Юрий подошел к перекрестку позже остальных, но по своей давней привычке обошел немногочисленную группу, ожидавшую пока красный человек сменит окраску. Встал впереди и оглянулся. За ним болтали две молодые красотки. Правее их стоял солидный мужчина в плаще с «дипломатом». С другой стороны женщина лет шестидесяти поставила полную продуктов тяжелую сумку и полезла в карман. Чуть дальше подходили мама с мальчиком лет восьми. Зачем он все это заметил? Пожал плечами и повернулся к проезжей части, готовясь на нее шагнуть.
Резкое движение слева. Огромный черный внедорожник подлетел к перекрестку с другой стороны и, не останавливаясь, понесся дальше, но бесстрастный светофор уже сменил огни. Такой же наглый и черный стартовал перпендикулярно первому. Юрий похолодел. Если летящий к ним совершит маневр, чтобы избежать столкновения, то вынесет его как раз на их переход. Ждать нельзя! Он резко толкнул женщин назад, дал в плечо мужику с портфелем и, размахнувшись, отправил сумку с продуктами на безопасное расстояние. Хозяйка сумки тут же метнулась за ней. Девушки завизжали, одна упала, потянула вторую. Мужик, потеряв равновесие, тоже отпрянул назад. Юрий схватил мальчишку и прыгнул, таща за собой и его мать. Крики, ругань и резкий скрип тормозов жуткой какофонией ударили ему в уши. Упал на спину навзничь, крепко держа мальчика на своей груди. Мама его споткнулась рядом. Страшный звук удара заставил всех вздрогнуть и зажмуриться.
Там, где они только что стояли черной громадной гигантской мухой застыл автомобиль, въехав правым боком в столб светофора. Все замерли. Юрий попытался подняться и не смог. Мальчик заплакал. Его мама в разорванных колготках, сквозь которые виднелись ободранные коленки, бросилась к ним. Обняла сына, гладит, целует, плачет. Водитель вышел и, не обращая внимания на разметавшихся вокруг него людей, громко заорал в телефон, чтобы приехала страховая.
Спина болела, застарелая травма не давала пошевелиться. Юрий мог только повернуть голову. Вот мужик отряхнул плащ и портфель, сделал неопределенный жест ладонью и потрусил через дорогу. Тетечка все еще собирала рассыпавшиеся веером колбасы, сыры, пакеты молока и картошку. Молодые женщины считали поломанные ногти, пятна на дорогих пальто и обсуждали произошедшее с кем-то по телефону. Мама с сыном прошептали «спасибо» и потихоньку побрели обратно, откуда пришли. Юрий не понял, кто вызвал скорую. Сознание потерял.
Иван Степанович Макаров в этот день был нервен и возбужден. Еще бы покупка квартиры в одном шаге. Упаковал деньги в старенький «дипломат», надел парадный костюм и плащ и отправился в банк внести в ячейку вторую часть суммы. Вечером подписание контракта и все. В свои сорок с большим хвостом он станет хозяином собственной двушки.
Когда незнакомый парень у перехода ударил его в плечо, Иван Степанович подумал, что грабят, инстинктивно рванул на себя портфель и отпрыгнул подальше от обидчика. Через мгновение на месте, где он стоял, пронеслись колеса огромного джипа, оставляя за собой тормозной след. А ведь если бы не пацан, размазало бы его по асфальту! Вон он, лежит почему-то, не встает. Шок, наверное, но крови нет. Все нормально. А в «дипломате» сумма большая, надо бежать, а то банк закроется. Прости, парень!
Закончил все формальности, но прежнего счастья не было. Перед глазами стояла картина: колеса и лежащий в стороне парнишка. Как он мог уйти? Как уважать теперь себя? Иван Степанович набрал номер полиции, представился и сказал, что он свидетель происшествия у парка на углу. Его пригласили зайти, дали адрес отделения.
Марина шла домой, проглатывая слезы, чтобы не пугать сына Павлика. Он итак смотрит с ужасом на ее кровавые чулочные дырки. Не плачет, держится, как нахохленный воробей. А ведь они так хорошо погуляли в парке, решили в кафе-мороженое зайти. Павлик подпрыгивал от восторга, когда парень схватил его. Марина кричала так, что охрипла. Как в замедленном кино: парень падает с сыном, почти рядом с ними проносится автомобиль. Она ползла, сдирая колени в кровь, боясь того, что увидит. Но Павлик спокойно лежал в руках парня и только испуганно моргал пушистыми светлыми ресничками.
Муж встретил упреками: «У тебя всегда так! Спотыкаешься на ровном месте! Что ты мне парня какого-то тычешь, с любовником встречалась?» Марина закрылась в ванной, обработала раны и уложила Павлика спать. Рассерженный муж ушел на работу. Его вторая смена всегда сопровождалась скандалом. Вечерние посиделки с друзьями по пиву приходилось переносить. Марина пила чай и снова и снова видела спасшего им жизнь парня. Почему он не встал? Она начала обзванивать больницы.
— К вам не поступал молодой мужчина с происшествия сегодня? У него что-то со спиной.
В пятой больнице подтвердили. Да, Юрий Лакостев, травма позвоночника. Марина без сил опустилась на стул. Бедный! Позвонила маме, попросила посидеть с внуком.
Антонина Анатольевна Пашнина запасалась продуктами к юбилею. Сыновья опять отругают, но лучше уж она сама выберет и огурчики повкуснее и колбаску, да и мяса на супчик и запечь. Их жены так, как она, готовить не умеют. А мальчики любят ее стряпню. Побаловать их надо! Тяжело набрала, еще целый квартал нести. Тут парень впереди у перехода безобразничать начал, девчонок шуганул, ее сумку забросил подальше. Продукты веером по асфальту. Она метнулась собрать, а тут сзади шум. Милосердный наш, да что же это? Спасибо судьбе, отвела!
Побросала все кое-как, да к парню.
— Ты живой что ли?
Улыбнулся ей, а сам бледный. Антонина нащупала в кармане телефон:
— Погоди, милок, сейчас я!
Вызвала скорую. Сын звонит, как почувствовал. Не слушает ничего, велит домой бежать.
— Ты, парень, погоди, едут доктора-то!
И, оглядываясь, ушла. А ну как сын заругает!
Люба упала плохо, кистью руки с сумочкой от Кардена внутрь, под себя, да еще сверху Аглая. «Что это было? Получается, парень, вон тот, в кожаной коричневой куртке и джинсах, нас спас? А этот козел на тачанке даже не смотрит, что натворил. Телефон от уха не отрывает, все свои блатные связи мобилизует. Как болит рука!»
Когда Аглая встала и подала ей руку, Люба тоже смогла поняться. Рука опухает. Помятый, только вчера купленный на распродаже Карден, грязное светло-серое пальто, разбитые часы, зато живая. «Какое счастье! А ведь всего неделю назад после ухода Гены хотелось закончить со всем. Аглая, смешная, ноет про испорченное пальто! Нам жизнь подарили! Что там свернутая рука! Почему парень лежит так долго? Оказывается, Аглая уже вызвала такси, чтобы везти меня в травмпункт! Но как же парень?»
Подруги уехали. Скорой не было долго. В пятой больнице сделали, что могли. Четыре букета на свежем холмике, улыбчивая фотография с черной лентой, четыре красных цветка на все еще помятом столбе светофора и рвущая на себе волосы от горя мать. Зачем научила таким быть?