3.07.2019 г
Город Небытия
Темнота. Просачивается тусклый свет. Я стою на перроне серого, мрачного вокзала. Нет ни одной живой души. По платформе порывистый холодный ветер гоняет обрывки старых желтых газет.
Гудок. Приближается обшарпанный поезд, с одним вагоном. Остановился. Напротив меня со скрипом распахнулись створки дверей. Я зашла в вагон. В вагоне пусто. Запах, старого грязного вагона, смешанный с мазутом. Я села на лавочку, как стоят в парках. Она старая с облупившейся краской и скрипучая, давно не приводилась в порядок.
Гудок. Поезд тронулся. Я слышала этот долгий протяжный гудок. Медленно за окнами промелькнул вокзал. На этой станции я была единственным пассажиром. Поезд набирал скорость. За окном мелькали столбы и деревья. Я встала и направилась в кабину к машинисту. Открыв дверь, я увидела, что машиниста нет. Впереди в окне было облако густого тумана. Мой поезд быстро мчался в этот туман. Больше ничего не видно. Все краски, цвета и оттенки исчезли. Пустота. Везде. В душе. Ни одной здравой мысли. Куда я еду? Меня это не интересует.
Провал. Темнота. Вспышка света. Снова темнота. Оглушающий стук колес. Вспышка. Кто-то играет со светом. Этот гул и стук колес он нарастает и оглушает. Я закрыла уши руками и закрыла глаза. Я чувствовала эти вспышки, они продолжались какое-то время. Потом резко все стихло. Включился свет. Я снова в вагоне. Я не помню, как перешла в него. Он по-прежнему пуст, я одна. Поезд остановился. Я хочу сойти, но у меня нет сил и дверь не открылась. Минута и поезд снова тронулся. Все тот же туман. Поезд-призрак набирал скорость. Снова этот ужасный гул, который давит на перепонки и вески. Мне стало холодно. Я легла на лавочку, поджала ноги обхватив их руками. Меня знобит. Больно очень больно. Я отключилась...
Прошло какое-то время. Я не знаю сколько. Когда я пришла в себя и открыла глаза, я была уже в маленьком вагончике на детской железной дороге. Паровозик ездил по кругу. Играла противная ярмарочная музыка. Паровозик сделал еще несколько кругов и остановился. Я огляделась. Маленькая железная дорога в форме круга, вдоль которой был забор из деревянных старых досок не одинаковой длинны. В некоторых местах доски были выбиты или на половину сломаны. Мой вагон остановился возле калитки, она была единственной в этом круге. Калитка открылась. Я услышала, как прозвенел колокольчик. Кто-то повесил его что бы наверняка знать о моем визите. Значит меня будут встречать.
Я прошла через калитку. Оглянулась. Железной дороги больше не было. Исчез и деревянный забор. Я стояла в кругу, на черной мокрой земле. Вокруг меня было несколько деревянных домов. Они показались мне странными. От них веяло заброшенностью и одиночеством. Сердце сжалось. По телу прошел озноб. Ставни свисали и от ветра бились об рамы. В некоторых домах в рамах стекла были на половину разбиты и торчали острыми концами, а шторы или их подобие, скорее их можно было назвать грязными тряпками, развивались из окон и ветер беспощадно их трепал.
Дома были старыми, ни в одном окне не горел свет. Во дворах домов были разбросаны дрова их было много, некоторые были сложены в большие кучи. Кто-то их наверняка сложил так.
Я услышала, голос у меня за спиной. Он был не разборчивым и хриплым. Я не поняла слов. Я повернулась и увидела старика. Он был очень стар. Его глаза... Они потухли. И только по многочисленным мимическим морщинкам возле глаз и губ я поняла, что когда-то этот старик был добрым. Он откашлялся.
-О, ты уже здесь, - с досадой и грустью сказал он, - иди за мной.
Я последовала за ним. Он завел мен в один из дворов. Подвел меня к большой куче дров.
- Приступай к делу, - сказал старик.
Я стала укладывать дрова аккуратно возле забора. И тут я услышала бранную речь старика:
Ты, что творишь, их не нужно складывать. Они должны быть разбросаны! Лежать беспорядочно, в куче. И чем больше куча, тем лучше. Или иди лучше пили.
Старик включил пилу, подставил доску, раздался противный звук. Я снова закрыла уши руками.
- Не стой, двигайся, иначе нам достанется. Они все знают и все видят. Делай, что я говорю! - завопил старик.
И тут я услышала еще один голос, но уже женский. Это был голос не молодой женщины. Он доносился из окна.
- Вы должны обязательно сегодня сделать больше, чем вчера. Иначе, будет плохо всем, - прокричала она.
... продолжение следует