По жёлтой, словно обгоревшей, степи саванны двигался джип. Один из трёх мужчин, находившихся в нём, пристально всматривался в окружающий пейзаж, иногда что-то говоря водителю. Третьим был Том. Юноша тоскливо глядел вокруг
, его всё раздражало-идея отца взять его с собой на охоту, дабы приобщить к своему бизнесу, надоедливые насекомые, раскалённый, вибрирующий воздух, мокрая от пота рубашка и вьетнамцы вместе с китайцами и корейцами-именно из-за них он сейчас здесь. Это они покупают на чёрном рынке носорожьи рога и изготавливают снадобья от всех болезней, от любых причём, импотенцию лечат, молодость возвращают! И это в двадцать первом веке! Том возмущённо фыркнул. Но платили они хорошо-десятки тысяч долларов, благодаря чему семья Тома жила безбедно.
- Вот! Вот он! - воскликнул отец, указывая на мирно пасущегося вдалеке носорога.
Подъехав, насколько было возможно ближе, отец с Луисом вышли из машины.
- Ты здесь оставайся, наблюдай, - сказал Тому отец и
,любя, потрепал его по волосам.
Охотники осторожно, чтобы не выдать себя, с подветренной стороны подкрадывались к носорогу- у них отличное обоняние и слух, почуявший опасность носорог нападёт первым, в ярости они очень опасны. Когда осталось около ста метров, охотники укрылись за слоновой травой и приготовились. Том снимал на камеру, очень хотелось пить и, скосив глаза, он потянулся за бутылкой воды, жадно напился, вылив часть себе на голову. Вновь посмотрев в камеру его охватил ужас- к отцу с Луисом стремительно приближались два льва.
- Паааапаааа! - отчаянно закричал Том. Отец повернул голову, но было поздно, мощные челюсти сомкнулись на телах мужчин.
- Ааааа! Ааааа! - крича от страха, трясущимися руками Том лихорадочно искал оружие, хоть что-нибудь, чтоб отпугнуть львов. Ничего! Повернувшись, Том снова закричал, но львы не обращали на него никакого внимания, их морды были в крови, головы опускались и поднимались отрывая куски плоти.
- Твари! Твари! Я убью вас! Я вернусь и убью вас! - плача и размазывая слёзы по лицу, Том завёл машину.
Унина лежала на спине раскинув лапы, горячий воздух волнами обдавал её тело, на котором возились, играя, двое её котят. Она ласково прикусывала и рычала на них, когда те неуклюже нападали на неё и кусали за морду.
Вернулся лев, расшалившиеся малыши подбежали к нему, намереваясь поиграть с его хвостом, но тут же получили взбучку. Лев был не в духе и громко рычал- два чужака бродили по территории их прайда и, своим грозным рыком, разносящимся на большое расстояние, он показывал кто здесь хозяин. Унина встревоженно смотрела на альфа-самца, если он не справится с ними, то она и другие самки прайда потеряют своих котят мужского пола, новый альфа не оставит их в живых. Когда день подошёл к концу и на саванну опустилась прохлада, пришла пора идти на охоту. Перетащив львят за холку, Унина спрятала их в траве, оставшиеся львицы присмотрят за ними в её отсутствие.
Охота была удачной, к рассвету львица насытилась сама и тащила добычу в прайд. Послышался шум машин, неясная тревога охватила Унину и она, почти достигшая своей цели, вжалась в траву. Джипов было несколько, они остановились поблизости, люди часто появлялись здесь и их присутствие не насторожило прайд. Раздались выстрелы, Унина вздрогнула от неожиданности. Львята! Она услышала их мяуканье , они в опасности! Ещё выстрелы! Ярость и страх одновременно клокотали в ней, прильнув к земле она двинулась в сторону людей, но машины загудели вновь и тронулись с места, быстро скрывшись из виду. Сидящий в одной из них Том вздохнул. Вот и всё, он отомстил за отца. Сутки назад они нашли останки охотников-только головы, ружья валялись рядом.
Унина растерянно ходила от тела к телу, принюхиваясь к крови и следам на песке, вот и её котята...Непослушные! Они выбежали из своего убежища и охотники заметили их. Теперь львята тихо лежали рядом, больше никогда не будут шалить и шкодничать... Унина осталась одна.
... Ослепительное солнце щедро посылало на землю свои жаркие лучи, от которых было сложно скрыться даже в тени раскидистой акации. Назойливые мухи разбудили львицу, она сладко потянулась, размяв мышцы и широко зевнула, обнажив свои крепкие зубы. В животе заурчало. Оглядевшись, львица приметила стадо антилоп, пасшихся неподалёку. Одна зазевавшаяся орикс отстала от сородичей-отличная мишень! Хищница начала осторожно приближаться к ней. Добыча замерла, прислушиваясь и осматриваясь. Мощными толчками Унина стремительно бросилась вперёд, но на какую-то долю секунды антилопа сорвалась с места раньше, оставив после себя маленькую, растерянную орикс, от которой неожиданно ускользнул материнский сосок с молоком.
Львица резко остановилась, орикс не пыталась бежать и не боялась её. Унина положила свою лапу на спину антилопе, принудив её лечь и легла сама, тщательно обнюхала свою жертву, та сладко пахла новорожденным детёнышем. Львица в замешательстве лизнула её, ещё и ещё раз, затем педантично вылизала полностью. Орикс встала и тихонько побрела, пощипывая траву, когда она отдалилась, Унина, не спускавшая с антилопы глаз, пошла следом.
Уже несколько дней львица и маленькая орикс были вместе. Ингейн, так мысленно назвала малышку Унина, была голодна, она слишком мала, ей требовалось материнское молоко и она отчаянно тыкалась мордой в живот Унины. Не находя того, что искала, орикс настойчиво шла дальше. Когда она уставала Унина ложилась рядом с ней, снова и снова трогательно очищая шкурку антилопы и заботливо согревая прохладными ночами. Пища требовалась и самой львице, боясь оставить детёныша одного, она ни разу за это время не охотилась.
В один из дней жажда привела их к озеру. Зебры испуганно шарахнулись в сторону. На мелководье дремали мясистоголовые бегемоты, один из детёнышей находился в опасной близи к львице, её глаза хищно вспыхнули. Зевая, ревя и щёлкая челюстями бегемоты начали отпугивать львицу, к ним на помощь поспешил и крокодил-самки часто доверяют им своё потомство для охраны. Решив, что силы неравны, Унина с Ингейн поспешили удалиться.
Наконец они наткнулись на стадо антилоп. Львица притаилась за кустарником, отпуская малышку, ослабевшая орикс нерешительно направилась к сородичам. « Иди,иди же», - словно гипнотизировала её Унина. Едва уловимый шорох заставил насторожиться львицу, в два прыжка она нагнала Ингейн и столкнулась со львом, нацелившимся на маленькую антилопу. Действия не прошли незамеченными и привели в движение стадо антилоп, орикс побежала за ними.
Сбитый с толку лев, упустивший добычу, замешкался. Ещё более он растерялся от агрессии львицы, она явно защищала своё потомство. Он же, будучи изгнанным из прайда подросшими сыновьями и, к тому же, раненым иглами дикобраза, отнюдь не желал вступать в схватку и предпочёл ретироваться.
Унина, прячась, чтобы снова не спугнуть стадо, поспешила за орикс. Она нашла её. Обессиленная, та, всё же, почти догнала успокоившееся стадо, антилопы заметили её и одна из них остановилась в ожидании.
Закат переливался красно-оранжевыми всполохами на небесном горизонте, на его фоне два силуэта отдалялись от огромного баобаба, под которым сидела одинокая львица и грустно смотрела им вслед:
-Прощай, малышка! Прощай, моя Ингейн!