Дневник 2. Пушкин

  Вчера мы купили Симе роликовые коньки. Покатавшись на детской площадке у себя  во дворе, Сима присела на лавочке рядом со мной и вдруг неожиданно спросила: «Кто такой Пушкин и правда ли, что он очень хорошо катался на роликах». «Не могу тебе ответить, так как не знаю этого, но он известен не только этим. Давай завтра навестим его, я познакомлю тебя с ним и ты все узнаешь сама». Сима с радостью согласилась – она любила вместе со мной погружаться в прошлое. И вот мы в Петербурге на Мойке, где раньше размещалась квартира поэта, а теперь размещается музей. Несмотря на договоренность о встрече, Пушкина, как всегда, не оказалось дома. «Он отправился покататься на роликах», - сказали мне его домочадцы и предложили подождать его за чашкой чая с бутербродами с брауншвейгской – любимой  колбасой Симы, и как оказалось – и поэта. Сима предпочла подождать, а я не надеясь на его скорое возвращение и  полный решимости наконец повидаться с поэтом,  отправился по набережной и вскоре увидел его. «Хау ду ю ду», - поприветствовал  я поэта на английском языке - с недавнего времени в соответствии с указом императора все подданные должны были объясняться на английском. «Все бы ничего, только стало трудно сочинять стихи, особенно на роликах, (на роликах  в соответствии с другим указом Николая должно было передвигаться все население в обязательном порядке, - так думал царь преодолеть отсталость своей страны и даже в чем то превзойти), - раньше все получалось очень складно: «Тра-та-та, тра-та-та, поймал дедушка кота», а теперь, когда кот по ихнему  «э кет», не получается в рифму – «Тра-та-та, тра-та-та, поймал дедушка э кет», а кроме того, из-за выступов булыжника на тротуарах стоит жуткий грохот и начали стучать зубы друг о друга, - это не то, что у вас с асфальтом на дорогах», - посетовал поэт. «Ты абсолютно прав, - посочувствовал я, - и у меня начинают трястись руки, когда я слышу, как ты падаешь, наталкиваясь на столбы и прохожих». «Другое дело, когда я на роликах являюсь к Николаю на бал, - там в его дворце пол ровный из настоящего дубового паркета, - очередь из дам потанцевать со мной выстроилась до Финского залива и царь вынужден был продлить  бал до конца сезона, а также  отложить русско-турецкую войну на неопределенный срок, так как войска не смогли продолжить наступление на ихний Стамбул из за трудностей передвижения на роликах по пересеченной местности, а прокладка хороших дорог требовала больших денег, которых у него, кстати, и не было, - поведал он  о слухах, доходивших до него, - жаль, а то бы «наши» сейчас отдыхали на ихних берегах без виз, - Анталия была бы нашей, да и все остальное тоже». «Это точно, ошибался тогда император, - не только не приобрели, но и придется  отдавать кое-что из ранее «приобретенного». Уже чухонцы немытые требуют перенести пулковский меридиан назад к Петербургу. Хохлы грозятся войной, требуют земель, на которых наши войска защищают наших русскоязычных братьев, (число последних растет после упрощения правил получения российских паспортов), и чтобы разместить всех, придется  освобождать и остальную территорию нашей родины - Киевскую Русь. Не долго осталось ждать, - наши дивизии уже разместились у их границ. Куда теперь будут деваться хохлы, где их историческая родина и кто такие они сами»? – рассуждал я, специально искажая историческую правду по примеру некоторых современных «независимых» историков, чтобы явной нелепостью изложения заставить читателей самих разобраться в происходящем. Дословно же пересказывая содержание нашего  разговора с поэтом, я хотел  пополнить список его бесценных высказываний, чтобы читатели  и Сима могли  полнее разобраться в личности великого поэта.