Однажды стану с болью понимать,
Истлев холопьим недугом свободы,
Пройдя свои пожарища и броды,
Что Родина – единственная мать.
Я, уходя, закрою тихо дверь
И напишу: «здесь ветер жил когда-то».
Поводья обрывая, моя яхта
Дрожит под парусом, как норовливый зверь.
И пыль стихов по ветру разметав,
Оставлю в межреберье крепость духа.
И кто-то скажет в спину: «Невезуха,
Он не видал Париж и Нотр-Дам».
Я видел поле – русское во ржи,
Так наяву, и всё-таки заочно.
Но то, что русское – я знаю точно,
И русские пишу я падежи!
А в доме, где я прожил две судьбы,
И, где гортанным гиком трубной меди
Снесло кресты отеческих наследий,
Я обниму родимые гробы.
И, уходя, закрою тихо дверь.
1.10.2012