Я могу быть не в курсе всех подробностей жизни своего друга, но мы с ним учились на одном факультете, так что я знаю, насколько безответственно он относился к занятиям. Я не буду обвинять уважаемого Зевврана Оулкина в лени или в излишнем самомнении... Факт остаётся фактом - он завалил не только основной экзамен, но и обе пересдачи, после чего благополучно вылетел из университета. Поступать заново не стал, собственно, мы не говорили на эту тему. Так или иначе, сейчас он уже три года как работает экскурсоводом в Вин-Нипском Музее истории и археологии.
Если вы там не были, рекомендую посетить. Помимо постоянно действующих залов, примерно раз в пару месяцев открываются сезонные выставки. Они рекламируются на плакатах снаружи и держатся достаточно долго, чтобы все желающие успели на них побывать, а потом экспонаты снова уходят в запасники. Иногда одна и та же выставка проходит более одного раза, с изменениями или без. Для меня эти походы на новые выставки - не только развлечение, но и повод пообщаться с Зеввом. Ко мне в гости его не затащить, а к себе он никогда не звал. Предпочитал встречи на нейтральной территории. Хотя как нейтральной: музей уже давно стал ему как дом.
В тот раз новая выставка была посвящена загадочным явлениям природы и неразгаданным тайнам истории. Неплохое развлечение для скептиков. Я по обыкновению пришёл очень поздно, почти перед закрытием. В такое время почти не бывает посетителей, так что мы своей болтовнёй никому не мешаем. И задерживаться мы таким образом можем сколь угодно долго: у товарища экскурсовода имеется ключ от запасного выхода в дальнем конце коридора из подсобных комнатушек. Даже самые минимальные принципы конспирации позволяли проворачивать эту схему раз за разом и не иметь никаких серьёзных проблем.
Оулкин встретил меня в бодром настроении, ему не терпелось начать персональную экскурсию. Его всегда тянуло ко всему необъяснимому, и здесь он, похоже, чувствовал себя в своей стихии. В самом начале зала стоял большой длинный ящик, под стеклом которого было разложено множество совершенно разнородных вещей - предметы одежды, ювелирные украшения, кинжалы и ножи, часы, посуда и прочая утварь, фотографии, детские игрушки...
- Проклятые предметы. В основном те, к которым нельзя прикасаться или как-то взаимодействовать с ними. - сказал Зевв, заметив, что я склонился над витриной и рассматриваю представленные на ней экспонаты. Оживающая по ночам репродукция картины с маленькой девочкой, нож, способный резать что угодно, даже само пространство, деревянная статуэтка обнажённой женщины, с помощью которой можно вызывать ливни и наводнения... Номера-этикетки рядом с вещами были сделаны из старой, пожелтевшей бумаги, резко контрастировавшей с блестящими глянцевыми плакатами с информацией, стоящими вдоль стен. Будто эта коллекция когда-то давно уже была частью экспозиции, а потом затерялась в чуланах музея.
- Те, на которые и смотреть нельзя без определённого риска, чаще уничтожаются на месте, - пояснил он с умным видом. - А, вот, смотри, знаменитейшая вещь! Под номером двадцать шесть.
Это была трёхрогая шутовская шапка из лоскутов зелёной и бледно-розовой ткани.
- Это, это... Колпак дьявольского арлекина! Надевшие его сходили с ума! Не слышал о таком?
- Нет. - честно признался я.
- Ух, жаль. Я в юности читал книгу о всяких странностях, и этой вещице там была посвящена целая глава. Она действует даже на животных!
Мне стало даже забавно оттого, с каким энтузиазмом Зеввран рассказывает про несуществующее явление. Он всё говорил и говорил, и я с сожалением для себя осознал, что мои планы на это посещение музея начали медленно рушиться.
- Ладно. Смотрю, тебе это не интересно.
Оулкин сделал вид, что не обиделся, но я слишком хорошо его знал, чтобы не заметить, как он сощурил глаза, и без того узкие, так, что от них остались лишь крошечные щёлочки. К сожалению, я искренне не понимал, почему мой друг так любит эту мистическую тематику. Можете обвинять меня в излишнем скептицизме, но уже когда я только собирался на выставку, в душе понимал, что никакие откровения меня там не ожидают. Я надеялся просто хорошо пообщаться с Зеввом, вместе улыбнуться над доверчивостью некоторых... Однако мой взгляд притянула одна вещица, которая выделялись из общей массы. Хотя бы потому, что висела на стене.
Это была небольшая картина маслом, укрытая со всех сторон защитной стеклянной оболочкой. На слое пыли, покрывавшем эту оболочку, были заметны отпечатки рук. Сама картина изображала довольно обычное место - небольшой двухэтажный домик с двумя подъездами и пологой крышей, сплошь покрытый бурьяном дворик, из высокой травы торчали качели и трубчатые конструкции с растянутыми на них верёвками для белья. Качели, кажется, раскачивались, рядом с ними был небрежно сброшен школьный ранец, форточки домика были открыты, а из одной из них шёл пар, наверное, это была кухня. Но ни одной живой души на картине не было. Наверное, поэтому она производила такое странное впечатление.
- Старая картина тлеет за стеклом... - Зевв вдруг начал напевать. - Посреди развалин двухэтажный дом, двор, травой заросший, на траве портфель, улетает в небо ржавый скрип качель, простыней знамёна реют на ветрах, мелом на асфальте чертится игра... Это ведь всё про эту картину!
Я понял, что раньше где-то слышал эту песню.
- Многие люди, которые долго разглядывали её, начинали испытывать непреодолимое желание прикоснуться к ней. Войти в неё. Потому что к ним приходило понимание, что они когда-то видели место, изображённое на картине, были там, и оно вызывало у них самые тёплые воспоминания. Им хотелось вернуться. Нынешняя наука не в состоянии объяснить этот феномен "подкладки воспоминаний", активности энергетических сущностей вокруг неё не было замечено. Загадка.
Зевв пошёл дальше, а я вспомнил, где именно слышал песню. На радио в такси пару месяцев назад. Я даже допел её, отчего мой приятель с удивлением обернулся.
- Та картина тянет от ветвей к корням, словно ностальгия по ушедшим дням, но меня в том месте не было и нет. Как это возможно - не сыскать ответ...
Чуть дальше от входа располагалась пыльная витрина с чучелом невиданного зверя, похожего на помесь чёрного медведя с нептырем. Оно стояло на двух ногах, одно кожистое крыло ему сложили, а второе полностью расправили, чтобы посетители могли оценить размер: судя по всему, в полном размахе было никак не меньше шести метров.
- Огромный, правда? Мы называем его "летучей тенью". Охотник из Миннесоты застрелил это существо в 452 году - до этого его видели в разных городах. Оно появлялось в сумерках, кружило над домами, изредка опускаясь на землю и заглядывая в окна, будто кого-то искало... Местные боялись выходить на улицу. У них хватило ума сделать из мёртвой туши чучело, да что толку - всё равно классификации оно не поддаётся, потому и валялось в запаснике, а теперь вот в этом зале стоит.
- А биохимические замеры музейщики делали?
- В том-то и дело, что делали, - Оулкин растерянно пожал плечами. - Говорили, что четыре раза делали. И каждый раз по результатам анализа эта тварь оказывалась на сто процентов человеком.
- Мистика...
- Ой, не то слово. Если только не брать в расчёт, что бедняга мог стать жертвой тайных экспериментов военных. Ходили слухи, ты не настолько молод, чтобы этого не помнить.
Я хихикнул про себя, ведь Зевв был всего на два года старше. Однако на секунду задумался. Конечно же я слышал обо всех этих теориях заговора. О тех разумных, говорящих тварях, бывших когда-то людьми, сообщения о встречах с которыми раньше частенько прорывались в газеты. Никогда не воспринимал это всерьёз.
- Думаешь, они и людям агент переливали? Добровольно на такое бы никто не пошёл, а похитить человека с намерением превратить его в чудовище... Абсурд.
- Похвально всё же, что ты не считаешь этих вояк безнравственными негодяями. Я и сам в подобное не особо верил, пока не прочёл, что замеры показывают. Хотя сейчас уже никто точно не скажет, как оно было на самом деле.
Экскурсовод окинул чучело тоскливым взглядом. После прозвучавшего оно стало казаться совсем другим: в когтистых лапах угадывались деформированные стопы, в почти лишённой шерсти морде - вытянутое лицо. А его уши, а нос, нос-то совсем человеческий! Как я раньше этого не заметил...
Экспонаты становились всё интереснее и интереснее. На следующей витрине было много всего: фотографии, распечатанные на задней стенке, зарисовки, вырезки из газет с азиатскими глифами, макет какого-то мегалитического памятника и два небольших камушка. Камушки были скруглённой формы, как крупная галька, и на их верхних частях были вырезаны схематичные человеческие лица. Буквально три горизонтальных насечки, символизирующие закрытые глаза и рот, и прямоугольный нос, всё это обрамлено бороздкой овала лица. Камушки были похожи на спелёнатых младенцев, или на северян в тёплых куртках с капюшонами. Они вызывали очень странное ощущение.
Я подошёл поближе. Макет изображал поляну с низкой, будто вытоптанной овцами травой, усеянную костьми. На поляне полукругом были расставлены точно такие же каменные идолы, судя по масштабу, небольшие, от метра до двух высотой, самые высокие в центре и самые низкие по краям. Схематичные лица всех идолов были совершенно одинаковы.
- Это так называемый "блуждающий двор", - задумчиво протянул Зевв. - К сожалению, я сам мало что знаю про эту историю. Если в двух словах, то где-то в нулевых годах группа археологов искала развалины древнего храма в глухих бамбуковых джунглях Синая. Знакомая история, не так ли? Звучит как сюжет для кино, но только всё это было на самом деле. Естественное дело местные деревенщины точного местонахождения развалин не выдали, вынудив группу блуждать по чаще в течение как минимум двух недель, но это были люди упорные и целеустремлённые, готовые продолжать поиски до победного конца. И что они в результате нашли, как думаешь?
Зеввран приподнял одну бровь, а я лишь улыбнулся в ответ, зная, что вопрос был риторическим.
- Ну конечно же они наткнулись на эту поляну. Взглянули в глаза безымянным идолам. Сделали несколько фотографий, провели измерения. Да что уж, этим людям даже хватило храбрости разбить лагерь прямо на поляне! Всех шестерых мучали кошмары о древних жертвоприношениях и прочей ереси. А на утро они обнаружили, что идолов-то нет, да и поляны нет, а палатки стоят посреди леса... Если бы не снимки, никто бы не поверил. Так вот, двое из этих горе-археологов впоследствии ещё несколько лет гонялись за двором, буквально помешались на нём, считали, что это доказательство существования древнейшей, доселе неизвестной цивилизации... Так и сгинули в джунглях.
- Слушай, а эти два камушка, вроде как, маленькие идолы. Откуда они?
- Да тут на плакате вроде всё написано. Такие вырезанные головы синайцы иногда находят в земле, когда вспахивают поля. В тамошних музеях знаешь, сколько их, сами не знают, куда деть. Но в частные коллекции почему-то никогда не продают, а иностранные музеи могут только одолжить, но никак не приобрести. Так что они не из запасников, недавно специально для выставки привезли...
Я видел в этих изваяниях не тайну за гранью научного понимания, а глубокое знание древних о психологии человеческого восприятия. Нашу удивительную странность видеть лица там, где на самом деле набросана лишь пара линий. Они мастерски играли с первобытным чувством.
- А это - гордость нашего музея, коллекция нерасшифрованных рукописей!
Следом - большая горизонтальная витрина. Старые тетради, подшитые стопки серых от солнца бумаг. Некоторые "письмена" выглядели действительно старыми. Некоторые сопровождались затейливыми рисунками, изображавшими не то аптекарские приготовления, не то колдовские ритуалы. На одном из них была изображена диковинная птица с головой как у верета, на другом - растение с корнем в форме человеческого тела, одетым в кукольный костюмчик. Я задумался над этим, но прежде вдруг заметил среди непонятных символов знакомые латинские буквы. Маленькая записная книжка. Зевв увидел, что я её рассматриваю, и любезно решил объяснить:
- Конкретно данный блокнот не своим письмом интересен. Это дневник, принадлежавший Марко Инганнаморте из Рима. Он записывал сюда свои сновидения, весьма фантасмагорические, стоит отметить. Но кому из нас не снится время от времени всякий бред? Тут дело в другом: в ночь на двенадцатое февраля 475 года Инганнаморте исчез. Таинственным образом исчез, бесследно! Уже двадцать лет минуло, а никто и на шаг не приблизился к разгадке этого дела. Единственная зацепка - последняя запись в дневнике. Но вряд ли она хоть сколько-нибудь может помочь, оцените сами.
С этими словами Оулкин жестом пригласил меня подойти ближе к витрине. Рядом с открытым блокнотом лежала карточка с переводом для тех, кто не знает италийского. Такая же глянцевая и новая, как плакаты в зале. Текст был следующий:
"10 фев. Этой ночью я проснулся от мягкого света, озарившего спальню. Мне явились три духа. Три белых фигуры, постепенно принявших человеческую форму. Первый предстал юношей лет шестнадцати. Его ноги не касались пола, он, чуть покачиваясь, парил в воздухе, словно был невесом. "Пойдём со мной, и я научу тебя летать," - предложил он, подплыв ближе и описав круг у самого потолка прямо надо мной. Второй, что был в образе зрелого мужчины, внезапно пропал и в тот же миг появился без движения у самой кровати, заставив меня отшатнуться. "Пойдём со мной, и я научу тебя мерцать," - заявил он. Третий был стариком. Едва я посмотрел ему в глаза, как чётко ощутил его присутствие внутри себя самого. Неведомая сила вынудила меня подняться и подойти ближе к нему, и когда я оказался достаточно близко, дух обратился ко мне, не голосом, но мыслью, что минуя уши прозвучала прямо в голове: "Пойдём со мной, и я научу тебя сиять." Я сказал, что не могу сделать выбор столь быстро и попросил времени. Все трое немедленно потеряли облик и рассеялись белой дымкой. Уснуть снова я не смог. Долго думал о том, как же мне поступить. Я знал, что каждый из них лишь хочет забрать меня из этого мира, знал, что они, выбрав жертву, уже не дадут ей покоя. И я смирился с этим. И моим решением стало уйти со вторым."
Значительную часть зала занимал "костяной" сегмент. В нём содержались не только кости, по правде говоря: я долго рассматривал каменные слепки невиданных древних тварей длиной не больше пальца, над систематикой которых лучшие зоологии годами ломают головы. Они были похожи одновременно на червей и на насекомых, а тела некоторых формой напоминали пшеничные колосья с длинными колючими остями - но это были животные. Не похожие ни на что, что можно найти на Земле в наши дни, пришельцы из других эпох, а может быть и из других миров.
Имелся здесь и дракон, собранный из частей разных животных: собачий череп, к которому были приделаны рога и клюв, передние лапы медведя, хребет, собранный явно из слишком большого количества позвонков. Его крылья были сделаны из поднятых рёбер какой-то очень крупной рыбы, обтянутых мумифицированной кожей. По бокам от него стояли отдельные кости, насаженные на проволочные подставки: зуб слона с аккуратно просверленным в нём жёлобом, рог белого казюля, цевка исполинской птицы, фаланги пальцев человекообразной обезьяны, найденные в Дебрях. Между двумя колоннами у окна стояли два стилизованных ящика. В том, что стоял ближе к дверям, покоились аккуратно разложенные кости доисторического хвостатого гоминоида.
- Думаешь, этому скелету место в палеонтологическом зале, рядом с такими же древними троллями и чемурами? Как раз дело в том, что он не древний. Ему где-то, ну... тысяч пять. Он жил в одно время с великими царями Египта и Персии. А мы по-хорошему ничего об этом не знаем! Всё, что до нас дошло, можно сравнять с какими-нибудь мутными легендами и байками, да только вот кости, кости... Они всё нам и вам расскажут. Нужно только уметь слушать.
Зеввран беспокойно расхаживал вдоль второго ящика, рассказывая об этом, и по-прежнему блестел глазами. Несколько черепов, фотографии с раскопок, бронзовые украшения - серьги, браслеты, кольца с узорами. Широкие, овальные кольца.
- Посмотри-ка вот на эти головы повнимательней. При жизни они все были рогатые. Видишь эти подозрительно гладкие поверхности? После того, как их тела истлели и остались только кости, кто-то из живых, возможно, их родственники, взяли черепа и отпилили рога под корень, затерев основания песком. Взглянешь не предвзято на такой череп - и увидишь только странного человека. Но если присмотреться, однозначно увидишь поры и отверстия от сосудов, которые в рога уходили. Так, спрашивается, для чего это делалось? Какие-то необъяснимые для нас на сегодняшний день древние традиции...
Выставка оказалась не такой большой, как я думал. До закрытия мы успели обойти её всю и даже вернуться к некоторым особо любопытным вещам. Зевв, уставший за будний день, скоро начал неудержимо зевать, рассказывая про теоретически существующие города на дне Средиземного моря, и мы оба поняли, что наверное пора собираться на выход. Я зачем-то помахал рукой "летучей тени", когда уходил. Ещё немного поговорили на улице и разошлись. Это был хороший день.
Но той ночью я долго не мог заснуть. Всегда считал себя человеком уравновешенным, обычный поход в музей не должен был так повлиять. Не ребёнок ведь уже. Но в голове кипела трудноописуемая работа, вращающаяся вокруг... нет, не рогатых черепов. Ни при чём была старая картина, и дневник безумного италийца тоже остался в стороне. Я думал о том тонком прямом роге. Рог белого казюля. Один незначительный экспонат, Зевв не обратил на него внимания. Он терялся среди других костей, но всё же мои мысли были посвящены только ему. Что это за животное? Белый казюль... Это звучало как что-то из Азии, может быть из Турции?..
За окном бушевал дождь, чеканя ритм по жестяному подоконнику и мешая спать. Я ворочался в кровати, то погружаясь в дремоту, то всплывая снова к сознанию. Сновидения смешивались с реальностью тёмной спальни и рождали всяческие странные образы. Думаю, многим это знакомо. И вот, в этой круговерти я вдруг увидел животное, обладавшее единственным рогом. Конечно же, единорог, такой свирепый, такой прекрасный. Все мы знаем о нём из старых сказок, хотя никто точно не скажет, откуда эти сказки родом. Верно, никто уж не вопрошает, где изначально появилось поверье о рогатых лошадях. Авторы старинных книг селили их не то в Индии, не то в Эфиопии. Маленькие картинки в затейливых рамочках, выведенные белилами по жёлтому пергамену.
Но единороги - вовсе не лошади. Я просто знал это, как аксиому, как подсознательно и неоспоримо верное утверждение. Выходит, я всегда, хоть и неосознанно, но помнил тот рассказ. Рассказ своего прадеда из глубокого детства, такие вещи малыши обычно не в состоянии воспринять, их "помнят" с семейных фотографий, или со слов родителей... Но я всё-таки помню, как я мирно сидел у него на коленях, а он рассказывал мне, как по молодости охотился в северных лесах. Как сражался с медведем и преследовал по следу пегого лося. Я верил каждому слову.
Он рассказывал, что однажды его застал лесной пожар. Стена всепожирающего огня, гонимая беспечным ветром. Он бросил все свои вещи в сторожке и бежал, спасаясь, пока не нашёл убежище на крошечном островке посреди реки. На островке было одно единственное дерево, под которым он сел, задыхаясь от бега и от дыма. И скоро он обнаружил, что клочок суши стал спасением не для него одного. За его спиной, за деревом стояла белоснежная антилопа. Стояла без движения, скованная страхом, и смотрела на бушующий огонь. Её единственный рог блестел, отражая всполохи.
Мой прадед тогда тоже испытывал страх, который мало с чем можно сравнить. Он понимал, что это животное убьёт его не раздумывая, если увидит или учует. Он спрятался за деревом и надеялся, что застилающий небо едкий дым перебьёт его запах. Он слышал плеск воды позади, и пугающий рёв, какого больше никогда в жизни не слышал - совсем рядом. Так и просидел неподвижно до рассвета. Огонь ушёл далеко вперёд, и только приземистые кустарники всё ещё тлели под обугленными стволами. Тогда он всё же решился обернуться. Антилопы нигде не было.
Это был, как я уже утверждал ранее, обычный поход в музей. Но он что-то изменил в моём восприятии. Как будто сломал что-то. Все эти причудливые вещи, их маловероятные истории - я всю свою жизнь игнорировал их "существование", как, наверное, поступает большинство людей в этом мире. Но что мне делать теперь, когда я усомнился в том, что легенды - это лишь легенды? Когда самый сказочный зверь, в реальность которого верят только дети, вдруг оказался настоящим? А оказался ли? К сожалению, мне уже не спросить у прадеда, было ли это на самом деле. Возможно, бабушка что-то об этом помнит, но поехать к ней я смогу только в сентябре. А пока мне, похоже, придётся жить с этим вопросом.