ГЛАВА XXI
СЛОВО РАЗЛИЧНЫХ ЗНАЧЕНИЙ
Она быстро и без колебаний подошла ко мне. Я искал на
ее лице некоторого смущения, но его не было. Она посмотрела мне
прямо в глаза и сразу же заговорила.
-Милорд, - сказала она, - я должна попросить вас об одной вещи. Я должен возложить
на тебя еще одно бремя. После сегодняшнего дня я не смею быть здесь, когда мои соотечественники
узнайте, как они заблуждаются. Мне было бы стыдно смотреть им в глаза, и я ...
не смею довериться туркам, ибо не знаю, что они
со мной сделают. Возьмешь ли ты меня с собой в Афины или в какой-нибудь другой порт
, откуда я смогу добраться до Афин? Здесь я смогу ускользнуть от стражи. Со мной не будет
никаких хлопот: вам нужно только сказать мне, когда ваша лодка отплывет, и дать
мне угол, чтобы жить на борту. Мне очень жаль просить вас о большем,
потому что вы так много сделали для меня, но мое горе велико и ... в чем
дело, милорд?
Я поднял руку, чтобы остановить ее. Она поступила так
, как я не мог бы поступить, если бы хотел спасти свою жизнь. Она положила то, что имела
прошел мимо совершенно незаметно, расценив это как простейший трюк. Моя
роль в этом деле была для нее пустейшей уловкой; о своей она ничего не сказала. Не было
ли и ее тогда уловкой? От этой мысли у меня закипела кровь. Я
не мог этого вынести.
-Когда ваши соотечественники узнают, как они заблуждаются? - повторил я
ее слова. -Заблуждался в чем?
- В том трюке, который мы сыграли с ними, милорд, чтобы ... чтобы убедить их
разойтись.
Я сделал шаг к ней, и мой голос дрожал, когда я сказал:
- Неужели все это было обманом, Фрозо? - ибо в эту минуту я ставил превыше
всего на свете свежую уверенность в ее любви. Я бы
вынудить его у нее скорее, чем не иметь.
Она ответила мне вопросительным взглядом и грустной улыбкой.
-Значит, мы помолвлены? - спросила она с печальной насмешкой.
Теперь я был совсем рядом. Я не прикасался к ней, но слегка наклонился, и
мое лицо оказалось рядом с ее.
-Это был трюк сегодня и трюк в День Святого Трифона? -
спросил я.
Она бросила испуганный взгляд на мое лицо, а затем опустила глаза
. Она не ответила на мой вопрос.
-Неужели все это было обманом, Фрозо? - спросил я умоляюще, настойчиво, с
диким желанием услышать, как она однажды признается в любви, здесь, мне одному, где
никто не услышит, никто не нарушит его сладостной тайны.
Ответ фрозо прозвучал теперь под аккомпанемент самого печального,
мягкого, журчащего смеха.
- Ах, милорд, неужели вы должны услышать это снова? Разве я уже дважды не опозорен?
-Стыдись еще раз, - прошептал я; потом я увидел, как свет
радости овладел туманной печалью в ее глазах, как я уже видел
однажды, и я приветствовал его, шепча::
- Да, тысячу раз, тысячу раз!
- Милостивый государь! - воскликнула она, но тут же отскочила назад, и свет
снова затуманился, когда она стояла в стороне, глядя на меня в безмолвном,
печальном недоумении.
- Но, милорд! - прошептала она так тихо, что я едва расслышал. Затем она
нашла убежище в возвращении к своей просьбе. - Ты ведь не оставишь меня здесь
? Ты отвезешь меня туда, где я буду в безопасности. Я ... я боюсь
этих людей, хотя Паша мертв.
Я не обратил внимания на просьбу, которую она повторила. Я, казалось, не мог ни говорить
, ни делать ничего другого, кроме как смотреть ей в глаза, и сказал с оттенком
благоговения в голосе::
- У тебя самые чудесные глаза на свете, Фрозо.
-Мой господин!- прошептала Фрозо, завистливо опуская веки. Но я знал, что она
скоро снова их откроет, и она это сделала.
-Да, во всем белом свете, - сказал Я. - и я хочу услышать это снова.
Разговаривая, мы мало-помалу продвигались вперед; теперь мы стояли сбоку от
дома, в густой тусклой тени. И все же глаза, которые я восхвалял
, пронзали мрак и сияли в темноте; и вдруг я почувствовал, как руки
обхватили меня за шею, крепко обняли; ее дыхание коснулось моей щеки, приближаясь.
быстро и неровно она прошептала:
- Да, ты услышишь это снова, и снова, и снова, потому что теперь мне не
стыдно, потому что я знаю, да, я знаю. Я люблю тебя, я люблю тебя ... Ах, как
Я люблю тебя! - ее шепот нашел ответ в моем. Я держал ее так, словно
против всего мира: весь мир был в этом мгновении, и во
всем мире не было ничего, кроме этого мгновения. Если бы кто-нибудь сказал мне тогда
, что я чувствовала любовь раньше, я бы рассмеялась ему в лицо-
дурак!
Но тут Фрозо снова отстранилась; краткий восторг, свободный от всего прошлого
и будущего, от всех мыслей и сомнений, покинул ее,
оставив и меня. Она стояла напротив меня и бормотала:
- Но, милорд! ..
Я хорошо знал, что она скажет, и на мгновение замолчал.
Мир зависел для нас от моих следующих слов.
-Но, милорд, леди, которая ждет вас за морем? - в
тихо задыхающемся шепоте, донесшемся
до моего уха, прозвучала нотка страха. Не успел я ответить, как Фрозо подошел ко
мне и, положив руку мне на плечо, заговорил мягко и быстро. - Да, Я
знаете, я вижу, я понимаю, - сказала она, - и я благодарю вас, милорд, и я
слава Богу, мой Господь, что ты говорил мне и не оставь меня без
показывай мне свою любовь; ибо хотя я, должно быть, очень несчастна, еще я буду
быть гордым; и в долгой ночи, я буду вспоминать этот дорогой остров и
вас, хотя вы оба будете далеко. Да, благодарю небо, что вы сказали
мне это, мой дорогой господин, - она склонила голову, которая не должна была склоняться ни перед одним мужчиной,
и поцеловала мою руку.
Но я поспешно отдернул руку, бросился к ней, снова обнял
ее и снова поцеловал в губы, ибо мое решение было
принято. Я не отпущу ее. Те, кто захотел бы, могли бы спросить за это права
; я не мог отпустить ее. Но я не произнес ни слова, и она не
поняла, но подумала, что я поцеловал ее на прощание, потому что слезы
были на ее лице и увлажнили мои губы, и она прижалась ко мне, как будто хотела поцеловать.
что-то отрывало ее от меня и вскоре должно было разлучить нас, настолько
жадной была ее хватка. Но потом я открыл рот, чтобы прошептать
ей на ухо слова, которые бросят вызов тому, что
разрывало ее и приковывало ее жизнь к моей.
Но послушайте! Послышался крик, испуганное восклицание и звук
шагов. Мое имя выкрикивали громко и нетерпеливо. Я узнал голос Денни.
Фрозо выскользнула из моих расслабленных рук и отступила в самую глубокую
тень.
-Я скоро вернусь, - прошептал я и, в последний раз сжав ее
руку, которая теперь была теплой и ответила на мое пожатие, вышел из машины.
укрылись за стеной и встали перед домом.
На пороге стоял Денни. Дверь была открыта. Свет от лампы
в холле залил ночь и упал мне прямо на лицо, когда я подошла
к нему. Увидев меня, он, казалось, забыл о своем собственном поручении и своем
рвении, потому что схватил меня за плечо и уставился на меня, плача.:
- Господи, парень, да ты белый как полотно! Вы видели привидение? Делает
Константин уок-или Мураки?
- Пятьдесят призраков были бы сущей шуткой по сравнению с тем, что мне пришлось пережить. Боже мой, у меня
никогда не было такого времени! Что тебе надо? Зачем ты меня позвал? Я
не могу остаться. Она ждет. - а пока мне было все равно: Денни и все остальное
Возможно, теперь неопалия знает.
- Да, но ей придется немного подождать. - Вы должны войти в
дом и подняться наверх.
-Не могу, - упрямо сказал я. - Я ... я ... я не могу, Денни.
- Ты должен. Не будь дураком, Чарли. Это очень важно: капитан
ждет вас.
Его лицо, казалось, расширилось от новостей. Что это могло быть, я не мог сказать, но
намека на это было достаточно, чтобы я схватил его и закричал:
Я приду.
- Совершенно верно. Пойдемте. - он повернулся и быстро побежал по старому коридору.
холл и вверх по лестнице. Я последовала за ним, мой разум кружился в
облаке возможностей.
Спокойный деловой вид комнаты, в которую Денни провел
меня, отрезвил меня. Я взял себя в руки, стараясь
скрыть свои чувства под маской беспечности. Капитан сидел за
столом, окруженный грудой бумаг. Он, казалось
, изучал их, и, читая, губы его кривились то ли от удивления, то ли
от презрения.
-Этот Мураки был хитрый малый, - сказал он, - но если бы кто-нибудь
случайно заполучил его шкатулку, пока он был жив, он бы этого не сделал.
пользовались даже таким жалким постом, каким он считал свое губернаторство.
В самом деле, Лорд Уитли, если бы вы действительно были причастны к его смерти, я
думаю, вам нечего было бы бояться, когда некоторые из этих бумаг попали
в руки правительства. Мы
действительно от него избавились! Но потом, как я всегда говорю, эти армяне, хоть они
и умные собаки ...
Но я пришел не для того, чтобы выслушивать рассуждения турок об армянах, и вмешался
в разговор с нетерпением, которое не мог скрыть:
- Прошу прощения, но это все, что вы хотели мне сказать?
- Я полагал, что это имеет для вас какое-то значение, -
заметил он.
-Конечно, - сказал я, немного успокоившись, - но ваша
любезность и доброта уже успокоили меня.
Он поклонился в знак благодарности и самым неторопливым тоном
принялся разбирать лежащие перед ним бумаги и документы в аккуратные кучи.
- После смерти Паши, поскольку управление островом временно
перешло ко мне, я счел своим долгом проверить его состояние.
Ваше превосходительство ... проклятая собака!--в почтовом ящике его превосходительства, в
результате чего я обнаружил весьма примечательные доказательства этих планов.
которую он осмелился развлечь. Впрочем, пожалуй, мне не
стоит вас беспокоить.
- Я ни за что на свете не стал бы вмешиваться, - сказал я.
- Я обнаружил также, - продолжал он с невозмутимым спокойствием,
- среди бумаг Паши письмо, адресованное ...
-Я? - и я прыгнул вперед.
- Нет, к вашему кузену, к этому джентльмену. Выполняя то, что я считал
своим долгом ... и я должен надеяться, что мистер Свинтон простит меня ... - тут этот
несносный тип сделал паузу, посмотрел на Денни, ожидая поклона от мистера Суинтона.
Денни, должным образом принявший его, должным образом и с церемонией вернувший, вздохнул:
хотя он почувствовал большое облегчение от любезности Денни, откашлялся
, поправил на левой руке небольшую стопку бумаг и
наконец-о, наконец! - продолжил.
- Это письмо, говорю я, во исполнение того, что я считал своим долгом ...
- Да, да, ваш долг, конечно. Ясно, что это ваш долг. - Да?
- Я читал. Однако оказалось, что в нем нет ничего важного.
- Тогда какого черта ... то есть ... прошу прощения.
- Но это всего лишь вопросы личного характера. Но я не имею права
выпускать его из рук. Его нужно будет доставить в
Правительство с остальными бумагами паши. Однако я
разрешил мистеру Свинтону прочесть ее. Он говорит, что это касается тебя, Лорд
Уитли-больше, чем он сам. Поэтому я хочу попросить его прочесть
вам письмо (я могу расшифровать его по-английски, но не могу свободно говорить на нем) в моем
присутствии, - с этими словами он протянул Денни конверт. Наконец мы добрались до него
.
- Ради бога, поторопись, мой дорогой мальчик! - воскликнул я и
сел на стол, болтая ногой взад и вперед в бешенстве
беспокойного нетерпения. Капитан с глубоким неодобрением посмотрел на мое возбужденное тело
.
Дэнни вынул письмо из конверта и прочел: "Лондон, 21 мая
", - затем он сделал паузу и заметил: "вы знаете, мы приехали сюда седьмого.
Мне невыносимо думать об этом! Бедняга, бедняга! Мама ужасно
огорчена, а я, конечно, еще больше. И мама, и я чувствуем, что
оттого, что это известие пришло всего через три
дня после того, как он, должно быть, получил мамино письмо, ему становится еще хуже. Мама говорит, что на самом деле это не
имеет никакого значения, и что если ее письмо было _wise_, то
эта ужасная новость не может этого изменить. Я полагаю, что на самом деле это не так, но
, кажется, так, не так ли? О, пожалуйста, напиши прямо и скажи мне, что он
не был очень несчастен, когда у него была эта ужасная лихорадка. Там
большое пятно-потому что я плачу! Я знаю, ты считала, что он мне безразличен
, но так оно и было, хотя (как говорит мама) не по-
настоящему. Думаешь, он простил меня? Это убило бы меня, если бы я думала, что он
этого не сделал. Пиши скорее. Полагаю, вы привезете бедного Чарли
домой? Пожалуйста, скажи, что он не думал обо мне плохо. Мама присоединяется
со мной в искреннем сочувствии.--Искренне Ваша, Беатриче.
Кеннет Хипгрейв. - Только что звонил мистер Беннетт Хэмлин. Он
ужасно огорчен из-за бедного Чарли. Я всегда думаю о нем как
Чарли все еще, знаешь ли. Пиши же.
Последовала долгая пауза, затем Денни заметил насмешливым тоном::
- Все-таки думать о нем как о "Чарли" - это что-то.
-Но что, черт возьми, это значит? - Воскликнула я, вскакивая из-за стола.
- Я думаю, вы привезете домой бедного Чарли, - задумчиво повторил Денни
. - Ну, похоже на то, что было.
должен признаться, несколько дней назад.
- Дэнни, Дэнни, если ты меня любишь, то зачем? Я не получал никакого
письма от ...
'Mamma? Нет, мы не получили никакого письма от мамы. Но ведь мы ни от кого не получали
писем.
-Тогда меня повесят, если я ... - начал я в растерянном унынии.
- Но, Чарли, - перебил его Денни, - может быть, мама послала письмо
... Мураки-Паше?
-В Мураки?
- Это мое письмо попало в Мураки.
-Все письма, - заметил капитан, откинувшись на спинку стула
и уставившись в потолок, - прошли бы через его руки, если бы он захотел
их сделать.
- Боже мой! - воскликнул я, бросаясь вперед. Намека было достаточно. В одно
мгновение мои занятые, нервные, трясущиеся руки начали разрушать аккуратные стопки
документов, которые капитан так тщательно разложил перед собой и по
обе стороны от себя. Я нырял, метался, копался, рылся, разбрасывался,
сыпался, рвался. Капитан, не в силах сопротивляться моей возбужденной энергии,
застонал в беспомощном отчаянии от разрушения своей вечерней работы.
Денни, понаблюдав за мной несколько минут, вдруг расхохотался
. Я остановилась на мгновение, чтобы с упреком посмотреть на него.
неуместное веселье, и я снова вернулся к своим диким поискам.
Поиски казались бесполезными. Либо Мураки не получил письма
от Миссис Беннетт Хипгрейв, либо он сделал то, что я сам всегда делал
с письмами доброй леди, - выбросил их сразу после
прочтения. Я изучил каждый клочок бумаги, официальные документы,
личные записки (капитан очень нервничал, когда я настоял на том,
чтобы просмотреть их в поисках имени миссис Хипгрейв), списки припасов-
словом, все содержимое почтовых ящиков Мураки.
- Пустое место! - воскликнул я, разочарованно отступая.
-Да, его нет, но, поверь, он был у него, - сказал Денни.
Внезапно во мне вспыхнуло воспоминание, едва уловимая
насмешливая улыбка, с которой Мураки говорил о даме, которая больше
всего беспокоилась обо мне и моей будущей жене. Должно быть, он
уже тогда знал, что письмо Миссис Хипгрейв находится у него. Он намеренно
сыграл со мной злую шутку, подавив письмо; отсюда и его
ярость, когда я объявил о своем намерении пренебречь узами, связывавшими
меня, - ярость, которая в данный момент победила его холодное коварство и сдержанность.
привел его к жестоким угрозам. В тот момент, когда я осознал
дерзкое мошенничество этого человека, когда я подумал о борьбе, которую он причинил
мне, и о боли, причиненной Фрозо, я был близок к тому, чтобы
канонизировать Димитрия, и еще ближе к тому, чтобы пожалеть его за этот подвиг.
-Так что же было в письме? - крикнул Я Денни.
-Прочти еще раз мою книгу,- сказал он и бросил ее мне.
Я перечитал его еще раз. Теперь мне стало прохладнее, и смысл его был
ясен и не вызывал сомнений. Письмо миссис Беннетт Хипгрейв, ее мудрое
письмо, разорвало мою помолвку с ее дочерью. Дело в том, что
ясно; все, чего не хватало, уничтоженное осторожностью или
небрежностью Мураки-Паши, было причиной; и причиной, которую я мог
себе предоставить. Я пришел к выводу и снова посмотрел на Денни.
-Позвольте вас поздравить, - с иронией произнес Дэнни.
Человек-любопытное создание. Я (и другие люди), возможно, делали это
размышление раньше. Я не приношу извинений за это. Чем больше я вижу себя
и своих друзей, тем больше убеждаюсь в его истинности. Вот
то, на что я надеялся и о чем молился, вот тот великий дар, который я получил.
Я просил судьбу-единственное благо, которое Фортуна с завистью утаила.
Вот она-свобода, Божественная свобода! И все же
в ответ на его поздравления я сказал Денни следующее::
- Повесить девчонку! Она меня бросила! - и я произнес это с явным
раздражением.
Тут вмешался капитан, который в свободное время изучал английский
и учтиво спросил::
- Скажите, мой дорогой Лорд Уитли, что означает это
слово - "брошенный"?
-Что значит "брошенный"? - спросил Денни. - Он хочет знать, что значит
"брошенный", Чарли.
Я перевел взгляд с одного на другого и сказал::
- Пожалуй, пойду спрошу, - и направился к двери. Выражение лица капитана
обвинило меня в грубости. Денни схватил меня за руку.
-Это еще неприлично,- сказал он, подмигнув.
- Это случилось почти месяц назад,- взмолился я. -У меня было время прийти
в себя, Дэнни; человек не может носить иву всю жизнь.
- Ах ты, старый обманщик! - сказал Денни, но отпустил меня.
Долго я не задерживался. Я бросился вниз по лестнице. Я предполагаю, что человек
обманывает свою совесть и найдет оправдания для себя там, где другие
могут найти только повод для смеха, но я помню, как поздравлял
я пожалел, что не успел сказать Фрозо решающих слов до
того, как нас прервал Денни. Что ж, теперь я буду говорить на них. Теперь я мог свободно говорить на них
. Внезапно в этой мысли исчезла досада на то, что ее бросили.
"Все сводится, - сказал я себе, входя в холл, - к
счастливому совпадению мнений", - и я прошел в
дверь и резко повернул налево.
Она ждала меня, и ждала, казалось, с нетерпением, потому что,
прежде чем я успел заговорить, она подбежала ко мне, протягивая руки, и
закричала тихим настойчивым шепотом, полным мольбы:
- Милорд, я думал. Я думал, пока вы были в доме.
Вы не должны этого делать, милорд. Да, я знаю, теперь я знаю, что ты любишь
меня, но ты не должна этого делать. Честь Милорда не будет запятнана ради меня
.
Я не мог сопротивляться этому, и я не могу оправдать это. Я принял ужасно
печальное выражение.
-Ты действительно пришла к такому выводу, Фрозо? - спросил я.
- Да. Ах, как это трудно! Но честь моего господина ... ах, не искушайте
меня! Ты ведь отвезешь меня в Афины? А потом ...
- А потом, - сказал Я, - ты меня бросишь?
-Да, - ответила Фрозо с легкой дрожью в голосе.
- А что я буду делать, оставшись одна?
-Возвращайся, - почти неслышно прошептала Фрозо.
-Вернуться назад и думать об этих чудесных глазах?
- Нет, нет. Думая о ...
-Леди, которая ждет меня за морем?
- Да. И о, милорд, я молюсь, чтобы вы обрели счастье!
На мгновение воцарилась тишина. Фрозо не смотрела на меня, но я
посмотрел на фрозо.
-Значит, ты отказываешься говорить со мной, Фрозо?
Ответа не последовало; я подошел ближе, боясь, как бы
она не ответила.
- Что мне делать с женой, Фрозо? - спросил я уныло. - Потому Что,
Фрозо ...
- Ах, милорд, зачем вы опять берете меня за руку?
- А Я Что, Фрозо? Потому что, Фрозо, дама, которая ждет за морем, - это
очаровательно поэтическое выражение, Честное слово!
- Ты смеешься! - пробормотала Фрозо, обиженно протестуя и удивляясь.
- Я действительно смеялся, Фрозо? Что ж, я счастлив, так что могу посмеяться.
- Счастлива? - прошептала она, и наконец ее глаза встретились с моими со
смесью надежды и мучительного вопроса.
-Госпожа, которая ждала за морем, - сказал я, - больше не ждет, Фрозо.
Чудесные глаза стали еще чудеснее в своем изумленном расширении; и
Фрозо, мягко положив руку мне на плечо, сказала:
- Она больше не ждет? Милорд, она мертва?
Этот уверенный вывод был чрезвычайно лестен. Было
очевидно только одно, что могло положить конец терпеливому ожиданию
дамы, которая ждала.
- Напротив, она думает, что я такой. Константин разнес весть о моей
смерти.
-Ах, да!
- Он сказал, что я умерла от лихорадки.
- И она в это верит?
- Да, Фрозо, и, кажется, ей очень жаль.
- Ах, но какая радость будет у нее, когда она узнает ...
- Но, Фрозо, прежде чем она подумала, что я мертв, она решила
больше не ждать.
- Больше не ждать? Что ты имеешь в виду? Ах, милорд, скажите мне, что вы
имеете в виду!
- Что со мной случилось здесь, в Неопалии, Фрозо?
- Много странных вещей, милорд, и самые ужасные.
- А некоторые самые ... самые какие, Фрозо? Одна вещь, которая случилась со мной
, случилась, я думаю, и с леди, которая ждала.
Рука фрозо-та, которую я не взял, - вдруг вытянулась,
и она заговорила сдавленным голосом::
-Скажите мне, милорд, скажите. Я больше не выдержу.
Тогда я посерьезнел и сказал::
- Я свободен. Она дала мне свободу.
- Она освободила тебя?
- Она меня больше не любит, если вообще любит.
-Но, милорд, это невозможно.
- А вы должны так думать? Фрозо, это правда-правда, что теперь я могу прийти к
тебе.
Наконец она поняла. На мгновение она замолчала, и я,
тоже замолчав, пронзил сквозь темноту ее удивленное лицо. Один раз она
протянула руки, потом раздался короткий, долгий, низкий смех, и
она сложила ладони вместе и сунула их, таким образом, зажатыми между
моими, которые сомкнулись на них.
-Мой господин, мой господин, мой господин! - воскликнула Фрозо.
Вдруг я услышала низкий скорбный напев, доносившийся из гавани:
стон скорбных голосов. Звук разорвал тишину,
последовавшую за ее последними словами.
-А это что? Я спросил. - Что они там делают?
- Разве вы не знали? Тела моего двоюродного брата и Кортеса вышли на
закате из потайного водоема, в который они упали, и принесли их
, чтобы похоронить у церкви. Они оплакивают Кортеса, потому что любили
его; и Константина также они притворяются, что оплакивают, потому что он был из
дома Стефанопулой.
Несколько минут мы стояли, прислушиваясь к песне, которая то поднималась, то опускалась.
и Эхо разнеслось среди холмов. Его печальные ритмы, то тут, то там смешиваясь
с нотками устойчивой надежды, казались подходящим концом истории,
бурным дням, которые завершились наконец миром и радостью для нас
, живущих, и объятиями всепрощающей, всепрощающей земли
для тех, кто пал. Я обнял Фрозо, и так мы, наконец
, вместе, слушали до тех пор, пока звуки не затихли, превратившись в тихое эхо, и
на острове снова воцарилась тишина.
-Ах, милый остров! - тихо сказала Фрозо. - Ты же не заберешь меня
отсюда навсегда? Теперь это остров моего господина, и он будет мне верен.
для него, как и для меня самого, ибо Бог был очень добр, и мой господин
очень добр".
Я посмотрел на нее. Ее щеки снова были мокрыми от слез. Пока я смотрел
, из ее глаз упала капля. Я тихо сказал ей:
- Это будет последнее, Фрозо, пока мы снова не расстанемся.
Нас прервал громкий кашель, донесшийся из передней части дома. Я двинулся вперед,
жестом приглашая Фрозо следовать за мной и, боюсь,
приняв на лице извиняющийся вид, обычный в подобных обстоятельствах. И я нашел Денни и
капитана.
-Ты поедешь на яхту, Чарли? - спросил Денни.
- Э-э ... через несколько минут, Денни.
- Мне подождать вас?
-О, я думаю, что смогу найти дорогу.
Дэнни засмеялся и схватил меня за руку, потом перешел к Фрозо.
Однако я не знаю, что он ей сказал, потому что в этот момент
капитан тронул меня за плечо и потребовал внимания.
-Прошу прощения, - сказал он, - но вы так и не объяснили мне значения
этого слова.
-Какое слово, мой дорогой капитан?
- Ну, слово, которое вы употребили по отношению к письму леди ... к тому, что она сделала.
- А, ты имеешь в виду "брошенный"?
-Да, именно так.
-Это, - сказал я после минутного размышления, - слово, имеющее самые разные
значения.
-А, - сказал капитан, понимающе кивнув.
- Да, очень разные. В каком-то смысле это значит сделать человека несчастным.
- Да, понимаю, чтобы сделать его несчастным.
- А в другом-чтобы сделать его ... сделать его, капитан, самым счастливым нищим
на свете.
-Странное слово,- задумчиво произнес капитан.
-Не знаю, - ответил Я. - Спокойной ночи.
*
ГЛАВА XXII