Через металлические ворота, заблаговременно распахнутые, новенькая «Волга» плавно зарулила в обширный мощёный двор, и в это время на массивном парадном крыльце показался радушно улыбающийся Игорь Петрович, а следом возникла и лучезарная Людмила Егоровна. Очарованный её эффектной внешностью, Максим слегка замешкался в прихожей. Он впервые увидел отцовскую любовницу в укороченных оранжевых лосинах. Не менее кокетливая рубашка была точь-в точь, как на милой попутчице Любаве во время его недавнего путешествия в поезде дальнего следования. Как будто рубашки из одного магазина, а, точнее, из-под прилавка одного. И туфельки на низком каблучке одинаковые — оранжевые. Заметив изумлённый взгляд молодого повесы, Людмила Егоровна игриво прижалась к нему и лишь затем поспешила к гостям.
Игорь Петрович первым сошёл с высокого крыльца и, услужливо открыв переднюю дверцу, помог Лене, «законной супруге», выйти из автомобиля. Поблагодарив «законного супруга» лёгким поцелуем в щёку, она рассмеялась непринуждённо:
— Как поживаешь, Игорёк? Доволен ли Люсей, сыт ли, обласкан ли любовно? — не дожидаясь ответа, протянула обе руки к ней. — Здравствуй, бесценная моя! Ты шикарно выглядишь. Где отхватила наряды? Знаю-знаю, не рассказывай. Вот и я быстренько переоденусь — ахнешь.
— И не сомневаюсь, Лена. Что может быть краше русской берёзки. Ничто и никто, милая!
— Люся, не спорь со мною. Твоя исключительная красота вне конкуренции. А где же Максим?! Иди ко мне, родной, дай-ка на тебя погляжу. Совсем взрослый. Красивый, ладный. Игорёша, гордись таким сыном, гордись. Постарались мы с тобой когда-то на славу. Какой молодец вымахал!
Бойко сбежал по ступенькам крыльца Максим к маме-блуднице. Они обнялись, расцеловались. И почувствовал он, что нет у него никакого сыновнего чувства, а есть только безотчётная неприязнь, подобная той, которую он испытывал вчера к Людмиле Егоровне, переступив порог родной квартиры. Тем не менее, он улыбнулся, изображая на лице неописуемую радость, а мама увлекла его за руку к автомобилю, возле которого выжидательно помалкивал вышеозначенный Леонид Артёмович:
— Познакомься поближе, сынок, с моим добрым другом. В самом правительстве Лёня двери служебных кабинетов ногой открывает. А деловые связи?! В стране всё идёт не так, как надо было бы, но рядом с Лёней хочется от счастья песни петь.
Леонид Артёмович поздоровался с Максимом крепким рукопожатием и огорошил его своей осведомлённостью:
— Твой отец вкратце рассказал по телефону о новых знакомых. Игнат Васильевич, значит. Именно тот «директор-трудоголик», с которым я хорошо знаком. Более того, дружен. Умнейший человек! Посодействует он тебе в любом деле, энергично посодействует. Если надумаешь выпорхнуть из родительского гнезда и свить своё в другом краю, не сомневайся во всесторонней поддержке и с его стороны, и с моей, естественно.
— Благодарю вас, Леонид Артёмович! Ваши слова меня окрыляют.
— Удачи тебе, Максим, во всём! Поможем, непременно поможем. Дай-ка я примерного отца и доброго семьянина обниму. Всё скромничаешь, Игорь Петрович? Эка, махнул как! Главное управление по строительству! Уж должность так должность, не хухры-мухры, не рабская доля горькая — рабская-прорабская. Молодец, Игорь, истый молодец! Вижу, что сказочные воздвиг здесь хоромы. Внешне смотрится дом престижно, а уж внутри, думаю, и подавно.
— По-другому и нельзя. Веление текущего момента, дорогой Леонид!
— Максиму есть с кого брать положительный пример. Учись, уважаемый Максим, отцовской деловой хватке, шагай во всём по стопам родительским, и невиданное счастье в твоей молодой жизни окажется не за горами. А что там за редкая красавица прячется за Игорем Петровичем? Хорошеешь час от часу, Людмила Егоровна! И всё потому, что сердце у тебя доброе и душа нараспашку. Да, Люсенька?
— Вы, Леонид Артёмович, неутомимый балагур. Прошу всех в гостиную на праздничный ужин.
— Ну, в таком случае, не с пустыми же руками в новый дом.
Леонид Артемович открыл багажник «Волги», а Елена Сергеевна шустро заглянула в него:
— Милые мои, да тут кофейный сервиз на десять персон! Фарфор из самой Франции. Знаменитый Лимож. Ай да Лёня! И ведь вместе ехали, и ты ни одним словом о том, что за чудный подарок в багажнике. Мастер готовить и преподносить сюрпризы, какой умелый мастер! Спасибо дорогой Лёня, от всех нас спасибо. Дай я тебя, золотой наш, расцелую.
Она звонко расцеловала «мастера сюрпризов» и распорядилась:
— Максим, будь добр, отнеси сервиз в дом. Игорь и Лёня, проходите в гостиную, не скучайте там, а я и Люся оставим вас ненадолго.
В одной из спален на втором этаже Елена Сергеевна предстала перед подругой тоже в лосинах, но в каких?!
— Ленка, ты меня перещеголяла! Вовсе и не партийный функционер передо мной, а шикарная модница. Я-то думала, что мои лосины хоть куда, но твои-то — с ярким цветочным принтом! Ты умница, большая умница. А бирюзовая кофточка — просто прелесть. Летучая мышь?
— Она самая. Жаль, милая Люся, что в таких обновках по людной улице не пройтись, на вечеринке шумной не показаться. В два счёта улечу с горкомовской должности.
— По жалобам бдительных трудящихся масс можно запросто.
— Вот именно. А ведь нестерпимо хочется иной раз нарядиться в три листика. Только и радость оторваться как следует в нашем узком кругу. Напиться и забыться. Как мне партийная работа надоела, если бы ты знала! Но надо всё выше и выше. По секрету скажу. Вчера разговор был со мной важный в обкоме. Вторым секретарём горкома могу стать. А что? И соглашусь. А там и первым. Вам всем пригожусь. О себе не забуду. Хотя в целом-то, Люсенька, настроение скверное. Мифический коммунизм десятилетиями строили, не построили. В народных массах брожение и вольнодумство, песни Высоцкого и пьянство, в руководящих мозгах — неопределённость и лицемерие. Если генсек, то, значит, очередной кандидат в покойники. Жуть.
— Как я согласна тобой! И так хочется оторваться по полной, вдрызг, как не раз бывало, но неловко перед Максимом. Поймёт ли он нас, слабых женщин?
— Брось, подруга. Взрослый он. Вишь, куда-то навострил лыжи! Удерживать не буду. Ладно, Люся, расслабимся в пределах разумного. Пойдём к мужчинам, заждались они.
Радиоприёмник в гостиной вещал об успешной битве за урожай на полях страны и передовиках сельского труда. Прохаживаясь по гостиной, Леонид Артёмович счёл нужным отреагировать:
— Родину надо любить преданно и во имя её блага трудиться изо дня в день. Тогда во всём будет полный порядок.
— Трудиться и не заниматься вольнодумством, как это любят те же диссиденты, — заметил Игорь Петрович. — Странное поведение, скажу прямо. Не нравится политика партии и правительства — прежде всего сам трудись в поте лица. Кому надо, помогай умным советом и личным примером, вразумляй по-товарищески. Выносить сор из избы — это не по-советски. Сынок, правильно я рассуждаю?
— В нашей огромной стране искажены ленинские принципы и методы социалистического хозяйствования. Отсюда и серьёзные проблемы в умах человеческих. Что хочу, то и ворочу.
— Несколько мудрёное утверждение. Если глубоко задуматься, то во многом и правильное. Как-нибудь порассуждаем с тобой на актуальную тему.
— Конечно, папа. Я Ленина читал, я знаю. Ведь правда — дожили. Твердим о высокой эффективности экономики, но зерно закупаем за границей. На полках магазинов устойчивые сквозняки вместо товаров. А куда подевался жизнеутверждающий пафос строителей коммунизма?!
— Что-то не так в нашем отечестве, что не так, — глубокомысленно произнёс Леонид Артёмович. — Между нами говоря, я иной раз интересуюсь голосами из-за бугра. Слушаю и задумываюсь: может, зря наши отцы и деды поторопились с революциями в семнадцатом? Царская Россия по развитию экономики входила в число передовых стран. Действительно, невиданный экспорт того же зерна — не то, что сейчас. Ну и железные дороги, Транссибирская магистраль и прочие достижения. А после революции Октябрьской сколько народу-то полегло в гражданской междоусобице?!
— Леонид, прекращай антисоветские разговоры, — засмеялся Игорь Петрович. — Хорошо, что среди нас нет стукачей. А самодержавие оно и есть самодержавие. Нечего о нём сожалеть.
— Сожалей, не сожалей, но лучше всего ошибки видятся на расстоянии. Наши предки-большевики крестьян обманули, вместо обещанной земли показали им кукиш коллективизации. Следовало бы действовать без обмана и по-мирному.
— То есть, можно было обойтись и без Октябрьской революции?! — запальчиво воскликнул Максим. — Я не верю! Ленин был во всём прав, потому что он — Ленин! И неизвестно, кто мог бы оказаться на месте большевиков.
— То-то и оно, молодой друг! Неизвестность — хуже всего на свете. Поэтому, видимо, из-за неё, дурацкой, большевики «с любовью к России» и во имя «светлого будущего» захватили власть, разрушили империю, уничтожили миллионы сограждан, а потом на энтузиазме трудящихся, оставшихся в живых, занялись индустриализацией. Другими словами, классовая ненависть, о которой неустанно твердил вождь пролетариата, на практике оказалась хуже всякого мора, — Леонид Артёмович говорил убеждённо и безбоязненно, словно проверял собеседников на вшивость.
— Возможно, в чём-то ты и прав, Лёня, — уклончиво согласился Игорь Петрович, а Максим промолчал, всё-таки мысленно соглашаясь с утверждениями Леонида Артёмовича. Дескать, рано старшим знать истинные взгляды недавнего дембеля на социалистическую действительность и прошлое страны.
После короткого выпуска новостей зажигательно зазвучало популярное «На недельку до второго я уеду в Комарово...», и на пороге гостиной эффектно возникли и выжидательно замерли верные подруги — обе в лосинах. Елена Сергеевна поинтересовалась:
— Максим, ты, наверное, думал, что твоя мама — никуда не годная партийная вобла, да?
— Совсем нет. Ты русская берёзка, как верно подметила Людмила Егоровна. Восхищаюсь тобой и горжусь.
— Спасибо, сынок! Здорово, если есть кем и чем гордиться. Родиной и развитым социализмом, партией и комсомолом, мамой и отцом. Я горжусь тобой, Максим, и верю, что не раз порадуешь нас, заботливых о тебе родителей.
— И не сомневайся, мама.
— Молодец! А сейчас поможем милой Люсе заполнить праздничный стол всякими вкусностями. Наши цели ясны, задачи определены — за работу, товарищи! С чего бы Никита Сергеевич вспомнился? С казахстанской целиной намудрил, кашу кукурузную заварил и всех на уши поднял с этой «царицей полей».
— Ты не права, Леночка, — невозмутимо возразил Леонид Артёмович. — Где кукурузу с любовью растят — там большой прирост поросят. Забыла разве?
— Ага, очень большой. Насытились вволю «вторым хлебом» и поросята, и люди. Вот зачем, скажи, он ввёл налоги на приусадебные участки? А следом за хрущёвским волюнтаризмом — звездопад наград дорогому Леониду Ильичу Брежневу. После него Андропов возник с трудовой дисциплиной. Надо же было додуматься: в кинотеатрах и банях тунеядцев и прогульщиков отлавливали. Теперь расхлёбывай за всех.
— Как-нибудь расхлебаем, — поддакнул Леонид Артёмович, — только и Черненко, кажется, отрулил. Недолго уже.
— Кто его знает. Да что я всё о печальном и похоронном?! Устроим пир, Лёня!
— Правильно рассуждаешь. Пир во время чумы. Впрочем, тут я неправ. Живём-то мы чудесно. Не как прочие.
Все дружно рассмеялись и бросились помогать Людмиле Егоровне. В считанные минуты стол был накрыт. Леонид Артёмович сказал тост:
— Благоприятное стечение обстоятельств собрало нас вместе. Во-первых, неуязвимо выстроен прекрасный дом. Во-вторых, наш дорогой Игорь широко шагнул по карьерной лестнице. Я слышал авторитетное мнение, что это далеко не предел. В-третьих, уважаемый Максим, говоря по-молодёжному, не косил от армии и отслужил достойно, тем самым проявил поистине мужской характер. Ты, Максим, выше всяких похвал!
Мама посчитала благоразумным уточнить:
— Скажи, сынок, искреннее спасибо дорогому Леониду Артёмовичу. Благодаря ему ты не загремел по призыву в Афганистан. Иначе могло бы случиться в соответствии с классикой: «где стол был яств, там...» Не буду дальше цитировать. «Грузов 200» столько, что в голове не укладывается. Бедные наши мальчики! За что они там воюют, я не знаю. Лёня, извини, договаривай тост о приятном.
— Выпьем, уважаемый Максим, прежде всего за тебя. Все мы желаем тебе великой удачи и большого счастья на многие и многие годы вперёд!
— Спасибо, Леонид Артёмович. Спасибо папа и мама. Людмила Егоровна, вам спасибо. Я уверен, что в моей жизни всё будет замечательно.
— Похвально, Максим! Ну, пей, закусывай, не буду отвлекать. Представляю, Люся, какая вкуснятина прячется под фантастической сырной шубкой.
— Лёня, твой любимый лосось. Филе в лучшем виде.
— Заранее благодарен. И коньяк «Ахтамар», знаю ведь, для моего желанного умиротворения и приятного пищеварения. Не иссякли запасы, уважаемый Игорь?
— На год вперёд. И вина вдоволь. И в квартире, и здесь, в подвальном погребке.
— Будет случай, что-нибудь добавлю от себя в коллекцию вин и крепких напитков. Лена, как тебе король муската?
— Удивительное наслаждение. Одно только поэтическое название располагает к общению и доверительности. Мускат белый Красного камня. Крым, одним словом.
— Да к тому же в дивном доме, друзья! Выпьем за чудесную недвижимость. Хорошо тут, комфортно. Мягкая мебель, шикарная стенка, телевизор, радиола, магнитофон, хрусталь, ковры. Уж не насовсем ли сюда, Игорь, с распрекрасной Люсей?
— Пока на выходные приезжаем.
— Свой дом иметь хорошо. Умные люди так и поступают, строятся. Мой закадычный приятель тоже решил кирпичную дачу построить. Надо бы ему помочь материалами, толковых мастеров посоветовать. Ты уж извини, Игорь, что я возникаю с тривиальными просьбами.
— Потолкуем чуть позже. Есть искусные мастера, есть бригады сезонных рабочих. И доставят, что надо, и построят. Твой приятель глазом моргнуть не успеет.
— Обрадую приятеля. Известный принцип «ты — мне, я — тебе» должен работать безотказно, как хорошо отлаженный механизм. И тогда все вокруг будут счастливы. Пора выпить за тебя, дорогой Игорь, за новую должность и счастье в личной жизни. Максим, добавишь что-либо к сказанному?
— Я с радостью, Леонид Артёмович! Папа, я желаю тебе всегда быть счастливым и сильным, любить родных и друзей, быть любимым и никогда не иметь врагов.
Мама прослезилась:
— Максим, у тебя любвеобильное сердце!
В свою очередь, Людмила Егоровна решила промолвить льстивое словечко:
— И родители замечательные, и сына славного вырастили. Счастливой будет та девушка, которая выйдет за Максима замуж.
— Есть планы жениться?! — Леонид Артёмович вновь удивил Максима своей осведомлённостью. — Не на красивой ли попутчице из поезда дальнего следования, о которой я краем уха слышал?
— Прекрасная девушка. Наговорились за несколько дней вволю. Нравится она мне.
Он ответил кратко, словно бы засмущавшись. На самом деле, ему всё больше и больше не давало покоя жаркое колено Людмилы Егоровны, которое то и дело как бы невзначай и ласково прижималось к его колену под столом с роскошной скатертью. Не решался Максим взглянуть на Люсю: все поймут — неравнодушен к ней.
— Может быть, в скором времени и познакомимся с твоей избранницей, если сами позвонят и пригласят в гости, — улыбнулась мама. — А сейчас выпьем и за Лёню, отзывчивого, доброго и сильного мужчину!
— Перехвалила меня, однако. Тем не менее, соглашусь. С такой прекрасной женщиной, как ты, должен быть рядом настоящий мужчина.
— Полностью с этим утверждением согласна, — поддержала тост Людмила Егоровна. — И мне, признаться, здорово повезло, что ты, Леночка, сумела без остатка довериться Лёне. Благодаря вашему любовному сожительству я, в свою очередь, счастлива с твоим законным супругом. Сердце не прикажешь, милая моя!
— Ты права, подружка! Кто бы на заре нашей комсомольской юности мог подумать, что такое возможно. Зато все довольны. И не пора ли нам весело потанцевать? Максим, включай, пожалуйста, магнитофон с чем-нибудь позитивным!
— Конечно, мама, потанцуйте. Я мигом.
— Узнаю Виктора Салтыкова! — воскликнула Людмила Егоровна. — Группа «Форум». Так ведь, Максим?
— Вы угадали. Сделать звук погромче?
Мама опередила с ответом:
— Конечно, погромче! Наше веселье никому не помеха. Люся, приглашай Игорёшу.
Виктор Салтыков пел про белую ночь, а две счастливые пары увлечённо танцевали. Правда, Леонид Артёмович лишь топтался на месте, смешно взмахивая в такт музыке то одной рукой, то другой. Зато подвыпившая Елена Сергеевна азартно поднимала обе руки на уровень коротко подстриженной головы, где соединяла их вместе и затем возвращала в стартовое положение. Энергичными и зазывными телодвижениями она больше не напоминала собой скромную и стыдливую русскую берёзку.
Продолжение: http://proza.ru/2021/04/10/712