Санитар леса

 
                "Санитар леса"
     Признаюсь, люблю гулять по утрам. Стараюсь это делать ежеднедневно и по возможности пораньше. И сил больше, и думается на свежую голову лучше, а чистый воздух и движение только усиливают этот приятный процесс.
    Обычно иду в сторону леса - благо, живу на городской окраине. Мой путь проходит мимо луга с разнотравьем, а также поля, засеянного зерновыми - пшеницей, или рожью. Летом это поле греет душу солнечной желтизной.
   Зачастую, как рано бы я ни выходил, встречаю идущего из лесу мне навстречу мужчину лет семидесяти-семидесяти пяти с бронзовым, обветренным лицом. Одет он в темносинию куртку с капюшоном, на голове – болотного цвета фетровая шляпа. Из-под широких полей шляпы выбиваются белой рощицей седые волосы. Правой рукой он держит за ручку довольно ветхую сумку на колесиках. Колесики - в чем душа держится - разболтанно виляют из стороны в сторону на неровностях дороги. Рядом с ним, перебирая дорогу мохнатыми лапами, семенит вислоухий черно-белой масти спаниель.
    Когда мы сближаемся, мужчина, слегка наклонив голову, и касается левой ладонью полей своей шляпы - приветствуя меня. Я же приветствую его по-баварски: "Gr;; Gott!"
   В конце концов, мы стали обмениваться ни к чему не обязывающимися фразами. В основном, касательно погоды на предстоящий день или на несколько дней вперёд. И после таких взаимных "облегченных" фраз оба поняли, что нам комфортнее было бы общаться на русском языке.
   Честно скажу, меня разбирало любопытство: что заставляет этого  немолодого человека так рано отправляться в лес с сумкой, с какими обычно люди ходят на рынки или в магазины за продуктами?
   Вот я и задал ему этот вопрос. Но прежде мы познакомились. Он назвался Виктором Иоганновичем.
   - Когда же вы встаёте, если в такую рань уже возвращаетесь из лесу? – спросил я как-то у него.
   - О, я человек утра, - улыбнувшись, ответил он. - Раннего утра. Встаю чуть свет. И выхожу. Это мой многолетний режим. - Помолчал и добавил:
 - После перенесенного микроинсульта. Если вы не возражаете, присядем  на ту скамейку (он указал на скамью, что была метрах в двадцати от нас) и поговорим. Мне сейчас самое время передохнуть. По радио передали, что с Альп сползает фен. Моя голова его уже ощущает.
   Я с радостью принял его предложение - всегда интересно поговорить с новым знакомым.
   Подойдя к скамье, мы увидели на ней серебряные пузырьки утренней росы. Виктор Иоганнович вытащил из кармана сумки небольшую фланелевую тряпочку и протер ею насухо место для нас обоих.
   Его спаниель очень деловито, чуть не касаясь мордой земли, кружил вокруг скамьи.
   - Учуял кротов, - сказал мой собеседник. – Эта порода хорошие охотники. - Крота из-под земли вытащит.
    Виктор Иоганович оказался довольно общительным человеком.
    - Так вот, мой юный друг... Можно так мне вас называть? Вы ведь моложе меня лет этак... - он внимательно посмотрел на меня, - на пять.
    - Возможно и больше. Да кто нам считает, - ответил я ему с улыбкой. – «Юный друг» - это даже очень симпатично.
    - Я уверен, вы в некотором недоумении, видя меня по утрам с этой сумкой.
    - Очевидно, она полна грибов и других даров леса.
    Он откинул клапан на сумке.
    - Взгляните-ка на эти дары.
    Увиденному я очень удивился. В чреве сумки в прозрачных полиэтиленовых мешках был разного рода мусор: бутылки, бумажные стаканы, разная пластиковая посуда, консервные банки, обрывки газет.
    - Это мой сегодняшний улов. Так сказать, бесполезные ископаемые.
    - Вы собираете в лесу мусор? – спросил я, хотя это было понятно и без того.
    - Скажу вам по секрету, мои домашние называют меня «санитаром леса».
    - Браво! – воскликнул я. - Сейчас таких людей, пожалуй, не встретишь.
    - Ну, по крайней мере, в нашем лесу я других таких чудаков не видел. А если серьезно, когда хожу по лесу и вижу то тут, то там брошеный кем-то мусор, воспринимаю это как личное оскорбление. У меня сразу же портится настроение. Как можно, думаю, так поступать с другом? Лес ведь наш друг! Он делится с нами не только древесиной и продуктаи питания – грибами, орехами, ягодами, лечебными травами... Он ведь живой организм. Дышит и своим дыханием очищает воздух. А у деревьев и других растений есть даже нервная система. Примивная, но есть! Они ведь реагируют на солнечный свет, на тепло и холод, на день и ночь. Я больше чем уверен, что лес чувствует даже отношение к нему со стороны человека. Не поэтому ли лесоводы бьют тревогу – никогда еще деревья не болели и не умирали в таком количестве, как в наше время. И это происходит не только у нас в Германии.
    Виктор Иоганнович замолчал. Лицо его раскраснелось. Чувствовалось, как глубоко сидит в нем обеспокоенность судьбою лесов да и всей природы в целом.
   - Вот и я, - продолжил он, - ходил по лесу и думал, чем ему помочь? И решил не ждать, когда это будут делать работники лесохозяйств. Да будут ли? Я не считал, сколько мусора уже вывез в этой дряхлой сумке. Но поверьте, когда я стал это делать, на душе стало светлее и радостней. Я ощутил свою полезность. Теперь, когда я вхожу в наш лес – а мне в нем знакома каждая тропка - я говорю лесу: «Ну как, тебе теперь легче дышиться без той зеленой бутылки, что валялась вчера у корней той осины, или без той консервной банки, что ржавела в кустах малины?». И  кажется, что лес отвечает мне с благодарностью. Это дарит мне хорошее настроение на весь день.
   После этих слов Виктор Иоганович встал, взял свою сумку со словами:
  - Сегодня по расписанию в нашем доме вывоз мусора, мне надо успеть  мои «сокровища" забросить в мусоровоз. До скорой встречи!
   И он быстро зашагал в сторону городского квартала. Спаниэль, радостно виляя хвостом, помчался вдогонку ему.

                Исай Шпицер