Глазами туч в окно смотрела,
прося как будто угощенья,
и вдруг сверкнула, загремела –
неужто то от возмущения?
Из-за того ли что за стол
не пригласили её сразу,
в еде неужто знает толк
и любит щи, икру и крабов?
Не обратиться к ней с вопросом –
с грозой общаться не умеем,
не можем бегать рядом кроссы
с небесной скоростью безмерной.
В себе собрать заряд мощнейший,
а после молнию извергнуть,
и ливень выпустить сильнейший,
заставив кланяться нам вербы.
Слабы и хилы, меркнем рядом
с любой грозой, пусть даже малой,
мы грозы оседлаем вряд ли,
хоть чувствуем – пора настала.
Остерегаемся как прежде,
ведь выбор молнии не ясен,
легко любому может врезать
без предисловий или басен.
Грозна, немыслимо грозна,
зовётся потому грозою,
способна многое рождать,
свести нас с новою бедою.
И улепётываем резво
коль жизнь ещё нам дорога,
не загадав орёл иль решка,
чтоб не открылись в рай врата.