Я тогда "ударился в веру", и ходил в Стефанов монастырь, который опекал между тем детский дом для сирот. Мы приходили туда, и женщины водились с детьми, помогали что-то сестрам, а мужчины делали что-нибудь по хозяйству.
В тот раз женщин было трое, а нас двое. Моим напарником оказался мужчина в возрасте, коренастый и жилистый. Сразу с первой минуты общения с ним, я почувствовал, что от него исходит невероятная энергия. Нас попросили отремонтировать веранду, которая совсем покосилась, грозя упасть, и не дай Бог придавить детишек.
Мой напарник предусмотрительно принес с собой ящик с инструментом. Мы принялись за работу и разговорились. Я спросил, как ему удалось при его возрасте сохранить такую работоспособность и бодрость духа.
Он рассказал, что работал старшим мастером на Ленинском заводе и, понимая, какого крепкого характера требует его должность всегда тренировал свою волю и поддерживал физическую форму.
Например, делал вот что. За час-полтора до планерки, на которой проходили самые настоящие бои, он уходил с завода для того, чтобы покататься на лыжах и освежить свой организм зимним морозным воздухом. А потом на планерке выглядел всех свежее и сильнее.
Мы поправили веранду. И расстались. Я пошел глянуть на детей. В одной палате в кроватке плакал малыш и все причитал, что машинка, которую он держал в руках, только его, и больше ничья. Сестра, успокаивая его, все повторяла и повторяла,– "Да, Вася, не плачь, это твоя, только твоя машинка!» Он не верил, и все плакал.