Забавный случай был, в старом аэропорту Гурьева. Ныне, этот город называется Атырау.
Конечно, если бы знал тогда что наш заход на посадку вызовет пристальное внимание, не стал бы привлекать его. Ни к чему это - лишние глаза.
Но, не задумываясь о последствиях внимания кучи авиаторов внизу, будучи уверенным в себе и при полном доверии командира заходил на посадку по быстрому: дав педаль от души на четвертом развороте, то есть доворачивая скольжением, сходу, на посадочную траекторию, практически под 90-100 градусов.
Такой маневр имеет свои преимущества, такие как интенсивное уменьшение скорости полёта без ухудшения управляемости, точное попадание в точку приземления с небольшой поступательной и при такой же вертикальной скоростях полета. Ведь машина хоть и идет по крутой траектории и с опущенным носом, но чутко и вполне управляемо. Заход на площадку получается без перелетов и недолетов, а если умело выполнить, то и не поднимая пыли. А пыли в этом регионе Казахстана было "завались". В это-то время года...
Так же я не знал, что на нашей оперативной точке сменился «Старший ответственный» и прилетел «дядя Женя» - так мы звали бывшего замкомандира лётного отряда. Он был уже нелетающим, но не хотел сидеть дома и пропадал с нами, тремя или четырьмя экипажами обслуживающими газо-нефте-промыслы в Гурьевской и Шевченковской областях, в командировках.
И я не подозревал конечно, что, глядя на наш заход с Акимычем,..... ребята сделают ставки...
А дело было так.
Отработав весь день на палящем солнышке идём на посадку, на крохотную разлётную площадку на старом грунтовом аэродроме, в Гурьеве. Летом она всегда в пыли: ветер нагоняет песок и пыль с севера.
И когда заходит «Четвёрка»* с юга на север против ветра, да бьется в истерично-судорожной тряске от перестраивающейся в воздушном потоке несущей системы, если зависает перед приземлением, то нагоняет такой мрак вокруг, что достаётся всем, а не только не успевшим убежать в служебный вагончик.
Мы с Акимычем идём последними сегодня, «хоть и крайними». Остальные борты уже «попадали», и теперь, сидя в курилке, экипажи разбирают по косточкам наш с Витей заход на посадку. Для них мы как на ладони, словно в природном широкоэкранном кинотеатре.Ветер дует «от них», и поэтому мужики безбоязненно сидят развалившись, в тенёчке и на сквознячке. Вся пыль которую мы поднимем, уйдет в степь, на север.
С ними вместе сидит и смотрит наш «заход» и дядя Женя, понятное дело.
Он - бывший военный, истребитель - уже в приличном возрасте по сравнению с нами.
В общем народ развлекается глядя фильм «живьем», под названием «Посадка вертолета Ми-4 на пыльную площадку».
Для многих из них уж больно энергично и круто, «падает» вниз наша вертушка.
Народ сидит и спорит: "Кто рулит сейчас?".
«Стороны» разделились, и одни говорят – командир.
Другие, хорошо знающие меня - "второй пилот".
Шлёп! Без подскока, без зависания, "по вороньи", мягенько касаемся площадки уставшими за день ногами-шасси вертолета, энергично взяв в момент касания "шаг-газ" несущего винта и одновременно выворачивая коррекцию управления двигателем. Этому научил опыт полетов на маленьком и шустром вертолёте Ми-1, а на грузном, семи с половиной тонном Ми-4, подтвердил пригодность метода и для него. У обоих типов винтокрыла поршневой, приёмистый двигатель, чутко идущий за коррекцией - ручкой, как "газ у мотоцикла".
Чувствуя машину как себя можно сесть "сходу", не зависая (как предписывает "Руководство")картинно, над площадкой, и не выжимая ненужную сейчас - на пустой машине - максимальную мощность из двигателя. А это в свою очередь позволит не вводить вертолёт в **"трясучий режим". Я научился этому и безо всякой рисовки, просто жалея машину сажусь так всегда, когда можно и даже нужно.
И тогда, от такого «маневра» несущий винт становится красивым «тюльпаном», а на меньших чем обычно оборотах при больших углах атаки лопастей несущего винта, лёгкая машина касается планеты практически не пыля.
Охлаждаем двигатель, выключаемся, и идём к вагончику кивая на ходу всем кого не видели сегодня.
Акимыч обернулся и качнул головой в сторону пытливо-любознательно глядящих на нас коллег.
На «его языке» это означало ...«А? Чего это?!».
Невольно подражая командиру, киваю: «Ага».
И, пожимаю плечами: ... «Не знаю».
Кивнул командир и дядь Жене, приветственно и молча, так как шел впереди.
Слышим, тот шлепнул ладонями красноречиво и напористо говорит кому-то:
- «Ну, что я вам говорил молодые люди!? Вот так и должен садиться командир!».
Но Акимыч - мой немногословный и спокойный как слон командир и человек - мотнув на его слова отрицательно, головой, ткнул большим пальцем за спину в «хвост с портфелем идущий след в вслед», как нитка за иголкой и коротко обронил:
- «Он садился».
И пошёл дальше, забивать места в подошедшем служебном автобусе.
Ещё не врубившись в происходящее слышу, на ходу:
- «Ну что, мужики! Кто кому, и сколько пива должен?! Сразу и возьмём. Завтра ж, выходной...».
Думаю всем понятно "какие мысли меня волновали, как нечаянного инициатора ставок"...
*
"Четвёрка" - ласковое и краткое название вертолёта Ми-4
**
Трясучий режим - режим перестраивающейся в воздушном потоке несущей системы, при зависании, когда обтекание им несущего винта "из косого, переходит в осевое" - сверху вниз, что вызывает сильную тряску вертолета т.к. несущая система - источник этих колебаний.