Но самым интересным собеседником на поморской говоре был, конечно, мой двоюродный брат
Кичигин Василий Андреевич.
Он родился в старинном поморском селе Нюхча, где родилась и наша мама.
Нюхча - кладезь народной памяти о поморской говоре, обычаях, традициях поморской культуры.
Здесь до сих пор не забыли историю о «осударевой дороге» Петра Первого, на пути которой стала Нюхча.
«Этот исторический факт о походе Петра Первого в 1702 году через Нюхчу, поморские, заонежские, повенецкие деревни – через Онежское озеро, по реке Свирь и Ладожское озеро, который закончился взятием шведской крепости Нотербург.»
В Нюхче живёт легенда о том, как прокладывая «осудареву дорогу», царь задержался в Нюхче и подарил какому-то расторопному нюхчанину кафтан со своего плеча.
История не сохранила имени этого счастливчика, но в селе есть семья с фамилией Царь. И это не шутка. Спросите у нюхчан.
Мой брат любил своё село. Только жить в нём довелось ему мало.
Мальчиком – отличником уехал он учиться в техникум в Кировске Мурманской области. А после окончания его приняли в Ленинградский горный институт, который он тоже закончил с отличием.
Еще в детстве Василий произвёл на нас с младшей сестрой неизгладимое впечатление.
Приехав в Нюхчу во время зимних каникул, он с обозом рыбаков по лесной дороге 50 км навестил нас в Колежме.
У нас в то время была скучная зима. Старших брата и сестры дома не было, они тоже учились в других городах.
И тёмными зимними вечерами ему пришлось проводить время со мной и младшей сестрой.
В доме среди старых книг оказалась детская книжечка сказок на английском языке. Возможно, она осталась от интернатских эвакуированных детей, проживавших в нашем доме во время войны.
Вася читал нам эти сказки на английском языке, а затем переводил на русский. Запомнилась мне сказка о трёх весёлых поросятах.
Работать он уехал в Восточный Казахстан, сначала в Усть-Каменогорск, потом работал в городе Алма-Ата.
В Казахстане он сделал успешную карьеру, защитил диссертацию и, будучи кандидатом технических наук и после распада СССР, он вернулся на родину и работал в Москве.
Мы всегда с ним дружили, переписывались. Студентом он приезжал ко мне в Ярославль.
Синеглазый, светловолосый в мундирчике студента-геолога, мой брат производил неотразимое впечатление на моих подруг. Как, впрочем, и два других брата - Виктор и Леонид. Мои подруги завистливо любопытствовали, где я беру таких богатырей.
Однако из Казахстана на время отпуска его дорога была только на родину, где прошло его детство с такими же белоголовыми сверстниками, с братом и сестрой.
Во время пребывания его в Нюхче я тоже стремилась навестить родню и родину моей мамы и своего любимого брата.
Вспоминаю нашу встречу во время первого его отпуска.
Тогда мы были все молоды. Василий только что женился, взяв в жёны такую же белокурую красавицу поморку, которая впоследствии станет директором престижной в Усть-Каменогорске гимназии.
Прежде всего «навещали» наших предков на старинном кладбище, где сейчас покоятся и мои любимые двоюродные братья и сестра.
Последний раз, побывав на кладбище, я поразилась там обилию голубей. Голубей я больше нигде не встречала на Севере. Видимо, холодная зима не комфортна для зимовки этих теплолюбивых птиц. Кто-то однажды завёз их сюда, и они прижились и живут-воркуют, нарушая безмолвие этой последней обители усопших.
Голуби удивляют и разнообразием расцветки оперенья. Я таких голубей не встречала ни у моря в Сочи, ни в скверах и парках Петрозаводска.
В Нюхче мы проводили время весело. Помню, как побывав на Соловках, мой брат сумел совместить познавательную экскурсию по историческим местам с «коммерческой» выгодой.
Это время было «сухого закона», то есть покупка спиртного была возможна только по талонам.
Наш заботливый и предприимчивый брат привёз с островов «монашеский», как он называл, чистый спирт.
Со знанием «винодела» он настаивал чистый спирт на северных ягодах: морошке, бруснике, клюкве, чернике, голубике, коих на северных болотах было в изобилии и получал «различные сорта ликёров». Всё это разливалось в прозрачные ёмкости, на которые наклеивались красивые этикетки, сообщающие о сортности и крепости напитков.
Перед тем, как начинать «дегустацию», мой братец весело и остроумно рекламировал своё производство.
Последний раз мы встретились в Нюхче, когда он приехал из Германии с двумя белоголовыми внуками, дочерью и зятем немцем. Внуки выглядели деловыми пацанами с рюкзачками за плечами, говорящими с сильным акцентом на русском.
Я тогда подумала, что вот на них, наверное, и закончится интерес к поморской говоре.
Но у Василия Андреевича росли в Москве еще девять белоголовых внучек и один внук. Это дети его старшей дочери. Удивительно, что несмотря на наличие папы, жгучего брюнета, все дети были блондинами. В маму. Крепка же поморская генетика!
При встречах с учёным, образованным братом, прекрасно знающим современный русский язык, я всласть могла наговориться на языке наших матушек. Его матушка, моя дейнушка (то есть жена родного дяди) Феоктиста Никоновна была не только красивой и весёлой поморкой, но и певуньей и сказительницей.
Однажды я была приятно удивлена, раскрыв сборник поморских сказок и увидев в нём сказку, записанную от Кичигиной Феоктисты Никоновны.
После её смерти её сын Василий Андреевич и мой любимый брат и друг, геолог по профессии, а по духу помор бережно хранил память о своей Родине.
Вот и сейчас я пишу и словно слышу его шутливый наказ:
Андели! Уж не обо мне ли ты наладилась писать?
Ты откуда така порато умная выискалась, чтобы мне про поморов сказывать, да про меня судить да редить?
Да ты на одной лавке – та сиживала ли с поморами? Да ухи –та наважей хлёбывала ли?
Никому больше не сказывай такого сраму!
И слышу его заливистый звонкий смех, сглаживающий всю «серьёзность» сказанного.
Светлая тебе память, Василий Андреевич…
Я тебя никогда не забуду!
Март-апрель, 2021 год
Сочи.
На фото село Нюхча, республика Карелия, фото Виктора Дрягуева