- Едут! Едут! - звонко оповестил Егорка.
Его дрон мягко хлопнулся на газон за спиной спешащей в дом бабы Лены. Она громко чертыхнулась, но скорости не сбавила.
Дом резко встрепенулся: дед Боря потащил со двора в подпол картонные высокие короба, заполненные доверху пластмассовые ящики и ведра, баба Лена суетилась, помогая ему; Егоркина мама крутилась в прихожей, на ходу накрашиваясь и не прекращая болтовни с подругой по телефону; на дворе брехала с тонким подтягом Найда, кот Пушок горланил, требуя корма будто не жрал месяц, цепляясь когтями то за маму, то за бабу Лену, те орали на него, отпихивая в сторону, но Пушок не сдавался и активно дополнял общий кавардак.
Егорка тоже был при деле. Он вывел из сарайки мамин скутер, поставил за воротами, сам же запрыгнул на свой велосипед и покатил на дальнее поле. У всех были свои задачи и роли.
***
Носовой платок с синей каймой в сто двадцать пятый раз прошёлся по лысине Владислава Петровича - хоть и середина августа, а жара не думала отступать. Костюм тоже не отменишь, дресс код, ети его! Владислав Петрович покосился на бицепсы, круглящиеся из-под коротких рукавов рубашки напарника, снявшего пиджак сразу по выходу из офиса. Гарику что, он молодой - выгонят, ещё найдет работу.
За спиной, в кузове пикапа, погромыхивали полупустые контейнеры. Это и радовало, и раздражало. Костёр в такую погоду... Н-да.
- Ты жидкость для розжига не забыл? - лениво спросил он Гарика.
- Ага... - буркнул напарник, не отрывая глаз от телефона.
- Что ага?
- Отвали, Петрович, всё взял...
- Слышь, Гарик, сколько оставлять будешь? Как всегда?
- Угу...
- Что угу?
- Да блин, Петрович, задолбал с вопросами! - взвился напарник, - на дорогу смотри лучше! Не знаю, может, штуки четыре оставлю, мать просила.
Мотор взревел, вековая деревенская пыль взметнулась серым хвостом. Пикап подкинуло на кочке ухабистой грунтовки, Владислав Петрович матюкнулся, Гарик уронил телефон под сиденье. Пришлось тормозить, сворачивать к обочине. Старший инспектор главной сельскохозяйственной компании страны вышел из машины, растянул узел галстука и глубоко вдохнул свежий воздух.
И правильно.
***
К тому времени, как запыленная морда пикапа оскалилась на ворота строения номер тридцать четыре по улице Первомайской Гладковского сельского поселения, в доме Кольчугиных воцарились спокойствие и благодать. Баба Лена жарила картошку, дед Боря листал программы по телеку, Пушок не спеша, с оттягом вылизывал причинное место, Найда ругалась с соседским Бобиком на заднем дворе.
- Здравствуйте, инспекция. - приторно сладким тоном представился Владислав Петрович, входя в отворенную бабой Леной калитку. Его опытный глаз казалось насквозь просвечивал всё вокруг - дом, хозяйственные постройки, колышущуюся зелень деревьев, палисад с цветами, будку Найды, саму бабу Лену и то, что у неё в кармане фартука.
- Да не топчись, Петрович, - прервала его рентгенологические изыскания баба Лена, - Гарик что ж не идёт? А, вот он. Заходи, Гарик, гостем будешь, - хмыкнула она.
Инспекторы чинно протопали под тень веранды и не дожидаясь приглашения уселись в ротанговые кресла у круглого столика. Дед Боря вышел к ним с подносом, на котором потели два высоких бокала, увенчанных шапочками пены.
- Здоров, мужики! По пивасику ж не откажетесь?
- Безалкогольное, - ответил сам себе Петрович и шумно отхлебнул. Пена смешно повисла у него на розовых брылях, Баба Лена поспешно подала салфетку. Гарик зашуршал папкой с документами.
- Ну что, ребятки. Сами сознаетесь или нам опять у вас шухер наводить?
- Уже учёные, Петрович, всё по правилам. - уверенно сказала баба Лена. Она выглядела добродушной и расслабленной. Но Владислав Петрович имел немалый опыт борьбы с самодеятельностью. Он огорчённо протёр сырым платком лысину, крякнув встал и двинулся в сторону огорода. Он уже знал этот дом и участок вокруг него, - владельцы состояли на учёте, платили не раз солидные штрафы, но в последние пару лет никак не удавалось их изловить на нарушениях. Эта поездка была как бы внеплановой, после анонимного сообщения.
Они с Гариком уже обработали небольшую делянку в пойме у реки, скрытую в ивняке, судя по наводке, принадлежащую Кольчугиным. Это точно был контрафакт. Из-за острой необходимости внезапной проверки, чтобы заловить нарушителей на месте преступления, анализы делать не стали. Прежде следовало разобраться с придомовым участком, а там уж сразу предъявить обвинение. Заключительные акты и чеки на выплаты со всеми печатями и подписями придут им уже из офиса. И штрафы вновь будут немаленькие. Значит, и процент со штрафов должен быть очень приятным бонусом к отпускным. Владислав Петрович почувствовал, как потеют ладони.
- А что ж, документик на обыск имеется? - незлобно спросил дед Боря. Он демонстративно нацепил очки, показывая, что готов к любому повороту.
- Нате, - Гарик неуверенно поставил опустевшую ёмкость из-под пива на столик, - напиток оказался таки не совсем безалкогольным, - и пихнул бумагу старшему Кольчугину под нос.
***
Егорка без проблем докатил до стада. Зорька издалека увидела его и, потряхивая рогами, пошла навстречу. Володька, пастух, предупреждённый что её заберут, не вышел из палатки с аппаратурой, а просто отправил смайл.
Зорька подошла и потёрлась беспрестанно жующей рыже-белой мордой о Егоркино плечо, томно замычала и внимательно посмотрела на него сливовым глазом. Он погладил её по щеке и потрепал мягкое рыжее ухо. Тёплые губы прихватили майку на плече мальчика, легонько потянув в сторону дома.
- Не, Зорька, не сейчас, пойдём-ка погуляем, - сказал Егорка, сел на велосипед и поехал не спеша, оглядываясь, следует ли за ним корова. Зорька, раскачивая крутыми рыжими боками, усеянными белыми островами, будто карта, двинулась трусцой за мальчиком.
Егорка притормозил рядом с густой порослью осинника, там, где грунтовка втыкалась в асфальтовую ленту трассы, дождался Зорьку, привязал её к относительно прочной осинке и достал телефон.
- Ма-ам? Ну что? Как там? ...Ага ...А баба Лена всё точно рассчитала? ...Ага! Жду!
Вокруг жужжали мухи, временами вылетали из тени отчаянно проголодавшиеся комары, но Егорку это особо не беспокоило, он удобно устроился в ложбинке на мягкой траве в тени осинника, к нему подошла и Зорька и прилегла рядом, не переставая задумчиво жевать выщипнутый пучок травы.
***
Владислав Петрович извлёк из внутреннего кармана пиджака очки и прилепил их на сырой от пота нос. Огород Кольчугиных этим летом выглядел несколько пустовато против прежних посещений. "Как-то бедненько", - подумалось старшему инспектору. Гарик снял рубашку и полез по грядкам чтобы собственноручно, в латексных перчатках, вытаскивать, выдёргивать поштучно капусту, кабачки, томаты, картофель, бобы и прочее. В специальном контейнере он подносил добытое старшему инспектору, тот втыкал в каждый овощ грефометр (прибор назван в честь бессменного основателя главной сельскохозяйственной компании, по-простому, грехомер) и заносил в нетбук показания. Спустя час напряжённой работы нашлись несколько грядок с контрафактом. Среди помеченных было больше всего помидоров.
- Тэк-с! - изрядно вспотевший, но удовлетворённый находками Владислав Петрович осмотрел поле своей инспекторской деятельности и закрыл нетбук. - Гарик, заканчивай, здесь уже набралось на максимум, смысла лопатить дальше нет. Поехали.
- Пивка бы ещё попить, Петрович, - Гарик подошёл, натягивая на сырое тело рубашку, - давай хоть дух переведём. Ещё ж паковать надо.
- Эй! Елена... как её... Елена Георгиевна!
- Ась? - откликнулась напряжённо наблюдавшая из тени от дома за происходящим на её огроде баба Лена.
- Пивка бы нам ещё. - Владислав Петрович подошёл к ней с ехидной ухмылочкой и протянул акт об изъятии всех помидоров, перцев и картофеля с двух гребней, - подпишите, учёные. Мне очень жаль, но из-за таких как вы, страдают другие, честные и порядочные владельцы земли. Мы вынуждены их беспокоить проверками. Волновать. Портить урожаи. Вам должно быть стыдно, Елена... Григорьевна.
- Георгиевна.
- Да. Извините. Жарко. У вас ещё есть пиво?
- Боря! - крикнула баба Лена в сторону дома, - пива гостям принеси!
***
Когда внедорожник, перестукивая потяжелевшими металлическими контейнерами, развернулся и рванул по проселочной дороге, взметнув за собой столб серой пыли, баба Лена взяла в дрожащие руки телефон:
- Давай, доча! ...Да! ...Помидоры, перец... картохи немного... Егорка на месте? ...Ну, минут пятнадцать...
***
На выезде с грунтовки стояла рыже-белая корова и смотрела на приближающийся автомобиль. Владислав Петрович из последних сил жал на клаксон, но животное не двигалось с места.
- Гарик! Гарик! - Владиславу Петровичу казалось, что он кричит, но его пересохшая гортань издавала только сипение.
Гарик крепко спал, откинув голову набок. И сам старший инспектор главной сельскохозяйственной компании страны едва мог смотреть на дорогу - так слипались глаза. Корова не двигалась, только помахивала хвостом. Жара, казалось, давила утюгом не только тело, но и мозги. Глаза слипались. Корова стояла... Стоп! Владислав Петрович едва успел нажать на тормоз...
Внедорожник медленно съехал на обочину, воткнулся в заросли осинника и замер. Корова покрутила рогатой головой, отгоняя слепней, и неспешно сошла с грунтовки на заросшую травой опушку осинника.
Через несколько минут послышалось жужжание мотора. Из осинника вышел худенький мальчик лет десяти-двенадцати и помог женщине, приехавшей на скутере, стащить на землю привязанную к заднему сиденью тяжеленную корзину.
***
Гарик очнулся первым и растолкал старшего инспектора:
- Петрович! Слышь! Ты живой?
- Да-аа... - просипел Владислав Петрович, с трудом продирая тяжёлые веки. - Где мы? Что случилось?
- Не знаю, Петрович. Походу, мы с тобой вырубились от жары. Ты как?
Владислав Петрович никак не мог собраться с мыслями. Он натужно отдувался, на автомате растянул и стащил галук с запревшей шеи и полез в бардачок в поисках свежего носового платка.
- Что-то не так, Гарик, - наконец, сказал он, - выйди, посмотри, что там с контрафактом, а потом я машину выведу на дорогу.
Гарик открыл дверцу авто, в салоне посвежело: было уже почти шесть вечера и с поля тянул приятный ветерок.
- Петрович! Иди сюда! - взволнованно закричал напарник.
Печальное зрелище предстало пред ещё затуманненым взором старшего инспектора. Кузов внедорожника был открыт, несколько контейнеров в беспорядке валялись вокруг машины, крышки с них слетели, и бОльшая часть добычи рассыпалась. Но хуже всего было то, что рассыпанное оказалось безнадёжно испорчено беспощадными коровьими копытами, а кое-где и прикрыто свежими отходами жизнедеятельности. Это та рыже-белая поганка! - вспомнил Владислав Петрович. Хорошо, что контейнеры собранного с делянки стояли близко к кабине и потому остались нетронутыми. Будет что оставить себе. Немного. Н-да...
Они с Гариком тщательно упаковали остатки, громко матерясь, и закрепили на этот раз как следует. Гарик обратную дорогу не вынимал телефон и мрачно смотрел в сторону, его кудри чёрными змейками шевелились под прохладным вечерним ветром, рвущимся в открытые окна мчащего по окружной трассе авто.
На подъезде к окраинам города Владислава Петровича вдруг пробило. Беспокойные смутные мысли сложились во вполне допустимую логическую цепочку: два приготовленных кресла, два моментально принесённых бокала, спокойствие хозяев, полупустой огород... Он нажал на тормоз.
- Стоп! Гарик, бери грехомер и проверь взятое с делянки и то, что осталось от Кольчугиных. Всё проверь! Каждый контейнер!
- Зачем? Потом разберёмся, Петрович.
- Я те говорю, делай!
***
С тех пор, как главная сельскохозяйственная компания страны законно приобрела все права на исключительную продажу по всей стране посевного материала, прошло несколько лет. Компания бурно множилась инспекционными офисами, запретительными актами, выездными чиновниками и судебными разбирательствами. Сам посевной материал закупался компанией по инклюзивному договору у самой главной компании всего мира, название которой и так все знают, специализирующейся на внедрении генно-модифицированных продуктов. Всё то, что росло на полях страны, в садах дачников, на грядках сельских жителей, выглядело глянцево, при выращивании не требовались пестициды и прочая хрень - насекомые облетали стороной эти посадки, а грызуны оббегали - ибо там их ждала неминуемая гибель.
Но упрямое население не хотело подчиняться закону и порядку и сеяло то там то сям своё, дедовское, из-за чего компания теряла свои так необходимые для развития государства и общества доходы. Каждый килограмм урожая не из семян компании - минус из кошелька верных солдат-чиновников. Каждый пойманный на месте самодел-вредитель, в зависимости от количества посадок - плюс к обычным окладам того, кто смог найти и обезвредить.
Но порядочным гражданам-производителям сельхозпродукции компания шла навстречу и скупала по строго установлиемой каждый сезон цене выращенную продукцию, стоило только сделать заявку. Пусть и небольшие деньги, а всё же и людям приятно - забота, и компании плюс к репутации, и маржа в копилку. А если какой ретивый чиновник несправедливо изымал выращенный урожай и пытался ухищрениями очернить владельца, то такого чиновника непременно наказывали рублём и выговором с занесением в дело. А потерпевшим выплачивалась компенсация засчёт проштрафившегося чиновника. Правда, такое правило приняли лишь в этом году, и то после длительных судебных скандалов с привлечением СМИ и общественных советов. Но правило верное и нужное, что сказать.
***
Запылённый пикап стоял на парковке. Старший инспектор сидел статуей, не отпуская руля, глаза его стеклянно смотрели на высокие двери офиса.
Заявку на проверку Владислав Петрович делал сам, видеорегистратор при обработке делянки и на огороде Кольчугиных работал, штрафной акт он своими собственными руками отдал. Не выкрутишься! Чёрт бы побрал эту корову!
Всё, что лежало в контейнерах, было из семян компании, - ни одного овоща, ничего пиратского, никакого самосева! Тьфу! Кольчугины обвели самого умудрённого инспектора вокруг пальца. Анонимка была фейком, как и нехитро спрятанная делянка с "контрафактом". Повторные проверки теперь будут преследоваться уголовно.
- Всё, Гарик, в этот сезон мы без помидоров...
Гарик достал телефон и, набирая номер, процедил:
- Не мы, Петрович, не мы. Ты. Твой косяк, тебе и платить. Я тебе говорил - проверь, а ты - поехали, поехали! Приехали... Алло, мам!
-------
Всякое сходство с реальностью автор считает преждевременным.