Разруха не в клозетах, а в головах

 
                "А-а, уж конечно, как же, какие уж мы вам товарищи! Где уж. Мы
                понимаем-с! Мы в университетах не обучались. В квартирах по 15
                комнат с ванными не жили. Только теперь пора бы это оставить. В
                настоящее время каждый имеет своё право…"
                Михаил Булгаков "Собачье сердце".

Начало моего рассказа, очень напоминает эпизод из повести "Собачье сердце", но дальнейшее повествование пойдёт совсем не по Булгаковски...

Революцию Лев Лазаревич Лившиц, известный петроградский врач гинеколог, встретил со слабо скрываемой "радостью".
После заварушки в феврале 1917 года он продолжал жить в Петрограде, в своей 12 комнатной квартире с огромной ванной и двумя туалетами в пятиэтажном дома на Большом проспекте Васильевского острова. Проживал он там со своей женой, Софьей Эдуардовной, и дочерью Басей, студенткой высших курсов русского языка.

И было так до того самого дня, пока к ним не пришли странные люди и не предъявили ордер на уплотнение. А уплотнили их до одной 6 метровой комнаты, самой маленькой в этой квартире. Один из туалетов с окошком под потолком, тоже превратили в жилую комнату. Нет, Лев Лазаревич не роптал. Как Вы, дорогой читатель, могли такое подумать? Как гинеколог, он осознавал (а куда было деваться?) сложное положение с жильём в Петрограде, но он не мог понять лишь одного, как он будет пользоваться одним туалетом, пусть и с очень сознательным членами коммунистической партии. И, чтобы от таких невесёлых мыслей не сойти с ума, он, как гинеколог, просто всеми своими руками ушёл в любимую работу. Конечно, теперь от приёмов женщин на дому, пришлось отказаться и осматривать дам в, так называемых, общественных поликлиниках.
Но как-то семья Лившиц приспособилась жить в этих малочеловеческих условиях.
Дочь Бася стала преподавать в школе русский язык и литературу, вышла замуж за хорошего человека, инженера.
У них родился сын. Так жизнь бы шла и шла...

Но тут 1941 год. Война. Муж Баси погибает на фронте.
Блокада Ленинграда. Голод. Бася Львовна хоронит своих родителей, потом и сына. Горе и голод, превратили эту, ещё молодую женщину, в маленькую, сухенькую старушку-инвалида.
Оставшись одна и продолжая жить в этой квартире, в этой комнате, где всё напоминало о тех страшных потерях, Бася Львовна, не сразу, но как-то смогла обуздать своё горе. А её добрый характер не позволил ей озлобиться. Из-за постоянных болей в желудке, наследие пережитой блокады, Бася Львовна практически не могла работать в школе и лишь изредка занималась репетиторством. Первое время она жила на пособие по потере кормильца, но государство вскоре отменило их, поэтому на руки теперь получала бедная женщина, как пенсию, всего 25 рублей в месяц. И даже ей, которая ела-то, как воробышек, денег едва хватало от пенсии до пенсии.
Соседи по квартире Басю очень уважали и жалели и часто в её сахарницу незаметно подкладывали свои кусочки сахара, а в ящик с овощами, картошку или луковицу.
Бася Львовна конечно же это замечала, но, чтобы не обидеть добрых людей, делала вид, что не знает об этом.

Бася много читала. Её любимым произведением стала повесть Михаила Булгакова "Собачье сердце", запрещённая в СССР, и которую ей удалось первый раз прочитать в 60-е годы в напечатанном на машинке варианте, так называемом, "Самиздате".  Она знала почти всю повесть наизусть, а ёмкими цитатами из "Собачьего сердца" часто заменяла свои свободные выражения.

Особенно с бабушкой Басей дружила квартирная детвора. Они часто набивались в её комнату и Бася Львовна им читала вслух хорошие книги. А если кто-то из ребят в чём-то провинится или получит двойку, то сразу шел к Басе, чтобы та донесла до родителей всё, как она умеет.
И Бася спрашивала родителей, вы хотите, чтобы ваш ребёнок был отличник или здоровым, умным и образованным? Так вот, учительница должна бы быть счастлива, что ребёнок написал ей такое чудное, наполненная образами, сочинение.
А то, что он сделал столько ошибок, так это же из-за полёта его фантазий. И, кстати, 3 ошибки учительница просто не заметила, а 5 исправила напрасно. Но не переживайте, я с ним позанимаюсь русским языком...
А когда квартирная малышня принесла со двора маленького вшивенького котёнка, то отдали его бабушке Басе, чтобы та провела беседу со всеми взрослыми в квартире, выступающими в своём большинстве, против кошек в доме.
Ну и конечно же под убедительными доводами Баси, что дети, чтобы стать добрее, должны расти с животными, все сдались.
Наверно Вы, уважаемый читатель, уже догадался какое имя присвоили этому котёнку. Ну конечно же, как у Булгакова, Бегемот.

Вот так чудесно жила квартира до...

Появились в квартире новые соседи, москвичи, муж и жена Володины. Жившая в этой комнате семья военных поменялась с ними, переехав в Москву.
Володины стали постепенно устанавливать свой порядок. Они не здоровались с остальными обитателями квартиры. Вызывающе вели себя к соседям. Потребовали убрать из квартиры Бегемота. Дошло до того, что в один непрекрасный день, они развесили на видных местах в квартире расписания посещения ванной, туалета, кухни. Это было последней каплей переполнивший сосуд терпения соседей. В воздухе запахло грандиозным скандалом, милицией и замками на кастрюлях и холодильниках.
Народ конечно "наплевал" на все это, и ходил в туалет по нужде, а не по расписанию. Бася Львовна, восприняла все эти действия новых соседей, как некую злую шутку. Ну неужели, они способны воспрепятствовать ей сходить днём в ванную комнату или в туалет. И ведь смогли. Новые соседи требовали, чтобы эта старуха вообще не выходила из комнаты, не портила своим видом им настроение. Один раз жена Володина даже замахнулась на Басю. На что Бася, даже не пытаясь увернуться, в ответ хлестнула обидчицу Булгаковской цитатой:
- "Субъект в экстазе махнул рукой."
 
На что Володина, нецензурно выругавшись, прошипела, синими от злости, словно намазанными черничным вареньем, губами:
- Мы институтов ваших не кончали, не такие начитанные как вы, интеллигентики. Мы простые рабочие люди.

Бася, не стала тратить свою энергию на придумывание ответа, а просто "подбросила в огонь" ещё одну цитату:"Учиться читать совершенно не к чему, когда мясо и так пахнет за версту."

- Не тебе меня воспитывать. Мой муж коммунист. Он был на войне в войсках эН-Кэ-Вэ-Дэ и даже ранен в палец, пока вы, Ливщицы, тут отсиживались в Ленинграде. - и на секунду задумавшись, уточнила - на руке.

- Я вижу злость в ваших глазах - дальше Бася дала цитату - "Я – человек фактов, человек наблюдения. Я – враг необоснованных гипотез... О, глаза – значительная вещь! Вроде барометра. Все видно – у кого великая сушь в душе, кто ни за что ни про что может ткнуть носком сапога в ребра, а кто сам всякого боится...
А знаете, что бы предложил вам в данном случае профессор Преображенский?
"Я вам, сударыня, вставлю яичники обезьяны..."

Вечером того же дня, на кухне собрались на "военный совет" все взрослые обитатели квартиры, конечно же кроме нарушителей спокойствия.
Предлагались разные варианты мести, как то: вызвать милицию, обратиться к ним на работу, да просто набить им морду...
Когда все варианты были перебраны, народ обратился к сидящей тихо в уголке Басе Львовне с вопросом, а что она думает по этому поводу?
Старушка, глубоко вздохнув и улыбнувшись, произнесла прежде цитату Булгакова:
"Нет, я не позволю вам этого, милый мальчик. Мне шестьдесят лет, я вам могу давать советы. На преступление не идите никогда, против кого бы оно ни было направлено. Доживите до старости с чистыми руками. Террором ничего поделать нельзя с животным, на какой бы ступени развития оно ни стояло." - и дальше Бася добавила своё - Дорогие мои, все ваши предложения просто замечательны, но посудите сами, все они никоем образом не приведут к прекращению конфликта, а лишь вызовут его дальнейшее разжигание. Прошу вас поверить мне, и скоро люди из этой, неблагополучной семьи, станут нашими лучшими друзьями.

- Но как? - выдохнули одновременно присутствующие на кухне соседи.

- Чтобы до человека дошло, что он не прав, к нему нужно воздействовать его же оружием. Доверьтесь мне. Нам помогут в этом деле шахматы.

Теперь наступило самое время рассказать вам, уважаемый читатель, об одном из увлечений Баси Львовны. Она с юных лет играла в шахматы. Когда-то она даже участвовала в больших турнирах на равных с гроссмейстерами мужчинами. Теперь же она тоже участвует в турнирах, но уже на бульваре, где собираются шахматисты любители. Басю Львовну там все знали и уважали. Поиграть с ней каждый из шахматистов считал за честь. По заведённым на бульваре правилам, игра велась на интерес. Кто-то играл на деньги, но бабушка Бася, при выигрыше своём, а выигрывала она почти всегда, брала как награду, конфеты или пирожные, которые потом раздавала в квартире соседским детям.
Среди участников этого, если так можно выразиться, шахматного клуба, были разные милые люди. Многие из них делились с Басей своими проблемами. Она могла внимательно выслушать человека, а порой и дать нужный совет.
Вот и в тот день, после стихийного собрания соседей на кухне, Бася пошла на свой бульвар, поиграть в шахматы, а может, если повезёт, встретить нужного человека, который поможет ей разрешить их квартирный конфликт. Она сидела за шахматной доской, ожидая партнёра.
Вот на шахматной площадке появился некий Александр, молодой мужчина с двумя своими собаками. Это были два огромных чёрных кобеля породы немецкий дог. Псы, внешне очень грозные, но с добрейшими душами.
Александр сел за столик, предложив сыграть партию другую и тут же рассказал Басе Львовне, почему он сегодня такой грустный:
- Завтра я должен весь день до позднего вечера не появляться дома с собаками. Причина тому очень прозаическая, моя жена вызвала службу по морению тараканов, которых развелось в нашей квартире великое множество, поскольку на первом этаже дома находится городская столовая.

Бася Львовна погладила своей маленькой ладошкой по огромной морде одного из псов и воскликнула:
- Но это же прекрасная идея! "Преступление созрело и упало, как камень, как это обычно и бывает." - цитатой из "Собачьего сердца" заметила вслух самой себе Бася Львовна.
А знаете что, вы приводите-ка ваших ребят завтра ко мне. Прямо с утра и приводите. Вы пойдёте спокойно на работу, а они будут со мной весь день, как в детском саду. Мы с ними прекрасно поладим. И словно в подтверждения её слов, оба пса легли у ног Баси.

Вечером того же дня, Бася Львовна предупредила, по секрету от хулиганствующей семьи, всех остальных обитателей квартиры, чтобы те завтра постарались не возвращаться домой до 7 часов вечера.

Утро следующего дня. Коридор уже знакомой нам коммунальной квартиры.
На ковриках, перед дверью злых соседей, лежат два огромных дога. На все попытки Володиных, выйти из своей комнаты в туалет, уже не говоря о том, чтобы просто пойти позавтракать перед работой, псы отвечали глухим, но грозным рычанием. И напрасно из-за двери в коридор раздавались вначале грозные, наполнные жёстким матом, через час просящие, через три часа, умоляющие голоса Володиных, им никто не отвечал. В квартире, за исключением их и Баси Львовны, которая в своей комнате слушала пластинки с записями вальсов Штрауса, никого не было.

Когда, на следующий день, в квартиру пришёл участковый милиционер капитан Иван Николаевич Юшков, Бася Львовна успокоила своих единомышленников, обитателей квартиры, что всё идёт по плану и это лишь второе действие Марлезонского балета.
Милиционер, собрав на кухне всё без исключения взрослое население коммуналки, обратился к народу со словами:
- Ваша квартира под номером 21 оставалась единственным островком мира, любви, уважения и интеллигентности в нашем микрорайоне. Что же с вами вдруг произошло? - И капитан посмотрел на стоящую в уголке маленькую Басю Львовну.

Та быстро ответила, что у них всё хорошо, и нет претензий к новым соседям. Они замечательные люди.

Злющий Володин от ненависти с серым, словно натёртым пеплом лицом, закричал:
- Эта старуха привела вчера в квартиру двух псов вот такого роста. - и он показал ладонью предполагаемый рост собак который был как минимум на голову выше роста самой Баси Львовны.

Народ возмущённо загалдел. Бася Львовна успокоила соседей очередной цитатой:"Он бы прямо на митингах мог деньги зарабатывать... - и от себя прибавила - милые мои, не следует возмущаться фантазиям уважаемых нами соседей. Просто слушайте и наслаждайтесь ими. Сейчас он расскажет нам про вальсы Штрауса, про то, что эти собаки были чёрные, как ночь.

-Да, именно так, воскликнула жена Володина.

-Ну вот, слышите.

Капитан Юшков тоже засомневался в правдивости слов нового соседа этой благополучной квартиры. Он бы ещё мог поверить, если бы Володин сказал, что старушка Бася привела двух болонок, а то он показал рост воображаемых собак, на много выше роста самой старушки...
Милиционер обращается к семье Володиных:
- Сдаётся мне, дорогие товарищи, что вы просто проспали на работу и поэтому придумали всю эту историю с собаками.

Повисла пауза. И тут Бася Львовна предлагает:
- Я уверена, что наши новые соседи завтра не проспят по той же причине, по которой они проспали вчера. А давайте-ка мы, раз уж собрались, устроим пир на весь мир. Несите-ка всё, что у кого есть вкусного, сюда. Я вчера купила на всю свою пенсию шоколадный торт. Все забегали, кто ставит на стол селёдочку, кто студень, кто водочку, кто пирог... Тут и детишки появились на кухне и тоже приняли участие в подготовке банкета. Капитан Юшков занял за столом место рядом со старенькой Басей, а по другую его руку, сидела жена Володина, держа в левой руке надкусанный кусок шоколадного торта.

Жизнь в квартире снова настроилась и Володины больше никогда не опаздывали на работу по таким пустякам.