Очень часто Алиса думала, втайне думала, никому не признаваясь, что она любит бабу Кристину больше своих родных бабушек.
- Не может быть, чтобы ты нам была неродная, - часто, почти каждую неделю сокрушалась Алиса, - смотри, у нас с тобой уши похожи!
Девочка тянула Кристину Андреевну к большому зеркалу, старому, таинственному, смотреться в которое было даже немного страшновато, потому как выглядывали оттуда иногда странные тени, так считала Алиса и тренировала храбрость, показывая зеркалу язык каждый раз, когда приходила к бабушке в гости.
- Смотри, - повторяла она и заставляла Кристину пригнуться, чтобы их головы были рядом, - видишь? Уши просто одни и те же!
- Конечно! У тебя два уха и у меня, - смеялась Кристина и гладила Алису по голове.
- И какао ты тоже холодное любишь, как и я, - не отставала Алиса и теребила бабушку, - скажи, что ты нам родная, ну скажи!
- Лисонька, какая разница, родня я вам или нет, я все равно тебя люблю.
- Большая разница! Если родня, то...то..., - Алиса задумывалась и сама не понимала, почему это для нее так важно.
- Ты так думаешь, потому что мы знаем друг дружку с самого первого дня рождения, с твоего, естественно.
- Да, да и я помню, как ты мне подарила брошку, мою любимую!
- Вот врушка, Лисонька, не можешь ты этого помнить!
- Могу, баба Тина, очень даже могу. Ты подошла к кроватке, а я плакала, а ты сказала, что девочки любят украшения и надо мне что-нибудь подарить, думала, думала, хотела сначала сережки, но потом вспомнила, что у меня уши не проколоты, ты даже хотела мне их тут же продырявить, но мама не разрешила, вот и пришлось дарить брошку, твои кольца на меня тоже большие были. А потом ты мне их подаришь?
Кристина Андреевна непедагогично смеялась над этими фантазиями. Примерно раз в месяц Алисина версия обновлялась и Кристина Андреевна то отгоняла злую ведьму, спрятавшуюся за колыбелью (эта версия была чистейшим плагиатом, на что баба Тина тут же указала Алисе), то приходил к бабе Тине волшебник и передавал подарок специально для Алисы, то... Фантазия у девочки была буйная, как и она сама и Кристина Андреевна даже начала конспективно записывать ее рассказы. Странно, но эти детские, наивные и простые выдумки помогали ей творить и вот уже под очередной версией подарка красовался эскиз браслета - лиса, обвивающая руку, а в пасти у плутовки колокольчик, а под другой - колье, сплетенное из серебряных ромашек, а под третьей...
Кристина не успевала зарисовывать свои видения, на мастерскую времени становилось все меньше и меньше, а рабочий блокнот, который она раньше за год не заполняла и на половину, оказался переполнен набросками уже к концу лета.
- Ты мое вдохновение, - так Кристина говорила Алисе абсолютно серьезно, а девочка немножко краснела от удовольствия и, не зная, как выразить восторг от таких лестных слов, крепко обнимала бабушку Тину и пару раз даже слегка укусила за "родственное" ухо.
- Расскажи, как ты с нами познакомилась?
Этот вопрос тоже был традицией. И хотя Кристина Андреевна говорила, что эту историю Алиса знает уже наизусть, до самого крошечного слова, все равно с удовольствием повторяла ее, заново проживая тот день, когда...
Сашка уже целых два месяца был школьником и однажды строго сказал родителям, что он уже большой, умеет читать и писать, знает, что делать, если к нему пристанут незнакомые дядьки или тетки, может сам налить себе борщ из термоса и без уговоров съесть весь обед, так почему бы ему не ходить из школы самому, без провожатых.
- Нет, Сашенька, - отказывалась Анна, - я буду волноваться, там дорога, машины.
- Светофор есть, я знаю, переходить дорогу надо только на зеленый свет, - отвечал Сашка, думая, что раз есть правила, их выполняют все, особенно взрослые.
- А вдруг ты ключ потеряешь?
- Его можно в рюкзаке закрепить, у меня там специальный карабин есть, маленький, для ключей и телефона, - парировал Сашка.
- Сын прав, пора бы ему стать самостоятельным, - вдруг сказал молчавший Алексей и подмигнул жене, - завтра и начнем. В школу я тебя отведу, а обратно сам, доволен?
- Да! - обрадовался Сашка и убежал гулять.
- Я за ним прослежу, не нервничай, просто на глаза ему не буду попадаться, в шпиона поиграю, - успокоил Алексей жену.
- Каждый день не сможешь следить! Как мы его потом забирать будем?
- Что-нибудь придумаем.
- Я за него переживаю, словами не передать как! Знаешь, у Бредбери есть рассказ про детскую площадку, там герой вспоминает ее, как ад на земле и готов поменяться местами с собственным сыном, чтобы тот не узнал детской жестокости.
- Веселый рассказ!
- Не то слово! Вот я готова на все, лишь бы Сашку уберечь.
- Аня, мы об этом уже говорили.
- Да, да, ребенок - гость в доме и прочие банальности. Ты не понимаешь, это только женщина поймет, только мать, которая носила дитя и рожала.
Анна гневно швырнула полотенце на стол и вышла из кухни. Алексей вздохнул и пошел за ней, извиняться.
Про этот разговор Кристине Андреевне рассказали потом, сама она при нем не присутствовала, конечно же, но вот на следующий день случилось то, что положило начало (так думали Сашкины родители), а на самом деле, возобновило давнюю дружбу между Кристиной и Сашкиной семьей.
Когда ты в первый раз идешь домой один, тебе немного страшно. Некого взять за руку, если вдруг промчится машина с сиреной, которая воет так жутко, что без большой и теплой руки взрослого, тяжело выносить ее крик, не за кого спрятаться, если пробегающая мимо собака вдруг остановится и зарычит на тебя, никто не заступится, если вдруг ты нечаянно наступишь на ногу прохожему, а он обзовет тебя слепым медведем. Страшно, но совсем чуть-чуть. Ведь ты уже большой и знаешь многие правила. А жизнь из них состоит и если их соблюдать, ничего плохого с тобой случиться просто не может. Так думал Сашка и, радуясь неожиданно солнечному и теплому ноябрьскому дню, неторопливо шел домой. Алексей осторожно следовал за сыном, он радовался и за самостоятельного Сашку и за себя: роль шпиона ему пришлась по вкусу, он даже купил газету и когда Сашка с любопытством крутил головой, прятался за ней, совсем, как в кино. Он следил только за сыном и на пожилую женщину с большой сумкой, медленно идущую по тротуару, не обратил никакого внимания.
Кристина Андреевна (а это была именно она) даже не надеялась на такую удачу - Сашкина самостоятельность была очень приятной неожиданностью. Она долго думала, как познакомиться с семьей, которую она знала также хорошо как и свою собственную, которую любила и невозможность подойти и спросить, к примеру, у Анечки, как ее желудок и пьет ли она Ессентуки № 4, как ей советовала Кристина Андреевна, причиняла сильную и неприятную боль. Знакомиться надо было срочно. Кристина выбрала вариант: "помогите одинокой старушке" и ловко надрезала дно хозяйственной сумки. Нагрузила ее конфетами россыпью, яблоками, мандаринами, грецкими орехами, хотела еще картошки насыпать, но побоялась, ее сочтут совсем уж сумасшедшей. Яблоки, конфеты и картошка насыпью вместе? А было бы славно, картошка далеко может укатиться.
- Впрочем, - сказала Кристина Андреевна старому зеркалу, - все это и так прекрасно рассыплется и кто поможет несчастной женщине? Угадай с одного раза! - подмигнула она своему отражению.
Но план был не совершенен. Сумка могла порваться раньше или не порваться совсем. Кристина Андреевна задумалась.
- Надо было сделать это, пока ты еще была жива, вот кто знал толк в постановочных знакомствах и игре на публику, - пожаловалась она портрету Аделаиды Сергеевны и решила просто уронить сумку, набитую всякой всячиной. Так будет надежнее.
День выдался прекрасный! Солнечный, ласковый, теплый. Осень прощалась, сдавала смену суровой и мрачной зиме и расстаралась перед уходом, как щедрая хозяйка, которая опустошает шкафы и холодильник, пытаясь угодить званным и не очень гостям. Осень отмыла до блеска солнечные лучи и воздух, пробудила глупых пчел и погнала их на поздние хризантемы и дубки. Она прекрасно знала, что вечером убьет их коварными ранними заморозками, но не могла отказать себе и людям, да и пчелам в этом маленьком удовольствии - красоте суматошной пчелы на осеннем цветке. Осень уходила... Но тот ее день был таким славным, что хотелось запереть его в большую банку и сохранить навечно.
Хотя Сашка и радовался этому дню, ничего особенного он в нем не замечал. Он был в том счастливом возрасте, когда каждый день, если он не омрачен родительским гневом, "парой" в дневнике или дракой, кажется самым прекрасным. Сашка любил любую погоду и любое время года, полагая, что раз это есть, раз есть дождь и град, холод и ветер, значит так оно и нужно. Кому и зачем это нужно, он пока не задумывался.
Сашка шел по тротуару, пиная листья, придумывая чем он займется после обеда и тут, вдруг, вместе с листвой он пнул небольшой мандарин. Сашка посмотрел вверх, на секунду представив, что там какой-то волшебник развесил на липе, как на новогодней елке, мандарины и яблоки, конфеты и пряники. Дерево конечно же было голым и только большая ворона сидела на ветке и задумчиво смотрела на мальчика.
- Каррр, - заорала птица и Сашка очнулся. Он большой, а придумывает такие глупости! Кто-то уронил мандарин, это же понятно. И даже ясно кто. По тротуару металась какая-то бабушка, собирая в сумку мандарины, конфеты, орехи и... деньги. Прохожие почему-то не спешили ей помогать, морщились, обходили, а кто-то уже раздавил пару орехов и конфет, не заметив их в листве.
- Мальчик, - растерянно сказала ему бабушка, - помоги, пожалуйста, тут монетка такая должна быть, необычная, не наша, найди, очень тебя прошу.
У Сашки дрогнуло сердца от этого голоса, показавшегося ему знакомым, да и просьба была странная. Бабушка не обращала внимания на деньги, разбросанные по тротуару, но просила найти какую-то монету.
- Хорошо, вы не переживайте, я сейчас найду, мама говорит, я любую вещь могу найти с закрытыми глазами, - отважно врал Сашка, не способный найти чистую пару носков на своей полке в шкафу и аккуратно шарил рукой по тротуару.
- Пожалуйста, мальчик, я очень тебя прошу, - повторила незнакомка и Сашке даже показалось, она сейчас заплачет.
Кристина Андреевна действительно плакала. Потом она, как ребенок, любила вспоминать, насколько сильно испугалась, как будто бы тогда она окончательно потеряла Станислава. И какое громадное счастье обрушилось на нее, когда Сашка подошел к ней, а на ладони у него лежал ее талисман - монета в один пенни.
Когда человек собирается умирать, когда он точно знает, что приходит его час, он успевает привести свои дела в полный порядок. Красивое выражение. Маленькой Кристине представлялись большие тома книг, много игрушек и красивых платьев, посуда и украшения и вот человек, уже одной ногой стоящий в могиле ("как это? это же неудобно так стоять! а ходить как?" - допытывалась она у родителей) привозит и складывает все эти вещи в огромный шкаф, на котором большими буквами написано: "Порядок". Хорошо, когда так. Хорошо, когда проживаешь долгую жизнь, мудреешь, не впадаешь в маразм и в беспомощность и спокойно, не торопясь, сжигаешь письма и дневники, сначала перечитываешь их и удивляешься в который раз: неужели тот человек и я сейчас - один и тот же? Неужели я так когда-то думал(а)? Улыбаешься, вспоминаешь прошлое, не веришь, что это все было. Потом безжалостно сжигаешь, тот молодой "ты" никому не нужен. Не хочется, чтобы в твои когда-то сокровенные мысли и чувства заворачивали селедку или читали и обидно смеялись. Никто не хочет предавать самого себя, лучше уж самому все уничтожить. Не всем так везет. Ее родителям повезло, ей, возможно, повезет, а вот Станислав ушел, не подготовившись, случайно. Да только, есть ли случайности в нашем мире?
Он называл ее Ночка. Кристина - длинно, Тина - некрасиво и предсказуемо, а вот Ночка.... Одна из ее подруг, вернее, она считала ее подругой, ехидно говорила, что так зовут коров и на ее месте, она бы попросила звать ее как-нибудь иначе.
- Но ты же не на моем месте, - спокойно отвечала ей Кристина, а подруга морщилась, словно лимона наелась. Как потом ей сказала мать, подруга на Стасика смотрела голодно и жадно, как лиса на жирного гуся в Крещенский мороз.
- Почему именно в Крещенский, мама? - смеялась Кристина, уже поверив в материну интуицию, разговор происходил после той истории, которая и поставила крест на их дружбе.
История была обычная. Станислав любил Кристину, Кристина любила Станислава, они поженились и уехали в его родной город, но подруга, как оказалось, тоже любила Станислава и считала, что Крыся (так она звала Кристину) - просто ошибка и ее можно исправить, вот и подарила ей подруга на свадьбу красивую ночную рубашку и когда Кристина ее надела, они со Стасом поругались из-за какой-то ерунды настолько сильно, что она даже подумала собрать вещи и уехать к матери. Выручила свекровь, усадила на кухне, успокоила, расспросила, налила рюмку настойки, заставила выпить, Кристина не посмела возразить, свекровь была боевая, они ее побаивалась, послушно проглотила отвратительную жидкость и расплакалась. Говорят, нельзя свекрови на ее сына жаловаться, но кому еще откроешь душу в чужом городе? Свекровь у Кристины была женщина умная. Гордо говорила, что "университетов не кончала", но чутье на людей имела звериное, странное и необычное, человека как рентгеном просвечивала, сразу понимала, кто есть кто и с кем даже за руку здороваться не стоит. С Аделаидой Сергеевной - матерью Кристины, подружилась сразу и дала ей слово, что девочку в обиду не даст. Сдержала слово. Кристина долго еще эту семью вспоминала и не могла понять, почему им так мало было отмеряно. Почему Станислав словно поманил родителей и они, обожая своего единственного сына, послушно пошли на зов, оставив и невестку и внуков.
- Почему поругались? - прямо и громко спросила свекровь Кристину. В доме они были одни, свекор забрал Станислава и отправился на рыбалку.
- Какая рыбалка в полночь? Куда они поехали? - Кристина решила, что ее все-таки бросили.
- Не хнычь и не бойся, к отцову другу на лиман поехали, сейчас водки выпьют и спать лягут, а утром все забудется, вот увидишь. Ты рассказывай, что произошло.
- Не знаю, я ничего не понимаю, я даже не помню, с чего все началось, - Кристине стало еще страшнее. Слова, гневные и обидные, уж не поймать их, вылетели, а зачем и почему?
- Как заворожил кто, - всхлипнула Кристина.
- Хм, заворожил, говоришь? Кто чем угощал? На рынке что пробовала? У кого? Кому в глаза смотрела?
Кристина зажмурилась, чтобы не отвлекаться на большую родинку на носу свекрови и стала вспоминать весь обычный день. Свекровь молчала и Кристине даже показалось, она заснула. Тот день ничем не отличался от остальных.
- А сорочка эта у тебя откуда? - вдруг подала голос свекровь и Кристина даже вздрогнула от неожиданности.
- Подруга подарила, правда чудесная? Она мне сказала, что в ней моя первая брачная ночь станет незабываемой, - Кристина покраснела, - но я ее тогда не надела, мама сказала, надо постирать сначала, прогладить, вот только сейчас о ней вспомнила! Правда красивая, батист такой тонкий, кружева...
- Ага, красивая, снимай мигом, вот прямо здесь и снимай, да не стесняйся, чего я там не видела, у тебя там и вообще смотреть не на что. Пока, вот родишь, станешь красавицей, как я, - свекровь огладила себя по обширному пузу и бокам, а Кристина рассмеялась, сняла сорочку и показалось ей, что со Станиславом они уже почти помирились.
- Вот и умница, накинь на себя что-нибудь и пойдем костер жечь, - свекровь аккуратно и брезгливо подцепила веником Кристинину сорочку и вышла в огород.
- Вы что? Зачем? Такая красивая..., - всполошилась Кристина, но свекровь приложила палец к губам и мотнула головой, мол, иди за мной.
Продолжение следует