Прежде чем ты сделаешь этот шаг… ты хоть знаешь – куда? Зачем – уже не спрашиваю… Как мало понимает человек возможности этого лязгающего стальными замками кофра Пандоры, в котором непременно должны храниться в неограниченном количестве билеты на скоростные поезда во всех направлениях, уносящие к исполнению желаний, и отсрочки повесток в суд. Лишь постепенно накатывает смутное прозрение, что внутри этого ящика - лишь жужжанье электричества и неисчерпаемая пустота. Но разве ты не видел надпись на двери этой трансформаторной будки с той стороны: «не входить - убьёт»?
…А, ну да, ты думал, что окровавленное, содрогающееся от боли лоно матери – это единственные врата жизни, которые ты, несчастный комочек плоти, пробиваешь своим изнемогающим, схваченным в тиски необходимости телом, пока видения Неба и Ада сражаются в твоей подкорке? И что, как струи околоплодных вод и тёплой, солоноватой красной реки жизни из той, что тебя носила сокровенной тайной бессмертия, теперь окатывают твою иссиня-багровую от натуги полупрозрачную плёнку кожи, - всё, что отделяет тебя от страшной стихии другой жизни, – так смертное время сочится и изливается лишь за этой тонкой мембраной, а внутри ты бессмертен? Да почти так. И может, на неизбежном пути падения к встрече со временем в твоём сознании вскипают века и даже миллионы лет геологической эпохи – кто скажет? Какой протоматерией на самом деле истекает и движется родовое, чудовищное время? В какие спирали оно закручивается и разворачивается, чтобы отпечатлеться в структурах мозга? Ни один учёный этого тебе не скажет! Скажет поэт - если ты спросишь, а он - успеет ответить раньше, чем сойдёт с ума!
…Но когда кислород плеснёт ожогом кислоты в твои лёгкие и ты закричишь от боли, каждая клетка твоего тела захлебнётся приветствием этому бренному, таинственному, меняющему очертания, как амёба, манящему, всасывающему, полному непредвиденных пустот и жестокой толкотни миру людей. Потом этот всплеск новой боли назовут рождением и внесут его точное время в бумажный реестр насущного пластмассовой ручкой с синими чернилами …
…за тот краткий миг ощупывания отпущенного тебе жужжащего субстрата в спутанных мотках невидимых проводов, замерцавших с первых шевелений беззащитной плоти в огромных, дрожащих от усталости и благоговения ладонях исторгшей тебя, ты будешь пробовать на вкус и запах ускользающее понимание и спасение. Ты научишься ощущать его учащённое дыхание, со страхом и восторгом различая вспыхивающие, точно сигнальные огни аэродрома в густом предутреннем тумане лица отца, бабушки, брата… О, эти волны кошмаров, радости, отчаянья и наслаждений младенчества! Умирать и рождаться несколько раз за день и за ночь! Раз за разом! От катастрофы к оргазму! Ожидание потери сразу за блаженством – и наоборот… Кто это придумал, кто избавит?!
…что это за равномерный, одновременно невыносимо назойливый и изнуряюще-успокоительный звук – цок-цок-цок-цок? У часов круглый циферблат. И стрелки день за днём пробегают по их цирковой арене равномерным аллюром. О эти султанчики, эти короны плюмажей над их узкими, как клювы, мордами! Ступят – клюнут, ступят –клюнут, ступят-клюнут… Этот монотонный танец завораживает. Постепенно ты смиряешься, входишь в ритм арены гигантского организма Сообщества. Ты учишься удерживать равновесие в этом зыбком и невидимом океане энергий, выпадая из полостей сна - безошибочно находить плоскость, которая захочет прильнуть к твоим ступням. И, неуверенно толкая её, семеня, начинаешь пристраиваться к походке времени как к огромным шагам матери; различать плечами липкую субстанцию растянувшегося бесплодного ожидания, хруст обрывов надежд и вожделений под ударами ледяных зубьев где-то у основания шеи, и шуршание бессмысленных краж, состригающих завязи предчувствий и пониманий – всё это утаённые уловки времени… каждую ночь ты будешь с замиранием плоти ждать провала в отрешённость, в мир цветных теней без гравитации, сладко и жутко терять ориентиры, отползая за Великую Стену Необходимости в сны о поисках Изначального. Но всё чаще и там тебе придётся упорно карабкаться по какой-то непонятной, неведомо куда вползающей круче, вращающейся со скоростью 365 дней в полный облёт круглого маятника вокруг точки огня...
…и так – снова и снова, из года в год… до того тусклого перекрёстка трёх улиц, на котором ты, испытавший, уставший, видевший, вынутый, вышедший, побитый или победитель, какая в сущности разница, обнаружишь, что время твой вездесущий двойник-убийца. Тот, кто всегда крался рядом услужливым стражем волочащегося за тобой скарба и неутомимо караулил, поправляя карабин… Дёргал за полу, когда ты норовил назло привычкам прыгнуть на подножку трамвая в нирвану… путал следы, менял вывески с названьями улиц, пока ты мучительно вспоминал сказанный тебе на прощанье адрес... подмигивал с непристойной ухмылкой, если ты позволял прикоснуться к своему сердцу и забиться ему в такт содроганьям родовых катастроф… дурманил влажным шёпотом мягких, обволакивающих твои стоны губ - той единственной, утраченной, близкой, ускользающей… похлопывал по карманам с чековой книжкой и сосал у тебя под носом дорогой мартини… торопил наваждением близящейся немощи и подкалывал пиками боли… дряхлый призрак оскудения, кошмар распада, мгновенно преображающийся хамелеон без лица… о, ты усвоил: если обернёшься, этот попутчик отскочит и замрёт, отведёт взгляд, надвинет шляпу – не отличишь от посетителя кафе, прохожего, соседа! И так всегда. Пока, расфокусировав слезящиеся глаза, не поймаешь за его силуэтом взгляд своего отражения. И не запустишь сквозь амальгаму руку в собственный мозг и не вытащишь из него коробку с часовой бомбой.
… Открывать или нет?
С колотящимся сердцем ты говоришь себе, что терять уже нечего… и всё-таки медлишь… потом склоняешься над чёрной пустотой, внутри которой позванивают и мерцают разноцветные лампочки солнечных систем... Протягиваешь руку и ощущаешь, как они затрепыхались выловленными рыбками, и ты один на середине безвременья, и вокруг этого «ты» кипят пузырьками, вращаясь, галактики. Ты – пыль серых будней. Ты - вожделенная дудка времени, выпавшая из пальцев сатира. Ты – становой хребет и спинной мозг всеобщего. Ты – бог. Ты - тишина возможного. Ты - начало и конец. Конец бремени поиска смерти. Начало бессмертия. Ребёнок. Зародыш. Вечность.
И ты делаешь шаг…