Несколько слов о парадоксе Ферми

               

 Ферми спрашивает: почему мы их не видим?
Но что такое видеть?
Мы не должны сами быть объектом видения: мы должны быть противопоставлены объекту, мы должны быть независимы от него. Мы не можем видеть себя. Мы не можем видеть, если мы к тому же Всё.    
   Сущность Вселенной есть жизнь, которая претендует на то, чтобы стать Всем, а Всё есть то, что отменяет разницу между внутренним и внешним, между своим и чужим.
    В науке эта разница есть, и здесь важны независимые наблюдатели для пущей объективности исследований.
    В жизни это абсолютно неприемлемо. Это так же неприемлемо, как не приветствуется присутствие наблюдателя со свечкой при зачатии или вообще при половом акте.
    И, конечно, такая жизнь, которая не поддается монографическим объяснениям, которую нельзя просветить –осветить никакими свечками, есть тайна, есть невидимость для посторонних.
    Но мы с ослиным упрямством пытаемся найти, т.е., осветить всё большими и большими свечками жизнь, отчуждая себя этим от неё. Мы сейчас напоминаем пьяного из анекдота, который потерял кошелёк и упорно ищет его возле фонаря. На вопрос прохожих, почему он ищет именно здесь, он отвечал, что тут светлее.
   Что же мы найдём под фонарём, просвещая всё вокруг?
Мы найдём следы других цивилизаций в ближайшей исторической перспективе. И всё же мы будем несколько разочарованы, - так бывают
разочарованы окружённые войска, которые соединились со своими, когда узнают, что соединились с такими же окруженцами как они. Такие обнаруженные цивилизации в силу своей примитивности будут способны лишь на ответные сигналы. Общением это назвать трудно.
   Ещё раз хочется подчеркнуть, что искание жизни под фонарём, напоминает искание очков на лбу. Жизнь есть вечность – она всегда с нами. Мы просто её не воспринимаем в должной мере из – за нашей зашоренности, из – за господствующих у нас методах выяснения всего только со свечкой.
   С другой стороны, невидимость жизни обусловлена тем, что она есть нелокальность. Т. е., она не имеет границ, её нельзя оконтурить. Можно сказать, что нелокальность жизни отличается от локальности тел на нашей Земле тем, что это есть точка и одновременно эта точка есть Всё.
   Жизнь, как таковая, позволяет говорить о принципиальной непознаваемости, непросвечиваемости мира.

   Если для науки жизнь есть тайна за семью печатями, то как нам проникнуться жизненной сутью?
Надо следовать советам одного известно мультика, где енот увидел в воде своё отражение. Когда он стал ему грозить, то изображение ответило тем же. Т. е., насилие здесь не прокатило. А вот когда он улыбнулся, то и ему улыбнулись.
   Именно ненасилие есть ключ к проникновению в тайны жизни.
Ненасилие не очень понятно тем, кто привык к причинно – следственным отношениям и не мыслит без них своего существования. Ненасилие есть творчество, которое внезапно врывается в наш мир из ниоткуда и, оставив после себя продукты творчества, исчезает в никуда.
  Непредсказуемость творчества попадает в парадигму жизни вместе с нелокальностью, таинственностью и невидимостью.
 Очень важна для ненасилия активность, когда все в деле. Мы уже обращали внимание на то, что без пассивного наблюдателя ненасилие оперирует Всем. Это и есть суть активности, есть то, что присуще жизни, присуще творчеству. В ненасилии пассивное созерцание невозможно – тут надо творчествовать. Тут невозможно открывать что – то существующее до – тут всё творится сейчас и сразу.
С тем же мы сталкиваемся, когда раздумываем о смысле жизни. Смысл жизни не есть то, что на все века и на все пространства, единый и абсолютный. Смысл жизни не выявляется как давно существующее. Смысл жизни создаётся и творится нами.
Скажем ещё раз, что наука, столкнувшись со «странностями» квантового мира, который формирует основы Вселенной, именно поэтому пробуксовывает, что цепляется за наблюдения со свечкой. Наука будет топтаться на месте до тех пор, пока не поймёт, что в квантовом мире она столкнулась с проявлениями жизни. Пока она,  наконец, не поймёт, что  с помощью адронного коллайдера она не открывает частицы, а творит, создаёт  их.
   Надо сказать несколько слов о диалектике, роль которой в ненасилии трудно переоценить. И. Кант обосновал, что в сущности всего содержится не одно, а несколько  иных. И для оперирования с ними непротиворечивые причинно – следственные отношения уже не подходят – тут без диалектики не обойтись. Ибо причинно – следственные отношения, по сути своей, есть временные, последовательные отношения, а диалектика есть допущение взаимоотношения нескольких иных одновременно, что приводит нас к тому, что диалектика оперирует в вечности, оперирует с жизнью.

   Вот почему жизнь, вселенский разум будет с нами только тогда, когда основой нашего существования будет ненасилие, а не сегодняшнее прозябание, основанное  на цветной дифференциации штанов, на насилии, на взглядах, в основе которых лежат методы с наблюдателем со свечкой.