Нам всем дано предназначенье:
Кто химик, плотник, кто остряк.
Мы все плывем своим теченьем.
И каждый сам себе моряк.
Устав от строек бесконечных.
Планерок, актов, работяг.
От криков, стуков, шума вечных.
От всех монтажных передряг.
Бродил по городу родному
И посетив один буфет,
Взглянул на мир я по-другому,
Приперло в общем в туалет.
Наш город пышный с площадями.
И источает яркий свет.
Магазы с лавками, с цветами.
А мне же нужен туалет.
И вот уже когда отчаянья
Меня накрыла пелена,
Попалась дверь, совсем случайно.
И честь была все ж спасена.
Закончив все свои терзанья,
И руки вымыв, посушив,
Стал изучать сие я зданье.
И стал застывши-рот открыв.
Картины стены украшали.
Дворцов, людей и их друзей,
Деревья красками играли.
Похоже я попал в музей.
Был так прижат своей нуждою,
Не видел приглушенный свет,
Не видя арта пред собою,
Промчался прямо я в клозет.
И так застыл я в размышленьи,
Тут голос с боку:"Как оно?"
Глядит девица в предвкушеньи.
А я смотрю на полотно.
"Да, не обычно..." - чуть замялся.
"Мне тоже нравится - пройдем?"
И вернисаж нам представлялся
И смотрим мы его вдвоем.
Она вела меня по залам,
Картины тихо обходя.
И время тратила не даром,
Вставляя факты про себя:
Художник бывший, поэтесса,
Вся в творчестве сейчас своем.
И вот уже пред нами пресса
И мы с ней чай в кафешке пьем.
Ее словарное цунами
Меня волнами накрывал,
А я же редко, меж речами
Лишь только в такт слегка кивал.
Но в заключеньи дня такого,
Когда я был почти без сил,
Я в виде акта полового
Свою награду получил.
И понял я, не зря стихами
Она к себе могла привлечь.
Но это чисто между нами-
Была в ней развитая речь.
Так закрутилось, завертелось:
Она читает - я молчу.
Богема, выставки, картины...
И я вдруг понял - не хочу...
Она твердила мне про вечность,
А я ж не слушал - я прораб.
Про жизнь, про мир, про бесконечность.
Я ж думал про жопастых баб.
И не смотря на все награды,
Я от обилия устал:
Театров, цирков и эстрады.
За стройкой я затосковал.
Нам всем дано предназначенье:
Кто химик, плотник, кто остряк.
Мы все плывем своим теченьем.
И каждый сам себе моряк.
Закончилось, конечно, грустно,
Но я не плачу, не кричу.
И чтоб почтить с ней наши чувства-
Штаны на робе подкачу.