Вдохнуть весну и задержать в душе,
и чтобы ей никто не помешал
любить того, кто в сердце жив уже,
скрываться от того, кто жало дал…
Где, не постель, там правит денег пар –
хоть как-то изменить, что поломалось,
подшить, подкрасить, забелить тот жар,
которым жечь врагам твоё желалось.
Косматая, усталая в синяк,
как ком из грязи после чистки сада…
трёхдневным душем смыт болезни прах,
не смыв того, кого зовёшь «Зараза!»
Где слово Божие, там милостив в сенцах
и друг и недруг, право, без притворства,
а там, где дьявол рыщет второпях
тебя унизить, шаг, там, до обжорства.
Всё умиляющее свет твоей любви
вдруг обращает время против мысли,
которой верила, что есть ещё пути
из ада нестерпимой болью жизни.
Прощение? Устала уж прощать,
по-русски – надоело бить поклоны,
прося у Господа, чтоб вразумил, хоть как,
того, кто совести переступил законы.
Обычно, разговоры о деньгах
отвадят каждого, в ком нет любви, от дома…
А тут, ни в чём, нигде, да и никак,
не отцепиться от дурного рода.
На побегушках быть, на парусах
нестись туда, где снова ждёт спасения
капризный, слабый, немощный в летах…
за оплеухой… С Божьего веления?
Ответственность – упругая печать
в способность веры в доброту до гроба.
Самой себе сказать «Кончай прощать.
Уйди к любимому. Да, сделай шаг с порога».
Любимый, где? Не там ли, где – нигде?
Он собирает то, в чём толк не знает,
обидевшись в душевной глубине на то,
что сам любви не допускает.
На крыльях радости парила и парю
в одном миру фантазией блаженства,
в другом о капитале говорю,
свой дом чиню, но не до совершенства.
И вот опять, земной с главы до пят
принёс укор… Как без него иначе?
И реплика, что воры редко спят…
А я свободная, а во дворе – ни клячи.
Явился, вылил гадостей ведро,
по всем столам и по полу размазал,
не потому, что старостью взбрело,
а в наказание, что не его я… жалость.
Сквозь плесень разглядеть тарелок цвет,
пока я с домом далеко сражалась,
чтоб осветлил его какой-то блеск,
тут всё, чтобы хлопот не убавлялось.
А что, любимый? Яркий цвет в глазах,
надежда на надёжность не иссякла.
Тем и живу. А, кто бы меня спас?
Сама спасусь, но не сегодня, завтра.