Поздним вечером Максим Тихлов раз-другой позвонил в дверь родной квартиры. В ответ — гробовая тишина, и настроение вмиг ухудшилось: скорее всего, родители накануне выходных укатили на дачу, и ему придётся отправляться туда на такси.
— Ты, сынок, как снег на голову! — на пороге всё же возник отец и виновато обнял сына. — Кабы предупредил, я бы встретил. Собирался вчерась позвонить в часть, что да как, но столько забот возникло. Издан приказ о новом назначении.
— Кто ты теперь, папа?
— Не поверишь. Начальник главного управления по строительству всей нашей области! Одним словом, Главстрой.
— Круто. А где мама?
— На выездном совещании, но завтра к вечеру приедет. У неё тоже всё хорошо. А я тут, кстати, не один. С её подругой, специалисткой в области социалистического хозяйствования, корпим даже на выходных допоздна над крупным строительным проектом. Ты, возможно, знаешь из новостей: в апреле вышло постановление партии и правительства по вопросу капитального строительства. Решения партии — в жизнь! А как же иначе?! И только так: выполним и перевыполним. Вот я и размышляю сейчас усердно, планирую, как осуществлять смелые замыслы, но одному не справиться. Люся, то есть, Людмила Егоровна, идите сюда, поздоровайтесь с моим сыном!
Из гостиной показалась молодая женщина, одетая в строгую чёрную юбку и белую кружевную блузку, и привнесла в прихожую ощутимый аромат незнакомых духов. На ногах — мамины тапочки: сходу узнал их по миниатюрным розочкам.
Максим не сомневался, что перед ним — папина любовница. Раньше не раз замечал их вместе и был уверен, что и у мамы кто-то есть. Не на выездном совещании она. Злость на всех закипела в дембеле бесшабашно: «Если бы я сейчас оказался перед матерью и её хахалем, то тоже возник бы какой-нибудь «великолепный проект» по чисто партийной линии. Соврала бы легко, как и отец. Ложь и лицемерие! И где?! В родной семье. Напьюсь сегодня, непременно до одури напьюсь от счастья и ненависти...»
— Людмила Егоровна, накрывайте, пожалуйста, стол в гостиной, — отец прервал неловкую паузу. — Раз уж так случилось, вместе отметим возвращение сына со срочной. Максим, ты ведь не против отпраздновать?
— Не против. Только я с дороги отправлюсь в ванную.
— Давай-давай. А мы тут с Люсей, то есть, с Людмилой Егоровной, красиво управимся.
Наскоро вымывшись под душем, Максим по-прежнему пребывал в скверном настроении и решил в гостиную не торопиться — сами вежливо пригласят. Тем не менее он выглянул в просторный коридор «сталинской» квартиры и прошёлся по нему взад-вперёд, злясь на родителей и размышляя о том, как бы побольнее нахамить Людмиле Егоровне.
Оказавшись у двери, ведущей в подсобку со всяким хламом (по крайней мере, родители так обычно утверждали и держали её всегда закрытой на ключ, который куда-то запропастился, а новый замок вставить недосуг), Максим случайно нажал на ручку — дверь оказалась незапертой. За ней просматривалась ещё одна, распахнутая настежь, и ещё одна. Уму непостижимо!
Не опасаясь быть застигнутым врасплох, Максим прошёл в прихожую, сомнений никаких не оставалось, соседней квартиры. Она была трёхкомнатной. Гостиная с великолепной меблировкой. Шикарная спальня. Очередная комната, почему-то совершенно пустая. Кухня, ванная и туалетная комнаты — залюбоваться можно!
Пахло духами такими же, как только что от Людмилы Егоровны.
В разгорячённых мозгах Максима всё вмиг встало на свои места. Квартира отцовской любовницы находилась в соседнем подъезде. И тоже на третьем этаже. Поскольку тайна двери в «подсобку» была блестяще раскрыта, он возвратился в родительскую квартиру, злорадно усмехаясь.
Явно не рассчитывая на разговор о непростых взаимоотношениях в семье, отец заглянул в спальную комнату Максима:
— Стол накрыт. Чёрной икоркой побалуешься, сёмгой. Отменный коньяк. Цыплята табака. Любимый швейцарский сыр. В армии так не кормят. Проголодался, наверное?
— Папа, не о том ведёшь речь. Ты изменяешь маме? А мама, точно так же, тебе изменяет, да?
— Вот ты о чём?! Догадался сам, значит. Может, оно и к лучшему, но пойми, сынок, не всё так просто. Я и мама многим обязаны Людмиле Егоровне. В том числе, карьерным ростом и финансовым благополучием. Да, у мамы другой мужчина. Зовут Леонидом Артёмовичем. Он — человек порядочный и с обширными связями в партийно-советских и хозяйственных кругах. Скрывать нам больше нечего, и ты с ним непременно познакомишься.
— Чем обманывать друг друга, лучше было бы развестись по-честному.
— Зачем, Максим, поступать опрометчиво? Для посторонних и любопытных я и твоя мама — положительная семья. И в ней вырос замечательный сын. Мы полюбовно договорились сохранить семью и ради тебя тоже. Не в последнюю очередь, для твоего материального благополучия.
Отец извлёк из прикроватной тумбочки нераспечатанную пачку десятирублевых купюр:
— Заранее для тебя приготовил. Ценное дополнение к новой легковичке. Распоряжайся ими по своему усмотрению. И это только песчинка в нашей с мамой богатстве, которое мы приобрели благодаря взаимовыгодной дружбе с прекрасными людьми. В том числе, и с доброй и отзывчивой Людмилой Егоровной. Извини, что раньше не сказали тебе всей правды.
— Не слепой. Сам давно догадался. Но как же твоя любовь к маме и её — к тебе? Та самая, что со дня свадьбы.
— Любовь прошла. Остались воспоминания и дружеские отношения. Ты взрослый парень, поэтому буду откровенным до конца. Есть надежда, что воссоединимся когда-нибудь, как супружеская пара. Мосты за собой не сжигаем.
— Ловко! Прямо-таки показательная семейка. И, главное, морально устойчивая.
— Ты о моральном кодексе строителя коммунизма?
— О нём, конечно.
— Брось, Максим. Какая там семья, какой кодекс?! Показуха сплошная. И где он, коммунизм? Прикажешь лечь на амбразуру, спасая страну от несусветной лжи и пресловутой коррупции? Не вижу никакого смысла. Цель короткой по космическим меркам жизни в другом — обрести и не терять умных и верных друзей.
— С их помощью самому воровать легче, не так ли?
— Ну ты и завёлся! Воруют все — от простого рабочего до самых верхов. Сейчас никто никого сажать не собирается. Кроме того, ещё одного сурового генсека типа Андропова, пусть земля ему будет пухом, не предвидится в ближайшем будущем. Не до того. Разве что показательные процессы — зарплату отрабатывают. В целом, так себе, ловля блох, не считая нескольких громких уголовных дел. Так что в наше время лучше крепко дружить, с кем надо, чем попусту ссориться.
— Рука руку моет. Много наворовал, пап?
— Зачем так прямолинейно и грубо? Не вор я. Просто многим помог, а в ответ — благодарность не только добрым словом.
— Не боишься, что посадят?
— Да ты о чём?! Всё чисто, комар носа не подточит.
— А как же совесть?
— С ней полный порядок. Послушай-ка, сынок. Выбрось худые мысли из головы и не заставляй меня оправдываться перед тобой. От нас, родителей, ты ничем не забиженный. Держи ключи от легковички. Завтра оседлаешь железного коня, а сейчас пойдём лучше за стол. Людмила Егоровна заждалась. Не серчай на неё понапрасну. Замечательная женщина, безгранично преданная мне. Если уж быть до конца откровенным, никто из посторонних не подозревает о наших близких отношениях. Каждый из нас возвращается в свою квартиру через разные подъезды, хоть и соседние, и чаще всего — в разное время, но зато неизбежно оказываемся вместе через двери внутренние между двумя квартирами. По бумагам — две отдельные квартиры, а взаправду — сам понимаешь.
— Ловко придумано. Дверь в так называемую подсобку была не заперта, и я побывал в соседней квартире только что. И давно вы так?
— Задолго до твоего ухода в армию. Тут в некотором роде повезло. Я уж не знаю для кого, но когда-то две квартиры в этом шикарном «сталинском» доме соединили в одну, но потом, судя по всему, передумали, а проём между ними заложили кирпичом. Убрать его под видом ремонта было плевым делом, пока мама с тобой отдыхала на Чёрном море.
— И, как нетрудно догадаться, с вышеупомянутым Леонидом Артёмовичем?!
— Ну да. Он как раз жил в соседнем подъезде, в той самой квартире, куда ты попал только что через подсобку. Потом он получил новое престижное жильё, а Людмила Егоровна переселилась поближе ко мне.
— Да вы все настоящие виртуозы! — ехидно воскликнул Максим.
— Ладно тебе ершиться, — примирительно произнёс отец. — Со временем ты нас правильно поймёшь. Пойдём в гостиную.
Продолжение: http://proza.ru/2021/04/08/1332