Не в пьяном виде и не с выключенными мозгами Максим оказался-таки наедине с отцовской любовницей. «Люся, да ты для меня просто мастер-класс!» — польстил он ей откровенно. И поутру его ни капельки не смущало, что он мерзко поступил по отношению к родному отцу и что интимной связью с Людмилой Егоровной гнусно оскорбил потенциальную невесту, милую попутчицу из скорого поезда.
Резво поднявшись с постели, Максим подошёл к окну, распахнул его настежь и снисходительно усмехнулся, когда вспомнил, как Люся всякий раз нашёптывала ему, что не хотела бы случайно забеременеть. Сначала в гостиной, как только они в ней остались вдвоём; потом на кухне после помывки посуды; и в его спальне вовремя напомнила:
— Хороший мой, только не надо ребёночка.
— Правильно, никаких детей! — произнёс Максим в распахнутое окно, прищурившись от слепящего солнца. — Не к спеху они будут, если вскоре женюсь на Любаве.
Красочные воспоминания о минувшей ночи неудержимо влекли Максима к Людмиле Егоровне, и после освежающего душа он спустился на первый этаж. В гостиной — никого, а вот со стороны кухни через неплотно закрытую дверь слышались чьи-то голоса.
Он вошёл без стука и непринуждённо поздоровался:
— Доброе утро, мама и Людмила Егоровна!
— Здравствуй, сынок! — мама не скрывала живейшей радости и поцеловала его в обе щёки. — Вижу, что хорошо выспался, отдохнул. Люся, отвлекись от кухонных забот хоть на секунду, поздоровайся с моим сыном.
— Здравствуй, Максим! Правда же, с утра забот полон рот. Халат на голое тело да сюда скорей готовкой заниматься, — она взглянула на него ласково. — Ещё раз тебе спасибо, что помог с посудой управиться, как и просила мама. Хочешь, приготовлю что-нибудь вкусное?
— Людмила Егоровна, специально нет необходимости. Тут и так, замечаю, аппетитно пахнет. Кажется, блинчиками. Угадал?
— Они самые. С красной икрой. А захочешь, то и с чёрной. Завтрак готов. Можно никого не ждать. Точнее, напрасно было бы тебе ждать ещё час, а то и два. Кроме нас, все в доме спят. Позавтракаешь здесь или в гостиной?
— Конечно, на кухне.
— Сейчас приготовлю кофе. Лена, а ты как?
Та мудро обобщила всё сказанное верной подругой:
— Ладно, Люся, угощай сына. Пойду-ка я к Леониду Артёмовичу под бочок. Пусть ноги отдохнут подольше от вчерашних танцулек.
— А я не буду Игорёшу тревожить. Он элементарно отсыпается. Скоро ему Главстроем руководить.
— В таком случае, Максим, приятного аппетита! — покидая кухню, Елена Сергеевна заговорщицки взглянула на подругу.
Не до еды Максиму, посматривает на Люсю выжидательно. Порхнула она к нему, прильнула бесстыдно, понимающе прошептала:
— Подожди здесь пару минут.
Она возвратилась быстро, как и обещала:
— Хороший мой, ты просто невыразимая прелесть и нестерпимый соблазн!
— А если мама сюда?
— Доверься мне без оглядки. Неужели не догадываешься, зачем она поспешила к Лёне?
Максим молча кивнул головой. В самом деле, доверяться Люсе так доверяться — полностью и безоглядно. Везде, где ей только будет угодно и удобно.
А потом он жадно завтракал. Людмилы Егоровны на кухне не было. Расцеловав его счастливо за то, что и на этот раз в нём не обманулась, она всё-таки поспешила наверх будить потихоньку Игорёшу. Хватит ему дрыхнуть.
После завтрака Максим прокатился на красной «семёрке» по дорогам близлежащих окрестностей. Радовался — отличная тачка. Скоро он помчится на ней к новым знакомым. Почему-то пока не звонят. Возможно, раздумывают. Даже и хорошо. Можно и не спешить к ним: очередная сахарная Люся рядом.
Он возвратился в дом, но тот по-прежнему был, как вымерший. Только в спальне Леонида Артёмовича и мамы негромко играл магнитофон.
Делать было нечего — Максим включил телевизор в гостиной, взглянув на отрывной календарь. Воскресный день, 17 июня 1984 года. По телику шла «Утренняя почта». Клёвая передача — хорошо, что не выпуск новостей, а то бы услышал непременно, что все в стране, от мала до велика, охвачены трудовым и всяким иным энтузиазмом, на полях — битва за урожай, школьная реформа успешно претворяется в жизнь.
На втором этаже хлопнула дверь. Одна и, пожалуй, другая. Напевая нечто весёлое себе под нос, Леонид Артёмович спустился на первый этаж и заглянул в гостиную:
— Сердечно приветствую тебя, Максим! Как дела?
— Добрый день! — он ответил как можно спокойнее. — Я успел позавтракать, прокатиться на авто и вот жду команду ехать к озеру.
— Наш пострел везде поспел. Только я не про тебя, друг мой. Скорее всего, о себе. Где тут, на первом этаже, можно умыться?
— Вправо по коридору.
Не понравилась шутка Максиму. «Кто же я, если не тот самый пострел, судя по реальным событиям прошедшей ночи? Неужели Леонид Артёмович обо всём догадывается и даёт таким образом понять, что, дескать, не выдаст? А кто его знает! Надо с Люсей посоветоваться непременно. Тайное между нами не должно стать для кого-то явным...»
Запоздалый завтрак прошёл в оживлённой болтовне, и вскоре все были готовы к отъезду на озеро. Выслушав щедрую похвалу за вкусные блины, Людмила Егоровна приготовила кофе для термосов, бутерброды с сырокопчёной колбасой и твёрдым сыром, не забыла положить в хозяйственную сумку несколько солидных порций копчённой свиной грудинки, палку сырокопчённой колбасы, ветчину, два десятка помидоров и огурцов. Разумеется, она прихватила и сухого вина — для тех, кто не за рулём. Решено было вволю наплаваться, позагорать, а затем перекусить в тени под берёзками и отправиться по домам.
— Ничего не забыли взять? — Людмила Егоровна задержалась посреди прихожей. — А ведь я же и забыла. Бегу в спальню за бикини. Ой, в гостиной телефон звонит! Лена, возьми трубку, пожалуйста.
— Иду, иду. Не суетись, Люся. Успеем и накупаться, и позагорать. На небе ни облачка.
Расстроилась Людмила Егоровна, хотя виду не подала. Наверняка, звонок прозвучал от везучей девчушки-попутчицы. Не хотелось Люсе отпускать так быстро от себя Максима, даже надеялась, что всё же никто и никогда не поманит его из дому.
— Сын у тебя то что надо! — утром призналась она скромно любопытствующей Елене Сергеевне: — Само физическое совершенство.
— Вот и здорово. Утешайся, не отпускай его от себя до самого отъезда, бесценная моя. Теперь я за свою карьеру спокойна. Не попрётся сдуру шляться по шальным девкам и меня с отцом позорить.
Ощущая, как в грудной клетке бьётся гордое и самолюбивое сердце, Людмила Егоровна поспешила из спальни в гостиную, где Елена Сергеевна продолжала разговаривать по телефону:
— Я рада была с вами, Роза Григорьевна, побеседовать на приятную тему. Уверена, что в скором времени мы увидимся и ближе познакомимся... Нет, не в ближайшие выходные. Мой супруг только что назначен начальником областного Главстроя. Сами понимаете, дел невпроворот. Скорее всего через неделю-две я с ним на выходные к вам... Да, к сожалению, только на выходные. А вот Максим может и подольше побыть, оглядеться, присмотреться. Он на своей машине комфортно приедет к вам отдохнуть после срочной службы, а там видно будет. Завтра же забронирую для него номер в лучшей гостинице Речовска... Максима пригласить? Поговорить с Любавой? Конечно, это возможно. Мы тут на озеро собрались, погода у нас чудная. Одну минутку. Сейчас подойдёт. Да, до свидания. Надеюсь, до скорой встречи...
Тут Елена Сергеевна перешла на умоляющий шёпот:
— Люся, зови Максима скорей...
Из гостиной он возвратился быстро и, как всем показалось, счастливый:
— Любава позвала в гости.
Угрызения совести всё же проснулись во время короткого разговора с Любавой. Понравилась она ему, славная девушка, красивая и скромная, а он тут якшается с Люсей. Пора уезжать отсюда.
Однако Людмила Егоровна раскусила его скептическое настроение и сильно переживать не стала. Не помчится он завтра же в Речовск. Для молодого дурня она — нестерпимый соблазн, упрямо возникающий перед глазами. Отказаться от дармового удовольствия было бы с его стороны величайшей глупостью.
Продолжение: http://proza.ru/2021/04/11/1002