Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/04/04/578
Воевода Пашков осмотрев пожарище у Царева Кургана, тяжело вздохнул: - Горемычные, ни сна ни покоя русскому люду. Пока тут крепостей не построим, так и будет продолжаться вечно. Любая ватага, будь то ногаи, татары, джунгары, или бухарцы, все одно пожгут поселение, да побьют людишек. А ведьм народ-то упрямый, уже и бревна для новых изб из лесу везут.
Увидев подошедший обоз, и служивых одетых в одежду стрельцов, люди начали собираться вокруг воеводы.
- Спаси нас заступник, огради от набегов басурманских! Побили мужиков, что в поле сеяли, да пахали. А кто в селении был, тех успели упредить, мы по льду перешли на тот берег. Татары сунулись было, но побоялись провалиться, уже ведь забереги пошли. Потоптались на конях идолы у берега, да и ушли в дикое поле. Не ждали мы их с востока. Нынче травы еще нет, кормить коней им нечем. Откуда их черти принесли, совсем не поймем.
- А как же вы прошли? – поинтересовался Тишка.
- Так мы осенью портомойни* убрали при ледоставе, и сложили на бережке, вот по этим доскам и перешли забереги, и потом их убрали, - отозвался рябой мужик, - и добавил, а летом плоты и лодки есть. Вот и живем как мыши, только кошка в чулан, мы из него. Давно бы ушли, но землица тут славная, родит рожь богато. Семечку уронишь, через седьмицу уж подсолнух вырос.
Один из воинов Арслана, наклонился к следам оставленными копытами ногайской сотни. И повернувшись к мурзе, поклонившись доложил.
- их кони, господин, не кованы, степь раскисшая, далеко не уйдут.
Царевич понял, что настал его звездный час. Явиться к государю Московскому с пустыми руками сулило немилость. А отличиться в службе и рвении, могло бы обернуться и милостью великой.
Он подъехал к спешившемуся воеводе, и голосом, не терпящим возражений, громко объявил: - надо наказать ногаев, они пошли супротив воли государя, которому я служу. Побили его народ, пожгли и разграбили, и должны быть преданы наказанию.
- Тишка стоя за спиной своего боярина, как бы невзначай буркнул: - Акмал, тварь неблагодарная, я ему зипун, подбитый овчиной подарил, а он вот что натворил. От добра, добра, видимо не жди от басурманина.
- Ладно. Сдался воевода. Оставь мне царевич сотню воинов. А я тебе верховых стрельцов дам десять душ. Побей ослушников. Да лошадей их слови, на войне лишних сто седловых лошадок всегда сгодятся. Я иду с обозом тихо, может у Казани и нагонишь меня.
- Там, за леском, три стога сена стоит, возьмите на корм лошадкам сколь надо, только накажите злодеев, чтоб забыли они, ироды, сюды дорогу, - показав на околок леса, проговорил рыбой мужик.
- Сенцо лошадям не помешает, - кивнул воевода, и распорядился выделить погорельцам несколько топоров и два мешка зерна на посев, - берите, все одно на муку оно уже не годно, прорастать начало, а вы им лишнее поле посеете.
Мужики быстренько сгрузили дары, и двое из них взяв на лечи по мешку зерна побежали к разлапистой березе, где на четырех стволах был построен лабаз.
- Высоко храним посевной хлебушек. Иначе крысы, да мыши погрызут до тепла, - пояснил рябой мужик, который был на правах старшего. - Они у нас пешком по хатам ходят, - но осмотрев пепелище, - поправился, - ходили.
- Ты как отстроишься, возьми хвостик заячий, подожги его, да в подполье кинь, крысы и убегут. Уж очень они не любят запах паленой шерсти, - посоветовал Тихон, поправляя оставшиеся мешки на санях.
- Ишь ты, а я и не ведал про это, вот ведьм сказывают, век живи – век учись, - благодарно произнес мужик, и добавил, - а дураком подохнешь.
***
Степь к обеду раскисла. Лошадей пустили шагом. В одном месте отряд ногайца Акмала попал на плес солончака. Копыта обросли белой, липкой, вперемешку с травой глиной. И конечности стали похожи на лапти. Пришлось, когда вышли на чистое поле, спешиваться, и чистить у лошадей копыта. Провозились до сумерек.
Уже ночью подъехали к берегу озера, берег был не вязкий и можно было напоить лошадей.
Акмал дал распоряжение вставать на ночлег.
Воины распрягли своих лошадей, развьючили пристяжных.
Добычи, от нападения на поселение урусов у Царева Кургана, было не очень много, а вот доспехи, снятые с павших ногайских воинов под острожком воеводы Пашкова, доставляли много хлопот отряду. Приходилось часто останавливаться, поправлять, а то и заново укреплять вьюки.
Сотник, сидя у костра глядел на звездное небо. Иногда, то тут, то там, падали звезды. Кричала в ночи выпь, -Кау! Кау! Кау! Где-то, деля добычу, тявкали степные лисы – корсаки. Но это были звуки не родной Астраханской степи, где ночью вся степь приветливо звенела стрекотанием сверчков. Эта же степь, как будто затаив злобу на непрошенных гостей, настороженно молчала, только изредка издавая отдельные звуки.
Подул легкий ветерок, и при свете луны, озеро заблестело мелкой рябью.
Акмал осмотрелся. Место ночевки он выбрал не совсем удачное. Его бивак был разбит на плесе, который с трех сторон облегало озеро, и в случае нападения, путей отхода не было. Он усмехнулся, вспомнив старинную шутку. На его языке слова назад не было. Было слово алга, то есть вперед, а если нужно было отступать, то разворачивались и алга.
Царев курган остался далеко позади. Этот курган был насыпан неизвестными воинами в далекой древности. Наверно там был похоронен очень достойный воин, которого смерть застала в походе. Потом пришли другие племена, и разграбили захоронение, но курган так и остался стоять в память о великих походах людей что населяли эти земли.
Подошел воин, и подбросил в костер охапку камыша. Огонь весело разгорелся, осветил лицо сотника, а мелкие искорки, как стая мотыльков, поднялись роем вверх.
***
Разведчики, спешившись поджидали основной отряд.
Мурза Арслан остановился у начала глиняного плеса. Солончак раскис. По нему шли следы проехавшей днем сотни ногайцев. Видно, было как размесили грязь кони. Свет полной луны освещал дорогу.
- Господин, нужно обойти с севера соленую глину, тут мы увязнем, - обратился к Арслану старший хабарчи*.
Царевич кивнул, и развернув коня, двинулся вдоль глиняного месива. За ним последовали четыре сотни всадников. Три разведчика, вновь обогнав мурзу, скрылись впереди.
В сумерках обогнув солончак, отряд вновь двинулся по следу.
Из темноты появился силуэт хабарчи.
- Господин, впереди стан ногайцев. Мы их настигли. Они встали на отдых, и жгут костры.
Портомойня* - мостки на берегу для стирки белья (порток)
Хабарчи* - разведчик.
Продолжение: http://proza.ru/2021/04/19/1724