Глафиру осуждали все, особенно бабы. Конечно, ведь добрая половина немногочисленных поселковых мужчин то у неё перебывала. Какие до женитьбы мужики захаживали, а некоторые, будучи уже женатыми, заглядывали к Глашке.
Потому что Глаша была не просто женщиной лёгкого поведения, а обладала ещё очень важным качеством - умела внимательно слушать, ни на что не отвлекаясь, и молвить нужное слово. Такое, знаете, слово-жетончик. Бах и провалилось. Сидит этот мужик с провалившимся жетончиком и тихо удивляется, думая: «Как все просто то! Ай да, Глашенька!»
И частенько всё без интима даже обходилось. Посидят, поговорят в присутствии красивой, умной женщины. И уходят восвояси.
А Глафира была реально умным, интересным собеседником. Школу на отлично закончила, читала всегда запоем, но не всё подряд. Женскими романами и детективами вообще не интересовалась. А млела от серьёзных произведений с философской или психологической направленностью.
Смотрела новостные каналы, увлекалась астрологией. И пьяных забулдыг не приваживала.
Да и красивой собственно не была, просто умела себя подать, научила ее когда-то мудрая женщина.
Родилась Глаша в 1974 году в неполной семье. Мать ее, Александра, работала обходчицей на железной дороге. Отца своего Глафира видела дважды.
Как-то вечером завалился в хату пьяный в дым мужик и стал орать песни про путану какую-то. Глаша маленькая была. Про путан то ничего не знала тогда. И что это был ее отец тоже не поняла. Мать его по-быстрому выпроводила.
А вот когда второй раз свиделись, то уже взрослая она была и хорошо понимала, что отец это ее. На похоронах матери встретились.
В 1991 году Глаша закончила десятилетку. Хорошо училась. И решила податься в город, областной центр, в пединститут поступить, единственный в городе. Да куда там. Не она одна такая умная то была. Понаехали со всех станций и посёлков. Конкурс на филфак был сумасшедший. Глаша сдала все экзамены, а по конкурсу не прошла. Не приглянулась она почему-то представителям комиссии, принимающим последнее решение о зачислении. Вопрос ей задали из области политики, и умная Глашка откровенно высказала своё мнение по этому поводу, чем ввела в ступор всех челнов комиссии.
Вернулась Глаша в посёлок. И пошла вместе с мамой обходчицей. Мама и обучила ее этому нехитрому труду. А через месяц беда приключилась. Шли ночью мимо пассажирского, и кто-то полную бутылку шампанского выкинул в окно. Аккурат она на голову Глашиной матери угодила. Бедная женщина на месте скончалась. Поезд тронулся и уехал. А Глаша с диким воем кинулась к матери, трясла ее, орала, плакала, потом люди прибежали. У Глаши все как в замедленном кино происходило. Врача позвали со станции, потом скорая приехала. Да поздно уж. Все было кончено.
Следующие несколько дней Глафира провела как в тумане. Похороны, поминки, снова встреча с отцом. Она четко поняла в этот раз, что это ее отец. Бабы шептаться стали, кивая на него и шипя: «Как только посмел, ирод проклятый».
Глашка никогда не видела его раньше, ну разве ж только что в семь лет. Видимо он был с хутора. Хуторские мужики захаживали иногда в посёлок.
К Глаше он даже не подошёл. Да и хорошо. Зачем? О чем говорить? Чужой он ей.
Первые несколько месяцев без мамы в жизни Глаши мало что изменилось. Ходила на работу, только теперь без мамы. Сама себе готовила еду, а раньше мама готовила. Вечером смотрела телевизор и ни с кем не обсуждала новую комедию или фильм про войну. А раньше то подолгу с мамочкой обсуждали. Книжки теперь в одиночестве читала, а раньше с мамой.
Глаша была как зомби. Ничего не чувствовала и ничего не замечала.
Было очень тяжело морально и психологически. Но очень скоро стало тяжело ещё и физиологически.
Зарплату стали задерживать. Выплачивать частями. Глашина мама была женщина очень хозяйственная и запасливая. Но всему приходит конец, особенно если это «всё» не пополнять. Пополнять было нечем. И вскоре Глаша обнаружила, что полки в погребе, как и в буфете, пустые. Кушать стало совсем нечего. Очень было жалко кота, который привык к рыбке.
Зарплату не платили. Жить стало не на что. В магазине особо покупать было нечего, но макароны, хлеб, картошка всегда были в продаже. Но и эти простые продукты бесплатно не давали. Глаша собрала кое-какие свои и мамины вещи и поехала в город на толкучку. Возможно даже не столько ради себя, на себя было плевать, а сколько ради кота. Исхудал, ничего не ел из того, что могла предложить Глаша.
Продать почти ничего не удалось. Взяли только джинсы и сумку. На эти деньги Глаша купила картошки и немного мойвы. Ела картофель в вареном виде. У неё ещё оставалось пару бутылок подсолнечного масла, а лука было много. Это было очень вкусно. Ещё бы, с голодухи то! И кот с удовольствием ел картоху, перемешанную с сырой мойвой.
В следующую поездку рынок был совсем жидкий. Продавцов то много было, а покупателей полтора человека лениво ходили среди гор шмотья, посуды и обуви.
Глаша ничего не продала. Но за серьги-цыганские кольца удалось выменять три булки хлеба, и килограмм мойвы. И следующая неделя у Глаши стала луково-хлебной. А у кота хлебно-рыбной.