Человеческая история помнит три массовые пандемии чумы.
"Юстинианова чума" (541-750) - унесла жизни от 25 до 100 миллионов человек;
"Чёрная смерть" (1346-1353) - от 75 до 200 миллионов умерших.
"Третья пандемия чумы" (с 1855 года по 20 век) - более 12 миллионов погибших в Китае, Индии и других странах. Последствия этой чумы продолжали "аукаться" в Азии аж до конца 1950-х годов.
В 1918 году в Европе вспыхнула эпидемия испанского гриппа. Тогда погибли десятки миллионов человек. В истории живописи эту картину до сих пор называют самой страшной. 28-летний художник Эгон Шиле, ученик прославленного Густава Климта, изобразил троих людей: себя, жену Эдит и их ребенка. Дело в том, что жена Шиле умерла от испанки на шестом месяце беременности, и ребенок, который смотрит с картины, не появился на свет. Сам Эгон Шиле умер от испанки через три дня после жены. Уже после смерти художника картине дали название «Семья».
Во все времена любую болезнь население воспринимало как наказание небес, Божью кару за человеческие грехи. В Средневековье, когда в Европе началась эпидемия чумы, все ожидали конца света. Французский историк Жан Делюмо пишет, что сначала власти и врачи старались не замечать эпидемии, чтобы успокоить себя и население. По его мнению, в этом играл роль подсознательный страх перед необходимостью противостоять смертельной опасности. Церковники же действовали по привычной схеме: призывали молиться.
В произведениях того времени очевидно настроение художников, которые призывают не воевать, а смириться с положением дел. Впрочем, такие настроения сопутствовали эпидемиям и впоследствии: болезнь изображалась в виде монстра, «выкашивающего» население.
Долгое время художники обращались к теме эпидемий строго в религиозных рамках. Например, пандемия бубонной чумы в XIV веке, прозванная Чёрной смертью, трактовалась в их в картинах как предупреждение о наказании грешников.
В последующие века художники выражали в своих полотнах сочувствие к жертвам чумы, напоминали о хрупкости жизни, поднимали вечные вопросы.
Сегодня, во время пандемии коронавируса, эти картины дают нам возможность задуматься над этими вопросами и задать свои собственные.
Когда пандемия испанского гриппа (испанки) поразила Европу сразу после Первой мировой войны, норвежский художник Эдвард Мунк стал одной из её жертв. Его тело всё еще боролось с тяжёлым гриппом, когда он изобразил себя больным — бледным, измученным и одиноким, с открытым ртом. Этот разинутый рот перекликается с его самой известной работой «Крик» и, возможно, свидетельствует о затрудненном дыхании Мунка в то время. Художник изображает себя жертвой, которая вынуждена переживать свою «чуму» в одиночестве.
В наши дни, когда мы сами столкнулись с реальной угрозой пандемий, иногда следует всматриваться в картины художников прошлого.
И другая сторона пандемии.
Во время эпидемии холеры в 1830 году Александр Пушкин три месяца провел в карантине в имении Болдино. Там он написал несколько лучших произведений русской литературы. Возможно, это было самое счастливое время его жизни, рассуждает писательница в эссе для немецкой S;ddeutsche. А как нынешний карантин повлияет на мир?
1 августа 1830 года русский поэт Александр Пушкин, считающийся основателем современной русской литературы, отправился в провинцию, чтобы урегулировать некоторые обстоятельства, связанные с предстоящей женитьбой. Свадьба была под угрозой, потому что семье невесты Пушкин казался недостаточно богатым. Он написал невесте, что та может считать себя совершенно свободной, но он женится только на ней или вообще не женится, и что он тем не менее не собирается прекращать усилий, связанных с теперь уже менее вероятной свадьбой, и только выразил сожаление, что испорчено его любимое время для творчества — осень.
3 сентября он приехал в свое родовое имение Болдино, где его ждало нечто приятное — милое письмо от невесты с согласием на брак. Но к тому времени возникшая в Индии эпидемия холеры дошла до России, где ее жертвами суждено было стать 200 тысячам человек (а впоследствии и сотням тысячам в Западной Европе и Северной Америке). В некоторых русских городах произошли волнения из-за предписанных правительством строгих мер по ограничению передвижений, а также из-за повышения цен на продовольствие. Везде было введено оцепление населенных пунктов. Пушкин оказался отрезанным от внешнего мира, в том числе и от невесты, но все же провел, возможно, самые счастливые три месяца своей жизни, которые под названием «Болдинская осень» считаются наиболее продуктивной порой в творчестве Пушкина.
Одной из трех книг, которые были при нем, помимо российской истории и одного из переводов «Илиады», была антология современной английской лирики «Поэтические произведения Мильмана, Боулза, Вильсона и Барри Корнуолла» (The poetical works of Milman, Bowles, Wilson, and Barry Cornwall). Этой книге русская литература обязана появлением одного из самых значительных произведений по теме «эпидемия» — маленькой трагедии в стихах «Пир во время чумы», в которой Пушкин перевел сцену из «Города чумы» (The City of the Plague) Джона Вильсона, превратив ее в самостоятельное произведение.
Прямо на одной из улиц объятого чумой Лондона группа веселящихся людей устроила жутковатый праздник. В короткой пьесе показаны разные характеры людей, отчаянно пытающихся игнорировать опасность и окружающие их смерти. В динамичной последовательности в группе возникают самые разные эмоции — печаль, страх, любовь, дерзость, раскаяние, непокорность судьбе. В разгар одного из споров появляется нагруженная трупами повозка, управляемая «негром».
То, что прадед Пушкина был чернокожим африканцем, которого ребенком подарили Петру I и который в России дослужился до генерала, было для поэта крайне важно. К самым прекрасным произведениям в прозе, написанным на русском языке, относится пушкинский роман «Арап Петра Великого», который, к огорчению многих поколений читателей, остался незавершенным. Думаю, что Пушкин очень обрадовался, когда натолкнулся на ремарку Вильсона «Мимо проезжает повозка с трупами, управляемая негром» (The Dead-cart passes by, driven by a Negro), и поместил этого «негра» как автопортрет в свое произведение — подобно тому, как это часто делают художники. Так поступил, например, современник Пушкина Карл Брюллов, который хотел написать портрет Пушкина, но, к сожалению, так и не успел это сделать. Брюллов изобразил себя на монументальной картине «Последний день Помпеи».
Возница — персонаж без слов, наблюдатель, появление которого — переломный момент в действии, потому что сразу за этим появляется священник и тщетно пытается воззвать к совести собравшихся. Священника прогоняют, пир продолжается, только его Председатель впадает в глубокую задумчивость.
Все до последней запятой в этой изумительной пьесе подверглось бесчисленным интерпретациям и комментариям. Но все они не дают ответа на главные вопросы. Как оплакивать умерших близких, как должны общаться между собой люди, подвергающиеся одинаковой опасности, сколько человечности остается в них в пограничных ситуациях, как быстро люди отбрасывают покров цивилизации — невольно, инстинктивно, будто ящерица отбрасывает хвост?
Конец.