В глиняной стене
глубокого оврага,
Где весенним днём
чуть сумрачно и тихо,
А на дне черёмуха
и влага,
Выкопала нОру
барсучиха.
И, апрельской ночью,
когда птицы
Вдохновенно горлопанят
до зари,
Когда смачно пахнет
медуницей,
Народились барсучата,
целых три.
И долго с любовью
лизала их нежно,
Когтистыми лапами
обняв всю гурьбу:
Два серых мальчонка
и тихоня-девчонка
С белою звёздочкой
на крохотном лбу.
А потом, когда,
наевшись, малыши
Засыпали кверху
розовым брюшкОм,
Уходила по оврагу
в камыши
Барсучиха косолапая
тишком.
И копала рОгоз
сладкий она,
И хрустела на зубах
черемша,
И ловила там жуков
и лягушат,
Чтобы было молоко
для барсучат.
Время пролетело словно
над болотом стрекоза.
Барсучата открывают
мутно-карие глаза…
Как же весело
друг с другом играть…
Норовят уж из норы
вылезать…
Как-то раз июньским
вечером чУдным
Мать с добычей к детям
поспешает…
Вдруг принёсся ветерком
запах чуждый
Мама быстро шаг к норе
ускоряет:
Там дворняжка, сучка –
взмыленный загривок,
С нею годовалый алабай.
Кожаный ошейник и цепИ
обрывок
(Видно, что хозяин –
раздолбай)
Пожирают что-то алчно
и давясь…
…Понимает барсучиха,
разъярясь:
Эти тЕльца два, растерзанные
подло –
Два её родимых барсучонка.
Понимает мать,
что не вернуть
Сыновей, что их в живых
уж нет,
Но в норе разрытой
промелькнул
Серым пятнышком
знакомый силуэт.
(Да, сгубила мальчишек
Любопытства тропа,
А девчушка-тихоня
Осталась жива.)
И, прокравшись
за камнями тихо,
Выскочила, сучку
с ног свалив,
Яростная мама-
барсучиха,
С ходу в горло ей
клыки вонзив
И, упёршись
длинными когтями
В сучьи
удивлённые глаза,
Головой рванула
вверх и вправо,
Разорвав аорту
прОклятого пса.
Тут же сиганула
резко влево –
Там, где миг назад
ещё была,
Клацнули
молниеносным гневом
Кастаньеты алабайского
клыка.
Что ж, попляшем
пляску гнева!
Ты отведай, псина,
лиха!
В мире нет
страшнее зверя,
Чем мамаша-
барсучиха.
Серой пулею метнулась.
(Сердца громкий стук).
В нежный нос клыками
впился боевой барсук.
Задней лапою
когтями деранул –
Визг собачий в хрипах
горла утонул.
Попытался барсучиху
лапою прижать,
Чтобы юркого врага
проще было рвать.
Но куда там,
барсучиха – это ртуть!
Не успеешь, псина,
зубы сомкнуть!
Чудом своё тело
развернула
И вцепилась
алабаю в пах.
Головой туда-сюда
мотнула,
Разрывая плоть
в безжалостных клыках...
…Где-то мохноногий сыч
ухает во мраке,
А в овраге остывают
дохлые собаки.
И, с последним живым
барсучонком в зубах,
В дальний лес уходит
мама на рысях…
14.04.2021г.