Мой дорогой друг, что ты берешь с собой, отправляясь в путешествие? Карту? Бинокль? Чайник? Теплые носки? Молескин? Средство от комаров? Краткий справочник по выживанию на неизвестной местности? Возьми все это, положи в большой мешок и оставь дома. В этом путешествии все эти вещи тебе не понадобятся; а то, что действительно нужно – это твое воображение!
Теперь нам нужно решить, как и куда мы отправимся. Хорошо бы, конечно, совершенно неожиданно оказаться в каком-нибудь чудесном месте! Запустить руку в карман и вытащить оттуда счастливый билет. А еще можно заглянуть за дверь, за которую нельзя заглядывать или открыть шкатулку, которую нельзя открывать. Еще лучше – выпорхнуть из окна, как птица, и полететь (если только не боишься высоты.) А может быть нам подойдут велосипед или роликовые коньки? Ведь еще никто не отправлялся в волшебное путешествие на роликовых коньках. Тут все средства хороши! Я вот жду, когда за мной прилетит Желтая Подводная Лодка. Но речь сейчас не обо мне, а о девочке, которую звали Агата, и с которой случились удивительные приключения. И совсем не удивительно, что они произошли именно с ней. Ведь все люди делятся на тех, с кем все время что-то происходит, и на тех, с кем никогда ничего не происходит. А все потому, что иногда стоит открывать шкатулки, которые нельзя открывать. И, как я уже говорила, запасаться фантазией, отправляясь в дорогу. Итак, вперед!
Intro
Всюду, куда хватало глаз, простиралось зеленое море трав, и на дне его маленькие птички прятали свои гнезда. Оно яростно шумело в штормовую погоду, становясь то черным, то синим, то стальным, негодуя на злое небо, а в штиль довольные холмы лоснились на солнце и распускались мелкими луговыми цветами. Пеших путешественников здесь никогда не бывало, и сложно вообразить себе отчаянного бродягу, который отважился бы пересечь это безлюдное пространство. Хотя таковые извечно находятся.
Посреди ликующего в своей свободе уединения стоял дом. Старенький, выкрашенный белой краской, похожий на кусочек сахара, нипочем не растворявшийся в море трав, с синей крышей и причалом для дирижаблей. Вид у него был заброшенный, но не жалкий, просто ветер встряхивал его время от времени и придавал ему романтически небрежный вид. Перед домом, растянутые на деревянных шестах, висели рыбацкие сети местами безнадежно рваные – «для просушки», но на самом деле для того, чтобы напоминать хозяевам о настоящем море. Когда-то этот дом принадлежал капитану дальнего плавания Джеймсу Фрэменсу, а теперь тут жила его хорошенькая белокурая внучка Агата. Правда и сам капитан, в некотором роде, присутствовал.
В доме царил морской дух. В комнате, которая занимала весь второй этаж и называлась «верхняя палуба» (она же «каюта капитана»), стояла большая лакированная рыба-солнце с открытым ртом, так что можно было пересчитать все ее острые зубы, грудами лежали большие раковины и русалочьи бусы из кораллов, на стенах – развешаны морские карты, а кое-где по углам пылились небольшие связки каната. На стене висели лаг и барометр, на который Агата смотрела чаще, чем на небо. В шкафах было битком набито всяких страшно полезных морских книг, и каждый вечер дедушка Агаты, если не рассказывал о своих морских приключениях, то устраивал ей экзаменационный опрос. Вернее портрет дедушки.
– Так, так, дорогая… Каковы причины оверкиля?
– Перечисли-ка мне рангоутные деревья!
– Какие звания получает кот на морской службе?
Но Агата вовсе не сошла с ума, разговаривая с портретом дедушки. Портрет был живым и даже пил кофе по утрам. А еще дедушка требовал не задергивать шторы на окнах. Он снимал подзорную трубу с крючка на стене рядом с рамой портрета и всматривался вдаль, надеясь однажды увидеть неизвестное воздушное судно: что-нибудь кроме почтовых дирижаблей, доставлявших заказы Агаты. И такой день, к его ликованию, настал.
– Агата! Агата! Поднимайся скорее! Он летит!
Агата взбежала по «трапу» на «верхнюю палубу».
– Да, дедушка!
– Ха-ха! Красавчик! Ну-ка возьми трубу. Видишь?
Бывший капитан передал трубу внучке, потирая руки в предвкушении гостей.
– Это дирижабль.
– Легкий дирижабль для мелкого груза, – уточнил дедушка. – Но не почтовик. Свистать всех наверх! – Это означало, что Агате нужно подняться на крышу. – Подними флажки «Добро пожаловать!». И отдай мне трубу.
– Есть, поднять флажки!
Прямо с «верхней палубы» Агата поднялась по винтовой лестнице на крышу. А оттуда, через чердак – на пристроенный к дому воздушный причал, из которого торчала железная мачта. Агата в нужной последовательности нанизала сигнальные флажки на веревку: Д – добро, П – пожаловать и, на всякий случай, С – срочно, чтобы было понятно, что гостей ждут сейчас, а не завтра вечером. Прикрыв глаза от солнца, она смотрела туда, откуда должен был прилететь дирижабль. Скоро его стало отлично видно безо всякой трубы. Он был серебристый, точно завернут в фольгу, и Агата подумала, что ничего красивей она в жизни не видела. На самом деле она вообще мало что видела в своей жизни.
Да и это было только начало.
В это же время капитан серебряного дирижабля углядел в подзорную трубу белый домик. Его звали Рилль, и он никогда прежде не летал этим курсом, но сегодня ему пришлось его изменить по тем причинам, о которых будет сказано позже.
– Так – так…
– Что вы там видите, капитан? – спросил первый и единственный помощник Ральф.
– Так – так… Ну-ка посмотри.
Ральф взял трубу у капитана и прочел по сигнальным флажкам:
– «Добро пожаловать. Срочно».
– Ну, как думаете? Возможно это послание для нас. Ральф, возьми курс на этот домик.
– Есть, капитан.
Рядом с Риллем стоял молодой человек весь в черном с головы до ног и с гармоникой в кармане рубашки. Он блаженно жмурился на солнце как кот.
– Если бы меня так ждали в каждом доме, – улыбнулся он. – Нам не стоит отказываться от приглашения. Тем более срочного. Интересно, а кто живет в этом доме?
Капитан снова посмотрел в трубу.
– Вижу девочку на причале.
Парень в черном поставил ладонь козырьком и прищурился.
– Эх, мне бы такое зрение, – позавидовал Рилль.
– Какая хорошенькая, – облизнулся пассажир в черном.
– …и молодость, – добавил капитан.
Как только дирижабль коснулся причала серебряным боком, Ральф выпрыгнул из него и принялся пришвартовывать воздушное судно к мачте. Агата в своем белом платьице, прижав руки к груди, с волнением ожидала, когда из гондолы выйдут пассажиры. Ветер трепал ее дикие волосы, желая их облагородить на свой лад. Ральф посуетился еще немного и, наконец, выбросил трап, и на причал спустился бородатый человек в пиджаке и цилиндре кирпичного цвета, высоких кожаных сапогах и с какими-то металлическими вещицами, о предназначении которых Агата не догадывалась. А в его глазах был такой блеск, какой бывает у охотников за сокровищами и приключениями.
– Леди, позвольте представиться – капитан Рилль.
– Агата.
– Это Мистраль, – капитан сделал шаг в сторону, позволяя человеку в черном выйти вперед. – Наш пассажир на этом рейсе. А это мой помощник Ральф.
Агата одарила гостей лучезарной улыбкой. «Это же дитя солнца!» – воскликнул про себя Мистраль.
– Мы увидели сигнальные флажки на вашем доме.
– Это дедушка велел поднять специально для вас. Он тоже капитан.
– Капитан?! – Рилль обрадовался. – Никак не ожидал здесь встретить друга по призванию! Где же он?!
– Он ждет нас на верхней палубе.
– Где? – переспросил Мистраль.
– У нас это называется «верхняя палуба». Верхний этаж дома, – пояснила Агата. – Спускайтесь за мной.
Она исчезла за дверью ведущей на чердак, за ней исчез капитан Рилль. Слышно было, как старые доски скрипят под добротными капитанскими сапогами. Мистраль толкнул Ральфа под ребро со всей серьезностью указывая на хлопающие на ветру простыни:
– Паруса сохнут.
Тот хмыкнул в усы.
И вот они спустились на «палубу» один за другим: Агата, капитан Рилль, Мистраль и позади всех рыжеусый Ральф в зеленом берете. Девочка отошла в сторонку и с интересом наблюдала за удивлением всей честной компании.
– Вот это да! – прищелкнул языком капитан Рилль, едва увидел «морскую» комнату. На его лице читалось благоговение. Тот, кто хранил верность стихии, справедливо заслуживал уважения, по его мнению.
– Отличный корабль, – согласился Мистраль. – Приборы исправно работают?
Дедушка был горд в своей раме. Он хотел выдержать паузу подольше, но не выдержал.
– Друзья мои! – воскликнул он. – Я вас рад видеть на палубе этого славного корабля! Мое имя Джеймс Фрэменс. Я когда-то ходил под парусами «Золотой Терезы». Не слышали о таком?
Капитан Рилль поприветствовал его, как ни в чем не бывало, словно разговаривающие портреты моряков для него – это обычное явление.
– Мы держим путь на Ореховый порт, – сказал он. – Что в тридцати милях отсюда.
– Не слыхал о таком. Агата! Ты где? Чаю!
– Это кочевой порт, он переезжает с места на место. Обычно мы ходим чуть севернее. Но сегодня пришлось отклониться от привычного маршрута, чтобы забрать Мистраля по пути.
– Это меня, – уточнил Мистраль.
– Так что познакомиться нам с вами помог счастливый случай. А как же вы здесь оказались, Фрэменс? На лугах, вдали от моря.
– Когда-то здесь было море. Но оно исчезло. Наш домик стоял в аккурат на побережье. А в нескольких милях отсюда был портовый город, может он и сейчас есть. Я решил посвятить остаток портретной жизни изучению феномена исчезающих морей.