голове.

Девушка перевернулась на спину, вытянулась, сомкнув ладони на затылке:

— Вер, а что ты думаешь про наших «гостей»?

Сестра зашевелилась на своём ложе, зашуршав ветками.

— Кристина, а ты понимаешь, что вообще происходит?!

— А что происходит?

Вера ответила не сразу.

— Вообще-то погибла моя мама, Кристи. Да и мы с тобой чудом остались живы.

— Соболезную, — поворачиваясь спиной, проговорила Кристина.

— И ещё неизвестно что с твоими родителями, — не унималась Вера.

Кристина театрально вздохнула. Вот зануда, подумала она о сестре. Неужели не понимает, что сейчас спокойно, что солдаты рядом и смогут их защитить. Вон притащили же какие-то железяки — оружие, говорят, инопланетное. А что родители? Наверняка сидят в убежище, уж отец знает, что надо делать.







— Васин, Обухов, в охранение. Пятьдесят метров от шалаша на север и юг. Вырыть и оборудовать позицию. У каждого свой сектор в сто восемьдесят градусов. Остальным спать, — приказал Анатолий тихо. — Что заметите, сразу меня будите. Вопросы есть?

— Нет.

— Выполнять.

Солдаты тихо разошлись. Дробышев и Смирнов улеглись на земле, прижав к себе автоматы, Инна залезла в шалаш — там места было много.

— Дима, ты чего не ложишься? — спросил капитан Арцыбашева.

— Не могу спать. Пытаюсь, но не могу. Может, мне вместо Васина или Обухова пойти в охранение?

— Приказы не обсуждаются. Спи давай.

— Да не могу я, товарищ капитан!

— Тогда бинокль возьми и дуй на пригорок. Смотреть будешь по сторонам.

Дмитрий покрутил в руках бинокль.

— Анатолий Сергеевич, а что теперь будет? Ведь бред какой-то! Пришельцы... роботы... и этот запах, постоянно в носу... я есть не могу... облевался...

— Дим, ну не разводи сопли, екарный бабай! — тихо возмутился капитан. — Ты мужик, или кто? Да пойми ты, наконец, все! Не будет уже так, как было. И это не компутерная игра, и ты не на съемках фантастического блокбастера.

Арцыбашев молчал.

— Хочешь совет?

— Ну... да...

— Обозлись! Разбуди в себе злость — без этого ты не выживешь. Мир изменился, и ты не можешь жить в нем как раньше — ходить в свой универ, когда вздумается, лапать девок, жрать деликатес... Сейчас важно только одно — остаться живым, при этом уничтожая врага! И чем быстрее ты это поймешь, тем дольше проживешь. А мне страшно не хочется, чтобы ты валялся трупешником. Соберись! И марш наблюдать!

Медленно ступая, Арцыбашев пошел к возвышению.

Анатолий прикрыл глаза, но задремать не давала мысль об этих шарах. Интересно, а какая дальность обнаружения у этих систем? Ведь если раскидать их в определенном порядке, то можно покрыть довольно внушительную территорию. А как подзаряжаются? Они же тратят много энергии, даже если и не стреляют. Сканирование, поиск, опознавание...

Черт, какие же мы отсталые в технологиях! Тупую железку — и то с трудом завалили. А ведь это простейшие, наверное, с точки зрения пришельцев боевые механизмы. Типа наших мин. От досады Анатолий скрипнул зубами.

— Товарищ капитан, — его дернули за рукав камуфляжа. Он вздрогнул, открыл глаза. — Там это, — Васин кивнул, — наши возвращаются. Паша с дедом. Только ползут почему-то.

Анатолий вскочил, и они быстро добежали до поста Васина, легли в отрытую ямку. К ним ползком приближались две тени, таща за собой какие-то тюки. Капитан привычно тронул карман, где лежал бинокль, потом вспомнил, что отдал его Арцыбашеву.

— Отползи в сторону метров на пять, — шепнул он Васину. — И держи их на мушке. Почему ты решил, что это наши?

— Так дед с Климовым в эту сторону и уходили. И нет их давно.

Анатолий взглянул на циферблат. Стрелки показывали половину второго ночи. А боец прав. Деда Миши и десантника не было уже два часа. В принципе, должны возвращаться.

До капитана донеслось старческое кряхтенье, затем голос деда Миши:

— Павел, ты чего как сонная муха?

— Так вы ж мне сами консервы в мешок навалили, дед Миш, вот и ползу так, чтоб они не бряцали...

Послышался ехидный смешок.

— Эй, ползуны! — шепотом окликнул Анатолий. — Передохните. Сейчас поможем.

— Давай, капитан, — отозвался старик. — А то боец совсем выдохся.

Они с Васиным подползли к ним. Дед Миша тяжело дышал, вытирая лоб.

— Почему ползком возвращаетесь? — спросил Анатолий.

— А от греха подальше, — ответил старик. — Мы с Пашей еще один шарик в темноте приметили. Светится он в траве, гаденыш. Голубеньким таким.

— И где?

— Приблизительно метров триста от окраинного дома деревни, — ответил Климов. — Мы в лавку забрели с дедом, взяли печенья, консервов, ну я сигарет прихватил. Вышли из нее груженые, дед Миша еще одеяла надыбал. А тут свист такой негромкий, но отчетливый. Мы струхнули да залегли. Смотрю, светится на земле что-то. Потом смотрю — от земли шарик на пару метров поднялся, посвистел беспокойно с минуту да опять в землю. И лежит там, мерцает. Ну мы аккуратно, ползком от него, за домами.

— Ладно, молодцы, — похвалил капитан. — Васин, помоги.

Вместе они подняли тяжелые тюки и перенесли к шалашу.

— Васин, дуй обратно в охранение. А ты, Паша, бери одеяло и спать.

Вдвоем с дедом они раздали пледы проснувшимся бойцам, просунули в шалаш женщинам.

— А на сколько тянется вдоль дороги деревня? — спросил старика Анатолий.

— Расстояние между шарами кумекаешь? — дед на секунду задумался, отпил воды из фляжки. — Сдается мне, километра полтора будет, если от платформы и до крайнего дома.

— Это сколько же таких шариков накидать надо?

Старик усмехнулся.

— Ты, капитан, не поймешь этих супостатов. У них своя логика. Но подумай вот о чем. Мы лагерем стоим приблизительно ровно от каждого из этих шаров. А в лесу их нет. Значится, не кидали они в леса свои механизмы, нужды в этом не видят. Ты вон с отрядом через лес и прошел.

Анатолий кивнул:

— Получается, у них дальность обнаружения и боя приблизительно метров восемьсот. Многовато, черт!

Дед поцокал языком.

— Нет, Толя, меньше. Про обнаружение сказать не могу, а вот лупят они на полкилометра, не дальше.

— Нет, батя. Лупят они даже на километр, просто не учли плотности нашей атмосферы. Но, думаю учтут и этот фактор. Зачем создавать пустоты в зоне поражения?

— Вот уроды! — прошептал старик.

— Погоди, дед. Получается, что чем дальше они стреляют, то тем больше вынуждены тратить энергию на выстрел. Кстати, а ты не разглядел днем эти шарики? Есть у них что-то типа антенны?

Дед Миша в свою очередь раздумывал недолго.

— Да торчит у него сверху ерунда... Уж не скажу, антенна это, или еще что.

Но Анатолий уже соображал, представляя принцип действия оружия. Только как вынудить это оружие расходовать энергию? А может, и не будет никакой корректировки? Может, пришельцы вовсе не такие умные, как он думает? Надо найти способ, при котором шар будет разряжаться "в ноль", и не дать им возможность подзаряжаться.

Но он слишком устал. Мозги отказывались думать, требуя сна.

Посмотрев на часы, Анатолий медленно и глубоко вздохнул. Скоро утро. А что оно принесет? Впрочем, еще ночь не закончилась. Сначала надо её прожить. Он сел на землю, прислонился спиной к дереву и не заметил, как уснул.




До самого вечера отряд перебирался из лесного лагеря в подземный полигон. Как и предполагал Анатолий, Дробышев нашел место, где можно было пересечь железную дорогу вне зоны видимости шара инопланетян. Бойцы, получившие возможность спрятаться и привести себя в порядок, а заодно изучить оружие пришельцев, приободрились. Но под строгим надзором капитана бдительность и осторожность не теряли.

Анатолий не дал им расслабиться. Снаружи, на вершине холма, оборудовали наблюдательный пост, где постоянно дежурил боец с оптикой, благо биноклей на полигоне нашлось немало. У входа в подземелье тоже поставили десантника.

Аркадий показал все помещение полигона. Сооружение оказалось основательным и большим, простиравшимся под землей почти на полтора километра в длину и метров на пятьсот в ширину. Потолок подпирали толстые бетонные сваи высотой метра на три. По бокам по всей длине располагались два закрытых бокса, где и испытывались образцы вооружения. Между боксами стояла куча всяких стендов, столов с различными приборами, станки, рабочие терминалы для сотрудников. За стендами шло огороженное стеной помещение для отдыха, кухня и санузлы, потом — небольшой склад, где хранились заготовки и инструменты. За складом была оборудована стоянка, на которой отдыхали две БМП новейшей конструкции. На вопрос, каким образом они оказались в подземелье, Аркадий ответил, что стоянка имеет раздвижные створки. Правда, в движение они приводятся мощным электромотором, но при большом желании можно открыть вручную. Пологий тоннель ведет в лес, где заезд прикрыт замаскированными дверями. Ещё он сказал, что в прошлом году на полигон притащили вертолет и испытывали на нем новую авиационную пушку. Вертолет потом убрали, а пушка осталась на стенде для доработки и была в боевом состоянии.

На обеих БМП тоже стояло вооружение и комплекс прицеливания, но для использования пока не годилось — все находилось в разработке.

Инопланетные цилиндры вызвали у гения вооружений бурю восторга. Он чуть ли не плясал вокруг них, пока не получил от Арцыбашева увесистый подзатыльник.

— Дима! — осадил его капитан.

— А чего он! — вскинулся Арцыбашев. — Скачет вокруг, как кузнечик. Охает, чуть ли не облизывает. А из них ребят спалили.

На полигоне "нашелся" еще один человек. Его звали Семеном. Он был техником испытательных стендов и в силу своей любви к различным механизмам тщательно следил за их состоянием. Это благодаря его стараниям петли на дверях не скрипели, все всегда работало исправно. Аркадий сказал, что он постоянно на полигоне, вроде как его подобрал начальник пару лет назад, когда тридцатилетний угрюмый и молчаливый человек бомжевал в окрестностях Городища. И теперь он ходил по полигону и все чинил, смазывал и вытирал. И на поверхность, по словам Аркадия, не стремился.

Сам гений уже долго ползал вокруг одного из цилиндров, осматривая его поверхность через увеличительный прибор.

— Черт! — ругнулся он в отчаянии. — Не могу найти признаков соединения. И как открыть этот кожух? Должен же быть лючок, или еще что-то.

Он долго высматривал раструб цилиндра, соскреб немного металлической крошки, изучал ее через приборы, но вскрыть оружие так и не удавалось.

Уже весь отряд, даже девушки, предлагали варианты, как вскрыть корпус, но время шло, а результата не было.

— Я бессилен! — стонал Аркадий, прислонившись спиной к цилиндру, и теребя в руках увеличительное стекло. — Я — убогий тупица!

Подошел Семен. Молча обошел цилиндр, заглянув в раструб, нахмурился и пошел на склад. Вскоре вернулся, притащив на плече длинный лом. Наклонился, посмотрел в раструб цилиндра, провел рукой по его краю, что-то ощупывая, потом молча просунул лом внутрь раструба.

— Оружие надо крепко зажать, чтоб не двигалось, — глухо сказал он.

Цилиндр перенесли на стенд и закрепили.

Техник уперся животом в конец лома, надавил, будто другим концом на что-то нажимал внутри цилиндра

— Помогите мне.

Бойцы подскочили, ухватились за стальной прут и нажали... Послышалось легкое жужжание. Семен тут же вытянул лом и отошел на пару шагов, удовлетворенно качая головой.

— Все. Открыли, — сказал он и удалился в темноту полигона.

Из раструба цилиндра, тихо поскрипывая металлом о металл и блестя глянцем, выползал продолговатый черный ящик, с верхним вырезом. В вырезе покоились какие-то детали различной формы и крупный куб, светящийся изнутри бледно-голубым светом.

— Ух ты! — произнес Аркадий.

Анатолий с любопытством рассматривал ящик, но предпочитал не приближаться.

Сбегав за своим ноутбуком, Аркадий стал фотографировать конструкцию с разных сторон.

— Теперь не мешайте мне, — бросил он. — Все вон со стенда!

Анатолий, начинавший привыкать к привычкам странного парня, увел бойцов из бокса, обронив:

— Гений, когда разберешься — доложишь.

Аркадий только махнул рукой.

Бойцы постепенно обживались в подземелье. Дед Миша облазил все закоулки, а потом улегся на кровать, подстелив сразу два матраса и накрывшись с головой толстым одеялом. Было прохладно. Вере и Кристине подобрали обмундирование на складе, и теперь девушки щеголяли по полигону в камуфляже.

Бытовых проблем хватало. Не работал водопровод, и канализацией пользовались редко, благо противопожарная цистерна была полна. Не было предметов гигиены. Зато на складе нашлись ватники, и ребята накидывали их на плечи, стараясь согреться и поспать. Девчонки суетились на кухне.

Из-за неработающего генератора светили только три лампочки подсоединенные к аккумуляторам, да на стенде, где колдовал Аркадий ярко горел переносной фонарь.







Анатолий шел к выходу, чтобы проверить пост на вершине полигона, когда ему навстречу из темноты в тусклый круг света шагнул Семен.

— Капитан, — сказал он угрюмо, — могу сделать кухонную плиту. На ней и горячее сготовить, и обогрев будет.

— Действуй, — кивнул Анатолий. — И это… спасибо тебе за помощь.

Угрюмое выражение лица сменилось добродушной улыбкой.

— Обращайся, если что, — пробубнил Семен, снова натягивая обычную хмурую маску.

Капитан вылез на «поверхность» — так они теперь называли наблюдательный пункт на вершине холма. В дозоре дежурил Платон Дробышев. Он, услышав шорох, оторвался от бинокля, оглянувшись на командира.

— Как тут? — спросил Анатолий, подползая.

— Тихо все.

Капитан тоже вооружился биноклем и посмотрел в сторону столицы.

— Будь начеку, Дробышев. И посматривай на небо, вот в том направлении. Эта тишина, думаю, скоро закончится.

Ночь выдалась прохладной и Анатолий поежился от легкого озноба.

— Девчонки обед готовят. Горячий. Поедим — тебя сменим, — сказал он, вспоминая аппетитные запахи готовящейся еды.

— Слышь, командир, — солдат шмыгнул носом. — Озноб какой-то во мне колотится. Я писаться не буду, но очкую по-черному.

Капитан ткнул его в бок локтем и тихо спросил:

— Я побуду с тобой немного. Тебе станет легче?

— Да. Только не подумайте, что я как баба — разнылся, сопли напускал... Но, страшно же...

— Да понятно, — кивнул Анатолий. — Всем страшно, Платон. Страх пройдет, если ты знаешь, для чего живешь и для кого.

— Это как?

— А вот так. Все можно пережить в этой жизни, пока есть для чего жить. О ком-то заботиться... кому-то верить... и кого-то любить.





Рукастый Семен действительно сделал плиту из пяти железных листов, сложив их коробом. Внутрь засунул бездымные брикеты, которые горели ярким оранжевым пламенем. Листы нагрелись, и на них можно было вскипятить воду и согреться, усевшись рядом.

Девчонки поставили на плиту варево, похожее на суп, кинув в кастрюлю содержимое пары банок тушенки и гречку. По полигону растекся запах вареного мяса со специями.

Дед Миша вылез из-под своего покрывала, потянул носом.

— Эх, жизнь налаживается! — сказал он, потирая ладони.

Когда похлебка сварилась, все собрались за столом, кроме караульных и Аркадия, запершегося в испытательном боксе.

— Инна, надо оборудовать здесь медицину. Возьми бойца, и сходите наверх. Там, справа от входа в подземелье, был медпункт. Возьмите все, что необходимо оттуда. Вера с Кристиной, на вас кухня. И подумайте над санитарией и по поводу стирки. Сколько мы тут пробудем, неизвестно. Нужны будут в помощь ребята, ну там приколотить что — обращайтесь. Бойцам — собрать все имеющееся на полигоне оружие в одном месте. Осмотреть, посчитать боеприпасы. Старшиной назначаю Пашу Климова. Соберите также обмундирование и снаряжение. Приготовьте сухие пайки.

— А мне что делать? — спросил дед Миша.

— Ты поступаешь в распоряжение к Семену, — сказал Анатолий, подумав. — Посмотри все, что есть на стендах. Покумекайте, как можно использовать. И подождем, что скажет наш гений. Потом будем оружие мастерить против пришельцев.

— Аркадий сделает, — проговорил Семен, не спеша черпая суп из миски. — Он будто не от мира сего. Башка что компьютер. Только руки не из того места растут.

— Очень надеемся, — встал Анатолий. — Не на руки, конечно, а на голову. Пойду, погляжу на гения.

Он направился к боксу и встал у окна, сквозь бронированные стекла наблюдая за Аркадием. Заметив его, тот махнул рукой, призывая присоединиться. Анатолий зашел и встал у цилиндра.

— Очень хорошо, что вы здесь, — сказал Аркадий. — Смотрите.

Он взял деревянную указку и стал водить ей по внутренностям оружия.

— Этот куб — источник энергии, типа нашего аккумулятора, только мощность и емкость я измерить не смог. Нет, знаете ли, таких приборов. Вернее, у наших не хватает шкалы. Вот здесь, рядом, аналог автоматического реле, которое прислоняет к кубу две черные пластины. Видите?

Аркадий нажал указкой на одну из пластин, и они обе двинулись к граням куба.

— Ладно, понял, — поспешил остановить его Анатолий.

— Дальше, — Аркадий поправил очки на переносице. — Как только пластины прикасаются к кубику, начинается зарядка вот этой камеры, а из вот этой коробочки в камеру прыгает малюсенький шарик.

— Ага! Все-таки пуля! — вскрикнул капитан.

— Нет, — поморщился Аркадий, — Скорее эффект поражения как у осколочной гранаты. Шарик нагревается в камере до сумасшедшей температуры. Материал сплава я не разобрал, его нет в периодической таблице. Далее. По длине камеры установлены разгонные... хм, приборы. Они создают магнитное поле колоссального напряжения. Под его воздействием расплавленный шарик летит со страшной скоростью. И я подозреваю, что в полете он ионизируется и расщепляется, образуя, как вы говорили, некий сгусток непонятного вещества, который моментально сжигает все, на что попадает. Причем оружие может создавать более... объемный сгусток за счет продолжительного и мощного нагрева элемента...

Анатолий устало потер ладонями лоб.

— Слушай, гений. А объясни проще... Особенно про объемный сгусток.

— Что же, извольте, — насупился Аркадий. — Магнитное поле внутри не только разгоняет, но и удерживает диаметр нагретого шарика в четких параметрах. Вылетая из ствола, то есть уходя от воздействия поля, размеры шара увеличиваются.

— Тогда почему в воронках ты нашел маленькие шарики? — хмыкнул капитан.

— Материал! — воскликнул Аркадий. — Сплав, из которого сделан шарик, при охлаждении возвращается к своему первоначальному состоянию!.. Хотите понаблюдать за действием этой пушки?

— А мы не разнесем здесь все? — усомнился капитан. — И не обнаружат нас пришельцы во время этого... хм… эксперимента?

Аркадий самодовольно улыбнулся.

— Я вычислил в пушке реостат, который может регулировать мощность нагрева шарика. Видимо, он работает согласно командам, поступающим из системы наведения. Я же могу регулировать его вручную. Вот посмотрите на этот рычажок. Он расположен как раз на реостате, у которого торчит крохотная антенна. Поворачиваю и…

Куб в ящике ярче заиграл голубым светом.

— Еще поворачиваю.

Куб заметно снизил интенсивность своего свечения.

— А вот почти выключил.

Инопланетный аккумулятор стал белым с молочными прожилками на поверхности.

— В конце бокса — толстая металлическая плита. До нее триста метров. Может, рискнем, а? Ведь пока не попробуем, не сможем пользоваться. Инопланетяне, думаю, не сочтут мелкий выплеск своей энергии за враждебные действия местных аборигенов.

Последний аргумент сыграл в пользу эксперимента. Анатолий махнул рукой.

— Пробуем.

Аркадий дал ему большие очки с затемненными стеклами и включил освещение цели. В конце бокса под тусклым светом лампочки высветилась стена с нарисованным белой краской силуэтом.

— Ну-с, начнем, — прошептал гений.

Он проверил еще раз минимальное положение мощности и указкой подвел черные пластины к белому кубу.

Что-то коротко свистнуло, и на мишени появился маленький огненный зрачок, через секунду погасший с легким шипением.

— Ух ты! — воскликнул Аркадий, срывая с себя темные очки. — Вы видели?! У нас получилось!

Гений выскочил из бокса и пустился в пляс, выкрикивая что-то восторженное. На его крики к боксу сбежался весь отряд. Анатолий с удовлетворением посмотрел на своих бойцов и, увидев любопытство в глазах жены, широко и радостно улыбнулся ей.

— Дайте посмотреть, верзилы! — подпрыгивал сзади толпы дед Миша. — Что там?!

— Дед, теперь писец супостату, — сказал Арцыбашев. — Наш гений не обманул, мы теперь при оружии.





Семен быстро придумал как соединить рычажок инопланетного реостата с земным переключателем. Теперь смещение пластин к граням куба происходило при нажатии обыкновенной кнопки — правда через пару реле с конденсатором и пальчиковой батарейкой.

Когда Анатолий увидел готовый к бою образец, то присвистнул в удивлении, но тут же вздохнул:

— Громоздко... Гений, а не будет от батарейки излучения? А то шары нас засекут еще на подходе к ним...

— Немного, но фонить будет, — кивнул Аркадий. — Но без батарейки не выстрелить! У нас очень мало времени для того, чтобы придумать другую схему. Будет время — придумаем схему без батарейки.

— Тогда тебе надо подумать, как обезопасить бойцов от выстрелов инопланетных шариков. Иначе нахрен нам нужно оружие, с которым мы не можем подойти к врагу... Ладно, думай пока. Семен, а ты открывай второй цилиндр и всю эту инопланетную лабуду крепи на БМП.





Аркадий метался вокруг стола, взъерошивая волосы.

— Я идиот! Я никчемный баран! — стонал он, заламывая руки. — Не найти такого простого решения!

— Гений, успокойся, — остановил его Арцыбашев. — Хорош маячить, лучше сядь.

С легкой руки Анатолия теперь за Аркадием закрепился позывной — "гений". И произносить его стали уважительно.

— Не успокаивайте меня, Дмитрий! Мне так лучше думается.

Арцыбашев сделал большие глаза и отошел. Анатолий сидел за столом и барабанил по нему пальцами.

— Ладно, не буду мешать. Но, Аркаша, нас мало. Без защиты бойцов просто перебьют, и мы ничего не добьемся.

— Я все понимаю, дайте подумать!

Капитан поднял руки в знак согласия, поднялся и пошел на стоянку, где на БМП приспосабливали новое вооружение. Семен, насвистывая негромкую мелодию, орудовал на башне машины. Рядом с гусеницами лежали раскрытые ящички с крепежом, инструменты, и бойцы, повинуясь командам техника, подавали ему то ключ, то холодную сварку или поддерживали деталь, пока Семен ее прикреплял к башне.

— Как дела? — спросил капитан.

— Все ништяк, командир, — ответил Семен. — Сейчас откалибруем наведение и займемся проводкой.

— Сень, ты не забыл про вертикальный угол обстрела?

— Нет, командир, — ответил техник, превратившийся из угрюмого немногословного человека в обаятельного парня. Капитан ещё раньше заметил, что Семен, когда что-то делал, буквально светился радостью. Но иногда темный оттенок печали накрывал его лицо, и техник мрачнел.

— Я нашел! — раздался в подземелье истошный вопль Аркадия. Он бежал к капитану, потрясая в воздухе листом бумаги.

Из объяснений систем защиты капитан ничего не понял. Гений сыпал терминами, незнакомыми названиями и тыкал пальцем в бумажку, которая пестрила формулами и схемами.

— Аркаш, — остановил его красноречие Анатолий, — я ни хрена не понимаю, о чем ты мне говоришь. Вот видишь машину и солдат? Сделай так, чтоб пришельцы их не убили, а БМП всегда была на ходу, и все! Ладно? А, и еще — чтобы эта пушка все время стреляла.

— Она будет стрелять, пока есть энергия. Как пополнять её запасы, я не знаю. Но у меня есть одна мысль.

— Излагай.

— Если выводить из строя шары инопланетян, то запасы источников можно пополнять. Не энергии, а именно источников энергии. Думаю, на шарах такие же аккумуляторы, что и в пушках роботов.

Аркадий был прав в том, что сейчас оружие можно только отобрать у пришельцев. В конце концов пока их борьба сводилась к партизанской войне, к охоте за этими механизмами. А вот вооружившись и набрав людей, можно было думать и о тактической вылазке в логово инопланетян. Конечно, предварительно узнав, где это логово.

— Слушай, гений, все хотел спросить, — начал капитан. — Как ты думаешь, почему пришельцы нас так быстро сделали? У нас что, нет адекватного вооружения? И почему мы проспали их атаки?

Аркадий задумался.

— Я не разбираюсь в стратегии, — поморщился он. — Мне кажется, мы их просто не видели. Материал, из которого сделаны механизмы, не отражает известные нам излучения. Попробуйте навести ракету на то, что она не видит. В кого стрелять? Наши радары слепы. А при визуальном контакте пришельцы в разы быстрее. Вот вы же сумели найти слабое место в их системе наведения.

Внезапно Аркадий замолчал.

— Капитан, вы... вы.., — он замахал руками. — Вы... почти гений. Вы подали мне идею системы защиты наших бойцов! Принципиально новую! Слушайте! Наведение пришельцев работает только на приеме сигналов от колебания электромагнитного поля. Захват и удержание происходит при непрерывной работе источника. Но если сигнал сделать прерывистым и затухающим, то велика вероятность того, что наведение не сможет держать захват, и выстрелы пойдут на упреждение. То есть — в сторону!

— Сделайте из второго цилиндра ручной пулемет, — сказал капитан Аркадию. — И продемонстрируй защиту в действии.

Гений широкими шагами умчался в испытательный бокс.





Они не рискнули идти в полный рост, но и не ползли, как раньше, а передвигались небольшими перебежками, прячась за деревьями.

На эту вылазку Анатолий объявил добровольцев. Пойти с ним хотел каждый из бойцов. Капитан понимал, что ребята рвутся на поверхность, чтобы изгнать страх из своего сердца и чтобы боязнь пришельцев не грызла сознание, не покрывала спину и ладони липким холодным потом, но всех он взять не мог. Поэтому Анатолий взял Пашу Климова да деда Мишу — очень уж тот настаивал на своей кандидатуре.

В камуфляже старик смотрелся импозантно, а вооружившись автоматом, и вовсе как настоящий "коммандос" из боевиков. Этакий Шон Коннери из фильма «Скала», только меньше ростом и без седой бороды.

Они шли охотиться на шар пришельцев, который прятался на окраине Городища. Вышли под вечер. Анатолий решил, что серебряный шар будет заметнее в наступающих сумерках.

Прошли мимо своего бывшего лесного лагеря, постояли немного. Это место напомнило о бессонной ночи в ожидании нападения, о страхе и потерях. Теперь они сами были охотниками. По крайней мере, так думали.

План был прост: залечь в полукилометре от шара, и выманить его из логова. Капитан должен был поразить механизм из нового оружия. На подстраховке был Климов с оптической винтовкой, снаряженной патронами с уже испробованной Анатолием начинкой. Заряды смастерил Семен из вольфрамового прута, найденного им на складе. Дед Миша, облачившись под камуфляжем в защиту, придуманную Аркашей, должен был подползти к месту лежки шара и потревожить механизм гранатой, чтобы он взлетел. Потом, когда капитан шар подобьёт накрыть механизм брезентом. И эту свою роль старик отстаивал настойчиво, отметая все возражения и скидки на его возраст.

Анатолий с Климовым заняли позиции метрах в двадцати друг от друга.

— Слышь, батя, — шепнул Климов старику, — может быть я пойду?

— Какой я тебе батя? — огрызнулся дед, пожевывая травинку. — Ты смотри, не упусти супостата... Все, командир, я пошел.

И старик ловко заскользил в траве.

Анатолий прижал приклад своего оружия к плечу, сквозь прицел рассматривая возможное место притаившегося механизма пришельцев и поглядывая на ползущего старика. Оружие было несколько раз опробовано на стенде с различной степенью мощности заряда, и капитан был уверен в его эффективности.

Патроны в Пашиной винтовке тоже были сделаны не наобум, как делал сам Анатолий. Аркадий долго колдовал над составом сплава, а потом заряды испытали, стреляя в защитный кожух инопланетной пушки.

Дед Миша подобрался к месту. Через оптику Анатолий заметил бледное голубое свечение в траве и мельком посмотрел в Пашину сторону. Климов тоже заметил шар и показал капитану большой палец, прикладываясь к прицелу. Но старик медлил. Он лежал неподвижно метрах в тридцати от голубого сияния.

— Ну, отец, давай. Уже нужно, — прошептал Анатолий.

Ничего не происходило. Внезапно рука деда Миши поднялась над землей. Круглый предмет полетел в сторону свечения, и не долетев пару метров, упал. Грохнул взрыв, взметнулись комья земли и хлопья серого дыма. Взвизгнув, подпрыгнул над землей серебристый шар с ярко светящейся голубой полосой. Анатолий поймал его в перекрестье прицела и нажал кнопку выстрела. Желтая короткая молния стремительно вонзилась в блестящий бок. Посыпались искры, визг сменился треском, и шар упал на землю. Голубое свечение погасло.

Капитан вскочил и побежал вперед. Тяжелое оружие мешало, сердце колотилось от бешеного впрыска адреналина. Сзади спешил Климов, не опуская дуло своей винтовки. Анатолий бежал, устремив взгляд туда, где лежали поверженный шар и неподвижный старик. В голове колотилось: почему дед Миша не встает? Почему не набрасывает на шар кусок брезента?

— Командир, ложись! — крикнул Климов.

Анатолий будто во сне повернул голову. Около станции, вдали, над землей ярко горела маленькая голубая звезда. Из нее вылетели серые сгустки и ткнулись в землю под ногами капитана. Его швырнуло боком в сторону. Послышались хлопки выстрелов. Анатолий перевернулся, прокатившись по земле, и поднял оружие. Пальцы, повинуясь инстинкту, повернули рычажок увеличения мощности заряда нажали на спуск. Желтый яркий сгусток будто нехотя полетел в сторону звездочки и настиг ее. Она рассыпалась на тысячи мелких искр, оставив лишь облачко белесого дыма, тут же растворившегося в воздухе.

— А-а-а! — заорал Анатолий. — Вот вам, суки! Всех урою! Вылезайте из своей норы! Птеродактили гребаные!

Он двинул рычажок на полную мощность, поднял ствол вверх и, нажал кнопку пуска. Оружие бешено дернулось в его руках, а в сумеречное небо полетел ослепительный заряд, грозно потрескивая мелкими молниями.

И тут кто-то прижал его к земле.

— Берегите боеприпасы, командир, — услышал он сдавленный шепот Климова. — Ещё не время для салютов.

Анатолий пришел в себя и удивленно посмотрел на бойца.

— Все, Паша, отпусти.

Климов поднялся и протянул руку.

— Командир, а почему птеродактили?

— Не знаю, не нравятся они мне, — ответил Анатолий, хватаясь за руку бойца. Тот рывком поставил капитана на ноги.

Они подошли к лежащему старику.

— Забирай шарик, — злясь на свою несдержанность, выговорил Анатолий Климову, а сам склонился над дедом, прислонив палец к его шее, потом повернул тело на спину.

Опущенные веки, полуоткрытый рот и безвольно раскиданные руки. Старик был мертв. Анатолий стиснул зубы и стащил с головы камуфляжную бандану. Подошел Климов со свертком из брезента.

— А тяжелый, зараза, — проговорил он, но, заметив безжизненное тело деда Миши, осекся.





Они шли через Городище не таясь и знали, что их видят с наблюдательного пункта на вершине холма. Анатолий нес старика, а за ним топал Климов, перебросив через плечо сверток с шариком. Уже подходя к платформе, Анатолий заметил собаку, сидевшую в глубине разрушенного двора и кивнул ей молча, будто предлагая пойти с собой. Псина послушалась и поплелась следом.

На полигоне их встретили молчанием. Анатолий бережно положил тело деда Миши на пол. Арцыбашев упал на колени перед стариком и осторожно провел пальцами по лицу деда. Встретившись взглядом с капитаном, он порывисто дернул головой, и пальцы медленно сжались в кулак.

Дед Миша умер от внезапного инфаркта, как сказала Инна, осмотрев тело старика, а Дима Арцыбашев тихо плакал, выкапывая могилу. С дедом простились молча, и теперь невысокий холмик невдалеке от полигона скрывался от взглядов в рощице стройных берез...

Лохматому псу наспех дали кличку Шарик, покормили и выделили подстилку в жилом секторе полигона. Он жадно поел каши с тушенкой и молча улегся, уронив морду на подстилку и следя глазами за снующими людьми.





Анатолий стоял возле бокса и через стекло наблюдал, как Аркадий и Семен ковыряются во внутренностях сбитого инопланетного шара, когда запыхавшийся от бега Женя Васин взволнованно крикнул:

— Командир, на поверхности роботы!

Капитан сжал челюсти и громко сказал:

— Всем — боевая тревога.

Вот он момент, которого Анатолий ждал, и в то же время не хотел, чтоб он так быстро настал.

Десантники знали, что делать в случае атаки на полигон. Но совсем другое — открытое боестолкновение. Парни, правда, обладали опытом, но тогда, около дома, это было больше похоже на суматоху, чем на осознанный спланированный бой.

Анатолий выбежал на поверхность. Спрятавшийся на краю тоннеля Витя Обухов рассматривал в бинокль сумеречное небо.

— Что там?

— Какая-то летающая платформа, — ответил тот, не опуская бинокль. — Висит в пяти километрах от нас, вон там, на равнине за лесом. С нее выгрузились четыре робота — копии того, что мы встретили у дома в вашем поселке — и двигаются к Городищу. В небе — пара аппаратов, похожих… даже не знаю, на такие… доски, что ли, короткие, но с овальными закруглениями на концах. Один конец светится голубым светом. Они летят над шеренгой роботов, на небольшой высоте, меняя друг друга по краям шеренги.

— Типа ищут, — сплюнул Анатолий. — Не светись зря.

Он обернулся и увидел, как десантники выскакивают из полигона в тоннель и, прижимаясь к стене встают за ним. Лица напряжены, тела согнуты, как сжатые пружины. Шесть молодых парней, для которых этот бой может стать последним. Но бойцы изменились за двое суток. Вместо страха в их глазах — решимость драться до последнего. И не нужно пафосных речей, что за нами страна и все такое. Сейчас они будут драться за свои жизни. И все видели, как падает робот, и разлетается на кусочки ненавистный шар, к которому сутки назад они и подойти не могли.

— Парни, вы знаете, что делать, — прошептал капитан. — Заряды экономьте, их мало. И все время двигайтесь.

— Командир, до роботов километр, — сказал Обухов.

— Я вначале снимаю летающие «бревна». Отвлеките роботов всего на минуту.

— Сделаем, — ответил за всех Смирнов.

Анатолий пробежал к противоположному выходу из тоннеля, вздохнул, поднял оружие и, выскочив из укрытия, бросился по склону холма вверх. Когда зазвучали выстрелы, он был уже на половине пути. Капитан прибавил ходу и, достигнув вершины, лег на бок, направив ствол вверх.

Над ним выскочили летающие "бревна". С их голубых носов срывались заряды, падая по ту сторону холма. "Бревна" летели немного боком, неторопливо, одно над другим, равномерно посвистывая. Анатолий прицелился в нижний аппарат и нажал пуск, затем не раздумывая, нажал кнопку огня еще несколько раз. Верхнее «бревно» резким маневром назад и вверх ушло от разящего залпа. Нижний же аппарат, выпуская из бока снопы ярких искр, покрутившись, как падающий лист, врезался в землю.

Анатолий вскочил и перемахнул через гребень холма, выцеливая на бегу громадину робота, который частыми залпами своих цилиндров освещал воздух голубыми всполохами. Другие роботы стреляли реже. Капитан привстал на колено и ткнул кнопку выстрела. «Голова» особо ретивого робота разлетелась осколками. Робот протяжно загудел, цилиндры пушек провернулись, и вся конструкция стала медленно разваливаться. Анатолий прыгнул в сторону, перекатываясь на боку. С высоты в склон холма с шипением врезались серые молнии, подняв в воздух куски дерна. Летающее «бревно» плавно выскользнуло в зону видимости и развернулось светящимся концом к капитану. Голубое свечение усилилось, мелькнул серый всполох. Анатолий успел повернуться, повинуясь рефлексу, но тугая горячая волна воздуха приподняла его и отбросила в сторону. От сильного удара о землю капитан выпустил оружие из рук, и оно отлетело. Резкая боль пронзила спину, сбив дыхание. Он закашлялся, глотнув пыль, поднявшуюся от разрывов зарядов, с трудом перевернулся на живот, пытаясь подтянуть колени, и попытаться встать. В глазах застыла мутная пелена. Кашляя, Анатолий потряс головой, стараясь сквозь пелену и пыль разглядеть свое оружие. В уши проникли противный свист, и еле различимое шипение. И капитан почувствовал, что если он не уйдет с линии огня, то серые молнии пришельцев его разорвут, и никакая защита не поможет. Заряды просто пробьют ее на близком расстоянии. Но его мышцы одеревенели, сознание поглотила безразличность, полная усталость. Руки подгибались, сил подняться не было.

Неожиданно в мозг ворвались ровные, оглушительные звуки автоматных очередей. Звон выскакивающих гильз слился со звуками рвущегося металла, визгом ломающихся механизмов и истошным шипением вырывающегося из чего-то то ли воздуха, то ли газа. Потом какофония боя скрылась за напряженным гулом. Капитан поднял голову. Арцыбашев стоял во весь рост рядом с ним. Лицо парня, искаженное злобой и отчаянием, освещалось всполохами огня, мерно вырывающегося из дула. Рот перекосился, глаза сузились в щелочки.

Дима стрелял, раз за разом посылая пули в бок летающего «бревна», которое пыталось подняться и, чадя из пробоин оранжевым паром, крутилось змеей.

Гул в ушах капитана неожиданно исчез, и он отчетливо услышал все звуки. Мышцы налились знакомой силой, сознание обрело уверенность. Из пелены выходил робот, закрутив вокруг себя вихри, которые причудливо разбросали дым вокруг его серебристой туши. Полоса на «голове» зловеще светилась ярко-голубым светом, а раструбы цилиндров развернулись на Арцыбашева.

— Дима, уходи! — прохрипел капитан, кувыркаясь в сторону своего ружья. Он схватил оружие и уже на коленях, двинул пальцем рычажок мощности и нажал кнопку огня, направляя ствол в середину робота. Раздался взрыв, разметав останки грозного механизма во все стороны.

Все стихло.

Медленно оседала пыль и рассеивался дым в наступивших сумерках, шипело паром из пробоин лежащее на земле «бревно» инопланетян. Искрили покореженные останки роботов.

Анатолий оглянулся. Стоявший рядом Арцыбашев не спеша вынул обойму из автомата и виновато посмотрел на капитана:

— Патроны кончились.

Анатолий устало вздохнул.

— Парни! — крикнул он громко. — Выходи кто живой!

Из дыма, из-за обломков стали показываться фигуры бойцов: Смирнов, Дробышев, Климов, чуть позже — Обухов.

— Где Женя? — крикнул капитан, вскакивая на ноги. — Васин!

— Евгений, ты где?! — закричали десантники.

Послышалось тявканье, и к ним выскочил лохматый пес, которого Анатолий подобрал в Городище.

— Шарик? — присел перед ним капитан.

Пес жалобно и коротко заскулил, дернулся во мглу и остановился, как бы приглашая следовать за ним. Анатолий побежал, чувствуя, что произошло что-то страшное.

Женя Васин лежал на краю воронки. Его обугленный бок представлял кровавую рану. В уцелевшей руке был сжат автомат.

Капитан скрипнул зубами и посмотрел на остолбеневших за его спиной парней.

— Денис, всех бойцов на сбор цилиндров. И тащите на полигон.

Ребята не шевелились, молча смотрели на тело своего товарища.

— Я неясно сказал?! — перешел на крик Анатолий. — Выполнять немедленно! Еще ничего не закончилось.

Он знал, что нельзя давать бойцам долго смотреть на тело погибшего товарища. Это когда людей много, смерть не так страшна, она вроде бы далеко от тебя. Хоть ты и пугаешься, но испуг быстро проходит — ведь все происходит не рядом. А вот когда гибнет человек, с которым ты провел бок о бок много времени, когда он вчера сидел и смеялся, когда отряд небольшой, тогда потеря ломает. Смерть будто говорит: сегодня он, а завтра ты. И уже страх холодит виски, завладевает сознанием. Мысль стучит только одна — не хочу, не хочу, не хочу…

— Бегом! — истошно закричал Анатолий.

Пройдет еще время и потери, а они будут — закалят. И тогда бой, как это ни противно, станет обычной работой.


Анатолий спустился в подземелье полигона, неся на руках тело Жени Васина и положил его на стол в жилом секторе под испуганными взглядами девушек и Инны.





Когда в подземелье полигона спустился капитан с телом Васина на руках, она не узнала ни капитана, ни Женю. В полумраке глаза Анатолия Сергеевича светились безумной яростью, волосы всклокочены, как у бездомной собаки, и от него резко пахло потом, гарью и смертью. И только когда он положил Женю на стол, Кристина поняла, откуда запах смерти.

Увидев мертвого Васина, Кристина вдруг отчетливо осознала: то, что сейчас происходит — это не игра и не забава. Ещё десять минут назад она, Вера, Инна и Аркадий сидели на бетонном полу под тусклым светом лампочки и тревожно поглядывали на своды полигона, с которых сыпалась пыль. Да, было тревожно. Да, сыпалась пыль, и свод слегка трясло под глухими звуками. Но всё происходило там, на поверхности… И Кристина просто знала, что ребята вернутся на полигон уставшие, но весёлые и здоровые.

Тошнота резко подступила, и девушка бросилась во мрак подземелья — лишь бы никто не увидел. Спазмы колотили горло настолько сильно, что затуманило разум, и она, не сдержавшись, склонилась у первой попавшейся колонны…

Потом сидела, прислонившись спиной к этой колонне, и устало вытирала выступивший на лбу холодный пот.

Мимо пронесли цилиндр Арцыбашев с Дробышевым, положили на пол. Платон ушел, а Дима остался и присел рядом с Кристиной.

— Ты как, нормально? — спросил, пытаясь рассмотреть её лицо.

— Плохо мне, — призналась она. Слова вылетели непроизвольно, она не хотела так говорить, но её душу будто вывернули наизнанку, да и скрывать было незачем.

— Тебе чем-то помочь? — тихо спросил он после недолгого молчания.

— Да. Посиди со мной немного…

Оружие брякнуло о пол, шелестя разошлись липучки бронежилета, и Кристина медленно обняла Диму, прижавшись к его взмокшей гимнастёрке. И пусть она сделала это неосознанно — в порыве растерянности, страха и возможности укрыться от действительности, но поняла… что Дима в этот миг стал для неё больше, чем взрослый мальчишка, взявший оружие для прогулки с роботами.







— Аркадий! — разнесся крик капитана под бетонными сводами.

Из темноты вышел гений, отшатнулся, разглядев мертвого бойца на столе и уже хотел было повернуть обратно, но капитан резким движением поймал его за шею, ткнул лицом в обугленный бок Васина.

— Смотри, Аркаша, смотри, — зашептал Анатолий. — Ты что мне тут наделал, а? Это твоя защита, да? Я же тебя просил... нет, я же умолял тебя сделать так, чтобы бойцы не пострадали. А ты…

— Отпусти его, капитан, — прозвенел голос Семена. — Он сделал что смог.

— Ты! — палец Анатолия уперся технику в грудь. — Не защищай его. У нас бойцов наперечет. Если я буду их терять в каждом бою, то завтра никого не останется — ни меня, ни тебя, ни этого гения. И этих женщин тоже.

— Все равно отпусти, — угрюмо сказал Семен.

Анатолий отпустил.

— Что вы себе позволяете, Анатолий Сергеевич? — потирая шею, воскликнул Аркадий. — Думаете, это все так просто — создать оружие и защиту? Земля до вторжения не знала подобных технологий, да и сейчас они не изучены. Не надо требовать от меня невозможного!

В проходе появились бойцы, таща новые цилиндры.

— Куда их? — спросил Смирнов.

— В бокс несите, — махнул рукой Семен. — Переделывать буду. И, командир, если нужны бойцы, то я готов встать в строй.

Анатолий посмотрел на окруживших его людей, укоряя себя за несдержанность и кивком поблагодарил Семена за такие нужные сейчас слова.

— Прости, Аркаша, — вздохнул капитан, опуская голову. — Прости, не сдержался.

Бойцы заметно расслабились.

— Собрались все! — встрепенулся Анатолий. — Аркадий, осмотри тело Жени. Может быть, увидишь что-то полезное для усиления защиты. Мы похороним его потом. Семен, ты встанешь в строй в последнюю очередь. Кроме тебя, нас некому снабжать оружием. Возможно, через пару дней еще семь бойцов подойдут. А может быть, и больше. Все, парни, работаем!

Воинов очень надеялся, что десантники, которые ушли в свою часть, встретят военных, уцелевших после первой атаки пришельцев. Ведь сражаться с пятью пацанами и тремя девчонками против кучи роботов невозможно. Ну, дней пять они продержатся. А дальше что?

Нет, нельзя ждать, пока эти тараканы возьмут то, что им надо, а потом влупят по земле из всех пушек. Уж наверняка на звездолете оружие более мощное, чем у шаров и роботов. Надо наступать на них, не давать покоя, чтобы торопились, суетились, делали вынужденные ходы — чтобы подставлялись.

И еще капитан догадывался, что пришельцы не оставят полигон в покое. Будет еще атака, и, может, не одна. Только какие силы и средства применят они на этот раз — пока загадка. Огромная планета, а массированного удара так и не было. Скорее всего, шары, роботы и "бревна" разбросаны по всей земле для контроля, но чтобы собрать их в одном месте, нужно время. И это время играет на капитана и его людей. Только надо умело им воспользоваться и построить оборону полигона так, чтобы незваные гости разбивали об неё свои лбы. Вот тогда, любопытства ради, пожалуют не железные неповоротливые монстры, а вполне живые инопланетяне.





Воинов стоял на вершине холма полигона и всматривался в равнину за леском, откуда пришли перед боем механизмы.

Все подобранное после сражения инопланетное оружие было перенесено в бокс, где неутомимый Семен переделывал его в носимые людьми ружья. Подбитые летающие «бревна» с трудом затащили на испытательный стенд. Сейчас Аркадий ползал вокруг них, пытаясь разобраться в принципе действия.

— Думаешь, придут, командир? — спросил стоявший рядом Денис.

— Наверняка. И их будет гораздо больше. Сейчас они проанализируют бой и внесут поправки в систему наведения. Я бы сделал именно так. А потом — массированная атака. И с земли, и с воздуха.

Смирнов вздрогнул.

— Каковы наши шансы отбить ее?

Капитан помолчал немного.

— Мы на своей земле, Денис. У нас есть оружие, гений и уникальный механик. Мы знаем, что они придут. И знаешь, если пришельцы не придумают что-нибудь способное поставить нас в тупик, то это будет не бой, а расстрел.

— Как это? — не понял Смирнов.

— А вот так. Они нас не видят, мы видим их. Просто расстреляем их на подходе к полигону — и все. Подпустим метров на пятьсот, и влепим из всех стволов... Вот смотри.

Анатолий показал рукой на место прошлой высадки роботов.

— Там они сбрасывать своих роботов не будут— это глупо. Место пристреляно, а если выдвинуть вперед метров на триста всего один ствол, то платформы можно сбивать на подходе. Скорее всего, роботов высадят с платформ дальше, и я думаю, их будет штук двадцать. Вот так, полукольцом, они станут к нам подходить. Может быть, пара групп отправится в обход, но слишком большой круг они делать не будут — исчезнет огневая концентрация. В небе будет с десяток «бревен», которые с разных сторон и с разных высот будут обстреливать холм, пока роботы подтянутся. Это — главная опасность. Для защиты нам нужны зенитные орудия с повышенной дальностью залпа. Гений сейчас работает над этим, и я уверен, что у него получится. Слишком сильная мотивация ему задана — его жизнь. Думаешь, зачем я его носом в тело Васина тыкал? Чтобы он каждой клеткой своего гениального ума понял, чтобы понюхал, как пахнет смерть.

— Но это же!.. — дернулся Смирнов.

— Это правильно, Денис! И пусть простит меня Женя, но это было необходимо. И чтобы тот же Семен увидел, что творится на поверхности, и девчонки. Чтобы в критическую минуту сознание не включило страх и безразличие, а решимость и твердость.

— Все равно, — пробурчал Смирнов. — Что, по-другому нельзя было?

— Может быть, и можно. Только я не нашел иного быстрого решения... Не осуждай. Я знаю, что поступил некрасиво.

— А слова?

— Слова — это звук. Если твердить постоянно, то со временем можно добиться эффекта. А глаза увидели, нос учуял, и второго раза не понадобится. Вспомни себя. Когда у дома упал робот, поверженный мной, вы подходили к нему и все еще боялись. Потом ползали, тихо говорили, озирались по сторонам. А теперь? Когда ты из автомата свалил «бревно» и держишь в руках оружие, способное разнести механизм на куски. Ты стоишь в полный рост и говоришь со мной нормальным голосом. Уверенным. Ты видел гибель своих товарищей. В тебе есть страх и безразличие?

Смирнов молчал.

— Так вот, Денис, давай дальше думать, — капитан вздохнул. — Кому доверим зенитки?

— Думаю, Вите Обухову и… Я пойду еще.

— Согласен. Вы должны расположиться в углублениях, но так, чтобы сектор обстрела над полигоном у вас был максимальный. Бруствер прикопайте выше. Одну зенитку поставим у платформы, а вторую вот там, с краю леса, что сбоку от полигона. Оборудуем еще и запасные позиции, если успеем. Стрелков посадим по флангам. Думаю, Платона и Пашу. Я буду по центру маневрировать. Эх, жаль, у нас связи никакой нет!

— А Арцыбашев где будет?

— Его мы поставим в засаду. Он не слишком проворный, но упертый. Для внезапного удара — то, что надо. Арцыбашев вступит в бой только в крайнем случае, если роботы прорвутся к полигону. Еще неизвестно, сколько их зашлют инопланетяне. А спрячется он вон там, на той стороне железки, где мы проходили. Вдруг несколько роботов покатят вдоль железки — нам в тыл. Думаю, ночью пришельцы не пойдут, они слишком заметны, да и наведение поправить тоже время нужно. Пойдут утром, со стороны солнца. Черт, карту бы где найти. Я бы помозговал, где их логово. Все, Денис, ройте схроны для зениток. Одного бойца оставь мне для связи.

— Есть, — ответил Смирнов и спустился по склону вниз.

Анатолий посмотрел ему вслед. Нет, он не сомневался в своих бойцах, как было поначалу. Из «зеленых» призывников за три дня они превратились в бывалых вояк. Если солдат не погибает за первые два боя, то он будет воевать умело и осторожно. Впрочем, никого больше нет. А не доверять своим бойцам, не пускать их в бой он не может.

Капитан не заметил, как к нему подошел Семен. Или техник умел бесшумно передвигаться, или Анатолий был слишком занят мыслями?

— Я так понимаю, командир, что следующий удар пришельцев будет по полигону?

Анатолий кивнул, удивляясь, как техник решился вылезти на поверхность. Сильно захотелось курить, хотя до сих пор такого жгучего желания не было. Может, от того, что передышек было мало. Да и сигарет не было.

— Я работаю на полигоне с двадцати лет, — сказал Семен. — Меня взяли сюда, поскольку и мой отец работал здесь. Местный я, из Городища. Работы в то время мало было, так, фигня всякая. А потом в одиннадцатом году активизировалось все: заказы на испытания стали поступать, сменили директора, пригнали солдат в охрану. Правда, техником работать никто не шел — платили мало. А мне нравилось. Люблю я с железками возиться.

Анатолий не перебивал Семена. Он понимал, что человек не просто так, от нечего делать, рассказывает ему про свою жизнь. А если и рассказывает, значит доверяет. И с этого момента становится соратником — воином, вставшим плечом к плечу в одной рати.

— Как-то прислали на испытания установку пушек для кораблей. Такое восьмиствольное "чудо" с жуткой отдачей при залпе. С ней приехала молодая женщина, ну, документацию сопровождала. Влюбился я в нее, Сергеич, по уши. И не бог весть какая красавица, а человек изумительный. Нежная, добрая, слова громкого не скажет. В общем, встречаться мы с ней стали. И как-то завозился я на стенде да на свидание к ней опаздывал. Работу бросил, подумал, завтра доделаю, все равно без меня испытания не начнут. Той ночью я такое испытал, Толь, такую женщину почувствовал! Знаешь, моя она была, и такая… необыкновенная... Утром приезжаем на полигон, а у меня мысли только о ней. Включили установку, мы вдвоем в боксе были, она техзадание сверяла, а пушки возьми да и провернись при выстреле в ее сторону... случайность? В стволах всего два снаряда было. Расследование было, меня осудили за халатность, вину я признал свою полностью. Отсидел, вышел. Дом мой продали — подсуетились людишки. А от этого места уйти не смог. Вот и слонялся, пока директор не сжалился. Подобрал, устроил кое-как на работу — друзья они с моим отцом были.

Анатолий слушал, холодея от ужаса. Ему приходилось видеть, что двадцатимиллиметровые снаряды оставляют от человека при попадании в него и представил, что ощутил Семен, когда по своей же... черт, даже слово подобрать невозможно... вине наблюдал, как снаряд рвет в ошметки тело любимой женщины. Слова механика утонули в шуме, что заполнил уши, а по спине побежали мурашки. Капитан дернулся всем телом, будто хотел их согнать.

— Аркадий знает про эту историю, — голос Семена проник сквозь шум. — Он не осуждал меня, как остальные, не показывал пальцем. Он все понимает, командир, правда. Но я вообще-то не за него пришел говорить, а за себя.

— Я слушаю, Сень.

Техник помолчал, потом, кивнув, продолжил:

— Как оно все сложится, неизвестно. Но, мы с Аркашей и с девочками будем на выходе из транспортного тоннеля. Туда заведем БМП. Я сделал семь ружей, а Аркаша что-то в шарах перекодировал... Мы нашли в "бревне" парочку целых, не включенных. Наверное, их тащили сюда на место сбитых нами.

— Гений взломал код инопланетян? — не поверил капитан.

— Уж не знаю, что он сломал, но теперь они лупят по серебристому металлу, а не по людям.

— Хм… это несколько меняет расстановку... Продолжай.

Семен потер небритый подбородок.

— Мы с Аркашей подумали, что БМП тоже не будет лишней в бою. Он будет за пушкой, а я на месте водителя. Девчонок тоже вооружили, Инну и Веру. Кристине пока только показали. Что скажешь?

Анатолий задумался.

— А где выход из транспортного тоннеля?

— Вон там, — техник показал рукой в направлении леса у железной дороги. — Там проходит ветка полотна и стоит бетонный дебаркадер. Вот рядом с ним и створка.

— Отлично, Семен, — сказал капитан. — Думаю, бой затянется. И БМП не будет лишняя для внезапного удара во фланг пришельцев. Только вот как просигналить вам начало атаки?

Техник усмехнулся и протянул ракетницу.

— Какая нужная вещь! — обрадовался Анатолий.

— Выстрелишь один раз. Это и будет сигналом для нас.

— Договорились. И еще, Семен. У меня к тебе есть особое поручение.

— Слушаю, — напрягся техник.

— Вот там, на равнине, в полукилометре перед полигоном, хорошо бы установить те два шара. Видишь пригорок с кустами? Один шар поставь немного правее от него, а второй — левее. И сделать это надо до восхода солнца.

— Лады, — ответил Семен. — А бойца дашь в помощь?

— Конечно. Готовь шарики и пришли сюда Арцыбашева.

Техник заспешил в подземелье полигона.





Утро было пасмурным. Тяжелые тучи заволокли небо, окрасив мир в неприятный серый цвет. Застывший воздух таил гнетущую духоту.

Анатолий, взбудораженный предстоящей схваткой, так и не заснул. Он стоял на гребне холма и, не отрываясь от бинокля, всматривался в даль, чтобы не пропустить появление механизмов. У ног капитана калачиком свернулся Шарик. Ночная мгла давно рассеялась, но на горизонте не было видно ни одной серебристой точки. Может, пришельцы и не думают атаковать? Может, получив отпор, заперлись в неведомом логове, и настраивают возле него непроходимые редуты? Или вообще решили убраться с Земли?

Он усмехнулся своей мысли. Это было так легко… и так желанно. Но неправдоподобно. Заварить такую кашу, что бы потом, при маленькой неудаче, отступить? Вряд ли. Но этого очень хотелось.

Внезапно серую массу туч прорезали голубые всполохи. Они приближались, их было много. Анатолий присел, погладил лохматую голову Шарика и, подтолкнув его, произнес:

— К бою.

Шарик побежал в тоннель, откуда вскоре раздался его короткий отрывистый лай. Анатолий лег на склон, внимательно наблюдая за срезом низких туч. Из них, как рассерженные пчелы, стали выскакивать "бревна" пришельцев. Поймал одно в перекрестье прицела и нажал кнопку огня. «Бревно» встретилось со сгустком энергии и, переломившись в воздухе, разлетелось на куски. Еще одно, получив заряд в бок, дымя, спикировало в землю. Остальные дружно завернули обратно в облака. Капитан посмотрел в бинокль на равнину за леском и усмехнулся. Пять черных пластин зависли над землей.

« И впрямь, как платформы» — подумал Анатолий, переключая внимание на небо. Оттуда выскочило с десяток «бревен» разом.

— О, епт! — пробормотал капитан, выстрелив.

Он не попал. "Бревна" качнулись в стороны, пропуская заряд мимо. Серые молнии протянулись к капитану почти стеной и ударили в землю, но он был уже быстро сбегал по склону к укрытым «зениткам». Мелькнули яркие желтые заряды. Анатолий обернулся. «Бревна» будто натолкнулись на невидимую преграду, раскалываясь на мелкие осколки. Капитан повернул ствол вверх и послал еще один мощный заряд, сдвинув рычаг регулятора почти на максимум. Выскочившее из падающих обломков "бревно" , получив этот выплеск энергии, исчезло, сверкнув напоследок ярко-голубым пламенем.

Анатолий перевел дыхание и снова побежал вверх по склону. Выскочив на гребень, осмотрел небо. Никого. Потом глянул в бинокль на черные платформы. Сбросив громадины механизмов, они поднимались над равниной, а роботы, прокатившись сотню метров, тут же попали под разящие заряды установленных Семеном шаров. Серебристые овалы коробились, корпуса разваливались один за другим. Роботы будто толкались на пятачке, пытаясь найти цель, но словно не понимали, кто и откуда в них стреляет. Буквально через пару минут от них остались блестящие обломки и дым. "Прирученные" шары с недовольным жужжанием опустились на землю.

Капитан не верил своим глазам. Нет, он видел, но не ожидал такого явного преимущества. Потекли минуты, а новой атаки не было. Неужели все?! «Зенитчики» вылезли из укрытий, нервно крутили головами. Анатолий жестами показал им, чтоб спрятались, и вдобавок пригрозил кулаком.

Вышел из засады Арцыбашев, вопрошающе развел руками. И его капитан загнал обратно гневным взмахом.

В небе раздался тонкий свист. Анатолий посмотрел вверх, невольно припадая на колено. Из облачности вынырнул большой черный аппарат, похожий на пирамиду, сплющенную по двум противоположным граням, и на огромной скорости пронесся над полигоном. Резко остановился над Городищем, развернулся на месте и, направив свой острый нос на железнодорожную платформу, расплевался мелкими красными сгустками. Высокие столбы земли и пыли поднялись там, где пряталась «зенитка» Смирнова.

Анатолий не сразу среагировал на эту атаку — слишком долго он следил за полетом черной пирамиды. Обухов сообразил быстрее. Желтые сгустки ткнулись в неё, разлетевшись снопами искр. Капитан опомнился и тоже открыл огонь, но, дергаясь от попаданий, пирамида только отлетела подальше, в зону недосягаемости и выровняла полет, вновь развернувшись для атаки. Сверху на пирамиде что-то блеснуло. Анатолий поднес к глазам бинокль и буквально через секунду опустил его, цепенея. То, что блестело, напоминало каплевидный фонарь кабины истребителя, а внутри явно кто-то был.

Из оцепенения его вывел негромкий лязг железа, доносящийся эхом. Капитан оглянулся. На поле перед полигоном стояло шесть черных монстров. Их «тела» равномерно трансформировались, обрастая крупными раструбами, вращающимися на полусферах. Шары с земли стреляли по ним серыми сгустками, не причиняя вреда. Один из монстров повел пушками. Оранжевые прямые молнии расщепили шары на искры, быстро исчезнувшие в воздухе. Монстры, набирая ход, двинулись к полигону.

Пирамида, маневрируя, приблизилась к месту, откуда стрелял Обухов. Анатолий снова поднял ружье. Им обоим частыми выстрелами удалось отогнать её к тучам.

Дробышев с Климовым, пальнув несколько раз, видимо, сообразили, что заряд выстрела должен быть мощнее, и теперь с их мест по черным роботам били широкие ярко-голубые сгустки. Монстры поначалу растерялись, не ожидая флангового огня. Дробышев попал выстрелом в овальную «голову» черного робота, которая, в отличие от его серебристого собрата, твердо сидела в «теле». Тот пошатнулся, взмахнув беспорядочно своими раструбами. Анатолий мгновенно оценил слабое место механизма и, быстро прицелившись, нажал пуск, дав максимальную мощность заряду. На удивление, черный монстр пытался увернуться, но тщетно. Его «голова» лопнула, расколовшись, как спелый арбуз.

— Дима! — заорал капитан Арцыбашеву, благо до того было не больше сотни метров.

Боец выскочил из укрытия. Анатолий показал быстрыми жестами, что надо стрелять в головы роботов на максимальной мощности зарядов. Дмитрий кивнул и бросился на помощь Дробышеву и Климову.

Черная пирамида, уклоняясь от выстрелов Обухова, медленно, теряя высоту, выбирала позицию для атаки. Капитан перебежал к заграждению полигона и припал на колено. Прицелился. В памяти всплыл Афганистан. Тогда черный "Апач" без опознавательных знаков точно так же расстреливал бойцов Анатолия, зависнув на землей... а капитан, уткнувшись носом в серо-оранжевый песок, сжимал пустой автомат.

Выстрел, еще один. Заряды попали в основание пирамиды, её кинуло носом вверх. Добавил свои заряды Обухов, стараясь попасть в «брюхо» надоедливого механизма. Пирамида натужно засвистела, содрогаясь от попаданий.

И тут из своего укрытия поднялся Смирнов. Это выглядело так, словно мертвец встает из земли. Полузасыпанный дерном и пылью, пошатываясь, он нетвердо поднял оружие. Частые всполохи осветили серое небо. От черной пирамиды оторвался внушительный кусок, и она, накренившись и продолжая вздрагивать от попаданий, боком сваливалась к земле.

Люди с трех сторон приближались к ней, непрерывно стреляя. От пирамиды полетели черные куски, из пробоины повалил густой дым, и она с треском вошла в землю.

Капитан развернулся и изо всех сил побежал туда, где еще лязгали металлом черные монстры. Их осталось двое, но они все равно двигались к полигону и были уже очень близко. Выстрелы с флангов стихли, и Арцыбашева тоже не было видно. Анатолий не раздумывая достал ракетницу и выстрелил вверх. Черные монстры на секунду замерли, их пушки развернулись на капитана.

Рев мотора БМП показался спасительной музыкой. Машина вылетела из укрытия и лихо развернулась на месте. Из башни полетели яркие голубые сгустки. Один из монстров сложился, как карточный домик, разваливаясь со скрежетом. Второй успел развернуться и выстрелить. Однако в него тут же вонзились заряды, и робот, завизжав каким-то приводом, остановился как вкопанный, уронив «голову» на «грудь»...

Анатолий рухнул на землю. Сил не осталось. Дышать было трудно. В воздухе стоял противный запах, похожий на жженое машинное масло.





Из кустов, пошатываясь и волоча по земле оружие, вышел Дробышев. Через минуту показался Климов, вытирая лицо рукавом. Он был без ружья и сильно хромал. Бойцы повалились на землю около толстого обгоревшего дерева и прислонились к нему спиной, жадно вдыхая грязный от пыли и дыма воздух.

Анатолий прислушался. Рокота мотора БМП слышно не было. Только шелест пламени от горящих деревьев, потрескивание горевшей древесины да иногда громкие хлопки с искрами из поверженных роботов. Задыхаясь, капитан побежал к дебаркадеру. Вытирая выступившие слезы от едкого дыма, он сумел различить сквозь его марево боевую машину. Вокруг нее сновали две тени. Подбежав ближе, он увидел Веру с Инной, суетящихся вокруг лежащих на выгоревшей траве Семена и Аркадия. Девушки поливали их водой из фляжек. Инна вздрогнула, услыхав шелест шагов, но увидев мужа, с облегчением вздохнула.

— Что с ними? — спросил Анатолий.

— Тепловой удар, — ответила Инна, выливая воду на Аркадия. — Они сейчас в таком состоянии, будто перегрелись на солнце за секунду.

БМП стоял черный. С него отлетела краска, а железо покрылось окислом.

— Уфф, — зашевелился Аркадий и, с трудом ворочая языком, проговорил: — Вот зараза! Я — баран! Ну где я ошибся! Я был просто уверен в своей конструкции, а тут... Такое фиаско!.. Дурень!..

Он стукнул кулаком по земле, подняв облачко пепла.

— Аркаша, какого черта? — хрипло засмеялся оживший Семен. — Я теперь весь мокрый из-за тебя.

— Парни, вы можете передвигаться? — капитан беспокойно огляделся.

— А, командир? — завозился техник. — Сейчас, чуть остудимся. Голова очень кружится.

Анатолий понял, что с ребятами все нормально и, тревожно взглянув на горизонт, сказал жене:

— Инна, пожалуйста, поторопитесь.

Из открытой створки транспортного люка полигона выскочила Кристина, с трудом волоча две большие канистры с водой. Он подскочил к ней, помог донести воду, потом побежал к Городищу, туда, где торчали черные углы сбитого аппарата.

Обухов и Смирнов сидели возле него, уронив головы на согнутые колени подтянутых к груди ног. Еще на бегу Анатолий увидел развороченный каплевидный фонарь и странную фигуру, свесившуюся из кабины к земле. Последние метры капитан уже шел, с изумлением разглядывая и аппарат, и эту фигуру, нелепо лежащую и переливающуюся разноцветными всполохами света.

— Прости, командир, — поднял голову с колен Смирнов. — Не сдержался.

И только подойдя вплотную, Анатолий понял, что он имел в виду. Лежащее на борту тело было инопланетянином, при этом явно похожим на земного человека, хотя обе руки больше напоминали манипуляторы японских роботов. Свисавшие с «головы» причудливые витые нити были похожи на тугие косички выходцев с Ямайки. Кое-где косички были испачканы бурой краской. Капитан осторожно дотронулся пальцем до одной из кос и отдёрнул руку, почувствовав липкую жидкость.

— Да не смотри на него так! — крикнул Смирнов, вставая.

Денис подошел, решительно схватил «голову» за «косички» и рывком поднял.

Анатолий отшатнулся.

Сморщенное «лицо» выглядело жутко. Темно-серую «кожу» испещрила сетка мелких и глубоких морщин, особенно на «лбу». Ни ресниц, ни бровей. Овал с двумя кожистыми отверстиями там, где у человека рот. Что-то похожее на глаз напоминало мелкую металлическую сетку, натянутую на кожу только что родившегося крокодила, во втором «глазу» торчал десантный нож, вонзенный по самую рукоять. Вокруг ножа пестрили бурые пятна, и «лицо» пришельца с этой стороны закрывал такой же бурый подтек.

— Вот дерьмо! — воскликнул Анатолий, сдерживая рвотные позывы.

— Не то слово, — отозвался Обухов. — А как он пищал, когда Денис его ножом кромсал, даже уши заложило. И что нужно этим уродам?

Внимание капитана привлекли манипуляторы на «руках» инопланетянина. Не подобие человеческих кистей, а именно механические зажимы с множеством овальных шарниров.

— Я все понимаю, Денис, — сказал Анатолий, — но надо бы это чудо приволочь на полигон.

— Да нет проблем! — ответил Смирнов, выдирая из кабины «тело». — А как там наши?

— Да все живы вроде. Я пока только Арцыбашева не видел, а остальные целы.

— Пойдем, — кивнул Денис Обухову, волоча за манипулятор инопланетянина. «Косички» разметались, и при каждом движении поднимали облачка пепла.

— Сбегаю, поищу Арцыбашева, — сказал капитан, обгоняя бойцов.





Диму нашли Платон с Пашей, уже по привычке вышедшие собирать инопланетное оружие. Он лежал, придавленный к земле черной громадой робота. Из-под груды чужеродного металла торчала лишь рука, сжимающая ружье.

Семен долго ковырялся, восстанавливая ход БМП. Потом привязали стальные тросы и кое-как сдвинули с места поверженного робота.



Кристина оцепенела. Она, не отрываясь, смотрела на руку с автоматом, торчащую под развалинами робота. В её душе происходило что-то странное, новое. И было очень похоже, что душа… черствела. И эта чёрствость перерастала в уверенное безразличие. Звуки перестали пугать, запахи перестали раздражать, а останки грозного робота — стали кучей металла.

Остатки нежности, когда Кристина, припав на колени, освободила из пальцев Димы автомат, будто перетекли из её сердца в теплый после боя, металл оружия.





Так уж повелось в их отряде, что погибших хоронили вечером. В нетронутой огнем березовой рощице появился третий холмик.

Проводить Арцыбашева собрались все, даже Шарик тихо скулил, толкая передними лапами рыхлую землю. Молчали. Девчонки вытирали носы, негромко всхлипывая. Аркадий, опершись о Семена, что-то шептал, дотрагиваясь пальцем до стекол своих очков. Смирнов стискивал челюсти, нервно сжимая кулаки, и внутренне будто рвался куда-то, топчась на месте.

— Что дальше, командир? — спросил он, когда все разошлись с импровизированного погоста.

— Думаю, еще долго будет тихо, — ответил Анатолий. — Они потеряли не роботов, а инициативу, и одного своего. Обнесут себя защитой, пока не сделают то, зачем сюда прилетели. А потом смоются.

— Почему так думаешь?

— Все их действия говорят об этом. Им не нужна вся планета, но и уничтожать ее они не собираются.

— Считаешь, что соберутся потом?

— Не хочется думать, но очень возможно. Возьмут что-то, выйдут на орбиту и грохнут залпом со своих звездолетов. Не на метлах же они сюда прилетели и приволокли столько техники. Где-то стоят эти корабли. Мать их!

— И что делать? — встрепенулся Смирнов.

— Искать, Денис. Ис-кать. И накрыть. Уничтожить. Задавить. Лезть на них, не считаясь ни с чем. Ладно, пошли. Посмотрим, что там творит наш гений...

В подземелье полигона на одном из стендов уложили тело мертвого пришельца. Инна с Аркадием, надев защитные комбинезоны, колдовали над ним. Еще и Семена позвали. Все остальные, кроме дозорного, глазели сквозь толстое бронестекло бокса.

Шарик, встав рядом с людьми на задние лапы, тоже наблюдал, склонив набок свою морду.

— Ну, и что там? — спросил Анатолий.

— Скафандр снимают, — ответил Обухов.

— Чудной какой, — сказала Кристина. — Серенький. Как эльф Добби из фильма про Гарри Поттера.

Освобожденный от черного искрящегося на свету скафандра, пришелец и впрямь выглядел маленьким, с непомерно большой овальной головой, в которой все еще торчал десантный нож. Только вместо рук и ног у него были какие-то обрубки без единого намека на пальцы. А из нижней части его туловища, помимо длинных обрубков, торчали два небольших отростка.

— Сдается мне, — заметил Паша Климов, — что отростки заменяют им средства размножения.

Вера хихикнула. Кристина осуждающе посмотрела на свою сестру.

— А вот мне непонятно, — почесал затылок Дробышев, — а как эти существа смогли собрать столько механизмов? Ведь у них и пальцев-то нет!

— Эволюция, Платон, — ответил Анатолий. — Я где-то читал или смотрел по телику... Ученые предполагают, что если существо не выполняет работу частью своего тела, то эта часть отмирает за ненадобностью. Похоже, наши пришельцы — слишком древняя раса во вселенной.

— Или он инвалид, — неожиданно сказала Кристина.

— Что? — переспросил Анатолий. — Почему?

— Я люблю рисовать, — ответила девушка. — У него пропорции тела странные. Слишком короткие… руки и ноги. Разумеется, относительно тела и головы. Я могу ошибаться, и эти… люди такими и рождаются, но очень непропорциональное сложение. Мне кажется, что центр тяжести его тела у него где-то у шеи.

Между тем исследователи в боксе о чем-то спорили. Анатолий постучал по стеклу и жестом приказал всем покинуть стенд.

Они вышли, продолжая спорить на ходу.

— А я говорю, что это старик! — сказала Инна, снимая защитный шлем. — Его руки и ноги отпилены или отрезаны, а может быть отрублены.

— А с чего вы взяли? — горячился гений.

— На его конечностях заметные шрамы, — махнула рукой жена Анатолия. — Такие бывают после заживления ран, и кожа в тех местах хрупкая, гладкая. А на теле кожа у него грубая, бугристая... Жаль, нет специальных приборов, я бы точнее сказала.

— Ладно, — остановил спорщиков капитан. — Аркадий, что интересного?

— Масса всего, Анатолий Сергеевич, — возбужденно взмахнул руками гений. — Начну с того, что Семену удалось расковырять внутренности черных трансформеров. Я заметил кое-что и просчитал особенности их конструкции. Оказывается, если соединить их элементы питания последовательно, то мощность разряда повышается на число, равное этому количеству. В трансформерах мы нашли пластины. Небольшие и разбросанные по всему «телу» внутри. Так вот. Эти пластины при подсоединении к источнику питания создают защитное поле, которое как бы поглощает энергию выпущенных залпов. Это невероятно! Моя защита была выстроена на принципе отклонения зарядов от первоначальной траектории, а если соединить принцип отклонения и поглощения, да еще подсоединить к десятку энергоэлементов, то получится…

— Непробиваемо? — поспешил Анатолий.

— Ну, почти, — улыбнулся Аркадий. — И мне неинтересен пришелец. А вот его скафандр!

— А там что?

— О-о-о! — протянул гений. — Материал скафандра очень пластичен и невероятно тверд, что противоречит земным учениям материаловедения. От удара пирамиды о землю слетели застежки крепления шлема. И только поэтому пришельца смогли хм-м… умертвить.

— А что, заряд не пробил бы скафандр?

— Только при наличии очень мощного источника. Подозреваю, что костюм выдерживает огромные перепады температур и ударных нагрузок. Вечно, конечно, не может, каждый материал имеет свой предел усталости. Но попотеть нам бы пришлось.

— А я смогу влезть… в этот скафандр?

— Да! — воскликнул Аркадий. — Я же сказал, что он пластичен. То есть, приобретает форму тела, которое в нем находится. Но голова останется без защиты. Там, на шее, что-то вроде ограничительного обруча.

— Интересно, интересно, — задумался Анатолий.

— Короче, Семен разберется, как можно приладить гермошлем к нему. У нас есть один. Остался от испытаний космических спускаемых капсул. Мы его… взяли в виде сувенира, — слегка смутился гений.

— Ладно, ладно, — улыбнулся капитан. — Ну, допустим, пристегнем шлем. А дышать-то как?

— Есть одна разработка, — сказал Аркадий. — Правда, там запас воздуха всего на час. Но зато резервуар можно поместить внутрь костюма.



БМП продвигалась резво, лавируя среди воронок и колдобин. Семен уверенно вел машину к городку, где у дома Анатолия и Инны прошел первый бой с инопланетянами. Сегодня к гаражам должны были подойти те десантники, которых капитан отправил обратно в часть за помощью.

Ремонт боевой машины после последней атаки пришельцев на полигон и оснащение ее новыми видами защиты и вооружения проходил больше суток. Анатолий заметно нервничал, а Семен успокаивал капитана, говоря, что все будет ништяк и пусть командир немного расслабится. Наконец переоборудование закончили, провели испытания, и небольшой отряд отправился на встречу. Анатолий с трудом верил, что ребята найдут кого-то, и надеялся, что хотя бы они все вернуться. Бойцы сейчас были очень нужны.

Сидя на броне, капитан усмехнулся: во, дожили, оружия больше, чем людей. Он взял с собой всего лишь Пашу Климова и Инну — на тот случай, если кому-то понадобится медицинская помощь. А в том, что она понадобится, и сомнений не было. Если десантники придут, то измотанные, нервные и голодные.

БМП пылил по асфальту. Анатолий с Климовым крутили головами, прикладывая к глазам бинокли. Пришельцы затихли, но опасаться их нападения на одинокую машину все же стоило. На задней стороне башни приютилась Инна, сжимая в руках ружье. Анатолий обучал жену стрелять добрых два часа перед отъездом с полигона. В отличие от Веры, которая заняла место бойца в отряде, Инна не желала брать в руки оружие, но поддалась на уговоры.

Разбитая дорога тянулась серым полотном. Дома глядели уныло выбитыми окнами и распахнутыми настежь дверями. Кое-где выжженные проплешины травы срывались клочками пепла под стелящимся ветром. Мотор гудел ровно, тихо взвывая свистом турбин, когда Семен поддавал газу. Звук отражался от заброшенных стен и перекатывался эхом.

БМП перемахнул через железнодорожный мост и проскочил выгоревшую заправочную станцию, с торчащими над землей почерневшими баками для горючего и разорванными от взрыва горловинами.

Фетровая фабрика на повороте встретила искореженным корпусом главного цеха и до основания разрушенным зданием управления. Высокий забор обвалился, а железные ворота на входе еще держались одной створкой на нижней петле, скрежеща под порывами ветра.

Машина развернулась и вышла на прямую, ведущую к поселку. Анатолий стукнул по броне, и БМП остановилась. Семен заглушил двигатель. Капитан встал в полный рост и прислушался. Рядом Климов вертел головой, всматриваясь в небо. Никого.

— Сеня, давай вперед, до конца. Медленно, — сказал Анатолий. — Павел, к орудию.

Мотор заурчал, Климов нырнул в башню. БМП тронулась, гусеницы подмяли асфальт. Капитан прижался к броне, всматриваясь вперед...

Вот они пересекли окраину поселка. Инна вытянула шею, высматривая родной дом. Вскоре машина поровнялась с ним. Знакомый подъезд с пробоинами, знакомый двор с выгоревшей травой, на знакомой остановке — сгоревшие остовы маршруток. Одна была целая, но помятая, с разбитыми стеклами и колыхающимися на ветру оконными занавесками.

Анатолий спрыгнул на землю, прошел немного вперед и осмотрелся.

— Эй! — крикнул он, повернувшись к гаражам. — Есть там кто?! Выходите! Свои!

И махнул рукой Семену, чтобы тот не отставал. БМП медленно тронулась за капитаном.

Вдруг, справа от гаражей поднялись двое в форме десантников. Анатолий остановился, машина тоже. Башня медленно повернулась.

— Не стреляйте! — послышался крик.

— Подойдите! — крикнул в ответ капитан. — Автоматы на землю!

— У нас нет оружия!

— Подходите, чего встали?

Десантники продолжали топтаться на месте, один из них судорожно оглянулся.

Анатолий понял, что эти два парня вышли по чужому приказу. Кто-то заставил их подняться и позвать его. И еще понял, что БМП под прицелом.

Капитан быстро отпрыгнул назад.

— Инна, пригнись!

Грохнул выстрел. Пуля выбила искры на броне.

— Вашу мать! — закричал Анатолий. — Жопу порву тому, кто стрелял!

Еще один выстрел. Пуля вжикнула по асфальту, подняв крошки.

— Паша, огонь по деревьям за гаражами!

Ствол пушки поднялся, из него вылетели ярко-голубые сгустки. Они лопнули в ельнике гулким звуком. Вниз рухнули поломанные ветки и ошметки коры.

— Все, все, не стреляйте! Мы сдаемся! — раздался крик, и из оврага поднялся… офицер. Портупея плохо пригнана, спереди болтается планшет, будто наспех накинутый.

— Подойди! Всем остальным стоять! — прокричал Анатолий. — Если кто выстрелит, сожгу к гребаной матери!

Офицер побрел к БМП. На краю оврага, в траве, Анатолий заметил суету, будто подростки толкают друг друга в борьбе за лучшее место у замочной скважины в женскую раздевалку. Творилось что-то странное. Его солдаты должны были узнать.

— Быстрее! — крикнул офицеру Анатолий. — Бегом! Что как бегемот беременный!

Тот припустил неловким бегом и наконец, приблизился. Коротко стриженный, заросший щетиной полковник, выглядел, как огурец, пролежавший в тепле несколько дней — завял, но еще не высох. Одутловатое лицо с мелкими злыми глазками и опухшим носом, помятый и испачканный камуфляж.

— Представьтесь, — попросил Анатолий.

Тот замялся.

— Полковник Зайцев, командир отдельной бригады ВДВ, — выдавил он из себя.

— Капитан Воинов, командир отдельного спецподразделения России. Где ваша бригада, полковник?

— Здесь, в лесочке, — ответил полковник, посматривая на темную броню БМП и притаившуюся за башней Инну. — Что за оружие у вас, капитан?

— Вам лучше не знать, — отрезал Анатолий. — Сколько у вас человек?

— Да душ двести будет, — ответил офицер, дотрагиваясь до брони. — И почти все с оружием.

Намек. Такой гадкий. Нет, боевой командир так вести себя не будет.

Анатолий понял, что перед ним не офицер.

— Пять дней назад я посылал семерых бойцов отсюда, — сказал он. — И вы их встретили, раз бригада на этом месте.

— Да, — ответил полковник. — Мы их встретили. А где ваше хм… спецподразделение?

— Сейчас покажу на карте. — Капитан быстро выхватил из кобуры пистолет и ткнул стволом в живот «полковнику». — Не дергайся. Кто ты?

Глазки Зайцева забегали.

— Ну, ну, капитан, зачем же так? На тебя смотрят полсотни автоматов. Не думаю, что вы уцелеете.

— Кто? Ты? И что тебе надо?

Ряженый "Зайцев" напрягся, но совладал с испугом.

— Мне нужно ваше оружие, только и всего. Взамен я отпускаю вас и еще сотню молодых зеленых солдат, возомнивших себя десантниками. Ну, человек тридцать я оставлю себе в виде бесплатной рабочей силы.

— Где настоящий командир бригады?

— Да бес его знает! Кореша давеча волтузили какого-то офицеришку, он пистолетиком размахался. Вроде в болото бросили. Так что, капитан?

Анатолий задумался. Пока они тут говорили, БМП явно обходили с флангов. Его-то, может, и не достанут, а вот Инну…

— Звать тебя как? — спросил Анатолий, стараясь придать голосу миролюбивость.

— Краюхой кличут, а что?

— Да ничего. И какое оружие тебе отдать, Краюха?

— О, это дельный базар! Машинка ваша нужна. Понравилось мне, как она пилюется, — рассмеялся он.

— Скажи, мил человек, на кой хрен тебе БМП?

— А мы с корешами хотим по банкам проехаться. Один выстрел — и вся охрана разбегается.

Анатолий рассмеялся.

— И что вы в этих банках возьмете? — спросил он, раздумывая над тем, что некоторые люди так и не поняли происходящего. Что деньги и золотые побрякушки сейчас никакой ценности не имеют. — Думаю, содержимое банковских сейфов не заинтересует тех, кто с нами воюет.

— Золото и бриллианты всегда в цене при любой власти, — серьезно ответил Краюха.

Уголовники. Жадные и тупые. Но как они смогли взять в рабство столько солдат?

Капитан огляделся. Ему местность была знакома, а бандитам — нет. Да и стрелки из них не очень...

— Вот что, Краюха, — сказал он. — Не знаю, насколько ты любишь свою жизнь, но, наверное, не любишь.

— Э, капитан, не надо опрометчивых выводов! — дернулся Краюха.

— Образованный, — усмехнулся Анатолий. — Попробуем договориться еще раз. Вы отпускаете всех бойцов, а я отпускаю вас. Даю честное слово.

Краюха поцокал языком.

— Вас меньше, капитан. Да баба еще. Ну, положите пару десятков корешей, мы-то все равно до вас доберемся. Ведь на куски рвать будем.

— Ну, ты-то этого не увидишь. Так в чем интерес? Спереди я прикрыт тобой, сбоку нет никого. Из оврага не попадешь — трансформаторная будка мешает. С другого бока — БМП. А сзади — тоже никого. Не успели еще по оврагу добежать, там густых кустов много, да и увидел бы я. А БМП вы хрен пробьете даже из гранатомета. Подавлю я вас гусеницами, как кротов.

Краюха посерел.

— Мы солдатиками прикроемся, — сказал он.

— Война идет, друг ситный, — усмехнулся Анатолий. — Сотней больше, сотней меньше. Без нас они все равно не жильцы, да и вы тоже. Я тебе датчик маленький прилепил, так что через пяток минут здесь будут отважные пришельцы на своих механизмах. А им по барабану, кого крошить.

Краюха, судя по выражению лица, в датчик поверил.

— Ха, а ты как же?

— Ты же пальчиком по броне водил? И стрельбу мою видел? Так это инопланетные игрушки, у них, так сказать, позаимствованные. Сбегу я отсель, Краюха. Вместе с машинкой и бабой. А вот над вами покуражатся супостаты.

Уголовник задумался.

— Разводишь ты меня служивый, — сказал он, — как компот мочой.

— Так решайся, Краюха. Могу еще раз пальнуть. Вон туда, где три твоих кореша с автоматами лежат и даже прицелиться пытаются... Паша! Видишь, слева, на крыше гаража?

— Вижу! — отозвался боец в башне.

— Через десять секунд врежь туда на полмощности. Для демонстрации.

— Есть врезать!

Башня стала медленно поворачиваться.

— Э, капитан! — испугался Краюха. — Мы так не договаривались.

— А мы никак не договаривались, — рассмеялся Анатолий и уже серьезно добавил: — Паша, пали!

Гараж взметнулся комьями земли и осколками кирпичей. Капитан тут же выстрелил в живот уголовнику. Тот выпучил глаза и открыл рот. И пока все соображали, что произошло, Анатолий запрыгнул на БМП и толкнул Инну внутрь башни.

— Семен, сдавай назад!

Раздались одиночные выстрелы. Анатолий замечал вспышки и тут же стрелял туда из ружья. Грохот, крики, загоревшиеся деревья...

— Семен, стоп!

Откатывающаяся БМП остановилась. Крики и выстрелы продолжались, но перестрелка шла в овраге. Анатолий замер, выжидая. Вскоре все стихло.

Через какое-то время из оврага начали подниматься молодые солдаты в форме. Кто-то хромал, кто-то прижимал руку к кровавым пятнам на камуфляже. Как и планировал Анатолий, десантники, воодушевленные поддержкой свалившейся из ниоткуда БМП, воспользовались растерянностью бандитов и перебили их.

— Раненые к машине! — крикнул капитан. — Остальным строиться в две шеренги!

Бойцы построились. Раненные в стычке присели у БМП. Около них суетилась Инна.

Анатолий обошел строй. Парни были сильно уставшие и подавленные.

— Офицеры есть? — спросил капитан.

Молчание.

— Кто из сержантов остался?

Снова молчание.

— Где те семеро десантников, которых вы встретили?

Молчание. Потом раздался чей-то голос:

— Убили их.

Анатолий стиснул зубы.

— Парни! Я не буду юлить, и говорить о высоких материях. Земля сейчас сражается против инопланетян. С какой целью они напали на нас — неизвестно. Но… мои бойцы уже пять дней успешно противостоят роботам пришельцев. У нас есть оружие, есть системы защиты, есть питание и место дислокации. И мы боевое подразделение… планеты Земля. И пришельцы не уйдут просто так. Они постараются уничтожить планету перед своим уходом. Но есть немного времени для того, чтобы помешать им. Я не буду вас заставлять, скажу проще... Кто хочет сражаться против инопланетян — два шага вперед, кто не хочет — может идти на все четыре стороны. И как он погибнет — это его дело. Или в канаве под смертельными залпами звездолетов, или на этом самом звездолете, глядя в глаза пришельцу. И поверьте, глаза у них есть. Не такие, как у нас, но есть.

— Вы видели пришельцев?! — спросил кто-то из строя.

— Да. Мы захватили одного из них. Правда, мертвого. И какой-то он… невзрачный. Одна девушка сказала, что он похож на эльфа Добби из какого-то Гарри Поттера.

Над шеренгами прокатился смех. Первым вышел высокий светловолосый парень со свежей ссадиной на щеке.

— Рядовой Антонов, — отчеканил он. — Я готов идти с вами.

Анатолий подошел к нему:

— Тебя как звать, боец?

— Андреем.

— Еще двадцать километров пешком выдержишь?

— Постараюсь, — опустил голову парень, но потом гордо вскинулся: — Выдержу!..





Капитан привел к полигону девяносто восемь новых бойцов. Еще человек тридцать не пошли. Он не осуждал их. Каждый волен выбирать по жизни то, что ему дороже.

Ребята сидели на траве около холма полигона и с жадностью уплетали кашу с тушенкой. Ее готовили здесь же, на костре, в большом котле, найденном на складе. Анатолий с удовлетворением наблюдал, как получившие еду и приют молодые люди уже засматриваются на Кристину, орудовавшую большим половником у котла, как начинают шутить и улыбаться, как, насытившись, широко зевают и падают на землю, вздыхая, и закрывая глаза.

Подошел Смирнов:

— Командир, мы все не поместимся в жилом секторе.

— Денис, подумай, какие отсеки можно освободить. И еще в тоннеле есть небольшая казарма. Пусть они отдохнут часа четыре, потом всех обучить владению оружием и защитой. Перед этим распределим по взводам, назначим командиров отделений. У нас теперь — почти полнокровная рота. Эх, еще бы БТРов найти, а то пешком мы долго идти будем.

— А идти куда?

— На логово этих супостатов.

— Вы серьезно?

— А когда я шутил? Или ты собираешься сидеть и ждать, когда нас прихлопнут орбитальным залпом?

— А как мы узнаем, где их логово?

— Я — бывший разведчик, Денис. Узнать, где логово — это моя специальность.

От костра донесся смех и возмущенный возглас Кристины. Анатолий улыбнулся, наблюдая за девушкой, которая с поднятым половником гналась за бойцом.

— Знаешь, я тут подумал, Денис... Я произвожу тебя в лейтенанты.

Смирнов закашлялся.

— Ч... что?

— А что? — пожал плечами Анатолий. — Должен же быть у капитана заместитель. Ну, не в звании рядового. Только ты это… не гордись особо. Я ведь и разжаловать могу.





Он сидел за столом в жилом секторе полигона в полной тишине и, напряженно всматриваясь в карту Подмосковья, думал. Рядом была разложена карта столицы. Карты нашли в кабинете начальника полигона, когда устраивали прибывшее пополнение. Бойцов распределили по взводам. Их теперь было три. Кроме того, сформировали отдельное отделение охраны полигона, над которым Анатолий поставил командовать Веру. Бойцы восприняли это нормально, поскольку девушка тоже ходила в караул, а не отсыпалась за их спинами. Взводами капитан определил командовать Обухова, Климова и Дробышева. Семен набрал себе в помощники ребят. Оружия пришельцев натащили достаточно, и требовались руки, чтобы в короткий срок вмонтировать его в автоматы Калашникова.

Черная пирамида, «истребитель» инопланетян, оказался настоящим кладом для Аркадия. Поначалу Семен пытался с помощью лома и какой-то "матери" разобрать конструкцию, но не получилось. В процесс вмешался гений. В корпусе пирамиды за кабиной нашелся отсек с инструментами, и вскоре "истребитель" был выпотрошен. Внутренности притащили в один из боксов, откуда гений практически не вылезал.

Определив по карте направления, откуда приходили пришельцы, Анатолий прочертил линии, которые сходились в определенном секторе территории. Хотя он был достаточно широкий, но капитан оценил приблизительное местоположение возможной посадки звездолета, учитывая свободное пространство. Пока было две версии. Одна — аэропорт Домодедово, вторая, Шереметьево. Между ними было еще Внуково, но он был хоть и ненамного, но меньше по своим размерам и состоял из отдельных терминалов.

До Домодедово от полигона было недалеко. Если найти еще машин, то добраться можно за половину суток. Вот только смогут ли они добраться? Какие оборонительные меры приняли пришельцы? Но необходимо поспешить. Анатолий будто чувствовал, что инопланетяне уже нашли то, зачем прилетели. Черт, знать бы, что это такое!

— Мозгуешь, командир? — Семен встал рядом, вытирая руки ветошью. От него пахло машинным маслом и потом. — Ух, устал. Если бы не помощники, то возился бы с неделю.

— Сколько собрали? — не отрываясь от карты, спросил Анатолий.

— На всех хватило, — ответил техник, прикладываясь к фляжке с водой. Отпив, вытер ладонью рот и подбородок.

— Послушай, а ты не знаешь, где тут поблизости может быть танковая часть, или мотострелковая? — капитан посмотрел на Семена.

— Отчего же не знать. Есть склад законсервированной техники. Он, правда, километрах в сорока будет отсюда. Вот здесь.

Он ткнул пальцем в карту.

— Я не знаю, что там за машины. Танки, БТРы или еще какие, но под брезентом стояло много. Почти целое поле. Рядом еще железка проходит, я на товарняке мимо проскакивал.

Капитан задумчиво уставился на карту.

— Сколько времени ходом на нашей БМП?

Семен еще глотнул из фляги.

— Думаю, за сутки туда и обратно обернемся. Это с учетом осмотра техники, устранения неполадок в пути и заправки. А сколько надо пригнать машин?

— С десяток точно надо. Хватит на них оружия?

— Оружия хватит. И «батареек» тоже.

«Батарейками» теперь называли источники энергии пришельцев.

— Добро, — сказал Анатолий, — Утром пацанов обучат стрельбе, а после обеда двинем. Я попрошу взводных подобрать толковых водителей. Ну и ты с нами. БМП, кроме тебя, водить никто не может.

— Хм… а куда я денусь. А свою «Маргошу» никому не доверю.

— Почему «Маргошу»?

— Не знаю, — Семен смутился. — Но ей идет.

Анатолий улыбнулся и сложил карту. Ему страшно захотелось спать. За эти прошедшие дни он даже и дремал-то не всегда.

— О, командир, ты сейчас грохнешься от усталости, — встревоженно сказал Семен. — Давай-ка до койки тебя провожу.

В жилом секторе у них с Инной была отдельная кабинка, но капитан еще там не бывал. Дремал в том месте, где что-то делал, или наблюдал. Он даже не знал, где она находится.

— А проводи, Семен. А то заблужусь.

Увидев заснувшего на ходу мужа, Инна помогла Семену опустить капитана на кровать. Благодарно кивнула технику, и тот, улыбаясь, ушел в темноту полигона. Она сняла с Анатолия ботинки, аккуратно стянула камуфляж, поправила упавшие на лоб волосы. Долго смотрела на измученное лицо мужа, так постаревшее за последние дни, затем наклонилась и, поцеловав в губы, потерлась лбом о его щеку, скрипнувшую короткой щетиной, легла рядом, положив свою руку ему на плечо... и тоже уснула.





Утром, пока новобранцы учились владеть новым оружием, отдохнувший Анатолий вышел на вершину холма вместе со Смирновым. Капитан прильнул к биноклю, рассматривая горизонт в очередной раз, словно стараясь разглядеть там что-то, чего он еще не видел.

— Как думаешь, лейтенант? Вот будь ты на месте пришельцев, как построил бы оборону?

Смирнов немного помолчал.

— Ну, я знаю, где находится опасный противник. Значит, с той стороны и буду городить оборону.

— Правильно думаешь, — похвалил капитан своего заместителя. — А мы тебя обманем. Пойдем к Домодедово не по третьему кольцу, а через МКАД. Дойдем до столицы по Рязанской трассе, а потом через Жулебино и Железнодорожный выйдем на Каширку. И будем атаковать аэропорт со стороны столицы. Необходимо выслать разведку подходов к Рязанскому шоссе и к Домодедово. Кстати, а чем там занимается наш гений?

Смирнов хмыкнул:

— Аркадий с Семеном ругались полночи. Слепили железный ящик и пытались сверху приладить здоровенную бандуру. Понятное дело, бандура сваливалась. Семен давай её обрезать. Присел, чтобы резак наладить, да заснул. Гений меня разбудил и потребовал сварщика немедленно. Пришлось искать... Семен-то так умаялся! Баллон с кислородом обнял и храпит. Аркадий кричит, мол, храп мешает ему думать. Мы баллон и вынесли из бокса... вместе с Семеном. Никак он его не отпускал...

Анатолий посмеялся немного, представив, как бойцы несут баллон со спящим на нем Семеном, затем развернул карту

— Денис, надо отобрать отделение самых шустрых бойцов, и после обеда пусть выдвигаются. Подумай, кого из взводных направить.

— Платона, думаю. Он осторожный, чертяка.

— Опять в точку! Хм… ты становишься полководцем, — засмеялся Анатолий. — Ладно. Пусть пройдут до Сельвачево и сразу обратно, а если понадобится, то пусть понаблюдают часа четыре. Не больше. Вот отсюда — с берега Жданки. И постараются быть совсем незаметными. Нам сейчас грандиозная битва ни к чему. Только себя раскроем, да пацанов положим, а задачу не выполним.

— А может, небольшую группу отправить в длинный обход? То есть они будут атаковать со стороны области, от Лямцино.

— Дельно. Но сколько времени они будут двигаться? Атаковать надо вместе, одновременно, а у нас и связи нет, одна ракетница. А знаешь, все же группу пустить по третьему кольцу надо. В лоб на Домодедово. Это будет отвлекающий маневр. Да и систему защиты вскроет.

— Анатолий Сергеевич, так это на верную смерть посылать! — вскрикнул Денис.

— Тише, тише… что раскричался. Я пойду. И возьму добровольцев.

— Вы не можете! Так нельзя!

— Да не кричи так. Думаю я. Если точно знать, что в Домодедово стоит их звездолет и что логово там, то такой маневр отвлечет внимание пришельцев. Вытащит основные силы на себя. А тут с фланга двумя взводами с тяжелым вооружением мы и ударим мощно, и прихлопнем супостата, — широкая ладонь капитана опустилась на карту. Бумага хрустнула. — В общем, иди. Готовь к отправке разведку.

— Есть, — буркнул Смирнов и стал спускаться с холма.





Денис нервничал. Разведчиков и группы капитана, ушедшей за техникой, не было уже больше суток. И если за разведку он не сильно беспокоился — все-таки у ребят Дробышева есть возможность скрытно передвигаться по лесу — то колонна бронетехники на открытой дороге с фонящим электромагнитным излучением была для пришельцев отличной мишенью. Тем более из бойцов, имеющих опыт боестолкновений с пришельцами, был только Семен да сам капитан. Водителей набрали из новичков. Хоть Семен и нагрузил свою «Маргошу» пластинами для установки защиты и новым оружием, группа была очень уязвима.

На вершину холма, где стоял Смирнов, взбежал Аркадий, держа в руках ноутбук и тяжелый громоздкий ящик с крутящейся треугольной сеткой. Он бережно установил ящик на земле и, открыв компьютер, застучал кнопками клавиатуры.

— Получилось! — воскликнул он, приплясывая в восторге.

— Что получилось? — не понял Смирнов. — И прекрати кричать!

Аркадий посмотрел на него полными счастья глазами и весело съязвил:

— О, мой лейтенант! Я-то вас и не приметил... Знаешь, что это такое?

Он гордо указал пальцем на прибор.

— Откуда я знаю, что там твой воспаленный мозг придумал, — отпарировал Смирнов.

— Это радиолокационная станция! — торжественно объявил Аркадий совсем не обижаясь.

— Да иди ты?! — притворно не поверил Денис.

— Вы — неотесанный мужлан, лейтенант, — гений обиженно надулся и махнул рукой. — Вот капитан, хотя он тоже такой же, но все же оценил бы по достоинству мое воистину гениальное изобретение!

— Ладно, ладно, — сдался Денис. — Расскажи, что это за фигня.

С горящими от волнения глазами Аркадий начал объяснять:

— Я исследовал «батарейки» на предмет излучения ими радиоволн. Правда, пришлось поломать изрядно голову, но — путем гениальных экспериментов! — я нашел излучение и сконструировал преобразователь, который переводит сигналы этого излучения... короче измеряет длину "переведенных" радиоволн. Потом я взял фазированную решетку и на нее тоже поставил преобразователь. И теперь… барабанная дробь!.. Мы можем увидеть на экране все активные «батарейки»!

— И что? — не понял Денис.

Аркадий сморщился, поворачивая экран ноутбука к Смирнову:

— Не тупи, лейтенант!

На экране светились зеленые точки. Они двигались, сбившись в кучу, другие застыли неподвижно. И тут Денис понял.

— Ух ты!

Довольный Аркадий улыбался так, что его уши чуть ли не сошлись на затылке.

Смирнов водил пальцем по экрану.

— Так, — говорил он, — вот это, похоже, взвод Климова, я их отправил на учения к Городищу. Это — взвод Обухова: он тоже на маневрах в лесу. Это похоже на наших караульных... А это что за точки?

— Я не знаю, — опустил голову Аркадий. — Хорошо бы экран откалибровать. Но свой ноутбук я не дам!

— Я и не прошу. Найди другой экран! Внизу бесхозных компьютеров навалом.

— Так Семена нет! Кто сделает всю техническую работу?

— Не тупи, Аркаша! — усмехнулся Денис. — Среди помощников Семена поищи. Наверняка есть толковые ребята. Скажешь, что я приказал.

Приободренный Аркадий скачками унесся в подземелье.

Через час, подгоняемые недовольными криками гения, техники собрали возле жилой зоны командный пункт. Над широким столом возвышались большой монитор и множество разнообразных приборов. Антенну импровизированной РЛС установили на вершине холма, причем Аркадий сумел обезопасить ее от обратного излучения. Кабель протянули в подземелье, и теперь экран показывал на поверхности работающие источники энергии пришельцев. Долго рисовали сетку расстояний, используя «батарейку» Веры как маяк и гоняя девушку бегом вдоль Городища, фиксируя ее расстояние от антенны. Оказалось, что изобретение Аркадия довольно «длиннобойное», и если судить по масштабу сетки, "батарейки" можно было обнаружить в радиусе ста километров от полигона.

По светящимся точкам Денис пытался определить, где свои, а где чужие. Перед этим он долго стискивал в объятиях довольного собой Аркадия, который безмерно гордился своим изобретением.

Колонна из точек двигалось к Городищу с той стороны, откуда должна была вернуться группа капитана. Денис поразмыслил и послал навстречу бойцов. На душе полегчало. А вот на другой стороне застыли двенадцать точек, а перед ними покоилось огромное число отметок, причем некоторые из них светились довольно ярко.

— Почему так, Аркадий? — спросил Смирнов, показывая на них.

— Видимо, радар еще и улавливает мощность «батарейки», что для меня в диковинку, — ответил Аркаша, задумавшись. — Я думал, что источники одинаковые. А оказывается, нет. Хотя решетка может быть недостаточно налажена. Извини, пока не могу объяснить...

Денис сосредоточенно наблюдал за дюжиной отметок, мерцающих перед скопищем точек различной яркости. Он был уверен, что это — разведчики Платона. Вроде и расстояния совпадали. Но вот во что они уперлись? И почему не двигаются? Временами ему казалось, что все же какое-то движение происходит, но слишком неочевидное. Не хотелось думать, что все они мертвы, а радар показывает «батарейки» ружей, валяющихся на земле.

— Денис, командир возвращается! — крикнула Вера, вбегая в подземелье.

Смирнов вместе с ней поднялся на поверхность. К полигону подходила колонна танков, ведомая «Маргошей» Семена с гордо поднятой вверх пушкой. Танки натужно свистели турбонаддувом дизелей, неловко останавливаясь возле холма. Уставшие солдаты вылезали из люков и спрыгивали, разминая затекшие конечности.

С «Маргоши» спрыгнул командир и бодро подошел к Смирнову.

— Во, лейтенант, принимай аппараты! Махнули не глядя! — капитан поприветствовал своего заместителя.

Денис порывисто кинулся к нему и обнял за плечи.

— Что так долго? Я переживать начал!

— Полно, Денис, полно, — улыбнулся удивленный Анатолий. — Что с нами будет? Ладно, докладывай новости. — Потом обернулся, и крикнул: — Семен! Хозяйствуй!

— Докладывать не буду, лучше покажу, — сказал Смирнов, и увлек командира в подземелье.

— Я был уверен, что Аркадий гений! — воскликнул капитан, поглядывая на монитор. — Выпишите ему со склада банку сгущенки. Пусть слопает.

Аркаша сиял так, будто ему выписали Нобелевскую премию, причем сразу несколько.

— Кристина, и печенье захвати! — крикнул он вдогонку девушке.

— Про печенье команды не было! — шутливо возразил капитан. — А впрочем, печенье тоже неси. Но только одну пачку!

— Вы необыкновенно щедры, командир, — съехидничал Аркадий.

— Аркаша! Гений ты наш! Я бы тебе отдал весь склад на съедение. Но у меня возникла мысль...

Аркаша подался вперед, забыв про сладости:

— Говорите!

— Нам надо подумать о средствах связи!

Гений выпучил глаза.

— Вот умеете вы, Анатолий Сергеевич, ставить невыполнимые задачи!

— Аркаша, это жизненно нужно. Без координации может зазря погибнуть много бойцов. Расстарайся, ты же — гений!

Аркадий задумался.

— Ты же нашел способ ловить сигналы и спрятать обратное излучение, — продолжал Анатолий. — Перекодируй частоту волн в голосовой сигнал.

Гений вздрогнул, и, хлопнув себя по голове, привычными скачками скрылся в темноте.





Обухов, Дробышев, Смирнов и Анатолий сидели возле стола, на котором мерцал монитор локатора. Отметки разведчиков так и не шевелились.

— Ничего не понимаю, — сказал Смирнов. — Прошло уже почти шесть часов, а они все не двигаются.

Анатолий вздохнул и подвинулся ближе к экрану.

— Все же есть погрешность в принимаемых данных, — сказал он. — Да и расстояние велико. Думаю, пяток метров, может чуть больше. Смотри, они вроде в куче все, а в то же время немного растянуты.

Прошло еще с полчаса. Они неотрывно следили за монитором, меняясь каждые пять минут. Вдруг одна из точек медленно поползла в сторону, еще одна, более шустро двинулась к полигону.

— Что-то там они увидели, — сказал Анатолий, рассматривая массу зеленых отметок различной яркости. — И что-то очень серьезное. Не зря Платон послал бойца в расположение... Денис!

— Я здесь, командир.

Капитан показал на точку, что двигалась к ним.

— Этого бойца прикрыть всеми доступными средствами. Приказ ясен?

— Так точно.

— Выполнять!

Анатолий с облегчением вздохнул. Ситуация прояснялась. Лишь бы пришельцы не сообразили, какие средства теперь доступны землянам. Ведь один мощный залп по полигону — и вся их возня накроется, так сказать, медным тазом. Надо переносить расположение в другое место, и срочно выступать в столицу. И тут он догадался. Ведь в Жулебино есть метрополитен!

Он начал вспоминать, какие станции могут быть пригодны для размещения людей и техники и вспомнил про строящуюся станцию Косино. Капитан лихорадочно терзал свой мозг, стараясь выудить хоть какие-нибудь отрывки воспоминаний. Но был уверен, что эта станция закопана на глубину больше двадцати метров и выходов пока не построили — станция планировалась пересадочной. И если зайти в подземку на «Лермонтовском проспекте», то можно по рельсам перейти — перегон там небольшой.

Анатолий даже подпрыгнул. Да! На одном из танков поставить локатор и быстрым ходом, развернув башни, двинуть в ту сторону. Огневая мощь роты сейчас очень приличная. Можно такой заслон поставить, что инопланетяне прорваться не смогут и будут вынуждены привлечь к атаке массу своих сил. А если их переколотить, особенно воздушные, то с наземными смогут справиться те соединения, которые, возможно, остались на планете и просто скрываются. Ведь кто-то же должен остаться! Планета огромная. В Америке, в Африке, да в той же Европе была куча натовских баз. Не могли же всех уничтожить!

Неужели больше никому не повезло, и гений Аркадия единственный на Земле? В это не хотелось верить.

Он покинул командный пост и в волнении прошел в жилой отсек, оставив Веру присматривать за монитором.

Пока его не было, Инна немного приболела. Сырость и влажный дух подземелья, чередуясь с нагретым воздухом летнего дня, свалили жену в кровать с температурой. Он и так была не очень крепкой здоровьем. Маленький, щуплый «совенок».

Анатолий подошел к ней, поцеловал в горячую щеку, присел рядом, взял ее крохотную ладошку, прильнул губами и тихо спросил:

— Как ты?

— Ничего, — ответила она, улыбаясь в темноте.

Генератор на полигоне не включали, опасаясь мощного излучения. Обходились фонариками и нашли немного свечей.

— Ложись рядом, — попросила жена.

Это прозвучало неожиданно. Анатолий стянул камуфляж и забрался под тонкое одеяло. Инна с легким вздохом прижалась к нему горячим — то ли от температуры, то ли от желания — телом, закрыла глаза и, медленно подняв ножку, положила ему поверх живота и осторожно потерлась бедром, скользя вверх-вниз.

И пришельцы перестали существовать в его сознании. Осталась только она — с зовущими мягкими губами, с горячим дыханием и страстью, знакомой и удивительно новой.




На КП зашел Смирнов.

— А где командир? — громко спросил он у Веры.

— Тише! — она кивнула на жилой отсек. — Анатолий Сергеевич к Инне пошел. Заболела она. Температурит.

— О, наш доктор умеет болеть? — усмехнулся Смирнов.

— Денис, не язви. И говори тише. А то раскричался.

— Да я ничего, — прошептал он. — Разведчика от Дробышева встретили. Его там Кристина чаем отпаивает.

— Подождет.

— Командир заругается.

— Знаю, — вздохнула Вера и прислушалась. — Сейчас схожу, позову.

— Ладно, — сказал Денис, присаживаясь на стул и осторожно положив оружие на стол. — Подождем немного.

Вера, собравшаяся было идти, остановилась, постояла молча, потом медленно повернулась и подошла к лейтенанту.

— Скажи, Денис... Ты думаешь, у нас получится?

— Что? — не понял он.

Она улыбнулась.

— Не то, что ты подумал. А — одолеть пришельцев.

Смирнов посмотрел на нее внимательно:

— Не знаю, Вера. Сначала я был в полной растерянности. Иногда даже мысль проскакивала — а к чему все это? Что мы делаем? Зачем ползаем, прячемся, что-то ищем? Но глядя на Анатолия Сергеевича... Вот уж у кого неуемная жажда борьбы! И я от него словно подзаряжаться стал. С каждой удачей — все больше. А потери?..

Он тяжело вздохнул.

— Это война, Вера. Но я надеюсь, что у нас все получится. Ведь у нас есть бойцы, есть оружие. Я как-то представил совмещенный залп всех наших ружей и, знаешь, содрогнулся. Вряд ли что-то устоит. И это вселяет надежду. Я — простой парень, из простой уральской деревни. Я не знаю, живы ли мои родители, есть ли у меня дом теперь. Мне нечего терять. Так почему я не могу сопротивляться? Мы отбили все атаки на полигон. Вот только я сплоховал. И зачем кромсал ножом инопланетянина? Знаешь, сколько злости во мне было?

Вера мотнула головой отрицательно.

— Немеряно! Я думал, эта злость порвет меня изнутри, сожрет мое сердце. И с каждым ударом ножа она становилась все больше... Хорошо, Витька меня оттащил. А потом схлынуло.

Смирнов замолчал, потом вскинул подбородок.

— Я точно знаю, Вера, что все это когда-нибудь закончится. А теперь, пожалуйста, позови командира.

Она развернулась и тут же уткнулась в Анатолия.

— Здесь я, Денис, — капитан на ходу застегивал портупею. — Чего шумишь?

— Разведчик пришел из Домодедово.

— Тащи его сюда.

— Есть!

Вскоре боец сидел на табуретке перед Анатолием. Он часто прихлебывал горячий чай, и его пальцы беспрестанно терли алюминиевую кружку.

— Там что-то страшное, товарищ капитан, — солдат чуть не уронил кружку. — Мы наблюдали почти сутки. Потом сержант послал меня сюда. У меня память хорошая, зрительная. Я все запомнил. Все, все.

— Потом нарисуешь, — сказал Анатолий. — Вкратце расскажи, что увидел.

Боец кивнул, глотнул чай и начал быстро рассказывать:

— Мы подползли к аэропорту и наблюдали с берега речки. Вдоль другого берега проходит линия, что-то в траве все время светится. За этой линией, недалеко, метров триста, дорога проходит широкая. Она еще на полосы делится, как бульвар. И упирается в здание на площади. Так вот, за зданием, я в бинокль глядел, такая махина стоит. Черная и неровная. Знаете, будто огромная улитка, вся в отростках шевелящихся. Её днем не рассмотреть. Смотришь — а не видишь, свет отражается, даже глазам больно. Ночью только и рассмотрели немного. Вокруг этого чудища суета. Роботы черные шастают да короба летают. Короба, что кирпичи наши, только размерами больше, примерно с нашу БМП. И вся эта ерунда забором обнесена. Столбы серебристые стоят. Расстояние между ними — метров сто. На кончике каждого столба фонарь горит и днем и ночью. Сержант опасался ближе подходить.

Он замолчал, жадно глотая чай.

— Дальше, боец, рассказывай, — поторопил капитан.

— А под утро… — парень еле ворочал языком от сдавивших его спазмов. — Под утро к забору подлетела вереница ящиков.

Он смолк. Лицо его побледнело так, что даже в темноте было видно.

— Дальше! — не сдержался капитан.

— В ящиках… мы не разглядели сначала… только потом, когда один перевернулся возле черной улитки… из него тела вывалились… человеческие тела…

Парня мелко затрясло. Вдруг он затрясся сильнее, упал со стула и стал выть.

Смирнов с Верой кинулись к нему.

— Стоять всем! — рявкнул Анатолий. Его крик гулким эхом застыл над сводами подземелья. — Встать, боец! Что за истерика?!

Парень словно успокоился от крика и медленно встал с опущенной головой.

— Говори, твою мать!

Боец вскинул голову и, яростно вытаращив глаза, выкрикнул:

— Дети это были, капитан! Дети! Мертвые! Вповалку накиданные! Грудные и чуть постарше! В ползунках и памперсах!

Капитан содрогнулся, и невольно шагнул назад. Он не ожидал услышать такое. Все стихло в его ушах. Все звуки пропали. Боец что-то кричал, Денис с Верой тоже. Они размахивали руками, что-то говорили ему в лицо, но он видел только движения губ.

Анатолий ударил по столу кулаком, и звук ворвался в уши голосами отчаяния и злости.

— Молчать! — снова крикнул он. Обвел всех троих мутным взором.

— Вера, отведи бойца к Инне, пусть вколет ему успокаивающее. Денис, собирай командиров взводов. И никому ни слова, поняли? Кто проболтается, пристрелю лично. И Семена позовите ко мне. Срочно!

Анатолий рухнул на стул. Что же это такое? Что за твари такие пришли на планету? Что же им надо?

Подошел Семен.

— Звал, Сергеич?

Капитан кивнул.

— Сень, сколько времени еще нужно на оборудование танков?

— Мы стараемся, командир. Еще бы полдня нам.

— А подобрать и обучить экипажи? Особенно водителей. Я так понял, что они малознакомы с техникой.

— В процессе, командир, — сказал Семен. — Я же понимаю, что надо быстрее.

— Хорошо. Иди.

Техник скрылся в темноте. Капитан достал из планшета карту и резко развернул. Склонившись над ней, подумал — а не слишком ли он горячится? Нет, надо спешить, а то они немного расслабились, уверовав в защиту подземелья. Подошли взводные и Денис.

— Вот что, парни, — сказал Анатолий, — Время выходит. Через сутки вся рота выдвигается с полигона вот сюда, в район Косино. По линии метро входим в подземку на недостроенную станцию. Там оборудуем новое расположение, проводим рекогносцировку. Потом два взвода выдвигаются по МКАДу на пересечение с Каширским шоссе. А со мной взвод добровольцев на трех машинах пойдет вот сюда, через Заозорье, Мячково и Константиново. В лоб на Домодедово. Надеюсь, мы вытянем их основные силы на себя, а остальные два взвода ударят во фланг, выйдя на рубеж платформы Востряково. Цель — огромная черная хрень, которая лежит на летном поле аэропорта. Все. Детали обсудим на новом расположении. Задача ясна?

— Так точно, — ответил Смирнов.

— Готовьте бойцов. Нам понадобится каждый человек, каждое ружье и каждая машина.

— А Аркадий?

— Гения тоже забираем. Будет сопротивляться — разрешаю ударить. Но не сильно.

Раздалось многозначительное покашливание. Обернувшись, все разглядели Аркашу.

— Не надо меня бить. Я слышал. Все слышал. И я пойду со всеми. И, Денис, обучи меня стрелять. Кнопку-то я нажму и прицелиться смогу, но сделай так, чтоб я наверняка попал...





Разведчики Платона вернулись под вечер, усталые и голодные. Анатолий побеседовал с ними и отправил отдыхать, а сам опять засел над картой, обложившись рисунками и схемами, которые нарисовал наблюдательный, но нервный разведчик.

Неужели в Домодедово стоит их звездолет? Не похожа эта черная штуковина на межпланетный корабль. Впрочем, откуда он знает, как выглядит звездолет?

Анатолий взял рисунок разведчика. Вгляделся. Отростки... Наросты... А реалистично нарисовал!

Но нет. Больше похоже на производственный цех. Слишком много наружных деталей. И вообще, как эта хрень может летать?!

Капитан встал, прошелся немного, разминая затекшую шею.

Ладно, допустим это какой-то цех, где что-то производят. Разворачивать производство в незнакомом месте можно только по необходимости или... для изготовления чего-то очень ценного. Не зря вокруг "улитки" такая суета и охрана. И если ударить по ней, то пришельцы будут стягивать силы для обороны. А они разбросаны по всей планете. Понадобится время, чтобы подтянуть "бревна" и согнать роботов. Подзарядить, бросить в бой. Потом забрать то, что изготовлено, выйти на орбиту — и дать хороший залп по планете.

Звездолет вряд ли торчит на поверхности. Он, скорее, висит около Земли. Черт! Как военные просмотрели его еще на подходе к планете? Ведь нельзя такой удар нанести без разведки и выявления опорных точек! А производство? В один день прийти и наладить его? Выходит, пришельцы торчали около планеты долго! Вели разведку, проводили исследования. И их мало. Было бы кораблей несколько, нам бы не позволили завладеть оружием, а так внимание рассеяно на оборудование производства и подавления крупных точек сопротивления — ударных ядерных комплексов. И они заняты не войной. Они заняты добычей.

Их корабль необходимо выманить. Нельзя им позволить уйти с планеты! Эх, бойцов мало для такой операции, и техники. Вот же, епрст, звездные войны! Может, на марше встретим кого из своих?





Семену пришлось смастерить несколько тележек, на которые положили припасы и прицепили к танкам. Аркадий работал не смыкая глаз. Он все-таки сделал компактные станции связи, и даже сумел собрать переносной радар, который «видел» не только поверхность, но и контролировал небо.

Правда, связь работала на небольшой дальности, но для координации боя годилась. Станциями снабдили командиров подразделений и поставили на все танки. На башнях машин вывели белой краской номера, а на борту БМП разведчики написали каллиграфически: "Маргоша".

С утра Анатолий выгнал роту на маневры. Сначала отрабатывали посадку и высадку с брони, потом — слаженность действий в бою. Капитан добивался того, чтобы бойцы не терялись и действовали сообща. Он давал сложные вводные, заставляя солдат и командиров думать. Конечно, времени для подготовки было мало, но к полудню подразделение было готово к маршу.

Анатолий прошел по подземелью, осматривая еще недавно обжитые места, затем поднялся к березовой рощице и постоял немного, прощаясь с тремя невысокими холмиками.

— Пора, — сказал он наконец, натягивая черный берет.

Рота покидала полигон. БМП и танки, выстроившись в колонну, тянулись по дороге. На каждую машину посадили по отделению, и колонна напоминала вереницу взъерошенных ежей, равномерной поступью выдвигающихся на охоту.

Впереди шла БМП с разведчиками. Глядя в ноутбук Аркадия, заменивший экран радара, капитан иногда отдавал Дробышеву указания, и БМП шустро убегала вперед. Порыскав по окрестностям, машина возвращалась, снова занимая головное место в походном строю.

Пройдя треть пути, рота встретила заправочную станцию под вывеской «Башнефть». Станция располагалась немного в стороне от трассы, которая бесконечной лентой рвалась вперед. Вокруг простирались поля. Справа за станцией были видны домики одинокой деревни, утопающие в зелени деревьев. Пересекающая шоссе высоковольтная линия напомнила о вторжении скрученными и повисшими на ажурных столбах толстыми проводами.

— Платон, — проговорил по связи капитан, — подскочи к станции. Посмотри, может, там осталось дизельное топливо.

БМП лихо повернулась и, выпустив струю выхлопных газов, подкатила к заправке. Бойцы спрыгнули с борта и засуетились вокруг емкостей.

— Нашли, командир! — раздался в наушнике голос Дробышева.

Анатолий вздохнул с облегчением. В танках топливо заканчивалось.

— Роте занять круговую оборону, машины на заправку по одной, — скомандовал он в микрофон, с благодарностью вспоминая усилия Аркаши и Семена.

Солдаты соскочили с танков, как на учениях, и разбежались в стороны, выбирая позиции. Башни развернулись, стволы пушек с прикрепленными цилиндрами грозно уставились на горизонт.

Анатолий тоже спрыгнул на землю, разминая затекшие ноги, прищурился, встретившись взглядом с озорными лучами солнца.

— Толя, — раздался голос жены, и ее голова показалась из башенного люка, — Аркадий изнылся весь. Говорит, ему жарко и душно.

— Пусть терпит, — усмехнулся капитан. — Сейчас машины заправим, тогда я сменю его.

— Мне нужно в туалет! — послышался заглушенный броней крик гения.

— Терпи казак, атаманом станешь! — прокричал в ответ Анатолий, наблюдая, как танки заходят на заправку. Потом, все же залез на броню и спустился в башню, где Аркадий, ерзая в жестком кресле, смотрел в экран ноутбука на показания радара.

— Иди уже. Только не отходи далеко.

Аркаша бросился наверх.

— Как ты? — улыбнулся Анатолий жене. Инна была ослаблена болезнью, но держалась бодро.

Вместо ответа она положила ладошку на его грудь и прислонилась головой. Капитан прижался щекой к макушке жены.

На экране желтая размытая линия быстро крутилась, на мгновение оставляя после себя причудливые разводы. Что-то в этом было магическое, притягательное. Взгляд выхватывал именно эти узоры, оставляя без внимания остальной экран. Однако когда в углу после прохода желтой полосы остались четыре яркие точки, которые двигались по касательной к центру экрана, Анатолий резко дернулся, отстранил Инну, всмотрелся и крикнул в микрофон:

— Рота, к бою!

Масштаб сетки указывал, что до целей было около пятидесяти километров.

— Девятому и десятому — сектор обстрела на юго-восток, — скомандовал Анатолий.

Танки на марше выстроились по номерам в порядке возрастания. Последний и предпоследний танк должны были развернуть свои орудия назад и вправо от столицы.

В проеме люка появилась голова Смирнова.

— Что там? — спросил лейтенант.

— Четыре цели. До них далеко, и идут они как-то странно. Пока не пойму.

Потеснив Смирнова, в башню залез Аркадий и без слов подвинул командира в кресле, застучал клавишами.

Изображение увеличилось, мелькнули цифры.

— Странные машины, — пробурчал гений. — Но очень похоже, что они заходят на… полигон. Только со стороны вашего городка, Анатолий Сергеевич.

— Заправка пяти машин закончена, командир! — доложил Семен. — Остались ваша и те, кто следом.

— Первому и второму занять позицию в хвосте колонны. Начинаем заправку с седьмой машины. Шестую будем заправлять последней, — подумав, приказал капитан.

Тем временем точки на экране немного разошлись и сменили курс.

— Точно! — сказал Аркадий. — Идут на полигон.

— Ну, ты знаешь, что делать, — подбодрил его Анатолий.

Гений зловеще улыбнулся, его пальцы стремительно залетали над клавишами.

Уходя, Анатолий решил оставить инопланетянам подарок на полигоне. Он был уверен, что пришельцы будут атаковать его, чтобы прихлопнуть, как назойливую муху.

На вершине холма поставили железный ящик, в котором под плексигласовым толстым стеклом лежал мертвый инопланетянин. А по бокам около заграждения установили две мощные пушки, в которые запихнули по три «батарейки», и соединили их с пультом наведения инопланетного истребителя. Аркаша долго калибровал всю эту систему, присоединяя к походному радару так, чтобы была видна картинка с видеокамеры, прикрепленной к одной из пушек.

Когда цели подошли на доступное расстояние прицельный комплекс их захватил. Аркадий отдал команду на сопровождение и переключил экран на изображение с камеры.

Три черных пирамиды сопровождали очень толстое и длинное «бревно», под брюхом которого висел сплюснутый овал, светящийся ярким голубым светом.

— О, супостаты бомбу придумали, — усмехнулся Аркадий, глядя на быстро сменяющиеся колонки цифр. — Мощная, зараза, — зло добавил он.

Пирамиды стремительно пронеслись над камерой, обстреливая холм полигона серыми сгустками, потом, будто увидев что-то, вышли из атаки, заложив невероятно крутой вираж, словно на месте. Анатолий поморщился, представив, какие перегрузки мог испытать земной человек при таком маневре.

— Заметили, — усмехнулся Аркадий и потянулся к клавише «ввод».

— Рано, — остановил его капитан. — Подождем.

Пирамиды-истребители зависли над полигоном. «Бревно» продолжало двигаться, и вскоре поровнявшись с ними, остановилось.

— А вот теперь пора.

Аркаша торжествующе нажал кнопку. На экране было видно, как толстые светлые струи, взлетев с земли, уперлись в черные пирамиды и в «бревно», и картинка тут же пропала.

— О-ё! — закричал сверху Смирнов, сваливаясь внутрь башни.

Раздался звук, будто лавина сошла с гор. Грохот усилился, танк содрогнулся. Когда грохот стих, первым опомнился Смирнов:

— А что это было?

Анатолий выскочил на башню.

Вдали над полигоном мерцала голубая сфера. Её пронизывали желтые молнии, во все стороны летели черные ошметки. Бойцы роты в недоумении поднимались с земли, которая выглядела так, будто по ней прошлись воздушным утюгом. Дома в деревеньке, что была рядом с заправкой, накренились на бок, а с деревьев слетела листва.

— Ладно, еще на трех супостатов меньше, — удовлетворенно сказал Анатолий, хлопая по плечу Смирнова. — Так, глядишь, и перебьем всех. А прикинь, если бы эта дура попала в полигон?

— Значит, мы вовремя ушли?

— Значит, так.





Рота продолжала двигаться к столице. Танки на большой скорости пролетели Бронницы. Некогда утопающий в зелени, уютный, с узкими улочками городок пестрил обгоревшими деревьями и разбитыми кирпичными стенами. Под вечерним летним солнцем ничего не двигалось, даже покинутые автомобили не виднелись на площади перед стадионом. Все было выжжено дотла. Покосившиеся толстые железные сваи разрушенного строения смотрели на северо-восток, пропуская через себя невысокие вихри, поднимающие пепел.

Урча мощными дизелями, танки сползли вниз по склону, потом свистнув наддувом, устремились вверх и вылетели к повороту на широкую трассу.

Дорога в четыре полосы была плотно забита исковерканными автомобилями.

— Стоп! — скомандовал капитан.

Головная «Маргоша» остановилась, раскачиваясь на амортизаторах катков. За ней застыла вся колонна.

Бойцы встали на броне, рассматривая чудовищное скопление искореженных произведений автопрома.

— Что делать? — развел руками подошедший Смирнов.

— Не расслабляться, — зло ответил капитан.

Злился он на себя — не учел, что мост через реку может быть разбит.

К командирскому танку приблизился Обухов.

— Можно к реке подойти сбоку от трассы, — сказал он. — У моста есть брод. Я знаю. Там глубина небольшая. Если что, то столкнуть машины туда. Танк сможет.

— По боку мы плестись будем сутки, — возразил капитан.

— Командир, я знаю эти места. Другого пути все равно не найдем. А в обход дольше получится. И еще неизвестно, что там встретим. Егорьевское шоссе гораздо уже, и болота там... А здесь, ну, километров десять.

Анатолий задумался. Он рассчитывал прийти в Косино до наступления темноты. Еще неизвестно, какие трудности ожидают роту на спуске в метро.

— Хорошо, Витя. Объясни все Семену. И пусть водители осторожней будут.

Обухов побежал к головной машине.

— Бойцам сойти с брони, — скомандовал капитан в микрофон. — Двигаться к мосту по шоссе. И быть настороже.





Рота вышла к станции метро, когда солнце уже садилось за обгоревшие стены многоэтажек, просвечивая угасающими лучами пустые глазницы окон.

— Платон, — скомандовал капитан, — быстро проверить станцию! Времени мало!

Разведчики юркнули в заваленный кирпичами и бетонными обломками неширокий вход, некогда бывший ребристым сооружением из стекла и стали. Стекол больше не было, а стальные квадратные арки, почерневшие и нависшие над землей, напоминали скелет динозавра с оторванной головой.

— А танки пройдут по тоннелю? — вслух задумался Аркадий. — И как машины спустятся на станцию?

— Посмотрим, — коротко произнес Анатолий, мысленно скрежетнув зубами: опять он не учел самого простого и допустил промашку.

После замеров оказалось, что пройдут. Почти вплотную, впритирку, но пройдут. В отличие от «Маргоши», которая проходила достаточно свободно.

Анатолия выручило то, что "Лермонтовский проспект" был станцией неглубокой закладки. Один из тоннелей в сторону области был обрушен, образовав для танков широкий и пологий въезд. Правда, им всё равно пришлось немного провозиться, укрепляя его снизу бетонными обломками. Семену как самому опытному водителю пришлось перегонять все танки по очереди в тоннель, и на это ушла масса времени.

Затем капитан увел роту на платформу, поставив дозорных у каждого входа в подземку. Радар под землей ослеп. Поначалу бойцы буквально повалились на холодный мраморный пол, некогда светившийся под ярким светом ламп, однако, немного придя в себя, уселись, осветив огромный длинный сводчатый потолок танковым прожектором.

Анатолий послал разведчиков на станцию Косино и присел на броне командирского танка. Его окружили взводные, подошел Семен. Каждый старался говорить тихо, чтобы голос не разлетался эхом в полупустом пространстве.

— Вот и дошли почти, — сказал Смирнов, жадно глотая воду из фляги.

— Что вас гложет, капитан? — спросил Обухов, заметив задумчивость Анатолия.

Тот махнул рукой:

— Не знаю. Тревожно. Беспокойно. И главное, я никак не могу понять, с какой целью прилетели эти монстры. Что им надо? Я все время думаю об этом. Ведь их мало.

— Почему мало? — встрепенулся Смирнов.

— Да потому, что тактика их действий такая. Нападают кучкой. Не большими силами, а кучкой. У них нет армии. Как террористы, блин! Выскочат, укусят — и в укрытие. А ведь что-то мутят!

— Тогда почему они так быстро все захватили? Ведь живых людей мы не встретили.

— Встретили, — ответил Анатолий. — Есть живые, только попрятались. Напуганы. Удар пришельцев был очень мощным, разящим. Я думаю, они и нас видели. Только инопланетяне не смогли понять наших маневров. И то, что мы очень быстро сделали оружие, которое им противопоставили. Не смогли они быстро разобраться, не поняли.

— И что теперь? — спросил Обухов.

Анатолий покачал головой и начал размышлять вслух.

— Мы нашли их базу в Домодедово. Предположим, они об этом знают. Знают, что у нас есть адекватное оружие. И знают наше расположение. Удар по полигону — это так, выплеск нервов. Ты видел, какую хрень туда приволокли? Это она в воздухе разорвалась, а прикинь, если бы на землю попала! Думаю, среди них кто-то не сдержался и решил отомстить нам за неудачи. В общем, их главный кому-то из своих жопу надрал, и тот решил выпятить грудь. Мол, пойду порву этих землян... Но не получилось.

Парни тихо засмеялись.

— Ничего смешного, — осадил их Анатолий. — Теперь вся эта ватага инопланетных террористов спешно что-то на Земле собирает. То, что очень дорого стоит в их мире. Иначе вся их возня закончится пшиком. Черт, был бы у нас биолог да оборудование! Мы бы препарировали того мутанта и выяснили бы, из чего он состоит. А так — гадаю на кофейной гуще.

— Эх, кофейку я бы испил, — сказал Климов.

— Забудь пока, — осадил его Денис.

— Думаю, они пришли за каким-то веществом, — сказал молчавший весь разговор Семен.

— Например? — встрепенулся Анатолий.

— Ну, не знаю. Может, за золотом, — пожал плечами механик. — А чего гадать? Долбанем по Домодедово, тогда и узнаем.

— Обороняться они будут жестко, факт, — сказал капитан. — Если то, что они там собирают, действительно стоит дорого, то стоять будут до последнего.

— Да ладно, — махнул рукой Семен. — Если запахнет жареным, то смотаются. Ничего так дорого не стоит, как собственная жизнь. Тем более, в поисках какой-то фигни да еще вдали от дома.

Денис что-то попытался сказать, но его прервал крик:

— Товарищ капитан! Товарищ капитан!

К ним подбежал разведчик у которого была отличная зрительная память.

— Чего шумишь? Людей пугаешь, — остановил его Анатолий.

— Там… там… — запыхавшись, сказал боец, показывая в тоннель на станцию Косино. — Люди! Много!

Солдаты оживились, вставали с пола и начали подходить.

— Спокойно! — крикнул им капитан и повернулся к разведчику. — Говори с толком и расстановкой.

— Там на станции людей много, — проговорил боец. — Женщины, дети, старики. Мужчин тоже много. Грязные все, голодные. На сержанта накинулись с вопросами. Он там типа на трибуне стоит. Говорит всем, чтоб спокойно себя вели, а меня к вам послал.

— Понятно, — кивнул Анатолий. — Семен, заводи! Я на Косино, всем пока оставаться здесь. Денис, ты за главного.





БМП бежала по рельсам метро, освещая фарами ребристый свод тоннеля. Звук не был очень громким и резким — своды конструкции его немного поглощали. Наконец впереди показался выход из тоннеля. В свете фар мелькнула толпа, стоящая на перроне и рельсах. Машина сбавила ход и медленно вкатила в недостроенный зал станции, легко поднявшись на невысокий перрон.

Щурясь от яркого света фар, её тут же облепили люди в порванных одеждах и с чумазыми лицами.

— Стоять! — крикнул капитан.

В ответ они загомонили наперебой и полезли на БМП.

— Я сказал, стоять! — еще раз выкрикнул капитан и нажал пуск огня на ружье, дав минимальную мощность и направив ствол вверх. Голубой всполох врезался в бетон потолка, разлетевшись искрами.

Толпа заголосила. Давя друг друга, люди полезли прочь от машины.

— Стоять всем! — в третий раз закричал Анатолий, срывая голос. — Кто старший над всем этим безобразием?!

Толпа остановилась, гудя и толкаясь. Из нее вышел человек в помятом костюме и неожиданно белой рубашке.

— Кто вы? — спросил капитан громко.

— Я работал в префектуре, — произнес человек.

— Почему здесь порядка нет? — грозно потребовал Анатолий. — Что за бардак?

Люди растерянно молчали.

Человек подошел ближе: бледное вытянутое лицо, широкие от страха глаза, суетливые движения.

— А что вы хотите? — срывающимся голосом произнес он. — Мы неделю уже здесь сидим. Ни еды, ни воды, ни света — ничего. И вестей никаких.

— И что? Теперь можно опустится до скотского состояния? Здесь есть мужчины?

— Есть, а что? — раздался из толпы невнятный голос, и к БМП подошел парень внушительной комплекции. — Ты чего тут орешь? Кто будешь?

Анатолий рассвирепел и наотмашь врезал парню прикладом ружья со всей силы. Тот без сознания крабом распластался на рельсах.

— Свяжите это чудо, — приказал капитан солдатам, что сидели на БМП и медленно спустился на платформу.

Толпа расступилась перед ним.

— Где… мои… бойцы? — протянул капитан.

Перед ним оказалась дрожавшая молодая женщина, пытавшаяся руками прикрыть грудь под легкой блузкой, которая снизу едва доходила до середины бедер.

— Что здесь твориться? — спросил Анатолий. — Эй, из префектуры, подойди!

Мужчина опасливо приблизился.

— Говори быстро. Почему женщины полуголые, почему нет еды, воды и санитарии? И почему здесь открывает рот всякая пьяная херня? Водку добыть, значит, силы есть, а воду людям — нет? Объясни! И где мои разведчики? Они были здесь десять минут назад.

Человек из префектуры открыл было рот, но опасливо повернул голову к толпе.

— А ты чего такой борзый? — раздался оттуда голос. — Ты ружьишко свое на землю положи и отойди назад.

Раздался гадкий смех, щелкнули затворы пистолетов.

Внезапно с БМП ударил сильный свет, вырвав из темноты шеренгу людей: испуганные женщины, пара стариков и щуплый мальчишка без штанов, стоящий босыми ногами на сером бетоне платформы. За ними, как за щитами, согнувшись, прятались трое. В их руках блеснули вороньем пистолеты, направленные на капитана. Грохнул выстрел. За спиной Анатолия со звоном лопнула фара БМП.

И тут… в шеренгу ударили голубые всполохи. Люди корчились от поражавших зарядов, падали на бетон с дикими криками боли. Толпа за шеренгой стала разбегаться. Спрыгнув с БМП, бойцы подскочили к тем, кто держал пистолеты. Всполохи, короткое гуденье огня... Капитан скрипнул зубами.

— Так, где мои разведчики? — спросил он человека из префектуры.

— Там они, — дрожа, как лист под ветром, ответил тот, — на рельсах. Убили их. Эти, что с пистолетами... Застрелили.

Анатолий схватил его за рубашку и резко потянул. Ткань с треском порвалась.

— А вы куда смотрели? — зашептал капитан. — И что это за козлы пьяные с оружием?

Мужчина мельком взглянул на корчившиеся в огне тела бывших "хозяев" станции Косино.

— А что мы могли?! — фальцетом заверещал он. — Они так же пришли дней пять назад, палили в народ. Тех, кто пытался что-то сказать, тут же застрелили. Чем они хуже вас?!

Анатолий отпустил его и посмотрел на толпу людей, мечущихся по станции.

— Тебя как звать, мужик?

— Николаем.

— Вот что, Николай. Ты это… уводи людей отсюда.

— Куда? Станция "Выхино" открытая! Там нас ухлопают!

— Сколько тех, что с пистолетами?

— Четверо… было.

— Тот бугай на рельсах тоже из них?

— Да.

Анатолий посмотрел на БМП:

— Семен, разворачивай машину.

Потом проговорил устало, глядя в глаза Николаю:

— Ты, Коля, наведи здесь порядок. Если сможешь, конечно. Туда, — он показал на тоннель, ведущий на станцию "Лермонтовский проспект", — не ходите. Через сутки мы уйдем. Я оставлю здесь гражданского человека. Его зовут Аркадий. Ты должен его беречь, понял?.. А сейчас собери мужчин, ночью сходите на поверхность. Наберете еды, воды и одежды. Брошенных магазинов там много. Мои бойцы прикроют. Аркадий здесь свет наладит, все не в темноте сидеть. Ты понял меня?

Николай испуганно кивнул.

— Тогда действуй, а я посмотрю.

Человек из префектуры полез в центр платформы, где долго собирал вокруг себя толпу. Что он говорил людям, Анатолий слышал плохо, но, видимо, сумел кое-как успокоить и организовать, потому что человек десять подошли к капитану. С опаской, но подошли.

— Вас как зовут? — спросил Николай.

— Капитан Воинов, — ответил Анатолий.

— Мы готовы идти, капитан.

Тот помолчал еще немного, взглянул на развернувшуюся БМП.

— Николай, поднимите тела моих разведчиков на машину. Всех. И оружие соберите.

Он не знал, что скажет остальным бойцам про гибель их товарищей. Он не знал вообще, что происходит. Он не мог понять. Почему вместо того чтобы сплотиться, и встать стеной против сильного и общего врага, некоторые люди, наоборот, используют войну в своих низменных желаниях?



БМП медленно двигалась по тоннелю подземки. На решетке двигателя за башней лежали тела трех мертвых бойцов. Анатолий шел сзади и с грустью смотрел на Дробышева, безвольно покачивающегося на черной броне.

«Черт, даже накрыть нечем!» — подумал капитан.

Его мысли спутались. Вернее, их не было совсем. Пустая голова, отягощалась раздумьем. Что сказать остальным бойцам? Что ответить на вопрос, почему и как погибли их товарищи? Солдаты и так на пределе. И он не сможет их остановить, если наиболее ретивые пойдут на Косино мстить. Он бы и сам пошел.

Анатолий посмотрел на идущих впереди БМП разведчиков и на шеренгу гражданских, что шли позади капитана. Только Николай семенил ногами рядом, часто спотыкаясь о шпалы рельсов подземки.

Неожиданно БМП остановилась, и к Анатолию спрыгнул Семен.

— Сергеич, — шепнул он. — Там, сбоку тоннеля, есть проход. Я заметил большой ящик. Надо Платона с пацанами в него положить. А бойцам в роте сказать, что они в Косино остались для охраны.

— Я не понял, Сень, — опешил капитан.

— Да что непонятного? — взмахнул руками техник. — Или ты думаешь, что бойцы оставят этих гражданских живыми, когда все узнают?

Услышав это, Николай невольно попятился.

— Да не ссы, никто не собирается тебя убивать, — скривился Семен. — Сергеич, пацаны будут молчать, я с ними поговорил уже. Я лично прослежу.

— Хорошо, Сень, — подумав, согласился Анатолий. — Наверное, ты знаешь, что надо делать.

Мертвые тела осторожно положили в ящик и закрыли крышку.

— Молитесь, Николай, — сказал капитан.

— Я не умею, — ответил угрюмо работник префектуры.

— Оно и правильно.

Они снова зашагали за медленно движущейся машиной.

— И все же, капитан, — не стерпел Николай, — а почему стреляли по людям, за которыми спрятались те, с пистолетами?

— Коль, ты кино насмотрелся? — усмехнулся капитан. — Сам попробуй оценить то, что произошло. Если бы солдаты не открыли огонь, думаешь, все бы мирно обошлось? Нет. Увы. И солдат бы постреляли, да и людей не факт что пощадили бы. Это не тот случай, когда сидишь в окопе, а противник наступает, прячась за людей. Или ты думаешь, что все просто? Да вот нет, не все просто. Если в окопе еще можно сообразить, прицелиться, метнуть гранату подальше за шеренгу, чтобы все попадали, то на перроне не было окопа, и стояли все плотно. Это, Коль, неизбежность. Трагедия. Но она, черт возьми, происходит с нашими же людьми! Понимаешь? Вместо того чтобы помогать друг другу, люди унижают слабых и беззащитных. Война всегда такая, да и люди не изменились.

Анатолий махнул рукой, давая понять, что этот разговор ему неприятен.

— Я на работу ехал, — начал Николай после долгой паузы. — Проспал в тот день. На машине не поехал, пробки уже встали. Забежал в метро. А поезда уже час не ходили. Народ волнуется на станции, злые все. Мы еще час простояли. Кто-то уже и наверх побежал. А потом как загрохотало все, свет погас, тряска, крики... Суматоха страшная поднялась. Народ как ломанулся к выходу, «давиловку» устроили жуткую. А в небе летает что-то, всполохи, огонь. Перед выходом асфальт вздыбился, куски полетели. Народ — обратно вниз, на станцию. Затаились, ждем. Связь не работает, интернет тоже, на улицу не высунуться. Сутки просидели. Кто-то выходил… но не возвращался. Люди в отчаянии. А тут выходят из тоннеля мужики с пистолетами, говорят, напали на нас. Ну, война вроде. С кем? Чего? Непонятно. А сами ржут, да пьяные. Некоторые мужики из толпы им и говорят: а вы кто? А они давай палить без разбора.

Он замолчал. Скулы задвигались желваками.

— В общем, согнали всех по рельсам в Косино, как баранов. Уголок себе отгородили. Сидят, водку жрут, да из пистолетов постреливают. Просто так. Они уходили куда-то по ночам. Потом, когда один не вернулся, совсем обозлились. Женщин насиловали без разбора. Напьются — и куражатся. А кто слово скажет, стреляли. Ребята ваши, когда пришли, не разобрались сразу. Разговаривать пытались. А эти прикрылись женщинами да пальнули. Бойцы не стали стрелять в ответ. А вот те, кто с вами пришел… не побоялись.

— Коль, я не виню их, — ответил Анатолий. — Тех, кто не побоялся. Не было у них выхода. Им и так завтра на смерть идти. Многим.

— Это как?

Капитан усмехнулся:

— А ты знаешь, с кем мы воюем?

— Вроде с американцами, — пожал плечами Николай.

— Ага. И еще с немцами, с ИГИЛ, и НАТО нас атакует, — съязвил Анатолий.

— Я не понимаю.

— Пришельцы, Коля. Инопланетяне.

— Вы издеваетесь?

Вместо ответа капитан откинул верхнюю крышку ружья. В темноте ярким голубым светом, озаряя мрачные своды подземки, светилась «батарейка».

— Хм,.. — оборонил Николай. — Сейчас технологии далеко вперед шагнули. Вы меня не убедили.

— Тогда ты можешь пойти с нами завтра, — надавил капитан. — И в Домодедово ты увидишь их воочию. И даже, может быть, выживешь. Чтобы рассказать потомкам. Согласен?

В ответ — молчание.

— Тогда поверь мне на слово! Мои бойцы их видели и до сих пор сражаются с ними.

— Вы видели пришельцев?!

— Да. Был один. Мертвый, правда. Боец его ножом искромсал в приступе ярости.

— А что там летает на поверхности?

— Роботов у них навалом, Коля. Летающих и ползущих. Вот они и палят разной хренью. Все опустело. Мы прошли километров сто, кругом разруха и пустота. Даже птицы не летают. В общем, сам все увидишь. Только на поверхность выберешься... Да не бойся! — улыбнулся капитан, увидев полное смятение Николая. — Бойцы прикроют.





На командирском танке устроили военный совет.

— Аркаша, — произнес капитан, — ты возьмешь с собой все самое необходимое и с гражданскими отправишься в Косино. Прихватишь с собой женщин.

— Я не пойду! — взвился Аркадий.

— Это еще почему? — не понял капитан. — Это не просьба, это приказ.

— Я не военный, Анатолий Сергеевич, а свободный человек, который сам волен выбирать.

— Да ну?! А кто кричал: "дайте ружо, я пойду всех порву?"

— Это гнусная ложь! Я не говорил такого!

— Аркаш, — примирительно сказал капитан, — попросив оружие, ты автоматически становишься военным. Ведь гражданским его нельзя иметь. Значит, должен подчиняться приказам.

— Ваш приказ мне — неправильный. Он принижает меня как личность. Как я посмотрю в глаза ребятам, которые пойдут в бой? — ерепенился гений.

— Вот откуда ты такой смелый? — сморщился Анатолий. — Даже Платон… и тот не посмел ослушаться приказа. Хотя он и понимал, что его оружие не будет лишним.

— Это точно, — подтвердил Семен.

— Ты предатель! — Аркадий ткнул пальцем в механика. — Я думал, ты на моей стороне.

— Мы все выполняем приказы командира, — пожал плечами Семен.

— Аркаш, ну пойми! — зашептал капитан. — Сейчас твои мозги — самое ценное, что есть у землян. Я не знаю, может быть, где-то в Оклахоме, или в Шанхае есть еще люди, способные из оружия пришельцев придумать оружие для защиты людей. Но здесь — только ты. Так что не пыли! Бери женщин и иди в Косино.

— Я не пойду в Косино! — сказала Вера, подслушав разговор.

Капитан развел руками.

— Вас никто не спрашивает, — ответил он. — Аркадий, Кристина, Инна и вы, Вера, топаете в Косино с гражданскими. И это не обсуждается. У нас и так мало времени. Через час выступаем.

— Я вообще-то боец! — Вера выпятила немаленькую грудь. — И у меня в руках оружие.

— Я — тоже боец, — пискнула Кристина, втискиваясь между сестрой и танком.

— А я медик, — отозвалась Инна. — И моя помощь не будет лишней.

Анатолий слез с танка:

— Денис, командуй. Ты зам, тебе и карты в руки. Как скажешь, так и будет.

— Аркадий идет в Косино и берет с собой Кристину, — подумав, сказал Смирнов. — Вера и Инна идут с моей группой в арьергарде.

— Где, где? — не поняли девушки.

— Сзади, блин! — вспылил лейтенант.

— А я? — возмутилась Кристина. — Я тоже могу в «арегарде».

Смирнов махнул рукой.

После долгих уговоров и увещеваний Аркадий смирился с участью боеготового резерва. Он должен был пойти в Косино, присоединиться к группе Дробышева и присматривать за гражданскими.

Гений отозвал капитана в сторону.

— Анатолий Сергеевич, я тут придумал штуковину одну, — он показал связку из пяти «батареек». — Это очень мощная мина. Ее разрушительную силу я даже представить не могу. Думаю, вам понадобится.

— Что-то жутко ядерное?

— Нет, — поморщился Аркадий. — Жесткого излучения и радиации не будет. Природа энергии этих элементов мне до конца непонятна. Но я пробовал рассчитать суммарный последовательный подрыв «батареек», и у меня на компе не хватило места для нулей после единички. Это в тоннах и в тротиловом эквиваленте! Я, конечно, могу и ошибаться.

— Ух ты! — проговорил Анатолий. — И как этим пользоваться?

— Заложить в звездолет пришельцев и удрать, — гордо сказал гений. — Ну, будет минут десять паузы примерно. Вот, снимаете колпачок и передвигаете ножку тумблера. Потом шустро убегаете.

Капитан усмехнулся.

— Ладно, Аркаша, воспользуюсь непременно. Если понадобится.

Они помолчали, затем Аркадий порывисто обнял командира.

— Удачи вам! Всыпьте этим мутантам!





Все разговоры на этом военном совете слышали и гражданские, которые стояли неподалеку. Они уже пришли с поверхности, где долгое время блуждали по развалинам в поисках магазинов и нашли разрушенный супермаркет. Набрали там провизию, воду и кое-какую одежду. Солдаты из роты охраняли этот боевой выход, и Николаю не показалось, что настроение у них враждебное по отношению к гражданским. Бойцы даже помогали им, но бдительность не ослабляли, все время осматривая темное небо и поводя стволами своих странных ружей.

Во взглядах этих парней не было того пренебрежительного превосходства, как у тех, кто с пистолетами в руках гонял женщин по перрону Косино. Вместо этого были уверенность, непонятная решимость и, наверное, еще чувство ответственности за данное им поручение. Никакой суеты, только выверенные движения, при всём том что парни не выглядели крутыми бойцами.

"Неплохо их выучил командир", — подумал Николай, взваливая за плечи здоровый рюкзак с консервами.

Услышав спор возле танка, он удивился — женщины рвутся в бой?! Ему вообще это было чуждо, то ли дело письменный стол, где он раздавал резолюции на прошениях. На мгновение ему стало стыдно собственных мыслей. Он, в принципе здоровый и сильный мужчина, и, чего греха таить, боится, а хрупкие девушки с горящими глазами не страшатся! Каждому свое, подумал Николай, подтягивая лямки рюкзака. Стыд улетучился.

— Слушайте, — шепнул один из гражданских, — может, попросимся вместе с ними?

— У вас с головой все в порядке? — усмехнулся Николай.

— А что? Вдруг пригодимся!

— Думаю, нет, — сказал подошедший к ним Аркадий. — У вас нет опыта. Никакого. А без него вы — пушечное мясо, простите за жаргон. Вот, вы, служили в армии?

— Нет.

— Тогда и не проситесь. Будете обузой.

— А вы почему не идете с ними?

— Капитан сказал, что моя голова важнее, чем руки, в которых я буду держать ружье. А я верю командиру. Уж он-то знает, что говорит.

Николай усмехнулся, вспомнив похороны разведчиков в тоннеле подземки и растерянность капитана, но ничего не сказал. И гражданские, спустившись с платформы, медленно побрели по рельсам на станцию Косино.





Взвод Обухова на трех танках подбирался к окрестностям Заозерье — города, что был недалеко от Домодедово. На головной машине Анатолий, развернув походный радар, следил за движением инопланетян.

Остальная рота, ведомая Смирновым, на семи машинах двигалась к пересечению МКАДа и Каширского шоссе.

Танки, ощетинившись стволами ружей, шли ходко, разбрасывая на своем пути покореженные остовы автомобилей. На кольцевой дороге машин было не очень много. Грузовики и легковушки все больше валялись на обочине, скинутые туда волной разрывов. Изогнутые столбы освещения на разделительной полосе широкой трассы напоминали тонкие шеи лебедей, играющих между собой в какую-то игру. Разрушенные эстакады развязок зияли большими сквозными дырами в полотне дороги.

Смирнов поежился от волнения. Он боялся допустить ошибку и подвести капитана. Сигналом к началу атаки его группы должна послужить россыпь красных ракет, которые выпустит командир в тот момент, когда посчитает, что вытянул на себя достаточно сил пришельцев. А мощи залпа семи машин хватало, чтобы уничтожить крупные боевые механизмы инопланетян.

Смирнов оглянулся. Там, на последней машине, маячили фигуры девушек, которых пришлось взять с собой. Им было дано четкое указание — слезть с брони и вжаться в землю при первых выстрелах с танков.





Три танка остановились в километре от Домодедово. Радар показывал скопление «батареек» пришельцев в несколько рядов. Анатолий, склонившись над экраном, потер лоб. Много. Потом поднял голову и осмотрел танки. На броне затаились бойцы. В их глазах не было нерешительности и испуга. Они верили своему оружию и своему командиру.

Сколько раз уже так было. Но в горах Афганистана или на зеленых холмах Чечни был вполне предсказуемый противник без черных трансформеров и летающих «бревен». А сейчас Анатолий не знал, что можно ожидать от этих пришельцев. Какие еще сюрпризы они приготовили для землян? И какие еще неведомые механизмы вылезут?

Он искал кратчайший путь, чтобы свести потери своих бойцов к минимуму, но все равно возвращался к лобовой атаке. Другого маневра не было. Оставалось надеяться на орудия танков, на защиту, придуманную Аркашей, и на увертливость своих солдат.

— Бойцам с брони, занять позиции, — скомандовал он в микрофон и полез внутрь башни, прихватив ноутбук, где прильнул к прицелу танкового орудия.

Сейчас главное — быстро вывести из строя ряд шаров, светящихся с земли сплошной голубой полосой. А потом, не мешкая, пробить брешь в том заборе из ярких палок. А потом… видно будет.

— Вперед! — скомандовал капитан.

Танки рванули, взревев турбинами. Анатолий нажал кнопку огня. Из раструбов пушки полетели яркие сгустки, упав в землю, где светились шары инопланетян. Взметнулась земля, полетели ошметки блестящих круглых корпусов.

Добавили свои залпы и бойцы, выбивая охранную линию. Земля вздымалась, пыль и дым поднялись в воздух, скрывая видимость.

— Впере-е-е-е-д! — кричал капитан.

Его танк рванулся через завесу, за ним — остальные. Выскочив перед светящимся «забором», пушки стали его расстреливать. «Столбы» корежились, не успевая отвечать огнем, их сносило назад, закручивая мощными выплесками энергии.

— Малыш, жми! — крикнул Анатолий своему водителю, маленькому рыжему пареньку с вихрастым чубом над смешливыми глазами.

Танк двинулся вперед. На большой скорости пересек площадь у разрушенного здания аэровокзала, взревев наддувом, проскочил его и вылетел на летное поле.

Капитан даже от прицела отпрянул — насколько неожиданно перед ним выросла величественная и мрачная картина.

На поле возвышалось огромное черное сооружение, переливающееся "бензиновым" глянцем по бугристой поверхности. Оно казалось живым — колыхалось, будто дышало, шевелило множеством отростков. Перед ним плотной шеренгой выстроились черные роботы. Их раструбы были направлены на танк. Сверкнули вспышки.

В машине стало нестерпимо трудно дышать. Анатолий глотнул пустоту и, вытаращив глаза от жары и нехватки воздуха, откинув башенный люк, вылез наружу и скатился по раскаленной броне на землю, зашедшись в приступе кашля. В голове застучало, сердце билось, отдаваясь ударами в висках. Чьи-то руки подхватили его и помогли отползти за танк, стоявшим теперь бесполезным обугленным железом.

— Командир, давай приходи в себя! — в уши капитана ворвался крик Обухова.

Анатолий встрепенулся, подхватил оружие, огляделся. Роботы наступали, поливая солдат сгустками залпов и выбивая их по одному.

— Витя! — захрипел Анатолий, схватив сержанта за ворот камуфляжа. — Собери всех в одном месте. Быстро. Только так отобьемся.

Обухов кивнул.

— Все сюда! — закричал он, выпрямляясь и стреляя в роботов.

Капитан тоже открыл огонь. Бойцы попытались подбежать к ним. Но некоторые не смогли — их догнали залпы роботов. Анатолий осмотрелся, считая, сколько бойцов собралось вокруг него. Где-то с пару десятков и танков у них больше не было. Капитан достал ракетницу и выстрелил в небо, затем крикнул: "За мной!", вскочил и ,стреляя на ходу, побежал, стараясь проскочить между роботами к черному сооружению, зловеще шевелившему короткими отростками, будто черная актиния, прицепившись к земле, как к морскому дну поджидает добычу.

Атака была стремительной и отчаянной. Неуклюжие роботы поздно среагировали на атаку, опоздав буквально на секунду. Пока их системы наведения поймали бежавших солдат, пока пушки разворачивались под критическим углом, капитан и его бойцы плотным огнем выбили в их строю солидную брешь.

Анатолий на бегу выцелил место в черной стене и частыми выстрелами постарался пробить её. Стена дрожала будто в конвульсиях, поглощая заряды.





Смирнов растерялся. Небо вдали словно раскололось, и из разлома выползла махина, сверкая темно-зеленым металлом. Из нее, как рассерженные и потревоженные осы, стали сыпаться «бревна» пришельцев. Очень много, целый рой, заслоняя собой солнечный свет. На землю спускались «платформы», держа под собой гроздья черных роботов. Приземляясь, роботы выстаивались сплошной длинной стеной.

Первым опомнился Семен. Его «Маргоша», шустро развернув башню, выстрелила. К ней присоединились другие танки.

Огонь из семи пушек был мощным. Первая волна «бревен» сильно поредела, но их все равно оставалось много, и лезли они настойчиво. Смирнов кое-как собрался и сумел скорректировать выстрелы танков. Теперь пушки били не в разные стороны, а в определенную окружность, выбирая сектор. Бойцы тоже присоединились, и плотный огонь шести десятков ружей сбивал прорвавшиеся сквозь залпы танков "бревна". Однако, пока они были заняты "бревнами", к ним, словно неудержимая волна, медленно надвигалась черная шеренга роботов. Смирнову пришлось переключить на нее огонь половины своих машин.

Но из зеленой махины платформы все сгружали и сгружали трансформеров. Неожиданно вся эта железная толпа одновременно выстрелила, и Денис понял: им не устоять перед ней. Он жал на кнопку огня пушки, стиснув зубы в бессилии, в порыве отчаянного сопротивления перед неизбежным, и другие будто заразились этим порывом. Ответный огонь землян стал сумасшедшим. «Батарейки» заискрили, напрягаясь в выбросах энергии, и на какую-то минуту показалось, что рота сдюжит. Роботы распадались на части под шквальным огнем, бреши в их строю стали широкими, а «бревна» падали на землю, как перезрелые яблоки.

— А-а-а-а! — кричал Денис в возбуждении и не заметил, как из зеленой махины выскочили три черные ребристые пирамиды и подлетели к танкам.

Если бы Денис заметил этот маневр...

Если бы не было жесткой горячки боя...

Если бы он оставил фланговое охранение...

Очень много получилось "если".







И все-таки он пробил...

Сквозь дыру в стене черной "улитки" Анатолий прыжком попал в огромный светлый зал. Высокими пирамидами возвышались стеклянные емкости, наполненные медленно пузырящимся раствором. Под потолком висела внушительная колба, которая по капле наполнялась тягучей серо-желтой жидкостью. Колба была соединена с емкостями через совершенно запутанную схему шевелящихся трубок, а в емкостях плавали тела детей. Однажды он видел что-то подобное — очень давно, в одном из ущелий Афганистана. Колбы на столах, и люди, лежавшие в железных клетках. И много шприцов...

— Это что? — прошептал он. — Из наших детей наркотик гонят?! Да что за твари прилетели к нам на планету?!

Словно ответ на его вопрос, из глубины зала вышел инопланетянин. Его «тело» было покрыто темно-зеленой пленкой, а «голова» пряталась под темной маской каплевидного шлема. Пришелец двигался неловко, словно скользя по гладкому полу. Он остановился в десятке шагов от капитана, держа в верхней правой конечности, будто приклеенный, черный прут с шариком на конце.

— Ну ты, чучело! — крикнул Анатолий. — Сними шлем, чтоб я смог посмотреть в твои крокодильи глаза.

Пришелец двинул конечностью, и с прута сорвался мелкий сгусток. Капитан кувырнулся в сторону, вставая на ноги, поднял ружье и нажал кнопку огня. Голубая молния попала пришельцу в «голову». Шлем разлетелся осколками, а висевшие рядом емкости покрылись бурыми подтеками и каплями. Овальное «тело» медленно завалилось назад, взмахнув конечностями. Анатолий не стал подходить к нему, только смачно плюнул и, подняв ствол ружья, направил его в колбу под потолком.

Голубые сгустки суматошно рвали колбы, шланги и крепления. Что-то зашипело, полилось, зазвенело, а капитан все стрелял, поводя стволом своего оружия по сторонам. И лишь когда в глубине зала взвился могучий столб пламени, побежал наружу.





Инна бежала к дымящемуся танку. На оплавленной броне лежал Смирнов, раскинув руки в стороны. Все семь танков роты были уничтожены "пирамидами", и лишь БМП Семена шустро увернулась от огня и смогла отступить. Но когда роботы, пусть и стоявшие уже не так плотно в шеренге, одновременно выстрелили, светящаяся волна настигла «Маргошу». Машина подпрыгнула над землей и упала, завалившись на бок. Роботы двинулись вперед, расстреливая разбегающихся солдат.

Инна подбежала к танку и попыталась стащить с него Смирнова, но едва вцепилась в безжизненную руку, как тело рассыпалось черной трухой. Она в ужасе упала на землю, вытирая ладони о траву. Но трава тоже была пеплом. Поднявшись, Инна оглянулась и увидела лежащую на земле голову Веры с обугленными краями шеи. Инну судорожно вырвало. Она согнулась, упала на колени.

— Ты чего раскорячилась! — прозвучал над ухом голос Кристины. — Давай, бегом. На ту сторону трассы. Где дома. Да быстрей же!

Инна встала и побежала, прикрыв ладонью голову. На полпути обернулась. Кристина, отдуваясь, волокла окровавленного Семена. Он качался, заваливался, но передвигал ноги сам, опираясь на плечо девушки.

— Не оборачивайся, беги! — крикнула Кристина, прибавляя ход.

Инна бросилась к развалинам домов, что торчали на другой стороне МКАДа, и, добежав до ближайшего, оглянулась. Кристина с Семеном тоже спешили. Позади них бой заканчивался. Роботы сосредоточенным огнем расстреляли последних солдат и, неспешно развернувшись, направились к зеленой махине, висевшей над землей. А три истребителя-пирамиды, засвистев, унеслись в сторону Косино.





— Вы все трусы! — кричал Аркадий. Его крик звенел под сводами Косино. — Подлые трусы!

— А вы бы что сделали на нашем месте? — огрызался Николай.

— Не знаю! Я не был на вашем месте!

— Тогда и не беритесь нас осуждать. И полегче со своими выводами. Вы вот здесь сидите, а солдаты ушли. Капитан говорил, что в бой. Что же вы не пошли вместе с ними?

Гений задохнулся от возмущения:

— Мне приказали прийти сюда! Присоединиться к разведчикам и ждать. А что я узнаю? Из-за ваших спин Дробышева и его ребят расстреляли! И вы даже не шевельнулись!

Николай махнул рукой.

— Ну да, теперь можно сказать все что угодно.

Внезапно стены затряслись, с потолка посыпались крошки.

— И вправду бой, — задумчиво проговорил Николай, стряхивая с волос бетонную пыль.

Аркадий беспокойно прислушался. На полигоне не было таких сотрясений в моменты боя.

— Коля, — сказал он быстро. — Надо людей уводить отсюда.

— Куда?!

— Не знаю. Куда угодно. По тоннелю вперед. И быстрей.

Народ заволновался, когда тряска участилась. Люди вскочили, тревожно посматривая на потолок станции. Кто-то громко охнул.

— Тише, тише, господа! — крикнул гений. — Прошу вас, сохраняйте спокойствие. Не суетясь, разбивайтесь на группы. Скажем, человек по десять. Впереди встает кто-то из мужчин. Остальные кладут на плечо руку друг другу, и насколько возможно быстро такими группами уходим все отсюда. Не бойтесь, пришельцы заняты боем и не обратят на вас внимание. Главное, не останавливаться! Начинаем, господа, начинаем!

Как ни странно, люди его послушались. Наверное, сказалось то, что Аркадий пришел с военными с поверхности, а значит, лучше знал, как надо поступать. Люди на станции выстраивались короткими цепочками и уходили, озираясь на трясущиеся своды подземной станции.

"Капитан бы наверняка гордился мной", — удовлетворенно подумал Аркадий.

Когда почти половина из тех, кто был в подземке, скрылась в тоннеле, раздался гул и стены станции заходили ходуном. Оставшиеся на платформе словно застыли, боясь сделать шаг. Каменные своды глыбами рухнули вниз, и в широкий проем спустились три фигуры в светящихся зеленых костюмах и каплевидных шлемах. В наступившей тишине послышалось легкое гудение.

— Пришельцы! — выдохнул кто-то.

И тут же короткие желтые молнии заметались, поражая людей и превращая их в кучки пепла.

Крики, вспышки, мечущиеся тени и быстрые костры — все перемешалось. Аркадий юркнул под платформу. Вжался спиной в холодный и колючий бетон, коротко вздохнул. Лицо его сморщилось, из глаз капнули слезы. Он, суетясь, вынул из заплечного мешка маленькую связку из трех «батареек» сбросил колпачок. Кубы засияли ярким голубым светом.

Над ним нависла тень. Аркадий поднял голову и сквозь темный колпак шлема склонившегося к нему инопланетянина увидел желтую сетку глаз. Сетка сначала вспыхнула, но быстро потускнела.

— Ты боишься! — воскликнул Аркадий. — Тебе страшно!

И добавил, передвигая ножку тумблера:

— А вот это правильно.





Выскочив на летное поле, Анатолий уже ничего не ощущал. Сзади рвались из щелей черной "улитки" острые языки ядовитого пламени. Он не слышал звуков боя, криков солдат и треск металла разваливающихся роботов и видел только приближающийся с неба корабль, выглядевший как древний автобус "Лиаз", но без колес. Анатолий упал и откатился в сторону под прикрытие бетонной тумбы. Корабль немного повисел в воздухе, затем мягко приземлился. На его боку разошлись створки, и на бетонку поля выскочило несколько зеленых фигур. Они размахивали конечностями, показывая на горящую "улитку".

Неожиданно сбоку в инопланетян полетели голубые сгустки. Несколько пришельцев упало, сгорая в ярком коротком пламени.

— Командир, где вы? — раздался крик Обухова.

Из внутренностей «автобуса» выскочили еще фигуры с палками, на конце которых светился маленький шарик. Обухова заметили и выстрелили. Анатолий выскочил из-за укрытия одновременно с разрядами желтых молний, упершихся в грудь Обухова. Тот потерял равновесие, упал на спину и выронил ружье. К сержанту протянулось несколько желтых ветвистых линий, и тело его вспыхнуло.

Капитан стиснул зубы и сощурился. Безудержная ярость овладела его сознанием, выворачивая разум наизнанку.

— Ну, суки, держитесь! Кто не спрятался, я не виноват.

Он пошел к "автобусу" в полный рост, безостановочно стреляя. Существа в зеленых костюмах падали, сраженные, и тут же получали еще, и еще. Анатолий ворвался внутрь, пнув ногой попавшийся на пути труп в оплавленном зеленом костюме. Мелькнула тень, ружье капитана плюнуло сгустком. Пришелец, раскидав конечности, медленно сполз по стене "автобуса".

— Как моджахеды, мать вашу! — пробурчал Анатолий, поворачиваясь, но створки выхода захлопнулись перед его носом. На стенах зажглись овальные желтые окна, сквозь которые капитан разглядел догорающую "улитку". Под ногами завибрировал металл. "Автобус" начал набирать высоту.


Капитан осмотрелся. Ничего особенного: гладкие стены с овальными экранами обзора. На переднем экране была видна невероятная громадина, зависшая над землей, которая понемногу увеличивалась в размерах. Анатолий всмотрелся в нижние экраны и увидел семь застывших коробок рядом с разрушенной автомобильной развязкой. Он догадался, что это — сгоревшие танки его роты, которой теперь не было. Распластавшееся на полу тело инопланетянина каталось от стены к стене, будто хоккейная шайба стучалась о борта площадки.

На экранах заднего обзора взметнулось высокое пламя. Гул взрыва донёсся даже через стены качнувшегося «автобуса». Капитан присел, опершись о стенку, и оттолкнул подошвой прикатившегося ногам пришельца.

Сотня молодых ребят. Живые, жизнерадостные и такие юные. Сгорели, как спички, за неполный час боя. Может, зря он с ними сунулся в этот костер? Может, надо было отсидеться где-нибудь в глубинке? Уйти на танках, например, за Урал или к Байкалу. Там пещер много, говорят, спрятались бы. Но что потом?

Нет, все правильно. Они были солдатами.

Капитан горестно хмыкнул: а кто знает, что правильно, а что нет? Мелькнула мысль: а он ведь так и не нашел себя в жизни, навсегда оставшись там — в ущельях Кандагара и в "зеленке" Чечни. Инну жалко. Она-то ни в чем не виновата, его маленькая женщина, его совенок.

«Автобус» еще качнуло. Анатолий вскочил и посмотрел в экраны. Большие прямоугольные платформы с подвешенными снизу роботами заходили в щели висящей громадины. Из щелей струился зеленоватый свет, и казалось, что низ огромного, парящего над землей диска испещрен трещинами.

"Вот он этот гребаный звездолет!", — стиснул зубы капитан, яростно сжав кулаки.

"Автобус" плавно набрал высоту и стал "заруливать" в открывшуюся сверху звездолета щель. Анатолий машинально ощупал себя в поисках сигарет, но вместо привычной пачки пальцы ощутили связку батареек, которую отдал ему Аркадий.

— А вот про бомбу-то я забыл, — покачал головой капитан и зло усмехнулся.

Он вспомнил кадры из американского фильма «День независимости», где старый пилот истребителя, заорав в пьяном угаре «А вот и папочка!», устремляет свою машину в реактор корабля пришельцев, и прикрывая глаза рукой от яркого света из щели, капитан увидел на боковых экранах огромный голубой шар, выросший из земли там, где стелилась трасса МКАДа и находилась подземная станция Косино.

— Аркаша, — прошептал Анатолий.

Шар лопнул, и от него по земле покатилась в разные стороны тугая волна воздуха, перемешиваясь с пылью и обломками.

«Автобус» заполз в светящуюся щель и остановился. Створки-двери на боку аппарата разошлись, и капитан увидел мерцавшие зеленым светом причудливые внутренности звездолета. Овальные коридоры вели в недра махины. Легкий гул ворвался в уши Анатолия, не давая сосредоточится. Он тряхнул головой, шагнул в один из коридоров и судорожно огляделся. Воздух был спертым. Вдохнув, Анатолий понял, что долго он здесь дышать не сможет и обернулся. Позади "автобуса" медленно сходились огромные задвижки, Легкая вибрация пола усилилась.

— Удрать собрались, екарный бабай! — со злостью крикнул капитан.

Он бросился бегом по коридору, перепрыгивая поднимающиеся из пола заслонки, и после очередного поворота оказался в небольшом овальном зале с торчащей посередине из пола черной срезанной пирамидой. Около неё суетился инопланетянин в привычном зеленом костюме, но без шлема.

— Черт, какие же вы уроды! — капитан брезгливо сморщился, рассматривая «лицо» живого пришельца.

Тот дернулся. Его сетчатые «глаза» замигали желтым, отверстия внизу «лица» зашевелились. Послышались звуки, словно противно каркала ворона.

— Вот, епрст! Даже поговорить с тобой нельзя, — усмехнулся капитан, поднимая ружьё, затем, быстро оглядевшись, достал приспособление, что дал ему Аркадий, сдвинул колпачок и переключил тумблер. Кубы ярко засветились. Капитан присел и, не сводя глаз с суетящегося пришельца, положил мину позади себя.

Тот же будто сбесившись, размахивая конечностями, метался на месте и громко каркал.

— Что, сука, не нравится? — спросил Анатолий. — А вы зачем сюда приперлись, уроды? Из детишек наших наркоту варить? Чтобы потом её втюхивать безмозглым баранам? Да вы вообще кто такие?

Инопланетянин резко дернулся к нему. Капитан выстрелил. Перед пришельцем взметнулись из пола голубые искры, и он остановился.

— Я не договорил ещё, — продолжал Анатолий. — И не шустри, а слушай молча. Так ты думал, что всё вот так легко сойдет тебе с рук?

Он помнил, что сказал ему Аркадий. Десять минут. Долгие десять минут он не должен подпускать этого пришельца к мине. Наверное, её и выключить можно? Только хватит ли сил у него выдержать эти десять минут? Не упасть, не потерять сознание. Капитан с тревогой чувствовал, что начинает задыхаться.

Видимо, почувствовал это и пришелец. Он медленно приближался к капитану. Их уже разделяло всего лишь несколько метров.

— Э, не так быстро! — прикрикнул Анатолий, направляя ствол в грудь пришельца. — А впрочем, чего я тут канитель развел?

Он нажал кнопку огня. Но привычного сгустка энергии не было. Ещё раз нажал. Только тихий щелчок раздался в легком гуле.

Инопланетянин резво метнулся к пирамиде, и к его конечности тут же будто приклеился прут с круглым набалдашником. Стелясь по полу, он подскочил к капитану и всадил набалдашник ему под ребра.

— О, ёпт! — только и вымолвил Анатолий, роняя ружье. Страшная боль пронзила мозг, ноги перестали слушаться, и он припал на колено, хрипло и часто дыша. На зеленый металл упали капли крови.

— О, епт, — издевательски прокаркал пришелец.

Анатолий собрал остатки сил, нащупал уже непослушными пальцами десантный нож на поясе, напрягся и, резким колющим движением всадив его в сетчатый желтый глаз инопланетянина, ударом локтя сорвав его конечность от прута.

Пришелец нелепо попятился назад. Он хотел вытащить из себя жало ножа, но ухватить рукоятку этого древнего оружия землян не мог. Размахивая конечностями, он уперся своим овалом в пирамиду. Уцелевший желтый глаз светился неистово, отверстия внизу «головы» извергали громкие беспорядочные звуки.

— Ну, вот и всё, — прошептал капитан, заваливаясь на бок.

Последнее, что мелькнуло в его сознании, был ослепительный голубой свет.







Кристина, с трудом двигая ногами мимо стоявшей у пролома в стене Инны, упала внутрь подвала, вытаскивая на своих плечах тяжелое тело Семена.

— Помоги мне! — крикнула Кристина Инне.

Та резко оглянулась, затем, устало покачиваясь, подошла к Семену и присела.

Мужчина горячечно дышал, лежа на спине и раскинув руки. Его обгоревшее тело было покрыто кровью, кожа в некоторых местах висела клочьями.

Внимательно осмотрев Семена, Инна перевела взгляд на Кристину, покачала головой и, поднявшись, снова отошла к проёму. Её невысокая фигура на миг осветилась голубым ярким светом.

— Ложись! — крикнула она, падая на каменную крошку разрушенного подвала.

Кристина упала грудью на Семена и закрыла глаза.

Тугая воздушная волна стремительно прокатилась, сбросив в подвал еще немного камней, осколки перекрытий и оставив облако пыли.

Кристина закашлялась, а Инна встала и, повернув голову, теперь смотрела вверх.

Девушка приподнялась и глянула на Семена. Тот не дышал. Только глаза с некоторым изумлением стеклянно уставились в одну точку, да губы замерли в легкой улыбке.

— Он умер, — сказала Инна, продолжая смотреть в небо. — Странно, что он еще дышал после таких ожогов.

Кристина села, недоуменно рассматривая бурые разводы на своём камуфляже. Невольно захотела их стряхнуть, но тут же сообразила, что это не получится. Девушка поднялась, подошла к Инне и проследила за ее взглядом.

Зеленая громадина инопланетного корабля поднималась над землей, выпустив пару огненно-голубых струй.

— Он там, — прошептала Инна. Ее большие глаза наполнились страшной грустью, подбородок некрасиво сморщился и к губам протянулись влажные дорожки.

— Кто? — не поняла Кристина.

— Мой Толя. Мой единственный мужчина, — медленно, по словам, ответила Инна.

«Пу-ум-м-м» — пропели небеса, расколовшись голубой вспышкой и взорвавшись ребристыми всполохами яркого света. Воздух внутри ребер словно сжался, потом вырвался видимыми плотными волнами.

Кристина отпрянула от проема, наблюдая, как они приближаются к земле. Достигли ее и, вырывая деревья, поднимая над собой машины, осколки трассы, камни, разбежались кругом.

Кристина бросилась в глубь подвала, упала и как можно сильнее вжалась в каменную крошку, разгребая ее под собой руками.

Плотная волна воздуха прижала ее к земле так сильно, что она на миг потеряла сознание, но тут же освободила, грохоча и затухая вдали. Кристина поднялась и, пошатнувшись, упала на бок от головокружения.

Инна, скрючившись, лежала у проема, подтянув колени к груди, водила ладонями по плечам и негромко, протяжно выла. А Кристина, прикрыв уши ладонями, чтобы не слышать этого воя и, зажмурившись, чтобы не видеть этого всплеска отчаянности, вдруг заснула.





Кристина очнулась от забытья короткого сна. Густые сумерки наползали на развалины причудливыми хлопьями, пряча стены домов. Она напрягла зрение и на стене ближнего дома увидела почерневшую табличку с надписью: «улица Фестивальная». Кристина усмехнулась: в данный момент название вряд ли располагало к веселью.

Очень хотелось пить. Вспоминая то, как двигались десантники, она выскочила из убежища. и, согнувшись, побежала к дому. Встала у стены, прислушалась. Только ветер шелестел по безжизненным камням. Так, пригибаясь, она бежала от стены к стене, стараясь запомнить путь, чтобы потом не заблудиться в поисках подвала.

Заброшенный магазин нашелся в полуподвальном помещении рухнувшего длинного дома по кислому запаху испорченных продуктов. Зажав пальцами нос, Кристина нырнула в небольшой проем. В зале длинные стеллажи торчали в полутьме белыми ребрами полок, а у кассовых терминалов высокие стойки образовали подобие вигвама. Она не спеша прошла между кассами, взглядом выискивая на нижних полках бутыли с водой.

Когда они нашлись, то Кристина, уже не обращая внимание на жуткий запах, открутила крышку и припала губами к горлышку.

Напившись теплой воды, умылась и затем осмотрелась. Холодильники не работали, и потому продукты пришли в негодность. Пакеты с кефиром вздулись и порвались. Вылившаяся на пол масса жутко воняла, смешиваясь с запахами сгнившей колбасы и заплесневелого хлеба.

Кристина нашла полку с консервами. Осмотрела их, выбрала наиболее прохладные и дорогие, сунула три плоские банки тушенки в карманы. Затем внимательно осмотрела пакеты с хлебом. Нашла зачерствевшую буханку без следов плесени. Прихватила целую бутыль с водой и вышла наружу.

Сгибаясь под тяжестью пятилитровой канистры, доковыляла до подвала.

Инна по-прежнему лежала на боку, молча глядя перед собой невидящим взглядом. Кристина взяла нож, что полагался каждому бойцу роты и висел на поясе камуфляжа, и неловко, с трудом, продырявила банку консервов. В воздухе поплыл запах вареного мяса. Она принюхалась, присмотрелась. Потом расковыряла банку шире и, жадно черпая пальцами теплые куски, стала есть, временами откусывая от буханки кусочки хлеба. Немного насытившись, запила водой и произнесла:

— Инна, тебе надо поесть.

Та продолжала лежать, уставившись взглядом в одну точку на каменной россыпи.

— Ладно, захочешь — возьмешь, — вздохнула Кристина и закрыла глаза.

Она не знала, сколько времени пролежала, прислонившись спиной к кирпичам подвала. Еда и вода разморили её и Кристина снова задремала.

Очнулась она от шороха, будто кто-то осторожно подкрадывался по каменным обломкам. Кристина моментально нащупала рукоять ножа и, зажав его обеими руками, выставила перед собой, уперев рукоять в грудь.

Шорох прекратился. Послышался тихий скулеж, и в подвал тенью спрыгнула собака. Еще поскулила. Перебирая лапами, подошла к Инне.

— Шарик? — не поверила Кристина.

Пес даже не вздрогнул и продолжал тихо скулить, стоя над Инной.

— Шарик, родной, — позвала Кристина. — Иди ко мне. Ты, наверное, есть хочешь? Я покормлю тебя.

Пес послушался, приблизился и сунул лохматую голову ей в ладони. Кристина запустила пальцы в спутанную шерсть и нежно погладила собаку, затем вывалила на плоский камень остатки из открытой банки тушенки. Пес размеренно слизал их, потом языком смахнул с подставленной ладони воду, зевнул, покрутился и улегся, уронив морду на ноги девушки.





Инна умерла на третий день. Она так и не поднялась ни разу. Осталась лежать в той же позе, с устремленным в угол взором. Её большие глаза потускнели, растрепавшиеся от ветра волосы накрыли лицо будто покрывалом. Боль от потери любимого мужчины разорвала сердце и она не хотела её терпеть — она просто не хотела жить. А Шарик всё сидел возле, словно ожидая, что Инна поднимется.

Пришельцев видно не было. Да и вообще никого не было, только заброшенная земля в безразличных развалинах.

Полдня Кристина сидела на выходе из подвала, щурясь на солнце и не заботясь о том, что вокруг происходит. Ветерок трепал её волосы, и она попыталась собрать их в пучок. Также, как и свои мысли. Но ничего не получалось — мысли путались, грязные пряди соскальзывали с пальцев. На закате её взгляд наткнулся на семь сгоревших танков на другой стороне широкого полотна МКАДа. На опущенные к земле стволы пушек с прикрепленными цилиндрами инопланетного оружия. И она вспомнила слова капитана, который говорил Аркадию перед тем, как уйти в бой, а гения отправить в Косино. Тогда Кристина не смогла унять любопытство и подслушала.

— Аркаша, ты пойми, жизнь — она штука такая. Нет в ней явной правды или явной лжи. Есть выбранный для себя мир, ради которого ты живешь. Есть выбранные тобой принципы в этом мире. Врага не надо пугать, его надо истреблять, женщину надо любить, а не иметь, а жизнь… надо прожить, а не просрать. Вот так, дружище.

Тогда Кристина не поняла смысла сказанного. Все путано, неясно и сложно. Как это? Ведь есть родители, родственники и друзья. С ними можно вести себя так, как взбредет в голову. Что захотела, то сказала, а там — их проблемы, как ее понимать. Что захотела, то сделала. Подумаешь! Ей же так захотелось! Терпите! Не нравится? Так не слушайте и не обращайте внимания.

Но получается, что за поступки надо уже отвечать. И никто не махнет рукой, никто не скажет — бог простит. Родители могли ругать, орать несколько часов, но помогали. А ее бойфренд сюсюкал с ней, но потом предал в один миг. Вот как это?

Кристине стало очень одиноко среди двух мертвых тел и очень тоскливо рядом со скулящей собакой. В сердце защемило так, что захотелось плакать, но слезы застыли в глазах. И в памяти снова всплыли образы...

Дед Миша — смешной, заботливый и неугомонный человек, стремящийся быть в самой гуще.

Умница Аркадий — странный, непосредственный, самолюбивый. Но как он спорил с капитаном перед последним боем! Как рвался вместе со всеми!

Дима Арцыбашев — большой, застенчивый. Что-то хотел ей сказать, но убежал... и не вернулся.

Денис, Витя, Платон... Анатолий Сергеевич, Семен, Вера... Уж сестру свою Кристина не понимала. Она вообще редко что-то делала для себя, постоянно суетилась ради других и не требовала ничего взамен.

Выходит, то, что сделали они все, было для людей? Для тех, кто остался?..

"Всегда найдется тот, кто станет богаче за чужой счет. Природа людская такая — подлючая." Это были слова капитана Воинова. А уж он-то знал, что говорил.





Девушки улеглись за башней танка, подстелив солдатские куртки. В полумраке подземной станции стоял легкий гул голосов: бойцы отдыхали перед боем по распоряжению Воинова. Анатолий сидел у гусеницы танка, прислонившись спиной к каткам. Рядом с ним пристроился Денис, по другую руку сверкал линзами очков Аркадий, нервно трогая пальцем дужку оправы на переносице. Кристине не спалось, и она прислушалась к разговору, подглядывая. Ей было интересно наблюдать за мужчинами: уж очень они отличались от её сверстников — и образом мышления, и манерами, и разговором.

Мальчишки из её прошлого окружения вели себя, как несмышленые дети, хвалясь друг перед другом количеством выпитого пива за вечер, драками с полицией, новыми кроссовками «Найк» и мнимыми победами над девчонками. Сверстницы же больше говорили о своих нарядах, новых гаджетах и мальчишках.

Понятно, что сегодня идет война и людям не до обсуждения повседневных мирных «прелестей», но она не могла себе представить, что Денис, захлебываясь от восторга, будет рассказывать всем о том, как он смешивал литр за литром разного алкоголя, а потом прижал к теплой стенке девицу вольного поведения и при этом не испачкал свои белые кроссовки. Не вязалось это все с личностью Смирнова.

А Анатолий Сергеевич вообще казался человеком из другого мира. Спокойный, порой флегматичный, он иногда просто «взрывался» от быстрых действий, будто в него вселялся кто-то. Говорит всегда тихо, но почему-то его четко слышно, даже если он стоит в некотором отдалении.

И странно, все его слушаются. Никто и слова поперек не скажет. А как он посмотрит, будто прожигает взглядом насквозь, и в следующий миг улыбается. Необычная улыбка. Губы чуть растягиваются, но зато взгляд добреет, становится мягким, будто ласкающим.

— Командир, а как вы думаете, что будет потом? — вздохнув, спросил Смирнов и украдкой посмотрел вверх — туда, где отдыхали девушки. — Вот покончим с этими инопланетянами, а потом что?

— А потом ты будешь героем, Дэн, — хихикнул Аркадий. — Если выживешь…

— А ты, гений, по мозгам схлопочешь, — быстро отпарировал Смирнов.

— А ведь вы оба правы, — рассудил Воинов словесную дуэль. — Нам бы всем выжить после всего, да и мозги свои сберечь.

— Я не понял, Анатолий Сергеевич, — удивился Аркадий после минутного молчания.

Воинов встал на ноги и короткими шагами медленно прошелся около танка. Кристина притворилась спящей.

— А что непонятного, Аркаш? Ведь мир устроен на принципе доминирования сильнейшего. И поделиться своей силой никто не намерен. И так будет всегда, пока сильные и слабые не найдут мирного способа сосуществования, — ответил капитан задумчиво. — Инопланетное оружие и твоя система защиты дадут значительное преимущество тому, кто завладеет им.

Он замолчал и некоторое время раздумывал, будто собирая все свои мысли в одну, самую доходчивую, затем нервно повёл плечом и продолжил:

— Вот смотри, взять инопланетян. Вот не верю, что они, случайно пролетая над Землей, зашли на огонек. Возьмем тебя. Ты идешь по дороге и видишь, как под ногами муравьишки снуют по своей тропинке. Ты же не будешь их со злостью топтать ногами! Просто так, от нечего делать.

Аркадий кивнул.

— Инопланетяне долго висели над Землей, изучая нас, — утвердительно махнул рукой капитан. — И нашли то, что им жизненно необходимо. Не знаю… лекарство там какое или вещество наркотическое. В нас — в людях Земли. Попробовали синтезировать — и получилось! И тут их одолевает самый настоящий земной порок — жадность! Как же, на этом можно неплохо срубить бабло! Или, что еще хуже, с помощью этого вещества можно получить власть над себе подобными.

— А оружие тут причем? — Аркадий снял очки, деловито протер стекла.

— А представь себе, — капитан осмотрел темноту станции, — кто-то, жадный до власти и денег, заставляет тебя создать этакую пушку. Только вместо малюсенького шарика, что в наших ружьях, нехилое ядро, примерно метр в диаметре.

Аркадий вздрогнул.

— Даже представить не могу, — прошептал он. — Но очень страшно.

— Не то слово! — вскрикнул Воинов, но осекся, боясь разбудить криками бойцов. — Вот такая дальнобойная пушка, и её снаряд невозможно перехватить, представляешь? И у кого будет эта пушка, получает огромное преимущество. То есть — власть над другими.

— Да что вы такое говорите? — не выдержал Смирнов.

— Да ничего особенного, Денис, — капитан вздохнул, провел ладонью по лицу. — Всегда найдется тот, кто станет богаче за чужой счет. Природа людская такая — подлючая. Что, примеров мало? Афган, Чечня… Кто-то гибнет, а кто-то наживается на этом.

— И что? — мотнул головой Смирнов. — Выходит, что мы деремся с этими пришельцами зря?! И ребята погибли тоже зря?! И дед Миша…

— Тише, Денис! — осмотрелся капитан. — Не кричи, людей разбудишь. — Он опустил голову, зачем-то потер запястья и заговорил, глядя в пол: — Да, Денис, Может то, что мы делаем, напрасно. Но в это не хочется верить. Понимаешь, хочется верить в светлое и доброе. Что вся эта возня с инопланетянами пройдет, и люди заживут в мире и добром соседстве. Что не будет людской… грязи. С её выкрутасами об исключительности, мнимой умности, зависти и лжи. — Он поднял голову. — Умом понимаешь, что так не будет, но сердце очень хочет, поскольку сильно устаешь от людских пороков. Они выматывают тебя ежедневно. Но, черт возьми, Денис! Мы не можем отсидеться в какой-то пещере где-то далеко. Вот так получилось, что только мы можем противостоять пришельцам и уничтожить их. И мы будем пытаться это сделать… Тогда, может быть, дадим человечеству еще один шанс подумать — а правильно ли мы живем?





И Кристина поняла, что нельзя оставлять на Земле оружие пришельцев, переделанное против них.

Да! И это будет ее поступок.

Кристина смахнула волосы со лба, перебирая грязные пряди, вздохнула, поднялась и, свистнув Шарика, вновь отправилась к магазину.

В подвал она возвращалась, неся за спиной два рюкзака, набитые продуктами, кое-какой одеждой и еще всякой всячиной. Освободила один рюкзак, высыпав его содержимое на большую полиэтиленовую скатерть, разобрала предметы по кучкам, затем закинула пустой вещмешок за спину и направилась к сожженным танкам. Шарик семенил за ней.

Она неспешно обошла все машины, неумело поддевая затворы цилиндров ножом, и вынула все «батарейки» пришельцев.

— Шарик, ищи ружья наших солдат, — сказала она собаке. Сказала, чтобы услышать свой голос.

Так они и ходили из подвала на поле несколько раз, пока батарейки не оказались сложенными в подвале крупной горкой. Кристина взяла фольгу для запекания, которую она нашла в магазине и притащила вместе с продуктами, и обрывая ее на куски, тщательно завернула все инопланетные аккумуляторы. Аркаша предполагал, что это позволит их разрядить. Кристина ничего не понимала, но делала. Ей, насмотревшейся на то, как действует оружие с чужой технологией, казалось, что никто и никогда не должен получить «батарейки» в пользование. Достаточно было выглянуть из подвала, чтобы убедиться в этом.

Во дворе Кристина выбрала участок земли и руками освободила его от пепла и камней, затем, Помогая себе ножом, вырыла яму, куда и сложила все "батарейки". Справившись, смахнула пот со лба, присела и задумалась. Инопланетные светящиеся кубики могли быть ещё в Домодедово, куда ушел капитан со взводом Обухова, и на полигоне.

— Я не знаю, где это Домодедово и сколько до него идти, — сказала она Шарику, засыпав яму, — но завтра мы пойдем туда.

Пес одобрительно тявкнул.

Путь был долгим, но нетрудным. Кристина шлепала по шоссе от развилки, где был последний бой, ориентируясь по упавшим и согнутым указателям, которые ещё оставались. Когда же она с Шариком пришли к аэропорту, то увидели лишь выжженную дотла черную равнину, где гулял ветер, поднимая с земли пепельную пыль.

— Что? — спросила она Шарика. — Теперь на полигон?

По пути им встретился небольшой дачный поселок. Домики были разрушены, но редкие деревья в садах даже сохранили листву.

Кристина нашла участок с колодцем, в подвернувшееся корыто натаскала воды и медленно разделась. Тело ломило от усталости, а ноги налились свинцовой тяжестью. Шарик сидел на задних лапах, рассматривая её.

— Отвернись! — сказала она псу.

Буркнув что-то, тот отвернулся, и улегся на траву.

Она помылась, намылив себя мылом. Переоделась в одежду, взятую в магазине, зарыв старое обмундирование.

Перед тем как продолжить путь, Кристина долго смотрела на горизонт, туда, где осталась рота капитана Воинова.







Три военно-транспортных вертолета с эмблемой России на бортах режут воздух своими винтами.

Заложив небольшой вираж, медленно садятся на полотно МКАДа рядом со сгоревшими танками. Лопасти прекращают вращение, и из вертолета выскакивают на землю люди в военной форме. Следом спускается человек в гражданской одежде.

Из других машин спрыгивают бойцы с автоматами, разбегаются в стороны, становясь в оцепление. На одном из вертолетов по бортам устремляются в небо стволы крупнокалиберных пулеметов.

— Это здесь, — говорит один из военных. — Вот развязка на Каширское шоссе. А там, вроде и танки. Правда, сгоревшие.

— Да, — кивает гражданский. — Они говорили, что пойдут двумя группами. Одна в лоб на Домодедово, а вторая отсюда — с развязки.

Подумав, военный решительно идет к танкам. Остальные спешат за ним. Остановились, смотря на упавшие стволы со странными цилиндрами.

— Вот! — крикнул гражданский. — На стволах оружие пришельцев. И на БМП такие же цилиндры были. Из них стреляли голубыми молниями. И у солдат в руках ружья такие были.

— Ничего не путаете, Николай? — спросил военный.

— Нет! Что вы?!

— Ладно, посмотрим.

Военный подошел к танку. Скользя по металлу ботинками, забрался к башне. Наклонился, осматривая цилиндры — их верхняя часть была открыта. В нише под прямоугольным вырезом чернели детали, сложенные с непонятную конструкцию. Он потрогал пальцем небольшой черный куб. Тот рассыпался в труху под прикосновением.

— Да, — задумчиво протянул военный, поднимая голову. Огляделся.

— А нехилая тут была драка. Смотрите, как земля выжжена. Аж вглубь. Вряд ли мы тут что-то найдем.

Гражданский поежился.

— Простите, можно я отойду? Мне надо.

Военный махнул рукой.

— Что-то он не то нам говорит, — сказал другой военный, снимая фуражку и вытирая пот.

— Да нет. Все то, — ответил ему тот, кто разрешал гражданскому удалиться. — Кто-то побывал здесь до нас.

— Кто?!

— Не знаю, но крышки на этих цилиндрах не сами собой на землю упали, — он показал на прямоугольники крышек, спрятавшихся под слоем пепла.

— Сюда! Сюда! — кричал и размахивал руками гражданский, выскакивая из подвала ближнего дома. — Здесь люди! Это они!

— Медика со мной! — приказал военный, бегом пересекая МКАД.

В подвале разрушенного дома нашли тела. Мужчины и женщины. Мужчина лежал полузасыпанный каменной крошкой, а женщина замерла возле проема, подогнув к груди колени.

— Уф, — военный приложил рукав к носу.

Засуетился медик, осматривая тела.

— Это Семен, — сказал гражданский. — Водитель БМП. А это жена командира роты. Ее звали… кажется, Инна.

— Ну что? — спросил военный подошедшего медика.

Тот снял перчатки.

— Они лежат здесь с неделю, — ответил медик. — Парень дольше. Умер от ожогов, от боли. А вот она… странно, никаких внешних повреждений. Похоже на разрыв сердца. Только от чего? Вскрытие покажет.

Военный подошел к женщине, наклонился, и, не опуская руки от носа, посмотрел в стеклянные открытые глаза. Отпрянул. В ее глазах он увидел застывшую боль. Будто от нежелания жить дальше.

Он выпрямился, и пошел к вертолету, что щетинился стволами пулеметов. Залез в него по спущенному трапу. В глубине салона сидел еще человек. С прямой спиной и пронзительным взором светлых глаз. Военный встал перед ним, растерянно развел руками в стороны.

Человек с прямой спиной отодвинул пальцем занавеску на иллюминаторе, посмотрел в сторону развалин домов.

— Значит, оружие останется тайной, — шепнул и добавил громче. — Идем обратно.




До полигона Кристина добралась дня за четыре. Дорогу к бывшему расположению роты она представляла смутно, помнила, что надо двигаться по широкой трассе, а потом свернуть с нее налево. Главным ориентиром была бензоколонка «Башнефть», где танки останавливались для заправки. К тому же она надеялась, что пес доведет ее — ведь смог же он как-то найти людей после того, последнего боя, и как-то ведь спрятался, сумел выжить во время сильного взрыва на полигоне после атаки пришельцев. Все тот взрыв в воздухе видели и ощутили. Тогда Вера, Инна и Кристина прятались за танком от ударной волны, соскочив с брони на теплый асфальт и вжавшись в него.

Когда рота уходила с полигона, Шарик куда-то исчез. Его звали, искали. Потом капитан махнул рукой, говоря, что псу виднее, как надо поступать, у него свои заморочки.

Кристина со вздохом вспомнила Анатолия, его жесткий и властный взгляд, его полную уверенность в том, что он делает. Вспомнила, как в первый раз его увидела, когда он с сестрой вышел из лесу с разрисованным полосками лицом и огромным ружьем.

А ведь это было недавно, всего лишь пару недель назад!

В ее памяти стали мелькать лица сестры, деда Миши, Димы Арцыбашева, который неловко пытался ухаживать за ней в минуты редкого отдыха. А теперь никого нет. И она поняла, что как-то спокойно вспоминает их образы, без боли. Да, с теплотой и жалостью, но не с противной болью утраты, которая мучает и не дает покоя.

Кристина удивилась своим ощущениям. По сути она должна бы всего бояться, биться в истерике, шарахаться от каждых звуков. А нет.

Всё это время она была среди решительных и уверенных в себе людей. И снова вспомнила слова капитана о том, что боец после нескольких боев начинает воспринимать действительность как свою работу.

Кристина увидела полигон, когда вышла с Шариком на холм, который пересекала дорога. На ней еще оставались следы танковых траков. Именно по ним она и свернула с шоссе.

Небо с утра было хмурым. Ветер порывисто стелился по земле, поднимая вверх пыль, в душном воздухе дышалось тяжело, идти было трудно. Она часто останавливалась и глотала воду из пластиковой бутылки. Внезапно пошел мелкий дождь, который спустя секунду превратился в ливень.

Они с Шариком добежали до останков деревеньки, что приютилась на склоне холма — нескольких домиков, расположенных по обеим сторонам изрытой танками дороги. Кристина вымокла под ливнем и спряталась под накренившейся истерзанной крышей низкого бревенчатого дома. Шарик уже отряхивался. Стало прохладно. Она нашла в развалинах разбитую мебель и несколько тонких досок, видимо упавших с потолочного перекрытия, дрожащими пальцами развела костер и, порывшись в рюкзаке, достала трикотажную черную майку с широкими лямками. Майка оказалась длинным платьем, чему она только обрадовалась: нет необходимости растягивать одежду до колен, чтобы прикрыть ноги от влажной прохлады.

Она вспомнила, что в полуразрушенном торговом центре у Каширского шоссе набрела на отдел «ФинФлаер», где схватила с полки какие-то вещи, не разглядев в темноте.

— Шарик, отворачивайся, — сказала она, снимая мокрую одежду.

Пёс недовольно заскулил, но морду отвернул.

Кристина переоделась, развесила около костра на столешнице старого комода намокшие вещи, поежилась и, поглядывая на небо, присела греться.







Васнецов был обрадован и недоволен после разговора с генералом. Обрадован тем, что можно вернуться в столицу, узнать, что стало с семьей, и вообще убраться с этой осточертевшей за две недели базы подводных лодок на побережье Кольского полуострова.

Иван Васильевич оказался здесь до атаки пришельцев. Он намеревался с семьей поехать на дачу к матери в Подмосковье, но у одной из лодок типа «Борей» Северного флота никак не хотел слаженно работать механизм полного залпа. Тесты показывали сбой системы запуска. И старый пердун, его начальник генерал Малышев отправил Васнецова проверить системы лодки в этот небольшой залив, где и базировался отдельный дивизион атомных подлодок.

Иван Васильевич работал в министерстве обороны аналитиком по вооружению. Такие специалисты были во всех армиях мира. Они выезжали на все выставки вооружения, могли по конфигурации, схемам и анализу базовых частей выдать перспективные характеристики оружия. То есть, по наличию тех или иных деталей на оружии высчитать соответствие заявленным характеристикам. Например, глядя на автомат или пулемет, Васнецов мог определить приблизительные дальность стрельбы, точность полета пули и даже начальную скорость заряда; мог оценить сложные боевые комплексы, такие, как самолет или подводная лодка, и найти недостатки в работе их боевых систем.

Васнецов считался лучшим специалистом в отделе генерала Малышева, и работы у него хватало. Вернувшись с Черноморского флота, где тестировал пуски ракет «Калибр» с кораблей, он думал, что заслужил положенный отпуск хотя бы на неделю. Но вмешался генерал, которому в свою очередь надрал зад заместитель министра обороны, поскольку лодка должна была отправляться на боевое дежурство. И Малышев послал туда Ивана Васильевича, когда тот попался ему в коридоре министерства со своим прошением об отпуске.

Налет пришельцев на базу Северного флота был неожиданным. Их аппараты не были обнаружены радарами, и рой странных летающих «бревен» буквально за несколько минут расстрелял боевые корабли, пирсы, казармы, склады и доки. Не осталось связи, были разрушены транспортные магистрали, рванул склад боеприпасов. Досталось и дивизиону. Лодки, что болтались на волнах у причалов, были потоплены, и только тестируемая, вытащенная в сухой док, который располагался в глубине скалы под землей, осталась цела, как и люди, что суетились вокруг нее.

Почти неделю Васнецов и пара десятков рабочих и матросов руками разгребали заваленный выход из подземелья. А выживших людей на поверхности было очень мало. Потом в разрушенный город из окрестных городов и поселений стали стекаться те, кто успел спрятаться от жестокой и стремительной атаки.

По рассказам людей и по кадрам видео, что успели снять на гаджеты, Иван Васильевич составил некоторое впечатление об оружии инопланетян. Правда, что это были пришельцы, он догадался не сразу, а только потом, более тщательно проанализировав свои заметки. А когда прилетела на вертолетах комиссия из столицы, внезапно обнаружил в ее составе и генерала Малышева, который остался жив благодаря своему пристрастию «зависать» в карточных притонах, по большей части находившихся в подвальных помещениях.

Генерал увидел Васнецова и, казалось, был очень обрадован этому. В день прилета комиссии, вечером, Малышев увлек его в свою палатку, где они приняли по стопочке коньяка за встречу.

— Отойдем, Иван, — предложил Малышев, и они вышли из палатки. Когда между ними и палаточным городком легло порядочное расстояние, он продолжил. — Я не надеялся тебя увидеть, Иван Васильевич, но, видно, судьба. Слушай, ты ведь мужик умный и сможешь понять то, что я тебе скажу. От этого странного нападения, — генерал дернул плечами, — пострадали все страны. И очень сильно. По предварительным данным население Земли уменьшилось вдвое, а может и больше. Коллапс на всей планете. Сильно пострадали американцы, китайцы, Европа лежит в руинах, Африка выжжена просто. Индия еще ничего, и Австралии повезло — их не так сильно зацепило. Да еще мы в силу некоторых обстоятельств пострадали не так сильно, как, например, та же Америка. Ну, — Малышев покрутил пальцами, — Южная Америка не очень разрушена, хотя народу там сгинуло много. Тут, видишь, какое дело. Ты же, наверное, уже прикинул хрен к носу, за эти инопланетные игрушки?

— Ну, есть некоторые соображения, — Васнецов еще не понимал, к чему клонит генерал.

— Во! — Малышев загадочно поднял вверх палец. — Тут в Москве выловили чудака одного, он прятался в подземке и каким-то чудом выжил. Расспросили его. А он говорит, что бойцов наших видел и что будто они стреляли из инопланетного оружия.

— Хм… с трудом верится, — Васнецов потер виски. — Очень специфическое оружие. Вряд ли вот так напрямую им можно пользоваться.

Малышев сморщился.

— Да нет, Иван. Говорит, что переделанное оно было. И самое главное, что я видел его.

— Да вы что?!

— Да, только тихо, — генерал судорожно оглянулся в сторону палаток. — Какое-то подразделение, я не знаю какое, но командир, некий капитан Воинов, успешно с пришельцами сражалось, и, опять же, по словам этого гражданского был захвачен инопланетянин, правда, мертвый. Мы побывали на месте боя этого подразделения с инопланетянами. И нашли то, из чего бойцы вели огонь.

— Вот это удача! — не сдержался Васнецов.

— Да тише ты, Иван, — шикнул Малышев. — Там все в труху рассыпалось, черт возьми. Но многие видели очень яркий взрыв, после которого пришельцы куда-то исчезли. А до этого с других мест планеты шустро убрались все их механизмы.

— А что говорят тактики по этому поводу? — поинтересовался Васнецов.

— Говорят, что живых пришельцев было не так много, — ответил генерал. — Они работали больше своими боевыми сателлитами, которых после взрыва тоже нигде не нашли. Будто в тот день пришельцы собрали все силы в одной точке, а именно там, где и был потом взрыв в небе. Ты что скажешь?

— Я не силен в стратегии, — пожал плечами Васнецов. — Так в чем причина вашего ко мне интереса?

— Понимаешь, Вань, — генерал обнял его за плечи и наклонился к его уху, — мне удалось взять целым оружие, которое использовали наши бойцы. Не все в труху превратилось.

— И?

— Мы не можем выяснить, как оно стреляет. Помоги мне, — генерал в упор смотрел в глаза Васнецову, — а я помогу тебе. Возьму с собой в столицу. Ты только покумекай, где можно над ним поработать вдали от глаз. Ну, сам понимаешь. Комиссия через сутки улетает. Вот ты и подумай.

— Я не очень понимаю вашу затею, господин генерал, — резко ответил Васнецов.

Генерал поджал губы. В полумраке его глаза зло сверкнули.

— Ты, Васнецов, помоги мне разобраться, как действует инопланетное оружие. А то, знаешь, времена тяжелые, можешь ведь и здесь надолго остаться. Пока оно все наладится, не один год пройдет. А поможешь мне — будешь в тепле, и даст бог, еще и с семьей.

— Я подумаю.

— Вот и подумай, и языком не трепи.

Иван Васильевич задумался. Он не до конца понимал замысел генерала, но интерес к изучению оружия его просто изводил.

— Хорошо, — сказал он. — Допустим, я согласен. Что от меня требуется?

— Место подобрать, где ты работать будешь. Какое-нибудь неприметное, давно забытое, второстепенное. И недалеко от столицы. Сам видишь, с транспортом и связью сейчас очень сложно. И вообще еще не очень понятно, как мы жить дальше будем. А у кого будет оружие, тот и условия диктует. Разве не так?

Теперь Васнецову стало все понятно. Генерал хочет вести исследования тайно, а потом… тут вариантов может быть масса.

— Я согласен, — кивнул Васнецов. — Кстати, у вас нет изображений оружия? Я мог бы уже начать думать.

— А вот это правильно, — улыбнулся Малышев. — Узнаю тебя, Иван Васильевич.

Он протянул Васнецову маленький конверт.

— Здесь фото. И это… я для тебя уже распорядился поставить отдельную палатку. И дать бойца в охрану. Так что иди, думай. И собирайся. Завтра полетишь со мной.







Васнецов разглядывал фото, разложив их на походном столике в своей палатке. Он довольно быстро разобрался в принципе действия оружия, отметив для себя, что пришельцы использовали материалы, которых в принципе не было на Земле, и источник энергии, которого и не хватало на фотографиях. Он не спешил поделиться своими соображениями с генералом, а только спросил утром у него:

— Кто еще в курсе исследований?

— Есть еще люди, — нехотя ответил Малышев, — но в силу того, что к образцу и прикоснуться нельзя, а то рассыплется, их интерес невелик. А создать подобный материал мы не в силах. Тут, понимаешь, важен принцип действия. И потом я не думаю, что мы не найдем целых образцов. Сейчас мои люди пытаются выяснить, где могли добыть оружие бойцы Воинова. И направление поиска есть. Ты кумекай, а образец у тебя будет, если он еще остался на планете. Ты насчет места подумал?

— Да, есть одно предложение. Старый подземный полигон для испытания стрелкового вооружения. Километров семьдесят от столицы.

— Прекрасно. Как прилетим, туда и отправишься. Я тебе найду и помощников, и бойцов для охраны. Времена нынче смутные.







Ливень закончился. Кристина потрогала сохнувшие вещи, но они были еще влажные. Она вышла из-под навеса и посмотрела в небо. Солнце выглядывало, будто разгоняя остатки темных туч, ветер стихал, и земля понемногу стала нагреваться.

Шарик тоже вышел, принюхался и посмотрел на нее.

— Ну как я? — спросила, улыбаясь, Кристина и покрутилась перед ним в длинном открытом облегающем платье и в армейских ботинках.

Пес поднял лапу, словно закрывая глаза, и тихо, недовольно заскулил.

— Тогда не смотри, — обиделась она.

Шарик тряхнул лапой и пошел обратно к костру.

Кристина решила, что пойдет на полигон завтра утром. После дождя идти не хотелось, да и поесть надо было, а вечером соваться в подземелье ей было боязно. Она вспомнила про транспортный выход, спрятанный за задвижкой. Когда они уходили задвижку не закрывали, а просто прикрыли.

— Вот туда я завтра и пойду, — сказала она сама себе. — А если не открою, то пойду через главный тоннель.







Иван Васильевич не любил летать. Он и в былые то времена предпочитал поезд самолету, а тут пришлось трястись на вертолете почти сутки с частыми посадками для заправки. Зато он смог своими глазами увидеть, что стало после атаки пришельцев.

Картина была не настолько ужасной, но ближе к столице выглядела просто ужасающей. Будто по земле прошелся огненный ураган, причем в строгом направлении и круглыми очагами. Сама столица была разрушена и выжжена полностью, а за МКАДом в некоторых местах раскинулись огромные черные поля.

— Как так можно было все проглядеть? — невольно вслух сказал Васнецов.

— Неожиданно, и со всех сторон, — сказал генерал, услыхав его слова.

— Я не особо понимаю, но такие действия невозможны без разведки и скрупулезного планирования действий. И наши военно-космические силы должны были засечь их на подлете к планете. А получается, что они довольно долго торчали на орбите. И с какой целью они это сделали?

— Это сейчас большая загадка, — ответил генерал.

— А еще большая загадка — как подразделению неизвестного никому капитана удалось выбить этих пришельцев.

— А вот для этого, Иван Васильевич, ты и нужен. Есть некоторые отрывочные данные. Я все тебе скину, а ты уж думай.

Они приземлились возле подземного комплекса управления министерства обороны, где уже собирали технику и людей. Васнецову выделили небольшую комнату в жилых помещениях этого поистине громадного подземного строения, которое пострадало в некоторых местах, но неимоверными усилиями было отремонтировано и оборудовано в короткий срок.

Даже не умывшись с дороги, Васнецов сел за компьютер. Генерал не обманул. В нем было много информации, собранной со всех уголков планеты, и Иван Васильевич, практически не вылезая из-за стола, два дня напряженно работал: сопоставлял, оценивал, анализировал, делал пометки. Малышев пообещал, если поступит хоть какая информация о семье Васнецова, он тут же сообщит.

На третий день общая картинка сложилась. Пришельцы действительно проводили разведку. периодически таинственным образом пропадали люди. Некоторых находили, допрашивали, однако данные о происшествиях с ними были тщательно засекречены всеми разведками мира. Были также и данные наблюдения за околоземным пространством, но в силу той геополитической ситуации на планете, никто ни с кем не делился. Наоборот, все старались нагнать побольше секретности, объясняя её, как обычно, государственными интересами.

И вот теперь эти интересы расхлебывались миллиардами жизней. У Васнецова даже голова закружилась от этих цифр.

Понять, что надо было инопланетянам, оказалось несложно. Это еще больше взбесило Васнецова. Неужели трудно было собрать все данные воедино? И ответ был бы сразу на поверхности. Пришельцы искали биологический материал для синтеза какого-то вещества.

И еще его сильно заинтересовали показания выживших после вторжения. Недалеко от одного областного города встретили группу десантников, человек тридцать. Они рассказали просто фантастическую историю о том, что какой-то бывший военный в каком-то поселке сумел уложить инопланетный механизм, и что якобы он до сих пор там лежит. А этот поселок находился совсем недалеко от того полигона, куда хотел перебраться Васнецов для исследования оружия. Мало того, полигон находился почти рядом с дачей его матери, куда и направлялась жена с дочерью и племянницей.

Ивана Васильевича бросило в пот. Снимков той области не было: еще не хватало техники, чтобы в короткий срок облететь и сфотографировать всю поверхность. Но если ребята не врут, а они не врут, и не могут врать сразу тридцать человек, то разгадка тайны совсем близко.

Стоп, подумал Иван Васильевич. Полигон. Рядом — полигон, где испытывали оружие. Кто же там работал? Он лихорадочно перебирал фамилии людей, будто чувствуя, что вся тайна где-то вот, рядом, что был кто-то, кто смог переделать оружие пришельцев для использования людьми. И этот кто-то очень знакомый.

Вспомнил! Тот странный парень в очках, все время твердивший, что он гений. Он переделывал установку корабельных пушек, придумал систему ее охлаждения и амортизации. Там была такая страшная отдача при залпе, что корабль с курса уходил больше пятнадцати градусов. Они тогда неделю бились, а парень за пару часов придумал.

Выходит, бывший военный знал про полигон! А, собственно, многие знали, особо его и не скрывали. Даже гражданских на работу набирали. Допустим, он завалил тот механизм, взял оружие пришельцев, и отнес на полигон. Выходит, оно не такое тяжелое. Ладно. Этот гений придумывает, как его могут использовать люди.

Васнецов тут же принялся рассматривать фото оружия, спешно перебирая файлами на экране. Вот! На одной из деталей будто ниша для чего-то квадратного. К ней идут две пластины, а на торце детали небольшой рычажок, и под ним еле видны следы трения. От рычага идет сложный блок вывода переключателя на цевье оружия, а рядом с ним — обычная кнопка. Так что же было в этой квадратной нише? Это же не могло исчезнуть просто так? Испариться?

Кто-то вынул это! Подошел после боя, и просто вынул не боясь пришельцев. Значит, есть очевидец всех этих событий! А может даже, и участник! Откуда он знал, что надо вынимать именно этот элемент?

Иван Васильевич отчетливо понимал, что теперь это инопланетная смертоносная игрушка станет главным козырем в колоде того, кто будет владеть на Земле внеземной технологией. Он уже не сомневался в том, что та таинственная ниша в оружии предназначена для источника энергии. И какая это может быть энергия! Неизведанная… фантастическая… Но сколько всего можно создать, если изучить и обуздать её?!

Васнецова еще раз прошиб пот от выводов, спина стала противно мокрая. Он схватил карту Подмосковья и долго ползал по ней с линейкой и карандашом, сопоставляя со снимками, потом медленно сел на пол, прижавшись спиной к стене. Он знал, где искать того очевидца.







Кристина спустилась к полигону, когда солнце еще не так припекало и воздух еще не был наполнен духотой. Все пространство вокруг знакомого холма было выжжено напрочь, а сам холм только торчал черным бетонным остовом, растрескавшимся по всей конструкции. Тоннель главного входа обвалился, и три железные задвижки были плотно засыпаны огромными глыбами.

Она вздохнула, с печалью посмотрев на место, где раньше тихо шумела березовая рощица, потом, стараясь ступать осторожно по прибитому к земле дождем пеплу, пошла к транспортному тоннелю.

К ее радости, задвижка в тоннель оказалась открытой, хоть и здесь явно прошел мощнейший выплеск энергии. Сам тоннель не пострадал. Видимо, волна энергии прошла по касательной к его бетонной поверхности, и своды выдержали, хотя тоже растрескались.

Шарик почему-то сел на задние лапы и тихо заскулил. Кристина не поняла его поведения и шагнула вперед. Пёс заскулил громче, прижимаясь к её ногам и не давая идти дальше.

— Что такое? — ласково спросила Кристина. — Нам нужно туда, почему не пускаешь?

Она отодвинула его и шагнула. Шарик замолчав, остался сидеть на месте, только поза его стала напряженной, будто он готовился к прыжку.

Кристина шла медленно, шаг за шагом осматривая тоннель. Задвижка не мешала. Дневной свет легко проникал в него, высвечивая все, что там находилось.

Перед самым уходом здесь Семен и еще много ребят спешно собирали оружие и переоборудовали танки. Даже девушки им помогали. В тоннеле стояли столы с деталями, на полу валялись обрывки проводов, ненужные оставленные инструменты, использованная ветошь, пустые емкости из-под смазки и много пустых банок, коробок и ящиков. Затем она заметила какие-то бурые полосы, стелившиеся по полу и ведущие к створкам полигона, где исчезали в подступавшей темноте, куда уже не проникал солнечный свет. Кристина остановилась, прислушалась, оглянулась назад, но Шарика не увидела.

— Вот неблагодарный пес, — подумала она вслух. — И кто теперь меня охранять будет?

Темнота впереди пугала. Еще больше пугали эти бурые полосы на бетонном полу. Она не помнила таких следов. Осторожно, стараясь не шуметь и не задевать столы с железками, Кристина сделала несколько шагов и наткнулась на стоящий у стены широкий верстак, на котором лежали два автомата. На них уже стояли инопланетные механизмы, но ниши для батареек пустовали.

Она осмотрелась, нашла небольшую деревяшку и наклонилась рядом с верстаком, чтобы положить импровизированную подставку на бетон. На нее она рассчитывала поставить прикладами оружие, которое еще найдет. Под верстаком обнаружился ящик с пустыми автоматными магазинами. Кристина не обратила бы на него внимания, но из груды рожков пробивалось слабое свечение. Пошарив аккуратно в ящике, она достала еле светящийся голубым светом куб инопланетян. Видимо, Семен, собирая оружие, посчитал эту батарейку разряженной и в суматохе сборов просто выбросил ее как мусор.

Кристина взяла источник энергии и, протерев запылившийся автомат, поставила батарейку в нишу. Железо тихо щелкнуло, будто куб был намагничен. Оружие легло в ладони уверенной и приятной тяжестью. Она сдула со лба выбившийся локон и, приподняв автомат, медленно двинулась в темноту.

Туннель выглядел зловещим и словно таил в своей глубине опасность. Но если бы не эти извилистые бурые полосы, Кристина не боялась бы. Чувство скрытой угрозы не проходило, да и пес ее не хотел пускать. Значит, он что-то чуял. А может, видел кого?

Она прислонилась к стене, подняла оружие, уткнув приклад в плечо и медленно переступая пошла вперед.







Старенький МИ-8 грохотал движками, неторопливо пролетая над землей. Васнецов сидел рядом с пилотом и всматривался вниз, изредка прикладывая к глазам бинокль.

В салоне вертолета сидели еще четыре бойца и странный майор, который не сводил взгляда с Ивана Васильевича. Странного взгляда — колючего и безжалостного.

Вертолет поднялся в воздух с аэродрома Мячково, который остался практически целым после атак пришельцев. Собственно говоря, уничтожать то на нем было нечего, кроме нескольких потрепанных старых машин, давно отслуживших свой век и неуклонно ржавевших в открытых капонирах. Они-то и были были отданы в распоряжение группы Малышева.

— Поверните немного на восток, — сказал Васнецов пилоту.

Тот кивнул и повел штурвалом влево, слегка накренив машину. Вертолет задрожал, нехотя повинуясь.

Внизу медленно проплывали черные проплешины выжженной земли, деревни и городки с разрушенными домами, линии электропередачи уныло болтали оборванными проводами. Асфальтовые дороги пестрили воронками, а железнодорожные пути — сбитыми со шпал рельсами. Кое-где встречались небольшие группы людей, копошившихся в постройках. При звуке пролетающего вертолета кто-то прятался, а кто-то стоял столбом, всматриваясь в небо. Встретилась небольшая стая собак, всей гурьбой кинувшаяся в укрытие под полуразрушенную пятиэтажку.

— Туда, — ткнул пальцем Васнецов, обозначая пилоту направление. — Держитесь вдоль железной дороги.





Темнота подземелья надвигалась на нее медленно. Липкий страх холодом накрывал сознание, ноги слегка дрожали.

" Черт, надо было фонарик поискать." — подумала Кристина, теснее прижимаясь щекой к цевью.

Внезапно, еле уловимый звук отразился от стен тоннеля. Она напрягла слух. Далекий рокот то пропадал, то снова звучал, и Кристина никак не могла сообразить, что же двигается снаружи.

— Не… стег… ляй, — отчетливо раздался странный голос, будто попугай, которого учат говорить, пытается выдавить из себя слова.

Кристина в страхе дернулась, непроизвольно шагнула назад. Сердце застучало быстро-быстро.

— Кто ты?! — крикнула она. — Выходи!

Из темноты вывалилась фигура в грязно-зеленом одеянии.

— Не… стег… ляй, — раздалось снова.

Кристина ахнула, задрожав. Это был пришелец. Пошатываясь, он сделал пару шагов в ее направлении и, вскинув конечностями, упал на пыльный бетон.

Девушка растерялась, не понимая, что творится в её душе и почему страх и ненависть переплелись с неизвестно откуда взявшейся жалостью.







Вертолет грузно приземлился. Васнецов поспешно покинул свое кресло и выбежал на пригорок. Невдалеке за отодвинутой плитой зиял проём в тоннель. Быстро добежав до него, Иван Васильевич успокоил сбившееся дыхание и прислушался. В глубине тоннеля послышались голоса. Он кинулся вперед в сгущающийся сумрак бетонного свода с робкой надеждой на то, что это будут голоса тех, кого он искал. Васнецов не замечал столов с деталями, разного хлама под ногами. Сознание было наполнено только разочарованием, что он встретит кого-то другого, и не услышал шаги, которые раздавались за спиной.







Инопланетянин не вставал и даже не шевелился. Кристина медленно опустила ствол оружия, и немного расслабила напряженные мышцы рук. Палец сполз с кнопки открытия огня.

"Как же так?" — думала она. — "Он же враг! Но я не могу его убить! Вот он лежит… в десяти метрах… и что теперь делать?"

Мысли бились в ее голове, наскакивая одна на другую. Она не слышала ничего и ничего не замечала, кроме распластанного тела пришельца.

— Кристина?! — прорвался знакомый голос сквозь пелену, застилающую сознание.

Она дернулась, стремительно направив в сторону кричавшего оружие, но в последний момент холодок страха схлынул с сердца и разума.

— Дядя Ваня?! — не поверила девушка, с трудом узнавая в запыхавшемся мужчине мужа сестры матери.

— Да! Да! Это я! — крикнул Иван Васильевич, подбегая к ней.

В паре метров от девушки он резко остановился, рассмотрев в ее руках оружие, направленное в его сторону. Мысли о семье мгновенно переключились совсем на другое... Племянница держала действующий образец инопланетного ружья, переделанный под человека чьим-то гениальным решением. В полумраке затвор мерцал бледным голубым свечением.

Васнецов вытянул руку, указывая пальцем на сияние, и в волнении глотал воздух, не в силах сказать что-либо членораздельное. Для него уже не существовало жены, детей и родственников. Не существовало вообще ничего, кроме желания завладеть этим оружием и разобрать его по винтику, чтобы насладиться решением той задачи, что в последнее время измучила его мозг. Его лицо изменилось, приняв выражение безумца, глаза сверкнули недобрым лихорадочным блеском.

Девушка в испуге отшатнулась, забыв о лежащем пришельце.

— Вы что, дядя Ваня?

Васнецов нервно сглотнул слюну.

— Кристиночка, отдай мне… это…

Его пальцы медленно приближались к затвору оружия, мелко и часто трясясь, словно в нетерпении. Ещё миг — и схватят…

— Стоять! — раздалось многократным эхом. — Никому не двигаться!





В самых обыкновенных словах, прозвучавших под сводами тоннеля из уст человека с оружием, чувствовалась угроза. Этот человек, по идее, должен оберегать Кристину. Она же не враг! И на шевроне военного светился российский триколор и надпись «ВС России». Так почему он угрожает ей?!

Она растерялась.

— Девочка, отдай мне ружье, — тихо, но четко проговорил военный в чине майора. — Медленно положи его на пол.

За спиной неприятного майора маячили еще четыре фигуры с поднятыми автоматами. И Кристина явственно ощутила, что они будут стрелять не раздумывая. И стрелять именно в неё.

Кристина зажмурила глаза и старалась не смотреть в зловещие отверстия дула автоматов. В памяти вновь всплыл подслушанный ею разговор на станции перед боем, и она с горечью убедилась в том, что капитан был прав.

— То есть, как это вам отдать ружье?! — зазвенел голос Ивана Васильевича, и девушка, подняв веки, с надеждой взглянула на дядю.

Майор поморщился и шагнул к нему, вынимая пистолет.

— Васнецов, вы уже не нужны, — проговорил он глухо. — Все что нам нужно, мы нашли.

Несмотря на голые своды тоннеля, выстрел прозвучал негромко. Иван Васильевич как-то странно дернул головой и упал, раскинув руки. И Кристина вновь вспомнила о недавних событиях...







— Рота, подъем! — разнесся голос Дениса под колоннами станции. — Строиться повзводно в две шеренги!

Бойцы выстраивались неспешно, но Смирнов их не торопил...

Девушки тоже поднялись, прихватили оружие и спустились на мраморный пол подземной станции. Кристина встала за сестрой.

Наконец рота построилась, образовав три взвода. Перед строем вышел Воинов и медленно оглядел шеренги солдат.

— Парни... Вы — настоящие мужчины. Уже то, что мы сделали и при этом выжили — подвиг. Какая-то инопланетная дрянь решила, что земляне для них будто подопытные животные. Что из нас... наших детей можно мутить что-то. Они сожгли наши города, наших стариков и женщин... Нас мало, но только мы имеем опыт сражений и знаем, что их металлолом можно побеждать. И у нас есть для этого оружие. Так чего мы боимся?! Наши предки выстояли против татар, против французов и против немцев. Они били шведов, поляков и турков. Все, кто на нас нападал, испытали на себе силу русского оружия и твердость русского духа. В сорок первом под Москвой всего двадцать восемь человек выстояли против пятидесяти танков. Так было надо! Потому что больше некому...

Воинов сжал кулаки.

— И сегодня, похоже, кроме нас, некому остановить пришельцев!

Голос капитана немного стих.

— Так получилось, парни... и, видимо, только от нас будет зависеть дальнейшая судьба планеты.

Воинов помолчал, потом вскинул голову.

— Я сегодня буду биться за всех жителей нашей Земли. За русских, украинцев, белорусов, немцев, китайцев и даже за американцев. И знаете, я намерен победить! Вы со мной?!

— Я с тобой, командир, — вышел из строя Витя Обухов.

— И я! — Смирнов решительно шагнул вперед.

— Я тоже! И я с вами! И я... — Голоса крепли в едином порыве, будто бойцы этими криками сами себя посылали в бой.

— Командуйте, лейтенант, — Воинов направился к головному танку.







Небольшая бурая дыра на лбу Ивана Васильевича будто притягивала взор Кристины. Девушка не могла оторваться от созерцания распростертого тела дяди, не могла освободить сознание от шума.

— Девочка, отдай мне оружие, — шелестел негромкий голос в то время, как рука с пистолетом медленно опускалась. — Отдай. Я тебя не трону.

«Наверное, это все», — подумала Кристина, внутренне сжавшись. Не хотелось о чем-то размышлять, спина взмокла противным холодом, а мозг опустел. Все вокруг воспринималось отрешенно, будто ничего не было. Как во сне. Очертания предметов и фигур расплылись тусклыми серыми волнами.







— Они больные, Толя, понимаешь? — Инна сказала это тихо, чтобы никто не слышал. — У них очень повышена свертываемость крови.

— И что? — капитан резко дернул головой. — Я сейчас расплачусь.

— Может быть, попробовать как-то договориться?

— Как?! — Анатолий взял жену за руку и огляделся. — Как? Ты же сама видишь, что с нами не пытаются разговаривать. Нас просто уничтожают. Даже этот «гоблин» прилетел на своем черном аппарате и тут же, понимаешь, без всяких слов стал палить. Нам что, надо было в рупор орать да руками размахивать? Не стреляй мол, мы тебе поможем. Нас, совенок мой, никто не спросил.

Инна мягко выдернула ладонь из руки мужа.

— Я все понимаю, Толя, — сказала она, прикусив нижнюю губу. — Но если мы найдем выход, то спасем всех.

Капитан горестно вздохнул.

— Мы не найдем выход. Мы не знаем, что у них на уме. Мы вообще ничего о них не знаем. А вот они разнюхали о нас многое. И решили все же пойти силовым путем. Каждый, девочка моя, выбирает себе путь сам. Это как в магазине — товара много и можно набрать. Но касса впереди, и за товар надо платить...







Кристина ничего не поняла. Стремительно мелькнула какая-то тень, послышался сдавленный крик и звук падающего оружия на бетон. Частью своего не до конца уснувшего сознания девушка ощутила необходимость упасть вниз и вжаться в темно-серое пыльное покрытие туннеля. Упав, она закрыла собой ружье, и тут же начался оглушительный треск автоматных очередей. Звон падающих гильз и визжанье от рикошетивших пуль перемешались с глухими звуками частых ударов о металл. Полумрак тоннеля разрезали всполохи голубого света, сопровождаемые напряженным гудением, пироксилиновая гарь проникла в ноздри, и Кристина, глотнув её, закашлялась, потом, не удержавшись, звонко чихнула. Да так, что заложило уши.

Девушка мотнула головой, стараясь вернуть слух, и отчетливо осознала, что в тоннеле слышен только негромкий хрип. Кристина медленно поднялась и покрутила головой. Пыль и дымная гарь потихоньку рассеивались, и она старалась понять — кто же так хрипит? Поднялась, попыталась сделать шаг, но носок ботинка уперся во что-то жесткое...

Под ногами лежало тело пришельца. Вот про кого она забыла, а ведь он даже пытался говорить с ней. Разговаривал! Да! Еще странно так, выделяя букву «г», будто картавил. И звуки такие — лающе-каркающие.

Кристина присела над телом инопланетянина, потянув к себе оружие.

— Не на... дго, — прозвучало с тихим хрипом.

Пришелец лежал на спине, и сквозь рассеивающуюся дымку девушка увидела его лицо. Вздрогнула — больше от неожиданности, чем от брезгливости. И хотя она уже видела лицо инопланетянина, но там, в боксе полигона, лежал мертвый, а сейчас перед ней был живой. Крупные, раскосые глаза с сеткой, мерцающей на них то желтым, то оранжевым тусклым светом. Под левым от Кристины глазом, на темно-серой коже — дырочка, пульсирующая бурой жидкостью. Три отверстия рта, которые как-бы сошлись вместе.

— Воз... мги, — еле слышно прожужжали механизмы в скафандре, и Кристина увидела перед собой зажатый в манипуляторе конечности пришельца небольшой черный матовый диск с серебристой точкой посередине.

— При... лоз... ги... к вис... гу.

Девушка невольно отшатнулась, испугавшись.

— Быс... тгей, — словно торопил пришелец. — Не бойг... ся.

Кристина послушалась, хотя и боялась, но инопланетянин будто чувствовал что-то. И она все же приложила странный диск к виску.

Мир вокруг подернулся серо-голубой дымкой. В голове приятно покалывало, как будто неизвестные умелые лекари лечили от усталости и тяжести. Позвоночник налился бодрящей энергией, которая напитала каждую клеточку тела. На расстоянии вытянутой руки от Кристины, мерцая тусклым желтоватым свечением, стояла молодая симпатичная женщина, внимательно рассматривая девушку. Длинные прямые волосы шевелились от легкого ветерка, густые ресницы над яркими зелеными глазами подрагивали.

— Как зовут тебя, девочка? — губы незнакомки шевельнулись, но вслух вопрос не прозвучал. Кристина легко прочитала его по движению губ.

— Кристина. А вас как зовут? И кто вы?!

Женщина с грустью улыбнулась.

— Меня зовут Мария. То, что ты видишь — не обман зрения. Это так мы выглядели... когда-то. А теперь мое тело лежит перед тобой.

Кристина вдруг поняла, что пришелец — это и есть та женщина, которая с ней говорит.

— Я вижу, ты удивлена, — Мария вздохнула. — У нас нет времени на объяснения. Я... умираю. Только скажи мне — ты знаешь где мой корабль?

— Это та огромная зеленоватая штуковина, из которой высыпались роботы? — зачем-то уточнила Кристина.

— Да.

— Я видела, как корабль исчез. И мне показалось, что он взорвался.

Мария вздрогнула. В её глазах отразилась боль.

— В моем скафандре закончилось лекарство и питание, — сказала она, прикрыв глаза ресницами. По щеке медленно сползла одинокая слезинка. — Мы с вами, Кристина, одна цивилизация. Только мы — более древняя. Когда-то очень давно ушли из своего дома и заплатили за это болезнью, от которой нашли лекарство, только придя обратно. Тысячи лет невероятных страданий и масса экспериментов, превративших наши тела во что-то непонятное. И все напрасно... Это тяжело понять.

Ресницы вспорхнули, будто легкие крылья траурных бабочек. Заискрились зеленые глаза, словно мягкий свет попал на воду. Губы Марии от боли выгнулись уголками вниз.

— Это тяжело понять, — повторила она.

— Но зачем?! — вскрикнула Кристина. — Зачем вы поступили так с нами?!

Мария вяло махнула рукой.

— Мы не думали, что земляне могли измениться. Нет, только стало технологичнее и более масштабно. Уже ничто не изменить... Впрочем, в контейнере на моей правой руке под локтем есть чип. Возьми его и уходи быстрее. Я не понимаю, зачем отдаю тебе чип, но чувствую — так надо...

Она осмотрела своды тоннеля и повторила:

— Быстрее уходи, подальше. И на прощание... Отсоединить прибор от виска можно, приложив палец к серебряной точке. Не пользуйся им часто. Все, прощай...

Её изображение стало медленно таять, удаляясь и уменьшаясь в размерах, пока не исчезло совсем. Кристина огляделась. Она ясно видела тоннель, чуть ли не до трещинки в бетоне. Тела шести мертвых мужчин едва светились бледно-желтым, а Мария лежала черным вытянутым прямоугольником с раскиданными по сторонам конечностями.

— Так надо! — прозвенел в голове голос капитана Воинова. Она нечасто слышала от него это словосочетание, но говорил он это так, словно гвоздь вбивал в дерево — намертво.

Кристина присела и нащупала на правой конечности пришельца выпуклость.

" Как же открыть этот контейнер? — мелькнула мысль. — Вот Семен наверняка смог бы!«

Она представила, как Семен, смущенно улыбаясь, говорит: «Не торопись, Кристи, просто чуть подумай...»

— Кристи, не торопись.

Девушка от неожиданности вздрогнула так, что не удержавшись, упала рядом с Марией, но тут же с опаской подняла голову. Живой, улыбающийся техник сидел рядом на корточках и показывал на локоть инопланетного скафандра.

— Здесь, по ходу, есть механизм типа магнитного замка, — сказал Семен, и подмигнул Кристине. — Если тебе предложили взять что-то из контейнера, значит, и ключ к замку дали. Вот! — он показал на висок девушки. — Эта штуковина вполне может быть ключом. И зеркало тебе нужно. Или аккуратно нажми точно по центру. Вот уж... Не могли побольше кружок сделать!

Кристина неловко села на пол, обхватила пальцами диск у виска и ткнула указательным, стараясь целить точно в центр.



Покалывание в голове исчезло, на тело навалилась усталость. В тоннеле еще висел дым, пахло кислым, но дышать было легче. Кристина покрутила головой. Семен исчез, будто его и не было.

Она с удивлением посмотрела на черный диск, зажатый в ладони, затем на локтевой изгиб скафандра пришельца и медленно провела по контейнеру диском. Раздался легкий щелчок, и на край диска из контейнера прилепился маленький красный кубик. Кристина погладила его. Шершавый, края гладкие, не острые.

— И что теперь делать? — спросила сама себя девушка.

— Бежать! — раздался тревожный голос в голове — отчетливо, ясно.

Кристина вздрогнула, быстро встала на ноги. Потом наклонилась, пытаясь поднять ружье.

— Не трогай! — приказывал неумолимый голос. — Это смерть! Да беги уже отсюда!

«Батарейка» в оружии тут же стала мигать ярко-красным светом. Девушка резко подскочила к убитым бойцам, быстро осмотрела их оружие и снаряжение, ловко нацепила на себя снятый с одного из солдат спецжилет с запасными магазинами, прихватила автомат и уже затем, оглядываясь, что есть силы припустила бегом из тоннеля.

На бегу опустила диск с чипом в карман жилета, хлопнула ладонью по застежке-прилипале.







Старлей Грымов чудом оказался жив во время налета инопланетян и лишь только потому, что валялся в капонире пьяным и заснул в большом ящике от старого двигателя. Сам движок был давно отправлен на металлолом, а ящик выбросить из капонира поленились и сбрасывали в него всякий хлам.

В этом хламе и очнулся старлей после налета. Вылез с больной головой, покрутился на опустевшем аэродроме, зашел в диспетчерскую. Комната распорядителя полетов тоже была пуста. Приборы не работали, связь отсутствовала. Грымов хмыкнул удивленно и поплелся на соседний, более «цивильный» аэродром с полосой, предназначенной для грузовых самолетов.

Увиденное удивило Грымова еще больше. Взлетка и стоянки были изрыты воронками, вокруг ни единой души, вместо башни руководителя полетов — развалины. А на середине взлетной полосы лежал исковерканный Ан-12, грохоча на ветру порванной обшивкой.

— Нихренассе я напился! — пробормотал старлей. — Неужто «белку» зацепил? Нееет, надо срочно опохмелиться.

Он направился в известное ему место, где специалисты по авиационному оборудованию держали спирт для протирки важных оптических деталей. Спирт, правда, был технический, но кого это останавливало! АОшники выпивали по полстакана, потом крякнув, дышали на тряпки и этими тряпками терли детали. И ничего! Никто не помер, и все летало!

Каморка спецов была распахнута. Ничего не понимающий Грымов зашел внутрь, порыскал и нашел бидон с надписью «спирт». Двадцатилитровая емкость оказалась наполовину заполненной. Грымов даже не сразу поверил в такую удачу. Пошарив в поисках кружки, нашел еще целый ящик свиной тушенки и три большие пачки галет.

Почти бесчувственного старлея потом нашел спецназ, приземлившийся в Мячково на трех транспортных вертушках. Грымова быстро вывели из запоя, обливая холодной водой, затем доставили к странноватому тучному генералу, обладавшему противным скользким взглядом маленьких глазок. Брезгливо кривя губы, тот отчитал старлея и поставил задачу: найти исправную вертушку и облететь на ней район вдоль железной дороги, прихватив группу спецназа и крутого спеца по вооружению.

И вот на данный момент группа и спец убежали куда-то, а Грымов вынужден париться в духоте кабины и страдать. Правда, ему оставили УКВ-передатчик, но что толку! Спирта в нем не было.

Старлей вообще мало понимал, что вокруг происходило. Все талдычили о каких-то пришельцах, войне и еще о чем-то, а Грымову было все равно. Он просто хотел выпить. И вертолет пилотировал словно во сне — на автомате, благо этот «автомат» работал исправно после десятка лет летной работы.

От духоты и алкогольного желания старлей почти протер штаны в кресле пилота, рассматривая землю в черных проплешинах, когда сильный взрыв заставил вертолет покачнуться, а в отдалении вздыбилась ровная полоса поверхности, выбрасывая вверх пыль и большие осколки неизвестного сооружения.

— Нихренассе! — Грымов схватился за ручки кресла и вжался спиной в него, рассматривая, как пыль медленно оседает. — Это что было то?! Да пошли вы все!

Он засуетился, оглядел приборы по привычке, щелкнул тумблером стартера, подождав, пока зашумит ротор двигателя и начал предвзлетную подготовку вертолета. Чтобы лучше рассмотреть прибор измерения скорости вращения винта, старлей немного нагнулся к нему и в это время к виску прилипла холодная сталь. Пахнуло сгоревшим порохом.

— Выключи все! — раздался крик. — Быстро!

Затем явственно послышался лязг затвора, и Грымов понял, что у его виска дуло автомата Калашникова, причем из этого дула недавно вылетали пули. Палец старлея потянул рычажок отключения питания. Двигатель вертушки недовольно взвизгнул, но обороты тут же сбавил, останавливаясь.

— Руки за голову!

Старлей послушался и медленно сцепил ладони на затылке.

— Дернешься — выстрелю!

Грымов поморщился.

— Да понял я. Не кричи только.

Он чуть повернул голову и немало удивился, увидев стройную девушку в спецжилете, одетом поверх черного облегающего платья.

— Ты это... автомат убери. Надо-то чего?

Девчонка помолчала, но оружие не убрала.

— Это ты привез сюда военных и Ивана Васильевича?

Грымов кивнул.

— Должен быть кто-то главный. Ты его знаешь?

— Видел, — снова кивнул старлей. — Генерал такой неприятный. Орет все время.

— Что ему надо?

— Да откуда я знаю! — скривился Грымов. — Сама у него спроси. Вон, передатчик лежит... — кивнул он на приемник. — Замучил уже вызовами щелкать.

— В нем есть громкая связь? — спокойно спросила девушка, и не дождавшись ответа, приказала:

— Одну руку опусти и включи.

Грымов покривился.

— Громкая связь... громкая связь... Да откуда я знаю! Ты, девочка, автомат-то опусти, а то пальнешь ненароком, — забурчал он, протягивая руку к приемнику, и тут же получил концом ствола в ухо. — Ой! Да ты что творишь! Ненормальная!

— Рот закрой! — прошипела она. — А то мозги потеряешь.

Кристина была очень зла и решительна. У неё было чувство, что в неё вселился капитан Воинов, а уж он умел быть к врагам беспощадным. И в этом летчике она видела врага.

Грымов повернул колесико громкости на передатчике. Из динамика послышался громкий треск помех и неприятный голос, который кричал:

— Белов, твою мать! Почему на связь не выходишь?!

— Кто такой Белов? — Кристина ткнула автоматом Грымова.

Тот покосился на неё и ответил:

— Наверное, это тот майор, что прилетел со мной.

Немного подумав, девушка резко спросила:

— Как пользоваться приемником?

Грымов показал на коробку микрофона с витым шнуром.

— На нем переключатель. Сначала говоришь в него, потом переключаешь на прием.

Кристина решительно взяла микрофон и щелкнула тумблером.

— Кто говорит со мной? — сказала она в микрофон и переключилась на прием.

— Белов! — неприятный голос захлебнулся от возмущения. — Это что за баба бакланит?! Вы чего там, совсем охренели?! Что там Васнецов?! Он нашел оружие?!

Кристина тряхнула волосами. Щелчок.

— Во-первых, не баба. Во-вторых, представьтесь. И в-третьих, ваш пилот сидит под дулом автомата, а ваш Белов благополучно скончался... и дядя Ваня тоже...

Щелчок. Молчание. Видимо, собеседник пытался понять, что происходит.

— Дядя Ваня?! — донесся изумленный голос. — Девочка, так ты родственница Ивана Васильевича?! Скажи, а что там происходит?

Щелчок.

— Вы не представились, — настаивала Кристина. Щелчок.

— Ладно, ладно. Я — генерал Малышев, командующий вооруженными силами России.

Щелчок.

— А они еще существуют? — усмехнулась Кристина. — Где же были эти вооруженные силы, когда Анатолий Сергеевич с ребятами погибали под залпами пришельцев?

Грымов услышал последнее слово и поперхнулся слюной. Теперь он с трудом, но все же стал понимать действительность. Сердце заколотилось, алкогольное желание мгновенно улетучилось.

— А кто такой Анатолий Сергеевич? — донеслось из динамика.

— Капитан Воинов — командир особого подразделения. Он и его бойцы сражались с инопланетянами... и победили, — гордо ответила Кристина. — Все погибли...

Глупым Генерал Малышев все же не был.

— Так это ты, девочка, вынула все элементы из оружия после боя?

— Да, я. И спрятала. Вряд ли «батарейки» будут работать, даже если вы их найдете.

Малышев немного молчал, затем ласково заговорил:

— Ты же, все равно покажешь, где их спрятала? Ведь правда, девочка?

— Не покажу, — со злостью усмехнулась Кристина. — Не помню уже... где-то...

— Соплячка! — раздалось в ответ негромко, будто говоривший прикрыл микрофон ладонью.

— Я все слышу! — крикнула Кристина. — Впрочем, а зачем я разговариваю? Прощайте, генерал...

— Стой! Стой! Стой! Не отключайся! Ну, прости старика! На нервах я, — затараторил Малышев.

— С чего бы? — притворно удивилась Кристина. — Вроде уже все закончилось. Последний пришелец умер недавно, правда, перед этим убив вашего Белова, который в свою очередь пристрелил дядю Ваню. Так что вы нервничаете, генерал? И почему майор российской армии хладнокровно убивает гражданина России, при этом говоря, что гражданин уже не нужен? Может быть, это вы мне объясните, что происходит?! И где вы были, когда пришельцы уничтожали мою семью? И почему солдаты, которые должны были сражаться, чтобы защитить меня, готовы были в меня выстрелить?

— Ну, ну! — после щелчка заговорил Малышев. — Ты не особо распаляйся, мала еще! Белов, возможно, накуролесил. Вышел немного из-под контроля, бывает. Но он же поплатился за это! Ты, девочка, успокойся. Покажи мне место, куда спрятала элементы, и все! А потерю семьи и дяди я тебе компенсирую.

Кристина задумалась, задумался и старлей Грымов. Надо же — пропустить вторжение пришельцев!

— Генерал, а может быть, вы скажете, зачем нужны вам эти элементы? — твердо спросила девушка. — Оружие без них не работает. Аналогов создать не получится. Даже Аркадий, на что был гений, и то признавался, что не может объяснить конструкцию «батареек».

Молчал длилось недолго.

— Ладно, расскажу. Если вкратце, то у кого будет это оружие, тот и будет определять всю мировую политику. Мир-то изменился, девочка! И теперь выживет и будет править сильнейший. Прошу, отдай мне элементы, и ты будешь со мной. Заживешь по-царски, обещаю!

Кристина щелкнула тумблером, покачав головой.

— А если я не хочу быть с вами и не покажу, где «батарейки»?

— Кто не со мной, тот против меня, — после щелчка ответил Малышев.

Кристина рассмеялась.

— То есть, вы, генерал Малышев, претендуете на роль мирового лидера?

— А почему нет? — искренне удивился генерал. — Кто-то же должен им быть! Так почему не я?

— И приведете себя на «трон» с помощью инопланетного оружия?

— Это был бы самый предпочтительный и быстрый вариант. А самое главное — безболезненный и бескровный, — рассудительно ответил Малышев.

Кристина опустила автомат и, вздохнув, посмотрела вверх, будто искала поддержки. Грымов же стал мелко и безостановочно икать.

— Выходит, — сказала девушка в микрофон, — что капитан Воинов, его бойцы и я в том числе, бились с инопланетянами за то, чтобы генерал Малышев стал мировым лидером?

— Все! — вскричал Малышев. — Довольно демагогии! Тут на кону власть над всей планетой, а ты мне про какого-то Воинова талдычишь! Эй, Грымов, ты там для чего? Скрути-ка её быстренько и доставь ко мне!

Старлей перестал икать и осторожно взял микрофон, брошенный Кристиной на сиденье.

— Э... господин генерал, скрутить девушку не представляется возможным. Она вооружена и настроена решительно.

Затем Грымов подумал и добавил:

— Похоже, мировое господство вам придется отложить!

И с этими словами старлей схватил зашипевший в ответ передатчик и резко швырнул его подальше, на камни, затем обратился к Кристине:

— В баках керосина немного. Километров на двести хватит. Куда летим?





Они сидели в подвале длиннющего дома, когда-то имевшего восемнадцать этажей, а ныне представлявшего собой развалины в одном райцентре. Здесь Кристина и Грымов нашли каптерку сантехников с лежаками, бутылками с водой и куски мяса в морозилке, подключенной к аккумулятору. Грымов разжег костер и, посапывая, колдовал над мясом. Кристина сидела возле костра, задумчиво разглядывая языки пламени, затем из кармана жилетки достала черный диск с маленьким алым кубом.

— Что это, Кристин? — оторвался Грымов от приготовления шашлыка.

— Не знаю. — Девушка внимательно осмотрела диск, потом осторожно провела пальцем по серебряной точке. Внезапно диск зажужжал, и Кристина от неожиданности выронила его на пол.

Красный куб подернулся свечением, и в воздухе появился желтый виртуальный овал довольно внушительных размеров. Грымов уронил мясо в костер, открыв рот.

Постепенно в овале проявилось изображение Марии, заговорившей на каком-то непонятном языке. Изображение женщины сменилось картинкой Земли, снятой из космоса, потом пошли, чередуясь, еще картинки и еще. Часов через восемь непрерывного просмотра картинка сменилась на схему, в которой Кристина угадала очертания «батарейки». Схема крутилась, стрелки на ней обозначали движения частиц, выскакивали зарисовки отдельных деталей. А уже потом пошли кадры захвата Земли и выстраивания лаборатории для производства лекарства. Потянулись вереницы платформ с маленькими детьми...

— Опа! Мультики смотрим?

В подвал неслышно проникли трое мужчин — молодые, здоровые, как в сказке про трех из ларца.

— Ух, какая девушка! — пропел один из них, быстро подходя к Кристине. — Милая, я так одинок!

Она отодвинулась, но потеряла равновесие, и упав с ящика, на котором сидела, сгребла в ладонь диск с нагретым чипом. Изображение исчезло.

— А где мультики?

Неповоротливый Грымов потянулся за автоматом, лежащим рядом с Кристиной, но тут же получил сильный удар ногой в живот.

— Мужик, не рыпайся! Телка теперь наша!

Кристина испугалась. Вид корчащегося от боли старлея слегка замутил сознание и затормозил реакцию. Чьи-то ладони грубо сжали грудь Кристины и больно сдавили. Она вскрикнула и машинально потянула диск к виску. Палец случайно задел чип, и кубик, оторвавшись, полетел в огонь.

Диск лег на висок с приятным жжением. В позвоночнике моментально проснулась непонятная энергия и растеклась по телу теплыми струйками. Реальность стала восприниматься заторможено: Грымов дергался не так интенсивно, а парни ходили, будто в замедленной съемке.





Кристина легко, даже очень легко, почти не приложив усилий, оторвала грубые ладони от груди и повернулась. Парень смотрел на неё широко раскрытыми глазами, в которых явственно читались испуг и боль. Удар коленом в пах. Парень как-то сильно дернулся и, закатив глаза, медленно стал оседать на пол. Кристина заметила, как еще один медленно заходит к ней сбоку, вынимая нож, пригнулась, схватила ящик, на котором сидела, и с размаху разломала его о голову нападавшего.

Заметив, как длинный ржавый гвоздь вошел в глаз нападавшему, обернулась к Грымову. Тот не двигался. От него отбегал третий нападавший, странно поднимая стопы. Кристина поискала взглядом нож. Нашла, подняла, подкинула и, перехватив за лезвие, метнула в убегающего. Нож полетел слишком быстро, обогнал и воткнулся со звоном в кирпичную кладку почти по рукоять.

— Да кто же это?! — прокричал парень, выскакивая из подвала, и Кристине тоже захотелось многое о себе узнать. Например, откуда она знает, как метать нож.

Кристина подскочила к Грымову. Его светящаяся желтая аура медленно угасала. Девушка упала на колени, подхватила голову старлея и нежно погладила его веки пальцами. Они дрогнули и неуверенно поползли вверх. Глаза Грымова будто улыбнулись прощально.

— Кристина, это были люди Малышева. Я узнал одного. Беги отсюда, девочка. Всех опасайся и никому не доверяй.

Голова безвольно дернулась. Грымов так и затих с открытыми глазами.

Девушка сняла диск с виска и впервые за много дней заплакала. Ну почему все это ей досталось?! Ей, всегда нерешительной, боящейся даже мышей. Ей, которая не так давно спала с плюшевым мишкой и мечтала встретить парня с голубыми глазами. Ей, которая буквально месяц назад, нацепив мини-юбку, ходила по ночным клубам в поисках каких-то ощущений. Почему ей?!

«Потому что больше некому», — раздался голос капитана Воинова.

Девушка вытерла слезы, закрыла веки Грымова, поднялась и посмотрела на догорающий костер. Кубик-чип покрылся окислом и пеплом.

«А нужно все это человечеству?» — подумала Кристина, глядя на чип.

— Ладно, потом разберемся, — тут же ответила она себе вслух, доставая кубик из костра носком ботинка. Немного подождав, подняла чип и опустила в карман жилета.