Голод не тётка, голод - дядька!
Приступ болей случился у мамы посреди ночи. Память не сохранила, проснулись мы с братом или нет, когда маму вынесли в машину отец и соседи на одеяле, уже без сознания. Кто надоумил отца везти её в районный центр не нашего района, а соседнего, сейчас тоже уже не вспомнить, наверно Парень Наверху. На нашем стареньком "Запоре" резина уже доживала, а дороги в те времена можно, как сейчас шутят, называть направлениями. В больницу отец въехал уже на дисках - два колеса лопнули. До нашего райцентра было на пять километров дальше, и маму живой он, вероятно бы, не довёз.
Сразу из машины маму взяли на операционный стол и оперировали часа четыре. Отец не мог оставить её хотя бы до прихода в сознание, да и ехать назад оказалось не на чем. Не знаю, что чувствовал он, сидя под дверями операционного блока, оставив нас с братом одних, не успев никого предупредить из соседей и, не зная исхода борьбы за мамину жизнь.
Мама выжила. Оказалось, у неё лопнул сосуд в животе, ещё немного и её бы не спасли. Группа крови оказалась редкой, да ещё она как медик почему-то боялась переливания. Её кровь хирурги собрали и влили обратно, пожалуй, это главное, что её спасло. Отец дождался, когда мама вернулась на Землю и отправился искать резину на машину. В те времена это считалось не то что непросто, а из области ненаучной фантастики - дефицит запчастей был тотальным. Однако, пару лопнувших колёс, благодаря нашим родственникам, найти удалось, и поставить "Запор" на ход.
Мы в это время уже проснулись в крайнем недоумении, почему нас не будит никто, идти за хлебом в магазин и, почему дома такая тишина? На наши с братом крики никто не отзывался. Встав и растолкав братца я понял, что случилось что-то страшное, раз родителей дома нет. Я оделся и вышел во двор дома. Никого не увидев, прошёлся по всем квартирам. На дверях висели замки. Все соседи работали, а ребятишек отвели в ясли и детсад.
Я вернулся домой. Голодный брат уже ревел, сидя на кухне и пытаясь найти что-нибудь съестное. Поутру мама будила нас уже к готовому завтраку, затем отправляла в магазин. Хлеб продавали только с утра по две буханки в руки, запаса никогда не держали, скармливали скотине, как и всю оставшуюся за день пищу.
Я успокоил брата, что сейчас что-нибудь придумаем. Реветь он перестал. А что мы могли придумать? В ту пору ещё не было в доме холодильника, как и во всём селе, кое-что из продуктов хранили на снегу. намётанном в погреб. Я знал, что там есть мясо и рыба, но готовить их не умел, поэтому даже не стал собираться в погреб.
Поутру мама кормила нас кашей, картошкой или рожками с какими-нибудь солениями. Когда на огороде вызревали овощи, то салатом из них. Сейчас овощи ещё не выросли - на дворе стоял июнь. Варить кашу я не умел, да и молоко не нашёл. О картошке почему-то не вспомнил. Однако, роясь в шкафу с крупами, солью и сахаром, нашёл рожки. Ура! Как их варят я видал. Успокоив брата, что сейчас мы сварим рожки и позавтракаем, я приступил к процессу. К счастью, у нас уже в ту пору появилась газовая плита, а спички от нас не прятали, я учился во втором или третьем классе, а брат ходил в детский сад. До этого готовили в русской печи или на плите печки-голландки. Ни ту ни другую я не умел топить.
Налив в кастрюлю чуть не доверху воды я грохнул в неё примерно полпакета рожков. На моё счастье, больше не нашлось. Вода с рожками вскоре закипела, и процесс пошёл. Через небольшое время варево превратилось в густой кисель. Вывалив кисель на сковородку я удивился- чего ж он такой невкусный-то? У мамы получалось - пальчики оближешь. Быстро поняв, что забыл посолить я грохнул в сковороду соли. Хорошо что её нашлось тоже немного в солонке на столе. Стало вкуснее, но всё равно не то. Тогда я вспомнил. Блин, мама же добавляла в рожки томатный соус вон в чём дело-то. Найдя банку с соусом я от души добавил и его. Масса приобрела красный цвет и приятный запах. Почему у мамы рожки получались рассыпчатыми по отдельности, разбираться оказалось некогда, брат уже канючил:
- Есть хочу!!!
Метнув сковородку на стол, усадив брата, я вооружил его ложкой, вооружился сам и... Мы всё приготовленное спороли в мгновенье ока. Голод, как известно, не тётка.
В обед пришла наша соседка тётя Нина и позвала нас к себе, накормила супом и объяснила, что произошло. К вечеру вернулся отец, и жизнь наладилась, а через пару недель выписали и маму. Работать ей пока не разрешили и ещё пару недель мы блаженствовали от того, что она дома. Чего мы только с ней не готовили, но сковородка с первым самостоятельным блюдом иногда приходит ко мне... во сне.