Отцовская любовница оказалась отличной пловчихой, и Максим польстил ей, когда они выбрались для короткого отдыха на песчаный берег укромного островка:
— Людмила Егоровна, я восхищён вашим мастерством!
— Люблю поплавать. Только какая я тебе Егоровна, после всего того, что было между нами ночью?
— По привычке говорю. Такое ощущение, что отец рядом и всё слышит.
— Я больше, чем уверена: он разомлел и дрыхнет.
— Люся, как всё случилось?
— Среди ночи захотелось пить. Спокойно возвращаюсь из кухни, а ты вдруг возник в коридоре. Не испугалась и решила пройти мимо, но не тут то было. Дорогу не уступил и грубо потащил меня к себе. Естественно, я отчаянно сопротивлялась, но в конце концов, уступила. Звать отца на помощь так и не решилась. Случился бы страшный скандал с тяжёлыми последствиями. Да и вдруг стало жалко тебя, хотя ты незаслуженно обозлился на меня тотчас после приезда.
— Конечно, зря рассвирепел. И хорошо, что ты оградила меня от больших неприятностей. Действительно, скандал мог быть жутким.
— В данной ситуации я поступила правильно, но не проговорись кому-нибудь об этом.
— Обещаю.
— Хочешь вновь оказаться в одной постели? Только честно?
— Да, Люся.
— Не скрою, я тоже. Кроме того, ты имеешь право перед будущей женитьбой повеселиться так, как того сам пожелаешь. Разве я не права?
— Стопроцентно права. Возвращался с армии домой и мечтал, как отправлюсь на дискотеку.
— Получается, что я — твоя неизбежная дискотека. Только на будущее заранее мой ценный совет.
— Я хорошо запомнил: ты опасаешься забеременеть.
— Не о себе говорю. Если женишься на Любаве, то не разрешай ей рожать. Увязнешь в заботах о детях и ничего путного в жизни не добьёшься. Счастья не будет.
— Люся, полностью согласен с тобой, — Максим вспомнил, что недавно почти слово в слово то же самое советовал предприимчивой иркутянке. — А если что, то на аборт.
— Правильно. Нормальная женщина чувствует себя счастливой только тогда, когда не обременяет себя пелёнками да распашонками. Ненормальная — рожает.
— И я так думаю. Надо жить весело.
— Да, мой сладкий! Весело и выгодно. Однако пора в обратный путь. Боюсь за Игоря — солнце здорово припекает. Да и вижу, что ты по трезвости робеешь. Не решаешься обнять и поцеловать меня. А нестерпимо хочешь, правда?
— Лгать не буду. Хочу, Люся. Ты какая-то соблазнительная и... загадочная.
— А ты молодой и сильный. Само физическое совершенство. Тебе никто из женщин так не говорил?
— Было дело с одной иркутянкой.
— Впрочем, я могла бы и не спрашивать. Я ночью быстро поняла, что ты далеко не мальчик. Но, правда же, я красивее, чем она?
— Да, Люся. Ты это... Извини, что я с тобой вчера так грубо. И вообще.
— Не переживай. Надо возвращаться, а на этом уединенном островке мы как-нибудь с тобой в другой раз порезвимся вволю.
На берегу Люся разбудила Игоря Петровича и приказала:
— Ну-ка, мой хороший, перевернись на спину!
— Уснул я, Люся, в приятных размышлениях. Надо позаботиться об отдельной квартире для Максима по новому местожительству, если тому суждено быть.
— Да какие могут быть сомнения?! Обязательно — квартиру. Так ведь, Максим?
— Конечно, Людмила Егоровна.
Они ещё позагорали, искупались втроём, и, довольные замечательным времяпрепровождением, приехали в загородный дом. Игорь Петрович предложил остаться в нём до утра:
— Отдохнём по-человечески. Новый дом-то — любочко глядеть.
До и после аппетитного обеда, запросто приготовленного Людмилой Егоровной (благо, что новенький холодильник «ЗИЛ-64» до отказа был заполнен продуктами), Максим азартно обкатывал новенькие «Жигули» на щадящей скорости и отчитывал себя. Какая глупость могла недавно прийти ему в голову — взять и с отцом поссориться?! Хорошо, что быстро вразумился. А сейчас скорей бы остаться наедине с Люсей. Прямо-таки здоровое любопытство разбирает после столь загадочной ночи. Не очень-то обрадовался, когда отец сообщил ему:
— Сюда едет мама. Еле к ней дозвонился и рассказал о твоём приезде. С Леонидом Артёмовичем спешит. Прекраснейший человек. Верный друг и соратник. Надеюсь, что ты воспринимаешь данный факт с правильных позиций?
— Пап, зачем ты так? Мне кажется, что я отныне выше всяких там обид, подозрений и предвзятости. Говорю же, что вчера я сглупил на радостях.
— Ты меня порадовал здравым утверждением. Пойдём в дом и поможем Людмиле Егоровне приготовить праздничный ужин. Отличный повод есть выпить. И не один, а целых три.
— За мой дембель, само собой понятно. А других два повода?
— Ты забыл? Моя новая должность и этот прекрасный новый дом. Отметим в нашем кругу входины.
— Ты, про новоселье?
— Ну да, о нём. Никак не отвыкну от речовского говору. Извини, пожалуйста.
— А на работе как же?
— Строго слежу за речью, а в домашней обстановке могу и расслабиться.
Людмила Егоровна проворно готовила на кухне праздничный ужин. Тут и лосось под сырной шубкой, и балык севрюги, и сыровяленая ветчина, и нарезка мясная, а также колбасная, вкупе с помидорами и огурцами, и прочее, прочее. Непременно ожидался любимый всеми яблочный кекс. Раз за разом она отдавала распоряжения понятливым помощникам, пребывавшим в приподнятом настроении. Игорь Петрович больше всего радовался тому, что сын живо образумился и не намерен был, как вчера, выкидывать дурацкие фортеля. Максим же был убеждён, что напился он накануне до беспамятства в первый и последний раз, а впредь необходимо вести себя обдуманно и с пользой для счастливого устроения личной жизни.
— Игорёша, выбери в подвальной кладовой пару бутылок вина повкуснее и про коньяк не забудь, — распорядилась заботливая хозяйка.
Игорь Петрович послушно удалился. Безошибочно вычислив шальные и далеко не матримониальные намерения молодого ловеласа, Людмила Егоровна сняла с себя больше не нужный фартук:
— Как же нам быть? Поступаю нечестно по отношению к Игорю Петровичу и ничего не могу с собой поделать. Хочу быть с тобой.
— Люся, я тоже только о тебе и думаю, — сходу признался.
Неизбежно последовал первый жаркий поцелуй, и Людмила Егоровна возликовала: «Попал ты в мои объятия, как кур во щи...» Она легонько отстранилась:
— Поспеши в гостиную, иначе отец может что-то заподозрить. Кстати, при маме и Леониде Артёмовиче будь осторожен и не посматривай на меня слишком мечтательно. Я же вижу: ты ешь меня глазами. Потерпи чуток, сладкий.
От нечего делать разгуливая по периметру большой гостиной, Максим услышал, как отец шумно возвратился:
— Люся, наши подъезжают! Идём встречать. А где сын?
— Ушёл куда-то. С готовкой я покончила и успела переодеться.
— Папа, я в гостиной был! — Максим не заставил себя долго ждать.
— Исключительно ради встречи с тобой мама и Леонид Артёмович едут сюда. Лишний раз прошу: будь с ним, пожалуйста, приветливей.
— Не волнуйся. Говорю же, что за минувшие сутки я необратимо поумнел.
Продолжение: http://proza.ru/2021/04/09/1180