Эрмек - муравей. Он работает с утра и до вечера в муравейнике. Работа его, если посмотреть на нее со стороны не осведомлено безразличными глазами, просто прекрасная. Но, если посмотреть на эту работу его, - Эрмека, покрасневшими от усталости глазами - то она, работа выглядит очень тяжелой, требующей покорности и усидчивости. Но Эрмек муравей. Он, наверняка, привык.
Слушайте, но если подумать логически, Эрмек не совсем муравей - у него есть имя! А ношение имени - привилегия, которой лишено любое насекомое. Да - да, если вспомнить его внешность, то можно отметить что, у него есть уши! У насекомых не бывает ушей. Но почему же, имея уши, он остаётся глух к внутреннему голосу, изнемогающему от экзистенциального кризиса?
Тогда Эрмек - покорная собака. Жалкая тварь, в которую хочется бросить тапок. Он побирается подачками работодателей, от него несёт потребительской ссаниной. Он неделями сосёт зарплатные косточки брошенные в конце месяца. Нелюбимый, с застывшим страхом в покрасневших от усталости глазах, он сторожит добро хозяев, которые им совсем не дорожат. Почему он терпит такую жизнь? Ради чего? У него есть острые клыки, почему он их не использует, чтобы перегрызть шею суровой реальности. Нет, нет - Эрмек не собака. У собак не бывает таких имён, если подумать логически.
Что вы на меня так смотрите? Вы думаете он Человек? Ну уж нет! Разве может так жить, существуя, влача жалкий быт, Человек? Разве может он плыть, как сучок по потоку жизни? Может ли терпеливо сносить хлёсткие плевки тех, кто считает себя вправе плевать в него? Разве может в Человеке быть столько страхов и зажатости? Нет, конечно.
Говорят, что когда человек умирает, то его душа улетучивается, превратившись в музыку. Когда умер поэт Николай Гумилёв, над Краковом неделю, не переставая, играли сюиты Баха. Очевидцы в Вене говорят, что когда умер Манас, они слышали звуки марша Радецкого. Но когда умрёт Эрмек, которого вы посмели назвать человеком - будет великое чудо, если будет слышен хотя бы лязг упавшего оземь железного ошейника. Вот и вся музыка, в которую превратится Эрмек, считавший себя человеком, работавший, как муравей и сдохший, как собака.