«Жизнь богаче любого воображения ...»
Андрей Кончаловский
Особая благодарность за помощь в написании
этой книги старшей сестре моей
Тамаре Игнатьевне Боборнёвой и племяннику
Александру Константиновичу Язовскому
ОТ АВТОРА
«От знакомства и от дружбы можно отказаться, а от родства, как ты не вертись, признавай не признавай, а отказаться нельзя: все-таки родня. Покойник Обольянинов правду говаривал: «Кто своего родства не уважает, тот себя самого унижает, а кто родных своих стыдится, тот чрез это сам срамится». («Рассказы бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанные и собранные её внуком Д. Благово», стр. 145, изд-во Наука, 1989)»
Нет ничего дороже и роднее семьи. Сколько бы ни было человек в семье: пять, семь, двенадцать – в каждом из них присутствую я и каждый из них присутствует во мне, – мы все одной крови.
Смотришь иногда телевизионные программы «Жди меня» или «ДНК» и сопереживаешь людям, потерявшим или не знавшим своих родственников, неважно, по какой линии – папиной или маминой. Им важно найти хоть кого-нибудь, сестру по папе или брата по маме – лишь бы найти родного по крови человека, того, кто будет тебе близок. Так надеются на это, что порой все равно, бездомный у него брат или больной, алкоголичка у него сестра или только что вернулась из мест не столь отдаленных. Лишь бы было кого любить, лишь бы было к кому прислониться.
Лишней родни не бывает.
Но случается в жизни наоборот. Расставшись в силу обстоятельств с родными на несколько лет, всё реже вспоминают о них, все меньше рассказывают о событиях, связанных с ними, своим детям, всё больше отчуждаются. И вот уже прервалась родственная нить, вот уже внуки не знают о привязанностях своих дедов, о когда-то очень близких отцу или матери их родных по крови людей.
И мне до боли жаль, что уже до меня оборвалось в нашем древе понимание родственности. «Мы чувствуем, когда душа захлёбывается от восторга, даже когда вспоминаешь встречи, разговоры, письма, записочки, созвоны. Не говоря уже о реальных встречах, когда каждая - как прививка силищи, как напоминание, что за тобой - огромное количество "родной крови". И, значит, тебя ни в жизнь не посетит чувство одиночества! Посему просто жаль тех, кто не роднится с родными. Ведь каждый из них, как шарик, который оторвался от связки, и один улетел в небо...»,- так написала мне моя коллега, журналистка Римма Полянская, когда я однажды поделилась своими мыслями по этому поводу.
Возможно, я чересчур ревностно отношусь к родственным связям. Мне всегда хотелось иметь большую сильную семью, своего рода клан. Чтобы один за всех и все за одного. Я старалась для этого что-то сделать, насколько у меня хватало времени, сил и умения. Но всегда возникали какие-то препятствия, которые оказывались сильнее моих потуг. То ли ревность, то ли влияние других, более сильных людей на более слабых, то ли переоценка ценностей в пору незабвенной перестройки, когда возникли вдруг метания между оценочными критериями социализма и капитализма? Может, теперь просто пришло другое, совсем новое поколение со своим, совсем другим, мнением?
Вряд ли. Подобные неприятия были всегда. И не всегда они зависели от эпохи и общественного склада. И не всегда были в аристократических семьях, где не признавали бастардов родными детьми. Это было и наверняка останется во всех слоях общества. Но каждому из отверженных хочется иметь родных и любимых людей в полном семейном кругу.
На склоне своих дней я поняла, что мне надо написать историю нашей семьи. Горины – это не наша родная фамилия. Это фамилия приемных родителей моего отца, который родился в девятнадцатом веке. Поэтому мы – мой отец, его дети и внуки – кто часть жизни, а кто и всю жизнь прожили с этой, по сути, чужой фамилией. Где-то продолжают жить другие Горины – его правнуки. А поскольку отцу незаконно родившегося ребенка не дали его признать, то у моего папы даже не было отчества, вместо него в свидетельстве о рождении, или, как тогда говорили, в метрике, стоял прочерк. До самого усыновления. Как бы дальше ни развивались события, как бы ни складывались судьбы всех Гориных, сколько бы лет и даже веков ни прошло с тех пор и как бы мы ни искали истоков нашей семьи – мы так и не узнали пока своей настоящей фамилии.
Эта книга – семейная хроника.Сколько чужих фамилий переплелось в нашей семье? Я попытаюсь рассказать об этом в том объеме, который мне известен. Ну а дальнейшими поисками фамилии после прочтения этой книги, возможно, займутся потомки. Если, конечно, им захочется её найти.