На одном из зелёных холмов появились трое всадников. Армия сбилась с размеренного шага, рыцари и пехотинцы останавливались поглазеть на сарацинов. Дерзкие язычники были совсем рядом, можно было прекрасно разглядеть халаты с широкими рукавами и кожаные доспехи, напоминающие широкий пояс. Они на мгновение замерли, словно дразня пришельцев, затем сорвались с места и помчались прочь под крики и улюлюкание солдат. Кто-то послал вслед парочку стрел, но сарацины были уже вне досягаемости. Всадники снова замерли на соседнем холме, спокойно наблюдая за ползущей по дороге армией чужестранцев.
- Разведчики – усмехнулся граф Чермак. – Скоро эмир будет знать о нас.
Равнодушное прекрасное лицо Рейнхарда оживилось:
- Так лишим его такого преимущества!
Он обернулся к Неуязвимым:
- Маркгаф, займитесь-ка вместе с другом этими удальцами!
Ротгар кивнул, и Гром радостно сорвался с места, за ним последовали Ханс и Андреас. Поднявшись и спустившись с холма, они обнаружили турок почти на том же месте. Сарацины не торопились ицу подпустили врагов совсем близко.
Трое Неуязвимых с дикими криками пришпорили коней и бросились в атаку. Воины эмира снова бежали прочь, но алданцы уже почти настигли их. Неожиданно турки остановились и развернули коней.
Из оливковой рощи выехали два десятка всадников. Турки натянули луки, и туча стрел ушла в небо, чтобы обрушиться на алданцевсмертоносным дождем.
- Закрыться щитами! – Ротгар быстро сдернул щит, висевший справа у седла, и поднял над головой, краем глаза успев заметить, что товарищи последовали его примеру. Стрелы застучали по железу, будто град по крыше. Внезапно поток стрел прекратился.
Предводитель турок , рослый воин в кольчуге с позолоченный гербом на груди и конским хвостом на шлеме что-то громко скомандовал на своем наречии, и всадники бросились на врагов, стараясь окружить их и отрезать пути к отступлению.
Ханс надел щит на предплечье и неожиданно подмигнул Андреасу:
- Кажется, нас хотят взять живыми!
Предчувствие хорошей драки всегда поднимало ему настроение даже в самой безнадежной ситуации.Впрочем, оба вампира были слишком заняты, чтобы поддержать разговор.
Ротгар вертелся в седле, словно мельница,отбивая атаки турок, круживших вокруг него, словно шакалы вокруг льва. Время от времени кто-то пытался приблизиться, но вампир легко угадывал малейшее движение врагов.Его меч взлетал вверх, сверкнув молнией, и испуганная лошадь уносила прочь мертвого всадника.
Однако место его вскоре занимал новый смертник.Предводитель, потряхивая конским хвостом, гортанными выкриками подгонял своих воинов, уверенный в скорой победе.Видимо, он никогда не сталкивался раньше с Неуязвимыми, иначе бы не стал заманивать в ловушку рыцарей в красных накидках.
Ротгар натянул поводья, и Гром поднялся на дыбы, издав звук, похожий скорее на рык зверя, чем на конское ржание.Опустившись на передние копыта, он понёсся вперед, словно таран, сминая не успевших убраться с дороги врагов.Маркграф поднимал и опускал длинный северный меч, прорубая себе дорогу в толпе сарацин.
По мнению Ханса это выглядело настоящим безумием, но он не привык бросать друзей в трудную минуту и, пришпорив коня, поспешил нагнать маркграфа.
Андреас даже не заметил их отчаянного маневра. Оруженосец отбивался от наседавших на него турок.Юноша умело управлялся с конем, несмотря на то, что обе руки были заняты мечом и щитом.
Увлечённые боем турки были уверены, что им все же удастся справиться с троицей безумцев, но неожиданно из-за холма показались всадники в красных накидках с белыми крестами,на щите летящего впереди герцога скалился и вставал на дыбы горный барс. Сельджуки слишком поздно поняли, что из охотников превратились вдобычу, многие бросали оружие, пытаясь бежать, но Неуязвимые уже почуяли запах крови и метались по полю, словно демоны,безжалостно уничтожая всех, кого заметили.
Очень быстро поле покрылось изувеченным телами, изумрудная трава покраснела, Неуязвимые неторопливо добивали выживших и ловили лошадей.
Рейнхард сдернул платок с раскрасневшегося лица, глаза блестели от возбуждения. Он окликнул Ханса:
- Ты смело сражаешься, фриз! Думаю, ты честно заслужил эту накидку!
Ханснедоверчиво обернулся,ещё не остыв после боя, но не увидел в ледяных глазах вампира насмешки.
Подходил к концу ещё один день под стенамиАшкелона. Древний город колдунов и чародеев оказался крепким орешком. Уже три атаки крестоносцев разбивались о его неприступные стены.Армии алданцев и фризов рисковали задержаться здесь надолго.
Максимилиан не хотел зря терять своих людей, и пока новых попыток штурма не было. На военном совете вместе с союзниками было решено построить несколько осадных башен. На счастье крестоносцевхолмы рядом с городом были покрыты смешанным лесом, где без труда можно было найти высокие деревья. Отныне все воины креста превратились в лесорубов и плотников независимо от громких титулов и богатства.
Ротгар отложил в сторону словно приклеившийся к ладоням топори, попрощавшись с товарищами, направился в лагерь. Быстро темнело, люди собирались у костров для вечерней трапезы.Обгоревшие стёртые ладони нещадно саднили, измученное тело требовало отдыха.
Из шатров, которые занимали отец Петр и его подопечные, доносились церковные песнопения.Ротгар вспомнил, как почти два года назад стоял под сводами главного златоградского собора, цепенея от ангельских голосов певчих и торжественной музыки. Таинство богослужения с детства завораживало его, и сейчас на каждое слово епископа сердце откликалось неистовым юношеским восторгом.
- Отныне вы – воины Господа, ваши мечи покарают язычников, оскверняющих наши святыни!Вы должны спасти от поругания братьев во Христе и вернут мир и справедливость на Святую землю!
На краткое мгновение Ротгар забыл мучительное расставание со Славкой и горькие слезы матери, сразу постаревшей на десять лет. Впрочем, все, внимающие страстной речи епископа, в едином порыве были готовы тут же отправиться в далёкую Палестину, даже если для этого придется продать или заложить последнее имущество.
Маркграф усмехнулся. Здесь, под стенами последней вражеской цитадели, он все ещё верил в высшую справедливость, хотя и сомневался, что Господу угодны реки крови, которые с усердием проливают его слуги. Но одно чудо все же произошло, сделав это предверие ада более пригодным для жизни.Эта мысль придала ему сил, и он бодро зашагал к ярким шатрам фрейлин королевы. Несмотря на смертельную усталость, он должен увидеть Славку!
Бронислава встрепенулась, завидев Ротгара, кинулась к нему, не обращая внимания на любопытные взгляды, и крепко обняла, прижавшись лицом к просоленной от пота рубахе.
- Я соскучился…
Бронислава осторожно погладила его по щеке:
- Ты бы отдохнул, как следует! Если вы сильнее людей, это не значит, что на вас должны сваливать самую тяжёлую работу!
- Моя лесная фиалка стала мудрой и рассудительной не по годам! –грустно улыбнулся Ротгар. – Но ты права, никогда не думал, что так нелегко быть плотником! Пожалуй, даже труднее, чем рыцарем! Осадная башня фризов сгорела дотла, а новую не построишь за один день!
В ответ она лишь горестно вздохнула и прижалась к нему ещё крепче.Ротгар провел рукой по темному шёлку ее волос:
-Я действительно еле на ногах стою, но очень хотелось тебя увидеть! После полуночи я в карауле, надо хоть немного выспаться!
Он вдруг жадно поцеловал ее в губы и почти оттолкнул от себя, затем зашагал к шатрам Неуязвимых.Теперь можно было провалиться в черную бездну сна и знать, что его Славка не наваждение, она действительно рядом!
Бронислава перекрестила его и,ошарашеная столь коротким свиданием, повернулась к своему шатру и очутилась лицом к лицу к графом Отакаром.
Она вскрикнула от неожиданности.
- О, простите, что напугал вас! – молодой человек сделал шаг назад.
- Ничего,- усмехнулась Бронислава, - это мне надо быть внимательней!
Увидел, что она не сердится, граф Отакар осмелел и продолжил беседу:
- Чудесный вечер! Совсем не жарко! Вижу, ваш жених быстро вас покинул!
- Да, у него выдался тяжёлый день,- кивнулаБронислава, - но я была очень рада с ним повидаться. А вы, похоже, совсем не устали!
Упрек в ее словах не понравился графу:
- Не стоит обвинять меня в безделье, мне тоже досталось! Соплеменники маркграфа приволокли такое огромное дерево, что из одного ствола выйдет целая башня! Удивительно, ещё их прадеды были свирепыми язычниками и грозой всех соседей, а теперь потомки кровожадных дикарей - воины Креста!Говорят, в глухих лесах Моравии ещё верят в старых богов и вершат старые обряды!
Темные брови девушки сошлись на переносице, губы презрительно сжались . Радомир заметил опасные перемены, но не смутился:
- Признаюсь, меня очень удивил ваш выбор! Чтобы добровольно решиться на столь странный союз..Неужели ваши родители не воспротивились этому безумству?
- Воспротивились? Мой батюшка был рад, что сын лучшего друга станет его зятем!
Я слушала истории о Конраде фон Райзенхорсте перед сном вместо сказок, а когда встретила его сына, то не разочаровалась! –она с вызовом посмотрела на собеседника, не понимая, как можно не восхищаться Ротгаром.
Радомир смущённо покашлял:
- Не буду спорить, маркграф безупречен, настоящий рыцарь, и собой хорош, что важно для женщин, но разве вас не смущают некоторые его привычки?
- О чем вы говорите? –переспросила девушка. Взгляд серых глаз уперся в него каленой стрелою. – У Ротгара нет плохих привычек!
- То есть кровь на завтрак вас не пугает? Я знаю, что вы в Моравии привыкли к этому, но все же хочу дать совет. Если вашего милого серьезно ранят, то держитесь подальше от него, пока рана не заживёт!
Кровь для них ещё и лучшее лекарство! – кажется, Радомирбыл искренне уверен в своих словах и не понимал, почему Бронислава старается сдержать улыбку.
- Спасибо за неожиданную заботу, но ваши подозрения бессмысленны! В Златограде, на королевском турнире Ротгар был серьезно ранен, и мне пришлось стать его сиделкой на неделю, но, как видите, я жива и здорова!
Но вы совсем не знаете их, что не удивительно, так как на вашей родине пьющих кровь почти не осталось! Доброй ночи, граф!
Радомир растерянно замолчал, ругая себя за несдержанность. Найти себе врага среди Неуязвимых он не хотел, остаётся надеяться, что своенравная девица не станет посвящать жениха в подробности их беседы.
Поздно вечером в шатер вернулась Василина. Стараясь не шуметь, она тихонько прокралась к своей постели и завозилась, устраиваясь поудобнее.Бронислава замерла, чуть дыша, ей не хотелось смущать подругу.Наконец, Василина перестала ворочаться, но вместо ровного дыхания Бронислава услышала вздохи и всхлипы. Она осторожно поинтересовалась:
- Что случилось, подружка? Перестань мычать и расскажи все, как есть! Все равно не отстану, пока не расскажешь!
Василина вздохнула. Если Славка пошла в наступление, то сопротивление бесполезно. И правда не отстанет! Она ещё раз глубоко вздохнула, подбирая нужные слова.
- Это он, Славка! Он здесь! Понимаешь, я сразу его узнала! И самое плохое, что он тоже узнал меня!
- Кто здесь? Кого ты узнала? – озадаченная Бронислава перебралась на кровать подруги и приобняла ее за плечи. –Может, всё-таки расскажешь?
Василина замолчала, словно потеряла дар речи. Бронислава не торопила ее, хотя огонек любопытства разгорался внутри все сильнее. Наконец веславкаустало выдохнула:
- Это он продал меня! Его люди убили тётушку Людмилу и Малену, ее служанку! Просто зарубили, как куриц! Я же все рассказывала тебе, неужели ты забыла!
Последние слова она почти выкрикнула, и подруга поспешила успокоить ее:
- Тише, только не кричи так, всех разбудишь! Интересно, чего разбойник забыл на Святой земле? Как думаешь, он тоже узнал тебя?
Василина накинула шерстяное одеяло на голову, хотя ночь была теплой и душной.Бронислава настойчиво подергала за край этого убежища:
- Ты чего замолчала? Он узнал тебя? Да кто же это? Я знаю его? Ханс, Ротгар знают?
- Ты теперь знаешь! - едко отозвалась веславка.- Его тебе сама королева представила!
- Ты хочешь сказать, что это барон Рокот, любимый кузен королевы ? – поразилась Бронислава.
- Вот именно! – горестно воскликнула Василина. – Любимый! Ему не составит труда оправдаться, а меня все посчитают сумасшедшей лгуньей!
- А ты часом не ошиблась, подруга? Вроде твой разбойник был в кожаной маске…. Конечно, этот Ласло очень неприятный господин, у меня от его взгляда мурашки по коже, но если он окажется тем самым разбойником, это будет просто невероятно!
- Я его до конца дней не забуду и ни с кем на всем белом свете не спутаю! – рассерженно возразила Василина. – Плохи мои дела, если даже ты мне не веришь.
- Конечно, верю! – отмела ее упрёки Бронислава, -но как бы нам вывести его на чистую воду? Ты не говорила о нем с Хансом?
- Ну я не полная дурочка, - слабо усмехнулась веславка, - если я пожалуюсь Хансу, то он просто пойдет и проткнет мечом этого Ласло, и его тут же повесят! Я не могу так поступить с ним, он и так постоянно рискует жизнью! Последние дни я прячусь в лазарете, даже не помогаю вам плести лестницы!Ханс верно думает, что я избегаю его, но я просто боюсь проговориться!
Василина снова замолчала. Бронислава растроганно обняла ее, ощутив всю силу отчаяния подруги.
- Чтобы какой-то разбойник угрожал благородной девице в лагере алданской армии, рядом с самым благородным королем на свете и его лучшими рыцарями? Нет, не бывать этому! Выведем негодяя на чистую воду! ПопрошуРотгара, Неуязвимые проследят за этим Ласло. А Хансу пока ничего не скажем! Но не бегай больше от него, а то парень начнет на других заглядываться!
- Ты это о чём?– Василина подпрыгнула на постели, как ужаленная.
Бронислава невинно пожала плечами:
- Ну, я видела, как одна из прачек болтала утром с твоим фризом!Я бы мимо прошла, но она слишком уж смеялась.
- А он что? – в голосе Василины появился металл, слезы мгновенно высохли.
- А он тоже не плакал! – коварно усмехнулась Бронислава. – Только не убивай его сразу, дай оправдаться! Теперь ты поняла, как опасно оставлять мужчин надолго одних?
- Всего лишь на пару дней! – буркнула веславка. – Но я ему покажу! И этому Ласло покажу! Действительно, почему я должна дрожать от страха? Пусть он боится!
- Вот это другой разговор! – похвалила Бронислава. – Но сначала надо выспаться! Утро вечера мудренее!
Ханс Ван Рейнеке замер на месте, провожая лучшего друга завистливым взглядом. Оба они устали до полусмерти, впрочем как и все остальные в лагере крестоноcцев. Но маркграф словно обрёл второе дыхание и бодро пошагал к шатрам придворных дам. Мысль о встрече с любимой чудесным образом вернула ему силы.
Ханс страстно желал последовать его примеру и скоротать остатки вечера в обществе Василины,рассказывая ей, не жалея красок, про тяжелые стволы красавцев кедров, загубленных, чтобы построить осадную башню небывалой высоты и с ее помощью залить кровью непокорный город, про коварных сарацин, что не желают видеть диких чужаков на своих улицах, и пускают со стен города огненные стрелы. Но постройка надёжно охраняется и днём и ночью, господь не допустит торжества неверных и защитит своих детей!
Однако блеснуть красноречием ему не удастся, поскольку Лину не возможно застать на месте. Фрейлины Ее Величества, скрывая усмешки, посылают его к монахам, в палатку, заменяющую лазарет. Монашки, грустно вздыхая , заверяют его, что он опоздал, и госпожа Озеркова только что покинула их.
Кажется, Лина наконец вспомнила о своей прежней жизни и явно не хочет видеть его, сама судьба расставляет все по местам, освобождая его от ещё не данных обещаний, но почему то он испытывал острую боль, а не облегчение.
Ханс вспомнил вчерашнюю встречу с неким бароном Рокотом. Недавно прибывший из Веславии наглец потребовал оставить в покое госпожу Озеркову и не позорить ее доброе имя. На вопрос фриза, какое право он имеет говорить от имени девицы, Рокот заявил, что является старым другом Петра Озёры и не может позволить его дочери общаться с чужеземным голодранцем.
Он пристально взглянул в бешеные от гнева ледяные глаза фриза:
- Даже не думай о поединке, я не буду сражаться со всяким отребьем!
Ладиславу нравилось унижать этого белобрысого громилу. Он даже почувствовал боль и растерянность парня, наступившие после его слов. Это немного позабавило Рокота, настолько не вязался грубый почти разбойничий облик фриза с мягкой домашней кошечкой Василиной. На миг ему стало интересно, на какой узкой тропинке судьба столкнула этих двоих, и каким чудом избалованная девчонка сумела выжить на продажном Востоке?
Однако ему пришлось тут же позабыть о любопытстве, поскольку белоглазый бродяга грубо притянул его к себе, сграбастав огромной рукой накидку на груди:
- Я поверю, если только она сама мне об этом скажет! Ты ей не муж, не отец и не брат, сам держись от нее подальше! Иначе отрежу тебе голову без всякого поединка!
Он резко оттолкнул барона Рокота и пошел прочь, не обращая внимания на проклятия, летевшие в спину.
Ханс сплюнул под ноги, вспоминая свою беседу с кузеном королевы. Редкий мерзавец этот королевский родственничек, но Василина и правда куда-то пропала.Он тряхнул головой, прогоняя невесёлые мысли, и направился к костру, у которого отдыхали простые солдаты.
- Ого, да к нам Неуязвимый пожаловал! Не боишься сажей запачкаться, господин упырь?
- Шел бы ты куда подальше, Марек!Я такой же упырь, как и ты!– беззлобно огрызнулся Ханс. Копейщики были его хорошими приятелями. С ними иногда можно поболтать за кружкой вина, сыграть в кости, посмеяться над солёными шутками, забыв о близости королевских особ.
-Что-то сегодня тихо на стенах! – заметил темноволосый сосед Марека с курчавой цыганской бородой, сам чем-то похожий на сарацина.
- Верно настрелялись уже, на штурм стрелы берегут,да смолу варят! Как бы не застрять тут надолго!- проворчал коренастый воин в длинной полотняной рубахе, без кольчуги и оружия напоминавший обычного крестьянина.
- Ну если из земли египетской придет подмога эмиру здешнему, то нас ждёт второй Аль Нуаррат! – рассудительно заметил «цыган».
- Господи, спаси! – перекрестился русоволосый Марек.–Зачем только нас занесло в такие дали? Эй, фриз, страшно было при Аль Нуаррате?
Правда ли, что там всех лошадей под нож пустили, и даже кожаных ремней не осталось? Ну, что молчишь?
Лицо Ханса на мгновение искривила неприятная гримаса, но он быстро взял себя в руки.
- Да, страшно. Но Господь спас! Надеюсь, и сейчас не оставит!
Еще один солдат подвинулся поближе к костру, пламя на миг осветило широко расставленные серые глаза, крупный нос и небольшую светлую бородку.
- Да что вы заладили, как старухи, «страшно,страшно»! Выпьем-ка лучше за победу, да за богатые купеческие лавки! Тут в горах есть древний монастырь, и хотя монахи почти неотличимы от сарацин, но вино у них не хуже, чем в Византии!
Парень поднял над головой кожаный бурдюк, и товарищи шумно поддержали его.
- Верно, за победу!
Бурдюк пошел по кругу, худея на глазах. Кисловатый напиток хорошо утолял жажду и сильно ударял в голову, заставляя расслабиться после тяжёлой работы.Однако подарок монахов быстро закончился, оставляя чувство грустной неудовлетворённости, и вскоре было решено отправить гонца к Ашоту, армянскому купцу, рискнувшему поставить палатку прямо в лагере крестоносцев.Эту почетную миссию поручили Хансу и вручили ему горсть потёртых серебряных монет.
Фриз не стал отнекиваться и исчез в темноте, вскоре вернувшись с кувшином дешёвого кислого вина.
За время его отсутствия приятели решили сыграть в кости. На земле расстелили чей-то плащ, на него бросили пять грубо обработанных костяшек, на гранях которых были сделаны насечки. Марек поставил серебряный кубок, Драган достал из-за пазухи браслет с бирюзой, Ивар небрежно бросил рядом золотую монету. Вскоревсе с азартом делали ставки, бросали кости и подсчитывали количество выпавших насечек. Кто-то уже стал богаче на несколько динаров, а кому-то пришлось вытряхнуть последнее из карманов.
Кости в третий раз покатились по выцветшей ткани плаща, и все богатство перекочевало к Ивару. Парень лишь улыбнулся уголками рта, скрывая свою радость. Ханс с любопытством повертел серебрянныйбраслет с крупными голубыми камнями, и подумав, как хорошо бы он смотрелся на руке Лины, со вздохом положил на место.
- Понравился? – Ивар повернул голову в его сторону.
- Тонкая работа! – похвалил Ханс.- Надеюсь, не с мертвеца сняли?
- Да какая разница! – усмехнулся солдат. – Впрочем, Драган точно знает!
- Ты больно языком не мели! – нахмурился бородач. – Я убитых не обираю! Лавку ювелирную разорили. Если бы не носился за своим дружком упырем по городу, как угорелый, и ,глядишь, и тебе что нибудь перепало бы!
Ивар уже поднял руки с костями и вдруг повернулся к фризу, словно только заметил его.
- Ханс, а ты ? Почему не хочешь сыграть?
Ханс пожал плечами:
- Да мне и поставить сегодня нечего.
Ивар сделал вид, что задумался:
- Поставь … Ну, например, этот ржавый талисман, что болтается у тебя на шее!
Ханс в недоумении потрогал кожаный шнурок, нащупав пальцами медальон, и чуть не обжёгся о раскалённый металл.
- Ну же, Ханс, дружище! –Ивар протянул руку, но Ханс почему то медлил.
- Да вы что совсем оглохли или напились до полусмерти?- раздвинув недовольных игроков, в круг ворвался Ротгар фон Райзенхорст. Маркграф наступил прямо на костяные кубики и вдруг застыл на месте, ткнув пальцем в Ивара.
- Именем Господа спрашиваю тебя, тварь нечистая, что позабыла ты среди душ христианских?
- Ротгар, ты что, несешь? Или днём на солнце перегрелся? - возмутился Ханс, но тут же замолчал, приоткрыв рот от изумления.На том месте, где у человека быть голова, у Ивара было лишь темное пятно с тлеющими углями глаз.Пальцы превратились в струйки дыма, одежда вдруг осыпалась кучкой серого пепла, обнажая пустоту.
Потрясенные люди замерли, не в силах оторвать взгляд от места, где только что сидел их товарищ.
- Что за чертовщина у вас творится? – сердито поинтересовался маркграф. – Неужели не видете, с кем играете, воины христовы?
В двух шагах от костра кто- то завозился, громко и с наслаждением зевнул, и наконец с земли поднялся , кутаясь в такой же потёртый шерстяной плащ,ещё один… Ивар!
Марек выставил руку с кинжалом вперёд, держа его за ножны, словно крест, и, запинаясь, затараторил:
- Сгинь, нечисть богомерзкая! Изыди, враг рода человеческого!
- Да ты чего? Что случилось, пока я вздремнуть прилёг?
Все настороженно молчали, а Марек храбро наступал на парня, бормоча под нос все известные ему молитвы. Ивар не привык долго раздумывать, и быстро перехватил руку с импровизированным крестом, заломив за спину.
- А-а, больно! – взвизгнул борец с нечистью. – Ивар, отпусти!
- Признал теперь! Что тут у вас творится?
- В кости играли. Я, Драган… и ты.
- Я? -Ивар вытащил и без того большие глаза.
- Да,- невесело продолжил Марек.- ты выиграл мой кубок, серебряныйбраслет из добычи Драгана и остался при своей золотой монете.
Тут Марек присел на корточки и горестно вздохнул. Кубок, браслет и нечистое золото превратились в угольно-черный комок непонятного сплава, словно побывали в пожаре.