Лежать в волнах травы сыро и жестко, как на мокрых иглах. Над нами крыша из хитросплетений древесных крон, под нами - земля. Мы рядом. Настолько отчаянно близко, что на глазах слезы от невозможности быть ещё ближе. Тёплое дыхание опаляет мерзлый кончик носа. Ладони беспорядочно качуют по волосам, мнут кудри, и пальцы бездумно перебирают локоны. По позвоночнику проскальзывает холодное отрезвляющее ощущение невероятности происходящего. Лицом к лицу, глажу красноречиво горящие щеки и утыкаюсь в ложбинку на шее, где пульсирует венка. Твой запах мешается с влажным травяным, как будто кругом разлили крепкую настойку.
Неважно и неинтересно, кто был вчера и кто будет завтра. В сознании живёт только сейчас - яркое, трепещущее, родное. Задыхаюсь от чувств, улыбаюсь беспомощно и вверяю тебе своё потоптанное сердце. Даже если во вторник ты решишь проткнуть его нитками и скормишь собаке, жалость меня не тронет ни на миг.
Шепчешь признания, выворачиваешь и целуешь душу. Верю каждому полуслову и жесту, верю и вижу в зелёном омуте подтверждение. Мне всегда кажется, что я голая на улице в январе, и только ты согреваешь веснушчатые плечи.
Благодарность разливается в тихих вздохах и разговорах. Репейник колет бок через тонкое платье, хрипло смеешься и осторожно убираешь. Бережно касаешься губами виска. Нежность переполняет нас, выстилает изнутри и покрывает с пяток до макушек. Рычащее "хорошо" и ласковые переклички. Я, смешной Лис зализываю твои душевные раны. Ты, любимый Огниво, считаешь мои ребра. Мы - единый клубок оголенных нервов, трогательные в собственной юной неловкости, плачем и захлебываемся друг в друге. Мы искали так изнуряюще долго, обошли столько дорог и терней, чтобы на колкой поляне наслаждаться общим дыханием.